Нил провел в высшей степени неприятный час с Реджинальдом Кэмпбеллом, который не желал признавать Форбса опекуном и передавать ему расходно-при-ходные книги. Он был пьян и поэтому в воинственном настроении. Лишь когда Нил пригрозил, что попросит Камберленда прислать солдат для наведения порядка, он, ворча, согласился расстаться с книгами.

Когда Нил вышел из кабинета, молодая служанка проводила его в приготовленную ему комнату.

Комната была не роскошная, но чистая, с письменным столом, креслом, большой кроватью и гардеробом. На столе он увидел графин и налил себе портвейну — не очень хорошего, но от него по всему телу разлилось тепло. Затем Нил удобно устроился в кресле и раскрыл большую расходную книгу. Он сам долго занимался финансами в Брэмуре — еще до того, как стал маркизом, — и вел счета очень аккуратно. Уже при первом беглом взгляде ему стало ясно, что дела в Лохэне обстоят скверно. Несколько месяцев не поступало доходов. Арендная плата была явно завышена для здешних неплодородных земель. Между страницами было заложено множество неоплаченных счетов. Придется сделать ревизию для выяснения, что следует продать, иначе для покупки семян денег не будет. Семена или овцы — так стоял вопрос. Но из книг нельзя было понять, сколько в хозяйстве Лохэна овец и домашнего скота.

Просмотрев книги, Нил пришел к бесспорному выводу, что спасти хозяйство можно только за счет его собственных средств. Но как вложить деньги, чтобы Джэнет об этом не узнала? Она же наверняка откажется. Ей и так стоило невероятного труда попросить его о помощи. Ведь Джэнет хотела только одного: чтобы ее назначили опекуншей, а когда опекуном сделали его, она прониклась к нему недоверием. И сейчас одолжить ей деньги — значит окончательно подорвать ее самоуважение.

Какой же он глупец был тогда, годы назад! Как он только мог подумать, что она тут же забудет былое и будет жить припеваючи с кем-нибудь другим? Да, он, конечно, и сам тогда пал духом. Но это можно понять: какая женщина добровольно рискнет выйти замуж за бедняка, да еще с наследственной болезнью? Он хотел сделать как лучше, а вместо этого подло бросил ее и, может быть, подтолкнул к безлюбовному, несчастному браку.

Конечно, в конце концов Джэнет придется принять его финансовую помощь, но чего ей это будет стоить? А он и так в свое время дорого ей обошелся.

Кто-то постучал в дверь. Джэнет?

Нил поспешно открыл дверь. Там стояла с подносом в руках та девушка, которая проводила его в комнату.

— Я принесла вам ужин, милорд.

— А где твоя хозяйка? Она когда-нибудь ужинает?

— Да, но она всегда ест вместе с девочками.

— А ты кто?

— Я Люси, милорд. — И девушка поклонилась.

— Пожалуйста, спроси свою госпожу, не согласится ли она поехать со мной завтра верхом осмотреть владения.

— Да, милорд.

Нил взял поднос и поставил его на стол. Там был жареный цыпленок, отварной картофель, морковное пюре с маслом и фруктовый пирог. Все было очень вкусно, но ел он, ощущая горечь во рту. О, как же чертовски ему надоело всегда есть одному! Всегда быть одному. А он понадеялся было…

Глупо, что понадеялся. Ему надо держаться подальше от графини. Сегодня он едва не свалял дурака — ее темно-голубые глаза снова зажгли в нем страсть. И кожа у нее такая мягкая, а ее дрожащие губы… Его тянуло к этой, в сущности, незнакомой женщине так же, как к той девушке, в которую он когда-то влюбился, и он это понял сразу же, как только увидел ее после долгой разлуки. Его сердце ему не подчинялось, а рассудок умолкал при виде ее. О, если бы она могла всегда быть рядом с ним!

Нил рассчитывал, что, утвердившись в Лохэне как опекун малютки-графа, он вскоре найдет Джэнет помощника и сразу уедет. Но теперь он понял, что это невозможно. Реджинальд относится к Джэнет с нескрываемой враждебностью, а финансовое положение Лохэна страшно запущено. Как бы Джэнет ни была умна и решительна, ей без его помощи не распутать этот узел. Конечно, он не будет жить здесь подолгу, но придется почаще приезжать. И каждый раз это будет дорога в преисподнюю.

Нил вспомнил греческий миф о Тантале. Он прогневал богов и осужден был стоять по горло в воде в царстве Аида под деревом, ломившимся от плодов. Но как только Тантал наклонялся, чтобы попить, или протягивал руку за яблоком, все исчезало. Возможно, это возмездие ему за Куллоден. За то, что он помогал убийце и закрывал глаза на несчастья других.

Нил снова отпил глоток портвейна, затем поднялся и зашагал по комнате. Проезжая по дорогам Лохэна, он видел только незасеянные поля и опустевшие пастбища. Надо проверить, как там его лошадь. Может, ее нечем оказалось накормить? Да и угрюмый конюх ему не понравился.

Нил взял масляную лампу, спустился по лестнице и направился в конюшню. В стойлах было грязно. Лошади беспокойно переминались с ноги на ногу — наверное, были голодны. Он поискал глазами овес, но нашел только сено. Нет, завтра, черт возьми, он все здесь переиначит! И прежде всего он заменит конюха. Пусть работает тот парень, который привез письмо и потом поехал с ним в Дохэн. У него зоркий, все подмечающий взгляд, и с лошадьми он ладит.

Нил дошел до конца конюшни, как вдруг услышал звук открываемой двери. Грум? Мальчик для подсобной работы? Ну сейчас он ему задаст! Повинуясь странному импульсу, Нил привернул фитиль и отошел в темный угол — а потом услышал ее голос, тихий и мелодичный. Джэнет разговаривала с лошадью:

— Не горюй, я раздобуду тебе хорошего овса.

Нил услышал, как открылась дверца и зашелестела солома. Графиня Лохэн сама убирает стойло! Джэнет его не замечала, и он прислонился к стенке. Интересно, давно она этим занимается? Явно, что не в первый раз. Она управлялась с уборкой так же умело, как его мальчики из конюшни. Наверное, вся ее замужняя жизнь была настоящим адом.

Нил осторожно приблизился к стойлу. Джэнет оглянулась и вскрикнула от неожиданности. На ней было простое поношенное платье, но и оно не могло скрыть грациозные очертания ее тонкой фигурки.

— Вы часто по ночам вот так шныряете вокруг, милорд?

— А вы часто убираетесь в полуночную пору в стойлах?

— Но больше это делать некому.

— А где же грум и его подручные?

— Им давно не платили, и они уволились. Кевина, правда, прогнали из-за того, что он позволил мне взять лошадь, но и ему тоже не платили.

— Дайте мне вот это! — Нил протянул руку к граблям.

— Вам, милорд?

— Мне они больше подходят, чем вам, миледи. И, наверное, у меня все-таки практики побольше. Вы собирались работать всю ночь?

— Нет, только убрать у моей кобылки. Я сегодня ее чуть не заездила, и она заслужила чистое стойло. И еще я хотела ее покормить, но не вижу овса, который я велела купить.

— На ночь сойдет и сено, а завтра я пошлю кого-нибудь за овсом, и мы будем его держать под замком. Я знаю одного паренька, из которого вышел бы отличный грум.

— Кевин тоже хороший грум. И он должен кормить семью.

— Значит, мы возьмем обоих. Черт побери, каким же это хозяином был ваш муж?

Джэнет самолюбиво вздернула подбородок, но промолчала. Тем временем Нил быстро закончил работу — выбросил старую солому и постелил свежую.

— Сделано. Правда, осталось еще двенадцать стойл, но свою часть работы я выполнил, теперь пусть управляются другие. Утром я об этом позабочусь: приведу сюда Тима, а вы разыщете Кевина. А теперь нам обоим пора ложиться спать.

Нил посмотрел на Джэнет. Может быть, она поблагодарит его за помощь, скажет, что была рада его приходу? Но она смотрела в сторону, словно чего-то опасаясь.

— Вам Люси сказала, что я завтра хотел бы вместе с вами объехать угодья?

— Да.

— И ваш ответ?

— А у меня есть выбор?

— А он у вас когда-нибудь был?

— Нет.

Джэнет с трудом сглотнула, и он понял, что она изо всех сил сдерживается, боится потерять над собою власть. Господи, помилуй! Что же ей пришлось пережить за годы замужества? А как она была свободна в поступках тогда, годы назад! Как сияли ее глаза при виде его… Он был всего-навсего слугой своего двоюродного брата, но чувствовал себя тогда титаном. Ах, если бы тот, прежний, блеск вернулся! И даже не для него, а просто вернулся бы…

— Значит, выезжаем сразу после завтрака, — сказал он, словно она уже согласилась.

— Да, — вяло ответила Джэнет, и они направились к замку.

У двери Нил остановился. Надо бьграссказать ей, что книги у него и он их наскоро просмотрел, однако у нее такой усталый вид. Лучше об этом поговорить завтра.

Но Джэнет сама спросила:

— Вы говорили с Реджинальдом? Нил кивнул.

— Как вы думаете, я могу… купить семена? Ведь арендаторы не могут так долго ждать.

— Уже поздно сеять, — усомнился он.

— Но без этого у них нет никаких шансов продержаться зимой.

— Завтра обо всем поговорим.

— А как вам ваша комната?

— Подходит. И еда тоже.

Джэнет слабо улыбнулась, но эта улыбка пронзила ему сердце. А затем она приняла свой обычный вид, исполненный чувства собственного достоинства, и Нилу показалось, что она снова отдалилась от него на тысячу миль.

Джэнет поднялась к себе. Колин спал, ровно и легко дыша во сне. У детей всегда такой милый, невинный вид, что сердце заходится, когда смотришь на них.

Она улыбнулась и вдруг поняла, что уже почти поверила Брэмуру. Брэмур. Маркиз Брэмур. Не Нил. Не тот молодой человек, которого она когда-то так отчаянно любила. И все же ей до сих пор не верилось, что он вот так, внезапно, как гром среди ясного неба, явился из ниоткуда и сразу занял в ее жизни огромное место. Вот только бы знать, что ему от нее нужно! А может, он в сговоре с Реджинальдом?

Джэнет пока не решилась рассказать ему о происшествии на парапете башни. Во-первых, он может счесть ее истеричкой, а во-вторых — неясно, с кем он. Если Брэмур всецело предан Камберленду, доверять ему нельзя. Кроме того, она не должна забывать, что он уже однажды обманул ее.

Колин открыл глазки. Они были темно-голубые, как у нее, и это радовало Джэнет. Лишь бы он не был похож на отца. Что, если черты характера всегда передаются по наследству, и любовь всегда рождает любовь, а ненависть производит на свет ненависть? Ведь Аласдэр и Реджинальд выросли в доме, полном злых чувств, жадности, зависти. Они не знали ничего другого. Но Колин узнает! И девочки тоже.

Джэнет разделась и подошла к окну. Все было тихо. Интересно, как долго Нил задержится в Лохэне? Много ли у него полномочий как у опекуна? И во что обойдется его опекунство ее сыну и падчерицам? И почему, несмотря ни на что, ее к нему влечет?

Лохэн так и не стал ей родным домом. Потребовалось всего несколько месяцев, чтобы она поняла, какую ошибку совершила, выйдя замуж за Аласдэра. Но, может, это и не ошибка вовсе? Грэйс, Рэйчел и Аннабелла сделали ее жизнь богаче.

И Колин тоже. Никогда и ни за что она не променяет его — и девочек — на все счастье мира!

Еще она знала, что не надо оставаться с маркизом Брэму-ром наедине. Ужиная с детьми, Джэнет пообещала, что завтра они все отправятся на прогулку. Это было до того, как Нил сказал, что утром они поедут осматривать угодья. Может быть, присутствие девочек укротит ее неожиданный взрыв желаний… а он передумает остаться в Лохэне на продолжительное время? Пристальный взгляд Грэйс, бесконечная любознательность Рэйчел и неуемная жизненная энергия, которой так и брызжет Аннабелла, наверное, скоро наскучат ему. Интересно, а что он вообще чувствует к детям? Или сердце у него пустое и он ничего не способен чувствовать?..

Нил понимал, что Джэнет вовсе не желает ехать с ним. Но ему хотелось быть с ней, даже если, черт побери, ей этого не хочется! Он без сна ворочался в постели всю ночь, понимая, что надо совладать со своим желанием. Она ведь только что овдовела. Кроме того, он давно сказал себе, что не имеет права связывать с кем-то свою судьбу. Со времени того злосчастного разговора с дядей Нил избегал женщин — не желал производить на свет детей с тем же наследственным ущербом, что у него. И воздержание не было для него тяжелым бременем, пока он снова не встретил Джэнет. А тогда, после разговора с маркизом, он с головой окунулся в хозяйственные дела, занимался землей, сначала работая на старика, потом на Рори и, наконец, в своих собственных интересах. Он многое узнал, но умения легко общаться с ближними так и не приобрел.

Только с Джэнет ему было когда-то хорошо и легко. Только она видела в нем достоинства, о существовании которых он и не подозревал. Только Джэнет принимала его со всеми его недостатками, любила его и знала ему настоящую цену. Но то было восемь лет назад, и с тех пор для него ничего не изменилось. Так зачем же сейчас он играет с огнем? Он сам устремился к погибели, и нет для него спасения!

Нил лежал без сна и думал, что пройдет немного времени — и он снова увидит Джэнет. И проведет с ней несколько часов. Но больше надеяться не на что.

Грэйс приуныла, когда Джэнет поинтересовалась, не возражают ли они, если с ними на прогулку отправится маркиз. Грэйс мужчинам не доверяла.

— Я останусь, — сказала она.

«Я прячусь за детей, — промелькнуло в голове у Джэнет. — И это постыдно».

— А можно взять Далилу и Самсона? — спросила Аннабелла.

Они наконец пришли к соглашению относительно имен для своих любимцев. Начитанная особа, Грэйс презрительно отвергла такие обычные имена, как Принцесса, Барон и Рыжик. У новых замечательных членов семейства и имена должны быть замечательные! А так как они только что узнали легенду о Самсоне и Далиле, то Грэйс решила, что щенка надо назвать Самсоном, хотя он слабый и тощенький. Может быть, так он скорее подрастет. Ну а кошечку было уже естественно назвать Далилой.

Девочки очень полюбили животных, и Колин повсюду ползал за ними, не обращая внимания на их мокрые языки и острые коготки. Но взять их на прогулку? Это лишь усложнит и без того трудную задачу. Маркиз вообще может отказаться ехать в такой компании.

Грэйс перевела взгляд с Рэйчел на Аннабеллу. Желание погулять в ней явно боролось со страхом.

— Он такой огромный… — пробормотала она.

— Да, но он не причинит тебе никакого вреда.

— А он хочет, чтобы мы поехали? — спросила проницательная Грэйс.

— Я его пока не спрашивала. Сначала хотела узнать, как вы к этому отнесетесь.

— Но как же… мы все поместимся? — опять спросила Грэйс.

— Придется запрячь пони в тележку.

Джэнет решила, что они с Нилом поедут верхом по обе стороны тележки. Она не желала ехать с ним бок о бок. Или пусть едет верхом один, а она будет править тележкой.

— А ты хочешь, чтобы мы поехали? — поинтересовалась Рэйчел.

— Только если вы сами этого хотите.

— Тогда я еду! — решила Грэйс.

— А как же Далила? — заупрямилась Аннабелла.

— Посмотрим, — решила Джэнет. Откуда ей знать, отличается ли маркиз снисходительностью и долготерпением?

— Ну ладно, — согласилась Аннабелла, и улыбка ее могла бы растопить самое ледяное сердце (покойный отец был бы, конечно, не в счет).

Джэнет усадила их завтракать, а сама отправилась на кухню. Теперь оставалось уговорить маркиза. Интересно, встал он или нет? Ее муж и Реджинальд редко поднимались так рано. Однако, войдя в кухню, она сразу увидела Нила и незнакомого паренька. Они ели за одним столом со слугами, к большому изумлению кухарки.

При ее появлении маркиз встал, и паренек тоже неуклюже вскочил с места.

— Это Тим, — сказал маркиз. — Он сопровождал меня всю дорогу из Брэмура. Я его нанял на работу вместо прежнего грума. А также рассчитал слугу по имени Макнайт.

— Но когда же?..

— Сегодня утром я съездил за Тимом в его деревню, и мы привезли немного овса для лошадей.

— Вы разбудили торговца?

— Разбудили, но он не слишком возражал: ведь мы оплатили все его счета.

Джэнет не могла оторвать от него взгляда. Волосы Нила растрепались от ветра, одежда была влажной от утреннего тумана. Он еще не успел побриться и вообще совсем не был похож на маркиза. Нил смотрел на нее как-то неуверенно: возможно, опасался, что она выразит неудовольствие, так как он самолично, без ее ведома, нанимает слуг. Но Джэнет очень обрадовалась тому, что сегодня лошади будут сыты, а стойла вычищены, и почувствовала только облегчение. Нет, по такому поводу она с ним не станет воевать. В конце концов, это не такая уж серьезная причина. Будут другие битвы, поважнее. «Будь осторожна, — сказала она себе, — обдумывай каждый шаг».

Поэтому она только кивнула и с неким затаенным злорадством сказала:

— Я хотела поговорить с вами насчет сегодняшней поездки, милорд.

— Да? — осторожно спросил он.

— Надеюсь, мы можем взять с собой моих дочерей? Они очень редко выезжают, и для них это будет захватывающее приключение.

— Но как же мы будем осматривать поместье в компании маленьких девочек?

— Мы можем запрячь лошадь в тележку.

— Я не совсем это имел в виду, миледи. Нам нужно побывать во многих местах, а тележка едет медленно.

— Но здесь неподалеку живет одна семья… От нее вы узнаете больше, чем если бы объездили верхом все поместье вдоль и поперек.

— Хорошо, но, если этого окажется недостаточно, придется нам с вами снова поехать завтра или послезавтра.

Джэнет тяжело вздохнула. Кажется, это называется «шах» и «мат».

Нил снова сел.

— Не хотите ли поесть вместе с нами?

Это был явный вызов. Джэнет огляделась. Кухарка стояла как громом пораженная: где это видано, чтобы хозяева ели со слугами за одним столом. Но Джэнет понравилось в теплой кухне. Здесь завтракать приятней, чем за длинным столом в малой столовой. Реджинальда и Луизу удар хватит, когда они узнают, — ну и пусть.

Джэнет села, не глядя на маркиза, не желая видеть торжествующий огонек в его глазах. Ладно, одну из своих маленьких битв она выиграла. Сегодня, по крайней мере.

А кроме того, если человек так улыбается, значит, сердце у него есть.