И хотя приближающиеся сирены все громче завывали в моих ушах, несколько секунд я мог думать только об одном: я стал самым гнусным из преступников — убийцей копа. И у меня не оставалось ни малейшего сомнения насчет моих последующих действий. Я должен был рвать когти.

Я повернулся и кинулся к своему «кадиллаку». Выравнивая его на дороге, я до отказа вжал педаль газа в пол. Не знаю почему я бросил взгляд на большой белый особняк — я же совсем забыл про Лилит. Внезапно я сообразил, что именно на нее уставился Карвер, когда я увидел его рядом с черным автомобилем. Лилит все еще стояла на веранде, прижав обе руки к горлу. Какое-то мгновение я продолжал ехать, потом врезал по тормозам, стремительно подал назад, рванул по подъездной дорожке и, пойдя юзом, остановился рядом. Не мог же я бросить ее здесь. Она наблюдала за случившимся и была единственным свидетелем в мире, видевшим, как я застрелил копа в порядке самообороны. И я понимал, что, если хоть один из охотившихся за мной бандитов доберется до нее, она не проживет и пяти секунд. Теперь она была завязана так же прочно, как и я. И Карвер, несомненно, видел ее.

Гравий из-под колес моего «кадиллака» ударил ее по ногам, но она даже не пошевельнулась. Выражение шока и ужаса застыло на ее побелевшем лице. Сзади нее, в нескольких ярдах справа, я увидел разбитое стекло — в него, очевидно, попала пуля, выпущенная в меня... или она была выпущена в Лилит.

— Залезай! — завопил я. — Мы должны убраться отсюда!

Она, кажется, пришла в себя, когда выкрикнула:

— Сирены? Полиция? Они будут тут через минуту.

— Да Боже ж ты мой! Стрелявшие в меня типы — полицейские! Быстро залезай!

Она с сомнением покачала головой. Сирены выли все громче — они были всего в полумиле от нас.

— Залезай!

— Я боюсь.

Мне понадобилась пара секунд, чтобы сообразить: Лилит наверняка думала, что, сядь она в мою машину, копы могут попасть и в нее, начни они только стрелять. А стрелять они будут непременно. «Уже секунд через двадцать», — прикинул я.

— Тогда беги! Беги к чертовой матери! Карвер знает, что ты все видела, и он убьет тебя, детка!

— Конюшня! — воскликнула она. — Кони. Они не смогут догнать меня, если я ускачу. — Она выглядела так, словно вот-вот грохнется в обморок. Встряхнув головой, она проговорила: — Шелл, я видела, как они пытались убить тебя. Теперь я останусь в городе, раз уж я нужна тебе.

Я не собирался спорить:

— Где... где ты будешь?

Она сильно прикусила нижнюю губу, потом произнесла скороговоркой:

— Крэйг... Дороти Крэйг. Она поможет мне. Я буду у нее.

Она побежала за дом, а я врубил передачу, и мой «кадиллак» прыгнул вперед. Сирены визжали прямо у меня в ушах. Они были уже не дальше одного квартала отсюда. Если бы я повернул направо и попытался смыться в этом направлении, они настигли бы меня за несколько секунд. У меня оставался только один шанс: свернуть налево, навстречу им, проскочить мимо и улизнуть прежде, чем они успеют развернуться и погнаться за мной.

Деревья закрывали улицу слева от меня, где должны были мчаться полицейские машины, но я вынужден был рискнуть и молился про себя, чтобы они не врезались в меня, когда я буду выезжать на улицу. В конце подъездной дорожки я включил вторую передачу, резко крутанул руль влево, почувствовал, как колеса пошли юзом, и тут же увидел слева несущуюся на меня с ревом машину. Я дернул рулевое колесо, чтобы увести мой «кадиллак» от столкновения, и вжал ногой педаль газа в пол.

Полицейская машина накренилась, когда ее водитель инстинктивно свернул в сторону. Мой «кадиллак» вздрогнул от удара заднего крыла вильнувшей полицейской машины, передавшегося через руль моим напряженным рукам. «Кадиллак» тоже вильнул, но удержался на дороге, и я выровнял его, не отпуская педаль акселератора.

В квартале впереди другая черная патрульная машина неслась в мою сторону. Они не могли не заметить, что произошло, и ее передний бампер резко опустился, когда водитель врезал по тормозам. Расстояние между нами стремительно таяло, их машина развернулась влево и встала поперек дороги.

Я задержал дыхание и еще сильнее сжал руль, пялясь на полицейскую машину, пока она прошла юзом чуть дальше и полностью блокировала мою половину дороги, оставив, однако, свободное пространство сзади себя. Достаточно. Может быть, достаточно. Я потянул руль влево, пытаясь проскочить мимо заднего бампера полицейской машины и не выехать на мягкую земляную обочину, а их машина проскочила справа, словно смазанное пятно. В тот же момент я услышал пистолетный выстрел, и осколки стекла впились в мое лицо.

Левые колеса все же выскочили на обочину, и «кадиллак» резко вильнул. Я боролся с рулевым колесом, чуть отпустив педаль газа, пока не почувствовал, что колеса вновь вцепились в твердый асфальт, и опять вжал акселератор в пол. Стрелка спидометра качнулась к восьмидесяти, задержалась, потом доползла до восьмидесяти пяти, до девяноста. При такой высокой скорости по неровному асфальту отражение в зеркале заднего обзора было слишком смазанным и искаженным, чтобы я мог что-нибудь разглядеть, но я сообразил, что обе полицейские машины оказались уже в доброй миле позади меня.

Я стремительно приближался к двухполосному шоссе, которое с этой стороны Сиклиффа вело внутрь суши, где было множество холмов, густо поросших кустарником. Он него отходило с полдюжины дорог, и я собирался свернуть на одну из них, хотя и сам еще не знал, на какую. У перекрестка я сбросил скорость, чтобы вписаться в поворот, и оглянулся назад. Мельком я заметил одну машину далеко позади, потом сосредоточил все свое внимание на дороге. Если мне повезет, я улизну от них. Всего лишь временная отсрочка! Полицейские радиостанции уже работали вовсю, объявляя охоту на Шелла Скотта. Опасного преступника Скотта, вооруженного, «приближаться с осторожностью», что в моем случае означало: «Стрелять на поражение без лишних вопросов». Я живо вообразил, как копы склоняются над телом Блэйка и дают клятву уничтожить меня.

Первый поворот с шоссе находился в полумиле от оставшегося сзади перекрестка, второй — еще через полмили. Я продолжал ехать по прямой до второго поворота и бросил беглый взгляд назад, снижая скорость и поворачивая. Шоссе позади меня все еще было пустынным. Копам придется проверить по крайней мере две дороги. При удаче они могут свернуть не на ту дорогу.

Через тридцать минут и примерно в сорока милях от Сиклиффа, я катил на скорости двадцать миль в час по узкой дороге, высматривая, куда бы свернуть. В поле зрения не было ни одной машины, и солнце уже наполовину опустилось к горизонту на западе. По обеим сторонам дороги попадались деревья и заросли кустарника, и наконец я нашел устраивающее меня место. В пятидесяти ярдах справа виднелась небольшая рощица, достаточно густая, чтобы укрыть там мою машину. Я свернул с дороги, и «кадиллак» запрыгал по ямам и ухабам пересеченной местности. Я же только старался не заехать в глубокую яму. Мне это удалось, и я укрылся в тени деревьев и выключил двигатель. Закурив, я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Да, я вляпался, здорово вляпался. Сейчас эфир, должно быть, уже заполнен объявлением Скотта во всеобщий розыск, и телетайпы по всему Западному побережью отстукивали мои имя.

И мне некуда было бежать. Чем дольше я буду скрываться, тем быстрее повсюду будет распространяться приказ о моем розыске, пока обо мне не узнают все и каждый полицейский в стране. И побеги я дальше, все становилось бы еще хуже и страшнее. Бегство в любом случае не помогло бы мне. Я должен остаться здесь и доказать каким-то образом, что убийство копа было совершено в порядке самозащиты. Правда, как это доказать, я не имел ни малейшего понятия.

Мои дела уже были неважными, когда против меня имели зуб только Норрис и его банда. Потом оказалось, что на их стороне были Карвер, Блэйк и шеф полиции — и все жаждали моей крови. Теперь же все копы не только в Сиклиффе, но и по всему штату будут высматривать меня. Все честные полицейские — 999 из каждой тысячи славных, смелых и добропорядочных полицейских будут искать меня, даже не подозревая, что окажутся на стороне мазуриков, громил и убийц.

Да, попал я, еще как попал!

Было совсем темно, когда я проснулся. Я сел, потянулся, включил лампочку на приборной доске и взглянул на часы: девять тридцать.

В желудке было ощущение вакуума, и я припомнил, что с самого утра у меня во рту не было и маковой росинки. Прежде чем задремать, я вернулся пешком к дороге и замел все следы шин на земле. Будь у меня запасы пиши, я мог бы отсидеться тут довольно долго: не могли же копы обследовать каждую группку деревьев в Южной Калифорнии. Однако даже это вряд ли помогло бы мне выбраться из той ямы, в которой я оказался и которая, вероятно, становилась все глубже.

Выкурив последнюю сигарету, я включил радио и послушал последние новости, передававшиеся в десять часов. Я оказался главной новостью. Вещали немного, но впечатляюще: "Известный лос-анджелесский частный сыщик Шелдон Скотт разыскивается в связи с убийством полицейского из Сиклиффа. Полисмен Франклин Блэйк был убит Скоттом во время перестрелки, имевшей место сегодня после полудня в Сиклиффе. Скотт скрылся на кабриолете «кадиллак». Далее следовало более подробное описание Скотта и его «кадиллака».

Я выключил радио. Ничего не сообщалось о Карвере и, естественно, о причине перестрелки. Не была упомянута и Лилит Мэннинг. Надеюсь, ей удалось скрыться. Без ее свидетельского показания я — если только доживу до момента, когда смогу использовать чье-то свидетельское показание, — покойник.

Посидев еще несколько минут, я вылез из машины, слил немного воды из радиатора, смешал ее с землей и замазал этой грязью номера. На шоссе не было видно света фар, поэтому я спокойно доехал до него, повернул налево и двинулся обратно по тому же маршруту, по которому примчался сюда. В четырех милях от моего убежища я нашел маленькую заправочную станцию с одной-единственной колонкой, рядом было что-то вроде сельской лавочки и домик владельца автозаправки, который я запомнил по дороге сюда еще вчера. К тому же там была телефонная кабина. Когда я подъехал, еще горел свет. Но прежде чем остановиться у колонки, я достал из бардачка помятую шляпу, расправил ее и напялил на голову.

Через мгновение появился пожилой мужчина, и я попросил его залить полный бак и проверить аккумулятор, колеса и все остальное.

Он кивнул в знак согласия, а я скользнул по сиденью к правой дверце, вылез из машины и подошел к дряхлого вида телефонной кабине. Соединившись с телефонной станцией Сиклиффа, я назвал номер Дороти Крэйг. Прозвучала дюжина гудков, и на линии раздался голос телефонистки:

— Ваш абонент не отвечает.

Я проглотил ком в горле и вежливо обратился с просьбой:

— Мисс, я был бы вам весьма благодарен, если бы вы дали мне адрес мисс Крэйг. Я подъезжаю к вашему городу, и мне очень важно повидать ее. Боюсь, у нее могут возникнуть кое-какие неприятности.

Через мгновение она сообщила мне адрес: Каруэлл-стрит, номер 4872. Я знал примерно, где это, — главное, что на окраине города. Это поможет мне, если Лилит удалось добраться туда, если она была еще жива и если Дороти Крэйг действительно была ее хорошей подругой.

— Мисс, — попросил я опять, — если у вас есть номер Элизабет Лэйн, не соедините ли меня с ней?

Она набрала номер, на другом конце сняли трубку, я сунул две двадцатипятицентовые монеты в отверстие автомата и узнал голос Бетти, произнесший:

— Хэлло?

— Привет, Бетти! — Я замолчал.

Если полиция узнала, что я довольно близко познакомился с Бетти, ее телефон мог прослушиваться. Хоть это и казалось невероятным, я все же опасался, что кто-то мог засечь нас. Поэтому я постарался не называть себя.

— Извините, что не исполнил обещания и не выл на луну под вашим окном, но я...

Задохнувшись, она воскликнула:

— Шелл! О, Шелл...

Вот и все! Если, конечно, телефон прослушивался. Разумеется, я мог быть одним из тысячи других «Шеллов».

Я попытался исправить положение:

— Ага, это Шелли Уинтерс.

— Шелл, у вас все в порядке? Где...

— Послушай, детка. Будет очень мило, если твой телефон прослушивается. Выберись побыстрей из дома, найди телефон-автомат и позвони мне. — Я назвал номер автомата, из которого звонил.

Она сразу все поняла и положила трубку.

В ожидании ее звонка, я высунулся из кабины и крикнул автозаправщику:

— У вас есть тут что-нибудь из еды?

Здесь было слишком темно, чтобы он мог разглядеть меня. Он обернулся и спокойно ответил:

— Уже поздно, и гриль не работает, но у меня есть готовые сандвичи.

Я попросил его кинуть на переднее сиденье дюжину сандвичей и несколько бутылочек кока-колы, и тут зазвонил телефон — это была Бетти.

— Шелл, так у вас все в порядке? Вы действительно...

— Вы хотите знать, подстрелил ли я Блэйка? Да, но после того, как он несколько раз выстрелил в меня. Блэйк, сержант Карвер и шеф полиции Турмонд связаны с Норрисом и его бандой. Самые крупные жулики в городе. Я выдал себя, и шеф послал эту парочку убрать меня. Именно убить, я не оговорился. Они сделали попытку, однако неудачную. Я же не промазал. Вот и вся история, но кто мне поверит?

Помолчав несколько мгновений, она мягко проговорила:

— Я поверю, Шелл. Что вы собираетесь делать?

— Хотел бы сам знать, детка. Я позвонил в надежде, что у вас есть что-нибудь новое, что помогло бы мне.

— Сожалею, ничего нового с тех пор, как мы с вами виделись. — Она помолчала. — Я просто надеялась, что у вас все в порядке. Как все случилось?

Я рассказал ей происшедшее в деталях, в том числе и то, что я уже знал, но не мог пока доказать.

— Вот и все. Однако вы не сможете ничего опубликовать, ибо, если вы это сделаете, они сразу поймут, откуда у вас такие сведения, и с вами будет кончено.

Помолчав немного, она сказала:

— Да, все это кажется фантастичным и в то же время многое объясняет.

— Ага. Даже то, почему у тысячи копов руки чешутся добраться до меня. Послушайте, у меня не было времени договориться как следует с Лилит Мэннинг, я вам уже сказал, она собиралась укрыться у этой Дороти Крэйг. Если только ей удалось добраться туда. Судя по всему, она намерена пока там остаться на случай, если мне понадобятся ее свидетельские показания. Я не знаю, где она сейчас. Я позвонил Крэйг, у нее никто не отвечает. Вы слышали раньше о ней?

— Я с ней встречалась, но плохо знаю ее. Довольно привлекательная брюнетка, без всяких средств. Из женщин легкого поведения. Я справлюсь о ней. Вы думаете, что-то могло случиться с мисс Мэннинг?

— Не знаю. Однако что-то может случиться, если Карвер или Турмонд доберутся до нее. Так что, справляясь о Лилит, не наведите их случайно на ее след. Не связывайтесь с ней напрямую. Эти парни ведут грязную игру.

— Кроме желания помочь вам, Шелл, я еще надеюсь написать сенсационную статью, если все получится.

— Или получите дырку в голове, если не получится. Дорогая вы моя, вы единственный, кроме Лилит, человек в городе, которому я доверяю, а я не могу связаться с Лилит.

— Так вы бы не позвонили мне, если бы нашли мисс Мэннинг?

— Я не это имел в виду. Позже я собираюсь появиться в городе — но не сегодня ночью — и должен знать, на кого можно положиться. А если мне не удастся еще раз созвониться с вами, по крайней мере вы теперь знаете всю подноготную.

Она попыталась было что-то сказать, сдержалась, потом все же проговорила:

— Когда появитесь в городе, приезжайте ко мне. Вам же нужно... где-то прятаться. Не можете же вы разгуливать по улицам.

— Ни за что, дорогая. Мне это грозит смертью. Может, уже сейчас кто-то сидит в засаде у вашего дома?

— Тогда встретимся где-нибудь еще.

Мы спорили по этому поводу минуты две, пока наконец я не согласился встретиться с ней в ресторане «У Лэнни». Мы поговорили еще пару минут, и она спросила, не могла ли она мне помочь еще чем-нибудь. Полушутливо я сказал, чем именно.

Она рассмеялась и пообещала:

— Я достану для вас бритву и краску для волос. Да и все остальное, кроме лампы Аладдина и танка.

— Ладно, забудьте. Да и обо всем остальном, если хотите.

— Но вы не собираетесь приехать сейчас?

— Нет. Завтра вечером. Скажем, около девяти. В городе для меня будет, вероятно, почти так же жарко, как и сейчас, однако зоркие глаза копов уже чуть устанут. Как бы там ни было, мне придется вернуться. И если мне это вообще удастся, увидимся «У Лэнни» около девяти.

— Шелл...

— Да?

— Я... Нет, ничего. Просто... будьте осторожны.

— Обязательно. — Я повесил трубку, попробовал набрать еще раз номер Крэйн, снова неудачно, расплатился с владельцем заправочной, заставил себя не нервничая дождаться сдачи и уехал к своим зарослям и ко сну.

* * *

Я мягко притормозил, матерясь про себя, развернулся и поехал назад. Чуть не наскочил на передвижной полицейский пост. Я выключил фары, как только заметил свет впереди, и вряд ли они видели, как я разворачивался. Было уже восемь часов вечера, а я все еще находился в пяти милях от Сиклиффа.

За прошлую ночь и на протяжении всего дня не случилось ничего, если не считать, что меня уже тошнило от отвратных сандвичей. Но я здорово отоспался, так что чувствовал себя вполне бодро. Однако, если бы я наткнулся на один из полицейских постов, произошло бы черт-те что. Отъехав с полмили, я остановился и попытался припомнить округу. Еще будучи школьником я объездил здесь все, да и в последние годы не раз бывал тут и поэтому надеялся отыскать хоть одну дорогу, не заблокированную копами.

Мне вспомнился проселок, который подходил почти к самому Сиклиффу. Я нашел его и беспрепятственно проник в город, но на знакомых улицах оказался только в десять вечера. Бетти же я обещал быть в девять. Если сумею пробраться.

На Перечной улице, в пяти кварталах от ресторана «У Лэнни», я сорвал регистрационную карточку с руля моего «кадиллака» и сунул ее под сиденье, потом завернул на хорошо освещенную автостоянку на углу, теперь меня звали Билл Браун, а не «дерьмо», получил у служащего квитанцию и сказал ему, что оставляю машину на час, но могу отсутствовать и день и два. Потом я убрался с яркого света походкой человека с фурункулами на ногах и был весь мокрый от пота, когда дошел до ресторана «У Лэнни».

Остановившись у окна, я внимательно осмотрел тускло освещенный интерьер ресторана. На полудюжине столиков горели свечи, и по крайней мере одна парочка увлеченно поглощала обед. По правой стене располагалось четыре ниши. Однако я не мог разглядеть, заняты ли они или нет.

Мне совсем не улыбалось входить туда одному. Если Бетти все еще ожидала меня, все могло и обойтись. А если произошло непредвиденное и подручные Карвера или Норриса устроили здесь засаду, мне не дожить даже до того момента, когда принесут суп. Моя шляпа была надвинута на глаза, а правая рука крепко сжимала рукоятку кольта в кармане пиджака. Глубоко вздохнув, я вошел.