Летописец суровой борьбы европейцев за устройство новой жизни и новой церкви на ином континенте Коттон Мезер (1662–1727) назвал свой знаменитый труд «Великие деяния Христа в Америке, или Церковная история Новой Англии» (1702). Крупнейший писатель колониального периода и потомственный священнослужитель, он был убежден, что идею сохранить для потомков факты пережитого ему внушил сам Всевышний. В «Великих деяниях» прошлое и настоящее рассматриваются как движимые Провидением, которое, испытывая колонистов происками нечистой силы, отметило печатью избранности многих из тех, о ком он считал необходимым рассказать потомкам. Он надеялся, что Господь и впредь будет множить число избранников там, где жизнь устроена в наибольшем соответствии с Его волей.

Североамериканские колонии начали осваивать в XVI–XVII вв. европейцы, которые уже были новыми людьми, они шли на смену родовой знати, вырвались из нищеты, требовали и добивались у королевской власти права на эмиграцию. Одну из первых колоний пытались основать во Флориде французские гугеноты, которые отправились за океан с благословения адмирала Гаспара де Колиньи. Почти все французские колонисты были перебиты испанцами. Из тюдоровской и стюартовской Англии, где рост народонаселения и огораживания породили толпы физически здоровых нищих, в Новый Свет отправлялись надеявшиеся собственными руками наладить фермерское хозяйство или приобрести поместье. У состоятельных и знатных людей имелись свои идейные побуждения для того, чтобы начать новую жизнь за океаном. Надежду на успех в них вселяли абсолютный провиденциализм и уверенность в том, что это Бог направляет их навстречу полной неизвестности, чтобы христианская вера утвердилась на другом континенте. Они называли себя «воинами Христа». Перед отплытием кораблей священники объявляли пассажирам, что они отделяют себя не от англиканской церкви, а от ее испорченности, и намерены выполнять в Америке программу церковной реформации, проповедовать Священное Писание. На борту корабля «Мэйфлауэр», доставившего отцов-пилигримов к американскому берегу, 11 (21) ноября 1620 г. был подписан Ковенант (англ. covenant — договор, соглашение, завет), отразивший непоколебимую религиозную убежденность пионеров колониальной эпохи.

Женщины-священнослужители Протестантской епископальной церкви США, 1982 г.

«Именем Господа, аминь. Мы, нижеподписавшиеся, верноподданные нашего могущественного государя Якова, божьей милостью короля Великобритании, Франции и Ирландии, защитника веры и проч., предприняв во славу Божью для распространения христианской веры и славы нашего короля и отечества путешествие с целью основать колонию в северной части Виргинии, настоящим торжественно и взаимно перед лицом Бога объединяемся в гражданское и политическое сообщество для поддержания среди нас лучшего порядка и безопасности, а также ради уже указанных целей. В силу этого мы создадим такие справедливые и одинаковые для всех законы, ордонансы, акты, распоряжения и административные учреждения, которые в то или иное время будут считаться наиболее подходящими и соответствующими всеобщему благу колоний, и которым мы обещаем следовать и подчиняться».

Ковенант по своему характеру совсем не означал договора, каким его представляли просветители, т. е. соглашения между людьми по поводу своих естественных прав. Религиозный ковенант сплачивал верующих в христианское сообщество, от имени которого и заключался договор с Богом. У основоположников протестантизма вопрос о договорных отношениях между христианами и Богом не возникал, да и не мог возникнуть, поскольку они подчеркивали несоизмеримость божественного могущества с человеческими усилиями. Кальвин писал лишь о том, что Бог разговаривает с верующими, как отец с детьми: сначала на языке истин Ветхого Завета, затем Нового и, наконец, с современными христианами. Размышляя в этом направлении, реформатские ортодоксы выдвинули концепцию о серии договоров, которые Бог последовательно заключал с человечеством. Так называемая «федеральная» теология соответствовала росту правосознания и уровню науки о праве, достигнутому в XVII в., когда понятие о договоре с Богом утвердилось в практике реформатских и англиканских церквей.

Составляя на «Мэйфлауере» свою хартию, отцы-пилигримы вступили в договор с Богом, который носил специальный, целевой характер и должен был узаконить их инициативу. По отношению к этому ковенанту королевские хартии становились делом второстепенным. На огромном расстоянии от Англии авторитет короля, парламента или магистрата утрачивал смысл, люди полагались только на Бога и свое мужество, устраивая республики.

Переселенцы в Северной Америке были убеждены, что первый договор состоялся между Богом и Адамом, когда Бог поместил сотворенного им человека в Эдем и заповедал ему вкушать плоды со всех деревьев, кроме древа познания добра и зла. Это был ковенант благодати, он имел правила и предусматривал вознаграждение или наказание. Адам не выполнил условий, и последующие ковенанты благодати Бог заключал по своей милости к поврежденному грехом человечеству, давая свидетельства возможного спасения. Так, Авраама Бог сделал отцом множества народов, поставив условие ему и его потомкам — почитать Его волю и свершать обряд обрезания. Моисею в ковенанте была преподана божественная милость руководить царством священников и народом святым (Исх. XIX, 5–6).

Полноправные жители поселений, из которых вырастали города Бостон, Сейлем, Новый Плимут и др., верили в свою принадлежность к святому народу и горячо спорили о путях приобщения к святости. Церковная община — конгрегация, т. е. видимая церковь в кальвинистской трактовке, руководила колонистами как святым народом. Каждая колония рассматривала себя в качестве отдельного государства, где правительство считалось освященным свыше и вместе со служителями церкви руководило религиозной жизнью колонистов.

Договор с Богом регулировал отношения не только внутри церкви, но и внутри гражданского сообщества, поскольку в библейских заповедях усматривались нормы социального ковенанта. Библейски-правовая регуляция оказалась в равной степени обязательной для церковных общин и для магистратов. Построение нового порядка отношений в государстве вдохновлялось искупительной миссией Христа, к которой Бог вел избранный народ через неукоснительное соблюдение данных Моисею законов. В соответствии с законами Моисея очень строго, как в Цюрихе и в Женеве в эпоху Реформации, следили за трудовыми и семейно-бытовыми отношениями. Преступления и проступки жестко наказывались и карались не только в уголовном порядке, наказания отсекали скверну от святого народа.

Еретиков изгоняли из колонии, бичевали и казнили. Уличенных в супружеской измене позорила и отделяла от добропорядочных граждан «алая буква» (А — от англ. adulter), нашитая на одежду. За убийство незаконнорожденного младенца виновную в колонии Массачусетс повесили. Казнь через повешение применялась к квакерам.

Жестокое судопроизводство воспроизводило средневековые обычаи, а ненависть к католической вере была самым мрачным наследием Реформации на американской земле, куда прибывали не только протестанты. Одна из колоний, названная в честь покровительницы католической церкви Девы Марии (Мэриленд), была пожалована королем Карлом I Стюартом лорду Балтимору, католику. Во главе колонии оказались приверженцы римско-католической церкви, покидавшие Англию, где их права ограничивались. В глазах протестантского большинства паписты были не более достойными представителями идолопоклонства, чем индейцы, на землях которых обосновались англиканские нонконформисты на Севере и приверженцы англиканской церкви на Юге. Нонконформистов причисляли к пуританам, но на американской земле религиозное размежевание внутри пуританского движения происходило еще быстрее, чем в Старом Свете, и в колониях возникли непримиримые разногласия между пуританскими магистратами и наследниками религиозных убеждений радикальной Реформации, в том числе квакерами и баптистами.

Колониальные священнослужители славились своей ученостью и старались воплотить на атлантическом побережье христианские утопии, создавая, как сказано в Ковенанте отцов-пилигримов, гражданское и политическое сообщество со справедливыми и одинаковыми для всех законами. Основание колоний они считали миссией свыше, которую в древности Бог возложил на народ Израиля. Распространяя царство Христа и осуществляя в Новом Свете дело, порученное в Ветхом Завете избранному народу, они способствовали установлению в колониях культа Библии. На страницах книг пророков они находили знамения для американских времен, акцентировали значение ветхозаветного Закона в христианстве и поддерживали единство верующих.

Пуританские ортодоксы сходились с англиканами в том, что Библии следует верить, даже если божественное Слово не подтверждается реальным опытом человека. Разум для того и дан, чтобы находить аргументы в пользу непогрешимости Священного Писания. Но в англиканстве роль наставника отводилась разуму церкви, диктующей правила, основанные на человеческом опыте и суждениях благочестивых людей. Англиканское богословие склонно было подкреплять Библию другими авторитетами и не рассматривать священную книгу как исчерпывающее руководство в мелочах повседневной жизни. Пуритане же относились к Библии буквально, рассматривали ее как свод наставлений по практическому поведению. Здесь находили точные указания относительно иерархии и управления церковью, поскольку ни в обрядах, ни в общей структуре христианства не существует чего-то такого, что не было бы оговорено специально в Библии. Здесь пуританские писатели не уклонялись от принципов Цвингли и Кальвина, которым они явно изменяли в договорной теологии.

Усердно занятые строительством прочного порядка на новых землях, богословы очень много писали, считая, что для построения здорового общества нужна серьезная литература. Книги были важны как инструмент обучения и предназначались для распространения божественных истин, необходимых сильным и добродетельным государствам. Одной из первых забот колонистов была забота о том, чтобы дети не росли, как варвары в пустыне. В Новой Англии поселенцы сразу же организовали школы, и уже в 1636 г. был основан пуританский Гарвардский колледж, в котором велась подготовка образованного духовенства. На Юге богатые плантаторы нанимали домашних учителей, а менее преуспевающие создавали общественные школы на кооперативных началах. В области высшего образования колонисты быстро обрели независимость от Старого Света, основав до 1760 г. шесть колледжей, что подготовило доктрину Томаса Джефферсона о всеобщей доступности образования.

Колонисты постоянно спорили о законах и вере и много читали. Наибольшим спросом пользовались, как на Севере, так и на Юге религиозная и нравоучительная литература, «полезные», а не развлекательные книги, которые тщательно хранили в личных и публичных библиотеках. Уже в XVII в. начали возникать публичные библиотеки и внушительные частные собрания, служившие распространению знаний. Одну из самых больших книжных коллекций собрал в начале XVIII в. Коттон Мезер, автор 450 сочинений, в число которых входит и книга «Великие деяния Христа в Америке», рассказавшая миру о вере и поступках трех поколений «святых».

Бостонские святые

Джон Коттон (1584–1652) — аристократ, получивший блестящее университетское образование в Кембридже и служивший священником в г. Бостоне в Англии, был влиятельным человеком в пуританских рядах, о нем с уважением отзывался Оливер Кромвель. Один из почитаемых проповедников, подготовивших свержение в Англии монархии, в богословских трудах он размышлял над тем, как устранить в государстве тиранию прелатов. Управлять народом, по его мнению, должны были не епископалы и приспешники абсолютизма в церкви, а подлинные духовные аристократы. Его вдохновляли политические рассуждения Кальвина о формах государственного правления.

В «Наставлении в христианской вере» сказано, что бремя власти предпочтительнее возлагать не на отдельных персон, а на нескольких лиц, чтобы они могли взаимно поддерживать, наставлять и предостерегать друг друга. Христианину полезно помнить, что, согласно Библии, тиранию и анархию Бог осудил, но одобрил аристократию, т. е. господство лучших и виднейших людей, которое сохранялось среди сынов израильских до явления образа Господа в царе Давиде. Развивая положения «Наставления», Коттон еще более резко осуждал демократию и обличал стремление к свободе как греховное побуждение «естественного человека», как отрицание праведной власти избранных Богом правителей. Сочтя, что политика примаса Церкви Англии Уильяма Лода идет вразрез со Священным Писанием, он добровольно удалился в изгнание, лишь бы не служить орудием официальной церкви.

Индейцы на протестантском богослужении. США. 1976 г.

В Новом Свете Джон Коттон продолжил теоретически углублять проблему преобразования общества на этической основе, составляя проекты законоположений для управления колонией Массачусетс. Он разработал проект конституции «Законодательные установления по образцу Моисеевых», предложив предоставлять людям политические права в зависимости от их благочестия. Благочестивые, которые уже были удостоены членства в церкви, допускались к управлению и выбирали правительство, а мирян, не удостоенных членства в церкви, не следовало допускать к выборам власти, ибо они могли обратить острие законов против церкви и ее членов. По убеждению Коттона, благоденствие членов церкви составляло главную цель Господа при создании отношений господства и подчинения, учреждении магистратских должностей.

Всеобщий синод колонистов был собран в Массачусетсе в 1637 г., чтобы пресечь раскольническое, направленное против государственного вероучения красноречие Энн Хатчинсон (1591–1643). Эта независимая и влиятельная женщина была дочерью священника, который в Англии побывал в тюрьме за свои религиозные взгляды. Она была горячей поклонницей проповедей Коттона, и вся ее семья — муж (преуспевающий купец), взрослые дети и другие родственники — переселились в числе других прихожан Коттона в Новую Англию, чтобы не лишиться возможности слушать его наставления. Энергичная и разбиравшаяся не хуже мужчин в богословии, Энн Хатчинсон прослыла женщиной острого ума и непокорного духа, дерзавшей порицать проповеди бостонских священников и законы. Ее последователи считали, что она проповедует лучше, чем одетые в черное выпускники университета.

Она утверждала, что, как бы верно ни придерживался христианин правил и законов, установленных благочестивыми людьми, он не достигнет святости, пока не удостоится благодати Бога. Она учила, что в праведного человека проникает сам Святой Дух, она слышала божественные звуки, но это был не голос Моисея, а голос ее возлюбленного Христа. Энн Хатчинсон решительно предпочла Новый Завет и противопоставила его Ветхому, как когда-то учили европейские анабаптисты, считавшие, что Христос отменил законы Моисея. Сходное положение выдвигали и лютеранские антиномисты, с которыми так и не удалось справиться лютеранской ортодоксии. Во всяком случае, Энн Хатчинсон и ее приверженцы были обвинены в «ереси антиномизма» по списку из 82 богохульных, ошибочных и пагубных мнений и 9 вредоносных высказываний, которые, как утверждали обвинители, смущали умы и нарушали спокойствие в колонии. Откровения являлись ей помимо служителей божьих, что ставило под сомнение авторитет бостонской церкви и магистрата, т. е. признанных благочестивых людей, которым пришлось столкнуться с выражениями открытого несогласия против установившихся порядков. Женщину приговорили к изгнанию, и вскоре она и почти все члены ее семьи были убиты индейцами.

К Энн Хатчинсон впоследствии пришла историческая слава. Ее образ стал олицетворять в протестантском мире женский идеал, в котором твердость духа сочетается с добродетелями жены и матери многочисленного семейства. Но она была не одна, за ее бунтом последовали и другие открытые протесты верующих против насаждения единоверия. В связи с этим в Массачусетсе был принят закон, направленный против анабаптистов и предусматривавший их изгнание из колонии. Под категорию анабаптистов подпадали баптисты, тайно отправлявшие свой культ в поселках колонии.

Принцип единения верующих в колонии Массачусетс достигался методом братских увещеваний, за которым следовали отлучение от церкви, изгнание или смертная казнь через повешение. Законы колонии вменяли посещение церкви в обязанности каждого колониста, новые церкви можно было основывать с разрешения магистрата, священники получали содержание от государства. Местная конгрегационалистская церковь приняла Вестминстерский символ веры. Когда синод колонии принимал выработанный в метрополии в 1647-48 гг. документ, депутаты дополнили его актуальным для местной церкви положением об участии магистрата в борьбе с ересями.

Помимо закона об анабаптистах в Массачусетсе был принят специальный антиквакерский закон, по которому приверженцев «внутреннего света» сначала бичевали и высылали из колонии. При повторном появлении мужчинам отрезали ухо, за следующее появление — второе ухо, за третье — прижигали язык раскаленным железом. Женщинам за второе появление в колонии увеличивали количество ударов, за третье — прижигали язык. Была принята дополнительная рекомендация о предании упорствующих квакеров смерти. Во время казни группы квакеров в Бостоне 27 октября 1659 г. мужчины и женщины с готовностью умирали за Христа, уверенные, что их призвал Господь. В знак протеста против закона о смертной казни арестованная женщина из общины квакеров отказалась от помилования и отдала себя в руки палачей.

Джон Коттон в своих сочинениях оправдывал магистрат тем, что единоверие предотвращает свершение верующими греха. Поэтому лучше было бы, если бы государство строилось по образу обители Божьей. Идеалом проповедника была замена обычного права законами Моисея, превращение граждан поселения в подданных Иеговы, служение светской власти высшему суверенитету Бога.

При содействии Коттона была составлена так называемая «Кембриджская платформа», где колониальные ученые определили состав и характер ново английской видимой церкви, которую они понимали совсем не так, как Кальвин. Реформатор учил, что видимая церковь объединяет христиан для постоянного совершенствования своей веры, и отличить праведников от недостаточно благочестивых или отверженных людей в миру невозможно, это дано исключительно Богу. Бостонские богословы полагали, что они сами могут отличить, при милосердной осторожности, святых по призванию. Это люди, которые достигают знания принципов религии и чье поведение не запятнано серьезными и шумными скандалами, и именно они являются сутью видимой церкви, передавая свое особое призвание детям. От них отличаются обычные церковные братья, которым Христос не дал нужных для особого призвания талантов.

Светская власть также считала свои функции священными. Губернатор Джон Уинтроп (1587–1649), знатный и богатый землевладелец, получивший образование в Кембридже, уже далеко не молодым человеком оставил Англию, где ему стало тесно от разгула излишеств, безудержной расточительности людей его круга и их веры, источник которой ему казался загрязненным. Он не собирался похоронить в себе данный от Господа общественный талант и организовал большую переселенческую экспедицию в Северную Америку. В сочинении «Образец христианского милосердия», написанном на борту корабля, он говорил о великой ответственности, которая возложена на вожаков переселенцев. На них смотрит весь мир, и нужно, чтобы забота об общественном перевесила их личные интересы, чтобы совесть человека во власти была незапятнанной, а его руки — чистыми. Уинтроп создал на основе английского перевода Библии (Ис. II, 2–3; Мф. V, 14) поэтический, вдохновляющий образ «города на холме», в котором Бог соберет на новой земле святых. В этом городе верующих будут ожидать тяжкие испытания, но когда десятеро из них смогут противостоять тысяче врагов, тогда это будет означать присутствие в рядах новопоселенцев Бога Израиля.

Для Уинтропа как для ревностного почитателя Кальвина источником размышлений об организации общественной жизни служила заключительная глава «Наставления в христианской вере», где сказано, что призвание начальствующих христиан особое, иное, чем у других мирян. Как покровители и хранители церкви, правители, согласно Библии, являются служителями божественной справедливости, они — викарии Бога, которые записывают Его решения, когда отдают свои распоряжения. Им предстоит дать отчет Богу о своих действиях, и если дело Господне они вели небрежно, то и отмщение им будет более суровым, чем другим христианам, отклонившимся от праведности своего призвания. Формула из «Наставления» о том, что «призвание начальствующих является ни мирским, ни чуждым служителю Бога, но пресвятой обязанностью…» (кн. 4, гл. 20, § 6), давала убедительное обоснование притязаниям светских администраторов-магистратов на священные полномочия.

Свою ответственность за исполнение предначертаний Всевышнего в Новой Англии Джон Уинтроп отразил во многих произведениях, которые раскрывают его богословские идеи. Процесс созидания американского общества представлен им в его дневнике как картина ветхозаветного исхода. Дневники были характерным жанром пуританской литературы, которая призывала человека к постоянному анализу своих религиозных убеждений и мотивов поведения. Из дневника, опубликованного под названием «Журнал Уинтропа», видно, что он был чрезвычайно образованным и ясно мыслившим человеком, предполагавшим осесть на новых землях навсегда, стать основателем нового общества. Америка виделась ему большой страной, где требуется культ упорного и тяжелого труда.

Он рассуждал о порочной естественной свободе людей и законной гражданской свободе, которой не бывает вне попечительства магистратов, и, следовательно, удел граждан — спокойное и радостное подчинение учрежденной над ними власти. О том, что у граждан могут появиться иные истолкования справедливости, добра и зла, нежели у магистратов, вопрос не стоял, поскольку принятые законы колонии уже содержали Божьи указания. Поэтому, стремясь править по справедливости и в страхе Божьем, Уинтроп настоял на изгнании Энн Хатчинсон. Несогласных отправляли отсюда в иные необжитые дали, где можно было либо погибнуть, либо уцелеть и попытаться провести свой религиозный и социальный эксперимент, как это выпало на долю Роджера Уильямса.

Роджер Уильямс

Среди деятелей, которые оказались на американской земле из-за событий, связанных со свержением монархии в Англии, Роджер Уильямс (1603–1683) был наиболее оригинальным мыслителем. Англиканскую веру он сменил на пуританский нонконформизм, а затем создал первую в колониях баптистскую общину. Главным содержанием концепции христианства, которую разрабатывал Уильямс, была защита свободы вероисповедания.

Роджер Уильямс происходил из купеческой семьи и служил клерком под покровительством знаменитого юриста Эдуарда Кока, который выигрывал тяжбы против министров и королевского двора. Получив образование в Кембридже, он стал священником, сблизился с людьми, оппозиционными режиму Стюартов, принимал участие в организации переселенческих экспедиций Джона Коттона и Джона Уинтропа. Как показывают его сочинения, у него сложился идеал веры, решительно не совпадавший с религиозными представлениями первых бостонских святых. Он разделял идеи левого крыла религиозных и социальных реформаторов, которые в Англии обнаружились во взглядах левеллеров и диггеров, приближавших тысячелетнее царство Христа на земле, требуя общественной справедливости.

Прибыв с женой в Новую Англию молодым человеком, Уильямс был с радостью принят правителями Бостона, где ему предложили помогать в церкви и наставлять прихожан. Но он отказался от привилегированной должности проповедника, потому что церковная община официально не заявила о разрыве с англиканством. Он убедился, что магистрат контролирует соблюдение религиозных предписаний, т. е. повторяет приемы церковной политики, с которыми оппозиция была не согласна в Англии. Проповеди Уильямса в других колониях — Сейлеме и Новом Плимуте — также не удовлетворили магистратов. Он учил прихожан, что магистраты не имеют власти принуждения в религиозной жизни колонистов.

Особую тревогу вызывала миссионерская работа проповедника среди индейцев: здесь у него появилась возможность обратить в христианство, как он писал впоследствии, тысячи душ. Он изучил их язык, составил словарь, сдружился с вождями племен. Губернатору Плимута Уильямс представил «Трактат», обличавший беззакония английской короны по отношению к туземцам, которые вытеснялись с принадлежавших им территорий. Короли Яков I и Карл I обвинялись им во лжи и святотатстве. Отречения от этого сочинения потребовали все губернаторы, испугавшиеся, что проповедник навлечет на поселенцев гнев в метрополии. В Сейлеме возникло судебное разбирательство мнений Уильямса, который считал, что магистрат попирает гражданские и церковные права его паствы. Общее собрание колонии в октябре 1635 г. приговорило проповедника к изгнанию, и, опасаясь популярности мнений Уильямса, губернаторы намеревались отправить его обратно в Англию. Однако Роджер Уильямс внезапно исчез.

Жестоко и не по-христиански отторгнутый в Сейлеме от дома, жены и детей, он две недели брел в зимнюю стужу к индейцам, почти погибая без еды и ночлега, в сопровождении пятерых мужчин, последовавших за своим наставником. Беглецов спасли индейцы. Они хорошо знали Уильямса и подписали с ним договор о предоставлении земли для новой колонии. Это место Уильямс назвал Провиденс. Он убедился, что рука небесного божественного Провидения спасла их от гибели и забросила в отдаленные от мест поселений соотечественников края, населенные варварами. Он хотел, чтобы новая колония стала убежищем для людей, страдающих за свою веру.

В переписке с Уинтропом Роджер Уильямс говорил, что, несмотря на страдания, он приблизился к познанию своего Бога Иисуса Христа и готов до крайнего предела Страшного Суда идти своим путем. Оценивая церковную политику бостонских святых, он печалился об их духовной нищете и ограниченности, недостаточном чувстве Божьего страха. Их суждения и убеждения, как он полагал, отклонились от пути истины, поскольку они ведут к избиению, мучению и изгнанию сограждан. Осуждение взглядов Энн Хатчинсон, ее отлучение от церкви и изгнание представлялись ему уклонением от пути Божьего народа. Он настаивал, что введение свободы верований, пусть даже ведущей к заблуждениям, является истинным признаком народа Божьего.

Сторонники Энн Хатчинсон, которых губернатор Уинтроп считал «заядлыми анабаптистами», переселялись в Провиденс. Ее сестра, как писал Уинтроп в марте 1639 г., сумела убедить мистера Уильямса открыто принять эту веру. Некий Холлимен, бедняк, прежде живший в Сейлеме, совершил новое крещение Роджера Уильямса, а затем сам Уильямс перекрестил Холлимена и еще десятерых человек. Очень кратко губернатор пояснил отличительные признаки нового вероучения: «Они отрицают крещение детей и не хотят иметь правителей».

Впрочем, Уильямс недолго состоял в основанной им баптистской общине. Он усомнился, имеет ли право кто-либо из ныне живущих на земле совершать крещение. Своим последователям он дал совет отказаться и от первого, и от второго, совершенного им крещения. Христианам следует ждать пришествия новых апостолов. Таким образом, не все, но часть верующих вместе с Уильямсом отошли от баптизма. Теперь Уильямс просто отказался от принципа конфессионального ограничения в духовном общении и дал знать, что будет проповедовать и молиться со всеми, кто к нему придет. Через некоторое время в колонии возникла дискуссия о баптизме, который проповедовал Джон Кларк (1609–1676), сумевший приобрести немало последователей. Уильямс считал, что их практика ближе к первоначальной практике Иисуса Христа, чем практика других религий, но уверенности в их полномочности и формах богослужения у него не было. Хотя одно из сочинений Уильямса называется «Крещение не делает христианина», он поддерживал дружбу с Джоном Кларком, пользовавшимся влиянием среди населения новой колонии. Он стал называть себя «искателем» (англ. seeker).

В отличие от общин искателей-сикеров, которые представляли радикальное крыло реформационного движения в Англии, Роджер Уильямс видел назначение «искателя» не в том, чтобы принадлежать к какой-либо церковной общине, даже если речь идет о полном совпадении религиозных взглядов. Истинная вера, по его новым представлениям, не имела никаких ограничений, кроме веры в Иисуса Христа, следования его учению и, по мере сил, деяниям.

Если в Англии толки радикальной Реформации множились в противоборстве с государственной англиканской церковью, то в Новой Англии официальную церковь создал пуританизм. Пуританизм утверждал божественное Слово на непоколебимой верности Писанию и обрядности, хотя и минимальной, но обязательной для внешнего выражения веры. Поэтому недовольные официальной церковью колонисты делали акцент не на Писании, а на непосредственных откровениях Бога, который указывал им путь, побуждая покидать обжитые поселения и прибывать в колонию Уильямса. Расширившись, она получила название Род-Айленд, которое язвительные недоброжелатели переводили, играя словами, то как «Остров смуты», то как «Неотесанный остров», то как «Остров мошенников». Там принимали людей, которые, как пишет Уинтроп, «поносили священников этой страны».

Во время поездки в 1644 г. в Лондон по делам колонии Уильямс опубликовал памфлет «Вопросы величайшего значения», адресовав его обеим палатам парламента и Вестминстерскому церковному собранию. Парламенту там указывалось, что религия — это не его забота; его дело — охранять жизнь и имущество подданных. Автор обличал церковную политику иерархов не только в Англии, но и в Швейцарии, Голландии, Шотландии, Новой Англии. Гражданской войне, которую в Англии противники вели «ради Христа», он противопоставил требование мира и справедливости. Памфлет призывал разрешить на белом свете все вероисповедания и даже веру папистов.

Вслед за памфлетом вышла книга «The Bloudy Tenent of Persecution for Cause of Conscience», датированная 15 июля 1644 г. В ней в форме диалога между Истиной и Миром обсуждаются жалобы узника Нью-гейтской тюрьмы королю на незаконность ареста по религиозным мотивам. В ходе обсуждения утверждается, что кровь сотен тысяч протестантов и папистов пролита из-за доктрины преследований за веру, хотя Иисус Христос подобной доктрины никогда не требовал. Любая вера, пусть даже самая языческая, иудейская, турецкая или антихристова, подлежит воздействию Слова Господа, но не меча. Допущение иных воззрений и вероисповеданий, отличающихся от государственного, согласно воле Бога может обеспечить прочный и долгий мир.

Уильямс призывал парламент не вмешиваться в религиозную жизнь и задавал читателям вопрос: что, если бы апостол Павел или Христос оказались в Лондоне и их спросили бы, какую религию они одобряют — папистскую, епископальную, пресвитерианскую, индепендентскую и т. д.? Наверное, они сказали бы, что свою. Чтобы утвердиться в истине, необходим поиск, ведь сказал же апостол Павел: «Все испытайте, хорошего держитесь» (1 Фесс. V, 21).

Рассматривая соотношение истин Ветхого и Нового Заветов, Уильямс занял позицию, противоположную пуританизму. Для него Ветхий Завет означал дохристианский мир. Он писал, что церковь должна строиться с учетом пророков и апостолов, но основа христианской религии — Христос; Его личность, речения и поступки являются для церкви законодательством. Государство Израиль, деятельность его царей и народа во время войны и во время мира — это не более чем символический и церемониальный образец, который не является примером для подражания какому-либо королевству или светскому государству в любой части света. Он утверждал, что Бог не требует, чтобы в светском государстве насаждалось единоверие, поскольку оно рождает фарисейство, преследование Иисуса Христа в лице его слуг, ведет к гражданской войне и гибели миллионов душ.

Английский парламент, который в это время контролировался пресвитерианами, попытался было наказать автора и издателя, но они уже уплыли в Америку. Тогда парламентарии предписали произвести публичное сожжение книги, обвинявшейся в пропаганде «терпимости по отношению ко всем видам религии».

Уильямса избирали губернатором, а позже президентом колонии Род-Айленд, которая обязалась следовать законам Англии, но в пределах, которые допускают местные условия и местные законодательные акты. Общее ежегодное собрание принимало решения по вопросам, обсуждавшимся на поселковых собраниях. Провозглашалась демократия как форма управления, т. е. согласие всех или большинства свободных жителей. Несмотря на имеющиеся различия в понимании христианской веры, каждому человеку предоставлялось полное право пользоваться законными правами и свободами.

Общее собрание колонии утвердило свод местных законов (1647), которые устанавливали равно обязательные для всех нормы поведения и наказания. Все, что не было запрещено, каждый человек мог делать по своему разумению, «каждый во имя своего Бога». Жестокие наказания, практиковавшиеся в других колониях Новой Англии, отсутствовали. Никаких наказаний или предписаний по поводу образа мыслей, убеждений и религии в законах Род-Айленда не содержалось. Основатель колонии гордился, что здесь были такие свободы, которых до сих пор не знал ни один народ под небесами, — она была избавлена от ига волков-епископов, новых цепей пресвитерианских тиранов и «сверхжгучего огня так называемых благочестивых христианских магистратов». Местные законы о свободе вероисповедания подразумевали свободу для христиан и, главным образом, для протестантов, но в колонии беспрепятственно были приняты и евреи, которым въезд в английские владения по законам метрополии был запрещен.

После свержения монархии в Англии колонисты дали присягу быть верными подданными Английской республики. Разрешить проблемы правового положения колонии Уильямсу помогла личная беседа с Оливером Кромвелем, который, как писал священник, проявил «высокий дух любви и доброты».

Произведения Уильямса и гуманные законы Род-Айленда не давали покоя пуританским ортодоксам, которые обрушили на его голову поток обвинительных сочинений, издававшихся в Лондоне. Как и в колониях, в республиканской Англии пуританские священники призывали к ограничению веротерпимости, к превращению пуританизма индепендендентского толка в государственную религию. Приехав в Лондон в 1652 г., Уильямс вновь вступил в борьбу с ортодоксами, выпустив книгу «Еще более кровавый догмат», отвечавшую на обвинения Джона Коттона. Здесь излагался опыт борьбы за веротерпимость, демократическое законодательство и нормы общежития в колонии Род-Айленд. Одновременно это был и опыт его личной христианской веры. Исходя из того, что конечная истина принадлежит Богу, он старался приблизиться к ней через Священное Писание, в котором Ветхий Завет давал поучительные, но неутешительные примеры. Путь к истине, примирению и милосердию указывал в Новом Завете Христос.

Роджер Уильямс предсказывал поражение пуританской ортодоксии, нетерпимой к религиозной инициативе квакеров. Он сам не одобрял жертвенного порыва квакеров, считал его грехом гордыни. Труды Джорджа Фокса не казались ему убедительными, и он подверг их критике в достаточно резком тоне. Пренебрежение квакеров традиционными нормами поведения казалось священнику вызывающим. Он беспокоился и о том, чтобы постулат пацифизма не помешал участию поселенцев в защите колонии. Однако как президент колонии Род-Айленд, Уильямс никогда не отступал от принципа «что не запрещено законом, то дозволено».

В общественной жизни и в размышлениях о религии Роджер Уильямс отстаивал принцип свободы совести как неотъемлемое право каждого человека, далеко опережая свое время.

Сейлемская дьяволиада

К концу XVII столетия в Новой Англин, как и двести лет назад накануне Реформации в Европе, ожидали конца времен и светопреставления. Образованные богословы не сомневались, что настал вечер мира и скоро станут рыскать по свету вечерние волки. Самый начитанный человек в Америке, член Королевского общества содействия успехам естествознания и поклонник Ньютона, преподобный Коттон Мезер в ужасе прерывал проповеди для того, чтобы отогнать Сатану. Он сообщал о полчищах бесов, которые вселились в центральный город колонии Бостон — первенец английских поселений. Одним из поводов для роста апокалиптических настроений были перемены в управлении колонией.

Освященные божественным промыслом порядки «города на холме» рушились на глазах пуританских властей под давлением приказов из метрополии. Согласно королевской хартии 1691 г., Доминион Новой Англии из шести колоний (Массачусетс, Род-Айленд, Коннектикут, Нью-Йорк, Нью-Джерси, Нью-Гемпшир) был подчинен присланному из Англии королем Вильгельмом III Оранским губернатору. В Массачусетсе учреждалась новая политическая система, обусловленная избирательным правом по имущественному цензу. Из политики исключались только католики, для всех протестантов религиозный избирательный ценз был ликвидирован. Сохраняя за собой право вето на законы, принимаемые в колониях, королевская власть даровала протестантским исповеданиям гражданское равенство. Изменение правового положения колонистов было радикальным, оно вело к уменьшению влияния пуританской ортодоксии.

Все учреждения власти менялись, росла гражданская нестабильность. В этой обстановке все происходящее казалось делом князя тьмы, который уже вселился в ряды Божьего народа, поместил по закоулкам обиталища чертей и разбойничьих банд, чинит вред тем, кто смотрит в сторону небесного Сиона. Чтобы избавить сограждан от «ангелов зла», определить и отсечь сатанинские происки в колониях, протестантские магистраты произвели массированный натиск на потусторонние силы в 1688–1692 гг. Акции по искоренению бесовских наваждений с помощью судопроизводства проводились на процессах «сейлемских ведьм».

В 1688 г. горожане сочли подозрительным поведение четырех детей в Бостоне. Детей допрашивали много часов, и в результате они заявили, что в них вселила дьявола пожилая служанка, которую осудили и повесили. Количество подобных подозрений и судебных решений в колонии Массачусетс, непрерывно увеличиваясь, достигло максимума к 1692 г., когда губернатору пришлось созвать в г. Сейлеме суд особого присутствия. В него были включены присяжные заседатели, которым предстояло разбираться с показаниями по поводу призраков. Дьявол выбирал для нечистых связей женщин в определенной последовательности. Сначала это были жены фермеров, батрачки и креолки в возрасте до восемнадцати лет, затем ведьмы обнаружились и в более состоятельных и просвещенных семьях. Всего на процессах в Сейлеме прошло по обвинению в ведовстве сто пятьдесят человек, которых либо вешали на дубу в Сейлеме, либо отправляли на костер в близлежащем местечке Гэллоус Хиллс. Среди жертв были не только женщины, но и мужчины.

Суды и следствия проходили в течение 1692 г. в обстановке коллективного доносительства. Жизнь достопочтенных граждан зависела от тайного или открытого доноса, который уведомлял суд о существовании призрака у намеченной жертвы. Юридические нормы требовали привлечь по каждому делу свидетельства относительно того, похож или не похож был увиденный призрак на жертву. Жертва доноса имела право защищать себя, но поскольку ее считали одержимой нечистой силой, ее клятвы на Библии суд в расчет не принимал, считая, что заверения исходили от дьявола.

Обвиняемые в ведовстве отказывались признавать свою вину, хотя, по традициям «Молота ведьм» — непревзойденного руководства инквизиторов (1496), именно покаяние ведьмы должно венчать успех обвинения. Сейлемским судьям, как правило, не удавалось довести судопроизводство до покаяния, тогда они пришли к выводу, что убедительность защиты означает изощренность дьявола, вселившегося в душу женщины. Чем решительнее отрицалась вина, тем более виновной признавалась подсудимая, но и здесь твердая убежденность в истинности своей личной веры, свойственная протестантам, не покидала женщин.

Давая показания, свидетели говорили, что человек, которого они знали прежде, раздваивался, от него отделялся двойник в облике привидения, щипавший или кусавший свидетеля. Свидетели в зале суда на очной ставке подтверждали, что их истязали невидимые призраки, тем, что падали на пол, корчились, клялись на Библии. Перед судьями вставал вопрос, позволяет ли Бог использовать в дьявольских целях привидение невинного человека, который прежде не был в связи с дьяволом. Консультации по этому вопросу давали богословы, в частности Коттон Мезер. Он советовал с осторожностью принимать за основу для приговора свидетельства о призраках, хотя и был убежден в том, что великое наступление дьявола на Новую Англию уже началось.

Гораздо решительнее была позиция его отца, священнослужителя Инкриса Мезера (1639–1723). Он опубликовал тезисы «Вопросы совести в отношении дьявольских духов», где рассмотрел возможность влияния дьявола уже не только на обвиняемого в ведовстве, но и на свидетеля. Раз он падает на пол при взгляде на обвиняемого, а затем приходит в себя от его прикосновения, то не означает ли это дьявольскую ворожбу двух людей? Из этого исследования был сделан важный вывод, что для полноты обвинения необходимы более веские доказательства. Он признал возможность оправдания обвиняемых как меньшего зла в судопроизводстве и готов был скорее признать ведьму порядочной женщиной, чем порядочную женщину считать ведьмой. Богословский трактат Инкриса Мезера не ставил под сомнение благородство и образцовое гражданское поведение достопочтенных сейлемских судей, и после ознакомления с ним губернатор распустил суды. Тем жертвам, которых не успели повесить, были принесены извинения.

Сейлемская дьяволиада имела психологические объяснения, поскольку она отнюдь не насаждалась сверху, а выражала коллективные религиозные чувства. Идеалы пуританского единоверия явно пришли в столкновение с идеалами очередного поколения колонистов. Сейлемские процессы довершили разочарование в нравственном идеале государства святых, и он незаметно канул в прошлое. Взрыв коллективных страхов перед происками нечистой силы в рядах избранного народа отступил под натиском мощной волны религиозного энтузиазма, которая пронеслась по американской земле во время «Великого пробуждения».

Ривайвелизм

Откровения о том, что Христос искупил своей кровью грехи всего рода людского, а не только избранного народа, посещали с начала 1730-х гг. верующих в г. Норт-Эмптоне в Коннектикуте. Толпы людей из протестантских конгрегаций собирались на религиозные собрания, слушали проповедников «полного очищения» от грехов в земной жизни, каялись и молились, чтобы Господь избавил их не только от личных грехов, но и от того, который совершили прародители Адам и Ева. Для получения полного очищения им надо было родиться свыше, испытать высшее напряжение религиозных чувств.

Во главе местной конгрегации и всей церковной округи Коннектикута и западной части Массачусетса тогда находился Джонатан Эдвардс (1703–1759). Это был пуританин и священнослужитель по семейным традициям, одаренный мистическим чувством связи с Богом, который с университетских лет посвятил себя философии, физике и богословию. Учение о внутреннем озарении, близкое учению квакеров, пришло к нему в связи с работой над темой о соотношении природы и Бога. Присутствие Бога в материальном мире, согласно Эдвардсу, доступно зрению людей через благолепие и красоту всего духовного.

Еще до оживления религиозных интересов среди своих прихожан в Норт-Эмптоне он занимался изучением психологического явления «пробуждения души». У него появилось множество новых объектов для диагностики процесса обращения в веру. Вокруг него все верили, что центральным событием в жизни христианина является факт обращения. Эдвардс дал научное описание этого факта.

В «Narrative of the surprising works of God» он записал рассказы верующих, которые испытали на себе, что их души обратились к Богу. Сначала человек испытывает душевный трепет, пока он чувствует, что является грешником и обречен на вечные муки. На втором этапе он начинает понимать, что осужден вполне заслуженно, ибо Господь справедлив. На третьем этапе верующий делает «благодатное открытие» милостей Господних. На заключительном этапе к христианину приходит умиротворение, ибо буря в его душе улеглась и душа наполнена радостным сознанием того, что ей дано спастись. Здесь отмечено также, что процесс духовного перерождения может включать в себя и чувство ужаса, как у наблюдавшейся им пятилетней девочки. Ученый оценил его как родовые муки души, внешний признак величайшего из чудес в мире, наполнившего исследователя изумлением и благоговением перед бесконечным милосердием Господа.

Таким образом, участники движения «Великого пробуждения» обращались к Богу за наградой, спасением души и получали желаемое. Они не несли никаких обязанностей, чтобы заслужить спасение. Проблему избавления от наказаний свыше в потустороннем мире они решили без помощи главы пуританской конгрегации, и Джонатан Эдвардс воспринял это с радостью.

Еще недавно он читал проповеди, призывавшие громы и молнии на род людской, которые получили широкую огласку в Новой Англии. В этих проповедях главными темами были обязанности верующих по отношению к Богу, их проступки и преступления. Названия проповедей Эдвардса устрашали: «Грешники в руках грозного Бога», «Адские муки вечны» и т. д. Блестящее мастерство оратора позволяло Эдвардсу перевести абстрактные догматы в живые, образные, конкретные картины, в которых простые люди вполне могли разобраться. Живописные картины ада помогли слушателям уловить жестокость и несообразность догматов, которые претендовали на объяснение тайн откровения. Верующие нашли способ преодолеть догматику своими методами, и чем больше появлялось обращенных, получивших полное очищение от грехов христиан, тем более шатким становилось положение официальной, государственной конгрегационалистской церкви.

После того как права гражданства были предоставлены не только членам конгрегаций, но и приверженцам любого протестантского исповедания, система конгрегационализма утратила контроль за церковной дисциплиной. Англиканство на Юге хотя и обладало статусом государственной церкви, имело более демократическое устройство в колониях, чем в метрополии.

Вне государственной церкви находились множество других религиозных течений. Их перенесли на американскую почву люди, стремившиеся избавиться от религиозных преследований. В Мериленде католики, будучи в положении людей, избавлявшихся от преследований в Англии, выступили в необычной для католиков роли сторонников веротерпимости.

В Пенсильвании и Нью-Джерси обосновались квакеры, у которых почти нет теологии. Из Ольстера прибыли шотландско-ирландские пресвитериане. Они спасались от религиозной политики Лондона, который поддерживал англиканскую церковь Ирландии и лишил пресвитериан права занимать государственные должности, а их пасторов — права заключать браки.

В число жителей колоний вошли большая группа членов голландской реформатской церкви в Нью-Йорке и ранее находившиеся под властью голландцев шведские колонисты-лютеране. Среди иммигрантов постоянно приезжали Чешские братья и баптисты. Немецкую диаспору составляли члены немецкой реформатской церкви, швенкфельдериане — последователи учения немецкого радикального реформатора Каспара Швенкфельда, а также община данкеров (тункеров), отделившихся от лютеранского пиэтизма. Религиозный плюрализм, как море, поглотил пуританскую догматику.

Масштабы движения стремительно увеличились, когда Джордж Уайтфилд показал на американской земле образцы методистского мастерства массовых обращений. Бостон, центр пуританской ортодоксии, признал методиста истинным проповедником, а затем обращения стали происходить повсеместно. Джонатан Эдвардс реально руководил возрожденными не только в Норт-Эмптоне, но и по всей Новой Англии. Из полулегальных акций возникло массовое движение. Священники обвиняли ривайвелистов в том, что их богослужения были оргиями богоотступников, одержимых Сатаной. Эдвардса обвиняли в подрыве приходской церковной системы и сепаратизме.

Защищая ривайвелистов, Эдвардс в «Трактате о религиозных чувствах» (1746) доказывал, что они не отступали от истинной веры, а их массовые акции являются богослужениями, хотя степень эмоциональности ему казалась чрезмерной. Необузданный взрыв религиозных чувств может быть основой возрождения веры, но им нужно руководить, чтобы богослужение не превращалось в анархию. Когда же он как глава прихода пытался упорядочить его деятельность, ривайвелисты, которых он же поддерживал и наставлял, сочли проповедника отступником. Приход Норт-Эмптон отказался от своего проповедника, и он отправился в глушь Массачусетса обращать индейцев. Там он полностью посвятил себя философско-теологическим исследованиям. В них он уходил от пуританской традиции рационального и трезвого обоснования веры, считая, что в основе веры лежит религиозное чувство.

Надежды на укрепление основ протестантизма в своей стране Эдвардс связывал с ривайвелизмом. Его сочинение «Несколько мыслей об имеющем место ныне пробуждении религии в Новой Англии» (1742), как будто повторяя мысли Коттона Мезера, доказывает, что самые достойные христиане обосновались в Новом Свете. Здесь им, согласно Священному Писанию, по указанию Всевышнего суждено было учредить самую истинную церковь. В отличие от автора «Великих деяний Христа в Америке», Эдвардс указывает, что во главе этой церкви уже не святые, а «Великое пробуждение» совести и веры, обращенных к Богу.

Оттачивая искусство проповеди до совершенства, Эдвардс и другие священнослужители приводили слушателей в экстаз, вызывая чувства духовного очищения, обновления веры. Радость отрешения от мелочных забот и мирских обстоятельств вдохновляла их переживать единение с Богом, ощущать слитность с природными и божественными силами. «Великое пробуждение» не было полной противоположностью пуританизму, и, отстраняя догматику, это движение стало успешным благодаря раскрытию эмоционального мира верующих и осознанию их принадлежности к одной нации, уже не только английской.

Становясь американцами, они способствовали возвышению идеала предприимчивого индивидуализма, который в пуританской морали стесняли всевозможные запреты. Постепенное превращение английского пуританина в представителя национального характера американского янки сопровождалось переменами в отношении к религии.

«Великое пробуждение» стремительно ослабило официальную церковь, господствующее положение церковных конгрегационалистских институтов и влияние догматической теологии. Оно указало на потребность возвратиться к христианству, еще более чистому, чем пуританизм, и не предписанному сверху.

Прихожане сотнями выходили из старых конгрегаций и переставали платить церковные налоги. Внутри своих приходов священники еще пользовались патриархальным влиянием, но они не могли соперничать с новой категорией священников, которые появились в это время в Америке, — с вольными пастырями баптистов и методистов. Странствующие проповедники считали себя вправе выступать в любом приходе, не спрашивая разрешения у приходских священников. Среди различных неофициальных религиозных течений — на почве, подготовленной «Великим пробуждением», — быстро увеличивалась численность приверженцев баптизма.

Вторая родина баптизма

В колониальную эпоху, которая завершилась обретением самостоятельности в 1783 г., баптистские общины возникали и существовали по преимуществу на положении преследуемых. После того как Роджер Уильямс, основав общину в Провиденсе, оставил ее без руководства, направление общего баптизма, допускавшее спасение всех верующих, постепенно угасло.

Церковь частных баптистов, основанная в 1641–1644 гг. проповедником Джоном Кларком, была изгнана из Массачусетса. Один из последователей Джона Кларка Томас Данген основал первую в штате Коннектикут церковь частных баптистов в г. Голд-Спрингс в 1684 г. Отсюда началось распространение баптизма на территории Филадельфии, в 1707 г. возникла Филадельфийская баптистская ассоциация, занявшая ведущее место в баптистском движении Нового Света.

Учение этой церкви развивалось под влиянием теологических воззрений их английских единомышленников, а исповедание веры Филадельфийской ассоциации, принятое в 1742 г., было заимствовано из английских исповеданий 1658 и 1689 гг., в которых отражались ряд положений конгрегационалистов. Неотъемлемой частью баптистского культа было пение гимнов во время молитвенных собраний и возложение рук на всех крещаемых. Здесь провозглашалась верность Священному Писанию, которое говорит не от имени какой-либо церкви или земного человека, но от имени своего автора — Бога. Писание определено как единственное, достаточное, надежное и неизменное правило для «спасающего знания, веры, повиновения». Следуя реформатской ортодоксии, исповедание исходило из догматов, принятых Дордрехтским синодом в 1618-19 гг. В борьбе с арминианской идеей всеобщего спасения синод с особой силой подчеркнул доктрину первородного греха и различие верующих перед лицом Бога. В отличие от Лютера и Кальвина, синод решил, что Бог дарует веру одним избранникам, и ввел в протестантскую теологию понятие о Божьем предопределении. Основоположники протестантизма учили, что Бог призывает к себе всех верующих, и в составе видимой церкви грешники находятся вместе с праведниками. Частные баптисты усвоили из конгрегационализма, что каждая церковь состоит из «возрожденных», которые сами определяют свою деятельность, обладая силой и авторитетом для того, чтобы не зависеть ни от какой другой религиозной организации. В исповедании веры они указали, что евангельская церковь состоит из лиц, призванных из царства Сатаны в царство Сына Божьего или же предопределенных к тому, чтобы быть призванными таким образом.

В ходе длительных дискуссий члены Филадельфийской ассоциации приняли положения об истинной церкви. Отличительными признаком церкви были названы правильная организация, посвящение церковнослужителей в сан, церковная дисциплина. Сложилась система принятия в члены общины, контроля за поведением верующих и изгнания из общины. Правила предусматривали изгнание из общины тех, кто вступил в брак с иноверцем, отказывается от хлебопреломления или верит в общее спасение, т. е. они осуждали позиции общих баптистов. В целом эта строгая практика, имевшая сходство с пуританской, называлась практикой так называемого закрытого членства.

Но баптистские церкви росли не только за счет выходцев из Англии, наследников пуританского благочестия. В них вливались и переселенцы с континента, переходили верующие из других протестантских конфессий, и строгие теологические предписания не всегда соблюдались. Наряду с Филадельфийской традицией баптистское вероучение проповедовали церкви с так называемым смешанным членством. В них крещеные дети считались принадлежавшими к той же баптистской церкви, в которой состояли их родители, и допускались к причастию. Когда к началу XIX в. многие штаты приняли законодательные акты, предоставлявшие свободу всем религиям в соответствии с конституцией, это тоже не способствовало укреплению основ церковного протестантизма.

Шествие представителей Союза юных баптистов США. 1931 г.

В период Великого пробуждения наиболее проницательные теологи типа Джонатана Эдвардса убедились, что религиозную активность верующих необходимо направлять определенными вероисповедными принципами, чтобы самодеятельные проповедники не действовали разрушительным образом на церковные учреждения. Успешнее прочих священнослужителей это удалось осуществить баптистским лидерам.

Среди баптистов прочно утвердился принцип «всеобщего священства», и добровольные странствующие проповедники пешком передвигались по стране, считая евангелизацию — распространение слова Божьего — своим религиозным долгом. Когда началось заселение земель на американском Западе, многие из них самоотверженно проповедовали среди местных жителей, строили молитвенные дома, вели благотворительную деятельность. Для подготовки профессиональных миссионеров в 1832 г. было создано Общество внутренней миссии американского баптизма, в котором к концу века состояли 581 000 членов из 7470 церквей. Четкую систему внутреннего миссионерства дополняла работа Генеральной баптистской конвенции, которая с 1814 г. руководила иностранными миссиями. Как и в Англии, не все теологи положительно относились к евангелизации, считали греховными попытки ускорять решения Бога, но раскола эти богословские дискуссии не вызвали.

Баптизм приобретал влияние в американском обществе как церковь, которая имеет организационную структуру, сложившееся вероучение и контроль за соблюдением религиозной дисциплины, но не является официальной. В вероучении присутствовал элемент «обращения», и он включался в систему догматических положений, благодаря которой поведение верующего становилось объектом постоянной церковной регламентации.

Баптистские общины долгое время были единственной легальной организацией негритянского населения на Юге, и поэтому примерно три четверти чернокожих американцев — баптисты. Когда в первой четверти XIX в. усилились антирасистские настроения, среди северян стало расти убеждение в том, что истинный христианин не может быть рабовладельцем. В 1844 г. Генеральная конвенция после обсуждения этой проблемы оставила ее решение на усмотрение христианской совести верующего. Однако Исполнительное бюро Конвенции заявило, что оно не будет назначать миссионером того человека, который имеет рабов и не намерен расстаться со своей собственностью. Оно также обязалось никогда не принимать участия в соглашениях, подразумевающих одобрение рабства. В связи с этим южане в 1845 г. учредили особую Южную баптистскую конвенцию, крупнейшую организацию с незначительным числом чернокожих. Негритянские церкви объединились в 1886 г. в Национальную баптистскую конвенцию.

Раскол среди американских баптистов, вызванный расхождением социальных установок, по-своему отразился на богословских взглядах. Баптистское богословие в начале XX в. подвергло обсуждению ряд важнейших вероисповедных тем по поводу трактовки Библии, свободы воли, концепции евангельской любви, грехопадения и не смогло удержать единства взглядов. Южная конвенция отстаивала прежние принципы, а церкви на Севере переходили на позиции модернистского богословия.

Уже с середины XVIII в. Филадельфийская ассоциация принимала меры для организации религиозного просвещения верующих и подготовки баптистского духовенства, входя в конкуренцию с пуританскими университетами. В 1764 г. начал работать колледж в Род-Айленде, вскоре открылись богословские институты в Денвере и Ньютоне, возникли ряд учебных заведений для юношей и девушек, субботние школы. Для координации учреждений сложной системы баптистского образования были созданы Образовательное общество баптистов Америки (1888) и Союз юных баптистов Америки.

Численность приверженцев баптизма в США с середины XIX в. неуклонно росла, опережая другие конфессии и превышая динамику роста народонаселения. По вероучительным мотивам разделились не только общие и частные баптисты, процесс пересмотра вероучения вызвал появление так называемых «нерегулярных» баптистов: Баптистской церкви Христа (1708), Баптистов седьмого дня (1740), Баптистов свободной воли (1780) и др. Доктринальные расхождения между ними были не настолько велики, чтобы они могли выделиться в новую самостоятельную конфессию, это произошло в 1844 г., когда из баптизма выделился адвентизм. К началу XX в. баптистская церковь заняла ведущее место среди протестантских церквей страны, обрела высокий социальный престиж.

В пуританской Америке баптизм считался религией простых и не слишком образованных людей, гонимых властями. Они, с одной стороны, мужественно и последовательно выступали против вмешательства светских магистратов в религиозные дела, но с другой — соблюдали законы. В армии Джорджа Вашингтона из 21 бригадного капеллана шестеро были баптистами. Главнокомандующий говорил, что баптисты проявили себя по всей Америке как «надежные друзья гражданских прав и настойчиво содействовали нашей славной революции». В баптистской церкви соблюдение чистоты вероучения всегда сочеталось с высокими моральными требованиями к проповедникам, миссионерам, людям, допускаемым к причастию, и это обстоятельство имело очень большое значение для укрепления репутации баптизма в деловых кругах в конце XIX в.

В XX в. баптистские лидеры пришли к убеждению в необходимости объединения своих церквей в мировом масштабе, и первый Всемирный конгресс баптистов состоялся в Лондоне в 1905 г. На Конгрессе был создан Всемирный союз баптистов, который провозгласил своими целями нравственную и духовную помощь верующим, защиту религиозной свободы и проповедь идеалов Церкви Нового Завета. В наши дни в него входят 196 баптистских союзов и конвенций в более чем 200 странах мира.

Американский баптизм выдвинул выдающихся мыслителей, оказавших влияние на мировую культуру в целом. Уолтер Раушенбуш (1861–1918) был первым, кто настоял на том, что бедность и нищету следует считать одной из главных проблем в либеральной теологии. Он представлял Северную баптистскую конвенцию и был центральной фигурой в движении «социального евангелизма». Как самый популярный священник своего поколения в стране он привлек внимание религиозной элиты к страданиям низших слоев общества. В книгах «Христианизация социального порядка», «Христианство и социальный кризис» и др. он доказывал, что зло можно преодолеть, если восстановить социальные принципы христианства — справедливость, свободу, братство, трудолюбие. Исходя из того, что царство Божие включает в себя и экономическую жизнь, он предлагал реформы, которые могли бы обеспечить обездоленным людям право на жизнь, сделав их собственниками.

Противоположную либеральной теологии позицию занял Рейяхолъд Нибур (1892–1971) — ведущий представитель протестантской «неоортодоксии». Его теологические взгляды оказали большое влияние на развитие американского баптизма. В полемике с У. Раушенбушем он признал анархический характер современного капитализма, но не согласился с тем, что трагедия положения современного человека в современном обществе имеет решение. Социальные связи не зависят от человека, они ему навязываются извне, определяя поведение и моральный выбор. Отсюда и «царство Божие» либерального христианства, по его мнению, является мирским идеалом. Мораль Христа превосходит возможности человеческой жизни точно так же, как Бог превосходит мир. Поэтому в идеал евангельской любви христианин должен верить, даже не имея возможности видеть его воплощения. Исходя из того, что грех носит универсальный характер, а не только присутствует в пороках людей, Нибур изложил свою концепцию человека в двухтомном исследовании «Природа и судьба человека» (1943). Созданная теологом концепция «морального человека в аморальном мире» обновила незыблемые религиозные ценности ортодоксального протестантизма: спасение зависит от веры христианина в благодать Господа.

Адвентизм

Новое пришествие (лат. adventus) Христа вновь на землю было постоянной мечтой христиан с древнейших времен. Эта мечта имела особое значение в сложной социальной обстановке, когда пророчества о близящемся пришествии возбуждали массовые эсхатологические движения, готовившие себя к наступлению со дня на день момента конца мира. В Америке оживлению эсхатологических настроений в 30-х гг. XIX в. способствовала волна ривайвелизма, и пророчество о наступающем в 1833 г. втором пришествии было встречено с энтузиазмом. Его срок вычислил Уильям Миллер (1782–1849), бывший фермер, участвовавший как офицер в англо-американской войне 1812–1814 гг., который проповедовал в баптистской церкви в г. Эмптон в штате Нью-Йорк. Теологического образования он не имел и, увлекшись изучением Библии, погрузился в вычисление срока в «две тысячи триста вечеров и утр», который пророк Даниил назначил для очищения святилища (Дан. VIII, 14). Вычисления сопоставлялись с текстом из Апокалипсиса (XIV, 9-12), где сказано о приближении суда Божьего, которого минует лишь терпение святых. Миллер пришел к выводу, что Христос возвратится на землю для установления тысячелетнего царства своих избранников между 21 марта 1843 г. и 21 марта 1844 г. Проповеди и книга Миллера «Свидетельства из Священного Писания и истории о Втором пришествии Христовом в 1843 г. и Его личном царствовании в продолжение тысячи лет» вызвали доверие у тысяч людей. У многих фермеров не было желания обрабатывать свои поля весной 1843 г., но пришествия не случилось. Уверовавшие в правоту Миллера единомышленники решили, что произошла ошибка в подсчетах, и ожидание было перенесено на 22 октября 1844 г. Когда же не сбылось и это предсказание, то последователи Миллера (полагают, что их было не менее 50 и не более 100 тыс.) разделились. Одна группа возвратилась в свои прежние церкви, которые они покинули на время ожидания пришествия, а другая группа создала в 1845 г. на съезде в Олбани (штат Нью-Йорк) «Американскую ассоциацию тысячелетнего пришествия» и приняли вероучительные положения. Их организация и вероучительные положения почти совпадали с баптистскими. От баптизма были сохранены обряды водного крещения взрослых через погружение и омовение ног.

Положения баптистского вероучения были дополнены положениями эсхатологического характера, и учение о конце мира стало центральным. В этих положениях указывалось, что мир будет уничтожен огнем и для верующих будет создана новая земля. Второе пришествие будет сопровождаться воскрешением праведников, а после тысячелетнего царства воскреснут и неправедные для суда. Точная дата пришествия теперь не назначалась, поскольку было решено, что пророчество Даниила относилось не к возвращению Христа на землю, а к его перемещению в «святое святых» небесного храма. Кое-кто все же ожидал конца времен в 1847, 1912-13, 1932-33 гг.

Проблемы конца света и конечности жизни, телесной смерти человека и состояния души в период до Страшного Суда в прошлом имели много вариантов, отличающихся от принятых в качестве канона. И у адвентистов эти проблемы вызывали ожесточенные споры, что привело к расколам. В 1863 г. возникла церковь Адвентистов Седьмого Дня (АСД), которая сплотилась под руководством проповедников Джеймса и Элен Уайт (1827–1915). В видениях Э. Уайт, которые были дарованы с небес (это ни у кого не вызывало сомнения), содержались разъяснения библейских текстов и указания относительно организации, практики и жизни «церкви конца времен». Структура небольшого религиозного сообщества, в котором сначала было всего четыре человека, напоминала «маленькую церковь» пиэтистов.

Они отстаивали собственное толкование Библии, отличное от традиционного, поэтому вместо воскресенья почитали субботу, как того требует третья заповедь Десятисловия. Нисходившие на Э. Уайт прозрения указывали на необходимость проводить реформы в двух направлениях: реформу догматики и санитарную реформу. В общих чертах вероучение адвентистов повторяло вероучение баптистов, включая крещение взрослых после «обращения», веру в Троицу, непорочное зачатие Христа, первородный грех, искупление. Изменилось принятое христианскими церквями догматическое положение о бессмертии души. Догматика адвентизма закрепила взгляд на смерть, как на сон, от которого душа пробуждается в Судный день для соединения с воскресшим телом. В далеком прошлом такие версии бессмертия души, очень популярные среди мирян в европейских странах в период Реформации, церковная иерархия преследовала как ереси. Еретическими считались в прошлом и верования о тысячелетнем царстве Божием на земле, которые адвентизм утвердил.

Адвентизм учит, что когда умершие воскреснут, праведники обретут бессмертие и будут жить на земле в райском блаженстве, а грешники погибнут. Это произойдет после пришествия Христа и тысячелетнего царства, в течение которого избранные будут пребывать с Христом на небе.

Адвентисты отличались от баптистов и тем, что ввели обязательные сборы на миссионерские нужды в размере 10–15 % годового дохода. Поскольку Второе пришествие Христа зависит от того, как скоро все люди услышат проповедников адвентизма, миссионерской работе было придано значение первостепенной обязанности верующего.

Санитарная реформа исходила из концепции тела человека как храма Святого Духа, который следует созидать и беречь в ожидании физического воскресения. К пришествию Иисуса Христа тело не должно быть поражено пороком. Христианская гигиена включила в себя воздержание от мяса, алкоголя, табака и предписала жизнь согласно природе. По убеждению Э. Уайт, каждый человек обладает запасом жизненной силы, который уменьшается при неправильной еде и сексуальных излишествах. Очень много сил направила церковь АСД на создание госпиталей, санаториев, приютов, в которых придерживались этих гигиенических правил.

В «Церковном справочнике» адвентистов содержатся правила для поведения верующих, которые регламентируют не только богослужения и миссионерскую деятельность, но и проветривание помещений. Деятельность членов церкви направлена на поддержание культуры группового поведения и привлечение новых единомышленников. От АСД отделились несколько самостоятельных конфессиональных групп.

К началу XX в. в США практически не осталось ортодоксальных приверженцев Уильяма Миллера, и в итоге активной миссионерской деятельности численность адвентистов в США уступила другим регионам мира — Азии, Африке и Южной Америке; она составляет не более трети от общего числа адвентистов в мире — в 1988 г. их численность составляла 6,4 млн чел.

В России первую общину АСД основал миссионер Луи Конради в 1886 г. в Крыму, и затем общины АСД возникали на всей территории России.

Свидетели Иеговы

В 1870 г. к одному из американских адвентистских объединений примкнул Чарльз Рассел (1852–1916), который принадлежал к семье членов пресвитерианской церкви в г. Питтсбурге. Молодой человек рассудил, что ожидаемое адвентистами пришествие Христа должно оставаться невидимым. Увидеть его можно будет лишь внутренним созерцанием благодаря вере в то, что оно начнется в 1874 г. Завершение периода, который он назвал «временем язычников», было назначено на 1914 г., когда установится миллениум — тысячелетнее царство Христа. Рассел проникся чувством, что он призван быть мессией-пророком конца времен, и посвятил изложению своих идей весьма многочисленные сочинения. Первой была брошюра «Цель и способ возвращения Бога», учение суммировано в книге «Изыскания в Священном Писании» (7 т.), с 1879 г. начал выходить журнал «Сторожевая башня».

Как странствующий проповедник Рассел объездил большинство стран, в которых успешно организовал группы верующих, готовых следовать его проповедям и сочинениям. Его приверженцы, по-разному называвшие себя, приняли в 1931 г. на конгрессе в г. Колумбус в штате Огайо общее для всех последователей пророческого призыва первого проповедника наименование Свидетелей Иеговы.

Пропуск на собрание Свидетелей Иеговы. Россия. Начало XX в.

В 1906 г. в движение вступил Джозеф Франклин Рутерфорд (1869–1912), еще более плодовитый писатель, чем Ч. Рассел. Для него дата 1914 г. означала не конец мира, а начало его конца, и эту версию поддержали остальные Свидетели. Они верили, что с 1914 г. начинается битва на небе, откуда Сатана низвергается на землю, принося человечеству неслыханные беды. Д. Рутерфорд назначил на 1925 г. воскрешение праведников и начало миллениума. Ожидая возвращения на землю Авеля, Ноя, Давида и остальных библейских патриархов, он приказал выстроить особняк в г. Сан-Диего в Калифорнии. В проповеди на тему о «верном рабе» (Мф. XXIV, 45–51; Лк. XIV, 17–23) он создал образ «верного раба» Евангелия, олицетворяющий Свидетелей Иеговы как коллективный персонаж. После кончины Рутерфорда многочисленные книги, брошюры и периодика Свидетелей готовятся к печати и издаются анонимно. От имени «верного раба» действуют и члены «коллегии старейшин», которая руководит деятельностью Свидетелей. Коллегия считается посредником Господа на земле.

Наименование Свидетелей Иеговы обусловлено вероучением, согласно которому догмат о Троице переосмыслен, и считается чрезвычайно важным призывать Бога собственным именем Иеговы. Свидетели считали, что Сатана вытеснил из памяти официального христианства подлинное имя Бога. Иисус Христос, единородный сын Бога, непосредственно им сотворенный, но не равный, выступает как исполнитель божественной воли на земле. Святой Дух понимается как данная Иеговой сила, которая участвовала в сотворении мира и влияет на людей.

Милленаристско-мессианские положения вероучения восходят к адвентизму. Подобно адвентистам, Свидетели отрицают бессмертие души и подменяют вечность адом для грешников. Избранники в количестве 144 000, из которых подавляющее большинство относятся к тем, кого Иегова уже отметил на протяжении всей истории человечества, живут или будут жить на небесах, откуда они будут распоряжаться ходом событий на земле. Прочие люди, если они примут учение Свидетелей, будут счастливо жить на земле после того, как здесь настанет «новый мир», который наступит неизвестно когда точно, но в ближайшем будущем.

Символическими обрядами вступления в число Свидетелей является крещение погружением или участие в ежегодном причащении для тех, кто входит в 144 000 избранных. В отличие от адвентистов пищевые запреты относятся лишь к употреблению крови (например, кровяная колбаса). Поскольку кровь — средоточие жизни, они отказываются от переливания крови.

Среди Свидетелей соблюдаются правила внутренней иерархии и строгой централизации, направленной на деятельность по распространению учения в условиях полулегального или нелегального положения. Как подданные Божьего царства, полностью посвятившие себя службе Богу, Свидетели отстаивают свою независимость перед лицом любой светской власти. Государства, по их убеждению, учреждены Сатаной. Они отказываются уважать национальный флаг и служить в армии. Во время Второй мировой войны из 5500 американцев, заключенных в тюрьмы за отказ от воинской повинности, 4000 были Свидетелями Иеговы. В Европе их очень жестоко преследовали нацисты, и многие из них стали жертвами концентрационных лагерей. В большинстве государств власти преследуют деятельность Свидетелей.

Описывая близящийся конец света, Ч. Рассел широко пользовался понятием об Армагеддоне. Это название местности вблизи г. Хайфы обозначено в Библии (Отк. XVI, 16) как место сбора сил Сатаны для последнего решающего сражения с Богом. В американской пуританской теологии Армагеддон с начала XVIII в. указывал на координаты царства святых, которому предшествует последняя битва с Антихристом, которая произойдет уже не в Старом Свете. Доктрина адвентизма, сосредоточенная на ожидании пришествия, подчеркнула образную силу понятия об Армагеддоне, и в литературе Свидетелей Иеговы этот образ стал доминирующим, наполняясь конкретным содержанием современной общественной жизни. В частности, идею сотрудничества церквей Свидетели отвергают (особенно идею сотрудничества с католиками).

Вероучение предписывает каждому Свидетелю пропагандировать литературу, которая издается миллионными тиражами на десятках языков мира. В 1993 г. численность «возвещателей» вероучения в мире составляла 4 700 000 чел., из которых лишь четвертая часть действовала в США.

В России Свидетели Иеговы появились на рубеже XIX–XX вв. и развивали свою деятельность, начиная с 1920-х гг.

Пятидесятники

В 1900–1906 гг. в нескольких штатах участников методистских собраний охватывал экстаз с глоссолалиями (от греч. Γλώσσα — язык и λαλίά — беседа), т. е. произнесением похожих на речь звуков или непонятных слов, в котором они пребывали, как апостолы в день Пятидесятницы, когда «исполнились все Духа Святого и начали говорить на иных языках» (Деян. II, 4). Движение пятидесятников восходит к наставлениям Джона Уэсли и методистским духовным упражнениям по достижению святости, поискам «второго благословения» (освящения вслед за «обращением») в групповых экстатических молениях, изредка с глоссолалиями. Пятидесятники предложили идею «третьего благословения» — крещения Святым Духом. В момент крещения Святым Духом верующий говорит с Богом на незнакомом языке, а толковать смысл высказанного способны не все, но лишь обладатели пророческого дара (1 Кор. XIV, 2-28). На занятиях методистского пастора Чарльза Пархэма в г. Топека (Канзас) ученица Агнесса Озман 1 января 1901 г. заговорила на китайском языке, и пастор Пархэм стал проповедовать пятидесятничество в южных штатах. Уильям Сеймур, ученик Пархэма, привлекал на проповеди в здании методистской церкви в Лос-Анджелесе с 1905 г. тысячи приезжих, которые, в свою очередь, распространяли принципы «Святой пятидесятницы». С самого начала деятельность движения складывалось из многих групп, стремившихся к всемерному распространению учения за пределами США.

Крещение Святым Духом, «рождение свыше», исцеление верой и ожидание прихода Христа составили общую платформу учения пятидесятников. Они признали Библию богодухновенной, верили в спасение во Христе, практиковали рукоположение служителей и хлебопреломление, применяя разные формулы водного крещения.

В пятидесятничество переходили верующие из остальных протестантских конфессий, и в соответствии с этим они составляли свои вероучительные положения. Те, кто были в прошлом баптистами, учили о двух благословениях — обращении и крещении Духом Святым, наиболее многочисленными стали церкви под названием Ассамблеи Бога, основанные в 1914 г. и распространившиеся примерно в 100 странах. Их доктрины подчеркнули значение обретения дара языков и чудесного исцеления, приняли догмат Троицы.

В 1913-16 гг. в Лос-Анджелесе из Ассамблеи Бога вышли не признавшие догмата Троицы унитарии. Они сочли догмат Троицы папистской выдумкой и создали свою церковь с верой в то, что образы Бога Отца и Бога Святого Духа характеризуют единую личность Христа. После 1945 г. унитарианские общины вошли в Объединенную международную пятидесятническую церковь.

Пятидесятники отличаются строгой приверженностью к догматике, являясь представителями протестантского фундаментализма, в общинах следуют строгим правилам морали и контролируют жизнь членов общины. По отношению к протестантскому экуменизму у пятидесятников нет единой позиции, большинство церквей игнорируют проекты Всемирного Совета Церквей, но вступают в контакты с различного рода харизматическими сообществами. Отдельные лидеры вступают в диалог с протестантскими и даже католическими теологами.

Вероучение пятидесятников основано на представлении о «полном Евангелии» и требует от верующего повторить в своем личном религиозном опыте то, что испытал Христос. Это требование очень близко многим протестантским конфессиям, часть из них разделяют учение о дарах Святого Духа, проявляют интерес к практике глоссолалий. Точки соприкосновения доктрины пятидесятников с другими протестантскими конфессиями отчасти могут объяснить то, что пятидесятнические церкви быстро и успешно распространились по миру. Если ныне в США в их составе насчитывают не более 6 млн чел., то в мире — 40–60 млн чел.; им удалось утвердиться в странах католической традиции — Италии, Франции, Южной Америке, а также в России.

В России с 1913 г. развивалось движение евангельских христиан в духе апостольском — унитариев; начиная с 1920-х гг. при заметной поддержке зарубежных пятидесятников возник ряд церквей тринитарного толка.

Цитадель протестантизма

По количеству разнообразных конфессий США далеко опережает все остальные страны мира. Исключительное религиозное многообразие и религиозная свобода характеризуют духовную жизнь американского общества, в котором отсутствует государственная церковь. Согласно конституции 1791 г., «Конгресс не должен издавать законов, устанавливающих какую-либо религию или запрещающих ее свободное исповедание». Вместе с тем среди индустриально развитых капиталистических стран США стоят на первом месте по степени важности, которую занимает религиозная вера в жизни человека. Большинство американских исследователей исходят из того, что определяющая роль в формировании американской культуры принадлежала протестантизму.

Католицизм и иудаизм тоже внесли заметный вклад в политическую, экономическую и интеллектуальную жизнь страны и тоже процветают, приобретая при этом кое-какие черты сходства с протестантизмом. Заметно изменился на американском континенте характер англиканской конфессии, испытавшей ряд превращений по пути включения «наполовину протестантов» в однородное протестантское сообщество. Англиканство исповедовали с начала XVII в. колонисты Мэриленда и Вирджинии, затем оно распространилось в других колониях и управлялось из Лондона. После введения конституционной системы и отделения церкви от государства все независимые протестантские епископальные церкви объединились в 1780-х гг., составили «Американский общий молитвенник» и учредили Протестантскую епископальную церковь США. В этой структуре на всех уровнях церковного правления имеются представительства от мирян и значительно упрощена система богослужения, что не было характерно для традиционного англиканства. Общая численность епископальной церкви на 1999 г. — 2,4 млн чел.

Среди первых поселенцев Нового Света были многочисленные группы лютеран, и американская лютеранская церковь быстро росла в течение XIX в. в связи с иммиграцией из стран Северной Европы и Германии. Численность приверженцев лютеранства в США ныне достигла 8 млн чел., которые состоят во многих мелких структурах, а деятельность трех более крупных церквей координирует так называемый Лютеранский совет.

Методизм начал проникать в Америку с конца XVIII в., и рост числа методистских общин в течение XIX в. был связан с освоением огромных территорий Запада, в котором деятельное участие приняли странствующие проповедники. В отличие от английского методизма, основанного на авторитарных принципах, в Америке методисты стремились к демократическому самоуправлению, и соперничество этих двух тенденций приводило ко многим расколам. Первоначальная авторитарная иерархическая организация постепенно стала близкой к церковным структурам других протестантских конфессий в США. К настоящему времени в стране насчитывается около 15 млн методистов, причем 10 млн чел. входят в Объединенную методистскую церковь.

Важное место принадлежит прямым наследникам традиций американского пуританизма — пресвитерианстским, реформатским, конгрегационалистским и баптистским церквям.

Пресвитерианские и реформатские церкви опираются на Вестминстерское исповедание веры с весьма существенными поправками. Поправки исключили положения о предопределении и рабстве воли, на которых настоял синод в Дордрехте, и утвердили арминианский принцип всеобщего спасения. Ведущее место в этой группе церквей занимает Объединенная пресвитерианская церковь США, образовавшаяся в 1958 г., к 2007 г. насчитывает 3,6 млн последователей.

Конгрегационалисты также опираются на Вестминстерское исповедание, которое дополнено собственным положением о церковной организации: считается, что каждая конгрегация основана на особом договоре между ее членами и Богом. Наиболее представительная церковная структура — Объединенная церковь Христа (около 2 млн чел. в 2007 г.). Принципиальных доктринальных расхождений между наиболее крупной конфессией — баптизмом (30 млн верующих) и другими конфессиями пуританского происхождения почти нет.

Каждая из протестантских конфессий характеризуется социальной активностью. В историю США баптисты вошли как наиболее решительные защитники принципа веротерпимости и религиозной свободы. Пресвитериане, совместно с другими евангелистами в прошлом возглавлявшие кампании протеста против рабства, за равноправие женщин, в наши дни обладают влиянием в общественно-политической жизни. Участниками движения «социального евангелизма» были конгрегационалисты и методисты, достигшие результатов в трезвеннических проектах, борьбе за ограничение женского и детского труда. Во второй половине XX в. ведущими направлениями общественной деятельности многих церквей стали осуждение расизма и поддержка антивоенного движения.

Фактически для характеристики американского протестантизма важны не только конфессиональные различия, но и определенная поляризация умонастроений, по которым верующих разделяют на два течения — «ортодоксов» и «обращенных».

Молодежная «Революция Иисуса» в США. 1968 г.

Ортодоксы, или фундаменталисты, впервые заявили о себе в США в 1876 г., изложив свои положения в 1909–1915 гг. в издании под названием «Основы» («Fundamentals»). Они отвергли любые филологические, исторические и рациональные подходы к текстам Священного Писания, сформулировали пять «основ» христианской веры: богодухновенность и непогрешимость Писания; божественная природа Иисуса Христа и Его непорочное зачатие; искупительная жертва Сына Божьего; физическое воскресение Христа; второе пришествие Христа во плоти. При участии ряда протестантских церквей в 1919 г. в США была создана Всемирная христианская фундаменталистская ассоциация, которой удалось добиться запрета на преподавание в некоторых штатах эволюционного учения Дарвина. Влияние фундаментализма возросло в 1970-80 гг., когда возник ряд организаций по пропаганде буквального восприятия Библии, образования, нравственного воспитания и борьбы с социальными пороками. Фундаменталисты, настроенные против новых идей в религии, против социальных и культурных изменений в обществе, нередко выступали и как политическая сила. Они были убеждены в том, что модернистские теологи опасны для выполнения церковью своей миссии в мире.

Однако в США, как и Европе, издавна сложились традиции либеральной теологии и неоортодоксии, которые стимулировали перевод Евангелия на язык сегодняшнего дня, изменения доктрин и методов деятельности протестантских церквей. Для того чтобы привести христианское вероучение в соответствие с реальными заботами христиан в последние десятилетия XX в., ряд теологов-модернистов выдвинули концепции, в которых центральной проблемой стал вопрос о «реальности Бога». В концепциях «теологии надежды», «теологии освобождения», «политической теологии» Иисус Христос приобрел черты лидера, ведущего за собой бесправных и угнетенных. В этих условиях в значительной мере возросло влияние конфессий, которые дают верующим основание считать себя «обращенными», или «вновь рожденными христианами».