Мы снова двинулись в путь. Лес становился все глуше и глуше, так что продвигались мы не слишком быстро и часто приходилось пользоваться мачете. Пепито очень ловко им орудовал, я и не подозревал в нем такое умение и сноровку.
На следующий день, едва мы вышли на широкую поляну, резко прозвучал голос идущего впереди Пепито:
— Скорее сюда, сеньоры!
Мы бросились к нему. Он стоял, вытянув руку.
— Смотрите… там… человек… он только что убежал… скрылся…
Щелканье взводимых курков заглушило его последние слова.
Пепито не ошибся. Вскоре мы действительно увидели силуэт человека, который бросился бежать при нашем приближении, так что было трудно разглядеть белый он или индеец.
Эль-Медико пожал плечами и прошептал:
— Этот человек ранен или очень устал… Посмотрите, как он бежит, виляя и шатаясь при каждом шаге… В таком состоянии ему далеко не скрыться… Его нужно догнать.
В едином порыве мы бросились вдогонку за человеком, но он неожиданно исчез в высокой траве.
Эль-Медико не ошибся… Человек лежал на земле, силы его кончились.
Мы приблизились.
В траве лежал мужчина с широкой раной возле левого уха, которая сочилась кровью.
Эль-Медико наклонился и перевернул раненого. Это был не индеец, не метис, а настоящий белый.
Эль-Медико посмотрел на него и проговорил:
— Еще живой, но рана, как мне кажется, довольно серьезная. Надо бы…
Он не успел закончить фразу, как позади нас раздался какой-то шум, заставивший нас вскочить.
Но было уже поздно. Нас окружило не меньше двадцати коричневых типов, вооруженных копьями, дротиками и сарбаканами.
Мне даже не понадобилось шепота эль-Медико, чтобы понять происшедшее.
— Живаро!
Он положил руку на свое ружье и тихонько продолжил:
— Держитесь спокойно. Действовать буду я, иначе мы пропали.
Я знал, что могу довериться эль-Медико, и вручил ему свою судьбу.
Со своим обычным спокойствием он вступил в переговоры с тем, кто казался вождем, и я просто физически ощущал сопротивление этих типов его словам.
Переговоры длились несколько минут, но они показались мне вечностью.
Наконец эль-Медико повернулся ко мне.
— Мы им не нужны, они с самого утра гоняются за этим парнем.
— А зачем он им?
— Сам не знаю. Они говорят, что это «злой дух», посланный демонами, чтобы захватить их территорию.
Этот человек якобы бродил возле развалин храма на берегу Рио-Мадейры.
Я нахмурился.
— Может быть, речь идет о том храме, который мы разыскиваем?
Эль-Медико еще раз взглянул на раненого, который тихо стонал, затем бросил:
— Нужно что-то делать!
Он повернулся к живаро и снова начал говорить суровым тоном, сопровождая речь жестами.
Индейцы явно заколебались, потом четверо отошли в сторону и стали рубить лианы. Эль-Медико опустил оружие и облегченно вздохнул, а потом, заговорщицки улыбнувшись, объяснил мне:
— Они согласились, чтобы я его вылечил. Они отведут нас в свое селение неподалеку отсюда. Если я их правильно понял, то у нас будет время подготовиться, хотя судьбу этого парня решит колдун.
— А если он умрет?
Эль-Медико скорчил гримасу и добавил:
— Мы ничего не потеряем, ибо будет доказано, что этот человек — злой дух и боги выступили против его выздоровления.
Тем временем живаро уже переплели лианами шесты и сделали из них носилки, на которые мы положили незнакомца. Он был без сознания.
Вот тут-то мы впервые обратили внимание на его одежду. Это было что-то вроде длинной блузы, стянутой поясом, узкие, в обтяжку, штаны, обвязанные у лодыжек кожаными ремешками, а на ногах сандалии на толстой подошве с завязками из цветных ленточек.
Пепито, разглядев все это внимательно, заявил:
— Должно быть, миссионер…
Тем временем эль-Медико замотал голову раненого толстым слоем бинтов. Это было единственное, чем мы могли ему сейчас помочь.
В селении живаро нам предоставили хижину, разделенную на два помещения. Вокруг бдительно несли службу часовые, которые запрещали нам выходить.
— Положение не из лучших, — заметил Пепито.
— Подожди, не будем терять надежду, — подбодрил его эль-Медико.
Меня восхищал его оптимизм: при минимуме хирургических инструментов он брался провести операцию.
— Видите ли, — заявил он, — кончик стрелы сломался и остался в ране…
— Значит, ранение серьезное?
— Стрела вызвала глубокий разрыв тканей и проникла во внутреннее ухо…
— Вы полагаете, он выживет?
Эль-Медико пожал плечами.
— Выкарабкается ли он? Кто знает…
Я вместе с Пепито готовил повязки в первой части хижины, когда к нам вышел эль-Медико.
Его руки, рубаха были в крови, но он не обращал на это внимания. Поражало выражение его лица. Эль-Медико был бледен и, казалось, не мог произнести ни звука.
— Что случилось? — спросил я.
— Невероятно… это просто, сеньор Картье, ошеломляюще…
— Что вы хотите сказать?
— У этого человека в ухе четвертый полукружной канал…
При виде моего удивления эль-Медико опомнился. Я слушал, затаив дыхание, его объяснения.
— Четвертый канал. Вы знаете, что это такое?
Я не имел ни малейшего представления, поэтому, схватив его за руку, проговорил:
— Объясните, пожалуйста, более внятно, прошу вас…
Он пожал плечами и заявил:
— Все очень просто. Слуховая система состоит из трех частей: внешнее ухо, среднее ухо и внутреннее ухо. Полагаю, что вам это известно?
— Ну да, конечно. Как и всем…
— Внутреннее ухо — это основной аппарат, дающий чувство равновесия и ориентации в пространстве. Он управляет также полукружными каналами. Их три.
— Три?
— Ну да. А этот человек, которого я только что прооперировал, имеет четвертый.
— Ну и что?
Эль-Медико, казалось, задумался, несколько помедлил, а затем как-то быстро ответил:
— Не знаю… Может быть, это дает ему возможность существовать во времени, как таковом…
— Во времени?
— Ну… это только предположение, но…
Он посмотрел на меня, и я понял, что он вовсе не настаивает на своем утверждении. Тем не менее эль-Медико все же проговорил:
— Это существо не принадлежит к человеческой расе…
А поскольку я задумался, затрудняясь принять эту истину, он прошептал:
— Я спрашиваю себя, не скрывается ли за всеми россказнями индейцев правда…
Он ввел меня в помещение, где лежал незнакомец. Тот слабо дышал, и его грудь едва заметно поднималась и опускалась. Мышцы его были прекрасно развиты, а кожа сухая и твердая, как пергамент.
И только тут я осознал, что рост незнакомца почти два метра. Черты лица тонкие и правильные, и силы он должен быть непомерной. Однако правильность и некоторая даже красота его черт вызывала какое-то болезненное раздражение. В то же время чувствовалось, что мы никогда не поймем это существо. Оно какое-то потустороннее, не земное и не человеческое. И все же нужно было проникнуть в тайну этого распростертого перед нами создания, находящегося между жизнью и смертью.
В бреду он произносил какие-то слова, сначала совершенно неясные, пока до меня не дошло, что говорит он на языке Мазма, который я изучал долгие годы.
— Дьявол меня забери, если я что-нибудь понимаю в этой истории, пробурчал эль-Медико. — Что он говорит?
— Да понимаете ли, это не лезет ни в какие ворота… Он говорит о каком-то проходе… о каких-то вратах… то ли о каком-то мосте… Многие фонемы этого языка имеют несколько значений, хотя общий смысл и сохраняется.
Я попытался перевести и другие слова, произносимые раненым, и понял, что тот вроде бы старается повторить точное место расположения храма, который мы разыскиваем.
— Этому человеку известны секреты цивилизации Мазма. Мы не далеко от храма, если верить тому, что он здесь плетет.
Незнакомец что-то пробормотал, потом зубы его сжались, а голова медленно скатилась набок.
Эль-Медико подскочил со стетоскопом и приложил его к груди существа, но тут же понял, что это конец.
Мы больше уже ничего не могли сделать.
Тут мы почувствовали, что уже не одни в хижине.
Действительно, появился колдун, а с ним два воина, и тихонечко встали позади нас, с ужасом глядя на незнакомца.
Колдун вдруг стал что-то быстро выкрикивать, потрясая фетишами, а воины нацелили на нас свои копья.
Нужно было немедленно действовать, и, пользуясь неожиданностью, я вырвал копье у одного из воинов.
Индеец, потеряв равновесие, упал и сбил с ног колдуна, а Пепито тут же выстрелил в другого воина.
Мы втроем выскочили из хижины, к которой уже устремились встревоженные выстрелом живаро, стремясь преградить нам дорогу.
Нам пришлось перебить человек пятнадцать, прежде чем миновали эту преграду. Вокруг свистели дротики, а стрелы впивались в землю в нескольких метрах позади.
Положение становилось безнадежным, нам ничего не оставалось делать, как бежать.
Эль-Медико уложил двух здоровенных индейцев, пытавшихся перехватить нас, выскочив из-за последней хижины. Оставалось всего несколько метров — и мы в лесу.
Но эти несколько метров несчастный Пепито так и не смог преодолеть. Он рухнул, пронзенный насквозь копьем, не добежав до нас.
Я услышал, как эль-Медико сыплет проклятиями, разряжая ружье в группу индейцев, пытающихся обойти нас справа. Это позволило нам выбраться из селения и нырнуть в лес. Мы мчались, не разбирая дороги, стремясь только как можно дальше уйти от преследователей.
Через час такой бешеной гонки мы наконец остановились и отдышались. Перебравшись на правый берег Рио-Мадейры, я вдруг вспомнил слова незнакомца, что где-то там и расположены развалины храма.
Наступала ночь, и мы воспользовались остатками света уходящего дня, чтобы продвинуться еще немного вперед и добраться до груды скал, возвышавшихся посреди широкой поляны. Там и решено было укрыться, подготовившись к защите, если индейцы обнаружат наши следы.
Однако ни одного воинственного вопля не доносилось до нас. Казалось, что индейцы испарились как по мановению волшебной палочки, о чем я и сказал своему спутнику.
Он пожал плечами и ответил:
— Они просто ждут, когда наступит день…
— Почему?
— Местные индейцы никогда не нападают ночью, так что это даст нам несколько часов форы и возможность набраться сил.
Рано утром, прежде чем покинуть свое убежище, мы решили внимательно осмотреть окрестности в бинокль.
Однако ничего подозрительного не обнаружили, и это нас несколько приободрило.
Эль-Медико протянул мне сигареты.
— Сеньор Картье, я хочу задать вам один вопрос. Я думал об этом всю ночь. Верите ли вы, что представители цивилизации Мазма могут вернуться в наше время?
Вопрос этот занимал и меня, и я его неоднократно себе задавал с тех пор, как случай подбросил нам таинственное создание с анатомией, отличной от нашей.
— Трудно сказать. Но факт остается фактом. Эти существо явно не одиноко. Ему подобные, наверное, приземлились в каком-нибудь укромном уголке, а может быть, даже находятся на Земле в нескольких местах.
— Какую же цель они преследуют?
— Наверное, вернуться на Землю, чтобы захватить ее. Это я понял из отрывков текстов, которые переводил. К несчастью, в это никто до сих пор не хочет верить. Кстати, никто также не может объяснить причин, которые вынудили цивилизацию Мазма покинуть нашу планету, да еще к тому же срочно.
Эль-Медико поскреб небритый затылок и, казалось, задумался. Потом он опять заговорил:
— Они наверняка должны были знать, что человеческая раса исчезнет с лица Земли через несколько веков. Так что это облегчает осуществление их планов.
Он постучал себя по лбу и нервно отбросил сигарету.
— А скажите, пожалуйста, если взять самое худшее… Не они ли ответственны за катастрофу, разразившуюся на Земле?
Я ошеломленно посмотрел на него, и та же мысль пришла мне в голову, вопреки всякой логике. Мне стало страшно.