Обед был подан за изящным столом из красного дерева, и меню соответствовало обещаниям Жан-Пьера, данным Анжелике.

Фаршированные артишоки, вареные раки под красным соусом, разнообразные блюда креольской кухни и, наконец, форель с зеленым горошком и картофель под майонезом.

Жан-Пьер и Ролан сидели в разных концах стола, а Анжелика и дядя — по бокам. Девушка пыталась отдать должное каждому из блюд и исподтишка наблюдала за Жан-Пьером — одобряет ли он ее действия… К каждому кушанью подавали особый сорт вина, и к тому времени, когда на столе появилась форель, щеки Анжелики зарделись.

Анжелика была рада, что в основном беседу вели мужчины. Разговор имел общий характер — от смерти президента Тейлора и назначения его преемником Филмора до сезонных наводнений. Несколько раз во время обеда Анжелика поймала на себе пристальный взгляд Ролана Делакруа. Похоже, один только Жан-Пьер старался, чтобы она чувствовала себя спокойно во время этой бесконечно длившейся трапезы.

В конце обеда Жиль откашлялся, отложил салфетку и обратился к Анжелике.

— Дорогая, я хотел тебе что-то сказать.

Анжелика почувствовала, как сердце ее замерло.

— Да, дядя Жиль?

Он заерзал, пытаясь не смотреть ей в глаза.

— Я боюсь, что я был не совсем честен с тобой.

— В каком отношении?

Жиль Фремо мельком взглянул на Ролана и продолжил скороговоркой:

— Видишь ли, несколько лет тому назад от твоего имени я договорился с родителями об одном деле. Мы не хотели, чтобы ты об этом знала, пока не повзрослеешь, чтобы понять.

— Какое дело? — подозрительно спросила Анжелика.

Жиль глубоко вздохнул и выпалил:

— По моей рекомендации они договорились, что ты выйдешь замуж за одного из присутствующих здесь господ, за Ролана Делакруа.

Последовала минута гробовой тишины, и Анжелика с ужасом перевела взор с дяди на Ролана. Всплеснув руками, Анжелика что-то чуть слышно произнесла по-французски. Ее слова заставили Ролана сердито уставиться на нее, а Жан-Пьер постарался подавить улыбку.

— О Боже, — обратилась она к дяде. — Не может этого быть!

— Уверяю тебя, бумага была подписана, — проскрипел Жиль. — Как я уже объяснил, я выступил в роли посредника.

— Нет, ни отец, ни мать на такое бы не пошли, не сказав мне, — Анжелика гордо встряхнула головой.

— Анжелика, — нетерпеливо настаивал Жиль, — ну как они могли это сделать? В то время тебе было одиннадцать лет. В таких важных делах мнения ребенка не спрашивают.

— А я говорю вам, что это неправда! — вскричала Анжелика. — А как вы, дядя Жиль, могли быть вовлечены в эту предполагаемую сделку? Мой отец никогда вас больше не видел после того, как женился на маме.

— Ах, дорогая, это не соответствует истине, — с горячностью отреагировал Жиль. — Мы виделись с твоим отцом, когда он приезжал в Новый Орлеан по делам. И в одно из таких посещений я посоветовал ему устроить твое будущее замужество. Видишь ли, я знал семью Делакруа на протяжении нескольких десятков лет и помнил, что у них есть сын-холостяк. Поскольку уже в то время я осознавал, что не совсем гожусь тебе в дядюшки, я предложил обеспечить тебе подобающее приданое, и он согласился, — он нервно откашлялся. — Так или иначе, недавно я перевел деньги за приданое на счет агента мсье Делакруа.

Анжелика побледнела и перевела взгляд со все еще сердито смотрящего на нее Ролана на дядюшку. О святые, это становилось серьезно! Будь ее родители живы, они подобрали бы для нее мужа. В этих местах подобные браки были скорее правилом, нежели исключением. И если бы родители выбрали Ролана Делакруа, не говоря ей об этом, и если бы дядюшка уже дал приданое, ей было бы весьма затруднительно выкрутиться из такого положения, не запятнав чести как дядюшки, так и родителей! И все же — почему родители не поставили ее в известность о намечавшемся замужестве?

Их здесь не было, и они не могли ничего сказать от своего имени. Все происходящее вызывало у нее некоторые сомнения. Смело посмотрев на дядюшку, Анжелика сказала:

— Дядя Жиль, я просто не могу поверить, что родители могли устроить эту партию, не сказав мне.

— Я уже это объяснил, — рявкнул в ответ Жиль. — Ты была слишком молода, чтобы с тобой консультироваться.

— И все же я никак не могу…

— Ты что, называешь меня лгуном? — похоже, Фремо решил перейти в наступление.

— Нет, дядя, но…

— Ну, тогда тебе ничего не остается, как поверить мне.

Анжелика закусила губу. Она понимала, что если она не примет слова дяди на веру, то и на самом деле будет называть его лгуном. И какой же был для него резон лгать на эту тему?

По правде говоря, Анжелика не до конца доверяла дяде Жилю. Она подозревала, что он скупой и эгоистичный человек. Однако какую выгоду он мог извлечь из предполагаемой партии? Разве он не сказал ей, что ему пришлось обеспечить ей приданое самому? Она полагала, что, вполне возможно, на определенном этапе у дяди Жиля проснулась совесть, он понял, что полностью игнорирует своего брата Самуила, и решил искупить вину, устроив замужество единственного чада брата. Было даже возможно, что ее родители решили не говорить ей о свадьбе до тех пор, пока она не повзрослеет… Анжелика уставилась в тарелку, погруженная в разбредающиеся мысли.

На сей раз молчание было нарушено Роланом.

— Что, Анжелика, тебе очень неприятен такой расклад?

Он произнес это мягко, но Анжелика все еще была уязвлена и находилась в смятении. Его обращение к ней по имени уже само по себе являлось неслыханным оскорблением. Глядя на него горящими от гнева глазами, она сказала:

— Я не хочу выходить за Вас замуж, месье.

Неожиданно Ролан рассмеялся, и Анжелика поразилась, как изменились в этот миг черты его лица. Она должна была признаться самой себе, что его чувственный рот и искрящиеся добротой глаза потрясающе красивы. Его прямой, смелый взгляд говорил о том, что он отнюдь не смущен ее сопротивлением.

Это больше всего и взбесило Анжелику. Но ее внимание было отвлечено, когда дядюшка грохнул кулаком по столу и зло прорычал:

— Анжелика, выслушай меня и выслушай внимательно. Дело сделано, и нет никакого смысла сопротивляться. Я считаю, что ты оскорбишь память родителей, не выполняя их воли и отвергая человека, которого они для тебя выбрали. Что ты можешь сказать в оправдание своего непокорного поведения?

Анжелика старалась не расплакаться, поскольку дядино упоминание о родителях попало в точку. На протяжении семнадцати лет ничто не значило для нее больше, чем любовь и уважение к Самуилу и Эвангелине Фремо. Если это замужество было на самом деле желанием ее родителей, конечно, она должна оценить их выбор. И все-таки… пытаясь ухватиться за последнюю надежду, она спросила дядю:

— Скажите мне, если эта партия оговорена между моей семьей и семьей Делакруа, то где доказательства? Бесспорно, у моих родителей был какой-то документ…

— Костер, — натянуто напомнил Жиль. — Все сгорело.

От его резкого тона по шее Анжелики покатилась слеза. Его черствые слова пробудили горькие воспоминания, но гордость не позволяла ей смахнуть слезу.

— Дядя Жиль, почему же ты не говорил мне об этой помолвке до сегодняшнего вечера?

— А тогда бы ты пришла сюда? — спросил он.

— Нет, — ответ был еле слышен, и она потупила взор. Внезапно в голову ей пришла отчаянная мысль, и, вскинув голову в исступлении, она вновь обратилась к дяде. — Дядя Жиль, у меня есть решение! Я могу вернуться в Сент-Джеймс и жить там у мадам Сантони. Она говорила, что в любой момент может принять меня.

— Но, дитя мое, это не то, что хотели для тебя твои родители, — ответил Фремо.

В унынии она уставилась в тарелку и, признавая поражение, закусила губу.

Она услышала, как ее дядюшка издал вздох облегчения.

— Прекрасно, дорогая. У тебя есть что-нибудь сказать мсье Делакруа?

Анжелика посмотрела на Ролана с плохо скрываемым антагонизмом.

— Очень хорошо, мсье. Я выйду за вас замуж, поскольку этого хотели мои родители, но ни по какой другой причине.

Теперь Ролану явно стало не до веселья. Об этом говорил его угрюмый взгляд.

С упреком вмешался Жиль.

— Анжелика, ты не можешь вести себя более достойно?

Анжелика только было открыла рот, чтобы ответить, но тут раздался голос Ролана:

— Фремо, давай не будем испытывать судьбу, — сказал он с иронией в голосе.

— Девушка должна быть счастлива. У нее будет все, что хотела бы иметь женщина, — дом, деньги, положение… — фыркнул Жиль.

— Но ведь никто не спросил, чего хочет девушка, — благоразумно заметил Ролан.

При этих словах Анжелика повернулась в его сторону со смешанным выражением благодарности и смятения на лице. Ранимость и боль в ее темных глазах почти заставила Ролана улыбнуться, но тут же его охватил гнев, когда она повернулась к Жилю.

— Дядя, и все же мне придется остаться здесь с этими двумя джентльменами? Вы все еще намереваетесь поехать по Миссисипи?

Жиль избегал смотреть Анжелике в глаза.

— Да, моя дорогая, боюсь, что так — я уезжаю сегодня вечером.

— Но тогда вас не будет здесь на моей… — ее голос понизился до шепота, и она избегала изучающего взгляда Ролана, когда заканчивала фразу, — свадьбе?

— Боюсь, что нет, моя дорогая. Конечно, я крайне сожалею, но неотложные дела зовут…

В разговор вступил Жан-Пьер.

— Не беспокойтесь, мадемуазель Фремо. Здесь вы будете в полной безопасности.

— Думаю, что самое лучшее, если до свадьбы моя невеста поживет у моей бывшей невестки, Эмили Миро, — вставил Ролан. — Не имеет смысла дразнить гусей и порождать непутевые сплетни. — Многозначительно глядя в сторону Жиля, он добавил: — Я сам намереваюсь ее проводить, и мы не хотели бы задерживать ваш отъезд.

Когда Ролан назвал ее своей «невестой» и так безжалостно и бесцеремонно распорядился ее судьбой, у Анжелики по спине пробежал холодок. Жиль Фремо более чем возрадовался, когда получил намек, что может идти. Поблагодарив Жан-Пьера за трапезу, он целомудренно поцеловал Анжелику в лоб. Когда Жан-Пьер предложил его проводить, Жиль поспешил ретироваться.

Спустя мгновение Анжелика и Ролан остались вдвоем. Она избегала смотреть ему в глаза, но ощущала на себе его пристальный взгляд… Наедине с ним она чувствовала себя неуютно, хотя и старалась не подавать вида.

— Анжелика, хочешь, чтобы принесли десерт, перед тем как мы поедем? — спросил он.

— Нет, мсье, — в оцепенении она покачала головой.

— Если уж мы собираемся пожениться, то тебе не кажется, что ты можешь называть меня Роланом? — спросил он мягко.

— Мсье, несколько минут назад вы упомянули, что никто меня не спросил, чего я хочу. А сейчас вы не хотели бы задать мне тот же самый вопрос? — она гневно посмотрела на него, казалось, глаза ее метали молнии.

Ее гнев в немалой степени позабавил Ролана, и после минутного промедления он сказал:

— Думаю, что нет.

Анжелика начала было протестовать, но он поднял руку и продолжал:

— Моя дорогая, я думаю, тебе придется положиться на мое более зрелое суждение в этом вопросе.

— Я не ребенок, за которого принимают решения.

— А я и не говорю, что ты ребенок, — ответил он терпеливо. — Но если бы твои родители были живы, разве ты не приняла бы их выбор мужа для тебя?

— Да, приняла бы, мсье, — согласилась она неохотно.

— Ролан, — поправил он.

Она с вызовом посмотрела на него, но промолчала.

— Анжелика, если бы все сложилось по-другому, — он вздохнул, — если бы твои родители не умерли так внезапно и трагически, то у тебя было бы время приспособиться к ситуации, а мы могли бы лучше узнать друг друга. До того как играть свадьбу, мы могли бы подождать год-другой. Но, учитывая, что твои родители умерли, у меня не остается выбора — я обязан о тебе позаботиться. И единственное, что я могу сделать — это жениться на тебе как можно скорее, — он склонился над ней. — Почему тебе так трудно согласиться, что родители приняли это решение перед смертью?

И вновь Анжелика промолчала, хотя замечания Ролана затронули в ее душе какую-то струнку.

— Дорогая, я уверен, что для тебя это был долгий и утомительный день, — с решительным жестом закончил Ролан. — Сейчас я провожу тебя в дом Эмили, а завтра мы обсудим наши планы в деталях.

Когда он встал и подошел к ней, чтобы помочь встать с кресла, она с плохо скрытой неприязнью посмотрела на него:

— Почему вы это делаете, мсье? Вряд ли вы хотели жениться на мне.

Он сердито посмотрел на нее, и опять у Анжелики что-то сжалось внутри.

— Кто сказал, что я не хочу жениться на тебе?

Все произошло очень быстро. За считанные минуты позвали Коко, и Ролан проводил Анжелику к карете Жан-Пьера. Вся троица проворно влезла внутрь, и карета покатила.

Анжелика и Коко сидели как раз напротив Ролана. От быстрых изменений в жизни или от выпитого вина в голове у Анжелики шумело. Но чувство протеста, охватившее ее во время обеда, когда о свадьбе говорили как о деле решенном, еще не улетучилось.

Несмотря на присутствие Коко, она решила, что необходимо продолжить разговор с Роланом.

— Мсье, я еще кое о чем подумала.

— Да, пожалуйста.

— Почему вы так рассердились на моего дядю сегодня утром?

Он долго сидел молча, и Анжелике очень хотелось прочитать его мысли по выражению лица. Наконец он произнес:

— Жиль должен был сказать тебе о нашей помолвке до прихода на рынок, когда я узнал, что он этого не сделал, тогда я и решил отложить нашу первую встречу.

— Вы очень тактичны, мсье. У вас всегда такие разумные объяснения? — Анжелика покачала головой и горько засмеялась.

— Я всегда говорю правду, — сказал он сухо.

— Вне всякого сомнения. Тогда не будете ли вы любезны объяснить, почему дядя не сказал мне об этой помолвке до того, как взял меня на рынок?

— Это загадка. Но возможно… — Ролан пожал плечами.

— Что «возможно», мсье?

— Вероятно, Жиль немного побаивается тебя.

— Побаивается?

— Я заметил, что ты очень откровенна, — заметил он. — Вероятно, твой дядя побаивался твоей реакции на эту неожиданную новость.

Анжелика аж скрипнула зубами, когда Ролан назвал известие об этой помолвке «неожиданным».

— Вы хотите сказать, что он выжидал момент, когда вы все трое навалитесь на меня?

Он раздраженно огрызнулся:

— Что-то в этом роде.

— Дядя Жиль совсем не боится меня, — Анжелика произнесла это на одном дыхании.

— Ты абсолютно уверена? Не допускаешь мысли, что твой дядя мог быть несколько смущен тем, что должен определить твое будущее?

— А вы меня не боитесь, мсье? — резко произнесла она.

Даже в темноте она увидела блеск его белых зубов, когда он ответил:

— Нет, моя дорогая.

Анжелика отвернулась, сжав челюсти. Самоуверенный ответ Ролана вновь взбесил ее. Тон его голоса был оскорбительно интимным и скрыто издевательским. И нежные слова «моя дорогая» запросто слетели у него с языка, за ними чувствовалось право собственника. По всей видимости, он решил завладеть ею, и его ни в коей мере не смущало ничье сопротивление.

К счастью, поездка до дома Эмили была непродолжительной. Вскоре кучер остановил карету перед аркой, освещенной газовыми рожками. Он слез с козел, позвонил в висячий звонок и помог пассажирам выйти из кареты.

Седой дворецкий открыл чугунные ворота и кивком попросил их войти. Они прошли по длинному каменному проходу и попали в громадный и изумительно красивый внутренний дворик, самый прекрасный из всех, которые Анжелика когда-либо видела.

Ролан извинился и ушел с дворецким, оставив девушек во дворике. Анжелика оглянулась: несмотря на опасения, окружающая обстановка действовала на нее успокаивающе. Возвышающиеся над ними стены надежно охраняли от окружающего мира. В интерьере дворика доминировал фонтан, из которого вырывались каскады искрящейся воды. На клумбах были высажены шиповник и цветы, воздух напоен густым ароматом нектара и зелени. Анжелика посмотрела на Коко и подумала: что ждет рабыня от их переезда? Она знала, что Коко было бы очень интересно понять смысл ее разговора с Роланом в карете. Анжелика сама уже хотела объяснить ей все, но ее внимание было отвлечено Роланом и высокой улыбающейся женщиной, спускавшимися с боковой лестницы во дворик.

— Дорогая, добро пожаловать в наш дом!

Улыбаясь Анжелике, женщина быстрым шагом пошла в ее сторону. Она была одета в платье из суровой ткани, подпоясанное голубым кушаком. На вид ей можно было дать лет тридцать, она была хороша собой и стройна, прическа ее проста и незатейлива.

— Эмили, это моя невеста — Анжелика Фремо, — вежливо сказал Ролан. Затем кивнул Анжелике. — Дорогая, это — Эмили Миро.

— Здравствуйте, мадам, — невнятно пробормотала Анжелика.

— Анжелика, я очень взволнована новостями о тебе и Ролане, — Эмили взяла обе руки Анжелики в свои и приветственно пожала. — Он говорит, что не может дождаться вашей свадьбы. А как, должно быть, приятно удивило тебя известие об этой последней заботе твоих родителей! Это похоже на волшебную сказку!

Хотя Анжелика думала, что события сегодняшнего вечера скорее походили на кошмар, нежели на волшебную сказку, она сдержанно улыбнулась Эмили и воздержалась от комментариев.

— И я так рада, что ты поживешь у нас до свадьбы, — продолжала Эмили.

— А вы уверены, что я не помешаю, мадам? — натянуто спросила Анжелика.

— Ни в коей мере! — Эмили отмахнулась. — Я живу с двумя мужчинами — моим мужем и сыном, и женское общество мне будет только приятно.

В то время как Эмили и Ролан продолжали вести непринужденную беседу, появился дворецкий и увел Коко с чемоданами. Анжелика с облегчением вздохнула. Эмили сказала, что ей будет очень приятно, если она останется здесь. Анжелике инстинктивно понравилась хозяйка, и она внутренне ей доверилась. Она будет чувствовать себя здесь куда более уютно, чем если бы осталась в доме Жан-Пьера. Неохотно она призналась себе, что Ролан был прав, привезя ее сюда. Вскоре он поблагодарил Эмили и собирался уходить. Он повернулся к Анжелике, взял ее за руку и сказал:

— До завтра, дорогая.

Потом чмокнул в щеку, повернулся и ушел. Она посмотрела, как он удалялся твердой походкой. Она неуверенно вздохнула. Его легкий поцелуй все еще горел на ее щеке…

Эмили тут же взяла Анжелику за руку. Весело болтая, она провела ее в спальню на втором этаже, куда вещи Анжелики уже были принесены дворецким.

— Ролан сказал мне, что ты очень устала, моя дорогая, так что ближе мы познакомимся завтра. Тебе что-нибудь нужно перед тем, как ляжешь спать? Может быть, горячий чай из ромашки?

Анжелике понравилось это элегантно обставленное помещение. Она повернулась к хозяйке и покачала головой.

— Нет, благодарю, мадам. Все прекрасно, но я просто думала, а где же Коко?

— Внизу, где все помещения для слуг, — ответила Эмили. — Прислать ее наверх, чтобы она помогла тебе раздеться?

Анжелика решила, что будет лучше, если она отложит разговор с Коко до утра.

— О нет, мадам. Я просто хотела проверить, где она. Я предпочту сразу лечь.

— Как тебе будет угодно, дорогая, — Эмили кивком указала на свисающий у двери шнур, — позвони, если что-нибудь понадобится.

Анжелика поблагодарила Эмили, и после того как хозяйка ушла, бросилась на кровать с божественно мягкой пуховой периной. Она ощутила, что действительно очень устала.

Что за день! Вся ее жизнь изменилась за какие-то несколько часов! Теперь ей придется выйти замуж за этого Ролана Делакруа — красивого, властного мужчину с отпугивающим пронзительным взглядом. По подсчетам Анжелики, ему было по крайней мере лет тридцать — он почти мог годиться ей в отцы. Да, он был с ней вежлив и даже терпелив; но она ощущала в нем какую-то темную силу и неистовство, и мысль о том, что ей предстоит разделить с ним супружеское ложе, заставляла трепетать…

По правде говоря, Анжелика не могла сказать, что Ролан был непривлекателен. Несмотря на то, что он казался ей опасным, в его присутствии ее охватывало необъяснимое волнение. Она никогда не думала, что с ней может случиться такое. Все произошло в такой спешке, так неожиданно!

Анжелика повернулась и обняла подушку.

— О, мама, — всхлипнула она, — если это то, что ты и папа хотели для меня, то почему вы меня не подготовили к роли, которую я должна играть? Да, но не было времени…

Ответ ударил ее как молотком, будто бы послание пришло оттуда. Она села, утирая слезы. Конечно, родители хотели бы подготовить ее к браку, но после совершеннолетия. И ведь они не думали, что так внезапно умрут от лихорадки. И Ролан сказал, что ни на ожидание, ни на ухаживания времени не осталось.

Ролан… С сожалением она осознала, что начинает привыкать называть его по имени. Она вновь произнесла это имя шепотом и опять уткнулась в подушку. Да, она выйдет за него замуж. У нее не оставалось выбора, и она не могла изменить волю родителей!

По мере того как карета катилась домой, на авеню Святого Чарльза, Ролан, сидя в уютной атмосфере, также восстанавливал в памяти события сегодняшнего вечера. В тысячный раз он проигрывал слова Анжелики: «Я выйду за вас замуж, потому что этого хотели родители, и ни по какой-либо другой причине». И ни по какой другой причине! Чем ее не привлекало его предложение — дом, защита, известное имя? Что, он был совсем непривлекателен? Ранее, этим вечером, когда она повернулась к нему и с вызовом сказала: «Я не хочу выходить за вас замуж», его просто позабавило ее высказывание. Но последующие ее слова задели его гордость.

Черт побери, он был околдован этой юной Анжеликой. Она выглядела настолько обворожительной сегодня — целомудренное дитя с шелковистыми волосами, нежнейшей кожей и только сформировавшейся грудью. Когда он увидел в ее глазах слезы смятения и опасения, все, на что он был способен — это заключить ее в объятия и успокоить… Даже одна мысль об объятии заставляла его кровь вскипеть — и причины этого были весьма далеки от альтруистических. Боже, как же она соблазнительна… и невинна. И горда. Гордость — вот то, что читалось в ее взгляде прежде всего.

Вряд ли он когда-нибудь сможет быть к ней равнодушным.

Ролан вынул сигару из нагрудного кармана и ощутил, как дрожит рука и усиленно бьется сердце. Несмотря на все то, что она ему говорила, он понял, что ее сопротивление влияло на него больше, чем он показывал. Он прикурил и глубоко затянулся. Вне всякого сомнения, он женится на ней, пока она не передумала. Затем она будет его — по закону. И что это — победа на полпути?