Визалия, Фресно, Мадера, Мадесто, Стоктон, Сакраменто…
Города проплывали за окном, подобно картинкам в телевизоре. Я успевала поймать своим взором, своей душой, лишь крохотные кусочки от них, но все равно эти места теперь навсегда стали для меня родными…
Я здесь уже когда-то была…
Теперь смело буду это произносить,
… и пусть мельком, но я была, я видела…
Глупо? Ну, что же, как для такого недалекого человека, несостоявшегося туриста, как я, сойдет. Да и потом, для не бывавшей нигде, дальше Лос-Анджелеса, все это казалось каким-то грандиозным, необычным, красивым, захватывающим, завораживающим… Хотелось запомнить каждое мгновение, каждое увиденное здание, каждую улочку, каждый фонарик, каждую мелкую детальку… Запомнить и сохранить навсегда.
Небо неспешно стало браться багровыми пятнами. Рождался новый день…
Я лежала на груди у Кайла и мечтательно смотрела на восход.
Прекрасен, чудесен, великолепен…
С каждой попыткой прорвать пелену ночи, все больше и больше разливалось крови на сером тле… Все рьяней и рьяней рвалось на волю солнышко… Мое солнышко… Наше солнышко…
Оно рвалось нам навстречу, пытаясь подарить всем новый день, новый шанс…. шанс на счастье…
— Грэм, нам бы заехать в какое-нибудь кафе. Майе перекусить нужно.
— Без проблем, скоро уже Реддинг, найдем придорожный мотель, заселимся и там все перекусим.
Кайл напрягся. Сжался.
— Думай, что несешь.
От неожиданной его грубости я невольно вздрогнула…
Милая, невинная улыбка расплылась у Грэма на лице.
— Майя теперь одна из нас, так что пусть привыкает. Чем раньше, тем лучше.
— Не тебе решать, — дерзко перебил Кайл.
— Зря ты так, — растяжисто ответил Грэм и с негодованием поджал губы.
Вампиры…
Едва слышно кто-то гадкий и злобный прошептал внутри меня это слово, этот приговор, пытаясь… свести с ума? Я поежилась, едва сопоставила весь этот разговор в четкую линию.
Перекусим…
Кто кого?
Острый ком застрял в горле, до тошноты…
Они мной будут питаться? Мной? Или…
Мороз взбешенными мурашками пробежался по коже.
— Майя, все будет хорошо, — заботливо прошептал Кайл и крепче сжал меня в своих объятиях. — Все будут живы.
— А это больно? — едва слышно прошептала я, уже примиряя на себя рубашку каторжника. Тяжело сглотнула и вновь поежилась, едва гадкая картина сплыла перед глазами…
Кайл, а затем Грэм кусают и жадно присасываются к моему запястью…. или по очереди вгрызаются в шею… Ведь, я не знаю, как это обычно у них происходит… Хотя в лесу… Бесенок и Верзила пили из шеи… Пили до последней капли… А со мной как будет? Ведь Кайл не даст меня убить? Правильно?
— Майя, что происходит? — раздраженно прорычал мне на ухо Кайл.
Я нервно дернулась на месте, но слова так и не издала.
Что… что происходит? О чем это он?
— Что ты уже себя там нарисовала, что твое сердце вот-вот выскочит из груди? — немного подав меня вбок от себя, жадно уставился в глаза. — О чем ты таком думаешь?
Слова застряли у меня в горле, боясь вынырнуть наружу. Боясь разозлить вампиров. Может, для Кайла и Грэма это нормально — немного отпить моей крови, но я… боюсь.
— Ты хочешь знать, как мы это делаем?
Мой шанс?
Тяжело сглотнула. Секунды "за" и "против" — и робко кивнула головой.
Напрягся, нервно вздохнул. Взгляд в сторону, бессмысленный взгляд в окно.
— Обычно мы не убиваем людей ради крови. Только если драка или нужда замести следы. А так — укусил — и тут же в кровь попадает яд, усыпляющий яд… Жертва моментально отключается. Мы отпиваем немного, малое, совсем невредное для здоровья человека, количество крови и оставляем ее, уходим, сбегаем. Буквально минут через десять он, она очнется и совершенно ничего не будет помнить. А на память получит лишь два маленьких прыщика, как от комариного укуса, на шее. Вот и все. Вот и весь наш обед.
— И как часто? — едва слышно прошептала, пропищала я… Всего лишь два прыщика… И я ничего не буду помнить… Обнадеживающе…
— Для нормальной жизнедеятельности вполне достаточно раз в два-три дня.
— А если наградят колом в грудь, да заживо закопают в порядке наказания на один срок — то раз в пятнадцать лет, — неожиданно отозвался Грэм, иронически перебирая слова ужасной правды.
— Пятнадцать лет? — не сдержалась я от тихого, отрешенного шепота.
— Да, пятнадцать лет лежишь в земле с кедровым колом в груди, думаешь над тем, что произошло, что не так сделал, как жил и что еще совершишь, едва наказание добежит до своего конца. Эх, — тяжелый вздох, — лежишь, а все тело парализовано, функции организма заторможены. Все фактически отключено, кроме мозга, сознания. Мумифицируешься потихоньку, высыхаешь, и трухнет с тобой твой кол. Так что, в среднем, пятнадцать лет пробегающей поверх тебя жизни. А ты в земле. В вечной тишине и темени. В вечном покое. Потому мы и сбежали, потому и устроили всю эту аферу с "закопать-раскопать".
— А что, если они узнают и вновь поймают? — дикий испуг вырвался из моей груди, перекрикивая рассудок.
— Как повезет, — растяжисто произнес Грэм, скривившись в язвительной ухмылке.
— Смотри, лучше, внимательно на дорогу и не отвлекайся, — гневно, дерзко перебил его Кайл, едва сдерживаясь от крика. — Хватит мне пугать Майю! Она и так сейчас на грани СРЫВА!
Я испуганно сжалась. От гнева Кайла мне стало не по себе, страшно, намного хуже, чем от правды, правды, которой, конечно же, я до конца еще не осознала…. но…
Молчала, насильно заставляла свое сердце медленнее биться… Пыталась задерживать дыхание, чтобы затормозить все внутри, успокоиться…
Не злить, не нервировать своего "Ангела" дальше…
* * *
— Вот и все, дальше я пешком. Встретимся уже внутри, — раздраженно пробормотал Кайл и вылез из машины.
Грэм нервно скривился.
— Потерпи, брат. Недолго осталось, завтра уже будем на границе с Канадой.
— Надеюсь, — нехотя прошептал мой вампир и захлопнул дверку.
Тронулись…
Я обернулась. Обернулась, словно боясь, что вижу его в последний раз. А чего "словно"? Боясь. Боясь!
Но… след его простыл… Там уже никого не было.
Буквально неполная миля — автомобиль нехотя подкатился к главному входу в мотель и замер.
Последний шанс. Я должна это спросить, как бы не было мне не по себе.
— Почему Кайла преследует полиция, а… — я запнулась на слове…
Тактичен ли такой вопрос? Хотя, я должна знать, раз теперь на их полном попечении… Бррр, стоп. Так, тут замереть и больше не думать в этом направлении, иначе сразу просыпается совесть и, в паре с разумом, начинает твердить неугодное душе и сердцу.
— А нас нет? — не дождавшись продолжения, любезно добавил Грэм.
— Ну… — растеряно протянула я, подбирая правильные слова. — Я не хотела обидеть… Просто…
— Я понял, — сквозь дружелюбный смех прошептал вампир и вдруг обернулся ко мне всем телом. Сложив руки на спинке своего сидения, уложив подбородок на них, уставился мне в глаза. — Все сложно… И одновременно просто. Насколько я понял, ты уже слышала про сестру Шона, Малого? Про то, как она и ее сынишка погибли.
Тяжело сглотнула.
— Да, — ответила я, и тут же мысленно уже пыталась достучаться до своей забывчивой памяти и откопать подробности этой ужасной истории.
— Так вот, это было около пяти лет назад. Мы только познакомились с Шоном. Обычным Шоном, с человеком. Гениальный электронщик и взломщик электронных систем, хакер, в одном флаконе. Виделись редко и то, исключительно в деловых целях. Так что Эли я видел только раз. Как-то она не вовремя забрела к брату и наткнулась на его темные дела. Встретила меня и Мэта. Так, пару фраз — пару улыбок. А дальше, через неделю случилась эта жуть. Малой сломался. Маниакальная идея поквитаться не отпускала его ни на минуту. Вся надежда была на справедливый приговор суда. Но… убийца — богатый, влиятельный человек, хозяин огромно банка, и, как оказалось, этого было достаточно, чтобы вот так просто не сесть в тюрьму. Улики пропали, свидетели замолчали. За недоказуемостью отпустили. Представляешь, отпустили за двойное убийство среди белого дня?! И Шон сорвался. Сошел с ума. Закрылся в себе, забаррикадировался в подвале. Вся его жизнь стала попыткой отомстить. Мы не могли просто так закрыть на все глаза. Да и дела делами, а пацана стало очень жалко. Решили подсобить. И понеслась кривая… Малой залазит в базу ФБР, затем взламывает систему банка, кладет охранную систему — и мы с легкостью берем куш: вынесли почти все деньги и драгоценности. Баланс, престиж, уникальные ценности не последних людей в Теневой экономике — и этот ублюдок, мистер Гамельтон, сразу превращается из князя в холопа, да и постоянный пресс клиентов доводят его до самоубийства. Но это было слишком сильным ударом и по престижу властей: какая-то шайка дилетантов, как они нас называют, решила положить Америку на лопатки. За нас взялись конкретно. Буквально в считанные дни были подтянуты все резервы местной полиции, федералы, агенты из других, какие-то левых, но, якобы полезных, департаментов. В общем, накрыли шарашкину контору Шона, да так нежданно, что пришлось бросать все свое барахло и, схватив, ноги в руки и мчать, куда глаза глядят. Нам было просто — мы же вампиры, а вот человечек Шон очень сильно все затормозил. Великолепная погоня была. Эх, как вспомню. С вертолетами, перекрытыми мостами и дорогами. Но не будь мы собой, если сдались. И вот тут Кайл пошел на риск — беря на себя весь хвост, дает нам шанс уйти. Мы ушли — а он остался:… безумные гонки, прыжки с моста, взрывы и шальные перестрелки… Убежал. Убежал от копов и федералов, но поймался на пленку бдительных журналюг. И с тех пор Кайл у властей на крючке, а мы у него в долгу. Вот так. Но знаешь, долг долгом, но не из-за этого мы все еще вместе, — мило улыбнулся, — Дружба… Мать ее за ногу, только она заставляет нас терпеть друг друга. Настоящая дружба, а не долг или прошлое, — радушно улыбнулся.
— А как Шон стал…? — едва слышно прошептала я, боясь даже думать на эту тему. Боясь, но все же думая…
— Вампиром?
— Угу…
— Обуза не нужна, а новоприобретенного друга бросать не хотелось. Вот и обратили… Причем, этот индюк еще промучил нас своей "человечностью" полтора месяца, дабы отгулять свои законные двадцать лет — и лишь потом стал таким, как мы. Представляешь, еще нам условия ставил? Эх, в этом весь Шон… Гавнюк редкостный… — Едкий смешок вырвался наружу. — Майя, может, мы и натворили за свою жизнь много нехорошего, но все же — не конченые ублюдки, прости на слове. У нас тоже есть принципы и веские причины всех поступков. Ладно, пошли, а то наш мистер Дейнли меня порешает за такие долгие речи с тобой. И не бойся ничего. Тем более заранее…
"Тем более заранее"… Ну, очень разумный совет…
Неспешно отвернулся, открыл дверь и вылез наружу.
Я последовала его примеру.
* * *
Стандартные процедуры — и ключи от двух номеров уже у нас на руках.
Грэм провел меня до самой двери и поспешно удалился к себе. Как оказалось, у нас было только четыре часа на отдых.
Ах, как болели ноги, ныли в суставы из-за постоянно сидения на одном месте…
Пройтись теперь было за настоящее счастье… Пройтись или разлечься на кровати, да наконец-то вытянуть, выпрямить ноги, потянуться…
Неспешно обошла хоромы…
Горячей воды нет. Вокруг грязно и неуютно. Дурно пахнет. Но это главное — тепло, а значит, для меня и достаточно.
Нехотя сняла с плеч рюкзак и бросила на кровать.
Почему до сих пор нет Кайла? Куда он делся?
Стащила ботинки, сняла куртку. Не хочу раздеваться, да и холодно будет.
Скрипнула дверь. От неожиданности я дернулась на месте и резко обернулась.
— Прости, что испугал.
— Ничего.
— Вот, поешь, — протянул мне бумажный пакет. Булочки и котлеты.
— Спасибо, — робко присела на кровать. Я всматривалась в свою еду, а в голове кипятком бурлили мысли. Ведь, как Грэм сказал, им тоже нужно перекусить. Кровь, кровь… КРОВЬ! Им, ему нужна кровь…
Исподлобья напугано поглядывая на Кайла, я жадно следила за тем, как он неспешно прошелся по комнате, застыл на мгновение возле кресла. Секунда раздумий — и лениво в него опустился. Достал из кармана бутылку минералки, живо открутил пробку. Короткий глоток — и, прополоскав рот, тут же выплюнул все в рядом стоящий горшок с живым цветком.
— Майя, что-то не так? Почему не кушаешь?
Тяжело сглотнула. Поежилась, едва слова попытались вырваться наружу. Но дальше ждать своего вердикта слишком страшно и невыносимо.
Я боялась задать вопрос напрямую, боялась обидеть или разозлить Кайла… А потому начала издалека…
— Пойми, я не хочу тебя обидеть или еще что… Просто….
— Говори, — резко перебил меня Кайл и тут же напрягся, подался грудью вперед, упершись локтями в колени, и невольно скрестив руки. Глаза в глаза. — Говори, как есть.
Говори, так говори…
Но все равно напрямую страшно…
— Давай сделаем это сейчас, сразу, а уже потом я поем… Нет, я не хочу сказать, что мне противно и ужасно, просто… Страшно…
— Ты о чем? — удивленно вздернул бровями, глаза округлились от ужасных предположений.
Грэм, Грэм сказал… Но если я приплету его слова, то точно не избежать гнева. Думай, Майя, думай!
— Тебе же нужно тоже… подкрепиться, вот я и говорю…. давай сначала ты… выпьешь… ук… укусишь…
— ЧТО?!! — дико заорал Кайл и вскочил с кресла. — Боже, Майя, как тебе вообще могло прийти такое в голову? Ты что, овечка, которую я буду постепенно съедать? Что ты вообще несешь? Или ты думаешь, что только для этого я тебя за собой таскаю? ДА?
Гневно уставился в глаза. Яркие, блестящие огни ада уставились мне в душу, желая испепелить в мгновение. Я сжалась и испуганно подалась назад.
— Майя, что ты молчишь? Ты так обо мне ДУМАЕШЬ?! — казалось еще мгновение — и дикий зверь вырвется из-за стеклянной перегородки глаз и раздерет меня на части.
— Нет, — едва слышно прохрипел мой рассудок, следуя приказам инстинкта самосохранения.
Оторвался. Оторвался взглядом. Отстранился. Быстрый шаг назад.
Раздраженно покачав головой из стороны в сторону, злобно чертыхнулся и в следующее мгновение… Скрипнула дверь… Ленивый полукруг, скрывая тени… И я осталась в номере одна.
С комом в горле, сжатым от ужаса сердцем и страхом в животе…
Его слова… слова… его поведение… Да, оно благородно, прекрасно, но тем не менее ужасно…
Он сильно меня напугал. Сильно. Сегодня я впервые заглянула в глаза вампира. И мне стало невероятно жутко.
Страшно…
До безумия жутко…
Я понимала, что он меня не тронет, но ужасное напряжение из-за назойливого чувства, что сейчас снова скрипнет дверь — мгновение на осознание — и раздерут меня на крохотные кусочки… Не покидало ни на секунду…
Скрип…
Я подпрыгнула на месте от дикого испуга.
Робкие, несмелые шаги ко мне ближе.
Опущенная голова, надутые губы.
— Прости, я сорвался… Прости. Просто, ты задела меня за живое.
Смущенно присел рядом на кровать.
— Я люблю тебя, понимаешь, люблю…. а ты мне заявляешь, что я тебя таскаю, как закуску…
Нервно дернулась.
Боль. Боль! БОЛЬ! Схватила меня в свои объятия.
Дурра, дурра, ДУРА!!!
Любит… Сердце сжалось, все еще не понимая до конца, что происходит…
"Я тоже тебя…"
Ненавижу слово ТОЖЕ! Ненавижу эти заезженные фразы, они съедают смысл, когда тебе есть, что сказать… и, едва ты отвечаешь впопад созвучию притертого, как тут же все рассыпается в прах…
Промолчала…
— Кушай, давай, и спать. Хоть немножко поспишь в кровати.
Тяжелый вздох. Неспешно встал, стянул с себя пальто и бросил его на кресло. Снял ботинки и лег сверху на засланную кровать.
"Люблю… люблю… люблю…" Эхом, сладким, божественным перезвоном раздавалось у меня в голове. Я краснела и бледнела поочередно…
Сходила с ума…
Еще минуты тупого сидения на одном месте, бессмысленных утопленных в стену взглядов, и я наконец-то дернулась, жадно вырвавшись из рассуждений.
Робкий разворот головы.
Кайл… Прикрытые веки… Спокойное, ровное, тихое дыхание. Едва заметное вздымание груди при каждом вдохе…
Отвернулась, отвернулась, пока не спалили пытливого "воришку". Взяла свой "ужин-завтрак", развернула пакет и достала булку с котлетой. Умелое движение — и жадно прильнула к сымпровизированному бутерброду…
* * *
Хорошо, что взяла с собой зубную щетку и пасту. Нет, я не люблю это дело, "часами" их чистить, но… нужда есть нужда.
Еле вымыв руки в холодной, ледяной воде, да еще и без мыла, от жира с котлет, почистив зубы и справив остальные гадостные нужды глупого человеческого организма, я залезла под одеяло, в постель.
Прижимаясь к краю, удерживаясь за матрас, я, лежа на правом боку, спиной к своему вампиру, жадно пыталась полностью умоститься под тонким холодным одеялом, пыталась найти хорошее положение для рук и ног…. в общем, несмело дергалась на месте, боясь разбудить Кайла, но, все же, фанатично выискивая точку покоя…
Застыла… глубокий, тяжелый вдох и замерла. Теперь мне стоит уснуть. Уснуть, и чем быстрее, тем лучше…
Вдруг кровать дернулась, скрипнула. Кайл нырнул под одеяло, повернулся ко мне, обхватил своей рукой за талию и аккуратно придвинул к себе… Не убирая руку с меня, он тут же застыл. Застыл, как и прежде…
Сердце взбешенно заколотилось.
Я чувствовала его рядом:… терпкий аромат, жаркое тепло…. обжигающее дыхание…
Сжалась от смущения…
Смущения или опять каких-то непонятных чувств?
Дурные, дурные, дурные чувства!!!
Невнятный смешок…
— Спи, Майя, спи…
Легко сказать, когда твое тело не закипает… от сумасшедшего жара, не сходит с ума от страха, сомнений и волнений… Волнений… и… дурных желаний…
Буквально минута — и Кайл резко отстранился от меня. Повернулся спиной и, издав едва слышный нервный стон, вновь замер, казалось, не дыша…