Проснувшись в предрассветные часы, Ник обнаружил, что Шайя растянулась на нём, и он бы улыбнулся этому, если бы не стук в дверь. Аккуратно перекатив с себя спящую Шайю, он натянул джинсы и подошёл к двери, за которой обнаружил нервного на вид Деррена. Выйдя в коридор, Ник прикрыл дверь и спросил:

— В чём дело?

— Мне только что звонил Донован. Ему не удалось отыскать место, где будет проводиться игра на выживание, но он узнал, где экстремисты проводят встречи. Думаю, там просто общаются на темы «Мы ненавидим оборотней», но всё же стоит проверить.

Вечером того же дня они так и поступили. Сидя в лесу, который окружал складское помещение, Ник наблюдал за собирающимися на собрание людьми. Деррен, Трей, Тао и Доминик стояли рядом, также пристально наблюдая. Отличная штука в том, что ты оборотень — чтобы слышать и видеть происходящее, тебе не нужно подбираться слишком близко.

Доминик разочарованно покачал головой.

— Неправильно втягивать в это детей.

Тао недоверчиво посмотрел на него.　

— Неправильно вообще что-то такое делать.

— Ты понимаешь, о чём я. Если кто-то поддался предвзятости чокнутых и ходит на такие встречи, им не нужно тащить с собой детей и навязывать своё мнение.

Деррен пихнул Ника локтем.

— Эй, блондинка в первом ряду… Не она ли работала в салоне Кента?

Ник кивнул, подтверждая его слова.

— Полагаю, хорошо, что Кент и Шайя скрывали от Пейсли, что они полукровки.

Шайя не очень обрадовалась, что Ник попросил её остаться дома, но удовлетворилась обещанием не реагировать на всё увиденное и услышанное на собрании. Но он догадывался, что не согласись Тарин остаться, то и Шайя так просто не сдалась бы. С ними хотели пойти и Джесси, Брекен и Зандер, но Нику нужна была надёжная охрана Шайи. Хотя Тарин им не доверяла, нутро Ника и его волка подсказывало, что они не при чём. И лишь позже он осознал, что отдал им приказ, словно Альфа их стаи, и застонал.

— Логан вышел на пьедестал, — заметил Трей. Логану начали аплодировать. — Как ни странно, он кажется не слишком счастливым.

Ник пожал плечами.

— Вероятно, ему не нравится, что его действия по всему Интернету и телевидению.

Когда Доминик лёг на бок и подложил под голову руку в самой небрежной позе, Ник нахмурился.

— Что ты делаешь?

Выражение лица извращенца было самым невинным.

— Что плохого в том, чтобы устроиться поудобнее?

— Он всегда такой? — спросил он у Трея и Тао. Оба, вздохнув, кивнули.

Логан поднял руки, призывая к тишине. — Друзья, спасибо, что пришли. Ваша преданность нашему делу и постоянство всегда заметны. Здесь присутствуют лидеры трех групп. Завтра ночью будут ещё. Да, верно, местные группы объединяются с теми, кто против стаи Секвойи. И каждый из нас будет готов к действию, к тому, чтобы взять в свои руки избавление мира от мерзости.

Трей зарычал.

— Мудак собирает армию.

— Если я правильно понимаю Логана, — заметил Ник, прислушиваясь к своим инстинктам, — он не остановится на уничтожении стаи Секвойи.

— А это спровоцирует эффект домино, и другие люди сделают то же самое, — указал Деррен.

— Мы все прекрасно знаем, что они никогда не согласятся чиппироваться, — продолжил Логан. — И при этом не станут ограничиваться жизнью на своей территории. У них был шанс жить без того, чтобы мы о них знали, но нет, они раскрыли своё существование, проникли в наши общины, трахались с нашими женщинами и создали полуоборотней. Сколько мужчин и женщин потеряли своих супругов, которые посчитали, что они пара для животных? Сколько людей было потеряно в этих «стаях», которые больше походят на секты? Сколько ещё изнасилований или нападений должно произойти, чтобы правительство начало действовать?　

Из толпы начали доноситься одобрительные возгласы.

— Выходит, он не знает, что оборотни могут размножаться лишь со своей парой, — проговорил Деррен.

Трей рассмеялся.

— Люди многого не знают. Большинство даже не потрудились узнать, им слишком не терпелось испугаться отвергнуть нас.

Логан вновь поднял руки, призывая к тишине.

— Давайте будем реалистами; война неизбежна. Когда два дня будет проводиться слушание, и вынесенный вердикт будет в нашу пользу, оборотни начнут нападать на наши сообщества. Мы должны быть готовы защитить наш народ. — Толпа уже неистовствовала. — У нас есть достаточно оружия, а объединившись с другими коалициями, мы собрали достаточное количество воинов.

— А что если слушание вынесет вердикт не в нашу пользу? — нервно и неловко спросил другой экстремист.

Улыбка Логана получилась поистине неприятной.

— Тогда нападём мы. Если правительство откажется действовать, мы возьмём всё в свои руки. Уничтожим стаю Секвойи и, что важнее, небольшой законодательный орган волков, обитающий там. Группа управляется самыми экстремально опасными оборотнями из всех, кого я встречал. Однажды он убил одного из наших, и всё ещё ходит по нашим улицам, и если этого недостаточно, он пытается соединиться с женщиной нашей расы и заманить к себе в культ. В её доме собралось множество оборотней, и очевидно, что они собираются атаковать, если вынесут вердикт в нашу пользу. Когда это произойдёт, мы будем готовы. А если не произойдёт, заставим случиться.

Вернувшись в гостиную Шайи, Ник прижал её к себе спиной к груди и рассказал всё, что услышал от Логана. С каждым произнесённым словом Шайя напрягалась всё сильнее, и Ник или гладил её по волосам, или по рукам, или касался метки — всё, чтобы только успокоить её и волчицу.

Когда Ник закончил рассказывать, с минуту стояла тишина, а затем все заговорили одновременно. Грета и его мать предлагали найти логово Логана и заживо его сжечь.

— Ты должна вернуться в Калифорнию, — обратилась Тарин к Шайе. Волки стаи Феникс кивнули, соглашаясь. — Тебе нужно убраться прочь от этих психов.

— Я никому не позволю выгнать меня из моего же дома, — воспротивилась Шайя, сжав челюсть и выпятив подбородок. Да, гордость может и хреновая штука, но, проклятье, Шайе надоело постоянно убегать. Может, пришло время действовать иначе. — Проблема — они, почему бежать должна я?

Тарин посмотрела на Ника.

— Поговори с ней.

Шайя ожидала, что Ник её поддержит… но этот засранец не стал.

— Мы уезжаем.

Шайя фыркнула на свою пару.　

— Так ты сможешь удержать меня в безопасности от Логана? — Порой его сверхопека просто невыносима.

Ощутив, что задел её гордость, Ник слегка поиграл её волосами.

— Дело не только в этом. Да, так я буду знать, что ты, Рони и мама в безопасности, — его мама и сестра тоже не были в восторге, — но это позволит разделить большие группы людей.

Смягчившись от понимания, что за его решением крылось куда большее, она спросила:

— Что ты хочешь сказать?

— Судя по словам Логана, что он не удовлетворится, пока Ник не умрёт, — ответил за него Деррен, — и если Ник уедет из города, он поедет за ним. Естественно, большинство экстремистов последует за ним, но это большинство имеет претензии к стае Секвойи, и они не будут сосредоточены на группе оборотней, которая даже больше не живёт в их городе… Они посмотрят на нас, как на проблему, которую должны будут решить экстремисты того города, куда мы едем.

— Разделяй и властвуй, — одобрительно протянул Тао.

— Я могу предупредить стаю Секвойи о нападении. — Ник зарылся лицом в изгиб шеи Шайи. — У них появится время, чтобы связаться с кем-нибудь… Думаю, у Нациста есть много с кем связаться, с кем-то опасным. Они справятся с тем, кто остался, а я разберусь с Логаном.

— Мы разберёмся с Логаном, — поправил его Деррен. — Ты не одинок. Не забывай, Ник, не ты один желаешь смерти этому человеку.

Ник кивнул.

— Хорошо. Теперь нам нужно решить, куда их заманивать. Я думал…

Тарин фыркнула.　

— Мы заманим их на нашу территорию.

— Ты не можешь говорить серьезно. — Ник помотал головой. — Это не твоя проблема. Ты рискнешь своим домом? Безопасностью своей стаи?

Она вновь фыркнула.

— Конечно, я бы не стала. Но для меня Шайя — моя стая, и даже больше, она — моя семья. Я не стану рисковать ее безопасностью. А, следовательно, это и наши проблемы. И, насколько мне известно, территории безопаснее нашей нет.

Ожидая, что Трей настоит на том, чтобы его стая держалась в стороне, Ник повернулся к Альфе. Но тот одобрительно кивнул. Волк Ника был поражен и удовлетворен.

— Она права. — Трей сильнее прижал к груди спящего сына. — Мы усилили меры безопасности. К нам попасть сложнее, чем в Форд Нокс.

— И мы заманим людей туда… но скроемся? — Рони нахмурилась, выглядя смущенной и запутанной.

Но когда Трей злобно улыбнулся, Ник понял к чему он вел.

— Ты позволишь им думать, что они пробрались на твою территорию, впустишь внутрь, закроешь вход, чтобы они не ушли и разберешься с ними на своих условиях. — Улыбка Трея стала еще злее. Как все и говорили, парень невероятно безжалостен. Волк Ника это одобрил.

Но Амбер, казалось, не убедилась в том, что это сработает.

— У них оружие.

— А у нас Райан, — ответил Трей. — Он может и человек, но словно призрак. И еще Джейми, которая может подкрасться к кому угодно, благодаря им ты сможешь подобраться к людям ещё до того, как они поймут, что ты поблизости.

— И не забывай, Шайя отличный стрелок, — усмехнулась Тарин.

Ник повернул к себе голову своей пары.

— Стрелок, да?

— У меня отец морской пехотинец, помнишь? Он научил меня стрелять.

Рони склонила голову на бок, глядя на Трея.

— Насколько большая твоя стая? Я слышала, что она относительно мала.

— Так и есть. И я не могу попросить поддержки у союзников, потому что есть вероятность, что и на них экстремисты планируют нападение, на случай чего они должны оберегать свои стаи. Так что есть только мы.

— Судя по услышанному, лишь Логан собирается нападать без оснований, — напомнил Тао Трею. — Остальные же на страже, если вдруг стаи нападут.

Трей кивнул.

— Знаю, но думаешь Ник попросит Джона присоединиться к этой войне, рискуя прежней стаей, частью которой является его брат и родственники Тарин — без соответствующей защиты?

Никто не ответил, так как в этом не было необходимости: Ник определенно не станет рисковать бывшей стаей.

— Тогда иного способа, кроме как самим с этим дерьмом разобраться, нет. — Трей пожал плечами.

Доминик вздохнул.

— Ага. Мы не можем просто скрыться и проигнорировать то, что запланировали люди.

Верно, признал Ник. Ему не нравилась мысль о том, чтобы сильнее запачкать руки в крови. Но позволить людям жить и творить то, что они задумали, тем самым подталкивая других экстремистов. Дело не только в тех, на кого хотят напасть экстремисты. Принятое сейчас решение повлияет на жизни многих оборотней.

— Их количество меня мало беспокоит, — заметила Тарин. — Они будут на нашей территории, играть по нашим правилам. Мы отлично знаем наши земли, а они будут гадать, как до нас добраться. Даже если этот придурок Логан приведет к нашим воротам нереальную армию экстремистов, он нежилец.

— Он в любом случае не жилец, — прорычал Деррен.

— Тогда мы договорились, что если он пойдет следом, это его проблема. — Тарин и Деррен обменялись кивками.

Затем Трей произнес:

— Их смерти станут посланием. Хвастун Логан расскажет свои планы другим экстремистским группировкам. После того, как их вооруженные солдаты войдут на территорию оборотней, их больше не увидят, и такое не забудется.

— Кхм, — начал Джесси, — что на счет меня, Брекена и Зандера? Хочешь, чтобы мы охраняли дом, пока вас не будет? — спросил он у Ника и Шайи.

— Я предполагал, что ты пойдешь с нами, — с ухмылкой ответил Деррен.

Ник хотел было возразить, но мятежники ухмылялись, как Деррен, так что Ник решил их не разочаровывать. Они хотели быть частью этого, и Ник предположил, что они предпочтут стоять на стороне местных оборотней, чем с Нацистом. Всё же…

— Если вы хотите пойти, то это ваш выбор. Но всем должно быть ясно, что я не собираю стаю.

Деррен пренебрежительно махнул.

— Мы все это знаем.

Если бы Шайя не знала о плане Деррена сделать Ника Альфой стаи, она бы купилась на этот жест. Хотя все еще не была уверена, сработает ли план. С одной стороны, для Ника быть альфой естественно, и удовлетворяло его волка. С другой, Ник уже порядком был загружен ответственностью и вполне заслужил отдых.

Пока остальные продолжали обсуждать экстремистов, Ник развернул Шайю к себе лицом и убрал волосы с ее лица.　

— Ты о чем-то так напряженно думаешь.

— Гадаю, что делать с домом. Мы насовсем возвращаемся в Калифонию или нет?

Поджав губы, Ник пожал плечами.　

— Как пожелаешь ты. — Он никогда не чувствовал привязанности к одному месту, даже тому, где когда-то был Альфой. По сути, ни он, ни его волк не чувствовали принадлежности чему-то, кроме Шайи.

— Нет, как пожелаем мы. — Если идиот не примет решение за нее, он полностью уступит ей, а такое нереально. Шайя понимала, что для Ника партнерство в новинку. Будучи альфой, он привык в одиночку принимать решения и ставить чьи-либо интересы превыше своих. А она не хотела, чтобы он ставил ее интересы выше своих. Отношения — это найти золотую середину. — Решение должно удовлетворять нас обоих.

— Знаю, малышка, но я не вижу смысла о том, чтобы беспокоится о том, что тебе дороже, чем мне. Я не чувствую принадлежность к какому-либо месту. В отличие от тебя.

— На самом деле, нет. Я всегда хотела путешествовать. Отец часто рассказывал о местах, где он бывал, и я всегда хотела увидеть их своими глазами.

— Тогда может, ты будешь счастлива, наконец, узнать на какую работу претендуешь.

— Выкладывай.

— Дин Миддлтон вскоре уйдет с поста посредника оборотней, а эта работа включает в себя много путешествий. — По мнению Ника, лучшей должности для Шайи не существует.

Шайя воззрилась на него, затем широко улыбнулась и крепко обняла его за шею.　

— Спасибо! — На самом деле, такая работа ей бы понравилась.

— Контракт Дина закончится через четыре недели, — добавил Ник, когда она его отпустила, — так что у тебя еще есть время для собеседования. Уверен, ты им понравишься, и они решат, что ты лучшая для этой должности.

Очевидно, радость Шайи не упустили из виду Тарин и Деррен, потому что они оба подошли к ним.

— Что происходит? — спросила Тарин.

Шайя взволнованно все рассказала.

— Мне понравится. — И тогда у нее появится цель, что ей тоже понравится. Благодарная, она вновь обняла Ника.

Тарин одобрительно кивнула Нику.

— Отличное решение, Акстон. Я об этом не думала, а знаю Шайю вечность.

— Какая из меня пара, если я не узнал бы какова Шайя внутри? — Ник поцеловал Шайю в макушку.

— Женщина-альфа в роли посредника, — протянула Тарин. — Так даже лучше.

Ник раздраженно покачал головой.

— Сколько мне повторять? Я не собираю стаю. Ты такая же, как… — Ник замолчал и нахмурился, открывая и закрывая рот, но имя парня, о котором он говорил и которого очень долго знал, так и не слетело с языка. Потому что Ник не мог его вспомнить, он вновь и вновь пытался, казалось, что оно вертится на языке… но он так и не вспомнил. Волк Ника зарычал и начал выхаживать внутри, понимая, что все это плохо.

Шайя в замешательстве нахмурилась, неуверенная в чем дело.

— Эй, ты в порядке? — Ник посмотрел на нее, но не ответил. Казалось, он силится что-то сделать. В абсолютном недоумении, Шайя повернулась к Деррену и вопросительно выгнула бровь. Парень был чертовски бледен. Какого хрена происходит? — Ник, в чем дело?

Ник встряхнулся, решив скрыть панику от Шайи. А как он мог не паниковать? Потеря памяти слишком знакомый синдром, означающий ухудшение когнитивной функции мозга, чего Ник боялся и надеялся, что не будет. А значит остается одно, что он мог сделать, если хотел, чтобы его пара — а лишь это и имело значение — жила полноценной, счастливой жизнью: уйти из ее жизни.

Волк был с этим не согласен, но зверь мыслил слишком прямолинейно. Шайя его пара, и Ник должен поставить ей свою метку — все это для его волка обычное дело. Поэтому сопротивлялся, расхаживая внутри, рыча и скалясь, решению Ника уйти. Но Ник игнорировал протесты, в этом он не уступит, несмотря на всю злость волка и боль расставания.

Заставив себя улыбнуться Шайе, Ник поцеловал ее, желая углубить поцелуй, потянуть время и насладиться последними минутами вместе. Но Шайя не была глупой. Она бы поняла, что что-то не так, ощутила бы отчаяние в поцелуе и что еще хуже, она бы настояла на том, чтобы Ник остался, и они вместе бы столкнулись с этим. Вот такая вот Шайя. Чертовски храбрая, с огромным сердцем и упрямая.

Он не хотел, чтобы в один прекрасный день, она посмотрела в глаза своей пары и не увидела ничего из того, кого знала. Не желал, чтобы она прожила жизнь без того, кто бы был с ней рядом, любил и заботился. Она уже потеряла свою близняшку, и с нее хватит. Она заслужила того, кто мог бы о ней позаботиться, а не наоборот.

— Вспомнил, что сегодня не выпускал на воздух Брюса. — Который, скорее всего, предпочитает спать в машине из-за огромного скопления незнакомых оборотней в доме. — Вернусь через минуту, — добавил Ник, скользя пальцем от виска до подбородка Шайи, нуждаясь в прикосновении, в ласке… и заставить себя отказаться от нее.

Что-то подозревая и почему-то беспокоясь, Шайя кивнула.

— Ладно.

— Вернусь через минуту. — Он позволил себе еще раз окинуть ее взглядом, упиваясь каждой чертой Шайи, несмотря на то, что всё это и без того запечатлено в памяти, которая со временем будет ослабевать, стерев в итоге всё. От этой мысли у Ника сдавило горло.

Не обращая внимания на гнев волка, Ник заставил себя улыбнуться Шайе и вышел из дома. Было больно, очень больно делать то, чего он поклялся не делать. Больно от того, что он больше никогда не увидит Шайю, не услышит ее смех, не ощутит то спокойствие, что дарует ему лишь она. Но он делает это ради нее, хоть и сомневался, что сама Шайя посмотрит на это в его точки зрения.

Он пробыл в доме на колесах не дольше пяти секунд, прежде чем ворвался Деррен.　

— Ты чего творишь?

Ник кинул на него нетерпеливый взгляд. По крайней мере, он вспомнил имя парня.　

— Это серьезный вопрос?

— Я думал, ты не хочешь ее бросать.

— Не хочу, но не стану просирать ее жизнь.

— Не думаешь, что у Шайи есть право голоса в этом? Или не считаешь нужным поговорить с другим целителем?

— Если целитель с силой Амбер не может мне помочь, никто не сможет. И ты это знаешь.

Деррен склонил голову и глубоко вдохнул. Когда он вновь поднял взгляд на Ника, на его лице читалась боль.

— Если сбежишь, навек ее потеряешь. Она никогда тебя не простит.

— Я предпочту ненависть, чем то, что она будет смотреть на мое превращение в пациента. Так пара не поступает. — По крайней мере, она запомнит его вот таким, как сейчас. — Плюс в том, что я уведу от нее Логана. Без сомнений его прихлебатели наблюдают и увидят, как я уезжаю.

— Я иду с тобой.

Ник мотнул головой.

— Нет.

Деррен фыркнул.

— Ты же понимаешь, что спор со мной никуда не приведет.

— Я хочу, чтобы ты остался с ней, — выдавил он сквозь стиснутые зубы. — Хочу удостовериться, что она в безопасности. — Он доверял Деррену.

Смело выгнув бровь, Деррен скрестил руки на груди.　

— Если хочешь, чтобы она была в безопасности, останься.

Сукин сын.

— Зачем ты это делаешь?

— Я твой друг, и не хочу, чтобы ты совершил ошибку, о которой всю оставшуюся жизнь будешь сожалеть.

Ник рассмеялся.

— Как я могу о чем-то сожалеть, если через шесть лет и не вспомню об этом? Шайе будет больно наблюдать за мной таким.

— Так ты решил смотаться?

Услышав новый голос — женский, наполненный болью от предательства и яростью — Ник зажмурился. Он настолько был погружен в собственную панику, что не заметил приближения Шайи.

Она направлялась к ним, скрестив руки на груди. Не надо быть гением, чтобы сложить два и два после состояния Ника, а затем исчезновения Деррена. Поэтому она пошла за ними и оставалась в стороне от трейлера, подслушивая разговор двух мужчин. С одной стороны, она болела за Ника, сочувствовала, понимала его решение уйти и знала, почему он верил, что есть лишь этот выход. Но с другой, была огорчена и переживала предательство от безразличия. Ник ее пара и он поклялся больше ее не бросать, а теперь собрался забрать слово обратно. А вот волчица Шайи не злилась, она была слишком занята страхом, паникой и отчаянием.

Не сводя глаз с Ника, Шайя проскрежетала:　

— Деррен, уйди.

От власти в ее голосе, волк Ника в удивлении замер. Что еще более поразительно, волк Деррена, казалось, не ощетинился на приказ покорной волчицы. Деррен подчинился, захватив с собой на улицу Брюса. Захлопнув за собой дверь, он оставил Ника наедине с сильно разозленной волчицей, которая готова была пустить ему кровь.

Шайя горько усмехнулась.

— И вновь ты решаешь за нас обоих, уверен, что будет «лучше» для меня и уезжаешь.

— Хочешь сказать, что не поступила бы так же, если была бы на моем месте?

Ладно, может и поступила бы, но пока ей так больно, она не станет играть честно.　

— Если я хочу быть с тобой и пройти все это ради того, чтобы мы были вместе, это лишь мой выбор.

Он напрягся.

— Я должен тебя защищать, Шай. Защищать, оберегать и заботиться о тебе, стать для тебя опорой. По-другому быть ни хрена не должно.

Шайя рассмеялась.

— Будто я с гордыней общаюсь.

Да, сейчас в нем говорила гордыня, но он не это имел в виду, и Шайя это понимала.　

— Я не могу дать то, что тебе нужно, — тихо проговорил он полным эмоций голосом.

— Ты мне обещал, — прошипела она.

— Шай…

— Ты обещал, поклялся, что не бросишь меня вновь! Я тебе поверила!

— Это было до того, как я узнал, что неизлечимо болен. И ты никогда мне не верила, Шай.

От грусти в его последних словах, она хотела разреветься. Ник казался таким одиноким, что сломало Шайю и ее волчицу.

— Ты не сделаешь этого. Не станешь принимать за меня решение. Я останусь с тобой.

— Зачем? Чтобы понаблюдать, как я деградирую и превращаюсь в того, кого ты не знаешь? К черту, я выбираю не втягивать тебя в это. — В этот момент Шайя обрушилась на него с кулаками, а он обнял ее, чертыхаясь от ударов маленьких кулачков по груди. Спустя минуту, или около того, она остановилась, но не отстранилась. Уперев лоб в грудь Ника и сжав кулаки, Шайя пыталась успокоиться и отдышаться. Ник нежно целовал ее макушку, наслаждаясь шелковистостью волос, понимая, как будет по этому скучать.

Не поднимая головы, она заговорила:　

— Я навек тебя возненавижу, если ты уйдешь.

Обхватив ее лицо ладонями, Ник посмотрел ей прямо в глаза.

— Я бы предпочел, чтобы ты меня ненавидела, чем осталась без пары. Я не могу стать твоей парой, Шай. Я не всегда буду таким. — Он провел большим пальцем по ее нижней губе. — Ты в любом случае заслуживаешь лучшего, и всегда это знала. Поэтому ты не хотела, чтобы я ставил тебе метку.

Нет, она хотела, и не знала точно силу своего желания до этого момента. Шайя начала верить Нику так же, как верила Тарин — что о многом говорило — стала от него зависима и, наконец, приняла то, что он должен присутствовать в ее жизни. А теперь он хотел уйти. Ни фига подобного. Если ситуация была бы обратной, Ник ни за что не оставил бы ее. Он бы не позволил ей пройти через всё это одной, поддерживал бы на каждом шагу. И будь она проклята, если поступит иначе. Он ее, больной или здоровый без разницы. И если Нику не нравится ее решение, он может поцеловать волосатый зад ее волчицы.

Опустив руки, Ник отступил от Шайи.　

— Шай, мне нужно, чтобы ты вернулась в дом.

В ее глазах вспыхнули гнев и вызов.

— Нет.

Ник вздохнул.

— Детка, прошу…

— Нет.

Он выгнул бровь.

— Не заставляй меня вырубать тебя, Шай. Если потребуется, я так и поступлю, ты знаешь, что я не угрожаю понапрасну.

Правда. Драться с ним не легко: он крупнее и сильнее ее, что Шайя выяснила в ходе прошлого эксперимента. Но она приняла решение и не отступится. Ей всего лишь надо ближе к нему подобраться. Конечно, сейчас, когда он в боевой готовности, это сложно. Но всегда есть несколько способов заарканить пегаса… в этом случае, волка.

И, как и в первую ночь возвращения Ника, когда он надел на нее наручники, Шайя притворилась смиреной жертвой судьбы.　

— Могу я, по крайней мере, в последний раз тебя обнять?

В его сердце воткнулась игла вины.

— Иди сюда.

Сработало, как часы. Нацепив на лицо ничего не выражающее выражение, Шайя подошла к Нику, который ее обнял, уткнулась ему в шею, не забывая при этом сопеть.

Вина вновь обрушилась на Ника.

— Детка, так будет лучше, правда. Знаю, сейчас, ты считаешь, что это не так, но… — Он вздрогнул, когда Шайя вонзила зубы в место, где соединялись плечо и шея. — Черт. — Когда Шайя втянула его кожу в рот, он осознал, что она не просто метила его в последний раз, а ставила вечную метку.