Еще на Сахалине во время обсуждения дальнейших действий добровольческой эскадры одним из молодых мичманов было высказана бредовая, как казалось на тот момент, идея штурма Гибралтарской крепости в ответ на высказывание о невозможности атаки, так как англичане закопались в скалу как кроты, он предложил использовать "ту самую жидкость, которой крыс из амбаров выкуривают". Я, сказал он, был в гостях у матушки и сунулся внутрь без очков и специальной маски, когда эта легко испаряющаяся гадость еще не выветрилась… Впечатления незабываемые сопли, слезы, рвота, а еще через несколько мгновений стыдно сказать вспомнил детство босоногое, себя совершенно не контролировал и ничего не соображал, если бы работники не вытащили, оконфузился бы окончательно в общем, не боец. Вот бы этих кротов оттуда и выкурить испарения тяжелые вниз пойдут деваться им некуда, наружу полезут, а тут мы в масках, очках и с ружьям. Обсудили, подумали и дали задание химикам проверить, сколько можно сделать быстро той жидкости, как хранить, и можно ли будет ее в снаряды и бомбы зарядить и использовать без ущерба для себя. Оказалось легко и быстро: обработать краситель индиго крепкой водкой, а затем смешать с хлорной известью при температуре восемьдесят пять градусов Цельсия, что ж хлорная известь есть, крепкая водка есть, а за индиго заглянем в Пондишери там его, много оттуда его во все страны поставляют. Лабораторию и заготовки возьмем с собой во время стоянки на Цейлоне или Маврикии изготовим снаряды. И вот теперь августовским вечером, с одного из транспортов на морские охотники с их дальнобойными и точными пушками перегружали специальные заряды, проведшие весь этот поход в трюме под наблюдением обученной команды, а передовым отрядам морской пехоты вручали ручные бомбы все с тем же наполнителем. Моряки готовились вернуть утраченное англичанами на Камчатке знамя на место его постоянной дислокации.

Из дневника

"… пришли на вид Кадикса; средней высоты берег пересекался вдали горами; с правой стороны довольно высокая гора оканчивала славный мыс Трафальгар; еще правее виден был высокий Африканский берег. Прежде, нежели поравнялись с проливом, стемнело. Ясный и жаркий день сменился темною, туманною и холодною ночью Путь наш был подле самого Африканского берега, в виду Испании и Африки, потому, что самая большая ширина пролива только 12-ть морских миль, а есть места, где он не шире 7-ми. Мы прошли в правой стороне Тангер; видели белые стены домов, минареты мечетей, шли к берегу так близко, что казалось, будто слышался прибой волнения о прибрежные камни. Вскоре открылась влеве Тарифа и ее башня, служащая для плавателей маяком; Светало, наконец, показалась гора Гибралтар и мало-помалу отделилась от Испанского берега. Она возвышалась наподобие сахарной головы; за нею виделось Средиземное море; на правой стороне, совершенно против Гибралтара, пролив оканчивался обезьянною горою (Абилла), почти такой же фигуры. Течение и ветер быстро несли нас… [117]из рассказа H. Бестужева "Гибралтар"
"

Из мемуаров контр адмирала в отставке Огрешкова М.Ю., "Чему в жизни свидетелем был" Севастополь 1888 г.

"… На внешнем рейде находилось около пятидесяти судов, сразу, как только раздались первые выстрелы, там началась паника и фрегаты, угрожая своими пушками, принялись сгонять гражданские суда к африканскому берегу, там их подхватывало течение и выносило в Средиземное море прямо в руки пары вспомогательных пароходов с абордажными командами. Всех заставляли вставать на якорь. В суете кое-кто, конечно, удрал, но большинство дисциплинированно подчинялись, не желая подвергать себя и груз лишнему риску.

Охотники открыли огонь по фортам, помимо этого с их палуб минами с жидкостью стреляли заранее установленные туда минометы чтобы навесным огнем накрыть как можно большую площадь, Ответный огонь начавшийся в начале нападения по мере того как газовое облако накрывало укрепления слабел а затем прекратился совершенно. В течение следующего часа высадка десанта началась в Альхесирасской бухте и по всей линии укреплений западного берега. Сопротивления не было. Военные суда находившееся на рейде расстреливались в упор из пушек фрегатов или забрасывались газовыми бомбами, благо дистанция была пистолетной, свою лепту в разгром вносили картечницы морских охотников, работая по палубам и мостикам находящихся с ними рядом, кораблей Транспортные суда влекомые парусами входили в знаменитую бухту Русиа-Бей. И начали выгрузку артиллерии и припасов. Морская пехота шла, вперед забрасывая все места, где начиналось сопротивление газовыми гранатами. Морские охотники встали на шпринг и с места пытались поражать амбразуры, пробитые в скале, у них получалось. К вечеру крепость была полностью под контролем высадившихся войск, которые начали прочесывать подземные казематы в поисках спрятавшегося противника. Половина английского гарнизона задохнулись, та же участь постигла несколько сотен гражданских, женщин и детей, спрятавшихся там при первых выстрелах "безобидный" газ для выкуривания крыс при длительном воздействии оказался смертельным. Потери десанта и моряков по сравнению с этим оказались смехотворными: двадцать человек погибло в морской пехоте и семь моряков при взятии на абордаж военных судов. Около сотни человек получили ранения. Военных похоронили в общей могиле, а гражданских каждого, в своей, и у каждой женщины, у каждого ребенка просил прощения белоголовый, к этому времени уже лейтенант " я не знал, не знал, простите…" больше от него в эти дни не слышали ничего. Застрелиться ему так и не дали отобрали пистолет и сказали "в бою".

Из дневника

"… величина свершенного не умаляет тяжести содеянного, славу за сделанное разделим со всеми, груз вины каждый несет сам. Боюсь, моя ноша стала неподъемной, второй день давит в груди и жжет, задыхаюсь, приходится сидеть или полулежать, кашель, спать не могу. Ждем караван с припасами, они отстали более чем на месяц, послал им на встречу пять охотников ровно половину наличных сил, один повредил перо руля пытаемся исправить, остальные четыре по очереди несут дозор. [119]последняя запись в дневнике, найденном впоследствии, в заклеенном и запечатанном сургучом конверте вместе с завещанием в кабинете коменданта крепости и переданном родственникам
"

Из мемуаров контр адмирала в отставке Огрешкова М.Ю., "Чему в жизни свидетелем был" Севастополь 1888 г.

"… Через три недели после получения известий о падении крепости сильный англо-французский флот (пятнадцать винтовых и двадцать пять парусных линейных кораблей, тридцать два пароходофрегата и семнадцать парусных фрегатов) отозванный с Балтики и усиленный по пути всем кем можно под командованием адмиралов Ричарда Дондаса и Пэно подошел к Трафальгарскому мысу, сзади шло более тридцати транспортов с десантной дивизией, взятой из метрополии…"

Мы, как обычно, не готовы, имущество на половину на берегу, боеприпасы частично на берегу, слава Богу, морские орудия со станками наверх затащили, основания бетонные подготовили и теперь там монтируют. Российское разгильдяйство, стоит только командиру заболеть, все тут же расслабились, почили на лаврах и теперь с ужасом смотрят на приближающийся флот, что ж…

— Слушай приказ:

— пехоту цепью и перекидать боеприпасы к орудиям,

— убрать имущество с берега в укрепления,

— минометы на смотровые площадки и внутренние дворики фортов,

— корректировщикам наверх и не зевать,

— по выполнении работ занять оборону, не дать десанту зацепится за берег,

— на кораблях оставить одну боевую вахту остальных на берег в пехоту,

— фрегатам маневром и огнем мешать обстрелу крепости,

— охотникам выбить корабли с десантом,

— поднять пары, машины не жалеть офицерам и матросам помнить о Севастополе, бриге "Меркурий" и пистолете Казарского

Через два часа в проливе началась свалка "охотники" как нож сквозь масло прошли через боевые порядки флота "союзников" и увлеченно расстреливали транспорты, с десантом проходя прямо по обломкам судов. Вода под винтами была красной. Фрегаты крутились под носом у "больших мальчиков" и, вынуждая их промахиваться, имея вчетверо большую скорострельность, непрерывно кусали их. Пытаясь защитить транспорты, винтовые суда разворачивались, разрушая строй и создавая сутолоку, орудия гремели не переставая. Капитан, обратился первый помощник, осталось по пять выстрелов на ствол. Еще десять минут боя и один из охотников прекратив стрельбу начал таранить неповоротливые парусники потом, потерял ход, запарил, видимо сместились котлы и начал расстреливать из картечниц навалившиеся с двух сторон на абордаж противников

… синее, синее небо почему я ничего не чувствую, вижу чью то белую седую голову и вскинутую вверх в победном жесте руку с зажатым в ней предохранительным кольцом. Азм есьм… Пламя, вспыхнувшее, ярче солнца унесло с собой и абордажников и абордажируемый корабль, пятьсот килограммов тротила разорвали стальное тело на части. В течение часа судьбу флагмана разделили остальные три корабля, а за тем фрегаты, не прекращая огня, как берсерки в боевом бешенстве бросались на линейные корабли и взрывались вместе с ними. Пятый "морской охотник", так и не исправив рули, вышел из бухты, рыская из стороны в сторону, управляясь одними машинами, направился к остаткам союзного флота. Последние, потеряв командование, в замешательстве от действий противника, отошли к африканскому берегу и… течение с ветром вынесли их в Средиземное море, лишив возможности организовать атаку на крепость. Паровые корабли были почти все выбиты, на парусах против ветра и течения не повоюешь, а с востока Гибралтарская крепость совершенно неприступна от природы. Противный ветер держался целую неделю, затем подошел долгожданный караван с припасами и оставшиеся "морские охотники". Ополовиненный "союзный" флот, потерявший к тому же, почти все десантные суда ушел в Тулон. Вставшие на вершине скалы дальнобойные нарезные орудия перекрыли своим огнем пролив, полностью прервав сообщение между Атлантикой и Средиземным морем, восьмитысячный гарнизон осваивал укрепления, добавляя к ним возможности телефонии, минометных батарей и картечниц, паровые фрегаты, пришедшие с караваном, осуществляли досмотр проходящих судов с цель недопущения военной контрабанды. "Морские охотники" втроем или вчетвером периодически ходили по Средиземному морю, беспокоя своими обстрелами военные форты на побережьях союзников и захватывая их суда и высаживая небольшие десанты в населенных пунктах, морская торговля в центральной и западной части Средиземного моря прекратилась совершенно.

Из письма Дмитрия Яковлева зятю С.Мещерскому. "Семейный архив семьи Яковлевых".

"Серж

До нас дошли не радостные вести о деле при Трафальгаре в прошлом месяце. Пока все на уровне слухов. Но боюсь дыма без огня, не бывает. Прошу тебя будь рядом с Лизой и племянниками им как никогда нужна будет наша поддержка. Только умоляю тебя, не сюсюкай, и не показывай ей, что ты сопереживаешь, я ее знаю, этим ты расстроишь ее еще сильнее. Просто поручай ей как можно больше дел, загрузи работой, чтоб падала без сил, племянников отправь помогать, или вот пусть регламенты переписывают. Так она легче перенесет любые даже самые скверные известия, хотя это повторяю, пока только слухи. Далее по поводу порохового завода…"