— Отпрыск? — переспросил Фулгрим.

Примарх шагал по узким извилистым улочкам внутреннего округа Новы-Василос в сопровождении канцлера Коринфа и трех легионеров. Касперос Тельмар и Грифан Торн прикрывали господина с боков, выискивая возможные опасности. Немного позади за ними следовал Фабий, которого не без труда удалось вытащить из логова. Фениксиец считал, что лучший способ приучить местных жителей к виду Детей Императора — и наоборот, — как можно чаще выводить их на публику. Знакомство только начиналось, и он хотел, чтобы народ Визаса видел в имперцах освободителей, а не покорителей.

— Несколько отпрысков, — уточнил Беллерос, взглянув на него. Канцлер уверенно поспевал за Фулгримом, чего не удавалось большинству людей. Судя по ловким размеренным движениям, Коринфа обучали владеть своим телом. — Нам известно о четверых. Возможно, их больше. — Он смущенно кашлянул. — Отец губернатора был, гм, человеком бурных страстей.

— Но Пандион — его прямой потомок?

Беллерос кивнул:

— К счастью, его происхождение заверено публичным актом.

Остановившись, канцлер быстро переговорил со старушкой, которая сидела у входа в какую-то лавку. Пробормотав что-то, женщина поцеловала ему руку. Наблюдая за их беседой, Фениксиец подумал, что губернатор, далекий от простых людей, кажется им полубогом, о котором ведут речь только шепотом. Коринф, напротив, был для горожан своим человеком.

Примарх снова поразмыслил над тем, верное ли он принял решение, поддержав нынешнего хозяина Властного Трона. Из Беллероса получился бы гораздо лучший правитель, чем из Пандиона, но канцлер не желал руководить, а автократ, похоже, твердо решил удержаться на престоле любой ценой. При желании он может создать проблемы с приведением мира к Согласию.

Возможно, Фениксийцу следует просто навязать обоим свою волю? Коринф, по сути, уже распоряжается делами правительства. Можно с легкостью провести логичную в подобной ситуации передачу власти. Хорус немедленно бы поступил именно так. С другой стороны, Луперкаль при первом же намеке на сопротивление спустил бы на патрициев своих Волков, а потом возвел бы пирамиду из черепов в центре Новы-Василос.

— Фулгрим, вы кажетесь задумчивым, — заметил канцлер.

— Есть о чем задуматься, Беллерос. — Примарх указал на фасады магазинчиков и жилых домов в пару этажей, привлекательных своей эстетикой и стилем, застывшим где-то на полпути между стариной и современностью. — Прекрасный город. На Кемосе и тем более на Терре подобный район выглядел бы серым, безликим. Но здесь все такое… цветное и яркое. Я завидую визасцам.

Коринф заметно удивился.

— Высокая похвала из уст Принца Вселенной, как называет вас наш губернатор!

Ему пришлось повысить голос, так как растущая толпа вокруг неожиданно зашумела. Где-то зазвенел колокол. Фениксиец не знал, вызвано ли оживление их прогулкой или так всегда происходит в этот час.

— Заслуженный комплимент, уверяю вас, — улыбнулся он.

Оглядевшись, Фулгрим насладился видом побегов плюща, обвивающих простые кирпичные постройки и высокие живописные купола — крыши административных зданий. Улицу обволакивал густой аромат приправ, тянущийся с соседнего рынка. В витринах лавок висели пучки местной зелени и освежеванные туши каких-то визасских животных. По узким проходам между домами ползли клубы нефтехимических выхлопов примитивных генераторов, дающих столице энергию в те периоды, когда отказывала древняя электросеть.

— Нова-Василос чудесна. Что же, все ваши города так привлекательны?

Беллерос тут же помрачнел.

— Некоторые из них. Многие поселения… утилитарны.

Фениксиец кивнул. Такого ответа он и ждал.

— В практичности нет ничего постыдного.

— Когда-то они — мы — были величественнее, — отвел глаза канцлер.

— Вы вернетесь на прежние высоты. Потребуется время, но этого ресурса у нас в избытке.

— Возможно.

Посетители кафе напротив, сидевшие в тени широкого навеса с чашечками рекафа здешнего сорта, издали радостные возгласы при виде Коринфа. Подойдя к горожанам, Беллерос обменялся с ними рукопожатиями и приветствиями. От резкого запаха напитка у Фулгрима затрепетали ноздри: похоже, визасцы во всем предпочитали горькое сладкому.

— Что можете рассказать о патриции Буцефоле? — спросил примарх, когда канцлер вернулся. — Полагаю, он — главная фигура в оппозиции.

— Опасный человек, — моргнул Коринф. — Влиятельный, как вы сами видели. Разжирел от привольной жизни, но при этом коварен. В последнее время руководит большинством интриг, призванных ослабить власть правительства. Кое-кто считает, что он готовит почву для переворота в той или иной форме. — Беллерос улыбнулся: — Вернее, готовил.

— Да неужели? Теперь ясно, почему Буцефол так обозлился, — рассмеялся Фениксиец. — Кстати, он пригласил меня в свое прибрежное поместье. Хочет… обсудить наши разногласия.

— Будьте осторожны, — слишком поспешно произнес канцлер.

Фулгрим покосился на него:

— Я всегда осторожен. Вам известна причина, по которой мне следует повысить бдительность? — Он улыбнулся. — Или вы просто заботитесь о моем здоровье, Беллерос?

— Ходили разные слухи… Ничего подтвержденного.

Примарх остановился:

— Если мне что-то угрожает, хотелось бы узнать подробнее.

— Как я сказал, ничего подтвержденного. — Коринф явно нервничал. — Возможно, Буцефол стоит за одной из недавних попыток убить Пандиона… и вас, на том банкете.

— Отравитель? — нахмурился Фениксиец.

Имя патриция не встречалось среди тех, которые Фабий вытащил из пленника, но это ничего не значило. Источники Пайк утверждали, что Буцефол возглавляет не менее трех заговоров, вроде бы не связанных с нынешними беспорядками. Пожалуй, такой человек вполне мог ввязаться в еще одну интригу.

— Вероятно. — Беллерос покачал головой. — Доказательств, разумеется, нет. Он мастер подобных игр. — Канцлер пожал плечами. — Повторю: будьте осторожны.

— Постараюсь не забыть.

Фулгрим задался вопросом, насколько хороша шпионская сеть Коринфа. По мнению Голконды, его агенты были любителями. В прошлом Властный Трон обладал внушительной разведслужбой, но патриции постепенно лишили ее полномочий, сил и средств. Теперь хорошие специалисты работали на богатых заказчиков, тогда как правительству едва хватало денег на жалованье своим солдатам.

Примарх выбросил эти мысли из головы, решив вернуться к ним позже.

Толпа на его маршруте все росла, и люди вытягивали шеи, чтобы рассмотреть Фениксийца. Помахав визасцам, он услышал в ответ громкие радостные возгласы. Уже разнеслась весть о том, что Фулгрим вышел на прогулку, и в этой части Новы-Василос понемногу возникала праздничная атмосфера.

— Приятные звуки, — сказал примарх.

Беллерос усмехнулся:

— Когда вы отказались от предложенных мною охранников, я сначала решил, что вы умышленно нарываетесь на неприятности.

— А теперь?

— Думаю, у вас есть опыт общения с народом. — Застенчиво улыбаясь, канцлер тоже помахал горожанам. — Вы отлично сознаете, какое впечатление производите при личной встрече. Вы подобны какому-нибудь древнему богу, который шествует среди верующих.

Будто в подтверждение слов Коринфа, от каменной мостовой отразились новые приветственные крики.

— Я тот, кем сотворил меня мой отец, — произнес Фулгрим, радуясь сообразительности Беллероса. — Надо же, как внезапно, стихийно собрались тут все эти граждане… Уверен, вы не имеете к этому никакого отношения.

— Во дворце непросто сохранить тайну, — пожал плечами канцлер.

— Госпожа Пайк утверждает то же самое.

— Она… импозантная женщина, — осторожно заметил Коринф.

Фениксиец усмехнулся:

— Да, верно.

Голконда, вне всяких сомнений, подтвердила свою полезность за время, прошедшее с момента высадки. Главный итератор медленно, но уверенно прочесывала ряды аристократов, составляя досье на тех, кто будет полезен, и отмечая тех, кого придется устранить. Последних оказалось больше, чем надеялся примарх.

Услышав испуганный вскрик, он вздохнул. Кто-то подступил слишком близко к Касперосу, и легионер сбил смертного с ног. Храбрецы из числа местных жителей завели вредную привычку трогать могучих великанов в роскошной броне. Вероятно, проверяли, настоящие ли они.

Тельмар навис над ошеломленным юношей — почти подростком — с таким видом, словно собирался добить его.

— Успокойся, Касперос, не то я тебя усмирю, — прошептал Фабий, схватив легионера за плечо. — Он не хотел навредить тебе. Просто любопытствовал. Мы бы на их месте вели себя точно так же.

— Пусть не прикасаются ко мне. — Тельмар сбросил руку апотекария. — К тебе это тоже относится, Паук.

Отступив на шаг, медик поднял руки.

— Я не хотел оскорбить тебя, брат.

— У тебя часто получается совсем не то, чего ты хотел, Паук, — ответил Касперос. — Зря ты вылез из своей паутины. Сейчас ты защищаешь этих людей, но обернись по сторонам — они боятся тебя больше, чем нас!

— Довольно. — Голос Фулгрима показался тихим раскатом грома. Толпа умолкла. — Вы недостойно ведете себя, сыны мои. Словно дети, ссоритесь на глазах у посторонних.

— Мой господин, Паук… — Тельмар осекся, увидев выражение лица примарха. — Апотекарий Фабий нанес мне оскорбление. Я требую сатисфакции.

Касперос взялся за рукоять меча.

— И чем же он оскорбил тебя? — вздохнул Фениксиец.

— Тем, что сравнил меня — всех нас — с этими… дикарями, — ответил Тельмар и поглядел на Торна, который согласно кивнул.

Примарх сдвинул брови.

— Что здесь такого? — Фулгрим осмотрелся, изучая настрой горожан. Они готовы были спасаться бегством: внезапная вспышка ярости Каспероса не просто напугала людей, но потрясла их до глубины души. Рассказы о случившемся разлетятся по столице, затем по всему континенту. Восхищение сменится ужасом. Ужас перейдет в возмущение. Из возмущения вырастет сопротивление. На глазах Фениксийца подобные до тошноты одинаковые истории уже происходили в десятке миров.

Фулгрим всегда ставил любовь выше страха. Просто потому, что она была сильнее. Страх можно победить, но любовь — никогда. Порой она усиливалась, иногда ослабевала, но не исчезала полностью. На Кемосе примарх завоевал народную любовь и здесь добьется того же.

Опустившись на одно колено, он протянул злополучному парню руку и помог встать. Тот поднял на Фениксийца взгляд, в котором смешались боязнь и восторг. Улыбнувшись, Фулгрим выпрямился.

— Я вышел из низов, — начал он, пристально взирая на легионеров. — Я трудился в каменоломнях и самых глубоких шахтах. Таскал бадьи на плечах, когда в подъемниках вышибало клапаны. Ломал ногти о рудную породу, наживал трудовые мозоли и волдыри от ожогов. Вы смотрите на окружающих сверху вниз, не видя красоты в их ежедневной борьбе. Вы не понимаете, кем они могут стать, если кто-нибудь смоет грязь с их лиц.

Нагнувшись, примарх посадил себе на плечо какую-то девочку. Крошка, нисколько не боясь великана, засмеялась и захлопала в ладоши, а ее мать прослезилась. Фениксиец указал в толпу, где многие люди, слушая его речь, преклонили колени.

— Взгляните на них, сыны мои. Вы стоите на самом верху, они — в самом низу. Ваш долг — поднять их так высоко, как только возможно. Прочие соображения недостойны вас.

Тельмар и Торн поклонились. Фабий замешкался, потом тоже опустил голову. Удовлетворенный этим, Фулгрим вернул малышку плачущей матери и повернулся к Беллеросу. Канцлер взирал на примарха с непроницаемым выражением лица.

— Идем дальше? — жестом показал Фениксиец.

Он услышал треск выстрела за миг до того, как ощутил волну рассекаемого воздуха и увидел, что Коринф открывает рот, собираясь выкрикнуть предупреждение. Резко опустив руку, примарх крутнулся на месте, одновременно выхватил Разящего Огнем. Лезвие клинка встретило пулю, и Фулгрим ощутил толчок: у нее был разрывной наконечник. Бронебойный снаряд, но так грубо сработанный, что латы почти наверняка защитили бы Фениксийца. Еще до того как меч описал полную дугу, на мостовую упали два дымящихся кусочка металла. Мгновенно воцарилась тишина.

— Ничему ведь не учатся, — промолвил Фулгрим, опуская клинок. Стреляли откуда-то сверху. — Фабий, присмотри за канцлером. Касперос, Грифан — за мной.

Толпа расступилась перед ними, как море. Зеваки осознали, что произошло, и их оцепенение сменилось страхом. Покушения на убийство в Нове-Василос случались постоянно, так что простые люди привыкли к ним, но на сей раз и цель, и метод были необычными.

Замысел Фениксийца увенчался успехом.

Беллерос не ошибся в своих подозрениях. Устраивая прогулку по столице, примарх рассчитывал выманить сообщников тех, кто пытался прикончить губернатора на банкете. Фулгрим превратил себя в мишень, надеясь, что враг не справится с искушением. Теперь пришло время загнать добычу; если повезет, ему удастся взять кого-нибудь живьем.

Игнорируя разбегающихся смертных, Фениксиец сосредоточенно вычислял траекторию выстрела. Наконец он указал на узкий доходный дом из досок и кирпичей, стоящий на углу улицы. Неприметная постройка с весьма неплохим видом на тротуар.

— Там. Окно на третьем этаже.

Первым к входу в здание подбежал Торн. Не снижая скорости, он врезался в деревянную дверь — и прогремел взрыв, который разнес бы обычного человека на куски. Грифан отделался поцарапанной краской на броне, но все равно отшатнулся, пока сенсоры доспеха пытались справиться с внезапной светошумовой перегрузкой. Языки пламени облизали стены по обеим сторонам улицы, из всех окон в округе вылетели стекла. Откуда-то донеслись крики, и Фулгрим понял, что без жертв не обошлось.

Весь нижний этаж доходного дома пылал. Результат контролируемых детонаций. Значит, ловушка: стрелок должен убить цель, мина-растяжка — избавить его от преследователей. Умно.

Улыбаясь, Фениксиец протолкнулся мимо Торна и снес плечом остатки дверного проема. Тельмар хотел последовать за ним, но примарх обернулся и взмахом руки остановил воина:

— Наблюдай за улицей. У них наверняка есть запасной путь отхода.

— Мой господин… — начал Касперос, но Фулгрим уже вошел в здание.

Сквозь огонь он увидел каменную лестницу, уходящую вверх. Примарх быстро взбежал по ступеням, не обращая внимания на тянущееся к нему пламя. На площадке его ждала еще одна дверь. Фениксиец помедлил — возможно, здесь тоже заложили взрывчатку. Нетерпение взяло верх над осторожностью, и он выбил преграду ударом ноги. Полетели щепки, дверь рухнула с искореженных петель, и Фулгрим ворвался на второй этаж. Толстые деревянные половицы вспучились от жара, из щелей между ними валил дым, быстро расползающийся по коридору. Примарх помчался вперед, к лестнице на третий ярус. Ослабленный нагревом пол трескался под тяжестью великана.

Наверху кто-то вскрикнул. Подняв глаза, Фениксиец увидел человека, стоящего на площадке. Вскинув пулевик, тот выпустил стаю жалящих свинцовых шершней. Фулгрим, пригибаясь и закрывая лицо латной перчаткой, преодолел оставшиеся ступени. Не прекращая вести огонь, противник начал отступать, но слишком медленно. Резким движением руки примарх выхватил у него оружие. Стрелок в одежде простого рабочего ловко отскочил в сторону, как тренированный акробат — или солдат.

Разбив пулевик об стену, Фениксиец направился за врагом. Огромный рост мешал Фулгриму в тесном коридоре, идти приходилось медленно. Параллельно узкому проходу на верхнем этаже располагалось чердачное помещение, куда и бросился заговорщик, криком предупреждая товарищей. В его голосе звучал страх, но не паника, что указывало на хорошую муштру. Выучку.

Уловив характерный лязг крупнокалиберного снаряда, досылаемого в ствол, примарх успел метнуться вбок. Миг спустя Фениксийца осыпали куски штукатурки и древесины, выбитые из внутренней стены. Оружие грохнуло второй раз, потом третий. Не дожидаясь четвертого, Фулгрим прыгнул сквозь облако щепок и вонзил меч в стену.

Разящий Огнем впился в человеческое тело. Изнутри донесся придушенный вопль, но примарх быстро оборвал его, повернув клинок. Выдернув его вместе с фонтаном штукатурки, Фениксиец влетел в комнату. Одно из двух окон треугольного помещения выходило на улицу, другое — на крыши за торцом дома. На полу корчился мужчина, зажимавший рваную рану в животе. Жить ему оставалось считанные минуты. Больше на чердаке никого не оказалось.

Зашипев от досады, Фулгрим выхватил Клеймящего Огнем и испепелил дальнее окно вместе с большей частью стены. Волкитный разрядник ценился не за хирургическую точность.

Перескочив на соседнюю крышу, примарх расколол сабатонами старинную черепицу. Он попал в настоящий лес дымовых труб, декоративных башенок и куполов. Фениксийца окружал целый мир, невидимый с улиц Новы-Василос. Медленно выпрямившись, Фулгрим попытался определить, куда побежал стрелок, но тот уже скрылся.

Примарх обернулся. Здание позади него горело уже целиком, выбрасывая клубы дыма в бледное небо. Вой сирен указывал, что горожане вызвали какой-то местный отряд первой помощи. Когда тот появится, спасать будет уже нечего.

Теперь Фениксиец осознал, что пожар послужил двум целям сразу. Огонь усложнил преследование и уничтожил все улики, оставленные наемными убийцами. Сами они успешно сбежали по крышам. Интересно, на кого работают ассасины?

— Умно, — пробормотал Фулгрим.

Да, они умны, эти визасцы.

Примарх улыбнулся. Возможно, его все-таки ждет настоящее испытание.