Не только я один могу называть себе егерем.

В моей новой команде четыре человека, кроме меня.

Rene, командир патруля, самый опытный в группе. За плечами у него 8 лет оперативной службы. В буквальном смысле сердце нашей группы, так как при общении несет всем заряд положительных эмоций, вне зависимости от того, как он устал.

Санитар Peter очень компетентен в своей области. Обладает недюжинными аналитическими способностями, поэтому отвечает в группе за обработку разведывательной информации. Любит пошутить. Однажды после тренировки нашел дорожный знак "Slow Down", который установил на входе в нашу палатку.

Наш «скаут» и поинтмэн Mikkel - небольшого роста человечек, тихий и незаметный. Но в его теле скрыта поистине медвежья сила и его уважают во всем корпусе за профессионализм.

Последний член патруля - Henrik, отвечает за связь. Высокий, спортивный и симпатичный парень. Очень упрямый, прилагающий все усилия для решения проблем. Он самый молодой в патруле и один из самых молодых в корпусе.

Сам же я выполняю функции сапера. Как говорят американцы - "человек-с-ключом", «уничтожающий любые препятствия на пути патруля, "сдувающий" двери и стены. На мне также лежит ответственность за гранаты и взрывчатку, принадлежащие патрулю.

После нескольких дней в патруле приходит наконец-то, чего я так долго ждал. Нас отправляют на задание. Rene проинформировали о задаче, и он собирает группу для постановки задачи.

Я и Rene только что пробежали обычный ежедневный 10 км кросс вокруг базы. Я взволнован так, что едва могу дождаться брифинга, но другие находятся в очень непринужденной обстановке.

Peter лежит на кровати, со скрещенными на животе руками, и со смехом рассказывает сцены из телесериала "Друзья". Mikkel лежит на животе, слушает свою любимую американскую рок-музыку. Henrik сидит за столом, дегустирует американский сухпай, которыми нас здесь кормят и снабжают на операциях.

Отпив немного воды, Rene начал посвящать в суть задачи.

Беспилотный американский самолет-разведчик MQ-1 Predator на прошлой неделе совершил облет приграничных районов в горных провинциях, в 400 км от АБК. Особое внимание уделялось деревням на границе, так как через них из Пакистана в Афганистан просачиваются члены Талибана и Аль-Каиды. Более того, предполагалось, что эти деревни используются как склады оружия. Predator, с помощью цифровой инфракрасной камеры, в хорошую погоду может обнаружить человека с высоты трех километров. Но в плохую погоду конца зимы 2002 года использование самолетов-разведчиков сильно затрудняется. Поэтому группе K-Bar была поручена разведка одной деревни на границе. Для нас это означало в первую очередь необходимость опустить свои ботинки на эту землю.

Местность, куда мы идем, представляет собой сплошной вызов нам. Горы, откуда мы будем наблюдать за целью, трех-четырех километровой высоты, с крутыми склонами, глубокими ущельями и разреженным воздухом - все это будет экстремальной проверкой для нашей физической формы.

Операция будет идти десять дней и предъявляет особые требования к количеству снаряжения, пищи и воды. Последнего в горах нет, поэтому воду придется нести на себе.

Наши противники находятся у себя "дома" и очень заинтересованы в захвате солдат Коалиции живьем. Особенно - спецназовцев.

Один бедняга из SEAL испытал это на себе. Он был ранен во время операции, выпал из вертолета при взлете, и схвачен Аль-Каидой. Позже его нашли с простреленными коленями, перерезанным горлом и собственным членом во рту.

Так что случилось, что сдаваться мы не собираемся, лучше смерть в бою.

Rene несколько зловеще заканчивает брифинг, что наибольшую опасность для нас будет представлять открытый контакт. Любое обнаружение нас местными, не говоря уж о врагах, приведет, в лучшем случае, к срочному сворачиванию операции, а в худшем - к борьбе за жизнь.

Вылет через три дня. Именно тогда свет от Луны будет минимален, и будут наилучшие условия для высадки.

На этом этапе мы собираем всю доступную информацию. Кроме разведданных о противнике, это данные о ветре, свете, осадках и температуре в месте операции. Где находится враг, как вооружен, организован, его мораль и готовность к бою. Местное население - дружественно или враждебно оно? Где ближайший город или поселок?

Продвинутое программное обеспечение на компьютере дает нам информацию о рельефе местности с учетом перепадов высот и позволяет найти наилучшие точки наблюдения за деревней.

Высокая гора к северу лучше всего подходит для наблюдения. Но она труднодоступна и даже наша горная швейцарская подготовка не поможет быстро подняться туда. Учитывая сроки и переносимый груз, мы должны спланировать место для пункта наблюдения и переходы по склонам гор к нему без какого-либо альпинистского снаряжения.

На основании изучения карты Mikkel определяет зону высадки с вертолета. Это проблема, т.к. надо принимать во внимание рельеф местности. Зона высадки не должна быть слишком близко к пункту наблюдения, потому что гигантские СН-47 издают много шума. Но эта точка и не должна быть слишком далеко, чтобы мы смогли в течение ночи добраться до пункта назначения.

Mikkel также планирует точки встречи, если патруль будет рассеян в бою и придется отступить. Был даже спланирован и отрепетирован обратный путь к АБК.

Henrik занялся подготовкой раций и систем кодирования.

Peter проверил медицинское оборудование и снабдил каждого небольшой медицинской аптечкой для экстренной помощи, в которую входили болеутоляющие средства и оборудование для остановки кровотечения.

Я тестирую детонаторы и готовлю взрывчатку, плюс окрасил все гранаты и провода в песочный цвет для маскировки.

На себе мы несем взрывчатку, боеприпасы, радио, GPS, бинокли и очки ночного видения, тепловизоры и штативы к ним, камеры и аккумуляторы на десять дней работы, спальные мешки и сублимированные пайки.

Когда я закончил набивать рюкзак, то взвесил его вместе с разгрузом и оружием. Стрелка показала 82 кг!

А нам надо было тащить еще и воду! Каждому егерю полагалось в этих условиях употреблять не менее 5 литров воды в день. На десять дней это 50 литров, суммарно на патруль - 250 литров!

Конечно, мы не имели возможности нести это все в рюкзаке, поэтому для переноса воды были выделены два отдельных рюкзака. Они будут перенесены во время переходов от точки высадки до наблюдательного пункта (НП).

Вылет через 8 часов.

Это был спокойный и солнечный день. Мы тренировались в высадке из вертолета и создании НП. Внезапно началась песчаная буря, полностью закрыв солнце и горизонт. Сплошное облако пыли и песка вокруг нас. Люди стали похоже на невыразительных восковых кукол, обсыпанных пылью.

Мы решили проигнорировать это предвестие нашей миссии.

Наша группа настолько важна, что авиационную поддержку осуществляет 160-й авиаполк США, который работает только со спецназом.

Это лучшая вертолетная поддержка с воздуха, о которой только можно мечтать, лучшие из лучших на Земле. У них самые лучшие и подготовленные пилоты, лучшее оборудование и вертолеты.

Высадку будет осуществлять МН-47D Chinook, специально модернизированная для спецназа версия. Помимо трех пулеметов Гатлинга калибром 7.62 мм, он имеет оборудование для дозаправки в воздухе, системы быстрого спуска на веревках и некоторые другие улучшения.

160-й полк летает в таких условиях, где другие не смогут или не будут. В том числе - и в темноте.

Командир вертолета - разговорчивый парень лет тридцати со спокойным лицом - дал нам понять, что полет будет трудным и опасным. В полной темноте, в гористой местности, с помощью одних только приборов ночного видения, на высоте 10-20 метров, как можно ближе к земле.

Очень рискованно из-за возможного обстрела талибами и гор.

Однако экипаж внушает нам надежность своим непоказным профессионализмом и впечатляющим спокойствием. Они настроены выполнить поставленную задачу в лучшем виде, сделав все для нас.

За два часа до взлета мы собираемся в нашей палатке и позволяем себе обильную трапезу - спагетти с мясом и соусом. Плюс вода.

О таком пиршество можно будет только мечтать в течение следующих дней.

Болтаем о своих семьях и друзьях, кто-то рассказывает о собаках.

Скоро мы будем стоять лицом к лицу с людьми, которым нечего терять и сделают все, чтобы убить нас. Для нас существует много открытых вопросов. Как сработают наши стандартные рабочие процедуры на операции? Как мы сможем наладить общение друг с другом в экстремальной ситуации там, в горах? Будет ли это отличаться от повседневности на базе?

И справимся ли мы? Нас ведь только пятеро.

Обычные солдаты не выходят за пределы базы меньше чем группой в 30 человек. Они опираются на огневую мощь легких и тяжелых пулеметов, минометов и противотанковых средств. Часто им могут быстро оказать поддержку артиллерия и авиация.

Здесь же у нас пять человек в полном одиночестве на склоне горы в 400 км от АБК. Когда вертолет взлетит, то мы будем полагаться только на себя и то, что несем.

Успокаивает возможность воздушной поддержки, американцы держат здесь для этого настоящую воздушную крепость - АС130, буквально напичканный оружием. Но АС130 летает только ночью. И вряд ли пять человек на земле могут рассчитывать на отсутствие боевиков днем...

Мы сидим в большой затемненной комнате в нескольких метрах от рампы Chinook-a. Последний, на фоне звездного неба, кажется большим темным куском металла. Только зеленый свет от химических источников света внутри кабина дает понятие о размерах гиганта, который может перевозить машины.

Я уже готов, но мы должны дождаться прихода священника и его елейной проповеди. Как атеиста меня это бесит. Я верю в свои способности солдата и человека. Существуют только совпадения и удача. И, за несколько минут до моей первой операции, я бы хотел побыть наедине с мыслями. А не участвовать в ритуале, в который принципиально не верю. Какие бы благие намерения он не нес.

Мы внутри. Турбины вертолеты "поскуливают" медленно выводя нас в движение до взлетной точки. Ротор постепенно увеличивает обороты. Четыре колеса нехотя отрываются от асфальта, и мы видим удаляющийся в темноте палаточный лагерь АБК.

Довольно быстро становится понятно, что командир вертолета не преувеличил, когда сказал, что полет будет тяжелый. Мне приходилось летать на малой высоте на вертолете, но здесь не было ничего подобного. Салон описывал дугу вниз и вверх, как корабль в море, у руля которого стоит пьяный моряк. Тошнота подкатывала к горлу.

Я опустил ПНВ на глаза и, включив его, взглянул на открытую рампу в хвосте вертолета. В зеленоватом свете видно техника по погрузке сидящего за пулеметом Гатлинга.

Внезапно высокой и глубокий гул заглушил шум двигателя, салон затрясся, и я еле удержался на сидении. Что случилось?? Я поворачиваюсь на звук и вижу, как другой техник стреляет из бортового Гатлинга во что-то на земле. Пилот тем временем совершает резкий отворот от места стычки.

Похоже что-то серьезное. Я смотрю на Mikkel-я. Его размытое в зеленоватом свете бородатое лицо вдруг превращается в оскал. Я рассмеялся, хотя все равно был напряжен.

Я выпил много воды за последние несколько часов. Впереди еще длинная дорога и я понимаю, что придется отлить. Для этой цели у нас есть двойные полиэтиленовые пакеты. Я с опаской иду по салону, держась за сидения из сети, и беру мешок.

5000 миль от дома. Горы Афганистана. Я болтаюсь как ковбой на родео в животе какого-то огромного животного. И пытаюсь отлить одной рукой в мешок. Если бы не серьезность происходящего я бы непременно рассмеялся от абсурда ситуации. Вместо этого я убрал мешок и вернулся на место.

Через полчаса техник дал первый сигнал. До высадки 10 минут.

Я включаю GPS и запоминаю маршрут инфильтрации в последний раз. Это я делаю, потому что на бумажной карте нет никаких отметок - на случай если она попадет в чужие руки или будет утеряна. Проверяю подсумки на разгрузочном жилете. Хотя большая часть жизненно важного оборудования все равно лежит в рюкзаке. Я также проверил оружие, в том числе ночной инфракрасный прицел и колиматорный прицел Aimpoint. Последний очень удобен для быстрой интуитивной стрельбы, т.к. можно держать оба глаза открытыми.

Делаю небольшой глоток из моего кэмэлбэка в рюкзаке. Настраиваю ПНВ на более контрастную картинку, чтобы видеть своих спутников.

Хотя это первая боевая операция для четверых из нас, я чувствую ту же спокойную атмосферу, которую испытывал на учениях. Мы находимся там, где должны, в нужное время. И в своей стихии. Лучшее чувство, которое можно испытывать. Особенно в компании лучших в мире солдат. Мы готовы - духи могут приходить.

Техник дает сигнал о минутной готовности, вертолет идет резко вниз.

Я оттаскиваю рюкзак вперед к рампе. В ПНВ я вижу черное плато, куда мы идем на посадку. Техник ложится на живот, наполовину высунувшись с рампы - так он направляет пилота.

Высадка личного состава - наиболее уязвимая фаза, когда 15 тонн металла шумят и являются уязвимыми для любых видов обстрела. Одна ракета из РПГ и все будет кончено.

Внезапно двигатель взревел, и вертолет сделал резкий поворот вправо. Я борюсь с гравитацией, еле держась за сеть. Что случилось? В зоне высадки враг?

Вряд ли, американцы не склонны сдерживать себя в применении оружия. По-видимому, первичная зона высадки не пригодна для посадки.

Еще пять минут лету и снова сигнал о минутной готовности. На этот раз вертолет маневрировал медленно и спокойно. Внезапно техник обернулся и замахал нам руками - "go-go-go!!!"

Я вытащил два рюкзака на землю, тот, что с водой был очень тяжелый, я прикладывал все свои силы в аду из пыли и гальки, поднятом винтами вертолета. И вдруг все стихло.

Chinook, как огромная птица, величественно удалялся от нас. Это была последняя ниточка, связывающая нас с домом. И теперь она быстро исчезала.

Мы привели оружие в полную готовность и создали защитный периметр на 360 градусов вокруг зоны высадки.

В ответ была оглушительная тишина. Ни звука. Я долго жил в А-стане, но впервые испытал такое. Нет лая собак. Нет звуков ветра. Нет вообще ничего. Как будто мы в вакууме.

Медленно закрученные клубы пыли оседают на земле, позволяя осмотреться. Экипаж вертолета поступил предельно прямо и жестко. Мы находились на плоском клочке скалы, размером пять на пять метров. Вертолет просто приблизился к скале и коснулся ее рампой, не касаясь колесами земли. Вот для чего нужен был техник у рампы! В голове у меня мелькнуло только одно: "Made in USA!". Невероятно.

Местность вокруг каменистая и бесплодная, мы буквально окружены крутыми скалами, которые как театральный фон формировали особый силуэт на ночном небе.

Не смотря на высоту в 3000 метров здесь очень жарко. Я сделал глоток воды.

"Мы находимся в запасном месте высадки" - шепотом произнес Mikkel. Все это понимают, нет смысла сейчас задаваться вопросом, почему нас не высадили по первоначальному плану. А путь к НП теперь удлинился, надо спешить.

"Все в порядке?" - спросил Rene. Получив утвердительные кивки, он скомандовал - "Уходим отсюда". Chinook довольно шумная машина, в деревне нас могли слышать и сделать предположение, что где-то произошла высадка спецназа, т.к. обычные пехотные подразделение сюда еще не добрались.

"Thomas, спрячь рюкзаки с водой" - шепчет мне Mikkel. Я подкрался к рюкзаку с водой и взялся за него. Шум, который он производит, когда я его тащу, кажется оглушительным. Я замаскировал его накидкой песочного камуфляжа. Теперь пришла очередь личных рюкзаков. Не так-то просто надеть рюкзак весом 65 кг. Один егерь помогает другому, в то время как остальные трое охраняют их.

Когда мы закончили, Rene дал сигнал к маршу.

Я иду за Mikkel-ем, который идет впереди всех. Мы двигаемся парой метров в 10-15 от всех. Mikkel, как фронтмен, сосредоточен на выборе пути, в то время как я смотрю по сторонам и ищу признаки противника - тени, звуки, признаки движения. Так что мои чувства обострены до максимума.

С нашего "плато" мы спускаемся немного вниз. Тяжелый рюкзак заставляет меня опираться телом на скалу, чтобы хоть как-то скомпенсировать вес.

Пройдя несколько сотен футов, мы остановились, чтобы прислушаться и осмотреться. Rene дает нам знак, чтобы я и Mikkel оставили здесь свои рюкзаки, и вернулись за рюкзаками с водой. Мы вернемся в зону высадки, перенесем до патруля эти рюкзаки, снова спрячем их, и продолжим путь дальше.

И так несколько раз.

Я весь вспотел. Это было тяжело.

Дорога вскоре пошла вверх, что сильно усложнило нам задачу. Настолько, что мне пришлось выпустить оружие из рук, оставив его висеть на груди, и взяться руками за лямки, помогая себе тянуть и толкать вверх в общей сложности 165 кг своего веса и снаряжения.

Мои тонкие номексовые перчатки уже протерлись на тех местах, которыми я хватался за камни.

Я посмотрел вниз. Лучше бы я этого не делал. Я совершенно отчетливо понял, что любая потеря баланса в этом месте грозит верной смертью. Это превосходило любые мои самые смелые фантазии. Мои сенсорные ощущения не обострялись так, с тех самых пор, как я проходил отбор в JGK. Боль, страх, неуверенность и вкус крови на губах смешивались с общим переутомлением. Воздух здесь был разреженный к тому же.

Мы только начали и я уже чувствую себя на пределе своих физических сил. Здесь пригодился мой опыт при отборе в спецназ - нужно заставлять себя идти дальше, когда тело говорит "нет".

Я остановился на миг, чтоб глотнуть воды и вдруг мимо меня вниз пролетела галька. Я замер, задержав дыхание. Это не Mikkel, он в стороне. Я прислонился к скале, привел оружие в готовность и попытался хоть что-то разглядеть наверху. Враг? Животное? Ветер? В данной позиции мы очень уязвимы, фактически со спущенными штанами. Я быстро повернул голову вниз и увидел остальных членов патруля метрах в десяти ниже меня. Они полностью замерли, направив оружие вверх.

Я вслушался, но слышал только удары своего сердца. Затем Mikkel продолжил подъем и я вслед за ним. Через несколько метров мы взобрались наверх гребня.

"Это было какое-то безумие" - сказал Mikkel, задыхаясь.

"Да, мы можем утешить себя тем, что не наша очередь таскать мешки с водой" - пробурчал я.

Ночь бежала стремительно быстро. Мы должны были любой ценой достичь места НП до рассвета. Любые перемещения днем исключены. Если мы не успеем, то все что нам останется - это забиться в какую-нибудь нору и ждать заката.

Мы достигли вершины еще одного холма, и тут внезапно Mikkel поманил меня вперед, к себе. В 600 метрах впереди на плато виднелась небольшая хижина.

Это была очень плохая новость. Фотосъемка и разведка показывали на полное отсутствие людей в этой местности. Я сообщил это Rene и услышал, как он сердито хрюкнул.

"Это близко к нашему НП. Нужно узнать, обитаема она или нет. Thomas и Mik проверьте ее. Go!"

Я и Mikkel скинули рюкзаки и двинулись по дуге к дому, чтобы не перекрывать линию огня патруля.

Это была маленькая грязная хижина, примерно 6-8 метров в ширину, с плоской крышей. Мы направились к деревянной двери, наставив на нее оружие.

Подходим к двери, аккуратно проверяем ее - где ручка, куда она открывается - и я становлюсь справа, т.к. я левша, Mikkel готовится открыть дверь. Обмен утвердительными кивками, он толкает дверь и мы, включив инфракрасные целеуказатели, быстро "входим" внутрь.

Здесь никого нет. Всего одна комната с одним окном, без стекла. На полу грязный матрас со скомканным одеялом и небольшой миской рядом. Видимо, это хижина для местных пастухов, в которой они прячутся днем от жары.

Какое милое дерьмо. Похоже, что патруль идет по территории пастухов, овец и коз. Мы тщательно закрываем дверь и возвращаемся назад.

До первых признаков рассвета чуть больше часа, мы менее чем в 100 метрах от предполагаемого НП. Все пятеро егерей собрались вместе, задыхаясь и пытаясь восстановить силы.

"Ладно, слушайте сюда" - прошептал Rene. "Я и Mikkel пойдем обратно, поищем другое место. Вернемся в течение часа".

Когда они уходили, Rene повернулся ко мне с огромной улыбкой - "Ну что, освежился дедуля?". Хотя мы почти ровесники он зовет меня дедулей! "Черт, да я готов идти вместо вас!" фыркнул я ему, улыбаясь.

Они исчезли среди скал, а мы сидим без сил, наслаждаясь перерывом. Воздух абсолютно неподвижен. Ни звука. Я замечаю, что небо на востоке уже начинает слабо освещаться восходом. Henrik толкает меня в плечо и делится половинкой шоколада.

"Ты хорошо держишься" - сказал он.

"Восемь лет прошло. Мое тело и забыло, что такой ад возможен" - ответил я, с удовольствием жуя шоколад. Одно колено тупо разрывается от боли, и я массирую его, стараясь хоть как-то облегчить боль. Слишком много острых камней сегодня было.

Через час замаячили силуэты Rene и Mikkel-я. Они почти рухнули на колени как мешки с картошкой, полностью исчерпав себя.

"Это было что-то с чем-то, мать его так" - фыркает Rene - "У нас есть только одно место, где мы сможем беспрепятственно наблюдать, но там довольно ограниченный угол зрения, мы не будем видеть, что происходит за базой. Но это единственный вариант. Так мы и поступим. Есть вопросы?"

Мы знали, что Mik и Rene сделали почти невозможное и выбрали лучшее место при данных обстоятельствах. Нет никаких вопросов.

Долгий перерыв сделал наши мышцы и суставы жесткими и негибкими. Я заметил, что Peter напевает себе, сидя на коленях. С его бороды капала вода, сам он сидел, сложив руки, и был похож на старого облезлого медведя. Наверное, я выглядел не лучше, так что я обошелся без шуточек.

Забрезжил рассвет, и появились первые птицы.

Моей работой было минирование подступов. Я устанавливал мины типа Claymore, раскрашенные в песочный цвет. Шнур от них, тоже песочного цвета, я старался укладываться в щели на земле, засыпая их сверху песком. Мины перекрывают небольшое отверстие в скалах - дорогу на НП. Первый подрыв состоится, когда незваный гость будет в нескольких метрах от прохода. Неоптимально, конечно, но мы же не хотим выдать себя раньше времени?

Другой проблемой было то, что мы почти ничего не видим по другую сторону проема. Он идет почти вертикально вниз несколько сотен метров и спускается к плато. Т.е. пока к нам кто-то не поднимется - мы не узнаем об этом.

Цель находится на юге - деревня лежит в самом низу скалу, на которой мы находимся. Единственный способ наблюдать за ней - небольшая площадка на краю вершины. Даже просто смотреть оттуда было опасно. Мне раньше приходилось участвовать в наблюдении за целью из многих мест - дырки в земле, кусты, щели в потолках и темные сосновые леса, но здесь....

Для начала с базы надо было пройти детскими аккуратными шажками. Площадка была размером пять метров на тридцать сантиметров (!). Этого едва хватало, чтобы вы сидели, прислонившись к скале. Одна ошибка - и вы летите вниз...

Mikkel замаскировал площадку сетью, прекрасно сочетающейся по цвету со скалой, и установил наблюдательные инструменты - светосильный Swarovski, бинокли Zeiss, видеокамеры на штативах и журнал для нанесения заметок. Здесь же лежит эскиз местности с указанием всех значимых ориентиров и объектов местности.

Первая вахта наблюдения за Mikkel-ем, так что я вернулся на базу. До моей вахты час и десять минут. Я слишком устал, чтобы есть, поэтому выпил воды и, растянувшись с оружием в руках на скатке, провалился в глубокий сон.

Обычно я сплю очень легко и чутко реагирую на малейшие звуки. Но физическое истощение отправило меня в странный глубокий сон, где цветные фрагменты смешались со звуками, запахами и лицами. Поэтому я очень смутился, когда понял, что Mik толкает меня в плечо.

С момент я смотрел на него отсутствующим взглядом.

"Дай мне минуту, и я выйду на пост". Мой голос хрипит и я не уверен, что он меня разобрал, но он уже отвернулся. Я взял свое снаряжение и проверил винтовку. Часовой сон сделал мои ощущения четкими и резкими, я отдохнул. 

Mik сказал, что в деревне нет никакой активности, ровно как и на дороге, и пошел спать.

Я лег на скатку и начал наблюдать через Swarovski.

Деревня под нами состояла из 14-15 небольших глиняных домов, окруженных стенами - так афганские мужчины прячут свои семьи от глаз посторонних. Грунтовая дорога идет через деревню. Через поля к западу от деревни протекает река, метров пяти шириной. В этом сезоне с гор идет много талых вод, обеспечивая этот край жизненно важной водой для полей. 

Время 08:30 и как ни странно в поле никого нет. Единственный признак жизни - стадо коз, которые привязаны к дереву.

Дальше на юге находится пакистанская граница.

Я смотрю в бинокль, на деревню ища нетипичные для нее признаки. Я бывал раньше во многих таких деревеньках и знаю, что искать. Например, антенны и спутниковые тарелки, пикапы Toyota, ослы с тяжелым грузом на спине, группы молодых вооруженных мужчин.

В 09:00 из большого дома вышли двое мужчин. Они одеты в свободную коричневую одежду и медленно идут к козам. Около коз они остановились и начали что-то обсуждать. Я отмечаю это в вахтенном журнале. Пока это единственная видимая деятельность.

Вернувшись, я еще раз впечатляюсь своей команде. Они уже натянули песочного цвета маскировочную сеть над лагерем, сделав возможным беспрепятственное перемещение по базе. Более того, края сети придавлены камнями, поэтому удалось избежать тени между сетью и землей.

Пришло время восстановить силы, позаботиться о себе самом. Я переодеваюсь в сухие и свежие носки, положив старые, мокрые от пота, себе на плечо. Это старый трюк егерей для того, чтобы обсушить носки побыстрее. Не слишком приятно, но терпимо. Также, момент замены носков - единственный, когда мы снимаем ботинки и можно размять ноги.

Есть немало правил безопасности на такой базе. Но, в общем, это все немного похоже на больницу - все лежат и перемещаются по минимуму, ровно, как и общаются. Все отходы - пищевые и человеческие убираются в специальный пакет, у каждого из нас он свой.

Я готовлю себе американский сухпай - курица с рисом. После чищу зубы и обтираюсь спиртовой салфеткой. Весь мусор убираю в пакет и прячу его в рюкзак.

С комфортом устраиваюсь на коврике. Еще раз оглядываю местность вокруг. К северу в нескольких километрах есть небольшое поселение, 4-5 домов. Оно меня беспокоит, т.к. на карте их нет. Я еще раз восстанавливаю в голове различные планы и маршруты и скоро засыпаю.

Так прошло пять или шесть дней. Время текло медленно. Тело было словно в спячке, из-за отсутствия физической активности все движения идут с трудом. От нас ощутимо пованивает, кожа у всех покрыта тонким жирным слоем пыли. Днем температура в тени около 30 градусов. Становится ясно, что 5 литров воды в день недостаточно. Моя моча темно-желтого цвета, что является типичным признаком обезвоживания. Еще у меня постоянно болит голова.

Я горько жалею, что взял сюда ботинки с Gore-tex-ом. Очень жарко в них. Когда сегодня утром менял носки, то увидел, что ноги сильно повреждены грибком из-за отсутствия воздуха.

Что на самом деле хуже всего, так это опасное ощущение безопасности, чувство, что ничего не происходит и не произойдет. С этим нужно бороться изо всех сил, т.к. это губительно для патруля на территории противника. Независимо от того, что вы думаете о себе и безопасности - враг всегда рядом.

Я сижу на посту, наблюдаю через тепловизор. Характерной особенностью этой модели является попискивание во время работы и это меня бесит, т.к. кажется очень громким звуком. Хотя понятно, что с такого расстояния в деревне никто меня не услышит.

Я осматривал деревню и дороги рядом с ней также как и сотни раз до этого. Внезапно меня ударила капля дождя. Затем еще одна. Дождя нам, конечно, не хватало все это время. Но я замер не по этой причине. Я увидел их в тепловизор.

Вдоль одной из дорог с юга шла группа людей, вооруженных автоматами Калашникова. Я насчитал двенадцать человек. Они не пользовались фонарями и шли медленно, прощупывая дорогу. Люди держали руки и оружие спокойно, без суеты и напряга, что выдавало в них опыт и сноровку. Это были солдаты и притом опытные. Один был выше прочих и вел себя более расслабленно, я определил его как лидера группы. Теперь я снимаю их на камеру и фиксирую время - 02:43. Очевидно, они пришли по дороге из Пакистана и это явно не заблудившиеся пастухи. Группа весьма целеустремленно двигалась в сторону деревни и уже скрылась за домами.

Дождь барабанил все сильнее, моя форма промокла, но мне было все равно, потому что наконец-то был результат нашей миссии! Зарегистрированы признаки Талибана в регионе.

Попутно я борюсь с техникой, готовя фотографии и текст для Henrik-а, который он отправит домой.

Сегодня из спальника я вытряхнул скорпиона. Здесь, прежде чем ложиться спать или надевать обувь, надо как следует все вытряхивать.

На следующий день после первого контакта в деревне развернулась какая-то активность, количество боевиков увеличилось. Мы отправляем на АБК все подробности, включая эскизы деревни с указанием месторасположения людей и трафика.

Проще всего, конечно, было вызвать пару Ф-16 и растереть эту деревню в пыль однотонными бомбами. Но это решение было не совсем премлимо, т.к. в деревне было полно посторонних, на наш взгляд, мужчин, женщин и детей, не связанных с аль-Каидой/Талибаном.

Наилучшим решением был бы штурм деревни со всех сторон сборной группой спецназа из TF K-Bar. Но это требовало всесторонней подготовки и ресурсов, и, пока что, такого решения никто не принял.

Этим утром я хорошо позавтракал - была моя любимая овсяная каша с клубникой. Я только собирался подняться, что убрать мусор в пакет, как вдруг замер. Мое сердце словно остановилось.

В десяти метрах от проема по склону медленно поднимались двое мужчин с АК в руках.

По их виду было понятно, что они видят маскировочную сеть, но не понимают, что видят перед собой. Они просто видели, что что-то не так перед их глазами и решили подняться, проверить.

Карабин лег мне в руку, ствол направлен в их сторону, большой палец лег на переводчик огня, который в данный момент стоял на предохранителе.

Краем глаза я видел, что Rene и Henrik тоже готовы к бою.

Если бы не размывающая сеть они бы давно увидели нас. Это были здоровые взрослые мужчины, бородатые, в рваной черной одежде, кожаных ботинках и с черными платками на головах. Между прочим, отличительный знак талибов.

Mikkel медленно отвел руку от винтовки к детонатору Claymore. Еще метр и можно будет взрывать, накроем их сразу.

В этот момент Henrik снял с предохранителя винтовку, и металлический щелчок заставил вздрогнуть одного из мужчин. В следующее мгновение они оба отскочили вниз и исчезли из виду.

"Дерьмо!" - крикнул Rene - "За ними!"

Mikkel и Henrik выскочили из-под сети и устремились следом.

"Thomas и Peter, отступаем! Немедленно!" - продолжил Rene.

Это означает сбор жизненно важных вещей в рюкзак как можно быстрее. Я быстро собираю свой рюкзак. Многое, в том числе и маскировочную сеть, придется оставить - решающее значение имеет вес.

Мое сердце бешено колотилось. Я побросал вещи Mikkel-я и Henrik-а в их рюкзаки и закрыл их.

Через минуту мы были готовы к бегству.

Rene бежит к проходу, я вижу, что Peter наблюдает за деревней, хоть она и находится в другом направлении ее оставлять без внимания нельзя.

Mikkel и Henrik лежали на животе за проходом. Rene присел на колено возле них.

"Где эти придурки?" - прошипел он.

"Без понятия, такое впечатление, что они сели на задницу и съехали по склону, так быстро они исчезли. Может, это были пастухи?" - хрипит Henrik.

"Пастухи?? Какого черта они тогда здесь делали и без овец? Если они пастухи, то можете поиметь меня в зад" - грубо отозвался Rene.

"Вижу их" - воскликнул Mik - "бегут к деревне".

Как они так быстро до нее добрались вне моего понимания. Но они были там, уже на полпути к домам. А бежали они к какому-то дому на самой высокой точке долины. Я посмотрел на него через Zeiss. У этого дома была небольшая башенка с тремя или четырьмя яркими флагами.

"Rene, я свяжусь с АБК" - сказал Henrike.

"Да, сделай это и передай на АБК, чтобы готовили группу СБР (силы быстрого реагирования), у нас тут все плохо". 

СБР это группа солдат, которая должна нам помочь в случае чрезвычайной ситуации.

Вызывать сейчас Chinook, днем, совершенно не выход. Слишком опасно. Все, что мы можем - ждать СБР и наводить авиацию по радио. Также, можно попробовать спрятаться. Но посреди бела дня, глубоко на вражеской территории это почти верный вариант для самоубийства. Перестрелка неизбежна.

Я посмотрел на часы - 09:54. Утра. Это очень плохо, пройдет больше восьми часов до заката. При дневном свете единственное наше преимущество это то, что мы очень высоко находимся. Но есть обратная сторона медали. Нас всего пятеро в 400 км от дома с минимумом огневой мощи. 5 карабинов С8 калибра 5.56 мм, немного ручных гранат и один подствольный гранатомет у Peter'a. И ни одного пулемета.

И это все против "духов", которые могут за несколько часов мобилизовать больше ста человек с автоматами, гранатометами и, возможно, минометами.

Несмотря на то, что СБР может понадобиться много времени, чтобы добраться до нас и они могут опоздать, мы все же решили ждать их на месте.

Mik и я видим группу людей с АК возле дома с флагами. Те двое, кто нас засек, среди них. Они явно описывают им то, что увидели, постоянно тыча в нашу сторону. Один бежит в дом, другой уходит в соседний дом и немного погодя выходит, передав что-то их лидеру. Лидер подносит эту штуку ко рту, и я могу различить, как он говорит, будто бы сам с собой.

Это радио.

11:48 дня. Henrike получил сообщение, что СБР в составе тридцати солдат из американской 10-й горной дивизии готовы на аэродроме Баграм, что к северу от Кабула. Но им понадобится минимум два часа, чтобы добраться до нас.

Henrike установил канал связи с самолетом AWACS и подготавил данные для корректировки огня. В патруле Rene единственный, кто прошел подготовку для радио-корректировки авианалета и артиллерии.

12:32. Peter докладывает тревожную весть. На башне поднят новый флаг и теперь на всех остальных домах в долине поднимают флаги - видимо так они общаются. Скорее всего из-за того, что рации в горах работают неустойчиво.

Талибы лихорадочно что-то делают, выглядит это как подготовка к бою. Rene решил нанести пробный удар для демонстрации сил.

12:48. Rene в ярости. Только что говнюки с самолета AWACS сообщили, что свободных самолетов нет, но мы можем повторить свой запрос позже. Помощи ждать неоткуда. Настроение у всех депрессивное, на лицах усталость, глаза налиты кровью.

14:10. Мы пока еще не вызывали СБР. Rene посчитал, что для этого еще рано. Странно, почему талибы до сих пор ничего не предприняли. Может, они думают, что нас много и ждут подкрепления?

14:41. Мы получили сообщение из АБК, которые вызвало ярость у нас и много адресных ругательств и проклятий. Кому-то там пришла в голову сумасшедшая идея, что мы должны собрать лагерь и под покровом темноты сместиться на шесть километров, основать новую базу и продолжить наблюдение, как ни в чем не бывало. Видимо, это пришло в голову кому-то очень "умному", сидящему в безопасности и прихлебывающему прохладную воду.

Аль-Каида и Талибан мобилизуют все ресурсы, чтобы найти и загнать нас. А шесть километров по этим горам легко превратятся в десять-двенадцать. И, найти и основать новую базу здесь при такой короткой подготовке - безумие. Мне на миг пришло в голову, что я не знаю, кого боюсь больше - талибов или своих, в штабе.

Короче, Rene категорически отверг эту инструкцию штаба и в очень дипломатичных выражениях сообщил, что нам на месте виднее, что делать.

15:53. Нам сообщают, что авиаподдержки нет, и вертолет будет в 19:00. Всего три часа!

"Дай мне Swarovski" - сказал Peter, повернувшись ко мне с напряженным лицом. "Плохо вижу в этот чертов Zeiss, но вроде бы вижу это чертово подкрепление талибов"

Сердце у меня замерло, пока я искал большой бинокль в рюкзаке.

"Черт" - пробормотал Peter, наблюдая - "Свет слабеет, четкости не хватает, но ясно вижу группу из тридцати мужчин, приближающихся к дому с башенкой"

Так вот чего они ждали. В деревне было мало мужчин.

Ближайшие несколько часов будут решающие.

Rene созвал группу. "Ситуация ухудшилась. Думаю, у нас не больше часа. Необходимо подготовиться к бою и быть готовыми к эвакуации. Вопросы?"

Вопросов не было.

"Ну, тогда готовимся к отлету и к хорошей порции стейков" - рассмеялся он.

Мы наносим размывающий грим на лицо, проверяем оружие и боеприпасы.

В этот момент Henrike принимает последнюю новость с АБК. Авиаподдержка. И какая! Ганшип АС-130. Эта летающая крепость, вооруженная 25-, 40- и 105-мм орудиями! Сразу пять улыбок симметрично блеснули на темных лицах.

Все, что нужно делать - это подсвечивать цели с помощью наших лазерных целеуказателей на винтовках и тогда для врагов настанет судный день...

Когда мы спускались, мне казалось, что рюкзак тяжелее, чем когда-либо. Я весь взмок, не исключено, что я потерял сразу несколько килограмм только в этот день.

Но тут я услышал чарующий звук, который придал мне второе дыхание - глубокий гул четырех двигателей АС-130. Самолет встал на круговой барраж, на высоте трех километров над нами.

Ситуация выровнялась. Тихий голос Henrike подтверждал нашу позицию и благодарил экипаж ганшипа за помощь.

Несколько сотен метров до зоны эвакуации. Стемнело, немного стремнова-то, что Chinook может в этой тьме промахнуться мимо нас, и будет висеть, ждать, пока мы доберемся до места высадки.

Мы вышли на холм с более-менее ровной площадкой, где сможет приземлиться вертолет. Я смотрю на часы - 18:56.

"Одна минут" - прошептал Henrike.

Вот и все.

Я включил свой ПНВ. И на миг остолбенел. Вокруг все было залито ярким светом. Мы стояли прямо в пятне от луча инфракрасного прожектора. Я потерял дар речи. Оказалось, АС130- включил свой мощный ночной прожектор и подсвечивал нас, чтобы вертолетчики лучше видели.

Слышу звук лопастей вертолета. Мы включили наши нашлемные инфракрасные маячки и сгрудились у зоны посадки. Желудок и нервы у меня все сжались - я был на взводе больше, чем когда либо. Самое время ждать неприятностей.

Из ниоткуда появился Chinook. На высокой скорости он почти отвесно садился рядом, вызвав целую тучу камней и песка. В черно-зеленом свете ПНВ они мелькают как сотни светляков. Пилот, покачивая корпус машины, слегка коснулся колесами земли.

Вижу мигание маяка посадочного техника, все встают. И тут я получил камнем по голове. Он как игла торчит у меня на лице. Я чуть было не упал. Но, по моему, меня сейчас ничто не может остановить.

Я бросаюсь на скамейку. Сердце стучит как бешеное.

Мы взлетели. Потом была заправка прямо в воздухе от воздушного заправщика КС-130Р.

Хочу закрыть глаза и заснуть. Но я не сплю, как и ребята. Пока мы не дома. Как егерь, как воин, ты не можешь расслабляться, пока не очутишься дома.