Глава десятая
Ноан сквозь тревожный, дрожащий мглою сон с туманными видениями и пронизывающим ветром, вдруг ощутил на щеке влажное прикосновение поцелуя. С огромным трудом разомкнув свинцовые веки, он впустил на больные зрачки полоску яркого света и опять зажмурился.
– Кто здесь? – спросил он и вновь попытался прорваться сквозь слепоту.
– Я здесь, я, любимый… Это Даша.
Гость, наконец, открыл глаза – так, на малюсенькую щелочку, и увидел рядом на стуле свою красавицу. Он лежал на кровати, по всей видимости, в больничной палате. Данила попытался привстать, но расплавленный чугун, кипевший у него в голове, не дал этого сделать.
– А-а-а… – застонал Королёв.
– Лежи Данька, лежи! – услышал он голос первого тренера.
– Сколько я здесь? – спросил гость шёпотом.
– Вторые сутки пошли.
Он всё-таки смог открыть глаза и оглянуться вокруг. Из вены левой руки торчала игла с длинной трубкой, ведущей к маленькому резервуару с жидкостью – капельнице. В помещении стояло слишком много цветов. От них шёл очень сильный запах. Ещё одна забота…
– Даш…
– Да, мой золотой…
– Пусть уберут цветы. Скажи, у меня на них аллергия.
– Сейчас сделаю, сейчас, милый, – и убежала.
– Рассказывай, Никитич…
– Что?
– Как ты провел прошлое лето, блин!.. Что случилось после того, как я потерял сознание?
– Ну, – первый тренер потёр затылок. – Судья указал на центр, но игру долго не могли возобновить, потому что тебя пытались привести в чувство прямо на поле. Когда выяснилось, что это не удаётся, подогнали медицинский автомобильчик, и тебя увезли под трибуны. Потом «скорая» доставила сюда, в реанимацию. Не успели бразильцы разыграть мяч, как игра кончилась. Но никто особо не радовался – ни футболисты, ни зрители. Все думали, извини, что тебе кранты. Но всё равно награждение провели. После матча толпой приехали сюда – Слуцкий, Аршавин, Мутко с Толстых, я с Дарьей, Сашка с Лёшкой. Доктор оказался весёлый такой, сказал, валите на хрен, ничего с ним не случится, здоров, как бык – просто слишком чувствителен к магнитным колебаниям. Ну, это я и без него знал. Тебе вкололи лошадиную дозу снотворного, а сегодня с утра вводят витамины и другую лабуду капают. Команда уже два раза в полном составе приходила – не пустили, нам же разрешили подежурить. А тебе, похоже, ещё дня три валяться. РФС тут хотел тебя в клинику управделами президента перевести, но местные сказали – транспортировать нельзя. Думаю, просто хотят знаменитого пациента у себя подольше продержать – реклама, сам понимаешь.
– Мне, при всём к ним уважении, старание врачей – как мёртвому припарки, – сказал Ноан. – Дай воды, горит всё.
Василь Никитич налил ему стакан, Данила жадно припал к нему губами.
– Фух! – откинулся он на подушку. – Что ещё?
– Телефон оборвали.
– Что хотят?
– Звериный оскал капитализма. Звонят из разных клубов первой пятёрки, вроде интересуются твоим здоровьем, а потом потихоньку так, издалека, начинают спрашивать, как сделать, чтобы ты за них выступал. Хотя, признаюсь, репутацию себе ты вчерашней отключкой подмочил. Одна газета пишет, что у тебя до невозможности слабый вестибулярный аппарат, а британская «Сан» намекнула на допинг – типа, что это такое: меньше всех провёл времени на поле, а первый вырубился.
– Козлы.
– А то. Ещё, – и агент полез в лежавшую на коленях папку, – Титовский друг из «Роскосмоса» прислал тебе прогноз, я распечатал, посмотри. Если он тебе нужен, конечно.
Ноан взял разноцветный листик с вычерченными графиками и «точным» расписанием активности солнца. Судя по бумажке, предыдущий цикл вчера закончился, и в ближайшие одиннадцать лет большой опасности не предвидится.
– Ну, что там? – спросил первый тренер.
– Да всё отлично, если бы не пятидесятипроцентная погрешность в расчётах, что я сутки назад почувствовал на собственной шкуре.
Вошла Даша с улыбчивой женщиной в зелёном халате. Та поздоровалась и стала выносить вазы с цветами.
– Ну как ты, мальчик мой? – Дарья взяла его за руку.
– Давай, лапуля, без лишнего трагизма. В первый раз, что ли?
– Ну не сволочь? – повернулась девушка к старшему товарищу. – Я тут глаз за ночь не сомкнула, а он…
– Ладно, – Данила сжал подруге ладонь. – Наклонись, поцелую.
Чмокнув его в губы, очаровательная выпрямилась.
– Дань, – произнесла она. – Тут такая штука – говорят, тебе спортом нельзя заниматься. Мол, вестибулярный аппарат…
– Прекрати, это ерунда. Дело не в аппарате.
– А в чём?
– Ладно, давай дома поговорим, а?
– Договорились. Только попробуй опять увильнуть!
– Нет-нет, ну что ты… Василь Никитич, где медаль?
– Так это… Мутко хочет её в Доме футбола вручить, с помпой…
– С «понтом» это называется, а не с помпой. Кого определили лучшим игроком чемпионата?
– Ну, кого-кого… – заулыбалась Даша.
– А приз тоже у Мутко?
– Угу, – сказал тренер.
Вошёл невысокий смуглый эскулап с маленькими чёрными усиками.
– Здравствуйте.
– Добрый вечер, – ответил Ноан.
– Как тут наш чемпион?
– Нормально, – скривился Королёв. – Когда меня отпустят?
– Никаких нарушений функций организма у вас нет. Но то, как он реагирует на геомагнитную активность, честно говоря, меня поражает. И давно у вас подобные приступы?
– Недавно. Последних месяцев десять.
– Отпустим мы вас завтра, если не возражаете. Дадим ещё витамины, успокоительное и на ночь – снотворное. Поспите, отдохнёте…
– Да я не против. Я не уверен, что сегодня смогу на своих двоих передвигаться.
– Ну и чудненько, – доктор направился к выходу, у самых дверей вдруг обернулся и сказал: – Вы решили, где следующий сезон начнёте?
– Если честно, нет ещё.
– Оставайтесь в России, а?
– Может, ещё команду подскажете?
Тот расцвёл, протянул перед собой руки с выставленными указательными и средними пальцами, прижатыми друг к другу, и пропел:
– «Вперёд, «Динамо», мы с тобой!» От легионеров никакого толку. Мы любим своих.
«А кронян?» – подумал гость, но вслух произнёс: – Хорошая мысль. Обещаю подумать.
– Супер! – поверил врач. – Знаете, – неожиданно замялся он, – ваш последний гол – это фантастика! Это что-то запредельное, инопланетное! По всем каналам уже сутки непрерывно прокручивают…
– Спасибо, – кивнул Данила. – «Если бы ты знал, как близок к истине», – мелькнуло в голове.
– Меня сегодня уже не будет, – сообщил доктор, – если что нужно, зовите сестру. До свидания, – и, показав Василию Никитичу на часы, вышел.
– На что это он намекнул? – удивился Королёв.
– Дисциплина, – недовольно ответил Никитич. – Всё по графику. Он нам время до девяти отвёл. Ещё есть десять минут.
– Вот что, – Ноан приподнялся на локте. – Чай мне кто-нибудь заваривал?
– Целый чайник, – показала подруга.
– Дашуль, налей, пожалуйста.
Красавица поднялась и отошла к маленькому столику.
– Василий Никитович – а кто стал лучшим бомбардиром? В башке туман, не сосчитаю.
– Ну, кто, кто? Дед Пихто.
Девушка подала чашку с настоем.
Гость отпил глоток.
– Радость моя, не обижайся. Погуляй пять минут, о`кей?
– Ты что? – надулась она. – У тебя от меня секреты?
– Да какие там секреты! Мы ругаться сейчас будем, сплошные маты – не для женских нежных ушек.
– Да? – удивилась бесподобная. – Ну, ругайтесь… Я скоро вернусь, – и вышла.
– Чем это старик перед тобой провинился? – выпучил глаза первый тренер.
– Молчи, Никитич… Доверенность на управление моим счётом не выкинул?
– Да как можно?
– Тогда запоминай внимательно. У твоего друга адвоката Саши Ройтмана лежат несколько чистых листов с моими подписями. Впиши туда всё, что надо – дарительные, ещё какую-нибудь необходимую фигню, чтобы легально разделить деньги. Сколько у меня сейчас?
– Ну, контрактные плюс бонусные минус подоходный минус расходы… Восемьдесят пять с хвостиком. Ещё от сборной за победу подкинут.
– Значит, десятку заберешь себе, пятерку отдашь Андерсу, лимон – своему эфесбешному другу Николаю Сергеевичу. Остальное перечислишь Даше.
– Не понял! Вообще ничего не понял!
Ноан приподнялся ещё выше.
– Василий Никитович! – обратился он к ошалевшему другу. – Тебя не удивило, как мы встретились? Что у меня нет прошлого? Что я несколько иначе играю в футбол, чем другие?
– Вообще-то удивило, – потёр лоб первый тренер, – но я привык.
– А ещё я бегаю стометровку за восемь секунд. И беру высоту три метра. А с шестом – девять. И в длину могу прыгнуть на одиннадцать тридцать.
– Ёб!.. – только и выдавил из себя старший товарищ.
– Замечательный Василий Никитович! Дорогой! Этот мир – не мой! Это солнце, в конце концов, доконает меня. Я возвращаюсь.
– Куда? – глаза агента внезапно оказались на мокром месте.
– Домой.
– Ты вспомнил?..
– А я и не забывал.
– Далеко?
– Дальше, чем ты думаешь.
– А может… останешься?
– Есть желание постоять в почётном карауле на моих похоронах?
– Нет…
– Тогда обнимемся и зови Дарью. Смотри ей не проговорись!
Василий Никитович вскочил, прижал рыжую голову младшего друга к своей груди и всхлипнул.
– Ну всё, всё… – произнёс Данила, нужно было оставить время Даше.
Тренер вышел и уже за дверью совершенно по-детски разрыдался.
Через несколько секунд вбежала красавица.
– Что ты с ним сделал? – гневно спросила она.
– Ничего. Денег подарил чуть-чуть.
– А-а-а… – протянула она. – А что за повод?
– Он заработал.
– Тогда ладно, – и девушка улыбнулась. – Завтра тебя забирать?
– Угу.
– Во сколько?
– Да я высплюсь и сам позвоню.
– Ох, я ночью сегодня и скучать буду… – она обняла Ноана и несколько раз поцеловала. – Мой герой! Мой самый лучший на свете!
От её волос пахло… Чем пахло? Счастьем. Которого больше не будет.
– Ну, иди, – сказал он ей. – А то слишком хреново. Как бы не вырвало.
– Ой, на меня не надо! – засмеялась она и выпрямилась. – Звони мне, любимый! Я буду ждать.
– Хорошо!
Девушка в последний раз махнула ему ладошкой, развернулась и вышла. Он откинулся на подушку. Побежали мысли.
«Как там у Пушкина? «Мы смолоду влюбляемся и алчем Утех любви, но только утолим Сердечный глад мгновенным обладаньем, Уж, охладев, скучаем и томимся…» Прощай, любимая. Я здесь – лишний. Сама местная природа меня вышвыривает. Завтра же прочь».
Гость нажал красную кнопку на стене. Вошла сестра.
– Дайте мне, пожалуйста, снотворное, – попросил он.
– Я введу в раствор, – и женщина показала на капельницу.
– Мне с иглой будет неудобно спать.
– Вы дремите потихоньку, через двадцать минут я иглу выну.
– Ну… договорились.
– Конечно.
На прикроватной тумбочке задрожал мобильный телефон. Этот номер знали немногие, потому он сразу взглянул на дисплей, улыбнулся и отозвался по-французски:
– А я думал, ты меня забыл, старый чёрт!
– Ты что! – промычал в трубку Андерс.
– Да ты, дружище, пьян в доску, да?
– Я праздную победу сборной России!
– И где же ты её празднуешь?
– А тут какая-то пивная на «Ма-лая Дми-тро-вка» с вашим говёным пойлом вместо пива и закуской, которую не переварит не один желудок! Ха-ха-ха!
– Тут твой юный друг загибается, концы отдаёт, а ты алкоголь хлещешь! Что не проведал?
– Не врать! Мне Василеу сообщил, что ты будешь жить! А в больницу меня не пустили – сказали, от вас пахнет спиртным! Нет, а чем от меня должно пахнуть после финала чемпионата мира по футболу, а? Цитрусами? Ха-ха! Ну и ваше начальство перед медиками документами размахивало, а у меня врачи спросили – вы ему кто? А я отвечаю – просто друг! А они мне – если просто друг, то просто иди отсюда!
– Андерс, ты не просто друг, ты замечательный друг! Сколько ещё пробудешь в Москве?
– Да как протрезвею, так и поеду обратно. Тут ещё такая ерунда: я на тебя сделал в «Уильяме Хилле» ставок где-то на сто тысяч евро. На «Россия – выход в финал», на «Россия – чемпион» и на «Королёв – лучший бомбардир». Я выиграл где-то четверть миллиона! Мне пока, знаешь, не охота домой.
– Ты б позвонил, я бы активней бегал, старался… – засмеялся Данила.
– Нет, всё должно быть по-честному! Одна загвоздка, тут мне сказали – чтобы оформить такой крупный выигрыш, надо общаться с головным офисом в Лондоне. Я, наверное, сначала туда.
– Да ну?!
– Конечно. А что ты разорался?
– Потому что мне тоже на Туманный Альбион надо.
– А тебе он на какой фиг нужен?
– Дело есть. Секретное.
– Не проблема! И вместе – веселее!
– Конечно!
– А виза? Ты же русский!
– А у меня после «Тоттенхэма» полугодовая осталась.
– Да слетаем, конечно. Билеты заказать?
– Не надо. С самолётом я разберусь, а ты через Интернет машину на завтра арендуй. Доставишь меня из «Хитроу» в одно место – километров сто тридцать от Лондона.
– Конечно, доставлю! Я Ларса за руль посажу.
– Ну и подъезжай утром к девяти в клинику. Не проспи.
– Издеваешься? Не просплю! Мы, моряки, встаём рано – вышел в море поздно, рыбу выловят другие.
– Ну, пока, старикан! Не увлекайся спиртосодержащими жидкостями!
– Тебе от внука привет!
– Ему тоже. Пока, друг!
– Пока…
Он нажал кнопку «отбой», а затем произнёс в микрофон:
– Федун.
Ответил личный помощник вице-президента компании «Лукойл».
– Привет, Костян! – проговорил Ноан.
– О, Король! – обрадовался тот. – Какими судьбами?
– Соскучился. Арнольдович рядом?
– Рядом-то рядом, но занят.
– Давай-давай, отрывай задницу.
– Ну, сейчас спрошу…
Через секунду послышался голос владельца «Спартака»:
– Данила?
– Здравствуйте, Леонид Арнольдович!
– И ты здравствуй. Поздравляю.
– Спасибо.
– Что это решил позвонить, отказник?
– Ваш реактивный «Гольфстрим» нужен. До Лондона.
– М-м… – возникла пауза. – Вопрос, конечно, интересный… Когда?
– Завтра.
– Надолго?
– Нет. В один конец. Доставит, а сам обратно.
– А что случилось?
– Врач там есть хороший.
– Ха. Насколько я знаю, дело не во врачах, верно?
– Верно, но в Англии могут помочь.
– Я тоже могу помочь.
– Хорошо, но я сначала там попробую.
– Ладно, дам самолёт. Во сколько надо?
– Вылет где-то так в одиннадцать. И машина к больнице нужна к девяти утра.
– Ладно. Твой бывший водитель приедет, как там его, не помню…
– Степан.
– Да, он.
– Спасибо.
– Эх, не за что. Когда вернёшься? Необходимо ведь сесть, поговорить…
– Прилечу обратно, позвоню.
– Я запомню.
– Хорошо.
– Ну, бывай.
– До свидания.
Вошла сестра со шприцем в руке. Она сняла с иглы колпачок, проткнула пластиковую ёмкость с целительным раствором и выдавила туда содержимое шприца.
– Приятных сновидений, Данила Владимирович! – пожелала она.
– Спасибо, – ответил Ноан, отложил телефон, откинулся на подушку и сомкнул веки.
Он приготовился засыпать долго и мучительно, через боль и тошноту, но неожиданно быстро провалился в темноту.
Пробуждение пришло вместе с запахом кофе. Гость испугался, что спал слишком долго, и резко сел на постели.
Другая сестра ставила на столик чашку с напитком и пару тостов.
– С добрым утром! – приветливо улыбнулась она.
– С добрым. Который час?
– Восемь. Вам ещё что-нибудь принести?
– Нет, спасибо, я не сильно голоден. Кофе и тостов достаточно.
– Не знаю, кто им сообщил, – девушка указала рукой на окно, – наверное, кто-нибудь из ночной смены, но там вас дожидается тысячи две человек.
– И что мне делать? – опешил Ноан.
– Я вас выведу через чёрный ход. Если хотите.
– Конечно, хочу! – чуть не крикнул житель далёкой Галактики.
Он наскоро выпил кофе, оставив тосты на потом, и отправился в душ. Слабость он чувствовал, но уже не тошнило и голова стала полегче – внутри не чугун, а так, алюминий. После омовения он растёрся полотенцем и сказал сам себе:
«Последний день на Земле. Пора убираться восвояси. Путешествие затянулось. Хотя… Как там у Филипа Дика в «Стигматах Палмера Элдрича»? «Что бы ни выбрать, мы знаем лишь одно: это был неправильный выбор»».
Не спеша оделся, подкрепился тостами.
«Зато фигуру исправлю синтетической едой. А то растолстел на местной кухне, как животное бегемот».
Медсестра дошла с ним до лифта, кабину опустила не до нулевого уровня, а только до первого этажа, провела его в конец коридора, там сошла с ним вниз по лестнице и подвела к узкой двери, возле которой за маленьким столиком сидел немолодой охранник. Она подала ему мобильный телефон и сказала:
– Сними нас, Шурик! – и, уже повернувшись к Даниле: – Можно?
– Конечно!
Добрый привратник запечатлел, как девушка положила голову на плечо лучшему футболисту последнего чемпионата мира, на прощание она спортсмена ещё и чмокнула, и Ноан вышел наружу.
Прислонившись к длинному четырехколёсному монстру, стоял Степан, знаками объясняя что-то Андерсу, который потягивал воду.
– Что, головушка «ва-ва»? – вместо приветствия спросил гость.
– Есть такое, – ответил моряк и крепко обнял подошедшего товарища.
Водитель, хотя и не мог спрятать широченную счастливую улыбку, поздоровался сдержанно и сообщил, что «Гольфстрим» ждёт вылета – стоит во «Внуково».
Из машины выскочил Ларс, долго тряс Даниле руку и выражал восхищение увиденным позавчера. Наконец, сели в салон.
Ехали быстро, старик смешно рассказывал, как после матча братался в баре с русскими, как он всем объяснял, что ходил с Королёвым на яхте, но ему никто не верил, пока он не предложил доказать свою правоту на кулаках, и какой-то невоспитанный славянин начал над ним подшучивать, да получил от старика мощную оплеуху.
Момент возвращения в отель он опустил – за него информацией поделился Ларс. Дед перещупал попы всех служащих отеля – представительниц слабого пола, а по дороге в номер пел на весь этаж матерную русскую речёвку, которую запомнил на стадионе.
В общем, повеселился.
Постепенно Андерса укачало, и он задремал – было заметно, что спать ему пришлось мало. Данила слушал восторженный рассказ полушёпотом Ларса о московских «тиольках» – не очень дёшево, но как же великолепно!
В самолёте сразу после взлёта Андерс предложил позавтракать, и вышколенная стюардесса начала радостно потчевать их разносолами. Пока Ноан в последний раз ел среднепрожаренный бифштекс с луком и яйцом, рыбак, лихо ему подмигнув, достал из наплечной сумки бутылку виски и выплеснул часть её содержимого в наполовину пустую чашку чаю.
– Да попроси, тебе нальют! – рассердился Королёв.
– А я и не додумался! – захохотал старик. Становясь всё более веселым, моряк поведал о следующем дне празднований, уже о другом баре и других слушателях – здесь, правда, обошлось без потасовки. Рассказал, какие жалкие и жадные лица были у сотрудников букмекерской конторы, когда они высчитывали его выигрыш и созванивались с головным офисом, и как подлец Ларс не выдержал и похвастался своему отцу, зятю Андерса, тот поделился «с моей дочерью, умник, а та, естественно, нашептала бабке! За утро четыре раза звонила, криком звала домой – приезжай, а то всё пропьёшь! Ну что это такое! Не дают выпить на старости лет!»
Попробовав три различных сорта купажированного виски под лейблом «блю», дедушка задремал. Не дав залезть в голову различным худым мыслям, поздоровался с Гипносом и Ноан.
Когда он открыл веки, то увидел хихикающую парочку – Ларса и стюардессу. Заметив пробуждение гостя, девушка поменяла выражение лица на строго-деловое и выпорхнула из салона.
– С кем ты из самолёта собрался по мобильному разговаривать? – показал Данила на телефон, который датчанин держал в руке.
– А… Это я её номер забивал, – довольно улыбнулся тот.
Сели мягко. Проходя контроль, Королёв старательно натягивал на глаза козырёк кепи, но перед пограничником пришлось её снять. Иммиграционный офицер несколько раз переводил глаза с раскрытого документа на самого прибывшего, затем страшная догадка пронзила его мозг, челюсть отвисла, и он онемел.
Ноан благодарно выхватил паспорт из рук служащего и вышел в зал.
У одной из стоек помятый Андерс, не мешкая, оформил аренду автомобиля и отправился вместе с внуком его забирать. Данила ждал их у дверей центрального выхода. Вскоре подъехала длиннющая машина зелёного цвета.
– Что за каракатица? – спросил кронянин, усаживаясь в салон. – Где её взял?
Пока Ларс выруливал на проезжую часть, обернувшийся с переднего сиденья дед сказал:
– Что дали в прокатном пункте, то и взял. Праворульный «Фольксваген Фаэтон» – это же феномен! – и захохотал.
Водитель пользовался данными навигатора, ехали быстро, моряк смешно повествовал о своих похождениях на южном британском побережье в бурной молодости. По дороге дед приложился к бутылке ещё пару раз, поэтому по приезду в Стоунхендж он был изрядно навеселе. Ноан подумал, что если тебе почти семьдесят лет, а ты вынужден ходить в море, чтобы в твоём же ресторане имелась свежая рыба, лишних двести пятьдесят тысяч букмекерских евро – вполне серьёзный повод «покачать насос» недельку, а то и больше. Интересно, какой фонтан алкоголя забьёт после того, как «Василеу» переведёт старику пять миллионов долларов?
Худо-бедно, вскоре доехали до Стоунхенджа.
Гость очень боялся скопления туристов, но, видимо, в этот период лета все путешественники мира только что возвратились из России и отдыхали дома.
– Спасибо, Андерс, спасибо, Ларс, – обнял он друзей недалеко от «памятника». – Езжайте, я остаюсь здесь.
– А обратно как попадёшь? – удивился старикан. – Делай свои дела, мы подождём!
– Нет, езжайте.
– Да тут же голое поле! Даже такси не взять!
– Я справлюсь.
– Ну, – пожал плечами моряк, – как скажешь. Когда через Атлантику пойдём?
– Я позвоню, как соберусь. Пока не до этого.
– Ну, ладно, – и они, пожав друг другу руки, расстались.
Друзья сели в зелёный тарантас и уехали.
Данила поднял голову. По небу бежали редкие серые тучки. Он выдохнул и направился к каменной гряде. Туристы, оказывается, здесь всё-таки имелись. От памятника культуры отделились две фигуры. Он кинул на них беглый взгляд – что здесь делают в ясный летний день два столь безукоризненно одетых джентльмена?
Джентльмены почему-то направились прямо к нему.
– Здравствуй, Ноан, – произнёс один из них.
– Здр… – хотел было по инерции ответить гость и поперхнулся.
К нему обратились на межгалактическом наречии! Космические Надзиратели! Откуда они здесь? Неужели…
– Здравствуйте, – ответил он.
– Ты запоздал с отбытием, – произнёс второй.
– Лучше поздно, чем никогда.
– Не понятно! – повысил голос первый.
– Земная поговорка. Зачем вы здесь?
– Догадайся.
– Неужели из-за меня? Блюстители законов Вселенной находят время для такого мелкого нарушителя, как я?
– Это раньше ты считался мелким нарушителем! Теперь ты – настоящий преступник! Ты вмешался в ход эволюции чужой цивилизации!
– Вам наплевать на эту цивилизацию. Даже Исследователи её покинули.
– Ты мог дать им знания! Даже против своей воли! Так как ты бахвалился своей неземной природой на футбольных полях, очень скоро люди могли выяснить, кто ты на самом деле, и получить от тебя то, что смогут узнать только через тысячи лет, если, конечно, доживут. Одно уравнение единства Вселенной чего стоит! Они свои физические законы не соединят ещё сотни лет! Земляне и так – на пороховой бочке, а тут ещё и ты со своим огнём познания, тоже мне, Прометей! Не терпится поджечь фитиль?
– Планета признана бесперспективной, Исследователей здесь нет, а вы что-то подозрительно хорошо осведомлены о местной мифологии…
– Это – наш сектор, – ответил за напарника второй. – Мы обязаны знать здесь всё.
– Следуй за нами, – сказал первый и достал маленькую чёрную палочку с красным наконечником.
– Как вы протащили неорганический транклюкатор через бета-измерение? – ошеломлённо спросил Ноан.
– Какой такой «транклюкатор»? – удивился главный Надзиратель. – Это обыкновенный распылитель.
– А говорите, обладаете знанием о планете. Это из фильма «Кин-дза-дза!» Земляне предугадали возникновение такого оружия. Раз – и нет существа.
– Через бета-измерение можно много чего протащить, – ответил второй. – Просто некоторые знают, как, а некоторые – не очень.
– А как же Закон о Доступности Информации? Оказывается, Надзирателям, а, следовательно, и властям известно несколько больше, чем обывателям? Ну и чем мы тогда отличаемся от неразвитых землян? У них ведь то же самое!
– Будь моя воля, – скрипнул зубами блюститель закона, – я бы тебя разложил на молекулы прямо здесь. Но ты – кронянин, и тебя должны судить.
– И что меня ждёт?
– Ничего хорошего, – ответил второй. – Три нориуса за мошенничество, три за пользование незарегистрированной транскабиной и двадцать за вмешательство в жизнь чужой цивилизации.
«Почти пятьдесят пять земных лет, – пронеслось в голове у горе-нарушителя. – Оно мне надо?»
– Не многовато? – спросил он вслух.
– Если бы цивилизация оказалась развита, то добавилось бы ещё десять нориусов. Так что легко отделался. Правда, всё равно придется попасть под «изменение сознания».
– Ну, это само собой.
– Идём! – поёжился обладатель смертельно опасного оружия. – Мне здесь холодно.
– Как вы меня нашли? – спросил гость уже на ходу.
– Как? Да Друм рассказал. Ещё и о разных прочих. За каждого ему сбросили по нориусу. Скоро выйдет наверх, одним словом.
«Да… А, может, – думал Ноан, – не именно земные люди мерзки, а просто природа общественных устройств мерзка сама по себе? Общность целей, коллективизм, единение – прекрасно. Но как сюда вписывается поощряемое доносительство, отречение от индивидуальности, отсутствие свободы воли, загнанные в подсознание эмоции?»
Дико скрипя тормозами, к стоянке подлетел зелёный «Фольксваген».
– Идёмте быстрей! – закричал неудачливый межпланетный путешественник.
– Нельзя, – ответил «номер один». – По закону космоса, если при межгалактическом общении произошёл случайный контакт, который в будущем может иметь негативные последствия, для предотвращения подобных разрешается применять любые меры, вплоть до физического устранения представителей низших цивилизаций.
– Ненавижу! – закричал гость. – Бюрократы чёртовы! Я с ними поговорю, и они уедут! Всё! – и двинулся навстречу вышедшему из машины старине Андерсу.
– Стоять! – и второй, как тисками, сжал и вывернул его запястье, так что Ноан не мог и пошевелиться. – Ты слишком очеловечился. Вспомни – ты кронянин, что тебе до этих обезьянок?
– Подлецы, негодяи, – скрипел зубами гость. – Какие вы «представители высшей цивилизации!» Вы – воплощённое зло!
– Добро и зло – понятия относительные, – сказал главный, сжав в руке распылитель. – Слишком много эмоционального. Информация и верное её использование – важно только это. Иначе не выжить.
– Данила! – закричал запыхавшийся старик, вперевалку подбегая к ним. – У тебя в машине выпал мобильный телефон! Я случайно увидел, представляешь? Я думаю – как там мой малыш, совсем без связи! Он же тогда точно отсюда не выберется!
– Андерс, езжай отсюда! Это мои друзья, у нас дела.
– Какие это «друзья»! – хохотнул дед. – Это твои братья! Такие же рыжие, одинакового с тобой роста, та же кожа, зелёные глаза! Ребят, вы, что, его родственники?
– Нет, мы – межгалактическая… ну, чтобы вам было понятно, полиция. Мы арестовали преступника и сопровождаем его в органы дознания, – на книжном старом английском произнёс первый.
– Ха-ха-ха, – засмеялся старик. – Похоже, мне и вправду не стоило пить ни вчера, ни сегодня. Ничегошеньки не понял из того, что ты сказал.
– Кто за рулём? – спросил второй.
– Ну, внук… А какое тебе дело до того, кто за рулём? – ответил моряк и вдруг понял, что действительно происходит что-то серьёзное. – Эй, парень, – сказал он стражнику у Королёва за спиной, – а ты что это схватил моего друга? А ну-ка отпусти, а то дедушка сделает тебе больно…
Главный стал поднимать распылитель. Надзиратели – особо подготовленные кроняне, в любой случившейся битве они одержат верх. Но в битве на Кроне, дома. На Земле другая сила тяжести, и чтобы производить движения, и тем более наносить с миллиметровой точностью удары, к ней нужно привыкнуть. Необходима хоть какая-то тренировка. Ноан на футбольном поле тренировался каждый день. А напарники, если и появлялись на голубой планете раньше, то очень давно.
На Кроне не дерутся. Все участники конфликта объявляются нарушителями. Но если до этого вдруг дошло, например, в Нижнем Городе после употребления катализаторов чувств, нет никаких двенадцатираундовых боксёрских поединков. Либо ты попал, либо в тебя попали. Один раз. Удар кронянина слишком мощен.
Данила, сделав молниеносный выпад свободной рукой, ударил первого по запястью, отчего оружие у того выпало. Второй уже бил нарушителя в затылок, но забыл об ином гравитационном поле, и Ноан легко уклонился, одновременно высвободив вторую руку. Во время уклона он ударил главного в солнечное сплетение, а, поднимаясь вверх, второго – снизу в челюсть. Апперкотом. Самоучитель по боксу – хорошая вещь, если попадёт в руки настойчивому читателю.
Два совершенных физических организма лежали в полнейшей отключке.
– Спортом надо заниматься! – прокричал он. – В здоровом теле – здоровый дух! Вот на чьё содержание я платил налоги! Дармоеды! С мальчишкой не можете справиться!
Однако Надзиратели не слышали его обличительные речи.
– Карол, что это было? – спросил несколько протрезвевший старикан, явно озадаченный.
– Ты случайно остался в живых.
– Кто это, Дэн?!
– Они же сказали – инопланетяне.
– Не мели чепуху!
– Да? Смотри! – нарушитель поднял с земли распылитель, направил его на ближайший куст и передал устройству энергию своего тела. Куст исчез. – Ещё вопросы?
– Завязываю с выпивкой, – сказал дед. – Я сплю наяву.
– Потом поспим. Бери за ноги одного, я – второго.
– И куда их?
– Внутрь сооружения, на алтарь, в середину круга. Совершим жертвоприношение.
– Ты о чём?!
– Тащи-тащи.
У Андерса получалось чуть хуже. Тут подбежал испуганный Ларс и начал помогать.
– Что это за люди? – спросил он.
– Бразильские фанаты, – ответил Ноан. – Хотели нас убить.
– И что теперь?
– Отправим их на миллиарды парсеков отсюда.
Когда недвижимые тела протащили внутрь Стоунхенджа и положили перед алтарём, второй Надзиратель застонал. Гость и его ударил в солнечное сплетение – тот сразу затих.
– Жестокий ты какой-то, – не одобрил его старик. – Чего мучаешь, убил бы сразу, – и показал на торчавший из кармана Королёва распылитель.
– Я – не убийца, – ответил младший друг. – Раздевайте их.
– Зачем? – обалдел внук.
– Иначе они никуда не денутся.
С Надзирателей сняли безупречные британские костюмы, по всей видимости, с Бонд-стрит, новенькие сорочки, отличные туфли и бельё. Как только тело главного опустили на камень, оно пролежало там ровно десять секунд и вдруг исчезло.
– А-а – что это?! – закричал Ларс.
– Вот когда твоего деда сорок пять лет назад пырнули ножом в живот в Плимуте, вот то было зрелище – кишки, кровища! – а это ерунда какая-то, – заметил моряк. – Ну, лежало тело, ну пропало… Хотя, Дэн, я и сам удивлён. А?
– Принцип телепортации. Он уже дьявол знает где. Давайте второго.
Когда исчезло ещё одно тело, Ноан собрал вещи и направился к машине.
– Когда ты мне все объяснишь, малыш? – семенил за ним старик, а чуть в отдалении – Ларс.
– Потом, Андерс, потом. Обещаю, всё расскажу. Надо уехать отсюда, поменять машину и срочно покинуть Англию. Спрятаться как можно дальше. В самом-самом пустынном месте. Хотя бы на год. Мне нельзя жить общественной жизнью. Понятно?
– Мне понятно, что ты вступил в какое-то дерьмо – и старина Андерс должен тебе помочь.
Внук прыгнул в автомобиль и завёл двигатель. Дед и гость упали на заднее сиденье, дрожащий Ларс рванул с места.
– Как я брошу машину? – размышлял старик. – Она ведь чужая, надо вернуть.
– Заплатишь штраф, ерунда. Знаешь, я же собирался сегодня м… улететь. Насовсем.
– И что остановило?
– На Земле я смогу прожить максимум одиннадцать лет – до следующего цикла солнечной активности. А на родине мне предложили ближайшие лет пятьдесят с хвостиком провести в заточении. Да ещё и поковыряться у меня в мозгах. В общем, я выбрал, пусть и скоротечную, свободу.
– Ну и правильно! А как же ты мог улететь, не сказав об этом старику, бросить его одного?
– Ты бы не понял. А чтоб не обижался, я попросил Василь Никитича перевести тебе пять миллионов.
– Пять миллионов?
– Да, долларов.
– Это такая шутка?
– Нет.
– Дай поцелую! – и рыбак звучно чмокнул его в щеку. – Ларс, тормози! Я вижу пункт проката! Иди, возьми самую неприметную машину!
Когда внук убежал выполнять приказание, Андерс сказал:
– А эту километра через два бросим на дороге. Нет, оставим за каким-нибудь безлюдным строением. Я правильно тебя понял?
– Правильно.
– И на скоростном поезде под Ла-Маншем во Францию. Правильно?
– Правильно.
– А потом в Данию.
– Правильно.
– А потом мы возьмем немножко другую лодку и пойдем в кругосветку. И никому об этом не скажем. Правильно?
– Да, именно так.
– И год нас не будет не слышно, не видно.
– Ты умница…