Реванш

Ромеро Мариэла

Кто возьмет реванш? Этот вопрос разрешит самая последняя страница.

Погоня за счастьем принесет немало бед и огорчений героям киноромана «Реванш». Умный и жестокий мафиози дон Фернандо путем убийств, насилия, подкупов, контрабанды строит мощную империю клана Мальдонадо. И проигрывает. Торжествует преодолевшая все препятствия верная и неподкупная любовь. Острые коллизии, сменяющие друг друга, неожиданные повороты событий заставляют с неослабевающим вниманием следить за судьбой полюбившихся героев: – Исамар Медины, Алехандро Мальдонадо, Марты Агирре, Габриэлы, Архениса, Виолеты, Гильермо и остальных…

 

Глава 1

Светит яркое солнце и дробится мириадами сияющих искр в синеве моря, а на берегу среди зелени белеют домики рыбачьей деревушки Энсинады. Разные живут в ней люди – и богатые, и бедные, у одних только лодка, и они с нее ловят рыбу, у других – деньги, им рыбаки и продают свой улов.

Но под крышей каждого дома, не важно, бедного или богатого, прячутся свои беды, и есть тайны – иногда счастливые, иногда страшные, а порой и постыдные.

Домишко сеньоры Провиденсии из бедных. Хозяйка его, немолодая уже, грузная женщина сидит на кухне со своим старинным приятелем Сакариасом и жалуется ему на нездоровье. Ему можно  пожаловаться, он понимает в болезнях, когда-то у него была своя аптека, был клочок земли, но все как-то прожилось, улетучилось, и теперь он мастерит тряпичных кукол. Куклы у него получаются живые, с характером, он продает их, тем и кормится и о былом не жалеет. А сеньора Провиденсия жалеет о здоровье, ох, как оно ей нужно! Случись с ней, не дай Бог, несчастье, что станется с Исамар?

Исамар выросла красавицей – стройная, высокая, волосы у нее длинные пепельные, а глаза светлы, льдистые. Многие в поселке на нее заглядываются. И Провиденсия мечтает выдать ее замуж, а в мужья ей прочит Хулио Сесара. Они с Исамар вместе выросли, парень он красивый, работящий, и в Исамар души не чает. Исамар тогда бы не работала, а то работа у нее тяжелая: она помогает рыбачить старику Фелипе, и на заработанные ею деньги они и живут. Хорошо бы Исамар вышла замуж и уехала с Хулио Сесаром далеко-далеко. Провиденсия тогда бы успокоилась.

– Ты же от тоски места себе не найдешь, – сочувственно качает головой Сакариас, – да и я без красавицы затоскую.

Сакариас тоже души не чает в Исамар. Он ее растил, пестовал. Рассказывал сказки, когда она была маленькой, говорил о чудесах Вселенной, когда подросла. Он помог ее глазам прозреть и увидеть окружающую среду, чутко вслушиваясь в боли и радости. Исамар познала тяжесть каждодневного труда ради куска хлеба, но сердцем жила в благодарном мире добра и не чувствовала себя обездоленной. Теперь она сама рассказывала сказки смешной деревенской ребятне и помогала любому, кто нуждался в помощи.

– И потоскуем, – соглашается Провиденсия, – зато она жива-здорова останется. Меня прямо в дрожь бросает, как подумаю о Мальдонадо. Помнишь, как прибежала ко мне ночью Долорес с малюткой на руках и сказала, что Торреальбу убили? Оставила у меня эту малютку, а сама за старшенькой побежала. С тех пор мы их больше не видели. Что с ними сталось, даже спрашивать страшно! И от всей прошлой жизни остался у моей девочки один золотой медальончик. Храню я его как зеницу ока, может, поможет ей, а может, погубит. Страшно мне за нее, ох, страшно! Хотела бы я быть богатой. Мы бы тогда с Исамар жили счастливо.

– Разве счастье в деньгах, Провиденсия? – рассмеялся Сакариас. – Деньги дают независимость, уверенность в себе, это правда. Но они вызывают и зависть, и ненависть, порождают ссоры и раздоры. А счастье – это что-то совсем другое: улыбка, перламутровая ракушка, что подобрал на берегу и спрятал как величайшее сокровище, цветы, небо, море.

– Ты у нас блаженный, Сакариас, но ты прав. Мальдонадо-то у нас в поселке не любят. Люди толкуют, что деньги свои Фернандо нажил неправедно. Я верю, он своего нигде и никогда не упустит, любого за глотку возьмет. И Рейнальдо в него. Нам от них надо держаться подальше.

Но Исамар так не думала. Заслонившись рукой от солнца, стоя по колено в воде, смотрела она, как скачет на лошади смуглый красавец Алехандро Мальдонадо. Он казался ей прекрасным принцем из волшебной сказки. И ей хотелось оказаться в этой сказке. Про Алехандро было известно, что он архитектор и работает в Каракасе, но это мало что говорило Исамар. Для нее он было сказочным принцем. Она мечтала хоть одним глазком взглянуть на чудесный праздник, что готовился в доме дона Фернандо. Дон Фернандо, побывав в Европе, женился и теперь ждал из Европы свою жену с двумя взрослыми дочерьми.

Что бы ни делала Исамар, она видела перед собой Алехандро. А когда они случайно встречались, чувствовала такой нестерпимое счастье, что сердце готово было разорваться. Никогда с ней такого не было. Взять хотя бы Хулио Сесара. Они вместе выросли. Исамар всегда болела за него душой, но ни счастья, ни волнения при виде его она не испытывала. Она только смеялась, слушая, как Хулио повторяет одно и то же:

– Не дело заниматься тебе мужской работой – выходить на лодке в море, разгружать рыбу. Ты стала взрослой женщиной, Исамар, и тебе пора подумать о семье. Если станешь моей женой, я буду самым счастливым человеком в мире!

Да, ей было только смешно: не выходят же замуж за братьев. Вот Алехандро – другое дело, он только взглянет на нее, и она уже счастлива.

Сам Алехандро давным-давно забыл, что такое счастье. Десять лет назад его жена вместе с любовником разбилась в машине, а сына-крошку забрали к себе ее родители. Он не возражал, понимая, что маленькому ребенку нужны женские руки. Он был тогда угнетен, подавлен, и от груза своей беды не оправился и по сей день. Правда, с некоторых пор он все чаще думал о малыше Энрико, Кике, мучаясь тем, что сын растет и не знает отца… Но как поступить? Забрать к себе? Но куда? Он с утра до ночи на работе. По целым дням с прислугой мальчику будет совсем уже одиноко… Алехандро думал, раздумывал и ничего не мог придумать.

В Энсинаде готовился праздник, а мысли у него были совсем не праздничные. В доме суетились, разгружали привезенные припасы и напитки, убирали, мыли, скребли. В небольшую светлую комнату, где одиноко сидел Алехандро, заглянул младший брат Гильермо. Братья не были похожи: смуглый, тонколицый, с темными глазами Алехандро и голубоглазый, со светлой шапкой волос и постоянной улыбкой на лице Гильермо. Впрочем, ничего удивительного – у всех сыновей дона Фернандо матери были разные. Но отец любил всех, всеми гордился и заботился о сплоченности клана Мальдонадо. Младшему он предначертал карьеру адвоката и не мог никак дождаться, когда же тот, наконец, получит диплом. Дон Фернандо нуждался в юристе, которому мог доверять все свои дела, поскольку взаимоотношения с законом у дона Фернандо были сложные.

– Ну как я ему скажу, что меня оставили на второй год?! – с этими словами вошел Гильермо. Как скажу, что ненавижу юриспруденцию и не желаю быть адвокатом?!

– Главное, не спеши ничего говорить, – посоветовал с улыбкой Алехандро. – Закончи сперва один факультет, а потом поступишь на другой, по душе.

– И отец лишит меня помощи, машины и наследства. Ты что, не знаешь его?

Алехандро сочувственно покачал головой: отца он знал не хуже Гильермо. Многое его восхищало в доне Фернандо: жизненная сила, хватка, энергия, умение добиться своего, жизнелюбие, но многое и отталкивало; казались чуждыми и неприемлемыми его неразборчивость в средствах, жадность, грубость…

Гильермо пожаловался и убежал, ему не терпелось окунуться в море, повидать друзей детства.

Однако не суждено было Алехандро посидеть в одиночестве: после Гильермо в комнату вошла тетушка Аврора, худая, смуглая, тонколицая женщина с седыми волосами, большими черными глазам. Они приходилась сестрой умершей матери Алехандро и жила в доме с незапамятных времен. В годах, но все еще очень красивая, она страдала душевным расстройством и провалами в памяти. Усевшись рядом с Алехандро, она в который раз принялась расспрашивать его о том, что творится в доме.

– В доме готовятся к празднику, – терпеливо повторил ей Алехандро. – Приезжает новая жена отца и с нею две взрослые дочери.

Аврора внимательно слушала.

И у Торреальбы были две дочери, взволнованно подхватила Аврора, их можно спасти, они совсем еще маленькие.

– Что за глупости ты несешь? – недовольно оборвал ее вошедший дон Фернандо, невысокий плотный мужчина с кругло головой, круглыми живыми глазами и торчащими ушами. – Кто тебя сюда звал? А ну марш к себе в комнату! И чтоб духу твоего здесь не было!

– Она же больна, отец! – вступился за несчастную Алехандро. – Ей нужен врач, нужен уход!

Аврора быстро вышла из комнаты.

– Я все перепробовал, сынок, и устал пробовать, – с вздохом отвечал Фернандо. – С сумасшедшими нужна жесткость. Иначе сам с ума сойдешь!

Дон Фернандо потрепал Алехандро по плечу и вышел. Он был зол на Аврору – вечно ляпает что-то не к месту, а у него и так хлопот полон рот!

Дом, наконец, притих – все разошлись, разъехались по своим делам. Вдруг громко хлопнула дверь, и в дом не вошел, влетел Сабас, угрюмый здоровила, верный помощник Рейнальдо.

– Что еще? – устало спросил Алехандро.

– Рейнальдо в участке! – сообщил Сабас. – Мы просто отстрелялись бы от полицейских, но Рей предпочел не связываться. Они наставили на нас пушки, и Рея увели. Без пушки он бы, ясное дело, не пошел! Но им это отольется! С Мальдонадо так не обращаются!

Алехандро поморщился: Рея он недолюбливал – груб, жесток, своеволен, вечно ввязывается в дурацкие истории и вместе с тем правая рука отца во всех его предприятиях. А отец как назло уехал! Придется тащиться в полицию самому. Алехандро распорядился оседлать лошадь, вскочил в седло и поскакал.

Первое, что он увидел в участке, – это цветастую рубашку Рея, перечеркнутую черной решеткой. Широкие скулы, узкие глаза, волосы ежиком. Рей не отличался красотой, но пошел в отца безудержной жаждой жизни и желанием всегда и везде поставить на своем. Считаться с кем бы то ни было ему казалось излишним, он не сомневался, что фамилия Мальдонадо дает ему право поступать как вздумается. Сейчас он был зол как сто чертей, но немного смягчился, увидев Алехандро, которого, впрочем, тоже недолюбливал.

– Забирай меня отсюда! И поскорее! – скомандовал он, осклабившись. – Все их полицейские штучки…

Навстречу Алехандро вышел префект Пайва, высокий седовласый человек, и любезно увел его в кабинет поговорить. Поговорив с Пайвой, Алехандро, не глядя на Рея, направился к выходу.

Рей в ярости затряс решетку.

– Эй ты! Ты что, оставишь меня в участке?!

– Твои мерзости другого не заслуживают, – отозвался с брезгливостью Алехандро.

– Ну погоди! Хоть ты мне и брат, но я тебе отомщу, попомни моей слово, –  прошипел ему вслед Рей.

Алехандро ехал вдоль моря. От историй Рея его тошнило. На этот раз Рей изнасиловал молодую замужнюю рыбачку, и она подала на него жалобу. За мерзости нужно расплачиваться. И кроме того, рей втоптал в грязь семейную честь Мальдонадо.

До Алехандро донесся с моря слабый женский крик. Сделав руку козырьком, он взглянул туда и увидел, что в воде кто-то барахтается, пытаясь выбраться на более мелкое место. Ни секунды не размышляя, Алехандро соскочил с лошади и бросился в море. Вытащить девушку на берег оказалось делом одной минуты. Светлые волосы ее намокли, спутались, похоже, она наглоталась воды. Алехандро принялся делать ей искусственное дыхание, девушка открыла светлые глаза. Не отрываясь, со счастливым изумлением смотрели эти глаза на Алехандро. Оказалось, нужно утонуть, чтобы очутиться в волшебной сказке! Сердце Исамар преисполнилось блаженством: принц спас ее!

А Фелипе уже благодарил Алехандро: он, старик, не уследил, не услышал, а у Исамар, видимо, судорога свела ногу.

Откуда ни возьмись, примчался Хулио Сесар и яростно накинулся на Алехандро:

– Убирайся! Не нужна ей твоя помощь! Я у нее в помощниках!

Хулио Сесару явно хотелось затеять драку, Алехандро же на все его крики только пожимал плечами. Он посоветовал Фелипе отвести девушку к врачу, а девушке впредь быть осторожнее, вскочил на лошадь и умчался.

Дома его встретила буря. Бушевал дон Фернандо. Ему уже донесли, что он, Алехандро, не вызволил Рея из каталажки.

– Да ты узнай, на какую мерзость оказался способен твой сын! Он запятнал нашу семейную честь!

– Семейная честь в том, чтобы всегда стоять друг за друга и, что бы ни случилось, выручать из беды! В моем доме тебя не учили идти против твоего кровного брата! Тот погибнет, кто пойдет против своей родной семьи!

С утра пораньше дон Фернандо прихватил с собой угрюмца-Сабаса и отправился на берег к домишкам рыбаков. Увидев хорошенькую брюнетку, Сабас схватил ее за пышные волосы и стал учить, как издавна учат мужья непокорных жен, приговаривая:

– Будешь знать, как людей оговаривать! Будешь знать!

– Он напал на меня и взял силой, а соседка жалобу написала, – защищалась, плача, молодая женщина. – Дон Фернандо, прикажите ему отпустить меня, мне же больно! Больно!

Дон Фернандо с добродушной и благосклонной улыбкой смотрел на расправу.

– А сыну моему не больно? Он тебя осчастливил, тебе бы гордиться, что потела с одним из Мальдонадо, а ты его в каталажку, на топчан к клопам и блохам! Хорошо ли это, Эуфрасия?

Эуфрасия молча плакала, а Сабас все еще таскал ее за волосы.

– Ты поступил неосмотрительно, Эуфрасия, муж-то твой рыбачит ночами, с ним всякое может случиться, смоет волна, и попадет он к акулам на ужин. Конечно, бывает, что женам такое даже приятно…

– Не хочу, чтобы с Абелардо что-то случилось! – вскрикнула Эуфрасия.

– Тогда возьмись за ум! Ты поступила дурно, и знаешь, как все поправить, вот и поправь, да поскорее! – с тем же неиссякаемым добродушием распорядился дон Фернандо, и они с Сабасом ушли.

Когда хмурый Рей во второй половине дня появился в доме, дон Фернандо счел, что приготовлений к празднику закончены.

 

Глава 2

Праздник был в самом разгаре. Исамар, забравшись на дерево, о души любовалась им –  столько народу, все такие нарядные! Она наслаждалась невиданным зрелищем и ничуть не жалела, что влезла на дерево, хотя Виолета, ее подружка, корила ее за легкомыслие. Но, по мнению, Исамар, легкомыслием было был не увидеть Алехандро в белоснежном костюме, который ему так идет! А сколько вокруг женщин! Вон та кургузенькая крашеная блондинка – новая жена Фернандо, она в общем ничего, с хорошим цветом лица, с коровьими темными глазами и о себе, видимо, много понимает. Такие женщины не во вкусе Исамар, она сочувствует Росе. Роса, конечно, попроще и без манер, но зато добрая. Дон Фернандо не один год к ней захаживал, а теперь взял да и женился. Роса, ясное дело, сидит сейчас у себя в баре, пьет рюмку за рюмкой и обливается слезами. А как ей советовали: «Испорть ему праздник! Закати скандал!» Но Роса благородна, она на такое не способна. Та-ак, а это две дочери новоиспеченной сеньоры Мальдонадо – обе крашеные блондинки, обе темноглазые, одна повыше, другая пониже, разнаряженные, напомаженные, так глазами и стреляют, сразу видно, городские, европейские. А местные вокруг них так и вьются, так и вьются. Леонардо, друг Алехандро, глаз не сводит с девицы, что повыше, Каролина ее, кажется, зовут. И Рей туда же. И остальные. А вот Алехандро – нет, это на него поглядывают все девицы.

Тарарах! Заглядевшись, Исамар рухнула вниз. Перепуганная Виолета подлетела к ней:

– Нога… Кажется, ногу сломала! – простонала Исамар.

– Ногу?! Лежи, не двигайся, сейчас позову кого-нибудь на помощь.

И опрометью бросилась в дом Мальдонадо.

– Что случилось, Виолета? – окликнул ее Алехандро.

– Подруга упала с дерева, сломала ногу,  – пролепетала Виолета.

– Ну пойдем посмотрим, что там с твоей подругой, – отозвался Алехандро и пошел за Виолетой. Он был рад уйти, шумные увеселения были ему не очень-то по душе.

Увидев лежащую на земле Исамар, он удивился:

– Как? Это опять ты? Похоже, твое хобби попадать в невероятные истории!

Он присел возле Исамар и осмотрел ногу.

– Нет, перелома нет, попробуй-ка встать!

Исамар попробовала и застонала от боли.

Подошел Рей, взглянул на Исамар и предложил свои услуги, он, мол, доставит домой эту девушку.

– Благодарю, но лучше побудь с гостями, – сухо ответил Алехандро. – Я сам провожу девушку.

И вот Исамар покачивается в седле вместе с Алехандро. Она, наконец, попала в свою волшебную сказку, и сам прекрасный принц увозит ее в чудесную страну. Исамар блаженствует, она обо всем позабыла, позабыла даже, что договорилась о встрече с Хулио Сесаром и обещала дать ему окончательный ответ. Она чувствует одно – счастье, и от невыносимости этого счастья она даже застонала.

– Что с тобой? – склонился к ней Алехандро.

– Нога…

Алехандро соскочил с лошади, намереваясь посмотреть, что могло случиться с ногой, и Исамар его поцеловала.

– Это что еще такое? – недоуменно спросил Алехандро. – Что, право, за ребячество!

– Простите, – пролепетала, покраснев, Исамар, – просто я чуть было не свалилась, спускаясь с лошади, вот и ухватилась за вас.

– Губами, да? – насмешливо уточнил Алехандро и, увидев пылающее лицо девушки, спохватился. – Ну прости, я не хотел тебя обидеть. Давай не будем терять времени, меня ждут гости!

– Я сама дойду,  – Исамар гордо вскинула голову и тут же двинулась вперед.

– Да погоди ты! – досадливо удержал ее Алехандро. – Ну и характер!

– Дело не в характере, а в гостях, – отпарировала Исамар, откидывая со лба волосы.

– Дело в том, что я все-таки довезу тебя до дома! – заключил Алехандро.

Праздник в доме Мальдонадо продолжался. Алехандро, вернувшись к гостям, увидел, как самозабвенно отплясывала молодежь. Зато Элисенда, новая жена Фернандо, нервничала, поскольку Рей занял дона Фернандо какими-то неотложными делами и увел из сада в дом. Времени прошло уже порядком, а они все не возвращались. Люди вокруг считались ее друзьями, родственниками, но они были для нее чужими и незнакомыми. Чужим было и все вокруг – пышная тропическая растительность, полудеревенский дом, а она привыкла жить в городе… В общем, сеньоре Элисенде будущая семейная жизнь не сулила ничего праздничного.

Опасения ее подтвердились буквально на следующее утро. Сев завтракать, она не увидела на столе ни цветов, ни хрустящих рогаликов, ни джема, ни тостов. Домоправительница Энкарнасьон, добродушная толстуха, даже не поняла, о чем ведет речь хозяйка. Элисенда расстроилась еще пуще: Каролина и Эстефания – ее девочки – ничего другого на завтрак не едят! И сколько работы – цивилизовать этих ужасных варваров!

– Выпусти меня, дьявол проклятый! – с таким воплем ворвалась в столовую худая смуглая женщина. – Алехандро, спаси меня!

– Алехандро уехал в Каракас на работу! – попыталась успокоить женщину служанка.

– Не трогай меня! Не трогай! – кричала женщина.

У Элисенды от ужаса кровь застыла в жилах.

– А ты что здесь делаешь? – женщина подлетела к Элисенде.

– Я – жена дона Фернандо Мальдонадо и зовут меня Элисенда Ириарте, – с достоинством представилась она.

– У дьявола не бывает жен! Беги отсюда! Ты в опасности! Фернандо проклят! Проклят! Проклят!

Тут худая женщина получила пощечину и замолчала. Возле нее стоял побелевший от гнева дон Фернандо.

– В комнату марш, быстро! Немедленно дать ей лекарство! И следить, чтобы ничего подобного не повторялось.

Донья Элисенда, оцепенев, сидела за столом.

Дела, по которым отлучался вчера дон Фернандо, были весьма серьезны. Сабас принес весть, что полицейский патруль арестовал их лодку с контрабандой. Об этом ему рассказал работавший на них паренек, сбежавший из лодки вплавь. Дон Фернандо не верил в случайности. Он не сомневался: его предали.

– Я уверен, что нас предал Урбино, – подсказал ему Рейнальдо.

Фернандо распорядился прекратить до поры до времени все операции, а с Урбино разобраться. Основания мстить у Урбино были: он не потрафил хозяину и был за это крепко избит, так что версия Рея была вполне правдоподобна. Но нелишне было убедиться в его вине. Расплата ведь грозила серьезная.

Не менее важным было и второе дело: компаньон Фернандо – Ферейра надумал продать землю Леонидаса Торреальбы.

– Земля моя! – жестко сказал Фернандо. – Мне решать, как с ней поступать!

– Никто не спорт, – миролюбиво подхватил Ферейра, – но досталась она тебе задешево: всего за несколько унций свинца. А дочери Торреальбы, если уцелели, то подросли и могут на нее претендовать, так что подумай, Фернандо!

– Они ни на что не будут претендовать, Ферейра! И если остались в живых, то я сам, вот этими руками, убью их! А с землею ты прав: лучше всего ее продать!

Вот такие в праздничный день дон Фернандо принял решения, и теперь с наступлением новой недели готов был их осуществлять.

 

Глава 3

Сколько себя помнит Марта Агирре, она всегда жила с отцом в Нью-Йорке, и жила счастливо. Отец ее баловал, у нее всегда было все самое лучшее – игрушки, платья, книжки, преподаватели. Она прекрасно училась, много путешествовала, и ни одна забота не омрачала ее высокий ясный лоб.

Самуэль с восторгом смотрел на дочь-красавицу, любуясь ее женственностью: округлым лицом, пухлыми яркими губами, большими, похожими на влажные сливы, глазами и пышными кудрями каштановых волос. А характер у Марты был скорее мужественный, очень решительный и прямой. Отец всегда радовался ее открытой улыбке, сияющим глазам, и вдруг его любимица загрустила. Самуэль постарался развлечь ее , развеселить. На сегодня он взял билеты в оперу. Марта так любит музыку. Ярко-желтое платье удивительно к лице Марте, золотисто-смуглой, темноглазой, темноволосой. Но почему его королева надела такое скромное украшение?

– Ты же знаешь, папочка, что этот медальон – единственная моя связь с прошлым!

– Какое прошлое, Марта? Былому минуло двадцать лет!

– И мне захотелось узнать, кто я такая. И жива ли моя сестра. И помочь, если ей плохо.

– Вот о чем ты, оказывается, думаешь!

– Да, папочка. И расскажи мне еще раз, как ты меня нашел.

– Ах, дочка, да я столько раз тебе рассказывал! В тот вечер я как раз обнаружил алмазы и торопился в город. Вдруг в кустах услышал детский плач, заглянул, а там лежишь ты, совсем крошка, зовешь отца, зовешь сестренку, а на шейке у тебя вот это медальон. Я взял тебя с собой в Бразилию, потом мы улетели в Нью-Йорк. Вот и вся история.

– Я хочу поехать в те места, пап, и увидеть все своими глазами, хочу понять, кто я и откуда.

– В Венесуэлу? Одна? Нет, Марта, это невозможно!

– Я возьму с собой Деяниру. Я хочу найти свою сестру, сердце подсказывает мне, что она жива.

– А если нет, Марта? Это будет для тебя страшным ударом!

– Я ко всему готова!

– Позволь мне, Марта, нанять здесь детектива, и он будет искать твою сестру.

Широко открытые глаза Марты глядели на отца смело и решительно.

– Я должна сделать это сама, папочка! И ты не можешь меня не отпустить. Но мне кажется, ты чего-то не договариваешь. Ты знаешь что-то еще. Скажи!

Но он уже справился с волнением, он опять был спокойным и уравновешенным банкиром Самуэлем Агирре.

– Что ж, поезжай! Заказать тебе билеты?

Но накануне отъезда тревога все-таки взяла свое.

– Может, ты передумаешь, Марта? – спросил Самуэль, передавая ей билеты.

– Не волнуйтесь, сеньор Агирре. Поездка обещает быть интересной, – попыталась успокоить хозяина Деянира, которая вот уже много лета вела у них в доме хозяйство.

– А я боюсь, что опасной.

– Но чем, папа, чем?

– Видишь ли, Марта, я не хотел, чтобы ты думала, будто я из ревности мешаю твоей встречи с прошлым. Но поскольку я дорожу не только твоим добрым ко мне отношением, но и твоей жизнью, я вынужден тебе сказать: твой отец был убит, Марта! И я боюсь, как бы тебе не грозила та же участь!

– Что ты сказал, папа? Убит?

– Да, Марта. Я нашел тебя и понес к врачу, чтобы он тебя осмотрел, и там я услышал, что убит один человек, отец двух девочек.

– А кем он был? И почему его убили?

– Не знаю. Я не выяснял. Я поспешил уехать, боясь за тебя. И боюсь до сих пор.

Сидя с Деянирой в самолете, Марта невольно вспомнила свой прощальный разговор с отцом. Но страшно ей не было. Ей хотелось поскорее оказаться на месте и во все разобраться самой. Она обвела глазами салон. С ними летел смешной маленький мальчуган. Марта удивилась, что летит он один. «Верно, и у него в жизни случилось что-то очень серьезное. Интересно, кто его будет встречать?» – подумала Марта.

И тут же стала думать о другом. Она снова вернулась к прощальному разговору. Нет, не страх, а гнев перехватил ей горло. «Никогда не смогу понять, как люди могут убивать друг друга! Не понимаю, не принимаю смерть! Отобрать у человека жизнь – все равно, что осушить реку, превратить цветущее поле в пустыню. Я отыщу убийц, я им отомщу!»

В аэропорту она все-таки посмотрела, кто встречает маленького мальчика. Встречал его красивый, с тонким лицом смуглый мужчина, явно взволнованный и озабоченный. Он даже прошел первым, не пропустив Марту, и она посмеялась про себя, что это была единственная неприятность в поездке.

Получив вещи, они с Деянирой отправилась в гостиницу. А с утра Марта собиралась отправиться в Энсинаду. Именно там, в окрестностях этой деревушки, оборвалась одна ее жизнь и началась другая…

Алехандро в аэропорту и вправду был очень озабочен. Еще бы. Только он приехал в Каракас и пришел в бюро, собираясь засесть за работу, как секретарша Фанни сообщила, что ему звонили из Америки. Он сразу забеспокоился: что с Кике? Леонардо лениво успокаивал его, грезя с открытыми глазами о Каролине – длинноногой, стройной, большеглазой Каролине, которая показалась ему прекраснее всех на свете!

Чрез несколько минут до Алехандро дозвонился его тесть и сообщил, что его жена скоропостижно скончалась от сердечного приступа, и ему пришлось отправить малыша Кике к отцу. Скоро Кике будет в Каракасе.

Алехандро уточнил время и опрометью бросился в аэропорт. Странная, однако, манера у судьбы исполнять твои пожелания! Стоило погоревать о сыне, как судьба делает выпад, и Кике летит к нему. Радостный сюрприз для дона Фернандо: дел давно мечтал, чтобы внук жил вместе с ними.

Каким славным, смышленым и, наверное, веселым вырос Кике! У него круглая лукавая мордашка и живой любопытный взгляд. Сейчас он притих. Ничего, пусть привыкает, что этот пока еще чужой мужчина его отец, и в этом чужом городе он будет жить. Алехандро очень хочется понравиться сыну, ему хочется с ним подружиться. Но пока им нужно друг к другу привыкнуть.

Исамар счастлива. Но Исамар и несчастна. Счастлива вчерашним праздничным днем, несчастлива сегодняшним, будничным. Всерьез разболелась Провиденсия, и Исамар не сомкнула глаз у постели матери. Когда Провиденсия задремала, Исамар решилась пойти на берег предупредить о своих делах старого Фелипе и немножко ему помочь. На берегу Фелие не оказалось. Неужели старина Фелипе расхворался? Исамар побежала к старику. Так и есть: лежит, более. Исамар немножко поприбиралась у него, проверила, есть ли еда, приготовила питье. Фелипе больше всего тревожила его лодка. Налетит ветер, унесет ее в море, чем он будет кормиться?

– Не волнуйся, Фелипе, – утешила его Исамар, – я сейчас пойду и привяжу твою лодку, посажу ее на цепь, запру на ключ.

Фелипе рассмеялся, морщинки-лучики побежали из уголков глаз.

– Ты добрая, Исамар! Дай тебе Бог хорошего жениха!

Рассмеялась и Исамар в ответ.

Обратно она чуть ли не бежала, волнуясь о Провиденсии.

– Стоит ли так спешить, красотка? – окликнул ее мужской голос.

Из кустов вразвалочку вышел Рейнальдо Мальдонадо и преградил ей дорогу. Не тратя времени на слова, он обнял Исамар и крепко прижал к себе.

– Что ты себе позволяешь? – задохнулась от гнева Исамар.

– Не больше того, что ты позволяешь моему брату! – усмехнулся Рейнальдо.

– Мразь! – вспыхнула Исамар.

– Ну-ну-ну! Да ты отбивайся, отбивайся, меня это хорошо заводит, – процедил Рейнальдо, валя Исамар с ног.

Действовал Рейнальдо сноровисто, несогласных девиц он поимел без счета и знал, как с ними сладить. Исамар почувствовала, что ей из железных объятий Рейнальдо не вырваться.

– Пожалей меня! – умоляюще выговорила Исамар.

– И не проси! Хочешь или нет, а будешь моей! Лучше поцелуй меня!

Как вовремя нащупала Исамар этот камень, и со всего размаха ударила Рея по голове.

– Ах ты, тварь! – прошипел он, отпуская Исамар и утирая текущую кровь.

Исамар стрелой полетела по тропинке, растрепанная, в разорванном платье.

Навстречу ей попался Хулио Сесар.

– Что с тобой, Исамар? Что случилось?

– Поскользнулась, упала, бегу вот переодеваться. Фелипе заболел. Хулио, привяжи покрепче его лодку, ладно?

Исамар никому не сказала, что с ней произошло. Да и кому скажешь? Больной матери? Старику крестному? Как она волновалась за мать! А Провиденсии становилось все хуже и хуже, она уже начала задыхаться. Смертельно напуганная Исамар оставила мать на свою лучшую подругу Виолету – ей единственной она рассказала о Рейнальдо – и побежала за врачом.

Исамар повезло, она встретила приезжих с машиной. Исамар их не знала, явно, нездешние. На просьбу Исамар отвезти ее к доктору женщина помоложе, пышноволосая, кареглазая сказала:

– Конечно, Деянира, пусть Сальвадор съездит за доктором!

Доктор, осмотрев Провиденсию, сказал Исамар о необходимости обследования и, написав рецепт, отослал в аптеку. Виолете же он сказал, что опасается самого худшего.

Отправив Сальвадора за врачом для какой-то несчастной больной из деревушки, Марта даже обрадовалась. Мир, который ее обступил, – пышные растения, деревня, пахнущий морем воздух, был ей мучительно близок, тревожил, волновал. Она чувствовала: еще немного и прошлое приблизится к ней. Но пока комком к горлу подступали только слезы, и она сказала Деянире:

– Я узнаю все о моем прошлом, моей сестре. И об убийце тоже, Деянира! И если он жив, он мне заплатит сполна, клянусь тебе!

 

Глава 4

Дон Фернандо был по-своему неплохим человеком, только всегда и всего ему было мало – мал женщин, мало денег, мало земли. И он делал все, чтобы всего у него стало больше: в юности не пропускал ни одной юбки, а потом ни одной возможности приобрести землю или деньги. В средствах он был неразборчив. Тем же отличались и его компаньоны, Ускатеги и Ферейра. Ускатеги был худ, нервен, сумрачен, Ферейра – крупен и вальяжен. В молодые годы они не гнушались и преступлениями, но с годами стали действовать осмотрительнее. Теперь все они были солидными бизнесменами с именем, капиталом и связями.

Между тем подросло молодое поколение, и дон Фернандо не без любопытства посматривал на него. Помнится, совсем недавно вся это мелюзга бегала в школу, дружила между собой. А теперь – поди-ка! – рассыпалась, кто куда. В школе Гильермо с Хулио Сесаром были неразлей вода, а теперь своего Гильермо он направил по стезе закона, а Хулио заделался бунтовщиком. Только и знает, что мутит народ в поселке. Мальдонадо ему, видишь ли, не угодили: низкие цены на рыбу назначают, обирают рыбаков. Профсоюз ему понадобился. И про контрабанду кричит во весь голос. Дону Фернандо это надоело. Впрочем, укоротить смутьяна недолго, мигнуть Сабасу – и все дела.

А тут на днях к дону Фернандо пришел Ферейра и стал требовать, чтобы он запретил своему Рейнальдо приставать к его Мерседес. Но дети-то со школы дружат, и любовь у них еще в школе началась, так что Фернандо даже на внуков от них надеялся, а потом Мерседес дала Рею от ворот поворот. Не понравилось ей, видно, что Рей рыбачек одну за другой под себя стелет, но дело-то молодое, горячее, с годами поостынет. И Фернандо ответил Ферейре дипломатично: Дети, мол, сами разберутся, в их дела старикам вмешиваться не следует. Фернандо же видит, что Рея Мерседес всерьез зацепила, да и она к нему неравнодушна, только больно характер у нее строптивый и соображений в голове всяких много. Не даром учительница. Но, глядишь, и ее жизнь обломает. Так что спешить пока некуда.

А сегодня у Фернандо настоящий праздник – Алехандро привез ему Кике – внука-первенца. Фернандо сразу сказал внуку:

– Ты у меня настоящим Мальдонадо вырастешь. Это твой дом, и все что в нем есть, твое. Проси, что вздумается, отказа ни в чем не будет, внучек ты мой единственный!

Приезду мальчугана обрадовался не только Фернандо, но и кто бы мог подумать? Каролина! Разряженная, накрашенная европейская дамочка, которая от всего нос воротила, вдруг обрадовалась чужому ребенку. Что за странность такая? Но дело-то простое: Каролине понравился Алехандро, и она решила любой ценой добиться своего. С ней Алехандро будет счастлив, она в этом не сомневалась. А завоевать Алехандро вернее всего через его любимого сыночка, пусть убедится, что лучшей матери, чем Каролина, ему не найти. И вот Каролина в пятый раз поменяла прическу, чтобы поразить маленького мужчину в самое сердце, и приготовилась приносить большие жертвы во имя будущего безоблачного счастья. Судьба пошла ей навстречу – Алехандро позвонили и назначили деловую встречу. Каролина радостно встрепенулась:

– Поезжай, не беспокойся, я пригляжу за Кике, мы с ним пойдем, погуляем, я все ему покажу.

Во время прогулки Каролина только и делала, что твердила мальчугану, как любит ее Алехандро. Кике совсем не интересно было ее слушать, и он клянчил у Каролины мороженое.

Бежавшая из аптеки Исамар налетела на них, и Каролина рассерженно фыркнула:

– Наглая какая!

– Простите, сеньора, я просто вас не заметила! – оправдывалась Исамар.

– Ну и нахалка! – Каролина просто обомлела. – Впрочем, что с тебя взять, с неотесанной деревенщины, от тебя и рыбой воняет, и манер у тебя никаких! Зря ты Алехандро на шею вешаешься, он таких и вблизи не видит!

– Так вы знакомы с моим папой? – обрадовался Кике, которому очень понравилась красивая, искренняя Исамар.

– Нет, не знакома, – улыбнулась Исамар.

– Неправда! Вы же знакомы с Алехандро Мальдонадо, а он и есть мой папа.

Исамар обомлела: она-то думала, что это новая падчерица дона Фернандо, а оказывается, она – жена Алехандро и мать его сына.

Домой Исамар вернулась как в воду опущенная: откуда ей было знать, что Алехандро женат?..

Невесело было Кике: Каролина купила ему только одно мороженое. Дон Фернандо посочувствовал ему:

– Мы богатые люди, Кике, ты можешь есть мороженое сколько хочешь. А когда вырастешь, станешь врачом. У нас в семье есть уже свой архитектор, будет свой адвокат, и не хватает только врача. Все, что у меня есть, все тебе оставлю.

Элисенда удивилась, что с Каролиной не вернулась домой Эстефания. Она беспокоилась, дело к вечеру, а девочки все нет дома. Хотя девочкой Эстефанию можно было назвать весьма относительно.

– Не беспокойся, Элисенда, – успокаивал ее дон Фернандо. – Твоя дочь стала членом нашей семьи, она Мальдонадо, а Мальдонадо здесь все уважают.

– Если вы Мальдонадо, говорить нам не о чем, – отрезал Хулио Сесар в ответ Эстефании, объяснившей, кто она и откуда здесь появилась.

Эстефания сама подошла к Хулио, когда он вытаскивал из лодки улов. Ей очень понравился стройный, сильный рыбак с пронзительными черными глазами и волевым подбородком. Он оказался вдобавок и приятным собеседником, и они с удовольствием болтали, пока не споткнулись о Мальдонадо.

– Но кто они такие, эти Мальдонадо? Объясни мне, – попросила Эстефания.

– Не буду и пытаться! – отказался Хулио. – А ты отправляйся-ка лучше домой, уже поздно.

– Не пойду, пока не узнаю, кто такие Мальдонадо! – заупрямилась Эстефания.

– Тогда пойду я! Всего хорошего! – и Хулио Сесар заторопился прочь от недоуменно глядевшей на него девушки.

И вот тут-то на берегу появился угрюмый Сабас с подручными.

– Не спеши, Хулио! Потолкуем!

С ублюдками не толкую, отрывисто бросил Хулио.

– А у меня для тебя весточка от старухи с косой, – ухмыльнулся Сабас. – Она интересуется всеми, кто идет против Мальдонадо.

Парни тем временем окружили Хулио и стали его избивать. Зверски, умело, стараясь забить насмерть.

Но тут с отчаянным криком к ним подлетела Эстефания:

– Убийцы! Убийцы! – пронзительно кричала она.

Сабас признал падчерицу дона Фернандо, мигнул своим подручным, и они разбежались, оставив лежать на песке бездыханного Хулио Сесара…

Дела, по которым вызвал Матеус Алехандро, касались кредитов на задуманный Алехандро грандиозный проект. Всё обсудив, Матеус готов был дать деньги. Алехандро был счастлив, счел, что договор нужно отпраздновать, и они отправились поужинать в ресторан в городке неподалеку. Перед одним из столиков Матеус остановился как вкопанный.

-  Неужели Марта? Что ты здесь делаешь?

– Изучаю нравы, ответила с улыбкой Марта. – Познакомьтесь, моя компаньонка Деянира.

– Очень приятно. А не поужинать ли нам вместе?

– Архитектор Алехандро Мальдонадо.

– Марта Агирре.

Молодые люди обменялись пристальными взглядами.

– Звучит банально, но мне кажется, я вас где-то видел.

– В аэропорту, и вы запомнились мне своим небанальным поведением, – насмешливо улыбнулась Марта.

– Будьте ко мне снисходительны, я тогда страшно нервничал, встречал сына, которого не видел почти с самого рождения.

Они ужинали, болтали, смеялись. Алехандро был в ударе – еще бы: исполнялись его мечты – его проект принят, его сын будет жить с ним вместе, и никогда он еще не встречал женщины очаровательнее Марты. Он заинтересовался странным медальоном у нее на шее.

– Семейная реликвия, – ответила Марта.

Прощаясь, он попытался условиться о встрече, но Марта была так загружена, у нее было столько дел, что она могла пообещать только позвонить ему, когда появится возможность.

– Пусть у вас впереди будет приятный сюрприз! – улыбнулась она, помахав рукой, и они с Деянирой уехали.

– Ты могла бы дать ему телефон, Марта! – сказала ей дорогой Деянира.

– Могла бы! Он умный, обаятельный! Но для меня сейчас главное – месть. Завтра мы с тобой меняем отель и приступаем к подготовке!

Весть о том, что избили Хулио Сесара Аройо, облетела деревушку. В своем избиении он обвинил Фернандо Мальдонадо. Исамар, услышав новость, ужаснулась: неужели Рейнальдо мстит?

Пайва немедленно отправился к дону Фернандо и сообщил ему об обвинении Аройо. Лицо Фернандо выразило искреннее недоумение: он в жизни не слышал фамилии Аройо и не знает, кто такой Хулио Сесар.

В разговор вмешался Алехандро. Он объяснил, что несколько дней назад у него была стычка с Хулио, но с Хулио он связываться не стал. Хулио поклялся ему отомстить. И теперь, наверняка, мстит таким недостойным образом, пытаясь вмешать его отца в сомнительное дело.

– У нас много завистников,  Пайва,  –  подхватил Рей. – Им хочется иметь то, что имеем мы, но не хочется гнуть спину.

– Что ж, поверю вам на слово! — вздохнул Пайва. – Доброй ночи!

Дон Фернандо довольно потер руки. Но объяснения на этом не кончились.

– Не лги мне, Фернандо! – так встретила его Элисенда. – Эстефания мне сказала, что разговаривала с этим рыбаком, когда подошли твои люди и начали его бить. Я твоя жена, и ты должен мне все объяснить!

– К рыбаку я не имею абсолютно никакого отношения, Элисенда, но ты действительно моя жена и должна знать, что тебе лучше держаться как можно дальше от моих дел, иначе и тебе может не поздоровиться. И проследи, пожалуйста, чтобы твои дочки не бегали впотьмах на свидания с рыбаками, – очень жестко сказал дон Фернандо.

И Элисенда поняла, что так оно и в самом деле будет лучше.

Назавтра Каролина взяла с собой Кике на верховую прогулку. Она оказалась любительницей верховой езды. Провожали их Алехандро с Леонардо, который глаз не мог оторвать от стройных ножек Каролины. Кике помахал рукой:

– Пока, папа!

– Пока, малыш! Попрощайся и ты, Леонардо, – с улыбкой сказал, Алехандро своему ближайшему другу. – У нас сегодня трудный день и хорошо бы нам успеть позавтракать!

Поначалу Кике очень нравилось скакать на лошади, но потом надоело.

– Я хочу слезть и собирать ракушки, – заявил он Каролине.

Каролина досадливо вздохнула. Ссадив Кике возле устья реки, она решила, что еще немного проедется, а потом вернется за надоедой, и ускакала.

Кике пошел к речному берегу, отыскивая ракушки: одна, вторая… и вдруг замер. Потом вскочил и кинулся бежать со всех ног, пока не уткнулся в юбку шедшей по берегу Исамар. Захлебываясь от ужаса, он выговорил:

– Там мертвый человек, Исамар, там мертвец.

Мертвецом, кормившем с утра пораньше рыб, был Урбино, заподозренный Реем и Фернандо в предательстве.

 

Глава 5

– Убийства, грабежи, исчезновения людей – газета полна таких сообщений, Деянира!

– Ты что же, ищешь квартиру в отделе происшествий, Марта?

– Я нашла кое-что получше квартиры! Вот послушай: «Продается имение Ферререйнья, неподалеку от Энсинады».

– Мы, кажется, – там и были.

– Вот он, ключ к разгадке моего прошлого! Я куплю эту землю, Деянира, и, возможно, найду ответы на вопросы, что мучили меня все эти годы.

– Честно говоря, мне вдруг стало не по себе, Марта. Я поняла Самуэля, который опасался за твою жизнь. Может, нам лучше вернуться? – Деянира умоляюще посмотрела на Марту.

Глаза у Марты горели.

– Что ты! Начинается самое интересное! Имение купишь ты, ты старше меня, и никто ничего не заподозрит. Я хочу найти сестру и найду ее, Деянира! – Марта решительно вскинула голову, лицо ее выражало непоколебимую решимость.

Она тут же позвонила по указанному в объявлении телефону. Сообщила, что готова заплатить наличными и договорилась сегодня же заехать в контору.

Ферейра обрадовано потер руки:

– Прекрасное предложение! От таких не отказываются! У сеньоры, похоже, денег куры не клюют.

Улыбнулся и Фернандо.

– Наконец-то меня избавляют от призрака Торреальбы с дочками!

Каролина металась по берегу реки в поисках Кике. Куда мог запропаститься этот негодник?! А что скажет Алехандро? До скончания дней не простит ей, если с паршивцем что-то случилось! А вдруг паршивец уже дома и преспокойненько завтракает?

Каролина помчалась домой, но Кике там не было. Зато домашние переполошились. Слава Богу, и дон Фернандо, и Алехандро уехали. Гильермо вызвался поискать Кике. Но тут-то и появились на пороге Кике, а за ним Алехандро.

– Где ты его нашел? — подскочила к Алехандро Каролина.

– Ехал по дороге, а его вела Исамар!

– Я всегда говорила, что от нее нужно держаться подальше, она дурной человек, я поняла это сразу, – поторопилась сложить с себя вину Каролина.

– Исамар спасла меня. Она помогла мне! Помогла! Не смейте ее обижать! — со слезами закричал Кике.

Алехандро поспешил успокоить его и увести, он хотел уложить мальчика в постель. Сон – лучший целитель от пережитых потрясений.

Он просидел с Кике довольно долго, и мальчик, в конце концов, заснул, пробормотав, засыпая:

– Не позволяй Каролине плохо говорить об Исамар. Исамар хорошая, она мой друг…

Убедившись, что Кике крепко спит, Алехандро спустился вниз.

– Как ты могла оставить его одного, Каролина?

– Он захотел собирать ракушки! – начала оправдываться та.

– Ты взрослая, а он – малыш, неужели ты не понимаешь, что ребенка нельзя оставлять одного, тем более на берегу реки?!

– Больше такого не будет, Алехандро!

– Конечно, нет. Ни на какие прогулки я его с тобой больше не пущу!

И Алехандро вышел из комнаты, оставив Каролину злиться и досадовать на саму себя.

Услышав о найденном в устье реки утопленнике, Эстефания тут же собралась навестить Хулио Сесара. Самые страшные картины проносились у нее в мозгу. Мать попыталась удержать ее, находя подобные визиты неприличными, но Эстефания и не думала ее слушать. Гильермо вызвался ее проводить: как-никак, они с Хулио дружили в детстве.

У Хулио сидела Исамар, она-то и открыла гостям дверь.

– А Хулио Сесар? – спросила Эстефания.

– Лежит!  Проходите!  – ответила Исамар, любезно пропуская их в дом.

Как легко сразу стало на душе у Эстефании, и она с любопытством, оглядела бедную опрятную комнатку, где лежал Хулио. Жил он вдвоем с матерью. Брихида, суетливая, запуганная, по временам не брезговавшая пропустить рюмочку, очень боялась за своего сорвиголову сына и мечтала, чтобы он уехал подальше от этих мест.

Хулио встретил гостей без всякой любезности.

– Вынюхивать пришли, Мальдонадо? Да, меня избили по приказу твоего отца, Гильермо. И смерть Урбино на его совести! Так что нечего вам тут делать! Убирайтесь!

– Хулио, мы дружили с самого детства! – голубые глаза Гильермо смотрели с искренним огорчением. – К вине моей семьи я непричастен. Но мне жаль, что кончилась наша дружба. Прощай!

– Пойду и я, – встала со своего места Исамар. – Похоже, ты не в себе после того, как тебя избили. Того и гляди, начнешь и меня оскорблять!

– Не смей так говорить, Исамар! – разобиделся Хулио. – Ты мне очень, очень нужна!

Исамар сочувственно ему улыбнулась. Она редко на кого держала зло и не любила ссор. Причин для ненависти она не видела, ей казалось, что оснований для любви у людей куда больше.

– У меня больная мама, Хулио! Я к тебе еще забегу! – Исамар помахала на прощание и убежала, легкая, длинноногая.

А по дороге она повстречала Алехандро. Он помнил просьбу Кике, был благодарен Исамар за малыша и невольно залюбовался этой чудесной, похожей на солнечный луч, девушкой – такой же естественной, прямодушной и сияющей, такой же щедрой и безоглядной. Внезапное счастье переполнило его, он склонился и с благодарностью поцеловал это чудо природы, эту чудесную Исамар.

Домой Исамар прилетела как на крыльях. Она смеялась сама над собой, вспоминая, как высмеяла Виолета ее рассказ о жене Алехандро. Нет, Каролина была его сводной сестрой, а сам он был вдовцом и у него был славный и смышленый сын Кике.

Провиденсия выслушала счастливое признание Исамар и схватилась за сердце.

– Только не это, доченька! Только не это! Тебе нужно держаться от них подальше. Мы им не ровня. А от неровни только и жди, что беды да несчастья!

Но Исамар не верилось в беду. Всем своим существом она чувствовала: Алехандро отвечает ей взаимностью и, конечно же, они будут счастливы!

Со стесненным сердцем подъезжала Марта к своему только что купленному имению. Бумаги уже оформили, и она вступила во владение своим прошлым. Оформили бумаги Деянира и Ферейра, Марта была немым свидетелем свершившегося. Теперь немым свидетелем было ее прошлое, оно не желало с ней заговорить, не будило воспоминаний. Но Марта звала их, бродя с Деянирой по давно оставленному дому, вглядываясь в обветшалые стены, в вид из окон, в ступени, ведущие в сад.

– Может, ты ошибаешься, Марта? Может, ты все нафантазировала, а на самом деле никогда здесь и не жила? – спрашивала ее Деянира, которой было так неуютно среди нежилого запустения, так хотелось побыстрее на солнце, в живую жизнь, в городскую суету.

– Что ты! Разве ты не видела символ над входом в дом? Точь-в-точь такой, как у меня на медальоне. Это мой дом, я чувствую, только пока он молчит и не разговаривает со мной! Я не отступлюсь от задуманного.

– Задуманное тобой опасно, Марта! — взволнованно откликнулась Деянира. — Вернемся лучше домой, к отцу.

– Я выбрала свою дорогу и другой для меня нет!

– Эй! Есть здесь кто-нибудь? – раздался мужской голос.

Марта с Деянирой выглянули и увидели перед собой Ферейру. Темно-синий костюм очень шел ему, белозубая улыбка освещала лицо.

– Я увидел машину, открытую дверь и позволил себе войти.

– Милости просим, сеньор Ферейра! Нам не терпелось посмотреть свои владения, но мы уже уезжаем, — говорила Деянира с любезной улыбкой.

– А я хочу пригласить вас поужинать. Мы ведь будем соседями, и нам есть что отпраздновать: мне – удачную продажу, вам – удачную покупку!

– С удовольствием, синьор Ферейра!

– Так я вас жду вместе с племянницей.

Марта смотрела Ферейре вслед.

– Этот человек, Деянира, убил моего отца и знает, где моя сестра!

А в доме дона Фернандо бушевала очередная буря. Кике разбудила проскользнувшая к нему в комнату Аврора и перепугала насмерть. Дон Фернандо бранился и обещал отправить ее в сумасшедший дом. Терпению его пришел конец. Жить под одной крышей с сумасшедшей невозможно! Элисенда была с ним согласна: сумасшедший дом – выход единственный и разумный. Не согласны были Алехандро и Гильермо: тетушка всю жизнь жила с ними, и выбрасывать ее на старости лет просто недостойно.

Тут Кике снова расплакался, и Алехандро пошел его утешать.

– Не хочу больше жить в этом доме! – плакал Кике. – Мне страшно! В вашем доме страшно! Боюсь страшной тети, боюсь утопленника! Отвези меня обратно к дедушке!

– Но ведь в этом доме живу и я, сынок! Я всегда буду с тобой рядом!

– Но я-то не хочу быть с тобой, папа! Вот в чем дело! – подвел итог Кике.

Алехандро онемел, потом принялся горячо убеждать сына попробовать пожить вместе, торжественно пообещав, что если ничего не получится, он сам отвезет Кике в Америку.

С вздохом Кике согласился.

Спускаясь вниз, Алехандро думал: «Да, судьба исполняет твои мечты, но только для того, чтобы поставить пред тобой новую трудно разрешимую задачу!»

Тем временем приходил Ферейра и пригласил все семейство на ужин – знакомиться с новыми соседями по имению. Алехандро идти отказался: он не может оставить Кике. Каролина тоже высказала желание посидеть дома. И без того расстроенный Фернандо расстроился еще больше: что же, все его семейство – это младшая дочь Элисенды? Рейнальдо Ферейра не позвал из-за Мерседес, да к тому же он сегодня и занят, значит, должен идти Алехандро!

Эстефания разрешила проблему:

– Раз Каролине хочется посидеть дома, она присмотрит за Кике, а Алехандро пойдет с нами.

Алехандро, скрепя сердце, согласился.

Каролина прокляла все на свете, оставшись вечером с Кике. Тоже мне, нашли няньку! Да она терпеть не может детей! В десятый раз рассказывала она Кике «Красную Шапочку», а тот все не засыпал. В коридоре послышался шум, голоса, крики, топот ног по лестнице. А Каролина и узнать ничего не могла, бубня себе под нос «Красную шапочку». Наконец, скверный мальчишка все-таки уснул, и Каролина узнала, в чем дело.

Оказывается, сбежала Аврора. Служанки не нашли ее в комнате. А как же ей не сбежать? Целый день только и кричали: «В сумасшедший дом! В сумасшедший дом!» Вот она и сбежала.

Аврора торопливо шла по деревне, и всюду ей чудилась кровь. Она не собиралась возвращаться в логово дьявола Фернандо Мальдонадо и искала себе пристанище.

В ожидании гостей Ферейра толковал с Ускатеги. Оба они радовались своему избавлению от призраков прошлого. Ускатеги собственноручно вместе с Фернандо закопал тело Леонидаса. Но вот что сталось с его дочерьми?

– Теперь нам и вовсе не стоит копаться в прошлом! – оборвал его размышления Ферейра.

А его прервала Мерседес, заглянув в комнату и сообщив, что приехал дон Фернандо с семейством.

Вскоре на роскошной машине подъехала к дому и сеньора Деянира Агирре с племянницей.

Гостиная заполнилась шумом голосов – взаимные приветствия, любезности, улыбки. А какой сюрприз для Алехандро! Какая встреча! Он так ждал звонка от Марты! Самое время выпить по бокалу шампанского!

Фернандо сделал Марте комплимент: сын успел ему сказать, что познакомился с необыкновенной женщиной. Но действительность превзошла все ожидания.

– Благодарю вас, – улыбнулась Марта. — Действительность превзошла и наши ожидания: имение, которое мы купили, – настоящее чудо. Вот только говорят, будто в нем много-много лет назад убили хозяина, правда это?

– Бабьи сказки! – уверенно ответил Фернандо. – Дом принадлежал Леонидасу Торреальбе, в один прекрасный день он исчез, видно, был замешан в темных делишках и испугался мести. A потом уже стали болтать всякую ерунду!

– Как я рада! – с облегчением вздохнула Марта. – Согласитесь, призраки – не лучшие спутники в жизни.

Вопрос Марты был первой тенью, слегка омрачившей Фернандо вечер. Второй – был приход пьяного Рейнальдо. Правда, Фернандо и Алехандро быстренько его выставили, но менее стыдно им этого не стало.

– Ну и семейка! Куда мы только попали! – вздохнула вполголоса Элисенда.

Тут всех позвали к столу, и вечер закончился как нельзя благополучно, особенно для Алехандро, который заручился от Марты обещанием непременно ему позвонить.

Однако и Фернандо, и Ферейре вечер еще сулил неожиданности.

Неожиданностью для Ферейры были отчаянные крики из спальни Мерседес. Он прибежал туда с револьвером и увидел дочь, отбивающуюся от пьяного Рея.

– На этот раз ты зашел слишком далеко, грязная скотина! – рявкнул Ферейра, наводя на него револьвер.

– Погоди, нам нужно поговорить с Мерседес!

– Не пачкай руки, папа! Пусть уходит! Ради меня, папа, не стреляй! – вступилась и Мерседес.

Ферейра опустил револьвер.

– Ты – сын моего лучшего друга, Рей. Но если ты еще хотя бы раз переступишь порог этого дома, я убью тебя, и совесть моя будет чиста, потому что ты — дерьмо!

Неожиданностью же для Фернандо было отсутствие в доме Авроры. И еще большей неожиданностью – ее скорое появление, совершенно пьяной, в сопровождении Росы, в баре которой за бутылочкой, и не одной, Аврора просидела целый вечер.

Фернандо был вне себя. Пора было кончать с этим хаосом! Его предавали на каждом шагу, грязные сплетники повытаскивали из могил истлевших призраков. Но он, Фернандо, с ними справится, он заткнет им мерзкие глотки.

Деянира гадала Марте перед сном. Марта, глядя на руки, раскладывавшие карты, говорила:

– Значит, отца моего зовут Леонидас Торреальба, но почему было сказано о нечистых делишках? Я не верю Фернандо, и Ферейра заплатит мне за пролитую им кровь. Ну что там вышло, Деянира?

– Карты предвещают смерть, Марта, смерть!

 

Глава 6

После скандала в доме Ферейры Алехандро едва разговаривал с Рейнальдо. А Рейнальдо прищуривал свои и без того узкие глазки и презрительно оттопыривал нижнюю губу: что Гильермо, что Алехандро – один архитектор, другой адвокат – чистюли несчастные! А на него отец всегда взваливал всю самую грязную работу! Другой ему и не положено, он – незаконнорожденный и не знает даже, кто его мать. Поэтому все с ним так и обращаются. И он в долгу не останется. Условности? Они гроша ломаного не стоят. Рейнальдо верил только в силу и в деньги. И они его пока не подводили. Единственный человек, который ему нужен, – это Мерседес, он ее любит, любит по-настоящему. И сделает все, чтобы она была с ним.

Сложно было жить Мерседес, ее страстная душа неистово стремилась к идеалу, к святости, а столь же страстная плоть волновалась всеми волнениями плоти, поэтому Мерседес жила в постоянной борьбе. Как-то Роса, любовница Фернандо, сказала ей: «Живи реальной жизнью. Рей – любовь всей твоей жизни, прими его таким, каков он есть, и неси свой крест». Но как? Как смириться с этой реальностью? Как смириться с чудовищем, которым стал Рейнальдо, веселый мальчишка, вожак и заводила, каким он был когда-то в школе? Мерседес не могла ни решить, ни решиться и, изнемогая от борьбы с самой собой, мечтала о монастыре как о тихой заводи, где обретет покой и разрешение всех вопросов.

Вечерами она молилась так: «Пресвятая Дева, помоги мне! Любовь моя пагубна, она выше моих сил. Я не вправе  любить такое чудовище, как Рейнальдо Мальдонадо. Помоги мне Пресвятая Дева, изгнать его из сердца, души, плоти, крови!»

Она преподавала в школе и шла с занятий, когда ее нагнал Рей.

– Мерседес, прости меня! Я понимаю, как тебе тяжело, ты считала меня идеалом и разочаровалась во мне. Но я же нагой, я незаконнорожденный.

– Я не настолько жестока и легкомысленна, чтобы упрекать тебя за это, – вскинулась Мерседес.

– Я несу эту тяжесть, а ты – единственный человек, которого я люблю, все светлое у меня связано только с тобой, ты единственная женщина, которую я уважаю, на которой хотел бы жениться, иметь детей. Мою жизнь не назовешь праведной, но я мог бы измениться. Если ты протянешь мне руку, я изменюсь. Не отталкивай меня! На этом святом месте, перед этим распятием клянусь тебе, я изменюсь!

Любовь доверчива, она живет верой, и Мерседес поверила Рейнальдо, ей стало легче, жизнь позвала ее, она была готова откликнуться на ее зов. Она знала, что отец никогда не примет Рея, но и это ей было не страшно. Она знала, что сможет пойти даже против воли своего отца. Страстность натуры она унаследовала от него. Теперь он ненавидел Рея и готов был яростно защищать свою дочь от его посягательств. А Мерседес была готова защищать свою любовь. Страшным для нее оказалось другое: несколько дней спустя она увидела Рейнальдо целующимся с Мерсе, помощницей Росы из распивочной. Вот это было для Мерседес настоящим ударом.

Откуда ей было знать, что Мерсе давным-давно была влюблена в Рея и добровольно взялась шпионить в распивочной для семейства Мальдонадо, а за сведения требовала плату натурой. Рей как честный на свой манер человек расплачивался в этот миг по счетам. Но и знай Мерседес эту низкую правду, вряд ли бы она ее утешила.

И вновь терзалась Мерседес адскими муками, вновь искала утешения у падре Эустакио и говорила с ним о монастыре.

Тяжелый удар обрушился на Исамар: она осталась одна на свете – матушка ее умерла. Перед смертью она говорила о каком-то медальоне, Исамар не поняла, о каком. Крестный Сакариас взял на себя расходы на похороны, и Исамар пока жила у него. Оставаться одной в доме ей было еще не по силам. Кончилась одна жизнь, начиналась другая. Исамар готова была трудиться и преодолевать трудности, но сердце ее изнывало от любви к ушедшей матери, единственному родному человеку на этом свете. Сакариас советовал ей уехать, но Исамар дорожила местами, где выросла, и не могла оставить могилу матери – единственный уголок, где ей было сейчас хорошо. И потом, что она могла поделать, если надеялась на счастливое будущее с Алехандро? А она на него надеялась. Он ведь сам пришел к ней, благодарил за Кике и поцеловал. И она чувствовала, что губы его дрожали, чувствовала, что он любит ее, и понимала, что никуда не уедет отсюда, потому что близко-близко поджидает ее единственная любовь.

Она решилась и написала Алехандро письмо, безымянное, благодарственный гимн счастливой и любящей души своему любимому. Передала его Виолета через Гильермо.

Исамар сидела и разговаривала с Сакариасом, когда в дверь постучали, и на пороге появился дон Фернандо, как всегда ласковый и благодушный. Он поприветствовал Сакариаса, и тот невольно весь подобрался: ему совсем не хотелось впускать несчастье в свой дом. А Исамар удивилась нелюбезности крестного и встретила дона Фернандо очень приветливо.

– Так вот ты какая, Исамар Медина, – благосклонно сказал дон Фернандо, – наслышан о тебе, наслышан!

– От кого же? – заинтересовалась Исамар.

– От сына Алехандро и еще от одного человека, дороже  которого у меня нет никого на свете, – внука Кике!

Дон Фернандо привык распоряжаться, а не просить, но к Исамар он пришел с просьбой. Он приглашал ее к себе в дом, чтобы она побыла с Кике.

Чего только дед не делал, чтобы завоевать расположение внука! Он решил, например, что перед живой лошадкой Кике не устоит. Но Кике равнодушно взглянул на прелестную рыжую кобылку, и тогда Фернандо стал допытываться:

– Скажи мне, чего ты хочешь, внучек? Проси о чем угодно. Я подарю тебе все, что ты захочешь. Ну давай, говори, Кике, чего ты хочешь?

– А ты сделаешь все, что я захочу? – переспросил мрачно черноглазый Кике.

– Все, что захочешь, клянусь! Отказа ни в чем не будет!

– Я хочу уехать из этого дома и жить у моего дедушки! Ты Мне обещал! Значит, я могу уехать?

Узнав, что Исамар – единственная, с кем охотно проводит время Кике, он пришел за ней. Больше того, он хотел, чтобы Исамар жила у него в доме и занималась его внуком.

Сакариас воспротивился предложению Фернандо. Исамар не нужна работа. Он сам всем обеспечит крестницу. Но Исамар обещала подумать, а пока согласилась пойти с доном Фернандо и поиграть с Кике.

Кике ей очень обрадовался, с ней он оттаивал, болтал, смеялся. Он чувствовал: в доме деда каждый занят только собой и никому нет до другого дела. Исамар – другая, им друг с другом интересно. Они решили отправиться погулять. И Исамар пошла спросить разрешение у Алехандро.

– Ты и есть королева, Марта! Ты не представляешь, как я рад видеть тебя у себя в доме! – услышала она голос Алехандро.

Разрешения она все-таки попросила и увидела красавицу Марту, нарядную, уверенную в себе. Свет померк в глазах Исамар, белый день стал темной ночью. Нет, не бывает в жизни волшебных сказок!

Хулио Сесар уже снова рыбачил. Он понимал, какая опасность ему грозит, но сдаваться не собирался. Если не он, то никто в этом поселке не выведет Мальдонадо на чистую воду, и он собирался идти до победного конца. Мальдонадо он ненавидел, а Эстефанию, которая, позабыв женский стыд, пыталась соблазнить его, презирал. Он не позволит ей обращаться с собой как с куклой и не будет послушно служить любой прихоти богатой избалованной девицы. Нет слов, она была очень хороша, эта Эстефания. На острове, куда она уговорила отвезти ее, она делала все, чтобы задержаться там подольше, даже спрятала деталь от мотора, но Хулио Сесар – не игрушка. У него есть дела поважнее.

Хулио не уставал следить за тем, что делается на реке, на море, и однажды понял: ночью нужно снова ждать лодку с контрабандным грузом. С Ансельмо, своим ближайшим другом, они засели в прибрежных кустах, и лодка в самом деле приплыла, и загружал ее Рей. Он обнаружил их, стрелял и ранил Ансельмо. С этой ночи война из тайной стала явной. Рей про себя подписал Хулио Сесару смертный приговор. Трудная борьба предстояла прямодушному Хулио, а противниками его были хитроумный жестокий Фернандо и неистовый Рей.

Мать Хулио Сесара, Брихида, пришла поутру в дом Фернандо. Подслеповатая изможденная женщина в молодости была красоткой, но взглянув на нее теперь, никто бы этого не подумал. Фернандо не скрыл своего недовольства:

– Я запретил тебе здесь появляться! – резко сказал он.

– А я наплюю на твои запреты, Фернандо Мальдонадо, если хоть один волосок упадет с головы Хулио Сесара Аройо, я открою всю правду Рейнальдо.

– Похоже, ты забыла мой характер, Брихида! Я никому не позволю себя шантажировать, а уж такому ничтожеству, как ты, тем более!

– Будь ты проклят, Фернандо! Я была молоденькой, я собиралась замуж, когда ты взял меня силой, а потом беременную бросил. Я родила Рейнальдо, и ты отнял у меня моего сына, потому что я была недостойна растить его. В молодости ты меня запугал. Но теперь я тебя не боюсь и расскажу людям правду. Выведу тебя на чистую воду. Буду кричать о тебе на всех перекрестках, если ты хоть пальцем тронешь сына, который у меня остался!

Кроткая Брихида была сейчас похожа на волчицу, что того и гляди вцепится в горло и разорвет.

Фернандо понял это. Брихида ушла, и он позвал Рейнальдо.

– С головы Хулио Сесара не упадет ни единый волос.

– Но он опасен, папа!

– Это мое последнее слово, а слово мое – закон!

Да, слово дона Фернандо в здешних местах было законом. Но этому закону было неподвластно прошлое, а оно словно бы воскресло, и то и дело напоминало о себе. Началось все с расспросов сеньориты Марты, но ее не трудно было успокоить. Затем Сабас сообщил, что по деревне ходит какая-то побирушка и расспрашивает всех и каждого о дочерях Леонидаса Торреальбы, Фернандо распорядился немедленно убрать ее, не интересуясь, кто она и откуда. Порой чем меньше знаешь, тем лучше.

Сабас не замедлил исполнить распоряжение, но впервые потерпел неудачу: ударил побирушку по голове, но добить не успел, раздался выстрел, его ранили в руку, и ему пришлось спасаться бегством.

Услышав выстрелы, Фернандо пришел в ярость, но внутри его что-то сжалось: Брихида, Торреальба – прошлое теснило его и сминало, а это прошлое нужно было убивать! Убивать!

Даже получив по голове удар, Марта не пожалела о своем маскараде. Она только отчетливо поняла, как опасно се предприятие, но готова была на все, лишь бы узнать правду и отомстить за отца. К кому бы она не обращалась с расспросами о Торреальбе, все пугались и замолкали, и она почувствовала, как велика власть тех, кто способен убивать. Но готова была померяться с ними силой.

Приняв решение, она поехала к Ферейре. Он удивился се визиту. Марта, обольстительно улыбнувшись, дала ему понять, что ее женское сердце не осталось безразличным к его мужским достоинствам. Ферейра почувствовал себя польщенным. Мерседес, которая присутствовала при этом кокетливом разговоре, стало до крайности неприятно, она сослалась на дела и откланялась. Ферейра попытался удержать дочь, но Марта любезно сказала:

– Я не обижусь, да и поговорим мы в более интимной обстановке.

Кокетничая, Марта уже очень скоро звала Ферейру Лоренсо и расспрашивала его об убийстве, которое совершилось в здешних местах двадцать лет назад. Ферейра насторожился: что за маниакальный интерес?

– Я боюсь привидений! Мне здесь жить, и я хочу знать все об этих местах, – объяснила Марта.

– Я в этих местах живу и, однако, мало что знаю, ответил Ферейра, – доподлинно знаю одно: одна из дочерей Торреальбы умерла.

Говоря это, Ферейра разливал вино по бокалам, но тут его вызвали в кабинет для делового разговора и, извинившись, он ушел. Не теряя ни минуты, Марта всыпала в бокал Ферейры порошок.

– Ты – убийца, вот поэтому ты стараешься, чтобы я позабыла о прошлом. Но тебе не уйти от возмездия!

Ферейра вернулся и взял бокал:

– Твое здоровье, Марта!

Но выпить не успел. В гостиную вошли Мерседес с Алехандро и Рейнальдо. Мерседес навещала больного Кике, мужчины проводили ее и зашли поприветствовать Марту.

Ферейра отправил Мерседес за бутылочкой редкого вина, которое приберегал для особых случаев.

– Можно отпить из твоего бокала, Ферейра? — спросил Алехандро.

– Это мой бокал! – поторопилась сказать Марта и придвинула бокал к себе.

Алехандро извинился. Между тем принесли еще бокалы, разлили вино, и Ферейра произнес прочувственный тост в честь своей прелестной гостьи.

– И я пью за вас! – воскликнула Марта и, потянувшись за бокалом, нечаянно смахнула его со стола. –Ах, простите, до чего же я неловкая, разбила бокал!

– Какие пустяки! – успокоил ее Ферейра.

Алехандро смотрел на Марту влюбленным взглядом, и Марте это не было неприятно. Вскоре она собралась домой, и Алехандро поехал ее провожать. Прощаясь, он задержал ее и сказал:

– Я люблю тебя, Марта, и хочу, чтобы ты стала моей женой.

– Дай мне время. Я должна покончить с одним делом. Только ни о чем не расспрашивай меня. Ты мне нравишься, и мне очень хочется быть с тобой счастливой.

Глаза Алехандро счастливо вспыхнули, он простился и ушел.

– Моя сестра умерла, Деянира! А убить Ферейру мне помешал Алехандро!

Еще и помолвки-то не было, а Каролина уже успела сообщить о женитьбе Алехандро Кике. Мальчик от огорчения заболел. Он был уверен: папа уедет со своей красивой иностранкой и оставит его жить в этом страшном доме.

Дом и вправду был страшным. И то, что Аврору отправили в сумасшедший дом, ничуть не разрядило его атмосферу, скорее, наоборот – в нем бушевал Фернандо, кудахтала Элисенда, шипела Каролина, и этого было более чем достаточно, чтобы отравить жизнь кому угодно.

Недоволен своим домом был и Гильермо. Разгуливая по поселку, он повстречал свою подружку детства, Виолету, и изумился, до чего она стала хорошенькой. Поговорив с ней, он отдал должное её уму. Пригласил раз-другой на прогулку, а потом и к себе в дом на ужин. И вдруг дома отказались принять его подружку. В доме было известно, что Виолета – сестра Росы Пеньо, владелицы рюмочной «Вкус Росы», такие подружки – неподходящая компания для Гильермо. Вынесенная резолюция обсуждению не подлежала. Гильермо обиделся.

Однако вот что любопытно: точно такую же резолюцию, вынесло и другое семейство, которое было сочтено недостойным Гильермо. Роса запретила Виолете идти в дом Мальдонадо: Гильермо не их поля ягода, а такие знакомства далеко заводят! Виолета возмутилась: мнение сестры ей не указ, она уже взрослая и распорядится своей судьбой получше Росы. Роса не выдержала обиды и впервые в жизни отвесила любимой сестренке пощечину. Потом обе поплакали, покаялись и помирились.

Виолета извинилась перед Гильермо, что никак не сможет прийти к ним поужинать.

Гильермо облегченно вздохнул и очень сожалел, что так получилось: все так ждали, так готовились!

Узнав, что Аврору отправили без его ведома в лечебницу, Алехандро, справившись об адресе, сел в машину и помчался туда.

Серый халат, серые стены, обстановка, как в тюремной камере, и серое потухшее лицо Авроры больно поразили его.

– Мы немедленно уезжаем! – сказал он ей. – Тебе необходимо быть дома, мы очень без тебя соскучились!

И Аврора к величайшему удовлетворению Энкарнасьон и величайшему неудовольствию Элисенды вновь водворилась в доме.

Кике лежал в жару, не ел, не пил. Снова побежали за палочкой-выручалочкой – Исамар. Она пришла, и Кике оживился. Ей он доверил свое горе и добавил:

– Была бы ты моей мамой, я бы ничего не боялся. А с ней он уедет далеко-предалеко.

– Не уедет, а если уедет, то с тобой. И поверь, Кике, сердце человека как большой-большой дом, и живет в нем много-много людей. Твой папа может любить и тебя, и твоего дедушку, и своих друзей… Все вы уживаетесь в его сердце. Понятно, да?

– Вроде понятно, — Кике явно повеселел. — А знаешь, Исамар, если ты меня покормишь, то я поем!

– Вот и хорошо, ты должен непременно есть, Кике, чтобы вырасти здоровым, большим и сильным.

Кике поел, и Исамар стала прощаться.

– Завтра я навещу тебя, а потом уеду. Но ты обещай, что будешь всегда хорошо есть, и помни, что я тебе говорила: сердце человека – просторный дом.

Она спустилась вниз.

Внизу праздновалась помолвка Алехандро и Марты.

– Исамар – идеальная служанка для Кике, как вы находите? – протянула, томно поводя глазами, Каролина.

– Ну что, Исамар, ты согласна начать работать? – подхватила Элисенда.

– Нет, сеньора, благодарю вас, – ответила Исамар, глядя на Элисенду спокойно и прямо. – Я ни у кого не смогла бы жить в служанках. А бедности своей я не стыжусь. И не понимаю, почему вам так хотелось унизить меня перед своими гостями. Мне кажется, это стыдно.

Каролине стало неловко, но она и виду не подала, что слова Исамар ее задели.

Фернандо сожалел, что Исамар отказывается принять участие в их семейном торжестве. Леонардо, которому пора было уже уезжать, вызвался подвезти Исамар до дома.

Уходя, Исамар слышала звон бокалов и веселые поздравления, Марте и Алехандро желали долгих лет семейной счастливой жизни.

«Все кончено» – поняла Исамар, и еще поняла, что они с крестным уезжают.

 

Глава 7

Еще тогда, когда Пайва принялся выяснять обстоятельства смерти Урбино, дон Фернандо вызвал его к себе и поговорил с ним очень по-дружески:

– Я тебя уважаю, Пайва, сказал он, – и закон я уважаю не меньше, поэтому мне и неприятна клевета, которую то и дело возводят на мою семью. Я буду уважать тебя еще больше, если впредь ты меня от нее избавишь.

И вот когда контрабандисты ранили Ансельмо и Хулио Сесар обвинил во всем Рея, заявив, что выедет всю семью Мальдонадо на чистую воду, Пайва дал ему понять, что ввязываться в сомнительные дела не стоит. Бездоказательные обвинения обходятся дорого.

Пайва давно дружил с Хулио Сесаром, и Хулио Сесар знал: на Пайву можно положиться. Он был согласен, что доказательства нужны. И договорился с рыбаками, что они будут следить за малейшими продвижениями по реке.

Рей поджидал очередной груз, и дон Фернандо вызвал Пайву для очередного дружеского разговора:

– Мы с тобой благоразумные люди и не любим скандалов, не так ли? — спросил дон Фернандо с добродушной улыбкой. – Ты у нас — власть и позаботишься, чтобы ближайшей ночью у тебя в поселке была тишь да гладь.

– Разумеется, дон Фернандо.

– Золотые слова, и помни: пока я жив, твоя должность тебе обеспечена, и я даже стал подумывать о твоём продвижении по службе. А вот это тебе на мелкие расходы, – и дон Фернандо сунул Пайве объемистую пачку денег.

И вот вечером, когда в доме дона Фернандо праздновалась помолвка его среднего сына Алехандро, старший его сын, первенец Рейнальдо ждал лодку с контрабандой, а следил за его безопасностью сеньор префект Пайва, прогуливаясь с ружьем вдоль берега.

Движение лодок в темноте не осталось незамеченным, и один из рыбаков побежал сказать о них Хулио Сесару, который сидел в баре вместе с другими рыбаками.

– Нам надо объединиться, чтобы покончить с этой бандой убийц и контрабандистов! – говорил Хулио.

– У нашего закона есть имя, и зовут его Фернандо Мальдонадо, – ответил ему один из рыбаков. – Так что пусть лучше все остается как есть.

– Кому нравится, чтобы его топтали, а он будет в благодарность лизать сапоги, пусть сидит и не рыпается. А я – человек, и хочу жить и умереть по-человечески. Может, есть тут и еще люди, и они пойдут со мной?

– Я пойду с тобой, сынок, – отозвался старик Фелипе, – терять мне нечего, а сила побороться еще есть.

Присоединились к ним и еще четверо рыбаков. Дело затевалось нешуточное: от стольких свидетелей не отмахнешься. Всем было неспокойно, но настроены все были решительно.

Они шли суровой сплоченной группой, шли слаженно и бесшумно. Сперва в темноте они увидели только тени, что сновали возле лодок. Потом, подойдя поближе, узнали всех, кто их разгружал, – знакомые ребята из молодых, а распоряжался ими Рейнальдо Мальдонадо.

Вдруг вынырнул из темноты префект Пайва.

– Пайва! Да ты уже поймал их! – обрадовался старик Фелипе.

Следом раздался выстрел, и старик Фелипе как подкошенный, упал. Рыбаки побежали.

– Всех в расход! Раненых добивайте! – скомандовал Рей. – Пайва, сдавай экзамен – стреляй!

И Пайва выстрелил в грудь Хулио Сесару. Хулио повалился в речную воду, течение подхватило его и понесло. Гремел выстрел за выстрелом, упал еще один, за ним другой… Ну, кажется, со всеми управились…

– Они и есть контрабандисты, – криво усмехнулся Рей. – Обвесь их оружием, Пайва. Ты накрыл шайку, ты теперь герой…

– Я пойду, Рей…

– Надумал расколоться? Смотри, Пайва…

– Мне положено докладывать о происшествиях начальству… А с тобой мы договорились, и все будет в порядке.

– Сабас сейчас все организует, вооружены они будут до зубов!

Глубокой ночью герой Пайва сидел в заведении Росы и пил стакан за стаканом. Сегодня он выбрал дорогу в ад и ходу назад ему не было.

Рей глубокой ночью пробрался в спальню к Мерседес.

– Я хочу быть с тобой, я люблю тебя и буду любить всегда, Мерседес!

– Уходи! У тебя есть другая женщина!

– Ты моя единственная женщина, остальные не в счет. Ты нужна мне, любимая! — Рейнальдо уже обнимал Мерседес,– прижимал ее к себе, его руки высвобождали ее из платья.

И Мерседес против воли льнула к нему.

– Ты же полна страсти, Мерседес, как и я, как и я!

И не размыкая объятий, они упали на кровать.

Рей свой привычный ад постарался превратить в рай.

– Теперь я вся в грязи, запятнана, обесчещена, – рыдала Мерседес. –. Как я могла дойти до такого?

– Не говори глупостей, Мерседес! Мы с тобой поженимся и будем счастливы! – отвечал ей Рейнальдо.

Поутру поселок кипел. Женщины окружили префектуру. Они требовали отчета у префекта Пайвы. Четверо убитых – мужья, сыновья, а пятого, Хулио Сесара, видно, унесла река.

– Мы требуем справедливости, Пайва! Убей и меня тоже! Без моего сына жизнь мне не нужна!

Пайва оглядел взволнованную толпу.

– Замолчите! Мы нашли у них контрабанду, они были вооружены, и мы выполняли свой долг! – громко выкрикнул он.

– Ложь! Ложь! — возмутилась толпа. — Они были честными рыбаками! Мало того, что ты убил их, ты порочишь их честное имя!

Орущая толпа придвигалась все ближе и ближе к префекту, и громче всех кричала Брихида.

– Предупреждаю, – заорал Пайва, — на место происшествия выехал полковник Бругера с жандармами. Если полковник увидит, что поселок взбунтовался, будут еще жертвы. Расходитесь! Немедленно расходитесь по домам! А ты, Брихида, запомни:, твой сын был контрабандистом!

Полковник осмотрел место происшествия и поздравил префекта. Его окружили репортеры:

– Считаете ли вы, что по группировкам контрабандистов нанесен сокрушительный удар?

– Безусловно!   Контрабанда  наносит   колоссальный ущерб нашей  экономике. Подобные  операции  заставят контрабандистов серьезно задуматься.

– Расскажите подробности операции!  — журналист поднес полковнику микрофон.

– О подробностях гораздо лучше расскажет герой этой операции, заслуживающий общественного признания и за свою отвагу и решительные действия.

Но герой Пайва, кроме отваги, обладал еще и скромностью, он отказался давать какие бы то ни было интервью.

– Что-то здесь не так, – раздумывал опытный журналист, не первый год, занимавшийся проблемами контрабанды. — Все это похоже на дешевый спектакль. Чтобы префект с двумя подчиненными расправился с целой группой хорошо вооруженных контрабандистов? Не верится!

А герой вечерами пил и пил в баре Росы и там же пила старая рыжая Брихида, пока в один прекрасный день она, выпив больше положенного, не подскочила к Пайве и не начала кричать:

– Ты сидишь молча, Пайва?! Так пусть все знают, почему ты молчишь! Ты убил моего сына, чтобы прикрыть Рейнальдо Мальдонадо. Ансельмо и Хулио видели его, когда он разгружал контрабанду! А ты мерзавец и трус, ты убийца невинных! И тебе до скончания века гореть в аду! В аду, ты слышишь меня, Пайва?!

Фернандо Мальдонадо приказал слугам срочно собирать вещи: они переезжают в Каракас. Обстановка в Энсинаде накалилась до крайности, а от будущего пожара всегда лучше быть подальше.

Элисенда пришла в восторг – наконец-то из провинциальной дыры они переедут в столицу. Как она истосковалась по ресторанам, приемам, модным платьям, великосветским развлечениям! К тому же вчера им нанес визит приехавший в Каракас отец Марты, сеньор Самуэль Агирре, и оказался таким приятным человеком! Элисенда не сомневалась, что они по-родственному будут часто видеться, и у нее будет необыкновенно приятная и любезная компания. Не то что мужлан Фернандо, который только и знает, что ставит ее на место и вдобавок водит шашни с неотесанной деревенщиной Росой. Она рада была увезти отсюда Эстефанию, которая явно была не в себе после всех этих событий с контрабандистами.

Похоже, она влюбилась всерьез в их главаря Хулио, а значит, девочку срочно нужно отвлечь и развеять. В столице будет лучше и Каролине. Леонардо, друг Алехандро, сделал ей предложение, и Каролина согласилась стать его невестой, правда, говорят, что только для того, чтобы быть ближе к Алехандро.

Но ей виднее, как поступать, во всяком случае, Леонардо работает и живет в Каракасе, и он сумеет развлечь и увлечь Каролину. Радовался переезду даже Кике, он боялся этого дома, а без Исамар его не радовали ни пляж, ни море.

 

Глава 8

Исамар с удивлением смотрела на большие дома, на потоки машин, она впервые попала в большой город, и, конечно же, растерялась. Сакариас приезжал в столицу не впервые, здесь у него жил племянник, к нему-то он и собирался отправиться с Исамар.

– Сядем на такси и быстрехонько доберемся до Сан-Хосе.

Но цена, которую запросил шофер, показалась Сакариасу очень высокой, и он решил остановить другую машину. Пока он искал такси, какой-то здоровенный парень подхватил его чемодан, а второй потребовал деньги. Вдобавок они стали приставать к Исамар, и Сакариас поторопился отдать им бумажник, лишь бы только от них отвязаться.

Грабители мигом исчезли так же незаметно, как и появились, а Сакариас рассмеялся:

– Без багажа, крестница, мы можем и пешком идти, вот и отправимся немедля в путь, чтобы до племянника засветло добраться.

Исамар ему улыбнулась. Город ей не нравился. Но что было делать? Только привыкать.

Шли они долго. Уж на что Исамар была выносливой, но и она устала, а главное, проголодалась. Но приходилось терпеть: у них не осталось ни гроша. И когда Исамар почувствовала, что больше не в силах сделать ни шагу, крестный показал ей белевший впереди дом – цель их долгого странствия.

Гойо, племянник Сакариаса, небольшого роста, очень серьезный молодой человек с пронзительными темными глазами, прямым носом и мягкими волосами на прямой пробор встретил родню радушно. Догадавшись, что гости устали и голодны, он сделал заказ по телефону, и им принесли ужин из ближайшего китайского ресторанчика.

Посмотрев на палочки, Исамар рассмеялась:

– Я слишком голодная, чтобы учиться ими есть, – сказала она.

– Живите сколько хотите, квартира большая, вы меня ничуть не стесните, – радушно предложил Гойо.

– Мне бы хотелось найти работу, – сказала Исамар. – А сейчас, с вашего позволения, я отправлюсь спать. Устала ужасно!

Мужчины остались сидеть за столом.

– Жизнь Исамар в поселке в опасности, потому мы и приехали сюда, Гойо. Но больше я ничего не могу тебе сказать, — объяснил причину своего внезапного приезда Сакариас. – И еще я хотел бы вылечить ее от безнадежной любви.

– Ну, здесь она от нее живо излечится, – улыбнулся Гойо. – А что касается опасности, смотри, может, и я чем-нибудь могу помочь, как-никак, я – прокурор Министерства общественных работ. Что же касается работы для Исамар, то завтра же заглянем к одной моей приятельнице, может быть, и работа найдется.

Гойо оставил Исамар внизу в кафетерии, а сам поднялся в офис поинтересоваться у своей приятельницы Фанни, не найдется ли для Исамар секретарской работы.

Исамар сидела за столиком и поглядывала по сторонам.

И вдруг она увидела Марту. Марта направлялась к Алехандро в офис. Она тоже увидела Исамар и от возмущения онемела: она терпеть не могла охотниц за чужими женихами, всегда презирала их и сочла нужным поставить эту деревенскую Диану на место.

– Я удивлена тем, что вижу вас здесь, Исамар! – начала она очень резко. – Уверена, вы ждете Алехандро. Но предупреждаю: Алехандро – мой, а в качестве врага я себя никому не пожелаю! Прекрати погоню за ним! И советую не встревать между нами!

Исамар с несказанным удивлением смотрела на Марту. Она не могла понять, почему вдруг возник этот разговор, но тон Марты показался ей обидным.

– Не в моих привычках за кем-то гоняться, а тем более – за мужчинами! Вы оскорбляете меня без всякого малейшего повода!

– Вот как? А разве не повод ваше присутствие в офисе Алехандро?

Исамар удивилась еще больше:

– Неужели? Но даже если это его офис, мне вам сказать больше нечего, я все уже сказала!

Разгневанная Марта поднялась наверх, а Исамар вышла на улицу.

Вскоре ее догнал довольный Гойо:

– Почему не дождалась? Кажется, дело идет на лад, шеф сейчас занят, но Фанни уточнит у него и позвонит.

– А шефа, случайно, зовут не Алехандро Мальдонадо?

– Да. И что же?

– А то, что из-за него я и уехала из Энсинады!

Вечером по телевизору передали из Энсинады печальные вести.

Исамар расплакалась и немедленно собралась ехать туда.

– Они лгут! Лгут! – плача, сердилась она. – Старый Фелипе никакой не контрабандист, он был беден как церковная мышь и делился с нами последними вырученными грошами! И Хулио я знаю с детства, их убили и оболгали!

Гойо отговаривал ее от поездки, но видя, что это бесполезно, согласился сам отвезти ее.

На другой день они съездили в Энсинаду. Поселок был мрачным, взбудоражен и напряжен. Искали Хулио Сесара – одни чтобы спасти, другие чтобы убить.

В баре у Росы сидел Фернандо и выяснял у Ансельмо, что сталось с Хулио.

– Скажи, где прячется главарь контрабандистов. Ты же его лучший друг!

– Я знаю одного главаря контрабандистов, вашего сына, Рейнальдо. Он – виновник вчерашней бойни, и вы можете убить меня, правды я скрывать не буду. Рей был там и убил рыбаков, – запальчиво отвечал Ансельмо.

– Ты дорого заплатишь за свое вранье, – медленно и весомо выговорил Фернандо.

– Он на самом деле лжет, – сказала, подходя к ним, бледная как полотно Мерседес, – эту ночь Рейнальдо провел со мной.

– Признай, что ты боишься, Ансельмо, – подхватила Роса. – Сеньорита не может говорить неправду, она – святая женщина и не станет играть со своей честью!

– Видишь! Видишь! – заревел Фернандо.

– Неужели правда? – вскинулся Ферейра.

– Правда, папа, – подтвердила Мерседес, опуская свои большие карие правдивые глаза.

Ничего нового Исамар не узнала, и не узнала она ничего и о судьбе Хулио, и оставив на всякий случай свой адрес Виолете, уехала с тяжелым сердцем обратно в Каракас.

Переодев в женское платье, в Каракас переправили и раненого Хулио. В большом городе его было легче спрятать. Он лежал в бессознательном состоянии в маленькой комнатке, Брихида ухаживала за ним, а доктор обещал, хоть и не за два дня, но поставить на ноги.

Когда Хулио пришел в себя, он сразу заговорил о заявлении в официальные органы и процессе против Мальдонадо. Он видел, что стрелял в него Пайва. Решимость бороться в нем не ослабела, и он готов был идти до конца. Он понимал, что его будут искать, желая покончить с нежелательным свидетелем. Но и приготовился защищаться. Пока он был болезненно слаб, и Брихида, зная, что Сакариас в Каракасе, разыскала его и привела к Хулио.

– Ты скоро встанешь на ноги, Хулио, рана уже затягивается, – одобрил лечение Сакариас.

– Передай от меня привет Исамар, мне очень бы хотелось ее повидать, – сказал Хулио, откинувшись на подушки. Сил было так мало, что трудно было даже говорить.

Сакариас не одобрял решения Аройо идти против семьи Мальдонадо, люди они богатые, могущественные, а он простой рыбак, прихлопнут мокрого места не останется. Так рассуждал за ужином Сакариас, но Гойо с ним не согласился:

– Мы жили бы совсем по-другому, говори у нас люди правду, невзирая на богатство и могущество. Обещайте мне, дядя, что отведете меня к нему, и мы посмотрим, что можно сделать.

После ночи, проведенной с Рейнальдо, в аду оказалась Мерседес. «Ты ослепла, Мерседес! Ты не знаешь, кому себя отдаешь!» – с отчаянием и гневом сказал ей отец. Если бы она не знала, ей было бы легче, но Мерседес знала, что Рейнальдо – грубый, страшный самец, однако не смогла совладать со своей исступленно жаждущей плотью. И чувствовала теперь, что сама втоптала себя в грязь. Она пошла исповедаться к падре Эустакио, своему духовнику:

– Я не могу осуждать тебя, за любовь, дочь моя, – сказал ей падре. – Удел женщины любить и выходить замуж за своего избранника.

То же самое твердил ей и Рей, который после той ночи постоянно искал с ней встречи.

– Рей, скажи мне, ты был там той ночью? – спросила Мерседес, впиваясь в его узкие холодные глаза молящим нетерпеливым взглядом.

– Ты же знаешь, я был с тобой, – ответил Рей, не пряча глаз.

– Но ты был такой странный! Ты был не похож сам на себя!

– А ты, черт побери? Уж и не знаю, что мне сделать, чтобы ты мне поверила!

– Поклянись мне, Рейнальдо! Поклянись, глядя в глаза.

– Клянусь всем, чем угодно: жизнью и нашей любовью, что я не замешан в этом преступлении!

Мерседес облегченно засмеялась.

– Ты снял с моей души камень, Рей! Я стала легкой как птица!

– Мы с тобой поженимся, Мерседес, и вот увидишь, я сумею сделать тебя счастливой, – говорил Рей, жадно ее целуя, и Мерседес покорно отдавалась его обжигающим ласкам.

Она сидела одна и грезила о будущей жизни, когда домой вернулся Ферейра:

– Срочно собирай вещи! Мы уезжаем отсюда! Ты никогда не станешь женой негодяя!

Алехандро, узнав от Фанни, что речь идет о работе для Исамар Медины, принять ее к себе в бюро охотно согласился. Но Исамар, поблагодарив, отказалась: она уже нашла себе работу. В городе она немного обжилась, вела хозяйство, делала покупки, хотя цены, и в особенности на рыбу, приводили ее в ужас. Радовалась Исамар прогулкам в парке – ей нужны были цветы, деревья, травы, чтобы почувствовать себя счастливой. И вот, договорившись о встрече с Сакариасом, она шла в парк и потихоньку улыбалась своим мыслям. «Ну не странно ли, – думала она, – бежать от Алехандро, для того чтобы прибежать прямо к нему? Может, он все-таки моя судьба и напрасно я от него бегаю?»

Какая-то машина нагнала ее и остановилась. В машине сидели Алехандро с Кике. Кике радостно махал руками, крича: «Исамар! Исамар!» Алехандро, сняв темные очки, улыбался. Глядя на этих двух мужчин, большого и маленького, Исамар невольно почувствовала себя счастливой. Они перебросились несколькими словами, поговорили о беде в Энсинаде.

– Жаль, что твой жених оказался контрабандистом, — сказал Алехандро.                                         

– Все ложь! – ответила Исамар. – Он никогда не был моим женихом и никогда не был контрабандистом. Я знаю, мы с ним выросли вместе.

– Я повторил только то, что говорится в газетах и по телевидению.

– Стоит ли повторять глупости? Но не буду вас больше задерживать, а то крестный меня заждался в парке.

– Папа, а можно я пойду с Исамар в парк? – попросил, оживившись, Кике.

– Если Исамар возьмет тебя, можно!

Кике поцеловал отца и выскочил из машины.

– А как мы встретимся? Я не знаю, когда освобожусь, – спросил Алехандро, вновь надев темные очки.

– Скажите адрес, и я отведу его.

– И адрес, и телефон. Я буду вам очень благодарен, Исамар!

Алехандро не мог прийти в себя: подумать только, Кике впервые в жизни поцеловал его!

Семейство дона Фернандо уже несколько дней обитало в столице. Дом пришелся Элисенде по вкусу: удобен, просторен, прекрасно обставлен. Она была счастлива, что уехала наконец из грязной дыры, про которую даже по телевизору стали передавать всякие ужасы. Сделала модную стрижку, присмотрела модное платье, и когда вдруг Кике привела Исамар, Элисенда была неприятно поражена этим явлением из прошлой и ненавистной жизни. Зато дон Фернандо встретил Исамар более радушно. Исамар торопилась домой, простилась с Кике и вышла на улицу. Следом за ней выскочил Рей и, делая вид, будто хочет ее проводить, чуть ли не силком стал запихивать в машину. Исамар отчаянно сопротивлялась.

– Я не забыл, – цедил ей сквозь зубы Рей, – ты мне заплатишь сполна! Я люблю таких, как ты, необъезженных!

На счастье Исамар, к дому подъехали Алехандро и Марта.

– Что происходит? – заинтересовался Алехандро.

– Давай я тебя отвезу, – предложила Марта.

– Ничего не происходит, – лениво отозвался Рей. – Вот собирался проводить девушку, раз больше некому.

– Я сам ее провожу, – решил Алехандро. – Марта, Подожди меня в доме, я скоро вернусь.

Алехандро был так благодарен Исамар: рядом с ней Кике из отчужденного замкнутого маленького старичка превращался в открытого доверчивого ребенка. Да и сама Исамар была чудесным большим ребенком, простодушным, открытым, искренним. От одного взгляда на нее в Алехандро что-то светилось.

Прощаясь, он неожиданно сам для себя прижал ее к себе и поцеловал. Исамар расплакалась. Алехандро принялся горячо утешать ее, пытался объяснить, что не играет ею, что испытывает к ней чувство, только сам не знает, какое…

И тут Исамар всерьез рассердилась:

– Если уж я чувствую, то знаю, что! А человек, который даже в чувствах разобраться не может, жалкий человек и ничего больше! Ты сбиваешь меня с толку, обманываешь свою невесту-чужестранку! И всё это называешь какими-то чувствами? Ты такой же циник, как и Рейнальдо, только он не ссылается на неведомые чувства. И надо же мне было влюбиться в тебя, Алехандро Мальдонадо! Какое, однако, несчастье!

Марта всерьез ревновала Алехандро к Исамар. С присущей женщинам интуицией она чувствовала, что Исамар ему не безразлична, что-то в нем так искренне радовалось Исамар, что этой радости Марта не могла простить ни ей, ни ему. Она была всерьез увлечена Алехандро, а все, что ее увлекало, занимало ее глубоко и серьезно. Перемены в личной жизни ничуть не помешали ей заниматься делом, из-за которого она приехала в Венесуэлу. Как только приехал отец, она передала ему все сведения о Ферейре, которые собрал для нее частный детектив. Самуэль пообещал заняться его делами. В бизнесе, сказал он, он понимает больше Марты, и она может на него положиться, он сделает все, что Марта захочет: он его разорит. Самуэль подарил Марте прелестную квартиру, чем весьма смутил Алехандро, поскольку он сам собирался купить квартиру своей будущей жене. Но Марта сумела развеять его огорчение, заменив огорчением куда большим: она сказала, что выйдет за него замуж только после того, как завершит задуманное. И не пожелала сказать, что задумала. Ее отговорки болезненно подействовали на Алехандро. Много лет назад его первая жена так же нежно и бесхитростно попросила: верь мне. И он ей верил, но она его предала. Десять лет он не мог справиться с нанесенной ему раной. Жить слепой верой он больше не мог, не мог жить и без доверия Марты,

Марта и не подозревала, какой тяжелый удар она нанесла своим молчанием Алехандро.

Дон Фернандо пригласил все семейство в свой ресторан на открытие новой программы. Элисенда была в восторге, она обожала рестораны, Каролина тоже. Обе они во что бы то ни стало хотели развлечь Эстефанию, которая стала апатичной, ко всему равнодушной, и глаза у которой то и дело были на мокром месте. Общество подобралось приятное. Кроме своих, были вальяжный Ферейра и Самуэль Агирре в костюме с иголочки. Агирре окончательно покорил своей любезностью Элисенду. Покорил он и Ферейру, предложив ему открыть банк на паях. Ферейра был польщен, к тому же предложение ему сулило долгожданный выход. После событий в Энсинаде он понял: от Фернандо нужно во что бы то ни было отходить, сотрудничество с ним становилось опасным, грозя воскресить давно забытые дела. Предложение Агирре делало желанный отход реальностью. Ферейра опасался одного: как бы о его отступничестве и новой деятельности не узнал Фернандо…

Новый певец Лефский всем очень понравился, оживилась даже Эстефания, а Элисенда, улыбаясь Агирре, поздравила себя с началом новой, давно чаемой ею жизнью.

Гойо навестил Хулио Сесара, и они договорились, что как только Хулио встанет на ноги, он сделает заявление в прокуратуру. Гойо был согласен вести дело Хулио.

 

Глава 9

Роса сообщила Виолете: мы уезжаем из Энсинады. Виолета широко раскрыла глаза:

– Как же так? А моя работа в школе? А твой бар?

– Перед отъездом ко мне зашел Фернандо и попросил перебраться в столицу, и я переберусь, сестричка! Мальдонадо не бросит нас в беде.

Виолета огорчилась, но и оставаться в Энсинаде уже не имело большого смысла. Все разъехались, обстановка была неспокойной. Префект Пайва разъезжал в роскошном лимузине, который на его зарплату не купишь, и напивался в баре по вечерам.

– Только если можно, я поживу несколько дней у Исамар, — попросила Виолета, – она приглашала меня, когда приезжала.

– Поживи, – согласилась Роса. – На мой бар уже нашелся покупатель, так что уедем мы скоро.

По приезде в Каракас Роса тут же позвонила Фернандо. К телефону подошла Элисенда и, услышав, что дона Фернандо просит Роса Пеньо, зашлась от возмущения: грязь, от которой она только что избавилась, опять наползает со всех сторон. Мало ей рыбачки Исамар, теперь еще эта шлюха Роса! Элисенда была возмущена и в выражениях не стеснялась.

Но когда Элисенда увидела, как к их столику в ресторане Фернандо, где они сидели и отдыхали всей семьей, подходит Роса, ее просто перекосило от злости, от миловидности не осталось и следа, она широко раскрыла рот и завопила как последняя торговка:

– Что здесь нужно этой мерзавке?! Объясни мне сейчас же, Фернандо Мальдонадо!

-  Я пришла к вашему мужу по делу, так что вздохните поглубже и замолчите, – хладнокровно ответила Роса.

И Элисенда действительно замолчала, застыв с открытым ртом.

Фернандо вздохнул, пробормотал: «Дела, дела!» и повел Росу к себе в кабинет. Гильермо же смотрел на Виолету, которая пришла вместе с сестрой и стояла в сторонке, сгорая от стыда.

– Виолета, привет! – обрадовано окликнул ее Гильермо.

– Мне так неловко, Гильермо! Что ты можешь обо мне подумать? – смущенно забормотала Виолета.

– Я много о тебе думаю и всегда только хорошее. Я ужасно рад тебя видеть, – торопился успокоить ее Гильермо, и его голубые глаза сияли, глядя на растерянную большеглазую Виолету. – Сейчас ты развеселишься и успокоишься!

– Кто эта дама, что так внезапно появилась? – поинтересовался Самуэль.

– Отвратительная вульгарная баба, владелица бара в Энсинаде, – отвечала возмущенная Элисенда. – И никто не разубедит меня, что у моего мужа ничего с нею нет!

Фернандо предложил Росе работать у него в ресторане метрдотелем, пообещал в ближайшее время снять квартиру, после чего Роса с Виолетой, к величайшему огорчению Гильермо, ушли. Но теперь по крайней мере Гильермо знал, что Виолета в Каракасе и надеялся скоро с ней увидеться.

Найти квартиру для Росы Фернандо поручил Рею. Но Рей считал, что прежде нужно заняться Хулио Сесаром, найти и раздавить гаденыша, который того и гляди укусит.

– Оставь и думать о нем! – жестко сказал Фернандо. – Распоряжаюсь в наших делах я, и я тебе запрещаю! А квартиру для Росы найди в самое ближайшее время!

У Рея были и свои заботы. Мерседес была в тяжелом душевном состоянии. Ферейра требовал, чтобы она уехала в Европу, а Рей настаивал на их скорейшей женитьбе, чтобы наконец покончить и с двусмысленной ситуацией, и с душевным разладом Мерседес.

Он уговорил Мерседес прийти в муниципалитет на следующий день во второй половине дня, их брак оформят, они поженятся и будут счастливы.

Под предлогом кое-каких покупок перед путешествием Мерседес выскользнула из дома и побежала в муниципалитет, но Рея там не было. Мерседес полагала, что он появится с минуты на минуту.

А Рей незадолго перед этим повстречал Мерсе. Рыжая разбитная Мерсе зазвала его к себе в номер. Она прослышала, что Рей женится и хотела выпить за его счастье, ведь и они с Реем не чужие, он не может ей отказать. Рей нехотя согласился. Слово за слово, рюмка за рюмкой, Мерсе и снотворным помогла, короче, Рей свалился на кровать как подкошенный и спал беспробудным сном. А Мерсе набрала телефон муниципалитета и вызвала к телефону сеньориту Ферейра.

Мерседес встрепенулась: звонит Рейнальдо, с ним что-то случилось!

– Дорогуша, это я, Мерсе!

-  Как ты узнала, что я здесь? – холодея, спросила Мерседес.

– Да от твоего бывшего мужа. Мы с ним в гостинице и очень весело проводим время. Он просил тебе передать, чтобы ты его дожидалась. Только, пожалуйста, присядь, дорогуша, а то стоя, глядишь, врастешь в землю! Пока!

Помертвев, Мерседес и вправду опустилась на стул, не в силах сразу сдвинуться с места.

По многим причинам тревожило Исамар предстоящее заявление Хулио Сесара о преступлениях семейства Мальдонадо. Она была уверена, что Алехандро – честный, порядочный человек и никакого отношения к делам Рея не имеет. Тревожила ее и впечатлительность Кике. Одним словом, после долгих колебаний она решила предупредить Алехандро о грозящей неприятности, набрала номер и позвонила. Она говорила взволнованно, что Алехандро, хотя и уговорился с Мартой поехать поужинать, отложил их ужин на более поздний час и стал дожидаться Исамар.

Отношения Алехандро с Мартой были далеко не простыми. Страстная целеустремленность Марты скорее тяготила Алехандро, чем радовала. Она сочла Исамар соперницей и теперь делала все, чтобы избавиться от нее. Алехандро пытался переубедить ее:

– Я люблю тебя, и только тебя, Марта! Мы собираемся пожениться, а значит, жить вместе долгие-долгие годы, и вокруг нас будут и мужчины, и женщины, и если не доверять друг другу, то совместная жизнь будет невыносимой. Я клянусь, ничего любовного, ничего чувственного нет в моем отношении к Исамар, но, безусловно, есть нежность, будто к большому ребенку, оттого что она так непосредственна, так простодушна и они с Кике так привязаны друг К другу. Ты же видишь, я ничего от тебя не скрываю, говорю все как на духу!

Марте больно было слышать его слова, она ни с кем не хотела делить пусть даже не любовь, но и нежность Алехандро. Однако как человек разумный, она понимала, что лучше ей совладать с собой, потому что иначе Алехандро сперва замкнется, а потом и вовсе уйдет от нее. Она решила приблизить срок свадьбы. Собственно, за ужином они и должны были окончательно все решить.

Ждать Алехандро, занятого делами, ей стало невмоготу, и она решила поторопить его. Вошла в кабинет и увидела, что он говорит с Исамар. Нет! Каково? Она, Марта, борется с собой! Наступает себе на горло! А ее жених ради свиданий с рыбачкой пренебрегает ею и откладывает ужин, во время которого они собираются обсудить свадьбу! А потом утверждает, что между ним и Исамар ничего нет? Да вот оно! Оно есть!

– Не оправдывайся, Алехандро! Вы вдвоем и так нежно воркуете! – негромко, с яростным возмущением произнесла, стоя на пороге, Марта.– Обманщики! Лицемеры!

– Я пришла сюда, сеньорита, совсем не потому, что… — начала Исамар. – Мне непременно нужно…

– Оставь свою ложь при себе! – выкрикнула Марта, сверкая глазами. – Я знаю, зачем ты пришла, но теперь и это меня не интересует!

– Марта! Не уходи! – бросился за ней Алехандро. – Единственная моя! Моя любовь! Едем немедленно ужинать! И поговорим спокойно! Стоит ли ссориться из-за пустяков!

Алехандро говорил так искренне, что камень свалился с души Марты и лег на сердце Исамар.

Они ушли, и Исамар с глубокой печалью посмотрела им вслед.

Кике не любил дом в Энсинаде, не полюбил и в Каракасе. И там, и здесь он был одинок. Взрослые постоянно обманывали его, между собой ссорились. Когда один-единственный раз в этот дом пришла его подруга Исамар, ее встретили с такой враждебностью, что Кике просто возненавидел живущих в нем злобных грубиянов.

Кике горевал в одиночестве у себя в комнате, когда к нему заглянул Рей.

– Знаешь, Кике, мне жаль, что так нелюбезно обошлись с Исамар. Она – хорошая и очень любит тебя. Скажи мне, где она живет, я съездил бы к ней и привез ее к нам, а может, и уговорю пожить?

Кике обрадовался: дядя Рей все-таки что-то понимает, и торопливо объяснил, где живет Исамар.

Рейнальдо не застал Исамар дома, Гойо спешил на работу и посоветовал зайти попозже.

Рей сидел в машине и поглядывал на улицу, поджидая Исамар. Хотел застать ее наверняка. И вдруг увидел рыжую Брихиду. Похоже, и она заметила его, потому что быстро-быстро куда-то свернула и исчезла. «Та-ак, старая хрычовка, – подумал Рейнальдо, – видно, шла ты к Исамар, а значит, и она в курсе, где прячется твой драгоценный сыночек. Вот и еще один повод нам с красоткой свидеться!»

Отворив дверь и увидев на пороге Рея, Исамар отшатнулась. Рей тут же сделал шаг вперед и запер за собой дверь. Без всяких проволочек он повалил Исамар на пол, девушка отчаянно закричала.

– Сейчас заорешь от удовольствия, – пообещал Рей. – И чем громче, тем мне будет слаще.

– Помогите! На помощь! – кричала Исамар.

И помощь пришла, в дверь постучали.

– Благодари Бога, опять повезло! – вскакивая, хмыкнул Рейнальдо. – Но не забывай, я всегда довожу до конца то, что начал.

Он выскочил за дверь. В дверь вошла изумленная Виолета. Исамар, рыдая, вне себя от гадливости, рассказала, от чего ее спас приход Виолеты.

Мерседес была близка к помешательству. Над ней надругались, ее унизили, вымарали в грязи и вот теперь ей жить опозоренной, запятнанной. А самое страшное, что она сама этого хотела, сама выбрала это чудовище, говорила ему слова любви, надеялась, быть счастливой! Счастливой с дьяволом! Слезы катились градом из глаз Мерседес, но не приносили облегчения. День и ночь терзалась она неизбывной мукой. Не в силах переносить ее, плеснула себе на руки кипятком. Плоть должна была получить по заслугам, пусть боль терзает ее так же, как терзает душу. А после того, как Виолета рассказала ей, что Рейнальдо хотел надругаться над Исамар, она и вовсе места себе не находила, пришла к Исамар и молила ее на коленях о прощении.

– Но чем же ты-то виновата, Мерседес? Ты удивительная, необыкновенная девушка, – со слезами на глазах говорила ей Исамар.

– Это все мои грехи. Мои! Отпусти мне их, Исамар! Мерседес позвонила падре Эустакио в Энсинаду:

– Умоляю вас, падре, ради всего святого, приезжайте, мне необходимо вас видеть! Больше я ничего не могу вам сказать. Да, очень срочно! Мне надо поговорить с вами! Прошу вас!

Ферейра, слыша этот разговор, нервно спросил:

– Так ты завтра уезжаешь, Мерседес, или уже не уезжаешь? Ответь мне! Я ничего не понимаю!

Падре приехал незамедлительно, он почувствовал тяжелое душевное состояние своей духовной дочери.

Мерседес похудела, осунулась, только огромные измученные глаза выделялись на ее лице.

– Папа, оставь меня, пожалуйста, со святым отцом наедине, – попросила Мерседес Ферейру, который суетливо ходил по гостиной, не находя себе места.

Ферейра послушно оставил их одних.

– Я приняла решение, падре. Я хочу уйти в монастырь, поэтому я позвала вас.

– Для монастыря нужно призвание, Мерседес. Только в средние века женщины уходили в монастырь от отчаяния, ты не должна так поступать, Мерседес!

– Только в монастыре я вымолю себе душевное спокойствие, которое потеряла, отдавшись этому мужчине.

– Но ты собиралась за него замуж, что случилось?

– Лучше умереть, чем выйти за него замуж, падре. Я узнала о нем страшные и постыдные вещи. У меня язык не поворачивается сказать о них.

– И все-таки лучше сказать, Мерседес. Я же твой духовник, облегчи душу исповедью.

– …И мне сказали, что насиловал и убивал, — прорыдала Мерседес.

 

Глава 10

«Известный предприниматель Фернандо Мальдонадо и его сын Рейнальдо обвиняются в убийстве рыбаков в Энсинаде» – с таким анонсом вышли газеты.

Пайва на своей роскошной машине тут же примчался к дому Фернандо, и тот его немедленно принял. В кабинете Фернандо сидел еще и Рей.

– Мало того, что меня вызвали в генеральную прокуратуру, но еще и каждая газетенка считает возможным обливать меня грязью, – истерически заговорил Пайва. – Предупреждаю обоих: если вы меня не спасете, я расскажу всю правду…

– Что за паника, Пайва? Я не в таких передрягах бывал, и все обходилось, – нетерпеливо отвечал Фернандо. – Уйми страх! Или ты не мужчина?

– Раскроешь пасть, считай себя покойником, – прибавил Рей.

– Я схожу с тобой в прокуратуру, ведь и мое имя упоминается, — продолжал Фернандо.

– А я займусь Аройо, – процедил сквозь зубы Рей.

– Сходи лучше в газету и поговори с журналистом по фамилии Эрнандес. Ты имеешь право на опровержение. Если этот тип объективен, он опубликует и твою версию.

Новость потрясла всех в семействе. Элисенда и Каролина не сомневались, что это клевета. Эстефания, обрадовавшись, что Хулио жив, стремилась выяснить во что бы

то ни стало правду. И Гильермо была невыносима мысль, что его родные могут обвиняться в убийстве.

Не прошло и нескольких дней, как Матеус, предоставивший Алехандро кредиты под его проект, сообщил, что вынужден отказать в дальнейшем финансировании проекта, поскольку на имя исполнителя легла тень, и высокопоставленный заказчик не допускает в своем окружении ничего сомнительного. Положение усугубилось еще и тем, что Леонардо, не сказав Алехандро ни слова, вложил в этот проект весь их капитал, и теперь они стали банкротами. Алехандро был удручен и винил Леонардо за то, что тот, принимая столь ответственное решение, ему и словом не обмолвился.

Леонардо всерьез собирался жениться на Каролине. Заехав неделю назад ранним утром по делам к Леонардо, он застал у него Каролину. А теперь неизвестно, что будет с их браком. Впрочем, Алехандро не счел бы разлуку с Каролиной большой бедой для Леонардо: он не успел еще забыть, как Каролина пробралась к нему в спальню и пыталась его соблазнить. Поступок, по мнению Алехандро, из ряда вон, после таких поступков Каролина для него не существовала.

Самуэль Агирре предложил Марте отложить свадьбу. Скандал был еще слишком громок. Пусть все прояснится, тогда и можно будет все решить. Марте не понравилось предложение отца. Она готова была броситься, очертя голову, защищать Алехандро. Готова была помочь Алехандро деньгами, услышав о его финансовых затруднениях, но Алехандро очень сурово прервал ее:

– Я полагаю, ты понимаешь, Марта, что я не привык, чтобы женщина давала мне деньги?

– Но речь ведь идет о фирме, и раз мы поженимся…

– Я очень люблю тебя, Марта, и меня бесконечно трогает твоя готовность мне помочь, но с тех пор, как я закончил учебу, я ни у кого не брал денег, даже у отца. И сейчас я тоже сам справлюсь со своими трудностями.

Алехандро не преминул спросить у Рея:

– Как ты оцениваешь предъявленное тебе обвинение?

– Гнусная клевета!

– Но Хулио Сесар Аройо заявил, что ты был там, когда убивали этих людей.

– Мстит, я увел у него невесту, рыбачку Исамар, вот он меня и возненавидел!                                           

Алехандро показалось, будто он получил удар под ложечку.

– Исамар? Но ведь она девушка, и необыкновенно порядочная.

– Была, пока не переспала со мной. Ей самой захотелось, так что все по обоюдному согласию. Ну а теперь влюбилась в тебя…

– Не могу поверить, Рейнальдо! То, что ты говоришь, чудовищно!

– А чего бы ей тогда так нервничать, когда она меня видит? Узнай, Алехандро, узнай! – осклабился Рей.

Элисенда устроила скандал Каролине: дочь графа де Марсо! Девичья честь! Честь семьи! Каролина лениво ее выслушала и попросила не вмешиваться в ее дела. Однако Элисенда все-таки поговорила с Леонардо, убеждая его исправить совершенную ошибку и жениться на Каролине. Леонардо как-то мялся, и Элисенде крайне не нравилась его нерешительность. Все с большим пылом она выговаривала Леонардо, что все должно быть серьезно. Наконец и Леонардо сумел вставить словечко в ее страстный монолог:

– Я мечтаю жениться на Каролине, — сказал он. – Но смущает меня одно…

– Пусть вас ничего не смущает, – горячо подхватила Элисенда.

– Я – банкрот! – все-таки сумел закончить Леонардо.

Элисенда замерла с открытым ртом.

Вечером она шипела Каролине:

– Мало того, что ты пренебрегла своей девичьей честью, ты еще связалась с нищим! Какой позор для всей нашей семьи! Такому ли я тебя учила?

– Больше не учи! Я провожу время, как мне нравится, – ответила красотка Каролина, любуясь в зеркале своей новой прической.

Алехандро снова помрачнел, замкнувшись, все реже снимал свои черные очки, и вместо чистого утреннего света видел вокруг себя мутную отвратительную грязь. И чаще всего было то, что грязь и была реальностью, жизнью… Почему Исамар, которая наверняка знала о намерениях Хулио, не предупредила его, Алехандро? Почему, не пощадила Кике, которого она, казалось бы, так любила? Знай он обо всем заранее, он предотвратил бы позорный скандал, который запятнал доброе имя целой семьи, принес столько горя и несчастья!

Алехандро не выдержал и поехал к Исамар.

– Объясни, что все это значит? – спросил он изумленно и счастливо глядящую на него Исамар, и показал газету.

– Да, я читала, конечно, – ответила Исамар, – и огорчилась очень. Но что я могу знать? Обвиняет-то вашу семью Хулио Сесар.

– Твой бывший жених, а поддерживает обвинение Грегорео Перальто – твой родственник! Так или нет?

– Но я-то тут при чем?

– Ты не могла не знать, что они говорят! Почему же ты меня не предупредила? Взрослый способен оградить себя от клеветы, но ребенок беззащитен!

– Не вини меня, Алехандро! Я хотела сказать, но…

– Не продолжай! – гнев увлекал Алехандро все дальше. – Ты скрыла и то, что было между тобой и Рейнальдо!

– Но это-то как я могла тебе рассказать? Это же стыдно! – Исамар мучительно покраснела.

– Так, значит, правда?

– Не буду и об этом говорить!

– И не говори! И стыдиться не стоит! Но я не желаю тебя больше видеть! Никогда!

Алехандро бегом спустился с лестницы и всю дорогу клял себя за доверчивость. Как она их всех обманула! Всех обвела вокруг пальца!

Дома он извинился перед Реем:

– Рей, я поговорил с Исамар, прости, ты оказался прав.

Марта была счастлива: Алехандро наконец убедился, что в ней говорила не ревность, а простой здравый смысл. Она сразу раскусила интриганку, поняла, что она манипулирует Кике ради того, чтобы втереться в доверие к Алехандро. Но ничего от Алехандро не добившись, мстит теперь самым недостойным образом, через своего жениха-контрабандиста, вмиг позабыв о Кике, таком любящем, таком впечатлительном. Марте не впервой смотреть в глаза грубой, неприглядной действительности, а Алехандро пусть все это послужит уроком, пусть больше прислушивается к ее, Марты, мнению.

Алехандро и Леонардо сидели у себя в офисе и невесело толковали о своих делах. Нужно бы взяться за новый проект, но как? Своих денег ни гроша. А на кредит, пока не утихнет скандальная история, тоже нельзя надеяться. Алехандро едва удерживался, так ему хотелось попенять Леонардо за неосмотрительность. Но что толку упрекать? Ему самому несладко, свадьба с Каролиной повисла на волоске. Компаньоны сидели мрачные, не видя для себя ни выхода, ни просвета. Такими их и увидел бодрый, подтянутый, энергичный Матеус. Компаньоны встретили его с холодком – как-никак, он и был виновником их угрюмости. Но Матеус принял натянутость как должное.

– Друзья! – начал он. – Я хорошенько подумал и понял, что поспешил. Работайте над проектом, я возобновляю субсидии. Прошу меля простить, я был не прав!

Компаньоны недоверчиво переглянулись. Должно было произойти что-то чрезвычайное, чтобы такой осмотрительный бизнесмен, как Матеус, переменил решение. Но как это было прекрасно: они снова были на коне, снова были готовы сражаться, с трудностями и побеждать их!

Алехандро немедленно позвонил Марте и пригласил ее поужинать.

Альберто Эрнандес получил гонорар и повел всю компанию отмечать в ресторане знаменательное событие: начало битвы за справедливость. Пока рассаживались за столиком, смотрели меню, Исамар отвела Хулио в сторону.

– Я давно хотела попросить тебя, Хулио: не вмешивай в эту историю Алехандро. Он безусловно честный и порядочный человек.

– Пусть суд разберется, какой он там человек. А раз честный, чего ему опасаться? – непримиримо заявил Хулио.

– Нечего, согласна, – подхватила Исамар, – но у него маленький сын, а сыну разобраться труднее, к тому же он недавно приехал, все ему чужие, для него все может кончиться настоящей трагедией.

Хулио ни в чем не мог отказать Исамар, насупился и пробурчал:

– Будь по-твоему!

Исамар на радостях бросилась его обнимать.

– Какое, однако, неприличие! — сказала Марта. — Ты видишь, как она счастлива, затеяв этот скандал!

Алехандро повернул голову и увидел улыбающуюся Исамар в объятиях Хулио Сесара. Кровь бросилась Алехандро в голову: хорошенькое место они выбрали с Мартой для ужина! Но он воспользуется случаем и выскажет негодяю все, что думает, постоит за честь своей семьи!

– Ты еще горько пожалеешь, что опорочил имя моей семьи! – рванулся он к Хулио Сесару.

– Семья воров и убийц должна получить по заслугам! — с ненавистью выпалил Хулио.

Алехандро уже лез в драку, и Хулио не остался бы в долгу, если бы между ними не встал Альберто, а Марта не вцепилась бы в Алехандро, а Исамар в Хулио. Марте удалось увести Алехандро.

– Вы все решаете насилием, – выкрикнул вслед Алехандро Хулио.

Обе стороны были крайне возмущены. Обе стороны возмущались низостью противника.

Дон Фернандо тем временем навестил Сакариаса. Большое смуглое лицо Сакариаса с узкими темными глазами посуровело при виде благодушно улыбающегося Фернандо.

Поздоровались, и улыбающийся Фернандо намекнул Сакариасу, что, как старший, тот должен удерживать свою неразумную молодежь от опрометчивых шагов, они приведут их к гибели, дон Фернандо сумеет отстоять честь своей семьи.

– Опрометчиво действуешь, ты, Фернандо, – сурово ответил Сакариас. – Я знаю много честных и порядочных семей, чью честь и жизнь растоптала власть богатства, которой ты так гордишься. На свете не одна твоя семья, и Божья кара рано или поздно настигнет грешника, Мальдонадо.

Фернандо сгреб Сакариаса за воротник.

– Что, кончился твой запал? – усмехнулся он, – задыхаешься? Посмотри, что бывает, когда плохо говоришь о ближних!

– Умираю, – прохрипел, обмякая, Сакариас. Вот-вот, на смерть я и намекал, Сакариас! Все под Богом ходим, и лучше бы нам помнить о смертном часе!

Фернандо и не взглянул на распростертого на полу Сакариаса, он был препятствием, а может, средством, и Фернандо постарался обратить это средство себе на пользу. Похоже, тут больше толку не добьешься, Фернандо заторопился к другим делам, которых у него было в преизбытке.

Неизвестно, чем кончился бы визит Фернандо для Сакариаса, если бы не Гильермо. Он пришел уговаривать Исамар помочь Эстефании повидаться с Хулио Сесаром. Она, бедняжка, места себе не находила, извелась, ночей не спала. Как-никак, она его похоронила, а тут вдруг он нежданно-негаданно воскрес. И еще ей хотелось услышать правду о семье Мальдонадо из его собственных уст. Она не считала безоговорочно, как Элисенда или Каролина, что обвинение – просто грязная клевета, она верила Хулио Сесару. Когда она сама приходила к Исамар, то Исамар с Гойо объяснили ей, что положение Хулио слишком опасно, чтобы дать его адрес даже ей. Хулио Сесар мог выйти из подполья только после суда. Эстефания не поверила Исамар, она сочла ее нежелание проявлением женской ревности и умолила Гильермо ей помочь.

Дверь была открыта, Гильермо вошел, и вместо Исамар увидел лежащего на полу Сакариаса, срочно вызвал «скорую», и Сакариаса тут же увезли в больницу.

А Фернандо продолжал свои труды по защите чести своего семейства. Он вместе с Пайвой пошел на встречу с Альберто Эрнандесом. Пайва затверженными словами повторил версию о контрабандистах, Альберто выразил недоверие: во-первых, не справиться троим с целым отрядом до зубов вооруженных контрабандистов, которые, как известно, идут на все. Во-вторых, префект полиции, получив сведения о прибытии контрабанды, обязан по инструкции вызвать на подмогу национальную гвардию. Почему Пайва нарушил инструкцию? Пайва затруднился с ответом, и тут ему на помощь пришел дон Фернандо.

– Вы нам не верите потому, что встали на сторону контрабандиста Аройо.

– Я всегда на стороне истины и справедливости, – без всякого пафоса буднично и убедительно сказал Альберто.

– Не меньше справедливости я уважаю власть. У меня власти много. Может, стоит задуматься, с кем вам быть? – спросил с лукавой улыбкой дон Фернандо. — Может, имеет смысл выбрать сторону власти, которой наделяют деньги?

– Я – журналист и не продаюсь ни за какие деньги, – глаза Альберто за очками гневно сверкали.

– А ведь я могу позаботиться, чтобы вы больше не были журналистом, – мягко, с широчайшей улыбкой, пообещал дон Фернандо.

Альберто счел, что его наградили орденом. Еще бы! С утра в редакции побывал Рсйнальдо Мальдонадо и без околичностей пообещал пристукнуть Альберто, теперь дон Фернандо сулил ему профессиональную смерть. Альберто от души поздравил себя: мы на верном пути, раз противник так суетлив и неразборчив в средствах.

Рей успел побывать с угрозами и у Хулио Сесара. Ушел он со словами:

– Слушай, ты, мразь! Забери свое заявление! Алиби у меня железное. А если не заберешь, смотри внимательно себе под ноги, потому как непременно провалишься, и с треском!

Фернандо убедился, его семья держится единым фронтом. Элисенда и Каролина не сомневались, что обвинение – грязная клевета. Сомнения, а точнее недоумение, мучило Эстефанию, но она его не высказывала. Гильермо и Алехандро, где только могли, вступались за честь семьи. Правда, настал день, когда Гильермо заявил, что больше он в университет не пойдет, поскольку беспрестанно драться он не может, а безмолвно слушать поносные слова тоже не желает.

В общем, Фернандо был доволен своим семейством, и, отозвав Рея, попросил заняться вплотную журналистом Альберто Эрнандесом, покопаться в его прошлом, а там уж семейство Мальдонадо сделает свои выводы.

Исамар казнилась, что предала Алехандро: В конце концов она написала ему письмо и опять не подписалась. Письмо – крик любящей взволнованной души, души, не омраченной ни единой тенью, полной безоглядной, щедрой любви, ничего не требующей для себя, счастливой своим богатством.

Письмо растрогало Алехандро, но он тут же забыл о нем, занятый своими неприятностями. Марта винила в случившемся одну Исамар, Алехандро ей не перечил, ему было слишком тяжело, чтобы винить или оправдывать, он хотел одного: забыть о ней. Кике он сказал, что Исамар предала их всех, но Кике ему не поверил:

– Нет, папа, Исамар хорошая, и ты никогда не говори о ней плохо!

С помощью ума и логики судили обо всем взрослые, Кике жил сердцем, а сердце ему подсказывало, что Исамар не умеет предавать.

Алехандро вспомнился отзыв Авроры об Исамар:

– Я видела ее, она тебя любит. Когда она на тебя смотрит, у нее лицо невесты в канун свадьбы. Как я была счастлива, выходя замуж!

– А ты была замужем, тетя? – удивился Алехандро. – Расскажи, за кем?

– За безумием! – резко оборвал разговор вошедший Фернандо.

– Не подходи ко мне, у тебя на руках кровь! Кровь!

Алехандро, как всегда, не придал никакого значения ее словам, привыкнув считать ее безумной, он услышал только слова отца:

– Мы собрались всей семьей, чтобы обсудить, как нам защитить свое доброе имя. Ждем только тебя!

 

Глава 11

Энергичная, деятельная Марта была скора на решения. Просьба отца отложить свадьбу ее возмутила. Она не собиралась ничего откладывать и готова была идти даже против воли Самуэля. В запале она ему заявила, что он не вправе вмешиваться в ее жизнь, поскольку он ей даже и не отец! И ушла.

Какой это удар был для Самуэля! Он жил, дышал ради своей девочки, он заботился только о ее благе… Но у Самуэля хватило мудрости, чтобы превозмочь боль и обиду.

А Марта немедля позвонила Матеусу и договорилась о встрече. Они увиделись в кафе, и Марта без долгих слов перешла к делу. Она попросила Матеуса субсидировать проект Алехандро. Тот отказался наотрез: репутация бизнесмена не допускала подобного легкомыслия. Марта настаивала:

– Я вложу в этот проект свои деньги. Но Алехандро не должен ничего знать! Вас, Матеус, прошу об услугах посредника.

Глядя на красивое лицо, воодушевленное желанием помочь своему жениху, Матеус не мог отказать и с вздохом согласился.

Марта счастливо улыбнулась: Алехандро выйдет с честью из незаслуженной и обидной ситуации, Марта ему поможет. Она не против, чтобы со временем он узнал о ее помощи, со временем, но не сейчас.

Исамар с Гойо заторопились в больницу. Увидеть, непременно увидеть Сакариаса. Оказалось: в реанимацию не пускают. Пришлось сидеть в коридоре, довольствуясь скудной информацией от проходящих мимо врачей и сестер, сидеть и мучительно волноваться. Остаться без крестного? Нет, только не это! Не житейские трудности пугали Исамар, она и так искала себе работу и привыкла к бедности, пугало душевное одиночество. И она молилась всем сердцем о его выздоровлении. В трудный для нее час ее не могут оставить одну!..

Забежал Гильермо узнать, как идут дела. Исамар обрадовалась.

– Передай Алехандро, – попросила она, – пусть не винит меня в случившемся! Никогда: ни во сне, ни наяву не желала я зла вашей семье.

– Он бесится из-за твоей связи с Реем, – напрямую высказал подоплеку простодушный голубоглазый Гильермо.

Исамар похолодела:

– Да как он мог такое подумать? Всю свою жизнь я мечтала только о нем. А Рей? Его же все знают в Энсинаде. Как он мог такое подумать?

– Да он и не думал, разобиделся, сам мучается и тебя мучит. Он почувствовал себя оскорбленным, и обида ослепила его. Так, да? – спросил Гильермо.

Кике не спалось. Они сидели с Алехандро в обнимку в нижней гостиной, и Алехандро, у которого тоже кошки на душе скребли, успокаивал Кике.

– Медсестра мне и говорит: у вас родился красивый, здоровый мальчик, – рассказывал Алехандро, – и я сразу стал тобой гордиться и горжусь до сих пор. А жить вместе мы не могли, бабушка с дедушкой тоже тебя любили, как я мог причинить им еще одно горе?

– Знаешь, папа, когда бабушка умерла, мне стало ужас до чего одиноко, и я понимаю Исамар, ей сейчас очень страшно, поэтому я и хочу побыть с ней.

– Не будем о ней! Она оказалась совсем не такой, как мы думали, — с горечью ответил Алехандро.

– Нет, папа, она показалась тебе не такой, а на самом деле она хорошая.

В гостиную вошел дон Фернандо и удивился, что Кике не спит.

– Заботы замучили? — шутливо спросил он Кике. — Пойдем, поделишься с дедом, может, я тебе сумею помочь.

Кике с Фернандо ушли, а Алехандро остался сидеть в гостиной. Гильермо, вернувшись, застал его необыкновенно мрачным.

– Сакариас все еще в тяжелом состоянии, — сообщил Гильермо, – а Исамар просто ангел, и поверь, тебя любит.

– Она многих любила и до меня, – устало ответил Алехандро.

– Какие глупости ты говоришь, и вдобавок с чужих слов! Открой лучше глаза пошире и смотри. А то просмотришь свое счастье и будешь потом всю жизнь жалеть! – сказал с досадой Гильермо и, попрощавшись, отправился спать.

Алехандро остался наедине со своей тоской, но тоска словно бы смягчилась, просветлела.

На следующий день Алехандро отвез Кике в больницу. Кике бросился утешать Исамар, и Исамар крепко-крепко обняла Кике: какое сокровище этот мальчуган, как тонко он все чувствует, как умеет сопереживать! От одного его сочувствия ей стало легче.

– Как Сакариас? – спросил Алехандро.

– Крестному лучше, – ответила Исамар.

Поглядев, как увлечены друг другом Кике и Исамар, Алехандро отправился вниз в кафетерий выпить чашечку кофе.

Мирную беседу Исамар и Кике прервала разгневанная Марта. Ей нужен был Алехандро, она не понимала, как можно потакать любому капризу неразумного ребенка, отдавая себя в руки недобросовестной интриганки.

– Что тебе еще от нас нужно? – набросилась на Исамар Марта. – Ты своего добилась, свадьбы не будет! Чего еще? Немедленно оставь в покое ребенка! Он из-за тебя наплакался достаточно.

Марту выводила из себя мягкотелость Алехандро, у них сейчас столько сложностей, столько дел, а он тратит время на детскую прихоть! Только они все решили, расставили по местам, как опять он путает все карты, позволяя враждебной силе вторгнуться в свою жизнь! Всеми силами своей деятельной души Марта боролась с этим хаосом.

Увидев Марту в больничном коридоре, Алехандро расстроился не меньше Кике. Он не понимал стремления Марты занять собой все жизненное пространство, и в его жизни существовали области, с которыми он будет разбираться сам, и только сам. Он забрал Кике, Марту и поехал домой выяснять отношения.

Исамар глядела им вслед со смешанным чувством, но скорее, она была счастлива: свадьба не состоится.

Прошел еще день, и Сакариаса перевели в палату, состояние его улучшилось, и родным предложили для оплаты счет. Больному предстояло пробыть в больнице еще несколько дней, оплатить нужно было и будущее, и предыдущее. Исамар растерялась. В жизни у нее не было таких денег, и откуда их взять, она не могла себе представить. У Гойо были кое-какие сбережения, но не такие же! Исамар совсем не хотела обделять Гойо.

– Чем тебе оставаться без гроша и все равно брать в долг, лучше мы поищем, у кого можно занять всю сумму, – говорила Исамар Гойо.

– Я все заплачу, ребятки, не ломайте себе голову, – вторгся в их разговор подошедший дон Фернандо. – Кике мне все рассказал, и я хочу помочь старинному другу.

Глядя на участливое выражение добродушнейшего дона Фернандо, ни один человек на свете не усомнился бы в искренности порыва его доброго сердца. Ни один, но только не Хулио Сесар, который вместе с Брихидой тоже пришел навестить Сакариаса. Уж он-то знал Фернандо, эту старую лису с волчьей пастью и львиной лапой, и твердо заявил Фернандо, что ему здесь не место.

– Возьми, девочка, – настаивал Фернандо, будто не слыша Хулио.

Исамар совсем уж растерялась, не знала, как поступить. Ведь Сакариас не любил Мальдонадо. Хулио кусал губы: он отдал бы жизнь за Исамар, но денег у него не было. И Исамар решилась: она поблагодарила и приняла помощь от дона Фернандо. Фернандо сиял. Счета были неожиданно оплачены.

Когда Сакариас узнал, что его пребывание в больнице было оплачено Фернандо, он изменился в лице:

– Какой  цинизм!  Низость!  Подлость!  –  повторял он. – Верни ему деньги немедленно, доченька! – умолял он Исамар.

Крестный так волновался, что того и гляди наступит ухудшение. Что было делать Исамар? Положение было безвыходным, но ради спокойствия крестного она готова  была на все. Вздохнув, пошла в администрацию, с трудом получила обратно чек и стала уговаривать Виолету отправиться с ней к дону Фернандо. Виолета отказалась наотрез. Потом вспомнила, что может увидеть там Гильермо, и согласилась.

От больницы до дома дона Фернандо было не так уж далеко, девушки шли пешком и подошли как раз в тот момент, когда оттуда выходила Марта. С Алехандро она так и не поговорила: он успокаивал Кике, зато вдосталь наговорилась с Каролиной, и та успела влить в ее душу немало яда: мол, видела собственными глазами, как Алехандро принесли любовное письмо, когда она ждала в офисе Леонардо. «Письмо-то – пустяк, настораживает молчание Алехандро», – точила и точила с невинным видом Каролина. В конце концов Марта не выдержала и попросила Каролину оставить ей это письмо. Каролина пообещала. И вот Марта выходит – и снова ей навстречу Исамар. Наваждение какое-то! Шагу нельзя ступить без того, чтобы не наткнуться на эту наглую девицу! Мало того, что она бомбардирует Алехандро письмами, она уже и в дом рвется! При виде такого несусветного бесстыдства у Марты началась истерика.

– Что вам здесь нужно?! Что? Что?! – принялась кричать она.

Девушки попытались что-то объяснить ей, но, поняв всю бесполезность объяснений, стояли, пережидая бурю. На крик Марты из дома вышел Гильермо, приветственно помахал девушкам и сообщил, что Фернандо нет дома.

– Давай передам ему твой конверт, – предложил он Исамар.

Марта посмотрела на них, повернулась и пошла. Порядочный человек бессилен против людского бесстыдства!

– Нет, Гильермо, я должна передать сама.

– Тогда пойдем, провожу вас до ресторана. Отец наверняка там.

Гильермо остался поболтать с Виолетой, а Исамар, узнав, что Фернандо у себя в кабинете, отправилась к нему. Постучала, вошла. Фернандо разговаривал с Алехандро. Как Алехандро и Исамар впились друг в друга глазами! Фернандо сразу это заметил. Надо отдать ему справедливость, в чем в чем, а в людских отношениях он разбирался. Узнав, с чем пришла Исамар, Фернандо огорчился, он хотел оказать им дружескую услугу.

Исамар еще раз извинилась перед Фернандо, ей было неловко, а видеть Алехандро – и радостно и тяжело, и сам визит был, пожалуй, в тягость, но воля крестного была превыше всего.

Исамар ушла, Фернандо, ласково глядя на сына, сказал:

– Да, сынок, хорошая девушка, очень хорошая! Однако жаль, что не выходит у вас с Мартой.

– Сеньор   Агирре   сомневается  в  моей  честности, отец, – сухо ответил Алехандро.

Вежливость сеньора Агирре настораживала Фернандо. Вопреки ожиданиям Ферейры, который опасался ревности Фернандо, тот добродушно отнесся к его новому компаньонству, Он не скрывал, что рассчитывает на помощь Ферейры в отмывании своих капиталов. Ферейра не отказывался, но старался дать понять, что это будет не просто. И к слову сообщил, что Агирре весьма интересует вопрос, досталось ли Ферейре проданное имение по наследству или находилось в совместном владении. Агирре явно выяснял всю подноготную будущего компаньона. Ферейра надеялся на Марту. Сейчас между ней и Алехандро пробежала кошка, она по-прежнему оказывала Ферейре знаки внимания, и он серьезно подумывал к ней свататься. Закрепив деловой союз личным, он бы уже ничего не опасался.

Но кроме деловых забот, у него была еще одна очень серьезная забота: Мерседес. Он никак не мог смириться с мыслью, что она пострижется в монахини.

Дни в монастыре текли неспешно, и так же текли мысли Мерседес. Белая стена монастыря казалась ей надежной защитой от мирских сует и дарила ощущение покоя. Мать настоятельница сказала ей, что она может пробыть здесь, сколько захочет, и все они будут молиться, чтобы к ней вернулись душевный мир и покой. Монастырь занимался благотворительностью, Мерседес познакомили с семьями, которым помогли деньги, вложенные ее отцом. Но с постригом не спешили. Шаг был слишком ответственный, торопиться с ним не следовало.

Мерседес стояла в освещенной солнцем приемной, беседуя с одной из сестер, когда вдруг на пороге появился Рей. Мерседес похолодела: прочные стены оказались не так уж надежны, прежняя смута и боль всколыхнулись в ее душе.

– Ты мне нужна, Мерседес! Выслушай ради всего святого! Я не могу без тебя жить! – глаза Рея требовали, молили.

– А я не могу жить с тобой. Ты мне не нужен! Уходи!

Охваченная ужасом Мерседес убежала. Монахини окружили Рея – он должен немедленно покинуть обитель, мужчине не место в женском монастыре. Рей покорился. Уйти он ушел, да, ему здесь не место, но и Мерседес тоже, она его, Рея, женщина, и он не собирался уступать ее даже Господу Богу.

Рей давно уже поместил себя в ад, с детства он делал в этом мире самую грязную работу, не знал матери, был изгоем, дьяволом. И давно перестал считать свои грехи. Как-то он пил в компании с Мерсе и сказал ей:

– Я, дорогая, дьявол, и место мое в аду.

– Я пойду за тобой и в ад, – пылко ответила Мерсе.

– Ты и в аду не нужна мне, хоть мы с тобой одного поля ягоды, оба приблудные!

Рей осклабился и покачал головой: нет на этом свете справедливости, ему нужна Мерседес, а он ей нет, он нужен Мерсе, а она ему не нужна. Выигрывают здесь только сильные.

Нужно всегда иметь силу и взять желанное!

Рей обратился к Росе:

– Навести в монастыре Мерседес. Мне туда вход заказан, а вы с ней подруги, убеди ее отказаться от пострига.

Роса сочувствовала Мерседес, жалела она и Рея. Дела семьи Мальдонадо были ей небезразличны. Выбрав время, она поехала в монастырь.

Мерседес появилась в светлой солнечной приемной – худая, бледная, с огромными темными глазами, страдальчески светившимися на изможденном лице. Увидев ее худобу, Роса только руками всплеснула:

– Да можно ли так изводить себя, подружка! Рей изводится там, ты – здесь. Кому от этого польза? Выбирайся лучше отсюда, выходи замуж, рожай ребятишек и будь счастлива. От судьбы в монастырь не уйдешь. Не морочь Господу Богу голову, не твое призвание монашество!

Мерседес ласково улыбалась бескровными губами, слушая ее.

– Ты всегда заботилась обо мне, Роса, и я очень благодарна тебе за участие. Но душевный покой я обрету только вдали от мира и его сует!

Крупная высокая Роса нежно прижала к себе хрупкую, почти невесомую Мерседес.

– Да только ли в покое дело? И какой покой, когда бежишь от исполнения своего женского долга? – продолжала она убеждать подругу.

Мерседес ласково высвободилась из ее объятий. Вдруг на ее светлом платье Роса увидела алые пятна.

– Боже мой! Что это? — испуганно воскликнула она.

– Плоть ввела меня в грех и должна быть наказана, я ношу пояс с гвоздями, Роса, и боль мне сладостна. Я не хочу никакого счастья. Не зови меня обратно. Твои слова для меня мертвы! – твердо сказала Мерседес. – И никому не говори о моем поясе. Я сама себе выбрала эту кару.

Роса ушла в отчаянии и тут же бросилась к Рею.

– Ты должен всеми правдами и неправдами забрать ее из монастыря! От нее осталась тень, она вконец изведет себя, она истязает себя! Сделай что-нибудь!

Стиснув зубы, Рей отправился к Ферейре. Одна только мысль о нежной коже Мерседес, покрытой кровоточащими ранами, приводила его в неистовство.

Рей вошел. Глаза Ферейры вспыхнули непримиримой ненавистью. Но он молчал, выжидая, что скажет этот дьявол в человеческом облике, погубитель его дочери.

– Ты должен забрать свою дочь из монастыря, Ферейра, — начал без проволочек Рейнальдо. – Она истязает себя, она несчастна, и кончиться это может гибелью.

– В ее гибели будешь виноват ты, и только ты! Ты поверг ее в бездну отчаяния! При твоем образе жизни ты не имел права связывать себя с честной, благородной девушкой!

На лице Рея появилась привычная ухмылка.

– Ты и мой отец выбрали для меня такой образ жизни, безусым сосунком сунули вы меня в свои грязные дела, а из себя корчили почтенных людей! Вы исковеркали мою жизнь. В жертву своему благополучию вы принесли две жизни – мою и Мерседес.

Усмешка Рея напоминала теперь оскал злобного зверя.

– Ты всегда был диким зверенышем и грязь была тебе по вкусу! Моей дочери лучше умереть, чем оказаться рядом с тобой! – ответил жестко Ферейра.

Рей выполнил поручение отца: он узнал подноготную журналистики Альберто Эрнандеса. В юности тот участвовал в молодежном движении, потом связался с красными. Этого вполне достаточно, чтобы испортить ему репутацию, свалить его. Богатые не любят крикунов-коммунистов. Он достаточно себя скомпрометировал, чтобы не придавать веры его убеждениям, чтобы видеть в них только политическую игру претендующей на власть партии. Рей был доволен. Доволен был и дон Фернандо. Он поручил своему подручному Брунхильдо немедленно обзвонить самых видных представителей газет всех направлений и сообщить, что дон Фернандо Мальдонадо устраивает в своем ресторане пресс-конференцию и ответит на все интересующие их вопросы. Расходы за счет фирмы.

 

Глава 12

На пресс-конференцию Мальдонадо пришли все приглашенные журналисты. Крупный бизнесмен Мальдонадо пользовался известностью даже в правительственных кругах, он был богат, влиятелен, и скандал был слишком велик, чтобы им не заинтересовались все ведущие газеты.

Мальдонадо в светло-сером костюме сиял благожелательнейшей улыбкой, слева и справа от него сидели сыновья – Алехандро в темном костюме и Рейнальдо в светлом. Рей улыбался, Алехандро и Гильермо были серьезны. Журналисты с удовольствием сделали снимок достойного семейства. Мальдонадо начал свою речь:

– Я счел своим долгом собрать вас здесь, дав возможность объективно осветить сложившуюся ситуацию. Моей семье нанесен тяжкий моральный ущерб, ее оклеветали. Настоящие преступники хотят спрятаться за нами, как за щитом.  Но бесчестные поступки для бандитов естественны. Гораздо хуже: ложь поддержали люди с высшим   образованием,   ложь   контрабандиста   поддержал журналист, пороча свою профессиональную корпорацию. В прошлом этот журналист сам был замешан в подрывной деятельности…

Один из журналистов счел необходимым немедленно уточнить:

– Вы имеете в виду, сеньор Мальдонадо, журналиста Альберто Эрнандеса?

– Именно, именно, – признал дон Фернандо. – Он противник демократии, противник свободного предпринимательства. Я прошу вас ознакомиться с документами, которые показывают, сколько я дал нашей стране рабочих мест. А кучка преступных элементов теперь порочит мою безупречную репутацию. Так посмотрим: на ком вина, на мне или на них?

Журналисты задавали вопросы, уточняли, записывали, а один из них, по фамилии Гарсиа, хороший знакомый Эрнандеса, поторопился позвонить Альберто и сообщить о происходящем.

– Мальдонадо готов на все. Он нанес тебе тяжелый удар. На пресс-конференции тебя нет, ты не можешь защититься, так что приготовься: тебя ждут не слишком добрые времена.

Альберто Эрнандес был талантливым журналистом. Он уже много лет занимался вопросами социальной справедливости, сотрудничал в левых газетах и создал себе достаточно прочное имя. Он занимал с двумя своими сестрами – Ортенсией и Исабель маленькую квартирку, где постоянно жил кто-то еще, поскольку в Каракасе не так-то просто найти себе жилище. Сейчас у него жили Хулио Сесар с Брихидой, а одну комнату занимала медсестра Лила, внося свою долю квартплаты. Заработки были невелики, но Альберто больше всего дорожил своим честным именем и возможностью печататься. Он прекрасно понимал, чем грозит ему поднятая Мальдонадо враждебная кампания, и немедленно отправился к Гойо посоветоваться.

Уже вечерело, когда Альберто с Хулио пришли к Перальто. У Гойо сидела какая-то полная, немолодая мулатка. Она тоже пришла по поводу скандала с Мальдонадо, хотела что-то сообщить. Но Альберто заговорил с Гойо с таким волнением и настойчивостью, что женщина поняла: господину прокурору сейчас не до нее, и стала прощаться, собираясь зайти в другой, более удобный день. Исамар внимательно смотрела на ее скуластое лицо и оно почему-то казалось ей знакомым. Вот только она никак не могла вспомнить, где же она ее видела. Со странным чувством ушла Исамар на кухню, пытаясь отыскать в своей памяти улицу, дом, событие, которые объяснили бы ей, откуда она знает эту женщину.

Гойо тем временем быстро нашел выход и успокоил Альберто: Хулио Сесар тоже устроит конференцию и расскажет все, что знает о Мальдонадо, они им не спустят, сделают ответный ход и сумеют выиграть начатую партию. Сам Гойо еще находился под впечатлением тайны, которую доверил ему сегодня в больнице Сакариас. Зная, что его ждет, и готовясь к худшему, он доверил Гойо тайну, которую хранил всю жизнь и взял клятву, что Гойо будет ее хранить столь же ревностно. Тайна касалась Исамар. Главным действующим лицом был тот же Мальдонадо. Теперь Гойо понимал, почему Сакариас всеми силами оберегал Исамар от Мальдонадо, и поклялся ему точно так же оберегать ее. Сакариас передал ему и очень важный документ, касающийся Фернандо. Так что у Гойо не было никаких сомнений в правоте Хулио Сесара, и он считал ответную пресс-конференцию просто необходимостью.

Они сидели на кухне и обсуждали подробности. Хулио Сесар с любовью смотрел на Исамар. Сейчас, когда Сакариас был так болен, он надеялся, что Исамар понадобится его помощь и хотел вновь предложить ей замужество. Оно стало бы для нее выходом в этой тяжелой жизненной ситуации. Для него существовала на свете только Исамар, хотя девушки вокруг не оставались равнодушными к его мужской красоте и не менее мужественному характеру. Отличала его и сестра Альберто, Ортенсия, не оставляла вниманием Эстефания Мальдонадо, но он и знать ее не желал. С семейством убийц Мальдонадо у него не может быть ничего общего.

Беседа была в самом разгаре, когда в дверь раздался звонок и на пороге появился человек, которого тут не ждали, Алехандро Мальдонадо. Алехандро явно волновался, он снял темные очки, взгляд у него был беспомощный. Он спросил, не у них ли Кике, и может быть его «Нет! Нет! Нет!» – на все вопросы ответил Гойо, и уже стал закрывать дверь, как в прихожую вошла Исамар и принялась расспрашивать, что с Кике. Оказалось, Кике с Авророй ушли из дома и пропали. Алехандро надеялся, что они у Исамар. По раз нет – он печально и вежливо поклонился. Дверь еще не захлопнулась, а Исамар уже одевалась.

Кике наверняка хотел повидать ее, а значит, искать его нужно где-то неподалеку от их дома или возле больницы. Аврора нездорова, малышу она не в помощь, да и на улице уже темно. Гойо попробовал ее отговорить, но где там! Тогда мужчины, пожав плечами, тоже отправились искать Кике, внука Фернандо Мальдонадо, их заклятого врага. Зато Исамар не считала Мальдонадо своими врагами, во-первых, Алехандро был самым лучшим человеком на свете, да и дон Фернандо так хотел ей помочь, что никак не мог быть дурным человеком. Про Рея все знали, что он негодяй, но убийца – это и для Рея слишком. Хулио ведь мог и ошибиться, ночь-то была темная. Исамар надеялась, что все можно кончить по-доброму. Лишь бы нашелся Кике! Как ему страшно – темно, да еще при его впечатлительности! Аврора же совсем беспомощная.

На улице они разделились на две группы. Гойо пошел с Альберто, а Исамар – с Хулио, договорившись прочесать окрестности и через час встретиться возле дома. Но часа не понадобилось. Исамар с Хулио нашли потерявшихся на стройке. Кике упал в яму, но, слава Богу, ничего себе не сломал, а бедняжка Аврора в бело-розовом пеньюаре сидела в отчаянии возле ямы и ждала помощи. Как обрадовался Кике, увидев Исамар! Они ведь к ней и отправились.

– Исамар! Мы ведь пошли к тебе! Я хотел узнать, как твой крестный.

Исамар со счастливой улыбкой обняла Кике.

– А теперь быстренько домой! Представляешь, что там с твоим папой и дедом творится?

Теперь весело засмеялся Кике.

– Знаешь, Кике, – прибавила Исамар, – это тебе урок! Намерения у тебя были добрые, а вышло одно беспокойство и волнение. Хорошо еще, что до настоящего горя не дошло! Знаешь поговорку: благими намерениями вымощена дорога…

Ах, Исамар, Исамар, скажи себе то же самое! Ты мостишь себе дорогу благими намерениями.

Дом Мальдонадо жужжал, как осиное гнездо: Элисенда выгнала служанок, Фернандо негодовал на Элисенду, Алехандро звонил каждые пять минут в полицию, и вдобавок ко всей этой суматохе пришла Марта, желая окончательно выяснить отношения с Алехандро. На это у нее были веские причины.

Дело в том, что с утра пораньше ее навестила Каролина и принесла обещанное письмо. Марта опешила: как она ухитрилась так быстро его достать?

– Я твоя верная подруга, – сказала Каролина, проникновенно глядя Марте в глаза лживыми карими глазами и поправляя вытравленную гриву волос. – Я готова для тебя на все!

Марта торопливо взяла письмо и, читая, отошла в сторону. Трогательное, искреннее выражение чувств. Не касайся оно Алехандро, оно бы ее, пожалуй, умилило, но тут она почувствовала только раздражение. Особенно раздражали дурацкие неумелые рисунки – чайки какие-то, в общем, чепуха, и еще инициалы «И.М.». Какая безвкусица! И вот этой безвкусицей дорожит Алехандро! Ее прячет от Марты? Нет, она представляла его совершенно другим! Не случайно отец удерживал ее от опрометчивого шага. И как недальновидно она поступила, сколько предприняла напрасных усилий, как старалась помочь!

Марте и без того было стыдно за свою выходку, а тут она расстроилась еще больше.

– Папочка, прости меня! Мне стыдно! — сказала она  отцу. – Ты прав, как всегда мне совсем не стоит торопиться со свадьбой, и, боюсь, у нас с Алехандро разные уровни. Прошу тебя, не обижайся!

Агирре только качал головой.

– Милая моя девочка, разве мне до обид? Я забочусь лишь об одном: чтобы твоя пылкая головка не натворила бед. Не спеши, у тебя есть время разобраться и с собой, и с Алехандро.

И теперь Марта, с письмом в качестве неопровержимого доказательства, пришла к Алехандро разбираться. Но оказалось, пропал Кике, и Алехандро было не до выяснения отношений. И только Марта собралась уходить, как раздался звонок, и на пороге появилась Исамар с Хулио Сесаром и Кике. Марта окаменела. Наваждение продолжалось. С ним нужно было покончить раз и навсегда.

Исамар вернулась домой одна. Гойо пошел с Хулио и Альберто, им нужно было кое-что еще обсудить. До чего же трудный был день? Трудный и счастливый, потому что нашелся Кике, Хулио привел его, и теперь, может быть, они как-то помирятся с Мальдонадо. И крестному стало лучше. Завтра с утра она поедет в больницу, а пока нужно прилечь отдохнуть. Но тут раздался звонок в дверь.

– Виолета, входи, – сказала Исамар, открывая. Огромный детина в маске схватил девушку – в рот кляп, мешок на голову и потащил вниз. От неожиданности Исамар даже не сопротивлялась. Ее запихнули в машину, машина тронулась. Мешок сняли, но завязали глаза. Исамар в ужасе не понимала, что происходит. Вот ее куда-то привезли – ни увидеть, ни спросить она ничего не могла. Связанную, ее опустили на что-то мягкое, наверное, кровать. Она пыталась кричать, но получилось какое-то мычание, потом в рот ей что-то влили, и она куда-то провалилась.

Рей с ухмылкой смотрел на спящую Исамар:

– Ты мне еще заплатишь за рану на голове. Но не сейчас, попозже.

Детине в маске он сказал в прихожей:

– Умница, Сабас! Теперь главное, чтобы она тебя не узнала. Голос! Главное, измени голос!

Поздней ночью в квартире Альберто раздался телефонный звонок. Попросили Хулио Сесара.

– Ты ведь любишь Исамар, мальчик, – проговорил ненавистный Хулио голос. – Так вот: ее жизнь в твоих руках! Ты знаешь, что сделать, чтобы она хорошо себя чувствовала, и сделай это, послушайся совета Рея Мальдонадо!

Хулио выслушал, повесил трубку. В истинности угрозы он не усомнился. Он единственный отдавал себе отчет, с кем имеет дело.

Поглядев на сына, Брихида поняла: произошло что-то серьезное. Сердце у нее и так было не на месте из-за завтрашнего выступления Хулио. Она тоже знала, насколько опасны Мальдонадо, знала по себе – эти люди ни перед чем не останавливаются.

– Проклята та, что произвела на свет этого ублюдка! – проговорил Хулио. – Она была дьяволом и породила дьявола.

– О ком ты, сынок? – спросила, прижимая руки к груди, Брихида.

– О Рейнальдо Мальдонадо!

– Не говори так, сынок, – с ужасом выговорила она, лицо ее исказилось страданием. Не говори так о его матери!

– Можно подумать, ты ее знаешь? – отозвался бледный как мел Хулио.

– Знаю, сынок, я ее очень хорошо знаю!

Но Хулио не продолжал разговор. Ему было о чем подумать. Сославшись на усталость, он пошел и лег.

После случая с Кике Фернандо твердо решил: Авроре место в, лечебнице. Жить под одной крышей с помешанной, ждать от нее каждую минуту сюрпризов – невозможно. Она чуть было не погубила Кике, наследника фамилии Мальдонадо, который будет приумножать ее богатство и славу. Фернандо Авроре так все и выложил.

– Я не позволю, чтобы сумасшедшая разрушила все, что я нажил с таким трудом!

– Не трудом, Фернандо, а кровью! Все, чем ты владеешь, сочится кровью! Все в крови! Все! – глаза Авроры горели мрачным огнем.

– Молчи, проклятая! – Фернандо чуть было не замахнулся на нее.

Аврора засмеялась.

Фернандо стиснул зубы и процедил:

– Ты еще не знаешь, на что я способен! Лучше бы тебе помолчать!

– А что ты можешь, Фернандо? Убить? Так убей меня, как убивал других! – губы Авроры улыбались, но глаза, казалось, испепеляли.

– На свою беду, я пока не могу тебя убить, проклятая! Есть причина, из-за которой я не могу этого сделать, но в сумасшедший дом я тебя отправлю! – с яростью пообещал Фернандо.

– Ты меня ненавидишь, правда? Я знаю, что ненавидишь, – смеялась Аврора. – И боишься. Потому что я – твоя совесть!

 

Глава  13

Марта все-таки дождалась, когда Алехандро, уложив Кике, спустится вниз и поговорит с ней. Ей очень хотелось увидеть выражение его лица, когда она протянет ему письмо. Увидеть без маски этого обманщика, который посмел играть ее чувствами и смеялся над нею с такой лицемерной интриганкой. Над ней, Мартой, которая ради него принесла такие жертвы! Но лицо Алехандро выразило искреннее удивление – и ничего больше.

-  Откуда оно у тебя? – спросил он. – Неужели ревность унизила тебя до того, что ты рылась в моем столе? Я не верю, Марта! Ты не могла так поступить! Ты добра, прямодушна, благородна! Скажи скорее, где ты его взяла?

– Сказать должен ты, сказать правду о своих отношениях с Исамар! Ты не станешь отрицать, что получаешь от нее любовные письма и ни слова не говоришь мне, значит, отвечаешь ей взаимностью и обманываешь меня! Я поняла все и без твоих объяснений. Мне больно, стыдно, что я так поверила тебе!

Марта была бледна, смотрела страдальчески. Уязвлено было ее самолюбие, она чувствовала себя оскорбленной, не могла простить нанесенной ей обиды.

Алехандро было жаль ее, но и себя жаль тоже, он устал от недоверия, от постоянной необходимости оправдываться. Почему каждый смеет пятнать тебя своими подозрениями и домыслами?

– Я не стану оправдываться, Марта, – сказал он печально. – Скажу только, что получил письмо без подписи, и сам не знал, от кого оно. Рисунков в нем не было. Человек, который отдал его тебе, хотел нас рассорить и, как я вижу, преуспел в этом. А верить мне или не верить – дело твое. Кто любит, тот верит… Скажи же, кто дал тебе письмо?

– Каролина. Она мне друг, и хочет только добра!

Марта помнила рассказ Каролины, как Алехандро добивался ее, невесты ближайшего его друга, и хотела узнать, как поведет себя Алехандро при имени Каролины: почувствует замешательство? Или выразит полное безразличие из желания все скрыть? Но пусть он знает, что Марта знает все его похождения!

Губы Алехандро брезгливо опустились.

– Мне нечего сказать тебе, Марта. Могу только развести руками и посочувствовать. Извини, я очень устал. Поедем, я провожу тебя.

Вот и все, что она от него услышала. После разговора с Алехандро Марта чувствовала себя опустошенной, бессильной. Она не сомневалась в своей правоте, но вместе с тем ощущала, что и Алехандро чувствует себя правым, неуязвимо правым, и это ощущение наполнило ее безнадежностью и тоской. Она не могла допустить, что существуют две правоты. И циником Алехандро не был… Письмо-улика не только ничего не прояснило, но запутало все еще больше. Как бы ни складывалась ее личная жизнь, она будет добиваться поставленной цели: разыщет сестру и отомстит Ферейре. Отец уже подписал контракт с Лоренсо и обещал его разорить. Марта тоже приложит руку к его разорению, по-своему, по-женски, а потом растопчет его и унизит!

Узнав, что свадьба Марты отложена на неопределенный срок, Ферейра воспрянул духом и даже попытался прощупать почву, говоря с Самуэлем:

– До того как Марта обручилась с Алехандро, мне казалось, что я могу питать кое-какие надежды относительно ее расположения, – сказал он Агирре при очередной встрече.

– Марта умеет быть обходительной и любезной, умеет быть приятной собеседнику! — оправдал дочь Самуэль, в душе на нее подосадовав.

Разговор с Мартой тяжело дался Алехандро, оставив неприятный осадок. Он увидел себя добычей, за которой гонятся по пятам Дианы-охотницы и враждуют, желая завладеть. Каролина – самолюбивая …, Марта – самолюбивая умница, и обе напролом рвутся к цели, которая так непохожа на любовь. Любовью дышит письмо, которое он получил. Само нежелание назвать себя тоже свидетельствовало о любви. Любовь всегда бескорыстна. Неужели и вправду Исамар? Неужели прав Кике, который ни на секунду не усомнился в ней, веря только своему любящему сердцу? По отношению к Исамар он вел себя точно так же, как по отношению к нему Марта, слушая вопли своего уязвленного самолюбия. Кому он поверил? Рею? Которого всегда недолюбливал, брезгуя его грязными отношениями к женщинам, которого сам не пожелал выручить из-за решетки, когда того посадили по обвинению в насилии?! Теперь он даже обрадовался своему разговору с Мартой, он был совсем не бессмысленным. Марта предстала перед ним как его отражение и многое ему объяснила. Он был благодарен ей, он ее любил. Любил за то, что мир вновь осветило солнце, что грязь заняла положенное ей место, что воскресло доверие, воскресла любовь. Он любил Марту за возвращение веры в Исамар.

Дона Фернандо мучили призраки. Он дорого бы дал, чтобы с ними покончить. Прошлое не отпускало его. Сумасшедшая Аврора без конца напоминала ему о былом. Имя Торреальбы мелькало то там, то здесь. Уже начал бояться разоблачений Ускатеги, уже Ферейра искал способ получше замести следы. Всё это значило, что нежеланное надвигается, Фернандо остро чувствовал его приближение – в одиночестве, за закрытой дверью своего кабинета, он давал волю своему страху, но стоило ему переступить порог, как он вновь был готов дать отпор любой враждебной силе.

Пресс-конференция Хулио должна была состояться на следующий день в конгрессе, ждали сенсации, журналисты собрались во множестве, приехал даже левый депутат Кольменарес. Он собирался передать дело Мальдонадо на расследование в правительственную комиссию, если представленные Аройо материалы убедительны.

Явился в конгресс Фернандо Мальдонадо без Рея – у того, как всегда, были дела поважнее.

Пресс-конференция началась ровно в двенадцать. Представлял Аройо журналист Альберто Эрнандес. Ярко и убедительно обрисовал он злоупотребления сильных мира сего и их безнаказанность, а потом предоставил слово Хулио Сесару.

Хулио Сесар медленно подошел к микрофону, окинул взглядом зал, увидел, что рядом с Фернандо нет Рея, помолчал и сказал:

– Господа! Заявление, сделанное мною в Генеральной прокуратуре, было ложью!

Зал ахнул. Ждали каких угодно разоблачительных материалов, но такого?! И для сторонников, и для противников сказанное было неожиданным.

– Я солгал, опасаясь за свою жизнь. У меня нет никаких доказательств виновности Мальдонадо.

– Может, вас принудили снять свое заявление? – раздался вопрос с места.

– Нет, никто меня не принуждал!

 

Глава  14

Собрание продолжалось, шумело, бурлило, но главное было сказано. Мальдонадо удовлетворенно потер руки: не зря он верил в свою удачу. Он тут же пригласил на ужин левых депутатов. Как он был прав, говоря струсившему Ускатеги, что никогда не нужно сдаваться самому, и судьба перейдет на твою сторону.

Альберто Эрнандес был раздавлен – предать справедливость, предать их всех! Лишить их честного имени, поставить под удар их жизни! Нет, такого не прощают!

– Когда ты успел продаться, Иуда?

Хулио молчал.

– Дверь моего дома отныне для тебя закрыта! Хулио промолчал и на этот раз.

– Где телефон? – отрывисто спросил он вместо ответа. – Хочу поговорить с Исамар.

Альберто взорвался: мерзавец, наворотил дел, втоптал всех в грязь, а сам только и думает, что о своих шашнях!

Один Гойо внимательно присматривался к Хулио: здесь крылась загадка, и ее нужно было разгадать. Хулио не из психпатов-истериков, и не из подлецов. Значит? Кстати, Исамар. Он сегодня ее еще не видел. Она с раннего утра ушла из дома. Но куда? В больнице ее не было…

Сакариас места себе не находил: с Исамар что-то случилось. Крупная глазастая мулатка успокаивала его: ничего удивительного, что никто не подходит к телефону. Исамар просто едет к нему в больницу. Сакариас согласно кивнул, но сердце подсказывало ему: нет, нет, с девочкой что-то неблагополучно.

Исамар по-прежнему с завязанными глазами, очнувшись, слезно молила ее отпустить или хотя бы объяснить, что с ней будет, что все это значит? В ответ она слышала мертвое молчание, она словно бы стала слепоглухонемой и, чтобы ни делала, не могла вырваться из черной бездны. Потом что-то переменилось, ее снова потащили вниз, потом повезли в машине и вдруг – свобода! Она была совсем недалеко от дома. В доме была Виолета.

– Как можно уходить, не предупреждая? – с упреком спросила она.

Исамар в нескольких словах описала, что с ней произошло и как ей было жутко страшно.

– Они наверняка ошиблись, – заключила она. – Приняли за кого-то другого, а когда убедились в ошибке, отпустили.

– Заяви сейчас же в полицию, – потребовала Виолета.

– Что ты! Крестный же с ума сойдет от беспокойства! Виолета, поклянись, что никому ничего не скажешь! Ну вот! А теперь я бегом в больницу!

Вокруг семьи Мальдонадо вновь сиял ореол невинности, добродетели ее светились еще ярче после того, как их пытались очернить клеветой. Все левые депутаты приняли приглашение дона Фернандо на ужин.

Фернандо, помня исступленное лицо Брихиды, предложил Рею оставить Хулио Сесара в покое, но Рей был неумолим.

– Он поднял на нас руку, папа, и сгниет в тюрьме! – жестко сказал он. – Я уже подал заявление в прокуратуру. Не сегодня-завтра его арестуют.

Фернандо только вздохнул: по существу, Рей действовал правильно. Но было слишком много привходящих обстоятельств, и они сейчас требовали большей мягкости в обращении.

Объяснить их Рею он не мог, а спорить с ним было бесполезно, и Фернандо благоразумно предоставил все течению времени, которое знает, как выровнять самые непреодолимые горы, самые бездонные пропасти.

Вечером семейство Мальдонадо с гостями, среди которых был и депутат Кольменарес, праздновало восстановление справедливости. Роса сияла, улыбался Фернандо, Элисенда, как всегда, томно, поводила глазами и вела светскую беседу; она не смирилась с существованием Росы, но предприняла кое-какие шаги и была ими очень довольна. Она радовалась тому, что все благополучно решилось с замужеством Каролины, так что и ей было что отпраздновать.

Рей оглядывал свое семейство с ухмылкой, он умел постоять за себя, умел воспользоваться словами вроде «правда» и «справедливость» и знал: безграничны возможности только у денег, и их должно быть как можно больше. Сейчас Рей задумал новое предприятие – он займется контрабандой золота и драгоценных камней. В копях и на приисках есть у него свои люди, переправлять контрабанду можно будет в консервных банках – семья Мальдонадо давно торгует рыбными консервами. Осталось организовать цепочку своих людей, которая объединит государственные структуры, таможню и так далее. Рей этим и занимался. Папочка, правда, противился какое-то время: не привык к такому товару, однако Рей сумел его переубедить. Так что Рей покончил с мелкой возней, с дурацкой доморощенной контрабандой, его дело сулит баснословные прибыли. Размышляя, он сидел, откинувшись на стуле, поглядывая на сидящих в зале, и вдруг похлопал по плечу Алехандро, указав подбородком в угол. Алехандро повернул голову и увидел: сидит Марта в вечернем платье, с тяжелыми серьгами, красавица Марта с Ферейрой за столиком. Вальяжный Лоренсо неотрывно глядел на нее масляными глазками, накрыл ее руку своей, а она наклоняется к нему с многообещающей улыбкой. Алехандро вскочил и направился к их столику.

– Можно тебя на минуточку, Марта?

– Что-то случилось, Алехандро? – спросила она, отойдя с ним в сторонку.

– Объясни, зачем ты так откровенно кокетничаешь с Ферейрой?

– Я – свободна и не обязана перед тобой отчитываться. – Марта глядела на него упрямо и вызывающе.

– Я не узнаю тебя, Марта! Чего ты добиваешься? Даже если мы поссорились, то не настолько же серьезно. И наша свадьба только отложена, – ласково и увещевающе говорил Алехандро.

– Позволь мне пройти, меня ждут, я сказала, что не намерена давать объяснений.

– Для меня это унизительно, Марта, разве ты не понимаешь? – Алехандро явно нервничал.

– Ты унижал меня своей Исамар-рыбачкой, ей и устраивай сцены ревности! – Марта независимо прошла мимо Алехандро с гордо поднятой головой.

Алехандро, помрачнев, вернулся к своему столу.

Невесело было и Эстефании. Она не пошла па праздник, осталась дома. Конечно, ей не хотелось, чтобы обвинение семье, к которой она теперь принадлежала, подтвердилось. Но и Хулио Сесару она доверяла: он не пошел бы на огульное обвинение. Она хотела знать истину.

Хулио Сесара арестовали па следующий день. Семья Мальдонадо обвиняла его в злонамеренной клевете и умышленном оскорблении. Ни одна черточка не дрогнула на красивом бледном лице Хулио Сесара. От преступников он другого и не ждал. Зато Брихида ждала совсем другого: обещал же Фернандо не отнимать у нее сына! И вот так он выполняет свои обещания! Брихида твердо решила открыть всю правду Рею. Такова была договоренность: раз нарушено одно условие, будет нарушено и другое. Дома Рея не оказалось, и об аресте она сообщила Эстефании, которая, услышав новость, побелела как мел и изменилась в лице.

Эстефания сама побежала к Рею, умоляя его вызволить Аройо из тюрьмы, она плакала, уговаривала, настаивала. Рей смотрел на нее с усмешкой:

– Бесполезно, сестричка, тебе лучше забыть об этом контрабандисте, он сгниет в тюрьме!

Рей не отказал себе в удовольствии заехать в тюрьму предварительного заключения и попросил свидания с подследственным.

Хулио требовал свидания с доктором Перальто из прокуратуры, когда к нему вошел ухмыляющийся Рей. Рей мигнул охраннику – выйди, мол, на минутку, а мы тут поговорим – и охранник послушно вышел.

– Где Исамар? – сразу спросил Хулио.

– Ты выполнил свою часть договора, я – свою. Мы с тобой люди слова. Но жизнь Исамар в твоих руках, стоит тебе вильнуть – и я ни за что не отвечаю, – Рей смотрел  заложив руки в карманы.

– Угрожать всю жизнь невозможно! Ты идешь по болоту, оно затянет тебя, убийца!

– Отсидишь годок за дачу, заведомо ложных показаний и вернешься к своей Исамар!

– Рожа бесстыжая! – Хулио, сжав кулаки, пошел на Рея.

– Все зависит от твоих показаний! – осклабившись, настаивал Рей.

– Катись, а то набью тебе морду, – процедил, бледнея от ненависти, Хулио Сесар.

А ты мне нравишься, парень, ни черта не боишься, только заводишься. Вот бы ты в моей команде развернулся! Но пока я тебе все сказал: распустишь язык, расхлебывать будет Исамар! Пока! – И Рей вышел из камеры.

Больше Хулио не просил о свидании с Гойо, оно ему было ни к чему.

Навестила его и Исамар.

– Хулио, – начала она, – я же с самого начала просила тебя ничего не затевать! Видишь, чем дело кончилось! – Исамар смотрела на него с состраданием и упреком. – Я же говорила: там было темно, и ты мог ошибиться!

Каково было Хулио слушать ее упреки и в ответ ни слова не возразить?! Это и есть муки адовы. Их сейчас и терпел Хулио Сесар, которого друзья сочли Иудой за то, что продался Мальдонадо, которого упрекала любимая женщина, и оценил по заслугам враг!

«Очевидец Хулио Сесар Аройо заявил сегодня в конгрессе, что выдвинутые им обвинения против семьи Мальдонадо были ложными. Мальдонадо освобождаются от ответственности за контрабанду и убийства, совершенные в Энсинаде» – сообщило радио на всю страну.

Долорес, пожилая мулатка, схватилась за сердце.

– Опять ушел от расплаты, висельник! Но мне лучше помолчать, не стоит ворошить прошлое. Мне с ними не справиться! Зря я к этому прокурору Перальте ходила!

Вот уже много лет Долорес работала в больнице. Недавно привезли к ним немолодую красивую сеньору, и привез ее сеньор архитектор Мальдонадо. Долорес сразу обратила внимание и на сеньору, и на ее фамилию. Ей даже мысленно не хотелось возвращаться в Энсинаду, откуда она убежала при весьма трагических обстоятельствах. Но, похоже, Господь Бог не хочет наказывать старика Мальдонадо, и значит, не ее это дело добиваться возмездия.

Однако если прошлое возвращается, на каждом шагу ты сталкиваешься с ним. Не прошло и нескольких дней, как Долорес повстречала на улице Брихиду. Как она, бедная, изменилась, как постарела, и с глазом у нее что-то сделалось. Впрочем, неудивительно, она рассказала, что сына ее посадили в тюрьму, что самой ей даже негде жить! Долорес предложила Брихиде поселиться у нее. Та была рада-радешенька, у нее сейчас каждая копейка на счету, все может понадобиться, чтобы выручить Хулио Сесара. Сейчас она собиралась пойти к Фернандо Мальдонадо. Пусть попробует ей отказать!

– Какие у тебя могут быть дела с Мальдонадо? – удивилась Долорес.

Брихида, потягивая из фляжки, рассказала ей про свою печальную молодость. Долорес только руками всплескивала:

– Страшный человек Мальдонадо! Страшный!

А Фернандо выговаривал Алехандро за поведение Марты в ресторане:

– Семья у нас добропорядочная, почтенная, и вдруг у тебя невеста так себя ведет! Как к нам станут относиться? Мне кажется, тебе нужна другая жена, хотя и мне Марта нравится как женщина, и я признаю, что она очень умная.

– Помолвку мы разорвали, и Марта может вести себя, как ей вздумается, папа, – вяло оборонялся Алехандро.

– То ли дело Исамар, – продолжал Фернандо, – она любит тебя и Кике, Кике тоже ее очень любит.

Алехандро встрепенулся: разговор принимал для него самый неожиданный поворот. Вечером то же самое ему повторил Гильермо:

– Ты влюблен в Исамар Медина, поэтому вы и ссоритесь!

Вот новость! Неужели чувство счастливой, легкой радости и есть любовь? Какое его охватывало волнение при виде Исамар! Алехандро считал любовью то, что он испытывал к Марте и к другим женщинам. А к Исамар? О ней только стоит подумать, и будто летишь в ослепительном сиянии. А если представить, что этот полет будет продолжаться вечно, то просто кружится голова.

Будто пелена спала с глаз Алехандро, он будто снял свои темные очки и увидел мир, полный ослепительного солнечного света, ярких цветов и птиц. Почему же он только заглядывал в этот сад? Почему никогда не хотел войти туда? Может, это и есть рай?..

Наутро он повез Кике записывать в школу, оставил его там, а сам, с улыбкой размышляя, побрел не спеша по улице. И вдруг – так бывает только во снах – увидел Исамар. Она стояла с какой-то женщиной и спокойно убеждала ее, что умеет прекрасно готовить и вполне может работать кухаркой. Женщина, с которой она разговаривала, записала ее телефон.

Алехандро стоял чуть поодаль и дожидался ее. Как заискрились льдистые глаза Исамар навстречу Алехандро! Почему же крестный его не любит, почему все время предостерегает ее? Но что поделаешь, если счастье Исамар – этот стройный смуглый человек с выразительными темными глазами, тонко очерченным ртом? Исамар смотрела и не могла наглядеться, и вдруг эти такие любимые губы произнесли:

– Я люблю тебя, Исамар!

Исамар решила, что ослышалась, что заснула и грезит во сне, или опять замечталась. Но на землю спешить не стала. А Алехандро, видя ее несказанное детское изумление, с нежностью улыбнулся. Он признался почти нечаянно и почувствовал: это правда, он любит эту чудесную, изумительную, изумленную девушку, и не сомневался, что она тоже любит его, любит доверчиво, бесхитростно, простодушно. Алехандро увлек ее под дерево, обнял, поцеловал, шепча:

– Я любил тебя, Исамар, только тебя, но я как будто спал и не догадывался об этом. Теперь мы поженимся и будем счастливы все трое: ты, Кике и я.

Исамар никогда не сомневалась в правдивости сказок, не усомнилась она и в этой. Разве она сама не знала, что в один прекрасный день Алехандро ей скажет: я люблю тебя, Исамар!

Исамар улыбнулась Алехандро и сказала:

– Вот только крестный!

– Знаю, но мы попробуем его переубедить… Ты поговори с ним, а к вечеру я тебе позвоню и даже загляну, если разрешишь.

И опять летела Исамар домой как на крыльях, влетела в пустую квартиру и удивилась – никого! Куда мог пойти Сакариас? Но была слишком занята своим счастьем, чтобы всерьез задуматься.

Потом нашла странную записку, почему-то от Марты. Сакариасу стало плохо, она вызвала «скорую помощь». Следом позвонила Лила, сказала, что Сакариас снова у них в больнице, у него второй инфаркт.

Исамар помчалась в больницу. Дорогой она винила во всем Марту и была недалека от истины.

Марта пришла к Сакариасу в уверенности, что он знает что-то о ее прошлом. Доверия эта странная девушка у Сакариаса не вызвала, он не пожелал с ней говорить о Торреальбе, и вдруг она сказала: я дочь Торреальбы и ищу сестру… вот тут… Марта поняла, что сейчас узнает что-то важное… Сакариас открыл рот, замер и стал ловить ртом воздух, ему сделалось плохо.

Теперь Марта молила Бога, чтобы Сакариас поскорее пришел в себя и они смогли бы закончить этот разговор.

Первым, кому сообщил об Исамар Алехандро, был Леонардо, потом дома он обрадовал новостью Кике.

– Мы с Исамар поженимся, – сказал он, и Кике обрадовано засмеялся.

Последнюю фразу Алехандро услышал Рей и яростно бросился его отговаривать: пустая необразованная девчонка! Какой она будет матерью для Кике?! Какой у нее будет дом? Да она одними своими манерами его опозорит! Если Алехандро хочется, пусть спит с ней вот так, как он, Рей, но жениться?

При последних словах Рея Алехандро стал холоден как лед и необычайно корректен:

– Попрошу на будущее избавить меня от советов и не упоминать имени моей невесты Исамар Медины. Ты изолгался, Рейнальдо, и один веришь собственной лжи. Я тебе не верю и женюсь на Исамар Медина.

– Но она – наш враг! Враг! – бесновался Рей.

– Твой, возможно, но не мой! – ответил Алехандро и ушел.

– Но мы с тобой братья, мы одна семья Мальдонадо, – процедил ему вслед Рей.

Марта чувствовала себя виноватой в болезни Сакариаса. Ей хотелось хоть чем-то помочь Исамар, и она поехала в больницу, собираясь оплатить лечение. Но как только Исамар увидела ее в больничном коридоре – гладко причесанную, строго и элегантно одетую, она, такая обычно сдержанная и уравновешенная, плача, начала кричать:

– Ты во всем виновата! Сказала ему какую-то гадость про меня! Довела его до болезни! Уходи! Уходи отсюда немедленно!

И Марта, самолюбивая, гордая Марта послушно ушла. А Исамар осталась сидеть. Она была в отчаянии, доктор сказал, что на этот раз больной почти безнадежен. Выглянула сестра и позвала Исамар к Сакариасу, он хотел с ней поговорить. Исамар ласково ему улыбнулась.

Сакариас дышал через аппарат, он заговорил, и глаза Исамар широко раскрылись. Вдруг так же широко раскрылись глаза Сакариаса, он замолчал и больше не шевелился. Все было кончено.

Старый чудак, мудрец, сказочник, кукольник оставил свою любимицу Исамар, не досказав своей тайны.

Исамар вышла в коридор, потрясенная случившимся и услышанным. Сколько она так просидела, она не знала. Пришел Гойо, утешал ее, уговаривал ехать домой. Здесь им в любом случае делать было нечего.

Дома Исамар сразу пошла в комнату крестного, смотрела на веселые мордашки, кукол, плакала и повторяла:

– Как же ты оставил меня, крестный? Как же я буду без тебя жить? Кто расскажет мне о гармонии Вселенной? Кто будет говорить о Боге и человеческом сердце? Ты  меня, оставил совсем одну. Как же так? Как же  крестный?

Когда Исамар, поплакав, немного успокоилась, Гойо позвал ее и сказал, что ее крестный Сакариас оставил ей свое состояние. Оно у него весьма значительное, это и земля, и счет в банке, так что теперь она стала богатой. Но оставил он его при одном условии: она не должна иметь ничего общего с семейством Мальдонадо.

– Но почему, крестный? Почему? – горестно вопрошала Исамар.

И все-таки она попросила Виолету позвонить Алехандро и передать, что Сакариаса больше нет на свете. Гойо был недоволен, но промолчал.

К телефону подошла Каролина, выслушала новость, пообещала передать и, мстительно улыбнувшись, положила трубку: еще чего не хватало! Не станет она ничего передавать Алехандро от Исамар.

Алехандро напрасно прождал звонка до позднего вечера, Исамар так и не позвонила.

Не дождалась и Исамар звонка от Алехандро.

А утром они с Гойо поехали в похоронное бюро, где все прощались с Сакариасом перед тем, как его повезут хоронить в Энсинаду.

Виолета, Ансельмо, Альберто – все пришли попрощаться с Сакариасом. Плакала Брихида, тайком прикладываясь к своей бутылочке. Исамар сидела как каменная. Она не могла, не могла смириться с утратой крестного. Одной ее боли сопутствовала другая: Алехандро ей так и не позвонил. Она подняла голову и увидела Марту с Самуэлем Агирре. Исамар, кроткую Исамар захлестнула ярость: как посмела прийти сюда эта злодейка? Для чего? Посмотреть на дело рук своих? Посмеяться? Она погубила Сакариаса! Она осиротила Исамар! Оставила ее на свете одну-одинешеньку! Не выдержав душераздирающих мыслей, Исамар подошла и ударила Марту по щеке.

Марта только молча посмотрела на нее большими карими глазами. Она даже не возмутилась.

– Не оскорбляйте ее,  –  попытался защитить дочь Агирре.

– А вы, пожалуйста, уведите ее! – ответила Исамар.

Вся Энсинада провожала Сакариаса на кладбище. Люди любили мудрого, незлобивого старика, потихоньку жившего в своем домишке, делавшего веселых кукол. Возвращаясь с кладбища, Исамар шла медленно, прощаясь со своим детством, юностью, со всем своим прошлым. У Гойо в кармане уже лежали билеты на самолет. Их с Гойо ждала Европа и, похоже, надолго. Гойо выполнял последнюю волю Сакариаса.

Полчаса спустя по той же тропинке шел Алехандро. Утром он приехал к Исамар, и сосед сказал ему, что они на похоронах. Пока он узнавал, в каком они бюро, где похороны, все уже свершилось, он нашел только свежую могилу, постоял, сняв шляпу, погрустил, что они так и не помирились с Сакариасом, который любил Исамар так же, как любит он, Алехандро!..

В офисе его ждала записка от Исамар: она успела передать ее перед отъездом в аэропорт. Она писала, что никогда не любила Алехандро, поняла, что это была не любовь, а каприз, желание отплатить за времена, когда он не обращал на нее внимания, и прощалась навсегда, уезжая в Европу.

Алехандро схватился за голову, кинулся в аэропорт, узнал, что четверть часа назад самолет на Рим улетел.

Тут же в аэропорту Алехандро отправился в бар. Все было так скоропалительно: счастье, горе, что он еще ничего так до конца и не понял. Он не понял, как могла Исамар вот так вдруг бросить его. «Не любовь, а каприз», – твердил он про себя. Он не верил наветам Рея, не верил сплетням Каролины, но не мог же он не поверить самой Исамар? «Каприз» – утверждала бумага, но сама Исамар, все ее существо, каждая ее жилочка, каждое биение ее сердца его не могли обмануть – в этом он мог поклясться. Он всё еще помнил их поцелуй. И после него – разлука, записка, немыслимая, непонятная жестокость. «Изъян во мне, – думал он, –  я не умею удерживать женщин. Что-то во мне их разочаровывает, и они уходят – одна, другая…» Он уже сидел в ресторане своего отца и пил одну, другую, третью рюмку и потом попросил еще бутылку виски. Ни смириться, ни понять, ни принять свершившегося он не мог. И глушил, глушил невыносимую, нестерпимую боль, которая требовала ответа: почему? «Почему?» – донимала она.

Исамар ждала до последней минуты хоть какой-то весточки, от Алехандро, и дождалась почти у самого трапа. Ей подали от него письмецо: «Мы из разных миров, писал он, – вместе нам было бы трудно. Я не нашел бы общего языка с твоим окружением, с твоими друзьями. Не обижайся, но свое счастье я все-таки попытаюсь найти с Мартой».

И уже не веселая кукла Сакариаса, а механическая кукла Исамар двинулась к самолету. Если на похоронах она была каменной наполовину, то теперь окаменела совсем. А иначе от немыслимой, непонятной жестокости она просто бы умерла!

А Каролина так лучезарно улыбалась, дожидаясь Леонардо у них с Алехандро в офисе.

 

Глава  15

Ферейра всерьез ухаживал за Мартой, и Марта принимала его ухаживания. Он подарил ей очень дорогое колье, и Марта высоко оценила его вкус и сказала, что хотела бы иметь еще кольцо и серьги. Ферейра умилился и пообещал как можно скорее исполнить ее желание. Бывшие при этом Деянира и Самуэль переглянулись. Марта играла с огнем. Но кто и когда мог остановить эту безоглядную, страстную натуру?

Ферейра счел необходимым сообщить Мерседес о своем возможном счастье с Мартой. Мерседес отнеслась к новости скептически.

– Что же, ты считаешь, что я уже не способен пробудить в женщине чувство? – обиделся вальяжный Лоренсо, недовольно глядя на дочь.

Мерседес спохватилась, она не хотела обидеть отца. Но ведь Марта была почти ровесницей Мерседес, я значит, все-таки слишком молода для ее отца.

Но Ферейра видел будущее в радужных красках и готов был на любые безумства, подтверждая молодость своего сердца.

Дон Фернандо вступил в полосу неприятностей. Он привык быть всему хозяином, подчинял себе людей грубой силой и страхом смерти: они становились послушными и служили ему. Но теперь все сопротивлялось ему и противилось, не подчинялось и бунтовало. Воскресло прошлое, и оно напоминало о себе то так, то эдак. Вытаскивала его Аврора, приходила к нему Брихида. Фернандо предпочел бы уладить дело с Хулио Сесаром без тюрьмы, но и Рей отказался его слушаться. Рей был зол на этого парня, хотел сгноить его в тюрьме.

Знаком того, что удача изменила Фернандо, был бунт Элисенды. Подумать только, даже эта кукла заявила о своем праве жить, как ей нравится! И дошла до того, что заказала себе отдельную кровать! Стоило Фернандо вспомнить об отдельной кровати, как глаза у него наливались кровью. Дело не в чувствах. Его женщиной была Роса. Но порядок! Порядок! У него в доме должна быть жена, и эта жена должна следить за домом. Пусть она раньше была замужем за графом, тем больше ей чести, но раз стала его женой, то и спать должна с ним в одной кровати. И раз ест его хлеб, не должна фордыбачиться. Но посмотрите на эту графиню – сделала модную стрижку, наряжается, и что ни вечер, ее нет дома. Роса сказала, что она кокетничает с Агиррой. Нет, он этого не потерпит, скрутит жену в бараний рог. С Агиррой ссориться рано, сперва надо отмыть деньги. А Ферейра, раз уж Марта так к нему расположена, пусть узнает, что ей за дело до Торреальбы. Да, вот еще что: Рей просил пристроить Пайву в таможню. Это уладить проще простого, а вот все остальное?..

Фернандо, отхлебывая из граненого флакончика, расхаживал по своему кабинету, и по мере того, как флакончик опустошался, на душе у него становилось все спокойнее. Он верил в свою звезду и знал: главное, никогда не отступать от задуманного, стоять на своем и добиваться этого любыми средствами.

Хулио Сесара осудили на год и отправили в тюрьму Родео. Брихида дожидалась у тюрьмы, когда арестантов стали высаживать из автобуса, подбежала к сыну и, рыдая, бросилась ему на шею. Стражник смотрел на это снисходительно, он привык к таким сценам, пусть попрощаются. Хулио тоже обнял мать, но вид у него был отсутствующий. Он словно бы всматривался все время в даль и никак не мог различить то, что высматривал. Брихида, захлебываясь от слез, клялась вызволить его из тюрьмы, а он ее успокаивал, словно сам не чувствовал в этом избавлении никакой необходимости.

Парни в камере повскакивали со своих мест и собрались было поучить новенького тюремным законам. Хулио уже занял оборонительную позицию, хотя дело было безнадежно: на одного их было слишком много. Вдруг из угла раздался голос:

– Входи! Входи! Пропустите его, ребята, мы познакомимся!                                                                       

Парни расступились, и к Хулио подошел крепкий широкоплечий парень, чуть смахивающий на добродушного бульдога с белоснежными крупными зубами.

– Я тут за хозяина, ты мне нравишься. Как зовут? За что срок?                                       

– Хулио Сесар. За контрабанду, по ложному обвинению.

– Я – Висенте Перниль, мы все тут по ложному. А откуда?

– Из Энсинады!

– Знаю я Энсинаду, – развеселился Висенте. – У меня оттуда подружка была, Росой звали. Может, знакома? Хулио Сесар присмотрелся к парню: может, и он его знает. Что-то вроде бы припомнилось: у Росы и впрямь был парень, который увез ее в Каракас, но потом она вернулась в Энсинаду. И то ли он ее бросил, то ли она его…

– Она теперь в Каракасе, важной дамой заделалась, – нехотя ответил Хулио.

– Да что ты? Вот это клево! – обрадовался Висенте. – Выйду, непременно ее разыщу. Ну давай, располагайся, не рай, конечно, но жить можно!

Так Хулио Сесар окончательно стал заключенным.

В ближайший день посещений к нему пришли Брихида и Эстефания. Эстефания в белых брючках, розовой кофточке со светлыми распущенными волосами казалась сказочной феей, неведомо как оказавшейся в казенной полутемной комнате с решеткой. Хулио Сесар смотрел на нее равнодушно. Она плакала, обнимала его, клялась в любви. Хулио было тяжело, неприятно ее слушать.

– Мне жаль, Эстефания, но пойми, по вине Мальдонадо я в тюрьме, и я не могу и никогда не смогу хорошо к ним относиться. Так что лучше не приходи, ничего хорошего из этого все равно не выйдет.

Полные слез темные глаза Эстефании умоляюще смотрели на Хулио.

– Но я люблю тебя! Я жить без тебя не могу! Что я пережила, когда думала, что никогда больше тебя не увижу! Разреши мне приходить, мне же только и радости, что увидеть тебя!

– Мама, а Исамар придет? – спросил Хулио, поверившись к Брихиде.

Брихида горестно заморгала, лицо ее приняло плаксивое выражение:

– Ах, сынок, ты же ничего не знаешь! Столько всего произошло за это время, я не успела тебе ничего рассказать. Умер старый Сакариас, мы его похоронили, а потом Гойо уехал с Исамар в Европу. Так что не скоро мы теперь увидим нашу Исамар…

Брихида говорила еще что-то, но Хулио будто ожил, в глазах его вспыхнул огонек:

– Исамар в Европе? – переспросил он. – И надолго? – прежнего безразличия как не бывало. – Эстефания! – окликнул он. – Передай своему братцу Рею, убийце, чтобы зашел ко мне, нам теперь с ним найдется о чем поговорить!

– Передам, Хулио. – А можно и я приду?

– Мне это не нужно!

Брихида попыталась как-то смягчить неукротимого сына, но он явно ее не слышал, внутренняя апатия сменилась напряженной работой мысли, он снова жил.

– Вот только откуда у них деньги? Сакариас-то был бедняком!

 

Глава 16

Марта, заглянув в ресторан Фернандо, увидела Алехандро, он сидел в одиночестве за столом и пил. После всего, что произошло, у нее было тяжело на сердце. Вернувшись после похорон, она сказала отцу:

– Моя жизнь – сплошное крушение: от любви я отказалась. Человек, который мог открыть мне мою тайну, умер. Мне осталось только что мстить. И я доведу свою месть до конца.

Марта знала, что Исамар уехала, и она поняла, что переживает Алехандро. Горячая волна сострадания и любви захлестнула ее сердце. Встреть она Исамар и Алехандро счастливыми, она не порадовалась бы их счастью Но боль Алехандро, пусть даже из-за другой женщины, была ей близка и понятна. Она присела к нему за столик, постаралась его разговорить.

– Помолвка в прошлом, но мы можем остаться друзьями, – говорила Марта.

– Не понимаю, я ничего не понимаю, – твердил Алехандро, наливая себе рюмку за рюмкой…

Домой его привез Леонардо и тотчас же уложил спать. Алехандро был не одинок в своем страдании, не меньше страдал и Кике, он тоже не мог понять, как могла Исамар их оставить.

Утром, когда Алехандро заглянул к нему, он отказался вставать: нет, он будет лежать целый день и никуда не пойдет. Фернандо, заглянувший в спальню, посочувствовал обоим брошенным мужчинам и посоветовал Алехандро проветриться в Энсинаде, а Кике, повалявшись, отправиться в парк.

Алехандро и в самом деле отправился в Энсинаду, бродил по пляжу, смотрел на море: здесь когда-то он спас Исамар, а в другой раз вез ее домой на лошади… «Я мстила за те времена, когда ты не обращал на меня внимания», – промелькнули у него в голове строчки из письма. Но разве были времена, когда он не обращал на нее внимания? Уже давным-давно она была рядом с ним, и у него в сердце было для нее свое особое место. Нет, письмо было не от Исамар, он не мог смириться с горькой действительностью. Медленно побрел он в деревенский ресторанчик, заказал кофе, немного вина. Нужно было потихоньку притерпеться к пустоте: как-никак у него сын, работа…

Он взглянул на Марту – она подошла к нему еще на пляже и теперь за столиком они сидели вместе. Но он осознал ее присутствие только сейчас, вместе с возвращением к нежеланной действительности. Белая пена моря, белая блузка Марты тоже были болью, но болью какой-то иной. И он оберегал себя от всех каким-то тупым безразличием. Марта говорила ему о своей дружбе.

Он поднял на нее тяжелый невидящий взгляд:

– Я не верю тебе, Марта. Оскорбленное самолюбие, обида, ревность далеки от дружеского расположения. Я и сам испытываю примерно то же, и у меня нет никаких дружеских чувств к Исамар.

– Может, ты и прав. Но во мне по-прежнему живет любовь, помолвку мы разорвали, но любить тебя я не перестала.

– И утешаешь себя ухаживаниями Ферейры? Нет, Марта, ты все время что-то скрываешь, говоришь, может быть, и близкое к правде, но все-таки неправду. Я устал, я больше не могу. И единственное, что я знаю наверняка: ни одной женщине нельзя верить.

Не легче было и Исамар в вечном городе Риме. Пустыми глазами смотрела она вокруг и не видела ничего из того, что показывал ей Гойо. Он сулил ей чудесные прогулки по городу, сказочные сокровища музеев, любые наряды и безделушки, экзотические блюда в ресторанах, но Исамар только грустно, отсутствующе улыбалась – все это было таким чужим! Для чего Алехандро так написал ей? Так жестоко и в такой страшный для нее час? Неужели Гойо прав и он точно такой же, как и все Мальдонадо, а они все, как Рей, бесчувственные, жадные эгоисты?

– Знаешь, Гойо, мне теперь хочется только одного – разыскать свою сестру. С тех пор как крестный сказал мне, что я Торреальба и…

Гойо внимательно посмотрел на нее:

– А мне кажется, Исамар, что для начала тебе нужно поступить на курсы итальянского, а потом ты выберешь себе любое занятие. Лично я не собираюсь терять времени даром. Рим – колыбель права, и я здесь буду учиться.

– Хорошо, Гойо, посмотрим, но я надеюсь, мы вернемся раньше, чем ты думаешь…

Вечером она позвонила Виолете, спросила обо всех, спросила и об Алехандро. Ответ не оставлял никакой надежды: после ее отъезда он много пил и весь вечер провел с Мартой.

«Из разных миров…» Странное утверждение. Мир один, огромный, безграничный мир, и драгоценней всего в нем щедрое человеческое сердце. Так научил ее Сакариас. В этой истине она никогда не сомневалась. Но если кто-то считает, что светские дамы – существа особой породы… что ж, она станет светской дамой и разберется, что в них такого особенного.

Гойо с удовольствием наблюдал за метаморфозами Исамар. Она купила себе нарядное платье, туфли на каблуках. Ах, как непривычно ей было ходить в этих туфлях!

Она согласилась поехать с ним в модный ресторан.

– Настоящая принцесса! – с восхищением сказал Гойо, увидев Исамар в вечернем платье.

– Крестный рассказывал мне сказку о принцессе Исамар, так что, возможно, ты не ошибся, – улыбнулась девушка.

Они сидели за столиком, слушали музыку и обсуждали планы на будущее. Главным для начала было заняться языком.

Невысокий плотный человек в очках подошел к их столику и сказал на прекрасном испанском языке:

– Простите за вторжение, но я понял, что вы гости нашего города, и мне показалось, что я могу вам помочь. Позвольте представиться: князь Луиджи Контини. Даю уроки итальянского языка.

Исамар с изумлением посмотрела на князя – лицо у него было доброе, простое, приятное.

– А я думала, князья живут в замках, – простодушно сказала она.

– Мое семейство очень большое, а что касается наших замков, то мы потеряли их во время второй мировой войны, – отвечал, широко улыбаясь, князь.– И все мы теперь работаем. У меня неплохо с языками, и я преподаю.

Княжеский титул будущего учителя очень порадовал Исамар: ее желание стать настоящей светской дамой могло обернуться реальностью.

Вскоре они с Гойо стали брать уроки у князя Контини.

Алехандро с Мартой стали поддерживать дружеские отношения. Оба знали, что лукавят, но у каждого были свои причины играть в эту дружбу: Марта надеялась на взаимность в будущем, Алехандро на избавление от одиночества. От Матеуса Алехандро узнал, что вложенные коллегой деньги собственно были деньгами Марты. Алехандро разозлился: он не любит никаких действий за своей спиной, так он и сказал об этом Марте. Марта же стала говорить о дружбе, о деловом партнерстве… В конце концов, Алехандро согласился, но скрепя сердце. Теперь все шло вопреки его воле, его пониманию вещей. Все, что ему казалось недопустимым, сделалось допустимым, и он покорился. Может быть, он и в самом деле все усложняет. Пусть Марта станет равноправным компаньоном их фирмы. Он ведь не имел ничего против Марты, ее отношение сейчас он находил даже трогательным. А ему ведь нужно было жить дальше, жить без Исамар…

Не оставила Марта и своей опасной игры с Ферейрой. Он уже был влюблен до безумия. Одна только мысль, что эта молодая страстная красавица может стать его женой, приводила его в восторженно нетерпеливое состояние. О свадьбе говорили как о деле решенном. И внезапное возвращение Алехандро в качестве близкого друга нервировало Ферейру. Марта с нежностью и кокетством рассеивала его вспышки ревности. Ей постоянно нужно было от Лоренсо то одно, то другое. Сейчас она присмотрела очаровательную виллу на побережье, небольшую, всего восемь комнат, был и бассейн. Отдавали ее задешево всего за каких-то двенадцать миллионов.

Услышав сумму, Лоренсо осторожно спросил: А не купить ли нам ее после свадьбы?

– А какая разница, дорогой? Мне так хочется иметь собственный домик, а потом мы там будем жить вдвоем.

Лучезарная перспектива убедила Ферейру.

– Конечно, любовь моя, я куплю тебе этот домик, – с умиленной улыбкой пообещал он.

И Марта, взглянула на него в ответ с такой неподдельной страстью!

Рей выполнил просьбу Хулио Сесара. Он навестил его в тюрьме.

– Теперь, когда Исамар далеко, я вытащу правду наружу! Я сделаю заявление, и ты ответишь за свои преступления, – с ненавистью процедил Хулио.

Рей, держа руки в карманах, искренне расхохотался:

– Да кто тебе поверит? Ты официально признал себя клеветником. А относительно Исамар у тебя нет никаких доказательств! В глазах общества – ты преступник, а я законопослушный гражданин. Знал бы я, что ты беспокоишь меня из-за таких пустяков, я бы не пришел! Пока! – Рей небрежно махнул рукой и вразвалочку удалился.

Хулио Сесар просил прийти к нему Альберто и Ансельмо. Брихида долго уговаривала их, прежде чем они согласились прийти, Они считали, что Хулио досталось по заслугам. За совершенное им предательство это еще малая цена! Но все-таки они пришли. Услышав рассказ Хулио о том, как было дело, они простили его. Теперь все разъяснилось, и Хулио стало легче. Он вновь обрел пусть не свободу, но друзей. А друзья постараются добыть для него свободу.

Когда Хулио Сесара пригласили в четвертую камеру на супружеское свидание, он не сомневался, что ему приготовили побег.

Но увидел он Эстефанию. Она приходила к нему регулярно, принесла радиоприемник, носила книги, трогательно о нем заботилась. И сейчас так прильнула к нему, целовала с такой нежностью, с такой любовью, что он не устоял. Поток страсти подхватил его и понес, а когда они очнулись, то Хулио с нежностью и благодарностью прижал Эстефанию к себе, глаза его смотрели на нее с таким изумлением, что она не могла не улыбнуться.

– Конечно же, я была девушкой, Хулио, я люблю тебя и хочу быть только твоей.

Хулио поцеловал ее. Безоглядная любовь Эстефании растрогала его чуть ли не до слез: то, что он принимая за каприз богатой избалованной девицы, оказалось подлинным бескорыстным чувством, и он не мог на него не ответить, пусть не такой же безоглядной любовью, но благодарностью.

Прошло несколько месяцев, и произошло то, что неизбежно случается в жизни. Однако у одного и того же события последствия могут быть совершенно различными, и такими они были у Эстефании и Мерседес.

Мерседес однажды в монастыре почувствовала себя плохо, ее отправили в монастырскую больницу и там ей сказали, что она ждет ребенка. Роса, узнав, что Мерседес заболела, пришла навестить ее, узнала новость и немедленно сообщила Рею. Рей полетел к Мерседес. Он и не думал, что на свете бывает счастье: Мерседес, его возлюбленная Мерседес, ждет от него ребёнка!

Но Боже! Как она его встретила! Каким ледяным холодом обдала!

– Что за глупости? Откуда ты взял? Да если бы такое вдруг случилось, я бежала бы с этим ребенком от тебя за тысячу километров, чтобы ты его не испортил!

Эсти, узнав, что она беременна, ощутила необыкновенную гордость. Чувствовала в себе биение новой жизни, подаренной любимым человеком, и вернуть ему это чудо – может ли быть что-нибудь прекраснее? Она понимала, что ее новость вызовет в доме страшнейший скандал, но в какое сравнение идет скандал с чудом? Она выбрала свою судьбу, завоевала свое счастье и готова была отстаивать его до конца. Скандал, конечно, был: мать кричала на нее, Фернандо ее успокаивал, мол-де есть врачи, они избавят ее от последствий. Услышав слова Фернандо, Эсти возмутилась.

– Никогда я этого не сделаю! Я выйду замуж, я люблю своего мужа и ребенка!

– Женившись на твоей матери, я взял обязательство выдать ее дочерей за честных и порядочных людей! Ты вышла замуж за негодяя! Тебе не место в моем доме! – возопил Фернандо – «блюститель нравственности».

– А я и не собираюсь оставаться у вас, – гордо заявила Эстефания и действительно покинула дом Фернандо Мальдонадо.

Дон Фернандо не солгал, когда сказал, что считает своим долгом выдать дочерей Элисенды замуж. Например, Каролину он все-таки выдал замуж. Дело было так: в один прекрасный день в ресторан Фернандо, где сидели Алехандро с Реем, заглянул чернявый, невысокого роста мужчина и выразил желание поговорить с сеньором архитектором. Алехандро с удивлением приготовился его выслушать, но тут, к столику подскочила взволнованная Каролина:

– Это сюрприз! Сюрприз! – заговорила она. – Зачем же раньше времени сообщать о нем сеньору Алехандро? – и быстренько увела незнакомца в сторону.

Каролина же его прекрасно знала. Звали его Вирчилло, он был графолог, а занимался тем, что подделывал почерк. После того как Каролина побывала у него в клиентках (он подделал два письма – Исамар и Алехандро), он не давал ей забыть о себе. Сейчас Вирчилло сказал, что ему нужно пятьдесят тысяч.

– Я знаю, у тебя нет денег, и я собирался попросить их у сеньора архитектора, рассказав ему немало интересного.

Каролина, побледнев, пообещала, что в ближайшее время принесет требуемую сумму. Чернявый криво усмехнулся и ушел.

Кроме как у дона Фернандо Каролине не у кого было попросить денег, и она отправилась к нему. Она наплела про карточный долг, про честное слово и застыла в ожидании.

Фернандо, проницательно поглядев на нее, сказал:

– Я дам тебе денег, Каролина, но мне кажется, что тебе пора выйти замуж за Леонардо. Я знаю, ты положила глаз на Алехандро, но про моего сына забудь, это я тебе говорю твердо. А с Леонардо вы можете жить и у нас.

То же самое с отеческой улыбкой он сказал и Леонардо, когда тот пришел к ним. Каролина больше никак не могла оттягивать свадьбу, и они с Леонардо поженились. Жили они пока у дона Фернандо.

Рей сидел за столом в отцовском ресторане и плакал. Он всегда знал: он – отверженный в этом мире, и сегодня опять он в этом убедился. Мерседес отвергла его, а Бог лишил его ребенка, она потеряла его, и сама едва жива. Теперь, если она выздоровеет, она станет монахиней, падре Эустакио дал согласие: на пострижение, и Рей, который всегда надеялся, что рано или поздно они с Мерседес будут вместе, понял: он остался один, ждать ему больше нечего… Зато Мерсе пришла в восторг от решения Мерседес. Рей взял ее к себе секретаршей, снял для нее квартиру, и теперь он безраздельно будет принадлежать только ей!

А тем временем Алехандро все чаще появлялся в обществе Марты. Боль его хоть и не ушла, но притупилась: он убедился, что Марта – надежный товарищ, надежный деловой партнер, и стал подумывать, не пожениться ли им? Вот и Кике ему сказал, что привязался к ней. У Алехандро были дела в Энсинаде, и он пригласил с собой Марту. Она тут же с радостью согласилась.

Накануне Ферейра устроил Марте скандал.

– Ты водишь меня за нос! – кричал он. – Довольно, мы разрываем наши отношения! Я выхожу из банка! Нечего держать меня за дурака!

Марта не кокетничала, не ласкалась, она повернулась и ушла.

Энсинада. Море, песок, белые домики. Почти год назад они заключили здесь договор о дружбе. А теперь?

Алехандро привлек к себе Марту и ласково посмотрел ей в глаза:

– А не пригласить ли нам наших домашних на помолвку? – спросил он.

Ферейра пил уже три дня. Услышав, что Марта с Алехандро в Энсинаде, он сел в машину. Как он ненавидел их обоих! Он не позволит им оставить себя в дураках! Он не зеленый юнец, которого можно обвести вокруг пальца, выманить у него денежки и бросить! Он своего добьется! Она еще пожалеет, что обошлась так с Лоренсо Ферейрой!

Приглашение на помолвку взбудоражило всех в доме Фернандо. Элисенда принялась собирать Кике, Каролина с Реем тотчас же сели в машину и поехали, чтобы быть в Энсинаде первыми. Дон Фернандо и Леонардо были еще в городе, а значит, должны были приехать позже.

Два года назад напуганные страшными событиями, все покинули Энсинаду, а теперь вновь слетались в нее, будто в родное любимое гнездо. Падре Эустакио беседует с Мерседес, на днях она принимает постриг, и падре поручил ей в Энсинаде школу, она уже работала в ней, хорошо работала и будет продолжать работать дальше.

– Я рада, падре, – тихо отвечала Мерседес.

Каролина лежит в объятиях Рея.

– Хищный,  вредный,   красивый  зверек, –  шепчет Рей. – Меня тоже все называют зверем. Мы подходим друг другу, мы друг другу пришлись по вкусу.

Каролина смеется.

– Но больше так не будет, – предупреждает она.

– Посмотрим, – отвечает Рей.

Пьяный Ферейра гонит и гонит машину, он должен застать Марту врасплох, он не останется в дураках.

Марта и Алехандро бродят по мартиному поместью. Марта невесела: ее мучат дурные предчувствия, нет, она неспокойна, нерадостна, хотя больше всего на свете мечтала, что наступит день и Алехандро скажет ей:

– Марта, давай поженимся!

Красивая дама едет в роскошном лимузине по дороге в Энсинаду.

«Какое все тут родное, – думает она. – Перед отъездом я нашла в маминой шкатулке медальон, на нем буква «Т» – Торреальба. Гойо сказал, что меня принесли с этим медальоном на шее. Я непременно найду свою сестру и непременно выкуплю свое поместье.»

 

Глава 17

Вновь в доме Фернандо был праздник» вновь праздновали помолвку Алехандро и Марты, и вновь над участниками витали мрачные тени. Дурные предчувствия тревожили Марту, Алехандро не был счастлив, но надеялся сделать счастливой Марту. Дону Фернандо не по душе была Марта, не нравился ему Агирре, за которым ухаживала его жена. Веселился только Рей, но у него для веселья были свои причины, и они весьма нервировали Каролину, хотя Рей и пообещал ей, что ее репутация замужней дамы останется незапятнанной.

Настоящий праздник был совсем в другом месте – в деревенской школе, где Исамар собрала своих давних друзей-ребятишек, которым когда-то рассказывала сказки, а теперь привезла чудесные подарки. Она раздавала их вместе с Мерседес, и нужно было видеть эти сияющие счастьем и радостью мордашки! Исамар чувствовала себя настоящей феей, появившейся с мешком, полным счастья.

Но и праздник и полупраздник оборвались одинаково. Весть о несчастье донеслась и до Мерседес, и до дома Фернандо Мальдонадо: Лоренсо Ферейра в тяжелом состоянии находится в деревенской амбулатории после автомобильной катастрофы.

Мерседес побежала в амбулаторию. Марта тоже сочла необходимым приехать туда. И вот они встретились: дочь и предполагаемая невеста, которая праздновала свою помолвку с другим. Они встретились у постели умирающего.

Мерседес не могла сдержать гнева при виде Марты:

– Ты виновата в несчастье моего отца! А если, не дай Бог, случится худшее, ты будешь виновата в его смерти! – Глаза Мерседес готовы были испепелить девушку.

Марта высоко подняла голову и слушала ее с каменным лицом.

Такое она уже слышала. Похоже, ее любовь к Алехандро не сулит ей счастья, помолвка, их будто притягивает к себе беды, и виновной в них считают ее, Марту. И не скажешь, что без оснований. Марте было хуже, чем тяжело. Мрачная безысходность завладела ее душой. Она пожелала Ферейре несчастья, но теперь, когда оно случилось, ей было невыносимо думать, что она к этому причастна. Чувство вины угнетало ее, и она не знала, как от него спастись.

Алехандро не поехал к Ферейре, он решил пройтись по поселку и – Боже мой! – кого же он встретил? Исамар!

Преображенную Исамар. Где майка, шорты, где простодушная длинноногая девушка? Перед Алехандро стояла элегантная дама, и только мерцающие льдистые глаза и пепельные волосы были все те же, той же осталась прямота взгляда, той же вспыхнувшая ему навстречу радость… Алехандро не мог найти слов, он только глядел на чарующее видение, потом поздоровался. Исамар приветливо кивнула, села в машину и уехала.

Алехандро стоял, не в силах опомниться. Ему казалось, он видел сон. И какая сразу в душе поднялась смута! Нет, прошлое не умерло, оно вцепилось в него, оно крепко его держало, он любил эту девушку по-прежнему. Девушку, которая оставила его, бросила. Любил безнадежно, безоглядно. Только почему она появилась именно в тот миг, когда он поверил, что сможет жить без нее?

Исамар возвращалась, наметив обширную программу действий. Она была богата, что могло помешать ей осуществить задуманное? А задумала она немало. Для начала она попросила Гойо нанять лучшего детектива и поручить ему поискать ее сестру. Затем она собиралась заняться строительством доходных домов с умеренной квартирной платой на землях, которые унаследовала в Энсинаде. Она любила свою Энсинаду и хотела хоть чем-то быть ей полезной. И еще она поставила себе цель выйти замуж за Алехандро Мальдонадо. Теперь они были «не из разных миров», и она чувствовала себя в силах потягаться с Мартой Агирре.

Но прежде чем взяться за осуществление своих замыс¬лов, она хотела повидаться с Хулио Сесаром, обсудить с ним прошлое, поговорить о будущем, предложить сотрудничество. Она знала, что он недавно вышел из тюрьмы, проведя там год по обвинению Рея Мальдонадо.

Хулио по-прежнему жил у Альберто, и Исамар пошла навестить друзей. Ей хотелось повидать всех: и Альберто, и Брихиду, и Ортенсию с Исабель, и Лилу, которая так помогала им с крестным. Каково же было ее удивление, когда среди радостно встретивших ее домочадцев она увидела беременную Эстефанию. Для нее было полной неожиданностью, что Эстефания и Хулио поженились. Она от души поздравила их, но Эстефания держалась напряженно и отчужденно, она не забыла, сколько перестрадала по милости Исамар, ревновала ее к Хулио, боялась, что ее появление сломает их семейную жизнь, принесет несчастье.

Друзья ахали, восхищались дамой Исамар, и Хулио восхищался ею. Он открыл Исамар тайну ее похищения. Губы Исамар сжались, глаза сузились: снова Рейнальдо Мальдонадо встал у нее на пути, он и так причинил ей немало горя! Хулио говорил, что сейчас они бессильны, у них пока нет весомых улик, чтобы вывести семейство Мальдонадо на чистую воду. А его сейчас куда больше заботит устройство на работу: после тюрьмы не так-то это просто.

– Думаю, что вопрос с работой скоро решится, – улыбнулась Исамар. – Я открываю дело, мне понадобятся помощники, и, думаю, ты, Хулио, не откажешься быть одним из них.

– Мы тоже открываем дело, Исамар, – тут же вступила в разговор Эстефания. – Дело совсем непрестижное, но зато наше собственное.

Хулио понял, что Эстефания не допустит, чтобы он работал с Исамар. Он знал, что и для него работа с ней была бы нелегким испытанием, и не хотел причинять боль Эстефании, которая стала для него верным и надежным товарищем.

Дело, о котором говорила Эстефания, существовало: они надумали купить ларек для продажи горячих бутербродов и искали денег для покупки.

Исамар тоже все поняла и не стала настаивать.

Дела в офисе Алехандро шли хорошо, заказов было много, и они с Леонардо решили пригласить на работу еще одного архитектора. Сеньор Мишель Родригес, пройдя по конкурсу, должен был явиться к двенадцати часам и заключить контракт. В двенадцать в офис пришла очень милая молодая женщина, очевидно клиентка, но Алехандро попросил ее подождать, сначала он должен был уладить дела с новым архитектором. Спустя полчаса он объявил во всеуслышание:

– Полагаю, мы не сработаемся с сеньором Мишелем Родригесом, опоздания на работу недопустимы.

– Но Мишель Родригес – я, – заявила молодая женщина, – и я никогда не опаздываю.

После минутного замешательства все весело рассмеялись, даже Алехандро, у которого после встречи с Исамар на душе было так нерадостно.

Телефонный звонок прервал общее веселье. Алехандро уже не первый раз вызывали в лечебный центр, где находилась Аврора. Алехандро с Кике аккуратно навещали ее, и с каждым разом они отмечали, что больная выглядит все лучше. Ужас, беспрестанно томивший ее, рассеялся. Она стала спокойна и ровна в общении. Другое дело, что прошлое так и осталось для нее за семью печатями. Она пыталась вспомнить хоть что-то и не могла.

Алехандро пригласили с тем, чтобы он забрал Аврору домой. Результаты последнего обследования были хорошими, оставаться дальше в лечебнице не имело смысла. Аврора уже не боялась вернуться в дом Фернандо. Алехандро привез ее туда, и все были рады ее возвращению. Даже Фернандо что-то пробурчал. Теплее всех встретила Аврору Элисенда, ей было очень одиноко, она как могла боролась за свое жизненное пространство и ей показалось, что они с Авророй товарищи по несчастью и смогут стать подругами.

А у Авроры появилась новая забота: одна из нянечек в лечебнице, пожилая мулатка, была родом из Энсинады, она помнила Аврору молодой и сказала, что та была замужем и у нее был сын.

– Кто же был моим мужем? – беспрестанно думала теперь Аврора. – Где мой сын? Что с ним сталось?

Полна решимости разобраться со своим прошлым была и Исамар. Она по-прежнему была отзывчива на чужое горе и сейчас ей было бесконечно жаль Мерседес, отец которой был в тяжелом состоянии. Мерседес осталась без поддержки, и вдобавок ее не оставлял, в покое Рей, человек, которого она и любила, и презирала. У Мерседес она и столкнулась с Реем. Он был как всегда развязен, разговор начал фамильярно, но Исамар не поддержала его тон. Воспользовавшись тем, что Мерседес вышла поговорить по телефону, она сказала:

– Я знаю о похищении, Рейнальдо, и ты заплатишь сполна за страдания, причиненные мне и Хулио Сесару!

-  Тебе наврали, Исамар. – Изменилась ты, изменился я. – Рей не хотел скандала в доме Мерседес.

– Ты готов на самые чудовищные преступления, и наказание тебя обходило. Но я обещаю тебе, Мерседес узнает обо всем, и это будет самым страшным тебе наказанием!

– Исамар, прости! Хочешь, на колени встану? Дай мне шанс, Исамар, дай шанс! Я переменился, дай мне шанс зажить другой жизнью!

Исамар и впрямь никогда его таким не видела, хотя он был ей одинаково противен и когда хамил, и когда пресмыкался. Она посмотрела на него и, не говоря ни слова, ушла.

Мерседес вернулась, звонили из больницы, состояние отца было по-прежнему очень тяжелым.

– Будем надеяться на лучшее, любовь моя. Сядь, приди в себя, моя девочка. Тебе ведь придется вести дела отца… – уговаривал Рей.

Мерседес и в самом деле послушно, как девочка, села возле Рейнальдо. Сейчас он был нужен ей как никогда.

– В делах я ничего не понимаю, мне не хочется ими заниматься.

– Тогда тебе нужен душеприказчик.

– И ты хочешь быть им? – вскинулась Мерседес.

– Что ты, что ты, – успокоил ее Рей. – Но вот мой отец, они ведь давние компаньоны…

– Да, Рей, да! Мне так плохо, Рей!

Фернандо очень хотел заполучить доверенность от Мерседес, деньги не должны лежать, они должны приносить деньги. С доверенностью он получал доступ и ко всем капиталам и тайнам Ферейры, автоматически становился компаньоном Агирре. В ожидании доверенности дон Фернандо довольно потирал руки.

Зато Агирре совсем не хотелось, чтобы кто-то раньше времени узнал о полном разорении Ферейры. Большая часть его денег погибла в рискованных операциях, остальные пошли на прихоти Марты.

Алехандро места себе не находил, ему нужно было поговорить с Исамар. Он поехал к ней, но Гойо не дал ему переступить порог и захлопнул дверь. Но какое счастье! Исамар сама пришла в офис к Алехандро, пришла по делу, поговорить о своих планах. План ее Алехандро одобрил и пообещал взять на себя работу над проектом, но глаза его неотрывно смотрели на Исамар и говорили совсем не о делах. Впрочем, разве любовь, не главное дело жизни любого человеческого сердца?

– Я люблю тебя, Исамар! Люблю тебя! – невольно проговорил Алехандро, и глаза Исамар засияли, а лицо стало по-детски счастливым.

Им и говорить ничего было не надо, они и без слов все знали друг о друге, как они ждали именно этих слов!

Исамар спускалась по лестнице в счастливом смятении чувств, а навстречу ей по той же лестнице поднималась Марта. Глаза Марты вспыхнули ненавистью при виде будто, плывущей по воздуху с отсутствующей улыбкой Исамар, и она тут же вернула ее на грешную землю:

– Убийцу тянет на место преступления? – издевательски спросила она. – Опять гоняешься за Алехандро? Но я тебя когда-то предупредила!

На этот раз Исамар разозлилась по-настоящему.

– Я запрещаю говорить со мной в таком тоне. Это раз! – отчеканила она. – На твоей совести уже две человеческие жизни. Это два! И не в моих привычках гоняться за мужчинами. Это – три!

– Алехандро любит меня, и тебе нечего здесь делать! – Марту несла злоба, и она никак не могла остановиться.

– Если б любил, вы давно бы уже поженились, – отрезала Исамар.

Она прекрасно понимала, что подобная перепалка ее не красит, но обида на эту женщину, которая причинила ей столько горя, так обижала ее и оскорбляла, захлестнула ее:

– Запомни, Марта, никого нельзя оскорблять безнаказанно, и меня тоже. Алехандро мой, и будет со мной, а не с тобой!

– Не трать времени понапрасну! Он на тебя и не смотрит!

– Я буду смотреть, кто потратит понапрасну время! – и Исамар с гордо вскинутой головой прошествовала к машине.

Как и собиралась, она поехала к Хулио. Ей хотелось как-то помочь ему и Эстефании, она знала, как трудно им приходится. Пока же она купила вещички для будущего малыша, хотела порадовать Эстефанию.

Эстефанию она не порадовала, той был скорее неприятен визит Исамар. Вообще в последние дни у Эстефании были только неприятные визиты. Она долго уговаривала Хулио взять для покупки лотка ее деньги, которые лежат на счете в банке. Наконец Хулио согласился. Но беда-то в том, что у Эстефании никаких денег не было, просто она ни за что не хотела, чтобы Хулио работал на Исамар. К кому она могла отправиться? Только к дону Фернандо.

В ответ на ее просьбу дон Фернандо раскричался:

– Ни гроша не дам на обустройство с твоим прощелыгой! Хочешь жить, как жила, бросай его и возвращайся сюда. Возвращайся ко мне, в мой дом!

Рей сидел в углу и с ухмылкой наблюдал за разговором. Наконец и он вставил слово, видя, что глаза Эстефании наполняются слезами:

– Не огорчайся, сестренка! А ты, папа, не прав. Эстефания, мне совсем не хочется, чтобы ты считала меня чудовищем, и в доказательство, что я не держу зла на твоего мужа, который при всех, публично, обозвал меня убийцей, я дам тебе денег.

– Издеваешься, Рей? – с упреком, краснея, сказала Эстефания.

– И не думаю, сестренка. Я делаю это ради тебя, ради своего будущего племянника и ради твоего счастья, раз этот человек и стал твоим счастьем. Мы, Мальдонадо, люди семейственные.

Дон Фернандо запыхтел, но не возразил.

Эстефанию бросало в жар при одной только мысли, что будет, если Хулио узнает, у кого она взяла деньги, но с другой стороны, она была готова на все, лишь бы деньги были не от Исамар.

Вот на какие неприятные размышления навела ее Исамар. И вдруг она ощутила резкую режущую боль, настолько резкую, что невольно содрогнулась и взялась руками за живот. Лила подскочила к ней и увела в спальню.

– Началось, – только и успела сказать она. – Грейте воду, побольше воды!

Как отрадно было на душе у Исамар, когда она вернулась домой! Они все-таки помирились с Эстефанией. После того как Исамар помогала ей, после того как взяла на руки малыша, сына Хулио Сесара, Эстефания улыбнулась ей и протянула руку – им нечего было больше делить. Любимый человек принадлежал теперь Эстефании навсегда.

Пережитое во время родов Эстефании было так значительно для Исамар, необыкновенно, что она и про себя могла бы сказать: она заново родилась на свет. И когда она прижала к себе живой беспомощный комочек, то поняла: смысл всей человеческой жизни в этой щемящей любви-жалости и готовности отдать себя целиком. И помолилась про себя: «Господи, дай и мне родить когда-нибудь сына моему любимому!»

 

Глава 18

Адские муки переживал Ферейра. Он был обречен на неподвижность и немоту, хотя голова у него была ясной, он все понимал, помнил, но ничего не мог сказать, не мог шевельнуться.

Особенно остро он ощутил это, когда к нему пришла Марта – вся в черном, на бледном лице горят черные глаза. Губы – кроваво-красные. Она наклонилась к Ферейре близко-близко и сказала шепотом:

-  Я Марта Торреальба! Ты убил моего отца, Ферейра, и теперь я отомстила его убийце!

В широко раскрытых, будто остекленевших, глазах Ферейры застыл ужас.

Не меньший ужас ему внушали и визиты компаньонов – Ускатеги и Фернандо.

Фернандо охватила лихорадочная жажда деятельности, призраки прошлого теснили его, не давали жить, спать, и он рвался их уничтожить. Сейчас он разыскивал одну старую мулатку, она работала в больнице, где лежала Аврора, и которая рассказала ей немало о ее прошлом, а знала наверняка еще больше. Фернандо, когда подписывал у Авроры страховой полис, узнал ее, она работала в доме Торреальбы, и теперь ему нужно было от нее избавиться.

– Мы убили Торреальбу втроем, – твердил он. – Если дело выплывет, нам всем не поздоровится. Так что надо ее устранить, и должен это сделать ты, Ускатеги.

Фернандо настаивал, брызгал слюной, требовал немедленной бурной деятельности, и когда он уходил, бледный Ускатеги склонялся к несчастному немому Лоренсо и затравленно шептал:

– Он сошел с ума, Ферейра, сошел с ума! Он погубит нас всех. Всех погубит…

Долорес, увидев дона Фернандо у Авроры, поняла, что ее мирной жизни пришел конец. Единственной ее подругой, знавшей о ее прошлом, была Брихида, которая жила теперь с сыном и невесткой, и Долорес решила отправиться к ней и рассказать все, что она знает о Фернандо.

Когда она пришла, Брихида нянчила внука: сидела на диване с младенцем на руках и, млея от восхищения, пела над ним:

– Красавчик мой, любимый! Умничка моя золотая!

В комнату вошла светловолосая красивая женщина и взяла малыша у Брихиды.

– Моя невестка, Эстефания Мальдонадо, – представила ее Долорес Брихида. – Видишь, какого родила мне внучонка! – и, повернувшись к подруге, спросила: – Так что ты хотела мне рассказать?

– Хотела тебя поздравить, пожелать твоим молодым счастья и сказать, что, наверное, скоро уеду. Мне, знаешь ли, захотелось жизни поспокойнее где-нибудь в провинции.

Долорес поняла: уезжать нужно срочно и отправилась к своей товарке занять денег на билет. А Фернандо Мальдонадо уже шел по ее следу. Он узнал ее адрес в больнице, не застал в пансионе, где она жила, разыскал адрес товарки и отправился к ней. В дверях он услышал фразу, произнесенную Долорес:

– Он – человек могущественный. Я одна знаю, где дочери Торреальбы, он может убить меня!

Тут Долорес вскрикнула, увидев Фернандо, запустила в него корзиной и бросилась бежать. Она бежала как могла быстро по раскаленной пыльной улице, грузная немолодая женщина, а за ней бежал такой же грузный лысоватый старик. Страх подгонял ее и она не сбавляла шага, и Фернандо мало-помалу стал отставать – от жары, бега у него прихватило сердце, и он присел, задыхаясь, у обочины, прижимая руку груди. Он не сомневался, что разыщет ее, эту женщину, теперь он знал: он на верном пути.

Долорес тут же купила билет на автобус, быстро-быстро собрала сумку и позвонила Брихиде, прося ее проводить.

– Мне грозит страшная опасность, – сказала она, звоня по телефону-автомату.

Брихида бросила все домашние дела и побежала к Долорес. Она отдала подруге все, какие у нее были, деньги.

Только поставив ногу на ступеньку автобуса, Долорес шепнула Брихиде:

– Мальдонадо прокляты. Фернандо – убийца, а сеньора Аврора – жена Мальдонадо.

Автобус ушел, а Брихида стояла, не в силах прийти в себя.

Фернандо зашел в больницу и сообщил Ферейре о Долорес, которая знает, где находятся дочери Торреальбы. И опять Ферейра лежал с широко раскрытыми глазами, и опять в них стыл холодный ужас. От Ферейры только что вышла Исамар, и Фернандо нагнал ее в коридоре. Они расцеловались. Фернандо искренне обрадовался этой славной девушке, расспросил о путешествии, пригласил в гости.

– Кике-то как обрадуется! – привел он главный довод.

– Кике мне совсем не обрадовался, – отозвалась Исамар, вспомнив их случайную встречу в Энсинаде, когда он едва с ней поздоровался.

– Там и разберемся с этим недоразумением, – засмеялся Фернандо. – Ну что, согласна?

– Согласна, – улыбнулась Исамар, подумав про себя, что кое-что выяснит с Алехандро.

– Я с почетным гостем, – громко заявил, входя, Фернандо, и общество, собравшееся в гостиной, застыло, увидев Исамар.

Общество весьма многочисленное: Алехандро, Гильермо, Рейнальдо – все трое в сильном подпитии; Марта, страшно недовольная поведением Алехандро; после помолвки он исчез, и ни разу не позвонил, и вот теперь она нашла его в таком состоянии; Элисенда, Энкарнасьон, Каролина. Да, этому обществу, в котором и так кипели страсти, только Исамар и не доставало. Каким откровенным недоброжелательством повеяло на Исамар! Но тем сердечнее и радушнее стал Фернандо. Оскорбленная, разгневанная Марта немедленно собралась уходить. За ней встали и ушли из гостиной Элисенда и Каролина, Рей с Гильермо отправились спать, простился и дон Фернандо.

– Прости, я понимаю, насколько тебе все это неприятно, – сказал Алехандро, горестно понурившись.

– Я сама виновата, мне не нужно было приезжать. А ты пил за свое счастье с Мартой?

Глаза Алехандро, стоило ему посмотреть на Исамар, невольно становились влюбленными, беззащитными.

– Из-за тебя. Какое ты написала мне письмо! Почему бросила?

С той же влюбленной беззащитностью смотрела на него и Исамар.

– При чем тут письмо? После разговора у тебя в бюро я была так счастлива, а ты в тот же день объявил о своей помолвке. Ты ни разу в жизни ничего не решил окончательно! Мне так больно, что я полюбила тебя, Алехандро Мальдонадо!

С тех пор как Элисенда прониклась нежной симпатией к Агирре, она всегда была на стороне Марты и теперь выговаривала Фернандо за его поведение.

– Как грубо, как неделикатно ты поступил! Зачем ты их сталкиваешь? Зачем обижаешь Марту?

– Оставь! – сказал он с ухмылкой. – Я выпустил из загона бычка, а телки пускай дерутся. Пусть ему достанется лучшая!

Алехандро был сам не свой, он любил Исамар и не знал, как обойтись с Мартой. Как отважиться причинить ей боль? Хотя давным-давно он уже был ее болью.

Марта наотрез отказалась принять в работу заказ Исамар.

– Я – полноправный компаньон фирмы и я против, – твердила она.

– Но строительство доходных домов сейчас самое выгодное дело, – убеждал ее Леонардо.

Марта не желала его слушать, она знала: это очередная уловка Исамар, чтобы разлучить ее с Алехандро.

Алехандро тяжелы были эти споры, но чем больше он чувствовал себя виноватым перед Мартой, чем меньше любил ее, тем больше старался не огорчать, выполняя каждое ее желание. И при этом чувствовал себя предателем по отношению к Исамар. В общем, он запутался, был в отчаянии  и  устало слушал яростно отстаивающую свои права Марту.

Вернулась из банка Мишель.

– Катастрофа! – сообщила она. – Все лежавшие у нас на счету деньги израсходованы, выплачены по каким-то подложным документам. И Матеус как на зло уехал в путешествие.

– Странно! Очень странно! – вскинулся Алехандро. – Сообщите в полицию, пусть начнут расследование.

Всех будто пригнуло к земле: ни размеров катастрофы, ни ее последствий никто себе еще реально не представлял, но все чувствовали навалившуюся тяжесть. Повеселел лишь один Алехандро: теперь сотрудничество с Исамар сделалось неизбежностью. Он не стал откладывать решения вопроса и немедленно поехал к ней.

– Нам не о чем говорить! – такими словами встретила его Исамар.

– Как? А о деле? – парировал Алехандро. – Мы приняли от тебя заказ и начинаем над ним работать. Завтра, например, мы едем в Энсинаду для проверки документации и осмотрим заодно земельные участки.

Что могла возразить на это. Исамар? Ей самой хотелось как можно скорее начать строительство.

Позвонили в дверь, и Исамар пошла открывать.

На пороге стоял невысокий плотный мужчина в очках.

Исамар бросилась ему на шею:

– Луиджи! Как же я рада!

И какой взгляд достался гостю из Италии от сеньора архитектора, который был немедленно представлен князю Контини!

Алехандро вскоре откланялся и ушел.

В офис он уже не поехал, решил вернуться домой. Всю дорогу он ломал голову, откуда взялись у Исамар деньги? В ушах так и звенел ядовитый голосок Каролины: «Обобрала какого-нибудь старикашку в Европе»… А потом голос Исамар: «Позвольте представить: архитектор Мальдонадо – князь Контини…» Князь совсем не был старикашкой…

Когда Алехандро вернулся, дома была только Каролина. Проходя мимо, он невольно услышал странный телефонный разговор.

– Ну не здесь же, – говорила она. – Да-да, я непременно приеду!

«Обман! Низкий, недостойный обман! вознегодовал Алехандро. – Леонардо Манрике мне брат, больше чем брат!»

И увидев, как разнаряженная Каролина вскоре вышла из дома, бросился вслед за ней.

Маленькая грязноватая комнатка, светловолосая Каролина в роскошной ярко-красной блузе, белой мини-юбке, смотревшаяся в ней чужеродным тропическим цветком, и чернявый крепыш, который явно был и хозяином комнаты, и хозяином положения и на чем-то настаивал – вот что увидел, войдя, Алехандро.

-  В чем дело, господа? Какие проблемы? – властно спросил он, не глядя на Каролину.

– Проблемы небольшие, денежные, – захихикал чернявый. – Я, видите ли, графолог, изучаю почерк. Дамочка год назад заказала мне два письмеца, одно вот по этому образцу почерка – он помахал перед Алехандро запиской от Исамар.

Год назад записка нашла адресата. Теперь Алехандро посмотрел на Каролину – дорого бы она дала, чтобы он на нее не смотрел вообще.

– Так вот: одно письмецо по почерку вашей дамы, а второе – по вашему, сеньор архитектор. Мне кажется, информация заслуживает денежного вознаграждения, особенно письмецо, что залежалось у меня в столе.

Алехандро расплатился, взял Каролину за руку и вышел. В другой руке он держал записку от Исамар: несколько нежных строк с сообщением о смерти крестного, скором отъезде, просьба скорее найти ее, дозвониться…

Человеческая низость. Как с ней бороться? Два маленьких клочка бумаги, а зачеркнули целый год жизни, отравляли каждый день, каждую минуту душевной болью, бессилием, безнадежностью… И никак не возместишь этих дней и минут, и содеянного никак не поправишь…

Алехандро молча посадил Каролину в машину, молча привоз домой, молча ушел к себе в комнату, ему нужно было в первую очередь справиться с собой. Только Исамар, одна Исамар могла его спасти!

Алехандро кинулся к ней. Их обманули, завели, словно маленьких детей, в глухой лес и там бросили. И они бродили в потемках, ища друг друга, не веря друг в друга…

– Исамар! Письма были подложными! – взволнованно заговорил с порога Алехандро.

– Какие письма? – не поняла Исамар, но волнение Алехандро передалось и ей, а любовь в его взгляде была так неподдельна…

– Злой человек разлучил нас, Исамар, – попытался он объяснить все более связно, – подделал твое и мое письмо перед отъездом. Я ничего не писал тебе. Не было времени. Я искал тебя, приехал в аэропорт, а ты уже улетела. Я не забывал о тебе ни на миг, я люблю тебя! Ты мне веришь?

Исамар не ответила, она молча глядела в глаза Алехандро.

Нет, рассказ не показался ей невероятным. Исамар с детства сроднилась со сказками, в ее жизни самые черные дни стояли рядом с самыми светлыми, просто настрадавшееся сердце не торопится открыться радости, ему больно все, и обещание счастья тоже…

Невероятным рассказ показался Гойо, он не поверил ни единому слову.

– Он нуждается в твоих деньгах, Исамар. Марта вышла из дела, поэтому он хочет запутать тебя как можно крепче. Я бы на твоем месте его не слушал.

Исамар предпочла не слушать Гойо, ее ранили слова близкого человека, столько сделавшего для неё, так помогавшего.  Но сейчас она не могла послушаться его, она верила своему сердцу

Дела Рея пошли в гору, деньги – вещь соблазнительная, и за деньги люди способны на многое. Рей не сомневался, что человек – товар продажный, а деньги на покупку этого товара у него были. Правда, возникали и осложнения: его прииски находились у границы, и бразильские старатели то и дело наведывались за добычей к венесуэльцам. Возникали побоища, того и гляди пограничники заинтересуются, а Рею вмешательство закона в его незаконные владения было ни к чему. Поэтому ему нужны были верные люди, которые без пограничников блюли бы порядок.

Пайва служил теперь Рейнальдо Мальдонадо верой и правдой, он нашел Рею такого человека, порекомендовав некоего Висенте Перниля, который только-только вышел из тюрьмы. А Висенте, оказавшись на свободе, не замедлил выполнить данное Хулио обещание, и сразу же разыскал Росу.

Роса не простила Висенте ни потери ребенка, ни того, как он ее бросил. Теперь она жила в покое, в достатке, и менять свою жизнь из-за человека, который оскорбил ее и предал, не собиралась. Собираться не собиралась… но первой своей любви женщины не забывают. И когда Перниль, целуя ее, стал клясться, что все дни своей жизни только ее и помнил, только о ней и тосковал, она с горечью почувствовала, что деньги и достаток – одно, а сердечная привязанность – совсем другое…

Брунхильдо, верный пес Фернандо, не преминул донести о свидании Росы с каким-то мужчиной. Дон Фернандо покривился и подозвал к себе Росу.

– Ты хорошая женщина, Роса, – сказал он, – и ты мне нравишься. Но если я что-то о тебе узнаю, то убью. И ты знаешь, что слов на ветер я не бросаю.

Это Роса знала очень хорошо.

– Скажу тебе и еще кое-что: присмотри за своей сестрой. Мне сдается, что она подлавливает на крючок Гильермо. Так скажи ей, что моего сына ей не видать как собственных ушей. Не того полета птица!

Конечно, Роса знала, с кем она имеет дело, но и за себя, и уж за сестру в особенности, могла и готова была постоять.

– Обидно слушать, дон Фернандо, – сказала она, тряхнув кудрями. – Виолета мне не чета, она в университете учится! И порочить мою сестру я никому не позволю, даже тебе, Фернандо! Можешь сказать все, что считаешь нужным, своему Гильермо, а я в молодую любовь вмешиваться не собираюсь!

Однако спустя некоторое время Пернилю пришлось познакомиться с доном Фернандо. Рей нанял его через Пайву на работу, и он представился кузеном Росы. Когда Перниль ушел, Роса высказала свои опасения:

– Ненадежный человек, мой кузен, – со вздохом сказала она.

– Кого подвел? – заинтересовался Фернандо.

– Он в тюрьме сидел, – объяснила Роса.

– Это к лучшему, надежнее служить будет, – ухмыльнулся Фернандо.

На том разговор и кончили.

В общем, дела шли в гору, но было и у Рея кое-что, чего он не мог купить ни за какие деньги. Собственное бессилие мучило его, доводило до исступления, но поделать он ничего не мог: Мерседес бежала от него, и он никакими силами не мог ее удержать. Вновь на миг она согласилась быть с ним – сладкая, знойная ночь любви, –Мерседес поддалась зову страсти, ощутив свое одиночество, беззащитность, лишившись поддержки отца, вынужденная стать ему, немощному, опорой, потеряв возможность спрятаться за стенами монастыря, вынужденная принять на себя тяготы житейских забот. А Рей в этот миг был так настойчив, от него веяло такой мужественностью, такой уверенностью и силой, что Мерседес не могла перед ним устоять. Однако на силу Рея никак нельзя было опереться, эта сила толкала его в грязь, была силой животного, которое не ведает, что творит, и благодаря которой Рей совершал самые темные, самые дурные поступки. Поддавшись собственной слабости, понадеявшись на чужую силу, Мерседес не стала сильнее, и потому ненавидела себя за малодушие. Молилась, каялась и гнала от себя Рея.

А Рей лишний раз убеждался: он – изгой с младенчества, лишенный материнской ласки, его отлучили от матери, и теперь не принимает и любимая женщина, лишая возможности иметь семью и детей.

Сколько раз просил он отца сказать, кто был его матерью, но отец всякий раз ронял скороговоркой: твоя мать умерла. А тут он нечаянно услышал разговор Энкарнасьон с горничной Тулой.

– Представляешь, – трагическим шепотом говорила Тула, – я своими ушами слышала, как дон Фернандо приказал эту женщину убить…

В душе Рея что-то оборвалось, он понял, кого приказал убить дон Фернандо, внутренне подобрался и решил: он узнает правду до конца.

И тут дон Фернандо позвал его к себе в кабинет.

– В последний раз, сынок, съезди в Энсинаду. Дело крайне ответственное, нужен хозяйский глаз. Проследи за всем самолично.

– Контрабандными делами больше не занимаюсь, отец, и в Энсинаду не поеду!

– Э-э, Рей, оставь, ты всегда был моей правой рукой! На кого мне еще положиться? Только ты у меня и есть!

Рей про себя кипел: правая рука, чтобы грязь вывозить! Есть только ты, чтобы вечно быть отребьем!

Фернандо прикрикнул на него, и Рей, ощерившись, согласился: в этот миг он ненавидел отца.

Вечером Алехандро сказал:

– Завтра еду по делам в Энсинаду.

– И я завтра поеду в Энсинаду немножко развеяться, – с усмешкой сообщил Рей.

 

Глава 19

Дон Фернандо пришел обсудить кое-какие банковские операции к Самуэлю Агирре. Но не успел он и рта раскрыть, как вошла Марта и попросила отца дать ей возмож¬ность поговорить наедине с доном Фернандо. Агирре удивился, но возражать не стал.

– Дон Фернандо, – взволнованно начала Марта, – мне больно видеть то предпочтение, которое вы оказываете Исамар Медине. Мне кажется, ваше предпочтение вносит разлад в наши отношения с Алехандро. Я надеюсь, что вы поступаете так ненамеренно, и поэтому решила поговорить с вами прямо и откровенно.

– Очень рад, дочка, я тоже человек откровенный и прямой. Но пойми, Исамар – давний наш друг, она помогла нам в трудную минуту с Кике, моим единственным внуком, моим наследником, родной мне кровью, я и забочусь прежде всего о его благополучии.

– Это я очень хорошо понимаю, дон Фернандо, и очень хочу стать для Кике настоящей матерью. Я сама приемная дочь, и хотя лучшего отца, чем мой, мне пожелать трудно, я тем не менее понимаю все те сложности, какие есть у Кике и то, что вы о нем особо заботитесь.

– Приемная? – изумился дон Фернандо, и будто при вспышке света все стало для него на свои места: интерес Марты к прошлому, покупка имения, вопросы о Торреальбе. Марта – дочь Торреальбы! Вот в чем все дело! Вот сюрприз так сюрприз! Дон Фернандо не сомневался: он разгадал загадку. Марта говорила еще что-то, но он не слышал, ошеломленный сделанным открытием. Подумать только, и эта девушка собирается войти в его семью? Ладно, ладно, там видно будет. Он был хозяином обстоятельств, им и останется, он справится с отбившимся от рук прошлым!

Агирре вошел, и разговор прервался.

– Все уладится, дочка, все уладится, – заторопился Фернандо, – я сам обо всем позабочусь, – пообещал он Марте, прощаясь.

– Что ты наделала, Марта? – упрекнула ее Деянира. – Я предчувствую, что твоя откровенность будет иметь дурные последствия, а предчувствия меня не обманывают, ты знаешь!

– На этот раз обманывают, – отозвалась упрямая Марта. После вчерашней размолвки с Алехандро она хотела поговорить с ним с утра и позвонила. Алехандро сказал, что торопится в полицию по делу с поддельными счетами, и они договорились созвониться поближе к вечеру.

Марта позвонила еще раз, думая узнать, что выяснилось в полиции, и Каролина, счастливая возможностью сделать гадость, сообщила сладеньким голоском:

– В какую полицию? Он же поехал с Исамар в Энсинаду!

Марта вскипела. Ни минуты не медля, она села в машину и помчалась в Энсинаду. Любовные свидания? Никогда!

Погода – с утра такая ясная и солнечная – стала понемножку портиться. В Энсинаде, заглянув в местную харчевню, Марта застала только Леонардо и Мишель, которые ходили проверять бумаги в нотариальную контору. Алехандро с Исамар поехали смотреть земельные, участки по другую сторону залива.

Дождь разошелся вовсю.

Мишель и Леонардо попытались успокоить Марту.

– Не волнуйся, приедут попозже, не поплывут же они в такой дождь! Естественно, что они задержались. Мы же тоже не можем выехать.

Они сидели за столиком, а вокруг суетились, переговариваясь, рыбаки. Они обнаружили лодки с контрабандными продуктами, отбили их и растащили продукты. В харчевне только и было разговору, что о контрабанде. Но вся эта суета нисколько не трогала Марту, она думала об одном: Алехандро с Исамар остались наедине. Мысль эта была ей нестерпима.

– Я поеду! – Марта вскочила из-за стола. – Мне здесь ждать нечего!

И не слушая уговоров Леонардо и Мишель, побежала под проливным дождем к машине.

Чуть раньше умчался из Энсинады и Рей, не в силах совладать с мучительным беспокойством. Во что бы то ни стало он должен узнать, какую женщину намеревается убрать его отец. Он не желал быть пешкой в этой грязной и опасной игре!

Когда Рей ворвался в кабинет Фернандо, того буквально перекосило от ярости.

– Как ты посмел вернуться? – заорал он. – На кого бросил дело? Если оно провалится, мы погорим!

– Сабас справится не хуже меня! – с той же яростью прошипел Рей. – А ты должен мне сказать, какую женщину собираешься уничтожить. Я уверен, ты приказал убить мою мать!

– Ты совсем спятил, Рей, ей-Богу, совсем спятил! Я же тебе сказал: твоя мать давным-давно умерла! – Фернандо сперва только злился на Рея, теперь он хотел успокоить его.

Рей вглядывался в отцовское лицо, и возбуждение его понемногу стихало. Он хорошо знал дона Фернандо и почувствовал бы малейшую фальшь, но сейчас отец не лукавил. Что ж, тем лучше. Он узнает, кто эта женщина, чуть позже.

Зазвонил телефон. Рей взял трубку. Выслушал захлебывающийся голос с каменным лицом, хотя его душили гнев, обида, досада. Ну и денек! Хуже некуда! Провалили-таки дело, идиоты!

– Рыбаки из Энсинады разграбили груз, отец!

Тут уж разбушевался дон Фернандо: Рей идиот из идиотов!

– Я же сказал тебе, ты должен за всем проследить сам! Что нам теперь грозит, ты понимаешь? Да этому грузу цены нет!

– Если все дело в цене груза, я возмещу тебе потери! – заявил Рей.

– Дело не столько в грузе, сколько в полиции!

Гильермо, так и не переступивший порога, слушал их яростную перепалку. Наконец он не удержался и спросил:

– А о каком это грузе вы толкуете?

– О контрабандном! – зло отрезал Рей. – Мы занимаемся в Энсинаде контрабандой, и у нас отняли груз!

Узкие глаза Рея стали еще уже, молчать он больше не собирался. Почему ему одному отвели роль негодяя в этом семействе, а все остальные разыгрывают из себя чистеньких? Разделение на вонючих козлищ и невинных овечек ему надоело! Все! Хватит!

– Рей! Рей! – остановил его было дон Фернандо.

– Ты, Рей, шутишь, но так шутить не стоит, – неуверенно улыбнулся Гильермо.

– Я не шучу! Ты уже не маленький, мы одна семья, и ты должен знать правду: да, семья Мальдонадо занимается контрабандой!

Гильермо с мольбой смотрел на отца. Все существо его молило: отец, скажи, что это неправда, скажи!

Дон Фернандо молчал.

Гильермо переводил глаза с брата на отца, с отца на брата. Рей смотрел твердо и зло. Фернандо – с умудренностью, которую приносит жизненный опыт.

Гильермо всхлипнул и выбежал вон из комнаты.

– Теперь тебе придется уехать за границу, Рей, – устало сказал дон Фернандо. – Полковник Бругера опять вернулся к делам в Энсинаде, он ходит вокруг нас кругами. Да, Рей, кругами. Ты подбросил ему козырного туза, сынок!

– Никуда я не поеду, отец, – твердо ответил Рей, а про себя подумал: «Хорошенькое дело! Как у них все удобно и складно: меня за границу в козлы отпущения; мол, на мне все грехи, я один во всем виноват, а они все опять чистенькие. Дудки! А с Бругерой успею разобраться!»

Аврора после лечения в санатории почувствовала себя гораздо лучше. Но у нее появилось новое наваждение – слова, сказанные старой мулаткой: «Вы были замужем, у вас был сын…» И тут еще Элисенда, которая теперь была очень расположена к ней, повезла смотреть своего внука. Когда Аврора взяла на руки туго спеленатое крошечное тельце, нежность затопила ее, руки тоже будто что-то вспомнили… И тут она поймала сочувственный взгляд Брихиды. «Брихида ведь тоже из Энсинады, она должна что-то знать обо мне», – сообразила Аврора.

Целыми днями бродила теперь Аврора по дому, открывала шкафы, ящики, надеясь отыскать какие-то бумаги, документы, которые рассказали бы ей о прошлом. Воспользовавшись отсутствием дона Фернандо, она забрела к нему в кабинет – светлую комнату, увешанную картинами, с небольшим бюро светлого дерева, за которым дон Фернандо писал и в котором хранил свои бумаги. Вход в это святилище был запрещен даже служанкам – убирал его сам хозяин. Аврора хладнокровно ваяла в верхнем открытом ящике связку ключей и стала отпирать остальные. На глаза ей попалась добротная кожаная папка, она открыла ее. Наконец-то! Сверху лежало брачное свидетельство: Аврора Ускатеги и Фернандо Мальдонадо объявлялись мужем и женой. Та-ак! Значит, она была и оставалась женой Мальдонадо. А кто же тогда Элисенда? В папке лежал и еще один документ: завещание отца Авроры. Он оставлял все свое состояние дочери без права мужа наследовать в случае смерти Авроры. Вот и разгадка! Отец во второй раз подарил ей жизнь! Теперь понятно, что за обстоятельства помешали Фернандо от нее избавиться. Аврора аккуратно убрала все документы обратно в ящик и заперла его. Теперь осталось лишь выяснить, кто из двоих мальчиков ее сын: Рейнальдо или Алехандро. Брихида наверняка это знала, и она отправилась к ней.

Рыжая Брихида посмотрела на седовласую царственную Аврору с испугом, губы ее сложились в плаксивую гримасу: нет-нет, она ничего не знает, ничего не помнит. Но Аврора говорила так твердо и спокойно, и так настойчиво хотела знать, кто же ее сын, что Брихида, будто помимо своей веши, вдруг выпалила:

– Рейнальдо, да-да, донья Аврора, ваш сын – Рейнальдо! И когда Аврора ушла, принялась молиться:

– Господи! Прости мне мой грех, Господи!

А Рей будто с цепи сорвался. Злость и ярость душили его, и чем ближе была опасность, тем наглее и развязнее он себя вел. Он не нашел ничего лучшего, как отправиться навестить Хулио Сесара, который купил себе ларек и торговал теперь горячими бутербродами. С какой оскорбительной усмешкой потребовал он у Хулио бутерброд!

Ненависть, обида, чувство униженности всколыхнулись при виде Рея в гордом самолюбивом Хулио.

– Проваливай отсюда! – тихо ответил он.

– Я имею полное право купить себе бутерброд и проверить, как ты тут торгуешь на мои деньги, – с наглой усмешкой протянул Рей.

Хулио похолодел.

– Как это – на твои деньги?

– Сестренка Эсти попросила меня, я и дал ей денег, мне не жалко, – продолжал тянуть Рей все с той же наглой усмешкой.

И мгновенно получил удар в скулу, поваливший его на груду ящиков. Он вскочил и ринулся в драку. Если бы не прохожие, неизвестно, чем бы все это кончилось, они удержали молодых людей. Впрочем, Рей особо и не рвался, он и так был очень доволен. Продолжая скалиться, он удалился.

А Хулио, стиснув зубы, уже поливал свой ларек бензином, потом поднес спичку и ушел, не оглядываясь на бушующее пламя.

Эстефания встретила его счастливой нежной улыбкой с малышом на руках. Бледный Хулио сказал ей одно только слово:

– Собирайся!

И поглядев в его черные глаза, полные жгучей ненависти и презрения, Эстефания поняла, что жизнь ее с Хулио кончена, и зарыдала в голос. Следом за ней зарыдала и Брихида, глядя на своего молчаливого и грозного сына.

Женщины что-то говорили ему, умоляли, плакали, но он стоял, будто каменная статуя, стоял и ждал.

– Рейнальдо Мальдонадо, убийца, сообщил мне, на чьи деньги ты помогла мне жить, Эстефания, – добавил он, чтобы ее поторопить.

Эстефания на секунду притихла, и потом заплакала вновь беззвучными, неиссякаемыми слезами. Плачущую и отвел ее Хулио в дом Мальдонадо и оставил там.

 

Глава 20

День, который завершился проливным дождём, начинался тихим солнечным утром, и, наслаждаясь им, шли по берегу моря в Энсинаде Алехандро и Исамар. Остановились они как раз на том самом песчаном пляжике, где когда-то Алехандро спас тонущую Исамар – остановились, посмотрели друг на друга. Исамар отметила, как идет смуглому Алехандро белоснежный костюм и шляпа, Алехандро же оценил вкус Исамар, надевшей очень оригинальное, черное с белым платье.

Земля Сакариаса располагалась по другую сторону залива, ближе к горам, и попасть туда можно было только на моторке. Алехандро с Исамар дожидались лодки, чтобы отправиться осмотреть участки, пока Мишель и Леонардо проверяли в нотариальной конторе документы на владение этими участками. Лодка не заставила себя ждать, и вот они уже плывут по сияющей голубизне моря под сияющим голубым небом открывать неведомую землю, которая сулит столько свершений в будущем.

Алехандро первым соскочил на песок и помог сойти Исамар. Лодочник помахал им рукой: он вернется за ними позже.

И вот они, разлученные обманом, жившие в безысходном мраке и тоске, теперь одни в целом мире, одни на пустынной земле, наконец-то вместе. Оба чувствовали смятение, смущение и невообразимое счастье, и чем счастливее себя чувствовали, тем отстраненнее поглядывали друг на друга и оживленнее занимались делом, ради которого приехали. Они осмотрели уже почти весь участок, который предполагалось занять под строительство, когда внезапно сгустились тучи, и полил отчаянный дождь. На счастье, Алехандро увидел неподалеку рыбачью хижину, и они вбежали под ее кров, держась за руки, уже вымокшие до нитки. Алехандро скинул с себя пиджак, рубашка оказалась сухой, он снял ее и протянул Исамар вместо ее промокшего платья, а сам подошел к очагу и принялся разводить огонь.

Дождь отгородил их от мира, дав, наконец, возможность поговорить, и они говорили, сидя рядом и глядя на огонь. Алехандро обнял Исамар, и Исамар прильнула к его плечу.

– Я люблю тебя! – тихо сказал Алехандро.

– И я тебя, – ответила Исамар. Огонь разгорался все ярче и ярче.

– Но пусть все останется так, как есть, – сказала Исамар. – Сердце во мне надорвалось и больше не выдержит страданий.

– Мы будем счастливы до конца наших дней, мы больше никогда не расстанемся. Мы выстрадали свое счастье.

Огонь горел ровно, сильно, Алехандро подкармливал его, и в благодарность он согревал их, освещая красноватым светом.

Дождь стоял стеной. В мире было темно, и только здесь животворно горело ровное сильное пламя…

Утром, когда Алехандро проснулся, Исамар не было рядом. Дождь стих, утро было солнечным, он выскочил из хижины и увидел: неподалеку на сером валуне возле пенистого потока сидит Исамар, будто фея здешнего гористого края, – пепельноволосая Исамар со сверкающими льдистыми глазами. Он подошел к ней, и она встала ему навстречу. Они были одни на целом свете, были единственными людьми на пустынной земле, и они были в раю.

Потом, уже позже, когда лодка вернула их в Энсинаду и они стояли на берегу, медля перед тем, как войти в поселок, Алехандро, будто вдохнув вечную небесную синеву, сказал:

-  Клянусь, я буду любить тебя вечно, и мы обвенчаемся с тобой в нашей белой церкви в Энсинаде.

Исамар улыбнулась ему в ответ.

В город Алехандро вернулся спокойно-сосредоточенным. Он словно бы внимательно следил за ровным и сильным пламенем, что горело в нем, но, не отрывая от него глаз, помнил, сколько за спиной скопилось теней, и готовился повернуться и развеять их.

Первый, кого он встретил, был Гильермо. Он был в смятении от сделанного открытия и не замедлил сообщить брату о разговорчивости Рея и молчаливости отца.

Алехандро тут же вспомнил, как недоброжелательно встретила его Энсинада, когда они шли вместе с Исамар; люди хмуро глядели на него исподлобья, а хорошенькая Эуфрасия сказала:

– Исамар! Мы любили тебя, когда у тебя была другая компания…

Неужели правда? Неужели Мальдонадо запятнали себя постыдным делом? Неужели Хулио Сесар Аройо прав?

Алехандро поспешил за объяснениями к отцу. Дон Фернандо поглядел на него печально и мудро:

– Сынок, ты что же, не знаешь Рея? На него никогда удержу не было!

Алехандро кинулся искать Рея. Долго искать ему не пришлось. Рей сидел внизу, в гостиной, и Алехандро, подойдя к нему почти вплотную, тихо сказал:

– Ты мне расскажешь всю правду, брат! Кто в ответе за бойню в Энсинаде? Ты там был? Был?

Рей смотрел на него со всегдашней нагловатой ухмылкой, и Алехандро, не выдержав, ударил по этой бесстыжей негодяйской роже. Рей не замедлил с ответным ударом, и братья, выскочив за дверь, сцепились и покатились по газону перед домом. Они дрались ожесточенно, беспощадно. Испуганные женские голоса пытались образумить их, но бесполезно.

Алехандро при каждом ударе твердил:

– Ты скажешь мне правду, скажешь!

Рей дрался молча. По лицам у них текла кровь. Они скатились в канаву с водой и продолжали драться, окуная друг друга в грязную жижу, падая и поднимаясь. Перепуганные женщины стали звать на помощь дона Фернандо, но дон Фернандо с отсутствующим видом твердил про себя:

– Марта – дочь Торреальбы! Дочь Торреальбы! И помолвлена с Алехандро! Она должна исчезнуть с лица земли, эта Марта!

А Марта, которая пришла поговорить с Алехандро после Энсинады, звала его:

– Да разнимите же их, дон Фернандо! Разнимите!

Исамар сидела у себя в офисе, у нее теперь было собственное дело, собственный кабинет. Она обеспечила работой всех своих друзей, взяла в секретарши Исабель и Ортенсию, сестер Альберто Эрнандеса, взяла Ансельмо, проработавшего несколько лет в полицейской охране, отвечать за службу безопасности, сделала Виолету своей первой помощницей.

Виолета и рассказала Исамар о том, чем так был удручен Гильермо.

– Знаешь, Виолета, я не могу поверить, что дон Фернандо как-то причастен… он всегда хотел нам помочь и только от доброго сердца… Я, пожалуй, съезжу к нему и все узнаю от него самого…

Исамар приехала в дом Мальдонадо. Каким холодом обдала ее Эстефания – она не простила ей Хулио Сесара. Как язвительно встретила Каролина, не простив ей Алехандро, зато дон Фернандо широко улыбнулся и пригласил к себе в кабинет, услышав, что она хочет с ним поговорить.

– Мы с Алехандро решили пожениться… — начала Исамар.

– Лучшего подарка ты не могла мне сделать, дочка, — просиял Фернандо. С души у него свалился камень, руки были развязаны. – А что же Марта? – не смог удержаться он от вопроса.

– Алехандро расторгнет помолвку с ней.

– Никогда не видел Марту женой Алехандро. Отцовская интуиция, понимаешь? А вот тебя вижу, и вижу тебя своей дочкой, которой у меня никогда не было!

Исамар застенчиво улыбнулась и продолжала:

– А раз так, я хотела бы поговорить с вами начистоту. Гильермо сказал, что вы имеете отношение к контрабанде.

– А ты поверила?

– Нет, не поверила, хотя рыбаки в Энсинаде давно поговаривают…

– Мало ли о чем толкуют люди? Люди и о твоем богатстве говорят разное, и что из этого? Главное, Исамар, что ты говоришь со мной как с близким человеком, как с отцом, и я хочу заменить тебе отца.

– Я и об отце хотела поговорить с вами, дон Фернандо… Тут ее прервал телефонный звонок. Дону Фернандо звонил Сабас и сообщал, что поручение выполнил. Только дон Фернандо повесил трубку, в кабинет заглянул полковник Бругера, ему нужно было срочно переговорить с доном Фернандо.

Исамар не стала продолжать разговор, простилась и ушла. На сердце у нее было легко и радостно, она никогда не верила людскому злословию…

– В Энсинаде разграбили груз контрабанды, занимался ею ваш сын Рейнальдо, – с этого сообщения начал разговор полковник.

– Откуда это известно? – немедленно отреагировал Фернандо.

– Я занимаюсь расследованием этого дела, – продолжал полковник. – И хотел бы поговорить с вашим сыном. Где он? Я расспросил бы его и о прошлом, там для меня много неясного.

– Всегда к вашим услугам, полковник. О вашем желании я немедленно сообщу Рею.

Они любезно простились, и полковник ушел.

– Рей должен немедленно покинуть страну, – решил дон Фернандо и послал за билетами на самолет. – С Мерсе в Майами ему будет совсем неплохо!

После ожесточенной драки братьев Марта не то чтобы простила Алехандро, но как-то стала мягче к нему. И когда они пришли в ресторан поужинать, она была с ним необыкновенно нежна. Зато Алехандро замкнут, почти суров, он готовился к тяжелому разговору. Ему совсем не хотелось причинять боль Марте, но чистые раны заживают намного быстрее, чем сочащиеся гноем лжи, утаек и фальши.

– Я тебе бесконечно благодарен, Марта, – начал он, – за помощь в трудную для меня минуту – минуту, когда я думал, что меня оставила Исамар…

– Не говори о ней, не надо! – попросила Марта, придвигаясь к Алехандро поближе. – При чем тут она?

– Тогда я думал, что никогда больше ее не увижу, и ты со временем стала для меня самым близким человеком. Но, Марта, ты же сама знаешь, я никогда не переставал любить ее. И теперь, когда она здесь и все выяснилось, мы можем с тобой оставаться только друзьями.

– Как все просто у тебя получается, Алехандро! – Марта вскочила, не в силах совладать с нахлынувшей обидой. Но тут же снова села и разрыдалась: – Нет, второй раз я этого не перенесу!

– Марта, но мы же с тобой и начали с дружбы, и всегда останемся друзьями, – попытался утешить ее Алехандро.

– Нет, Алехандро! Ты опять оскорбил меня! Унизил! И как я буду жить, тебя больше не касается! – выкрикивала Марта, судорожно ища сумочку, подхватила ее и побежала к выходу.

Алехандро не пошел следом. Зачем сеять ненужные иллюзии? Ему было смертельно грустно. Почему Марта с такой готовностью разрушает то, что строила сама целый год? Почему ни во что не ставит доверие и приязнь, которые затеплились между ними? Но ничего не поделаешь, хотя жаль, очень жаль, что она унесла с собой только боль. Только обиду…

Исамар ждала от Алехандро звонка и, наконец, дождалась его.

– Исамар, любимая, ты должна меня понять и ты поймешь…

Сердце у Исамар упало.

– Марта… она разбилась в автомобильной катастрофе, сейчас в больнице, и в таком состоянии я не могу оставить ее. Ты ведь веришь мне, моя любимая? Сейчас я к тебе приеду, я очень хочу тебя видеть…

Фернайдо навестил Ферейру, не сомневаясь, что порадует его новостями.

– Все дела улажены, Ферейра! Твоя обожаемая Марта оказалась дочерью Торреальбы, но больше ее нет, а значит, и проблем у нас тоже. Но мне нужны твои деньги, Ферейра! Я воспользуюсь ими в наших общих интересах. Полковник опять начинает расследовать дела в Энсинаде, и я решил отправить Рея за границу.

Ферейру от радостных новостей била крупная дрожь, хотя он крепился изо всех сил, только бы не подать виду.

Рей наотрез отказался уезжать. Он тяжело переживал свою драку с Алехандро и упрекнул отца:

– Ты предал меня, отец! Называл своей правой рукой, но отсек, отрекся при первой же опасности. Все перевалил на меня, вывалял в грязи. Кем я стал в глазах брата? Ты ведь понял меня, отец?

Да, дон Фернандо понял. Больше всего на свете он дорожил своими сыновьями, своей кровью, кланом Мальдонадо. Он должен был быть крепким, спаянным, многолюдным, этот его клан!

От Рея он отправился в офис к Алехандро. Алехандро обрадовался визиту, отец не часто навещал его. Фанни принесла им по чашечке кофе, и Фернандо, понемножку отхлебывая, сказал:

– Я ведь виноват перед Реем, сынок! В пятнадцать лет я впервые отправил его с контрабандой, тогда я занимался ею, сынок. И если что-то с Реем получилось не так, то вся вина на мне… Я ведь выбивался из нищеты, все богатство нажил своими руками…

– А Энсинада, отец? – тревожно спросил Алехандро.

– Нет, сынок, нет! – Фернандо даже замахал руками. – К крови мы не имеем отношения!

У Алехандро отлегло от сердца, отца он любил, отцу верил и не собирался ссориться с Реем. Однако как бы он ни любил дона Фернандо, он принял для себя решение и не замедлил сообщить о нем отцу:

– Знаешь, папа, мы с Кике не будем больше жить у тебя в доме. Вокруг Кике не должно быть ничего сомни¬тельного. Ложь, утайки, скандалы крайне вредны для детской психики, так что мы перед нашей свадьбой с Исамар поживем с ним в гостинице, а там уже заживем своим домом…

Фернандо чуть не заплакал: Кике, любимый внук! Как же он с ним разлучится? Гильермо ушел, из дома, Рей вот-вот уедет, Алехандро тоже…

– Но свадьбу отпразднуем в нашем доме, – поставил он условие Алехандро.

Алехандро не стал возражать, собрался.

А для дона Фернандо главным сейчас было управиться с прошлым, и такое облегчение, что Марты больше нет на свете!

Марта лежала в больничной палате, у ее постели сидели Деянира и Агирре, вот-вот должен был подъехать Алехандро, отправившийся по делам. К счастью, врачи сказали, что состояние Марты не такое опасное, как показалось вначале, и обещали скоро поставить ее на ноги. Однако Самуэль волновался по-прежнему, катастрофа не казалась ему случайностью, и он хотел выяснить, что же произошло.

Не видел в ней случайности и вернувшийся Алехандро, он чувствовал себя бесконечно виноватым.

Марта пришла в сознание, позвала его, и он склонился к ней и нежно поцеловал в лоб.

– Представляешь, дорогой, я совсем не помню, как все случилось! Мы же были с тобой вместе, говорили о нашей свадьбе, а потом я уже ничего не помню, ничего…

И опять Алехандро к ней склонился и опять нежно поцеловал в лоб.

– Врачи говорят, что потеря памяти недолговременна, пройдет шок, и ты все вспомнишь, моя девочка, – успокоил ее Самуэль.

Вернувшись домой, Самуэль вызвал своего доверенного человека, Рамиса Робинсона, и поручил ему экспертизу машины и выяснение причин катастрофы. Нет, Самуэль Агирре не верил в случайности!

И оказался прав: после проведенной экспертизы выяснилось, что в машине были намеренно испорчены тормоза. Случившееся не было аварией, случившееся было покушением.

Агирре заглянул к Фернандо, когда он с Ускатеги пил за смерть прошлого.

– Что там у вас слышно? – поинтересовался Фернандо, – мы как раз о вас вспоминали.

– Марту скоро выпишут, слава Богу, все вроде бы обошлось, – ответил счастливый Агирре. О своих подозрениях он умолчал.

Сабас в панике навестил Рея.

– Я боюсь, дон Рейнальдо! Я выполнил поручение дона Фернандо с Мартой Агирре, но, кажется, они ищут виновника, и боюсь, что найдут.

– Возьми вон билеты в Майами и лети себе, – сказал Рей, а про себя подумал: теперь я знаю, кого убирал отец. Но почему Марту?

Гойо и Исамар купили себе дом – чудесный белый домик в два этажа с прелестным цветущим садом и готовились к переезду. Но у Исамар все валилось из рук. Безоблачная радость, какая бывает в детстве, давно покинула ее, и она не могла не задавать себе мучительного вопроса: почему на ее пути к счастью с Алехандро так много преград? Она не сомневалась в любви Алехандро, он звонил, заезжал, но случившееся с Мартой ее удручало: не так, так этак Марта вставала у нее на пути. И неведомо, сколько времени могла продлиться эта неопределенность.

Дни между тем шли, на участке в Энсинаде начались земляные работы, и Алехандро ездил туда наблюдать за ними.

Марту выписали, она была уже дома, с каждым днем вспоминала все больше и больше, и вспомнила такое, о чем хотела бы позабыть навсегда. Она припомнила, что Алехандро отказался от их с нею свадьбы, что собрался жениться на Исамар и поняла, что сейчас он не говорит с ней об этом только из жалости, и сама решила молчать. Пусть все так и будет, и они с Алехандро останутся навсегда вместе.

Каролина, разносчица злых вестей, пришла навестить ее и очень хотела обо всем ей напомнить. Она говорила, как фальшива, как лицемерна Исамар. Откровенничать с ней Марта не стала, она не забыла медвежьих услуг Каролины, но лишняя капля яда не могла не отравить ей душу.

Марта сидела с Деянирой, Деянира гадала ей, будущее с женихом не сулило ничего хорошего, но Марта упрямо смотрела в сторону.

– Ты уже все вспомнила, Марта, – сказала Деянира, отложив карты в сторону. – Помнишь, я гадала тебе и раньше, и карты и тогда не сулили вам с Алехандро ничего хорошего. Так зачем ты упорствуешь?

– Он должен быть моим, сейчас я выиграю время и отниму его у Исамар! – глядя исподлобья, сказала Марта.

– Глупышка! – грустно улыбнулась Деянира. – Ты не выиграешь время, ты попусту его потеряешь. Мыслями он все равно не с тобой, и зачем тебе держать человека, который откровенно признался, что любит другую? Ты заслуживаешь настоящей любви, Марта. Твое сердце сейчас ранено, но зачем ты оставляешь в нем нож и мешаешь ране затянуться?

На лице Марты отразилась растерянность, как ни неприятно сознаваться, но Деянира права, и как такие простые вещи не пришли ей в голову? Для чего ей, Марте, которая всегда отличалась гордостью, эти жалкие комедии? Но простить Алехандро она не могла.

Ее страстное сердце пока не умело прощать.

И когда Алехандро навестил ее, Марта, мрачно глядя ему в глаза, сказала:

– Я все вспомнила, Алехандро, и освобождаю тебя от жалости к себе. Я выздоровела и больше в ней не нуждаюсь.

– Спасибо, Марта! Мы слишком много перестрадали, чтобы фальшивить и обманывать друг друга. Я не устаю надеяться, что когда-нибудь мы будем с тобой друзьями, – обрадованно ответил Алехандро.

Он возвращался в свой новый временный дом с легким сердцем. Все тяжелое и печальное осталось позади. Из гостиничного номера, где они теперь жили с Кике, он позвонил Исамар.

– Любимая! Марта все вспомнила! Она вспомнила наш разговор, все поняла, и мы можем теперь назначить день нашей свадьбы. Завтра после поездки на строительную площадку в Энсинаде я заеду к тебе…

Полковник Бругера продолжал расследование и все дни проводил в Энсинаде. Рей скрывался от него, жил на квартире, которую снимал для Мерсе. Без особой необходимости на улицу не выходил. Но разговор с Пайвой, был настоятельной необходимостью. Пайва опять был в панике, ему было страшно, он не сомневался, что на этот раз вся правда выплывет наружу, тем более там, в Энсинаде, остались два живых свидетеля – Баудильо и Эриберто: именно они в ту страшную ночь были с ним вместе, караулили потом трупы и вооружали их.

– Ты управишься с ними, Пайва, а я тебе помогу, – сказал Рей, выслушав его опасения, и протянул револьвер.

Пайва взял револьвер не сразу, он умоляюще смотрел на Рея, а тот, подмигнув, повторил:

– Помогу, помогу!

Рей счел вопрос с Пайвой решенным. Ему нужно было только отыскать Висенте Перниля и дать ему дополнительное задание. Придя домой, он распорядился, чтобы Мерсе вызвала Висенте с приисков.

Позвонили в дверь.

Длинноногая, в короткой юбочке, Мерсе, покачивая бедрами, пошла открывать. На пороге стояла скромно одетая Мерседес.

Мерсе, наверное, тут же захлопнула бы дверь, словно перед привидением, но изумленный Рей отстранил ее и пригласил Мерседес войти.

– А ты отправляйся в свою комнату, – скомандовал он Мерсе.

– Сеньорита может остаться, – остановила его Мерседес, видя, как возмущенно приоткрыла рот Мерсе. — Мне сказала Энкарнасьон, что ты оказался в сложном положении, тобой занимается Бругера, и я пришла сказать, что готова подтвердить свои показания о той страшной ночи. Так что не прячься больше. Было бы нечестно, если бы я отказалась от своего свидетельства. Папе лучше. Я дала обет: если он поправится, то я постригусь, и Бог мне помогает.

Он ей не успел даже слова произнести в ответ, как она уже ушла. Ушла, сняв камень с его души.

С утра Алехандро поехал в Энсинаду. Там на землях Сакариаса расчистили и выровняли уже довольно обширный участок, так что скоро можно было приступить к строительству домов. Исамар мечтала, что молодежь Энсинады не будет покидать родные места, получив возможность снять за недорогую плату квартиру. Было слишком грустно представлять себе дряхлеющих стариков, оставшихся доживать в этой дорогой ее сердцу деревушке. Алехандро наблюдал за работой экскаваторов, что выравнивали землю, как вдруг его позвали – рабочие наткнулись на кости, и похоже, что человеческие. Алехандро сам взялся за лопату и принялся раскапывать – что? Могилу? Древнее захоронение? Человеческие кости? В горах? Странно! Очень странно! Почему этого человека похоронили вдали от деревни? Почему не на кладбище? О находке следовало немедленно сообщить в полицию. Мишель, Леонардо предлагали Алехандро бросить лопату. Зачем ему заниматься этим делом самому? Но будто какой-то тайный голос шептал ему: копай! Копай! Лопата звякнула о металл. Алехандро пошарил в земле рукой и вытащил медальон на тоненькой цепочке – медальон со знаком, что украшал ворота имения Марты…

Вскоре приехала полиция, забрала и кости, и медальон. Работы до выяснения обстоятельств, связанных с захоро¬нением, велено было приостановить.

Алехандро, Леонардо и Мишель вернулись в Каракас. Из офиса Алехандро позвонил Исамар:

– Знаешь, дорогая, работы в Энсинаде приостановлены.

– А что случилось? – в голосе Исамар звучало несказанное удивление. – Отыскали клад?

– Расскажу при встрече, какой клад мы отыскали, – хмыкнул в ответ Алехандро.

– А ко мне сегодня придут друзья праздновать новоселье, ты помнишь, да? – предупредила Исамар.

– Буду очень рад повидаться с твоими друзьями!

В сумерках дон Фернандо работал у себя в кабинете. Галстук словно душил его, и он все старался ослабить узел, расстегнуть ворот рубашки, чтобы перевести дыхание и вздохнуть полной грудью. Из головы у него не шел рассказ Алехандро. Нет, он не ошибся, когда почувствовал, будто прошлое стало догонять его. Вдруг в зыбкой полутьме сумерек заклубилась неясная еще человеческая фигура, она росла, приближалась и вот уже окровавленный Торреальба надвигался на него, тянул руки с леденящим кровь хохотом. Дыхание стеснилось в груди Фернандо, он открывал рот как рыба, но не мог вздохнуть.

– Ты мертв, мертв, – будто заклиная призрак, прошептал Фернандо. – Мертвые лежат в могилах!

И в ответ услыхал душераздирающий леденящий хохот.

Боль, страдание – вечные спутники Исамар. Вот и в новом доме они не гости, а хозяева. Но друзья разошлись, последним ушел Алехандро, рассказав, почему приостановлены работы в Энсинаде, и Исамар, побледнев, опустилась на диван.

Найдена могила ее отца, она не сомневалась в этом. Несчастного убили, а потом, будто пса, закопали на далеком глухом участке Сакариаса.

– Ты мне ответишь и за это, Ферейра-убийца, – прошептала Исамар.

Теперь она еще явственнее поняла, что имение Ферререйнья должно принадлежать ей, и только ей. На следующий день она отправилась к Марте.

Марта застыла в изумлении, увидев перед собой Исамар. «Зачем ты здесь?» – спрашивал недоуменный и недоброжелательный взгляд ее черных глаз.

И отвечая на немой вопрос, Исамар сказала:

– Я по делу! Хочу купить ваше имение в Энсинаде и готова заплатить в четыре раза больше его стоимости.

– С чего вдруг такая заинтересованность? – осведомилась Марта.

– Я не собираюсь ни перед кем и ни в чем отчитываться, – отвечала Исамар.

– А я не собираюсь расставаться с моим имением, – враждебно заявила Марта, подчеркнув слово «моим», – хватит и того, что ты украла у меня жениха!

– А ты разлучила нас, подделав письма! Как это стыдно! Как низко! – не выдержала Исамар, задохнувшись от захлестнувшей ее обиды.

Она повернулась и вышла.

А Марта с не меньшим удивлением, чем вначале, смотрела ей вслед.

Когда Марта на следующий день зашла в офис к Алехандро сообщить, что выходит из дела, она услышала рассказ о найденном погребении и медальоне. Марта поняла: в Энсинаде нашли могилу ее отца. Собственно, и могилы-то не было, и даже его кости были отданы теперь на поругание. И вдруг ее осенило, она поняла, почему Исамар вознамерилась купить ее имение: родня Исамар наверняка причастна к убийству! Например, ее крестный Сакариас, не случайно же он чуть не умер при разговоре с Мартой. Значит, в имении есть улики, и Исамар, боясь разоблачения, хочет его купить… Да и закопали ее несчастного отца на земле Сакариаса…

После того как Марта наотрез отказалась продать имение, Исамар решилась: она побывает в имении без разрешения, потому что там и только там таится ключ к ее прошлому. Только там могут быть найдены неопровержимые улики.

Она поделилась своим решением с Гойо и Хулио Сесаром. Со вздохом они согласились в ближайшее время поехать с ней вместе в Энсинаду и тщательно осмотреть имение. Незаконность действия никого не радовала, но другого выхода они не видели. Марта никогда бы не допустила их в Ферререйнью.

 

Глава 21

Семейная жизнь Леонардо Манрике разладилась. С тех пор как Леонардо увидел плачущую Каролину и гневного Алехандро, он заподозрил, в чем причина холодности его жены, но никак не мог этому поверить. Но вот без всяких видимых причин Алехандро уехал из дома и поселился с Кике в гостинице. Теперь Леонардо не сомневался: он прав в своих подозрениях! С Алехандро они дружили вот уже двадцать лет, и такого предательства от него Леонардо не ожидал. Ему было так плохо, что он попросил Мишель составить ему компанию пообедать.

И Мишель, которой очень нравился сеньор Манрике, охотно согласилась. Она сочувствовала ему и прекрасно понимала, почему он пьет рюмку за рюмкой. Наконец она увела его. Выходя из ресторана, они увидели, как Алехандро вместе с Каролиной выходят из гостиницы. Леонардо вернулся домой, собрал свои вещи и ушел.

Как Каролина негодовала на Алехандро! Он не смел ничего рассказывать своему дружку, драгоценному Леонардо! С ее точки зрения подлостью было совсем не то, что Алехандро застал их с Реем в номере гостиницы, а то, что он рассказал обо всем ее мужу. Она согласна, что он мстит ей за письма, хотя когда они встретились случайно на улице и она попросила у него прощения, он сказал, что: простил…

Рей сидел за столиком ресторана Фернандо с полковником Бругерой и рассказывал ему о своих подозрениях насчет Пайвы, который однажды, соблазнившись большими деньгами, тоже занялся контрабандой. Говорил убедительно, но полковника все же не убедил.

Мерседес, зайдя проведать Росу и увидев Рея с Бругерой, подошла к ним. Она была полна решимости выполнить свое обещание и поспешила сделать это, потому что рассказать полковнику все откровенно было нелегко:

– Эту ночь Рейнальдо провел со мной, – вымолвила она.

Полковник взглянул на просто одетую девушку с тонким лицом и большими правдивыми глазами.

– Темное дело, – сказал он, – но я продолжу следствие, и мы докопаемся до правды.

Прошло несколько часов, Рей с полковником давно ушли, когда в ресторане появился Висенте. Он приехал с приисков и заявился к своей возлюбленной Росе. Только они успели перемолвиться первыми ласковыми словами, как их приятную беседу прервал разъяренный Фернандо.

– Что тебе здесь надо, мерзавец? – загремел он.

Но Висенте ничуть не смутился и ответил ему, сияя белозубой улыбкой:

– Ваш сын, дон Рей, вызвал меня и велел подождать в ресторане.

– Ты еще и лжешь, негодяй! Рей не мог назначить тебе здесь свидания, и уж кто-кто, а я знаю, почему! – ехидно прошипел дон Фернандо, свирепо поглядывая на Росу.

Но тут в разговор вмешался смуглый Брунхильдо, верный хозяйский пес, которому тот доверял безоговорочно.

– Дон Рей в самом деле искал здесь сегодня сеньора Перниля, – сказал он, – и было это еще до его разговора с полковником Бругерой.

Дон Фернандо осекся. Рей в Венесуэле? Рей в ресторане? Рей осмелился говорить с полковником Бругерой, с представителем власти, который ищет его и хочет арестовать? Все это для Фернандо было большой неожиданностью.

Тучи над головой Росы на этот раз развеялись, а ведь беда могла быть, и немалая: она же и впрямь не забыла Висенте, и ей совсем не были безразличны его клятвы в вечной любви и заигрывания. Они уже виделись наедине, и узнай об их свидании дон Фернандо, Росе бы не сдобровать…

Рей счел, что настало время повязать Висенте по рукам и ногам, и он предложил ему мокрое дело: Висенте должен был уничтожить тех двух свидетелей, которые были с Пайвой той страшной ночью.

Висенте согласился. А собственно, как он мог отказаться?

Поздней ночью они с Реем приехали в Энсинаду. Пайва назначил встречу своим парням в леске неподалеку от дороги, они его уже ждали. Рей показал Висенте толстяка-негра и худышку-белого, вот их и нужно было убрать. А заодно и Пайву.

– Дело начинай не сразу, подожди, пока я уйду, – предупредил Рей и побежал к машине.

Висенте подождал, пока машина не отъехала, и тогда, держась в тени деревьев, двинулся вперед, туда, где маячили две фигуры. Он особенно не скрывался, и вскоре его заметили, а, заметив, наставили револьверы.

– Стойте, ребята! Не стреляйте! – негромко заговорил Висенте. — Вас заманили в ловушку! Слышите? В ловушку!

Парни ему не слишком поверили, но стрелять не стали. Тем временем Пайва подкрадывался к ним с другой стороны. Первым выстрелом Пайва свалил толстяка-негра наповал, но малыш не растерялся и пальнул в Пайву. Пайва стал оседать на землю, схватившись за грудь.

Выбирая места потемнее, Висенте с малышом мчались подальше от перестрелки, а лесок уже ощупывали фары машины: на место преступления примчался полковник Бругера. Он остановил машину и выскочил из нее.

– Стой, Пайва, стой! – закричал он, узнав Пайву, но тот, держась за грудь, убегал из последних сил.

Полковник бросился за ним и, конечно же, догнал бы раненого, если бы не темнота. Споткнувшись о камень, полковник упал, поранив ногу. Он никак не мог подняться и только тихо бранился.

И на этот раз судьба была на стороне Пайвы – он спасся. «Домой возвращаться нельзя, – думал он, – Рей точно поручил Висенте убить меня.»

Исамар, Гойо и Хулио, осторожно вскрыв замок, крадучись пробрались в дом поместья Ферререйнья. С волнением и любопытством оглядывала Исамар комнату за комнатой, ища воспоминаний, но столы, стулья, кушетки молчаливо и равнодушно смотрели на нее.

– Давайте разделимся, и пусть каждый осмотрит свою часть дома, так будет быстрее, – предложил Гойо.

Хулио и Исамар согласились. Все понимали, что на поверхности искать бесполезно, что где-то есть кладовка, стенной шкаф или тайник, наконец, где лежат старые бумаги. Но пока все те же комнаты, столы, стулья, диваны. Они сошлись в нижней гостиной, и Гойо в ней, как и во всех остальных комнатах, простукал стены, потом пол. Под одной из половиц звук стал гулким.

– Подпол, – сказал Гойо.

– Спустимся, – предложила Исамар. – Может, там и хранится то, что мы ищем.

Марта открыла на звонок дверь и отшатнулась – перед ней стоял тот, кого она вычеркнула из своей памяти, кого никогда в жизни не хотела больше видеть.

– Уходи! Уходи немедленно, – сказала она высокому темноволосому молодому человеку с внимательным взглядом голубых глаз.

– Я пришел потому, что люблю тебя, Марта! – ответил молодой человек. – Нам непременно нужно поговорить! Ты видишь, я все-таки разыскал тебя! Не гони меня! Позволь все тебе объяснить!

– Все, что ты скажешь, Луис Альфред, будет ложью! – вспыхнув от обиды, воскликнула Марта. – В подвенечном платье я ждала тебя в церкви, а ты не пришел! Я вычеркнула тебя из сердца, из памяти, из жизни! И не позволю тебе вернуться!

Но Луис Альфред все-таки сделал шаг вперед и переступил порог.

– Марта, я же игрок, я проиграл большую сумму денег и занял, чтобы расплатиться, в кассе своей фирмы, нагрянула ревизия, вместо церкви я оказался в тюрьме!

– Ты мог бы позвонить мне, мог, в конце концов, передать через адвоката! – не сдавалась Марта.

– Но мне же было стыдно, Марта! – голубые глаза юноши смотрели виновато, умоляюще.

– И поэтому ты обрек меня на позор, на мучения неизвестностью! Что я пережила! Боже, что я пережила по твоей вине!

– Марта! Все дурное, все страшное позади! Позволь мне служить тебе, и я заслужу твою любовь, твое доверие, я не могу жить без тебя, Марта!

– Поздно, Луис Альфред! – глаза Марты мстительно заблестели. – Я люблю другого! Уходи!

– Прости меня, Марта, и оставь мне надежду на лучшее!

– Никогда, Луис Альфред! Никогда! – это было последнее, что он услышал, прежде чем Марта захлопнула перед ним дверь.

Как жестоко обходилась с Мартой судьба! Как горько, как несправедливо страдала Марта! Жестоким было прошлое, жестоким настоящее. Но Марта приготовилась вступить в роковую схватку со злой судьбой. Она поняла, кто сейчас, в настоящем, ее враг. Поняла, кто покушался на ее жизнь. Подумала, решилась, собралась и поехала к дону Фернандо.

Дон Фернандо только что закончил разговор с Реем, узнав от него, что тот поручил одно деликатное дельце Висенте Пернилю… Визит Марты был для Фернандо неприятной неожиданностью, но он любезно поприветствовал ее.

– У вас в доме готовится свадьба, – начала Марта. – А у меня настроение совсем не праздничное. Вы ведь знаете, я лежала в больнице после аварии, и знаете, наверное, что авария была не случайной. Так вот теперь я знаю, кто покушался на мою жизнь!

Что-что, а владеть собой Фернандо умел, и никто на свете бы не заметил, до чего ему стало не по себе.

– Человека, который покушался на мою жизнь, зовут Исамар Медина! Я уверена, что ее родня причастна к убийству моего отца. Теперь она ищет моей смерти. Вам я говорю об этом первому. Вы должны знать об этом, потому что готовитесь принять ее к себе в дом!

– Для того чтобы подозрение стало уверенностью, нужны доказательства, дочка, – широко и ласково улыбаясь, ответил Марте дон Фернандо.

– У меня будут необходимые доказательства! Я тотчас же поеду к себе в поместье и, не сомневаюсь, вернусь с уликами против Исамар!

– В Энсинаду, Робинсон, – приказала она шоферу, который исполнял при ней обязанности телохранителя.

Агирре никуда теперь не отпускал свою дочь одну.

Заросший сад, слепой, нежилой дом. Совсем недавно бродили они по нему с Алехандро…

– Будьте осторожны, Марта, – предупредил Робинсон, открыв дверь. – Похоже, в доме кто-то есть. Замок явно открыт, и открыт без ключа.

– Может, он испорчен давным-давно, Робинсон? – спросила рассеянно Марта, занятая воспоминаниями.

– Нет, сеньорита, к вам в дом кто-то вошел, и вошел совсем недавно.

Робинсон шел первым и внимательно оглядывал каждую комнату. Гойо, Исамар и Хулио услышали наверху шаги, голоса, а они как раз добрались до самых интересных документов! В подвале, действительно стоял старинный сундук, а в сундуке среди старой рухляди лежала связка писем и даже – подумать только! – завещание Торреальбы.

«Находясь в здравом уме и твердой памяти, объявляю… объявляю своими единственными законными наследниками…» – разбирал не без труда Гойо. – Черт! Одно имя совсем неразборчиво, а вот другое… Мариану Торреальбу… Наверное, это твоя сестра.

– А как же, интересно, звали меня? – задумалась Исамар.

Тут Гойо передал ей письмо.

– Исамар! Твой отец знал, кто собирается его убить… Читай! Я поднесу свечу поближе!.

Исамар похолодела, но не оттого, что прочла, – она услышала наверху голос Марты.

«Боже, что будет, если их здесь застанут!» – вот единственная мысль, которая занимала теперь Исамар.

– Гасим свечи! Ищем запасной выход! – скомандовал Гойо, и они в полутьме, стараясь ступать как можно бесшумнее, заторопились подальше от опасного места. Выход они и в самом деле нашли, выскользнули наружу и, оказавшись на свежем воздухе, с облегчением перевели дух.

– Риск – благородное дело, – счастливо засмеялась Исамар.

Добраться до машины было делом одной минуты, они сели в нее и мгновенно уехали.

Теперь у них на руках были серьезные свидетельства против убийц Торреальбы: во-первых, анонимная угроза, во-вторых, начало письма, написанного адвокату Сантосу. Торреальба писал: «Мне давно угрожают смертью, пытаясь отобрать мои земли, и я знаю, кто мне угрожает – Ферейра…» Дальше стояла буква «у» и прочерк. Теперь нужно было связаться с адвокатом Сантосом и выяснить имя второго убийцы…

Для начала Исамар решила навестить Ферейру и обиняками хоть что-то выведать у Мерседес. Мерседес она любила, Мерседес была не от мира сего, жила, обуреваемая страстями своего сердца, – то в аду, то на небесах, и в дела этого суетного мира не вникала. Но все же и она могла что-то знать, навести Исамар на след, который она так искала.

Мерседес тоже была очень привязана к Исамар. Разве не Исамар помогла ей в самую трудную минуту, когда она сбивалась с ног, забрав домой из больницы отца, разбитого параличом? Исамар и дала ей телефон Лилы, уговорив ее пойти к Ферейре в сиделки. А как она все это время была внимательна к ее бедному отцу, который по целым дням сидел неподвижно в кресле и не мог сказать ни слова!

Но Ферейра молчал только с дочерью и с навещавшими его посетителями. Для закадычного же своего приятеля Ускатеги он давно уже обрел дар речи.

– Папа, к тебе Исамар, дочка Провиденсии, – сообщила Мерседес отцу, заглянув к нему в комнату.

Исамар задержала ее, и они заговорили, стоя на пороге комнаты Ферейры.

– Я давно хотела сказать тебе, Мерседес, что Провиденсия только удочерила меня. Отца моего звали Леонидас Торреальба, его убили и закопали в горах, совсем недавно нашли его останки. Я ищу, кто убил его, и у меня теперь есть документы, которые прямо указывают убийц. Вот я и хотела поговорить с твоим отцом, он наверняка знал моего и, может быть, знает, за что его убили…

– Но ты же знаешь,  в каком состоянии папа, он ничем не сможет тебе помочь! И потом, раз у тебя есть документы, вряд ли тебе понадобится то, что мог бы вспомнить мой отец.

Тут в комнату вошел сеньор Ускатеги, который слышал все, что говорила Исамар.

Мерседес с улыбкой пошла к нему навстречу.

– Рада вас видеть, Ускатеги, познакомьтесь: Исамар Медина!

Исамар любезно ему улыбнулась. «Ускатеги, именно Ускатеги», — подумала она.

– Значит, ты не советуешь мне пытаться говорить с доном Ферейрой? Тогда я зайду к нему попозже как-нибудь на днях. Пока, Мерседес!

Исамар уже шла по улице, когда ее догнала Лила.

– Я хотела тебе сказать, Исамар, одно: сеньор Ферейра ведет себя очень странно! Он давно уже может говорить, но скрывает это ото всех, даже от Мерседес. Так что, если тебе нужно поговорить с ним, ты, безусловно, можешь это сделать.

– Спасибо, Лила! Буду иметь в виду.

Что ж, это только подтверждало, что Исамар права в своих самых худших подозрениях. Она решила идти до конца и не сомневалась в успехе.

– Ты ведь тоже слышал, Ускатеги, что она тут говорила, — такими словами встретил давнего приятеля Ферейра. – Выкради у нее эти документы, чего бы это ни стоило. Иначе мы погибли!

Ферейру колотила дрожь. Не в лучшем состоянии был и сеньор Альваро Ускатеги.

Аврора вспомнила. Она вспомнила, кто убил Леонидаса Торреальбу! Все эти разговоры о найденном скелете, визит следователя, который рассказал о результатах судебной экспертизы: кости принадлежат Леонидасу Торреальбе, погибшему насильственной смертью, одна револьверная пуля раздробила ему позвоночник, вторая – плечевой сустав, в общем, все эти толки и пересуды воскресили вдруг в ее памяти прошлое. И Аврора вспомнила. И ей стало безумно страшно. Теперь, бродя, будто тень, по комнатам, она не находила себе места; ей было страшно жить под одной крышей с убийцей, страшно носить в себе свою тайну, за которую она могла поплатиться жизнью, но невозможно и позабыть о ней. Аврора охотно бы поделилась своей тайной, но с кем? С кем? Рей, ее сын, только грубил ей, называя то полоумной, то сумасшедшей, каждый раз прогонял и отталкивал ее. Он, похоже, пошел в своего отца.

Элисенда постоянно предлагала ей свою дружбу, очень сердилась и обижалась на Фернандо, хотела узнать его прошлое, чтобы с ним поквитаться. Но что могла поделать милая, недалекая Элисенда с умным, циничным, ни перед чем не останавливающимся Фернандо? Она не могла защитить ни себя, ни Аврору.

Призраки прошлого мучили ни одну только Аврору. Еще неотступнее следовали они за доном Фернандо. Стоило ему остаться одному, как перед ним появлялся окровавленный Торреальба, рос, рос, становился великаном, протягивал к нему руки и издевательски хохотал. У дона Фернандо сразу начиналось удушье, ему не хватало воздуха, и, отбиваясь, он кричал: «Прочь! Прочь!» И чувствовал свое бессилие.

Но сейчас они сидели в кабинете с Реем. Дело с Пайвой обернулось совсем не так, как хотелось: Висенте Перниль сбежал, сбежал и раненый Пайва. Полковник Бругера шел буквально по следу Рея. Теперь Рей и сам понимал, что пора ему срочно мотать за границу. Билеты до Майами для себя и Мерсе лежали у него в кармане.

– Все буду держать под контролем, сынок, – обещал дон Фернандо, – о новостях буду сообщать по телефону.

– Мне кажется, тебя что-то заботит, отец! – сказал Рей. – Если мои дела, то не волнуйся. А если есть другие заботы, скажи, я всегда к твоим услугам.

Фернандо ласково поглядел на сына и улыбнулся:

– Есть, конечно, заботы, сынок, но в эти дела я не хочу тебя впутывать. Мне нужно покончить счеты с давним прошлым, и сделать это должен я сам. Вот только бы найти в помощь надежного человека.

Вдруг Фернандо побледнел, схватился за грудь и стал ловить ртом воздух – с губ у него срывались бессвязные, бессмысленные слова, что-то вроде: прочь! прочь!

– Что с тобой, отец? – испугался Рей. – Я немедленно позову врача, тебе, видно, совсем худо!

– Не надо врача, Рей! Помоги дойти, я лягу. Хворь у меня в голове, сынок, с ней-то я и собираюсь сладить. Я покончу с ней, Рей, непременно покончу…

Но несмотря на свои обещания, дон Фернандо никак не мог сладить с припадками: тяжело дышал, ловил ртом воздух. Рей решил вызвать хотя бы Алехандро. а Алехандро приехал и тут же вызвал врача.

– Высокое давление, аритмия, я бы предложил вам провести два-три дня в больнице, обследуетесь, полечитесь, – подвел итог осмотру врач.

– И не подумаю! – резко ответил дон Фернандо. – Через несколько часов я буду на ногах.

Однако он все еще лежал, когда совсем уже поздно домой вернулась Элисенда.

– Где ты была, мама? – кинулась к ней Эстефания. – Мы тут так переволновались, у дона Фернандо плохо с сердцем.

– С сердцем? Не верю! – отрезала Элисенда. – Единственное, с чем у него может быть плохо, так это с совестью!

– Похоже, что и ты совсем без сердца, мама? — возмутилась Эетефания.

– Просто мое сердце совсем не здесь! А знаешь, где я была? — осведомилась Элисенда.

– Понятия не имею.

– Так вот, я была у твоей свекрови, и она рассказала мне всю свою жизнь! Боже мой, Боже мой! Сколько бед! Сколько несчастий! А потом она открыла мне тайну, сказала, кто мать Рея. Так знай, Эстефания: твоя свекровь, мать Хулио Сесара, и есть родная мать Рейнальдо Мальдонадо!

– Значит, Рей и Хулио братья? – побледнев, как мел, прошептала Эстефания.

Адвокат Сантос давным-давно умер, унаследовал его дело сын. Но никаких документов относительно Торреальбы у себя в архиве он не обнаружил. Тогда Исамар надумала навестить дона Фернандо, он наверняка должен знать и помнить многое. Гойо и Хулио предупреждали ее в один голос:

– Стервятники всегда заодно, так что наверняка к убийству причастен и дон Фернандо.

– Да как только у вас язык поворачивается говорить такое! – возмутилась Исамар. – При чем тут стервятники? Я не верю ни единому вашему слову! Дон Фернандо добрейшей души человек, всегда любезный, всегда обходительный, в самые трудные для меня времена он всегда предлагал мне свою помощь. И теперь, я не сомневаюсь, он поможет мне! Расскажет, что же произошло с моим отцом!

Элисенда поджала губы, увидев в своем доме Исамар.

– Алехандро здесь не живет, – сообщила она недоброжелательно.

– А я к дону Фернандо, – обрадовала ее Исамар. – Где я могу его найти?

– В кабинете. Предпоследняя дверь слева по коридору.

Дон Фернандо растрогался чуть ли не до слез, увидев Исамар. Подумать только, как она о нем беспокоится. Нет, он не ошибся: эта девушка – настоящий клад, Алехандро с ней будет по-настоящему счастлив.

– Рад тебя видеть, дочка! – встретил он ее широчайшей улыбкой. – Твое доброе сердце – лучшее для меня лекарство. Я тут приболел немножко, но залеживаться не собираюсь.

– Как вы меня огорчили! Вы всегда такой молодец, и вдруг на тебе!

– Хорошо, доченька, что мы скоро заживем одной семьей. Чем больше семья, тем больше радости, и я сразу перестану болеть!

– Вы всегда были мне как родной отец, дон Фернандо, и поэтому я решила все вам рассказать и попросить совета…

– Если смогу, с удовольствием помогу советом, Исамар, но сначала выслушай то, что скажу я. А скажу я вот что: опасайся Марты Агирре. Она плохо думает о тебе, думает, что ты злоумышляешь против нее, думает, что ты подстроила ей аварию.

– Я? – Исамар от неожиданности и несусветности обвинения лишилась дара речи. – Но почему? – только и нашла она что спросить.

– Ты хорошая, добрая девушка, с чистым сердцем, козни, интриги тебе не свойственны, ты не можешь себе представить, на что способна ослепленная ревностью женщина. Поэтому береги себя, дочка. Я говорю тебе всерьез: ты в опасности.

Исамар стало страшно – как же так? Как смеет Марта возводить на нее такую напраслину? Она поблагодарила дона Фернандо и решила немедленно поговорить с Алехандро. Пусть он оградит ее от оскорбительных слухов, которые распускает про нее Марта Агирре.

Марта была бледна, как смерть, ее колотило так, что у нее зуб на зуб не попадал. Деянира отпаивала ее успокоительным. Пока еще оно не подействовало. Марта прикрывала глаза и снова видела жуткую, непереносимую картину.

– Робинсон, подождите меня секундочку, – говорит она своему телохранителю, который уже садится за руль, – я позабыла кошелек.

Марта бежит домой и, стоя у лифта, слышит взрыв. Первая ее мысль: газ взорвался, но нет, в квартире все в порядке. Она возвращается и видит, как в огне корчатся обломки машины, а над ними столбом стоит черный дым…

– Робинсон, Робинсон, – шепчет Марта, и слезы катятся у нее по щекам.

Деянира смотрит на нее и сочувственно покачивает головой.

– Уедем отсюда, дочка, – говорит Самуэль. – Уедем немедленно! Эта страна принесла тебе только беды и разочарования.  В этой стране подвергается опасности твоя жизнь! Довольно! Больше я этого терпеть не намерен. Мы с тобой уезжаем!

– Нет, папа, нет! Я не могу уехать, пока не найду сестру. Ей наверняка грозит такая же опасность. Я не могу ее бросить здесь без всякой помощи. Луис Альфред обещал мне помочь ее найти.

Полиция, осмотрев место катастрофы, пришла снять показания хозяйки машины.

– Простите за беспокойство, сеньорита, это формальность, но совершенно необходимая.

– Мне и в голову не пришло, что подложили бомбу в мою машину, — так закончила Марта свой рассказ про ключи.

– А почему вам понадобился телохранитель, сеньорита? – осведомился полицейский инспектор.

– На мою дочь уже было одно покушение, и я поручил человеку, которому доверяю, повсюду сопровождать ее. Как видите, он заплатил за мое доверие жизнью, – ответил за дочь Самуэль.

– Так. Значит, это уже второе покушение? У вас здесь есть враги, сеньорита?

– Нет, – сказал Агирре.

– Да! Да! – гневно закричала Марта. – Не враги, а враг, и я убеждена, что мой враг стремится убить меня. Мой враг – Исамар Медина!

 

Глава 22

Майами пришелся Рею по душе. К комфорту, пляжу, теплому морю он привык с детства, но тут на золотом песке грелись прехорошенькие девушки, а к красоте Рей всегда был неравнодушен. Потягивая за столиком прохладительное и беседуя с Рикардо, своим новым возможным компаньоном по очень и очень выгодным и не очень-то законным делам, Рей все поглядывал на одну красотку – золотистая от загара точеная фигурка, темные глаза и каштановые с золотистым отливом волосы – изящнейшая ящерка лежала на сером камне, не давая Рею покоя. И он все поглядывал на нее, продолжая беседу с Рикардо. А с Рикардо они беседовали об очень и очень крупных делах.

– Аэропорты, которыми мы пользовались, сейчас для нашего товара закрыты, – говорил Рикардо.

– Я обеспечу вам и аэропорты, и дальнейшее продвижение товара через Венесуэлу, у меня есть надежные люди, сверху донизу все под контролем, – отвечал Рей.

– Нас бы это устроило. Если договоримся о каждой партии груза, тебе обеспечен неплохой процент.

– Думаю, договоримся, – отвечал Рей, не отрывая глаз от смугло-золотистой красотки.

– На днях приедет наш шеф, познакомится с тобой, и мы примем окончательное решение. Репутация у тебя как у человека надежного. А девушка, на которую ты поглядываешь, – любимая дочь нашего шефа, и я бы тебе не советовал встревать в его семейные дела.

– Благодарю за совет, – рассмеялся Рей. Расставшись с Рикардо, он подошел к красотке.

Ты мне очень нравишься, детка, – сказал он, – и я бы ничего не имел против нашего знакомства.

Девушка посмотрела на него с недоуменной улыбкой. Ей показался забавным этот настырный парень со стрижкой ежиком, в белом костюме, но она ни слова не поняла из того, что он говорил, она поняла его только по жадному заинтересованному взгляду, улыбнулась и прошла мимо.

«Черт подери! — подумал про себя Рей. — Нужно срочно учить английский, а то того и гляди останешься на бобах».

Рей умел добиваться того, чего хотел. С этого дня он упорно днями и вечерами твердил английские слова, чем необыкновенно забавлял Мерсе.

Мерсе откровенно скучала. Уезжая, надеялась, что ждет ее веселая жизнь, развлечения с Реем, ресторанчики, купанье, пляжи, любовь…

Но Рей уходил с утра и на целый день, оставляя ее одну в четырех стенах гостиничного номера. А когда она жаловалась на скуку, он совал ей несколько банкнот и говорил:

– Прошвырнись по магазинам, купи себе какую-нибудь тряпку! У меня дела, я сюда не отдыхать приехал!

С сеньором Родригесом Геррой – худощавым человеком небольшого роста, с крупным носом, глазами-сливами и прилизанными волосами – Рей столковался быстро. Сеньор Родригес был шефом торговли наркотиками, ворочал большими деньгами, имел в подчинении немало людей. Сейчас у него случилось несколько проколов и нужны были новые безопасные пути для переправки товара. Рей брался обеспечить им эти пути через Венесуэлу.

– Они думают, я иду к ним в подручные и доволен этим! Болваны! – в сердцах сказал как-то вечером Рей Сабасу. – Дело будет мое, и я буду распоряжаться всеми доходами! Крошек с барского стола мне мало, Сабас! Я хочу быть хозяином мира и буду им, вот увидишь.

Длинноусый меланхоличный Сабас почтительно его слушал.

Алехандро пришел к Марте, чтобы поговорить об Исамар, их отношениях, хотел разрешить все недоразумения, убедить ее, что ревность – плохой советчик.

– Поговори лучше со своей невестой, – язвительно улыбнувшись, посоветовала ему Марта. – Спроси, что ей понадобилось у меня в имении? Она побывала там, как воровка, сломав замок. Твоя Исамар ведет двойную жизнь, ты ничего не знаешь о ней, хоть и собираешься сделать своей женой!

Алехандро и сам не понимал, почему вдруг Исамар так страстно захотела перекупить у Марты имение. Почему так близко к сердцу приняла его рассказ об убитом владельце этого имения? За всем этим что-то крылось, и пора в самом деле было это выяснить.

Исамар оказалась дома, но была очень возбуждена. Сегодня у нее в офисе произошла кража. Хвастун Ансельмо, который именовал себя лучшим охранником города, не уследил, и из стола Исамар украли все документы, которые они с Хулио и Гойо привезли из имения Ферререйнья. Исамар не сомневалась, что кража – дело рук Ферейры и Ускатеги. Пропавшие бумаги нужно было найти любой ценой.

Алехандро невольно залюбовался ею: тонкое нервное лицо, выбившиеся пряди пепельных волос, тяжелая синева лазурита в ушах и на шее, что так оттеняла воздушность светлого платья и белизну нежной кожи.

– Случилось что-то, любовь моя? – с нежным беспокойством спросил он. – Не Мартино ли имение причина твоих тревог? Отчего оно вдруг тебе так понадобилось, что ты навестила его без хозяйки?

Вопрос попал в яблочко, Алехандро сумел нащупать сосредоточие ее боли. Исамар поблагодарила судьбу, которая избавляла ее от лжи, ложь была нестерпима для Исамар, и она начала собираться с мыслями, чтобы более или менее связно рассказать все, что с ней происходит.

Но телефонный звонок нарушил ее планы. Звонила Фанни, искала Алехандро, из школы сообщили, что Кике пропал.

Алехандро, торопливо поцеловав ее, сорвался с места. «Боже! Только бы не похитили! Только бы не похитили!» – думал он.

Исамар огорченно смотрела ему вслед. Какое невезение! Сколько мучительных вопросов разрешилось бы сейчас, если бы не это новое несчастье!

Но судьба была в этот день щедра на неприятности. Вновь мысли Исамар перебил звонок, но на этот раз в дверь.

На пороге стоял полицейский.

– Сеньорита Исамар Медина?

– Да, – ответила Исамар, с недоумением глядя на полицейского.

-  Вам предъявлено обвинение в покушении на жизнь Марты Агирре. Дело подлежит расследованию, от вас пока требуется подписка о невыезде.

Исамар подписала бумагу. Полицейский ушел.

Только этого еще не хватало! Как ошибаются все, кто дурно думает о доне Фернандо! Кто, как не он, предупредил ее, что от Марты только и жди, что бед? На него клевещут точно так же, как и на нее, и она всегда, всегда будет его защищать! Она рада войти в его семью, быть ему настоящей дочерью!

Пока Алехандро добрался до офиса, дело о пропаже Кике разъяснилось: его, никому не сказав ни слова, забрала из школы тетя Аврора и привезла к Алехандро в офис. Аврора больше не могла терпеть того мучительного беспокойства, изнуряющего страха, в который погрузили ее воскресшие воспоминания. Она решила, наконец, рассказать все Алехандро и Кике, они имели право знать правду, потому что были привязаны к Фернандо, состояли с ним в кровном родстве. Подумать только, в кровном родстве с человеком, который проливал кровь других, который обрек на несчастье, а может, и на смерть, двух крошечных девочек – дочерей убитого им человека!

Аврора была полна решимости расстаться со своей тайной.

Увидев Кике здоровым и невредимым, Алехандро облегченно вздохнул и пожурил Аврору:

– Больше никогда так не делай, тетя! Иначе мы все тут с ума сойдем от беспокойства.

– Я тоже схожу с ума от беспокойства, – подхватила Аврора, – и хочу поговорить с тобой.

– Всегда рад поговорить с тобой, тетя, но отложим наш разговор до завтра. Меня ждет Исамар, я должен к ней вернуться, у нее неприятности, а я из-за Кике оставил ее.

Каким молящим, каким страдающим взглядом смотрела на него Аврора, но чувствовала – удержать его она не сможет никакими силами.

Успокоившись насчет Кике, Алехандро всеми своими помыслами, сердцем, душой, всем своим существом был с Исамар, он уже ничего не видел, не помнил, он рвался к ней, он был с нею.

– Хорошо, хорошо, поговорим попозже, – согласилась Аврора с тяжелым вздохом.

И Алехандро, как на крыльях, полетел к Исамар.

– Мы поженимся завтра! – объявил он с порога. – Нечего больше ждать! У нас будет дом, у Кике – семья, и никакие превратности судьбы нас не испугают.

Как ни была расстроена Исамар всеми предыдущими событиями, она не могла не рассмеяться: какое все-таки счастье – любить и быть любимой! В сравнении с этим счастьем и вправду ничего не значат все превратности судьбы!

– Хорошо! Давай поженимся завтра, то есть завтра мы распишемся, а спустя несколько дней обвенчаемся в церкви в Энсинаде, как собирались, да?

– Да, моя любимая! Да! Да! Да!

 

Глава 23

Виолета переселилась от Росы к Исамар. С Росой они всерьез поссорились. Импульсивная и по временам неуравновешенная Роса сейчас была как невменяемая. Висенте что-то натворил и сбежал, так, по крайней мере, она поняла из разговоров Рея, его теперь искали, и она могла оказаться в этом пренеприятном деле без вины виноватой: ведь он как-никак был представлен как ее родственник. И не желая навлекать на себя еще и недовольство дона Фернандо, она, которая всегда защищала от всех нападок сестру, стала сама на нее нападать.

– Прекрати встречаться с Гильермо! – кричала она. – До добра эти встречи не доведут! Дон Фернандо никогда не позволит ему на тебе жениться! Какая ты ему пара?

Виолета, услышав, что говорит ей родная сестра, сестра, которая всегда была ей вместо матери, потеряла дар речи.

– Что ты такое говоришь, Роса? Гильермо и дома-то не живет, он сейчас один, ему нужна поддержка. И вообще, при чем тут дон Фернандо?

– Вот именно, что не живет! Тебя и обвинят, что ты увела парня из дома, чтобы женить на себе! Что сеешь вражду между сыном и отцом! Роль твоя в этой ссоре самая неблаговидная! Даже если сейчас ты выйдешь за него замуж, никто тебя не одобрит! – кричала Роса.

Виолета вместо ответа развела руками, потом собрала вещички и перебралась к Исамар.

Теперь они с Гильермо оба были одинокими и бездомными и тем крепче держались друг за друга. Юная на вид Виолета была взрослым самостоятельным человеком, она знала, что значит для нее Гильермо, и готова была перед всем миром отстаивать свое счастье.

Не только в семейство Росы внес смятение Висенте. Что творилось в семье Альберто Эрнандеса, когда он пришел домой после опасной ночи и рассказал, какую ловушку собирался подстроить Рейнальдо своему сообщнику Пайве и двум свидетелям! Как негодовал Хулио, честя Рейнальдо на чем свет стоит! Как сжималась, слыша его проклятия, Брихида! Словно град камней сыпался на нее, словно ее побивали этими камнями! Альберто Эрнандес был просто воодушевлен: теперь у них в руках есть конкретный материал, и они могут предъявите обвинение Рейнальдо, есть живой свидетель, которого пока нужно было во что бы то ни стало спрятать от его могущественных врагов, с которыми он вступил в бой, поставив превыше всего законы дружбы! С таким материалом не стыдно было пойти и в полицию, но Альберто отправился с ним к полковнику Бругере, который давно уже расследовал это дело.

– А вы уверены, что дело происходило именно так? — спросил полковник.

– Абсолютно уверен, полковник, – ответил Альберто, поправляя очки, – по замыслу Рейнальдо Мальдонадо Эриберто, Баудильо и Пайва должны были погибнуть в перестрелке. Висенте Перниль, сидевший в засаде, должен был прикончить уцелевшего.

– Выходит, мои подозрения были оправданны. Но вы говорите, что Висенте скрылся, и пока мы не найдем его, вы будете выступать как свидетель.

– Охотно, полковник. Мы предлагали Висенте остаться, но он предпочел уйти и не оставил адреса. Рассказывал он это мне, Хулио Сесару и сеньоре Брихиде, матери Хулио Сесара.

– Что ж, похоже, Рейнальдо Мальдонадо наконец ответит за содеянное им зло!

Но нет, сеньор Рей Мальдонадо не ответил за содеянное зло: полковник Бругера выяснил, что он находится за пределами Венесуэлы, а значит, вне пределов досягаемости…

Брихида могла бы всерьез помочь следствию, она много знала о Мальдонадо-старшем, а теперь после рассказа Долорес, которая вернулась в Каракас и сразу пришла к Брихиде, узнала еще больше. Долорес невмоготу стало жить в провинции: одна, да еще с такой жуткой тайной на душе! Она просыпалась от малейшего шороха, ей все казалось, что к ней подкрадываются убийцы. Подумала она подумала и решила вернуться: Фернандо она сбила со следа, а в Каракасе, многолюдном большом городе, куда легче затеряться, чем в маленьком провинциальном городишке, где каждый человек, а уж тем более приезжий, всегда на виду.

Долорес рассказала подробно, как убили Торреальбу, о том, что она одну дочку Торреальбы оставила Провиденсии.

– Я ее знаю, – сказала Брихида. – Исамар Медину у нас все знают.

– Я бы хотела повидать ее как-нибудь, – сказала Долорес.

– Что ж, – согласилась Брихида, – как-нибудь непременно повидаешь. Да вот собственно и повод: Исамар нужна уборщица в офис. Думаю, что сейчас ты как раз нуждаешься в работе.

Прошлое никак не отпускало от себя Фернандо Мальдонадо, оно льнуло к нему все теснее и теснее, лишая воздуха, заставляя толчками биться сердце. Но не только прошлое было против него, возмущалось против него и настоящее.

Элисенда пылала негодованием, узнавая все новые и новые подробности о прошлом своего супруга. Он представал перед ней жестоким чудовищем, и она во что бы то ни стало хотела сорвать с него маску благопристойности. Поначалу ей претила его грубость, плебейские манеры, но теперь она убедилась в его человеческой недоброкачественности и не собиралась даже ради денег, из-за которых вышла замуж, даже ради обеспеченного положения дочерей терпеть унижения и жить с негодяем. Элисенда предполагала, что многое знает Аврора, и поэтому ей очень хотелось вызвать ее на откровенность, сделать своей союзницей в борьбе с Фернандо. Она не могла понять нерешительности этой очень красивой и с виду очень твердой и мужественной женщины. Разгово¬рив Брихиду и узнав ее тайну, Элисенда решила во что бы то ни стало, поговорить по душам и с Авророй. Женщины, обиженные Мальдонадо, должны вместе сражаться против него.

– Нам необходимо держаться вместе, только так мы сможем ему противостоять, – убеждала она Аврору, сдержанно слушавшую ее. – Я поговорила с матерью Рейнальдо и… Боже мой! Как искалечила ее жизнь! Сколько у нее несчастий!

– С матерью Рея? — недоверчиво пробормотала Аврора. – Но…

– Никаких «но»! Брихида сама мне призналась.

– Хорошо, Элисенда, я согласна, мы должны действовать вместе, но я так сейчас устала, что мне нужно немножко отдохнуть.

Элисенда сочувственно улыбнулась, Аврора торопливо поднялась к себе в комнату. Значит, Брихида ей солгала, и даже можно понять, почему. Ее ложь была заботой о сыне. Она надеялась, что Рей, окруженный материнской заботой, почувствует себя счастливее. Но заботы Авроры ни к чему не привели, Рей не откликнулся ни на ласку, ни на нежность. Он грубо отталкивал Аврору, не стесняясь называть полоумной, сумасшедшей… Но кто же тогда ее сын? И с радостной уверенностью она сказала себе: Алехандро!

Как она могла сомневаться? Какое затмение на нее нашло? Он всегда был так привязан к ней, всегда оберегал, защищал ее, приезжал в лечебницу, только он и мог быть ее сыном. И она им могла гордиться! В этом грязном гнезде стервятников он один был человеком умным, сердечным, благородным. Волна счастья затопила исстрадавшееся сердце Авроры. Но следом ожившим сердцем завладел липкий страх.

«Что же мне делать? – думала она. – Если я расскажу все, что знаю, Фернандо убьет меня. Он – чудовище, он способен на все. И если я до сих пор жива, то только потому, что ему нужна моя подпись на денежных документах, чтобы безнаказанно пользоваться моим состоянием!»

– Аврора, ты, кажется, неплохо себя чувствуешь! – на пороге стоял улыбающийся дон Фернандо. – Подпиши-ка вот тут…

Аврора, вздрогнув, отпрянула, лицо ее стало по-настоящему безумным, но это было безумие страха. Отныне она решилась сопротивляться и сама испугалась собственной решимости.

– Подписать… подписать… я не умею писать… – бормотала она глухо, – я и понятия не имею, что такое писать…

– Не строй из себя дурочку, Аврора! – рявкнул Фернандо. Все его «добродушие» мигом слетело. – Мне нужна твоя подпись, вот здесь. И немедленно!

– Все плывет, плывет… У меня было какое-то важное дело! Ах да, вспомнила: пора выгуливать моих собак! Где Тула? Мы идем с ней на пляж выгуливать собак! – Аврора говорила все это и трудно было усомниться в ее сумасшествии: таким неуверенным стал ее взгляд, порывистыми движения.

– Подпиши вот здесь, – настаивал Фернандо.

С криком: «Тула! Тула!» Аврора выбежала из комнаты.

Самуэль Агирре только и делал, что уговаривал Марту уехать обратно в Соединенные Штаты. Он даже согласился, чтобы с Мартой об отъезде поговорил Луис Альфред, которому перед этим он отказал от дома. Словом, он шел на все, лишь бы увезти из этой страшной страны свою Марту.

– У меня здесь один-единственный враг, – твердила Марта, – это Исамар Медина. Теперь ее посадят в тюрьму, и мне некого будет бояться. А сестру я должна разыскать; в этой, как ты выражаешься, страшной стране ей грозят те же самые опасности, что и мне.

 

Глава 24

Алехандро поспешил обрадовать отца счастливой вестью: завтра они с Исамар поженятся, и свадьба будет в доме Мальдонадо. Лучшего подарка Алехандро не мог сделать дону Фернандо. Исамар была именно та жена, которая нужна Алехандро, считал Фернандо, клан Мальдонадо должен расти, распространяться, и дон Фернандо ради могущества своего клана был готов на все.

Он немедленно облачился в парадный костюм и поехал  вместе с Алехандро к Исамар. Дон Фернандо хотел лично выразить свою радость. Исамар обняла его и по-дочернему прильнула к груди. Алехандро растроганно смотрел на них.

– Все у нас будет хорошо, дочка, – заверил дон Фернандо. – Все будет просто отлично!

Вернувшись домой, он отдал распоряжение готовиться к свадьбе. Тула, Энкарнасьон засуетились: нужно было закупать провизию, напитки. Дон Фернандо позвонил судье и попросил приехать, чтобы составить брачный контракт. Элисенда демонстративно отстранилась от праздничных хлопот. Она терпеть не могла эту плебейку, которую не приняли бы ни в одном порядочном доме, и только бесстыжий грубиян Фернандо мог привечать и голубить. Элисенда принарядилась и отправилась навестить Агирре. За последнее время он сделался ее главным утешителем во всех печалях и огорчениях. А как он был мягок, как воспитан, как деликатен! Элисенда безоговорочно принимала его мягкость и воспитанность за привязанность к ней. Своей привязанности она не скрывала, при встрече нежно обнимала Самуэля и целовала его, словом, вела себя так, будто они были влюбленной парой. Агирре смущала ее манера поведения, но вместе с тем она казалась ему трогательной. В общем, как бы там ни было, он не отталкивал Элисенду, он ее терпел.

Зато кто уж не терпел Элисенду, так это Марта, и не раз она выговаривала отцу за его мягкость и терпеливость.

– Никогда не поверю, – говорила Марта, – что в твоем вкусе глупые клушки, которые бесстыже вешаются мужчинам на шею.

– Зачем ты так, Марта? Элисенда – достойная, чувствительная женщина, она много страдала в жизни, и не делает ничего дурного.

– Она замужем, папа! И ничего достойного в ее поведении я не вижу! – негодовала Марта.

– Стоит ли так горячиться, дочка? – пытался смягчить ее Агирре, но безуспешно, Марта была непримирима.

Увидев входящую Элисенду, Марта поджала губы и процедила:

– У нас с отцом назначена встреча.

– И чудесно! – проворковала Элисенда. – Я ведь к вам на минуточку. Мне просто не хотелось оставаться дома, там суета: бурная подготовка к свадьбе, а мне эта свадьба не по душе.

– К свадьбе? – Марта побледнела. И в голове быстрее молнии замелькали мысли: как, Исамар еще не в тюрьме? Почему? Ах, да! В полиции сказали, что нужны еще какие-то дурацкие улики, нужны доказательства! А их нет и в помине. Как будто одного ее, Марты, заявления мало? Противно жить среди абсурдных формальностей! Вот преступники и расхаживают годами на свободе!

Вопрос со свадьбой был решен так скоропалительно, что Исамар даже растерялась. А Гойо стал мрачнее тучи, он не одобрял решения Исамар, молчал и мирился, пока была неопределенность, но теперь, когда Исамар попросила его быть на свадьбе свидетелем…

– Я не переступлю порога дома Мальдонадо, – жестко ответил Гойо.

– Тогда ты отдашь мою руку Алехандро в церкви, – грустно сказала Исамар.

– Так и быть, – тяжело вздохнув, ответил Гойо: он слишком любил Исамар, чтобы испортить ей день венчания. – Но мне жаль, Исамар, что у тебя на свадьбе не будет никого из твоих друзей – ни Альберто, ни Хулио, ни девочек. Ведь никто из них не пойдет в дом к Мальдонадо.

– Мне жаль, Гойо. Но со временем вы все убедитесь, что сеньор Фернандо совсем не такой, как вам кажется, и ваша ненависть к нему постепенно сменится дружеской приязнью, – убежденно сказала Исамар.

Гойо только еще раз тяжело вздохнул, поглядев на Исамар.

Однако прежде, чем погрузиться в свадебные хлопоты, Исамар должна была довести до конца начатое дело, и она отправилась с визитом к Ферейре. Порадовав Мерседес у своей чудесной, новостью и пригласив ее на свадьбу, Исамар прибавила:

– Знаешь, мне хотелось бы повидать дона Лоренсо.

– Он рад будет тебя видеть, – радушно ответила Мерседес и охотно оставила их одних.

При виде Исамар на лице Лоренсо изобразилось что-то куда более сложное, чем радость: выжидательно и напряженно смотрел он на светловолосую девушку – с чем пришла она? Чего от нее ждать?

Исамар не стала долго испытывать его терпение.

– Мне все известно, Ферейра, – начала она, – даже то, что вы похитили у меня документы. И эта кража только подтверждает вашу вину. От Лилы я знаю, что вы прекрас¬но можете говорить, но делаете это только с вашим сообщником Ускатеги! Так вот: вы убили моего отца, Ферейра, и должны мне за это ответить!

Ферейра тяжело вздохнул: разве он не расплачивается каждый Божий день? А вот Фернандо, главный виновник, по-прежнему процветает…

– Сперва выслушай меня, Исамар! Ты можешь мне не поверить, но выслушать меня ты должна. Я расскажу тебе все, как было. Да, мы с Ускатеги причастны к смерти твоего отца, но только как сотоварищи Фернандо Мальдонадо. Фернандо ведь был бедняком и все свои деньги зарабатывал на контрабанде. Земли твоего отца лежали как раз посредине пути, по которому доставляли контрабанду. Если бы можно было доставлять ее по земле твоего отца, путь сократился бы вдвое, и опасность уменьшилась. Как только ни уговаривал Фернандо Леонидаса, чтобы тот расстался с землей, но Торреальба уперся, и ни в какую. Он понимал, для чего понадобилась земля Фернандо, и не хотел, чтобы ее, как он выражался, поганили. После мирных разговоров да уговоров дело дошло до угроз, где угрозы, там и до стрельбы недалеко. Так оно и случилось, когда мы все втроем приехали к Леонидасу, а он в очередной раз послал нас ко всем чертям. Человек он был крупный, могучий, Фернандо ему едва до подмышек доставал. Стоит посреди двора словно племенной бык, уперся, с места не сдвинешь, ну, Фернандо посуетился-посуетился и выстрелил. Мы-то не стреляли, но закапывали вместе, что было то было, и имение Фернандо, чтобы глаза отвести, когда срок розысков прошел, записал на меня. А там уж делал, что хотел. Вот тебе и вся правда!

Как жить Исамар дальше? Что делать? Чувство боли от потери отца несколько притупилось, правда же о Фернандо полоснула по самому сердцу. Узнать, что твой будущий свекор убил твоего отца, узнать перед самой свадьбой, каково это?!

А Ферейра стоял на коленях, моля Исамар не обмолвиться ни словом Мерседес.

– Она святая, дочь у меня святая, – со слезами твердил он. – Ты ведь и сама знаешь, Исамар…

– Ах, у него Исамар, – раздался за дверью оживленный голос Фернандо, и Ферейра мигом уселся в кресло и окаменел в позе расслабленного паралитика.

Дон Фернандо вошел, но Исамар не бросилась, как всегда, ласково ему навстречу, а как-то странно потупилась, пробормотав:

– Простите, очень тороплюсь, – и проскользнула мимо.

Дон Фернандо удивленно посмотрел ей вслед, но спрашивать ни о чем не стал: мало ли у девушки причуд накануне свадьбы?

У Исамар же едва хватило сил добраться до дома. Она вошла, упала на диван и горько зарыдала. Теперь она могла плакать сколько угодно, топя в слезах свое отчаяние. А на столике перед ней благоухали белоснежные розы, присланные Алехандро, – свадебный букет…

Марта наконец поняла, что ей делать. Если ждать от кого-то помощи, прождать можно всю жизнь. Нет, нужно действовать самой, самой все решать и приводить решения в исполнение. Она вошла в кабинет к отцу, взяла в верхнем: ящике револьвер и отправилась в офис к Исамар узнать ее адрес. Говорила она с Долорес, которая теперь здесь убиралась. Во время их разговора появился Ансельмо и в весьма резкой форме отказался назвать ей адрес. А Долорес смотрела и смотрела на медальон Марты, и в ушах у нее раздавался голос Ансельмо:

– Нет, Марта, нет!

И она повторила про себя: Марта, Марта… А Марта твердила дорогой:

– Ты мне за все заплатишь, Исамар! За все мне заплатишь!

 

Глава 25

Стараниями Тулы и Энкарнасьон нижняя гостиная в доме сеньора Фернандо преобразилась. Всюду цветы, столы покрыты белоснежными скатертями, на них серебряные вазы с фруктами, хрустальные кувшины с вином, хрустальные бокалы, воздушные белые торты с голубками и сердечками.

Уже пришли гости, конечно, самые близкие – Ускатеги, Мерседес. Алехандро сделал все, чтобы в этот торжественный для него день Гильермо переступил порог оставленного родительского дома, и Гильермо пришел вместе с Виолетой. А как иначе? Виолета – самая близкая подруга Исамар! Пришел господин судья, маленький смуглый человечек во фраке. Дон Фернандо в ожидании церемонии увел его к себе в кабинет. Алехандро, выглядевший во фраке еще изысканнее, еще благороднее, волновался, как мальчик, он ждал свою Исамар всем своим существом, но не выдавал волнения, общался с гостями, шутил, улыбался, а сердце у него замирало при каждом скрипе – Исамар! Наконец-то Исамар!

Всем разнесли прохладительное, затем шампанское, гости и хозяева уже шепотком выражали удивление: где же невеста? Но громко задавать опасный вопрос не решались

Господин судья подошел к Алехандро.

– К величайшему сожалению, сеньор, мое время весьма ограничено, – сообщил он. – Сегодня у меня еще одна церемония, я здесь только из уважения к дону Фернандо, там меня очень ждут.

Дон Фернандо сочувственно посмотрел на взволнованного сына и сказал:

– Подождем еще немного, сеньор судья. – И повторил: – у невесты в день свадьбы каких только причуд не бывает!

Все в гостиной уже немного тревожились – опоздание перешло границы допустимого, и невольно думалось: что-то случилось! Все переговаривались, высказывали свой предположения, и только Каролина сидела, откинувшись в кресле и поигрывая туфелькой; насмешливая улыбка трогала ее губы, особенно когда она смотрела на Алехандро, который старался казаться спокойным. Посмотрев на судью, уже приготовившегося уходить, она шепнула, наклонившись к Эстефании:

– Кажется, я догадываюсь о причине опоздания нашей невесты. Ко мне с утра заглянула очень взволнованная Марта и попросила адрес Исамар Медины. Она сказала, что та ей за все заплатит. Адрес ей я дала.

Черноглазая Эстефания, которая все это время была необыкновенно мрачна, невольно отшатнулась от сестры.

– Каролина! Я ненавижу Исамар, но чтобы так поступить…

– Не вижу ничего плохого в том, чтобы выполнить просьбу подруги! – высокомерно ответила Каролина с торжествующей улыбкой.

Алехандро позвонил Исамар, но ответом ему были лишь длинные гудки. Господин судья поклонился собравшимся и ушел. Хозяева и гости уже вели нарочито непринужденные беседы, всячески давая понять друг другу, что ничего особенного не происходит, но тяжелое предчувствие уже заволокло гостиную будто туча.

Долорес прибежала к Брихиде. Она должна была поделиться с подругой тем, что произошло.

-  Брихида! Нашлась Марта Торреальба, – заговорила она торопливо.

Брихида изумленно посмотрела на Долорес.

– Да-да, – торопилась все досказать Долорес, – когда я увидела, что Фернандо убил Леонидаса, я подхватила Мариану на руки, а Марта побежала за мной следом. Я была как сумасшедшая и бежала очень быстро. Марта отстала, запуталась в кустах. Я отнесла Мариану Провиденсии и побежала искать Марту, но не нашла и решила, что она погибла. И тут вдруг в офис Исамар приходит красивая девушка, темноглазая, темноволосая, на цепочке у нее медальон со знаком Торреальбы, и Ансельмо называет ее Марта! Ты представляешь?!

– Так значит, Исамар и Марта Агирре сестры? – произнес Хулио, который услышал взволнованный рассказ Долорес из соседней комнаты. – Значит, Фернандо Мальдонадо убил их отца. Значит, Исамар не должна выйти замуж за сына убийцы. Я увезу Исамар! – с этими словами он выбежал из комнаты.

Долорес побежала за ним.

«Я увезу Исамар!» – эти слова услышала Эстефания. Хулио Сесар не видел ее, а она пришла к ним в дом, чтобы сообщить, что они с Реем братья. Она пришла, а он думал только об Исамар… Но то, что они – братья, снимало с нее, Эстефании, всякую вину. Разве зазорно, брать деньги у брата? Нет, Хулио Сесар непременно должен узнать, что Рей его брат. Судьба подшутила над ними и очень жестоко: злейшие враги, ненавидящие друг друга, оказались кровными братьями.

Брихида обрадовалась Эстефании, в этот неспокойный час ей не хотелось оставаться одной. Но Эстефания ее не успокоила.

– Вы обязательно должны сказать Хулио, что они с Реем братья, – потребовала невестка, – или я сама все скажу.

Брихида заплакала:

– Не говори ему ничего, Эстефания, не говори! Как он станет относиться ко мне, своей старой матери? Какая это будет для него беда, какое унижение! Ты об этом подумала? Ты же знаешь, какой он гордец! А у меня кроме него никого нет больше на свете! Ты представь себе, отнимут у тебя сына, ты захочешь жить? – со слезами говорила Брихида.

А Эетефания не столько слушала ее, сколько смотрела на старую несчастную женщину и понимала не столько слова, сколько ее мучительное горе. Ей стало жаль Брихиду.

– Хорошо, хорошо, я ничего ему не скажу, – сказала Эстефания, чувствуя подступающие слезы. Ее горе было не меньше горя Брихиды. Про себя она подумала: больше мне надеяться не на что, нужно подать на развод.

Долорес уговорила Хулио ехать не к Исамар, а к Марте, пусть Марта, старшая, все решает, сестры сами должны уладить свои дела. У Агирре они застали только Деяниру и Самуэля. Самуэль был встревожен. У него куда-то пропал револьвер, который он всегда держал в верхнем ящике стола. Деянира, услышав о пропаже, побледнела: Марта все это время была так возбуждена и так болезненно восприняла свадьбу Алехандро с Исамар! Она могла решиться на все что угодно! А тут еще и Долорес со своей новостью. Самуэль решил немедленно ехать к Исамар. Он сам вел машину молчаливо, сосредоточенно, моля про себя Бога, чтобы уберег от несчастья. Какого именно, он и сам не знал. Но могло случиться все!

Все они торопливо взбежали по лестнице. Дверь в квартиру оказалась открытой, они вошли в гостиную, и устрашающее зрелище предстало перед их глазами: Марта, вся в черном, с высоко подобранными волосами, очень бледная, с горящими черными глазами походила на воплощенную месть. Обеими руками она наводила револьвер на откинувшуюся на подушки дивана бледную Исамар.

– Остановись, девочка, она тебе сестра! – с криком кинулась к Марте Долорес и схватила ее за руки.

Подоспел и Агирре, обнял Марту за плечи.

– Нет! – вскричала Марта. – Нет! Не может быть!

– Да, Марта, да, это твоя сестра Мариана, – повторила Долорес.

Марта с рыданием отбросила револьвер и выбежала из комнаты. Агирре бросился за ней.

Исамар медленно приходила в себя. Она будто видела дурной сон. За минуту до прихода Марты она молила Бога о смерти, не в силах справиться с отчаянием после рассказа Ферейры. Но когда Марта, бледная от ненависти, наставила на нее револьвер, она забыла о своих недавних мольбах и стала защищаться: попыталась вырвать револьвер из рук Марты и вдруг у нее на шее увидела свой медальон.

– Откуда он у тебя? – спросила Исамар.

– Испугалась? – злобно засмеялась Марта. – Сейчас ты получишь по заслугам, воровка, убийца! – торжествуя, проговорила она…

И вот вдобавок ко всему, что Исамар успела узнать, она теперь узнала еще и то, что сестра ее жива и что эта сестра – Марта Агирре.

Однако пора было ехать. Алехандро ждал ее. Сегодня, кроме всего прочего, был день ее свадьбы. Она попросила Питу помочь ей одеться. Как хороша она была в своем белом платье, с высокой прической, с перевитыми жемчужными нитями пепельными прядями. Ах, жемчуг, жемчуг, символ слез! Стоило ли украшать им свадебный наряд?

Гойо и Хулио отговаривали ее, возвращали к неприглядной действительности: она же сама, сама открыла страшную правду! Но в ушах Исамар звучал голос Ферейры: «Меня помилуют, истек срок давности…» И еще громче звучал в ее сердце голос любви.

Марта вошла внезапно.

– Оставьте нас одних, – попросила она.

Все послушно покинули гостиную, Марта бросилась к Исамар и обняла ее нежно-нежно:

– Сестренка, милая, Мариана, сколько горя я тебе причинила! Сколько наговорила дурацких слов! Сколько нагородила нелепых подозрений! Прости меня! Нас разлучили, отравили ядом обид, меня преследовали, на мою жизнь покушались, во мне видели врага, и я искала врагов! Но все это время я искала тебя, я боялась, что тебя точно так же преследуют, что тебе так же плохо. Я хотела помочь тебе и так счастлива, что нашла, и теперь мы всегда будем вместе!

– Я тоже рада, Марта, – очень серьезно ответила Исамар. — Нам нужно о многом поговорить, но сейчас я ухожу. Меня и так, наверное, заждались.

– Подумай хорошенько, Исамар! Эта семья ненавидит нас, тебе не простят, что ты дочь Торреальбы! Никто из твоих друзей не переступит порог твоего нового дома. Сейчас ты сознательно выбираешь для себя бесчестье, потому что бесчестны все, кто живут с Фернандо Мальдонадо!

– Но не Алехандро!

– Алехандро закрывает на все глаза. Он родился в этом доме, он плоть от его плоти! А ты знаешь, что твой свекор – убийца, и сознательно соглашаешься делить жизнь с преступником, которого в один прекрасный день выставят на всеобщий позор. Заранее зная эту постыдную правду, ты готова обманывать себя? Не ходи к ним, Мариана, не предавай себя!

Слезы градом катились из глаз Исамар, когда она снимала с себя фату.

– Ты забудешь его, – пообещала Марта.

– Никогда, – отвечала Исамар, – я люблю его с детства, он моя душа, моя кровь.

– Я твоя кровь, – сказала Марта.

Гойо привез Алехандро записку от Исамар – несколько скупых строк, в которых она сообщала, что женой его стать не может.

Поглядев на лицо Алехандро, все поняли: свадьбы не будет, и потихоньку стали расходиться.

– Я и сам пока ничего не понимаю, – отвечал Алехандро на немые вопросы. – Если можно, оставьте меня одного, прошу вас.

Очень скоро он остался в огромной гостиной один, не спеша прошелся между столами, аккуратно сбрасывая на пол все, что на них было.

Справившись с праздничным нарядом гостиной, он ничком упал на диван. Он никак не мог сообразить, понять, уразуметь, что же произошло. Ни одно из привычных готовых решений не подходило: Исамар не могла его разлюбить, не могла над ним посмеяться, она не умерла и не заболела. Тогда что же произошло? Что?

Ответить на этот вопрос могла только сама Исамар. Он вскочил и поехал к ней. Экономка Пита сказала, что сеньориты Исамар нет дома, она уехала.

– Куда? – спросил Алехандро.

– Ничего не могу вам сказать, сеньор. Я не знаю, – таков был ответ Питы.

Когда он вернулся, гостиную уже успели прибрать. В ней сидела бледная, несчастная Эстефания.

– Будь добра, оставь меня одного, – попросил Алехандро. – Я ничего не понимаю. Я не понимаю тебя, Исамар! Что случилось? С чего? Куда ты уехала? – говорил он.

– Я знаю, куда она уехала, и знаю, с кем, – жестко сказала Эстефания, и на вопросительный взгляд Алехандро прибавила: – Она уехала с Хулио Сесаром. 

 

Глава 26

Марта увезла Исамар в имение Ферререйнья. В свадебном платье, с полными слез глазами вошла Исамар под кров родного дома, вошла не тайком, не украдкой, а как полноправная его владелица. Но она дорого бы дала, чтобы не владеть этим домом. А Марта была счастлива – в мире опять царил порядок, свет вновь был отделен от тьмы: Алехандро принадлежал враждебному клану и жалеть о нем было нечего.

Сестра Марты нашлась, теперь можно было посвятить себя мести. Они были вдвоем, у них было дело жизни, враждебный клан был теперь обречен.

– Ты помнишь нашу маму, Марта? – тихо спросила Исамар, все еще плача. Глаза у нее припухли, покраснели, а слезы все текли и текли.

– Когда я смотрю на тебя, то вспоминаю: ты очень на нее похожа! А я похожа на отца, – отвечала Марта. – А помнишь, как ты любила слушать мою игру на пианино?

– Очень смутно, – отвечала со слабой улыбкой Исамар.

– Хочешь, я тебе поиграю? Впрочем, нет, потом! Сейчас лучше пойдем пройдемся. Я покажу тебе пляж, где мы с тобой купались в тот страшный день, и дорожку, по которой я бежала за Долорес среди кустов, и овраг, куда упала… Здесь ничего не переменилось. Я помню все это очень отчетливо. Вот только заросли стали куда гуще…

Они шли берегом реки, пока не вышли к затененной деревьями тихой заводи с песчаной отмелью, но посередине вода тихо журчала, огибая ее. Место было чудесное и совсем безопасное для двух маленьких девочек, которым было так хорошо играть и плескаться на мелководье.

– Помнишь, в тот день мы даже нарвали цветов для папы? – заговорила Марта.

Исамар печально покачала головой: нет, она не помнила, она была слишком маленькой…

Исамар вошла в воду, шлейф ее белоснежного платья подхватило течение, а она шла и шла, чувствуя, как тяжелеет ее платье и тянет ее вниз, вниз. Ей хотелось, чтобы вода становилась все глубже, глубже…

– Мы были так счастливы здесь, – сказала Марта. – Мы жили в правильном мире, где все стояло на своих местах, где было видно, откуда и куда ведут дороги, но появился злой, страшный человек, он сломал наш мир, разбил все, испортил, он осиротил и обездолил нас. Ты видишь, мы не можем найти своего счастья, потому что нас увели с прямой и ясной дороги, нас бросили одних в дремучем лесу и, мы плутаем по нему уже который год, принимая друзей за врагов и врагов за друзей! Еще вчера мы были с тобой врагами. Мы враждовали из-за человека, который каждой из нас враг, он нас и рассорил.

«Крестный и мама Провиденсия так не хотели, так боялись моей любви к Алехандро! Они умоляли меня забыть о нем, сердились, заклинали. Но они не решились сказать мне правду, и я полюбила прекрасного принца, который скакал на лошади, жил в большом красивом доме и был добрее и благороднее всех на свете…» – думала, изнемогая от боли, Исамар.

– Так вот, Мариана, на этом самом месте давай поклянемся друг другу, что сделаем все возможное, чтобы побороть это зло, которое хочет представить белое черным, а черное белым, что мы покараем людей, которые все перепутали в этом мире и сделали нас несчастными!

– Клянусь! – произнесла, стоя в воде, Исамар.

– Клянусь! – эхом повторила за ней Марта.

Вот и кончилась сказка о рыбачке Исамар и принце. Принц полюбил ее и предложил ей руку и сердце, но Исамар, бедняжка, узнала, что отец принца – злой волшебник, который заколдовал ее, обрек на несчастье ее друзей и близких, что он колдует ночами, не давая добрым людям спать спокойно. И Исамар поняла, что не сможет жить в его страшном доме, она не вышла замуж за принца и осталась одна терпеть крестную муку своей любви.

Хулио Сесар заглянул в деревенский трактир повидаться со старыми друзьями. Рыбаки, все как один, отвернулись от него: он их предал.

И тогда Хулио Сесар встал посреди залы и громко сказал:

– Вот сейчас перед лицом моей родной Энсинады я расскажу все, что со мной произошло. А потом уж вы будете судить, предавал я вас или нет.

И он рассказал, как он боролся, как ему угрожали и как взяли в конце концов в заложницы Исамар.

– Что я мог поделать, – вопрошал с горящими глазами Хулио Сесар, – когда за одно мое слово должна была заплатить жизнью Исамар?! Я провел год в тюрьме как клеветник, больше я ничего не мог сделать!

Рыбакам стало даже немного стыдно: уж кто-кто, а они-то знали Хулио с пеленок, знали его прямоту, честность, гордость, могли бы в нем и не сомневаться. Но жизнь есть жизнь, все в ней бывает, они были рады, что не ошиблись в старом товарище. Мир был заключен. С Хулио Сесара сняли позорное пятно.

Алехандро встретил рассвет за рулем, всю ночь он мчался, сам не зная куда в поисках Исамар, а теперь в изнеможении остановился и вышел из машины. Внизу, будто в большой чаше, лежал город. Он стоял под деревом, вставало солнце, начинался день. Этот день нужно было прожить, прожить во что бы то ни стало. Но он, взрослый, сильный мужчина, чувствовал себя беспомощней ребенка, он перестал понимать, как и что происходит в этом мире, и в ушах у него звучали слова Энкарнасьон, их старенькой нянюшки-домоправительницы, которая, сочувственно глядя на него, сказала:

– Нет счастья нашим мальчикам. Будто проклятие какое лежит на доме!

Алехандро сел в машину, развернулся и поехал к еще одному несчастному мальчику, Кике. Кике тоже страдал. Алехандро говорил с ним откровенно, ничего не таил, он попросил прощения за причиненную боль, сказал, что не понимает, из-за чего его оставила Исамар, сказал, что самому ему нестерпимо больно…

Кике прижался к нему и обнял.

– Я люблю тебя, папочка, и мы всегда-всегда будем вместе.

Волна благодарной нежности затопила сердце Алехандро, и он поднял на руки и крепко-крепко обнял хрупкое тельце ребенка.

Исамар вернулась в Каракас, приехала домой и бродила неприкаянной тенью, не в силах начать жить. Это Марта могла жить предвкушением мести, Исамар же жила только любовью, но любовь ее была убита, и Исамар умирала вместе с ней. Виолета, постучав, вошла к ней в комнату. Она хотела знать, что произошло, почему Исамар не пришла на свадьбу? Исамар даже мысленно не могла вернуться в тот безумный, невыносимый, убийственный день.

– Я… я… – начала она, – я узнала ужасную вещь…

Но сказать правду не смогла, так чудовищно она выглядела. Ведь и на Виолету, которая любила Гильермо, упадет ее черная тень и сделает ее счастье уязвимым, хрупким. Исамар неожиданно для самой себя сказала:

– Я узнала, что беременна от Хулио Сесара.

У Виолеты приоткрылся рот, брови поползли вверх. Такого ужаса она и представить себе не могла! Да такого просто не бывает! Но если сама Исамар…

– Как же так? Ты же любишь Алехандро? – только и могла спросить Виолета.

– Миг, случайность, он остался без Эстефании, Алехандро сидел возле Марты, оба мы почувствовали себя до того одинокими… Но не будем об этом, мне до того тяжело…

– Еще бы. Я понимаю, – согласилась Виолета, но на самом деле не понимала, нет, не понимала она Исамар!

Виолета поцеловала Исамар и на цыпочках вышла. А Исамар горько расплакалась: теперь еще и ложь, и кому? Виолете! Они всегда были как сестры, никогда друг друга не подвели, не обманули…

Слова Исамар тяжким камнем легли на сердце Виолеты. В них было что-то непереносимо жуткое, и бессильная ярость охватывала Виолету: как могла так поступить любимая ее подружка, сестричка Исамар!

Когда они встретились с Гильермо, она не могла с ним не поделиться своей болью, своим недоумением.

– Нет, ты можешь себе представить, что у Исамар будет ребенок от Хулио Сесара? Я – нет! Но она мне сама так сказала…

– Ах, вот оно что! Так вот, значит, как! – Гильермо не находил слов от возмущения. Его возмущение отрезвило Виолету: как она могла разболтать чужой секрет, поделиться чужой тайной, да еще такой тайной?!

– Только никому не говори, ну пожалуйста, – умоляла она.

– Непременно скажу! Алехандро должен знать об этом. Сначала это будет как нож в сердце, но рана затянется, и он выздоровеет. Какая подлость! Какое предательство! Никогда бы не поверил, что Исамар…

Жизнь одно горе лечит другим. Алехандро отправил Кике погулять в парк с Энкарнасьон и сидел в пустом номере, не в силах ни за что приняться. В дверь постучали.

– Войдите! – крикнул Алехандро. Как ему не хотелось никого видеть!

На пороге появился Пайва.

Вот уж кого никак не ждал Алехандро! Выглядел Пайва не лучше Алехандро – осунувшееся лицо, страдальческие глаза.

– Я к вам за помощью, господин архитектор, – начал он. – Ваш брат Рейнальдо приказал убить меня, он убирает свидетелей события в Энсинаде, потому что дело это снова всплыло на поверхность. Полковник Бругера занялся им всерьёз. На этот раз я едва спасся. Но не могу же я жить всю жизнь, как крыса в норе, поэтому и прошу вас оказать мне помощь и защитить меня.

Алехандро слушал и не мог поверить услышанному.

– Что вы такое говорите, Пайва? Рея ведь не было с вами той ночью! Я даже знаю, с кем он был.

– Потом он мог быть с кем угодно, но сначала был с нами и всем распоряжался.

– Пайва! Вы выдвигаете очень серьезное обвинение! И спрашивается, почему вы раньше молчали?

– И дальше бы молчал, если бы мне не грозила смерть! А сообщи я все сразу полиции, гнить бы мне уже давным-давно на кладбище!

– Если вы отвечаете за свои слова, Пайва, и если мой брат – убийца, то он заплатит по закону. Но и вы будете отвечать перед законом, Пайва!

– Вы хотите сказать, что донесете на меня в полицию?

– Я расскажу обо всем полковнику Бругере, он – представитель закона и разбирается во всем этом лучше меня. Всего доброго, Пайва.

Он закрыл за гостем дверь и тут же стал собираться к отцу. Только отец может положить конец бесчинствам и безумию Рея. Перед выходом он позвонил полковнику Бругере и сказал, что может сообщить кое-что важное. Они договорились о встрече в гостинице на следующее утро.

У дона Фернандо сидел Ускатеги, когда Тула доложила ему о приходе Марты Агирре. Фернандо спустился в нижнюю гостиную.

– Не удивляйтесь моему приходу, сеньор Фернандо, но я предпочитаю держать вас в курсе своих дел, – с улыбкой сказала Марта.

– Очень рад, Марта, очень рад, – улыбнулся и дон Фернандо, но глаза его смотрели пристально и настороженно.

– Так вот, я обвинила в смерти своего отца Исамар. Медину, вернее, ее родственников, но теперь вижу, что была не права и забрала свое заявление из полиции. Подлинный убийца – Ферейра, он хотел завладеть имением и завладел им, а потом продал, чтобы окончательно замести следы. Кроме логических рассуждений у меня есть и неопровержимые доказательства.

– Но почему ты нашла нужным сообщить об этом мне?

– Потому что вы с ним компаньоны, потому что вы теперь ведете его дела в банке и должны решить по совести, будете вы их представлять и дальше или нет! А в несчастье, которое с ним случилось, я вижу перст судьбы, в моих глазах оно только подтверждает его вину. Ему есть за что расплачиваться.

– Может, ты и права, Марта. А что касается его дел, то я веду их не ради него, а ради Мерседес, она – чистая душа, ты и сама знаешь…

– Я сочла своим долгом сообщить вам все, что знаю, сеньор Фернандо.

– Очень благодарен.

Марта ушла, Фернандо поднялся наверх.

– Выпьем, Ускатеги! Труп сняли с нашего баланса и переложили на Ферейру. Пусть так и будет. Уф, даже дышать сразу стало легче.

Марта была довольна. Первый шаг был сделан. Она перестала представлять опасность для дона Фернандо, а значит, ее жизнь отныне в безопасности. Тайну, что они с Исамар сестры, они никому открывать не собираются. Значит, и Мариане тоже пока ничего не грозит.

Луис Альфред уже поговорил с доном Фернандо о работе, сказал, что сидел в тюрьме, тот обещал свети его с Реем. Еще немного, и механизм мести будет запущен. Марта не сомневалась, что рано или поздно они разорят дона Фернандо, сотрут с лица земли весь клан Мальдонадо, уничтожат всех! Думая об этом, Марта счастливо улыбалась. Прохожие обращали внимание на красивую, озаренную счастливой улыбкой девушку.

 

Глава 27

Рейнальдо устраивала его жизнь в Майами, дела у него ладились, и он не сомневался, что очень скоро весь мир будет лежать у его ног. Он по-прежнему тосковал о Мерседес, ссорился из-за ее фотографии с Мерсе, сидел в кафе и любовался красотками, словом, все шло своим чередом, как вдруг ему позвонила Мерседес. Голос ее его обрадовал, весть огорчила.

– Твой отец болен, Рейнальдо, – сказала она. – С ним случаются странные приступы. Даже у нас случился, я сама его видела и испугалась. Хорошо, наверное, было бы, если бы ты вернулся. Он ведь в доме теперь один. Никто из сыновей не живет с ним.

Рей мгновенно собрал чемодан, собираясь вылететь ближайшим рейсом. Он любил своего старика и совсем не хотел, чтобы с ним что-то приключилось. Мерсе устроила скандал, она не желала оставаться здесь в одиночестве, но Рей мигом ее угомонил, он с ней не церемонился.

– Или ты ждешь меня в Майами, или мотай на все четыре стороны!

Не одобрил его отъезда и Сабас: у новых хозяев нрав крутой, им не понравится такое самоуправство, но Рей только рукой махнул: он все уладит!

И уладил, а затем сел в самолет, и он понес его на серебряных крыльях к отцу и к Мерседес! Мерседес! Мерседес!..

Состояние дона Фернандо Рей нашел вполне сносным, да тот, впрочем, и не любил никогда жаловаться, но известие о болтливости Пайвы подействовало на Рея крайне огорчительно.

– Пайва растрепал все Алехандро, а тот, ясное дело, вознамерился все пересказать полковнику Бругере, поскольку все должно быть по закону.

– Он что, собирается заложить меня, своего брата? – возмутился Рей.

– Он понятия не имеет, что означает «заложить». Для него существуют только законные и противозаконные поступки, и он будет делать так, как считает нужным.

– Спасибо, что вовремя сказал, отец,  – засмеялся Рей, – теперь придется заняться полковником Бругерой.

– Сперва как следует подумай, сынок, как-никак полковник! Армия!

– Подумаю, подумаю, отец! А сейчас, прости, я к Мерседес

Дон Фернандо поглядел ему вслед, покачивая головой: права Энкарнасьон: нет счастья мальчикам в этом доме. Но он, отец, сделает все, чтобы они были счастливы!

Алехандро ехал от Исамар. Наконец он ее увидел, но легче ему не стало. Она побледнела, осунулась, видно было, что много плакала, смотрела на него затравленными страдающими глазами, но на все его вопросы: «Почему, Исамар? Почему?» ответила ему Виолета, сказав:

– Она беременна от Хулио Сесара!

– Ты? Мне? Изменила? – словно бы вживаясь в новость, спросил Алехандро, спросил, но не поверил.

И тогда Исамар истерически закричала:

– Да! Да! Только уходите! Все уходите! Изменила! Изменила! Изменила!

Алехандро стремительно сбежал по лестнице.

«За что ты так со мной, Исамар? За что?» Сначала ему было нестерпимо больно, а затем его словно сковало одиночество. Все вокруг было каким-то ненастоящим. А может, только он и был живым, а все остальные – тенями, игрой фантазии? Почему и невозможно было понять, что же происходит с ним на самом деле. Например, Рейнальдо. Убийца он или нет? Отец – контрабандист или честный человек? Исамар – его невеста или любовница Хулио Сесара? И вдруг его захлестнула волна душной обиды и ненависти. Исамар обвинила его когда-то в двойственности, сказала, что для нее все всегда определенно, отчетливо. Что она может сказать теперь? Они все лицемеры, сплошные лицемеры, все лгут с утра до ночи, лгут себе, лгут другим! А Хулио Сесар? Подонок! Негодяй! Как он смел воспользоваться? Посягнуть?!

Алехандро и сам не заметил, как оказался у дома, где жил Хулио Сесар. Что ж, тем лучше! Он выскажет ему все, что о нем думает!

Хулио Сесар сам открыл дверь. И несколько опешил, увидев Алехандро. И вот они стоят друг перед другом: двое мужчин, которые любят одну и ту же женщину, которые ненавидят друг друга, веря, что другой – его счастливый соперник.

– Ты поступил, как шакал! – заговорил Алехандро. – Такие, как ты, только так и поступают, они кружат вокруг, дожидаются минуты женской слабости и пользуются ею, а это мерзко, низко, недостойно! Даже если она была с тобой, любит она все равно меня! И за эту грязь, низость, воровство, я тебя ненавижу! Ненавижу!

Хулио Сесар ничего и ответить не успел, а если бы и успел, то что бы он ответил? Развенчивать легенду он не собирался. И вообще не собирался обсуждать что бы то ни было с убийцами и грабителями, которые действуют лишь насилием и подкупом. Он желал одного – увидеть их всех в один прекрасный день на скамье подсудимых!

С улицы Алехандро позвонил полковнику Бругере, извинился, что не смог быть к назначенному сроку, и договорился встретиться с ним через час в парке.

По улице в потоке машин, не спеша, едет машина полковника Бругеры, сворачивает на безлюдную эстакаду, которая ведет к парку, останавливается у входа в парк. Здесь полковник поджидает Алехандро Мальдонадо, который просил его о встрече и должен вот-вот подъехать. Полковник закуривает, облокотившись на руль, и ждет. По пустынной дороге мчится мотоциклист, резко притормаживает возле машины полковника, разряжает в полковника револьвер и на бешеной скорости уезжает. Полковник медленно сползает на сиденье.

Алехандро, остановившись возле машины полковника, видит мертвеца с простреленной грудью…

Он немедленно сообщил о случившимся в полицию. Полицейские срочно выехали на место преступления и задержали Алехандро до выяснения обстоятельств смерти полковника. Пока Алехандро был единственным подозреваемым в убийстве полковника Бругеры. Дурной сон, жестокий и нелепый, продолжался. Алехандро в этой нереальной реальности даже особенно не сопротивлялся, он только сообщил, что в предполагаемое время убийства был у Хулио Сесара Аройо.

Хулио и не думал, что мечты его так скоро исполнятся. Но факт есть факт – мерзавец сидит за решеткой. Пусть там и остается. Хулио не собирался вытаскивать его оттуда.

– С сеньором Мальдонадо мы виделись очень давно. У нас с ним нет никаких общих интересов, – заявил Хулио комиссару, когда его вызвали в полицию и устроили очную ставку с Алехандро.

– Подлец! – только и мог сказать Алехандро. – Я требую, чтобы мне прислали адвоката.

Альберто Эрнандес постарался: утреннюю газету украшало сообщение об архитекторе Алехандро Мальдонадо, которого подозревают в убийстве полковника Бругеры.

Марта, прочитав в газете, что Алехандро подозревается в убийстве, просияла: месть начинает осуществляться. У бесчестных людей не должно быть ни дома, ни честного имени, ни денег. И вот самый безупречный из Мальдонадо под подозрением! Теперь они смогут широко провести обличительную кампанию. Самуэль Агирре купил газету Альберто Эрнандеса, и тот может публиковать без задержки любые обличительные материалы. А недостатка в порочащих фактах, как обнаруживается, нет!

Фернандо, прочитав газету, чертыхнулся. Единственный человек с незапятнанной репутацией в семье должен оставаться незапятнанным! Этим делом он займется немедленно.

– Адвокат Даниэла Виларде? Да-да, дон Фернандо Мальдонадо. Благодарю вас, Даниэла. Я не сомневался, что вы нам поможете.

В деловом мире Даниэла слыла необыкновенно опытным и удачливым адвокатом.

С Даниэлой дон Фернандо и отправился в полицию.

Дон Фернандо спешил не зря: в участке сидел Пайва. Измучившись от постоянно терзающего его страха, он готов был уже рассказать все, что знал. Дон Фернандо, едва взглянув на него, мгновенно понял его состояние.

– Добрый день, друг Пайва, – ласково обратился он к нему. – Что, сознаваться пришел? Мы, Мальдонадо, не забываем своих друзей, наймем лучшего адвоката, вытащим тебя из тюрьмы…

Отдавая это распоряжение под видом непринужденного разговора, дон Фернандо так смотрел на Пайву, что тот понял: тюрьма, из которой его будет выручать адвокат семьи Мальдонадо, будет для него сейчас самым безопасным местом.

– Да, пришел рассказать, как все было. Я стрелял в них, сеньор следователь. А потом хотел убрать свидетелей своего…

Следователь записывал. Дон Фернандо облегченно вздохнул: он любил иметь дело с людьми понятливыми. Кончено. Все! Рей может жить спокойно, все подозрения с него сняты.

Из той же утренней газеты Исамар узнала о подозрении в убийстве, павшем на Алехандро. Она не поверила ни единому слову, но видела совершенно отчетливо, как множится ложь, стоит выпустить ее за порог. Сперва она солгала Алехандро, потом на него возвели ложное обвинение, и теперь он может утонуть в этом море лжи. Тем более, что солгал ещё и Хулио Сесар. Она сердилась на Альберто, сердилась на Хулио. Ненависть до добра не доводит. Пора было прекратить лгать. Исамар срочно собралась и поехала к Алехандро в тюрьму.

– Я скажу ему всю правду, непременно скажу, – твердила дорогой Исамар.

Узнав, где Исамар, Марта тут же поехала следом. Если Исамар проговорится Алехандро, задуманный ими план мести рухнет. План держался в первую очередь на том, что никто и знать не знает об их родстве, и это позволяет им независимо друг от друга внедриться в бизнес Мальдонадо, а затем разорить его. Им взялся помогать и Луис Альфред Карбонель. Луис Альфред уже свел знакомство с доном Фернандо, предложив ему свои услуги в качестве человека, готового на все, в том числе и профессионального игрока. Фернандо подумал-подумал и обещал познакомить его с Реем.

Марта успела вовремя. Она вошла в камеру на словах Алехандро:

– Скажи мне правду, Исамар! Правду, только правду!

Увидев Марту, Исамар тут же вспомнила о данной клятве, поняла, зачем сюда пришла Марта, заторопилась, попрощалась и ушла.

– Кажется, я помешала? – спросила Марта, невинно глядя в глаза Алехандро. – Но мне так хотелось сказать, что я не верю ни единому слову в газетах!

– Спасибо, Марта. Ты всегда была мне другом, – мягко поблагодарил Алехандро.

«А стала врагом», – подумала про себя Марта, но по-прежнему сочувственно смотрела на Алехандро. Нет, она не допустит, чтобы Исамар была когда-нибудь с Алехандро, она доведет свою месть до конца!

Леонардо все-таки вернулся в дом дона Фернандо, он пришел сказать, что до тех пор, пока Алехандро в трудном положении, он будет заниматься делами в офисе. Дон Фернандо поблагодарил его.

Леонардо вновь увидел Каролину. Она была так хороша, так соблазнительна и так ласково улыбалась ему, что сердце Лео невольно радостно встрепенулось, вспомнилось все хорошее, и у него даже появилась неистовая надежда на счастье. Каролина не могла не понять просветлевшего взгляда Лео и улыбнулась ему еще нежнее.

– Я так вам рада, Леонардо, – защебетала Элисенда, – Каролина так тоскует без вас в своем заточении. Она же никуда не выходит. Навещайте нас почаще, мы будем очень ждать вас.

Лео благодарно склонил голову, простился и ушел.

Элисенда, поджав губы, взглянула на Каролину: они снова были сообщницами, но Элисенда еще не простила дочери, что та обманула ее надежды, что постыдные сплетни оказались грубой, неприглядной правдой. Поначалу Элисенда решила, что у нее галлюцинации, когда, заглянув в спальню Каролины, увидела ее полуобнаженной в объятиях Рейнальдо.

– В этом доме все сходят с ума, – решила она. – Сейчас я еще раз открою дверь и увижу свою Каролину перед зеркалом.

Она снова открыла дверь и увидела: полуобнаженная Каролина целуется с Рейнальдо. И тогда она закричала:

– Прекратите сейчас же это безобразие! Вон из комнаты, негодяй! Я не позволю позорить дом, где я хозяйка!

Рей насмешливо ухмыльнулся и вышел. Каролина, ничуть не смутившись, сказала:

– Ах, мама, ну как ты могла подумать что-то нехорошее?

Тут Элисенда совсем рассвирепела: она что, принимает ее за круглую дуру?!

Надавав своей дочери пощечин, она приказала ей сидеть дома. Теперь она была готова на все, лишь бы вернуть Каролине мужа, лишь бы сохранить этой мерзавке приличную репутацию. Как она всегда заботилась, чтобы ее дочери росли девушками с правилами. И вот на тебе! Какой удар! Она пока еще не простила Каролину.

Зато на другом поприще у Элисенды было куда больше достижений. Аврора, не в силах нести на себе груз своих тяжких тайн, поделилась ими с Элисендой. Она провела Элисенду в святая святых дона Фернандо, в его кабинет и показала ей брачный контракт.

– Документы нужно забрать отсюда и спрятать, дорогая, — немедленно сказала Элисенда. – Они касаются только тебя. А Фернандо пусть побесится.

И Аврора, опьяненная перспективой грядущей независимости, вдруг спокойно взяла два листка из папки, унесла к себе и спрятала. Но не у себя, а у Элисенды.

Обнаружив пропажу, дон Фернандо и впрямь взбесился. Он перерыл весь дом, устроил у Авроры настоящий обыск. Схватил ее за горло, он тряс ее, требуя сказать, где документы. Аврора стоически молчала. Дознание могло бы кончиться для Авроры трагически, но внезапно пальцы Фернандо разжались, и он стал оседать вниз, задыхаясь и что-то бормоча. Аврора с омерзением и брезгливостью смотрела на этого отвратительного, похожего на жабу, старика. У него начался приступ, какие нередко случались с ним в последнее время.

После показаний Пайвы Рей воспрял духом и полетел к Мерседес.

– Любимая! Ты видишь, я не солгал тебе. Настоящий преступник находится за решеткой. Дай мне шанс, Мерседес, дай мне шанс! – молил он. – Поверь, я изменился, занялся в Майами честным бизнесом. Вот увидишь, я сделаю тебя самой счастливой женщиной в мире! Возьму на себя все заботы, буду опорой вместо твоего беспомощного отца. Лоренсо я буду вместо сына. Подумай, Мерседес. И если ответишь «да», то увидишь перед собой самого счастливого человека в мире!

Ферейра, который сидел в своем кресле и тоже слушал бурные излияния Рейнальдо, еле сдерживался. Вот ведь дурацкое положение! Сейчас бы встать да и вышвырнуть из дома этого подонка, который и приблизиться-то к его дочери недостоин. Но нельзя. А Мерседес так и сияет, так и сияет, дурочка! Одно слово, блаженная: так, видно, до сих пор не поняла, с каким мерзавцем имеет дело! Да на нем же пробы ставить негде! По нему тюрьма давно плачет! – кипятился про себя Ферейра и вдруг услышал:

– Да, любимый мой, я согласна!

Заключив Мерседес в объятия, Рей страстно приник к ее губам. Еще и это пришлось пережить Ферейре: да что они его в покойники, что ли, записали? Да, считается, что он не может говорить, но никто пока не утверждал, что он ослеп или оглох. Хоть какой-то стыд должен быть!

Рей был на седьмом небе. Удача сама плыла к нему в руки. Он обещал быть хозяином мира и будет им! Раз уж Мерседес согласна стать его женой, ему сам черт не страшен! Он не Алехандро, он не выпустит из своих рук невесту перед свадьбой!

И Рей еще крепче сжал Мерседес в своих объятиях.

 

Глава 28

Алехандро выпустили. Был найден настоящий преступник, но когда полиция задерживала его, он вступил в перестрелку и погиб. Нити дальнейшего расследования были оборваны.

Даниэла ждала Алехандро в коридоре и, глядя ему в глаза, сказала с ласковой улыбкой, что согласна с ним отпраздновать благополучное окончание дела.

Алехандро позабавила ее прямота, и он повел ее выпить по рюмочке в ресторан дона Фернандо. Даниэла, пикантная крашеная блондинка, ухаживала за Алехандро по-мужски:

– Я всегда добивалась, чего хотела, – сказала она ему.

Алехандро почти что смирился с тем, что очутился в мире, где все идет наоборот. Теперь вот и Даниэла, с ухватками, присущими разве что Рейнальдо, подтверждала, что в этом мире все встало с ног на голову. Он ее слушал, не возражал, подавал необходимые реплики, не участвуя в беседе ни умом, ни душой, ни сердцем. А Даниэла поздравила себя с успешным началом завоевания и пригласила его поужинать завтра в одном ресторанчике, который давно знала и где любила бывать. Алехандро принял приглашение.

К их столику подошел Гильермо. Алехандро представит брата Даниэле и добавил:

– Будущий юрист!

Даниэла взглядом оценила Гильермо: открытое лицо, приятный юноша.

– Почему бы вам не прийти завтра ко мне в офис? – спросила она. – Вы могли бы для начала помогать мне в судебных делах, а потом выберете свою дорогу. Узнаете дело изнутри и влюбитесь в нашу профессию, обещаю!

Гильермо от души поблагодарил сеньору адвоката. Он всерьез нуждался в работе, хотел встать на ноги, чтобы не быть зависимым от отца. И вдруг такое везение!

А Алехандро подумал про себя, что эта женщина действительно идет всегда прямо к цели. Но подумал лениво и безразлично, его главной целью было ни о чем не вспоминать, быть как можно дальше от самого себя, иначе все было болью, болью, болью…

Мишель, милая круглолицая блондинка, толковый архитектор, оказалась еще и надежным товарищем. Поступив на работу к Алехандро, она быстро нашла свое место, и ею в офисе стали очень дорожить. С первого дня ей пришелся по сердцу Леонардо Манрике, но зная, что он женат, она никогда не обнаруживала своих чувств, встречая одинаково доброжелательной улыбкой и Леонардо, и Каролину. После того как Мишель стала невольным свидетелем трагедии, которая разбила жизнь Леонардо (они вместе видели Алехандро и Каролину, выходящими из гостиницы), у нее затеплилась надежда на какие-то перемены и в своей жизни, хотя, может быть, это будет и не очень скоро.

Леонардо в тяжелые для себя времена стал искать ее общества. Ее неизменная доброжелательность и надежность приносили ему душевный покой, и он был очень благодарен на них милой, веселой Мишель. Но не прошло и нескольких недель, как супруги помирились. Горько стало Мишель, когда к ним в офис явилась высокомерная красавица Каролина и как хозяйка уселась в их рабочей комнате. Леонардо вышел в соседнюю комнату к телефону, и Мишель не могла удержаться, чтобы не сказать:

– Какой, однако, цинизм!

Каролина подняла на нее свои темные, не знающие стыда глаза, и процедила:

– У моего мужа хороший вкус, он ценит красоту, а в остальном – слеп!

-  Действительно, он даже не видит, что ты шлюха! – вдруг неожиданно для себя выпалила Мишель. Да нет, не неожиданно: она видела Каролину и в обществе других мужчин, и по-женски чувствовала, с кем имеет дело.

– Может, и так, – издевательски протянула Каролина. – Но что поделаешь, если меня любят!

Мишель буквально задохнулась от негодования, возмущения, бессилия. А Каролина сидела и торжествующе улыбалась.

Вошел Леонардо:

– Пойдем, дорогая, нас ждет прекрасный обед! – обратился он к Каролине.

-  Всего доброго, Мишель! – ласково попрощалась Каролина и выплыла из комнаты.

А Мишель осталась, осталась со своей болью и бессилием перед человеческим бесстыдством и слепотой. Она даже не заметила, как в дверь вошел Гойо.

С ним они тоже успели подружиться за время работы над проектом Исамар, но теперь он пришел оформлять документы, поскольку Исамар выходит из дела: проект, который сломал ей судьбу, закрывался.

– Очень жаль, – печально сказала Мишель.

– Ты не представляешь, как и мне жаль! – подхватил Гойо. – И жаль не проекта, рано или поздно, мы доведем его до конца, но я так дорожу возможностью видеть тебя, Мишель!

Гойо смотрел на нее с такой преданностью, что Мишель  невольно ласково улыбнулась ему.

– Может, мы вместе поужинаем? Я вижу, у тебя сегодня не слишком веселое настроение! – предложил Гойо.

– Спасибо, Гойо, с удовольствием!

Но Мишель вовсе не хотелось, чтобы у Гойо возникли какие-то иллюзии на ее счет. За бокалом вина она честно рассказала ему о своей несчастной любви к Леонардо, и ей стало опять до того горько, что она прибавила:

– Я хочу напиться, Гойо, хочу напиться!

Гойо удерживал ее, был необыкновенно нежен, но что он мог поделать? Только отвезти бедняжку Мишель к ним с Исамар домой, потому что оставлять ее одну в том состоянии, в каком она оказалась после ужина, не представлялось возможным.

Исамар посочувствовала Мишель, и они с Питой быстренько уложили ее в постель. Отправился спать и Гойо, печально улыбаясь.

На следующее утро сдержанной, застенчивой Мишель было ужасно неловко перед Исамар, Гойо и Питой за вчерашний вечер.

– Да что ты, Мишель! – ободрила ее Исамар. – Я так тебя понимаю! И потом: я всегда относилась к тебе с симпатией.

– Да, мы понимаем друг друга, Исамар, очень хорошо понимаем… Я ведь знаю, почему ты не вышла замуж за Алехандро, я ведь своими глазами видела, как он с Каролиной выходил из гостиницы… Накануне свадьбы! Я бы тоже не смогла… – говорила Мишель, торопливо допивая кофе.

– Ты сейчас на работу, Мишель? Я приготовила тебе платье.

– Спасибо, Исамар, – Мишель от души расцеловала Исамар. – Мы с тобой настоящие друзья.

– Конечно, Мишель, – также горячо ответила Исамар.

Только проводив ее, она могла отдаться своему горю: как невыносимо ей было думать, что Алехандро изменял ей! И с кем! Вполне возможно, у них давняя связь, и письма Каролина подменила из понятной женской ревности. А как же тогда Марта? Что ж! Может, и правда, он такой же, как вся семья Мальдонадо, жадный до удовольствий, до женщин? Да может ли быть, что Алехандро был таким же, как Рей? Исамар стало страшно и непереносимо больно – она могла понять чувство, но циничного распутства простить не могла!

Виолета расцвела, похорошела. Она училась в университете, работала у Исамар, и с Гильермо у них были чудесные, безоблачные отношения – он был так к ней привязан, так любил ее! Это и понятно, он ведь был так одинок: у дона Фернандо, Алехандро, Рея – у всех у них была своя жизнь, и он никогда не знал материнской ласки, впрочем, как и остальные сыновья дона Фернандо. Права Энкарнасьон: несчастливая судьба у мальчиков из семьи Мальдонадо, все они росли без материнской заботы! Потому им всем так и хотелось семьи, хотелось иметь хорошую жену, детей, которых они растили бы не так, как растили их самих…

Виолета пришла в дом к Альберто как раз когда он со смехом рассказывал, какое он дал сообщение о невиновности Алехандро. Оказывается, тот в ярости заявился к нему в редакцию и потребовал немедленного опровержения, чуть ли не схватил Альберто за горло.

Альберто так и написал, что после личной встречи в редакции, после брани и рукоприкладства, он лично убедился, что полиция сняла обвинение в убийстве с Алехандро Мальдонадо и выпустила его на свободу. Пусть все знают, какие дурные нравы и манеры свойственны этой семье.

Виолета посмеялась вместе со всеми, а потом на расспросы, как у нее дела, ответила:

– У меня все прекрасно! Меня с Гильермо даже на свадьбу Рейнальдо пригласили!

Как тяжело вздохнула Брихида! Неужели ее сынок женится, а она, его мать, не подведет его к невесте, не поздравит их, не пожелает им счастья, которое ее саму обошло? Ах, как горько! И какой же негодяй этот Фернандо! Как он всех их обделил! И она, подумав, решила, что все-таки сходит к Мальдонадо и узнает поточнее, когда у них свадьба, и тогда, хоть издали, хоть одним глазком полюбуется на жениха и невесту!

– Пошла вон, старая пьяница! – так встретил ее родной сынок. – Нечего тебе делать у нас в доме!

– Да, в этом доме нечего делать матери моего врага, который отнял у меня любовь и лжесвидетельствовал против меня в тюрьме! – поддержал брата обычно молчаливый Алехандро.

– Вон, старая идиотка! – заорал Рей.

Бедная Брихида в вылинявшей синей кофте испуганно и затравленно поглядывала на братьев, и губы ее морщились в жалкую страдальческую улыбку. Тут на ее защиту выступила нарядная, надушенная, с модной прической Элисенда.

– Как вы смеете грубить старой женщине! Впрочем, чего и ждать от семьи плебеев и негодяев! Пойдем, Брихида! Я сейчас позову еще Аврору и мы все вместе прекрасно посидим в ресторане! Нам втроем есть о чем поговорить. Мы ведь подружки, правда, Брихида?

Брихида благодарно ей улыбнулась. Они действительно отправились втроем в ресторан дона Фернандо. Роса Пеньо с удивлением оглядела престранную компанию, состоящую из красавицы Авроры, слывшей полоумной, разнаряженной Элисенды и по-нищенски одетой Брихиды. Усевшись за столик, они потребовали себе шампанского и рому.

Когда Брихида поздней ночью возвратилась к себе домой, она едва ворочала языком.

– Ты же бросила пить! – возмущенно встретил ее Хулио Сесар. – Как тебе не стыдно? Где ты была?

– Посидела с подружками в ресторане, – ответила Брихида. – Со сватьей, с Авророй, очень хорошо посидели, сынок!

Хулио Сесар только рукой махнул, услышав, что Брихида жену Мальдонадо считает подружкой.

Исамар никак не могла смириться с новостью, которую сообщила ей утром Мишель. Она ходила по комнате, терла виски, голова у нее болела, не хотелось жить, свет померк, потускнел, все казалось ненужным, неинтересным. Звонок в дверь она услышала будто сквозь пелену, открыла – на пороге стояла Эстефания.

Она не вошла в дом и все, что хотела сказать, сказала, не переступая порога:

– Вы предали меня, Исамар! Я считала вас с Хулио честными людьми! Мне досталась тяжелая любовь, он всегда любил тебя, и жить с этим было тяжело, но у нас была семья, я родила ему сына. Твоего сына он будет любить, но знай, ты обездолила двоих – меня и моего малыша! Можешь выходить за него замуж, я подала на развод!

Как хорошо теперь понимала Исамар нестерпимую боль Эстефании! Как ей было стыдно за свою недостойную ложь! Нет, она не может позволить, чтобы страдал ребенок, страдала Эстефания, она не какая-нибудь Каролина! Исамар прекрасно знала, что Хулио сейчас в офисе и поехала к нему.

– Хулио, мы не можем больше лгать! Эстефания страдает, страдает твой сын, они этого не заслужили!

– Исамар! Я любил тебя всю свою жизнь! Я мечтал вырасти побыстрее, чтобы на тебе жениться. Все случилось помимо нашей воли, и я вижу в этом перст судьбы, обещание, что рано или поздно мы будем вместе. Я жду тебя, Исамар. Нам нечего делать с той семьей, они проживут и без нас, а мы, мы должны держаться вместе!

– Хулио! Я всегда любила тебя как брата, и мы всегда будем только как брат с сестрой. Всем сердцем, всей душой я любила и люблю одного Алехандро, он сделал меня женщиной, и никакого другого мужчины в своей жизни я не хочу!

В черных глазах Хулио стояли слезы: сегодня он навсегда потерял чистую, нежную Исамар из Энсинады!

Адвокат Даниэла Виларде приняла заявление о разводе от падчерицы дона Фернандо Мальдонадо. Поговорив с Эстефанией, она узнала немало интересного. Она уже выспросила Гильермо о состоянии Алехандро, и простодушный Гильермо рассказал, что Алехандро не может прийти в себя после того, как его невеста, Исамар Медина, не пришла на свадьбу.

А тут вдруг выяснились пикантнейшие подробности: оказалось, что пресловутая Исамар Медина находилась в связи с мужем сводной сестры Алехандро, и поэтому та с ним разводится. Даниэла обрадовалась, у нее был шанс. Алехандро не слишком охотно шел ей навстречу. Даже проведенная вместе ночь их не сблизила, он все время спешил, отговаривался делами, хотя был с нею предельно вежлив и любезен. В общем, ей не на что было пожаловаться, кроме как на то, что несмотря на все ее усилия он был при ней, но не с ней. Однако адвокат Даниэла Виларде, некрасивая, ухоженная женщина с соблазнительной фигурой, умела добиваться, чего хотела. И она решила, что Алехандро будет принадлежать ей, пусть даже против его собственной воли. Как доверенное лицо семьи Мальдонадо ее пригласили на свадьбу Рейнальдо. Но она хотела быть не только доверенным лицом в этой семье, но и стать в ней своим человеком.

 

Глава 29

Ночь накануне свадьбы Рей провел в объятиях Мерседес. Мерседес умоляла его подождать до завтрашнего дня, но можно ли удержать неистового Рея?

– Мы же будем теперь всегда вместе, любовь моя, мое счастье! Завтра мы станем мужем и женой, так чего же нам ждать, зачем откладывать?

И уже на рассвете, когда Рей собрался выпрыгнуть из окна, Мерседес, целуя его, сказала:

– Хорошо, что все позади! Мне так стыдно, что ты выбираешься от меня тайком! Рейнальдо, нам предстоит необыкновенно серьезный шаг. Я столько всего пережила, прежде чем принять это решение, и оно для меня свято!

– И для меня, Мерседес! Ты сама для меня святая! Я был сумасбродом, забиякой, дебоширом, но теперь благодаря тебе я стал другим. Я хотел сделаться лучше, чтобы стать достойным твоей любви, я завоевал ее, так могу ли я тебя потерять? Даю слово, что ты будешь гордиться своим мужем и обещаю: я сделаю тебя счастливой!

Глазами, полными счастливых слез, смотрела Мерседес вслед своему Рейнальдо. Ее муки, ее терзания не были напрасными, она спасла от геенны огненной любимого человека.

Не было невесты красивее Мерседес! Ее золотисто-карие глаза светились чудесным светом, и как одухотворяло ожидание близкого счастья ее тонкое, прекрасное лицо! Как ей шло строгое белое платье и кружевная фата! Не было гостя, который не подошел бы к ней и не выразил своего восхищения, а Мерседес только мягко улыбалась в ответ, распространяя вокруг сияние. Сиял и Рей. Он добился, чего хотел: никто не разлучит его теперь с любимой женщиной, она станет его женой, народит детей. И он представлял себе славный домик, двор, завешенный пеленками, и веселые чумазые мордашки. Кучей-малой бросаются к нему ребятишки с криками: «Папа! Папа!» А из окна с ласковой улыбкой глядит на них его Мерседес… Глядит точь-в-точь, как сейчас…

Они стояли рядом, и судья приступил к составлению брачного контракта, когда вдруг раздались громкие крики.

– Пустите меня! Я все равно пройду! – истерически кричал женский голос, и, услышав его, Рей застыл с каменным лицом.

К ним в дом рвалась обезумевшая Мерсе.

– Женишься?! – исступленно кричала она. – Не бывать этому! Я не позволю! Я тебе не вещь, которую можно бросить! Я не позволю тебе так со мной обращаться!

– А ну пошла вон! – грозно надвигаясь на нее, потребовал Рей. – Немедленно! Чтобы духу твоего здесь не было!

Мерседес застыла ни жива ни мертва – какой позор, какой стыд! За что Бог наказывает ее?

Рейнальдо тащил сопротивляющуюся Мерсе к выходу. Гости застыли в неловком молчании.

И в тишине раздался горестный шепот Энкарнасьон:

– Дай-то Бог, чтобы все хорошо кончилось. А то Мальдонадо начинают за здравие, а кончают за упокой!

Дон Фернандо, видя потрясенное лицо Мерседес, подошел к ней.

– Мой сын достойно справится с ситуацией, – сказал он. – Не вини его ни в чем, Мерседес, это прошлое ворвалось в настоящее, Рей тут ни при чем. Он твой, дочка, бери его и ни в чем не сомневайся.

Мерседес стояла, потупив глаза и закусив губу. Рей вернулся, и судья продолжил церемонию:

– Сеньорита Мерседес Ферейра Лопес, согласны ли вы взять в мужья перед лицом закона сеньора Рейнальдо Мальдонадо?

– Да, согласна, – прошептала Мерседес. – Я беру его в мужья…

– Поприветствуем новобрачных, – сказал судья, сделав последнюю запись.

– За счастье молодоженов, за счастливый семейный союз! – присоединился к нему дон Фернандо.

Гости с бокалами шампанского стали поздравлять новобрачных.

Алехандро, увидев среди гостей Марту, – Рей счел необходимым пригласить ее, а она сочла необходимым прийти на свадьбу Мерседес Ферейры, дочери Лоренсо, – заторопился к ней: ему нужно было кое о чем ее расспросить. Дело в том, что ужиная вчера с Даниэлой в ресторане, он вдруг увидел там Исамар вместе с Мартой.

Эта загадка не давала ему покоя: как случилось, что они, так ненавидевшие друг друга, вдруг вместе проводят время?

– Привет, Марта! Объясни, с чего это вдруг ты подружилась с Исамар? Я видел вас вчера в ресторане.

– Не понимаю, Алехандро, о чем ты, – ответила Марта. – Вчера я была дома. Прости, мне хочется поздравить Лоренсо!

Марта подошла к Ферейре, который сидел возле Ускатеги.

– Против вас я ничего не имею, – сказала Марта компаньонам. – Моя цель – Фернандо Мальдонадо, но вы должны решить: на чьей вы стороне. Если на стороне Фернандо, то и вам придется ответить за смерть моего отца. А если поможете мне…

– Не стоит здесь об этом, Марта, – заторопился осторожный Ускатеги. – Фернандо, он вечно все вынюхивает. Чутье у него потрясающее.

И будто в подтверждение его слов к ним приблизился улыбающийся дон Фернандо.

– Я как раз говорю своим компаньонам, – подхватила с любезной улыбкой Марта, – что пора расширить вашу долю участия в нашем банке.

– О делах поговорим позже, – широко улыбаясь, отвечал дон Фернандо, но взгляд его был настороженным.

– Так, значит, Исамар Медина – блондинка? – с проницательной улыбкой говорила Даниэла, глядя на Алехандро, убедившись, что с брюнеткой он поговорил более чем спокойно. Она помнила, как он вел себя в ресторане, как был взволнован, не сводил глаз с соседнего столика, ее и не слушал, всеми своими помыслами был там… Даниэле это не понравилось, но она не сомневалась, что справится, не даром она слыла хорошим адвокатом. Она умела бороться и побеждать.

На ее вопрос Алехандро ответил очень сумрачно:

– Не люблю, когда вмешиваются в мою личную жизнь. Больше на эту тему мы говорить не будем!

«Не будем, – подумала про себя Даниэла. – Мы поговорим об Исамар с Эстефанией, она мне расскажет много больше и куда охотнее, чем вы, сударь, а уж там я решу, что мне делать!»

– Хорошо, прости, Алехандро, – кротко сказала она и обворожительно улыбнулась ему.

– Ах, «Травиату» я обожаю, – ворковала Элисенда с Агирре. – Я состою членом оперного общества, и мы всегда сможем сходить туда и послушать любимую оперу. Я и не знала, что и тут найду в вас родственную душу!

– Да, мы с Мартой очень любим оперную музыку, и в Нью-Йорке не пропускали ни одного интересного спектакля, – вздохнул Агирре, вспомнив про безмятежную нью-йоркскую жизнь.

– А что если мы продолжим наш праздник в каком-нибудь ресторанчике? – предложила Элисенда. – Молодых мы поздравили, здесь нам больше делать нечего. А Леонардо и Каролина составят нам компанию, они вон тоже собираются уходить!

– Что ж, я не против, – согласился Самуэль, глядя на разрумянившуюся, с блестящими глазами Элисенду. Ему так захотелось покоя, чего-то расслабляюще-ласкового после всех этих здешних лихорадок и напряжения, и, пожалуй, Элисенда со своей невинной и непритязательной болтовней, со своей нежностью сейчас ему была даже приятна.

Они вышли все вместе, и Фернандо только на них покосился.

Рей нежно прощался с Мерседес. Да, все у них пока было шиворот-навыворот, брачная ночь предшествовала свадьбе, а в ночь после свадьбы Рей срочно вылетал в Майами, где его ждали компаньоны.

– Я быстренько расправлюсь с делами, сниму нам дом и увезу тебя туда, моя королева! – говорил он, целуя Мерседес.

А она улыбнулась ему, печально и ласково: Рей оставался Реем, что она могла поделать? Только терпеть и ждать.

В ожидании отлета Рея три брата и дон Фернандо справляли нечаянный мальчишник в нижней гостиной. Алехандро пил бокал за бокалом и чем больше он пил, тем горше становилось у него на душе. Он сидел на полу возле дона Фернандо, привалившись к его колену как в детстве и, плача, жаловался на судьбу:

– Я люблю ее, папа, – повторял он, – и ничего не могу с собой поделать. Я пытался вырвать ее из своего сердца, приказывал себе: забудь! Но она со мной каждую секунду, она мне нужна как воздух, и каждая минута без нее – только боль, только отчаяние…

Энкарнасьон, поглядев на него, тяжело вздохнула, собралась и поехала в гостиницу укладывать спать Кике. Дожидаться Алехандро не имело никакого смысла…

Действительно, Алехандро вернулся в гостиницу только ранним утром. И первая, кого он увидел, была Даниэла.

– Где ты провел ночь? – ревниво спросила она.

– Дома, у своего отца, – неприязненно ответил он. – И прошу оставить меня в покое, – резко прибавил он, надев темные очки и торопливо направляясь к лифту.

Из лифта ему навстречу выходила Элисенда, тоже в темных очках, и следом Самуэль Агирре. Алехандро снял свои темные очки.

Элисенда откровенно смутилась:

– Погоди, я тебе все объясню, – начала она.

– Я не мальчишка! – яростно загремел Алехандро. – Мне объяснять нечего, объясняться вы будете с отцом!

– Вот уж с ним я-то объяснюсь, – язвительно проговорила Элисенда, и королевой прошествовала к выходу.

Алехандро в ярости поднялся к себе в номер: он ненавидел всю эту грязь, эту ложь, эту нескончаемую мерзость!

Утром Фернандо постучался к Росе. Как не вовремя, только Фернандо ей не хватало! Ночью к ней заявились Висенте с совершенно пьяной Мерсе, он подобрал ее в каком-то ресторанчике, где она сидела и пила с горя. Роса рассердилась: мало того, что эта дуреха устроила скандал на свадьбе, от нее и ночью нет покоя. Да с ней еще и Висенте! Наутро она принялась выставлять их обоих. Но не тут-то было, Висенте настаивал на завтраке, Мерсе твердила, что ей некуда идти. И тут вдруг звонок в дверь. Кому и быть, как не дону Фернандо! У Росы голова пошла кругом. Она быстренько запихала Висенте в соседнюю комнату – пусть там прячется – и кинула гребешок Мерсе: хотя бы причешись!

Войдя, Фернандо, которому слишком долго, по его мнению, не открывали, подозрительно обвел глазами комнату, но увидев встрепанную Мерсе, понимающе улыбнулся.

– Зря ты скандалила вчера, девочка, – сказал он и отечески потрепал Мерсе но щечке. – Ты была женщиной Рея, ты и останешься ею. Для чего тебе понадобился этот шум? Разве Росе есть на что пожаловаться? Разве мало я даю ей денег? Разве терпит она в чем-то недостаток?

Роса с улыбкой покачала головой: нет, ей хорошо, она всем довольна.

– Вот и Рей тебя не оставит! Бери пример с Росы, она умная женщина и никогда не вмешивается в то, что ее не касается.

Дон Фернандо достал ручку и выписал чек.

– Вот возьми, принарядись к возвращению Рея, и все у вас пойдет отлично! А теперь оставь нас с Росой, нам с ней нужно поговорить.

Как только Мерсе ушла, Фернандо любовно обнял Росу.

– Пойдем, моя птичка, пойдем, мне не терпится побыть с тобой, – сказал он, направляясь в соседнюю комнату.

– Прости, Фернандо, – нежно и немного смущенно сказала Роса, – но у меня, знаешь, ну, в общем, всякие женские дела и…

– Понимаю, голубка, – с сожалением сказал Фернандо, – но что поделать, потерплю… Пока, детка… Придется заняться с утра другими делами.

Дождавшись его ухода, на пороге появился Перниль, он от души хохотал, сверкая своими крепкими белыми зубами:

– Вот теперь мы и позавтракаем, Роса! И прекрасно проведем время. Для меня, надеюсь, у тебя путь открыт?

И Роса тоже в ответ засмеялась.

Элисенда была на седьмом небе от счастья, на этот раз она не обманулась: наконец она почувствовала себя женщиной, любимой женщиной, красивой женщиной! И все благодаря Самуэлю, нежному, деликатному Самуэлю. Она ни о чем не жалела. Она не боялась Фернандо, отвратительного, ненавистного Фернандо. И если он скажет ей только слово, она найдет, чем ему ответить!

Дома ее встретили негодующие дочери. Но Элисенда не дала им и рта раскрыть.

– Я уже не в том возрасте, чтобы перед кем-то отчитываться, – заявила она, сердито поглядев на них.

Каролина с Эстефанией с улыбкой переглянулись.

– Мы сказали, что ты заснула в комнате Эстефании, – сказали они.

«Ну что ж, тем лучше», – подумала Элисенда. Она была готова объясниться с Фернандо, но раз избавляют от объяснений, она только рада.

Зато Агирре был встречен настоящей бурей. Марта стояла на пороге, и глаза ее метали молнии.

– Где ты был, отец? Почему не вернулся домой?

– Я был с Элисендой, – честно ответил Агирре, прекрасно зная, что обрушится на него после этого признания.

– Как низко ты пал! Она же замужем! И вдобавок круглая …!

– Она очень милая и беспомощная, Марта! Я не мог оставить ее, она – женщина, она искала во мне мужчину, и я не мог ей отказать. Ты должна понять меня, Марта, я имею право на свою личную жизнь!

– Я тоже, и поэтому ухожу!

Марте нужно было принять какое-то решение и успокоиться, и она решила пока что навестить Исамар.

Если бы она знала, кто навещает Исамар этим утром, она бы не слишком торопилась. У Исамар сидел дон Фернандо.

– Он любит тебя, дочка, любит по-настоящему, вернись к нему, – говорил дон Фернандо. – Какие у тебя причины отказаться от Алехандро? Я не верю ни в какие россказни о Хулио Сесаре, я – старый человек, много повидал на своем веку и прекрасно знаю, что это отговорка. Но если бы ты видела его, Исамар, ты бы его пожалела. Алехандро – настоящий мужчина, но он сидел и плакал, плакал настоящими слезами. Я знаю, что это такое, у меня в жизни была женщина, которую я любил точно так же, как он любит тебя, Исамар! Она родила мне Гильермо, и когда она ушла от меня, моя жизнь ушла вместе с ней. С тех пор мое сердце мертво, и я не хочу, чтобы мой сын остался жить с мертвым сердцем! Скажи мне, что случилось, Исамар?

– Спросите у вашего сына, – ответила Исамар. – Да, с Хулио Сесаром все, действительно, выдумки, но зачем Алехандро обманывал меня с Каролиной? Я никогда не прощу ему, что накануне свадьбы он мог быть вместе с ней! Его коллеги видели, как он выходил с ней из гостиницы! – Исамар нашла, наконец, кому вылить свою боль и негодование.

Дон Фернандо только головой покрутил: ну и лихие у него парни, ладно Рей, но и тихоня Алехандро туда же, видно, допекла его все-таки Каролина, добилась, чего хотела, и тут же он принялся успокаивать Исамар:

– Доченька, я все выясню, и поверь, всегда буду тебе защитой, но уверен, что Алехандро тут ни при чем. Во всем виновата Каролина, ты же знаешь, какие бывают женщины, а Алехандро, он же настоящий мужчина, и понимаешь, что он не мог ей отказать. Но ты его прости, он и думать о ней не думает, а мы тебя ждем, мы всегда тебя ждем, дверь моего дома всегда для тебя открыта. Имей это в виду, дочка, и подумай хорошенько!

Исамар проводила дона Фернандо и тяжело опустилась на диван.

Как тяготит ее груз давнего прошлого! Как мешает вторгшаяся в ее жизнь ненависть! Нет, она никого не ненавидит, скорее, она согласна простить врагов своих и жить любовью. Она любит Алехандро несмотря ни на что, она тоже не может без него жить. А жить и знать, что они так мучаются, невыносимо!

Виолета, придя со свадьбы Рея, сказала, что и там вокруг него увивалась та самая женщина, которую они с Мартой видели с Алехандро в ресторане, говорила, что он много пил. Вот так и растратит он свою жизнь на разных женщин, на выпивки, и ее жизнь пройдет без радости и надежды на счастье… Нет, она не хочет больше мстить. Жажда справедливости оборачивается страшной несправедливостью против живых людей. Она ломает им судьбы, не принося ничего взамен…

Ее мысли прервал звонок в дверь, пришла Марта, расстроенная, страдающая: поступок Агирре она восприняла как предательство.

Исамар не одобряла Элисенду, она никогда ей не нравилась, но, с другой, стороны, разве их дело мешать чужому счастью, даже если это счастье со стороны кажется чем-то недостойным? Как могла, она утешала Марту, советовала быть нежнее и снисходительнее к отцу, который и с ней был так мягок, так вникал во все ее желания, так помогал ей!

Марта была непримирима. Элисенда – низкая, недостойная женщина – таково было ее твердое мнение, и она ничего не могла с собой поделать. Действительно, что могла поделать бедная Марта, если ненависть к Элисенде она чувствовала гораздо явственнее, чем нежность к своему отцу? В разговоре Марта вдруг побледнела и лишилась чувств. Испуганная Исамар принялась звонить в больницу, и к ним тут же приехал врач.

Врача Исамар уже знала, звали его Архенис Фальконе, и он был очень хорошим, внимательным врачом. Он привел Марту в чувство нашатырем и Марта улыбнулась, увидев с тревогой глядящие на нее темные глаза красивого молодого человека.

– Ну вот и хорошо, – сказал молодой человек, – теперь измеряем давление, пульс, – и он нежно взял в свои руки руку Марты.

– Сильное нервное истощение, – в конце концов поставил он диагноз, – необходим по крайней мере двухнедельный отдых на свежем воздухе.

Марта опять улыбнулась, и доктор Архенис улыбнулся ей в ответ:

– У вас удивительная улыбка, Марта, я был бы счастлив видеть ее как можно чаще, – не удержался он от комплимента.

Доктор прописал Марте лекарства и попросил прийти к нему в больницу для более полного обследования.

Марта согласно кивнула головой, она чувствовала себя вполне сносно, чтобы отправиться на встречу с Луисом Альфредо. Исамар торопилась к себе в офис. Поцеловавшись на прощание, девушки расстались.

В офисе Исамар ждали неприятности: у них произошла кража – украли компьютер, украли, не взламывая двери, с помощью ключа, иными словами, кто-то из своих. Ансельмо, хваленый начальник охраны, опять ничего не знал. Как оказалось, его даже не было на работе, он, видите ли, сам плохо себя чувствовал, и вдобавок отпустил сторожа, которому тоже было не по себе!

Хулио Сесар и Гойо кипели от возмущения, Ансельмо вяло оправдывался.

Послушав их бесплодную перепалку, Исамар сказала:

– Компьютер, безусловно, ценная вещь, и потерять его очень обидно, но дружба в моих глазах вещь еще более ценная, и чернить подозрением всех своих друзей я не собираюсь. Бог с ним, с компьютером!

Так Исамар покончила с неприятным для нее инцидентом.

Игрок в покер, Луис Альфред Карбонель приготовил для Марты весьма ценные сведения. Рейнальдо Мальдонадо пристроил его на работу в один из своих игорных домов, куда тайком приходили весьма влиятельные люди, в том числе члены правительства и промышленные магнаты, играли они по крупной. Для отвода глаз Карбонель посадил играть простодушного Ансельмо, а тот возьми и пристрастись к игре. Хотя в какую-то минуту Карбонель пытался удержать его, сказав:

– Пойми! Ты никогда не отыграешься, здесь выигрываем только мы, все остальные проигрывают.

Но Ансельмо его не слушал и, действительно, проигрался в пух и прах, завяз в долгах по уши.

И вот теперь благодаря своей работе Карбонель установил, что семейство Мальдонадо делает бизнес как на содержании подпольных игорных домов, так и гостиниц, функционирующих как дома свиданий. Марта тут же повезла полученную информацию Альберто: бесчестные люди не вправе слыть честными. Фернандо попал из грязи в князи, но он не должен оставаться там.

Агирре было крайне неприятно отношение Марты к случившемуся. Но он чувствовал себя теперь в ответе и за Элисенду, ее он тоже хотел оградить от возможных неприятностей. Он позвонил Элисенде и договорился с ней о встрече. Элисенда не пришла – прилетела на назначенное свидание. Увидев ее такой счастливой, Агирре не мог не улыбнуться и почувствовал себя польщенным.

– Боюсь, что нам будет трудно продолжать наши отношения, Элисенда, – все же вынужден был сказать Агирре, – как-никак, твое положение замужней дамы обязывает нас…

Глаза Элисенды округлились:

– Что ты говоришь, Самуэль! Да никакая я ему не жена, он – низкий двоеженец, настоящая его жена – Аврора, которая живет у него в доме, а он посмел воспользоваться моей доверчивостью и обманул меня.

Самуэль невольно застыл с приоткрытым ртом.

 

Глава 30

После разговора с Мартой на свадьбе Ускатеги долго решал, как ему поступить. Он смертельно боялся дона Фернандо: если тот поймет, что они с Ферейрой стали ему врагами, то непременно найдет способ, как подвести их под монастырь и уничтожить, или убьет, или оставит нищими. Наконец он решился и пришел к дону Фернандо, чтобы переговорить.

– Мы всегда были с тобой приятелями, – начал Ускатеги, – и я не хочу, чтобы ты подумал, будто я от тебя отвернулся.

– Переходи к делу! Когда ты так говоришь, я начинаю нервничать, – нетерпеливо прервал его Фернандо. – Мне и так сегодня нехорошо после свадебных возлияний.

– Так вот, я хочу поговорить о Марте Агирре, – сказал Ускатеги и замолчал.

– Ну же, ну же, – торопил его дон Фернандо.

– Да, о Марте Агирре и еще об Исамар Медине. Я хочу сообщить нечто важное, касающееся их обеих, – медленно подбирался к своему важному сообщению осторожный Ускатеги.

– Да не тяни же, черт побери! – разъярился нетерпеливый Фернандо и тут же, схватившись за сердце, побелев, как полотно, стал валиться набок.

– Что с тобой? – испуганно наклонился над ним Ускатеги.

Врач «Скорой помощи» поставил диагноз: инфаркт, и Фернандо немедленно увезли в больницу.

Энкарнасьон обзвонила сыновей. Гильермо жил теперь у Алехандро в гостинице, присматривал за Кике, ходил в суд работать с Даниэлой и возвращался с раскалывающейся головой, чувствовал себя неприкаянным, но пока ничего лучшего для себя не мог придумать. Средств, чтобы зажить самостоятельной жизнью, у него пока не было.

Услышав об инфаркте отца, Алехандро, Гильермо и Кике немедленно отправились к нему в больницу. Состояние больного было тяжелым, но кризис миновал, опасности, похоже, уже не было.

– Я хочу переговорить с Ускатеги, – начал дон Фернандо, – пришлите мне Альваро.

– Погоди, отец, – урезонивал его Алехандро. – Успеешь еще заняться делами, полежи, отдохни!

Но Фернандо настоял на своем, и к нему привели Ускатеги.

– Ну что там у тебя, говори скорее, ты же не хочешь, чтобы у меня был второй инфаркт, – так встретил Фернандо входящего Ускатеги.

– Мне, право, неудобно занимать тебя такими делами, – начал мямлить Ускатеги…

Но Фернандо так взглянул на него, что тот мгновенно выпалил:

– Марта Агирре через подставных лиц скупает акции твоей компании, чтобы завладеть контрольным пакетом акций!

– Мерзавка! – прошипел Фернандо. – Но я ее переиграю. Ты еще что-то хотел сказать про Исамар…

Ускатеги стал собираться с духом, чтобы рассказать еще и об Исамар, но Фернандо продолжил вместо него:

– Вот именно, я и сам так думаю: нужно взять Исамар в компаньоны и тогда мы потягаемся с Мартой. Алехандро! Срочно разыщи и приведи мне Исамар.

– Нет, отец, даже ради тебя я не сделаю этого!

– Как же это так, сынок? Я же прошу тебя, – стал уговаривать Фернандо, но лицо Алехандро приняло упрямое выражение.

И тут в плату вошел бодрый, полный энергии Рей. Он прилетел из Майами, Родригес Герра дал ему собственный самолет, узнав о серьезной болезни дона Фернандо. И Фернандо сразу полегчало. Рей – его правая рука, он не подведет.

– Да ты, я вижу, совсем молодцом, отец! – начал Рей. – Что тебе нужно, чтобы совсем поправиться?

– Исамар Медину, – с улыбочкой сообщил дон Фернандо. – Привези ее ко мне, мой мальчик!

– Не могу отказать, отец! – ухмыльнулся Рей.

Исамар была неприятно удивлена, увидев у себя на пороге Рея.

– Не захлопывай дверь, Исамар! – торопливо заговорил он, уловив ее невольный жест. – Я знаю, ты ненавидишь меня, но однажды я уже просил у тебя прощения, и теперь надеюсь получить его.

– С чего это вдруг тебе понадобилось мое прощение, Рейнальдо? Думаю, ты пришел не за этим. Говори, зачем ты пришел? – с неприязнью спросила Исамар.

– Я пришел по просьбе отца, он в больнице, у него инфаркт, он очень любит тебя, Исамар, и хочет тебя видеть. Не откажи старику в его просьбе…

Исамар задумалась. Когда она услышала, что у дона Фернандо инфаркт, первой ее мыслью было, что Ферейра все ему разболтал, и дон Фернандо знает теперь, что они с Мартой – сестры. Второй мыслью было, что если дон Фернандо умрет, то они с Алехандро смогут пожениться. Постыдная мысль, но такая сладостная… А поехать в больницу?

– Даже не знаю, что сказать… – честно сказала Исамар.

– Не отказывай в последней просьбе моему старику, он для меня – все. Заклинаю тебя именем Мерседес, а оно для меня свято – поезжай к нему. Ты ведь поедешь, да?

– Поеду, – решилась Исамар.

Услышав, что Фернандо отвезли в больницу с инфарктом, Элисенда стала сама не своя от радости. Боже мой! Неужели? Да может ли быть такое счастье? Неужели ненавистный старикашка уберется потихоньку на тот свет, оставив Элисенде все свои денежки? Элисенда их заслужила! И она наконец-то заживет припеваючи! Ни от кого не скрываясь, они с милым Самуэлем будут прогуливаться под ручку, ужинать в ресторанах, ходить на концерты! Деньгами Элисенда ни с кем делиться не собиралась. Сыновья Мальдонадо – люди самостоятельные, так что сам Бог велел, чтобы все досталось ей и ее дочерям. Каролина была совершенно с ней согласна.

– А Аврора? Как ты думаешь, имеет она право на наследство? – уточнила Каролина.

– Ее место в сумасшедшем доме, – беспечно махнула рукой Элисенда. – Какое там право на наследство! – И тут же осеклась.

Аврора стояла в дверях и очень прямо, очень спокойно смотрела на нее своими темными-темными глазами.

– Каролина, оставь нас, – распорядилась Элисенда.

Каролина послушно вышла.

– Надеюсь, ты не восприняла мои слова всерьез? – тут же спросила Элисенда. – Все это просто слова, но ты же знаешь, что я не способна ни на низость, ни на жестокость!

– Конечно, я не восприняла твои слова всерьез, – спокойно ответила Аврора, – потому что если Фернандо умрет, то его законной вдовой останусь я, как подтверждает это мой брачный контракт, который спрятан в альбоме у Алехандро.

Элисенда так и застыла, приподняв брови и приоткрыв рот.

Аврора вышла, твердо решив сообщить Алехандро обо всех разговорах, которые ведутся в доме. Он должен знать, что задумала Элисенда со своими дочерьми.

Забеспокоилась о завещании и Даниэла Виларде: для нее это был удобный повод для сближения с Алехандро, и она немедленно нашла его.

– Если нужно составить завещание, я к вашим услугам, – сказала она.

– Право, я ничего не знаю о завещании… – ответил ей рассеянно Алехандро.

Его куда больше заботил визит Исамар к отцу и его предложение стать его компаньоном. Как можно доверять человеку, который предал собственного сына? Как можно начинать с ним общее дело? Этого Алехандро никак не мог понять, и в нем опять волнами поднималась нестерпимая боль.

Зато всеми этими событиями необыкновенно довольна была Марта. Поначалу она испугалась, что Исамар разрушит все их планы, скажет что-то лишнее Алехандро, и решила поехать в больницу. Но, узнав, что Фернандо предложил Исамар сотрудничество, обрадовалась: значит, место их осуществится проще, чем они думали.

Доктора Архениса, которого она встретила в коридоре больницы, просто ослепило сияние ее больших черных глаз.

– Какая счастливая неожиданность видеть вас здесь, Марта! – с нескрываемой радостью сказал он.

– А вы что здесь делаете, доктор? – осведомилась Марта.

– Работаю, это и есть моя больница. Пойдемте, я покажу вам свой кабинет.

– С удовольствием, – просияла в ответ с улыбкой Марта.

– Я был бы счастлив, если бы мог всегда видеть вашу ослепительную улыбку, – сказал ей восторженно доктор Архенис, и Марта опять ему улыбнулась.

Ей было хорошо с доктором Фальконе, в их отношениях была какая-то свобода и непринужденность. И столько тепла и заботы исходило от внимательных глаз Архениса, что Марту они согревали, будто весеннее солнышко.

Все складывалось удачно для Марты, все сулило ей успех.

 

Глава 31

Аврора рассказала Алехандро о разговорах, что ведутся в доме о наследстве. Завещание, наследство – все это претило Алехандро. Но ему было крайне неприятно, что Элисенда, которая давным-давно изменяет отцу, вдобавок еще так жадна на деньги. И он сказал ей об этом.

– Все обстоит совсем не так, как ты думаешь, – таинственно ответила Элисенда, – когда-нибудь ты поймешь, что я имею в виду.

Но Алехандро, честно говоря, и понимать ничего не хотел.

Зато Рей, поглядев на Элисенду и Аврору, которые сидели в нижней гостиной, сказал куда проще:

– Что, ведьмы? Задумали поживиться за чужой счет? Так вот, имейте в виду, я – Рейнальдо, сын Фернандо Мальдонадо, никогда вам того не позволю!

Элисенда никогда не любила Рейнальдо – грубость, за мужицкие замашки, а уж после истории с Каролиной просто возненавидела. Она не понимала, как могла такая девушка, как Мерседес Ферейра, стать женой этого циничного негодяя. А Рей, возможно, потому так и любил свою «святую», что никакие низкие помыслы ее не касались, потому что ей и в голову не могли прийти те коллизии и интриги, которыми изобиловала жизнь Рея Мальдонадо…

Сейчас, например, проводив Мерседес к отцу, поскольку вопрос об их собственном доме еще не решился, Рей отправился к Мерсе. Мерсе уже несколько поуспокоилась, признала правоту дона Фернандо, накупила себе нарядов, и когда Рей пришел к ней, выглядела очаровательно. Рей оценивающе поглядел на нее и признал, что пришел не зря.

– Мерсе! Давай все расставим по местам, – сказал он. – Ты была и останешься моей женщиной. Но ты же не создана, чтобы стирать пеленки, правда? Ты и сама это прекрасно понимаешь, так какого же черта?! Не скандаль, и все пойдет как нельзя лучше.

Мерсе бросилась ему на шею.

– Только не уходи, Рей! Только не уходи!

– Я-то не уйду, но тебе я советую уехать. Зря ты уехала из Майами. Ты должна была ждать меня там, вот и жди, я очень скоро приеду, и увидишь, у нас с тобой будет второй медовый месяц. Отцу уже получше, он не чает, когда попадет домой. Поедешь туда, как королева. Не поедешь – полетишь!

Мерсе сообразила, что Рей, пожалуй, прав. В Майами он и в самом деле будет с ней, а здесь у него слишком много дел и подозрительных глаз.

– Хорошо, Рей, я так и сделаю.

– Вот и прекрасно, – обрадовался Рей, – я всегда знал, что ты умница! Вещей не перебирай, там все купишь. Вот тебе билеты, а вот этот сверточек ты передашь тому, кто тебя встретит.

– Конечно, Рей, непременно!

Рей пробыл у нее до утра, и собиралась Мерсе в Майами с легким сердцем. Она была не права, не нужно создавать никаких проблем, жизнь сама все расставит по местам.

С легким чемоданчиком, счастливая, хорошенькая Мерсе ехала в аэропорт, рисуя себе будущее в самом розовом свете.

Роса сильно переволновалась за дона Фернандо. На деле он был ее единственной опорой в жизни. И когда она плакала у его постели, твердя: нет, я не переживу, не переживу, если что-то с тобой случится! Фернандо сказал ей спокойно и без обиды:

– Э-э-э, Роса. У циничных людей есть свои достоинства, они умеют смотреть правде в глаза. – Если что-то случится, ты найдешь себе другого мужчину и будешь жить ничуть не хуже!

– Не говори так, Фернандо, – еще пуще заплакала Роса, совершенно искренне веря, что она на такое не способна и жалея себя за свою бескорыстную преданность.

– Я тебя обеспечу, Роса, ты мне предана, и я не позволю, чтобы после моей смерти ты осталась на улице, так что можешь не волноваться, я не забыл тебя в своем завещании.

Слезы из глаз Росы полились еще обильнее, но это уже были благодатные слезы, слезы нежности и благодарности.

А вскоре Фернандо стало гораздо лучше, и настроение Росы и вовсе улучшилось, как вдруг раздался телефонный звонок.

Звонила Мерсе, едва живая от ужаса: ее задержали в аэропорту, нашли изумруды, обвиняют в контрабанде, грозят большим сроком! Она плакала, просила о помощи.

Роса немедленно разыскала Рея. Рей заволновался, обещал помочь, связался с Мерсе и сказал ей всего несколько слов:

– Молчи, и я тебя выручу! Мне, видно, подкинули подлянку!

Мерсе немного успокоилась. Что ж, пусть Рей убедится, что на нее можно положиться, она потерпит, хотя ситуация была не та завидных.

Задержавшая ее женщина-полицейская смотрела на нее с сочувствием: сразу было видно, что эта девушка не слишком опытна в таких делах. Но они получили сигнал –телефонный звонок, проверили – сигнал подтвердился, так что ничего не поделаешь: у нее в сумочке лежал целый мешочек с необработанными изумрудами. За контрабанду драгоценных камней положен немалый срок. Ей придется ответить перед законом.

Вечером того же дня в номер к Рею заглянул Герра, он только что прилетел из Майами.

– Поздравляю! Груз прошел без сучка без задоринки! Подсадная утка сработала идеально! Приглашаю в ресторан отметить ваш успех, Мальдонадо!

Рей довольно осклабился.

Фернандо привезли из больницы домой. Он настоял на этом. И как только оказался дома, немедленно распорядился позвать Исамар. Он хотел закончить дела с акциями как можно скорее.

Эстефания при одном только имени Исамар приходила в ярость, а потом начинала плакать. Да, она приготовилась к разводу, да, многое поняла после разговора с Авророй, которая сказала ей:

– Эсти, позволь отцу видеться с сыном. Сын подрастет, спросит про отца, и на тебя ляжет тяжкое обвинение, что ты лишила его отцовской любви. Ты можешь потерять своего сына, Эсти.

И Эстефания смирилась даже с тем, что предатель-Хулио будет видеться с сыном. Но теперь она чувствовала себя пойманной в ловушку: она узнала, что беременна, и что теперь ей было делать? Что!? Разлучницу Исамар она ненавидела всеми силами своей души.

У Исамар неприятность следовала за неприятностью: только пропал компьютер, как на улице средь бела дня ограбили Ансельмо, который вез из банка зарплату для всех сотрудников офиса. Он пришел с разбитой головой, подавленный, расстроенный. А Хулио, глядя ему прямо в глаза, вдруг закричал:

– Хватит врать! Мы по горло сыты твоими выдумками! Почему бы тебе не сказать правду? Я не верю в твои байки про дневное ограбление. Я предлагал тебе взять машину, ты отказался! Ты отвечаешь за охрану, а у тебя пропажа за пропажей. Ты постоянно плохо себя чувствуешь и при этом отпускаешь сторожей. Я не понимаю тебя, Ансельмо!

– Я не вру, я сказал правду. Я и в самом деле очень плохо себя чувствую!

Но упреки Хулио были справедливы. Так считал Гойо, и так теперь считала и Исамар.

– Я согласна, Ансельмо, что ты ни в чем не виноват, но это место тебе, конечно же, не подходит, так что с завтрашнего дня ты у нас не работаешь!

Ансельмо смотрел на друзей как побитая собака, но сказать ему в свое оправдание было нечего. И ничего другого не оставалось, как повернуться и уйти. Он чувствовал себя хуже некуда, был кругом виноват и не знал, что делать, как выпутаться. Долги у него были очень велики, частично он расплатился с ними деньгами Исамар, которые надеялся вернуть, отыгравшись… А Карбонель запрещал ему играть! «Здесь выигрываем только мы» твердил он. И вот Ансельмо остался еще и без работы…

А к Исамар в офис явилась Даниэла. Она решила, что в борьбе с соперницей хороши все средства. Села напротив Исамар, закинула ногу на ногу и процедила, глядя ей в лицо:

– Советую оставить мысли об Алехандро, чтобы не нажить неприятностей. У меня есть средства остановить вас, если вы будете продолжать свои посягательства.

– Не вижу оснований выслушивать от кого бы то ни было подобные угрозы и прошу покинуть мой кабинет, – твёрдо и холодно распорядилась Исамар.

– Вы пожалеете, Медина, предупреждаю вас…

Видя, что Даниэла собирается прибавить еще что-то, Исамар позвала:

– Ортенсия, проводи сеньору адвоката Виларде!

Даниэле ничего не оставалось, как уйти, но тем яростнее она возненавидела Исамар Медину.

После целого утра неприятных хлопот Исамар поехала к дону Фернандо, который встретил ее широчайшей улыбкой.

– Ты видишь, дочка, я уже молодцом, и мы еще с тобой поработаем! Вот тебе пакет акций, теперь ты представитель  нашей фирмы. Главное дело теперь – вернуть акции, скупленные Мартой Агирре. Ты меня поняла, дочка?

– Поняла, и спасибо вам, дон Фернандо, за доверие. Я немедленно переведу на ваш счет необходимую сумму!

– Вот и хорошо, дочка, вот и договорились! Выходя от дона Фернандо, Исамар столкнулась с Алехандро, который пришел навестить отца, и не могла не сказать ему:

– Мне кажется, я никогда не вмешивалась в твою личную жизнь, но дамы, которым ты оказываешь внимание, никогда не скупились на угрозы. Впредь прошу оградить меня от подобных унижений.

– Я не понимаю, о чем ты!

– Сегодня утром меня навестила сеньора Виларде и угрожала неприятностями, если я не оставлю тебя в покое.

– Прости, Исамар! Я попробую разобраться, в чем дело.

Случай разобраться не замедлил представиться: раздушенная, нарядная Даниэла заглянула к Алехандро в офис:

– Сегодня мы ужинаем вместе! – объявила она. – Прелестный ресторан, тихая музыка. Тебе нужно немного расслабиться, сейчас, когда дону Фернандо стало лучше, ты можешь немного отдохнуть от напряжения.

– Спасибо, Даниэла. А скажи, зачем тебе понадобилось приходить в офис к Исамар и вдобавок угрожать ей?

– Угрожать? – изумилась Даниэла. – Мне кажется, у сеньоры Медины не все в порядке с головой. Я пришла к ней проверить правильность оформления документов, раз она становится доверенным лицом вашей фирмы, вернее, фирмы твоего отца…

Что-то ненатуральное проскользнуло в тоне Даниэлы, но Алехандро не стал настаивать, он понял, что тут правды все равно не добиться.

Но надо же было случиться такому совпадению. Как только Алехандро с Даниэлой вошли в ресторан, и Алехандро оглядел уютный небольшой зал, как неподалеку за столиком он увидел сидящих вместе Марту, Исамар и высокого красивого брюнета. Теперь он уже не мог ошибиться и решил непременно попозже подойти к ним.

Даниэла тоже заметила Исамар с Мартой и не преминула сказать Алехандро:

– Ты видишь, она теперь заодно с женщиной, которая тебя ненавидит, они явно в сговоре и замышляют что-то против тебя.

Алехандро внимательно посмотрел на Даниэлу: у нее, очевидно, мания преследования, он нисколько не сомневался ни в Марте, ни в Исамар, другое дело, что они всегда терпеть не могли друг друга и теперешняя их дружба действительно была загадкой.

Марта и Исамар были неприятно поражены, увидев Алехандро: что-то уж слишком часто они стали попадаться ему на глаза вместе. Марта особенно огорчилась, ей так хотелось немного развеселить и развеять Исамар, которая была так печальна все последнее время! И вот она пригласила ее в ресторан вместе с доктором Архенисом, а теперь из-за этой парочки вечер испорчен. Но Архенис делал все, чтобы порадовать своих прелестных спутниц: остроумно шутил, делал своим милым дамам комплименты, и они уже весело смеялись и шутили в ответ.

Даниэла пила бокал за бокалом, и Алехандро уже по¬глядывал на нее, намереваясь поскорее отвезти домой. Наконец он решительно встал и повел Даниэлу к выходу, и у выхода они столкнулись с Исамар, Мартой и Архенисом.

Поздоровавшись, Алехандро не удержался и спросил:

– Не понимаю, почему нужно скрывать от меня вашу дружбу, милые сеньориты? Для чего лгать мне? Вот чего я не понимаю.

– Я тебе все объясню, Алехандро… – начала Исамар.

– Разговаривай со своим муженьком, который тебе живот намял, – вдруг вступила в разговор Даниэла.

От этого ее вступления всем, и в первую очередь Алехандро, сделалось страшно неловко, но все постарались сделать вид, будто ничего не произошло, будто никаких слов произнесено не было.

– Мы непременно поговорим, Исамар, я тебе позвоню, если позволишь, – очень мягко и просительно проговорил Алехандро и, чувствуя, что Даниэла рвется в бой, прибавил: – Пойдем, Даниэла, не будем нарушать приличий!

– Каких приличий? – возмутилась Даниэла. – Она ведет себя неприлично, она улеглась в постель с другим, она тебя обманула, и вообще она полное ничтожество, тогда как я – уважаемый адвокат, человек образованный, полезный член общества.

Всем стало еще более неловко, и Алехандро, извинившись, поспешил увести уважаемого адвоката, а Даниэла, отбиваясь, кричала:

– Ты пропащая, Исамар, ты пропащая!

Марта едва удержала Архениса, который готов был поставить на место эту даму.

Алехандро не сомневался, что с Даниэлой не все в порядке, поведение ее было ни с чем не сообразно, недопустимо и неизвинительно. В этом мнении укрепил его и Гильермо, рассказав, как орала на него Даниэла, когда он искал необходимый документ в ящике с архивом, заподозрив, что он роется в ее бумагах.

Братья решили, что такой адвокат вряд ли будет достойно представлять семейство Мальдонадо, но о своих предположениях пока предпочитали молчать.

Торжествующая Элисенда вернулась домой. Она отомстила Рейнальдо за все унижения, она рассказала Мерседес, что Рей пытался изнасиловать Каролину. Мерседес ей поверила. А как иначе? Разве в прошлом не было такого же с Исамар? И вновь стало страшно Мерседес, вновь она увидела в Рейнальдо дикого зверя в человеческом облике. Когда она забывала о диком звере, она верила в счастье, в будущее, в возможность изменений к лучшему. Но тут же она вновь видела косматую страшную морду, чудовище открывало пасть и громко хохотало над всеми ее надеждами и упованиями. Вновь ее изгоняли из рая, вновь она оказывалась в аду, вновь была одна, вновь молилась о спасении его души и своей…

Когда Рей пришел к ней, она твердо сказала:

– Элисенда все рассказала мне о тебе и Каролине, я завтра же аннулирую наш гражданский брак. И не говори мне ничего, Рейнальдо, тебе нет никакого оправдания!

Скрежеща зубами, Рейнальдо вернулся домой. Он ненавидел Элисенду. Сидя в нижней гостиной, он пил и вынашивал план мести.

А дон Фернандо решил наконец добиться правды и пригласил к себе Каролину с Алехандро.

– Я все знаю, – сказал он, – вас видели вместе. А вы что мне на это скажете?

Алехандро недоуменно смотрел на отца. Наконец до него дошел смысл сказанного, и он иронически усмехнулся: только этого ему и не хватало!

– Пусть тебе отвечают Каролина и Рей, мне сказать нечего!

Он повернулся и ушел, а Каролина потупилась. Дон Фернандо все понял.

– У тебя есть муж, и изменяй ему только во сне, – сказал неприязненно дон Фернандо, – и объясни своему мужу правду, из-за тебя поссорились лучшие друзья, которые дружили с детства.

После всех этих разговоров ему стало нехорошо, и он попросил Элисенду дать ему лекарство.

– Никак не могу найти, – ответила ему Элисенда, – пойду еще поищу.

Она вышла и не вернулась.

И Аврора сделала вид, что не поняла его просьбы. Он лежал, задыхаясь, и через открытую дверь своей спальни увидел взгляд, которым обменялись обе женщины в коридоре.

«Они хотят моей смерти, хотят моей смерти», – отчетливо и внезапно понял он. И еще понял: если он хочет жить, то должен избавиться от них обеих.

 

Глава 32

Тяжко думалось Хулио Сесару. Когда Эстефания пришла к ним и сказала, что беременна, что-то болезненно повернулось у него в душе. В конце концов, она и только она была его женой, она родила ему сына и должна была родить еще ребенка, кровь от крови его, плоть от плоти. Как настаивала Брихида на том, чтобы он утешил Эсти, сказал, что ничего у них с Исамар не было. Но он не мог. Почему-то он держался за эту иллюзорную связь, она давала ему надежду на какое-то иное будущее, давала какое-то право на Исамар, хотя бы в глазах окружающих…

– Не валяй дурака! – урезонивал его Альберто. — Ты любишь свою Эсти, она у тебя красавица и предана тебе без меры, и не будь она из клана Мальдонадо, ты бы души в ней не чаял!

Хулио упрямо молчал, он пока и сам не мог разобраться, как он должен поступить, он думал, думал тяжело и трудно.

Рей не собирался спускать Элисенде. Он решил и отца привлечь на свою сторону, в этом деле действовать в одиночку он не мог.

– Если бы ты знал, как они делили твое наследство, папа! – начал он. – Ведьма Элисенда только и знает, что вредить нам. Она настроила против меня мою святую, и я намерен с ней расплатиться.

– Я знаю, сынок, знаю, – сказал Фернандо, с содроганием вспоминая взгляд, которым обменялись обе женщины в коридоре, как он задыхался, а они не давали ему лекарства… – Что же, сынок, я думаю, ты прав.

И Рей злобно осклабился, услышав ответ отца.

Дону Фернандо хотелось осадить зарвавшуюся бабенку, она забыла, что имеет дело с Фернандо Мальдонадо и совсем распоясалась. Пора было призвать ее к порядку.

– Ты играешь с огнем, Элисенда, – заявил дон Фернандо, когда она в очередной раз заглянула к нему, – ты хотела убить меня, не дав лекарства, Я понял твой замысел, и ты дорого мне заплатишь!

Элисенде стало не по себе от одного только взгляда Фернандо, она поняла, почему так боялась его Аврора, было видно, что этого человека ничто не остановит и он готов на все. И тем яростнее встала на защиту своей безопасности Элисенда.

– Что ты можешь мне сделать, Фернандо, ты, больной, беспомощный, жалкий?

– Я тебя предупредил. Умирать я не собираюсь, и ты мне дорого заплатишь!

– Нет, ты ничего не можешь сделать мне, Фернандо! Я нашла твой брачный контракт с Авророй, он в надежном месте. Случись что со мной, мой адвокат его обнародует, и все узнают, что ты двоеженец, и тебе придет конец, да, конец, Фернандо.

Да, конец и впрямь получился эффектным. Дон Фернандо в изнеможении откинулся на подушки, а торжествующая Элисенда вышла. Но про себя она не слишком-то торжествовала, документ был совсем не в надежном месте, она, собственно, даже не знала, где он. Помнится, она отдала его Авроре, Аврора спрятала его в обложку семейного альбома и отдала Алехандро, прося прочитать эти документы. Куда их дел Алехандро, неизвестно. Элисенда попросила Аврору выяснить, где бумаги, и Аврора приготовилась к решающему шагу в своей жизни: она откроет Алехандро всю правду о себе и о нем!

Была и еще одна загадка, которая занимала Аврору: она нашла корешки старых чековых книжек Фернандо, и множество чеков было выписано на имя Сандры Кастильо. «Кто она, эта Сандра?» – задумалась Аврора и показала чековые книжки Элисенде. Элисенда тоже заинтересовалась ими. И даже гораздо больше, чем Аврора. Аврора теперь смотрела в будущее, для нее начиналась новая жизнь с Алехандро, ее сыном, с Кике, ее внуком.

Зато Элисенде нужно было прошлое Фернандо, чем больше сведений о прошлом, тем больше у нее надежд на благополучное настоящее. Про себя она быстренько сообразила, что эта Сандра – не иначе, как мать Гильермо, и ей захотелось разыскать ее и посмотреть, что она за птица. Элисенда сидела на диванчике, перебирала задумчиво корешки и повторяла вслух:

– Где бы мне найти ее? Где найти?

– О ком ты, мама? – Каролина, которая охотно совала повсюду свой нос, не преминула поинтересоваться ее поисками.

– Об одной своей старинной знакомой, – осторожно ответила Элисенда.

– Могу тебе помочь, – ответила Каролина, тут же потеряв к делу всякий интерес: старинные знакомые ее матушки ее нисколько не занимали. – Могу порекомендовать тебе человека, который наверняка поможет.

– Вот и прекрасно, договорись с ним, пусть найдет мне адрес вот этой сеньоры, а я заплачу за услуги.

Элисенда ухитрилась даже посетить номер Алехандро и отыскать альбом. Он оказался в рюкзачке у Кике. Счастливая, спрятав свою драгоценную добычу в сумку, она вернулась домой.

– Что это ты так сияешь, мачеха? – спросил Рей, подозревая новый подвох. Про себя он давно решил, что дни этой зловредной бабенки сочтены, дело будет чистое, никто не подкопается, и поэтому ему было забавно смотреть, как вышагивает, сияя от радости, эта толстуха!

– У меня в руках залог моего будущего счастья, пасынок, – сказала Элисенда с ноткой высокомерия перед этим мужланом, и торжествующе прошествовала к себе в спальню.

Рей только головой покрутил.

Дон Фернандо решил заключить союз с Элисендой. Когда Алехандро по молодости и прямодушию посоветовал ему развестись с ней, Фернандо не без мудрого всепонимания ответил:

– В моем возрасте, сынок, за любовь уже платят деньги. Роса не годится в хозяйки большого дома, Элисенда умеет вести себя, умеет красиво разговаривать, у нее приятная внешность, порой мне перепадают от нее маленькие радости, я решил, что она останется со мной до конца моих дней. Я смотрю на вещи прямо, сынок, не идеализирую ни себя, ни ее, я все принимаю таким, каково оно есть.

Договориться с Элисендой оказалось нетрудно. Ей не нужны были ссоры, ей нужна была свобода и деньги, в деньгах Фернандо не отказывал, а за свою свободу она и сама готова была постоять. Но оба они сошлись на том, что Авроре лучше было бы пожить в лечебнице, слишком много она вносит в дом беспокойства, слишком много знает и слишком неуступчива. Но при отправке Авроры в лечебницу главным было мнение Алехандро, так что нужно было и его привлечь на свою сторону. За этим дело не стало.

Когда Алехандро пришел навестить отца, Аврора бросилась к нему.

– Алехандро, ты прочитал документы в альбоме, который я тебе давала? – возбужденно спросила она.

– Конечно, конечно, – рассеянно ответил Алехандро, припомнив, что когда-то Аврора сунула ему в руки альбом и сказала, что в нем спрятаны очень важные документы, и просила их непременно прочитать. Никаких документов он в альбоме не обнаружил и еще раз посочувствовал бедной тете, а альбом отдал Кике, поскольку ему очень понравились виды Европы, маленькая Каролина, малень¬кая Эстефания…

– Значит, ты знаешь, что я – твоя мать, и, наверное, не будешь возражать, чтобы мы жили теперь вместе! – Глаза Авроры сияли нежностью. – Ты защитишь меня, сынок, защитишь от всех невзгод!

– Конечно, конечно, тетя, – ласково, успокоительно сказал Алехандро, думая про себя: как она снова плоха, в каком опять возбуждении, снова навязчивые идеи о защите.

– А почему ты меня зовешь тетей? Ты что, мне не веришь?

– Верю, верю!

Но разве можно было обмануть Аврору, она же прекрасно видела ласковую снисходительность Алехандро! И тут из комнаты Фернандо послышались крики:

– Плохо! Мне плохо! – Фернандо, услышав голос Алехандро, постарался, чтобы и сын услышал его. – Лекарство! Где мое лекарство?!

Энкарнасьон с Тулой побежали на крики, Аврора стояла неподвижно, вся во власти своего нежданного горя: уж что-что, а такого она никак не могла предположить! Алехандро поднялся к отцу, лекарство искали довольно долго, и нашли, наконец, в комнате Авроры.

После лекарства Фернандо явно стало легче, и он со вздохом сказал сыну:

– Ты видишь, у нее опять обострение, сынок, нужно повторить курс лечения, иначе она становится опасной и для нашей жизни!

Алехандро со вздохом согласился, он и сам только что убедился, что Аврора вновь заговаривается, что у нее опять не все в порядке с головой.

Когда Алехандро спустился вниз, в нижней гостиной сидели Аврора и Элисенда.

– Подтверди, Элисенда, что Алехандро мой сын, ты ведь тоже читала мой брачный контракт с Фернандо!

– Я не понимаю, о чем ты, Аврора, – сказала Элисенда и обменялась с Алехандро понимающим взглядом.

«Меня предали, они меня предали», – в отчаянии поняла несчастная женщина.

– Я не сумасшедшая, нет, я не сумасшедшая, – твердила она, переводя взгляд с одного на другую, и видела, что и тот и другая смотрят на нее с ласковым снисхождением. Возбуждение не оставляло Аврору, она принялась складывать чемодан. Она больше не намерена оставаться в этом доме. Она будет жить вместе со своим сыном в гостинице…

Словом, когда через несколько дней к Авроре вызвали психиатрическую службу, чтобы отвезти ее в больницу, все домашние сочли это в порядке вещей. В порядке вещей было и то, что она сопротивлялась и даже попыталась убежать. Вернуть ее смог только Алехандро, но и он не возражал, когда врач осторожно и крепко взял ее за руку и повел к машине.

«Как же так? Как же так? – лихорадочно думала Аврора. – Как мне заставить их поверить, что я не сумасшедшая? Элисенда отреклась от меня! Кто же может мне помочь?» И вдруг ее осенило: Брихида!

Едва очутившись в клинике, она послала за Брихидой.

Как жаль было Брихиде ее невестку, красавицу Эстефанию! Тяжелая досталась Эсти женская судьба. Брихида понимала ее лучше всех. И не собиралась больше мучить ее и молчать, она скажет ей всю правду, скажет, что ничего нет у ее Хулио с Исамар, а то вон как бедняжка страдает. Брихида уже было открыла рот, чтобы все выложить невестке, как в комнату вошел вернувшийся с работы Хулио. Брихида обрадовалась: при виде Эстефании на его лице не появилось обычного холодного и отчужденного выражения, а даже как будто была какая-то растерянность.

– Пойдем пройдемся, Эстефания, тебе ведь сейчас полезно гулять, – не слишком ловко предложил он.

– С радостью, Хулио, – отозвалась Эстефания. – Мы потом договорим, хорошо, Брихида?

И Брихида радостно закивала: может, они и сами разберутся, пусть погуляют.

Молодые ушли, а ей позвонили из больницы и сказали, что Аврора Мальдонадо хочет ее увидеть.

Брихида собралась и пошла в больницу.

Вернулись они с Хулио почти одновременно. Брихиде было очень жаль Аврору, в тяжкое она пошла положение. Но пока Брихида не видела, чем она может ей помочь: больно занозистый этот ее Алехандро, не станет он ее, старуху, слушать.

– Ну что, Хулио? – спросила она. – Что Эстефания?

– Знаешь, мама, мы вспомнили всю нашу с ней жизнь, и, конечно, Эстефания мне настоящий друг, и я очень привязан к ней, и к детям…

– Ты сказал ей правду про Исамар? – спросила Брихида.

– Я люблю Исамар, мама, и не хочу терять эту последнюю надежду!

– Эгоист! Эгоист! Жалкий, презренный эгоист! – негодовала Брихида.

А Хулио Сесар молчал, бледное лицо его стало отчужденным и замкнутым, а в узких черных глазах застыло страдание. Тяжелы были думы Хулио Сесара о своей жизни.

 

Глава 33

Пока Рей праздновал с Геррой удачную переправку товара и договаривался о следующей, бедняга Мерсе отвечала на вопросы в полицейском участке. Она поняла, что у нее нашли изумруды, что ее обвиняют в контрабанде драгоценных камней и ей грозит за это большой срок. От нее теперь требовали имен сообщников.

– Мне подбросили, – твердо стояла она на своем.

– Что ж, направим вас в женскую тюрьму, – сказала ей женщина-следователь. – За укрывательство пособников положен дополнительный срок.

Мерсе крепко задумалась, она была сбита с толку, не знала, что делать, как поступить…

Но тут на ее счастье открылась дверь, и вошедший человек представился:

– Адвокат Аргуэльес, по делу задержанной сеньоры.

Хоть и рано было еще вздыхать с облегчением, но Мерсе все-таки вздохнула: она верила, что теперь находится в надежных руках, что ее вызволят из беды.

Рей, выслушав отчет адвоката, который находил дело очень сложным, пообещал заплатить любую сумму, а затем отправился к Луису Альфредо в игорный дом. Ему нужно было наладить очередную перевозку изумрудов, и он хотел как следует обдумать это дело. К своему удивлению, рядом с Луисом Альфредо он увидел своего старого знакомца Ансельмо из Энсинады. Что он тут делает? С тех пор как Рей всадил в него пулю, они были в противоположных лагерях.

– Проигрался, отовсюду выгнали, хочет заплатить долги, – коротко представил Ансельмо Луис Альфредо.

Ансельмо никак не ожидал увидеть в качестве хозяина Рея Мальдонадо. Но терять ему было нечего. Он нуждался в работе, и еще больше – в деньгах.

Рей, выслушав историю злоключений, отнесся к нему с добродушной снисходительностью.

– Когда-то мы враждовали, парень, – сказал он, – но теперь у меня есть возможность тебе помочь, и я помогу, я не злопамятный.

Ансельмо подумал про себя, что злопамятным должен быть он, он лежал с пулевой раной, но промолчал.

– У меня есть для тебя одно дельце, – продолжал Рей, – съездишь за границу с чемоданчиком и расплатишься со всеми своими долгами. Годится?

– Почему бы и нет, – согласился Ансельмо, положение у него было безвыходным, и Рей это сразу понял.

Рей довольно усмехнулся: транспорт он нашел, теперь нужно было обеспечить стопроцентную надежность. Но и за этим, как он полагал, дело не станет, обеспечение, которого просил Гера относительно таможни и прочего, дат ему фирма Фернандо Мальдонадо «Пищевые продукты Венесуэлы», которая торгует со многими странами.

Когда Рейнальдо изложил Гере, под маркой какой фирмы они будут вести дело, Гера остался доволен.

Рей зашел порадовать и отца:

– Ищи себе новую невесту, дело сладится в ближайшее время, – осклабившись, сказал он.

– Ни в коем случае! – резко ответил дон Фернандо. – Ни один волос не упадет у нее с головы!

– Но машина запущена, отец! Ты согласился, и я не могу дать задний ход!

– Делай, что хочешь, но Элисенда должна оставаться живой и невредимой!

Рей не согласился с отцом и положился на судьбу. Судьба помогла Рею: Сабас не смог осуществить задуманное, помешало присутствие знакомого Элисенды, с которым она с таким жаром разговорилась по дороге… Она и не знала, какой страшной опасности избежала благодаря своей любви к светским беседам.

Но Рей не собирался прощать ей Мерседес, он знал, что найдет еще способ ей отомстить.

Мерседес мстила себе, она вновь истязала свою плоть, вновь молилась и не находила себе места. Ферейра, видя дочь в таком состоянии после свадьбы и не получая от нее ответа на свои расспросы, решил и не добиваться ответа. Он всегда был против Рейнальдо, всегда предрекал, что принесет его дочери одни несчастья, и мало-помалу у него созревало решение, каким образом положить конец ее мучениям.

Мучалась недоумением, а отчасти и ревностью, Виолета. Они с Исамар вместе выросли, не было на свете подруг ближе них, но теперь Исамар изменилась. Сблизилась с Мартой Агирре, той самой Мартой, которая причиняла ей столько несчастий, совершала непонятные поступки и не объясняла их… Виолета решила, что лучше ей подыскать себе другую квартиру, зачем мозолить глаза и мешать чужой жизни? А Исамар, едва только поняла, как мучается от ее молчания Виолета, расплакалась, усадила Виолету на диван и рассказала ей все от начала до конца, и теперь она плакали уже вместе.

– Но мне кажется, ты должна защищать свое счастье, – говорила Виолета Исамар сквозь слезы. – Почему они все распоряжаются твоей судьбой? Твоими решениями?

– Знаешь, Виолета, Марте реванш нужен как воздух, она чувствует себя орудием мести, а я не могу, не умею жить местью. Мое прошлое – эта мама Провиденсия, это крестный Сакариас и мои мечты об Алехандро. Мы жили очень бедно, но я была счастлива. А теперь, когда я богата, я вижу вокруг себя столько злобы, столько несправедливости, что мне тяжело дышать этим воздухом. И скажу тебе честно, Виолета, я бы хотела знать о своем прошлом как можно меньше…

Но желания желаниями, а дела делами. Исамар выкупила через биржевых маклеров купленные Мартой акции и теперь везла контрольный пакет дону Фернанадо. Он снова стал хозяином чуть было не потерянной фирмы.

– Молодец, дочка, – дон Фернандо так и светился, – видно, у тебя легкая рука, ты приносишь мне удачу. Подожди, мы с тобой еще много дел переделаем. А что ты хотела мне сказать о своем отце? Я наверняка его знал, я ведь из Энсинады.

– Я потом поняла, что вряд ли вы его знали, дон Фернандо, потому что он-то из Макадао, и бросил нас, когда я была совсем маленькой.

– Да, оттуда я никого не знаю. А я, вот видишь, воспитал все своих сыновей, никого не бросил, старался заменить им и мать, и отца, и все они у меня людьми выросли, так что не отворачивайся от нас, дочка! Помни, что я тебе сказал!

В ушах Исамар еще звучали его слова, когда она вернулась домой. А дома ее ждала Мишель.

– Прости меня, Исамар, – начала она сразу говорить, – я невольно причинила тебе большое горе. Теперь я все узнала, Алехандро не имел никакого отношения к Каролине, в гостинице она была с Реем. Каролина сама призналась во всем Леонардо, ее заставил до Фернандо, и теперь Алехандро с Лео помирились, они ведь дружат с детства. Алехандро просто онемел, когда выяснилось, что Лео подозревал его. Но теперь все позади, теперь все разъяснилось, и мне очень неприятно, что я…

Исамар обняла Мишель, но улыбка ее была печальной. Она была счастлива и была несчастна. Алехандро принадлежал ей, она ему, они не предавали друг друга, но были обречены на вечную разлуку. Где тут справедливость? Исамар твердо решила поговорить с Мартой, она решила взять назад свою клятву.

А Марта готовила следующий этап мести – она искала способ заставить дона Фернандо купить заведомо убыточные акции и тем самым разорить его. Исамар не могла сделать этого, она была слишком на виду. За дело взялся Луис Альфред. Когда Рей заглянул в очередной раз в игорный дом, Луис Альфред попросил его одолжить ему денег.

– Мне нужна очень большая сумма, я скупаю акции, сегодня они стоят гроши, а завтра подскочат до небес.

– И что, верная информация?

– Абсолютно! Фирма подписала договор с японцами, они уже вкладывают свои капиталы.

Рей тоже не захотел упускать выгодное дельце. Договорился с доном Фернандо и пустил на эти акции все его свободные деньги.

Они с Карбонелем обмывали удачную сделку, когда из-за двери раздался выстрел, и Карбонель упал, обливаясь кровью.

Рей кинулся его поднимать. Рана оказалась не слишком опасной, пуля только скользнула, задев голову, она явно была предназначена другому, и Рей догадывался, кому. Однако рана есть рана, и он отправил Карбонеля в больницу, а сам, ощерившись, думал, кто мог пожелать его смерти. И на ум ему приходили очень многие…

Хоть немного посветило солнышко Алехандро, они вновь работали с другом Лео, оба сделались одинокими холостяками, и у них снова был интересный проект. Муниципалитет заказал им строительство школ – проект Алехандро победил на конкурсе. Любовью к Исамар Алехандро болел по-прежнему, но словно бы свыкся, словно бы притерпелся к своей боли. Даниэлу, которая допекала его своей привязанностью, он послал ко все чертям. После вечера в ресторане, когда она наговорила Исамар гадостей, он смотреть на нее не мог. Но она будто и не поняла ничего, по-прежнему звонила и приходила, и он стал от нее прятаться, не сомневаясь, что она – сумасшедшая.

Даниэла действительно помешалась, помешалась на ненависти к Исамар. У нее и раньше были психические нарушения, и она давно находилась под наблюдением психиатра. Сама ее настойчивость в утверждении своей полноценности говорила о том, что чувствует она себя и неполноценной, и неуверенной. Алехандро со всех точек зрения показался ей престижным мужчиной, с ним ей было не стыдно появиться в любом обществе, он был умен, воспитан, хорош собой. Даниэла поставила себе целью завладеть им как средством самоутверждения, в своих женских чарах она не сомневалась, и поэтому сразу постаралась уложить его к себе в постель, но Алехандро не пленился ею. И чем больше прилагала она усилий, тем дальше оказывалась от цели. Главным препятствием была его любовь к Исамар. Значит, ее и нужно было уничтожить. Даниэла никак не могла застать Алехандро – он не подходит к телефону ни в гостинице, ни в офисе. И Даниэла бродила теперь вокруг дома Исамар, подстерегая ее. Как-то увидев открытой дверь черного входа, она проникла в дом и прокралась в комнату Исамар – пусто и только милые смешные куклы Сакариаса улыбаются со шкафа. С каким наслаждением Даниэла искромсала дурацких кукол, нечего им тут улыбаться, и точно так же она расправилась бы с Исамар и еще расправится с ней!

Пита пришла в ужас, увидел изрезанных кукол. Она попросила Гойо нанять человека для охраны дома. Они должны позаботиться о безопасности Исамар. Очевидно, что Исамар грозит смертельная опасность! А Исамар не сомневалась, что угроза исходит от Даниэлы Виларде. И решила еще раз поговорить с Алехандро, иного выхода она не видела.

И они встретились. Что они могли поделать? Любовь их пользовалась любым предлогом, чтобы они могли увидеть друг друга, посмотреть друг другу в глаза. Для этого годилась и Даниэла Виларде. В прошлый раз приезжал к Исамар Алехандро, просил прощения за ее грубость в ресторане, а теперь Исамар просила оградить ее от посягательств этой фурии. Но как только они видела друг друга, она забывали о предлоге своей встречи, Алехандро говорил о своей любви, Исамар вспоминала, что им никогда нельзя быть вместе. Ах, какое мучение и какое счастье было для Исамар идти рядом любимым! Уличная сутолока, прохожие, машины – ничего для нее не существовало. И напрасно! Непонятно каким образом одна из машин сбила ее с ног. Алехандро подхватил любимую на руки. Слава Богу, больница была неподалеку. Он был счастлив нести эту ношу. Он хотел бы нести ее всю жизнь.

После осмотра врач вышел к Алехандро.

– Ничего опасного, небольшие ушибы, ни одного перелома, ни одного вывиха, – сказал он.

– Но дело в том, что… – Алехандро замялся, – дело в том, что сеньора беременная.

Врач пристально посмотрел на Алехандро:

– Мы ведь с вами имеем в виду одну и ту же сеньору, не так ли? Молодую белокурую сеньору, которую вы принесли на руках. Так вот, поверьте моему опыту и знаниям врача – сеньора не беременна. Хотя, может быть, я вас очень огорчил.

«Что же это, Исамар? Что же это такое? Зачем ты мне это сказала, Исамар? Для чего?» – задавал себе беспорядочные вопросы Алехандро, твердо решив про себя: он разрешит эту загадку.

На следующий денно фирма, акции которой скупил Рей на все свободные деньги, объявила себя банкротом. А Луис Альферд сбежал. Сабас вдобавок сообщил Рею, что видел его с Мартой за беседой. Рей рвал и метал. Рвал и метал и Фернандо, он выгнал Рейнальдо из кабинета, обозвав сына болваном. Рей был оскорблен.

 

Глава 34

Утренняя газета принесла новое сенсационное сообщение: «Мало того, что в процессе расследования выяснилось, что за незаконными заведениями, в которых процветают азартные игры и разврат, скрыта целая сеть публичных домов, где вербуют проституток, обнаружилось еще и то, что эти заведения зарегистрированы на имена неизвестных людей, которые платят высокие комиссионные акционерным обществам, во главе которых стоят такие уважаемые люди, как Фернандо Мальдонадо, Альваро Ускатеги и Лоренсо Ферейра».

Сообщение произвело эффект разорвавшейся бомбы, осколки от нее убили насмерть только-только зародившиеся начинания.

В офис Алехандро позвонили из муниципалитета, сообщив, что объявлен новый конкурс.

– К сожалению, мы вынуждены отказаться от услуг господина архитектора. Фамилия его слишком одиозна, мы не можем поручить ему строить школы.

Алехандро чертыхнулся и помчался к отцу выяснять, кто прав и кто виноват.

Фернандо и сам был крайне раздосадован и ругательски ругал журналистов. Сыну объяснил:

– Да, мы сдаем помещения, получаем за аренду деньги, но не контролируем же мы всякий раз, как используется сданное помещение!

Ответ показался Алехандро убедительным, и он поехал выяснять отношения в редакцию. С Альберто Эрнандесом они уже могли считаться хорошими знакомыми, не раз беседовали, причем всегда на повышенных тонах.

– У меня возникает впечатление, что вам кто-то платит за то, чтобы травить именно нашу семью! – возмущенно наступал на Альберто Алехандро. – Вы можете мне объяснить причину вашей ненависти?

– Могу, – отвечал Альберто, – я публикую совершенно объективную информацию, и в ней содержится ответ на ваш вопрос. Я не могу сочувствовать людям, которые делают бизнес на азартных играх и проституции, которые замешаны в контрабанде, убийствах и грабежах!

– Но это же клевета! – ярился Алехандро.

– Мы публикуем только проверенные сведения, – стоял на своем Альберто.

– Я добьюсь опровержения! – крикнул Алехандро на прощание.

– Сомневаюсь! – ответил ему вслед Альберто.

Угроза нависла и над делами Рея. Герра предупредил, что раз имя его отца скомпрометировано, они не могут использовать его фирму как прикрытие. В любое время полиция способна проконтролировать дела фирмы, и не дай Бог, засветит и их.

Рею срочно нужно было искать другую крышу и он поклялся про себя расплатиться с писаками, которые марают бумагу и репутацию!

Он совершенно достоверно установил, что стрелял в него Ферейра, и решил рассчитаться с этим полоумным стариком.

Вечером, вернувшись домой, он застал в нижней гостиной Мерседес. Она пришла, чтобы выяснить у самой Каролины, что там было у них с Реем.

– Святая моя! – бросился к ней Рей. – Что ты здесь делаешь?

– Я пришла поговорить, Рейнальдо. Я согласна не расторгать наш брак, но при условии, что ты не начинаешь дела против моего отца, – умоляюще заговорила Мерседес. – Он уже не владеет собой, он так болен! Если я потеряю его, я не смогу жить. Прости его, Рей! Прости ради меня!

Рей насупился. Он не собирался прощать Ферейру, но и выяснять отношения с Мерседес ему тоже не хотелось.

– Успокойся, милая, – сказал он. – Я знаю, что твой отец никогда не любил меня, но мы постараемся найти с ним общий язык. Выбрось все из головы. Сейчас нам нужно решать проблемы куда более серьезные.

Проблем у Рея было несколько: первая – Луис Альфред Карбонель. Рей узнал, что в прошлом он был женихом Марты Агирре, что, впрочем, само по себе еще не свидетельствовало против него. Раз они разошлись, они вполне могли ненавидеть друг друга. Но то, что он исчез после каверзы с акциями, говорило не в его пользу. Нужно было отыскать его и как следует проучить, он слишком много знал, позволил себе распустить язык, публикация наверняка не обошлась без его помощи. Второй проблемой была переправка груза, третьей – отношения с отцом, Рей собирался вернуть ему сполна все потерянные деньги.

Пока Рей беседовал с Мерседес, Герра ждал его в казино, ждал нетерпеливо, сердился, не дождался и ушел. Однако Ансельмо, который составлял ему компанию в ожидании Рея, из его отрывочных слов понял, что Герра заинтересован в продаже драгоценных камней, и впервые ему стало по-настоящему страшно. Впервые он всерьез представил себе, в какое предприятие ввязывается и чем оно может для него кончиться. Представил, и мороз подрал его по коже.

Рей пришел не один, у входа его поджидал Висенте Перниль, который вновь искал работу. Рею он сказал:

– Рей, ты же знаешь, что всех нас чуть было не убил полковник Бругера, он же приехал тогда на место встречи и палил в нас!

Рей сделал вид, что поверил, и Перниль остался дово¬лен, но очень удивился, увидев на службе у Рея Ансельмо, которого помнил еще по Энсинаде. После своей встречи с Реем он зашел к Хулио Сесару и рассказал про Ансельмо.

– Предатель! – в один голос сказали Хулио Сесар и Альберто.

А Ансельмо, смертельно напуганный тем, что узнал из разговоров Герры, пришел к старым друзьям с повинной.

Он готов был признаться во всех своих прошлых грехах, только бы выбраться из той страшной ямы, в которую он угодил.

Но друзья встретили его взрывом негодования: как он смел здесь появиться?! Предатель! Перебежчик! Он им снова наврет с три короба! Пусть убирается туда, откуда пришел!

Бедный Ансельмо, получив вдобавок еще и пару оплеух, действительно вернулся к Рею. А куда ему еще было идти?

Рей встретил его сочувственно:

– Не горюй, старина! Заработаешь деньги, расплатишься со всеми сполна. Они еще пожалеют, что так с тобой обошлись!

Дон Фернандо собрал все свое семейство, чтобы обсудить создавшееся положение. Его семья вновь должна была выступить единым фронтом. А то Эстефания и так уже позволила себе высказаться:

– Лично я нисколько не сомневаюсь в справедливости обвинения! Трудно предположить, что дон Фернандо зара¬ботал свои миллионы на благотворительности!

Так вот, дон Фернандо собрал свое семейство и объявил:

– Я намерен подать в суд, чтобы защитить свое честное имя. А для того чтобы обуздать резвого писаку, я думаю, нужно использовать влияние Исамар. Как-никак, она тоже заинтересована в безупречности своей репутации!

В дверь позвонили, Энкарнасьон пошла открывать, и Фернандо увидел женщину, которую уже никогда не думал увидеть в своей жизни: на пороге собственной персоной стояла Сандра Кастильо – похожая на капризную девочку брюнетка с точеной фигуркой, его страстная и последняя любовь.

Она непринужденно поздоровалась и столь же непринужденно поздоровался с ней и дон Фернандо, представив ее своему семейству:

– Старинная знакомая, сеньора Сандра Кастильо.

А потом представил ей свое семейство:

– Мои сыновья: Гильермо, Алехандро, Рейнальдо, моя жена Элисенда, ее дочери… Но вы, наверное, хотели поговорить со мной? Так пойдем в кабинет, там будет удобнее.

Все не без удивления проводили их взглядом, и только Элисенда с удовлетворением подумала: не зря я ездила к этой даме с визитом, уговоры возымели действие.

– Зачем ты пришла, Сандра? – спросил Фернандо, закрыв дверь.

– Ты сам знаешь, что Бог обделил меня материнскими чувствами, но теперь мне захотелось быть поближе к моему сыну. Узнать его, познакомиться получше.

– Из пустого любопытства? Хватит им травм! Они и так не слишком счастливы. Я просил бы тебя жить так же, как ты жила все эти годы – вдалеке от нас.

– Но на жизнь мне нужны деньги.

– Хорошо, Сандра, я тебе заплачу.

И в новой чековой книжке появился корешок с именем Сандры Кастильо, а Фернандо про себя подумал: «Годы не состарили тебя, Сандра, и ничуть тебя не изменили, ты осталась той же бездушной корыстной куклой. Для чего ты пришла из прошлого? Для чего?»

Марта была крайне раздосадована встречей Исамар с Алехандро. И высказала сестре все, что думала:

– Еще немного, и ты выболтаешь ему все, подставив нас с Луисом Альфредом. Разве ты не знаешь, что Фернандо не остановится ни перед чем? Своими необдуманными поступками ты ставишь под удар нас!

Исамар была крайне возбуждена и взвинчена.

– Пока вы поставили под удар меня и Алехандро. Репутация моя уже пострадала из-за публикации Альберто. Алехандро страдает, и вокруг нас я не вижу ни одного счастливого человека! Мне не хочется никому мстить. Мне противны все ваши разговоры о мести. Кончится тем, что мы будем в той же самой грязи, что и те, кому мы мстим!

– Как ты можешь так говорить? – возмутилась Марта. — Ты никак не хочешь понять, что люди эти страшны не прошлым, а настоящим, поэтому мы и должны взять реванш! Должны стать сильнее их, иначе всем нам грозит гибель!

– Но Исамар вправе решать свою судьбу и выбирать свое счастье! – поддержала Исамар Виолета. – Никто не может ей помешать встречаться с Алехандро. А что касается опасности, то ее жизнь из-за разлуки с любимым человеком тоже постоянно в опасности. Разве не изрезали в ее комнате кукол? Разве не сбила ее машина?

 

Глава 35

Исамар металась. Чувство и долг – извечная борьба, вечное противоречие не давали ей покоя. Марта, страшное прошлое, с одной стороны, и Алехандро и будущее – с другой. Он был так нежен с ней! И когда они были вместе, она чувствовала, что он принадлежит ей весь целиком. Этот сильный красивый мужчина был беззащитен перед ней как ребенок, и ей было невыносимо больно оттого, что она своей рукой наносила ему рану за раной. Они встретились вновь. Предлог? Да, конечно, был какой-то предлог и необыкновенно важный, но они забыли о нем, едва увидели друг друга. Алехандро обнял Исамар, и на этот раз она не противилась, его темные глаза погрузились в ясный свет ее льдистых глаз и зажгли их ответным пламенем страсти. Мир перестал для них существовать, они очутились в волшебной стране любви.

– Я твой навеки, Исамар, – прошептал он ей на прощание.

– И я твоя, Алехандро, но нам никогда не быть вместе! – приникая к нему, с глухим рыданием проговорила Исамар, простилась и ушла, вновь оставив Алехандро в горестном недоумении.

Машинально он поправил постель и вдруг у подушки что-то блеснуло: медальон! Такой же он видел у Марты! Такой же он сам очистил от земли, обнаружив таинственное захоронение! Откуда он у Исамар? Что за тайны она скрывает?

Алехандро немедленно позвонил ей, но она еще не успела приехать домой. Ни о чем другом Алехандро и думать не мог. Сидеть на месте он тоже не мог и поехал навестить отца. В разговоре у него невольно вырвалось:

– Знаешь, отец, я увидел у Исамар точно такой же медальон, как у Марты. Что бы это могло означать, как ты думаешь? И вообще, мне кажется, что Исамар попала под влияние Марты, и Марта очень дурно действует на нее.

Фернандо насторожился: Марта – враг, он должен выяснить, что стоит за этим влиянием.

Не откладывая дела в долгий ящик, дон Фернандо отправился к Исамар. Дома ее не было. Гойо предложил посидеть и подождать ее, и дон Фернандо уселся в гостиной, вызвав в доме сильнейший переполох. Как перепугалась Долорес! Не захотел обнаружить свое присутствие и Луис Альфред Карбонель. По счастью, дон Фернандо был очень нетерпелив, ему надоело ждать, и он, передав просьбу навестить его, ушел.

Долорес с облегчением перекрестилась.

Исамар нужна была дону Фернандо еще и для того, чтобы заложить в банке бросовые земли на большую сумму. Ему никто бы под эти земли не дал кредита, но Исамар могла его получить, и дон Фернандо намеревался поручить ей это дело. Он потерял слишком много денег по глупости Рея и собирался их вернуть как можно быстрее.

Исамар не заставила себя долго ждать, навестила его и он получил ее согласие на заклад земли. Потом он спросил:

– А откуда у тебя, дочка, Мартин медальон? И что вообще тебя связывает с Мартой?

Исамар давно уже обнаружила пропажу и успела помучиться из-за нее, выслушав упреки Марты, но вопрос Фернандо был для нее все-таки полной неожиданностью. Она бы поняла, если бы ее стал расспрашивать Алехандро. Но дон Фернандо? Действительно, права была Марта, когда предупреждала ее о том, что никому ничего нельзя говорить, когда боялась ее откровенности с Алехандро.

-  Марта мне подарила его, – ответила она, – а я стала носить. Вы ведь знаете, у нас были очень плохие отношения, а когда она вдруг стала помягче, мне стало спокойнее.

– Чистая ты душа, Исамар! – покачал головой дон Фернандо. – Враг, он всегда остается врагом, и лучше выброси эту побрякушку, она может тебя сглазить, навести порчу. Никогда не принимай подарков от недобрых людей.

Исамар кивнула и про себя улыбнулась: дон Фернандо знал, оказывается, не все, он не знал, что она уже потеряла этот свой медальон и где потеряла!

Для дона Фернандо вопрос был ясен: Марту Агирре следовало убрать, иначе она до конца своих дней будет мутить воду. Он вызвал Сабаса и отдал распоряжение.

Архенис видел, что Марта переутомлена, нервы у нее перенапряжены, и она нуждается в отдыхе. Стоит ей отдохнуть, расслабиться, как жизнь обретет для нее новые краски и на многое она взглянет по-другому. Доктор Фальконе полюбил эту яркую, страстную девушку, на чью долю выпало много испытаний, ему хотелось подарить ей тот покой, ту надежность, то счастье, что она заслуживала. Своих чувств он не скрывал.

– До конца наших дней мы будем вместе, Марта! У нас будет свой дом с камином, собака. А все остальное – как ты захочешь, и я всегда буду оберегать тебя.

Марта улыбнулась в ответ. Она поверила Архенису, полюбила его и с надеждой смотрела в будущее, которое Архенис рисовал перед ней таким безмятежным.

Они вышли из ресторана, где так уютно и вкусно поужинали, как будто уже ужинали у себя в столовой с камином. На улице тем временем совсем стемнело. И вдруг оглушительная вспышка света, выстрел, Марта упала как подкошенная, но недаром Архенис был врачом: первая необходимая помощь, на предельной скорости в больницу и сразу на операционный стол. «Она будет жить, будет жить, будет жить», – твердил он, переливая вместе с кровью свою любовь, свою жизнь. Но и после операции состояние Марты оставалось очень тяжелым, ее отвезли в реанимацию.

– Очнись, только очнись, сестричка, и я никогда, никогда больше не увижусь с Алехандро, – повторяла, сидя у постели Марты, Исамар.

Как кляла она себя за легкомыслие! По ее вине жизнь Марты в опасности. Кто, как не Марта, заклинала ее не иметь дела с этим страшным семейством? И если хотела уничтожить его, то только для того, чтобы никому больше не грозила смерть. Как близоруко, как поверхностно смотрела на все Исамар! И как она теперь раскаивалась!

Алехандро поразил ледяной прием Исамар, ее отчужденное, окаменевшее лицо. Узнав о ранении  Марты, он пришел навестить ее в больнице, хотел спросить о медальоне, а потом о внезапной дружбе с Исамар. И первую, кого он там увидел, была Исамар, сидевшая у постели Марты, что само по себе было странно. Она буквально выставила его из палаты: Марте нехорошо, она очень слаба, ей запрещено разговаривать.

И тогда Алехандро понял, кто даст ему ключ к разрешению всех загадок – тетя Аврора. Ведь она и собиралась как-то рассказать ему о Торреальбе, о том самом человеке, на чью могилу они случайно наткнулись и кому принадлежало имение, купленное Мартой.

Но в лечебнице, куда отвезли Аврору, он ее не нашел. Состояние ее признали удовлетворительным, она сама ушла из больницы, и местонахождение ее было неизвестно…

Выйдя из лечебницы, Аврора отправилась к Брихиде. Брихида была теперь единственным человеком, который мог ей помочь. Ну не нелепость ли? Она, богатая наследница, жена богатого мужа, мать обеспеченного сына, могла рассчитывать лишь на нищую Брихиду, у которой едва-едва хватало на хлеб. И Брихида помогла Авроре, приютила ее у себя, хотя Хулио Сесар поначалу возражал: никого из клана Мальдонадо не должно быть у них в доме! Но Брихида оборвала его:

– Что ты имеешь против несчастной женщины, обобранной и обездоленной Мальдонадо? Ты за справедливость, так и будь справедлив к ней! Дай ей кров, дай хлеб, ей негде их больше взять!

Поддержал ее и Альберто, а он был как-никак хозяином квартиры, и Аврора его от души поблагодарила.

Сейчас Альберто занимался вопросом содержания заключенных в тюрьмах. После рассказа о тюрьме Хулио Сесара он решил, что должен привлечь внимание общественности и к этой проблеме. Каково же было удивление Альберто, когда в одной из камер он обнаружил девушку, которую не раз видел с Рейнальдо Мальдонадо. Он очень заинтересовался и стал расспрашивать ее:

– Ты ведь, кажется, была подружкой Рея Мальдонадо?

– Не суй нос, куда не просят, – огрызнулась Мерсе.

– Я – журналист, мог бы тебе помочь, – предложил Альберто.

– Много вас здесь таких помощников шляется! Иди, откуда пришел! – отшила его Мерсе.

Надзирательница сообщила Альберто, что девушка сидит за попытку провезти через границу целую пригоршню изумрудов. Альберто тут же сообразил, что из Мерсе сделали подсадную утку. Он вновь выходил на сенсационный разоблачительный материал, касающийся Мальдонадо!

А Мерсе, позвонив Росе, сказала:

– Пусть Рей побыстрее чешется! Рот у меня не вечно на замке. И моему ангельскому терпению когда-нибудь придет конец.

Карбонеля Рей не нашел, похоже, он смылся за границу. Но Рей не мог забыть, как орал и топал ногами на него отец. Он-то думал, что отец его любит, что они понимают друг друга. С кем не бывает промашек? Они бы спокойно подумали и нашли выход, Но ему, видно, его паршивые деньги дороже родного сына, раз из-за них он решил смешать его с грязью, наплевал ему в душу.

Рей на частном самолете летел в заповедную зону, где располагались изумрудные копи; владел ими некий Пабло Очоа, у него и покупал изумруды Родригес Герра.

– Нам нужна партия ровно на два миллиона, и ни центом, больше. Ее ждет заказчик, цену на рынке мы сбивать не должны – такие инструкции получил Рейнальдо от Родригеса.

Рея восхитила организация охраны на территории, которая принадлежала Очоа: он почувствовал сразу – он в особом королевстве. И так оно и было: Очоа был единственным и полновластным королем здешних мест, он предложил Рею партию камней на пять миллионов, и Рей согласился. Он хотел сам вести все дела, и вот ему представилась первая возможность. С Очоа, очень высоким молодым человеком со спокойным лицом и тяжелым подбородком, Рей быстро нашел общий язык. Герра в последнее время очень капризничал, и Очоа был не прочь поменять партнера.

– Зря ты так поступил, Рейнальдо, – сказал ему Рикардо, когда они летели обратно, – Герра не потерпит нарушения своих приказов, и неизвестно еще, как он с тобой поступит.

«Это я буду поступать с ним по-своему» – подумал Реи, а вслух сказал:

– Мы с ним прекрасно разберемся, вот увидишь!

Герра, узнав о самоуправстве Рея, разъярился до крайности, но до поры до времени виду, не показывал, затаился: пусть мальчик вконец зарвется, укротить его Герра всегда успеет. Он не сомневался, кто останется в этом деле в выигрыше, а кто внакладе. Дело это он знал до тонкости, а Рей «на новенького» пытался взять его нахрапом.

Очоа по телефону сообщил Рею о покупателе. Рей встретился с неким Карлосом Ледерманом – остроносым поджарым человеком и попросил за партию сорок миллионов. Сумма и стала главным козырем в его разговоре с Родригесом Геррой, тот промолчал. Рей чувствовал, что он опять на коне, успех кружил ему голову. Он получил от Ледермана деньги и расплатился с компаньонами: львиную долю получил Герра, мелочь – Висенте с Ансельмо, но для них это были колоссальные деньги. Они остались очень довольны. Этим шустрым ребяткам Рей и поручил выкрасть из тюрьмы Мерсе.

Утром к тюрьме как обычно подкатила муниципальная машина забрать мусор. Парни в комбинезонах брали полные баки и ставили пустые. Как всегда, они вошли в тюрьму через черный ход, дошли до кухни, где Мерсе сегодня мыла посуду, запихнули ее в бак и вынесли. Операция прошла без сучка без задоринки. Машина выехала за городскую черту, направилась на свалку, в лес; Висенте и Ансельмо в рабочих комбинезонах выгрузили наконец Мерсе из бака, и Рей на всякий случай дал ей хорошую затрещину, чтобы в дальнейшем была терпеливее и не зарывалась, но потом все-таки расцеловал. Он поручил Мерсе заботам Ансельмо, поселив ее в маленькой комнатушке на окраине и строго-настрого запретив выходить. С полицией шутки плохи. Шумиху, которая неминуемо должна была подняться после побега, нужно переждать.

И шумиха действительно поднялась большая. Альберто вместо информации о контрабанде драгоценных камней опубликовал информацию о контрабанде заключенных. Полиция объявила розыск. Мерсе нужно было сидеть тихо-тихо.

Рей вернул деньги отцу и на время заделался следователем: он искал свою пропавшую Мерседес. Ферейра с дочерью исчезли из Каракаса, и Рей пока никак не мог напасть на их след.

Родригес Герра был деловым человеком и умел хорошо вкладывать свои деньги. Он понимал, что главное богатство – земля, и поторопился купить землю в Венесуэле. Теперь ему нужно было как можно быстрее ее застроить и окупить вложенные деньги. Познакомившись на семейном ужине с братом Рейнальдо – архитектором, он предложил ему составить проект и взять подряд на застройку. Все последнее время Алехандро преследовали неудачи, фирма находилась в бедственном положении, и предложение Герры пришлось как нельзя более кстати.

– Плачу наличными, и немедленно, – заявил Герра Алехандро, чем очень его обрадовал.

Не прошло и дня, как Герра появился в офисе Алехандро и был представлен Мишель и Леонардо. Работа закипела: прикинули смету, наметили день для поездки на участок; после осмотра и обмеров можно будет уже приступить непосредственно к проекту. В разгар обсуждения в комнату заглянула Каролина. Герра не мог не оценить такую роскошную женщину. А Каролина не могла не оценить восхищения Герры. Но поговорить ей нужно было с Леонардо. И он вышел к ней в приемную.

– Мы разводимся с тобой, Каролина, – начал Леонардо разговор, не дав ей и слова сказать.

Каролина не ждала такого его решения, это было для нее ударом. Да, она не любила мужа, не дорожила им, но привыкла, что он всегда под рукой, рассчитывала на него и им пользовалась. И пользуясь, не сомневалась в могуществе своих женских чар – решение Леонардо больно задело ее самолюбие.

– А я пришла сказать, что люблю тебя, – нежно проговорила Каролина.

– И я тебя люблю, люблю до безумия, – с горечью подхватил Леонардо, – но есть вещи, которые я не в силах простить, не в силах забыть, и поэтому не представляю, как мы сможем жить вместе. Я развожусь с тобой, все расходы – за мой счет.

Говорить было больше не о чем. Леонардо вернулся к работе, а Каролина еще сидела в приемной, сживаясь со своим новым положением разведенной жены, когда вышел Герра.

– Счастлив был познакомиться с самой очаровательной женщиной Венесуэлы, – сказал он, пристально глядя в глаза Каролине. – Если бы у вас нашелся свободный вечер, был бы в восторге от возможности пригласить вас поужинать.

– У вас есть возможность быть в восторге, у меня теперь свободны все вечера. Мой муж только что сообщил мне, что разводится со мной.

– Как это мило с его стороны! – восхитился Герра, предлагая Каролине руку.

Они поужинали в ресторане, и солнце улыбнулось Каролине в номере Герры. Она еще нежилась в постели, когда он собрался уходить по делам.

– Так я заеду к маме за вещами, – сказала Каролина, – а потом буду ждать тебя.

– А я постараюсь не заставлять тебя ждать слишком долго, – целуя ее, отозвался Герра.

Элисенда чуть в обморок не упала, услышав, что Каролина собирается жить вместе с Геррой в гостинице, попыталась образумить дочь, но ничего, кроме:

– Оставь, мама! Какие глупости! – ничего не услышала.

Шокирован был и Алехандро, он оказался невольным свидетелем сцены между матерью и дочерью, выходя от дона Фернандо. Каролина опять поставила их всех в двусмысленную ситуацию: не разведясь еще с Лео, стала любовницей Герры, который теперь сотрудничал с ними.

– Ты ведешь себя как последняя шлюха! – в сердцах сказал ей Алехандро.

– Очень может быть, – едко отозвалась Каролина, – но веду я себя так по твоей милости!

Собрала вещи и хлопнула дверью.

Алехандро только тяжело вздохнул. Он не понимал, почему у каждой из женщин, которые его окружали, есть право на прихоти, на капризы, а у него нет права даже на отказ. Первым патологическим случаем в его жизни была Каролина, вторым – Даниэла. С маниакальной навязчивостью она преследовала его. И со временем стала даже опасной. Как-то она взяла и увела Кике из школы, заставив всех сходить с ума от беспокойства. А когда он в очередной раз попытался положить конец их крайне странным отношениям, наставила на него револьвер. Ему ничего не сто¬ило в одно мгновение скрутить эту истеричку, но он предпочитал действовать уговорами, мягкостью, пока, наконец, она не отбросила смертоносное оружие и не поклялась в вечной к нему любви. Алехандро просто ума не мог приложить, что ему делать с этими бушующими стихиями! Но как всегда положился на время, которое все расставляет по местам.

Да и кто бы мог остановить обезумевшую женщину с неуравновешенной психикой? Даниэла не сомневалась, что на свете есть только одно лекарство, которое принесет ей исцеление. И намеревалась его применить. В один прекрасный день в офисе Исамар раздался телефонный звонок.

– Исамар!  Вас беспокоит Даниэла Виларде. Я хочу попросить у вас прощения. Мне так стыдно, так невыносимо стыдно! Я была ослеплена, я страдала. Вы можете простить меня, Исамар?

– Разумеется, сеньора Виларде, – Исамар был крайне неприятен этот телефонный звонок, и поэтому она хотела скорее закончить разговор.

– В знак того, что я прощена, приезжайте ко мне. Я так страдаю! Я уничтожена физически и морально. Не отказывайте мне, не отталкивайте! Я так виновата перед вами, перед Алехандро! Но чтобы снять с него тяжкий груз беспокойства, которым отяготила его наша вражда, мне хочется порадовать его нашей дружбой.

Даниэла говорила так настойчиво, так искренне, что Исамар решила не отказывать ей в просьбе и действительно навестить ее: худой мир лучше доброй ссоры.

Сообщив на работе, что она едет к сеньоре Виларде, она поехала к Даниэле.

Даниэла встретила ее горячей благодарностью, провела в гостиную, усадила, предложила сок, прохладительное. Исамар оценила вкус, с которым была обставлена гостиная, и сказала об этом Даниэле.

Даниэла расцвела улыбкой и протянула Исамар оранжад. Исамар потягивала сок, они перебрасывались незначительными фразами. Исамар даже подумала, что Даниэла совсем не глупа и может быть приятной собеседницей, как вдруг все поплыло у нее перед глазами, а в животе начались страшные рези. Невольно она согнулась пополам. Даниэла с большим любопытством наблюдала за ней.

– У вас приступ? – наконец спросила она.

– Только не знаю чего, – с трудом выговорила Исамар.

– Я знаю, – совершенно хладнокровно ответила Даниэла. – Это скоро пройдет, и вам будет хорошо, очень хорошо, но нужно немного потерпеть.

И тут страшная догадка осенила Исамар. Она посмотрела на стакан выпитого сока, потом на Даниэлу.

– Очень скоро все кончится, – все еще с пренеприятнейшей улыбкой пообещала Даниэла, не трогаясь с места.

Жуткий, животный ужас охватил Исамар: как же так? Неужели сейчас она умрет в логове этой страшной ведьмы? Ведьма заманила ее к себе обманом, опоила отравой и теперь радуется ее мучениям? Нет, сказке еще не конец, принцесса Исамар непременно спасется! И хотя сознание ее мутилось, наплывала будто какая-то пелена, сквозь эту плотную пелену до нее донесся родной, любимый голос:

– Исамар, любимая! Даниэла, открой немедленно дверь! Затем раздался грохот, и над Исамар склонилось встревоженное лицо Алехандро.

– Я как раз собиралась звонить в «скорую», – услышала Исамар голос Даниэлы. – Такой ужас, она хотела покончить с собой. Я удерживала ее, как могла, но, как видишь, не удержала, она все-таки выпила какие-то таблетки!

Ни слова не говоря, Алехандро подхватил Исамар на руки и вынес из квартиры, даже не оглянувшись на Даниэлу.

В последнюю минуту появился принц и спас принцессу Исамар. «Милый мой принц, он все-таки меня спас», – подумала Исамар и потеряла сознание.

Исамар промыли желудок, она лежала дома слабая, вялая, но сознание работало очень отчетливо: они с Мартой после всех их мучений, после того, как и та, и другая побывали на грани между жизнью и смертью, должны были принять очень важные решения… Виолета была согласна с ней, ведь и для Виолеты взаимоотношения с семьей Мальдонадо были необычайно важны. Исамар понимала одно: скрывать правду больше нельзя! Пусть знают, что Исамар и Марта – сестры. Разве это не оградит Марту от опасности?

И потом Алехандро и Гильермо должны знать правду про своего отца. Зная все, братья сумеют удержать его от рискованных и страшных шагов.

После разговора с Виолетой Исамар окончательно успокоилась; она не сомневалась, что выбрала правильную линию поведения.

 

Глава 36

У Гильермо сейчас были свои сложные и болезненные переживания. Обмолвка сеньоры Кастильо о том, что она знала его мать, воскресили в нем все страдания детства. В детстве он ждал свою мать каждый вечер, ждал, что вот-вот откроется дверь, и его мама вбежит в комнату, обнимет его, прижмет к груди, и прижимаясь к ней, он, наконец, спокойно и сладко уснет. С годами он перестал тешить свое воображение такими картинами, ожидание стало привычным фоном, почти неосознаваемой болью, однако достаточно было любой мелочи: слова, взгляда, чтобы она запульсировала и заняла все душевное пространство целиком.

Сеньора Кастильо вскоре навестила дона Фернандо еще раз, и в то же время как раз пришел Гильермо. Он торопливо стал задавать ей вопросы, и она ему рассказала, что его мать была балериной, что пользовалась большим успехом, а потом получила травму – сильно ушибла колено и не смогла больше танцевать, тогда-то они и расстались, и сеньора Сандра больше ничего о ней не знает.

Дон Фернандо, услышав голоса в гостиной, выглянул и позвал сеньору Кастильо к себе в кабинет.

– Я подумала, Фернандо. Мое молчание будет стоить пять миллионов, – объявила Сандра.

– Ты всегда была бесстыжей, – с сожалением сказал дон Фернандо. – Даже я не могу дать тебе таких денег.

-  Очень жаль, старичок, очень жаль…

На следующее утро Гильермо, попросив Виолету пойти с ним, отправился в библиотеку. Они перерыли все старые подшивки газет, все энциклопедии, ища имя балерины Кастильо, а рядом – какой-то другой балерины, которая получила травму. Но как выяснилось, травму получила сама сеньора Кастильо, она ушибла колено и больше не смогла выступать. Все эти подробности сообщались в прессе чуть ли не двадцатилетней давности. Гильермо все понял. Узнать адрес сеньоры было делом одной минуты.

Они с Виолетой потратили на поиски целый день, и поиски их увенчались успехом. Гильермо знал теперь, кто его мать, но не понимал, почему она все это от него скрыла. Час был еще не поздний и он, не теряя ни минуты, немедленно отправился к ней.

Открыв дверь и увидев на пороге Гильермо, Сандра удивилась. Ее забавлял этот красивый голубоглазый и такой серьезный молодой человек.

Гильермо сразу заметил, что она в нарядном платье и накрашена, значит, явно собирается уходить.

– Я знаю, вы моя мать, – как бы выдохнул Гильермо.

Сандра лениво поотнекивалась, но потом кивнула.

Гильермо ждал чувствительной сцены, ждал объятий, поцелуев, ждал чего угодно, но только не этого равнодушного безразличия, какое он встретил. Он стоял потрясенный.

– То, что ты – мой сын, чистая случайность, я любила только танцевать и никогда не собиралась иметь детей. Конечно, я могла бы сейчас начать сюсюкать, нести всякую сентиментальную чепуху, но врать я тоже не люблю. Природа поскупилась, не наделив меня материнскими чувствами, и я прекрасно обхожусь без них.

Послышался звонок в дверь. Сандра открыла. На пороге стоял рослый мужчина.

– Добрый вечер, дорогая. Вот мы и свиделись снова, и снова проведем приятный вечер.

Тут мужчина увидел Гильермо, лицо его вытянулось, а потом он заговорил очень гневно:

-  Я же старый клиент, я предварительно позвонил и совершенно не понимаю…

Сандра спокойно стояла и наблюдала сцену, которая ее очень занимала.

– Не беспокойтесь, я здесь совершенно по другому делу, – с горечью проговорил Гильермо. – На подобные развлечения у меня и денег-то нет.

С этими словами он ушел.

Кто опишет состояние его юношеской души, благородной, романтически настроенной, сентиментальной и эгоистической одновременно, когда она впервые столкнулась и с прозой, и с грязью, и с циничной трезвостью жизни?

– Видно папа прекрасно знал, что делает, когда пропускал мимо ушей мои вопросы о матери, – сказал Гильермо Виолете, заканчивая свой рассказ.

Прямодушная Виолета, даже не познакомившись, уже возненавидела эту женщину, да и не женщину вовсе, какое-то чудовище, под стать Фернандо!

Наконец Рею повезло: он напал на след Мерседес. Брунхильдо сказал ему, что она живет у падре Эустакио, и Рей отправился туда. Несколько раз он пытался войти к нему в дом, но падре спокойно и твердо повторял, что у ней никого нет и он не видит никакой необходимости пускать к себе Рея, поведение которого постыдно и недостойно! Потерпев с падре фиаско, Рей стал ждать подходящего случая, и довольно скоро такой случай представился.

Заболела Роса, она лежала дома с высокой температурой и Мерседес, ее давняя подруга, отправилась ее навестить.

-  Я пришла повидаться, Роса, и попрощаться, потому что мы с папой уезжаем, – сказала ей Мерседес.

-  Куда? Почему? – забеспокоилась Роса.

– Папа боится оставаться здесь, боится и за меня, и за себя, и хочет увезти меня за границу. Он считает, что нам с ним там будет спокойнее.

– А ты? Ты-то как считаешь? – продолжала задавать вопросы Роса.

– Мне уже все равно. Если ему так спокойнее, мы уедем.

Подруги поцеловались на прощание, хрупкая смуглая Мерседес буквально утонула в объятиях крупной белокурой Росы.

Но на обратном пути Мерседес попала в другие не менее мощные объятия: ее схватил за плечи и властно обнял Рей, и, несмотря на ее протесты, подвел к машине, усадил и увез.

– Я никогда не буду с тобой! – твердила Мерседес.

– Ты моя жена, и вот теперь твой дом, – объявил Рей, вводя ее в прекрасно обставленную квартиру. – Наше гнездышко я готовил как святая святых нашей любви, ты поселишься здесь и будешь хранить наш семейный очаг. Я больше не намерен жить в разлуке. Синэль! – позвал он горничную. – Поручаю твоим заботам твою хозяйку.

Горничная, с любопытством поглядев на Мерседес, вежливой улыбкой поздоровалась.

И опять была ночь, но увы! — не любви, а ненависти.

– Ты моя жена, ты родишь мне сына, о котором мы так с тобой мечтали, и мы будем вместе всегда-всегда, – страстно шептал Рей.

– Не засыпай со мной рядом, Рей, не засыпай, потому что я убью тебя, – отвечала ему Мерседес.

Утром Рей ушел по делам, ему срочно нужно было встретиться с Геррой, а Мерседес как разъяренная пантера металась по дому, ища возможности уйти. Но Рей хорошо платил Синэль, он дал ей твердые указания, и Мерседес все время наталкивалась на вежливую улыбку молчаливой Синэль и крепко запертые двери.

В ожесточенной подспудной борьбе прошло несколько дней. Рей не собирался сдаваться. Ферейра сходил с ума и искал Мерседес. Наконец он подстерег на улице Рея и стал требовать отдать ему дочь. Рей только усмехнулся.

– Я заявлю на тебя в полицию как на похитителя! – прошептал Ферейра вне себя от ненависти.

– А я как на убийцу! Или ты забыл, что стрелял в меня, и до поры до времени я тебе это простил.

Ферейра и сейчас бы убил негодяя голыми руками, убил бы без малейшего раскаяния и сожаления, и взгляд его откровенно говорил об этом, но сейчас он ничего не мог поделать с наглецом Реем.

Спустя несколько часов в дом Рея нагрянула полиция, с ней вместе пришел и падре Эустакио.

– Ты можешь идти, ты свободна, дочь моя, – сказал падре Мерседес. – А этот человек за посягательство на твою свободу будет арестован, – добавил он, кивнув на Рея.

Рей замер. Полицейские в ожидании стояли у входа.

– Падре, я никуда не могу идти, перед людьми и по гражданскому закону он – мой муж, и я останусь с ним, – отвечала Мерседес.

Рей, поглядев на растерявшегося падре, громко расхохотался.

Полицейские в свою очередь неприязненно поглядели на священника, принесли извинения и ушли восвояси.

Старый падре понурил голову, потом тихонько сказал:

– Бедная моя девочка! Помогай тебе Бог, – и, не сказав больше ни слова, ушел.

Мерседес молчала. Рей, смеясь, обнял ее:

– Ты ведь любишь меня, моя святая! Они ушли, а ты осталась со мной. Ты не подвела меня, не предала.

Мерседес молча высвободилась из его объятий.

– Открой двери и сними с Синэль обязанности сторожа, – вот все, что ответила Мерседес Рею.

– Твое желание для меня закон, – отвечал ей Рей. На следующий же день Мерседес вернулась в дом падре Эустакио к своему отцу.

– Я не могла, чтобы его арестовали, падре, – сказала она. – Я люблю его.

– Я это понял, – тихо и ласково сказал священник, – и дай Бог тебе сил, – прибавил он.

 

Глава 37

Аврора хоть и оказалась в весьма незавидном положении, но действовать стала решительно и целенаправленно. Для начала она попросила Хулио Сесара отвезти ее к Исамар, только эта девушка могла оказать ей помощь, и она хотела, поговорить с ней.

Исамар приняла с большим сочувствием обездоленную женщину, отзывчивое сердце Исамар заранее готово было помочь ее беде.

Услышав трагическую историю Авроры, Исамар прониклась к ней еще большим сочувствием.

– Я – мать Алехандро, – закончила рассказ о своих несчастьях Аврора, – но для того чтобы мой сын мне поверил, мне нужен брачный контракт, который спрятала у себя Элисенда. Она вступила в сговор с Фернандо, надеясь перехитрить всех и заполучить все его состояние, Только ты, Исамар, можешь мне помочь, ты одна можешь без опаски и подозрения приходить в этот дом. Я знаю, что в один миг это может перемениться, что я подвергаю тебя страшной опасности. Стоит Фернандо заподозрить в тебе врага, он не остановится ни перед чем, как не остановился в своем преследовании Марты Агирре. Он гоняется за бедной Мартой, потому что она дочь Торреальбы, которого он убил. Фернандо – страшный человек.

– Откуда вам известно про Торреальбу? – спросила Исамар.

– Много лет назад я слышала собственными ушами, как он обсуждал произошедшее со своими компаньонами. Тогда-то от ужаса я и повредилась в уме. Но ты пока вне подозрений, тебе ничего не грозит…

– Я – младшая дочь Торреальбы, – сказала Исамар, – и непременно помогу вам. А пока, чтобы чувствовать себя в безопасности, вы можете остаться у меня.

Аврора согласилась остаться. Они обе слишком много пережили и перечувствовали, чтобы нуждаться в словесных ахах и охах, выражать изумление и удивление, однако укрепившееся после столь необычных признаний чувство доверия было для каждой из них драгоценным подарком.

На другой день Исамар, заведомо зная, что не застанет дона Фернандо, отправилась к нему домой.

Энкарнасьон усадила ее в нижней гостиной, собралась угостить кофейком. Дон-то Фернандо, он ведь мог и очень скоро прийти, так что стоило его подождать. Энкарнасьон ушла на кухню, а Исамар торопливо поднялась в комнату Элисенды. Заглянула в один шкаф, потом в другой. Вот уж где не было идеального порядка! Исамар тяжело вздохнула, посмотрела на одну полку, посмотрела на другую. Ничего похожего. Внизу в шкафу стояли обувные коробки. Исамар заглянула и туда, и вдруг – о чудо! – в одной из них вместе с красными изящными лодочками лежала потертая, пожелтевшая бумага, Исамар заглянула в нее: так и есть – брачный контракт Фернандо Мальдонадо и Авроры Ускатеги! От волнения руки Исамар дрожали, когда она прятала бумагу в сумочку, подгибались колени, когда спускалась по лестнице, неуверенно звучал голос, когда объясняла Энкарнасьон, почему все-таки поднялась наверх. Потом Исамар скороговоркой отказалась от кофе и поспешила уйти, сославшись на множество дел. Энкарнасьон с недоумением смотрела на нее: какая муха ее укусила? Что это с ней?

Ну и Бог с ним, с недоумением Энкарнасьон, документ был у нее, а значит, Аврора была спасена, значит, с прошлым ее было покончено, и для нее начиналась новая жизнь.

Теперь Исамар заинтересовалась, кем доводится Аврора Ускатеги компаньону Фернандо Альваро Ускатеги? Аврора затруднилась сказать ей точно, она не могла поверить, чтобы близкий родственник был так равнодушен к ней на протяжении многих лет. А помнить она не помнила. Исамар уговорила ее навестить Ферейру, Исамар он однажды уже помог. Агирре согласился сопровождать их, и Ферейра, внутренне содрогнувшись при виде этой троицы, сказал твердо:

– Аврора – сестра Альваро.

Аврора не могла прийти в себя: так низко обойтись с родной сестрой! Не встать на ее защиту! Отдать на растерзание чудовищу! А ведь много лет подряд брат приходил в дом, где она жила, и ни разу, ни одного разу не обмолвился с ней ни словом, она не почувствовала ни малейшей его заинтересованности, тепла, внимания! Зато кому она могла быть признательна за привязанность, так это Алехандро, он один всегда был ласков и внимателен к ней, и тогда, когда она считалась просто тетей, и когда считалась сумасшедшей. Как ей хотелось увидеть своего мальчика, поведать ему обо всем, но она никак не могла с ним связаться. Куда бы она ни звонила, его нигде не было.

Но если бы она знала, чем занимался сейчас Алехандро, это бы очень удивило ее. А Алехандро отправился в Энсинаду к префекту полиции с твердым намерением выяснить, кем был этот человек, Леонидас Торреальба, чьи останки он собственными руками извлек из земли.

Префект рассказал ему все, что знал.

-  Леонидас Торреальба, вдовец с двумя маленькими дочерьми, погиб насильственной смертью. Судьба его дочерей не известна. В минуту расправы экономка сумела увести их. Одну из дочерей звали Мариана, как звали вторую – не знаю.

И тут в памяти Алехандро всплыл голос Марты: «Я должна выполнить это для своей сестры, ее нет в живых».

Теперь для Алехандро многое стало понятнее: он не сомневался, что Марта Агирре и есть Мариана Торреальба. Только почему она это скрывала? Почему?

Из Энсинады он помчался к Марте.

-  Добрый день, Мариана Торреальба! – поприветство¬вал он ее с порога, думая, что, услышав его приветствие, Марта разъяснит ему все остальное. Ничуть не бывало. Марта, по своему обыкновению, рассердилась. Что за глупые шутки?

-  Сейчас же уходи! Тебе нечего делать в моем доме! Вон! Вон! Вон! — истерически кричала она.

Ошеломленный ее натиском, помня, что совсем недавно она пережила много страшного и только что вернулась из больницы, он ушел. Теперь вопрос о местонахождении тети Авроры сделался совсем уж настоятельным. Алехандро кинулся на квартиру Альберто, он надеялся на осведомленность Брихиды.

Не один Алехандро искал Аврору, искал ее и Фернандо. Узнав о пропаже документа, он обругал как следует квочку Элисенду, которая вдобавок еще и наврала насчет банка, сейфа и адвоката, и немедленно отправился к Виларде. Даниэла страшно ему обрадовалась, ее снова вводили в игру, которая закончилась для нее так постыдно и печально.

– Мне нужно отобрать очень важный документ у Исамар. Она завладела им обманным путем. Теперь я уже не хочу, чтобы она была моим представителем, я хочу лишить ее всех полномочий в моей компании. Вы как адвокат…

– С удовольствием займусь этим, – подхватила Даниэла. – Раз Исамар стала вашим врагом, то я ваш преданнейший друг. И вместе мы уничтожим эту шайку негодяев, которая только и знает, что отравлять жизнь порядочным людям!

Получив от Фернандо такие полномочия, Даниэла отправилась к Исамар, она надеялась, что запугает ее и непременно найдет способ с ней покончить, ее патологическая ненависть ничуть не уменьшилась и требовала выхода. Однако Исамар, уже наученная предыдущим горьким опытом, не пустила ее дальше прихожей, а, услышав поток угроз, изгнала с позором. Гойо охотно помог ей в этом. Исамар не сомневалась, что теперь речь идет об Авроре, и после этого неприятнейшего посещения решила, что той крайне опасно оставаться у нее в доме. Договорившись с падре Эустакио, она собралась отвезти сеньору Аврору к нему.

Но прежде, чем отправиться в Энсинаду, Аврора нанесла визит своему брату Ускатеги.

– Как ты смел продать меня Фернандо, Иуда? – Аврора с пылающими черными глазами и седыми волосами, уложенными в красивую прическу, была похожа на Богиню возмездия, и малодушный Ускатеги затрепетал и залебезил:

– Фернандо мне угрожал, я ничего не мог поделать, но сердце у меня обливалось кровью…

– Вы оба утонули в крови, Альваро! Мне стыдно быть твоей сестрой! Отец поручил тебе перед Богом и людьми быть моим защитником, а ты отдал меня на растерзание Фернандо! Вы отняли у меня наследство, отняли возмож¬ность быть независимой. Ты обрек меня на унижения, поругание!..

– Я… Я… – лепетал Ускатеги.

– Нет тебе оправдания! – И Аврора царственно покинула комнату. Видя, с кем ей придется иметь дело, она не сомневалась в победе: порок всегда труслив и малодушен.

Но если порок малодушен, то он непременно ищет себе опоры в человеке бессовестном, который и пороки свои считает достоинствами. Ускатеги тут же побежал к Фернандо и доложил: все, что они так долго и тщательно скрывали, выплыло наружу, Аврора знает всю правду и не замедлит сообщить ее Алехандро.

Фернандо стиснул зубы: сумасшедшую пора посадить в сумасшедший дом, и надолго! Он не желает потерять ни сына, ни состояния! Он отомстит всем, и в первую очередь Ферейре!

После напугавшего ее визита Алехандро Марта немедленно поехала к Исамар. Аврора и Исамар в дорожных костюмах как раз собирались уезжать. Марта принялась умолять Аврору хотя бы еще неделю ничего не говорить Алехандро. Она, Марта, должна осуществить свое возмездие, взять реванш, Фернандо должен ползать перед ней на коленях…

Аврора очень мягко постаралась объяснить Марте, что для нее речь идет совсем не о реванше, а о жизни и смерти, о ее сыне, о крове над головой, о будущем ее самой, сына и внука, потому она никак не может поставить себя в зависимость от желаний Марты и что совершенно неважно, от какой руки Фернандо настигнет заслуженная расплата.

Исамар была на стороне Авроры, она тоже не собиралась скрывать больше правду. Вот уже сколько времени поступалась она своими правилами и привычками в угоду Марте, принесла в жертву свои чувства, но чему хорошему это послужило? Разве кто-то стал от этого счастливее? Правда и только правда могла расставить все по своим местам.

Исамар с Авророй уехали, оставив Марту страдать и негодовать. Марта не могла смириться, что дело всей ее жизни рассыплется в один миг и вдобавок при активном содействии ее родной сестры, на поиски которой она положила столько сил!

Раздраженная, страдающая Марта сидела и жаловалась Виолете. Виолета слушала ее с каменным лицом. Она совсем не сочувствовала Марте и очень жалела Исамар, которой досталась такая бесчувственная эгоистичная сестра.

Вдобавок ко всем неприятностям Марты на пороге появился Алехандро, который продолжал свои поиски Авроры. Брихида ничего не сказала ему прямо, а дала понять, что Исамар знает куда больше. Но вот Исамар не оказалось, зато он вновь встретил Марту, которая так недавно выставила его из своего дома, но не могла выставить из чужого, и он приступил к ней с вопросами:

– Марта, я постоянно встречаю вас с Исамар вместе. Ты можешь объяснить, что вас связывает? Исамар нет, но ты сидишь у нее дома, как будто у себя. Если это какая-то тайна, то зачем вы все-таки появляетесь вместе? И почему ты скрываешь, что ты Торреальба?

Тут Виолета не выдержала:

– Они с Исамар сестры, Алехандро, Исамар – это Мариана Торреальба.

Алехандро замер: какая потрясающая новость! Теперь многое сделалось яснее. Он вспомнил вопрос Исамар той счастливой ночью, когда она была с ним, когда забыла медальон…

– Алехандро! А с Мартой вы тоже были так же близки?

– Нет, любимая, нет, – ответил он ей. – Я ухаживал за Мартой, мы обручились, но между нами ничего не было…

Бедная девочка! Как она измучилась! Вот причина, по которой она не пришла на свадьбу! Не будь Марта такой эгоисткой, она давным-давно разуверила бы во всем Исамар. Но ему теперь было о чем подумать, и он должен, непременно должен найти Аврору! Алехандро простился и ушел.

Об Авроре ему сообщила заглянувшая к нему в офис Каролина.

– Они с Исамар в Энсинаде, – сказала она.

Алехандро сорвался и помчался в Энсинаду.

– Как ты посмела! – негодовала Марта на Виолету. –Как посмела!

– Я хочу, чтобы у Исамар все наладилось с Алехандро, он очень хороший человек, я давно его знаю, и Исамар любит его, – отрезала Виолета.

Отыскать Исамар в Энсинаде не составило труда, тем более зная, что она сестра Марты Агирре. Ее нужно было искать в поместье Ферререйнья. Несмотря на радушие и гостеприимство падре Эустакио, они не могли остановиться у него: домик священника был маленький, и Ферейра с Мерседес все еще жили у него. И тогда Исамар с Авророй отправились в Ферререйнью.

Увидев Алехандро, Исамар просияла: все складывалось как нельзя лучше. Она проводила его в библиотеку к Авроре и оставила одних. Наконец-то мать и сын могли поговорить спокойно.

После визита Авроры Ферейра с еще большей торопливостью стал готовиться к отъезду. Но Мерседес не собиралась уезжать, и страха своего отца она понять не могла.

– Рей тебе не опасен, – твердила она. – Он все простил и ничего предпринимать не будет.

– Мне опасен Фернандо, – отвечал Ферейра. – Я не могу ничего тебе объяснить, но прошу поверить мне без объяснений!

– Поверь ему, Мерседес, – поддержал Ферейру и Эустакио. – У них с Фернандо старые счеты и на совести немало темных дел…

Мерседес была потрясена: ее отец и темные дела! И говорит об этом сам падре Эустакио!

Именно в этот момент как на зло появился Рей. Он умолял ее вернуться. У них дом, семья, он убедился, как она его любит! Как же после этого она может оставить его?

– Нас с тобой ждет счастливая светлая жизнь! Здесь уже все прошлое – старые обиды, страхи, грехи, что у тебя с ним общего? – убеждал он ее. – Оставь этот прах, пойдем!

И как завороженная, как заколдованная, Мерседес пошла за ним.

Глядя им вслед, падре Эустакио сказал Ферейре:

– Вот она, расплата, за твои грехи, твою дочь уводят прямо в ад.

Падре Эустакио был недалек от истины, Рей повел Мерседес в отцовский ресторан отпраздновать начало их совместной жизни за бутылочкой вина.

– Неужели мы с тобой выпьем целую бутылку? – недоверчиво спросила Мерседес.

Рей только ухмыльнулся. Он рассказывал ей, как тосковал о ней в Майами, какой купил ей изумруд. Этот изумруд она всегда должна носить у сердца, сейчас он принесет его, он здесь, у него в кабинете. Он вернулся, держа в руке очень красивый камень. Мерседес смотрела на его яркую зелень, как смотрит ребенок на игрушку.

В ресторан вошла Чирли, золотистая статуэточка, дочь Герры. Она увидела Рея и тут же стала с ним кокетничать.

– В Майами ты мне шагу не давал ступить, Король, а здесь я подхожу первая, – начала она.

– Познакомься, моя жена, – сухо прервал ее Рей.

Чирли недоуменно взглянула на Мерседес, и один ее взгляд больше сказал Мерседес, чем услышанные слова. В нем читалось: «Какая жена? Ведь Рей почти что моя собственность!» Тем не менее Чирли вежливо проговорила:

– Очень приятно, а я, собственно, ищу здесь своего папу.

А Мерседес вновь затопила жгучая обида: сколько можно обманывать ее? И сколько ей можно обманываться?.. Она попросила принести ей еще бутылку вина.

– Иди, Рей, тебя жду, в Майами ты позаботился об этом. А я буду пить. Мне очень хочется напиться. – И Мерседес залпом выпила стакан вина.

Рей пытался что-то говорить, увести Мерседес с собой, но она его не слушала и не слушалась.

– Оставь ее в покое, Рей, – сказала Роса, подходя к ним. – Я побуду с ней, и она у меня переночует. Потом разберемся.

Мерседес чувствовала, что погружается в бездну: ни отец, ни муж не были ей больше опорой, за каждым тянулось что-то темное, липкое, страшное.

– Я испоганила себе жизнь, когда связалась с Реем, – сказала она Росе.

– Ты полюбила его, – поправила ее Роса, – и если бы смирилась с тем, что есть, была бы счастлива.

– А я не могу, – отвечала Мерседес, – я никогда не буду счастлива.

Роса увела ее к себе, попыталась уложить спать, но Мерседес не ложилась, сидела и о чем-то тяжело и мрачно думала.

Вдруг посреди ночи раздался звонок, и в гостиной Росы появилась Мерсе.

– Я сбежала из дыры, куда меня запихнул Рей, – затараторила она. – Из тюрьмы вроде вытащил и опять запер в тюрьму! Но я его найду, я с ним разберусь, нечего держать меня взаперти!

Роса только руками всплеснула: глупой Мерсе ей тут только и не хватало.

А Мерседес, послушав болтовню Мерсе, поняла, что выход у нее один: бежать, бежать отсюда, куда глаза глядят. Наутро она позвонила отцу, сказала, что она у Росы, пусть он заедет за ней, и она согласно уехать за границу как можно быстрее.

Ферейра приехал за ней очень быстро. Теперь уже Мерседес торопила его с отъездом. Но раньше, чем через несколько дней они все равно уехать не могли – билеты, сборы. Однако главным было то, что Мерседес больше не сомневалась в правильности принятого решения.

Алехандро отвез Аврору к себе в гостиницу, он сказал Кике, что теперь они будут жить все вместе и что вскоре он найдет для них квартиру или целый дом. Оставив Аврору с Кике, он поехал за вещами Авроры к Фернандо. Рей сидел и пил в нижней гостиной, потеряв в очередной раз Мерседес. Новости Алехандро поразили его: себе такой матери, как Аврора, он бы не пожелал, а при сообщении, что Марта и Исамар – сестры и носят фамилию Торреальба просто подскочил на месте. Об этом следовало немедленно сообщить отцу, который сделал Исамар своей компаньонкой! Фернандо же, как он знал, отправился в Энсинаду, он надеялся там застать Аврору и отправить ее сумасшедший дом. Но не успел, жизнь распорядилась иначе. Однако Рей решил, что завтра он поедет в Энсинаду обо всем сообщит отцу.

После того, как Аврора объяснилась с Алехандро и они уехали, Исамар стало намного спокойнее. Объяснение далось всем нелегко. Алехандро был потрясен, разобиделся на Исамар, узнав, что она довольно долго хранила тайну Авроры, потом узнав, что Фернандо в Энсинаде, побежал к нему.

– Мне стыдно, что ты мой отец, я не хочу иметь с, тобой ничего общего! – кричал Алехандро. – Так надругаться над матерью, надо мной! Надо быть чудовищем, чтобы так поступать!

Фернандо пытался оправдаться, но Алехандро и слушать его не стал.

Да, правда досталась им всем тяжело, но после того, как многое прояснилось, на душе у всех стало гораздо спокойнее. Назавтра Исамар с Мартой собирались похоро¬нить прах своего отца. Исамар отрадно было думать, что наконец-то и он обретет покой на тихом кладбище Энсинады рядом с мамой Провиденсией и крестным Сакариасом. Теперь счеты с прошлым можно было считать поконченными, можно было разорвать компаньонство с Фернандо и жить, наконец, так, как она считает нужным.

Утром с Мартой и Долорес они пришли на кладбище и проводили отца в последний путь, теперь уже точно в последний. Все втроем поплакали и с кладбища возвращались задумчивые.

Фернандо увидел их. Он узнал Долорес и вновь задался вопросом: что здесь делает Исамар? И очень скоро получил ответ. Приехавший Рей привез потрясающую новость: Исамар – младшая дочь Торреальбы!

«Что ж, со всем змеиным гнездом я покончу разом!» – решил Фернандо и вызвал Сабаса.

– Прости, Марта, но я не буду больше мстить, – сказала Исамар после того, как они вернулись домой. – Нашему отцу спокойно на этом кладбище, а тратить свою жизнь на ненависть к дону Фернандо и уподобляться ему, его злобе, стать такой же злобной, как он, и стремиться все разрушить, я не хочу.

– Ты забыла, сколько я потратила сил на то, чтобы отыскать тебя! Сколько я перенесла ради нашей мести, и теперь отступаешься от меня, бросаешь меня! – вознегодовала Марта.

– Марта, пойми, я хочу сохранить и тебя, и себя, мы не имеем права жить ненавистью.

Но Марта не могла понять Исамар, она чувствовала одно: сестра ее предала, выбрав Алехандро, и ненавидела Алехандро.

– Долорес! – обратилась Исамар к своей старой няне. – Пока все у нас так сложно, мне кажется, тебе будет спокойнее пожить за границей. Но очень скоро ты вернешь¬ся к нам, и мы будем жить, как жили в детстве, все вместе под одной крышей.

– Да, моя девочка, так будет лучше. Я очень боюсь дона Фернандо, а тут, потеряв сына, да, наверное, не только сына, он совсем озвереет.

-   Поезжай прямо в аэропорт, Долорес, купишь там билет и улетишь.

Исамар дала Долорес деньги, они расцеловались на прощание. Дорогой Долорес остановила машину, за рулем которой сидел Сабас. Он знал, куда ему нужно отвезти эту мулатку. Буквально через полчаса все было кончено. На этот раз дело было сделано как следует. Никто бы не смог отыскать и следов несчастной Долорес Сиерры.

Чемоданы, сумка, в сумке билеты, деньги… Мерседес проверяла, не забыла ли она что-то перед отъездом. Так и есть: паспорта! Она специально выложила их на тумбочку, и вот теперь забыла и не положила в сумку.

– Подожди одну секундочку, папа! – сказала она.

Ферейра остался внизу, стоял, смотрел в окно, барабанил потихоньку пальцами по стеклу. Он ни о чем здесь не жалел. Все воспоминания были тяжелыми, так что он был рад оставить их здесь, оставить свое прошлое и себя прошлого. Он обернулся на шум и увидел Фернандо, который наставил на него пистолет.

– Предатель! – подвел итог Фернандо и выстрелил.

– Сумасшедший! – только и успел произнести Ферейра и упал, обливаясь кровью.

А потом был шок Мерседес, беготня полиции, утешения падре Эустакио. Он утешал Мерседес, а про себя все повторял:

– По грехам его, по грехам!

Марта ехала домой и чувствовала себя вконец разбитой. У нее не было сил даже негодовать на Исамар. Ее оставили, со всех сторон подступала пустота, ей было страшно ухнуть в эту бездну, но она не собиралась сдаваться. Пусть делают, что хотят, но она возьмет свой реванш! На ее стороне отец, он дал Фернандо кредит, который тот просил, под большие проценты, и скоро наступит срок расплаты. Вместе с Самуэлем они доведут дело до конца, а Фернандо до разорения.

Марта открыла дверь квартиры и была неприятно удивлена, увидев там Элисенду. Вот уж пренеприятнейший сюрприз! Но следующий сюрприз был еще неприятней.

– Элисенда будет теперь жить с нами, дочка, – сказал твердо Самуэль. – Фернандо очень опасный человек, и она нуждается в моей защите.

– Да-а, мой отец защитит вас от вашего мужа! – подхватила Марта прерывающимся от возмущения голосом.

– Оставь иронию, Марта! Ты лучше всех знаешь, в каком ложном положении оказалась Элисенда, я люблю ее и не оставлю в трудную минуту.

– Она зарилась на деньги Фернандо, поэтому и спрятала контракт, но плохо спрятала, и теперь Фернандо вполне резонно разгневан на свою сообщницу, которая подвела его. Как ты можешь доверять, папа, женщине, которая ради денег способна на любые подлости?!

Элисенда вспыхнула, но с видом оскорбленной невинности.

– Не смей так говорить! Элисенда заботилась о положении дочерей, для себя ей ничего не нужно!

– Об Эстефании, которая живет у своего мужа, и Каролине, которая поселилась у Герры! Она еще и лицемерка, папа! Как ты можешь ей доверять, как?!

– Моя личная жизнь не обсуждается, Марта. В отношении твоей, мне кажется, я всегда был деликатен!

Это уже был удар, и весьма чувствительный. Марта молча, с отчаянием в душе, повернулась и ушла в свою комнату. В этом доме ей не было больше места. Первой ее предала сестра, теперь отец.

– У меня остался только ты, – бросилась Марта в объятия пришедшего к ней Архениса.

– Что случилось, расскажи мне, моя любимая!

И Марта рассказала все. Она рассказала и об убийстве отца, и о сестре Исамар – Мариане, и об Элисенде, жене убийцы, и об Алехандро, сыне убийцы, и о своей неутолимой жажде мести.

– Я все понимаю и вижу одно: тебе необходимо отдохнуть. Отдохнуть, как следует. Нельзя жить местью, любимая. Она иссушит твою прекрасную благородную душу… Но когда ты отдохнешь, ты на все посмотришь совсем иначе. Ты же не ангел карающий, ты просто ангел. Мой ангел.

Спустя несколько дней Аврора пришла к Фернандо.

– Верни мне все, что мне причитается, – сказала она, – иначе я сообщу в полицию о двоеженстве.

Фернандо был хороши игроком, он никогда не терял времени и сил на то, чтобы вытянуть безнадежную партию, сейчас все козыри были у Авроры.

– Хорошо, я так и сделаю, – ответил он.

Вызвал Даниэлу и распорядился переписать все свое имущество на имя Авроры Ускатеги Мальдонадо.

– Это все происки Исамар! – негодовала Даниэла. – Я уберу ее с вашего пути.

– Убери, – согласился Фернандо.

 

Глава 38

Герре очень хотелось свалить зарвавшегося Рея. И он поручил Каролине следить за ним. Он не жалел для нее ни денег, ни драгоценностей, но она должна была служить ему верой и правдой. Присмотрел он в окружении Рея и Ансельмо: явно трусоват, явно без царя в голове, такие как раз и годятся и годятся в перебежчики. И велел Риккардо поговорить с ним.

Рикардо без труда уговорил Ансельмо, и тот согласился выполнить задание Герры, тем более, что тот посулил ему весьма кругленькую сумму.

Герра был очень доволен своим умением распознавать людей, но с Ансельмо дело было куда сложнее, чем ему казалось.

Получив от Рея деньги, Ансельмо отправился прогуляться по городу. Теперь он смотрел на витрины совсем по-другому, чем раньше, теперь он мог многое себе позволить. В одном магазине он встретил Исабель и Ортенсию. Исабель показалась ему еще красивее, чем раньше.

– Мы можем теперь пожениться, Исабель, – сказал он ей, – теперь я смогу обеспечить свою семью.

– На деньги Рейнальдо Мальдонадо? – едко спросила Исабель. – Скажи, это правда, что ты на него работаешь?

– Правда, – насупился Ансельмо.

– Нам не о чем с тобой говорить! – отрезала Исабель.

И с гордо поднятыми головами девушки удалились.

Ансельмо принес деньги, чтобы расплатиться с Хулио, но тот, сморщив нос, сказал:

– Как они дурно пахнут! – и отодвинул их от себя.

В общем, Ансельмо не за что было быть преданным Рею, который сперва стрелял в него, а теперь лишил в глазах друзей репутации порядочного человека, и поэтому он согласился совершить ограбление Карлоса Ледермана, отобрав у него купленные у Рея изумруды.

Карлос лежал в постели с хорошенькой девочкой, когда бесшумно отворилась дверь, и вошел грабитель в маске и с револьвером.

– Где изумруды? Говори быстро! – скомандовал грабитель.

Карлос не стал даже связываться с негодяем, он не хотел привлекать к себе внимание. Ограбление было явно делом рук Мальдонадо, никто кроме него не знал об изумрудах, значит, Рей ему и ответит. С Ледерманом такие шуточки не пройдут.

Он спокойно кивнул на стоящий в углу кейс. Грабитель аккуратненько открыл его, забрал мешочек с камнями и был таков.

Спустя час Карлос был у Рея.

– Ты забрал свои изумруды обратно, – сказал он, – так вот, имей в виду, я не очень люблю пачкать ковры, но если завтра у меня не будет камней или денег, твой ковер придется испачкать. Это я тебе обещаю.

– Не понял, – довольно спокойно ответил Рей.

– Ты послал мальчика, чтобы он взял у меня в номере камни, так вот лучше вернуть мне их обратно, – повторил Карлос, крупный, черноволосый, с тяжелым взглядом человек.

Теперь Рей понял: кроме него об изумрудах знали Очоа и Герра. Очоа отпадал сразу, значит, ограбление организовал Герра. И даже понятно, для чего. Что ж, придется улаживать это дело, но Герре он подлости не спустит. Однако, сперва выяснит, чьими руками подложил ему свинью Родригес.

Ансельмо, узнав, что Рей разыскивает грабителя, кинулся к Герре.

– Тебе заплачено, – сказал Родригес. – Чего ты еще от меня хочешь? С предателями по второму разу я не имею дела.

И Ансельмо кинулся к Исамар. Он рассказал ей все от начала до конца без утайки и завершил свой рассказ горестным заключением:

– Теперь мне грозит смерть.

Исамар поняла, что он говорит правду.

– Можешь оставаться, – сказала она.

Виолета была против решения Исамар, но Исамар ей сказала:

– Он останется здесь, а ты никому об это не скажешь, ни девочкам, ни Хулио Сесару.

Теперь Ансельмо жил у Исамар в доме и у нее не было человека преданнее его. Еще бы! Она ему поверила! Она его спасла!

Марта ехала с Архенисом, он привез ее в свой родной городок, где они решили провести несколько дней вдали от столичного шума и суеты. Городок очаровал Марту – небольшие домики, узенькие улочки, множество цветов. Они бродили, любовались цветами, заглядывали в магазинчики, вкусно пообедали в уютном кафе. Потом Архенис повел Марту к старинной подруге матери, которая была ему как родственница, чтобы познакомить их.

Донья Флора встретила их чуть ли не со слезами – так она была рада увидеть сына своей дорогой Росы! Столько лет они прожили рядом, делили все радости, все невзгоды! Она усадила их у себя в саду, принесла апельсиновый сок Марте и газированную воду Архенису – она помнила, что тот просто с ума сходил от сладкой воды. Марту растрогала заботливость доньи Флоры, расчувствовался и Архенис, он сидели и болтали, вспоминая прошлое, довольно долго. Наконец, настала пора уходить. Марта еще оставалась в саду, а Архенис, очутившись наедине с доньей Флорой, вдруг спросил:

– А как звали моего отца, донья Флора? Мама никогда не рассказывала мне о нем.

– Это была большая любовь, Архенис, и человек он был достойный, но он был помолвлен, и мам не захотела, чтобы он нарушил свое слово. Она уехала в наш городок и тут родила тебя. Звали его Леонидас Торреальба.

– Как? Как его звал? – переспросил Архенис, бледнея.

– Леонидас Торреальба, – повторила донья Флора, – очень достойный и хороший человек.

Всю обратную дорогу Архенис был сумрачен, и Марта никак не могла понять, с чего вдруг он так переменился, куда девался сияющий улыбкой Архенис, у которого загорались глаза от одного взгляда на нее?

Они подошли к маленькой гостинице. Архенис попросил две комнаты, и Марта удивленно взглянула на него.

– Мы же взрослые люди, Архенис, и я, видит Бог, не видела бы ничего дурного…

– Я тоже, Марта, но мы в очень маленьком городке, а здесь видят много больше, чем мы с тобой, – как-то очень отрывисто ответил Архенис.

Марта только плечами пожала: ну что ж, пусть так, ему виднее.

Перед дверью ее комнаты он нежно поцеловал ее, желая спокойной ночи, и в его поцелуе Марта ощутила какую-то стеснительность и затаенную боль.

Она не могла понять, что случилось. Но не стала мучить себя вопросами. Наверное, усталость, воспоминания детства, может быть, печать о матери…

Наутро она встала сияющая: им предстоит долгий счастливый день. Она красиво убрала свои пышные волосы, надела яркое платье, которое, она знала, очень шло ей, и вышла навстречу Архенису.

– Я тебе нравлюсь? – кокетливо спросила она. – Какая у нас сегодня программа?

В глазах Архениса стыла мука.

– Марта, прости, но нам нужно срочно вернуться в Каракас. У меня там очень сложный больной. Мне позвонили, я не могу оставить его без помощи и очень волнуюсь.

– Конечно, мы немедленно возвращаемся. И не переживай так, Архенис! Я нисколько не обижаюсь, я ведь все-таки понимаю.

Но улыбкой и нежностью Марта не рассеяла страданий своего спутника.

Как-то очень молчаливо они вернулись в Каракас. Марте стало грустно оттого, что она вновь вынуждена вернуться в дом, который вдруг стал чужим, где разместилась глупая манерная Элисенда, но она утешала себя тем, что очень скоро они с Архенисом поженятся, и у них будет свой дом, и она нежно взглянула на него.

Он довез ее до дома, проводил до квартиры, потом сказал:

– Я в больницу, вечером загляну.

Да, он пошел в больницу, но вовсе не потому, что его там ждал тяжелый больной, просто больше ему идти было некуда. Он не мог найти себе места, не мог придумать, как сказать Марте то, что он узнал так неожиданно и некстати. Он полюбил Марту, близость ее волновала его, и она со своей изломанной судьбой, настрадавшаяся, доверилась ему. А теперь вновь провал, вновь бездна. Пока еще Архенис был не в силах ни в чем признаться. Вечером он пошел к Марте.

Она радостно встретила его. Она уже успела сообщить Самуэлю, что Архенис сделал ей предложение, и она приняла его.

Но Архенис взглянул на нее с той же, так пугающей ее мукой и глухо проговорил:

– Нам нужно поговорить, Марта!

Исамар не так давно вернулась с работы и собиралась немного отдохнуть, когда раздался телефонный звонок. Сначала Исамар даже не узнала голос Марты. Марта плакала навзрыд в телефон. Единственное, что поняла Исамар: Архенис ее оставил. Исамар немедленно собралась и поехала к сестре.

Приехав, она узнала, что Марта лишилась жениха, но зато Исамар обрела старшего брата.

– Злой рок преследует меня, – твердила, плача, Марта. – Я неудачница, несчастье за несчастьем преследуют меня!

– Ты еще встретишь свою настоящую любовь, – утешала ее Исамар. – Не отчаивайся, Марта, только не отчаивайся! Зато теперь у нас с тобой есть старший брат, он всегда будет с нами, теперь у нас есть защитник.

Сложись обстоятельства более благополучно, возможно, Марта мало-помалу смягчилась бы, но теперь смыслом ее жизни окончательно стала месть. Она хотела взять реванш, отомстить за прошлое, которое исковеркало ее настоящее и лишило будущего. Теперь и Архенис был готов помогать ей мстить.

Он готов был пойти и заявить на Мальдонадо в полицию.

Алехандро без конца возвращался мыслями к прошлому, вспоминал время, когда они с Мартой были обручены: теперь многое представало перед ним совсем в ином свете. Он вспомнил, как Марта поступила с Ферейрой, он теперь поняла причину ее поведения: Ферейра убил Торреальбу, а теперь вот и сам убит. Кто убил его? Это должна была знать Исамар. Он позвонил ей и договорился о встрече.

Исамар попросила Ансельмо спрятаться, Алехандро не должен видеть его, и пошла открывать дверь.

На пороге стояла Даниэла.

– Мой клиент Фернандо Мальдонадо поручил мне уладить с вами кое-какие формальности, – с этими словами она прошла в гостиную.

Исамар вошла вслед за ней, и уже через секунду Даниэла, прижав ее к дивану, занесла над нею нож.

– Закричишь, и я тебя зарежу. Не одна я буду радоваться твоей смерти. Ты мне за все заплатишь за все!

Исамар попыталась вывернуться из рук, что держали ее железной хваткой.

– Положи нож, Даниэла, немедленно положи нож, – услышал, входя, Алехандро странные слова.

Еще раньше его удивила незапертая дверь. Он вбежал в гостиную и схватил за плечи Даниэлу. Отбиваясь, она ранила его в руку. На крики прибежал Ансельмо, и мужчины вдвоем скрутили обезумевшую женщину.

– Отпусти меня, Алехандро, я должна убить вас обоих! Отпусти меня, я вас убью! – истерически кричала Даниэла.

Алехандро вызвал полицию, и Даниэлу увезли, допросив предварительно Исамар.

Исамар рассказала, что Даниэла пыталась убить ее, и Алехандро подтвердил ее показания. Оба они не сомневались, что Даниэле предстоят долгие годы в сумасшедшем доме…

 

Глава 39

Рей был вынужден попросить встречи у Ледермана, собрать целиком всю сумму сразу он не мог. Вернув ему большую часть денег, он сказал:

– Меня подвел Герра, я  – надежный человек и верну тебе твои проклятые доллары.

– Меня совершенно не интересует, кто тебя подвел, – ответил ему Ледерман, – но так и быть, я согласен проверить твою надежность.

В самом скором времени Рею позвонили от Герры, его приглашали встретиться.

– Мой клиент, которого ты подвел, Рей, все еще ждет от нас изумрудов, – начал Герра с добродушной улыбкой.

– Нет проблем, Родригес, – отвечал Рейнальдо, улыбаясь с не меньшим радушием. – Слетаю к Пабло Очоа, а потом передам требуемое твоему клиенту.

– Договорились. Тебя начинают ценить, Рейнальдо! Клиент хочет получить камни непосредственно от тебя.

– Так оно и будет, Родригес.

Компаньоны дружелюбно распрощались – враги, которые подстерегали каждый шаг друг друга.

Фернандо собрал чемодан и стоял с ним в нижней гостиной. Он уходил из дома, который больше ему не принадлежал. Энакарнасьон, пригорюнившись, смотрела на дона Фернандо: всю жизнь он был для нее хозяином, она вырастила ему всех его сыновей, вот теперь на старости лет они не расстаются.

– Не огорчайся за меня, старушка, – улыбнулся дон Фернандо. – Мне о превратностях судьбы известно куда больше, чем, например, тебе. С тобой тут будут жить Кике, мой любимый внук, Алехандро, сеньора Аврора.

– Так-то оно так, дон Фернандо. Но я здесь останусь, покуда в этом доме будет жить Рей. Я всегда любила этого непутевого шалопая, и никогда его не оставлю. Ему-то ох как несладко приходится.

– Ну что ж, тебе виднее, Энкарнасьон.

Дон Фернандо подхватил чемодан и вышел. Когда дела переставали ладиться, он не любил оглядываться назад – он смотрел только вперед, прикидывая, как бы их уладить.

Фернандо заглянул в ресторан, где по-прежнему хозяйничала Роса, Фернандо улыбнулся ей.

– Собирайся потихоньку и ты, Роса, – мягко сказал он, – ты здесь тоже уже не хозяйка. Я подышу тебе другую работу.

Роса не поняла и недоуменно посмотрела на Фернандо.

– Ресторан теперь не мой, он принадлежит сеньоре Авроре.

– Ты огорчаешься, Фернандо? Но так, наверное, даже лучше?

– Наверное, Роса. Пока еще поработай, но приготовься, что скоро и тебе придется уходить.

То, чего так жаждала Марта, почти что свершилось для дона Фернандо, но никакого счастья она от этого не испытывала.

Смерть Ферейры потрясла всех. Исамар не сомневалась, что его убил Фернандо Мальдонадо, зато Хулио Сесар не сомневался, что в его смерти повинен Рей. И вновь Хулио не мог найти себе места, оттого что преступник ходи на свободе, и вновь искал возможности разоблачить его. Вместе с Альберто он навестил в тюрьме Пайву и упрашивал его рассказать все, как было той страшной ночью в Энсинаде.

– Я сделаю это, когда соберусь умирать, – ответил Пайва.

И его страх, который превратил смелого когда-то мужчину в размазню и ничтожество, лишний раз убедил Хулио Сесара в том, что Рей Мальдонадо – преступник. Но для того чтобы засадить преступника в тюрьму, нужны были неопровержимые улики. И Хулио Сесар решил: он добудет эти улики. Своим планом он поделился с Альберто: как известно, Торреальбу похоронили в местечке Сикатера, что граничит с землями Мальдонадо, наверняка где-то поблизости похоронены другие враги семейства Мальдонадо. Он, Хулио Сесар, найдет это тайное кладбище! С этим Хулио Сесар и уехал в Энсинаду.

Каролина услышала разговор Герры с Риккардо и ужаснулась: куда она попала? Они – настоящие преступники! Она немедленно разыскала Рея по телефону, и он от души поблагодарил ее за сведения.

– Когда вернусь, проси у меня все, что захочешь, дорогая! – сказал он на прощание.

И вместо себя на рейс, которым должен был вылететь на встречу с клиентом в Нью-Йорк, послал Сабаса без единого изумруда.

Сабаса остановили, обыскали и, разумеется, ничего не нашли. Рей и Каролина наблюдали, стоя в сторонке, как остановила и потом отпустила Сабаса полиция. Рей был в восторге. Умница Каролина! Не будь ее, он бы угодил в ловушку, которую ему приготовил Герра. Но удача на стороне Рея, он еще успеет отомстить негодяю!

Рей вылетел следующим рейсом и благополучно вернулся обратно, встретившись в Нью-Йорке с клиентом и передав ему партию изумрудов.

Единственное, что его заботило по возвращении, так это то, чтобы Родригес Герра узнал о нем как можно позже. «Я буду для него большим сюрпризом!» – смеялся про себя Рей. Его хорошее настроение омрачил Висенте, доложив, что Хулио Сесар пытался в тюрьме расколоть Пайву.

– Пайва не выдаст меня ни живым, ни мертвым, – процедил Рей. – Какие еще новости?

– Аройо что-то ищет возле Сикатеры.

– Этим я займусь сам, – сказал Рей, – Аройо крепко пожалеет, что сует нос не в свои дела.

Энкарнасьон позвала Алехандро и Гильермо и сказала, что Рейнальдо, как и Сесар Аройо – сынок Брихиды.

– Я подслушала, как Брихида ругалась с доном Фернандо, ох как крушилась!..

– Как мог отец это скрывать? – возмутился Алехандро. – Они же ненавидят друг друга! Нужно немедленно сообщить это Рею и Хулио Сесару. А то, не дай Бог, перережут друг другу горло. Рейнальдо и так уже причинил Хулио Сесару много бед.

Алехандро, не теряя времени, поехал на квартиру Альберто. Хулио Сесара не было, но Алехандро поговорил с Брихидой. Всеми силами убеждал он ее, что нельзя больше скрывать правду. Его поддержала Эстефания. В конце концов, Брихида согласилась, хотя нелегко ей было дать свое согласие. Только тогда Альберто сказал, что Хулио Сесар поехал в Энсинаду.

Едва Алехандро вошел в свой дом в Энсинаде, как Хулиан сообщим ему: поселок гудит как растревоженный улей. На земле дона Фернандо обнаружены останки многих людей. Префект полиции вместе с жителями ведут раскопки.

Алехандро сразу же отправился к префекту.

– Люди в поселке очень возбуждены, начал Алехандро, – скажите, правда то, что они говорят?

– Да, сеньор архитектор. Уже не в первый раз ваш брат попадает под подозрение. Труп, который мы обнаружили, был опознан как Тулио Рамирес, и по показаниям опрошенных мною свидетелей этот молодой человек и ваш брат Рейнальдо Мальдонадо были врагами. На этот раз расследование будет доведено до конца. И если ваша семья будет замешана в этом деле, уверяю вас, связи вашего отца не смогут помешать правосудию.

– А где сейчас Хулио Сесар, сеньор префект?

– Ушел с рыбаками.

– Спасибо за сведения, сеньор префект.

Алехандро шел по поселку, мучимый одной неотвязной мыслью: «Я жил в окружении убийц! Почему я не прислушивался к разговорам в поселке? Почему я жил, как слепец?»

Вернувшись в дом, он увидел приехавшего Фернандо. Обеспокоенный раскопками на своих землях, о которых ему сообщил по телефону Хулиан, он поспешил в Энсинаду.

– Сколько людей вы убили, отец? – с отчаянием спросил Алехандро. – Признайся! Я должен знать правду, чтобы понять, в какой куче дерьма ты всех нас вывалял!

– Наветы, снова наветы, сынок! – заторопился дон Фернандо.

– Хватит лгать! Вместо совести у тебя прореха! Зачем ты скрыл от Рейнальдо, что его мать Брихида? Безумец! Злодей! Ничтожество! Но я открою правду Хулио Сесару!

С этими словами Алехандро выбежал из дома. Он не мог в нем находиться – всюду преследовал его трупный запах.

После свидания с Хулио Сесаром Пайва занемог, и его положили в лазарет. Рей подкупил служителя тюрьмы, и он дал возможность им выкрасть больного Пайву. Теперь Рей вез его в Энсинаду. Рей решил разом покончить со всеми призраками прошлого: и с Пайвой, и с Хулио Сесаром.

Альберто, как журналист, счет, что ему необходимо отправиться на место событий, а как друг – он собрался помочь Хулио Сесару. Он ни на грош не верил ни одному Мальдонадо. С ним вместе поехала и Брихида. Ее материнское сердце предчувствовало что-то страшное.

Приехав в Энсинаду, Рей запер Пайву в сарай. Пайва не обманывался насчет своей участи, но своей жизнью он был намерен распорядиться сам. Пайва был болен, чувствовал, что доживает последние дни, но не хотел уйти из жизни так же унизительно, как доживал ее. Стерегли его не слишком старательно: чего он там может, жалкий, больной старик? Не без усилий Пайва выставил небольшое окошко под крышей сарая и сбежал.

Рей разъярился:

– Идиоты! Прошляпили! А ну марш на поиски! Далеко он уйти не мог! Быстро отыскать его! Его и Хулио Сесара! Одним ударом я покончу с обоими! – кричал он на своих помощников.

Сам Рей тоже кинулся на поиски. И нашел – он увидел Пайву, который стоял с веревкой в руках у дерева над обрывом. Добраться до него было невозможно.

– Что ты там делаешь, старый пень? – заорал Рейнальдо.

– Хорошо, что ты пришел, – крикнул ему в ответ Пайва. – Полюбуйся на дело рук своих. Ты сделал меня Иудой, и я умру как Иуда!

– Ну и черт с тобой! Все равно ты уже покойник! – проорал Рей.

– Я восстану из праха, и меня похоронят как человека. Я оставил письмо Хулио Сесару, в котором во всем признался. И тебе придется расплачиваться за содеянное! Прости меня, Хулио Сесар!

Пайва перекрестился и повис в воздухе, дернулся несколько раз, захрипел. Все было кончено. Своей смертью он все-таки распорядился сам.

– Мерзавец, – сквозь зубы бросил Рей.

– Ты убил его! – раздался позади Рея яростный крик.

Рей обернулся. Прямо на него мчался, зажав в руке мачете, Хулио Сесар, а за ним следом толпа разъяренных рыбаков.

Рей занял оборонительную позицию. Хулио Сесар кинул мачете и Рею.

– Я не убиваю беззащитных, как ты убивал нас в Энсинаде. И мы будем биться, и только один из нас уйдет живым, – прокричал Аройо.

– Так и будет: или ты, или я, – сумрачно ответил Рей.

Страшная битва началась. Бились он отчаянно, и рыбаки молча смотрели на них. Но удача не оставила Рея, он сумел повалить Хулио Сесара и занес над ним мачете:

– Моли, мразь, о пощаде! Проси прощения, голодранец! – злобно требовал он.

– Убивай, подонок! Чего ты ждешь, убийца! – отвечал с ненавистью Хулио Сесар.

– Не убивай! – закричал Алехандро.

К месту сечи бежали Алехандро, Исамар и Брихида. Рыбаки рассказали им о поединке, и они немедленно помчались туда.

Рей уже готов был прикончить Хулио Сесар, несмотря на крик Алехандро, несмотря на подбегающих к нему, но будто что-то сделалось с его рукой, будто силы оставили его.

– Почему я не могу убить тебя? Почему? – с недоумением спросил он.

– Потому что он твой родной брат! Потому что Хулио Сесар тебе брат! Потому ты не смог убить его! – кричала ему Брихида. – Я – твоя мать, Рейнальдо, я – твоя мать!

– Ложь! Ложь! – взревел Рейнальдо, отшвырнув мачете.

Для обоих – и для Рейнальдо, и для Хулио Сесара слова Брихиды были будто страшный яд, оба они стали как безумные и оба бросились бежать. Рей бежал вверх в глубину леса по круче, Хулио – сквозь заросли вниз, к морю.

Правда была слишком невероятна, ни один из них не хотел, не мог принять ее. Даже нет, не так: не мог вместить ее, смириться с нею…

Брихида медленно-медленно побрела домой. Все у нее в доме было по-прежнему: в полутемной комнате на стене висели сети, на середине стояла качалка. Брихида села в нее и стала тихо покачиваться – взад-вперед, взад-вперед. Так качалась она, когда ждала своего сына-первенца, так качалась, когда ждала второго, теперь она качалась, ожидая обоих – взад-вперед, взад-вперед…

Тем временем префект допрашивал дона Фернандо. При допросе присутствовал и адвокат Грегорио Перальто, он приехал вместе с Исамар. Она не могла оставить Хулио в трудную минуту и попросила Гойо поехать с ней. Они вместе осмотрели найденное кладбище, при Гойо как раз нашли очередной труп. Перальто отправился как официальное лицо, прокурор государственной службы. Теперь они вместе задавали вопросы дону Фернандо.

– Я не потерплю бездоказательных обвинений, – заявил дон Фернандо.

– А обнаруженные на ваших угодьях трупы? Они ничего не доказывают?

– Кто угодно мог их закопать на моей земле! Я же не держу у себя сторожей. Чтобы доказать, что труп зарыл кто-то из членов моей семьи, должен быть непосредственный свидетель. Есть у вас такой свидетель?

 

Глава 40

Алехандро уехал в Энсинаду. Мишель и Лео вместе работали в офисе. С тех пор как Лео остался один, Мишель уже не считала нужным скрывать свои чувства, и Лео относился к ней с нежной заботливостью. Он тоже не таился от Мишель и делился с ней своими переживаниями – Каролина все еще была ему не безразлична. В общем, у них установились дружеские, доверительные отношения, основанные на взаимной приятии и бережности друг к другу. Они чертили, увлеченно обсуждая будущий проект, когда в рабочую комнату вошел Герра. Лео тут же решил воспользоваться удобным случаем: о делах без Алехандро все равно они не могли говорить, и Лео нужно было вылить всю желчь, которая у него скопилась. Отношения Герры с Каролиной казались Леонардо низостью, которую она оба допустили по отношению к нему. Что-то в этом роде он и высказал Герре. Но тот только улыбнулся:

– Я прекрасно отношусь к вам, сеньор Манрике, а что касается Каролины, то она свободная женщина, понравилась мне, и вот я ее имею. Я не понимаю, как наши с ней отношения влияют на сотрудничество с вами!

Раз Герра не понимал, объяснять было бесполезно. Леонардо развел руками и криво улыбнулся.

Мишель, видя, что Герра после разговора с Лео сияет, страшно возмутилась. Ей захотелось подлить в кубок победителя капельку яда.

– Сеньор Манрике раздосадован, а вы торжествуете, из этого я делаю вывод, что вы говорили о Каролине.

Герра самодовольно усмехнулся, маленький, с головой, будто облитой темными волосами, с большими зубами, он был похож на хищного грызуна.

– Я не думаю, что вам стоит почивать на лаврах, – продолжала Мишель. – Верность – не главная добродетель Каролины. Она будет изменять и вам, как изменяла Леонардо с Реем Мальдонадо.

Капелька яда возымела свои последствия, она надолго отравила настроение Герры. Теперь он понял, кому обязан провалом с Рейнальдо Мальдонадо. И не собирался спускать предательства Каролине. Вернувшись в гостиницу и увидев томно лежащую на кровати Каролину, он, сжимая кулаки, подошел к ней:

– Значит, ты путалась с Реем Мальдонадо? С предателями у меня разговор короткий, я тебе не Леонардо!

Избитая, вся в синяках и кровоподтеках Каролина едва добралась до квартиры Агирре.

-Мамочка, помоги мне! Мамочка, помоги! – рыдала она.

Элисенда в ужасе обнимала ее, расспрашивая, что случилось.

– Напали на улице, ограбили, – рыдала Каролина.

Элисенда с Самуэлем недоверчиво переглянулись.

В самый разгар этих событий Архенис Фальконе заявил в полицию на Фернандо Мальдонадо, обвинив его в убийстве Ферейры, покушениях на жизнь Марты Агирре и убийстве Леонидаса Торреальбы.

Обвинения были серьезны. На время расследования дон Фернандо был взят под стражу. Итак, он был под следствием, сидел в тюрьме, от состояния его остались жалкие крохи, и, похоже, возмездие, наконец, свершилось.

Архенис обратился к своему другу, адвокату Хосе Луису Альворадо с просьбой выступить частным обвинителем по делу Мальдонадо. Хосе Луис, познакомившись с сестрами Архениса, потом с обстоятельствами дела, согласился.

Высокий, светловолосый, с грубоватыми мужественным лицом, на котором так и читалось прямодушие и честность, он вызывал безусловное доверие. После знакомства он находился под большим впечатлением от красоты и обаяния Исамар, и это впечатление было не последним основанием для того, чтобы очень ревностно взяться за ведение дела.

Алехандро и Гильермо пришли к следователю тюрьмы предварительного заключения. Они хотели знать, в чем именно обвиняется их отец. Обвинение в убийстве Торреальбы поразило Алехандро в самое сердце. Как? Еще и это?! Почему же Исамар не сказал ему? Щадила? Да, она любила его, щадила, но теперь он понял окончательно, в чем причина ее слез, почему она не пришла на свадьбу, почему говорила, что им никогда не быть вместе. Какой мучительный стыд! Какая безнадежность! Газеты пестрят разоблачительными сообщениями в адрес Мальдонадо. Невозможно ходить по улице. Невозможно дышать, жить.

Еще хуже с Кике, с ним перестали дружить в школе, он теперь каждый день дерется и вечером настойчиво просит отца:

– Скажи, папа, что это неправда! Скажи, что мой дедушка никого не убивал!

И Алехандро отвечал:

– Всему нужны доказательства, Кике. Пока мы точно не знаем, что это так, мы верим в его невиновность.

Неприятности преследовали Алехандро и на работе: их новый богатый компаньон Родригес Герра оказался гангстером. Мало того, что он повел себя низко, соблазнив Каролину, он еще и зверски избил ее. Лео не хотел больше иметь с ним никакого дела. Алехандро тоже. Теперь им ничего не оставалось, как объявить себя банкротами, для того чтобы не выплачивать потраченных ими сумм, какие уже были внесены Геррой на проект, от которого они сейчас же отказались.

В отчаянном состоянии был и Хулио. Быть родным братом негодяя и убийцы! Он не мог перенести этого, не мог смириться. И негодовал на мать: как она могла столько лет молчать? Потом, поглядев на несчастное лицо Брихиды, понял, что и она – запуганная, жертва тяжелых жизненных обстоятельств, и ему стало жаль ее. Но Эстефания, которая, как оказалось, тоже давным-давно знала их семейную тайну, он не мог простить молчания. Конечно, дело было совсем не в Эстефании, он просто не мог найти себе места, ему было стыдно жить, он не понимал, что ему теперь делать. Как себя вести. И поэтому не хотел никаких свидетелей его терзаний, страданий, стыда и неуверенности. Он вновь настаивал, чтобы Эстефания ушла. На этот раз Эстефания даже не заплакала. Она устала страдать, надеяться, налаживать семейную жизнь и опять страдать. Она прекрасно понимала, что с тех пор, как Элисенда поселилась у Самуэля Агирре, она не может поселиться у нее. В общем, ей ничего другого не оставалось, как надеяться на себя, становиться на собственные ноги, снимать квартиру, искать заработка для себя и детей. Так она и поступила. Она попросила у Самуэля Агирре денег взаймы, и он охотно дал их ей, внесла залог за квартиру и стала искать работу. Она надеялась на свое знание европейских языков и собиралась давать частные уроки. И тут Каролина предложила ей место секретарши. Каролина вернулась к Герре, когда он пришел за ней в дом Агирре. Элисенда и Самуэль пытались удержать ее от опрометчивого шага, но она тоже помнила слова матери:

– Мы с Самуэлем не договаривались, что я повешу ему на шею своих дочерей.

Так вот Герра вместе с Рейнальдо и Пабло Очоа организовали новую фирму, которая могла бы прикрыть их торговлю драгоценными камнями. Герра никогда бы не пошел на это, чего-чего, а поддерживать Рея никак не входило в его планы, но Очоа твердо заявил, что именно они должны поддержать Рейнальдо в трудную минуту. Герре ничего не оставалось, как любезно улыбнуться и встретиться с Пабло и Реем за рюмкой вина у него казино. Там они обсудили свои дальнейшие планы и завершили сделку дружеской домашней вечеринкой с дамами. Герра позаботился, чтобы Каролина выглядела просто сногсшибательно, и Очоа оценил его вкус. Герра был доволен. Рей, чтобы не возбуждать подозрительного Родригеса, привел с собой Мерсе, которая тоже выглядела совсем неплохо.

И вот теперь Каролина предложила место секретарши сестре. У нее были все основания обещать ей высокую оплату, потому что Герра сказал:

– Предложи, пусть твоя сестра работает у нас, тогда я точно буду знать, с кем ты проводишь время.

Но Эстефания ответила:

– Да ты с ума сошла, Каролина! Когда-то из-за жалкого ларька с сосисками Хулио меня выгнал из дома. А что будет, если он узнает, что я работаю на Рейнальдо?

– А вдруг ты сумеешь помирить Хулио с Реем? Добиться, чтобы они забыли свои обиды?

– Если кто-то это и сделает, то только не я. И вообще мне нужна независимость. Я совсем не хочу опять оказаться на арене боя.

Зато Фернандо был по натуре воителем. Оказавшись в тюрьме, на грани разорения, он, как это ни странно, воспрял духом. И готов был вступить в борьбу и не сомневался, что выиграет очередной бой. В качестве адвоката он нашел себе беззастенчивого крючкотвора по фамилии Андраде, который находился сейчас в крайне стесненных жилищных условиях. Дон Фернандо купил его преданность, подарив ему имевшуюся у него квартиру. За некоторую сумму денег Фернандо перевели во вполне сносную камеру, избавив от общества других заключенных. Что очень его порадовало. Его преданно навещала и рыдала у него на груди Роса. На данном этапе Фернандо ни на что не мог пожаловаться: он сделал, что мог, и его усилия принесли плоды.

Не мог пожаловаться Фернандо и на компаньона Ускатеги. Когда того вызвали в качестве свидетеля, он смертельно испугался и все, разумеется, отрицал.

– Леонидас Торреальба, – заявил он, – был очень вздорным человеком со вспыльчивым характером. Мы с ним все не ладили, но это вовсе не доказывает, что Фернандо его убил. Ничего подобного. Торреальба больше всего враждовал с Ферейрой, очевидно, он и виновен в его смерти. Впрочем, и за это я не поручусь.

Ускатеги отпустили. Теперь у следствия вся надежда была на Долорес Сиерру, она одна не только знала правду, но и могла и, очевидно, хотела высказать ее перед лицом правосудия.

Пожаловаться же Фернандо мог – и очень горько – на своих сыновей. Он прекрасно понимал, как будет негодовать Алехандро, как будет отчаиваться Гильермо, но вот чего он не ожидал, так это того, что Рейнальдо, сын, которого он воспитал по своему образу и подобию, придя к нему в тюрьму, бросит ему в лицо:

– Я не буду тебя отсюда вытаскивать!

Он этого никак не ожидал, и это было для него страшным ударом.

Ведь если Фернандо и рвался к богатству, то только ради сыновей. Он хотел иметь мощную и самовластную империю Мальдонадо, хотел, чтобы они были сильными, могучими, независимыми, чтобы сами диктовали всем законы. Выстроить новую империю он мог, но вот вернуть сыновей?.. Только это и угнетало старика Фернандо. И как угнетало!

А Гильермо и вправду был в отчаянии. Он порывался бросить юриспруденцию: на страже какого закона мог стоять человек с фамилией Мальдонадо? И вдруг совершенно неожиданно он обрел поддержку в Сандре. До этого он постоянно искал с ней встреч, надеясь хотя бы на небольшую дружбу, доверие. Но Сандра обращалась с ним со снисходительной пренебрежительностью. Когда Гильермо сказал, что будет работать ради нее, она весело рассмеялась.

– Хоть озолоти меня, мой мальчик, я все равно буду жить, как живу. Мне нравится мой образ жизни. Я всегда умела только танцевать и заниматься любовью и никогда не любила никаких проблем. Так что оставь меня в покое, я терпеть не могу поучений.

Понемногу Гильермо привык, что такая вот у него мама. Он познакомил ее с Виолетой, и Виолете она страшно не понравилась. В Сандре, капризной куколке, точеной статуэточке, не было ничего, что могло бы вызвать дружеские чувства в прямодушной, ответственной девушке. Но Гильермо нравилась его вздорная мама-девочка, ему нравилось воображать ее на сцене, восторженные крики публики, корзины цветов.

И когда он почувствовал, что выбит из седла и не знает, что делать, он пришел к ней.

– Самое страшное, что я ничего-ничего не могу поделать с тем, что произошло, – пожаловался он. – Мне нужно научиться как-то с этим ужасом жить, – добавил он.

– Ты прав, мой взрослый мальчик, не позволяй жизни погубить тебя за то, чего ты не совершал. Подними голову, милый, и держи ее высоко. – Ее прервал телефонный звонок. – Я занята, сегодня я занята, – ответила по телефону Сандра.

– Мама, я сейчас же уйду, – заторопился Гильермо.

– Нет, сын, этот вечер принадлежит тебе. Ты у меня особый, самый драгоценный посетитель.

И неожиданная жертва со стороны Сандры стала самым большим утешением для Гильермо.

Он жил по-прежнему с Алехандро в доме, который принадлежал теперь Авроре, и в котором она все переделала, переменила обои, мебель всю утварь, все безделушки. Она не хотела оставить здесь ни малейшего воспоминания о прошлом, она хотела, чтобы этот дом на самом деле стал ее домом.

И Гильермо тоже захотелось иметь свой дом.

– Что ты скажешь, Виолета, если я предложу тебе выйти за меня замуж? – спросил он.

– Скажу, что люблю тебя, – отвечала она, сияя.

Виолета была счастлива услышать предложение любимого. Гильермо был самым главным человеком в ее жизни, они давно встречались, и вот теперь будут мужем и женой.

Правда, встал вопрос с квартирой. На квартиру они еще пока себе зарабатывали. Но и тут на помощь пришла Сандра.

– Я очень рада, что ты женишься, сынок, – сказала она. – Ты сделал правильный выбор. Виолета – человек без подделок и фальши, с ней тебе будет хорошо. А жить вы можете пока у меня.

– Но, мам, я совсем не хочу стеснять тебя. У тебя свой образ жизни, а мы…

– Я уже переменила его, и ты останешься доволен своей легкомысленной мамочкой, сынок!

Альберто и вся компания от души поздравили жениха и невесту. Луиджи, который совсем недавно женился на Лиле, заявил:

– На основании собственного опыта подтверждаю: ты принял самое правильное решение!

Очень рада была за Виолету и Исамар. И, несмотря на то, что после перенесенных волнений, переутомления, нервного истощения – Архенис внимательно и бережно лечит ее, счастье Виолеты для нее самое лучшее лекарство от бед и горестей.

Зато Фернандо хоть и был не более чем заключенным, хоть и сидел в тюремной камере, почувствовал себя оскорбленным: никто его не спросил, никто не сообщил ему о таком важном шаге официально. И он стал пенять Росе, которая принесла ему эту новость:

– Твоя сестра всегда зарилась на мои деньги! Она всегда хотела стать Мальдонадо!

Роса сперва с обидой, а потом с сочувствием посмотрела на него:

– Знаешь, Фернандо, она выходит за него, потому что так любит, что ей неважно, что у него ни гроша и фамилия у него Мальдонадо.

– Прости, Роса, – закусил губу Фернандо, – я был не совсем прав.

– То-то, – рассмеялась Роса.

– Я страдаю, Роса, что сыновья оставили меня. Я несправедлив от горя. Понимаешь? – взгляд у Фернандо был жалобный.

– Понимаю, – ответила Роса.

И она пошла к Рею поговорить о Фернандо.

– Рейнальдо! Ты должен что-то предпринять, чтобы Фернандо освободить из тюрьмы. Я понимаю, ты злишься на него из-за Брихиды, но все равно он тебе отец.

– Хоть ты и любовница моего отца, но это не дает тебе права вмешиваться в дела моей семьи, – возмутился Рей. – Не тебе мне указывать, как поступать.

– То, что я любовница, не мешает мне быть правой. Вы одна кровь, и ты всегда был с ним рядом. Он всегда поддерживал тебя в самые трудные моменты, вспомни, Рейнальдо!

– Он лишил меня самого главного в жизни – матери! Скрыл из отвращения и стыда!

– Не говори глупости, Рей. Он просто не хотел, чтобы ты рос в нищете, вот и снял с Брихиды все заботы, забрав тебя к себе, чтобы ты рос вместе с твоими братьями. Он заботился о тебе. Он всегда любил тебя!

– Ты думаешь, я забыл? – вскинулся Рейнальдо.

– Тогда подумай еще разок хорошенько! Он одинок, он тоскует. Навести его, Рей! Он всегда любил тебя, и сейчас ты ему очень нужен.

 

Глава 41

А следствие между тем шло своим чередом, искали свидетельницу Долорес Сиерру. Ее показаний было бы достаточно, чтобы Фернандо Мальдонадо на долгие годы остался в тюрьме. Когда Фернандо попытался отвести от себя хотя бы одно обвинение – обвинение в убийстве Торреальбы, мотивируя это сроком давности, следователь ему ответил, что срок начинает считаться со дня обнаружения мертвого тела.

Теперь все усилия были направлены на поиски Долорес. Ее не могли найти, а сердце Исамар предчувствовало самое плохое. То, что Долорес спустя столько времени после своего отъезда та и не дала о себе знать, настораживало само по себе. Сердце Исамар оказалось вещуном. Раздался телефонный звонок, и ее пригласили в морг для опознания мертвого тела, которое нашли в овраге неподалеку от Энсинады на старом шоссе. Нашли его ребятишки, играя в прятки. Как они испугались: хорошо, рядом проходил знакомый рыбак, он и сообщил о находке в полицию.

Бросив все, Исамар помчалась в морг. Да, это была Долорес. Никаких сомнений. Новое преступление было налицо. Убийство было, а улик против убийц не было!..

Следствие снова зашло в тупик.

Исамар брела домой по шумным пестрым улицам и не видела их.

– Сеньорита, сеньора, помогите мне, пожалуйста, я потерялась.

Смешная пухленькая девочка лет десяти смотрела на Исамар.

Исамар очнулась.

– А где ты живешь? – спросила она.

– Мы приехали сюда с мамой на машине встретиться с ее подругой, вышли, я от них отстала и теперь не могу найти машину, все дома такие одинаковые…

– А какая у твоей мамы машина?

– Серая снаружи и синяя внутри. Там еще рядом был киоск с мороженым.

– Ну, пошли искать, – Исамар взяла девочку за руку, и они пошли, поглядывая на киоски.

Вдалеке стояли две женщины, явно обеспокоенные, они сильно жестикулировали, оглядываясь по сторонам.

– Верно, там стоит твоя мама? – предположила Исамар.

Девочка побежала вперед.

– Где ты была, Мария Габриэла? – раздался строгий голос миловидной темноволосой женщины.

– Я чуть было не потерялась, – весело ответила девочка, вприпрыжку подбегая к ней, – но сеньорита мне помогла.

Тут к ним подошла и Исамар.

– Спасибо, большое спасибо вам, сеньорита, – стала горячо благодарить мать.

– Не за что, – отозвалась Исамар и помахала им на прощание рукой: и женщина, и девочка были ей очень симпатичны.

Проводив машину глазами, Исамар с тоской подумала, что есть на свете счастливчики, которые живут нормальной жизнью, и только их с Мартой жизнь, будто липкой паутиной опутана душным, гнетущим несчастьем. Исамар делала все, чтобы разорвать эту паутину, а Марта сама запуталась в ней. Ей уже самой хотелось причинять боль. С каким-то исступлением и маниакальным блеском в глазах говорила она об их клятве. Теперь Исамар куда больше всех остальных проблем волновало состояние Марты. И чем это могло кончиться, ведал только Бог.

А тут еще новая боль. Долорес. Как все это вынести? Как справиться?

Когда Исамар вернулась домой, у нее сидела Марта, она беспокоилась за сестру, хотела узнать результаты опознания.

– Да, Марта, так оно и есть, – только и сказала Исамар и молча села рядом с Мартой на диван. Им обеим не хотелось говорить.

На несчастье, именно в этот час к Исамар пришел поговорить Алехандро. Он так долго один справлялся со своей болью, так измучился!

– Исамар, извини, – начал он. – Всеми силами я пытался найти объяснение тому, что совершил мой отец. Я хотел избавиться от стыда, без которого не могу смотреть в глаза тебе, Марте, твоему брату… Но я не смог найти таких причин. Теперь я понимаю все, что ты делала, Исамар. Но скажи мне одно: почему ты не сказала мне правды?

– Потому что она не обязана отчитываться перед тобой. Потому что мы поклялись уничтожить вас и не успокоимся, пока не уничтожим всех Мальдонадо! – с яростью и ненавистью сказала за сестру Марта. – Это на реванш! Наше возмездие.

Алехандро не ждал такого потока ненависти.

– Но почему мне? Что? И матери? И Кике?

– Всем! Всем! Мы поклялись отомстить всем! Вы разрушили нашу жизнь и заплатите своей! – шипела Марта.

– Неужели это правда? Неужели вы дали такую страшную клятву? – страдающие глаза Алехандро обратились к Исамар.

– Погоди, Алехандро, я тебе все объясню, – попыталась вмешаться в разговор Исамар.

– Оставь в покое мою сестру! – продолжала разгневанная Марта, а Исамар тщетно пыталась вставить хоть слово.

К Марте присоединился и негодующий Хосе Луис, который за это время успел прийти. Он терпеть не мог Алехандро, зная, что Исамар в него влюблена.

– Мальдонадо! Я требую, чтобы вы покинули этот дом, – заявил он. – Как адвокат…

– Подождите, я же должен договорить. Я хочу поговорить с Исамар и клянусь, могу все понять: и обвинения, и ненависть к моему отцу. Но месть всем остальным… Я никогда такого не ожидал, никогда!

Алехандро ушел подавленный, угнетенный – так тяжело подействовала на него атмосфера в этом доме. Только пройдя пешком полквартала, он опомнился: нет, Исамар ко всему этому непричастна. Он не знал в своей жизни человека чище, чем Исамар. Никогда не посетила ее дурная, темная мысль, постыдное желание, она была доверчива, ясна и естественна, как хрустальная горная вода. Она не имела отношения к их мести, она не хотела зла ни ему, Алехандро, ни Авроре, ни Кике. И если молчала, то только оберегая от лишней боли. Но боль все равно настигла его.

А Исамар после ухода Алехандро сказала Марте:

– Я стыжусь данной клятвы, Марта. Раскаиваюсь, что дала ее, и сожалею, что позволила тебе управлять собой!

Рей навестил Фернандо в тюрьме. Уговоры Росы не пропали даром.

– У тебя в деле серьезные обвинения, старина, – заговорил Рей в своей обычной фамильярной манере. Раньше такого тона по отношению к отцу он никогда себе не позволял. – Что ты собираешься с ними делать?

– Андраде – настоящая лиса, он уже занялся этим и скоро я буду свободен от всех обвинений на свете. А на свободе поквитаюсь со своими врагами.

– А как насчет репутации? Этот писака Альберто Эрнандес здорово ее подмочил.

– Газета, сынок, сегодня есть, а завтра ее уже нет. Но я, конечно, подпорчу кровь и ему, когда выйду отсюда. Все, о чем ты меня спрашиваешь, сынок, пустяки, я хочу тебя спросить о главном: могу я на тебя рассчитывать, сынок, или нет?

Рей не мог не отдать должное своему отцу. Он мог на него злиться, быть в обиде, но не отдавать должное его стойкости, житейскому опыту, трезвому пониманию происходящего он не мог.

– Как в старые времена, отец, во всем, абсолютно во всем!

– Мальчик мой! – и растроганный Фернандо обнял Рея.

Рей помирился с отцом, но на душе у него было тяжело. Он нуждался в душевной поддержке, и единственная, у кого он наделся ее получить, была Мерседес. Она вновь жила в монастыре, и Рей поехал в монастырь. Они увиделись в светлой приемной, куда он уже приходил когда-то. Мерседес была как-то особенно строга и тиха. Видно было, что в глубочайшем смирении она обрела душевный покой.

– Как ты, моя святая? – ласково спросил Рей.

– В смирении, Рейнальдо, в смирении.

– Ты уже знаешь, что произошло с моим отцом?

– Да, Роса мне рассказала. Я молю Бога, чтобы он раскаялся. Твой отец должен раскаяться в том, что он сделал Исамар и мне. Потому что я уверена, что это он убил моего отца.

– Неужели ты в это веришь, святая моя? Мой отец не способен на такое.

– Твой отец и не на такое способен, Рейнальдо. И ты это знаешь. Достаточно посмотреть, что он сделала с тобой, и становится понятно, на что он способен. Твой отец – чудовище. Чудовище, которое обманывало тебя всю твою жизнь. Это чудовище лишило тебя даже права иметь мать.

– Я пришел к тебе не для того, чтобы выслушивать оскорбления. Ты нужна мне. Я хочу найти в тебе свое спасение. Мне нужна твоя поддержка.

– Во мне ты не найдешь спасения, Рейнальдо. Почему бы тебе не пойти к Брихиде? Только ее любовь может послужить тебе утешением. Да, Рей, только эта женщина, которую ты так унижал, может облегчить твои страдания. Теперь настал твой черед унижаться перед ней.

Убежденностью, свободой от всего греховного веяло от Мерседес. Рей чувствовал, что он и впрямь больше над ней не властен. До этого дня он ни разу не усомнился в том, что Мерседес принадлежит ему, что бы она ни говорила, как бы не гнала от себя. Но теперь… Теперь что-то изменилось всерьез. Она действительно оставила его и ушла туда, где он никак не мог ее достать. Она не принимала того, что принял он, и оставляла его одного кипеть в страстях и суетах.

– Я аннулировала наш брак, Рейнальдо, теперь нас ничего больше не связывает.

Посмотрев на Рея, она наклонила голову и вышла. Вышел и Рей за стены монастыря. Такого он не ожидал от Мерседес. И вновь в нем появилось желание бороться – бороться за любовь Брихиды, бороться за любовь Мерседес. Он был плоть от плоти, кровь от крови своего отца, он не умел сдаваться и покоряться. Он тоже был беспощадным, безжалостным, воителем.

Исамар никак не могла допустить, чтобы нелепым разговором у нее в доме Алехандро и Марты их отношения с Алехандро кончились. Она сняла с себя бремя клятвы и должна была сказать об этом Алехандро. Он должен знать, что она любит его, что не хочет страданий ни для него, ни для Кике. И верила, что он в ней не усомнится. И она пошла к нему в офис. Мишель и Леонардо как раз ушли пообедать, и они могли спокойно поговорить.

– Я пришла извиниться за то, что произошло у меня в доме, Алехандро.

– Не нужно, Исамар, я знаю, что не ты задумывала план мести. Что бы ни сделал тебе мой отец, я знаю: ты не способна на такое.

Глаза Исамар засияли, они приготовилась что-то сказать, но Алехандро остановил ее:

– Погоди, дай сказать мне, потому что для меня это очень важно. Никогда в жизни я не встречал человека чище тебя. Ни разу не встречал никого, кто бы так искренне прощал, как ты. И поэтому ради всего хорошего, что есть в тебе, прости и меня. Прости все то зло, которое принесла тебе семья Мальдонадо. Потому что, глядя тебе в глаза, Исамар, и я испытываю невыносимый стыд, и с ним я ничего не могу поделать. Все так жутко, так грязно…

– Алехандро, разве может быть жуткой и грязной любовь? Мне нечего прощать тебе, я тебя люблю и хочу жить с тобой, мой любимый. Все, что произошло, не имеет для меня никакого значения. Я сняла с себя груз прошлого, похоронив своего отца. Теперь я смотрю в будущее, и для меня важна только наша любовь.

Глядя в ее озаренное светом любви лицо, слушая ее трогательные слова, Алехандро едва не застонал от боли. Что он мог поделать, если его отец был рядом с ним, он не мог похоронить прошлого, и оно лишало его будущего.

– Любимая моя, мой позор навсегда останется со мной, и рано или поздно призрак прошлого встанет между нами. Мертвых нельзя вычеркнуть из памяти, Исамар. Если мы будем вместе, я всегда буду сыном убийцы. Пощади меня, Исамар. Ты сама сказала, что нам никогда не быть вместе, что нас разделяет преграда. И теперь я тоже вижу ее. Мы ничего не можем с ней поделать, нам ее не преодолеть. И поэтому нам лучше не видеться, Исамар.

Глаза Исамар наполнились слезами. Труден был для нее путь к словам любви, к готовности принять эту любовь и разделить с Алехандро, но она прошла его и готова была идти дальше по жизни рука об руку с любимым.

Нового препятствия она не ожидала.

– Не плачь, я не могу видеть твоих слез, мне и без них невыносимо больно расставаться, – умоляюще говорил Алехандро, – ты не заслужила мук и страданий, ты не можешь связать свою жизнь с сыном убийцы. Тебя ждет другая любовь – светлая, чистая, без единого пятнышка, такая, какой ты заслуживаешь, и никакая тень прошлого не омрачит твоего счастья…

Алехандро говорил как в бреду, будто заговаривал Исамар, а она повторяла:

– Нет-нет, не прогоняй меня, не прогоняй…

– Иди, тебя ждет свет, счастье, иди, не продлевай мою муку, иди…

Исамар почувствовала, что, собрав последние силы, он принял для себя это решение, вцепился в него и ни за что от него не откажется, оно как шанс выжить, сохранить себя как благородного, как достойного человека, потому что достоинство и благородство только в том и состоит, что ты жертвуешь собой ради любимого.

И она, любя его, должна была принять его жертву. Она поняла и приняла.

– Поцелуй меня на прощание, – сквозь слезы попросила она. – Я уйду, но знай, я твоя, и я люблю тебя, Алехандро.

Исамар ушла, а он остался сидеть разбитый, опустошенный, но он знал: он сделал правильный выбор, освободив ее от себя, от своей опозоренной семьи, и это давало ему горькую силу жить дальше.

 

Глава 42

Адвокат Хосе Луис Альварадо не сомневался, что Фернандо Мальдонадо имеет отношение к смерти Долорес Сиерры. Она единственная представляла для него реальную опасность, засвидетельствовав его участие в смерти Леонидаса Торреальбы. Но никаких доказательств, никаких улик его виновности у адвоката не было.

В полицейском управлении он уговаривал комиссара:

– Нельзя допустить, чтобы убийца вышел на свободу. Фернандо Мальдонадо всегда обходил закон, и теперь, когда он все-таки за решеткой, мы не можем позволить ему выйти.

– Доказательства его виновности нужны прямо сейчас, – отвечал комиссар. – Если я не представлю безоговорочных доказательств его виновности к завтрашнему дню, он выйдет на свободу. У нас есть твердый срок на расследование.

Безоговорочных доказательств вины Фернандо Мальдонадо у Хосе Луиса не было.

Хосе Луиса это крайне раздражало и злило. Это дело задевало его за живое, он влюбился в Исамар и стремился завоевать ответную любовь. Архенис предупредил его, что она влюблена в другого и что этот другой – сын преступника и убийцы Фернандо Мальдонадо. Тем больше оснований было у Хосе Луиса страстно желать иметь улики против этого негодяя. Улик не было, и пока он всячески убеждал Исамар, что не стоит связываться с преступниками, что ей лучше не иметь дела ни с кем из членов страшной семьи гангстеров.

Но что были для Исамар слова Хосе Луиса? Она пропускала их мимо ушей. Сам Алехандро сказал ей, что между ними пропасть, и она привыкала жить с мыслью, что им никогда не быть вместе.

Смерть Долорес подействовала на нее очень тяжело. Она чувствовала себя виноватой в ее гибели. Как бедняжка Долорес боялась дона Фернандо! Как часто повторяла, что если он найдет ее, то убьет. Так оно и случилось. А она ведь заменила им с Мартой мать, спасла им жизнь. И заплатила своей, потому что осталась им преданной.

Оборвалась еще одна ниточка, связывавшая Исамар с прошлым.

Когда они сидели у Агирре и обсуждали вопрос похорон Долорес, Исамар сказала, что хотела бы похоронить ее в Энсинаде рядом с отцом, мамой Провиденсией, крестным Сакариасом, ведь она тоже член их семьи. Марта с ней согласилась. А Самуэль вздохнул:

– Как это ужасно, вы только и делаете, что ездите в Энсинаду, чтобы закапывать и раскапывать несчастных убитых.

Да, это было правдой, горькой, тяжелой правдой. На похороны приехал и Архенис. В его жизни появился светлый лучик. Как-то, когда он сидел у Исамар, к ней пришла с бумагами ее секретарша Ортенсия, потом Исамар привела ее в ресторан, где они ужинали с Мартой и Хосе Луисом, они дружили, Исамар ей очень доверяла. Темноглазая живая Ортенсия с таким любопытством и участием расспрашивала его о работе, о больных, так мило и остроумно шутила, что на Архениса будто повеяло свежим ветром, ласковым теплым ветерком. Он был ей благодарен за это возвращенное ощущение жизни, каких-то смутных, неясных надежд. Ему хотелось увидеться с ней, ощутить свое ожившее сердце снова. Марта заметила его интерес, и ее ревнивое сердце затаило невольную обиду.

Протянулась и еще одна ниточка от сердца к сердцу. А началось все с того, что Алехандро, Леонардо и Мишель сидели и грустили. Теперь, после того, как они объявили себя банкротами, им нужно было расстаться и каждому в одиночку искать какую-то работу. Леонардо кое-что уже предложили, и он раздумывал, идти ему или нет. Расставаться не хотелось, они так долго работали вместе, так хорошо сработались…

– С работой сейчас трудно! Соглашайся без размышлений! – уговаривали его Алехандро и Мишель в один голос.

– Да, пожалуй, придется, – нехотя согласился Леонардо.

– Мне вот предложили работу в другом городе, – сказала Мишель, – но начинать все с нуля в чужом месте не хочется. Я решила – останусь в Каракасе! Пусть даже придется торговать на блошином рынке!

Алехандро улыбнулся ее решительности. Мишель вдруг застыла с приоткрытым ртом, а потом вдруг засияла улыбкой.

– У меня идея! – сказала она, приподняв палец.

Мужчины с любопытством посмотрели на нее: идеи Мишель всегда были весьма плодотворны.

– У меня есть подруга, художник по интерьеру. И вот что я подумала: если у нас не хватит денег на строительство, то на ремонт и перестройку квартир их хватит. Я созвонюсь с Габриэлой, у нее давние прочные связи, и вместе с ней мы сможем открыть новую фирму! Что скажете?

– Идея великолепная! – одобрили мужчины.

Тут открылась дверь, и на пороге появился третий «доблестный муж» – Кике.

– Папа! Есть хочу, умираю! – закричал он.

Взрослые переглянулись: оказывается, и они не отказались бы пообедать.

– Идемте вниз, в кафе, там все и обсудим, – предложил Алехандро.

Внизу они с уютом расположились за столиком, предоставив Кике выбор меню, а сами продолжали обсуждать предложение Мишель. Вдруг Мишель с громким возгласом кинулась обнимать миловидную темноволосую женщину с сияющими темными глазами, которая только что вошла в кафе.

– Габриэла! А я только что рассказывала о тебе своим друзьям! Познакомься – Леонардо, Алехандро!

Алехандро с симпатией посмотрел на улыбающуюся женщину, от которой так и веяло спокойствием и уверенностью. А Габриэла с первого взгляда оценила мужественную красоту Алехандро. Они понравились друг другу, и Габриэла охотно поддержала проект Мишель о совместной деятельности. Потом они вместе ужинали, но Кике вскоре запросился домой, и Алехандро откланялся.

– Он что, разведен? – был первый вопрос Габриэлы, который она задала Мишель после того, как Леонардо отошел поговорить с приятелем.

– Вдовец, – с улыбкой ответила Мишель. И совершенно одинокий.

– Неужели, правда? – глаза Габриэлы засияли еще ярче. – Мишель, откуда ты его взяла? Ведь это тот, кого я ищу!

И подруги весело рассмеялись.

На другой день, когда Фанни сетовала, что ей вряд ли удастся найти работу, а Алехандро утешал ее, влетела Мишель и сообщила:

– Один знакомый Габриэлы по фамилии Ферейта намерен завести пекарню. Ему нужно переоборудовать помещение. Вот для нас первая работа. Скоро придет Габриэла, и мы все обсудим.

Фанни облегченно вздохнула: может, и не нужно будет никуда уходить?

– Главное сконцентрировать нашу положительную энергию, – сказала она. – И все у нас получится!

Алехандро рассмеялся. Хорошо, что у него такие надежные и преисполненные оптимизма сотрудницы!

А у Габриэлы случилась неприятность: ушла служанка. Ушла неожиданно, не предупредив. И сколько ни упрашивала ее Габриэла повременить хотя бы денек-другой, пока она найдет новую, та равнодушно повторяла:

– Не знаю, что уж вы такое говорите, а мне пора идти.

И ушла. А кто, спрашивается, возьмет Габи из школы? И куда потом ее деть?

Габриэла была разведена, жила с дочкой, умненькой, сметливой и рассудительной Марией Габриэлой. С бывшим мужем, кинорежиссером Армандо, сохраняла прекрасные отношения и чувствовала себя независимой, самостоятельно, благополучной женщиной. Если чего-то в ее жизни и не хватало, то только любви. И вот, кажется, возможность ее поманила Габриэлу за собой. Она готова была лететь как на крыльях в офис Алехандро, а тут вдруг такая незадача. К счастью, позвонила Мишель.

– Не вижу никакой проблемы, – сказала она. – Бери Габи с собой, вот и все.

Действительно, Мишель предложила самый лучший выход. Другое дело, что Габи тут же заявила, что не очень-то хочет слушать их неинтересные разговоры, зато очень хочет есть.

Алехандро позабавила крайне самостоятельная пухленькая смгулянка. И он серьезно, как взрослой, предложил ей:

– А что если мы все поедем ко мне домой поужинать? Там я познакомлю тебя со своим сыном. Думаю, у вас с ним разговоры будут куда интереснее.

Габи весело закивала. Взрослые также одобрили предложение Алехандро, и он позвонил Энкарнасьон, попросив поставить к ужину еще четыре прибора.

– А Кике передайте, что в гостях у него будет очаровательная сеньорита.

Дети понравились друг другу. Кике увел Габи к себе в комнату, и их было не видно и не слышно, чему взрослые очень порадовались.

Габриэла открывала в Алехандро все новые и новые достоинства, к красоте она с радостью прибавила ум, такт, мягкость обращения, умение слушать…

Вечером Габи, ложась спать, сказала задумчиво сидящей с полуулыбкой на губах Габриэле:

– Тебе очень нравится сеньор архитектор, и я тебя понимаю. Мне он тоже нравится. Должна тебе сказать, что у тебя есть шанс, его невеста не пришла на свадьбу. Мне сказал это Кике, мамочка!

Дети сближают, появляются общие интересы, общие темы для разговоров, общие заботы. Взаимная дружеская симпатия Габриэлы и Алехандро становилась все явственнее. Но опять страдальческая складка легла между бровей Алехандро: газеты сообщили о найденном трупе Долорес Сиерры. Фернандо Мальдонадо подозревали и в этом убийстве. На это раз Алехандро стал действовать решительно, он пригласил Рея и Гильермо, и втроем он отправились к отцу в тюрьму.

Когда они вошли в камеру Фернандо, Рей спросил:

– Ну вот, мы все пришли, ты можешь сказать, наконец, зачем ты нас позвал Алехандро?

– Да, могу. У отца было достаточно оснований, чтобы убить Долорес Сиерру, и я позвал вас, своих братьев, чтобы отец сейчас нам в лицо сказал всю правду. Тебе будет трудно солгать нам в лицо, отец!

– Да я даже не знаю, кто это такая, Долорес Сиерра! – тут же стал отпираться дон Фернандо.

– Как ты можешь не знать ее, когда она прекрасно помнила тебя по Энсинаде? Она же сказала маме, когда та лечилась в санатории, и мы ее там навещали, что хорошо знает и тебя, и маму.

– Значит, своей сумасшедшей матери ты веришь больше, чем мне? – возмутился Фернандо и пошел в атаку. – Я вообще не понимаю, как мои сыновья могут объединиться против меня в самый трудный момент моей жизни? Я же не только дал вам жизнь, я всю свою жизнь посвятил заботам о вас: беспокоился о здоровье, о воспитании, образовании. Принципы, которыми вы так гордитесь, дал вас я! Я учил вас любить и поддерживать друг друга, потому что вы – одна семья. И вот благодарность! Вы от меня отвернулись! Подозреваете! Осуждаете! Меня, своего родного отца!

– Никто не забывает добра, которое ты нам сделал, но ты причинил нам не меньше и зла, ты лишил нас матерей, ты всю жизнь обманывал нас! – попытался не поддаться демагогии Алехандро.

– Матери! Да я вас спас, и за это вы должны быть мне благодарны. Твоя мать, Алехандро, была сумасшедшей, она тронулась, когда ты родился. Мать рея была пьяницей и посмешищем всего поселка. А мать Гильермо и того хуже – проституткой. Она же пришла не к тебе, Гильермо, а ко мне, она шантажировала меня, просила пять миллионов за то, чтобы ничего тебе не говорить!

– Это не может быть правдой, отец! Не может быть правдой! – со слезами на глазах закричал Гильермо.

– Может! И от всего этого я вас и оберегал, потому что у меня есть сердце, и сейчас вы ранили меня, больно ранили!

– Спасибо, папа, ты сумел утешить нас всех! – с этими словами Алехандро вышел: положительно, никогда от отца не услышишь слова правды, он всегда свернет на окольный путь! Вот и сейчас: только разбередил раны, и ничего не ответил по существу.

Сказанное Фернандо причинило Гильермо такую боль, что он был почти в истерике и немедленно побежал к Сандре.

Сандра встретила его с радостной улыбкой, она была как всегда свежа и хороша собой.

– Неужели правда, что ты хотела получить от отца пять миллионов за то, чтобы не говорить мне, что я твой сын?

Голубые глаза Гильермо смотрели на нее с такой мольбой, с таким страданием!..

Сандра помолчала, потом сказала:

– Правда, сынок. Я была в стесненных денежных обстоятельствах. И для меня это было более чем естественно, но с тех пор я очень изменилась. И знаешь, с каких? С тех самых, как мы с тобой познакомились. Стоило мне тебя увидеть, и я поняла, как много ты для меня значишь. Посмотрев тебе в глаза, я узнала, что такое добрая душа. Тебе было все равно, кто я такая, ты преподал мне урок, когда ни в чем не сомневаясь, назвал меня мамой. Я полюбила тебя, Гильермо.

– Извини меня, мама, извини. Ты так нужна мне, – всхлипнул большой мальчик Гильермо.

– Я знаю, сынок, и ты мне тоже! – ответила юная мама Сандра.

Хосе Луис дожидался у Исамар возвращения сестер с кладбища. Из Энсинады после похорон Долорес они приехали очень усталые. Агирре с Элисендой, которые тоже ездили на похороны, тут же собрались домой и пообещали завезти домой Хулио. Марта сказала, что побудет у сестры. Задержался ненадолго у Исамар и Архенис.

– Я должен принести вам свои извинения, – заговорил Хосе Луис, я подвел вас как адвокат, не смог найти улик против Фернандо Мальдонадо, и завтра его отпускают.

Гойо с Архенисом стали успокаивать его.

– Однажды Фернандо все-таки совершит какую-нибудь оплошность, и мы схватим его за руку, – сказал Архенис.

– Теперь для нас это будет куда сложнее! Матерый убийца станет стократ осмотрительнее, – вступила в разговор Марта.

– А мы стократ внимательнее, – утешил ее Архенис и, попрощавшись, ушел, его ждали в больнице пациенты.

– Как я не хотел вас подводить, как не хотел, Исамар! – горевал Хосе Луис Альварадо.

 

Глава 43

И вот настал день, когда дон Фернандо Мальдонадо должен был стать опять свободным и полноправным гражданином. Он был в превосходном настроении и со снисходительной благожелательностью похлопывал по плечу бывшего своего охранника:

– Вы – дельный полицейский, все это время вы верили в мою невиновность. У вас наметанный глаз, раз вы сразу отличаете преступника от честного человека.

– Спасибо за доброе мнение, дон Фернандо, я только исполнял свой долг.

– Исполнение долга и есть самое главное достоинство, именно поэтому мне бы хотелось, чтобы вы работали у меня. Вам нужно место с перспективами.

– Что ж, подумаю, дон Фернандо. И еще раз благодарю вас, – отвечал полицейский.

С той же благожелательной развязностью дон Фернандо обратился и к директору тюрьмы.

– От имени всей моей семьи и от своего собственного благодраю вас за освобождение. Не надо извинений! И правосудие имеет право на ошибку, не так ли? – сияя улыбкой, сказал дон Фернандо.

И получил совершенно неожиданный для себя ответ:

– Вы ошибаетесь, сеньор Мальдонадо. Мне не в чем извиняться, я отпускаю вас против собственной воли.

– Что вы этим хотите сказать? – дон Фернандо выглядел крайне удивленным. – Доказано же, что я ни в чем не виновен.

– Нет, дело обстоит не совсем так: не нашлось достаточно доказательств вашей виновности. Обвинения я считаю обоснованными. И не сомневаюсь, что на вашей совести не одно убийство, но на этот раз вы выиграли, так идите же! Но очень скоро мы увидимся вновь.

– Ваше дело отпереть мне двери, а не читать морали! Так вот и займитесь свои делом, – скомандовал дон Фернандо уже без всякой благожелательности.

Толпа репортеров запрудила улицу. Они не давал прохода Алехандро, который все же приехал встретить отца. Не давали прохода и Исамар с Мартой, которые приехали убедиться, что правосудие осуществляет величайшую на свете несправедливость. Алехандро холодно отвечал, что ему нечего сообщить прессе. То же самое отвечали и Марта с Исамар.

– Вы собираетесь требовать проведения дальнейшего расследования? – добивался ответа один из журналистов у Исамар.

– Этот вопрос в ведении нашего адвоката, – отвечала она.

Толпа взревела, когда появился сияющий Фернандо. Он протянул руку, призывая прекратить выкрики и, улыбаясь, сказал:

– Спокойно, дорогие журналисты! У меня для вас есть заявление. Вы видите меня и видите, что я на свободе, и это потому, что я ни в чем не виновен. Я не совершал никаких преступлений, я всегда чтил закон и был ему послушен. Я знаю, что правосудие на моей стороне. На досуге я подумаю и о своих недругах. А пока я думаю только одно: я свободен и не виновен, господа!

– Ты – убийца, убийца! И ты, Рейнальдо, тоже! И вы должны ответить за свои преступления! – прокричал одинокий голос.

Кричал Хулио Сесар, который никак не мог смириться с тем, что у него брат – убийца, и что оба преступника покидают стены тюрьмы.

– Мне нечего больше сказать, – заключил дон Фернандо, сел с Андраде в машину и уехал.

Фернандо распорядился везти его к Росе. Дорогой он поблагодарил адвоката Андраде и посулил хорошую плату за старание. Андраде проводил Фернандо к Росе и сказал:

– Береги шефа, – после чего откланялся.

Роса кинулась на шею Фернандо:

– Как я счастлива, дорогой! Наконец-то!

Дон Фернандо уселся в кресло и с удовольствием оглядел гостиную, потом Росу и крепко обнял ее.

– У меня есть ты, есть деньги, с помощью которых я сделаю новые, и опять поднимусь на самый верх. А потом я им все отомщу. Ни один не избегнет моей кары. Начну я с Исамар и Марты Агирре.

Самуэль Агирре просто негодовал на Фернандо. Произвели оценку земель, которые тот заложил в банк, и выяснилось, что они ничего не стоят. Фернандо Мальдонадо совершил очередную мошенническую сделку и принес убыток банку не в один миллион.

В доме Авроры Тула и Энкарнасьон посмотрели по телевизору в новостях, как освободили из тюрьмы дона Фернандо. Энкарнасьон решила: раз дона Фернандо освободили, он не может быть ни в чем виноват. За подтверждением справедливости своей мысли она обратилась к донье Авроре, но та не поддержала ее. Аврора была очень раздосадована произошедшим. Но, к счастью, ее мысли были заняты не только этим крайне огорчительным событием, сегодня еще женится Гильермо, и Аврору заботил вопрос, где они будут праздновать свадьбу.

– После всего, что произошло, мама, Гильермо решил, что лучше ее вообще не праздновать, – ответил ей Алехандро, который должен был быть свидетелем у Гильермо.

Сам Гильермо уже суетился, одеваясь, волнуясь и боясь опоздать.

– Фернандо не должен портить тебе свадьбу, Гильермо. В твоем распоряжении ресторан, давайте все поедем туда и отпразднуем.

– Спасибо, тетя, я-то не возражаю, но вот Виолета…

– Виолета заслуживает, чтобы мы выпили за ее счастье и за твое, Гильермо. Сейчас я позвоню, и там все приготовят.

Расписываясь, жених и невеста выглядели очень трогательно, сразу было видно, что они очень любят друг друга. Свидетельница невесты Исамар печально поглядывала на свидетеля жениха Алехандро: они тоже могли бы быть на месте жениха и невесты. Но теперь взгляд Алехандро говорил: нет, любимая, нет!

Виолета и Гильермо стали мужем и женой, и отпраздновать их свадьбу сошлись те люди, которые при других обстоятельствах всячески избегали друг друга. Пришла Марта, и пришла Ортенсия. Марта не выносила Ортенсию. Совсем недавно она устроила Архенису скандал, заметив его симпатию к этой девушке. Архенис выслушал ее и очень мягко возразил, что имеет право на собственное мнение и на собственную личную жизнь, но как брат он ей очень благодарен за заботу. Марта осеклась, закусив губу.

Пришла Мерседес, и пришел Рей. Увидев Мерседес, Рей обрадовался, он хотел выяснить, что она имела в виду, когда сказала, что аннулировала их брак. Как можно аннулировать их брак? Это ведь не бумажка какая-нибудь, они связаны навеки своей любовью, и только проклятые, всегда неблагоприятные обстоятельства мешают им быть вместе!

Пришел Хосе Луис. Его и Архениса привела с собой Исамар. Они зашли к ней, когда она была совсем готова и уходила на свадьбу, и она позвала их с собой, сочтя, что и Виолета и Гильермо им обрадуются. Теперь Хосе Луис не сводил с Исамар глаз, Алехандро мучился от ревности.

Кому, как не Алехандро, понимать, что Исамар имеет право на другую любовь, другую жизнь? Он ведь сам сказал ей об этом, когда прощался навсегда. Но теперь, видя этого высокого блондина с простоватым лицом, который так беззастенчиво смотрел на нее, Алехандро чувствовал, что не хочет, нет, не хочет для Исамар никакой новой жизни! Он просто не потерпит этой ее новой жизни! Он сотрет в порошок этого мужлана!

Пришла точеная статуэточка Сандра и дебелая простоватая Роса. А как иначе? Мать жениха и старшая сестра невесты!

Но как бы ни относились все эти люди друг к другу, молодых они любили, каждый по-своему, но одинаково искренне желали им счастья.

Гильермо с Виолетой было отрадно видеть, что в этот радостный день забыты все ссоры, отложены все выяснения и обиды, что все радуются их счастью.

И вдруг отворилась дверь, и в зал вошел дон Фернандо. Он был весел, сиял благожелательной улыбкой, но будто туча накрыла веселую свадьбу.

Каждому хотелось стать поменьше или совсем исчезнуть, только бы избежать тягостного, неловкого общения.

– Что такое? Почему все замолчали? Разве здесь не празднуют свадьбу? – спросил дон Фернандо. – Конечно, меня не приглашали, но ты же мой сын, Гильермо, и я пришел тебя поздравить. Дай обниму тебя, сынок! Будь счастлив, как того заслуживаешь!

– Спасибо, папа! – через силу поблагодарил Гильермо.

Получила свою порцию поздравлений и Виолета.

Потом Фернандо направился к Кике.

– Внучек! Дорогой!

– Я не внучек тебе! Уходи! Я не люблю его, папа, – говорил Кике, прижимаясь к Алехандро, а Алехандро молчал.

– Уходи отсюда, Фернандо, – поддержала Кике Аврора.

– Что ж, пойдем, Рей! – пригласил своего любимца дон Фернандо.

– Я скоро приду, папа, мне нужно еще немного побыть здесь.

Дон Фернандо ушел. Однако прежнего веселья, прежнего подъема уже не было, все были подавлены, огорчены. Понемногу все стали собираться и подходили попрощаться к молодым. Собралась уходить и Исамар, но увидела Кике и подошла к нему.

– Здравствуй, Кике! Как дела? Что в школе? – заговорила она, обрадовано улыбаясь.

– Нормально, – глядя исподлобья, буркнул Кике.

– Разве мы больше не дружим? Или ты так всегда разговариваешь с друзьями? Ведь у тебя есть друзья?

– У меня есть подружка. Дочка папиной коллеги. И знаешь, Исамар, они с папой очень хорошо ладят между собой.

Исамар ничего не сказала, она только печально улыбнулась.

Домой ее провожал Хосе Луис. Он хотел зайти к ней на чашечку кофе, но Исамар отговорилась страшной усталостью. Да, впрочем, так оно и было, она очень-очень устала.

– Исамар, я хочу сказать тебе что-то очень важное, – вдруг заговорил Хосе Луис. – Важное для меня, только не упрекай меня за поспешность и не считай легкомысленным. Я люблю тебя, Исамар. Влюбился с первого взгляда. Вот и сказал. Ты на меня не сердишься?

– Нет, удивляюсь. Мы ведь едва знакомы.

– Но полюбить тебя так просто, Исамар…

– Извини, Хосе Луис, я не хочу тебе показаться невежливой или грубой, но все-таки скажу: ты выбрал не самый удачный момент для своего признания.

– Если обидел, прости.

– Нет, не обидел, но на душе у меня тяжело и смутно, я влюблена в другого, я люблю Алехандро Мальдонадо.

Исамар смотрела прямо в лицо Хосе Луису, и он не мог не оценить ее искренности.

– Я знаю. Это сразу видно: достаточно взглянуть на вас, – с той же прямотой поддержал Хосе Луис трудный разговор. – Но ваша любовь невозможна.

– Почему?! – страстно возразила Исамар. – Ты же видишь, она жива!

– Но вы не можете быть вместе, и оба понимаете это. Поэтому открой сердце новой надежде. Не замыкайся в себе, не приковывай себя к любви без будущего. Со мной или с другим, но ты должна быть счастлива, Исамар! Подумай об этом, подумай хорошенько.

На этом они и расстались. Но, оставшись одна, Исамар думала совсем не о Хосе Луисе и новых надеждах, она думала об Алехандро и тихо плакала. Они так любят друг друга, и какая несправедливость, что они не могут быть вместе!..

Марту провожал Альберто Эрнандес. Он давно уже был влюблен в нее и теперь обрадовался возможности побыть с ней наедине и поговорить. У порога дома он сказал:

– А разве ты не пригласишь меня, Марта, на чашечку кофе? Так ведь всегда делается. Во всяком случае, в кино!

– Разве я похожа на девушку из кино? – засмеялась Марта.

– Ты гораздо лучше, ты просто необыкновенная!

– Что ж, придется мне напоить тебя своим необыкновенным кофе!

Они сидели, болтали, Альберто ушел довольно поздно, сказав на прощание:

– Надеюсь, что твой необыкновенный кофе я пью не последний раз! До свидания, Марта! И если позволишь, до скорого!

– До свидания, Альберто.

За позднее сидение с Альберто Марта получила выговор от Самуэля Агирре:

– Что ты делаешь, Марта? Не слишком ли много разочарований за последнее время? Зачем тебе еще и этот журналист?

– Он мой друг, папа, –  кротко и миролюбиво ответила Марта.

– Очень может быть. Но что станут говорить о тебе? Сегодня с одним, завтра с другим!

– Зато ты постоянно с одной! С чужой женой! Женой Мальдонадо! Прелюбодейкой! – взорвалась Марта.

Агирре грустно покачал головой и вышел. У его бедной Марты так испортился за последнее время характер… Что же касается Элисенды, то он привязался к ней всерьез. Его трогала ее беззащитность и наивная агрессивность, когда она пыталась защитить себя. Все ее хитрости были так бесхитростны, что он только умилялся. А умиление его говорило о серьезности его чувства. Марта же не сомневалась, что Элисенда – претенциозная корыстная …. Каждый из них был по-своему прав.

А у Элисенды были свои большие проблемы. Всю жизнь она рассказывала своим дочерям об их отце, графе Димарсо, который хоть и не был богатым человеком, но происхождения благородного и благородного образа мыслей. Она всегда твердила, что не умри он так рано, он бы позаботился о своих дочерях, а так он оставил каждой лишь очень скромную сумму на счете, но они всегда могут на нее рассчитывать. И вот Эстефания, устраиваясь на новой квартире, присмотрела себе мебель, простую, но славную, и пришла к матери попросить свою долю оставленного ей наследства. Она сочла, что теперь, когда она собирается жить самостоятельной жизнью, вправе ею воспользоваться.

– Конечно-конечно, доченька, – сразу же согласилась Элисенда. – Я пойду в банк, заберу их и передам тебе.

Эстефания договорилась о мебели, ее должны были привезти со дня на день, но Элисенда все никак не, успевала зайти в банк за деньгами: то ей повстречалась приятельница, то она зашла за покупками, и Эстефания со вздохом сетовала про себя на легкомыслие матери, которая никак не может взять в толк, насколько срочно ей нужны деньги. В результате мебель привезли, а денег у Эстефании не было, и ее собрались увезти обратно. Но тут Элисенда и принесла деньги. Все уладилось, хотя Эстефания и пережила очень неприятные минуты. Но дело кончилось ко всеобщему удовольствию. Эстефания радостно расцеловала мать, Элисенда тоже была довольна.

Когда Элисенда вернулась домой, она увидела взволнованного Агирре, который методично обыскивал квартиру. Самуэль был очень спокойным, уравновешенным человеком, и для того, чтобы он был так взволнован, должно было случиться что-то очень серьезное. Серьезное и случилось: пропала довольно крупная сумма денег. Старый надежный клиент принес ему свой вклад прямо на дом, пользуясь давней дружбой. Но когда Самуэль собрался отнести его в банк, деньги пропали. Теперь он методично осматривал свой кабинет, теряясь в догадках, куда они могли исчезнуть. Чужих людей у них в доме в эти дни не было. Приходил только Луис Альфредо, который вернулся из Нью-Йорка и зашел навестить Марту, но и он был своим человеком… Элисенда, узнав в чем дело, тут же сказала:

– Я, конечно, ничего не хочу сказать, Самуэль, но вполне возможно, что деньги взяла Деянира. Она хоть и служит у тебя давным-давно, но ведь и ей могло что-то понадобиться…

Самуэль с удивлением взглянул на Элисенду. Ее предположение было примерно таким, как если бы она сказала, что у его правой руки деньги украла левая. Но он даже возразить ничего не успел, как разразился небывалый скандал. Предположение Элисенды услышали и Деянира, и Марта, и обе были вне себя. Одна чувствовала себя оскорбленной до глубины души этой бесстыжей, которая обвела хозяина, втерлась в дом и теперь выживает и его дочь, и ее, Деяниру, тоже, причем самым низким образом! Оскорбленной чувствовала себя и Марта. Деянира вырастила ее, была ей вместо матери, всегда помогала ей, и они жили много лет душа в душу, и теперь заподозрить Деяниру в какой-то гадости? Да как она смеет? Как смеет?! Марта не находила слов, гнев и ненависть душили ее. И она, не помня себя от ярости, кричала на Элисенду. А Элисенда, раскрывая красивые коровьи глаза, пожимала плечами и повторяла:

– Но я же не сказала ничего дурного, у каждого в жизни может быть тяжелая минута, и каждый имеет право на ошибку.

И этим раскаляла Марту еще больше. Такой логики Марта не могла ни понять, ни принять. Подобных ошибок, по мнению Марты, человек порядочный совершать не имеет права. И оскорблять достойных людей недостойными предположениями тоже!

Деянира ушла в свою комнату и собрала вещи. Оставаться в доме, где хозяйкой стала Элисенда, она не собиралась.

Увидев ее с чемоданом в руках, Самуэль огорчился до глубины души. Он не мог представить своего дома без Деяниры. На протяжении многих лет она была его главной помощницей, вела его дом, он доверил ей и хозяйство, и Марту, и ни разу об этом не пожалел. Он даже представить себе не мог, что их дружеские отношения прекратятся, оборвавшись из-за этой неприятной, тяжелой для обеих сторон ссоры.

– Я приношу свои извинения, Деянира, поверьте, я и в мыслях не имел ничего подобного, – заговорил Самуэль.

– Я верю вам, сеньор Самуэль, вас я знаю не первый год, но я не хочу выслушивать ничего подобного ни от одного человека на свете! Как только я вспомню слова сеньоры Элисенды, у меня перехватывает от обиды горло. Оставаться я здесь больше не могу.

– Прошу вас остаться ради Марты. Ей сейчас очень тяжело. Потерять еще и вас будет для нее просто непереносимо. Марте и так плохо в родном доме, а без вас… Я просто не представляю, как она будет жить…

– Я понимаю вас, сеньор Самуэль, – со вздохом ска¬зала Деянира, – понимаю и остаюсь пока ради Марты. Пока она как-то не решит свою судьбу.

Самуэль благодарно взглянул на нее.

Но сама пропажа по-прежнему представлялась ему загадкой. Марта в пылу гнева высказалась, что если можно заподозрить Деяниру, то с еще большим основанием можно заподозрить Элисенду. Самуэль не подозревал Элисенду, но вместе с тем… Чем черт не шутит!

А черт действительно шутил, хоть и не остроумно. У Элисенды не было ни гроша. Но разве могла она в этом признаться? Она так хотела, чтобы в ее жизни и в жизни ее девочек было все так, как положено, было все благородно. Она столько говорила о благородстве, что ради того, чтобы не противоречить своим рассказам, отваживалась на весьма неблагородные поступки. Ей во что бы то ни стало нужны были деньги. Поэтому она так дурно поступила с Авророй, надеясь на деньги Фернандо. Поэтому взяла сейчас деньги у Самуэля, безусловно, надеясь их вернуть. Поэтому так крикливо требовала от Фернандо, который предложил ей бракоразводный процесс, половину его состояния, угрожая сообщить в полицию о двоеженстве. Но Фернандо быстро нашел на нее управу. Вместе с Андраде он поговорил с ней и возразил на ее угрозы:

– Ты можешь подать на меня в суд, Элисенда, но такие процессы тянутся годами. А я постараюсь, чтобы наш тянулся десятилетия. И все это время общественное мнение будет трепать твое имя и имя твоих дочерей. Если ты этого хочешь, подавай в суд. Но мне кажется, что мы можем разойтись полюбовно. Чем скорее ты подпишешь бумаги, и мы кончим бракоразводный процесс, тем скорее ты сможешь более благоприятным образом устроить свою судьбу

Перспектива судебного процесса смертельно напугала Элисенду, и она с высокомерно-обиженным видом подписала требуемые бумаги, она согласилась начать бракоразводный процесс, осчастливив этим Росу. Всю жизнь Роса мечтала, что когда-нибудь будет не любовницей, а законной женой дона Фернандо, но никогда не надеялась, что мечта ее сбудется. И вот теперь, выйдя из тюрьмы, Фернандо сказал;

– Мы будем жить с тобой во дворце, Роса. Ты была мне предана в самые тяжелые для меня дни. В дни, когда меня оставили даже дети, и ты достойна того, чтобы стать моей женой.

Роса даже всхлипнула от радости. Старания ее не пропали даром, все ее усилия были вознаграждены с лихвой. Она бросилась обнимать своего Фернандо. Что бы про него не говорили, он был настоящий мужчина, и женщина могла себя чувствовать с ним как за каменной стеной

Повстречав Элисенду на улице, Роса улыбнулась ей высокомерной улыбкой, и точно такой же ответила ей Элисенда. Они презирали друг друга, и таить свое презрение у них не было причин. Роса чувствовала себя победительницей и смотрела на Элисенду снисходительно.

– Поздравляю с переменами в жизни, – сказала ей насмешливо Элисенда, осведомленная о новой претендентке на роль жены Мальдонадо. – Но мне кажется, тебе не к лицу теперь носить дешевые побрякушки!

Роса, увешанная бижутерией, в душе была с ней согласна. Она не сомневалась, что Фернандо будет приятно, если она станет держать себя и одеваться как настоящая дама, если будет носить только настоящие драгоценности,

– У меня как раз есть для тебя подходящие сережки, – небрежно сказала Элисенда.

И достала из сумочки изящные сережки с бриллиантами.

– Мне сейчас нужны деньги, и я решила с ними расстаться, – добавила она.

При виде бриллиантов глаза Росы засияли как бриллианты.

– С деньгами у меня все в порядке, Фернандо их не жалеет, – не без желания уколоть надутую барыню, отозвалась Роса. – И я охотно куплю их.

Роса тут же расплатилась, забрала сережки и очень довольная отправилась домой, где получила от Фернандо нагоняй и запрет на будущее что бы то ни было покупать у Элисенды.

А Элисенда, крепко прижимая к груди сумочку, вошла к себе в квартиру. Агирре из соседней комнаты наблюдал, как она, оглядевшись, достала из сумочки пачку денег и засунула ее за диванную подушку в гостиной.

Спустя некоторое время Самуэль и Элисенда сидели в гостиной, и речь опять зашла о пресловутой пропаже. Элисенда, сделав вид, что приводит в порядок диванные подушки, вдруг вытащила из-под одной из них пачку денег.

– Смотри-ка, Самуэль, – сказала она, изобразив на лице крайнее изумление, – это же те самые деньги! Ты видишь, их вернули. Я же говорила, что каждый человек способен на ошибку. Кто-то раскаялся и вернул деньги. Я была не права, когда заподозрила Деяниру, но, может, это был Луис Альфредо, который заходил к Марте? Он ведь игрок! Но в любом случае, ты волновался напрасно.

Самуэль обнял Элисенду, и она прильнула к нему счастливая-пресчастливая.

– Да, дорогая, – сказал он, – каждый имеет право на ошибку.

 

Глава 44

После вечера, на котором Герра познакомил Очоа с Каролиной, Очоа решил, что эта роскошная женщина должна принадлежать ему. Пабло был из тех людей, которые умеют добиваться своей цели, и делают это спокойно, методично и не спеша. При первом удобном случае он поговорил с Рейнальдо, сказал, что ему очень понравилась его сводная сестра и что он рассчитывает на его помощь. Рей про себя хмыкнул, но охотно пообещал помочь. Очоа не сомневался в успехе. Каролина так выразительно смотрела на него, и он послал ей через Рея приглашение поужинать вместе с ним и Рейнальдо.

А Герра уже почувствовал неладное. Он не преминул напомнить Каролине, что его женщина должна быть только его женщиной, и если ему что-то не понравится, то… Герра сделал выразительный жест, проведя ребром ладони по шее Каролины. Каролина внутренне содрогнулась. Герры она боялась и, хотя он дарил ей баснословно дорогие подарки и драгоценности, они не радовали ее. Она боялась, а значит, уже не любила. Но ответила она ему так, как и должна была:

– Ты для меня единственный, и я так люблю тебя, что просто понять не могу, о чем ты говоришь…

– Я уже все сказал, Каролина, и я тебя предупредил. Все остальное зависит только от тебя.

Рей очень ловко всучил ей записочку, Герра как раз отвернулся, говоря по телефону, и Каролина приняла предложение поужинать. Пабло ей нравился, к тому же он был богаче Герры, а Каролина так же, как Рей, считала, что деньги в жизни – самое главное. И она начала встречаться с Очоа. А Герра принялся за ними следить. Он поручил Риккардо не спускать с Каролины глаз, и стоило Каролине отправиться в город, как Герра звонил Риккардо в номер, и тот отправлялся следом.

Ему не составило труда увидеть, как Каролина торопливо подбегает к Пабло, а тот, подхватив ее, целует. Но он не мог услышать, как Каролина говорит:

– Мне страшно, дорогой, мне безумно страшно! Я рискую жизнью и знаю это!

И Очоа отвечал:

– Со мной тебе нечего бояться, Каролина, моя королева. Я не из тех, кто чего-то страшится, положись на меня и не бойся!

Все замечали, как переменилась Аврора. Из страдающей, вечно напуганной женщины она превратилась в горделивую властную даму, которая держалась так, будто страх никогда ей не был ведом. В самом деле, Аврора так настрадалась и пережила столько страхов, что они будто перегорели, и теперь ей уже нечего было бояться. Сейчас она решительно расправлялась с прошлым. Рейнальдо она не любила, не простила ему грубости, привязанности к Фернандо и сходства с ним. Она сделала все, чтобы он покинул дом, который должен был теперь безраздельно принадлежать только ей. И точно так же  она решила избавиться от дома в Энсинаде. Ничего хорошего не возникало в ее памяти в связи с этим домом. И она решила подарить его Исамар. Исамар выросла в Энсинаде, любила ее. А Фернандо причинил ей столько бед и горя, что Авроре хотелось хоть как-то возместить ей прошлые несчастья.

Когда Аврора сказала Исамар о своем намерении, та растерялась.

– Это слишком дорогой подарок, сеньора Аврора, – сказала она. – Дом всегда был родовым гнездом Мальдонадо, в нем всегда жил дон Фернандо, его сыновья, вы сами. Как можно забыть об этом?

– Именно потому, что я хочу забыть жизнь в этом доме, Исамар, я решила подарить его тебе. Он был гнездом стервятника, который причинял Энсинаде только беды и вред. И настало время, чтобы он послужил добру. Ты любишь эти места и найдешь, как им распорядиться!

Исамар почувствовала, что причинит боль Авроре своим отказом. Она поцеловала ее и согласилась. Они договорились поехать в Энсинаду, бумаги были уже практически оформлены, и нужно был только вступить во владение. Гойо, узнав о подарке, страшно расстроился. Он опасался дурных последствий, дон Фернандо мог сделать в гневе что угодно.

– Исамар, ты поступила страшно неосторожно, приняв этот дом! – говорил он.

– Я не могла огорчить сеньору Аврору, – отвечала Исамар. – А в Энсинаде мне ничего не страшно.

Габриэла была влюблена. Жизнь заиграла для нее новыми красками, все вокруг стало ярким, упругим, торопливым. Утро сулило радость – встречу с Алехандро. И она со счастливой свободой отдавалась своему чувству, она наслаждалась им, она была всему хозяйкой. Оба они были взрослыми, самостоятельными людьми и между ними не стояло никаких преград. Правда, за Алехандро стояло прошлое, он был влюблен в девушку по имени Исамар, и она не пришла на свадьбу… Габриэла не верила в призраков, все они исчезают при ярком свете дня. Она верила в свою счастливую, радостную силу свободной, самостоятельной женщины, верила, что может одарить любимого счастьем. Она первая поцеловала Алехандро, и ее поцелуй бесконечно смутил Алехандро. Ему нравилась Габриэла, он оценил по достоинству ее ум, такт, деловые способности. Но роман? Он не нуждался в романах. Сердце его принадлежало Исамар, а сойтись, не любя, с такой чудесной женщиной, как Габриэла, казалось ему просто кощунством.

– Габриэла, мне не хотелось бы показаться грубым… Но, мне кажется, что между нами зарождается дружба, и она мне очень дорога. Сейчас мне трудно, меня постиг тяжелый удар, и мне не хотелось бы какой-нибудь ошибкой или недоразумением испортить ту безмятежную ясность, которая установилась между нами. Мне было бы горько ее потерять…

– Что плохого в моем поцелуе? Мне подхватила волна счастья, и я от души поделилась им. Не пугайся, мое отношение ни к чему тебя не обязывает. Я просто счастлива, и мы по-прежнему с тобой друзья! – Габриэла смотрела счастливыми смеющимися глазами, и Алехандро невольно улыбнулся ей.

– Да, – ответил он.

С Габриэлой было так легко, она все понимала, и он был ей благодарен.

– Я знаю про Исамар, – сказала она очень просто. – Кике рассказал Габи, а Габи мне, и не совсем не хочется тебя ничем огорчать.

Алехандро опять улыбнулся, но уже через силу, ему была неприятна ее осведомленность, он не хотел никого пускать в свою личную жизнь.

Придя домой, он сделал серьезное внушение Кике: он не смеет никого посвящать в то, что делается у них в семье! Его бабья болтливость постыдна! В запале Алехандро наговорил Кике множество обидных слов. И остановился, только увидев страдающие, полные слез глаза Кике. Ему было стыдно. Мальчику и так достается: вся эта история с дедом, обиды в школе; он одинок, задерган, и тут, когда у него появилась подружка, отец требует от него чего-то совершенно противоестественного: молчаливости, скрытности. И сколько времени они уже не были вместе! Из-за работы, из-за своих страданий он совсем забросил сына.

– Прости меня, сынок, я погорячился. Похоже, ни тебе, ни мне не повредил бы небольшой отдых. И мне хотелось бы провести его с тобой. Мы так давно не были вместе, а я так люблю тебя, Кике!

– Я тоже, папа! И если я что-то сказал Габи, то только потому, что мне хочется, чтобы у тебя было все хорошо. Мне очень нравится Габи и ее мама. А если мы с тобой поедем купаться в Энсинаду, то это будет просто замечательно.

– Решили! Только давай предупредим Мишель и Леонардо, что мы с тобой уезжаем.

В офисе кроме Мишель и Леонардо были еще и Габриэла с Габи.

Услышав об отдыхе на море, Габи обратилась к своей маме:

– А почему бы и нам с тобой не поехать на море? Мы так давно с тобой не купались!

– Да, папа, давай пригласим их поехать с нами! – подхватил Кике.

– Я буду очень рад пригласить их, если только мы не нарушим планов Габриэлы.

– Мне, право, неловко, Алехандро, поскольку мы нарушаем ваши планы.

– Нисколько, Габриэла, сейчас я объясню вам, как нас найти.

Дома Габриэла как следует отругала Габи.

– У меня просто уши горели от того, как ты себя вела! Ты уже большая девочка, ты должна понимать, что вести себя так просто неприлично!

– Да, мамочка, я уже большая и все-все понимаю! И ты должна мне быть благодарна, что я тебе помогаю с Алехандро, – серьезно ответила Габи.

Габриэла не могла не рассмеяться.

Аврора собралась в Энсинаду, она договорилась там встретиться с Исамар. Дела она оставила на Ансельмо, которому очень доверяла, и не напрасно, после того, что он пережил и испытал, он закалился и стал очень надежным человеком. Теперь он надеялся, что сможет вновь завоевать любовь Исабель, он ведь честно работает и в хорошем, достойном месте. Единственное, что привязывало его к прошлому, был неистребимый страх перед Рейнальдо. Ансельмо не сомневался, что рано или поздно тот отыщет его и отомстит самым страшным образом. И он не ошибался. В одном из разговоров Рейнальдо сказал Очоа:

– Я узнал, где тот человек, который нас предал.

– Тот, что украл камни у Ледермана? – уточнил Очоа.

– Именно.

– Дай мне его адрес. Я сам хочу содрать шкуру с этого предателя, – попросил Очоа.

– Он в твоем распоряжении, – ухмыльнулся Рей.

Алехандро и Кике приехали в Энсинаду к вечеру.

– Хулиан, а как же мой пони? – первое, о чем спросил Кике.

– Отлично, – засмеялся слуга, – завтра вы с ним повидаетесь.

– Да, все будет завтра, а сейчас Хулиан проводит тебя в твою комнату, уже пора спать, сынок! Спокойной ночи!

Кике ушел, Алехандро сидел на веранде с рюмкой вина. Наплывали воспоминания. Куда уйдешь от них в этом доме, где все напоминает о прошлом? Но для себя он уже все решил. И не мог справиться с собственным решением. Все вокруг говорило ему об Исамар. И вдруг она сама возникла перед ним. Алехандро не поверил своим глазам.

– Исамар?

Исамар, казалось, была удивлена не меньше.

– Почему ты вдруг здесь? – спросила она. – Что-то случилось?

– Ничего, мы приехали с Кике немного отдохнуть. А ты? Почему ты вдруг сюда приехала?

– Меня попросила приехать сюда твоя мама. Она что, ничего тебе не сказала? – Исамар удивлялась все больше и больше, но на сеньору Аврору было не похоже, чтобы она таким образом просто устроила им встречу.

– Нет, ничего, а что она должна была мне сказать?

Исамар решила, что лучше все объяснить сразу. Но тут, на ее счастье, в дом вошла Аврора. Увидев неловко беседующих сына и Исамар, она сразу поняла, в чем дело.

– У меня не было времени сказать тебе, сынок, что я подарила этот дом Исамар. И не знала, что ты собираешься отдохнуть здесь с Кике. Хорошо, что я приехала, и ты узнал обо всем от меня. Присядь, Исамар! Это чистое недоразумение, и сейчас все уладится, – говорила Аврора, проверяя бумаги и передавая их Исамар.

– Ты правильно сделала, мама, нам трудно было бы жить в этом доме, – сказал Алехандро. – И, наверное, нам с Кике лучше сразу уехать.

– Ничего подобного, – воспротивилась Исамар. – Вы приехали отдохнуть, и Кике должен отдохнуть непременно.

– Но ты же не можешь ехать обратно так поздно в Каракас? Оставайся здесь, с нами, – предложил Алехандро.

– Конечно, останусь, но не здесь. В Энсинаде у меня тоже есть дом.

Аврора поднялась к Кике. Исамар с Алехандро остались вдвоем.

– Видишь, Алехандро, ты сказал, что мы больше никогда не увидимся, а судьба, будто нарочно сталкивает нас!

– К сожалению, не судьба, а обстоятельства, Исамар! И мне больно видеть тебя! Очень больно!

– Прости меня, Алехандро, и забудь, что я сказала.

– Алехандро, проводи Исамар, – крикнула сверху Аврора.

– Не стоит, сеньора. В Энсинаде я ничего не боюсь, – сказала Исамар, а про себя подумала: «Кроме воспоминаний».

Она пошла к себе, в свой маленький домик, где выросла, где жила с мамой Провиденсией, куда приходил крестный Сакариас. В этом домике она была счастлива, и Алехандро был тогда для нее прекрасным принцем. И мечтая о нем, вспоминая о нем, Исамар легла и уснула.

Утром она вскочила, надела свой девичий розовый сарафанчик, в котором пробегала всю свою юность, и будто вернулась в прошлое. Но у нее было и другое прошлое, куда она тоже хотела вернуться. Исамар вышла на улицу, навстречу ей шел Антонио, она поблагодарила его, что он так хорошо присматривает за домом, и попросила отвезти ее на земельный участок, который подарил ей крестный Сакариас.

Рано поднялся и Алехандро, ему не спалось. Не сиделось и в комнате. Он вышел и, не спеша, брел вдоль пляжа, глядя на море. Увидел, как Антонио выпрыгнул из лодки, поздоровался с ним, спросил, как улов.

– Улов гостей, – засмеялся Антонио. – Случилось что в Каракасе, что все вдруг в Энсинаду приехали?

– А кто еще? – поинтересовался Алехандро.

– Исамар, я ее только что отвез на ту сторону залива, хочет землю крестного посмотреть.

– Отвези и меня туда, Антонио, – попросил Алехандро, – если нетрудно…

 

Глава 45

Эстефания все для себя решила, а Хулио Сесар по-прежнему был в тоске, смятении и нерешительности. Он никак не мог пережить то, что узнал, ненавидел Рейнальдо и не мог смириться с тем, что его смертельный враг оказался ему братом. То, что Рейнальдо мог претендовать на любовь и привязанность его матери, бесило его. Он устраивался на работу, а потом бросал ее, мечтая об одном – вернуться в Энсинаду и снова стать рыбаком. Он во что бы то ни стало хотел вернуть прошлое, сделать все так, как было, он не желал считаться с настоящим. Но когда он сказал Брихиде, что они возвращаются в Энсинаду, она ответила:

– Ты, возможно, и возвращаешься, а я не могу, у меня здесь внуки. Можешь ехать, куда угодно, я остаюсь здесь.

Хулио пришел к Эстефании, она жила уже в своей новой квартире и была занята поисками работы, просматривая объявления. Хулио стало стыдно, он ничем не мог помочь ей. Больше того, он пришел к ней, ища поддержки, помощи в своем душевном разброде, сумятице, неуверенности.

– Я неудачник, Эстефания, и жалею, что приехал в город. Ничего у меня здесь не вышло. И тебе я помочь не могу. Я не был ни хорошим отцом, ни хорошим мужем. Больше я не хочу мешать тебе, я уезжаю в Энсинаду.

– Ты все сказал, Хулио Сесар? Тогда позволь сказать мне! Мне хочется сказать о Хулио Сесаре, которого я впервые увидела в Энсинаде, – не боящегося никакой работы, честном, решительном человеке. Таким я полюбила тебя, ты вел себя мужественно и отважно, ты боролся против Фернандо Мальдонадо, который обижал твоих земляков. Тогда ты знал, что делаешь, но с тех пор все изменилось.

– Нет, Эстефания,  вот здесь ты ошибаешься, я по-прежнему веду борьбу с Мальдонадо.

– Не обманывай себя, Хулио Сесар. Теперь ты ведешь борьбу против Алехандро, и войну эту ты затеял от отчаяния, считая, что он увел у тебя единственную твою любовь. Но эта любовь – призрак. И ты давным-давно живешь в стране призраков, Хулио Сесар. Поэтому ты и чувствуешь себя в пустоте, поэтому ты чувствуешь себя одиноким. Вернись на землю, Хулио!

Хулио понурился. Все, что говорила Эстефания, было правдой, но что он мог поделать? Он не мог справиться с собой, не мог принять реальности и продолжал гоняться за иллюзиями. Да, он бежал от правды о Рее, бежал от правды об Исамар. И вот когда он узнал, что Аврора подарила Исамар дом, что она в Энсинаде и туда же поехал Алехандро, он немедленно ринулся в Энсииаду. Предлогом для него было то, что Исамар может грозить опасность. Он потребовал, чтобы поехала с ним и Брихида, которая собиралась в гости к Рейнальдо.

Как ждал свою мать Рейнальдо, как готовился к ее визиту! Он заставил Мерсе переодеться: они ждут в гости его мать, Мерсе должна ей понравиться.

Мерсе в ответ расхохоталась:

– Да мы с Брихидой сто лет знакомы. Забыл, что ли? Она прекрасно знает, что я работала в кабачке у Росы. И сама там частенько проводила время, попивая ром!

И за свои воспоминания Мерсе немедленно получила затрещину. А Брихиды все не было и не было. Рей нервничал, наконец, он набрал номер и позвонил к Альберто. Ему сказали, что  Брихида уехала в Энсинаду с Хулио Сесаром.

– Не любит она тебя, – сказала Мерсе, – у нее один сын, Хулио Сесар!

И получила вторую затрещину. Рей сорвался и помчался в Энсинаду. Мерсе задела его самое больное место. Он и сам все время повторял себе это, вспоминая, как обращался с несчастной Брихидой, и, вспоминая, твердил: «Будь я на ее месте, я бы никогда не простил». Но он был полон решимости завоевать любовь своей матери, готов был служить ей, мечтал снять дом, забрать ее к себе, баловать, и пусть она простит его, пусть полюбит, и он тогда, наконец, успокоится, он будет знать, что у него есть мать и она его любит.

Исамар вошла в рыбачью хижину. Когда-то она спасла их с Алехандро от дождя, когда-то в очаге полыхал огонь. Теперь он был холодным, этот очаг. И им с Алехандро никогда не иметь семейного очага. Но огонь горел, горел по-прежнему, только теперь он не согревал ни ее, ни его, он был болью, жгучей болью, – огонь их любви, бесприютной любви без крова, их несчастной растоптанной любви…

Исамар подняла глаза. На пороге стоял Алехандро и смотрел на нее – беспомощно, беззащитно. И так же беспомощно смотрела на него Исамар. Они стояли, смотрели друг на друга, и перед глазами у них прошла вся их жизнь, и конец был все тот же: им невозможно быть вместе, тут они очнулись. И поняли, что стоят по разные стороны пропасти. Исамар попыталась перекинуть мосток:

– Не уходи! – попросила она.

Алехандро подхватил его, но тут же выпустил из рук:

– Я люблю тебя, Исамар! Я все время думаю о тебе но не могу забыть, что твои близкие ненавидят меня, и не-могу не стыдиться своего имени. Прости меня, Исамар! Об одном прошу, прости!..

Габриэла и Габи очень удивились, когда, приехав, за стали в доме не Алехандро с Кике, а Аврору. Молодой хозяин ушел из дому ранним утром и до сих пор еще не вернулся. Аврора приняла гостей приветливо, Кике тут же вызвался показать Габи свои любимые места в Энсинаде, и детей отпустили погулять.

Аврора, внимательно присматриваясь к Габриэле, расспрашивала ее о работе. Все, что касалось ее сына, было ей небезразлично. Она чувствовала, что эта женщина появилась здесь неспроста и хотела понять, что она из себя представляет. Пока было ясно одно, что она в восхищении от Алехандро, высоко ценит его профессиональные способности, и, судя по всему, сама хороший специалист. «Что ж, поживем – увидим» – вздохнула про себя Аврора. Она очень хорошо относилась к Исамар, ей хотелось, чтобы Исамар и Алехандро были вместе, тем более, что она видела, как мучительно страдает Алехандро, бессильный перед своей любовью. Габриэла показалась ей слишком уж самостоятельной, может быть, даже самонадеянной, но, впрочем, ничего дурного об этой женщине Аврора сказать не могла, гостья была интеллигентна, умна, тактична и хорошо воспитана.

Извинившись, что вынуждена оставить ее из-за множества дел в Каракасе, Аврора пошла собираться.

– Алехандро вот-вот придет, – с улыбкой пообещала она, обернувшись на пороге.

И действительно, не прошло и четверти часа, как появился Алехандро, он был сумрачен, выглядел усталым, Габриэле он улыбнулся, но видно было, что мысли его далеко.

Аврора попрощалась и уехала, дети гуляли, в большом и просторном доме они остались совсем одни. День был жаркий, палило солнце, но в увитом зеленью и украшенном цветами доме веяло прохладой. Алехандро попросил принести бутылку легкого ледяного вина, и они пили его, не спеша, маленькими глотками. Алехандро рассеянно отметил, как играют солнечные блики на сочной зелени блузы Габриэлы, на ее смуглом обнаженном плече, на каштановых коротких волосах. Не допив бокала, он поднялся.

– Прости, Габриэла, но я безумно устал, я поднимусь наверх и отдохну чуть-чуть…

Габриэла с улыбкой кивнула. Она осталась одна, постояла, глядя на вьющуюся зелень, что оплела веранду, на блики солнца, взяла в одну руку свой бокал, в другую бокал Алехандро и тихонько поднялась наверх. Заглянув к нему в комнату, она увидела, что он лежит ничком на кровати. Заметив ее присутствие, он поднялся, и она протянула ему бокал.

– В тяжелые минуты не стоит искать одиночества, сказала она, – оно не лечит, поверь мне! Разреши мне быть твоим доктором, доверься мне.

Она подходила все ближе, ближе и вот уже приникла к нему, гладила его волосы, шею, а ее губы нежно и осто¬рожно касались его губ.

– Тебе нужна любовь, мне тоже, доверься мне, тебе хоть на миг нужно забыть обо всем, – шептала она.

И он не нашел в себе сил противиться ее ласке, у него не нашлось сил еще на один разрыв.

Потом лежал, задумчиво откинувшись на подушку, а Габриэла, склонившись над ним, со счастливым блеском в глазах, смеясь, говорила:

– Я знаю, о чем ты думаешь! Мало мне было проблем, так еще на тебе – еще одна на мою голову! Так?

Засмеялся и Алехандро.

– Примерно так, Габриэла, – не стал он лукавить.

– Не бойся, я не создам тебе проблем! Я все решила сама. Я ни к чему тебя не обязываю, но мне кажется, что сейчас мы нужны друг другу. Доверься мне, и все будет хорошо.

– Ты здоровская, как сказал бы мой сын.

Алехандро и впрямь было хорошо с этой женщиной: она вела себя как преданный, бескорыстный друг, и он принял ее дружбу.

Они спустились вниз, Габриэла уже волновалась, куда пропали дети.

Дети не заставили себя ждать, они прибежали, веселые, и с порога закричали:

– Мы хотим есть! Хотим есть! А потом мы хотим в поход!

Алехандро с Габриэлой, глядя на их счастливые мордашки, с улыбкой переглянулись.

– Что ж, придется пойти и приготовить вам бутерброды, – сказала, поднимаясь, Габриэла.

– Я помогу тебе, – предложил Алехандро.

В возне, детской суете, за веселой трапезой Алехандро стало немного легче, он уже не помнил о себе, о своей боли, смотрел на детей, участвовал в их заботах.

А дети попросили устроить им поход, разжечь костер, переночевать в лесу. Взрослые согласились.

Теперь все хлопотали, собирая припасы, разыскивая палатку, спальные мешки.

С рюкзаками за спиной двое взрослых и двое детей пустились вдоль берега реки, которая так красиво вилась и мерцала на солнце. Алехандро шел и невольно вспоминал свое детство. Мальчишкой он тоже любил жечь костры. Они сбегали с уроков на эту речку, ловили рыбу, пекли ее на костре. Учительница уже знала, где их искать, она приходила за ними на речку, они угощали ее рыбой, и она сидела с ними у костра и ни разу не пожаловалась на них родителям… Да, тогда он был счастлив, как счастливы теперь Кике и Габи, у них за плечами только рюкзаки и никакого груза прошлого… Впрочем, вместе с домом он избавится и от воспоминаний…

Приехав в Энсинаду, Хулио побежал разыскивать Исамар, а Брихида пошла навестить свой старый домик. В нем все стояло на своих местах, Эуфрасия поддерживала порядок. Услышав шаги Брихиды, она заглянула к ней, и они принялись обсуждать последние деревенские и городские новости, свадьбу Виолеты и Гильермо, да мало ли еще что.

Они так увлеклись разговором, что не заметили, как вошел Рейнальдо. Эуфрасия, едва увидев его, вскрикнула и убежала.

– Зачем ты приехал, сынок? – встревоженно спросила Брихида. – Тебе нельзя появляться здесь!

– Я приехал к тебе, мама. Я ждал тебя, а ты не пришла! Почему?

Глаза Рея глядели на нее со страданием и мольбой.

– Уезжай немедленно, сыночек, – твердила испуганная Брихида.

– Я знаю, здесь меня все ненавидят, все хотят разлучить нас, но я прошу тебя: хоть ты не гони меня!

– Как ты можешь так говорить, сынок? Я люблю тебя! А если прошу уехать, то только потому, что не хочу больше ваших ссор с Хулио Сесаром. Пройдет время, и он тоже все поймет и простит…

– Мне нужно твое прощение, мама! Я хочу, чтобы ты была со мной, хочу чувствовать твою любовь, хочу, чтобы мы всегда были вместе, как тогда, когда ты носила меня, – Рей обнимал колени Брихиды, прижимался к ним лицом.

– Я простила тебя, забыла о прошлом, я всегда была с тобой, сынок, ты кровь от крови моей, плоть от плоти, – утешала его, поглаживая по волосам, Брихида.

– Помоги мне, мама! Помоги родиться заново, дай мне новую жизнь! Не прогоняй меня, – молил Рей.

 

Глава 46

Хулио Сесар нашел Исамар в ее домике, она стряпала у себя на кухоньке, одетая в старый розовый сарафанчик и казалась совсем девчонкой, которая никуда никогда не уезжала…

От нее только что ушел падре Эустакио, она его обрадовала новостью, что отдает свой дом церкви. Он очень благодарил ее, подарок был как нельзя кстати, он давно хотел устроить новый детский сад для здешних малышей, детей много, лишнее помещение им не помешает. А сейчас он торопился на занятия в воскресную школу.

Когда Исамар увидела Хулио, то очень рассердилась. Как ей надоело постоянно быть под надзором! Почему все считают себя вправе вмешиваться в ее жизнь и распоряжаться ею?!

– Я взрослая, Хулио Сесар, и прошу оставить меня в покое! Мне надоела твоя слежка! Ты никак не можешь расстаться с прошлым!

– Это ты не можешь расстаться с прошлым! – возразил Хулио. – И мне кажется естественным, если я беспокоюсь о тебе и хочу тебе помочь!

– Это не помощь! Помогай тем, кто в ней нуждается! Тебе нужно хорошенько подумать о том, что ты делаешь, Хулио, и как живешь! Оставь свое маниакальное желание разлучить меня с Алехандро! Занимайся своими делами!

После разговора с Исамар Хулио не стало легче. На обратной дороге он повстречал префекта и поинтересовался, как идет следствие. Тот ответил ему:

– Трудно, нам очень трудно что-либо доказать. Вот если бы вы помогли нам и сделали заявление, может быть, дело пошло бы быстрее.

Хулио со свирепым блеском в темных глазах пообещал:

– Я помогу вам! Помогу, чтобы отомстить Рейнальдо! Он хотел убить меня, и он должен заплатить мне за это жизнью. Я хочу его смерти!

А дело к тому и шло. Эуфрасия прибежала в деревенский трактир, где обычно сидели рыбаки, и закричала:

– Рейнальдо Мальдонадо в Энсинаде!

И вмиг все повскакивали с мест.

– К Брихиде! Бежим к Брихиде! – раздались голоса. – На этот раз живым ему не уйти! Он нам ответит за свои зверства!

И вот уже разъяренная толпа мчится по поселку в поисках Рея.

А Брихида, оставив Рея у себя в доме, побежала предупредить Исамар – ведь, кажется, сейчас здесь и Алехан¬дро, он должен помочь брату, иначе не миновать беды.

Исамар с Брихидой не застали Алехандро дома.

Молодой хозяин со своей гостьей, ее дочкой и Кике отправился на пикник, – объяснил Хулиан.

«Может, из-за этой женщины Алехандро и не хочет быть со мной», – молнией пронеслось в голове Исамар. И тут же она вспомнила беспомощный любящий взгляд темных глаз Алехандро и сама себе ответила: «Нет, он любит меня, эта женщина здесь ни при чем!»

Наведались они в дом Алехандро и попозже. На этот раз их встретила молодая темноволосая женщина, Кике и смешная славная пухленькая девочка.

Девочка тут же узнала Исамар.

– Эта сеньорита помогла мне, когда я потерялась, помнишь, мама?

Габриэла закивала: да, да, конечно же, она помнит эту красивую молодую сеньориту.

– Чем могу быть вам полезной? – улыбнулась она Исамар.

Мне нужен Алехандро Мальдонадо, – ответила Исамар.

– Это срочно? Или можно подождать несколько минут? Он в ванной.

– Срочно, очень срочно! И скажите, что спрашивает его Исамар Медина.

У Габриэлы невольно вытянулось лицо. Так вот она какая, Исамар Медина! С нескрываемым любопытством смотрела на нее и Габи. «Маме придется побороться за Алехандро с этой красавицей», – подумала она.

Вышел в холл и Алехандро, вытирая мокрые волосы, он услышал голоса и хотел узнать, в чем дело.

Выслушав сбивчивый рассказ Брихиды, он, извинившись перед Габриэлой, тут же сел в машину и вместе с Брихидой и Исамар отправился на поиски Рея.

Они успели вовремя. Рей уже лежал связанный, и толпа готова была расправиться с ним, когда они подъехали. Рейнальдо собирались сбросить со скалы в море.

– Развяжите меня и дайте хотя бы нож, чтобы я мог умереть как мужчина! – с яростью кричал Рей. – Хулио Сесар! Помоги! Ты же мой брат!

Хулио Сесар стоял в толпе в первых рядах с бледным лицом и крепко стиснутыми зубами.

– А что ты думал тогда, когда приказал убить меня, Рейнальдо Мальдонадо? Я стоял перед вами с Пайвой, и ты отдал приказ стрелять! Ты помнишь это, Рейнальдо?

И толпа вторила ему выкриками:

– Убийца! Мерзавец! Негодяй! Ты заплатишь за все, что совершил! Пришла твоя очередь кормить морских рыб, как многие уже накормили по твоей вине! Ты пойдешь прямо в ад! В море его! В море!

И тут между связанным, лежащим на земле Рейнальдо и негодующей толпой встала Брихида.

– Он мой сын! Не убивайте его! Или убивайте вместе с ним и меня! Я не сдвинусь с места! Убивайте нас вместе!

– Отойди, Брихида! – попросил один из рыбаков, мы сводим счеты с одним из Мальдонадо, с убийцей!

– Я тоже Мальдонадо, – встал рядом с Брихидой Алехандро. – Вы и меня убьете? Если вы хотите правосудия, то как можете совершить беззаконное убийство?! Если хоть кто-нибудь тронет пальцем моего брата, вся Энсинада будет залита кровью! Клянусь!

На Алехандро было страшно смотреть. Сдержанный, всегда благожелательный, Алехандро. сейчас был полон ярости. Он не мог допустить, чтобы страшное беззаконие свершилось.

– В нашей стране существует закон! У нас есть представитель закона! Пусть префект займется Рейнальдо. На вас будет кровь, вы погубите свои души! Зачем вам губить себя из-за того, кого вы ненавидите?! – уговаривала рыбаков Исамар.

Рыбаки стояли угрюмо насупившись глядели исподлобья.

– Ты перестала быть, нашей, Исамар! Город изменил тебя!

– Неправда! Я забочусь только о вас и поэтому прошу вас: уходите, уходите отсюда. Не пачкайте своих рук в крови!

Вмешательство приостановило расправу, гнев толпы поутих, напоминание о законе отрезвило.

– Пошли отсюда, ребята! – сказал один.

– Забирай своего сынка, Брихида, – сказал другой.

Рыбаки медленно развернулись и пошли прочь от связанного Рея.

– Ты спасла меня, мама! Ты любишь меня. Ты родила меня заново, – торопливо и растроганно говорил Рей.

Брихида, умоляюще глядя на Алехандро, попросила.

– Уведи его, Алехандро, уведи своего брата. И когда они ушли, она обратилась к бледному Хулио Сесару, который остался стоять там, где стоял:

– Почему ты не помог своему брату, Хулио Сесар? Почему заставил мое сердце обливаться кровью? Почему сынок, почему?

– Прости меня, мама, но я не могу не ненавидеть его. Поэтому прости меня, мама, прости! – повторял Хулио Сесар.

– Ты не виноват, сынок! Ты ни в чем не виноват. Но будь проклят ты, Фернандо Мальдонадо! Да падет на твою голову мое материнское проклятие, – и, проклиная, Брихида была похожа на страшную богиню возмездия.

Алехандро оставил Рея в машине, а сам поднялся в дом и предупредил Габриэлу – поселок бурлит, им лучше уехать, он беспокоится за детей.

– Хорошо, – немедленно согласилась Габриэла, – сейчас мы быстренько соберемся.

– А я сейчас же вернусь, буквально через пять минут! – сказал ей Алехандро.

Он побежал к Исамар, отдал ей ключ, после сегодняшних событий было покончено не только с прошлым, но и с Энсинадой.

– Что у тебя с Габриэлой? – не удержалась от вопроса Исамар.

– Исамар, ты сама видела сегодня, как ненавидят здесь Мальдонадо. И одного этого достаточно, чтобы нам никогда не быть вместе. Я не могу переложить на тебя этот груз ненависти. Габриэла Сантана – хорошая, достойная женщина, я попытаюсь заново построить свою жизнь, попытаюсь найти свое счастье и, может быть, создать для Кике семью.

Мишель и Лео, работая над проектом, завидовали Алехандро и Габриэле.

– Как они славно, должно быть, там отдыхают! – мечтательно говорила Мишель.– Вот кончим проект, и тоже поедем отдохнуть. Как ты на это смотришь, Леонардо?

– С восторгом, Мишель! Мне так хочется уехать подальше из этого города!

Да, ему очень хотелось уехать. Что поделать, если все здесь напоминало ему о Каролине. И хотя он привязался к Мишель, она была ему скорее добрым товарищем, а болью, любовью, была все-таки Каролина. И на днях он встретил ее в ресторане, куда зашел поужинать. Она сидела в компании Рейнальдо и крупного, с тяжелым лицом брюнета, который явно был к ней неравнодушен. Леонардо стало противно: его бывшая жена сидела между своим прошлым любовником и будущим, изменяя Родригесу Герре, с которым жила в настоящем. Как можно пасть так низко? Да, она была его болью, и он хотел оставить эту боль в Каракасе, и уехать куда-нибудь подальше.

 

Глава 47

А Каролина искала повсюду Хулио Сесара. Ей нужно было срочно с ним поговорить. Дело в том, что она с Эстефанией ходила к врачу, и Эстефанию послали на обследование, сделав кардиограмму. У Эстефании сдавало сердце, и врач, вызвав Каролину, сказал, что с Эстефанией нужно сейчас обращаться особенно бережно, никаких перегрузок и переутомлений. Это и хотела Каролина сообщить Хулио Сесару, как-никак он был мужем Эстефании и должен был быть в курсе состояния ее здоровья. Хулио она не нашла, ей сказали, что он в Энсинаде, и она вернулась к себе в отель, где они жили с Родригесом Герой.

С тех пор как они стали встречаться с Пабло Очоа, Герра стал ей невыносим. Но она боялась его и не знала, как от него избавиться. И она повела себя так, как зачастую ведут себя ищущие разрыва женщины: стала упрекать Герру в том, что он переменился к ней и заставляет ее страдать.

Вот и сегодня вечером она встретила своего Родригеса печальная и огорченная. На его расспросы грустно ответила:

– Ты так сильно изменился, Родригес, стал совсем не тот, что прежде.

– Я не понимаю, о чем ты, Каролина, – спокойно отозвался Герра, – у тебя, как мне кажется, всего в избытке комфорта, развлечений, моей любви, наконец.

– Ты обращаешься со мной, будто я – твоя собственность, будто я – вещь, я не твоя вещь, – жаловалась Каролина, – но я живой человек.

– Да, Каролина, ты действительно не моя вещь, – согласился Герра с тонкой улыбкой. – Но к чему упреки? Все обстоит куда проще, как мне кажется, и дело не во мне, а в тебе. Ты просто разлюбила меня, Каролина, вот и все.

Каролина замерла: что? Что сейчас будет?! Но тон Герры был по-прежнему спокойный и доброжелательный. И она принялась возражать:

– Зачем ты так говоришь? Я всегда любила тебя и ничего в моем поведении в отношении…

– Не волнуйся так, Каролина, – успокоил ее Герра. – Чего ты боишься? Я не хочу, чтобы ты оставалась со мной против воли Ты свободна уйти, когда захочешь. Свободна поступать так, как считаешь нужным.

Каролина опешила. Она ждала чего угодно, но только не такого поразительного великодушия. Простота, с какой он согласился на разрыв, напугала ее еще больше. Однако она не хотела упускать счастливую возможность и сказала:

– Легкость, с какой ты говоришь о нашей разлуке, сама по себе свидетельство того, как ты переменился. Вспомни, как безумно раньше ты меня ревновал. А раз так, нам и в самом деле лучше расстаться. И мы сохраним друг о друге наилучшие воспоминания.

Герра согласно кивнул, и Каролина, забрав свои вещи, отправилась к матери.

– Я поживу у тебя, мама, пока мои проблемы не решатся, – сказала она. – Дело в том, что мы с Геррой расстались.

Приезд Каролины не привел Элисенду в восторг. В доме Агирре у нее была довольно непростая ситуация. Марта терпеть ее не могла и ничего ей не спускала.

Но мать есть мать, не могла же она выгнать родную дочь на улицу, тем более тогда, когда она, наконец, рассталась с этим гангстером Геррой!

Увидев у себя в доме еще и Каролину, Марта устроила Агирре настоящий скандал. Только Каролины ей тут и не хватало! Все будто сговорились и только и делают, что всячески ей досаждают. Ортенсии она уже высказала все, что думает, в офисе у Марианы. Подобного рода девицы не смеют вешаться на шею Археиису! Пускай ищет себе ровню! И Архенис же потом сделал ей внушение. Но он ей родной брат, и она, как сестра, имеет право заботиться о его счастье. А теперь у них в доме Каролина! Эта девица еще почище Ортенсии! Она же просто шлюха! И нечего закрывать на это глаза. Переходит из рук в руки! Яблоко от яблоньки недалеко падает, и только такой идеалист, как ее отец, может не видеть, что представляет собой Элисенда и ее доченька Каролина!

– Элисенда очень озабочена судьбой своих дочерей, – только и нашел, что сказать в ответ Марте Агирре, – тебе трудно это понять, Марта, ты еще только будешь матерью. Сам того не подозревая, Агирре прикоснулся к самому сокровенному желанию Марты она страстно хотела иметь ребенка. И не видя возможности устроить свою личную жизнь, решила усыновить сиротку. Деянира, с которой Марта поделилась своей мечтой, всячески отговаривала ее

– Ты не представляешь, какая это ответственность, Марта!

– Но, Деянира, мне кажется, что у нас в стране столько несчастных детей, что, имея деньги и сердце просто грех не позаботиться о чьей-нибудь судьбе!

Герра был непростым человеком,  и его сговорчивость имела свою подоплеку. Нельзя сказать, чтобы он уж так страстно любил Каролину. Если он и любил кого-то, то только свою дочь Чирли.  А все остальное только тешило его самолюбие, которое как у всех или почти у всех малорослых мужчин было у него непомерным И Каролина была в его глазах той престижной женщиной, которая соответ ствовала его положению и богатству  Но соответствуя его положению, она должна была быть ему верной и преданной. Оказаться по чьей-то вине посмешищем – такого Герра никому бы не простил. А обманутый муж, любовник, словом, рогоносец, всегда смешон и презираем, поэтому заметив, что Каролина оказывает внимание Очоа, он приготовился жестоко с ней расправиться. Она должна была знать свое место и запомнить урок до конца своих дней.

Но внезапно к нему в офис пришел Пабло Очоа. Герра по многим причинам терпеть его не мог: из-за богатства, из-за дружбы с Рейнальдо Мальдонадо, посягательств на Каролину, но с недавних пор они стали компаньонами, совместно открыли фирму по экспорту, которая сулила баснословные прибыли, и поэтому должны были сохранять хотя бы видимость дружбы.

Очоа в белом пиджаке, небрежно облокотившись на окно, заговорил с Геррой.

– Послушай, Родригес, – сказал он, – меня интересует единственная драгоценность, которая есть у тебя, и которой пока нет у меня в коллекции.

– Какая же именно? – спросил Герра, весь подобравшись.

– Каролина. Она нравится мне, Герра.

– Будь с ней осторожен, она принадлежит мне.

– Она живет с тобой из страха, Родригес. Отпусти ее.

– Никогда. И прекратим о Каролине.

– Хорошо. Тогда поговорим о делах. Сколько она стоит? В конце концов, они столковались. Герра всегда ценил свои деловые способности, он всегда знал, что он хороший делец.

 

Глава 48

Ансельмо работал теперь в ресторане Авроры и был счастлив. Единственно, чего он не мог превозмочь, так это страх. Он чувствовал, что настанет день, и убийцы, нанятые Реем, убьют его. Однажды он поделился своими страхами с Авророй.

– Эту твою проблему я решу сама, – пообещала Аврора. – Ничего не бойся. Я все беру на себя.

Она подошла к телефону и немедленно позвонила Фернандо. К телефону подошел он сам.

– Фернандо, у меня в ресторане работает Ансельмо. У него с твоим сыном Рейнальдо какие-то старые счеты. Если с его головы упадет хоть один волос, я найду способ сгноить в тюрьме и тебя, и Рейнальдо. И говорю это тебе я, Аврора!

Не дожидаясь ответа, она повесила трубку. Она не сомневалась, что ее звонок подействует. И была права.

Фернандо, хоть и чертыхался, и призывал проклятия на голову сумасшедшей, которая смеет еще и угрожать ему, Фернандо Мальдонадо, но, тем не менее, прекрасно понимал, что угроза подкреплена вполне реальными основаниями, и поторопился свидеться с Реем.

Увидев разбитое лицо Рея, он ужаснулся.

– Что произошло, сынок? – спросил он.

– Подрался. Выяснял с одним типом отношения и, как видишь, выяснил благополучно, – нехотя ответил Рей.

– Я к тебе тоже по поводу твоих старых счетов. Хочу предупредить: не выясняй никаких отношений с Ансельмо. Сейчас, после тюрьмы, мое положение весьма уязвимо. Мы не должны быть замешаны ни в едином скандале. Слышишь меня, сынок?

– Слышу, отец, – хмуро ответил Рей.

Но он уже запустил машину вместе с Очоа, уже найдены были верные люди, которые должны были расквитаться с предателем, теперь приходилось все раскручивать обратно. Рей этого терпеть не мог. Но не соглашаться с правотой отца тоже не мог.

Зато другое неприятное дело сладилось без помех. Бедная Мерсе, которую продолжали искать, и которая выходила на улицу только в темных очках и в большом темном парике, теперь могла ничего не опасаться. Андраде за большую взятку выкупил ее дело и все бумаги, которые его касались, и уничтожил их. Теперь у государства не было никаких претензий к Мерсе, она была счастлива и уговаривала Рея пойти отметить это событие в ресторане.

Едва Исамар вернулась из Энсинады, как раздался телефонный звонок. Звонил Хосе Луис, он соскучился и просил разрешения приехать повидать ее.

– Конечно, Хосе Луис, конечно, – вежливо ответила Исамар.

Слова Алехандро: «Я попытаюсь заново построить свою жизнь» – все еще звенели в ее ушах. Может, и ей жизнь предоставляет шанс обрести дом, семью, счастье и забыть свою юношескую любовь, забыть Алехандро…

Хосе Луис был счастлив. Он услышал от Исамар то, что жаждал, мечтал услышать:

– Да, я должна заново устроить свою жизнь, – сказала она. – Только мне нужно время, помоги мне полюбить тебя.

– Поверь, я все понимаю, и у меня достанет терпения. И я знаю, я чувствую, что мы с тобой будем счастливы. Ты забудешь Алехандро Мальдонадо, и произойдет это без усилий и принуждений. Ты проснешься однажды утром и поймешь: ты любишь меня, и мы будем счастливы.

– Спасибо, Хосе Луис, твоя доброта и деликатность помогают мне и вправду надеяться, что однажды все будет, как ты говоришь. Мне очень дорого твое понимание.

– Я понимаю, потому что люблю тебя, Исамар. Будем считать, что мы с тобой помолвлены.

Счастливую новость Хосе Луис поспешил сообщить всем: Марте, Архенису, своим родителям. Архенис и Марта решили вечером отпраздновать помолвку в ресторане. Хосе Луис торопился познакомить Исамар со своей родней, и уже на следующий день они с Мартой должны были прийти к нему в дом.

Марте невмоготу было оставаться у себя в доме вместе с Каролиной и Элисендой, она их терпеть не могла, а они уже чувствовали себя в нем хозяйками, поэтому Марта решила пожить у сестры. Исамар охотно согласилась. Марту радовали перемены в жизни ее Марианы. Ей понравились родители Хосе Луиса, и она стала торопить сестру с ответной встречей.

– Я не хотела бы так спешить, – нерешительно сказала Исамар.

– Все хлопоты я беру на себя, – ответила Марта. – Вот увидишь, мы проведем такой же приятный вечер.

И только Гойо не одобрял всеобщей скоропалительности.

– Очередная причуда Исамар, – сказал он, – она умная женщина и прекрасно отдает себе отчет, что ничего из всего этого в конечном счете не выйдет, попомните мое слово!

У Алехандро и впрямь налаживалась новая жизнь. Они успешно работали с Габриэлой, ей удалось достать новый контракт, и куда выгоднее первого. Похоже было, что их предприятие сулит неплохие перспективы. Время после работы они тоже теперь часто проводили вместе. Многие проблемы Кике решались благодаря Габи и Габриэле. Так, Габриэла обещала помочь перевести Кике в другую школу. Он доучится этот год в старой, сдаст экзамены, а со следующей осени будет учиться в школе вместе с Габи. Кике был очень доволен. После обид и драк, которые у него были из-за деда, он не хотел ходить в свою школу.

Вместе было легко и просто, и Габриэлу радовала эта простота.

– Ты видишь, как нам хорошо вместе, – повторяла она.

И Алехандро соглашался. Все было просто потому, что он лишь присутствовал, податливо соответствуя любой ситуации, но сам он был мертв, мертв, мертв… Конечно, Габриэла заслуживала лучшего, но ей так захотелось, она во что-то верила, и у него не было сил противиться ее желанию, пусть будет так, как она хочет, может, и воздастся ей по вере ее…

Дело с новым контрактом складывалось так удачно, что, осмотрев с Алехандро помещение, которое предстояло пе¬рестраивать, Габриэла прямо на улице расцеловала Алехандро. Оживленно обсуждая детали будущего проекта, они отправились в кафе перекусить.

Исамар из-за поворота ревниво наблюдала за ними. И потом на ветровом стекле машины Алехандро она большими буквами написала: «Обманщик». Да, он обманул ее, эта женщина играла в его жизни куда большую роль, чем он ей говорил!

Алехандро, стерев надпись, не сомневался, что она сделана Исамар. Вечером он зашел к ней, желая выяснить отношения: для влюбленных, как известно, все предлоги хороши.

И застал у Исамар целое общество: Марту, Гойо, препротивного адвоката Хосе Луиса и даже его родителей. Они, оказывается, праздновали помолвку Исамар.

Алехандро переменился в лице. Кто, спрашивается, был обманщиком? Разве не Исамар сказала ему, что этот адвокат всего-навсего занимается ее делами и вдобавок они знакомы совсем недавно? А теперь сразу и помолвка?!.. Такого Алехандро не мог понять! И Габриэла, с которой он увиделся чуть позже, никак не могла вывести его из задумчивости. Мысленно он беседовал с Исамар, то, упрекая ее, то оправдывая…

Визит Алехандро, изменившееся лицо Исамар огорчили родителей Хосе Луиса. Его мать, донья Кармен, сразу почувствовала неладное. С первого взгляда было видно, как заинтересованы эти молодые люди друг в друге. Ее сын эту милую девушку так не интересовал. В чем в чем, а в сердечных делах донья Кармен разбиралась прекрасно. И ей показалось, что с помолвкой явно поторопились.

 

Глава 49

Пережитое в Энсинаде заставило Хулио Сесара на многое посмотреть другими глазами. Как и Рей, он почувствовал, будто родился заново. Роды были мучительными, но многое виделось ему теперь совсем иначе. Рей остался в живых, а прошлое умерло. Наконец-то он принял решение: он понял, что в его жизни была единственная настоящая любовь – Эстефания! Как достойно, как благородно она всегда поступала, а все, что он ставил ей в упрек, было продиктовано только любовью, а он еще смел оскорбляться, и оскорблял ее. Хулио Сесару было невыносимо стыдно. Приехав в Каракас и узнав, что его разыскивали сестра и мать Эстефании, он позвонил Элисенде. С охами и вздохами она сообщила ему, что у Эстефании плохо с сердцем, что при родах можно опасаться самого худшего. Так ей сказал врач. Хулио Сесар не поверил плохому. Теперь, когда он все так ясно понял, когда они снова будут вместе, и уже навсегда, проживут до старости, вырастят детей, порадуются внукам, ничего дурного случиться не могло.

Он позвонил в дверь, стоял на пороге и смотрел на свою Эстефанию, на ее округлившуюся фигуру, светлые волосы, яркие губы, чудесные темные глаза. Сейчас они смотрели на него вопросительно.

– Если ты простишь меня, Эсти, я останусь с тобой навсегда. Я люблю тебя, я все понял, я не могу больше жить  без тебя…

И по мере того, как он выговаривал эти слова, лицо ее освещалось улыбкой. Она видела, что говорит он выстраданное, она верила ему.

– Входи, Хулио, я очень тебе рада. Я всегда любила тебя, и теперь я верю: мы с тобой будем счастливы…

Эстефании ее подруга нашла урок французского, и она теперь преподавала, зарабатывая себе на хлеб. Вопрос работы был очень серьезным вопросом для Хулио, он хотел сам обеспечивать свою семью, хотел избавить Эстефанию от необходимости работать.

Они как раз обсуждали эту проблему, когда Элисенда в сопровождении Самуэля пришла навестить дочь. Элисенда щебетала, восхищалась Хулио-младшим, а Агирре, сразу же поняв, какие вопросы мучают молодых, предложил Хулио работать в банке – сначала на очень простых операциях, а в дальнейшем все будет зависеть от самого Хулио. Удача! Небывалая удача! У них у обоих есть работа! Теперь оставалось только попросить переехать к ним Брихиду для помощи с малышом, и, похоже, все их проблемы будут решены.

Эстефания тут же позвонила Брихиде, и обрадованная Брихида пообещала быть через полчаса у них.

Брихида была на седьмом небе, она только мечтать могла, чтобы Хулио помирился с Эстефанией, а ей дове¬рили сидеть с внуком.

Семейство Альберто прощалось с ней тепло и с грустью. Она стала здесь всем родной, заботясь обо всех, помогая и советом, и делом, дом оставался без Брихиды сиротой. Приходите меня навещать к невестке с сыном, говорила она, – мое место там, возле детей, возле внуков…

Но отъезд Брихиды был не главной неприятностью для Альберто, у него были беды и посерьезнее. Дон Фернандо приступил к исполнению обещанного, принялся мстить своим врагам. В одной из газет появился разоблачительный материал против Альберто Эрнандеса. В опубликованной заметке его называли террористом, который участвовал в подрывной деятельности, в том числе и в ограблении банка. Прочитав это, Гойо покачал головой: сообщение могло принести Альберто серьезный вред, его могли выкинуть из редакции. Нужно было срочно принимать меры: подавать в суд за клевету, искать поддержки у профсоюза и ассоциации журналистов.

Гойо отправился к Альберто, Альберто был в ярости. Он прекрасно знал, чьих рук это дело. Одна журналистка скомпрометировала себя тем, что за определенную мзду публиковала непроверенные факты. Альберто вывел ее на чистую воду, ее исключили из ассоциации журналистов, и вот теперь она продолжала делать то же самое, и, безусловно, за мзду, уже против Альберто.

– Так ты думаешь, что она тебе мстит?– спросил Гойо. – Нет, за такую работу ей всегда платили, и я не сомневаюсь, мстит мне Фернандо Мальдопадо.

– А какое отношение ты имеешь к ограблению банка? – продолжал расспрашивать Гойо.

– Никакого. Единственно верный факт – это то, что я коммунист. Но компартия в нашей стране легальна, на протяжении уже многих лет она полноправно участвует в выборах, так что тут, по-моему, нет ничего порочащего.

– И все-таки, в чем там дело с этим банком?

– А дело в том, что я еще совсем зеленым юнцом ездил в Никарагуа отвозить деньги в их фонд национальной борьбы просто как курьер. Потом выяснилось, что эти деньги из банка были украдены. Довольно долго велось следствие, я давал объяснения, и меня признали невиновным. Впоследствии даже не привлекли к делу. Протоколы наверняка сохранились в архиве прокуратуры. Так что это чистейшая клевета.

– Ну что ж, придется подавать в суд, – решительно сказал Гойо.

Да, дон Фернандо начал мстить. Он собирался начать с Исамар и Марты Агирре. Но сама жизнь препятствовала его мести. Его любимого сына, его Рейнальдо спасли в Энсинаде от смерти Брихида, Алехандро и Исамар. Дон Фернандо умел ценить такие вещи. И отправился поблагодарить Исамар. Но Исамар и на порог его не пустила. Она не могла понять цинизма дона Фернандо. Как он смел появиться у нее?! Он?! Причина всех ее бед и несчастий! Убийца ее отца, растоптавший их чистую и прекрасную любовь с Алехандро!

Фернандо ошеломил обрушившийся на него поток ненависти. Честно говоря, от Исамар он этого не ожидал. А Исамар сказала ему самые жестокие слова, какие он только слышал в жизни:

– Вы разбили не одну жизнь, страдает Алехандро, страдает Гильермо, страдает ваш внук Кике. И вот увидите, не я, не Марта, а ваши собственные сыновья потребуют от вас ответа!

Горько было признаваться в этом Фернандо, но он вынужден был признать, что Исамар сказала правду. Когда он отправился к свому внуку Кике с чудесным дорогим велосипедом, надеясь повидать его и порадовать, Кике закричал:

– Нет! Нет! В газетах, в школе, все говорят, что ты убийца! Меня презирают, со мной не хотят играть, и я тоже не хочу, чтобы ты дарил мне подарки. Мне не нужно велосипеда, я тебя не люблю! Уходи!

С Кике сделалась настоящая истерика, и Фернандо вынужден был уйти.

Так что Исамар была права, и все-таки Фернандо надеялся, что он сумеет повернуть дело так, что его сыновья опять будут с ним заодно, ведь вернулся же к нему Рей. А уж казалось, как был зол из-за Брихиды!

Роса просто смотреть не могла на почерневшего от горя Фернандо. Не тюрьма его сделала таким, из тюрьмы он вернулся свеженьким как огурчик, полным сил и желания добиться успеха. Довели его родные детки: благородный Алехандро, внучек Кике и Исамар. Роса ничего против них не имела, но смотреть на страдающего Фернандо не могла. И предложила позвать в гости Виолету и Гильермо, они как раз приехали из свадебного путешествия и живут теперь у Сандры. А там, глядишь, и Рей с Мерсе придут.

Гильермо обрабатывали с двух сторон: Сандра была решительно против визита к Фернандо, зато Рей умолял навестить старика, который так заброшен и так несчастен. Доброе сердце Гильермо не выдержало, он с Виолетой отправился навестить старика-отца.

Глядя на своих сыновей Рея и Гильермо, на молодых хорошеньких жен Виолету и Мерсе, Фернандо оттаял и воспрял духом. Он вновь поверил в силу клана Мальдонадо, в своих сыновей, а они у него все настоящие мужчины, и в то, что род Мальдонадо будет множиться и укрепляться из года в год.

Он приободрился, оживился, и когда молодые ушли, сказал Росе:

– Ты всегда была умной женщиной, Роса. Но сегодня превзошла сама себя! Ты заслуживаешь премии, Роса, и ты ее получишь!

Роса рассмеялась, она старалась не зря: наконец-то Фернандо по-доброму принял ее Виолету, и больше не говорил, что Гильермо сделал плохой выбор.

Про выбор Гильермо Сандра ничего не говорила, но зато без конца говорила о плохих манерах Виолеты, учила ее на каждом шагу, и эти нотации и замечания омрачали безоблачную счастливую жизнь Виолеты с Гильермо.

Аврора была непримирима, она твердо знала: Фернандо и Рейнальдо – преступники, им не место в порядочном доме. И когда Рейнальдо пришел поговорить с Алехандро, она выставила его за порог. Алехандро пытался как-то смягчить ее, объяснив, что никак не может разделить до конца ее ненависть. Он чувствует родную кровь и в отце, и в брате, отец растил его, с братом они вместе выросли.

– Рей такая же жертва, как и ты, мама. Мы все оказались в очень сложной ситуации, когда ты выгоняешь у меня на глазах моего брата, мне не становится легче. Понимаешь?

– Не требуй от меня понимания после всего того, что я пережила и выстрадала, сынок! Ты забыл, как Фернандо издевался надо мной, а Рейнальдо наслаждался моими страданиями! – ответила ему Аврора.

 

Глава 50

Рейнальдо и сам страдал. После того, что он пережил в Энсинаде, ему трудно было чувствовать себя тем неуязвимым хозяином жизни, которым он хотел и любил себя чувствовать. До сих пор он ни в грош не ставил чужую жизнь, теперь он почувствовал, как хрупка его собственная. И еще он почувствовал силу, с какой ненавидят его люди. Когда он лез в драку, им владела ярость и ненависть, а теперь он сам побывал беспомощной жертвой чужой испепеляющей ненависти и ярости. И великая печаль завладела его сердцем.

– Будто дождь идет у меня в душе, – повторял он. – У меня в душе идет дождь.

Ансельмо остался в живых, полиция спугнула нанятых убийц, и он был рад этому.

– Дождь, дождь в душе,– повторял он.

Энкарнасьон пыталась его утешить.

– Мальчик мой, скверный мальчишка, бери-ка свою жену да уезжай отсюда подальше. Что, других мест на свете нет? Поезжай туда, где все тебя будут любить, где ты заживешь новой, правильной жизнью…

И Рейнальдо вдруг взял и отправился к Мерседес, не потому, что надеялся на новую жизнь, а потому, что, несмотря ни на что, любил ее.

В монастырь Мерседес тоже дошли слухи о том, что творилось в Энсинаде. И Мерседес пережила страшные минуты, молясь за Рейнальдо Мальдонадо, единственную в своей жизни любовь. И когда он вдруг появился в приемной монастыря живой и невредимый, она бросилась к нему и крепко-крепко обняла его.

– Ты беспокоилась обо мне, моя святая? – ласково спросил Рейнальдо, и в нем с новой силой всколыхнулась надежда.

– Мне все рассказал падре Эустакио. Как это было ужасно!

– Нет, я готов перенести еще столько же, только бы знать, что ты любишь меня! А ведь ты любишь, любишь, моя святая, раз так тревожилась обо мне! Уедем отсюда, Мерседес, мы заживем с тобой совсем по-другому, и клянусь, ты не разочаруешься во мне! Не ставь мне в вину Мерсе. Кому не нужны любовь, ласка, но если ты будешь со мной…

При одном только имени ненавистной соперницы Мерседес вскинула голову. Одного ее имени было достаточно, чтобы она почувствовала к Рейнальдо не любовь, а ненависть.

– Нет, я не вернусь к тебе, Рейнальдо, ты должен заслужить меня. И напрасно ты упомянул при мне эту женщину!

Кто, как не Рей, знал это выражение лица Мерседес эту ее гордыню, это исступление?.. И вдруг он почувствовал, что устал, смертельно устал. В душе у него опять шел дождь…

– Ты не любишь, Мерседес, ты наслаждаешься моими терзаниями. Ради твоей любви я делал все возможное и невозможное, но ты то поманишь меня, а потом разобьешь все мои надежды. Так помолись, Мерседес, Господу Богу или святому Франциску, чтобы они простили тебе твою жестокость. Я больше не могу ее выдерживать, больше не могу, не могу…

Да, не было покоя Рею, и поэтому он так обрадовался, когда к нему пришла Брихида, он не знал, куда ее усадить, чем угостить.

– Я так благодарен тебе, мама, ты спасла мне жизнь, – повторял Рей.

– Какой ты смешной, сынок! Я же родила тебя, носила под сердцем. Неужели я могла отдать тебя этой толпе? Неужели могла позволить тебя убить? – слабо улыбаясь, отвечала Брихида.

Она любила своего мальчика, и не обижалась на его прошлые грубости. Оба ее мальчика выросли, стали мужчинами, но что бы они ни делали, как бы ни поступали, они оставались ее детьми и нуждались в ее материнской любви и ласке.

– Вот и ты не обижайся на Хулио Сесара, пройдет время, и он все поймет. Ему сейчас очень тяжело. Ты ведь знаешь, что с Эстефанией?

– Я знаю только, что она ждет ребенка.

– Врачи нашли у нее сердечную недостаточность, а при ее состоянии и особенно при родах это очень, очень опасно, так что, наверное, ей придется лечь в больницу…

– Им наверняка понадобятся деньги…

– Наверняка, сынок, и если бы ты мог помочь…

– Конечно, мама, я рад им помочь. Сейчас мы с тобой заполним чековую книжку. Решай сама, сколько нужно…

Брихиде было приятно, что Рей так охотно откликнулся даже не на ее просьбу, а на один только намек, просто на ситуацию, да, на трудную ситуацию, которая сложилась сейчас у его брата.

Она ушла от старшего сына счастливая и деньги взяла с легким сердцем.

После ее ухода Мерсе пристально посмотрела на Рея.

– И ты отвалил столько денег Хулио Сесару?

– Ты что, не знала, что я добрый? Брат в трудном положении, у него должно быть все необходимое.

– Так я тебе и поверила! Да чтобы ты после всего, что случилось в Энсинаде, помогал Хулио Сесару?!

– Может, ты и права, Мерсе, – не стал спорить Рей, – я это делаю ради любви своей матери. Я хочу с ней сблизиться, хочу, чтобы она верила в мою доброту…

– А ты уверен, что не упрекнешь Хулио Сесара ха эту свою доброту?

– Не уверен, Мерсе… Но пока я буду молчать, а там увидим.

После громкого скандала из-за Каролины Самуэль всячески старался примирить своих женщин. С Мартой у него не получилось. Марта сказала прямо:

– Элисенда кажется мне насквозь фальшивой. Она принесла мне немало зла, и я уверена, принесет зло и тебе тоже. Она уже поселила к нам Каролину, из-за которой все вокруг тоже немало натерпелись. Она пыталась выжить из дома Деяниру, и теперь будет выживать меня. Но я уйду сама, папа! И с твоего позволения поживу какое-то время у Марианы. Она уже согласилась.

Самуэль, хоть и не без грусти, признал, что сейчас, пожалуй, это будет самым разумным.

Хотелось ему смягчить и Элисенду.

– Я поговорил с Мартой, дорогая, и надеюсь, больше подобных сцен не повторится. Но я хочу попросить и тебя: будь к ней снисходительнее. Она перенесла столько тяжелого, нервы у нее напряжены, так что будем прощать ее срывы. Ты же видишь по своим дочерям, молодежь живет куда труднее нас…

– Но это еще не причина, чтобы отыгрываться на мне, – обиженно надув губы, протянула Элисенда.

– Но мы с тобой мудрее их, и поэтому будем к ним снисходительны. Тем более что Марта поживет пока у своей сестры. А не отправиться ли нам в какой-нибудь ресторан, Элисенда? Да нет, не какой-нибудь, а в самый лучший, чтобы ты отдохнула, развлеклась?

– Посмотрела шоу, – Элисенда уже улыбалась. – Твое предложение, мой дорогой, как нельзя более кстати. Сейчас я побегу и переоденусь.

Элисенда сияла, в новом ярко-синем платье, которое она знала – ей очень к лицу, она сидела за столиком и с небрежным любопытством поглядывала по сторонам. И вдруг… Столик их был почти возле оркестра. И вдруг… Вдруг лицо Элисенды изменилось. Господи! Да неужели? Только этого ей не хватало!

Больше она уже не наслаждалась роскошным рестораном, нарядной публикой, музыкой…

Самуэль на несколько минут отлучился, и к Элисенде подошел пианист из оркестра, высокий голубоглазый не слишком молодой и уже изрядно плешивый человек.

– Привет, Элисенда! – весело сказал он. – Вот мы с тобой и встретились. А как наши девочки?

– Тебе никогда не было дела до наших девочек! – зашипела Элисенда. – Нашел время, когда спрашивать о них!

– Похоже, наконец, настало время мне с ними увидеться! – продолжал он. – Как-никак я им отец!

– Мы еще поговорим об этом, Макс! Мне кажется, у нас еще найдется время.

– Конечно, Элисенда! Сейчас у меня очередной номер, и я посвящу его тебе. А после шоу ты познакомишь меня со своим мужем Фернандо Мальдонадо.

– Как? Ты и об этом знаешь?

– Здесь не трудно все выяснить, Элисенда, – Макс широко улыбнулся и сел за пианино.

– У меня так болит голова, дорогой, – пожаловалась Элисенда вернувшемуся Агирре. – Я больше не высижу здесь ни секунды.

– Но ты же мечтала о шоу, – удивился Агирре.

– Но мигрень, мигрень, – простонала Элисенда.

Осведомившись после шоу о сеньоре Элисенде и Фернандо Мальдонадо, джазовый музыкант Димарсо получил ответ, что сеньора Мальдонадо с сеньором Агирре ушли еще до представления…

Макс только головой покрутил.

Но на следующее утро к нему в номер пришла Элисенда. Ей тоже не составило труда узнать, где он остановился. Хотя своими расспросами, где остановился сеньор Димарсо, она весьма удивила Деяниру.

– После того, как ты бросил нас Брюсселе!.. – с этого начала Элисенда.

– А ты меня выгнала в Париже! – подхватил Макс. – Давай не будем ворошить прошлое. Скажи лучше, кто ты: Мальдонадо или Агирре и как наши девочки?

Элисенда тоже не хотела ничего ворошить, кого-кого, а ее ничуть не радовало воскресшее прошлое. Оно сулило ей только новые сложности и огорчения, и она всеми силами стремилась избавить себя от них.

На настойчивые просьбы Макса повидаться с дочками Элисенда, наконец, выдавила из себя:

– Видишь ли, Макс, у наших девочек несколько иное о тебе представление… Они не знают, что ты джазовый музыкант, представление о тебе у них… как бы это сказать?.. – более возвышенное…

– Что ты наплела им про меня, Элисенда?

– Сказала, что ты итальянец-аристократ.

– Неужто из дворян? – захохотал Макс. – И кто же? Князь?

– Граф, – стыдливо потупилась Элисенда.

– Ну и дела! Но ничего, Элисенда. Когда мы познакомимся, они узнают меня поближе и примут таким, каков я есть.

– Нет-нет, я не хочу, чтобы ты с ними встречался! Ты не должен появляться!

– Но почему, Элисенда? Они же, в конце концов, мои дочери, они простят меня.

– Ты ничего не понимаешь, Макс! Я не могу познакомить тебя с нашими дочерьми, потому что они думают, что ты… умер…

– Да ты просто ненормальная, Элисенда! – разозлился Макс. – Как ты смела меня похоронить?

Тут  Элисенда ощерилась:

– А что ты хотел, чтобы я им сказала? Что ты их бросил? Что тебе на них наплевать? Нет, менее жестоко и оскорбительно было относиться к тебе как к покойнику!

– Тогда тебе придется вернуть меня с того света! Я буду не я, если не увижу своих дочерей, и немедленно! – кричал Макс.

На ссоры и разборы у них ушел почти целый день. Элисенда была довольна, что хоть как-то удержала Макса от немедленных действий и как-то сумела с ним договориться.

Все это время Агирре очень волновался, Элисенда никогда так надолго не уходила из дома. Как только она вошла, Самуэль приступил к ней с расспросами.

– Я была на заседании благотворительного комитета, – отвечала Элисенда, – и мы ходили по таким кварталам, где не было даже телефона, я никак не могла тебе позвонить…

– Не добивайся правды, папа, – ядовито сказала Марта, которая зашла навестить отца и которой Деянира рассказала об утренних поисках Элисенды. – Вряд ли она тебе понравится.

С этими словами Марта ушла.

Вскоре зазвонил телефон. Элисенде сообщили, что у Эстефании начались преждевременные роды. Во избежание перенапряжения ей собирались завтра сделать кесарево сечение.

 

Глава 51

В дверь позвонили и, открыв ее, Марта увидела перед собой незнакомого мужчину средних лет.

– Вы… Каролина? – спросил незнакомец.

– К счастью, нет, – ответила с вызовом Марта. – Вам нужна Каролина? Ее нет дома.

– Вообще-то я хотел бы повидать Элисенду, – как-то уж очень робко произнес гость.

– Ее тоже сейчас нет дома. А вы, простите, кто? – не скрывая своего неудовольствия этим визитом, просила Марта.

– Я давний знакомый Элисенды. Мне надо срочно поговорить с нею по личному вопросу. Не скажете ли, где я могу ее найти?

– Она уехала в больницу. Ее дочь Эстефания вот-вот должна родить. Могу дать вас адрес больницы.

– Спасибо. Вы оказали мне большую любезность.

В больницу Максимилиан прибыл, когда Эстефания была еще в операционной, а Элисенда и Каролина с волнением дожидались результатов операции.

– Так вот, значит, ты какая, Каролина! – восторженно произнес Максимилиан, глядя на дочь.

– Зачем ты сюда пришел? – набросилась на него Элисенда. – Тебе здесь нечего делать, Максимилиан!

– Мне сказали, что Эстефания рожает. Я имею право сейчас быть рядом с нею.

– Максимилиан? Какой Максимилиан? – Каролина почувствовала, что от нее что-то скрывают. – Мама, кто этот человек? Почему он на меня так странно смотрит? И почему считает, что имеет какие-то права на Эстефанию?

Элисенда молчала, но тут вставил свое слово Максимилиан:

– Твоя дочь задала вопросы, Элисенда. Что ты собираешься ей отвечать?

– Мама, говори правду, – уже почти догадалась обо всем Каролина, но не могла поверить своей догадке.

– Этот человек – Максимилиан Димарсо. Твой отец.

– Но как же такое может быть? – изумилась Каролина. – Ты говорила, что наш отец умер. Объясни же все, наконец!

– Я объясню тебе, дочка, – сказала Элисенда. – Только не сейчас, когда все мои мысли об Эстефании. А тебе, Максимилиан, лучше отсюда уйти.

– Нет, я не могу уйти, пока моя дочь находится под скальпелем хирурга.

– Максимилиан, прошу тебя, – со слезами на глазах попросила Элисенда. – Мне надо сейчас пойти к падре Эустакио, помолиться за Эстефанию. Операция затягивается, и я боюсь… Боюсь!.. А ты в это время перекусишь где-нибудь и потом вернешься сюда.

– Боишься оставить меня с Каролиной?

– Пойдем, пойдем, – взяла его под руку Элисенда и увела из больницы.

– Падре Эустакио! – пала перед ним на колени Элисенда. – Я пришла просить Господа, чтобы он простил мне все плохое, что я совершила. Чтобы не забирал мою девочку!

– Элисенда, встань, – падре помог ей подняться с колен и усадил не стул. – Расскажи, что случилось. Облегчи свою душу.

– Ох, падре, я очень грешна! И потому столько лет не исповедовалась.

– Элисенда, не думай о нашем разговоре как о таинстве. Просто расскажи мне, что тебя приводит в такое отчаяние…

Операция была долгой, и вот, наконец, Архенис вышел в коридор и сообщил, что Эстефания родила девочку.

– Ну слава Богу, – облегченно вздохнула Элисенда. – А как себя чувствует Эстефания?

– Она еще под наркозом, – уклончиво ответил Архенис и пригласил Хулио Сесара к себе в кабинет.

– Что-нибудь не в порядке с девочкой? С Эстефанией? – встревожился Хулио Сесар. – Архенис, не тяни, говори прямо.

– К сожалению, – сказал Архенис. – Эстефания в очень тяжелом состоянии… В общем, готовься к худшему.

– Этого не может быть! – воскликнул Хулио Сесар. – Она же только что родила. Или это не так?

– Все так. Девочка родилась недоношенной, слабенькой, но со временем она придет в норму. А у твоей жены всегда было больное сердце. Мы и кесарево сечение стали делать только потому, что у нее отказывало сердце. Да к тому же она еще и потеряла много крови… Так что тебе не следует уходить из больницы: худшее может случиться в любой момент.

Когда Хулио разрешили войти к Эстефании, она встретила его словами: «Я люблю тебя!» – и заплакала.

– Я тоже тебя люблю, радость моя! – сказал Хулио Сесар. – Не надо плакать. Почему ты плачешь? Что с тобой, моя дорогая?

– Просто я счастлива. Я счастлива!

Максимилиан, только здесь, в больнице, узнавший о сердечной недостаточности Эстефании, потребовал, чтобы Элисенда немедленно провела его в палату к дочери.

– Что ты хочешь сказать ей? – испугалась Элисенда. – Что ты – ее отец? Ты хочешь ее убить?

– Я не буду говорить об этом, – пообещал Максимилиан. – Но я хочу видеть мою девочку!

– Ладно, мама, – разрешила их спор Каролина. – Я представлю его как своего лучшего друга.

Эстефания удивилась, увидев незнакомого посетителя, вошедшего вместе с матерью и Каролиной, но Максимилиан сказал, что знал ее совсем маленькой.

– Ты, вероятно, меня не помнишь. А мне так приятно увидеть тебя снова, – говорил Максимилиан, ласково глядя на дочь. – Ты очень красивая… Мне сказали, что у тебя есть маленький сын… А как твое замужество?

– Вполне удачное, – ответила Эстефания. – Мы живем скромно, но счастливо.

– Максимилиан, не стоит сейчас задавать Эстефании так много вопросов, – напомнила Элисенда. – Ей надо отдохнуть. Пойдемте. Я приду к тебе завтра утром, доченька.

– Мама, я знаю, что там, за дверью, Исамар, – сказала Эстефания. – Попроси доктора, чтобы ей разрешили ко мне войти.

– Я видела твою дочку, она очень симпатичная! – радостно сообщила Исамар Эстефании.

– Да, мне это уже известно, – с печалью в голосе произнесла Эстефания. – Прости, но я хотела поговорить с тобой о другом… Исамар, если я умру, то… не оставляй, пожалуйста, моих детей и Хулио.

– О чем ты говоришь, Эстефания? – прервала ее Исамар. – Что за глупости пришли тебе в голову?

– Нет, Исамар. Я чувствую, что мои дела очень плохи. Поэтому и осмелилась тебя просить, чтобы ты помогла Хулио Сесару поставить на ноги детей. Он всегда любил тебя… Пообещай мне, что поможешь ему и моим детям.

– Но как я могу тебе это обещать? – чуть не плача, сказала Исамар.

– Пообещай! Так мне будет спокойнее.

– Ну хорошо, Эстефания, обещаю тебе.

– Спасибо, Исамар, спасибо!

Утром Брихида по просьбе Эстефании привезла в больницу маленького Хулио. Мальчик, увидев мать, почему-то заплакал, и Эстефания тоже не смогла сдержать слез.

– Деточка моя, как я по тебе соскучилась! – она прижала к себе малыша, и тот затих, успокоился, а затем и улыбнулся.

Эстефания целовала его ручки, щечки, волосики, а слезы текли из ее глаз.

Медсестра принесла ей девочку.

– Она и вправду красавица, – улыбнулась Эстефания. – Хулио, посмотри, какая у тебя сестричка. Люби ее и защищай…

– Эстефания, ну что ты все время плачешь? – не выдержал Хулио Сесар. – Тебе это вредно. Видишь, какие у нас прекрасные дети!

– Да, они замечательные, – согласилась Эстефания. – Давай назовем нашу дочь Джульеттой: это имя похоже на твое.

– Мне бы хотелось назвать девочку в твою честь, – сказал Хулио Сесар, – но если ты так хочешь, то назовем ее Джульеттой. Красивое имя.

Детей унесли, а Эстефания, взяв руку Хулио Сесара, взволнованно произнесла:

– Я благодарна тебе за нашу любовь. Ты подарил мне такое счастье!.. Я люблю тебя, Хулио, и буду любить всегда… Я люблю тебя на этом свете и, уверена, буду любить там…

– Что значит «там»? Зачем ты так говоришь? – сердце Хулио разрывалось от боли, но он, как мог, старался подбодрить Эстефанию. – К чему вообще все эти разговоры? Мы должны думать о будущем, о наших детях.

– Как ты не понимаешь, Хулио, я буду любить тебя вечно!

В тот же день Эстефания умерла.

Эта смерть запоздало примирила и объединила двух самых близких Эстефании людей.

– Я любил ее, – говорил Хулио Сесар Элисенде. – Это была действительно большая любовь, но я не смог ее оценить. А когда все понял – Эстефания была уже при смерти. Мне сейчас очень тяжело…

– Даже когда ты ошибался, она все равно любила тебя, – успокаивала его Элисенда, – и была счастлива с тобой. Признаюсь, я всегда в глубине души хотела любить так же, как любила тебя Эстефания. Ваши малыши, мои внуки, родились от этой любви, и мы с тобой должны сделать все, чтобы они были счастливы.

– Я буду всегда любить ее, Элисенда…

Убитый горем Максимилиан пил один в ресторане. Туда же пришел другой человек, у которого имелся серьезный повод, чтобы напиться: Фернандо Мальдонадо, намеревавшийся пообщаться с любимым внуком, был грубо изгнан Авророй из ее дома.

Мужчины оказались за одним столом и, разговорившись, поделились друг с другом своими бедами. Весь вечер они провели, как добрые приятели, и лишь прощаясь, вспомнили, что так и не назвали своих имен.

– Максимилиан Димарсо, – исправил ошибку один из них.

– Фернандо Мальдонадо, – поддержал его другой.

Дома Фернандо пришлось узнать еще одну не столь же радостную, но весьма неожиданную новость: Роса решила поступить в вечерний колледж.

– Как тебе могло прийти подобное в голову? – рассмеялся Фернандо.

– Напрасно ты смеешься, – нисколько не обидевшись, сказала Роса. – Я хочу быть образованной. Меня всегда привлекала умственная деятельность, и я убеждена, что смогу получить диплом. Ты будешь мной гордиться!

– Я и так горжусь тобой, Роса, – поцеловал ее Фернандо. – Ты прекрасная хозяйка, ласковая, заботливая жена. А твоя способность преподносить сюрпризы и вовсе восхитительна!

– А ты не объяснишь, с чего это у тебя развеселое настроение? – поинтересовалась Роса.

– Охотно! – ответил Фернандо. – Брак Элисенды оказался такой же фальшивкой, как и она сама. Представь себе, эта вертихвостка – никакая не вдова. И даже замужем она никогда не была. Сегодня мне рассказал это отец Каролины и Эстефании, который жив-здоров и пьет так, что трудно предположить в нем мертвеца.

– Да, это и в самом деле потрясающая новость! – согласилась Роса. – И что ты теперь собираешься делать?

– Аннулировать на брак с Элисендой теперь не составит большого труда. Надеюсь, Андраде управится с этим за несколько дней, и тогда, моя образованная, мы с тобой официально поженимся!

– Я обожаю тебя, Фернандо! – Роса бросилась к нему с объятиями, но в это время кто-то позвонил в дверь.

– Кого это несет нелегкая? – недовольная Роса пошла встречать гостя, которым оказался Ускатеги.

– Фернандо, – сказал он, войдя. – Я пришел просить тебя о помощи. Аврора просто остервенела, и у меня больше нет сил быть у нее мальчиком на побегушках. Работа официанта для меня слишком унизительна, да еще и в ресторане моей сумасшедшей сестры. Я ушел от нее. Но у меня нет ни гроша. Помоги мне, Фернандо. Найди для меня какое-нибудь приличное дело. Клянусь, я тебя не подведу.

Фернандо, сам не далее, как сегодня, пострадавший от крутого нрава Авроры, отнесся к Ускатеги с сочувствием и пообещал подыскать для него подходящую работу.

На следующий день он, пригласив к себе Андраде, поручил ему заняться расторжением брака с Элисендой.

– А что ты можешь доложить мне по делу о землях Ферейры? – строго спросил он затем.

– Это рискованное мероприятие, – ответил Андраде. – Я сделал все, как мы договорились, но боюсь, что когда-нибудь может разразиться большой скандал.

– Тебе не следует бояться, Андраде, – уверенно сказал Фернандо. – При моей власти и моих связях мы застрахованы от любого скандала. Посмотри: это сегодняшняя газета. «Журналист Эрнандес замешан в нападении на банк. А следствие молчит». Как тебе такой заголовочек? То-то же! Никто не смеет покушаться на честь Фернандо Мальдонадо!

Когда Алехандро узнал о тяжелых родах Эстефании, он предложил Леонардо вместе поехать в больницу:

– Я по-прежнему воспринимаю Эстефанию как сестру, да и тебе она не чужая.

Леонардо согласился и, приехав в больницу, увидел там Каролину, которая была очень взволнована.

– Не стоит так убиваться раньше времени, – попытался успокоить ее Леонардо.

– Ах, ты ничего не знаешь, – ответила Каролина. – Тут еще одно событие произошло…

– Ну, так расскажи, облегчи душу, – предложил Леонардо. – Ты ведь знаешь, что я люблю тебя и всегда готов тебе помочь.

– Нет, не сейчас… Прости, но я хочу представить тебе Пабло Очоа. Это мой новый друг.

Увидев, как по-хозяйски, будто это его собственность, обращается с Каролиной Очоа, Леонардо поспешно покинул больницу. И даже на похороны Эстефании не пошел.

Мишель, внимательно наблюдавшая за Леонардо, поняла, что он чем-то очень расстроен, и пригласила его в театр.

– Прости, но у меня болит голова, – ответил на это Леонардо. – Видимо, мне надо хорошо отоспаться.

Он действительно собирался лечь пораньше спать, но неожиданно ему позвонила Каролина.

– Лео, можно я сейчас приеду к тебе? Мне так плохо!..

– Да, разумеется, – сонливость Леонардо тотчас же развеялась.

Приехав, Каролина рассказала своему бывшему мужу обо всех своих переживаниях, связанных со смертью Эстефании, а затем не утаила и историю с отцом, внезапно воскресшим из мертвых. Леонардо, как мог, утешал ее и даже предложил остаться у него до утра, но Каролина, выплакавшись, уже вполне пришла в норму и стала собираться домой.

– Спасибо тебе, что выслушал меня. Ты умеешь это делать, как никто на свете.

– А что же твой «новый друг»? – не удержался от колкости Леонардо.

– Это совсем другое, Лео… – неопределенно ответила Каролина.

Он проводил гостью до ее машины, и там Каролина еще раз поблагодарила Леонардо.

– Спасибо тебе за все, – она обняла Лео и поцеловала в губы так, словно прощалась с ним навсегда.

Этот самый поцелуй и увидела Мишель, возвращавшаяся из театра. «Так вот что значит его головная боль! – подумала она. – Зачем только надо было врать мне?»

 

Глава 52

На похоронах Эстефании Рейнальдо, сам того не сознавая, все время старался держаться вблизи Мерседес. Это было слишком оскорбительным для Мерсе, и она решила навестить свою соперницу в монастыре, чтобы расставить, наконец, все по своим местам.

– Я пришла сделать то, что никак не осмелится сделать Рей, – заявила она.

– Будь добра, – попросила ее Мерседес, – уйди отсюда. Здесь монастырь…

– Ах ты ханжа! – возмутилась Мерсе. – Нет, ты выслушаешь меня! Я не позволю тебе впредь стоять у меня на дороге. Раньше я была согласна и на роль любовницы, пока не поняла, что ты не любишь Рея! Тебе надо только одно: чтобы он из-за тебя страдал. Ты просто садистка!

Убирайся отсюда! – не сдержавшись, повысила голос Мерседес.

– Я уйду, – с достоинством ответила Мерсе, – но и ты задумайся над тем, что творится у тебя в душе. Тебе нравится выглядеть жертвой, чтобы все тебя жалели: «Ах, какая Мерседес святая и какой Рей подлец!» Но на самом деле все обстоит как раз наоборот. Это ты мучишь Рея из-за своего непомерного эгоизма! Прощай, святоша!..

Таких обидных слов Мерседес еще никто никогда не говорил, но она вынуждена была признать, что Мерсе отчасти права. Вон как эта женщина борется за своего возлюбленного, прощая ему все недостатки! А что же Мерседес? Ей подавай не реального Рея, а какого-то стерильного, лишенного всяческих отрицательных черт. Нет, это не любовь! Надо быть честной хотя бы перед собой.

Далее Мерседес стала думать о том, что и перед Господом ее совесть не чиста. Ведь в монастырь она пришла не потому, что решила посвятить себя служению Богу, а потому, что пыталась убежать то ли от Рейнальдо, то ли от себя самой…

Примерно этими же словами она и объяснила падре Эустакио свое решение оставить монастырь. И добавила:

– Я поняла, святой отец, что не так уж и люблю Рейнальдо. Постепенно я разочаровалась в нем… Особенно после того, как он изнасиловал Каролину.

– Все было совсем не так, дочь моя, – возразил Эустакио. – Ты обвиняешь Рейнальдо в грехе, которого он не совершал.

– Но мне об этом сказала мать Каролины, Элисенда!

– Она тебе солгала. Я не могу сказать, откуда у меня такие сведения, однако поверь: мне точно известно, что на Рейнальдо возвели поклеп.

Мерседес была несколько обескуражена таким заявлением падре, но все же оно не могло повлиять на ее решение оставить монастырь.

– Я хочу попробовать заново начать свою жизнь, падре. Сейчас я чувствую в себе достаточно сил, чтобы жить в миру одной, никак не соотнося свою жизнь с Рейнальдо.

– Мне жаль, что ты покидаешь монастырь, – сказал Эустакио.

– Я буду служить Господу другим способом, – ответила Мерседес. – До сих пор я бежала от жизни. Но теперь я возвращаюсь к ней.

Рей дождался, пока Хулио Сесар отправится на свою службу в банк, и лишь затем вошел в дом к Брихиде.

– Мама, я пытался поговорить с Хулио сначала в больнице, а потом и на похоронах, но он не удостеил меня даже взглядом. Смотрел так, будто перед ним пустое место. А я хотел предложить ему помощь. Ведь придется уплатить немалые деньги и клинике, и похоронному бюро.

Рейнальдо, спасибо тебе за твое доброе сердце, растроганно произнесла Брихида. – Не обижайся на Хулио. Пройдет время, и вы, я уверена, почувствуете себя настоящими братьями.

– Ты же видишь, я стараюсь… Мне хотелось бы, чтобы Хулио понял, что я больше не ищу с ним ссоры. Пусть он позволит мне видеться с тобой. А то мы встречаемся украдкой, будто делаем что-то постыдное.

– Сынок, я поговорю с Хулио. Но денег твоих он, боюсь, не возьмет.

– Я могу дать их тебе, а ты сама внесешь, куда следует.

– Спасибо, Рей. Ты действительно нас очень выручишь.

Возвращаясь обратно, Рейнальдо увидел, как возле дома Мерседес остановилась машине, и из нее вышла его любимая не в монашеском одеянии, а в обычном платье. Рейнальда тотчас же нажал на тормоз и припарковался поблизости.

Что я вижу? – удивление спросил он Мерседес. – Что означает это платье? Уж не оставила ли ты монастырь?

– Да, ты угадал, – подтвердила его предположеиие Мерседес.

– Мерседес, как я рад, сказал Рейнальдо. – Я знаю, ты сделала это ради меня.

– Нет, Рей, не обольщайся, – возразила Мерседес. –Я оставила монастырь, потому что у меня не было должного призвания.

Пусть так, но все равно я рад, повторил Рейнальдо. Надеюсь, вскоре ты поймешь, что мы должны быть вместе, потому что любим друг друга.

– К сожалению, Рей, это не так, – сказала Мерседес. –То, что мы с тобой воспринимали как любовь, принеслонам одни мучения А истинная любовь делает людей счастливыми. Мы же никогда-не испытывали счастья. Мерсе права: я причиняла тебе одни страдания. А она любит тебя всей душей.

– При чем тут Мерсе? Она посмела говорить с тобой о нашей любви? – вскипел Рейнальдо.

– А почему бы и нет? – охладила его пыл Мерседес. – Она такая же женщина, как и я. Возможно, с нею ты будешь более счастлив, чем со мной, потому что ее любовь к тебе намного сильнее моей.

В тот же день ему довелось еще раз встретиться с Мерседес – в доме у Фернандо.

– Я пришла, дон Фернандо, из-за своего имущества, сказала она. – Хочу, чтобы вы снова переписали все на мое имя.

– Должен тебя огорчить, Мерседита, – развел руками Фернандо. – Наследства, о котором ты говоришь, попросту не существует.

– Как это не существует? – возмутилась Мерседес.

– Очень просто: у твоего отца на момент его смерти не оказалось никакого имущества. Прости, но он его каким-то образом ухитрился промотать. Вероятно, Марта Агирре сумела разорить его.

– Этого не может быть! Я ведь сама подписывала документ.

– Увы, дочка, но это так, – сказал Фернандо. – Я покажу тебе все бумаги, и ты сама убедишься. Единственное, на что ты можешь рассчитывать, это акции. Ты вправе получить их в банке Агирры, если, конечно, этот мошенник не провернул какую-нибудь махинацию, чтобы прикарманить их.

– Вы все – мошенники! – гневно бросила Мерседес и направилась к выходу.

– Мерседита, подожди! – крикнул ей вдогонку Рейнальдо. – Я помогу тебе во всем этом разобраться.

– Оставь меня! Мне ничего от тебя не надо!

Сандра и ее давний приятель Ледерман проводили время в ресторане, когда к их столику подошел Родригес Герра.

– Почему ты не в Майами, а в Каракасе? – удивился Ледерман.

– У меня тут есть дело, – ответил Герра. – Я сейчас, занимаюсь экспортом.

– И что же ты экспортируешь? – спросил Ледерман.

– А… – замялся Герра. – Все, что угодно. Я работаю; вместе с Очоа и Рейнальдо Мальдонадо.

– Будь осторожнее с ними, – предупредил Ледерман. – Эти люди опасны. Рейнальдо пытался надуть меня с изумрудами. Но он свое еще получит!

– Да, я знаю, на что они способны, но пока мне этот" совместный бизнес выгоден, – сказал Герра.

Присутствовавший здесь же Сабас вскоре доложил своему боссу о встрече Ледермана и Герры.

– Они  беседовали  так, словно являются близкими друзьями.

– Это существенная деталь, Сабас, – сказал Рейнальдо. – Боюсь, что Герра ведет двойную игру. Скорее всего они хотят, чтобы я потерял и камешки, и деньги.

– Только прикажите, дон Рей, и я прикончу Родригеса Герру, – выразил готовность Сабас;

– Нет, надо сначала выяснить, что задумали эти два слизняка. А уж потом я буду решать, когда им умереть.

На следующий день Ледерман, чертыхаясь, сообщил Сандре по телефону:

– Рейнальдо Мальдонадо продал мне изумруды. Я заплатил ему много денег… Но какой-то тип явился ко мне в гостиницу и украл у меня камни! Думаю, что это дело рук Рейнальдо Мальдонадо. Проклятие! Я должен отомстить этому гаду! Так что наше с тобой зарубежное путешествие пока откладывается.

Еще одному человеку тоже пришлось изменить свои планы в связи с действиями Рейнальдо Мальдонадо. Этим человеком был Висенте.

– Я уезжаю из Каракаса, – сказал он Ансельмо. – Рейнальдо потребовал, чтобы я следил за Родригесом Геррой. А этот тип очень опасен. У него словно еще одни глаза на затылке. Я не хочу отправиться в мир иной из-за прихоти Рейнальдо Мальдонадо.

– Что ж, грустно произнес Ансельмо, если ты не видишь другого выхода, то я желаю тебе удачи на новом месте.

– Спасибо, – растроганно произнес Висенте. – Я бы и вам с Хулио Сесаром посоветовал уехать подальше от этих Мальдонадо. Во всяком случае, будьте с ними осторожнее.

С тех пор как Хосе Луис стал считать Исамар своей невестой, покой оставил его. Этому в значительной степени способствовал Алехандро Мальдонадо, который, как казалось Хосе Луису, постоянно вертелся возле Исамар. То он приехал в больницу, якобы навестить Эстефанию, но почему-то как раз в тот момент, когда там была Исамар. То имел наглость подойти к ней во время похорон, вовсе не обращая внимания на присутствие здесь же Хосе Луиса.

– Почему ты позволяешь Алехандро Мальдонадо подходить к тебе? — сделал замечание Хосе Луис своей невесте. – Какие у вас могут быть темы для разговоров?

– Я не понимаю тебя, – обиделась Исамар. – Ты запрещаешь мне отвечать человеку на элементарное приветствие? Или я не имела права поговорить с ним об Эстефании, которая была сводной сестрой Алехандро?

– Ладно, – сказал Хосе Луис. – Я сам разберусь с этим Мальдонадо.

Наутро он приехал в офис к Алехандро и потребовал, чтобы тот оставил в покое Исамар.

– Моя фамилия Альварадо, – заявил он. – Запомните это, Мальдонадо. И не только потому, что вам еще придется встретиться со мной в суде, но и потому, что эту фамилию будет вскоре носить Исамар. Да! Хорошенько запомните это.

Заехав домой за Исамар и не обнаружив ее там, Хосе Луис пришел в неистовство:

– Но мы же договорились с нею встретиться здесь! Как она могла нарушить обещание? Где она сейчас? С кем? Успокойся, Хосе Луис, – недовольно ответил Гойо. Исамар звонила, что задерживается у Хулио Сесара. Брихида попросила ее присмотреть за маленьким Хулио.

– Где живет Хулио Сесар? Адрес! – потребовал Хосе Луис.

– Не нравится мне этот жених, – сказал Гойо Пите, когда Хосе Луис умчался разыскивать свою возлюбленную. По-моему, его ревность носит черты явной патологии.

К дому Брихиды разгневанный жених подъехал почти одновременно с…Алехандро.

– Что тебе здесь надо? – сразу же набросился на соперника Хосе Луис – Перестань преследовать Исамар! Она – моя невеста, и я прошу уважать ее чувства.

Алехандро приехал сюда потому, что в доме напротив его фирма вела строительство, но не стал говорить этого ревнивцу, а лишь взирал на него с ядовитой усмешкой.

– Ты еще и ухмыляешься? – совсем вышел из себя Хосе Луис. – Напрасно! Скоро я посажу за решетку весь ваш клан! Я буду следить за каждым вашим шагом и докопаюсь до всех ваших грязных преступлений Я погублю вас! Запомни это.

Исамар. уже собралась уходить, но напоследок еще раз попыталась убедить Хулио Сесара взять у нее деньги для оплаты расходов по родам и похоронам Эстефании.

– Нет, – повторил свое решение Хулио Сесар. – Я сам должен уплатить всю сумму Я найду эти деньги!

– Хорошо, что ты за мной заехал, – обрадовалась Исамар, увидев Хосе Луиса. – Тебе Гойо сказал, что я здесь?

– Да. А ты разве приехала сюда не одна? – спросил он с подозрением

– Меня привез Архенис, – ответила Исамар

Выйдя на улицу и увидев там машину Алехандро, Иса мар подумала: «Что он здесь делает? Может в этом районе живет Габриэла?» А Хосе Луис, проследив за взглядом Исамар, решил, что они с Алехандро договорились здесь встретиться, но он своим приездом им помешал. Потом он вспомнил, как Гойо четко сказал ему: «Исамар просила передать тебе, что задерживается у Хулио Сесара» Не могла же она сделать это, собираясь встретиться с Алехандро. «Видимо, тут было обыкновенное совпадение, а я напустился на Мальдонадо, – продолжал размышлять Хосе Луис. – Ну, ничего, предупредить его лишний раз вовсе не помешает».

Алехандро тоже было над чем подумать. Прежде всего, его мучил вопрос: что нашла Исамар в этом психе? «И что она делала в том районе, если Альварадо утверждал, что я ее преследую?»

От мыслей об Исамар его отвлек Кике,

– Папа, – волнуясь, сказал он, – сегодня я стал женихом Габи; Но… я не знаю, как теперь должен себя с нею вести. Подскажи мне.

– Ты задал очень трудный вопрос, – очень серьезно ответил Алехандро. – Я, право, не знаю, что тебе и посоветовать.

– А ты просто расскажи, как ведешь себя с Габриэлой.

– Но я же не жених Габриэлы! – возразил Алехандро. – Тут ты меня опередил.

– А почему бы тебе и не жениться на Габриэле? огорошил отца Кике. – Ведь ты, папа, так одинок!

– Я подумаю о твоем предложении, но сейчас, извини, мне надо позвонить.

Набрав номер Рейнальдо, Алехандро предупредил его об угрозе со стороны Альварадо.

– На всякий случай будь осторожнее, Рей.

– Не волнуйся, брат, я не делаю ничего противозаконного. Поверь мне, – ответил Рейнальдо. – Этот адвокатишка ни на чем не сможет меня поймать.

Наутро, придя в офис, Алехандро узнал, что Габриэле удалось раздобыть выгодный проект: речь шла о комплексе зданий в Колонии Тобаль.

– Эта женщина – просто клад для нашей фирмы, сказал Алехандро. – А ты что, другого мнения? – обратился он к Леонардо. – С чего ты такой невеселый?

– Разумеется, я полиостью разделяю твое мнение, – улыбнулся Леонардо.

Он не стал объяснять, что его плохое настроение связано с Мишель, которая почему-то вдруг перестала с ним разговаривать и все время сидела, надув щеки, в своем уголке.

– А что, если нам завтра всей компанией поехать в Колонию Тобаль? – предложил Алехандро. – Совместим полезное с приятным. Обсудим условия проекта, а затем погуляем. Это ведь замечательное место для отдыха! Что скажешь, Мишель?

– Я не могу. Мы с Гойо договорились провести этот день вместе! – ответила она с вызовом, и Алехандро догадался, что между его друзьями произошла размолвка.

– У меня тоже были другие планы на этот день, – сказал Леонардо. – Так что поезжайте вы вдвоем с Габриэлой.

Но, видимо, сама судьба решила посмеяться над Алехандро: он не знал, что накануне вечером Хосе Луис предложил своей невесте поехать куда-нибудь в курортную зону, и Исамар выбрала именно Колонию Тобаль.

Так уж сложилось, что в последние дни Гойо вынужден был объяснять девушкам, с кем им стоит встречаться, а с кем нет. Он очень обрадовался, когда ему позвонила Мишель и пригласила в кино. Однако Гойо заметил, что ни он сам, ни даже фильм, который они смотрели, Мишель вовсе не интересуют. И мыслями, и чувствами своими она была где-то далеко отсюда – вероятно, совсем с другим человеком. Гойо предложил ей зайти в кафе, и там она излила свою душу, рассказав о своих переживаниях по поводу Леонардо.

– Ну как тебе втолковать, – огорчился Гойо, — чтобы ты не бегала за ним? Леонардо любит свою жену, это же очевидно!

– Но что же мне делать, если я люблю его!

– А я – тебя, – печально добавил Гойо.

Дома ему пришлось провести воспитательную беседу еще и с Исамар. Узнав, что сестра собирается ехать с Хосе Луисом в Колонию Тобаль и, возможно, они останутся там на уик-энд, Гойо просто не мог не высказать своего мнения на сей счет.

– Не делай этого, Исамар, – сказал он. – Я знаю, ты стала встречаться с Хосе Луисом только потому, что хотела забыть Алехандро. Но, мне кажется, ты все глубже увязаешь в этих вовсе не нужных тебе отношениях. Пойми, я не стал бы ничего говорить, но Сакариас просил меня быть твоим советчиком. Я бы не стал вмешиваться также и в том случае, если бы видел, что Хосе Луис тебе подходит.

– А чем же он, по-твоему, мне не подходит? – с явным интересом спросила Исамар, словно хотела сопоставить сомнения Гойо со своими.

– Он властен, порою даже груб, – ответил Гойо. – Не умеет контролировать свои эмоции. И он просто одержим ревностью! Исамар, подумай: если он сейчас устраивает тебе такие дикие сцены ревности, то что же будет после свадьбы?

– Ты забываешь, что у него есть постоянный раздражитель: Алехандро, – вступилась за Хосе Луиса Исамар.

– Прости, но этот раздражитель будет у него всегда. Потому что Алехандро любит тебя, а ты любишь Алехандро!

– Да, ты прав, – согласилась Исамар. – Но именно поэтому я сделаю все возможное, чтобы забыть Алехандро и полюбить Хосе Луиса.

– Ох, ох, – горестно покачал головой Гойо.

Обсудив с партнерами условия проекта, Алехандро и Габриэла собрались пообедать в ресторане. Алехандро открыл дверь, пропуская вперед Габриэлу, и в тот же момент увидел чуть поодаль, на набережной, целующихся Исамар и Хосе Луиса.

– Ну что ты там замешкался? – обернулась ничего неподозревающая Габриэла. – Пойдем!

– Да, сейчас, – вышел из оцепенения Алехандро.

Габриэле ресторан показался очень уютным, и она уже присмотрела столик в углу, но Алехапдро сказал, что ему здесь не нравится.

– Давай поищемч какой-нибудь другой ресторан.

Габриэла не поняла, какая муха укусила Алехандро, однако возражать не стала.

Выехав на набережную, Алехандро не увидел там Исамар и Хосе Луиса. «Но не померещилось же мне? – с досадой подумал он. – Просто они свернули куда-нибудь в сторону».

И он стал колесить по всему городу, надеясь снова увидеть Исамар.

– Что с тобой происходит? – недоумевала Габриэла. –Я умираю от голода, а ты отвергаешь уже четвертый ресторан. Объясни, наконец, в чем дело?

– Ты можешь потерпеть еще немного? Мы немедленно вернемся в Каракас и пообедаем уже там, – совсем запутал ее Алехандро.

– Поступай, как тебе кажется удобным, – сухо произнесла Габриэла.

Всю дорогу они молчали, а в Каракасе Габриэла сказала, что теперь она. сможет пообедать и дома. Алехандро же, оставшись один, остановил машину у ближайшего телефонного автомата и набрал номер Исамар.

– Ее нет дома, – ответила Пита.

– А не скажете ли, где ее можно найти? С вами говорит Алехандро Мальдонадо. Исамар срочно нужна мне по делу.

– К сожалению, сеньор Алехандро, Исамар сейчас нет в городе. Она уехала в Колонию Тобаль

– Спасибо, Пита. С вашего позволения, я позвоню попозже?

– Да, разумеется.

Он звонил Пите еще несколько раз, затем сообразил, что время уже позднее, и, открыв телефонный справочник, стал звонить во все гостиницы Колонии Тобаль – не останавливались ли там Хосе Луис Альварадо и Исамар Медина. Всюду ему отвечали отрицательно. Тогда Алехандро пошел в ресторан Авроры и стал медленно, но упорно напиваться.

А в это время Исамар, сидя в ресторане с Хосе Луисом, обнаружила, что она сильно опьянела.

– Это все шампанское! – сказала она, смеясь. – Я никогда не была такой пьяной!

– Ты вовсе не пьяна, – возразил Хосе Луис. – Просто немного развеселилась. Ты мне очень нравишься такой!

– Нет, я пьяна! – настаивала'Исамар. – Я боюсь, что если встану со .стула, то не смогу сделать и шагу.

– Это не беда, – взволнованно произнес Хосе Луис. –Я донесу тебя на руках до отеля.

– Но я хочу домой! – капризно заявила Исамар.

– Зачем нам ехать туда? – уговаривал ее Хосе Луис. –Здесь так хорошо! Мы устроимся в отеле… Я уложу тебя в постель… Ты отдохнешь…

Исамар, расслабившись, закрыла глаза, а Хосе Луис, наоборот, приходил во все большее волнение.

– Я безумно люблю тебя, Исамар, и хочу, чтобы сегодня ты стала моей!.. Только моей!.. Навсегда!..

От этих его слов Исамар вдруг протрезвела.

– Хорошо, – сказала она, – пойдем. Помоги мне добраться до телефона. Я должна позвонить домой.

– Да, конечно, дорогая, – заторопился Хосе Луис.

– Алло, Пита? – произнесла в трубку Исамар. – Мы сейчас возвращаемся в Каракас!

Далее она впала в беспамятство и пришла в себя уже в гостиничном номере целующейся с Хосе Луисом.

– Ты будешь моей, моей! – говорил Хосе Луис, опрокинув ее на постель.

– Да, Хосе Луис, – обессилешю ответила Исамар, и в этот"момент услышала голос Алехандро:

– Оставь ее! Это моя женщина!

Как ты посмел ворваться сюда? – набросился на Алехандро Хосе Луис. Но неожиданный гость оттолкнул его и, схватив за руку Исамар, потащил ее прочь из отеля.

– Как ты могла? – кричал в гневе Алехандро. – Ты собиралась с ним переспать! Предательница!

– А ты? По какому праву ты меня преследуешь? – отбивалась от него Исамар.

– У меня есть право! – отвечал Алехандро, заталкивая растрепанную, полуодетую Исамар в свой автомобиль.

– Это насилие, насилие! – кричала Исамар…

– Что с тобой, дорогая? – дотронулся до нее Хосе Луис. – Тебе приснился какой-то кошмар?

– Да, это был ужасный кошмар! – ответила Исамар, проснувшись.

– Ну ничего, – успокоил ее Хосе Луис, – Мы уже подъезжаем к Каракасу, и скоро ты сможешь поспать нормально

Укладывая Габи спать, Габриэла заметила у нее на шее цепочку, а на цепочке – дорогое обручальное кольцо.

– Откуда это у тебя? – недоуменно спросила Габриэла.

– Мама, я ведь говорила тебе, что мы с Кике договорились быть женихом и невестой. А когда бывает помолвка, то жених дарит невесте кольцо. Вот Кике и подарил мне его. Это в знак нашей любви и верности друг другу.

– Но где он его взял? Это очень дорогое кольцо!

– Кике сказал, что это кольцо его бабушки, но она его. все равно не носит…

– Я должна немедленно отнести кольцо его истинной владелице, – сказала Габриэла и поехала к Авроре.

Получив от Ансельмо очередную порцию виски, Алехандро стал изливать официанту свою душу:

– Ансельмо, я чувствую, что теряю Исамар! Когда она не явилась на свадьбу и сказала, что сделала это будто бы из-за Хулио Сесара, я ей не поверил. Тогда я точно знал, что она любит только меня! Но сегодня мне пришлось впервые в этом усомниться. Ты не представляешь, что я пережил, когда увидел ее целующейся с другим мужчиной! Это был просто кошмар!.. Ансельмо, будь добр, принеси-ка еще раз телефон.

Увидев в газете грязную клевету на Альберто, Марта позвонила ему и предложила встретиться.

– Альберто, я найму адвоката, – горячо заявила она, – я не пожалею никаких денег, лишь бы восстановить твое доброе имя!

– Спасибо тебе, Марта, но у меня нет никаких сомнений в том, что эта статья состряпана по заказу Фернандо Мальдонадо. А его делом уже занимается Хосе Луис Альварадо, – ответил Альберто.

– Интересно, сколько же Фернандо заплатил этой Алисии, если она, известная журналистка, согласилась написать и опубликовать заведомую клевету на своего коллегу?

– Ах, не думай об Алисии! С ней мы как-нибудь разберемся, – Альберто внимательно посмотрел на Марту, и взгляд его был 'исполнен нежности. – Меня лишает покоя совсем другой человек – ты!

– Прости, Альберто, – несколько смутилась Марта. – Но я не могу предложить тебе ничего иного, кроме дружбы.

– Ты же знаешь, что я люблю тебя! Возможно, и ты со временем полюбишь меня, – без всякой надежды на успех произнес тем не менее Альберто.

– Нет, у нас ничего не получится, – твердо ответила Марта и перевела разговор на другую тему. – Сейчас Хосе Луиса нет в городе, и, возможно, они с Марианой пробудут там несколько дней. А предпринимать что-то надо уже сейчас. Давай зайдем к Гойо, может, он что-нибудь посоветует.

– Хорошо, пойдем к Гойо, – равнодушно согласился Альберто и добавил: – Но ты очень кстати вспомнила про Исамар и Хосе Луиса. Ни для кого не секрет, что Исамар любит Алехандро, но пытается забыть его с Хосе Луисом. И ты поощряешь эту ее попытку. Значит, допускаешь, что со временем у Исамар может возникнуть любовь к Хосе Луису? Отчего же этого не может быть в нашем случае?

– Там совсем другая ситуация, Альберто, – рассердилась Марта. – Мариана не может, не должна, просто не имеет права любить Алехандро.

– Прости, но, по-моему, ты несправедливо жестока к своей сестре, – сказал Альберто – Почему ты не уважаешь ее чувства? Да, Фернандо Мальдонадо – преступник! Но Алехандро – вполне порядочный человек. Если честно, то я вообще не вижу препятствий для их любви.

– Давай оставим эту тему, – предложила Марта, – пока мы с тобой не поссорились. Пойдем лучше к Гойо.

– Пойдем, – не стал возражать Альберто.

– Почему ты вернулась так скоро? – недовольно спросила Марта сестру. – Тебе наскучил Хосе Луис?

– Ой, я так устала! – ответила Исамар. – К тому же по дороге мне приснился кошмар. Будто Алехандро…

– Кстати, он много раз сюда звонил, – вставила Пита. В ту же секунду прозвучал телефонный звонок, и Исамар умоляюще посмотрела на Марту:

– Если это опять Алехандро, то меня – нет!

– Ее нет, – повторила в трубку Марта. – Когда вернется? Точно не знаю. Они с Хосе Луисом собирались пробыть там несколько дней.

– Это был он? – в ужасе воскликнула Исамар. – Зачем ты соврала ему, что я с Хосе Луисом уехала на несколько дней? Зачем ты сделала эту пакость, Марта?

– Я только выполнила твою просьбу, – невозмутимо ответила та.

– Не будь такой циничной! – чуть не плача, произнесла Исамар. – Ты прекрасно понимаешь, о чем я тебя попросила. Но тебе захотелось выставить меня перед Алехандро какой-то шлюхой. Ты попросту оскорбила меня!

– Прошу не разговаривать со мной в таком тоне! – потребовала Марта. – Ты сама не знаешь, чего хочешь. Ведешь себя как собака на сене! Кому ты морочишь голову – Хосе Луису или Алехандро? Или обоим сразу?

– Я не скрываю, что хочу забыть Алехандро, – в волнении ходя из угла в угол, сказала Исамар. – Но я также не хочу, чтобы он обо мне плохо думал. Я имею на это право!

– Мне кажется, ты понемногу сходишь с ума из-за этого отпрыска Фернандо Мальдонадо! – гневно бросила Марта и уехала домой.

– Нет, он не должен думать обо мне плохо! – Исамар лихорадочно стала набирать номер Алехандро. – Сеньора Аврора? Добрый вечер! Это Исамар Медина. Могу я поговорить с Алехандро?

– Добрый вечер, – ответили на том конце провода. – Но это не сеньора Аврора, а Габриэла Сантана. К сожалению, Алехандро нет дома.

– Простите. – Исамар положила трубку и в недоумении посмотрела на Питу: – Ты говоришь, он звонил мне весь вечер? Как же это понимать? Его пассия сидит у него дома, а он звонит мне? Почему она в такое позднее время находится у Алехандро да еще позволяет себе отвечать на звонки? Я ничего не понимаю, Пита!

Утром Энкарнасьон сказала Алехандро о вечернем звонке Исамар, и он тотчас же набрал ее номер.

– Сейчас я приглашу ее, – сказала Пита.

– Нет, – остановил ее Алехандро. – Передайте, что я сам буду у вас через пятнадцать минут.

– Что тебе от меня нужно? – не слишком любезно встретила его Исамар. – Зачем ты явился ко мне домой?

– Затем, что я не мог сказать тебе по телефону то, чего ты заслуживаешь, – гневно ответил ей Алехандро. – Ты провела ночь в гостинице с Хосе Луисом! Ты спала с ним!

– Это неправда! закричала Исамар. – Я приехала домой вчера вечером и звонила тебе, но мне ответила твоя новая возлюбленная!

– Не надо валить с больной головы на здоровую! – тоже перешел на крик Алехандро. – Я видел, как ты целовалась с этим Альварадо в Колонии Тобаль! Я был там и все видел! А потом до поздней ночи звонил тебе домой, пока Марта не сказала мне, что ты заночевала в отеле

– Марта тебя обманула! Я же говорю, что звонила тебе вчера вечером из дома, но твоя Габриэла, видимо, тоже соврала, что тебя нет дома… Да что это я перед тобой оправдываюсь? – Исамар резко сменила тон. – Ты не имеешь права предъявлять мне какие-либо претензии. Я не принадлежу тебе! И не смей впредь заявляться сюда с упреками! Иди к своей Габриэле! Ну же, уходи немедленно!..

 

Глава 53

Вернувшись из монастыря и обнаружив, что она полностью разорена, Мерседес отправилась к Самуэлю Агирре с требованием вернуть ей акции отца, которыми на правах партнера распоряжался Фернандо Мальдонадо. Однако Самуэль с сожалением сообщил ей, что Мальдонадо всех их обвел вокруг пальца: взял в банке кредит под залог земель, не имеющих, как позже выяснилось, никакой стоимости. Когда банк потребовал возмещения кредита, Мальдонадо и расплатился теми акциями.

– К сожалению, Мерседес, – сочувственно произнес Самуэль, – исправить уже ничего нельзя: акции стали собственностью банка. Ты допустила ошибку, подписав документы, наделяющие большими полномочиями Фернандо Мальдонадо.

Убитая этим сообщением, Мерседес ломала голову, как ей жить дальше и где искать работу, а ничего не подозревающий Рейнальдо вновь явился к ней со своими уговорами и признаниями в любви.

– Ты можешь прогнать меня, но я буду ждать тебя за дверью! – говорил он с безумным блеском в глазах – Я не отступлюсь от тебя, Мерседес. И никогда не поверю, что ты меня разлюбила. Я знаю, ты и монастырь покинула из-за меня!

– Боже мой, что ты несешь, Рейнальдо, – едва держась на ногах от безысходности и отчаяния, отвечала Мерседес. – Я решила остаться одна и как-нибудь проживу. Несмотря на то, что твой отец и Агирре разорили меня, разрушили мою жизнь. Уходи, Рейнальдо, уходи!

Не слишком надеясь на откровенность отца, Рейнальдо, тем не менее, решился на прямой вопрос, но Фернандо сразу же перешел в наступление:

– Нет, сын, меня вовсе не интересует, что ты говорил с Мерседитой! Может быть, ты тоже, как Алехандро, станешь утверждать, что я отнял у тебя единственную любовь? Вы уже взрослые люди, и не к лицу вам винить отца в своих любовных неудачах! Меня, который жизнь готов отдать ради своих сыновей!

– Что тебе наговорил Алехандро? – заглотил наживку Рейнальдо.

– Он заявил, будто я разлучил его с Исамар. С женщиной, которая жаждет увидеть меня за решеткой! Грустно, правда? Наверное, если 'бы меня упекли в тюрьму, они были бы счастливы. Он поставил мне в вину даже то, что его любимая теперь в объятиях другого мужчины! Говорил со мной так, будто я его враг. И это – родной сын!..

– А он, случайно, не сказал тебе, с кем путается Исамар? – ядовито усмехнулся Рейнальдо. – С человеком, который хотел посадить тебя в тюрьму, который угрожал нам: с Хосе Луисом Альварадо!

Обида Фернандо на сына была отнюдь не преувеличенной и не наигранной. Алехандро действительно испортил ему настроение в доме у Габриэлы, куда старик заглянул, чтобы повидать Кике. Деда очень тронула история с кольцом, которое внук подарил своей невесте – малышке Габи. Кольцо это пришлось, однако, вернуть его владелице – бабушке Авроре, и Фернандо понимал, как, должно быть, огорчен мальчик.

– Возьми, – протянул он Кике маленькое колечко, отведя внука в сторонку. – Оно твое, ты волен распоряжаться им, как захочешь.

Кике был на седьмом небе от счастья и не мог дождаться случая, когда можно будет вручить Габи это кольцо. Алехандро же, наоборот, сидел за ужином мрачный, не скрывая своего неудовольствия присутствием отца. Когда же они, простившись с гостеприимной хозяйкой, оказались за дверью, Алехандро тотчас набросился на отца с упреками. И не остановило его даже то, что рядом был Кике…

Другой семейный ужин, проходивший в это время в доме Хосе Луиса, протекал совсем по иному сценарию. Там праздновали сорокалетие со дня свадьбы родителей. Архенис, Исамар и Марта, приглашенные на торжество, сразу же окунулись в атмосферу доброжелательности и любви, царившую в этой большой дружной семье, и каждый из них невольно подумал о том, что волею судьбы они, все трое, когда-то лишились подобного счастья.

В центре внимания, конечно же, были родители Хосе Луиса, которые, пользуясь своим правом юбиляров, признавались друг другу в вечной любви. Но все присутствующие понимали также, что главным событием этого вечера было знакомство с Исамар, поскольку Хосе Луис впервые представил ее всему своему семейству. Сестры Хосе Луиса наперебой нахваливали брата, недвусмысленно намекая Исамар, что она сделала отличный выбор. Хосе Луис останавливал их, не желая смущать девушку, но сестры не унимались:

– Надо признать, у нашего братца есть один недостаток: занудство. Поэтому, Исамар, бери его поскорее в оборот. Представь, в какого невыносимого зануду он превратится, если его оставить холостяком до старости!

Хосе Рамон и Кармен – родители Хосе Луиса, говоря о своем отношении к Исамар, обходились без всяких шуток и не скрывали, что будут счастливы видеть ее женой их любимого сына.

– Моя душа открыта для тебя, – говорила Кармен, уединившись с Исамар. – Ты можешь считать этот дом своим. Поверь, я буду любить тебя как родную дочь.

Исамар отмалчивалась и только улыбалась в ответ и благодарила за то тепло, которым ее окружили в этом доме.

– Я надеюсь, – сказал Хосе Рамон, прощаясь с гостями, – что, через сорок лет Исамар и мой сын будут праздновать сорокалетие их свадьбы!

Ансельмо пригласил Альберто и Гойо, чтобы сообщить им новость, которая, как он чувствовал, может стать своеобразной зацепкой в разоблачении Фернандо Мальдонадо.

– Собственно, против него у меня ничего нет, но есть кое-что против Рейнальдо, – начал Ансельмо, когда все собрались. – Вчера в ресторане Висенте перебрал лишнего и проговорился, что Рейнальдо приказал ему следить за Ледерманом и Родригесом Геррой.

– Но разве у них не общий бизнес? – удивился Гойо.

– Да, общий, – подтвердил Ансельмо. – Но, как выяснилось, Родригес и Ледерман объединились против Рейнальдо, и тот хочет теперь с ними поквитаться.

– Наверняка тут какое-то грязное дело, – предположил Альберто, – раз эти типы так отчаянно дерутся.

– Ты прав, – согласился Гойо. – Полагаю, нам следует глаз не спускать с Рейнальдо и его компаньонов. А там и на Фернандо Мальдонадо найдется материал.

Этот план активно поддержали и Марта, и Архенис, а Исамар не захотела даже участвовать в его обсуждении.

– Можете сколько угодно говорить о месте, но меня в это не впутывайте! – заявила она. – Вы хотите крови, я не ошибаюсь? Мечтаете пролить кровь всех Мальдонадо? Знайте же, что на меня вам тут не следует рассчитывать. Возмездие потеряло для меня всякий смысл.

Помаявшись некоторое, время в сомнениях, Исамар затем решила предупредить Алехандро о намерениях Гойо и остальных.

– Ты думаешь, он тоже в этом замешан? – изумилась Исабель, которую Исамар попросила отнести Алехандро записку.

– Нет, Исабель, я вовсе так не думаю, – ответила Исамар. – Алехандро всегда был честным человеком. Но ты же знаешь: за чужие грехи обычно расплачиваются невиновные. Лучше будет, если Алехандро узнает о слежке, установленной за их семьей.

– Ах, Исамар, мне кажется, тебя беспокоит совсем другое, – возразила Исабель. – Ты просто ищешь встречи с Алехандро.

– Нет, я всего лишь хочу предупредить его о серьезной опасности.

– Тогда почему бы не позвонить ему?

– Я боюсь поставить Алехандро в неловкое положение. Даже если трубку снимет он сам, то Габриэла может, находиться поблизости, и, конечно же, поймет, с кем, говорил Алехандро да еще и договаривался о встрече. Поэтому я прощу тебя передать эту записку Алехандро; без свидетелей.

Алехандро в офисе не было, а Исабель уже опаздывала на свидание с Ансельмо и потому решила передать записку через секретаря Алехандро.

– Я из конторы Исамар Медины. А вы, вероятно, секретарь Алехандро Мальдонадо? – спросила она у Габриэлы и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Передайте, пожалуйста, ему вот это,

– Да, я передам, – только и осталось ответить Габриэле. – Не волнуйтесь.

Исамар не отходила от телефона, боясь пропустить звонок Алехандро, но вместо этого прозвучал другой звонок в дверь. Открыв ее, Исамар увидела перед собой взволнованную Габриэлу.

– Простите, Исамар, но мне надо поговорить с вами, – сказала она с порога. – Зачем вы назначили встречу Алехандро? Что вам от него нужно?

– Я не могу вам этого сказать, ответила Исамар, внешне сохраняя спокойствие. Я не считаю себя обязанной давать вам какие-либо объяснения.

– Поймите меня правильно, – Габриэла, наоборот, пыталась как можно точнее объяснить причину своего прихода. – Я вовсе не собираюсь ругаться с вами из-за мужчины. Это не мой стиль. Но вам известно, что я встречаюсь с Алехандро. А для меня не секрет, что вы встречаетесь с адвокатом, который ведет, дело против семьи Мальдонадо, поэтому мне и непонятно, зачем вы хотите видеть Алехандро.

– Ну ладно, – согласилась Исамар, – я как раз и хотела рассказать ему о некоторых подробностях того дела, которое ведет Хосе Луис. Хотела предупредить Алехандро, обезопасить его…

– Спасибо за откровенность, Исамар, – растроганно произнесла Габриэла. – Позвольте мне тоже быть откровенной. Я все же считаю, вам следует избегать встреч с Алехандро. После того, что произошло между вашими семьями… Извините, но у вас с Алехандро нет будущего! Вы оба много страдали, а сейчас имеете возможность обрести счастье с другими… Я, по крайней мере, попытаюсь сделать все, чтобы Алехандро был счастлив! Он этого заслуживает

После ухода Габриэлы Исамар с горечью признала, что была не права. Действительно, не стоит ворошить прошлое, мучить Алехандро и себя. Забыть, поскорее забыть все, что связано с Алехандро!..

А Габриэла в это время казнила себя за несдержанность и бестактность. «Боже мой, что я наделала? – холодея от ужаса, думала она. – Я вскрыла конверт! Если Исамар скажет об этом Алехандро, он навсегда потеряет ко мне доверие…»

Где же достать проклятые деньги? Как расплатиться за лечение Эстефании, за ее похороны? У кого просить в долг? Чем потом рассчитываться?.. Эти и только эти мысли беспрестанно терзали Хулио Сесара, доводя его почти до безумия. Ни новорожденная дочь, все еще остававшаяся в больнице, ни маленький Хулио, ни память об Эстефании не могли отвлечь его от проблемы денег. Были моменты, когда безысходность настолько сжимала Хулио Сесара своем жестком кольце, что он с облегчением готов принять смерть. Да, только смерть избавила бы его мучительной беспомощности! Еще горше становилось, когда Хулио Сесар осознавал, что даже смерть – не выход, ибо его жизнь не стоит ничего. Все долги свалятся на бедную Брихиду, вместе с расходами и на его, Хулио Сесара, похороны… А какое горе обрушится при этом на нее и осиротевших ребятишек, Хулио Сесар в те минуты затмения не думал.

Вывел его из этого состояния Архенис, случайно обмолвившийся о том, что счет за лечение Эстефании оплатил Самуэль Агирре. Хулио Сесар тут же помчался к Агирре доказывать, что только он, муж Эстефании, должен расплатиться за ее пребывание в больнице.

– Я женат на Элисенде, а она – мать Эстефании, напомнил ему Самуэль. – Я сделал это от души, и ты не должен чувствовать себя обязанным мне.

– Спасибо за помощь, – произнес Хулио Сесар уже менее воинственно. – Сейчас ты меня выручил, но долг этот я тебе обязательно верну!

Брихиде он сказал, что теперь ему придется днем работать в банке у Агирре, а ночью – еще где-нибудь.

– Я за все расплачусь, я не позволю, чтобы Агирре или кто-нибудь другой оплачивали мои счета! – твердил он с горячечным блеском в глазах

Следующий удар по самолюбию ожидал Хулио Сесар в похоронном бюро: там ему сказали, что деньги за похороны внесены… Брихидой Аройо!

В ярости и отчаянии он стал требовать у матери признания:

– Скажи, кто дал тебе эти деньги! Я требую! Мне знать, кому возвращать долги.

– Сынок, оставь все как есть. Деньги нам дали не в долг.

– Это ведь была Исамар, не так ли? Они с Агирре договорились, но это уж слишком! Я сейчас же ей позвоню!..

– Сынок, остановись, не звони Исамар! Она тут ни при чем… – Брихида замялась, все еще боясь сказать правду и не видя иного выхода.

– Так кто же это был? Говори! – настаивал Хулио Сесар.

– Деньги дал твой брат, Рейнальдо.

– Мама, это предательство! – вскипел Хулио Сесар. – Да я предпочел бы украсть эти деньги, нежели взять их у Рейнальдо Мальдонадо, убийцы!

– Сынок, разве ты не понимаешь, что я страдаю, видя, как вы, братья, воюете друг с другом? И вот Рейнальдо сделал попытку примирения… А ты?

Хулио Сесар ушел, хлопнув дверью, а безутешная Брихида забилась в рыданиях, кляня себя за то, что у нее всю жизнь не хватало смелости противостоять Фернандо Мальдонадо.

Элисенда по-прежнему проявляла чудеса изворотливости, встречаясь со своим бывшим мужем и скрывая это от нынешнего – Самуэля Агирре. После смерти Эстефании Максимилиан остро чувствовал одиночество и все чаще требовал встреч с Каролиной и Элисендой. Теперь его очень беспокоила судьба Каролины:

– Дочка, подумай, к чему приведет тебя такая беспорядочная жизнь, – сокрушался он.

К удивлению Элисенды, присутствовавшей при этих беседах, Каролина не дерзила отцу, не обрывала его на полуслове, говоря, что она уже взрослая, и никто не имеет права вмешиваться в ее дела.

– Папочка, – отвечала Каролина, ласково глядя на отца, – тебе не стоит беспокоиться: я встретила человека, которого люблю. Он тоже меня любит и уже купил дом, где мы с ним будем жить. Его зовут Пабло Очоа. Я уверена: вы понравитесь друг другу.

«Боже мой! – подумала Элисенда. – Как же ей не хватало отца! Она счастлива слышать даже его занудные наставления, бедная девочка!»

А Максимилиан то же самое произнес вслух:

– Каролина, доченька, если бы вы с Эстефанией росли у меня на глазах, то, может, и жизнь у вас сложилась бы по-другому.

– Максимилиан, не рви мне душу, – боясь тоже расплакаться, попросила Элисенда. – Говори, зачем позвал нас, и мы пойдем. Марта уже и так на меня посматривает косо, когда я ухожу на эти свидания.

– Да, ты права, Элисенда. Я считаю, что пришла пора открыть нашу тайну. А то Самуэль тебя заподозрит в чем-то худшем. – Максимилиан вытер слезы и произнес твердым голосом: – Собственно, за этим я вас и позвал. Мне больше не по силам оставаться в тени. Эстефания умерла, едва я узнал ее. И это – наказание за мою трусость. У меня есть двое внуков. Я хочу видеть, как они растут, хочу помогать им! Если ты, Элисенда, будешь и дальше отмалчиваться, то мне придется самому рассказать Хулио Сесару, что я – дедушка его детей.

– Максимилиан, дай мне еще немножко времени, – взмолилась Элисенда. – Я обязательно что-нибудь придумаю.

По дороге домой Каролина спросила мать, действительно ли та намерена изменить ситуацию.

– Нет, – честно ответила Элисенда. – Димарсо мертв. Запомни это хорошенько.

– Но у него есть право!.. – сказала Каролина и осеклась, увидев идущих навстречу Леонардо и Мишель. – Похоже, они помирились: воркуют, как голубки.

– И слава Богу! – рада была переключиться на другую тему Элисенда. – А ты, пожалуйста, оставь Лео в покое и для своих душевных излияний выбирай кого-нибудь другого.

Опасения Элисенды были отнюдь не беспочвенны: Марта уже давно заподозрила ее в ведении двойной игры. А с тех пор как Максимилиан стал проявлять гораздо большую настойчивость, и Элисенда чаще вынуждена была уходить из дома, ссылаясь на какие-то вымышленные предлоги, Марта и вовсе решила обратиться к услугам частного детектива

Первый доклад сыщика происходил в присутствии Луиса Альфредо, от которого Марта не сочла нужным утаивать это расследование.

– Итак, сеньорита Агирре, – докладывал детектив, – я следил за той женщиной, как вы меня и просили. Действительно, она вошла в кафе с каким-то мужчиной, но там была еще одна особа – молодая блондинка.

– Это ее дочка, пособница, – пояснила Марта.

– Они довольно долго разговаривали. О чем – я не мог расслышать на расстоянии, но было заметно, что все трое хорошо понимают друг друга.

– Какая подлость! – не сдержалась Марта. – Продолжайте слежку и установите имя мужчины. Я хочу знать, какую роль он играет в жизни Элисенды Мальдонадо.

Луис Альфредо не стал ни о чем расспрашивать Марту, лишь позволил себе заметить, что она чересчур напряжена и непривычно молчалива.

– Ты все еще не, помирилась с сестрой? – намекнул он на возможную причину такого состояния.

– Я пыталась, но Мариана. по-прежнему холодна со мной. И все – из-за Алехандро! – на мгновение лицо Марты исказилось в судороге.

– Не расстраивайся, – попытался успокоить ее испугавшийся Луис Альфредо, – со временем все утрясется.

– Знаешь, Луис Альфредо, я думаю завести ребенка, – вдруг сказала Марта, тупо глядя куда-то в сторону.

– Ребенка? – Луис Альфредо ошеломленно посмотрел на Марту, но она продолжала сидеть все с тем же отсутствующим взглядом. – Я… не возражаю, – закончил Луис Альфредо менее уверенно.

– При чем тут ты? – сказала Марта отрешенно и поднялась из-за стола.

 

Глава 54

Сама того не осознавая, Сандра тяготилась присутствием в доме Гильермо и особенно Виолеты. Вести прежний образ жизни, как того хотела Сандра, ей теперь почти не удавалось: все время приходилось делать поправку на сына и невестку. Надо признать, что оба проявляли достаточно такта – не спрашивали, куда она уходит, кому звонит, не корили за поздние возвращения после свиданий с Ледерманом, который, как всегда, сопровождались обильной выпиской. Но Сандре нередко казалось, что дети смотрят на нее с осуждением и жалостью. В такие минуты она срывалась, крича, что она – взрослая женщина и имеет право жить, как считает нужным.

Чаще всего эти приступы раздражения обрушивались на Виолету, поскольку Гильермо с утра до ночи занимался в библиотеке, готовясь к защите диплома. Поначалу Виолета не рассказывала ему обо всех ссорах со свекровью, но однажды не выдержала и, плача, призналась, что больше не в силах жить под одной крышей с Сандрой.

– Прошу тебя, Гильермо, увези меня отсюда. Давай снимем квартиру. Пусть самую плохонькую. Прошу тебя, дорогой!

– Да, любовь моя, мы уедем, не надо плакать, – целовал ее Гильермо. – Успокойся, я все улажу.

Просьба Виолеты не застала его врасплох – он и сам уже подумывал об отдельной квартире. Но стоило ему только намекнуть об этом матери, как Сандра тоже стала плакать и умолять Гильермо не оставлять ее.

– Возможно, я была несдержанна с Виолетой, – признала она. – Я готова принести свои извинения. Ты ведь знаешь, я счастлива оттого, что вы живете со мной. Я люблю тебя и люблю Виолету. Но ей тоже надо научиться уважать хозяйку этого дома. Не уезжайте, прошу вас! Только принимайте меня такой, какая уж я есть…

Гильермо было жаль и мать, и Виолету, но в глубине души он чувствовал, что уезжать, видимо, все равно придется. Однако прежде чем принять какое-то решение, Гильермо хотел посоветоваться с Алехандро.

Придя в офис к брату, он застал там Рейнальдо,который зашел туда без какого-либо повода.

– Гильермо! – обрадовался брату Рейнальдо. – А я был тут поблизости и вот заглянул. Не пойти ли нам в ресторан, раз уж мы нечаянно собрались вместе?

За выпивкой все проблемы Гильермо были решены очень просто: братья пообещали помочь ему деньгами, чтобы снять хорошую квартиру.

– Не отказывайся, Гильермо, – уговаривал его Рейнальдо. – Мы рады тебя поддержать, а скоро ты и сам получишь диплом адвоката, будешь хорошо зарабатывать. Тогда ты купишь дом и даже сможешь защищать отца. Никто, лучше родного сына, не сумеет защитить нашего отца.

Гильермо и Алехандро напомнили брату, что их отец далеко не святой, он принес всем им много зла. Но Рейнальдо вдруг разразился такой вдохновенной речью в защиту отца, словно не младший брат, а он сам, Рейнальдо, вот-вот должен был получить диплом адвоката:

– Я видел нашего отца разбитым, со слезами на глазах… Мне кажется, мы поступаем по отношению к нему как неблагодарные твари. Ведь в наших жилах течет его кровь! Кровь Мальдонадо – во всех нас. Подумайте об этом хорошенько. Навестите старика, вам же это ничего не стоит! Как страшно чувствовать себя старым, одиноким, брошенным собственными сыновьями!..

Аврора, возмущенная тем, что Алехандро опять напился в компании Рейнальдо, металась по дому, извергая проклятия:

– Я выгнала его из дома, из своего бизнеса, а он все равно продолжает отравлять мне жизнь! Тварь! Незаконнорожденный червяк!

– Не надо говорить так о моем мальчике, донья Аврора! – не сдержалась Энкарнасьон. – Рейнальдо не ангел, но не забывайте, что он – брат Алехандро, вашего сына!

– Что ты хочешь этим сказать, Энкарнасьон? – еще больше разгневалась Аврора. – Что у меня есть что-то общее с этим выродком? Не забывайся, Энкарнасьон! Твой Рейнальдо – животное! Бездушное существо, которое не достойно и жить на этом свете!

– Это уж слишком, донья Аврора, – тоже вышла из себя Энкарнасьон. – Вы знаете, что я люблю Рейнальдо как сына, и мне тяжело слышать о нем такие гадости. Видно, вы забыли, что я и Рейнальдо всегда относились к вам по-доброму. Выхаживали вас, когда вы были… в кризисе.

– Говори прямо, Энкарнасьон: когда я была чокнутой! – подхватила Аврора. – Ты и сейчас считаешь меня сумасшедшей, я знаю. Не хочу тебя больше видеть! Убирайся из моего дома!

Энкарнасьон не стала перечить госпоже и, плача, взялась собирать чемодан. Затем зашла проститься с Алехандро.

– Прощай, сынок. Мне больно с вами расставаться, но я должна уйти. Сеньора Аврора меня выгнала.

– Энкарнасьон, старушка, подожди, – Алехандро спьяну не мог взять в толк, что происходит. – Я сейчас поговорю с мамой. Это какое-то недоразумение. Мы все любим тебя, ты – член нашей семьи.

– Нет, Алехандро, не надо с нею говорить, – остановила его Энкарнасьон. – Я сама больше не могу здесь оставаться. У всех моих мальчиков теперь есть матери, а за Кике ты присмотришь и сам. Не удерживай меня. Так будет лучше для всех.

Уже за дверью она услышала, как Алехандро говорил матери, что та поступила несправедливо и жестоко…

Энкарнасьон твердо решила уехать в провинцию, где у нее имелось немного земли, но перед этим она, конечно же, должна была проститься с любимым своим Рейнальдо. Он тоже стал уговаривать няню не поступать опрометчиво:

– Я люблю тебя, моя дорогая! Живи у меня. Тебе ничего не придется делать, я сам буду ухаживать за тобой!

– Нет, маленький мой, – плача, возражала Энкарнасьон. – Я выполнила свой долг перед семьей Мальдонадо, вырастила вас. Мне давно хотелось уехать на родину, но я не могла оставить тебя. А теперь ты взрослый, и я могу немножко отдохнуть.

– Не уезжай, – целовал ей руки Рейнальдо. – Мне будет не хватать тебя.

– Я буду всегда помнить твою любовь, – стояла на своем Энкарнасьон. – А ты береги себя, Рей, мой плохой, мой дорогой мальчик!

– Хорошо, старушка, поезжай, – согласился, наконец, Рейнальдо. – Отдохни немного, а потом обязательно возвращайся. Я буду ждать тебя. Запомни, ты мне очень нужна!

Проводив Энкарнасьон на вокзал, Рейнальдо вдруг ощутил такую опустошенность и покинутость, что ему захотелось бежать вдогонку за поездом. Но делать этого он, конечно же, не стал, зато по дороге домой заехал к Авроре и учинил там скандал, выказав ей презрение, которое переполняло его в тот момент. Однако и эта разрядка не принесла Рейнальдо облегчения. Угрюмый и печальный предстал он перед Брихидой:

– Мама, Энкарнасьон оставила меня!

Брихида, сразу поняв состояние сына, обняла его, и Рейнальдо припал к ее груди, не стесняясь своих слез.

– Мама, спасибо тебе, – сказал он немного погодя. – У меня не было времени, чтобы рассказать о себе. Энкарнасьон очень много значит в моей жизни. Она дала мне ту любовь, которой не имела возможности дать ты. Я помню тепло ее рук, ее ласковую улыбку. Она всегда была моим утешением, а теперь я лишился моей дорогой старушки.

– У тебя есть я, сынок, – робко вставила Брихида.

– Да, мама, – с болью в голосе произнес Рейнальдо. – Никогда не забуду тот день, когда я узнал, что ты – моя мать. Мне волком выть хотелось при воспоминании о том, как жестоко я обращался с тобой прежде! Но сейчас, мама, я пришел просить не прощения, а любви! Я готов умолять тебя, мама, чтобы ты любила меня! Мне необходимо ощущать себя чьим-то сыном. Мама, ты нужна мне! Мне нужна мать!..

В поисках работы Мерседес обратилась к Гойо, и рассказала, как Фернандо Мальдонадо разорил ее, присвоив акции. Работу Гойо предложить не смог, а вот расследованием махинации, которую провернул Мальдонадо, пообещал заняться. Выяснив, что Фернандо брал кредит для покупки земель в Энсинаде, Гойо и Альберто решили отправиться туда. Там, рассуждали они, наверняка отыщутся какие-то следы очередного преступления Фернандо Мальдонадо.

Чутье не подвело Гойо: приехав в Энсинаду, они с Альберто легко отыскали в архиве нужный документ.

– Посмотри, Альберто, – взволнованно произнес Гойо, – вот оно, доказательство! Документ на владение землями. Но дата здесь явно исправлена, и это дело рук Фернандо Мальдонадо! Теперь он точно попался! Теперь мы расправимся с ним, Альберто!

Гойо вынул купчую из папки и переложил к себе в портфель.

– Что ты делаешь! – воскликнул Альберто. – Это же незаконно!

– А ты хочешь, чтобы пришел человек от Фернандо и бросил всю эту папку в огонь? – возразил Гойо. – Пойдем отсюда. У нас нет другой возможности заполучить эту бумагу.

После разговора с Габриэлой Исамар много думала о своем отношении к Алехандро и вынуждена была признать, что действительно ищет с ним встреч, словно все еще надеется на возможное счастье с ним. Но даже Габриэле понятно, что между Исамар и Алехандро – непреодолимое препятствие, олицетворенное в зловещем облике Фернандо Мальдонадо.

Хосе Луис, видя, как Исамар опечалена, и не зная, чем ей помочь, снова стал говорить о любви.

– Ты составляешь часть моей жизни. Любовь к тебе наполняет мое сердце. И я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Исамар, как всегда, отвечала, что ей нужно время, чтобы поближе узнать человека, которого она, безусловно, любит, но еще не готова вступить с ним в брак.

– Если надо, я буду ждать хоть всю жизнь, – не терял надежды Хосе Луис. – Когда есть любовь, то не бывает рано или поздно. Любовь не подвластна времени, Исамар!.. Я буду ждать, когда ты сама скажешь, что хочешь выйти за меня замуж.

– Да, Хосе Луис, я согласна быть твоей женой. Я хочу стать твоей женой!

Родители Хосе Луиса были счастливы устроить у себя в доме помолвку и во время застолья всячески намекали, что пора бы уже сейчас назначить день свадьбы. Вняв этим настойчивым пожеланиям, Хосе Луис спросил Исамар:

– Не будешь возражать, если мы поженимся седьмого сентября?

Исамар было совершенно все равно, а Хосе Рамон, не усмотрев в реакции невесты ничего странного, радостно воскликнул:

– Отлично, сынок! Это как раз день твоего рождения!

– Да, – улыбнулся Хосе Луис. – Именно поэтому я и хочу, чтобы в мой день рождения Исамар подарила мне счастье!

В течение всей помолвки Исамар пребывала как во сне, рассеянно наблюдая за происходящим, будто оно не имело к ней никакого отношения. Лишь наутро она в ужасе призналась Пите, что ей страшно.

– Я не должна была этого делать, Пита! Ничего хорошего из нашего брака с Хосе Луисом не получится. Я с ужасом думаю о том, что натворила. Мне жаль Луиса, его родителей, которые верят мне… Я боюсь смотреть им в глаза, потому что они прочитают мои мысли. Мне страшно, страшно! – твердила исступленно Исамар.

– Я понимаю, вы все еще любите Алехандро, – сочувствовала ей Пита. – Но вам ничего не остается, как примириться  с судьбой. Попытайтесь отрешиться от прошлого и обрести счастье с Хосе Луисом.

– Да, Пита, да, – согласилась Исамар. – Я должна это сделать. У меня нет другого выхода.

Алехандро не знал о помолвке Исамар, но ему не давала покоя та, неожиданная их встреча в Колонии Тобаль, где его любимая была вдвоем с Хосе Луисом. Габриэла хорошо понимала причину подавленного состояния Алехандро и рискнула поговорить с ним откровенно.

– Алехандро, – сказала она, – мне больно видеть, как ты мучаешься. Я знаю, это все из-за Исамар, только не подумай, будто я предъявляю тебе какие-то претензии. Наоборот, я хотела сказать, что готова уйти в тень и ждать, сколько потребуется. Я люблю тебя, Алехандро, и буду ждать, пока ты забудешь Исамар.

– Ах, Габриэла, если бы все дело было во времени! – ответил неопределенно Алехандро.

А в этот момент его сын, не ведая никаких сомнений, горячо клялся в любви маленькой Габи.

– Возьми это колечко, Габи! Не бойся, теперь его никто у тебя не отберет. Мы с тобой – жених и невеста, и ничто на свете не сможет нас разлучить!

Пабло Очоа и Родригес Герра убеждали Фернандо Мальдонадо вложить деньги в выгодное, с их точки зрения, дело: торговлю оружием.

– Это абсолютно законная купля-продажа, – говорил Очоа. – Нужно найти контакт с правительством какой-нибудь страны и поставлять им оружие, средства для подавления уличных беспорядков, военную технику…

– Подожди Очоа, мне все это не очень нравится, – высказал сомнение Рейнальдо. – С военными я не связываюсь.

– Не нервничай, Рейнальдо. Это же золотая жила, и мы не будем делать ничего противозаконного, – настаивал Очоа.

– А как ты считаешь, Андраде? – обратился к своему адвокату Фернандо.

– По правде говоря, я не слишком в этом разбираюсь, – ответил тот.

В это время раздался телефонный звонок, и, выслушав короткое сообщение, Фернандо переменился в лице.

– Что-нибудь случилось? – встревожился Рейнальдо.

– Нет, ничего особенного, – не стал объяснять Фернандо. – Извините, сеньоры, мне придется уйти. Потом сообщите о своем решении.

– Я так понимаю, что твой отец, Рейнальдо, согласился с нашим предложением, – подвел итог Герра.

Простившись с компаньонами, Герра тотчас же отправился в ресторан, где его дожидался Ледерман, разумеется, в компании Сандры.

– Полагаю, у нас есть хороший повод для выпивки, – заявил Герра. – Только что мы получили согласие Фернандо Мальдонадо на известный тебе проект. Теперь очередь за тобой. Помнишь, ты говорил об одном надежном контакте?

– Отлично! – обрадовался Ледерман. – Я готов завтра же вступить в переговоры. Только, Родригес, не забывай, что у меня сложные отношения с Очоа. Поэтому прошу тебя: ни Очоа, ни Мальдонадо не должны знать, что этот канал устроил для вас я.

– Не беспокойся, они ничего не узнают, – пообещал Герра.

– А если дело сладится, то имей в виду, что я люблю хорошее виски и развлечения, а потому нуждаюсь в приличном проценте от сделки.

Звонок, так встревоживший Фернандо Мальдонадо, был от человека, наблюдавшего по указанию шефа за Гойо.

– Дон Фернандо, я звоню вам из ресторанчика, где адвокат Перальто и журналист Эрнандес показывают какие-то документы Хулио Сесару.

– Хулиан, ты можешь говорить поконкретнее? – раздраженно спросил Фернандо.

– Да. Издали это было похоже на нотариальный акт, и я расслышал, что они выкрали его в нотариальной конторе в Энсинаде. Еще они похвалялись, что с помощью этого документа… простите, смогут одолеть вас, дон Фернандо.

– Черт возьми! – обеспокоился Фернандо. – Спасибо, Хулиан. Не говори об этом никому. Ни слова! И продолжай наблюдение!

На следующий день Гойо отправился в юридическую контору Хосе Луиса, чтобы передать ему важную улику против Фернандо Мальдонадо. Хосе Луис очень заинтересовался этой купчей, только огорчился из-за того, что ее пришлось выкрасть.

Как раз в этот момент к Хосе Луису и ворвался Андраде, оттолкнув вставшего у него на пути секретаря.

– Что вы себе позволяете? – возмутился Хосе Луис.

– Если бы я объявил о своем визите, то, скорее всего, не был бы принят, – пояснил Андраде. – Я пришел забрать документ, принадлежащий моему клиенту Фернандо Мальдонадо.

– Здесь нет ничего, что принадлежало бы Фернандо Мальдонадо, – возразил Гойо.

– Я знаю, что этот документ у вас, – нисколько не смутился Андраде. – И надеюсь, мы с вами договоримся. Собственно, я затем и пришел, чтобы сделать вам деловое предложение. Да, предложение! Сколько, вы считаете, стоит этот документ?

– Это уж слишком, Андраде! – вскипел Хосе Луис. – Убирайтесь вон или я вас вышвырну отсюда!

– Я бы советовал вас все же подумать… – не терял хладнокровия Андраде.

– Вон! Вон отсюда! – разгневанный Хосе Луис поднялся из-за стола, намереваясь вытолкать Андраде за дверь.

– Хорошо, я сейчас уйду, – ретировался Андраде. Но вы – берегитесь! Особенно ты, Гойо Перальто! Запомни, ты за это поплатишься!

Хосе Луис не склонен был придавать серьезное значение этой угрозе, а у Гойо имелось другое мнение:

– Когда угрожают люди Фернандо Мальдонадо, то об это стоит задуматься. Знаешь, будет лучше, если документ останется у меня. А не то они влезут к тебе и выкрадут его.

– Сделать это им будет непросто. Ну, впрочем, тебе виднее. Я же сейчас позвоню начальнику полицейского управления, сообщу о новой улике, и пусть они расследуют это дело.

Андраде между тем вернулся к Фернандо Мальдонадо, готовый выслушать от него любые ругательства.

– Идиот, я же велел тебе предложить им побольше денег! – напустился на Андраде Фернандо.

– Я предложил им назвать свою цену, но они вышвырнули меня из кабинета! – парировал Андраде.

– Дураки! Они надеются со мной справиться! – злобно усмехнулся Фернандо. – Слушай меня, Андраде: ты должен пойти в эту контору и изъять документ.

– Мне кажется, его там нет, – сказал Андраде. – Я видел, как Перальто, уходя оттуда, уж очень крепко прижимал к себе портфель. Думаю, что документ у него.

– Тогда надо отнять купчую у этого Перальты! Любым способом!

 

Глава 55

– Эй, есть тут кто-нибудь? – намеренно громко спросил Гильермо, входя в офис в Алехандро.

– Что с тобой, брат? – изумился тот.

– А, вы здесь? – блаженно улыбнулся Гильермо. – Я защитился! Свершилось!

Алехандро бросился обнимать брата, а Леонардо тотчас же извлек из шкафа бутылку виски и уже наполнял рюмки.

– Да, это отличная идея, – похвалил друга Алехандро. – Выпьем за успех моего брата!

Видя, что Гильермо лишь пригубил рюмку, Алехандро с напускной строгостью велел опустошить ее до дна.

– Ты что, не хочешь выпить за собственный успех? Не понимаю тебя.

– Да я еще после вчерашнего не отошел. А потом ночь не спал перед защитой. Прости, но меня при одном взгляде на выпивку уже воротит.

– А зачем же ты пил вчера? Перед защитой? – удивился Алехандро и, заметив замешательство брата, проявил настойчивость: – Говори, что было вчера. Что за тайна такая?

– Вообще-то я не хотел тебе это говорить, – начал в нерешительности Гильермо. – Да ты все равно когда-нибудь узнаешь. Вчера мы с Виолетой были на помолвке Исамар и Хосе Луиса. Они женятся седьмого сентября.

– Боже мой!.. – только и мог вымолвить Алехандро.

Хулио Сесар привез из клиники дочь, и собравшиеся гости, поахав и поумилявшись над малышкой, незаметно для себя перешли к волнующей их теме. А занимал их, конечно же, один вопрос: удастся ли на сей раз доказать вину Фернандо Мальдонадо?

Как выяснилось, о документе, добытом в Энсинаде, знают все – и Архенис, и Ортенсия, и Луиджи с Лилой. Только Исамар была до сих пор в неведении.

– Но ты же сама просил тебя не впутывать тебя в дела, касающиеся семьи Мальдонадо, – напомнила ей Исабель.

– Я и сейчас считаю, что месть ни к чему хорошему не приведет, – грустно сказала Исамар. – Особенно теперь, когда вы пошли на прямое преступление: выкрали документ.

– Это мелочь по сравнению с тем, что теперь мы сможем посадить за решетку Фернандо Мальдонадо, – заявил Хосе Луис.

– А зачем тебе лезть во все это? – спросила его Исамар. – Почему бы Мерседес самой не предъявить иск Фернандо Мальдонадо?

– Хватит, Исамар, – довольно грубо оборвал ее Хосе Луис. – Я знаю, почему ты не хочешь, чтобы мы передали это дело в суд: надеешься заслонить от неприятностей Алехандро Мальдонадо. Разве это не так?

Несмотря на размолвку, Хосе Луис проводил Исамар до ее дома и, прощаясь, попросил передать Гойо, что начальник полицейского управления будет ждать их завтра вечером в «Эль Клубе».

Получение диплома Гильермо с братьями и Виолетой праздновали в ресторане. Новоиспеченный адвокат был несколько расстроен тем, что не смог нигде оттыкать Сандру. А ему так хотелось разделить свою радость с матерью! Периодически он вставал из-за стола и шел к телефону в надежде, что мать, наконец, появилась дома, но ее по-прежнему не было.

– Ты бы все-таки позвонил отцу, – напомнил Рейнальдо, когда Гильермо в очередной раз направился к телефону.

– Да, я ему позвоню, – не стал возражать Гильермо.

Приехавший вскоре Фернандо Мальдонадо не скрывал своего счастья, провозглашая одну за другой здравицы в честь своих сыновей.

– Сегодня у меня двойной праздник, – говорил он со слезами радости на глазах. – Во-первых, мой младший сын стал адвокатом, а во-вторых, я вижу вас всех вместе, моих дорогих сыновей. Мы опять –  одна семья, и это самое главное. Это – победа!

Начальник полицейского управления нервно взглянул на часы, и Хосе Луис понял, что удерживать этого человека в «Эль Клубе» он больше не имеет возможности.

– Вероятно, случилось что-то непредвиденное, – извинился он и пошел звонить Гойо.

– Разве вы не встретились? – обеспокоилась Исамар. – Он уехал в «Эль Клуб» примерно час тому назад… Подожди, Хосе Луис, звонят в дверь. Возможно, это Гойо вернулся.

В тревожном ожидании прошло еще несколько минут, прежде чес Хосе Луис вновь услышал голос Исамар.

– Хосе Луис, приезжай! – произнесла она, превозмогая рыдания. – Гойо мертв.

Убитого нашли в его же машине неподалеку от «Эль Клуба». Полицейский, услышав выстрел, тотчас же бросился к месту преступления, но стрелявшего там уже не было. По адвокатскому удостоверению, найденному в кармане потерпевшего, удалось установить его личность и домашний адрес. Так полицейские оказались в доме Исамар.

Хосе Луис сразу же заявил начальнику полицейского управления, что это дело рук Фернандо Мальдонадо, который осуществил свою недавнюю угрозу. А несомненным подтверждением этой версии было исчезновение портфеля с документами.

В ту же ночь Фернандо арестовали. Но еще раньше в его доме прозвучал звонок Андраде:

– Фернандо, где ты пропадаешь? Твой телефон не отвечает весь вечер.

– О, для меня это счастливый вечер! Я провел его с моими сыновьями.

– Прости, Фернандо, что вынужден омрачить твою радость. Типы, которых я нанял, подвели меня. Документ все еще у Перальты.

Виельма, начальник полицейского управления, оказался в весьма затруднительной ситуации. Кроме портфеля во время нападения на Перальту пропал и его бумажник, то есть можно было предположить убийство с целью ограбления. Однако Хосе Луис утверждал, что это всего лишь уловка Фернандо Мальдонадо. Задержанный, между тем, предъявил бесспорное алиби: во время убийства он с сыновьями был в ресторане.

Хосе Луиса такой поворот событий вовсе не смутил: убийство, конечно же, было заказным, но исполнители – люди Мальдонадо!

– Вам все равно придется меня освободить, – возмущался между тем Фернандо. – И на сей раз я не удовольствуюсь вашими извинениями, а обращусь в суд!

Виельма вынужден был признать, что так, скорее всего, и случится, поскольку свидетельство Хосе Луиса об угрозах со стороны Андраде никто не мог подтвердить. Разумеется, Виельма не стал говорить этого задержанному и продолжал надеяться на результаты баллистической экспертизы.

Фернандо же, хотя и держался вызывающе, был, тем не менее, обеспокоен и озадачен. Откуда взялся этот грабитель? В случайное совпадение Фернандо не очень-то верилось. Наверняка это головорезы Андраде перегнули палку. Но даже если и так, то когда мог исчезнуть документ? Фернандо потребовал немедленной встречи с адвокатом – с тем же Андраде. Однако утешить патрона не смог и он: нанятые им люди исчезли без следа и, надо полагать, унесли с собой портфель. Фернандо велел достать их из-под земли, причем раньше, чем это сделает полиция.

Смерть Гойо всколыхнула давние, улегшиеся было страсти, заставив всех, кто когда-либо пострадал от Фернандо Мальдонадо, яростно ополчится против него.

Алехандро пришлось буквально оттолкнуть мать, не пускавшую его «защищать этого убийцу».

– Но я же должен засвидетельствовать, что отец весь вечер провел с нами! – был непреклонен Алехандро.

– Это ничего не значит, – парировала Аврора. – Я не сомневаюсь, что именно он приказал убить Грегорио. Разве мог твой драгоценный отец простить ему то, что он успешно защищал меня, отсудив у Фернандо часть состояния!

Примерно то же самое говорила Гильермо Сандра, прося его не ввязываться в эту историю, способную навсегда испортить карьеру адвоката. Но Гильермо был убежден, что отец к этому убийству не имеет никакого отношения.

А несчастная Брихида, наоборот, умоляла Хулио Сесара помнить, что Рейнальдо – его брат, и отказаться от мести.

– Нет, я не могу отсиживаться в сторонке и позволять Фернандо Мальдонадо убивать нас одного за другим! – стоял на своем Хулио Сесар. – А если в это замешан и Рейнальдо, то отвечать придется и ему.

Фернандо был до слез растроган поддержкой сыновей, горячо заверял их в своей невиновности и не скупился на слова любви и благодарности. Братья же в тот момент были как никогда едины, и объединяло их благородное стремление постоять за честь фамилии.

Но вот Виельма рассказал им о документе, раздобытом Гойо, а затем исчезнувшем, и все трое вынуждены были усомниться в искренности отца. Рейнальдо, лучше других знавший, на что способен Фернандо Мальдонадо, сразу же попросил свидания с ним.

– Отец, не пытайся меня обмануть – угрожающе произнес Рейнальдо. – Ты обокрал Мерседес, и поэтому умер Перальто?

– О горе! – воскликнул в ответ Фернандо. – Даже ты поверил моим врагам! Неужели я мог так поступить с Мерседес? Ведь это же все равно, что украсть у тебя!

– Не лги, отец, не лги. Перальто мертв, и я не могу поверить, что он стал жертвой случайных грабителей, что сама судьба убрала его с твоей дороги. Это было бы похоже на чудо. Имей в виду: если документ всплывает, я никогда не прощу тебе того, как ты поступил с Мерседес!

– Кажется, он не поверил отцу, – сказал Гильермо, когда они с Алехандро остались одни. – Я никогда не видел Рейнальдо в таком состоянии. Он не в силах был даже говорить с нами.

– Да… – только и мог сказать в ответ Алехандро.

Он еще не пришел в себя после разговора с Исамар, встретившейся ему здесь же, в коридоре следственного изолятора.

– Твой отец одного за другим уничтожает членов моей семьи. И я больше не могу этому попустительствовать, – сказала она, глядя на Алехандро с гневом и даже ненавистью. – Еще совсем недавно я отказывалась от мести ради тебя, Алехандро. Но теперь даже ты ничего для меня значишь. Я желаю только одного: увидеть твоего отца за решеткой! Вот теперь, Алехандро, я желаю возмездия!

– Исамар, опомнись! Отец арестован по ошибке. И скоро ты в этом убедишься, – попытался воззвать ее к благоразумию Алехандро.

– По ошибке?! – возмутилась Исамар. – Нет, ошибка была в том, что я полюбила тебя, что предала память отца! Я принадлежала сыну убийцы, и мне нет прощения! Эта любовь принесла мне только горе и слезы. И еще – отвращение. Да, Алехандро, отвращение!

Рейнальдо повсюду искал Мерседес: ему просто необходимо было сказать ей, что он не имеет отношения к махинациям отца в Энсинаде.

– Если все это окажется правдой, – заявил он, отыскав Мерседес в монастырском пансионе, где он теперь работала, – клянусь, я не пощажу отца и верну все, что тебе принадлежит!

– Рейнальдо, я устала от твоих объяснений и клятв, – ответила Мерседес. – Оставь меня, прошу. Я с таким трудом нашла работу и должна заниматься ею.

Встреча с Мерседес совсем подкосила Рейнальдо. Ему хотелось в голос кричать от бессилия и невозможности доказать Мерседес, свою любовь. Какое-то время он бесцельно колесил по улицам, пока не остановился у дома Брихиды. Только она, единственная в этом городе, любит его и принимает безоговорочно таким, какой он есть. Но и к родной матери не мог Рейнальдо прийти сейчас со своим горем – не хотел встретить там Хулио Сесара.

Он не знал, что дома его дожидается Энкарнасьон, вернувшаяся обратно, чтобы поддержать дорогого мальчика в беде.

Алехандро тоже нуждался в материнской поддержке, но вместо этого получил лишь еще один удар, в самое сердце. Вернувшись домой, он нашел Кике в истерике.

– Папа, это правда, что дедушка убил человека? Это правда, папа? – кричал Кике, захлебываясь от слез.

– Нет, сынок, нет, – обнял его Алехандро.

– Но ведь его посадили в тюрьму! – не унимался Кике. – Бабушка мне сказала! Папа, это правда, что мой дед – нехороший человек, изверг?..

Объясняться с Авророй было бесполезно, и Алехандро, кое-как успокоив Кике, увез его к Габриэле.

Когда дети уснули, Алехандро стал рассказывать обо всем, что пережил за этот трудный день, в том числе и о своей встрече с Исамар.

– Ее слова ранили меня, – признался он, – больно ранили. Ведь я любил эту женщину… А то, что произошло с Кике, и вовсе меня добило. Я не знаю, что делать, Габриэла. Жить в доме моей матери после сегодняшнего случая стало невозможно. Может, мне стоит взять Кике да и уехать с ним за границу?

– Опять будешь возить ребенка по гостиницам? И сам будешь скитаться, не имея ни друзей, ни близких? Нет, Алехандро, это не выход.

– Но я не могу придумать ничего другого.

– Знаешь, Алехандро, – помолчав некоторое время, сказала Габриэла. – По-моему, выход есть. Он очевиден… Только пойми меня правильно. Я вовсе не прошу тебя жениться на мне. Но ты и Кике просто могли бы жить здесь, у меня.

– Ты… предлагаешь нам жить вместе? – изумился Алехандро.

– Да, – твердо ответила Габриэла.

– Но…

– Что тебя смущает? Мы – взрослые люди. Тебе сейчас так одиноко! А я тебя люблю. Возможно, и ты меня когда-нибудь полюбишь… Тебя пугает такая идея? Я тебя пугаю?

– Нет, ты меня удивляешь. Ты всегда меня удивляешь!

Самуэль считал, что после смерти Гойо Исамар не должна оставаться одна.

– Я думаю, ты не будешь возражать Элисенда, – сказал он, – если Исамар переедет к нам. Места в доме достаточно, да и Каролина теперь живет у мужа.

Элисенда не возражала, Архенис и вовсе обрадовался такому предложению, лишь Марта была другого мнения.

– Мариана привыкла жить в своем доме, чувствовать себя хозяйкой. Будет лучше, если я какое-то время побуду там с нею.

На том и порешили.

Хосе Луиса, однако, это не обрадовало. Он настаивал на немедленной женитьбе. Убитая горем Исамар готова была уже ответить согласием, но тут решительно вмешался Архенис. Теперь, когда его отношения с Ортенсией тоже близились к свадьбе, он на собственном опыте знал, как важно, чтобы любовь была взаимной. Архенис был счастлив с Ортенсией и такого же счастья желал для сестры.

– Прошу тебя, не торопись, – убеждал он Исамар. – Ничего хорошего из этого поспешного брака не получится.

– Но почему? – ответила за Исамар Марта. – Что может быть лучше любви в такой трудный момент!

– Ты думаешь, замужество поможет Исамар забыть о том, что произошло? – спросил Архенис и сам же ответил на свой вопрос. – Это было бы возможно, если бы Исамар любила Хосе Луиса так же, как он любит ее. Исамар, будь искренней: разве ты любишь Хосе Луиса?

– Да, ты прав, Архенис, – согласилась Исамар. – Спасибо тебе, братик. Я могла опять сделать ошибку. Зачем мне выходить замуж, когда у меня есть вы, мои дорогие брат и сестра. Будем держаться вместе. Теперь мы больше не Медина, Агирре и Фалькон. Мы должны стать единой семьей Торреальба!

 

Глава 56

Виальба уже приготовился освободить Фернандо Мальдонадо из-под стражи, поскольку данных для обвинения собрать так и не удалось. Но тут как раз произошло то самое событие из разряда чудес, на которое, за неимением улик, Виальба и уповал. Ночью, во время облавы, были задержаны двое бандитов, а при них оказался пистолет той же марки, что и фигурирующий в деле Мальдонадо.

Виальба ухватился за соломинку: приказал выяснить, не тот ли это пистолет, и вскоре получил результат экспертизы, подтверждающий, что в Грегорио Перальту стреляли именно из этого оружия. Обыск в логове бандитов производился особенно тщательно, однако портфеля с документами там не было.

Теперь оставалось надеяться только на то, что преступники сами сознаются, кто их подрядил на убийство. Скрывать имя заказчика им не было резона: ведь в этом случае ответственность за убийство легла бы на него.

Но бандиты твердили, что убийство произошло случайно, что они хотели всего лишь отобрать кошелек, а незнакомец стал сопротивляться. Портфель? Нет, никакого портфеля при нем не было. Или, может быть, он остался в машине, не замеченный в спешке. Свое знакомство с Фернандо Мальдонадо преступники тоже отрицали.

При мысли, что ему придется приносить свои извинения Фернандо Мальдонадо, выпуская его на свободу, Виальба почувствовал острый укол в сердце.

Пережить сердечный приступ довелось, однако, и Фернандо Мальдонадо, когда посетивший его Ускатеги сообщил о поимке убийцы. Теперь проклятый документ всплывет наружу, и отвечать придется не только за махинацию с наследством Мерседес, но и за убийство Грегорио Перальты!

Фернандо с ужасом ждал, когда ему предъявят обвинение, поэтому услышав, что его выпускают, даже не нашел сил на злорадство. К встречавшим его сыновьям он вышел тихий, кроткий, с блаженной улыбкой на лице.

Кроме братьев Мальдонадо, решения судьи дожидались также Исамар и Хосе Луис, отойдя в сторонку, чтобы не общаться с ненавистным кланом. Когда же счастливый Фернандо попал в объятия сыновей – у Хосе Луиса сдали нервы. Он бросился в эту кучу малу, пытаясь кулаком достать Фернандо.

– Убийца! Убийца! – кричал Хосе Луис, не помня себя.

На какой-то момент они сцепились в драке с Алехандро, но полицейские быстро разняли их и развели в разные стороны.

– Будьте вы прокляты, убийцы! – не унимался Хосе Луис.

– Если ты хоть пальцем тронешь отца, – в ярости отвечал ему Алехандро, – или кого-нибудь из нас, то на собственной шкуре испытаешь всю страшную силу и мощь семейства Мальдонадо!

– Нет, Алехандро, ты не заслуживаешь того, чтобы я проливала по тебе слезы, не заслуживаешь, – исступленно твердила Исамар, поддерживая под руку Хосе Луиса.

Известие о том, что Фернандо Мальдонадо опять вышел сухим из воды, мгновенно разнеслось по городу, и друзья Исамар, не сговариваясь, собрались у нее в доме.

– Мы этого так не оставим! – горячился Альберто. – Исамар, не плачь. Еще наступит день, когда Мальдонадо ответит за смерть Гойо и за все то зло, которое они причинили твоей семье!

Так же непримиримо были настроены и Хосе Луис, и Марта, и Архенис, и Ансельмо… Лишь Хулио Сесар отмалчивался весь вечер, а когда речь зашла о слежке за Рейнальдо, глухо произнес:

– Я полностью разделяю ваши чувства, но мне не безразличны также и чувства моей матери. Рейнальдо – ее сын, и я не могу видеть, как они убивается из-за этой вражды. Не могу и дальше мучить ее. Я не хочу больше ничего знать ни о Рейнальдо, ни вообще о семействе Мальдонадо! Простите меня.

Тяжелое молчание последовало за этими словами – никто не решался ни возразить Хулио Сесару, ни поддержать его. Раньше других очнулась Исамар.

– Я понимаю тебя, Хулио Сесар. Боль и злоба разрушают и меня тоже. Убивают мою душу, мою любовь…

– Исамар, дорогая, – взволнованно произнес Хосе Луис, – я клянусь отомстить им за всю твою боль и все твои слезы!

Фернандо Мальдонадо понимал, что убийцы Грегорио Перальты – не такие простаки, за которых себя выдают. Документ они явно припрятали и наверняка постараются продать его подороже. Только вот кому?

– Как тебя угораздило нанять этих подонков! – бушевал Фернандо, срывая свою злость на Андраде. – Ты должен немедленно с ними разобраться! Предложишь им себя в качестве адвоката и выяснишь, чего они хотят. Соглашаться надо на любые их условия!

Фернандо не ошибался: бандиты действительно лелеяли надежду, что с помощью этой купчей они выберутся на волю.

Надо сказать, такая идея посетила их не сразу. Ни о каком убийстве они и впрямь не помышляли, а лишь рассчитывали получить от Андраде хорошие денежки за доставку портфеля. Кто же мог предположить, что этот адвокат Перальта окажется таким безрассудным и бросится на грабителя, пытаясь отнять у него пистолет! После случившегося на вознаграждение надеяться было нечего – ведь им заказывали вовсе не убийство – и преступники вынуждены были залечь на дно. Скрываться им надо было как от полиции, так и от заказчика, о котором они не знали ничего, даже имени.

Подсказка пришла из газет: выяснилось, что «услугу» бедняги оказали не кому-нибудь, а самому Фернандо Мальдонадо! Уж этот точно достанет их из-под земли, невзирая даже на свой арест. Несомненно, его ищейки уже идут по следу, охотясь, прежде всего, за тем злополучным документом.

Кстати, из газет преступники узнали и то, что документом этим является купчая на землю в Энсинаде. Теперь можно было избавиться от портфеля и прочих бумаг, а эту важную улику спрятать в надежное место. Затевать торг с Фернандо Мальдонадо немедленно преступники сочли опасным. Пусть страсти улягутся, а там можно будет и поторговаться. Сейчас же главное – унести ноги подальше от Каракаса.

План был во всем хорош, и преступники не могли поставить себе в вину, что фортуна отвернулась от них. Уже выбравшись из Каракаса, они заночевали как раз в том районе, где полиция устроила облаву на торговцев наркотиками.

Но тысячу раз был прав Фернандо. Эти бандиты оказались отнюдь не простаками. На следствии они избрали верную тактику поведения, не стали указывать на Мальдонадо и теперь ждали, когда он сам придет к ним на поклон.

Человек от Мальдонадо явился незамедлительно, и, узнав в нем своего заказчика, бандиты повели себя особенно нагло:

– Теперь не ты будешь ставить нам условия, – заявили они Андраде, – а мы будем заключать договор с тобой. Мы хотим денег. Много денег! И еще ты должен вытащить нас отсюда! Это наше главное требование. Если твой босс не устроит нам побег, то мы заявим на суде, где находится интересующий вас документ!

После очередной победы Фернандо Мальдонадо Марта чувствовала такое бессилие перед жестокостью этого мира и такую ненависть к нему, что ей не хотелось жить. Повсюду, куда ни посмотри, только ложь, предательство и насилие. И еще трупы дорогих ей людей. Бороться со злом бессмысленно, оно непобедимо. Оно лезет изо всех щелей, наступает со всех сторон. Оно угнездилось даже здесь, в доме отца, и склабится лицемерной улыбочкой Элисенды.

– Твоя жена – мошенница и шлюха! – сорвалась Марта на отца, пытавшегося ее утешить. – Ты говоришь о правосудии? Ты наивный простак, которого водит за ном даже ничтожная бабенка!

Агирре был ошеломлен таким выпадом дочери, но она пояснила, что это не просто слова: Элисенда встречается с Максимилианом Димарсо, который оказался вовсе не покойником и даже не привидением, а вполне еще крепким мужчиной.

Марта не могла знать, что накануне Элисенда, подчинившись требованию Максимилиана, представила его Хулио Сесару и Брихиде как родного отца Эстефании. Оправившись от некоторого шока, Хулио Сесар сказал то, на что и надеялся Максимилиан:

– Понимаю вас, сеньор Димарсо. И не возражаю, если вы будете видеться с внуками. Вы – их дедушка, в них течет и ваша кровь. Думаю, Эстефания была бы этому только рада.

– Я очень тебе благодарен, Хулио, – растрогался Димарсо. – Знай: во мне ты нашел друга.

Элисенда понимала, что теперь ей просто необходимо рассказать все Самуэлю, пока он не узнал об этом со стороны, но Марта ее опередила.

– Ты – лицемерка! – кричала она Элисенде. – Воспользовалась добротой моего отца, чтобы вытянуть из него деньги!

– Самуэль, я все тебе объясню, – пыталась вставить Элисенда. – Я люблю тебя!

Самуэль попросил дочь оставить их с Элисендой одних, и Марта отправилась к Исамар, у которой теперь жила.

– То, что ты наговорила, чудовищно! – сказала Исамар, выслушав сестру. – Ты говоришь о своей любви к отцу, но как можно любить человека и рушить при этом его жизнь! Нет, Марта, ты сделала это не из любви к отцу, а из ненависти к Элисенде. Ты просто не могла видеть, как Самуэль счастлив с нею.

– Ты меня не понимаешь!

– Да, Марта, мне непонятная твоя жестокость. И мне очень больно оттого, что моя сестра ненавидит вся и всех, не выносит счастья других людей.

А в это время Элисенда пыталась объяснить Самуэлю, что когда-то, по молодости, она растерялась, испугалась и совершила ошибку.

– Димарсо исчез из моей жизни, и я не знала, как объяснить дочерям, где их отец. Мне было проще убедить их в том, что он умер, чем сказать, что он нас бросил. А потом то же самое я повторила и тебе… Самуэль, любимый, прости меня!

– Нет, Элисенда, я не могу простить того, что все это время ты, выходит, мне не доверяла. Неужели бы я тебя не понял, если бы ты сказала мне всю правду сама? Но, видимо, ложь для тебя удобней и привычней. Я теперь и не знаю, в чем ты мне еще лгала!..

Примирение их проходило трудно, но оба к нему стремились, потому что любили друг друга. И когда Марта, уступив просьбам Архениса и Исамар, через несколько дней пришла к отцу, то увидела, что он опять вполне счастлив.

– Папа, Элисенда, простите меня. Я вижу, вы помирились, и очень этому рада, поверьте.

– Марта, я сама виновата в том, что не рассказала Самуэлю все это раньше, – сказала Элисенда. – Но я люблю твоего отца и не хочу, чтобы из-за меня вы с ним ссорились.

– Я знаю, Элисенда. А тебя, папа, я очень люблю и желаю тебе только счастья.

Согласившись на предложение Габриэлы, Алехандро предполагал, что будет понят далеко не всеми, но реальность превзошла его ожидания.

– Ты поселишься у нее не женившись? – изумилась Аврора.

– Нет, это не совсем так. Я просто буду с ней жить, – Алехандро не смог найти других слов для объяснения.

– Невероятно! – воскликнула Аврора. – Что с тобой происходит? Ты не подумал о Кике, Алехандро! Какой пример ты ему подаешь? Будешь сожительствовать с женщиной у него на глазах!

– Ну почему же непременно у него на глазах? – улыбнулся Алехандро.

– Перестань надо мной издеваться! – вскипела Аврора. – И оставь свои пошлости! Подумай лучше, как это ваше сожительство отразится на детях.

– С ними проблем не будет. Я поговорю с Кике. Уверен, что он меня поймет. И ты, пожалуйста, не волнуйся.

Пригласив детей для разговора, Габриэла и Алехандро решили быть с ними как можно более откровенными.

– Для вас не секрет, – начал Алехандро, – что мы с Габриэлой нравимся друг другу. Да, нам известно, что вы в этом хорошо разбираетесь. И потому мы хотим, чтобы вы были равноправными участниками происходящих событий… Так вот, мы с Габриэлой договорились во всем поддерживать друг друга, делить и радость, и горе. А для этого нам надо жить вместе… В общем, я хочу сказать, что мы с Габриэлой решили жить вместе.

– Ну что вы так смотрите на нас? – пришла на помощь Габриэла. – Вы ничего нам не ответите? Габи!

– Это означает, что вы… поженитесь? – неуверенно спросила Габи.

– Возможно, когда-нибудь и поженимся, – взяла на себя ответ Габриэла, – но пока – нет.

Видя, как глаза Габи наполняются слезами, но она изо всех сил держится, чтобы не заплакать, Алехандро стал объяснять, что ему и Габриэле надо получше узнать друг друга, убедиться в своих чувствах.

– Если все будет хорошо получаться, – совсем запутался он, – то ясно, что мы поженимся.

Слезы полились из глаз девочки, и она, ничего не сказав, выбежала из комнаты. Габриэла бросилась за ней вдогонку, а растерявшийся Алехандро вопросительно посмотрел на сына.

– Папа, я даже не знаю, что и сказать, – вынужден был признаться Кике. – Я не понимаю: почему ты не хочешь на ней жениться? Ты ее не очень любишь?

– Боже мой, Кике! – у Алехандро все похолодело внутри. – Я не умею тебе это объяснить. Понимаешь, мы просто хотим избежать тяжелых ошибок.

– Какие могут быть ошибки? Ты боишься, что с Габриэлой у тебя может случиться то же, что и с Исамар?

– Сынок, мне кажется, нам надо отложить этот разговор. Я должен подумать… Подыскать нужные слова…

Объяснение Габриэлы с дочерью тоже ни к чему не привело. Чтобы и дальше не травмировать детей, Алехандро вместе с Кике уехал к себе домой.

– Габи, доченька, – сказала после их отъезда Габриэла. – Мы решили поговорить с вами потому, что вы – самое главное, что у нас есть. Мы хотим, чтобы вы тоже были счастливы. Поэтому если ты не согласна, то все будет по-старому. Мы с Алехандро будем жить отдельно до тех пор, пока не решим пожениться.

«По сути, Кике сказал то, в чем я боюсь признаться даже себе, о чем просто не хочу думать, – размышлял Алехандро. – А думать, вероятно, надо!.. И Габи смутило как раз то, что в глубине души смущает и ее мать. Ведь Габриэла тоже хотела бы, чтобы мы поженились».

– Ты не дожна упускать совего счастья только из-за того, что с твоей дочкой случился приступ ревности, – наставляла Габриэлу Мишель.

– Это не ревность! – возражала Габриэла. – Наоборот, Габи хочет, чтобы Алехандро стал моим мужем. Мужем! А не просто дядей, почему-то живущим с мамой в одной комнате… Нет, это мое решение сделао ее несчастной. И я не могу с этим не считаться.

Несколько дней мать и дочь общались, не возвращаясь к тому злополучному разговору, но однажды Габи не выдержала:

– Мамочка, прости меня! Я вижу, что ты все время грустишь. И это по моей вине. Ведь ты на меня рассчитывала, а я повела себя как настоящая эгоистка. Я должна согласиться с тобой, потому что хочу видеть тебя счастливой. Хочу, чтобы ты всегда улыбалась.

На следующий день они вместе пришли в офис, и Габриэла пояснила Алехандро, что Габи хочет ему что-то сказать.

– Я еще раз обдумала свои слова, – волнуясь, произнесла девочка, – и поняла, что не должна обижать маму. Если в этом ее счастье – что ж, живите вместе… Ведь моя мама имеет право быть счастливой. И ты тоже, Алехандро.

Все сомнения Алехандро, возникшие было после замечания Кике, опять отступили на задний план.

– Спасибо, Габи, – произнес он растроганно. – Ты замечательная дочка. Предлагаю сейчас поехать к Кике, и ты скажешь ему все то, что сказала мне.

– Я сам об этом думал и хотел поговорить с вами, – признался Кике. – Но Габи меня опередила.

А позже, когда они с отцом уже переехали в дом Габриэлы, Кике сказал своей невесте:

– Знаешь, может, это даже и лучше! А то бы мы с тобой не могли пожениться. Ведь брат не может жениться на сестре.

Фернандо пришел в бешенство, услышав, какие требования выдвинули эти наглецы. Им мало денег, подавай им еще и побег! Но выбора у Мальдонадо не было, и он велел Андраде заняться подготовкой побега.

– Помилуй, Фернандо, о чем ты говоришь! – возразил тот. – Ведь ты сам заставил меня напроситься к ним в адвокаты. И, когда они исчезнут из тюрьмы, подозрение в первую очередь падет на меня, а стало быть, и на тебя. Нет, меня нельзя впутывать в эту историю. Наоборот, я должен быть чист как стеклышко, чтобы Виальба не смог подкопаться под тебя.

– Да, пожалуй, ты прав, – согласился Фернандо. – Это дело я поручу другому человеку. А ты немедленно займешься этим журналистишкой – Альберто Эрнандесом. Мы предъявим ему иск за кражу документа из нотариальной конторы, а пока суд будет разбираться  – в газетах должны появиться несколько статей, дискредитирующих Эрнандеса. Обратись к нашей любимой журналистке Алисии Михерес. Да не поскупись на вознаграждение!

Организацию побега Фернандо решил доверить Ускатеги.

– Я помню добро, которое ты для меня сделал, – сказал он, пригласив Ускатеги к себе, – и хочу предложить кое-что взамен. Речь идет о пятидесяти тысячах долларов. Надеюсь, эти деньги тебе не помешают?

– Разумеется! – воодушевился Ускатеги. – Что я должен сделать?

– Ничего сложного, – усмехнулся Фернандо. – Ты вызволишь из тюрьмы двух типов.

– Но… как? Я же не адвокат!

– Альваро, эти двое – законченные подонки. Они загнали меня в угол, и я должен выполнить их требования. Теперь ты все понял? Тебе надо только придумать надежный план побега, исключающий какие бы то ни было накладки. А действовать будешь через следователя Асуахе. Этому человеку я обеспечил крышу над головой, и теперь он просто обязан выразить мне свою благодарность. Свяжись с ним, и напомни, что долг платежом красен.

 

Глава 57

Взволнованная Энкарнасьон рассказывала Рейнальдо о том, что на Мерседес напали пьяные бандиты, и ей чудом удалось выбраться живой.

– У Мерседес теперь такая работа, что ей постоянно приходится бывать в этих опасных кварталах, потому что там живут бедняки. А Мерседес оказывает им помощь. Сынок, ты бы помог ей найти другую работу!

Рейнальдо не надо было упрашивать, он и сам хотел бы помочь Мерседес, но разве она примет эту помощь! И все же, не надеясь на успех, Рейнальдо еще раз попытался внушить Мерседес, что был бы счастлив оберегать ее от всех напастей.

– Сначала твой отец меня разорил, – ответила на это Мерседес, – а теперь ты уговариваешь меня оставить работу и стать хозяйкой твоего дома?! Тебя что, замучили угрызения совести?

Разговор с Мерседес опять не получился, и Рейнальдо пришлось ограничиться телохранителем, которого он приставил к ней без ее ведома.

Как всегда после таких встреч, настроение Рейнальдо испортилось, дома он грубо отругал Мерсе и даже Энкарнасьон не стал ничего рассказывать, а лишь безнадежно махнул рукой.

В тот же вечер ему пришлось отправиться и на деловую встречу – с новым компаньоном по сбыту оружия. А поскольку этим компаньоном являлся высокопоставленный чиновник министерства безопасности, то Очоа организовал у себя на квартире нечто вроде приема, где роль очаровательной хозяйки отводилась Каролине.

Кроме сеньора Раменты, Герра представил собравшимся также свою дочь Чирли, приехавшую накануне из Майами.

– Надеюсь, вы не будете возражать, что я позволил себе привести ее сюда? – спросил он у Рейнальдо и Очоа.

– Разумеется, нет, – ответил Очоа. – Рад познакомится.

Деловая часть переговоров прошла довольно быстро и удачно для обеих сторон, а сеньор Рамента оказался, к тому же, человеком компанейским и не прочь был повеселиться. Словом, шампанское лилось рекой, дамы были обворожительны, мужчины – галантны. Даже у Рейнальдо после значительной дозы спиртного настроение улучшилось. Возвращаться домой, к мрачной ревнивой Мерсе ему не захотелось, а сговориться с Чирли не составило большого труда.

Проснулся Рейнальдо от громкого стука в дверь и вспомнил, что находится в гостинице, а рядом с ним спит дочь Родригеса Герры.

– Это отец! – тоже проснувшись, испугалась Чирли. – Если я не открою, он взломает дверь.

– Где он? Где Рейнальдо Мальдонадо, я спрашиваю? – набросился на дочь Герра, едва та его впустила.

– Я спала одна… – пролепетала Чирли, но тут же получила увесистую пощечину.

– Оставь ее! – вышел из укрытия Рейнальдо. – Не понимаю, с чего ты разбушевался. Чирли отнюдь не ребенок, и я ее не насиловал.

– Если бы ее здесь не было, – пылая от гнева, заявил Герра, – то я бы убил тебя прямо сейчас, предатель! Но запомни: я тебе этого не прощу! Забудь, что мы были компаньонами! Я не заключаю сделок с крысами. Готовься к расплате, Мальдонадо!

В тот же день он отправил Чирли обратно в Майами, а своему компаньону Очоа сообщил, что порывает всяческие отношения с Рейнальдо.

– Но скажи, что случилось? – в недоумении спросил Очоа. – Ведь еще вчера вы пили за одним столом как приятели.

– Детали не имеют значения, – ответил Герра. – Но причина для разрыва с Мальдонадо у меня серьезная. И если ты не выведешь его из игры, то я сам прикончу этого негодяя.

– Ладно, Родригес, не волнуйся. Посмотрим, что можно будет сделать, – пообещал Очоа.

Герра поставил его в положение неприятное, но вовсе не затруднительное. У Пабло Очоа не было никаких со¬мнений в том, что Рейнальдо следует предупредить.

– Знаешь, я все больше склоняюсь к мысли, – сказал, выслушав Очоа, Рейнальдо, – что Герра попросту сума¬сшедший. Мы совершили ошибку, связавшись с ним. Если он сказал, что хочет выйти из дела, то, значит, что-то против нас задумал.

– Хорошо, хоть предупредил! – усмехнулся Очоа. – Мы должны позаботиться о том, чтобы он не застал нас врасплох. Я был бы рад отделаться от Родригеса Герры. А тебе Каролина, хотелось бы вычеркнуть его из своего прошлого? Или еще лучше – стереть с лица земли?

Разговор о Герре приятели закончили смехом и шутками, а сам Герра шутить был не намерен и как раз в это время излагал свой план действий Ледерману.

– Я хочу поговорить с тобой откровенно, – заявил Герра, намекая на то, что присутствие здесь Сандры для него нежелательно.

– Не беспокойся, Сандра будет нема как рыба, – заверил его Ледерман.

– Ну ладно, – неохотно согласился Герра. – Я собираюсь отомстить Рейнальдо Мальдонадо, а заодно и его отцу. И, надеюсь, ты мне в этом поможешь.

– Я готов, но что, конкретно, ты хочешь сделать?

Герра еще раз недовольно взглянул на Сандру и, отбросив приличия, стал что-то шептать Ледерману на ухо.

– Ну что ж, – сказал вслух Ледерман, – можешь на меня рассчитывать. Хотя твой план и кажется мне рискованным.

– Нет, ты зря опасаешься, – возразил Герра. – У меня все под контролем, и мои люди уже рвутся в бой.

– Ты можешь меня не убеждать. Я ведь уже дал свое согласие.

– Спасибо, Ледерман. А вы, сеньора, – обратился к Сандре Герра, – надеюсь, не обманете доверия моего друга?

Пожалуй, никто так не обрадовался тому, что Алехандро переехал жить к Габриэле, как Фернандо.

– И вы даже не устроили по этому поводу праздника? – с обидой произнес он. – Не позвали братьев, отца?

– Отец, ты, наверно, не понял меня, – смутился Алехандро. – Я ведь не женился на Габриэле и даже не пообещал ей этого.

– Да, сынок, я понимаю, что тебе устраивать торжество в этой ситуации неловко. Но я-то могу устроить для вас небольшое застолье, как ты считаешь? Могу я пригласить моих сыновей вместе с их женами и подругами в какой-нибудь хороший ресторан?

– Можешь, конечно, – улыбнулся Алехандро. – Но тогда всем так и скажи, что тебе просто захотелось собрать нас вместе.

– Ладно, договорились. О тебе и Габриэле даже упоминать не стану, когда буду всех приглашать, – заговорщически подмигнул сыну Фернандо.

Как раз в тот день, когда семейство Мальдонадо собиралось на званый ужин, до Исамар и дошла весть о фактической женитьбе Алехандро. Хосе Луис, заехавший к своей возлюбленной, нашел ее удрученной и заплаканной, но истолковал эти слезы по-своему.

– Хватит убиваться, Исамар, – сказал он, ласково гладя ее по волосам. – Гойо не вернешь. А Мальдонадо за свои злодейства еще поплатятся! Я тебе обещаю.

При этих словах у Исамар начался новый приступ рыданий, и Хосе Луис, не зная, что еще предпринять, предложил куда-нибудь поехать.

– Я понял: тебя надо вывести в свет. А то ты проплачешь здесь весь вечер. Будь умницей, вытри слезы, припудрись и – поедем! Пока ты будешь приводить себя в порядок, я закажу для нас где-нибудь столик.

Войдя в зал ресторана, они не сразу заметили пирующих здесь же Мальдонадо вместе с их чадами и домочадцами. Лишь устроившись за столиком, Исамар увидела прямо перед собой Алехандро, Габриэлу и их детей. Других членов семьи Мальдонадо она уже не могла охватить взором – в глазах ее все поплыло.

– Что с тобой? Тебе плохо? – встревожился Хосе Луис и, не получив ответа, обернулся… – Если бы я знал, – произнес он громко, явно с вызовом, – что встречу этих людей, то никогда бы не заказал здесь столик!

– Я вас не понимаю! — принял вызов Фернандо.

– Пойдем отсюда, Хосе Луис, – очнулась наконец Исамар.

– Да, сейчас уйдем, но сначала я скажу кое-что Мальдонадо!

– Что вам от меня нужно, адвокат? – поднялся из-за стола Фернандо.

– Вы ничего не добьетесь, предъявляя обвинение Альберто Эрнандесу! Потому что правду просто так не скроешь. А вы все – воры!

– Рейнальдо бросился к Хосе Луису, намереваясь его ударить, но Алехандро успел перехватить руку брата.

– Рей, не ввязывайся! А вы, адвокат, не смейте оскорблять мою семью!

– Все вы здесь — воры! повторил Хосе Луис. — Династия воров! И хотя мне не удалось доказать это на суде, я подловлю вас в другой сфере!

– В какой это сфере, шут гороховый? – опять вмешался Рейнальдо.

– А в той самой, где ты вращаешься, преступник! – парировал Хосе Луис. – Именно там я и дам тебе бой!

– Хосе Луис, пойдем отсюда, прошу тебя, – чуть не плача, умоляла Исамар.

– Да, пойдем, дорогая.

– Ты вел себя отвратительно! – бросила в сердцах Исамар, когда они вышли. – Там ведь были дети, была моя подруга Виолета. А ты всех обозвал ворами! Угрожал! Едва не подрался!

– Хватит, Исамар! Ты защищаешь тех, кто убил твоего отца, всю твою семью? Давай, защищай их! А меня ругай!.. Прости, но у меня исчезло желание куда-либо идти. Я отвезу тебя домой, и мы разойдемся. Но они мне заплатят! Я найду способ навсегда испортить жизнь этим людям!

Оставшиеся за столом тоже не сразу пришли в себя. Рейнальдо все сожалел, что ему не дали поставить на место этого зарвавшегося адвоката. Кике спросил, за что Исамар так их ненавидит, и Виолета стала защищать подругу.

– Ей самой было стыдно за Хосе Луиса. Она, бедняжка, и слова не проронила.

Гильермо остался недоволен женой, потребовав от лее немедленно уволиться из фирмы Исамар. Виолета, боясь расплакаться, вышла в туалет, а последовавшая за ней Габриэла сказала, что Гильермо, в общем, прав.

– Габриэла, не надо больше ничего говорить! – взмолилась Виолета. — Для меня все это слишком тяжело: из-за Гильермо, из-за Исамар. Даже из-за Алехандро, потому что хоть вы и живете вместе, но я знаю, что он все еще любит Исамар.

– Ты ошибаешься! – неожиданно для себя самой вспыхнула Габриэла. – Алехандро сейчас взбешен, поскольку переживает за свою семью. Что же касается наших с ним отношений, то могу тебе сказать то, чего ты не знаешь: Алехандро живет со мной не от отчаяния, а оттого, что любит меня! А Исамар для него умерла. Прости, я, пожалуй, пойду.

Это событие имело продолжение следующим вечером. Сначала улаживать отношения с Исамар приехал Хосе Луис, но был опять настроен воинственно и все твердил об отмщении семейству Мальдонадо. А затем в дверь позвонил и Алехандро.

– Что тебе здесь надо, Алехандро? – в ужасе спросила Исамар, предчувствуя очередной скандал.

– Я хотел, чтобы ты объяснила мые, что происходит, – ответил Алехандро. — Мне непонятна агрессивность твоего жениха против моей семьи. Поверь я в самом деле ничего не понимаю. Эта беспредел какой-то! Альварадо не остановило даже присутствие детей, а ты этому попустительствовала.

– Алехандро, я все тебе объясню, — начала Исамар, но тут вмешался Хосе Луис.

– Ты ничего не должна объяснять этому преступнику!

Словесная перепалка очень скоро переросла в драку, на шум прибежала Марта, и вдвоем с Исамар они кое-как оттащили Хосе Луиса от Алехандро.

– Мне больно видеть тебя, Исамар, рядом с этим дикарем и психом, – уходя, бросил Алехандро. – Он совсем осатанел от ревности.

Марта, поселившаяся у Исамар для того, чтобы утешить сестру в ее горе, с задачей этой не справилась. Наоборот, своим злобным, угрюмым видом она лишь доставляла Исамар дополнительные страдания. Понимания между сестрами, как и прежде, не было. Например, в поведении Хосе Луиса Марта не усматривала ничего противоестественного и предосудительного. И убедить ее в обратном Исамар не могла.

Архенис тоже был очень обеспокоен состоянием сестры. Как врач, он понимал, что жажда отмщения приобрела у Марты черты маниакальности. А когда открытая агрессивность стала сменяться периодами мрачной замкнутости, Архенис и вовсе испугался за Марту.

– Сестренка, мне кажется, тебе было бы полезно куда-нибудь уехать из Каракаса, отдохнуть и даже… подлечиться. Прости, но, по-моему, ты скатываешься в тяжелую депрессию. Поверь мне как доктору и как брату.

Марта же и мысли не допускала об отъезде, когда здесь под следствием находится Альберто, когда Мальдонадо празднуют победу и, вне всякого сомнения, готовятся нанести очередной удар.

– Долорес, Гойо… Кто следующий? — говорила она исступленно.

– Но что можешь изменить ты, оставаясь здесь? – возражал Архенис. – Альберто и Хосе Луис продолжают свое расследование, и твоего участия там не требуется. Марта, ведь жизнь несмотря ни на что продолжается! И мне хотелось, чтобы ты хотъ немного подумала о себе.

– Да, ты прав, – резко перешла от агрессивности к апатии Марта. – Я думала об этом, но меня больше ничто не радует, я больше не питаю иллюзий и не надеюсь на перемены к лучшему. Единственное, что еще занимает меня, – это ребенок.

– Ребенок? — пришел в изумление Архенис. — О каком ребенке ты говоришь?

– О моем собственном, – ответила Марта и не стала больше ничего объяснять.

Разъяснение же встревоженный Архенис неожиданно получил от Луиса Альфредо, который сам пришел к нему в клинику.

– Прости, – сказал он смущенно, – но мне кажется, я должен тебе это рассказать, потому что я боюсь за Марту. Она стала какой-то странной. Представь, она заявила, что хочет иметь от меня ребенка, но при условии, что я заведомо откажусь от каких-либо прав на него! И самое страшное, что она одержима этой идеей, и ей, по-моему, даже все равно, кто будет отцом ребенка.

– Это безумие! – говорил Археннс сестре, негодуя и сокрушаясь одновременно — Ведь речь идет о человеческой жизни, а не о котенке, которого ты можешь завести в свое удовольствие, вовсе не интересуясь, какой именно мурлыка является его отцом.

– Предатели! Все вокруг предатели! – злобно прошептала Марта, и это было единственное, что она вынесла из разговора с братом.

Ансельмо обиделся, узнав, что крестным отцом Джульеты будет не он, давний преданный друг Хулио Сесара, а почему-то Архенис. Но такова была воля Эстефании: умирая, она поручила заботы о дочери Архенису – человеку, отчаянно боровшемуся за жизнь малютки и самой Эстефании, а крестной матерью хотела видеть Исамар.

Расходы по проведению крестин взяли на себя Элисенда и Исамар, гостей собралось много, приглашены были даже родители Хосе Луиса. Джульета с ярким бантиком на макушке и в нарядном кружевном платьице выглядела как сказочная принцесса, ею все умилялись, и каждый невольно вспоминал Эстефанию, не дожившую до этого замечательного события. Элисенда то и дело вытирала слезы, Хулио Сесар тоже периодически впадал в меланхолию, но виновница торжества улыбалась, перебирая своими крошечными ручонками дареные игрушки, и радость вновь оттесняла собою грусть и вселяла надежды на счастливую судьбу этой маленькой красавицы.

Глядя на нее, молодые пары не могли не думать о своих собственных, будущих детях, которые тоже, вполне вероятно, могут родиться такими же обаятельными и красивыми. Об этом, немного смущаясь, говорили Исабель и Ансельмо, и с большей уверенностью — Луиджи и Лила, потому что животик Лилы уже заметно округлился. На подобный же разговор Марта спровоцировала и Хосе Луиса.

– Не завидуешь, Хосе Луис? Разве тебе не хотелось бы иметь ребеночка от Исамар?

– Конечно, хотелось бы, — ответил тот, мечтательно улыбаясь. — Но я нисколечко не завидую. Ты даже представить себе не можешь, как скоро у нас с Исамар будут дети. Много детей! А как же иначе?

– И у меня будет ребенок! Хоть я и одна! — не удержалась от заявления Марта. – Да-да, не удивляйся.

Но Хосе Луиса в этот момент позвали к телефону, и он мгновенно забыл о том, что ему сказала Марта. Вернулся Хосе Луис озабоченный и явно чем-то расстроенный.

– Что-нибудь случилось? – заметив его состояние, спросила Исамар.

– Нет, обычный деловой звонок, – не стал вдаваться в подробности Хосе Луис.

В течение вечера, однако, ему звонили еще трижды, и с каждым новым звонком он становился все более возбужденным.

Когда праздник близился к завершению, среди гостей неожиданно появился Рейнальдо Мальдонадо.

– Сыночек! Как хорошо, что ты пришел! – бросилась к нему Брихида, и всем стало ясно, что выпила она чуть больше, чем следовало. – Это мой сын! – с гордостью заявила она, оглядывая гостей.

– Мама, спасибо тебе, но я пришел ненадолго! – смущенно произнес Рейнальдо. – Знаю, многим здесь я не приятен! Мне хотелось только сделать небольшой подарок племяннице! Вот, возьми!

– Нет, сеньор, – остановила его Элисенда. – Этот подарок вы вручите отцу Джульеты. Что же ты стоишь, Хулио Сесар? Подойди, возьми подарок!

Хулио Сесар нехотя повиновался, но каких-либо слов благодарности вымолвить так и не смог. Зато счастливая Брихида не умолкала:

– Ой, сынок! Большое тебе спасибо! Рей, мой мальчик, я всегда знала, что за твоей грубостью скрывается доброе сердце. Да благословит тебя Бог!

– Рейнальдо, неловко поцеловав Брихиду, повернулся уже к выходу, когда на него вдруг напал Хосе Луис.

– Рейнальдо Мальдонадо! Что ты вообразил себе? Кто ты такой, чтобы  находиться здесь? Убирайся отсюда и берегись: я слежу за каждым твоим шагом!

– Я не боюсь тебя, Альварадо! Благодари Господа, что сегодня такой день – крестины моей племянницы… И моя мать здесь, со мной…

Кармен и Исамар с двух сторон пытались удержать Хосе Луиса, но он, словно обезумев, рвался к Рейнальдо,

– Пусть ты почти всесилен, — кричал он в исступлении» – но тебе все равно следует меня бояться! Я выслеживаю тебя и уже знаю, откуда взялись твои миллионы. Можешь не сомневаться, что они-то как раз и принесут тебе погибель. Помяни мое слово!

У Рейнальдо хватило выдержки не проронить больше ни слова. Поклонившись еще раз матери, он вышел.

– Я понимаю, – сказала расстроенная Брихида Хосе Луису, — что вы можете ненавидеть Рейналъдо. Но это было уже слишком. Он всего лишь пришел поздравить девочку…

Вместо Хосе Луиса извинения Брихиде вынуждены были принести его родители. Сам же он, поспешно простившись с Исамар, чуть ли не бегом устремился вон из помещения.

– Исамар, меня очень беспокоит Хосе Луис! – сказала удрученно Кармен. — С тех кор, как он занялся делом Мальдонадо, его не узнать. Мы с отцом не звали, куда деваться от стыда сегодня вечером. Откуда у него эта несдержанность, агрессивность? Извини, но Хосе Рамон считает, что это – от неуверенности в себе, что Хосе Луис просто ревнует тебя к Алехандро Мальдонадо и только поэтому хочет отомстить ему. Возможно, он даже не понимает, что надеется таким образом самоутвердиться… Скажи, Исамар, ведь эта неуверенность Хосе Луиса – не беспочвенна? Ты любишь его, дочка? Может, ты все еще влюблена в Алехандро Мальдонадо?

– Нет, сеньора Кармен! – твердо ответила Исамар. – Я действительно очень его любила! Но это все в прошлом, поверьте. Что же касается Хосе Луиса… Не буду скрывать: мы знакомы недавно, и наши чувства еще не успели устояться. Однако я хочу быть счастливой! И мне кажется, что счастье возможно только с вашим сыном… Вот только его поведение меня тоже тревожит. Эти странные звонки во время праздника… Я не знаю, куда он сейчас помчался, и очень за него боюсь.

Так уж получилось, что с одного семейного торжества Рейнальдо тотчас же отправился на другое: с крестин племянницы — на свадьбу отца. Да, н свадьбу отца, поскольку Фернандо Мальдонадо, получив наконец свидетельство о разводе с Элисендой, решил немедленно жениться на Росе.

Для свадебной церемонии он снял банкетный зал, хотя гостей пригласил немного – только детей с их женами и Андраде.

Роса в белом платье невесты выглядела несколько смущенной – она все еще не до конца верила в реальность свалившегося на нее счастья.

Пришли Гильермо с Виолетой, приехала Мерсе, предупредившая Фернандо, что Рейнальдо чуть-чуть задержится. Наконец, в зале появился и Рейнальдо.

– Ну, теперь можно начинать! – скомандовал жених.

Удивленный Гильермо хотел было спросить отца, почему он не стал дожидаться Алехандро, но судья уже приступил к своим обязанностям. Все это показалось Гильермо странным. Он стал припоминатъ подробностни их разговора с Алехандро накануне свадьбы и лишь теперь понял, что Алехандро впервые узнал о предстоящем событии лишь от него, Гильермо. «Неужели отец его не пригласил? — недоумевал Гильермо. – И Алехандро тоже повел себя непонятно: сделал вид, будто сообщение о свадьбе для него не новость».

.– Мы собрались сегодня, чтобы зарегистрировать брак сеньориты Росы Пеньо и сеньора Фернандо Мальдонадо, – говорил между тем судья. – Именем закона объявляю вас…

– Этот брак невозможен! – нрервам судью Аврора, вошедшая в зал под руку с Алехандро. – Фернандо Мальдонадо женат!

Судья вопросительно взглянул на жениха, и тот вынужден был приостановить церемонию.

– Ты с ума сошел, отец? – сказал ему Алехандро. — Как ты мог разыграть эту комедию?

– Комедию? О чем ты, сын? Я – взрослый человек, мужчина, который тоже ищет свое счастье. Прошу тебя, не заставляй меня краснеть от стыда.

– Сожалею, папа! – ответил Алехандро. – Мне самому не доставляет удовольствия эта миссия, но я не мог поступить иначе. Ведь ты состоишь в браке с моей матерью!

– А ты? – обратился Фернандо к Авроре. – Ты же обещала мне! За это я отдал тебе все свое состояние!

– Я обещала молчать о браке с Элисендой, чтобы тебя не посадили в тюрьму, – напомнила Аврора. – Но это не значит, что ты имеешь право жениться.

– Алехандро! – взмолился Фернандо. — Послушай, что говорит твоя мать! И посмотри на женщину, которая сейчас плачет. Это единственная женщина, доказавшая мне свою привязанность, свою верность. И любовь! Да, любовь, Алехандро!

По дороге домой Алехандро сказал матери, что уж теперь-то после этого позора она должна согласиться на развод.

– Никогда! – ответила Аврора. – Никогда я не позволю Фернандо Мальдонадо быть вполне счастливым!

То же самое она заявила и самому Фернандо, когда тот вечером пришел к ней с требованием дать ему, наконец, развод.

– Зачем тебе надо числиться моей женой? Ведь ты же меня ненавидишь! – убеждал ее Фернандо.

– Именно поэтому я и не доставлю тебе такого удовольствия, – оставалась неумолимой Аврора.

– Будь ты проклята! – бросил разгневанный Фернандо и пошел прочь.

Не помня себя от ярости, он открыл дверцу машины, и в этот момент на него набросился дюжий детина:

– Попался, негодяй! – произнес он, заломив руки Фернандо за спину. – Завязывай ему глаза! Да потуже! – приказал налетчик своему помощнику.

В следующее мгновение они затолкали Мальдонадо в машину, и она понеслась на огромной скорости

 

Глава 58

В тот же вечер Очоа явился к Рейнальдо с печальной новостью:

– Со сбытом оружия ничего не выходит. Мы прогорели!

– Проклятье! – пришел в бешенство Рейнальдо. – Это дело рук Герры!

Надо было немедленно что-то предпринимать. Телефон Герры упорно молчал, и Рейнальдо приказал Сабасу разыскать предателя живым или мертвым.

К утру, однако, выяснилось, что Родригес Герра как в воду канул. Во всяком случае, в Каракасе его не было – за это Сабас готов был поручиться.

О дальнейших действиях Рейнальдо решил посоветоваться с отцом, и тут-то выяснилось, что дома старик не ночевал

– С ним случилось что-то нехорошее! – высказала свое предчувствие Роса. — Я всю ночь не спала, у меня была надежда, что Фернандо у тебя, Рей, что вы попросту напились. А теперь я и не знаю, где он может быть и где его искать!

Алехандро тоже не пришлось сомкнуть глаз той ночью, но по другой причине. Габриэла потребовала объяснить, где он так долго отсутствовал, не предупредив ее. Алехандро не хотел рассказывать ей о неудавшейся свадьбе и о нежелании матери дать отцу развод. Поэтому он сказал, что был у Авроры.

– Ты лжешь мне! – возмутилась Габриэла. – Я туда звонила!

Алехандро стал говорить, что существуют малоприятные семейные проблемы, в которые вряд ли стоит впутывать Габриэлу.

– Если ты так упорно уходишь от ответа, – заключила Габриэла, – то у меня не остается сомнений, что ты опять был с Исамар. Ведь ты обманул меня недавно, сказав, что идешь к Леонардо, а на самом деле ходил к ней домой. Я случайно это узнала от того же Леонардо. Ты бы хоть договаривался с ним заранее, о чем со мной можно говорить и о чем нельзя.

Алехандро пришлось признаться, что он действительно был у Исамар после скандала, устроенного ее женихом.

– Не понимаю, зачем надо было туда ходить, да еще и скрывать это от меня? – совсем расстроилась Габриэла. – По-моему, ты просто ищешь малейший повод, чтобы повидать Исамар!

Раздражение Габриэлы объяснялось еще и тем, что, не обнаружив нигде Алехандро, она рискнула позвонить Исамар, и той дома тоже не оказалось. Разумеется, Габриэла не стала этого говорить Алехандро.

– Знаешь, Габриэла, – сказал между тем Алехандро, – я так вымотался за сегодняшний день, что не в силах больше ни скандалить, ни оправдываться. Я попросту хочу спать!

Сон, однако, к нему так и не пришел, а ранний звонок Рейнальдо заставил забыть о размолвке с Габриэлой и заняться поисками отца.

– Я немедленно к тебе выезжаю, пообещал он Рейнальдо, – и мы вместе решим, что делать.

Но пока Алехандро добирался до брата, Рейнальдо позвонили и потребовали за отца выкуп в сорок миллионов боливаров.

– Это дело рук Альварадо! – сразу же заявил Рейнальдо. – Он угрожал отцу в ресторане и вчера на крестинах обещал, что мы, Мальдонадо, скоро поплатимся.

– Вряд ли, – усомнился Алехандро. – Он, безусловно, псих, но не преступник.

– Если бы ты его видел вчера! – возразил Рейнальдо. – Этот тип производил впечатление сумасшедшего. Вполне вероятно, что он-таки свихнулся на почве мести.

– И все же я не могу в это поверить! – стоял на своем Алехандро. – Это мог быть кто-нибудь из врагов отца, у него их немало. Могли быть и обыкновенные бандиты.

– Разумеется, могло быть и так, – согласился Рейнальдо. – Но наш главный враг на сегодняшний день – Родриго Герра, он еще накануне сорвал нам важную сделку и сбежал из Каракаса, сволочь!.. Шальные налетчики?.. Нет, я так и вижу перед собой перекошенную злобой физиономию Альварадо!

Алехандро предложил позвонить Хосе Луису. Представившись его клиентом, Рейнальдо выяснил, что на работе и дома Хосе Луис со вчерашнего дня не появлялся.

– Срочно едем к твоей красавице! – скомандовал Рейнальдо, и Алехандро, не споря, последовал за ним.

В доме Исамар все также были озабочены исчезновением Хосе Луиса. Особенно в нем нуждался Альберто, которого отстранили от работы до окончания судебного разбирательства, статьи, организованные Фернандо, сделали свое дело. Архенис и Марта разыскивали Хосе Луиса по всем возможным телефонам, а Исамар успокаивала Виолету, от которой Гильермо все настойчивее требовал, чтобы она нашла себе другую работу.

– Я сама попробую убедить Гильермо не оказывать на тебя давление…

Звонок в дверь прервал их разговор, и в гостиную вошли решительно настроенные братья Мальдонадо.

– Где сейчас Хосе Луис Альварадо? – не тратя времени на приветствия, сразу же спросил Алехандро.

– Как ты себя ведешь, Алехандро! – возмутилась Исамар. – Зачем вам понадобился Хосе Луис?

– Похитили нашего отца! – сдерживая гнев, пояснил Рейнальдо. – И только что потребовали выкуп. Мы подозреваем, что это – акт возмездия семьи Торреальба! А главным исполнителем является Хосе Луис Альварадо!

– Ты не имеешь права обвинять нас в этом преступлении! – вскочил со своего места Архенис.

– Альварадо угрожал нам публично, и не один раз! – Заметив среди присутствующих Виолету, Рейнальдо переключился на нее. – А что ты делаешь среди этих преступников? Ты должна быть сейчас вместе с мужем!

– Я ничего не знала, я сейчас же пойду к Гильермо! – волнуясь, ответила Виолета.

– Для начала вы должны привести доказательства, Рейнальдо, – продолжил между тем Архенис.

– Да, у нас нет доказательств! – признал Алехандро. — Но и у вас их не было, когда вы обвинили нашего отца в смерти Перальты. Поэтому я предупреждаю: если через два часа Альварадо не покажется мне на глаза, я лично заявлю в полицию! Вам понятно? В вашем распоряжении – два часа!

Визит братьев Мальдонадо посеял горькие сомнения в душе Исамар: она не исключала возможность, что Хосе Луис мог пойти на такое преступление. Марта и Архенис были изумлены недоверием сестры к своему жениху и всячески защищали его. Однако родители Хосе Луиса, приехав к Исамар и узнав о происходящем, не были столь же уверены в непричастности сына к похищению. И все же Архенис стал звонить в полицию.

– Я не могу допустить, чтобы Мальдонадо осуществили свою угрозу! – заявил он. – Кто знает, что они захотят сделать с нами через час, когда снова не увидят Хосе Луиса!

В полиции Архенису пообещали прислать охрану, и у него немного отлегло от сердца. А вскоре позвонили из одной загородной клиники и сказали, что попавший в дорожную аварию Хосе Луис со вчерашнего вечера находится у них.

В доме Рейнальдо тем временем тоже прозвучал звонок: похитители интересовались, нашел ли он уже необходимые деньги, и предупреждали, что если до завтрашнего утра они не получат выкуп, то Фернандо Мальдонадо будет мертв.

Надо было где-то раздобыть злосчастные деньги! Рейнальдо уже собрался ехать в Майами, где у него был банковский счет, но Гильермо в испуге остановил его.

– Если тебя здесь не будет, бандиты подумают, что ты сбежал, и убьют отца!

– Придется мне обратиться за помощью к матери, сказал Алехандро.

– Это пустая затея, – возразил Рсйнальдо. – Аврора никогда не захочет спасти отца. Нет, придется мне попросить Очоа. Он не должен отказать.

Очоа, едва услышав о похищении, отругал Рейнальдо за то, что он теряет время, разыскивая Альварадо.

– На такое способен только Родригес Герра! И я даже могу предположить, где он прячет твоего отца. У Герры есть одно поместье в лесной зоне, оформленное на чужое имя. Если хочешь увидеть Фернандо живым, то надо немедленно ехать туда!

– Гильермо, ты останешься здесь вести переговоры с полицией! – распорядился Рейнальдо. – Помни, они ничего не должны знать о том, что мы самостоятельно ищем отца! А мы с Алехандро и Очоа поедем в это проклятое поместье.

Герра и Ледерман понимали, что Рейнальдо необходимо время, чтобы найти требуемую сумму, и потому согласились подождать до утра. Но сидеть сутки в обществе связанного Фернандо им не очень-то хотелось, и они уехали в город, оставив пленника под присмотром охранника.

– Не забывай его кормить, чтобы он не помер у нас с голода, – сказал напоследок Герра, – Этот тип дорого стоит!

Принеся Фернандо обед, охранник развязал ему руки:

– Не кормить же тебя с ложечки! Ешь и не вздумай шалить! Не то сразу получишь пулю в лоб!

Фернандо, однако, не воспринял эту угрозу всерьез, понимая, что до поры до времени он еще нужен преступникам живым. Но даже с завязанными глазами он по голосу узнал Родригеса Герру, а от этого негодяя можно ожидать всякого. Сейчас ему важно получить деньги, а затем он вполне может и прикончить ненужного заложника.

Фернандо старался есть как можно медленнее, и когда охраннику недоело пристально за ним наблюдать, стал одной рукой незаметно развязывать веревки на ногах

– Ну что, ты уже закончил? – охранник слегка наклонился, чтобы вновь связать руки Фернандо, но тот резко ударил его ногой в живот.

Затем Фернандо нанес ему второй удар — по голове, и, не теряя больше ни секунды, побежал прочь от дома. Очнувшийся охранник помчался за ним вдогонку, но Фернандо уже успел скрыться в лесу.

Приехавшие на выручку сыновья Фернандо не обнаружили в доме никого, и, сообразив, что здесь произошло, стали прочесывать лес. Очоа остался наблюдать за домом из машины.

Поиск продолжался несколько часов, прежде чем Рейнальдо увидел лежавший на траве платок отца.

– Он был здесь! — радостно воскликнул Рейнальдо. – Мы найдем его!

В этот момент оба – и Рейнальдо, и Алехандро — отчетливо услышали лай собак, доносившихся со стороны поместья.

– Сволочи! – выругался Рейнальдо. — Они решили затравить его как зверя!

Фернандо действительно оказался совсем рядом и, услышав голоса сыновей, стал громко звать на помощь.

– Заткнись, или я пристрелю тебя как собаку, – пригрозил охранник, уже догнавший к тому времени Фернандо и ведущий его обратно под прицелом револьвера.

– Стоять! Ни с места! – вдруг услышал он окрик прямо у себя за спиной. – Бросай оружие!

Обернувшись, бандит увидел прямо перед собою два направленных на него дула пистолета. Сопротивляться было бесполезно, пришлось выполнить приказ.

– Я убью этого гада! – Рейнальдо взвел курок, но Алехандро успел выбить из его руки пистолет.

– Ты с ума сошел! Оставь его!

Воспользовавшись секундной потасовкой, возникшей между братьями, бандит тотчас же устремился в лес. Рейнальдо успел поднять пистолет с земли и выстрелить вслед беглецу, но тому все же удалось скрыться за деревьями.

– Рейнальдо, хватит! – остановил брата Алехандро. – Он никуда не денется. Побежит к дому, а там его встретит Очоа.

– Папа, ты не ранен? – обратился он уже к Фернандо. – Слава Богу, мы тебя нашли!

Лай собак между тем становился все громче, и надо было подумать о том, как встретить погоню.

Выбрав удобное для засады место, братья заняли оборону, но лай собак стал постепенно стихать.

– Они повернули обратно! – рассмеялся Рейнальдо. – Эти подонки струсили!

Он не ошибся: действительно, встретившись с убежавшим от братьев Мальдонадо бандитом и выслушав его, Герра понял, что они с Ледерманом проиграли.

– Все! Бежим отсюда! – скомандовал он и выстрелил в ставшего ненужным охранника.

– Что ты наделал? – испугался Ледерман. – Зачем тебе эта кровь?

– От свидетелей надо избавляться вовремя, – хладнокровно ответил Герра.

– Не понимаю, что тебе это даст, – возразил Ледерман. – Ты убрал только одного, но остались еще двое, которые помогали ему в похищении. Они где-то здесь, в лесу, поблизости. Вероятно, они все еще ищут сбежавшего Мальдонадо.

– Эти даже не знают, кто их нанял, – пояснил Герра. – К дому возвращаться нельзя: там может быть засада. Надо пробираться в город.

Гильермо не находил слов, чтобы утешить всех женщин, собравшихся в его доме. А пришли сюда Габриэла. Мерсе, Энкарнасьон и даже Каролина, беспокоящаяся за своего Пабло. Кроме них, здесь же находились Виолета и Сандра, волновавшаяся почему-то чуть ли не больше всех тех, чьи мужья сейчас подвергались опасности.

Разумеется, Гильермо не мог знать того, что было известно Сандре: утром радостный Ледерман сообщил ей о похищении, прошедшем, по его словам, вполне успешно.

Время между тем шло, а известий от Рейнальдо и Алехандро все не было. Тревога за них стремительно нарастала, женщины уже не старались сдерживать слез, и, когда припозднившийся где-то Виельма сам появился в доме Гильермо, тот не стал скрывать правды.

– Вы сумасшедшие! – вспылил Виельма. – Это безумие! Мальдонадо наверняка охраняют профессиональные убийцы!

Женщины хором заголосили, и Виельма, поняв свою оплошность, сказал уже более спокойно:

– Я вызываю группу захвата. Быстро говорите адрес!

Гильермо, больше не имея сил оставаться в неведении, вызвался поехать в поместье Герры вместе с полицейскими. Виельма предупредил, что это опасно, но Гильермо настоял на своем.

– Сынок, тебя убьют! с истошным криком бросилась вдогонку Сандра, но, упершись в закрытую дверь, упала без чувств.

Расчет Родригеса Герры оправдался: пойманные полицией преступники ничего не могли сказать о человеке, их нанявшем, а владелец поместья, где прятали заложника, оказался лицом вымышленным Фернандо тоже не стал давать показаний против Герры, боясь, что припертый к стенке, тот в свою очередь не пощадит его и расскажет о незаконной торговле оружием. «У меня еще будет возможность поквитаться с тобой, Родригес Герра!» – рассудил осторожный Мальдонадо.

Поскольку организатор похищения не был установлен, Виельма стал допрашивать всех, у кого были хоть какие-то основания мстить Мальдонадо; Мерседес тоже подверглась допросу и, когда она вышла от Виельмы, то неожиданно встретилась с Рейнальдо.

– Что им от тебя надо? – обеспокоенно спросил он.

– Виельма считает, что у меня есть веская причина для отмщения твоему отцу.

– Нет, любовь моя, у тебя не может быть никаких причин!'

– Рей, не надо врать мне и самому себе! – Мерседес сделала шаг в сторону, намереваясь уйти.

– Подожди, Мерседита! Мне известно, что ты очень переживала за меня, когда мы отправились вызволять отца. – Рейнальдо, конечно, не стал рассказывать, что приставленный к Мерседес Сабас видел, как они вдвоем с Брихидой лили слезы по Рейнальдо.

– Да, я волновалась за тебя! – призналась Мерседес, – когда Брихида сказала мне, в какое пекло ты отправился. Я ведь не враг тебе, Рей!

– Я знаю, знаю, моя святая! Ты любишь меня! Почему же мы не можем быть вместе? Почему ты отказываешься от счастья?

– Рей, я сто раз объясняла тебе, почему мы не можем быть вместе! — с досадой ответила Мерседес. – А кроме того, ты теперь еще и живешь с Мерсе!

Мерсе для меня ничего не значит! – воскликнул Рейнальдо. – В моем сердце живешь только ты, и достаточно одного твоего слова, чтоб все стало по-другому. Скажи, Мерседита, что я должен сделать, чтобы ты вернулась ко мне?

– Прежде всего, ты должен порвать со своим преступным кругом, потому что я не желаю жить с уголовником. Ну и, разумеется, освободиться от Мерсе. На других условиях я никогда не смогу принять тебя. Никогда!

Едва вернувшись в город и вполуха выслушав рассказ Габриэлы о том, как она за него переживала, Алехандро отправился к Исамар принести свои извинения. Но встретившая его Марта сказала, что Исамар сейчас в больнице, у своего жениха, честного человека, которого они, Мальдонадо, имели наглость обвинить в преступлении. Никаких извинений Марта принимать не хотела, и огорченный Алехандро ушел ни с чем.

Возвращаться домой ему не хотелось, потому что Габриэла обиделась, когда Алехандро сказал ей, что идет к Исамар. Теперь надо было как-то преодолевать размолвку, и у Алехандро на это уже не осталось сил. «Позже само все как-нибудь уладится», – решил он и поехал к отцу.

– О, сынок! – обрадовался ему Фернандо. – Ты очень кстати: мы с Рейнальдо тут решили немного расслабиться после всех передряг.

– Да, я вижу, – улыбнулся Алехандро, – вам это вполне удалось. И я тоже не против к вам присоединиться.

– Я так счастлив, – со слезами на глазах говорил Фернандо. – Мои сыновья любят меня! Они освободили меня, рискуя собственными жизнями. Это дорогого стоит!

– Отец, я из-под земли достану этого подлеца Герру! – клялся захмелевший Рейнальдо. – Я сам с ним расправлюсь! Ни на кого не стану полагаться, потому что все вокруг – трусы и предатели! Очоа, негодяй, тоже ведь сбежал! Говорит, что не хотел связываться с полицией, но что он делал, когда в дом вернулся Герра? Конечно же, он сбежал еще тогда!

– Сынок, я прошу тебя ничего не предпринимать против Герры, – вдруг протрезвел Фернандо.

– Что я слышу? – изумился Рейнальдо. – Ты не хочешь, чтобы я за тебя отомстил?

– Да, именно так, – твердо сказал Фернандо. – Я не хочу, чтобы мой сын оказался где-нибудь на пустыре с простреленной головой. Я слишком люблю вас, всех троих!

Рейнальдо не мог поверить услышанному и стал убеждать отца в необходимости наказать преступника.

– У меня было время подумать, пока Виельма вел допрос пойманных бандитов, – пояснил Фернандо. – Мы еще расплатимся с Геррой, но не сейчас и не таким способом, как предлагаешь ты.

– Я тоже хотел сказать тебе, Рей, что ты слишком далеко зашел в своих играх с оружием! – поддержал отца Алехандро. – Я не могу без ужаса вспоминать, как хладнокровно ты целился и стрелял в человека. Только случайность уберегла тебя от убийства!

– Тебе было бы приятнее видеть убитым меня? – обиделся Рейнальдо.

– Нет, конечно, – ответил спокойно Алехандро. – Но мне кажется, что тебе пора остановиться. Ты все время замешан в каких-то сомнительных историях: постоянно либо кто-то преследует тебя, либо сам обороняется! Это опасно, и это может плохо кончиться. Ради всего святого, брат, остановись! Сделай над собой усилие и измени свою жизнь.

– Алехандро, к сожалению, прав, – с горечью произнес Фернандо. – Я тоже о тебе очень беспокоюсь, Рейнальдо! Прости меня, сын! Я совершил ошибку, воспитав тебя по своему образу и подобию. Признать это тяжело, но я повторяю, что ошибся. Мне очень бы не хотелось, чтобы тебя преследовали так же, как меня. Если с тобой что-нибудь случится, виноват буду только я и никогда себе этого не прощу. Сынок, у тебя есть еще возможность отказаться от прежней жизни и стать счастливым!

– Увы, отец! – с горечью сказал Рейнальдо. – Для меня это уже слишком поздно. Видишь, я и тут оказался похожим на тебя. У меня тоже нет пути назад.

 

Глава 59

Загадочные звонки, так тревожившие Исамар во время крестин, были от таможенного инспектора, с помощью которого Хосе Луис надеялся уличить Мальдонадо в провозе через границу контрабанды. Инспектор сообщал, что никакого криминала ему найти не удается, и Хосе Луис решил сам отправиться на таможню. Смысла в этой поездке не было абсолютно никакого, но взбешенный Хосе Луис просто не мог оставаться на месте. Мчался он в таможню на большой скорости и не видел перед собою ничего, кроме наглой физиономии Рейнальдо, с которым у него только что произошла стычка.

В этот вечер прошел дождь, дорога была скользкой, машину занесло на повороте… Очнулся Хосе Луис только утром, в загородной больнице.

К счастью, обошлось без переломов, но сотрясение мозга было сильным, и несколько часов Хосе Луис пребывал в шоке. Приехавший по звонку Архенис, осмотрев пострадавшего, счел возможным перевезти его в Каракас, в свою клинику.

Когда Хосе Луису стало получше, Исамар в разговоре с ним неосторожно обмолвилась, что испугалась, узнав о пропаже Фернандо Мальдонадо.

– Тебя ведь тоже мы нигде не могли отыскать! — закончила она неуверенно, поняв, что допустила оплошность.

– Так ты  подумала… Подумала, что это я похитил Мальдонадо? – задыхаясь от негодования, спросил Хосе Луис. – Хорошего же ты мнения обо мне! И это – женщина, которая собирается стать моей женой!

– Хосе Луис, прости меня, — сказала Исамар. – Эта месть обоих нас сделала не вполне нормальными. Ты как безумный гоняешься за Рейнальдо, угрожаешь Фернандо, а я тоже от всего этого, видимо, схожу с ума. Но так продолжаться больше не может. Я отказываюсь от твоих адвокатских услуг. Пусть дело Мальдонадо ведет кто угодно, только не ты! И не спорь, мое решение окончательное!

Марта возмутилась, узнав о намерении сестры отстранить Хосе Луиса от дел, а Архенис,– наоборот, поддержал Исамар.

– Хосе Луис действительно перешел ту грань, за которой он оставался просто юристом. Месть увлекла его, и он стал несдержанным, нервным. И то, что попал в аварию,– тоже следствие этой безудержной мести.

– Эта месть во многом обусловлена ревностью, – с горечью добавила Исамар. – Хосе Луис ревнует меня к Алехандро.

– Да, это так, – согласился Архенис. – И поэтому я еще раз прошу тебя, Исамар, не спешить с браком. Прости, но мне не нравится, как складываются у вас отношения с Хосе Луисом. Вы должны еще во многом найти взаимопонимание, либо – расстаться!

– Что ты несешь! – воскликнула разгневанная Марта. – Кто тебе давал право вмешиваться в жизнь Марианы?

– Я не вмешиваюсь, – ответил спокойно Архенис. – Решать будет Исамар. Я же всего лишь хочу, чтобы она разобралась в себе и не сделала ошибки.

– Ты прав, Архенис. Наши отношения с Хосе Луисом в последнее время совсем не ладятся, – призналась Исамар. – Мы постоянно ссоримся, и бывает даже, что я просто не знаю, как себя с ним вести.

– Знаешь, сестричка, тебе хорошо было бы куда-нибудь уехать. Хоть ненадолго, – посоветовал Архенис. – Побудешь немного одна, разберешься в своих чувствах.

– Оставить Хосе Луиса сейчас, когда он в больнице? – усомнилась Исамар.

– Тебе не стоит об этом тревожиться: Хосе Луиса мы скоро отпустим из клиники, – успокоил сестру Архенис.

– Да, это, пожалуй, единственное, чего бы мне хотелось сейчас: побыть одной, – произнесла Исамар. – Поеду я хоть на несколько дней в Энсинаду!

Объяснение с Хосе Луисом вышло очень трудным: он никак не хотел понять, зачем Исамар понадобилось уезжать именно сейчас, когда ее жених находится в больнице.

– Ты говоришь, тебе надо побыть одной, а зачем? Скажи прямо! – настаивал Хосе Луис. – Что тебе надо обдумать? Ты сомневаешься в своих чувствах? В целесообразности нашего брака? Да не молчи же! Ты сомневаешься в нашей любви?

– Да, я должна быть откровенна с тобой; меня одолевают такие сомнения, – вынуждена была признать Исамар. – Не обижайся! И дай мне всего лишь несколько дней.

– Но ты хотя бы позвонишь мне?

– Да, дорогой! Обязательно позвоню! Прости!

После отъезда Исамар Хосе Луис стал требовать, чтобы его немедленно отпустили из больницы.

– Я подозреваю, что потребность в одиночестве это всего лишь предлог, – заявил он Архенису. На самом деле Исамар задумала провести время с Алехандро Мальдонадо!

– Я не узнаю тебя, Хосе Луис! – огорчился Архенис. – Ты утверждаешь, что любишь Исамар. Как же ты можешь так плохо о ней думать? Да если хочешь знать, это я посоветовал Исамар уехать на время и хорошенько подумать о своем будущем замужестве. Я считал, что так будет лучше для вас обоих.

– Невероятно! – пришел в изумление Хосе Луис – Ты мой лучший друг, посоветовал Исамар подумать, стоит ли ей выходить за меня замуж? Да ты просто с ума сошел от озлобленности! Ты настолько озлоблен, что не можешь спокойно смотреть, как другие строят свое будущее! И все потому, что ты хоть и связался с Ортенсией, но в глубине души все еще продолжаешь любить свою собственную сестру!

– Он поступил подло! – спустя некоторое время говорил Архенис Ортенсии. – Применил запрещенный прием. Мне очень горько, Ортенсия! Хосе Луис всегда был моим лучшим другом! Единственным другом!

– А может быть, он… прав? – с болью произнесла Ортенсия. – Ты все еще любишь Марту?

– Нет, – без какой-либо паузы ответил Архенис. – Я люблю тебя!

Габриэла ни о чем не спрашивала Алехандро, ни в чем его не упрекала, но он чувствовал, что должен давать какие-то объяснения, оправдываться. Неужели не понятно, почему он поспешил к Исамар? Потому что незаслуженно оскорбил ее и всю ее семью! Габриэле, однако, непонятно было другое: отчего он так спешил со своими извинениями, что даже не зашел домой, не захотел увидеть Кике…

– Прости, Габриэла! – прервал ее Алехандро – Я больше не могу говорить об этом! Мне сейчас очень плохо! Присмотри, пожалуйста, за детьми, а мне нужно поехать в город!

– Алехандро, что с нами происходит? – в отчаянии воскликнула Габриэла.

– Прошу тебя, оставь меня сейчас в покое. Постарайся понять: мне надо побыть одному.

Поблуждав бесцельно по улицам, Алехандро забрел в ресторан к Ансельмо и там случайно услышал, что тот недавно отвез Исамар в Энсинаду.

– Прости, Ансельмо! – подошел к нему Алехандро. – Верно ли я понял, что Исамар сейчас в Энсинаде? Я искал ее, чтобы извиниться за то нелепое обвинение, но не нашел.

– Да, я отвез ее туда и вернулся. Она хотела побыть одна.

– Одна?

– Да! Исамар осталась в поместье, которое раньше принадлежало твоему отцу.

– Я ее очень понимаю, Ансельмо… Можно мне воспользоваться этим телефоном?

– Конечно!

Набрав номер Габриэлы, Алехандро сказал ей, что вернется поздно, что они с Рейнальдо хотят немного выпить и кое о чем поговорить. Да, им есть о чем поговорить, так что не стоит волноваться.

Оставшись одна, Исамар впервые за долгое время испытала облегчение. Старый верный слуга Хулиан принес ей ужин, но есть Исамар не хотелось.

– Ты можешь идти! – сказала она Хулиану – Я позвоню сестре и лягу спать. Это единственное, что мне сейчас хочется.

– Но почему ты остановилась именно там, в поместье Мальдонадо? – возмутилась Марта. – У нас же есть свое поместье! Скажи честно, что ты задумала, Мариана?.. Ну вот, бросила трубку…

Марта ошиблась: Исамар вовсе не бросала трубки, а просто неожиданно прервалась связь.

– Что с телефоном? – спросила Исамар у Хулиана. – Я не слышу никакого зуммера.

– Так всегда бывает, когда идет дождь, – пояснил Хулиан. – Телефон отключается, а затем опять начинает работать. Но сегодня гроза, похоже, будет бушевать до самого утра.

Исамар поудобнее устроилась в постели, но сон оставил ее, уступив место воспоминаниям. Они нахлынули властно и казались беспорядочными: детство в них перемежалось юностью, счастье – горем, любовь – печалью. Вспомнился почему-то и давний разговор с крестным, намеревавшимся выдать ее замуж за Хулио Сесара.

– Я не люблю его, крестный, пойми! – Сказала тогда Исамар и смущенно поправилась. – То есть, люблю, конечно!..

– Так любишь или не любишь? – уточнил Сакариас

– Люблю, но не так, как любят те, кто собирается выходить замуж

Припомнив это, Исамар поймала себя на мысли, что сейчас переживает нечто подобное. Она и сегодня, как когда-то, может сказать: «Я не люблю Хосе Луиса настолько, чтобы выходить за него замуж. Я люблю Алехандро Мальдонадо!»

К какому-либо решению она в тот вечер так и не пришла, но что-то прояснилось у нее в душе. Исамар успокоилась и задремала под шум дождя.

Проснулась она от легкого скрипа двери.

– Алехандро! Что ты здесь делаешь? – произнесла Исамар вслух, но полной уверенности в том, что это не сон и не воспоминание, у нее не было.

– Я пришел поговорить с тобой, – услышала она голос Алехандро и только теперь окончательно проснулась.

– Нам не о чем с тобой говорить! — испуганно воскликнула она. – Уходи отсюда, пожалуйста! Иначе я буду кричать!

– Любимая!.. – не слушая Исамар, вымолвил Алехандро и стал жадно целовать ее губы, руки, волосы.

– Не надо, Алехандро, не надо! – слабым голосом говорила Исамар, не имея сил сопротивляться его ласкам…

– Прости меня! – говорил Алехандро некоторое время спустя. – У меня не было дурных намерений. Я даже не знаю, как это объяснить. Просто я почувствовал острую необходимость быть рядом с тобой, обнять тебя… И еще, признаюсь, я умирал от ревности.

– У тебя нет никакого права ревновать меня. У каждого из нас теперь своя жизнь. Забудь обо мне навсегда, Алехандро!

– Исамар, дорогая, наша любовь никуда не делась! Мы предназначены друг для друга! Зачем же противиться судьбе? — Мы не должны так поступать, – упорствовала Исамар. – Не должны обманывать людей, которые нам доверяют. Нам следует одуматься и не делать того, в чем позднее придется раскаиваться.

– Не понимаю тебя, Исамар! Мне не в чем будет раскаиваться! А ты… Может, ты уже не любишь меня? Ответь прямо: ты меня разлюбила?

– Нет, Алехандро, я всегда любила тебя и люблю сейчас, – призналась Исамар. – Я никогда не смогу вырвать тебя из своего сердца. Никогда!

После звонка сестры Марта не находила себе места. Почему Мариана остановилась в поместье Мальдонадо? Тут что-то неладное! Разумеется, это поместье Мариане подарила Аврора, но там все еще напоминает о Мальдонадо. А вдруг они сговорились с Алехандро встретиться в бывшем его доме?!

Эта мысль словно обожгла Марту, и она больше не могла оставаться дома.

– Ответ меня в Энсинаду – буквально ворвавшись к Хулио Сесару, потребовала Марта.

– Сейчас? На ночь глядя? Зачем? – недоуменно спросил Хулио Сесар.

– Я полагаю, что Мариана там сейчас не одна, а с Алехандро Мальдонадо! Он приходил к нам вчера, искал ее.

– По-моему, это всего лишь плод твоего больного воображения, – сказал Хулио Сесар. – Нет, я не повезу тебя в Энсинаду! В таких делах ты на меня не рассчитывай! Я не буду преследовать Исамар и вмешиваться в ее жизнь!

– Похоже, никого не волнует, что Мариана может вновь сойтись с Алехандро! – негодовала Марта. – Кажется, вы все забыли, кто убил отца Марианны! Но я это помню и не позволю ей быть вместе с сыном убийцы! Я помешаю им, чего бы мне это ни стоило! Даже если придется убить проклятого Алехандро!

Не помня себя, Марта выбежала на улицу, Хулио Сесар испугался, что в таком состоянии она действительно может натворить каких угодно бед. Помаявшись так около получаса, Хулио Сесар стал звонить сначала в дом Исамар. Пита ответила, что Марта дома не появлялась. Затем он позвонил Самуэлю.

– Нельзя было оставлять ее одну! – вырвалось у Хулио Сесара в разговоре с Самуэлем. – Не могу себе простить, что не удержал ее!

Встревоженный Самуэль попросил объяснять, что произошло, и Хулио Сесар без утайки передал ему весь их разговор с Мартой, включая и последнюю ее фразу.

– Боже мой! — воскликнул Самуэль. — Я должен ее найти! Где же она может быть?

Присутствовавшая при этом Элисенда стала расспрашивать Самуэля, отчего это он так разволновался, и Самуэль поделился с женой своей тревогой. Занятые разговором, они не заметили, как Каролина тихонечко прошла через гостиную и куда-то отравилась.

Самуэль безрезультатно разыскивал Марту по всем знакомым, а она в это время находилась в больнице у Хосе Луиса. Тот незадолго до ее прихода подписал бумагу, в которой говорилось, что пациент оставляет больницу против воли врачей, и они в этом случае ответственности за него не несут.

Кармен и Хосе Рамон уже смирились с решением сына и теперь только дожидались, когда он уладит все формальности. Наконец Хосе Луис сказал, что он готов ехать домой, но тут как раз в палату вошла Марта. Не обращая внимания на родителей Хосе Луиса, она стала говорить ему о своих подозрениях относительно Исамар.

– Так вот почему она мне не позвонила! – сразу же подхватил, версию Марты Хосе Луис.

– А ты позвони ей сам! – посоветовала Марта. – Прямо туда, в дом Мальдонадо?

Хосе Луис стал лихорадочно набирать подсказанный Мартой номер, но телефон Исамар не отвечал.

– Поедем туда сейчас же! – заявила Марта. – Я сама поведу машину!

– Помилуйте, сеньорита! – взмолилась Кармен. – Хосе Луис нездоров!

– Если уж вам так не терпится, – вставил Хосе Рамон, – то вы можете поехать туда и одна! А Хосе Луиса оставьте, пожалуйста, в покое!

– Нет, папа, я тоже поеду! – возразил Хосе Луис. — Я должен знать, что происходит с моей невестой.

– Сынок, попробуй позвонить еще раз, – предложила Кармен, не придумав ничего другого.

– Да, ты права, – согласился Хосе Луис, – я попробую!

На сей раз телефон сработал, но Хулиан ответил, что сеньорита Исамар спит

– Разбудите ее! – потребовал Хосе Луис. – Скажите, что звонит ее жених!

– Бедная девушка седьмой сон видит, – укоризненно произнесла Кармен, – а вы тут устроили Бог знает что!

Хулиан, не входя в комнату Исамар, позвал ее к телефону, и она, сгорая от стыда, сказала, что с ней все в порядке, а не позвонила, потому что из-за грозы отключился телефон.

– Ну прости, что разбудил тебя! – извинился Хосе Луис. — Я очень волновался за тебя. Звони мне! Я по тебе скучаю. До встречи, дорогая!

– Боже мой! Какая же я дрянь! – сказала Исамар, вернувшись к Алехандро. – Человек обо мне беспокоится, а я… Все, Алехандро, уходи! Немедленно! Оставь меня!

Успокоенная Марта благополучно вернулась домой, а Каролина, не зная этой последней подробности, лишила какого бы то ни было покоя Габриэлу.

– Твой муж сейчас в Энсинаде с Исамар Мединой! – сообщила она, неожиданно появившись в доме Габриэлы,

Та, конечно же, стала защищать Алехандро, говоря, что она верит мужу, что он не способен на подобный обман…

– Остановись! – прервала ее Каролина. – Я узнала об этом от Марты Агирре!

Слова Каролины упали на благодатную почву, поскольку Габриэла к тому времени уже успела позвонить Рейнальдо, и тот сказал, что Алехандро у него нет и не было.

Выпроводив Каролину, Габриэла тут же позвонила Исамар – сонная Пита подтвердила слова Каролины: Исамар – в Энсинаде!

Всю ночь Габриэла не сомкнула глаз, а на рассвете домой вернулся Алехандро.

– Только не говори, что ты был у Рейнальдо! – боясь услышать новую ложь, предупредила его Габриэла. – Я туда звонила!

– Да, я до него так и не добрался! – подхватил эту ниточку Алехандро. – Я ходил из бара в бар и пил…

– Ложь! Ты опять лжешь! – воскликнула Габриэла. – Я знаю, что ты был в Энсинаде! С Исамар Мединой!

У Алехандро перехватило дыхание, но он собрал все свои силы и стал отчаянно это отрицать.

– Не верь никому! Не слушай никого! – твердил он. – Я ходил по барам, потом встретил друзей…

– Хватит, Алехандро, прошу тебя! – взмолилась Габриэла. – И не приставай ко мне со своими поцелуями! Я не могу спать с человеком, которому не верю!

Габриэла ушла в комнату Габи, а Алехандро повторял про себя: «Кто же станет верить такому гаду, как я? Боже мой, как мерзко я с ней поступил! Я сам себе противен…»

Наутро Хулиан обнаружил Исамар в бреду, с высокой температурой. Испугавшись, он стал звонить врачу, а затем позвонил и Марте.

– Я сейчас же выезжаю! – сказала Марта.

Приехала она, когда врач уже ввел Исамар жаропонижающее, и приехала не одна, а с Хосе Луисом.

Пока Марта хлопотала над постелью Исамар, Хосе Луис автоматически выдвинул ящик стола и так же автоматически, не глядя, достал оттуда подвернувшийся под руку предмет. Когда же глаза его, наконец, остановились на этом предмете, то он увидел, что держит в своей руке крестик, на котором выгравировано: «Алехандро».

Не помня себя от ярости, Хосе Луис выбежал из комнаты, шепча: «Значит, этот негодяй был здесь! Они вместе провели ночь!»

Марта тем временем стала звонить Архенису, чтобы он приехал и сам осмотрел Исамар.

– Архенис сейчас приедет! – сообщила она Хосе Луису. – Да что с тобой? Ты словно не в себе. Не стоит так волноваться: врач считает, что у Марианы обыкновенная простуда.

– Хулиан, – не слушая Марту, обратился Хосе Луис к слуге, – сеньорита действительно была все это время одна?

– Да! – ответил Хулиан.

«Он лжет, – заключил Хосе Луис. – Этот крестик принадлежит Алехандро Мальдонадо. Он был здесь, и он мне за это заплатит!»

Исамар после укола все еще спала, и только это помешало Хосе Луису войти к ней немедленно и выложить все, что он думает по поводу ее предательства.

Проснувшись, Исамар увидела перед собой Архениса, который и сообщил ей, что Хосе Луис и Марта тоже здесь, в соседней комнате.

– Архенис, могу я с тобой поговорить откровенно? – спросила Исамар и рассказала брату все, что произошло с нею минувшей ночью.

– Ты не должна винить себя, – сказал, выслушав ее, Архенис. – Ты любишь Алехандро.

– Да, я люблю его! Но что мне делать с Хосе Луисом?

– Скажи ему правду.

– Правду?! Сказать ему, что в то время, как он умирал от тоски в клинике, его невеста была здесь с другим мужчиной?

– Не обязательно рассказывать все, – уточнил Архенис. – Но надо сказать главное: что ты не любишь его. Это, по-моему, единственно правильное решение.

Исамар уже приготовилась к трудному разговору с Хосе Луисом, но он, едва войдя в комнату, предъявил ей крестик Алехандро. На это Исамар ответила, что крестик мог находиться в этом доме еще с тех времен, когда Мальдонадо жили здесь.

– Ну конечно, ты ведь устроилась именно в его комнате! – не принял такого объяснения Хосе Луис. – Ты считаешь меня идиотом?

– Знаешь, Хосе Луис, – сказала тихо Исамар, – не надо ни о чем спорить, не надо ссориться. Я поняла, что поторопилась, согласившись выйти за тебя замуж. Прости! Я не должна была этого делать. А сейчас нам лучше всего разойтись и расторгнуть нашу помолвку.

– Нет! Исамар, не покидай меня! – взмолился Хосе Луис. – Я не представляю себе жизни без тебя!

И опять Исамар пришлось говорить о своих чувствах к Алехандро, о боязни совершить ошибку, о добром отношении к Хосе Луису…

– Я все понял, – сказал Хосе Луис. – Все это – пустая болтовня! Ты говоришь о чем угодно, только не хочешь сказать правды. А она состоит в том, что ты была здесь с Алехандро Мальдонадо, в этой комнате и в этой постели! И вы решили опять быть вместе!

Хосе Луис, повторив Марте все, что ему сказала Исамар, уехал, а Марта в бешенстве набросилась на сестру:

– Шлюха! Ты затащила Алехандро в свою постель! Шлюха! – и что есть силы ударила Исамар по щеке.

– Никто не смеет называть меня шлюхой! Даже ты! – оправившись от удара, сказала Исамар.

– Я не хочу тебя больше знать! – ответила на это Марта и, хлопнув дверью, покинула Энсинаду.

 

Глава 60

Весь следующий день после попойки у отца Рейнальдо тоже пил, только дома. Молча сидел за столом, опустошая одну бутылку за другой, и слезы, которых он, впрочем, не замечал, стекали по его лицу.

Энкарнасьон и Мерсе пытались выяснить у него, что случилось, отчего он так мается, но Рейнальдо лишь просил оставить его в покое. Когда же Мерсе, ласково прикоснувшись к нему, предложила вместе отправиться в постель, Рейнальдо вдруг словно протрезвел.

– Мне надо с тобой поговорить! – решительно произнес он. – Мы должны расстаться, Мерсе! Прости, я понимаю, что делаю тебе больно! Ты всегда была рядом, когда я в тебе нуждался! Ты любишь меня, я это знаю! И потому хочу быть с тобой искренним. Хочу, чтобы ты встретила человека, который бы тебя тоже любил!

– Нет, Рейнальдо, нет! – в ужасе воскликнула Мерсе. – Не оставляй меня, не прогоняй!

– Я вовсе тебя не прогоняю. Ты можешь остаться здесь, в этой квартире, а мы с Энкарнасьон уйдем. Поверь, так будет лучше для всех!

– Ты собрался уйти к ней? К Мерседес Ферейре? Признайся!

– Мерсе, я прошу тебя не обсуждать больше мое решение. Мы расходимся, и все!

Рейнальдо наполнил и залпом выпил очередную рюмку, а Мерсе, пошатываясь от бессилия, обиды и рыданий, побрела в свою комнату.

Утром Энкарнасьон обнаружила ее без чувств. Рядом, на тумбочке, лежал пустой пузырек от снотворного.

Медицинская помощь, однако, подоспела вовремя, и, когда опасность для жизни Мерсе миновала, Рейнальдо отправился к Мерседес.

– Я порвал с Мерсе, моя светлая! – сказал он. – В том, что она хотела покончить с собой, нет моей вины. Я сказал ей все честно и прямо.

– Это моя вина! – с горечью произнесла Мерседес. – Я не должна была просить тебя оставить женщину, которая так тебя любит. Да, Рей, я не вправе требовать от тебя чего бы то ни было, потому что я не могу принять тебя таким, какой ты есть, а она – может! Наверное, ее любовь сильнее, чем моя. Прости!

Родригес Герра понимал, что за ним теперь будет охотиться не только Рейнальдо Мальдонадо, но и полиция, которая, в конце концов, установит, кто является истинным владельцем того поместья. В такой ситуации у Геры оставался один вход: бежать за границу. Ледерман был полностью согласен со своим приятелем и, позвонив Сандре, попросил ее заказать для них небольшой самолет.

Сандра пришла в ужас от такого поручения и попыталась отказаться, го Ледерман проявил настойчивость, а Герра и вовсе пригрозил:

– Ты завязла, пташка, в этой трясине так же, как и мы! Поэтому выбирай: или ты поможешь нам вылететь за границу, или погибнешь!

Когда заказ был сделан, Ледерман и Герра велели Сандре ехать к ним в гостиницу и оставаться под их присмотром до тех пор, пока самолет с ними на борту не взлетит в небо.

Они не могли предугадать, что в авиакомпании как на зло случится накладка, и, чтобы предупредить об этом Сандру, ее станут разыскивать, конечно же, не в гостинице у Ледермана, а дома, по указанному в договоре адресу. Перед самым выходом из укрытия Сандра еще раз на всякий случай набрала номер авиакомпании, надеясь услышать, что самолет готов к вылету, и скоро она сможет вздохнуть с облегчением. Но услышала она совсем другое:

– А разве вам ничего не передали, сеньора Кастильо? Мы по телефону сообщили вашему сыну, что самолет не может вылететь по техническим причинам. Рейс переносится на завтра, если вас это устроит. Примите наши извинения!

– Боже мой! – воскликнула Сандра. – Они сказали это Гильермо!

Герра в бешенстве стал кричать, что Сандре нельзя доверять, что ее надо немедленно прикончить, поскольку все это очень похоже на ловушку. Ледерман же продолжал сохранять спокойствие и убеждал Геру подождать еще сутки, так как у них все равно не другой возможности беспрепятственно улететь из страны.

– Я предчувствую, что это плохо кончится! – не унимался Герра. – Твоя бабенка наверняка где-то наследила! Я не верю в случайность такой отсрочки!

Герра, безусловно, переусердствовал в своей подозрительности – отсрочка и в самом деле была случайной. А вот дурное предчувствие, в общем, его не подвело: как раз в эти добавочные сутки, которые беглецы вынуждены были коротать в гостинице, их и выследил, наконец, Сабас.

– Герра и Ледерман находятся сейчас в Тачи и хотят нелегально покинуть страну, – доложил он Рейнальдо.

– Значит, птички хотят улететь, – довольно потер руки Рейнальдо.

– А кто их вывезет?

– Это мне пока не известно, – ответил Сабас. – Знаю только, что им помогает какая-то женщина. Она хотела нанять самолет, но там возникли проблемы, и Герре с Ледерманом сегодня улететь не удалось.

– Отлично! – воскликнул Рейнальдо. – Мы поможем им улететь, только не обязательно за пределы страны.

Сабас понимающе кивнул, но уточнил, как быть с женщиной?

– Если она связана с этими гадами, – рассуждал Рейнальдо, – то пусть и умрет вместе с ними. Мне нисколько ее не жаль!

Машину, в которой Герра, Ледерман и Сандра ехали в аэропорт, люди Сабаса обстреляли на крутом повороте, и она на большой скорости полетела в глубокое ущелье…

– Трупов, кажется, пока не нашли, – докладывал Сабас Рейнальдо час спустя. – Но я уверен, что эти два гада уже стали добычей воронья.

– Хорошо, если так, Сабас! – не разделил его уверенности Рейнальдо. – Хорошо, если так!

Гильермо, обеспокоенный тем звонком из авиакомпании, терялся в догадках, зачем и на какие деньги мать наняла самолет. Но еще больше встревожился он, когда Сандра не пришла ночевать домой и не появилась там на следующий день. Поначалу Гильермо скрывал причину своей тревоги от Виолеты и братьев, а затем не выдержал и поделился с ними своими опасениями.

– Я боюсь, что она замешана в каких-то сомнительных делах. Заказать самолет – это ведь стоит немалых денег!

Его стали успокаивать, говоря, что у Сандры может быть состоятельный поклонник, отношения с которым она попросту не афиширует, но Гильермо это не убедило.

– Нет, с нею определенно случилось что-то нехорошее! Она никогда не исчезала из дома на такой срок! У меня дурное предчувствие!

Лишь наутро в доме Гильермо прозвучал звонок:

– Это квартира Сандры Кастильо? Вы ее родственник?

– Я ее сын! Что случилось с моей матерью?

– Она попала в автокатастрофу, и среди ее вещей мы обнаружили этот номер телефона…

– Что значит: «Среди ее вещей»? – в ужасе воскликнул Гильермо. – Она… жива?

– Не волнуйтесь! Она жива, но все еще находится в шоке. Пока она ничего не может вспомнить.

Когда Гильермо приехал в пригородную больницу, где находилась Сандра, ему объяснили, что пострадавшая отделалась всего лишь легкими ушибами, а шок и потеря памяти объясняются, вероятно, сильным испугом.

Заторможенную, плохо понимающую, с кем именно она говорит, Гильермо привез мать домой. Добиться от нее каких-то подробностей аварии ему, разумеется, не удалось.

План, разработанный Ускатеги, вполне удался: убийцы Гойо благополучно покинули тюрьму и оказались в надежном укрытии, прежде чем их отсутствие в камере было обнаружено. Ускатеги по телефону сообщил, что операция прошла успешно, и Фернандо, взяв с собою оговоренную сумму денег, отправился на встречу с преступниками. Те же, однако, предпочли не рисковать, понимая, с каким опасным человеком они имеют дело, и решили ограничиться дарованной им свободой. Связав Ускатеги, они нагло заявили, что купчую, возможно, и вернут, когда будут находиться в более безопасной обстановке.

Приехавшему вскоре Фернандо ничего не оставалось, как развязать виноватого Ускатеги да отвести душу в угрозах и ругательствах.

А доктор Виельма не сомневался, что побег преступникам устроил Фернандо Мальдонадо, и даже не счел нужным утаивать эту версию от журналистов. Братья Мальдонадо, узнав о случившемся из газет, вынуждены были прямо спросить отца о его причастности к побегу. Фернандо, разумеется, все отрицал, но на сей раз сыновья ему не поверили. Тогда он прибегнул к испытанному средству – не стал оправдываться, а сам перешел в наступление.

– Ваши обвинения оскорбляют меня! Если даже вы, мои сыновья, сомневаетесь в собственном отце, то откажитесь от фамилии Мальдонадо и возьмите фамилии матерей! Ведь у каждого из вас есть мать, не так ли? И тогда будет положен конец все сплетням, слухам и пересудам!

Между тем убийцы Гойо рассуждали, что Фернандо Мальдонадо теперь не успокоится, пока не сведет с ними счеты, и рискнули сами засадить его за решетку. Один из них, набрав номер Альберто, представился тоже журналистом и сообщил, что у него имеются сведения о побеге убийц Перальты.

Альберто не сложно было догадаться, что позвонил ему вовсе не коллега, а кто-то из преступников, возможно, даже сам убийца Гойо.

– Да, я выполню ваше условие: приеду один, – пообещал Альберто.

Однако, придя в условленное место, он неожиданно столкнулся с Виельмой, который оказался там по чистой случайности. Они перемолвились всего лишь несколькими словами, но этого оказалось достаточно, чтобы спугнуть преступников. Огорченный Альберто вернулся домой ни с чем, и больше никаких звонков ему не последовало.

А Виельма все больше склонялся к тому, что главным виновником побега среди сотрудников тюрьмы был Асуахе. Допросы следовали один за другим, Асуахе стал нервничать и даже попросил Фернандо переправить его за границу. Пока тот думал, как лучше поступить, до Андраде дошли слухи, что беглецы искали контакта с Эрнандесом.

– Что-то помешало им встретиться, – рассказывал он Фернандо, – но у нас нет гарантий, что эта встреча не произойдет в ближайшее время.

– Подонки! Бездельники! – ругался Фернандо. – Или я всем вам мало плачу? Почему же эти наглецы до сих пор разгуливают и даже додумались выйти на Эрнандеса?

– Я понимаю тебя, Фернандо! – ответил на это Андраде. – Но, похоже, мы попали в полосу неудач. Знаешь, тебе не лишним было бы подстраховаться. Если, не дай Бог, случится худшее, то надо хотя бы сохранить твой капитал. Не переписать ли тебе всю свою собственность на имя другого человека? Скажем, на мое. Подумай об этом!

– Да, пожалуй, ты прав! – вынужден был согласиться Фернандо.

Чтобы помириться с Габриэлой, Алехандро пришлось сознаться, что он действительно был в Энсинаде и виделся с Исамар. Этим он, правда, и ограничился в своих признаниях, зато вполне искренне заверил Габриэлу, что с Исамар у него в дальнейшем не может быть никаких отношений. Габриэла, скрепя сердец, приняла это заверение, и желанный, хотя и хрупкий, мир опять наступил в их доме.

Но вот нелепый случай свел прямо на улице Алехандро и Хосе Луиса. Последний, как и прежде, не удержался от оскорблений, кричал, что все Мальдонадо – преступники, и побег из тюрьмы убийц Гойо лишний раз это доказывает. Алехандро не стерпел очередной нападки Хосе Луиса, и между ними завязалась драка. Присутствующая при этом Габриэла бросилась разнимать дерущихся, пытаясь остановить, прежде всего, Алехандро:

– Не надо, не трогай его! Нечего об него даже руки пачкать!

– Напрасно вы так защищаете этого сеньора! – вдруг прекратив драку, обратился к Габриэле Хосе Луис. – Вы лучше спросите у своего мужа, почему вот это, – он достал из кармана крестик, – оказалось у Исамар? Да, возьмите, эта  вещица принадлежит вашему мужу!

Алехандро решительно отказался давать какие-либо объяснения по поводу крестика, и Габриэла в полном отчаянии снова отправилась к Исамар.

– Ты не смеешь преследовать Алехандро! – не узнавая своего голоса, гневно говорила Габриэла. – Он живет со мной! А у тебя есть жених!

– Габриэла, я не позволю тебе приходить в мой дом с оскорблениями! – сохраняя внешнее спокойствие, заявила Исамар.

– Ах, так! – возмутилась Габриэла. – Значит, я возвожу на тебя напраслину? А что значит этот крестик, который мне отдал твой жених? Скажи, Исамар, где он это взял? Не у тебя ли в комнате, где вы с Алехандро провели ночь?

– Все, Габриэла, хватит! – не сдержалась, наконец, Исамар. – Уходи! И впредь разбирайся с Алехандро сама, если он – твой муж! А меня прошу не впутывать в ваши отношения.

– Я уйду! – с обидой произнесла Габриэла. – Но запомни: тебе не удастся отнять у меня Алехандро. Я буду бороться за свою любовь!

После таких заявлений Габриэлы Исамар всегда хотела отойти в тень, навсегда забыть Алехандро, который, вероятно, дает основания этой женщине вести себя подобным образом. «Наверное, он ее все-таки любит, – с горечью думала она. – Не так, как меня, но любит!» Воспоминание о Хосе Луисе тоже причиняло ей только боль, особенно после того, как он отдал Габриэле крестик. В который раз приходилось соглашаться с Архенисом: Хосе Луис не может принести ей покоя и счастья.

Вернувшись из Энсинады, Марта снова поселилась в доме отца, поскольку жизнь с Исамар под одной крышей теперь стала невозможной. Самуэль догадался, что между сестрами произошла какая-то размолвка, но ни о чем не спрашивал дочь. Элисенда тоже старалась быть по отношению к Марте внимательной, без излишней навязчивости. Однако, несмотря на всю деликатность домашних, Марта постоянно раздражалась.

Как-то Каролина пришла к ним в гости вместе с Очоа, и тот, не придав особого значения своим словам, сказал Марте:

– Я недавно в одном случайном разговоре услышал, что вы были помолвлены с Алехандро Мальдонадо, и очень этому удивился.

– Что ж тут удивительного? – вспыхнула Марта. – Ведь вас же не удивляет, что Каролина была любовницей Рейнальдо Мальдонадо? – и, заметив, как переменился в лице Очоа, добавила: – Ах, простите, кажется, я действительно сообщила вам нечто для вас неожиданное!

Эта выходка Марты надолго испортила отношения Пабло и Каролины, самой же Марте она не принесла даже малейшего удовольствия. По-прежнему ее настроение было мрачным и угнетенным.

Лишь однажды оживилась она, когда Элисенда принесла домой свою маленькую внучку Джульету. Марта играла с девочкой, пеленала ее, кормила. А затем вместе с Элисендой понесла ее обратно к Хулио Сесару.

– Знаешь, – отвела она в сторону Хулио, – я хочу предложить тебе свою помощь! Ты остался один с двумя детьми, у тебя стесненное материальное положение…

– Я очень благодарен тебе, Марта, – прервал ее Хулио Сесар, – но материальная помощь мне не нужна!

– Речь идет не просто о деньгах. Я могла бы вообще взять на себя заботу о Джульетте: дать ей хорошее воспитание, образование, дать ей свою любовь!

– Я тебя не понимаю! – насторожился Хулио Сесар.

– Позволь мне удочерить Джульетту! – пояснила свои намерения Марта.

– Прости, 0 ответил на это Хулио, – но, по-моему, с тобой не все в порядке! Ты сходишь с ума, Марта! Как тебе могло прийти в голову, что я кому-то отдал свою дочь! Мою родную Джульетту, мою кровиночку!

Об этом предложении Марты он рассказал Исамар и Архенису.

– С нею надо что-то делать, надо ей как-то помочь, – закончил свою невеселую речь Хулио.

– Да, я поговорю с нею, – пообещал Архенис.

Разговор между ними состоялся трудный, но в результате Марта все же согласилась показаться психотерапевту.

Через несколько дней она пришла к Исамар со своими извинениями.

– Я была несправедлива к тебе, когда пыталась помешать вашей с Алехандро любви. Обещаю больше никогда не вмешиваться в твою жизнь, не навязывать свои взгляды! Прости меня, пожалуйста, Мариана! Я люблю тебя! Ты нужна мне!

Исамар и Архенис порадовались тому, что сестра стала заметно спокойнее и сердечнее, но все же их настораживали постоянные возвращения Марты к идее завести ребенка.

– Я уверена, что если бы у меня был ребенок, то все мои проблемы сразу бы разрешились! Я убеждена в этом! – говорила она брату и сестре, а также Хулио Сесару, перед которым тоже вынуждена была извиниться за свое бестактное предложение.

Хулио к состоянию Марты отнесся сочувственно и позволил ей иногда присматривать за Джульеттой, которую Марта особенно полюбила. Архенис был благодарен за это Хулио Сесару, полагая, что общение с малышкой отвлечет Марту от болезненных мыслей о собственном ребенке.

Но однажды она заставила немало поволноваться не только Хулио Сесара и Брихиду, но и всех своих близких. Оставшись с детьми на короткое время, пока Брихида уходила в магазин, Марта решила вывести их на свежий воздух и не возвращалась до позднего вечера. Встревоженные Брихида и Хулио Сесар стали звонить Самуэлю, Исамар, Архенису, но те отвечали, что Марты с детьми у них не появлялась.

А она в это время сидела на лавочке в парке и рассказывала незнакомым мамашам, тоже гулявшим там со своими детьми, что Хулио – ее племянник, а Джульета – дочь.

– Они такие красивые! – сказала одна из женщин. – А девочка совсем крошечная!

– Да, она родилась раньше срока, – пояснила Марта. – У меня была сложная беременность. Дело в том, что я с детства страдаю сердечной недостаточностью.

– И тебя это не остановило? – изумилась случайная собеседница. – Ты все равно захотела иметь ребенка?

– Да. Вначале беременность протекала нормально, а потом начались осложнения. Я столько крови потеряла при родах! Даже вспомнить страшно. Но зато теперь у меня есть моя замечательная дочурка!

Когда Хулио Сесар увидел своих ребятишек, он бросился к ним и несколько минут молча прижимал их к себе. Затем облегченно вздохнул и с укоризной посмотрел на Марту:

– Ты меня очень напугала! Я просто не находил себе места! Прости, Марта, но ты не должна впредь уводить детей без предупреждения и так надолго!

«Кажется, он считает, что я способна их похитить», – не без удивления подумала Марта.

Дома ей пришлось вернуться к этой мысли еще не раз: сначала она поясняла отцу и Элисенде, что никаких дурных намерений у нее не было, дети нуждались в свежем воздухе, а затем то же самое повторяла по телефону Исамар и Архенису.

«Похоже, они все думают так же, как Хулио Сесар», – заключила Марта про себя, а вслух сказала Деянире:

– Мне скоро понадобится твоя помощь, потому что у меня… будет ребенок! Да, Деянира, не удивляйся: я беременна!

Прокуратура вернулась к расследованию дела об убийстве рыбаков в Энсинаде, и Хосе Луис, Альберто и Ансельмо поочередно стали уговаривать Хулио Сесара дать показания против Рейнальдо.

– Не могу я этого сделать! – отвечал им всем Хулио Сесар. – Поймите же меня, наконец: Рейнальдо – сын моей матери, и я просто не имею права причинять ей страдания.

– Хулио, но ты ведь единственный свидетель того злодейства! – убеждал его Ансельмо. – Если бы в живых остался хоть кто-нибудь еще, мы бы не стали тебя беспокоить! Только твои показания могут восстановить справедливость!

– Нет, Ансельмо! – твердо заявил Хулио Сесар. – Простите меня, но я не стану ввязываться в это дело. Погибших мы уже не воскресим, а только принесем горе моей матери!

Этот разговор услышала из соседней комнаты Брихида и в отчаянии побежала к Исамар просить, чтобы та повлияла на Хосе Луиса, в чьей власти было приостановить рассмотрение дела. Исамар пообещала это Брихиде, несмотря на то, что они с Хосе Луисом по-прежнему были в размолвке.

А Хулио Сесар в это время, сделав над собой усилие, позвонил Рейнальдо, но не застал того дома.

Утром Мерсе, опять помирившаяся с Рейнальдо, сказала ему о звонке Хулио Сесара.

– Если он звонил, – рассудил Рейнальдо, – то значит, произошло что-то важное!

Телефон в доме Хулио Сесара не отвечал, и обеспокоенный Рейнальдо решил сам поехать туда.

– Сынок! – обрадовалась ему Брихида. – Вот радость!

– У вас все в порядке? – спросил Рейнальдо. – Вчера мне зачем-то звонил Хулио, а сегодня у вас никто не подходил к телефону, и в банке Хулио тоже нет.

– Вероятно, он отлучился куда-то ненадолго. А я выходила за молоком, только что вернулась… Сынок, тебе грозит опасность! Этот адвокат, жених Исамар, опять взялся расследовать тот случай в Энсинаде. Он утверждает, что в убийстве рыбаков виноват ты.

– Ох, мать, не напоминай мне об этом! Мне стыдно и больно, потому что все это… правда! Я был там той ночью и приказал стрелять в рыбаков. Это я чуть не убил собственного брата!

– Сынок!.. Какое горе!.. – заплакала Брихида. – Бедный мой сынок!

– Прости меня, мама, прости!..

Рейнальдо обнял плачущую мать, и они стояли так, прижавшись друг к другу, пока Брихида не вспомнила, что дети уже должны были проснуться и им надо давать молоко.

Заглянув в детскую, она, однако, увидела там только спящего Хулито, а девочки в кроватке не было.

– Боже мой, ее украли! – запричитала в ужасе Брихида. – Рей, украли мою внучку!

– Успокойся, мама, сейчас я позвоню в полицию! Девочку не могли унести далеко! – сказала Рейнальдо.

В это время в доме появился Хулио Сесар и, узнав о случившемся, сразу же направился обратно к двери:

– Я догадываюсь, где нам надо искать! – бросил он второпях.

– Подожди, Хулио, я пойду с тобой! – последовал за ним Рейнальдо. – Мы найдем малышку!

Хулио Сесар, конечно, не был полностью уверен в том, что Джульетту похитила Марта, поэтому и не стал ей звонить домой, чтобы в случае ошибки не обидеть ее и не испугать Самуэля и Элисенду. Ничего не объясняя Рейнальдо, он отправился в тот парк, где в прошлый раз Марта гуляла с детьми. Но, прочесав весь парк, они вернулись домой ни с чем. Из полиции тоже никаких сведений пока не поступало.

«Вряд ли Марта, если она унесла девочку, пойдет с нею к себе домой, – рассудил Хулио Сесар. – Теперь вся надежда только на полицию».

– Прости, Хулио, – осторожно тронул его за рукав Рейнальдо. – Я понимаю, сейчас неподходящее время, но все же… Что ты хотел сказать мне по телефону?

– Я хотел сказать, что не буду давать показаний против тебя на суде. Но это не значит, что я простил тебе убийство моих товарищей.

Хулио Сесар не ошибся в своих подозрениях: его дочь действительно похитила Марта, воспользовавшись ключом, который Брихида дала Элисенде. Ошибся он лишь, предположив, что Марта не принесет девочку в дом Самуэля.

– Что случилось? – воскликнула испуганная Элисенда, увидев Марту, входящую с малышкой на руках. – Почему у тебя Джульетта? А где Брихида?

Элисенда потянулась к внучке, собираясь взять ее на руки, но Марта крепко прижала девочку к себе и угрожающе произнесла:

– Не приближайся! Не прикасайся к моей дочери! Никто не имеет права трогать мою дочь!

Поняв, что Мартой творится что-то неладное, домашние попытались обманом выманить у нее ребенка.

– Но, может быть, ты хоть позволишь перепеленать твою дочь? – ласково глядя на Марту, попросила Деянира.

– Нет! – ответила твердо Марта. – Я никому не дам мою дочурку, потому что вы все хотите у меня ее отнять!

Самуэль стал звонить Архенису и, лишь увидев брата, Марта перестала твердить свое «Нет!».

– Помоги мне! – бросилась она к Архенису. – Они хотят отнять у меня мою доченьку!

– Конечно, я помогу тебе! – сказал Архенис. – Я затем и пришел. Оставьте нас, пожалуйста! – обратился он к присутствующим. – Видишь, они ушли! Они не тронут твою дочь. Дай, я посмотрю, не причинил ли ей кто-нибудь вреда? Иди ко мне, малышка, не надо плакать!..

В это время в дом буквально ворвался Хулио Сесар, которому Элисенда сообщила о случившемся. Выхватив из рук Архениса Джульетту, он гневно бросил Марте:

– Чтобы твоей ноги больше не было в моем доме!

– Марта, ты нуждаешься в глубоком лечении! – строго сказал Архенис, когда за Хулио Сесаром закрылась дверь.

 

Глава 61

Алехандро пришел в негодование, увидев Ускатеги, заявившегося в дом к Габриэле.

– Я не желаю вас здесь видеть! – прямо сказал он гостю. – Вы причинили слишком много зла моей матери. Сделайте милость, уходите!

– Алехандро, я понимаю, ты меня ненавидишь, – нисколько не обиделся Ускатеги. – И я бы никогда не пришел к тебе, если бы не очень важное дело. Ты должен знать это, потому что речь идет о твоем отце. Прошу вас, – обратился он к Габриэле, – оставьте нас на некоторое время! Я должен поговорить с Алехандро наедине!

Алехандро перестал упорствовать, и Ускатеги рассказал ему все: и о купчей на земли в Энсинаде, и о побеге преступников из тюрьмы, и обо всем, что произошло затем.

– Значит, отец все-таки имел отношение к побегу убийц! – пришел в ужас Алехандро. – Значит, это он приказал убить Гойо!

– Последнее мне неизвестно, – сказал Ускатеги. – А вот побег готовил Фернандо. Он приказал мне вытащить этих негодяев из тюрьмы.

– Проклятие! Проклятие! – повторял в исступлении Алехандро. – Мой отец – убийца!

– Алехандро, я нуждаюсь в твоей помощи! – напомнил о себе Ускатеги. – Мне необходимо уехать из страны. Я не хочу впутываться в это дело! Помоги мне, пожалуйста, племянник!

– Пошел вон! – гневно воскликнул Алехандро. – Глаза б мои тебя не видели! И не рассчитывай на мою помощь! Ты такая же мразь, как и мой отец, так что катись отсюда!

Закрыв дверь за Ускатеги, Алехандро тотчас позвонил Гильермо и предложил ему немедленно встретиться. На вопросительный взгляд Габриэлы ответил, что это семейная проблема, о которой ему не хотелось бы сейчас говорить.

Выслушав сыновей, Фернандо, как и прежде, стал все отрицать. И даже когда они рассказали о визите Ускатеги, продолжал стоять на своем.

– Как мне убедить вас, что я не имею никакого отношения к этому побегу? Что мне сделать? Встать на колени? Поклясться?

– Отец, перестань ломать комедию! – пришел в негодование Алехандро. – Ускатеги мне все рассказал. Не могу понять, как у тебя хватает наглости смотреть нам в глаза и без зазрения совести повторять, что ты не причастен к этому преступлению!

– Ускатеги рехнулся, – зло усмехнулся Фернандо. – Он не понимает, что говорит.

– Нет, отец, Ускатеги не рехнулся! – с горечью произнес Гильермо. – А вот что происходит с тобой? Скажи, до каких пор нам придется терпеть позор, выслушивая, что ты совершил очередную гнусность? Ты полностью изоврался. Побег этих уголовников был тебе необходим, потому что они убили Грегорио Перальту, выполняя твое указание. Сознайся, отец, ведь это ты приказал убить Грегорио?!

– Нет! истерично закричал Фернандо. – Я никого не убивал! И никто не смеет оскорблять меня!

– Мы это уже слышали однажды, – напомнил отцу Алехандро. – Тогда мы, все трое, поверили тебе. Но, оказывается, правы были родственники Торреальбы, Ты обобрал дочь Ферейры, и я теперь не сомневаюсь, что это ты убил отца Исамар и ее чернокожую няню.

– Вон! Вон из этого дома! Вон! – не помня себя, кричал Фернандо.

– Ребята, оставьте его в покое! – вмешался присутствующий при этом разговоре Андраде.

– А вы, – набросился на него Гильермо, – вы были его сообщником! Вы, юрист!

– Не трогай его, Гильермо, – сказал Алехандро. – Пойдем отсюда! Разве ты не видишь, где мы находимся? Здесь все отдает мертвечиной. Сколько их было, покойников? Торреальба, Долорес, Грегорио… Кто еще? Скольких ты убил, отец? Сколько еще тайных захоронений в этом доме?

– Уходите оба! – вдруг перестав кричать, тихо произнес Фернандо. – Если вы не верите мне, значит вы – мои враги. Уходите!

Алехандро и Гильермо ушли, а Фернандо в бешенстве заметался по комнате, отдавая при этом указания Андраде.

– Эта гадина Ускатеги продал меня! Твоя задача: немедленно найти подлеца и убрать его! Он заслуживает особой кары, ты понял? И еще… Пришла пора избавиться от этого труса Асуахе. Надо заткнуть ему глотку, прежде чем он вздумает что-либо разболтать! А теперь уходи!

Андраде поспешно вышел, но Фернандо продолжал повторять:

– Уходите! Все уходите! Оставьте меня одного! Ишь, слетелись, коршуны!

Ему померещилось, что изо всех углов на него смотрят издевающиеся, хохочущие физиономии.

– Убирайтесь отсюда! – крикнул он им. – Я вас не звал! Я не знаю, кто вы! Как вы смеете хохотать над горем несчастного отца!

Взгляд его затравленно блуждал по комнате, пока не наткнулся на зеркало.

– А ты, кто ты? – вскрикнул испуганно Фернандо. – Ты тоже хохочешь? Я узнал тебя! Ты – Фернандо Мальдонадо! Что ж, тебе есть над чем посмеяться! А теперь хватит! Перестань склабиться!

Фернандо отвернулся от зеркала, закрыв голову руками, но продолжал явственно слышать у себя за спиной хохот своего отражения. Лицо же самого Фернандо словно окаменело и представляло собой ужасающую безжизненную маску. Хохот между тем становился все более громким и невыносимым. Фернандо обернулся к зеркалу, чтобы заставить, наконец, замолчать собственное отражение, на сей раз он увидел там не себя, а… Торреальбу.

– Наберись мужества, Мальдонадо, – отчетливо произнес тот, – и загляни себе в душу! Загляни себе в душу!

– Вон! Вон из моего дома! Оставь меня в покое! – истошно завопил Фернандо и в бессилии повалился на пол. Вскоре домой пришла Роса и, увидев лицо Фернандо, в ужасе отшатнулась.

– Что с тобой, Роса? – спросил, очнувшись, Фернандо.

– Прости, это было так ужасно, – переведя дух, пояснила Роса. – Какой-то кошмар! Ты вдруг показался мне… старцем, дряхлым стариком – Она пощадила Фернандо, не сказав, что на самом деле она увидела перед собой лицо мертвеца.

– А теперь? Как я выгляжу теперь? – окончательно пришел в себя Фернандо.

– Нормально! Сейчас ты такой, каким я привыкла видеть тебя всегда. Прости, это было наваждение. Наверное, потому, что я очень расстроилась. Знаешь, они ведь меня завалили! По всем предметам! Я чувствую себя ослицей, мне не удалось сдать ни одного экзамена!

Роса заплакала, и Фернандо обнял ее, успокаивая:

– Это все ерунда! Я найму тебе хорошего учителя! Все можно исправить! Только смерть нельзя исправить!

На мгновение ему опять почудилось, что за спиной у него кто-то стоит. Обернувшись, он увидел зеркало, и, напугав Росу, закричал что есть мочи:

– Сними это зеркало! Убери его! Выкинь его, выкинь! Я не хочу никаких зеркал в моем доме!

Видя, что Роса не двигается с места, Фернандо схватил первое, что подвернулось под руку, – бронзовую статуэтку, – и запустил ею в зеркало.

Ледерман и Герра, очнувшись, обнаружили себя на дне глубокого оврага в разбитой, искореженной машине. Стали звать Сандру, но ее поблизости не было.

– Она сбежала! – сразу же заявил Герра. – Эта шлюха предала нас!

– Ты, наверное, повредил голову! – ответил ему Ледерман. – Я хорошо помню, как мы все вместе летели в пропасть! Видимо, Сандра вывалилась из машины раньше.

У Герры была серьезно повреждена нога, передвигаться он не мог, и Ледерман, превозмогая боль, стал кое-как карабкаться наверх, чтобы обратиться за помощью к людям.

Несколько дней оба потерпевших провели в клинике. Герре пришлось перенести операцию коленного сустава, врачи утверждали, что он нуждается в стационарном лечении. Но его, конечно же, это не устраивало: в любой момент сюда могла нагрянуть полиция или, того хуже – Рейнальдо Мальдонадо. Поэтому он с загипсованной ногой как можно быстрее постарался покинуть клинику.

А вскоре Виолета услышала в трубке незнакомый мужской голос:

– Могу я поговорить с Сандрой Кастильо?

– Да, – ответила Виолета и передала трубку Сандре. Та по-прежнему пребывала в состоянии амнезии, но, едва услышав Ледермана, сразу же все вспомнила и похолодела от ужаса.

– Нам известно, что ты отделалась довольно легко, – сказал Ледерман, – так что не вздумай дурить! Ты должна приехать в гостиницу «Рояль», номер пятьсот шестой. Сегодня же! И никому ни слова! Иначе это тебе дорого обойдется!

Увидев, как переменилась в лице Сандра, Виолета спросила, кто звонил, но та ей ничего не ответила.

Ледерман надеялся с помощью Сандры осуществить ранее не удавшийся план – переправиться за границу. Но Герра жаждал отмщения и рвался в бой с Рейнальдо Мальдонадо.

– Это я, Родригес Герра! – сообщил он, набрав номер Рейнальдо. – Я еще жив! И на сей раз уж точно с тобой расквитаюсь! Это будет смертельная схватка!

– Болван! Придурок! – ругался Рейнальдо, призвав к себе Сабаса. – Ты опять сплоховал. Если ты и теперь упустишь этих гадов, то можешь прощаться с жизнью!

– Но их прежде надо найти! – робко заметил Сабас.

– Они сами попытаются меня разыскать, – пояснил Рейнальдо. – А наша задача – достойно их встретить!

– Нет, Рейнальдо, – возразил присутствующий здесь Очоа. – Дожидаться их – опасно! Мы должны упредить их. Что, если я встречусь с Рикардо и скажу, что наша с тобой компания распалась? Скажу, будто я хочу примкнуть к Герре, чтобы покончить с тобой. Уверен, они попадутся на эту удочку.

Обнаружив, что Сандра исчезла, Гильермо сразу же обратился в полицию: ведь мать ничего не помнит, не знает даже, кто она и где живет. Виолета добавила к этому, что накануне свекрови звонил неизвестный мужчина.

Полиция начала розыск, Гильермо не находил себе места, тревожась о матери, а она в это время, дрожа от страха, слушала, что ей предлагал Герра.

– Мы используем тебя, как приманку. Ты приведешь сюда Рейнальдо Мальдонадо.

– Нет! Нет! Только не Рейнальдо Мальдонадо! – взмолилась Сандра. – Я не могу его привести! Я не могу пойти на такое преступление!

– Это всего лишь одолжение, – мягко вставил Ледерман. – А кроме того, ты ведь не будешь его убивать!

– Ты не понимаешь, Карлос! заплакала Сандра. – Я не могу быть в этом замешана, потому что… потому что я – мать Гильермо Мальдонадо!

Так она снова стала заложницей преступников.

– Ты останешься здесь, пока мы не прикончим Рейнальдо Мальдонадо! – сказал ей Герра.

Между тем Очоа уже переговорил с Рикардо, и вскоре тот сообщил, что Герра готов встретиться с новым врагом Рейнальдо Мальдонадо.

Дежуривший у гостиницы Сабас доложил, между тем, по телефону, что Герра покинул гостиницу.

– Все идет по плану, Сабас. Ты возьмешь на себя Ледермана, – распорядился Рейнальдо, – а я позабочусь о Родригесе. Только постарайся не оплошать. У тебя нет выбора: или жизнь Ледермана, или твоя!

Рейнальдо основательно подготовился к встрече Герры, но тот в последний момент сообразил, что для него подстроена ловушка: ведь Сандра принадлежит к клану Мальдонадо и наверняка является подсадной уткой.

– Разворачивайся! – скомандовал он Рикардо. – Мы возвращаемся!

Но, подъехав к гостинице, они увидели, как полицейские заталкивают в машину Сандру, и та была в наручниках.

– Скорее всего, она убила Ледермана, – догадался Герра. – А может, и Рейнальдо Мальдонадо. Нет, мне это совсем не нравится. Поехали, поехали! Чем дальше мы будем отсюда, тем лучше.

Поняв, что за ним охотятся, Ускатеги примчался к Авроре прямо в ресторан.

– Фернандо хочет меня убить, – выпалил он с порога. – Ты должна мне помочь!

– Ансельмо, – сказала хладнокровно Аврора, – пойди займись счетами!

– Ты единственная, кто может выпутать меня из этой заварухи, – продолжил Ускатеги. – Я сейчас расскажу тебе всю правду.

Но Аврора, выслушав брата, сказала, что видит только один выход из этой ситуации: надо идти с повинной в полицию.

– Нет, только не это! – взмолился Ускатеги.

– Ты всегда был трусом! – заявила Аврора и тут же стала набирать номер полиции. – Алло, доктор Виельма?..

Услышав это, Ускатеги опрометью бросился к двери, и приехавший вскоре Виельма вынужден был довольствоваться только показаниями Авроры.

Осечка с Родригесом Геррой показалась Рейнальдо ничтожной неприятностью по сравнению с тем, что ему довелось узнать вскоре после этой операции. Сразу несколько ошеломляющих известий обрушилось на Рейнальдо. Во-первых, Алехандро рассказал ему о своих встречах с Ускатеги и отцом. Во-вторых, сам отец куда-то исчез: по всем признакам выходило, что они с Росой бежали из Каракаса. И, в-третьих, женщиной, которую теперь обвиняли в убийстве Ледермана, оказалась мать Гильермо.

– Понимаете, – говорил Гильермо братьям, – я должен вызволить мою мать из тюрьмы. Она ни в чем не виновата, я верю ей! Убийца ворвался в номер, выстрелил в того несчастного и бросил пистолет рядом с трупом. Мать, не сознавая, что делает, взяла пистолет в руки и, естественно, оставила на нем свои отпечатки пальцев. А убийца был в перчатках и в маске – просто натянул на голову чулок. Никаких его примет, поэтому, мать вспомнить и не может…

«Гильермо, ты возненавидишь меня, когда узнаешь правду», – слушая брата, думал Рейнальдо.

– Ты должен держаться, брат, – утешал Гильермо Алехандро, – Наверняка, отыщутся еще какие-нибудь улики или свидетели. Возможно, кто-нибудь видел, как преступник входил в гостиницу… Да мало ли что еще может обнаружиться!.. А нам предстоит заняться розыском отца. Мы должны найти его и убедить, чтобы он явился с повинной.

– Это напрасная затея! – возразил Рейнальдо. – Старик никогда не согласится сдаться добровольно.

– Но тогда его могут попросту убить! – с болью произнес Алехандро. – Если он начнет отстреливаться!.. Нет, мы должны хотя бы попытаться его убедить.

– Да, Алехандро, ты прав, – согласился Гильермо, но меня сейчас больше беспокоит моя мать.

Братья понимали Гильермо: оба они тоже тревожились за судьбу отца, однако думали и о том, что теперь им просто необходимо объясниться с их любимыми женщинами.

Архенис очень огорчился, когда узнал, что Исамар помирилась с Хосе Луисом и они опять стали много времени проводить вместе.

– Я не понимаю тебя! – сказал он сестре. – Вернуться к Хосе Луису после того, что ты мне рассказала?

– Он принес мне свои извинения за излишнюю горячность, – пояснила Исамар. – А я тоже признала, что была виновата.

– Нет, я не могу принять этих оправданий, – возразил Архенис. – Передо мной Хосе Луис тоже извинился, но в нашей дружбе с ним все равно что-то надломилось. А в твоем случае, мне кажется, вообще невозможно ничего склеить. Поверь, если твои метания будут продолжаться, то мне придется вести к психиатру не одну, а обеих сестер!

– Я помирилась с Хосе Луисом, но мы с ним не говорили ни о свадьбе, ни о помолвке. Однако ты прав в главном: мне действительно плохо. Очень плохо! Особенно теперь, когда причастность Фернандо Мальдонадо к убийству Гойо практически доказана. Я представляю, что сейчас должен чувствовать Алехандро! Нет, наше счастье с ним невозможно!

О крушении последних надежд на счастье думал и Алехандро, но он считал своим долгом поговорить с Исамар, может, в последний раз.

– Мне больно, я сгораю от стыда! – сказал он, отважившись на эту встречу. – Мой отец действительно обворовал Мерседес и приказал убить твоего брата… Я не хотел, чтобы ты узнала это от кого-нибудь другого.

– Я уже все знаю! – сказала Исамар, – Виельма рассказал Хосе Луису о показаниях твоей матери. Я сочувствую тебе, Алехандро, и мне тоже тяжело обсуждать случившееся. Поэтому давай не будем…

– Нет, я хочу, чтобы ты знала: я пытался найти отца и убедить его явиться с повинной. К сожалению, он, судя по всему, пустился в бега. Я не знаю, куда деваться от этого позора. Мне стыдно перед тобой, Исамар.

– Не говори так, прошу тебя! Ты никогда не должен испытывать стыд перед женщиной, которая тебя любит!

– Прости меня, моя святая! Прости за то, что я – сын своего отца, – плакал Рейнальдо, стоя на коленях перед Мерседес.

– Рейнальдо, встань, мы не можем с тобой так разговаривать! Мне не за что тебя прощать! Встань, пожалуйста!

Не сумев поднять Рейнальдо, Мерседес тоже опустилась на колени, обхватила его голову руками, прижала к себе. На какое-то мгновение Рейнальдо затих, припав к ней кротко, словно малое дитя, но потом очнулся:

– Нет, Мерседита, я этого не заслуживаю, он помог ей подняться и встал с коленей сам. Но я клянусь, что верну тебе все, что так подло украл у тебя мой отец!

– Рей, милый, мне ничего не нужно! Здесь, в обители, я нашла то, что мне необходимо.

– А как быть с тем, что принадлежит тебе по праву?

– Если хочешь, переведи эти деньги на счет обители. А мне ничего не нужно. Я говорю тебе правду, Рей!

– Мерседес, я должен тебе сказать кое-что, – Рейнальдо помедлил, собираясь с духом, а затем произнес решительно: – Мне придется покинуть эту страну! Так что, возможно, мы видимся в последний раз!

Вернувшись домой, он увидел там дожидавшуюся его Брихиду.

– Сынок, тебе надо спасаться! – бросилась она к Рейнальдо. – Я услышала, как Хосе Луис говорил Альберто и Хулио Сесару, что доктор Виельма подозревает тебя в убийстве того человека, из-за которого арестовали Сандру. В полиции думают, будто ты отомстил ему за похищение Фернандо.

– Они ошибаются, мама! Я не причастен к этому делу!

– Я верю тебе, сынок, верю! – Брихида произнесла это с такой искренностью, что это для Рейнальдо оказалось не по силам.

– Спасибо тебе, мама, – сказал он, опустив глаза. – Но ты зря беспокоишься… Прости, я должен сейчас отлучиться по делам!

– Сынок, я знаю, что ты не виноват, – остановила его Брихида. – Но тебе надо уехать! Куда-нибудь подальше, а лучше всего за границу. Я боюсь, что они обвинят тебя в том, чего и не было на самом деле  Сынок, послушайся меня, пожалуйста! Я согласна никогда больше тебя не увидеть, только б ты был в безопасности! Уезжай за границу, Рей, уезжай! Умоляю тебя!

Едва за Брихидой закрылась дверь, как на пороге появились Алехандро и Гильермо.

– Ответь мне честно, Рей, – глухо произнес Гильермо, – это ты приказал убить Ледермана?

– Да вы что, ребята, белены объелись? – попытался улыбнуться Рейнальдо, но улыбка вышла неестественной и жалкой.

– Не отпирайся, Рейнальдо! – продолжал Гильермо. – Мать рассказала мне все. Я знаю, что Ледерман и Герра были твоими сообщниками в незаконной торговле оружием. Потом вы что-то не поделили, и эти двое в отместку похитили нашего отца. Ты же решил им отомстить и устроил эту аварию. Но Ледерман и Герра остались живы. Тогда твой дружок Очоа обманным путем выманил из гостиницы Герру, с которым вы тоже, наверное, расправились, только полиции это пока не известно. А Ледермана застрелили прямо в номере… Ну, скажи, что я еще упустил?

– По-моему, ты упустил главное: у твоей матери крыша поехала, – грубо заявил Рейнальдо. – Что ты сказал? – Гильермо бросился к брату, намереваясь его ударить.

– Гильермо, прекрати! – удержал его Алехандро и обратился к Рейнальдо. – Подумай, мать Гильермо обвиняют в тяжком преступлении. Только установив истину, мы сможем освободить Сандру. Скажи, это убийство — на твоей совести?

– Чего вы от меня хотите? – перешел на крик Рейнальдо. – Чтобы я взял на себя вину и отправился за решетку вместо Сандры? Да, я хотел поквитаться с Геррой и даже собирался ликвидировать его. Но этот подонок на встречу не пришел. И Ледермана я тоже не видел. Так что я не имею никакого отношения к этому убийству.

– Боже мой! – воскликнул Алехандро. – Ты говоришь, как настоящий уголовник! «Хотел ликвидировать Герру»! А Ледермана, вероятнее всего, поручил своему верному оруженосцу Сабасу. Так ведь? Признайся, Рей!

– Нет! Нет! Сколько раз я могу повторять, что не убивал Ледермана?! – истерично закричал Рейнальдо.

– Я тебе не верю, Рей! – тихо сказал Гильермо. – Но дай Бог, чтобы твои слова оказались правдой, потому что в отличие от тебя, я еще не разучился сочувствовать. Мне больно за тебя, брат. Пойдем отсюда, Алехандро, мы от него не дождемся искренности.

– Мальчик мой, я все слышала, – тронула Рейнальдо за плечо Энкарнасьон. – Скажи мне, что все это значит?

– А то, – не смог больше сдерживаться Рейнальдо, – что твой дорогой Рей – убийца!

– Нет! – в ужасе вскрикнула Энкарнасьон.

– К сожалению, это так! Я приказал убить Ледермана. И Бругеру тоже убрал я. И других, многих других.

– Нет! Нет! Боже мой! – забилась в рыданиях Энкарнасьон.

– Но я ни в чем не раскаиваюсь! Мне только жаль Гильермо и его мать. И горько, что Алехандро меня теперь тоже ненавидит.

У Виельмы, наконец, появились все основания для ареста Фернандо Мальдонадо: под давлением следствия Асуахе признался, что устроил побег преступников по требованию Фернандо. Но с арестом Виельма на сей раз опоздал и вынужден был начать розыск исчезнувшего Фернандо.

С Рейнальдо Виельма тоже не повезло: когда полицейские с ордером на арест пришли в дом Рейнальдо, хозяина уже и след простыл. Так что в розыске теперь оказались оба – и отец и сын.

Фернандо скрывался в поселке неподалеку от Каракаса и не мог уехать за границу, потому что все его средства были переоформлены на имя Андраде, а тот как в воду канул. На все звонки Фернандо и Росы секретарь Андраде отвечал, что шеф уехал в командировку.

– Мерзавец, он надул меня! – ругался Фернандо. – Скрылся с моими деньгами. Роса, ты поедешь в Каракас и доставишь сюда этого гада!

Роса уехала, а Фернандо из газет узнал, что полиция разыскивает не только его, но и Рейнальдо.

– Сын мой, сын! – как зверь в клетке заметался из угла в угол Фернандо. – Рей, мой любимый! Я просил тебя остановиться! Я боялся, что все именно так и случится.

И опять призраки обступили его со всех сторон, и среди них неотвязнее всех был Торреальба.

– Наберись мужества, Фернандо, загляни в свою душу! – беспрестанно повторял он. – Загляни в свою душу!

 

Глава 62

Армандо, узнав, что происходит с семьей Мальдонадо, посоветовал своей бывшей жене на время увезти детей из Каракаса.

– Мне страшно подумать, как может отреагировать Габи, когда кто-нибудь из одноклассников расскажет, ей, в чем обвиняются ее нынешние дедушка и дядя! Девочка не должна подвергаться таким испытаниям, и ты просто обязана ее обезопасить!

– Мы с Алехандро тоже подумали о Габи и Кике, пояснила Габриэла, – и решили уехать за границу. Как раз затем, чтобы детям не пришлось пережить весь этот позор.

– Но ты понимаешь, что уезжать надо как можно скорее!

– Конечно! Мы собираемся уехать в ближайшие дни, а пока забрали детей из школы, и они сейчас находятся у сеньоры Авроры, матери Алехандро.

– Что ж, – успокоился Армандо, – будем надеяться, что все эти передряги кончатся достаточно скоро, и мы вновь увидимся!

Исамар тоже сказала своим близким, что хотела бы уехать из города.

– Мне будет тяжело видеть мучения Алехандро, когда арестуют его отца и брата, когда их будут судить. Пусть конец семьи Мальдонадо пройдет не у меня на глазах.

Заниматься делами фирмы вместо себя она поручила Ортенсии, но еще предстояло объяснить причину своего отъезда Хосе Луису. Он предложил Исамар встретиться в ресторане отеля «Петегота».

Там остановилась моя крестная, приехавшая из Испании. Будет небольшой семейный обед. Прошу тебя, приходи!

Исамар меньше всего хотелось сейчас общаться с родителями Хосе Луиса, и она попросила Ортенсию пойти вместе с нею в ресторан.

– Пожалуйста, Ортенсия, помоги мне! Я скажу Хосе Луису несколько слов, а потом уйдем, сославшись на то, что будто бы должна передавать тебе дела. В твоем присутствии Хосе Луис не станет меня задерживать.

В ресторан они с Ортенсией пришли чуть раньше назначенного времени, и, устроившись за столиком, увидели неподалеку… Алехандро и Леонардо, которые тоже обсуждали предстоящий отъезд Алехандро. Согласившись на предложение Габриэлы уехать из Каракаса, Алехандро стал тут же звонить Леонардо, чтобы оставить его в конторе вместо себя, но Леонардо спешил на встречу с клиентом как раз сюда, в «Петеготу». Так сама судьба еще раз свела Исамар и Алехандро.

– Что здесь делает Алехандро? – Ортенсия с подозрением посмотрела на подругу, но, увидев, что та попросту ошеломлена присутствием здесь Алехандро, добавила: – Если хочешь, мы можем уйти!

– Мы не можем уйти! – напомнила ей Исамар. – Нам надо дождаться Хосе Луиса.

Похожий разговор происходил в это время и за соседним столиком. Леонардо тоже поначалу заподозрил приятеля в сговоре с Исамар.

– Клянусь, я удивлен не менее тебя, – ответил тот. – Но это, знаешь, очень кстати! Я ведь должен проститься с Исамар.

И тотчас же написал записку, которую передал с официантом Исамар.

– Ну что скажешь, Алехандро? – спросила она, выйдя из зала. – Зачем ты хотел меня видеть? Почему просто не подошел к нашему столу?

– Потому, что я хотел видеть тебя наедине! – волнуясь, произнес Алехандро. – Это просто чудо, что я встретил тебя здесь!

– Мы договорились о встрече с Хосе Луисом… – пояснила Исамар.

– В отеле? – изумился Алехандро. – Но почему именно в отеле?

-  Простите, сеньорам нужен номер? – служитель отеля, слащаво улыбаясь, протянул Алехандро ключ от номера.

– Да! – неожиданно для себя, а тем более для Исамар, сказал Алехандро и взял ключ.

– Мы не должны этого делать, это нехорошо, – говорила Исамар, тем не менее, следуя за Алехандро, дергающим ее за руку.

– Это безумие, безумие! – повторила она, уже войдя в номер.

– Любовь – это всегда безумие, – сказал Алехандро, целуя свою ненаглядную.

– Нет, отпусти меня! – высвободилась из его объятий Исамар. – Не понимаю, почему я пошла в этот номер!.. На меня нашло затмение…

– Это затмение называется любовь, моя красавица! А любовь не знает никаких правил! Извини, я напишу записку!

Вскоре официант передал эту записку Леонардо, и тот, встав из-за стола, подошел к Ортенсии:

– Простите, сеньорита, но обстоятельства изменились, и нам нет никакого смысла здесь оставаться! Позвольте уплатить по счету!

– Да! – растерянно ответила Ортенсия, видя, как семейство Хосе Луиса устраивается за ближайшим столом. – Пойдемте отсюда побыстрее!

– И все-таки это безумие, – сказала Исамар некоторое время спустя.

– Это божественное безумие, – улыбнулся Алехандро, нежно гладя ее пепельные волосы.

– Ты не понимаешь меня! – огорчилась Исамар. – Я больше не могу жить обманом! Не могу видеться с тобой урывками, тайком от всех! Алехандро, мы не имеем права забывать о Хосе Луисе и Габриэле! Ведь они – часть нашей жизни!

– Ну что ж, – решительно произнес Алехандро. – Тогда поставим все на свои места. Я не хочу больше расставаться с тобой. Во имя нашей любви мы должны быть искренними, и рассказать всю правду… Я порву с Габриэлой, а ты… Я люблю тебя, Исамар, и ты меня любишь! Забудем о прошлом и попытаемся, наконец, быть счастливыми. Мы должны быть вместе! Навсегда вместе!

– Да, любимый, да! – горячо поддержала его Исамар. – Я никогда не оставлю тебя. Клянусь, я всегда буду с тобой.

– Мы будем всегда вместе, любимая, – целуя ее, шептал Алехандро. – Всегда… Мы больше никогда не расстанемся!..

С некоторых пор Габриэла стала чувствовать недомогание, сопровождающееся головокружением и тошнотой. А когда приступ рвоты случился прямо в офисе, Мишель настояла, чтобы подруга обратилась к врачу.

– Это похоже на аппендицит, – утверждала – Мишель. – Со мной было то же самое, и я подумала, что это обычное отравление. И едва не дотянула до перитонита. Пойдем, я отведу тебя в клинику!

В этот момент в офисе появился Леонардо, и Габриэла спросила, где сейчас Алехандро.

– Не знаю, – ответил тот.

– А разве вы с ним не встретились? – удивилась Габриэла.

– Вероятно, мы разминулись, – вынужден был соврать Леонардо.

Войдя в кабинет к своему лечащему врачу, Габриэла смутилась, обнаружив там вместо доктора Сандриа… брата Исамар.

– Доктор Сандриа сейчас на операции, – пояснил Архенис. – Но вы не огорчайтесь, – улыбнулся он, увидев замешательство Габриэлы, – я тоже сумею оказать вам помощь. Пройдите, пожалуйста, в соседний кабинет, там вам сделают необходимые анализы.

– Ну что, доктор, – в тревоге спросила Габриэла, когда из лаборатории принесли результаты анализов, – у меня аппендицит или язва?

– Ни то и ни другое, – ответил Архенис. – Вы… беременны.

Объяснение с Хосе Луисом произошло как бы помимо воли Исамар. Находясь под сильным впечатлением от только что происшедшего, она и подумать еще не успела, как будет сообщать Хосе Луису о своем решении. Но, едва переступив порог дома, увидела перед собою крайне обеспокоенного Хосе Луиса.

– Что случилось? Где ты была? Почему ты в таком виде? У тебя растрепаны волосы! – тревога в его глазах мгновенно сменилась гневом. – Скажи прямо, где ты была?

– Оставь нас, пожалуйста, – попросила Исамар Питу, а Хосе Луису сказала: – Не надо на меня кричать!

– Как же я могу не кричать, когда ты заставила всю мою семью ждать тебя в отеле, а сама где-то шлялась! Признайся, ты была с ним? С Мальдонадо?

– Да, Хосе Луис, – не стала отпираться Исамар. – Мы с Алехандро решили снова быть вместе…

– Я не прощу тебе этого, Исамар, – уходя, заявил Хосе Луис. – Ты зло посмеялась надо мной. Плюнула мне в лицо на глазах у моих родных… Но я клянусь, что никогда тебе этого не прощу! Никогда!

Приехав домой и не обнаружив там Габриэлы, Алехандро позвонил в офис. Засидевшийся допоздна за работой Леонардо сообщил ему, что Мишель повела Габриэлу в клинику и пока они оттуда не возвращались.

– А еще я должен сказать тебе, – недовольно продолжил Леонардо, – что ты ведешь себя, мягко говоря, несерьезно. Мне пришлось врать Габриэле, будто я с тобой разминулся. К тому же, в отеле мы почти не успели обсудить дальнейшие планы фирмы, а завтра, если у Габриэлы не найдут ничего опасного, вы уезжаете…

– Леонардо, все переменилось! – прервал его Алехандро. Будь, добр, приезжай сейчас ко мне, и я тебе все расскажу…

– Да, братец, тебе предстоит трудный разговор, – сочувственно произнес Леонардо, выслушав Алехандро. – Но, видимо, так будет лучше для всех.

Увидев входящую Габриэлу, он заторопился домой, шепнув на ходу Алехандро:

– Предпочитаю не присутствовать при вашем объяснении. Ни пуха ни пера!

– Что тебе сказал врач? – спросил Алехандро Габриэлу, когда они остались одни.

– Даже и не знаю, как начать… – замялась Габриэла. – Прости, Алехандро, но для меня это было тоже как гром среди ясного неба…

– Да говори же прямо, что случилось? – теряя терпение, вскочил со своего места Алехандро. – У тебя нашли что-нибудь опасное?

– Нет, но поверь, для меня это такая же неожиданность, как и для тебя…

– Я еще не услышал, что произошло, – напомнил Алехандро.

– Дело в том, что я… беременна, выдавила из себя наконец Габриэла.

– Что? Что ты сказала? – воскликнул Алехандро, не сумев скрыть своего огорчения и даже негодования. – Ты же говорила, что предохраняешься, и я могу положиться на тебя! Ты что, школьница, которая забыла выпить противозачаточную таблетку?

– Но я не виновата, что эта спираль вдруг изменила свое положение! – едва не плача, пояснила Габриэла. – Я забеременела… Что же мне теперь делать? В чем моя вина?

– А как ты думаешь? – в сердцах спросил Алехандро. – Ты прекрасно знала, что ребенок не входит в наши планы, но устроила мне такой «подарок». Как ты не понимаешь, насколько это теперь усложнит мою жизнь!..

– Ты говоришь так, будто я прыгаю от счастья, узнав о беременности, – обиделась Габриэла. – Я тоже этого не хотела, но что же мне теперь делать?

– Прости, у меня сдали нервы, – сказал Алехандро. Но все это случилось так неожиданно! Я ума не приложу, как нам выходить из этой ситуации.

– Чего уж там, говори прямо, – подтолкнула его Габриэла. – Ты хочешь, чтобы я сделала аборт?

– Я этого не говорил! – возразил Алехандро. – Дай мне хотя бы прийти в себя.

– Пожалуйста! Сколько угодно! – Габриэла больше не могла сдерживать слез. – Твоя реакция весьма красноречива: она говорит о твоем истинном отношении ко мне!..

Всю ночь они оба – каждый в своей комнате – не сомкнули глаз, а утром Алехандро сказал, что у него есть неотложные дела в городе, и вышел из дома, все еще не решив, как ему развязать этот узел.

Габриэла же, оставшись одна, заметила на спинке стула пиджак Леонардо, который тот впопыхах забыл надеть.

«Странно, откуда здесь этот пиджак? Чей он?» – рассеянно подумала Габриэла и сунула руку в карман, надеясь обнаружить там хоть какой-нибудь предмет, указывающий на владельца пиджака. Извлекла она оттуда… визитную карточку Алехандро, на которой его же рукой было написано: «Леонардо, прости меня, дружище, но я останусь здесь с Исамар. Пойми, мне нужно побыть с нею наедине».

Исамар тоже не могла уснуть в ту ночь, но по другой причине – от счастья!

– Я уверена: любовь сильнее прошлого, – говорила она Пите. – И мы с Алехандро будем вместе, несмотря ни на что! Почему он должен так жестоко расплачиваться за преступления Фернандо Мальдонадо?

– Но еще неизвестно, что будет с Алехандро, когда его отца посадят в тюрьму, – осторожно высказала свои опасения Пита.

– Он уже готов к этому, – отвечала Исамар. – А наша любовь сильнее всего на свете! Мы так долго страдали… И, пройдя через все, убедились, что любим друг друга. Разве я не заслуживаю того, чтобы быть вместе с любимым человеком? Алехандро – моя жизнь… И я не отступлю, потому что имею право на счастье!

А Хосе Луис, едва дождавшись рассвета, позвонил Марте и сказал, что отныне он не будет заниматься делом Мальдонадо, а также попросил, чтобы никто из членов семьи Торреальбы не напоминал ему больше о своем существовании.

Марта в то время проходила курс лечения у психиатра и, под воздействием лекарств была несколько заторможенной, поэтому она даже не нашла, что ответить Хосе Луису. «Неужели Мариана опять вернулась к Алехандро?» – все же догадалась она и поехала к сестре.

Услышав подтверждение своей догадки, Марта, как и прежде, стала упрекать сестру, что та забыла, кто убил их отца и кто убил Гойо…

– При чем тут это? – с досадой ответила Исамар. Я люблю Алехандро, а не его семью.

– Ладно, пусть так, – согласилась Марта. – Ты порвала с Хосе Луисом, но можешь ли ты быть уверенной, что Алехандро то же самое сделает с Габриэлой? Ведь они живут вместе, и Алехандро перевез туда своего сына. Думаешь, ему так просто будет разорвать эту связь?

– Да, я знаю, ему будет тяжело это сделать. Но я уверена в Алехандро! Он любит меня! Сердцем своим он всегда был со мной. И теперь никто не разлучит нас! Все обстоятельства – ничто в сравнении с нашей любовью!

Звонок в дверь прервал эту пылкую речь Исамар.

– Прости, Марта, – сказал, входя, Архенис, – но мне надо поговорить с Исамар наедине.

И он рассказал о вчерашнем визите к нему Габриэлы и о ее диагнозе.

– Этого не может быть! – в ужасе воскликнула Исамар. – Ты ошибся! Твои лаборанты перепутали анализы.

– Увы, сестренка, ошибка тут исключена. Мне очень жаль, что именно я вынужден был сообщить тебе эту новость, но, по-моему, ты должна знать: Габриэла Сантана ждет ребенка от Алехандро.

– Ты лжешь! Ты придумал это, чтобы разлучить нас с Алехандро! – не помня себя, закричала Исамар. – Вы уже не знаете, что выдумать, чтобы только я не была счастлива.

– Помилуй, Исамар, что ты говоришь?!

– Да, я все поняла, – продолжала Исамар. – Вы с Мартой сговорились. И мне очень больно, что ты пошел на эту низость.

Пока Исамар и Архенис говорили в соседней комнате, Марта оставалась в гостиной и, услышав еще один звонок в дверь, тотчас же открыла ее. На пороге стоял… Алехандро Мальдонадо.

– Могу я увидеть Исамар? – спросил он глухо, но Исамар, тем не менее, услышала его голос и бросилась в гостиную.

– Алехандро, дорогой, они хотят разлучить нас, – припав к его груди, пожаловалась Исамар. – Они не хотят примириться с тем, что мы любим друг друга и хотим жить вместе!

– Подожди, Исамар, – осторожно отстранил ее от себя Алехандро. – Дай мне хоть слово вымолвить.

– Нет, любимый, ты не обязан отчитываться перед ними! Я порвала с Хосе Луисом, моя совесть чиста. А мои самые родные люди вместо того, чтобы поддержать меня…

– Исамар, помолчи, дай ему, действительно, сказать то, с чем он пришел, – вставил Архенис, догадавшись по мрачному виду Алехандро, какое решение тот принял.

– Нет, Алехандро, – возразила Исамар, – тебе вовсе не нужно ничего говорить. Я все уже им объяснила. А сейчас я хочу только одного: выйти за тебя замуж и зажить счастливо! Чтобы мы смогли с тобой уехать отсюда и чтобы у нас был ребенок!

– Мы не можем уехать. Мы не можем уехать, Исамар! – не смея и дальше мучить ее, воскликнул Алехандро.

– Скажи ей правду, – поддержал его Архенис.

– Я не могу порвать с Габриэлой, – боясь встретиться взглядом с Исамар, произнес Алехандро. – Я не могу оставить ее… потому что она ждет ребенка… Моего ребенка… Я узнал об этом только вчера вечером. Для меня это было жестоким ударом.

– Боже мой, Боже мой!.. – плача, повторяла Исамар.

– Исамар, попытайся меня понять, – Алехандро впервые осмелился взглянуть ей в глаза.

– Нет, я не желаю понимать! – истошно закричала Исамар, – Не желаю входить в твое положение! С тобой всегда одно и то же. Еще не было случая, чтобы после минутной радости я не лила слез по твоей милости!

– Я люблю тебя, – с болью говорил Алехандро. – Потерпи немного. Мне нужно время, чтобы все уладить. Я что-нибудь придумаю…

– Нет, Алехандро, – твердо сказала Исамар. – Ты потерял меня. И теперь уже – навсегда. Уходи!

– Исамар, любимая, я придумаю что-нибудь…

– Уходи! Уходи! Забудь о любви! Она для нас больше не существует!

Алехандро ушел, а Исамар забилась в тяжелых рыданиях.

– Не мешай ей, пусть выплачется, – тихо сказал Архенис Марте, попытавшейся было утешить сестру.

Несколько часов прошло, прежде чем Исамар вышла из своей комнаты и попросила Питу собрать чемоданы.

– Я уезжаю.

– Куда ты? В таком состоянии?! – бросилась к ней Марта.

– Я уезжаю, – повторила Исамар. – Пита, не теряй времени. Я еду немедленно.

 

Глава 63

Рейнальдо и Мерсе покинули дом буквально за несколько минут до того, как туда нагрянула полиция. Брунхильдо подсказал Рейнальдо один адресок в отдаленном районе Каракаса, где вынуждены были временно укрыться беглецы. Понимая, что отъезд за границу теперь единственный выход, Рейнальдо по телефону попросил Очоа подготовить для них с Мерсе необходимые документы, но в глубине души он еще не терял надежду на встречу с Геррой, которая должна была стать роковой.

И Герра не заставил себя долго ждать: полагая, что это звонит Очоа, Рейнальдо снял трубку, но услышал там хрипловатый голос Герры:

– Рейнальдо Мальдонадо, от меня не спрячешься! Я отыщу тебя даже в аду! Готовься принять смерть, Рейнальдо Мальдонадо!

Очоа выставил у дверей Рейнальдо охрану, а Каролине велел укладывать чемоданы.

– Возможно, уже сегодня нам придется ехать за границу. И не надо истерик! Ты прекрасно знала, с кем связала свою судьбу!

Элисенда, наблюдая за дочерью; заметила, что та в последнее время выглядит встревоженной и словно чем-то напуганной.

– Я боюсь за Пабло, боюсь за себя, – призналась Каролина в ответ на расспросы матери. – Пабло поможет укрыться Рейнальдо, и это меня беспокоит.

Элисенда, не зная, как обезопасить дочь, обратилась к Максимилиану:

– Она всегда прислушивается к твоему мнению. Уговори ее оставить этого уголовника.

Но Каролина, услышав, с чем к ней пришли родители, сказала, что они преувеличивают опасность, что Пабло – порядочный человек, а вовсе не преступник.

– Я не могу и не хочу уходить от Пабло! Более того, я собираюсь с ним в дальнюю поездку!

А между тем Родригес Герра уже подготовил ловушку и для Рейнальдо, и для Пабло. Абсолютно точно рассчитав, что Рейнальдо жаждет с ним поквитаться, Герра велел одной из своих приятельниц позвонить тому в его убежище.

– Рейнальдо Мальдонадо? – произнесла женщина, набрав указанный Геррой номер. – Я звоню вам по просьбе вашего друга. Он считает, что вам будет интересно узнать, где сейчас находится Родригес Герра.

– Да, это так, – ответил Рейнальдо.

– Тогда записывайте адрес.

– Так, записал. А теперь скажи, с какой стати я должен доверять тебе? – спросил Рейнальдо. – Кто ты такая? Зачем тебе все это надо?

– А затем, – пояснила незнакомка, – что я до смерти ненавижу Родригеса Герру. То, что он сделал мне, простить нельзя, и я не хочу видеть его живым! Он должен лежать в могиле!

Мерсе, предчувствуя неладное, со слезами на глазах уговаривала Рейнальдо не ходить по этому, неизвестно от кого полученному, адресу, но тот устал сидеть взаперти и рвался к действию, позабыв о каких-либо предосторожностях.

Предчувствие не обмануло Мерсе: вскоре охранник, которого брал с собой Рейнальдо, вернулся и передал ей записку, предназначенную для Очоа. Оглушив и обезоружив Рейнальдо, Герра повелел ему связаться с Очоа, чтобы тот принес выкуп. Затем дюжие молодцы Герры привязали Рейнальдо к креслу.

– Посиди так некоторое время. Надеюсь, тебе будет удобно, – издевался Герра. – Ты, кажется, хочешь, чтобы я тебя убил, так ведь? Но пока ты нужен мне живым.

– Ты не мужчина, Родригес, – в бессильном гневе говорил Рейнальдо. – Развяжи меня, я должен сразиться с тобой в честном бою.

– Нет, это была бы для тебя слишком легкая смерть, Рейнальдо Мальдонадо.

Прибывший для переговоров Очоа предложил Герре компромиссный вариант:

– Родригес, тебя разыскивает полиция, и, думаю, тебе сложно будет выбраться за границу. А у меня есть нужные связи…

– Нет, мне нужны только деньги! – прервал его Герра.

– Но ты заломил сумму, которой ни у меня, ни у Рейнальдо попросту нет, – возразил Очоа.

– Это меня не касается, – стоял на своем Герра. – Если ты к завтрашнему утру не принесешь всех денег, твой дружок отойдет в мир иной!

Мерсе же в это время, не слишком надеясь на Очоа, помчалась к Энкарнасьон:

– Надо спасать Рея! Надо что-то делать! Может, позвать на помощь братьев – Алехандро и Гильермо?

– Нет, – возразила Энкарнасьон. – Вряд ли они сумеют помочь Рею. А вот Хулио Сесар… Пойдем немедленно к Брихиде!

– Сеньора Брихида, – бросилась к ней Мерсе, едва они с Энкарнасьон вошли в дом, – Герра похитил Рейнальдо и требует за него огромный выкуп. Я уверена, что Очоа не станет помогать Рею! Они с Каролиной уже уложили вещи и собираются бежать за границу. Герра убьет моего Рейнальдо!

– Не допусти этого, Господи, – заголосила Брихида. – Не дай погибнуть моему сыну!

Брихида, – попыталась вернуть ее к действительности Энкарнасьон, – Мерсе знает, где бандиты прячут Рея.

– Сынок, дорогой, сразу же обратилась Брихида к Хулио Сесару, молча наблюдавшему со стороны эту печальную сцену, прошу тебя, не допусти, чтобы Рейнальдо убили. Помоги ему, сынок, умоляю!

Хулио Сесар уже и сам понял, что у него нет выбора, надо спасти Рейнальдо, чтобы не доставлять страданий матери. Когда он предложил Ансельмо помочь ему в этом рискованном деле, тот поначалу сказал, что Хулио просто спятил.

– Я не могу идти спасать этого подлеца!

Но Брихида и Энкарнасьон стали умолять его, и Ансельмо не смог выдержать их слез.

– Ладно, Хулио, я пойду с тобой, – сказал он неохотно. – Только Рейнальдо ведь стерегут профессиональные убийцы.

– Я знаю это, Ансельмо, – ответил Хулио Сесар. – Но мы попытаемся их обмануть. Они, насколько я понял, ждут выкупа, а не нас с нашими пистолетами. Мама, собирай вещи! – обратился он к Брихиде. – Мы вытащим из западни Рейнальдо и сразу же уедем в Энсинаду, переждем это тяжкое время там. Я не хочу попасть под подозрение полиции.

Из телефонного разговора Ансельмо и Хулио Сесара Аврора поняла, что речь идет о спасении Рейнальдо Мальдонадо, и когда Ансельмо, закончив разговор, попросил разрешения уйти на время из ресторана, она прямо спросила его:

– Тебе известно, где скрывается Рейнальдо?

– Нет, – ответил Ансельмо.

– Но я же слышала, что ты отказывался идти ему на выручку! – с укоризной произнесла Аврора.

– Да, это так, – согласился Ансельмо. – Но я не знаю, где сейчас находится Рейнальдо.

– Ансельмо, – строго сказала Аврора, – ты не обманывай меня, а лучше сообщи полиции обо всем, что тебе известно.

– Ну, уж это слишком! – возмутился Ансельмо. – Я ненавижу Рейнальдо не меньше, чем вы, но даже если бы мне было что-нибудь о нем известно, я не стал бы заявлять об этом в полицию.

Ансельмо ушел, а Аврора тотчас же позвонила Виельме и рассказала о своих догадках. Виельма немедленно отправился на квартиру к Хулио Сесару, но кроме трех заплаканных женщин никого там не нашел.

А тем временем Рейнальдо, связанный по рукам и ногам, бессильный что-либо изменить, выслушивая угрозы Родригеса Герры:

– Ха-ха, ты поверил в эту сказку? Ты, Рейнальдо Мальдонадо, опытный и всезнающий, оказался обыкновенным простаком! Я сначала заберу твои миллионы, а потом покончу и с тобой!  Но прежде ты увидишь, как твоя Мерседес, твоя святая, станет моей! Да, она давно привлекает мое внимание…

– Заткнись, подонок, – неожиданно прервал Геру Ансельмо, приставив к его затылку пистолет.

– Рикардо! – позвал на помощь Герра.

– Твой Риккардо уже обезоружен, – пояснил Ансельмо. – Хулио, держи их под прицелом, а я займусь твоим братом.

– Что ж, займись, – сказал Рейнальдо, еще не поняв, что Ансельмо и Хулио Сесар пришли освободить его, а не убить. – Пусть лучше я погибну от твоей пули, чем от рук этого негодяя Герры.

– …! – сказал Ансельмо, высвобождая его из пут. – Если бы не слезы твоей матери, то я никогда бы не стал тебе помогать.

Развязав Рейнальдо, Ансельмо принялся связывать Герру и Рикардо, а Рейнальдо бросился к Хулио Сесару:

– Дай мне ствол, Хулио! Дай, я расправлюсь с этим гадом!

– Нет, Рейнальдо, не дам! – твердо сказал Хулио Сесар.

– Ансельмо, дай мне твое оружие, – умолял Рейнальдо. – Мы не можем оставлять живым такого выродка. Он опасен.

– Нет, Рейнальдо, – возразил Ансельмо. – Мы приехали, чтобы освободить тебя, но вовсе не затем, чтобы убивать твоих врагов. Пусть они теперь посидят связанными, пока их не найдет здесь полиция. Все, уходим!

Несколько километров они проехали в полном молчании, а затем Хулио Сесар велел Ансельмо остановить машину и, не глядя на брата, сказал:

– Ты приехал. Выходи.

Рейнальдо, удивленно оглядевшись вокруг, увидел перед собою пустынную улицу, слабо освещенную фонарями… Острая, прежде незнакомая боль, кольнула его в сердце, и вдруг он отчетливо понял: сейчас он навсегда расстанется со всем истинным и дорогим, что было в его запутанной, изломанной жизни.

– Хулио Сесар, – Рейнальдо наклонился, чтобы посмотреть брату прямо в глаза, но тот отвел взгляд, боясь, что жалость и сострадание к Рейнальдо возьмут верх. – Я и впрямь не знаю, как благодарить тебя. Ты спас мне жизнь! Когда мама узнает об этом, она будет счастлива…

– Ансельмо, поехали! – не выдержал Хулио Сесар.

– Прости меня, брат! – уже стоя на обочине, сказал Рейнальдо.

– Ансельмо, я же прошу: поехали!…

Услышав, какой выкуп запросил за Рейнальдо Герра, Очоа решил, что пора выходить из игры.

– У тебя все готово? – сердито спросил он Каролину. – Завтра, во второй половине дня, мы покинем эту страну.

– А как же Рейнальдо? Разве ты не собирался ему помочь?

– Пусть сам выпутывается! – гневно бросил Очоа. – Здесь становится слишком жарко, и я не хочу осложнять себе жизнь!

– Что ты говоришь, Пабло? – изумилась Каролина.

– А ты все еще печешься о своем любовнике? – закричал Очоа, и Каролина отступила в сторону, боясь, что сейчас муж попросту изобьет ее. – Рейнальдо не заслужил, чтобы я рисковал ради него. По мне так пусть он подыхает.

Улучив момент, когда Пабло вышел куда-то по делам, Каролина позвонила Элисенде:

– Мама, мне надо поговорить с тобой. Я сейчас к вам приеду

– Дочка, что случилось? – испугалась Элисенда.

– Пока ничего, но мне страшно, – призналась Каролина. Она уже стояла на пороге, когда домой вернулся Очоа.

– Ты куда собралась? – разгневался он. – Я же велел тебе ни на минуту не отлучаться из дома! Еще один твой любовник – Родригес Герра – упустил Рейнальдо. Болван!

– Но это же здорово, Пабло! – облегченно вздохнула Каролина. – Если бы Рейнальдо, не дай Бог, убили, то полиция стала бы разыскивать и тебя.

– Мне кажется, ты радуешься совсем по другой причине: Рейнальдо все еще дорог тебе как любовник!

– Ты несправедлив ко мне, – обиделась Каролина.

– Все, хватит, замолчи! Герра угрожает, что выдаст меня полиции, если я не принесу всю оговоренную сумму.

– Что же нам делать? – растерянно спросила Каролина.

– Не знаю! Надо было мне раньше пристрелить твоего Рейнальдо! А теперь… Попробую ускорить наш выезд за границу.

Не дождавшись прихода Каролины, Элисенда обратилась за помощью к Самуэлю:

– Каролина призналась мне, что Пабло замешан в преступлениях Рейнальдо Мальдонадо. Моей девочке грозит опасность. Пабло груб с нею, он запугал Каролину и хочет увезти ее с собой за границу, спасаясь от полиции.

– Что же ты молчала до сих пор? – рассердился Самуэль. – Немедленно едем к Каролине. Надо выручать ее из беды.

– Дочка, мы приехали за тобой, – сказала Элисенда, – и на сей раз ты должна оставить этого человека.

– Мама, зачем ты все рассказала Самуэлю? – сгорая от стыда, произнесла Каролина.

– Тебе не стоит меня стесняться, – пояснил Саму-эль. – Ты просто ошиблась, запуталась. Всякое бывает в жизни… Но мы поможем тебе выбраться из этой передряги. Собирайся, поедем домой.

– Нет, я не могу… Пабло мне этого не простит… Я боюсь его…

– Каролина, – строго сказал Самуэль, – если ты сейчас же не поедешь с нами, я вынужден буду позвонить в полицию.

– Нет, только не это! – в испуге воскликнула Каролина. – Я сделаю, что вы хотите, только вам сейчас надо уйти отсюда. Пабло должен вернуться с минуты на минуту, поймет, что я все рассказала вам!..

– Хорошо, дочка, мы уходим, – сказал Самуэль. – Не заставляй меня обращаться в полицию.

Придя домой, Пабло не заметил перемены в настроении Каролины и озабоченный своими делами, опять куда-то ушел. Каролина тотчас же взяла чемодан и уже вышла за дверь, когда увидела прямо перед собой Пабло, которому, как нарочно, понадобилось за чем-то вернуться.

Каролине пришлось признаться, что она решила оставить мужа.

– Я не хочу уезжать за границу, – пояснила она свое решение.

– И ты полагаешь, красотка, что можешь вот так просто от меня уйти? – угрожающе спросил Пабло. – Ну-ка, пойдем в дом!

Втащив неудачливую беглянку в комнату, он стал кричать, что Каролина – неблагодарная тварь, и ее следует попросту прикончить.

– Если ты это сделаешь, то мама поднимет на ноги всю полицию! – вынуждена была защищаться Каролина.

– Черт с тобой, – вдруг переменил свое намерение Очоа. – Можешь убираться отсюда! Но, имей в виду: у меня длинные руки. И если ты хоть словом проболтаешься о моих делах, я достану тебя на краю света и уж точно прикончу! А сейчас можешь идти на все четыре стороны. В конце концов, ты мне изрядно поднадоела. Как выяснилось, ты не стоила тех денег, которые я за тебя уплатил!

– О чем ты говоришь? Какие деньги? – в недоумении спросила Каролина.

– Охотно поясню, – рассмеялся Очоа. – Ты жила со мной только потому, что я в свое время купил тебя у Родригеса Герры! Да, я заплатил за тебя деньги!

– Это неправда! – вскрикнула Каролина. — Ты лжешь!

– Правда, правда, –заверил ее Очоа. – Можешь спросить об этом у своих любовников – Родригеса и Рейнальдо, если тебе доведется с ними встретиться. Твой сводный братец тоже знал об этой сделке. Кстати, передай им, что они слишком завысили на тебя цену. Но, надо признать, я неплохо провел с тобой время, и, если следующий покупатель попросит у меня рекомендации, то я… ха-ха-ха… дам о тебе положительный отзыв…

Фернандо, совсем потеряв чувство реальности, вновь и вновь посылал Росу в город – разыскивать Андраде. Роса же, видя, что у Фернандо явно помутился рассудок, не знала, как ей быть, и пришла за советом к сестре. Виолета и Гильермо стали уговаривать ее, чтобы она сказала им, где скрывается Фернандо.

– Роса, пойми, я должен поговорить с отцом, – убеждал ее Гильермо. – Ему ничего не остается, как добровольно сдаться полиции. Ведь рано или поздно его все равно найдут, и, если он окажет сопротивление, то попросту будет убит.

– Ему надо идти не в полицию, а в больницу, – плача, отвечала Роса. – Он сошел с ума, Гильермо.

– Тем более мы должны ему помочь!

– Ну, хорошо, пойдем, – согласилась, наконец, Роса. Пока она отсутствовала, Фернандо коротал время в обществе… своего покойного отца.

– Реви, Фернандо, – говорил ему отец. – Мужчины не плачут! Я запер тебя на три дня в темной комнате, потому что хочу, чтобы ты стал настоящим мужчиной. И ты станешь им! А когда вырастешь, и у тебя будет собственный сын, ты воспитаешь его так же, как я воспитал тебя!

– Отец, не надо! – истошно кричал Фернандо. Не тот испуганный мальчик, а нынешний, взрослый несчастный человек. – Не надо, отец! Я загубил Рея, моего дорогого сына!..

– Что, Фернандо, ты опять ревешь? – гневался отец. – Тебя побили? Ты не должен им этого спускать! Вот тебе мачете и ступай разберись с обидчиками как мужчина. Да так, чтобы кровь этих поганцев осталась на мачете! Пусть все поймут, что так будет с каждым, кто встанет на пути Мальдонадо.

– Отец! Отец! – рыдая, повторял Фернандо. – Отец, ты не прав! Ты не должен так поступать с моим Рейнальдо!..

Когда Роса и Гильермо вошли в дом, Фернандо не сразу их узнал и еще некоторое время твердил «Отец! Отец!» Затем он набросился с упреками на Росу: «Ты предала меня! Ты привела сюда ищеек Виельмы!» Еще немного погодя Фернандо разглядел, что перед ним – Гильермо, и, обняв сына, стал плакать и жаловаться на свое нынешнее положение.

– Мне так горько, Гильермо! – Посмотри на меня: я загнан в угол, я заперт в этом свинарнике…

Гильермо, сам с трудом удерживая слезы, все же пытался объяснить, зачем сюда пришел.

– Твоя вина доказана, отец. Асуахе сознался, что побег убийц Перальты организовал ты. Отрицать это бесполезно, и я прошу тебя: явись с повинной.

Услышав от сына такое предложение, Фернандо пришел в неистовство. Кричал, что он ни в чем не виновен, упрекал Гильермо в неблагодарности и бессердечии… Словом, повторилось то, что Гильермо уже испытал однажды, когда они с Алехандро приходили к отцу по тому же поводу.

– Отец, я прошу тебя еще раз все обдумать, – сказал, уходя, Гильермо. – Мне вовсе не хочется приезжать сюда за твоим трупом.

Брихида, обрадовавшись, что оба ее сына вышли живыми из такой жестокой переделки, в то же время не скрывала своей обиды на Хулио Сесара:

– Как ты мог оставить Рея одного на улице, когда за ним охотится полиция?

– А что, по-твоему, я должен был сделать? Привезти его сюда и уложить в колыбельку Джульеты? Мы освободили его, а уж теперь пусть он сам ломает голову, как ему скрыться от правосудия.

– Брихида, ты зря так волнуешься, – вмешалась Энкарнасьон. – Я знаю Рейнальдо и уверена, что с ним ничего не случится. Он сумеет о себе позаботиться.

– Энкарнасьон права, – сказал Ансельмо. – Рейнальдо сейчас занят своими проблемами. А нам надо поторопиться, потому что мы и так уже приедем в Энсинаду за полночь.

Ансельмо не ошибся. Рейнальдо в это время был озабочен проблемой, которую считал для себя первоочередной.

– Как ты меня напугал! – воскликнула Мерседес, увидев перед собой Рейнальдо. – Почему ты здесь, в монастыре, в такой поздний час? Что с тобой стряслось?

– Я пришел предупредить тебя, чтобы ты никуда не отлучалась из монастыря. Родригес Герра хочет отомстить мне, и, боюсь, он попытается обидеть тебя. А я сейчас вынужден скрываться, поэтому не смогу защитить тебя. Ты должна остерегаться любого постороннего человека, который появится здесь.

– А кто защитит тебя, Рейнальдо? – с болью произнесла Мерседес.

– Ты, любовь моя, – ответил он. – Ты помолишься, и Господь не оставит меня.

– Рей, ты ведь не можешь разгуливать по улицам, когда за тобой охотятся. Подожди минуту… – Мерседес открыла небольшую шкатулку и, вынув из нее ключ, протянула его Рейнальдо.

– Это ключ от того домика в Энсинаде, где мы встречались с тобой тайком, когда еще были детьми. Помнишь? Поезжай туда. Там тебя никто не догадается искать.

 

Глава 64

Кое-как выдержав трудное объяснение с Габриэлой, которая не стала скрывать, что обнаружила злополучную записку, Алехандро отправился к Гильермо, чтобы хоть немного облегчить душу. Он честно рассказал брату и Виолете все, что с ним произошло в последние дни, и закончил совсем печально:

– Кажется, теперь я потерял Исамар навсегда.

Ответить на это Гильермо и Виолете было нечего – они тоже не могли подсказать Алехандро какого-нибудь решения и лишь посочувствовали бедняге.

– Я знаю, что оказался в тупике, – сказал на прощанье Алехандро, – но мне просто необходимо было поделиться наболевшим с близкими людьми.

И тут Виолета, весь вечер сомневавшаяся, говорить ли ей об этом Алехандро, наконец решилась:

– Подожди, – остановила она его уже у двери. – Возможно, ты не знаешь, что Исамар сейчас в Энсинаде, на каком-то островке… Она уехала туда сразу же после того, как вы с нею расстались. Но дождь, который здесь льет уже вторые сутки, там вызвал настоящее наводнение. А, кроме того, в Энсинаде бушует ураган… Марта волнуется, как бы с Исамар чего не случилось…

– Боже мой! Что же ты мне раньше не сказала? – воскликнул Алехандро и направился к телефону. – Габриэла, – сказал он, набрав номер, – я должен немедленно выехать в Энсинаду.

– Наверняка он опять поехал туда с Исамар, – обессиленно произнесла Габриэла. – Зачем ему понадобилось ехать в Энсинаду?!

– Возможно, он надеется найти там своего отца и убедить его явиться с повинной, – предположила Мишель.

Приехав в Энсинаду, Алехандро узнал, что Антонио действительно отвез Исамар на остров, и она там осталась совсем одна.

– У меня сердце не на месте, сеньор архитектор, признался Антонио. – Видите, какой шторм разыгрался?

– Антонио, отвези меня туда, – попросил Алехандро. – Мы должны помочь Исамар.

– Простите, но я вас не повезу, – твердо сказал Антонио. – В море сейчас выходить опасно. А я нужен семье живым. Особенно сейчас, когда наш дом того и гляди окажется под водой. Ведь многих уже затопило.

– Я понимаю тебя, Антонио, – согласился Алехандро. – Но может быть, ты дашь мне свою лодку? Я заплачу…

– Да не в деньгах дело! Берите моторку. Только выходить сейчас в море – безумие.

– Спасибо! Я возьму твою лодку, – сказал Алехандро уже на ходу.

Исамар он нашел в хижине, которую в любой момент мог снести ураган. Замерзшая, испуганная, проклинающая себя за то, что осталась здесь одна, Исамар забилась в угол и молила Бога, чтобы очередной порыв ветра не оказался для нее последним. Увидев перед собой Алехандро, она не поверила своим глазам.

– Ты? Как ты сюда добрался? Зачем?

– Я приплыл за тобой!

– Но как ты узнал, что я здесь?

– Это теперь не важно. Я должен тебя вывезти отсюда. Пойдем. В Энсинаде настоящее бедствие: вода заливает дома, сносит мосты. Мы не можем терять ни минуты.

Когда же они вышли на берег, то обнаружили, что лодки нет на месте: вероятно, ее волной снесло в море.

– Это я виноват! – ругал себя Алехандро. – Надо было оттащить ее подальше от воды. Иди обратно, а я подожду здесь, может, нашу лодку волна снова прибьет к берегу.

– Нет, Алехандро, забудь о лодке. Она наверняка уже на дне моря. Пойдем в дом, пока нас тоже не смыло.

– Да, ты права, – согласился Алехандро. – Но не волнуйся. Антонио знает, что мы здесь. Когда море немного успокоится, он приплывет за нами.

– Ты не должен был так рисковать из-за меня, – сказала Исамар, когда они вернулись в хижину.

– Исамар, ведь я люблю тебя! И это – главное. Сейчас, когда мы одни на острове, а вокруг бушует стихия, я особенно ясно понимаю, что главное – наша любовь. А все остальное – несущественные помехи.

В ту ночь, когда стихия бушевала над Энсинадой, туда устремились не только Хулио Сесар с детьми, Брихида, Энкарнасьон и Алехандро. Буквально друг за другом проследовали по шоссе еще две машины, в одной из которых ехали Рейнальдо и Мерсе, а в другой – Фернандо и Роса. Испугавшись, что Гильермо не выдержит и выдаст его полиции, Фернандо решился уехать в Энсинаду и укрыться в маленьком рыбацком домике, о существовании которого знали только немногие рыбаки. Обе машины ехали в одном направлении, с трудом пробиваясь по размытым дорогам к одной и той же окраине Энсинады, но ни Рейнальдо, ни Фернандо об этом даже не подозревали.

Домики, в которых теперь вынуждены были скрываться отец и сын Мальдонадо, стояли на возвышенности, и наводнение не коснулось их. А вот в центре и на противоположной стороне Энсинады стихия наделала немало бед. Многие жители оказались лишенными крова, несколько человек погибли. Крыши домов были снесены ураганом, мосты через пролив разрушены. Префект Энсинады распорядился, чтобы пострадавших приняли в тех домах, которые уцелели. Священник предложил разместить стариков и детей в церкви…

Антонио, обеспокоенный тем, что Исамар и Алехандро так и не вернулись с острова, поплыл за ними, как только шторм чуть-чуть утих.

– Мы знали, что ты не оставишь нас в беде! – бросилась к нему Исамар. – Спасибо тебе! Мы пережили тут ужасную ночь.

По возвращении в поселок им сразу же пришлось включиться в общее дело: Исамар открыла свой дом для потерпевших – помогала им одеждой и пищей, перевязывала раны, а Алехандро как архитектор оказался незаменимым при восстановлении моста, соединявшего Энсинаду с материком.

– Надо навести хотя бы временную переправу, – пояснил он Исамар. – Сейчас Энсинада отрезана от внешнего мира, и сюда можно добраться только по морю или на вертолете.

– Но это же очень опасно, – встревожилась Исамар, и, сняв с себя фамильный медальон, отдала его Алехандро. – Возьми! Он будет оберегать тебя, и с тобой ничего плохого не случится.

– Любимая моя, – растрогался Алехандро, – я не достоин такой чести!

– Возьми! Он будет тебе нужен! Береги себя!

– Спасибо, дорогая! Но единственным, что оберегает меня всю жизнь, являешься ты!

– Давай, я сама тебе его надену, – сказала Исамар. – Так мне будет спокойнее.

Альберто, который теперь работал на телевидении, вылетел в Энсинаду вертолетом и вел оттуда репортаж о последствиях наводнения. Габриэла, зная, что Алехандро в Энсинаде и беспокоясь о нем, приникла к телевизору. Дети находились поблизости, и вдруг Кике, взглянув на экран, воскликнул:

– Смотрите, там Исамар!

– Да, – поддержала его Габи, – это она! А вон там, справа, Алехандро? Мама, Алехандро в Энсинаде? Как он там оказался?

«Выходит, он поехал туда не к отцу, а к Исамар», – мысленно ответила дочери Габриэла и решила, что этот обман должен быть последним она оставит Алехандро, несмотря на свою беременность!

Обеспокоенные случившимся в Энсинаде, с которой к тому же была нарушена телефонная связь, туда один за другим выехали Марта, Архенис, Леонардо. Падре Эустакио сказал, что на вертолете Национальной гвардии он тоже отправляется в Энсинаду, и Мерседес уговорила падре взять ее с собой

Не осталась в стороне от общей беды и Аврора: она занялась восстановлением пищеобрабатывающей фабрики и пожертвовала крупную сумму на доставку в Энсинаду лекарств, одежды и продовольствия.

Марта, увидев Исамар живой и невредимой, не могла сдержать слез радости:

– Ну, слава Богу! Я так за тебя волновалась! Если бы с тобой случилось несчастье, я бы этого не пережила. Пожалуй, только сейчас я поняла, что ты для меня значишь, Мариана. Я люблю тебя, моя дорогая сестренка!

Однако, заметив на Алехандро медальон Исамар, Марта пришла в негодование:

– Это же настоящее кощунство! Отдать наш семейный медальон Мальдонадо!.. Нет, по-моему, ты сошла с ума, сестра!

– Марта, перестань, наконец, вмешиваться в мою жизнь! – рассердилась Исамар. – Алехандро жертвовал собой, спасая меня. Он не думал в тот момент ни о наших семейных распрях, ни о Габриэле, ни о будущем ребенке. Ему важно было, чтобы я не погибла там, на острове, посреди бушующей стихии. А ты… Лучше уезжай отсюда, Марта! Пожалуйста, уезжай!

Пока сестры спорили о медальоне, он, может быть, и уберег не только Алехандро, но и Хулио Сесара, волею судьбы оказавшегося в бригаде, которой руководил Алехандро.

Приехавший из Каракаса Леонардо разыскал Алехандро и предложил переправиться на другой берег с помощью каната, поскольку бурное течение пролива мгновенно разбило бы о камни любую лодку.

– Если бы нашелся такой доброволец, который перебрался бы на ту сторону по канату и закрепил его там, – рассуждал Леонардо, – тогда бы мы смогли перетащить туда оборудование, необходимое для наведения переправы.

Но добровольцев не нашлось, и Алехандро решил сам попробовать.

Леонардо, Ансельмо и Хулио Сесар надежно закрепили один конец каната, и, держась за другой, Алехандро вплавь стал перемещаться к другому берегу. Но тут случилось непредвиденное: прямо под ногами у стоявших на берегу людей вдруг образовалась трещина, и отвалившийся кусок суши стал медленно сползать в воду, увлекая за собой и крюк, на котором держался канат. Все инстинктивно отпрянули назад, и только Хулио Сесар что есть силы уцепился в сползающее к реке крепление.

– Алехандро, поворачивай назад! – кричал он, зависнув над пропастью. – Быстрее! Я держу!

Опомнившиеся Леонардо и Ансельмо бросились на помощь Хулио Сесару и буквально за ноги вытащили его из бездны, а затем перехватили из его рук канат и помогли выбраться на берег Алехандро.

– Спасибо, ты спас мне жизнь, – обнял Хулио Сесара Алехандро. – Ты сам чуть не погиб из-за меня.

– Да что там… – смутился Хулио Сесар. – Все мы делаем одно дело.

Перенапряжение последних дней, а также ливень, насквозь промочивший Рейнальдо в ту ночь, когда он носился по Каракасу сперва в поисках Мерседес, а затем и Мерсе, чтобы уехать с нею в Энсинаду, видимо, сделали свое черное дело. Рейнальдо метался в жару. Мерсе, не имея нужных лекарств, поила его отварами из собранных поблизости трав, но этих средств было явно недостаточно. Тревога за Рейнальдо боролась в Мерсе с обидой за него: ведь, как оказалось, они поселились теперь не где-нибудь, а в доме Мерседес Ферейры! Рейнальдо сам сказал об этом Мерсе, когда, войдя в дом, увидел старую детскую игрушку – куколку – и с нежностью прижал ее к своей груди как нечто очень для него дорогое. С этой потрепанной куклой, которой играла в детстве Мерседес, он и не расставался затем все время, положив ее рядом с собой на подушке.

Но еще большее унижение пришлось вынести Мерсе, когда Мерседес сама пришла в этот дом, и Рейнальдо, приподнявшись на постели, протянул к ней руки для объятия:

– Мерседита, любовь моя!

Мерседес, надо отдать ей должное, проявила сдержанность и сказала, что она всего лишь принесла продукты, потому что появляться в поселке для Мерсе было бы опасно: там полно полиции.

– Я буду сама снабжать вас едой и сегодня же принесу лекарства для Рейнальдо, – сказала она, уходя.

В следующий раз они пришли вместе с Брихидой, которая сразу же стала хлопотать у постели Рейнальдо, а Мерседес тотчас же повернула обратно.

– Мне трудно выбираться к вам, – пояснила она. – Падре что-то подозревает и, боюсь, он вскоре уличит меня во лжи.

Возвращаясь в поселок, она столкнулась на лесной тропинке с Росой, которая рискнула выйти за продуктами.

-  Ты с ума сошла! – остановила ее Мерседес. – Все знают, что ты скрываешься вместе с Фернандо Мальдонадо, Тебя могут арестовать.

В этот момент они обе заметили за деревьями мужскую фигуру и разбежались в разные стороны. Но Альберто – а это был он – узнал женщин и для преследования выбрал Росу, справедливо полагая, что она приведет его прямо к Фернандо Мальдонадо.

Росе, однако, удалось скрыться от погони. Огорченный Альберто вернулся в поселок и, разыскав Мерседес, потребовал, чтобы она сказала, где прячется Роса.

– Да, я случайно встретилась с нею в лесу, – призналась Мерседес, – но мы не успели ни о чем поговорить: она вдруг убежала.

– Учти, Мерседес, – предупредил Альберто, – о том, что Роса Пеньо прячется здесь, я сообщу доктору Виельме.

Слух о присутствии в Энсинаде Фернандо Мальдонадо быстро разнесся по всему поселку, и Алехандро стал умолять Мерседес отвести его к отцу.

– Да не знаю я, где он находится, поверь, – убеждала его Мерседес.

Алехандро продолжал настаивать, и тогда Мерседес, потеряв контроль над собой, сказала лишнее:

– Прости, Алехандро, я очень тороплюсь. Я вырвалась только на минутку, а мне еще надо повидать Рейнальдо…

– Боже мой! Зачем ты привела его сюда? – испугалась Брихида, увидев входящего вместе с Мерседес Алехандро.

– Пусть они поговорят, Брихида, – ответила Мерседес. – Не мешай им.

Алехандро стал убеждать брата, что тому лучше всего было бы добровольно сдаться полиции, а уж если он вздумал скрываться, то делать это надо не здесь, в Энсинаде, где каждый житель знает его в лицо.

– Вы с отцом просто сумасшедшие! – возмущался Алехандро. – Тот тоже не нашел другого места, кроме Энсинады…

– Что? Отец тоже здесь? – вскочил с постели Рейнальдо. – Я должен немедленно его увидеть!

– Успокойся, Рей, ты едва стоишь на ногах, – Алехандро силой уложил брата снова в постель. – Поверь мне: я сам его ищу, но не знаю, где он скрывается.

Архенис специально отыскал Алехандро, чтобы поблагодарить его за спасение Исамар.

– Я не мог поступить иначе, – сказал Алехандро. – Ведь я люблю твою сестру. А то, что случилось с Габриэлой…

– Не надо оправдываться, – прервал его Архенис. – Я все понимаю. Более того, я должен сказать тебе: Габриэле предстоят очень тяжелые роды. То, что она забеременела при наличии внутриматочной спирали, представляет огромный риск для развития плода. Габриэла может не доносить ребенка… Так что ее нельзя сейчас волновать…

– Что же мне делать? – не скрывая своей растерянности, спросил Алехандро. – Что ты можешь мне посоветовать?

– Полагаю, пока рано что-либо предпринимать, – ответил Архенис.

– То есть ты хочешь сказать, что здесь нужно время? Так ведь? – уточнил Алехандро.

– Да. Но это лишь мое мнение. Я считаю, вы с Исамар все равно не сможете жить друг без друга.

– Спасибо, что ты это понимаешь, – растроганно сказал Алехандро.

Телефонная связь с Каракасом все еще не была восстановлена, и Леонардо подсказал Алехандро, что надо бы съездить туда и успокоить Габриэлу, которая наверняка уже вся извелась.

– Да, ты прав, – согласился Алехандро. – Завтра же мы с тобой отсюда уедем.

Фернандо по-прежнему мерещились призраки, и чаще других теперь являлся ему отец. Злой, разгневанный, он кричал, что Фернандо – трус, бил его и в который раз запирал в темной комнате.

Явь и галлюцинации совсем перепутались в сознании Фернандо. В минуты просветления он понимал, что его мучают воспоминания, но при этом стал на всякий случай держать поблизости револьвер, чтобы обезопасить себя, если понадобится.

Когда галлюцинации вновь накатывали на Фернандо, он сразу же брал в руки револьвер и так, прикрываясь им, разговаривал с отцом.

– Ты опять хочешь наказать меня, – кричал Фернандо, размахивая револьвером, – но на сей раз тебе это не удастся! Ты не сможешь справиться со мной, проклятый старик!

Испуганная Роса тормошила Фернандо, пытаясь вернуть его к реальности, и он постепенно затихал, обессиленно вытирал пот со лба и говорил:

– Когда-нибудь я убью его, Роса.

– Боже мой, о ком ты? – недоумевала та. – Здесь, кроме нас с тобой, никого нет.

– Я говорю о моем отце, – отвечал Фернандо.

Однажды, во время очередного приступа, он увидел, как дверь открылась, и на пороге снова появился отец.

– Нет, не входи! Не двигайся! – закричал Фернандо и взял под прицел вошедшего.

– Отец, ты и вправду сошел с ума! – сказал Рейнальдо. – Ты не узнаешь меня? Я – Рей, твой сын.

– Ох, сынок! – пришел в себя Фернандо. – Как я рад тебя видеть! Ты спасешь меня? Вытащишь меня отсюда?

– Нет, я пришел не за тем, – ответил Рейнальдо. – Я должен спросить с тебя за все, что ты сделал с моей жизнью. Ты покушался на самое для меня дорогое – на Мерседес. Теперь ты мне за все ответишь!

– Сынок, не надо, отпусти меня! – плакал Фернандо, но Рейнальдо, вцепившись в отца обеими руками, продолжал трясти его:

– Проклятый хищник! Ты – всегда был готов высосать кровь из собственных детей! Как жаль, что я поздно это понял.

– Рейнальдо, прошу тебя, отпусти отца, – вмешалась Роса. – Он не в своем уме. Отпусти его!

– Будь ты проклят! – сказал, наконец, Рейнальдо, вняв мольбам Росы. – И не надейся, что я помогу тебе! Я сам вынужден скрываться. Поэтому каждый из нас пойдет своей дорогой, и они больше никогда не пересекутся!

Рейнальдо решительно повернул к выходу, но Фернандо последовал за ним.

– Рей, не оставляй меня, – плакал он, как дитя.

– Отвяжись ты, – периодически оборачивался Рей. – Возвращайся обратно.

Но Фернандо плелся за Реем неотступно – не обходя луж, не замечая камней…

Так они добрели до глубокого оврага, где только что случился обвал. Почва под их ногами скользила, и целые пласты ее осыпались вниз.

– Возвращайся обратно, проклятый старик! – остановился Рей. – Тут опасно ходить. Ты можешь запросто полететь в овраг.

Взглядом он проследил за сорвавшимся в пропасть камнем и увидел там, внизу… Исамар.

– Это Исамар Медина! Возможно, она еще жива. Помоги мне ее вытащить, – обратился Рейнальдо к отцу.

– Не глупи, – ответил на это Фернандо. – Она не стоит того! Пусть подыхает здесь!

– Эта женщина – единственная любовь твоего сына Алехандро, напомнил Рейнальдо. – Ты изверг! Уйди! Не хочешь помочь – черт с тобой! Я сам ее вытащу.

В этот момент к оврагу подъехала машина и из нее выбежали Алехандро и Хулио Сесар.

– Да, это произошло здесь, – сказал Хулио. – Я их вижу. Вон там – Исамар, а чуть подальше – другая женщина… Рейнальдо?.. Как ты здесь оказался?

– Хорошо, что вы подоспели, – не ответив на вопрос Хулио, перешел к делу Рейнальдо. – У вас есть трос? Здесь очень скользко.

– Ты держи веревку, – обратился Алехандро к брату, – а я по ней спущусь к Исамар.

– Я с тобой, – вызвался Хулио Сесар.

С огромными усилиями они вытащили из оврага Исамар без каких-либо признаков жизни. Затем Рейнальдо и Хулио, закрепив веревку, поспешили вниз за другой женщиной, а Алехандро попытался привести в чувство Исамар.

– Любимая, очнись! Ты не можешь умереть! – повторял он исступленно, – Исамар, милая, родная… Она дышит! Она жива!

– Та, другая женщина, мертва, – заключил Хулио Сесар. – Не будем терять времени: надо везти к врачу Исамар. Возможно, мы еще спасем ее.

– Удачи вам, ребята, – сказал Рейнальдо. – К сожалению, я не могу поехать.

Какое-то время он стоял, не зная, куда ему идти, что делать. Затем огляделся по сторонам – отца нигде не было.

– Ты чудовище, Фернандо Мальдонадо! – крикнул Рейнальдо во весь голос, надеясь, что отец еще может услышать его. – Я проклинаю тебя!

Горькие слезы хлынули из глаз Рейнальдо, и он наклонился над какой-то лужей, чтобы смыть их с лица, но только весь перепачкался в глине. Таким измазанным в грязи и глине он и вышел на тропинку, где неожиданно столкнулся с Фрасе, которой показалось, будто сама смерть предстала перед нею в образе Рейнальдо Мальдонадо.

– Это был сам дьявол! – утверждала запыхавшаяся Фрасе, прибежав к рыбакам. – Его лицо было похоже на лицо Рейнальдо. Такая глиняная маска с горящими глазами! Я еле ноги унесла!..

Весть о том, что Рейнальдо Мальдонадо – или его призрак – блуждает в окрестностях Эисинады, не на шутку напугала местных жителей. «Опять нам надо готовиться к какому-то несчастью», — говорили они.

Брихида, Энкарнасьон и Мерсе плакали, опасаясь за жизнь Рейнальдо и не зная, где его искать. А когда он поздней ночью заявился в свое убежище, Энкарнасьон заявила, что немедленно увезет его из Энсинады.

Осмотрев Исамар, Архенис облегченно вздохнул:

– Слава Богу, у нее только шок. Но объясните мне, как она оказалась в этом овраге?

– Мы знаем только то, что нам рассказал мальчик, сын погибшей женщины, – сказал Хулио Сесар. – Эта женщина, Эдельмира, и ее двое детей лишились крова во время наводнения. Их приютила у себя Исамар. Эдельмира с сыном шли вдоль оврага, когда там случился обвал… Мальчику удалось уцелеть, и он прибежал к Исамар… Она велела ему позвать на помощь нас, а сама пошла спасать Эдельмиру.

– Какое безрассудство, – всплеснула руками Марта. – Ведь она могла тоже погибнуть!

– Успокойся, сестричка, – обнял ее Архенис. – Сейчас я ввел ей снотворное, а через несколько часов она проснется.

– Я побуду рядом с ней, – сказал Алехандро.

– В этом нет необходимости, – возразил Архенис. – Тебе тоже следует отдохнуть. А когда Исамар очнется, я позову тебя.

Придя в сознание, Исамар сразу же спросила об Эдельмире и, когда узнала, что та погибла, снова на некоторое время погрузилась в транс. Марта и Алехандро не отходили от нее ни на минуту, пока сознание не вернулось к ней снова.

– Марта, сестричка, оставь нас с Алехандро одних, – слабым голосом попросила Исамар.

Алехандро снял с себя медальон и надел его на Исамар:

– Если бы он был с тобой, этого могло не случиться.

– Но ты же спас меня. Я не знаю, как благодарить тебя, – сказала Исамар.

– Там были еще и Рейнальдо, и Хулио…

– Нет, я знаю, что своим возвращением к жизни я обязана тебе… – Исамар сделала глубокий вдох, прежде чем произнести следующую фразу. – А сейчас я хочу попросить тебя… Несмотря на то что ты столько сделал для меня и что мы сейчас вместе… Я прошу тебя уехать из Энсинады.

– Но почему? – изумился Алехандро. – Ты не хочешь, чтобы я был рядом? Хотя бы пока ты поправишься?

– Обо мне есть кому позаботиться, – пояснила Исамар. – А у Габриэлы сложная беременность… Архенис мне все рассказал. Ты сейчас ей нужен больше, чем мне.

 

Глава 65

У Виельмы не оставалось больше никаких сомнений в том, что Ледермана убил Сабас. Во-первых, на это указывали приметы, полученные от Сандры: рост, манера двигаться, характерный голос. А во-вторых, как выяснилось, именно Сабас был первым оруженосцем Рейнальдо Мальдонадо и всегда выполнял самые рискованные его поручения.

Конечно, все эти улики были косвенными, и все же Виельма решился на арест Сабаса. «Теперь, когда его босс в бегах, этот бандит будет сговорчивее», – рассуждал Виельма.

Но он не рассчитал, насколько Сабас оказался предан Рейнальдо Мальдонадо.

Когда полиция уже окружила дом, в котором скрывался Сабас, тому припомнился их последний разговор с Рейнальдо.

– …Надо признать, на этот раз мы проиграли, – глухо произнес Рейнальдо. – Я вынужден бежать из Каракаса и советую тебе сделать то же самое. Охотясь за мной, полиция, так или иначе, выйдет на тебя.

– У них нет против нас никаких доказательств, дон Рей, – возразил Сабас.

– Они найдут доказательства. Эти люди – большие специалисты в таких делах. У них даже немой запоет.

– Дон Рей, клянусь, я никогда вас не выдам! Я скорее умру! Вы столько для меня сделали!..

– Спасибо тебе, Сабас, – Рейнальдо поднялся, собираясь уйти. – И все же будет лучше, если ты не дашь им себя арестовать.

– Дон Рей, вы хотите, чтобы я?.. – Сабас не смог выговорить то страшное слово, которое имел в виду Рейнальдо.

– Ты прекрасно знаешь, что должен делать, – твердо произнес Рейнальдо. – Увидимся с тобой в аду…

Весь этот диалог мгновенно пронесся в сознании Сабаса и, когда полицейские начали выламывать дверь, он выстрелил себе в висок.

С Сандры, наконец, были сняты все обвинения. Вернувшись домой, она обняла Гильермо и Виолету и сказала, что ей стыдно за свою прошлую жизнь.

– Я так легкомысленно жила до сих пор! Позволила втянуть себя в грязное преступление… А вы не оставили меня, мои дорогие. Вы верили в мою невиновность, – она плакала, не вытирая слез. – Сынок, я горжусь тобой, я обожаю тебя! Если бы не ты, никто не стал бы искать истинного убийцу… Да, не отрицай!.. Виолета, дочка, прости меня за то, что я бывала с тобой грубой, обижала тебя. Больше этого не повторится. Я буду жить теперь только ради вас. Вся моя жизнь – в вас, мои дорогие дети…

У Гильермо стало спокойнее на душе за мать, но оставалась еще тревога за отца. Виельма настаивал, чтобы Гильермо указал полиции, где скрывается беглец, утверждая, что лишь таким способом можно сохранить жизнь Фернандо. После трудных сомнений Гильермо согласился с Виельмой и назвал тот адрес, по которому он сам еще недавно отыскал отца и безуспешно пытался уговорить сдаться полиции.

Выяснилось, однако, что Фернандо бежал и оттуда. Затем до Гильермо дошел слух, что Росу видели в Энсинаде, а стало быть, там надо искать и отца.

– Нет, Гильермо, ты не должен брать на себя это решение, – сказал Алехандро, когда брат поделился с ним своими намерениями. – Мы сделали все, чтобы уговорить отца сдаться добровольно. Он же продолжает упорствовать. Что ж, нам остается положиться на судьбу.

– Я подумаю о том, что ты сказал, Алехандро. Но, может быть, ты все-таки знаешь, где прячется отец? Я должен еще раз посмотреть ему прямо в глаза, прежде чем принять окончательное решение.

– Нет, Гильермо, я действительно не знаю, где сейчас находится отец.

– Я переверну вверх дном всю Энсинаду, но отыщу его! – заявил Гильермо.

Фернандо, оставив сыновей у оврага, добрался домой лишь к ночи.

– Боже мой! Где ты был, Фернандо? – запричитала Роса. – Я уже не знала, что и думать. Ты весь в грязи. Зачем ты пошел за этим неблагодарным Рейнальдо?.. Давай я тебя обмою… Выпей горячего чаю…

Фернандо послушно принимал все, что ему предлагала Роса, но не отвечал ни на один ее вопрос. Где был – он в точности не мог сказать, потому что и сам этого не помнил. Зачем пошел за Рейнальдо?.. Он не знал, зачем. Все перепуталось в его голове, настоящее и прошлое, собственный" сын и собственный отец…

– Зачем я пошел за тобой, отец? – закричал вдруг Фернандо и схватился за револьвер. – Зачем я верил тебе? Почему не убил тебя раньше, давно? Я должен был это сделать! Да, это была моя ошибка, И сейчас я ее исправлю! Ты умрешь, мерзкий старик! Ты больше никому не сможешь причинить зла!

– Фернандо, Фернандо, – пыталась вернуть его к действительности Роса. – Успокойся, здесь никого нет. Дай мне оружие…

– Нет, не трогай меня! – оттолкнул ее Фернандо. – Я прикончу этого кровопийцу!

Дрожащей рукой он продолжал целиться в видимый только ему призрак отца, затем крепко сжал револьвер обеими руками и… выстрелил.

– Все. Я убил его, – пробормотал еле слышно Фернандо и в полном бессилии рухнул на пол.

Утром в дверь кто-то громко постучал.

– Это полиция! – испугалась Роса. – Что будем делать?

– Отец, открой! – послышалось из-за двери. – Это я, Гильермо.

– Не открывай! – сказал Фернандо.

– Но это твой сын – Гильермо! – напомнила Роса.

– Не открывай!

– Отец, если ты не откроешь, я выломаю дверь, – пригрозил Гильермо.

– Открой ему, Роса, – неохотно согласился Фернандо.

Гильермо ужаснулся, увидев, в какого жалкого старика с трясущимися руками и слезящимися глазами превратился его отец буквально за несколько дней.

– Мне больно тебя видеть таким, – сказал Гильермо. – Но то, что с тобой сейчас происходит, – закономерный исход твоих преступлений.

– Ты опять пришел агитировать меня, чтобы я сдался полицейским ищейкам? – с вызовом произнес Фернандо.

– Нет, отец, – возразил Гильермо. – Теперь мне уже все равно, посадят тебя или убьют… Да, именно это я и пришел тебе сказать.

– Как ты смеешь так разговаривать с отцом! – Фернандо рванулся к сыну, замахнувшись на него кулаком, но Роса встала у него на пути:

– Не надо, Фернандо, не надо…

– Ты не только сам погряз в преступлениях, но и загубил Рейнальдо. Он стал таким же убийцей, как и ты. Можешь гордиться своей достойной сменой: твой сын бродит сейчас по окрестностям, как затравленный хищник. Он не может выйти к людям, потому что его руки в крови!.. Ты всем нам искалечил жизнь! Ты втоптал нас в грязь…

– Замолчи! — прервал его Фернандо. – Ты научился говорить красивые слова о морали, добре и зле, потому что я в свое время отдал тебя в университет. Конечно, я — монстр! Я дал тебе жизнь, а затем и университетское образование. Скажи, смог бы ты стать юристом, если б твой отец был, допустим, рыбаком?

– Я предпочел бы чистить ботинки на улице, но не втягивать голову в плечи и не прятать глаза от стыда. Посмотри, вот он, мой диплом адвоката, который ты мечтал вставить в золотую рамку. Мне пришлось получить его просто в деканате, потому что я не посмел пойти на торжественную церемонию вручения дипломов. Я не мог смотреть в глаза моим сокурсникам и преподавателям. Это ведь звучит как насмешка: Мальдонадо – защитник законности! Я, сын преступника, не имею права быть юристом. – Гильермо стал рвать диплом на мелкие клочки, а затем бросил их к ногам Фернандо. – Возьми! Вставь это в золотую рамку!

– Сынок, что ты наделал! – зарыдал Фернандо. – Сынок!..

– Ты несправедлив к отцу, – сказала Роса.

– Я несправедлив?! – возмутился Гильермо. – Это он несправедлив к своим сыновьям. Он уничтожил всех нас. По его вине Алехандро не может быть вместе с женщиной, которую любит. Рейнальдо прячется от людей, словно прокаженный, а я должен распрощаться с мечтой об адвокатской карьере и стыдиться своей фамилии. Но справедливость восторжествует! Нет, я не выдам тебя, отец. Я просто уйду, и ты меня больше никогда не увидишь. Для меня ты умер!..

Гильермо ушел, а Фернандо, ползая на коленях, стал собирать обрывки диплома и складывать из них целое.

– Ничего, – приговаривал он, – я соберу это и склею. А потом вставлю в такую красивую рамку и повешу у себя в кабинете. Да, ничего страшного… Роса, поднимись ко мне в кабинет, принеси оттуда клей.

– В какой кабинет, Фернандо? – попыталась вразумить его Роса.

– Ну что стоишь? Давай побыстрее! Мне надо склеить диплом моего сыночка. Я вставлю его в золотую рамочку…

– Фернандо, опомнись, – взывала к его рассудку Роса. – Оглядись по сторонам; откуда здесь взяться кабинету?

– Ты все еще здесь?! – вдруг пришел в ярость Фернандо. – Я же велел тебе убраться отсюда. Ну что же ты застыла как вкопанная? У тебя есть пять секунд! – он взял револьвер и направил его на Росу. – Через пять секунд ты будешь мертва и превратишься в скалу… А через семь секунд эта скала рассыплется, и твой прах развеется по ветру как песок по берегу Энсинады! Ну?.. Один… Два…

– Нет, Фернандо! – вышла, наконец, из оцепенения Роса и опрометью бросилась к двери.

А Фернандо, уже забыв, что он собирался сделать, продолжал свой счет.

– Пять, шесть, семь, восемь… Мой сыночек, мой сыночек… Нет, я сложу эти клочки! Вот так, вот так… Вот они, все здесь: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь… Вот они, все восемь! Я вставлю их в красивую золотую рамочку!..

К моменту приезда Алехандро Габриэла приняла твердое решение: им следует расстаться.

– Как это, расстаться? – искренне изумился Алехандро, не готовый к такому предложению Габриэлы. – Поверь, я не изменил тебе с Исамар.

– Алехандро, я знаю, что ты все еще любишь ее, – пояснила свое решение Габриэла, – и не хочу препятствовать вашей любви. Я сама навязала тебе наши отношения…

– Ты говоришь глупости, – прервал ее Алехандро. – У нас будет ребенок! Это очень большая ответственность, от которой я не намерен устраняться.

– Ох, Алехандро, – грустно вздохнула Габриэла. – Мне бы хотелось, чтобы ты был со мной, потому что любишь меня, а не потому, что чувствуешь обязанность перед ребенком.

– Габриэла, у нас есть будущее! – возразил Алехандро. – Я испытываю к тебе самые нежные чувства, а ребенок их только усилит. Ты должна мне поверить ради нашего малыша!

В глубине души Габриэла и сама хотела того же, о чем говорил сейчас Алехандро, а потому убедить ее в возможности их семейного счастья оказалось не так уж сложно.

Алехандро, вымотавшийся за последние дни в Энсинаде, вскоре уснул, а Габриэла так и не сомкнула глаз, ее донимала боль внизу живота. Утром у нее и вовсе началось маточное кровотечение, и Алехандро вынужден был отправить ее в больницу.

Доктор, осмотревший Габриэлу, сразу же сказал Алехандро, что ребенка спасти вряд ли удастся…

Очнувшись после наркоза, Габриэла слабым голосом спросила Алехандро:

– Что со мной случилось? Я только помню, как меня везли в операционную… Со мной все в порядке?

– Да, все уже позади, – уклончиво ответил Алехандро.

– А ребенок?.. Что с ребенком, Алехандро? Почему ты молчишь? – встревожилась Габриэла.

– Мы потеряли его, дорогая, – вынужден был сказать ей Алехандро. – Мне так жаль!.. Успокойся, не плачь… Успокойся, моя милая…

Но Габриэла не могла сдерживать слез, а, выплакавшись, с горечью произнесла:

– Видимо, это судьба. Наш ребенок не родился оттого, что и отношения наши были только неудавшимся экспериментом.

– Габриэла, не надо больше ни о чем говорить, – предложил Алехандро. – Тебе следует отдохнуть. Постарайся уснуть, а я побуду рядом с тобой.

– Но как долго ты будешь со мной? Я знаю: ты все равно когда-нибудь уйдешь из моей жизни. Теперь это особенно очевидно. Ребенок был единственной возможностью…

– Все, помолчи, пожалуйста! – мягко, но решительно прервал ее Алехандро. – Не терзай себя понапрасну! Усни, моя хорошая!

К этому разговору они вернулись несколько дней спустя и опять по инициативе Габриэлы. Приехав домой, она решила, что лучше будет сразу расставить все по своим местам и не начинать новый, еще более двусмысленный период этой странной совместной жизни.

– Мы не можем быть вместе, Алехандро. – В больнице я об этом достаточно подумала и не нашла другого решения.

– Габриэла, но разве я не стараюсь полюбить тебя так, как ты того заслуживаешь?

– В этом и заключается проблема, – печально усмехнулась Габриэла. – Любовь нельзя вызвать в себе усилием воли. Она либо есть, либо ее нет. Я знаю, ты привязан ко мне, ты испытываешь ко мне чувство уважения, но этого недостаточно. Я не хочу больше мучить тебя! Ты имеешь право быть счастливым с той, которую любишь.

– Габриэла, меня не покидает чувство вины перед тобой, – сказал Алехандро. – Я подвел тебя. Мне хотелось думать, что рядом с тобой я забуду Исамар. Но этого не произошло. Я помнил о ней, искал ее… Обманывал тебя!..

– Но я ведь тоже виновата! – возразила Габриэла. – Я знала, что ты меня не любишь, и, тем не менее, предложила тебе поселиться у меня. Потом, видя, как ты по-прежнему тянешься к Исамар, продолжала тебя удерживать возле себя. Лишь совсем недавно я поняла, насколько это было бессмысленным. И то, что ребенок не выжил, – еще одно подтверждение этой ошибки. Наши отношения изначально были обречены… Алехандро, я ни в чем тебя не упрекаю, и хотела бы, чтобы ты всегда оставался моим другом… Хорошим другом…

Габриэла умолкла, боясь расплакаться, и Алехандро тоже почувствовал комок в горле.

– Конечно, – сказал он, справившись с подступившими слезами, – мы будем друзьями. Я никогда тебя не забуду. Спасибо тебе за все, спасибо… Я только не знаю, как это воспримут дети.

– Да, мы виноваты и перед ними, – согласилась Габриэла. – Втянули их в свои отношения. Но мы успокоим их. Скажем, что будем, как и прежде, оставаться друзьями. Они поймут.

После разрыва с Пабло Каролина могла найти некоторое успокоение только в крепких напитках. Но Элисенду очень беспокоило то, что дочь с утра до ночи пьет джин, и она прямо сказала Каролине:

– Я не позволю, чтобы ты из-за какого-то уголовника превратилась в пьяницу. Все! Отныне ты начнешь новую достойную жизнь и, я не сомневаюсь, встретишь еще порядочного человека, которого полюбишь, и он полюбит тебя.

– Мама, о чем ты говоришь? – с досадой возразила Каролина. – Моя жизнь кончилась. Я дошла в ней до последней точки. Прошу тебя, не отбирай у меня бутылку. Это единственное, что позволяет мне хоть как-то держаться.

– Ты называешь это «держаться»? – возмутилась Элисенда. – Прости за каламбур, но ты едва держишься на ногах!

Дальнейшее объяснение с матерью было для Каролины невыносимым, и она ушла из дома куда глаза глядят…

Утром она проснулась в дешевом гостиничном номере и с трудом вспомнила, что накануне пила в ресторане с каким-то незнакомым мужчиной, который и привел ее сюда. «Боже мой, до чего я докатилась!» – ужаснулась Каролина.

Все тело ее болело, голова раскалывалась. Кое-как поднявшись с постели, она подошла к умывальнику и тут обнаружила, что на пальцах нет колец. Сообразив, что ее обворовали, Каролина дотронулась до ушей – серьги, разумеется, тоже исчезли.

Дома ее встретила обеспокоенная Элисенда:

– Где ты была? Я не спала всю ночь. Дочка, что с тобой происходит?

– Меня обворовали, мама, – не стала скрывать Каролина. – Забрали все: драгоценности, кредитные карточки, которые были в сумке…

– На тебя напали бандиты? – пришла в ужас Элисенда.

– Нет, я пила в баре с каким-то типом…

– Доченька моя, так нельзя!.. Ты должна остановиться!..

– Мне очень плохо, мама! – призналась Каролина. – Как выяснилось, Пабло купил меня у Родригеса Герры! Да, он купил меня! Совершил такую сделку. Купил, словно я вещь, животное или чья-то рабыня! Они назначили мне цену и торговали мной! Да, мама, торговали…

Выпалив все это на одном дыхании, Каролина зарыдала в голос, потом еще какое-то время плакала беззвучно, а еще позже забылась в тяжелом сне.

Проснулась она только к вечеру и ощутила такую непереносимую боль в душе, что и жить не захотелось.

– Нет, больше я не позволю тебе пить! – строго сказала Элисенда, увидев, как дочь опять потянулась к бутылке.

– Мама, пойми, если я сейчас не выпью, то просто умру, – попыталась объяснить свое состояние Каролина.

– Не умрешь! – возразила Элисенда и отобрала у дочери бутылку.

– Мама, ты вынуждаешь меня опять идти в бар! Ты сама толкаешь меня в пропасть! – бросила Каролина уже с порога.

– Я не знаю, что мне делать, – плакала Элисенда, рассказывая Самуэлю о случившемся. – Она ушла, и я не сумела ее остановить. Самуэль, как мне помочь бедной Каролине? Я сама во всем виновата. Мне хотелось, чтобы мои дочери были богатыми и счастливыми. Я неправильно их воспитывала… Внушала им, что деньги – это самое важное в жизни…

– Не волнуйся, Элисенда, – успокаивал ее Самуэль. – У Каролины сейчас трудный период, но это пройдет. Мы не оставим ее без помощи.

– Нет, никогда себе не прощу! Я была плохой матерью! Я проиграла, Самуэль…

Расставание с Габриэлой, а затем и объяснение с детьми дались Алехандро непросто, и, понимая состояние друга, Леонардо предложил ему пойти куда-нибудь, где можно будет обсудить происшедшее, а заодно и выпить чего-нибудь покрепче. Но, войдя в ресторан, они увидели там Каролину. С трудом удерживая равновесие, она, тем не менее, пыталась танцевать, а двое сомнительного вида мужчин, хохоча, подзадоривали ее:

– Давай, давай! Молодец! Ну веселая же штучка нам подвернулась!

– Нет, больше не могу! – обессиленно опустилась на стул Каролина. – Хочу еще выпить!

– Куда тебе столько? Ты уже выпила слишком много, – напомнил один из ее спутников. – Пойдем лучше отсюда. Уверяю, ты получишь истинное наслаждение!

– Нет, я хочу еще выпить! – настаивала Каролина.

– Пойдем, пойдем! – мужчины подхватили ее под руки и буквально поволокли из зала.

Алехандро и Леонардо оцепенело наблюдали за этой сценой, но когда один из мужчин резко подтолкнул упиравшуюся Каролину в спину, Леонардо не выдержал:

– Оставь ее, – схватил он за руку незнакомца.

– А ты кто такой? – возмутился тот.

– Я муж этой сеньоры, – ответил Леонардо.

– Ха-ха-ха! – пьяно осклабился незнакомец. – Он, видите ли, муж! А где ж ты раньше был? Нет, дорогой, она пила за наш счет, и теперь пойдет с нами! Пойдем, красотка!

– Отпусти ее, негодяй! – крикнул Леонардо и ударил нахала.

Завязалась настоящая драка, и Алехандро вынужден был вмешаться.

– Давайте не будем ссориться, – сказал он. – Мы возместим ваши расходы, только уходите отсюда по-хорошему.

Мужчины ретировались, а Леонардо и Алехандро решили отвезти Каролину домой.

– Где ты сейчас живешь? Куда тебя везти? – спрашивал Леонардо.

– У меня нет дома! – отвечала Каролина. – Я не знаю, где мой дом, способен ты это понять? Я не знаю даже, кто я! Меня можно отвезти куда угодно. А еще меня можно на что-нибудь обменять, продать или купить. По дешевке! Я товар, вот кто я! Однажды меня уже выставили на рынке, и теперь я опять в продаже…

– По-моему, она бредит, – сказал Алехандро. – Что будем делать? Может, отвезем ее к Элисенде?

– Но там ведь Агирре, – засомневался Леонардо. – Думаю, ей не захотелось бы предстать в таком виде перед Самуэлем… Знаешь, поезжай-ка ты сейчас к Элисенде и скажи, что я отвез Каролину к себе домой.  Пусть она приедет за своей дочерью завтра.

Утром, проснувшись в доме Леонардо и узнав от него то, что произошло вчера, Каролина со смешанным чувством благодарности и стыда объяснила, отчего она последнее время так пьет.

– Негодяи! Какие негодяи! – возмущался Леонардо.

– Я сама во всем виновата, – возразила Каролина. – Ты единственный мужчина, который меня любил. А я так мерзко обошлась с тобой, с моим единственным.

Позвонив Элисенде, она сказала, что доберется до дому сама.

А на следующий день Элисенда пригласила Леонардо к ним домой.

– Я хотела отблагодарить тебя, – встретила она гостя. – Ты спас мою дочь от скандала, от позора. И еще я благодарна тебе за то, что ты не привел ее в таком состоянии сюда. Слава Богу, Самуэль не видел этого ужаса. Спасибо тебе, дорогой. Я всегда уважала тебя и любила, ты это знаешь.

– Я вам помешала? – с несвойственной ей прежде робостью спросила Каролина, появившаяся в гостиной.

– Нет, конечно, – ответила Элисенда. – Это я здесь лишняя. Уверена, что тебе есть что сказать Леонардо.

– Да, не стала скрывать Каролина. – Я хотела спросить у тебя, Леонардо. Как ты считаешь, смогу я еще подняться из той грязи, в которой оказалась? Или мне это не по силам? Ты один знаешь меня так, как никто. Даже моя мать не во всем понимает меня…

– Каролина, не скрою, когда я встретил тебя, меня привлекла, прежде всего, твоя красота. Но потом, познакомившись с тобой поближе, я почувствовал в тебе добрую щедрую душу. Наверно, тогда я и полюбил тебя… Мне нравилось, как ты умеешь радоваться жизни. Даже твое постоянное стремление к смене впечатлений, не казалось мне опасным…

– Но именно это меня и подвело. Я мечтала о путешествиях, о дорогих украшениях, о роскоши. Не понимала Эстефанию, когда она боролась за свою любовь. Мне казалось, что этот нищий рыбак не достоин ее внимания. Но она была права! А я оказалась полной дурой. Мне пришлось опуститься на самое дно, прежде чем я поняла, что дорожить в этой жизни следует только любовью. А я ее по своей глупости потеряла!

– Нет, Каролина, это не так, – возразил Леонардо. Я люблю тебя по-прежнему. И если бы ты только захотела… Вдвоем мы сумеем справиться со всеми неприятностями, которые были в прошлом.

– Леонардо, неужели я еще могу надеяться?..

– Да, любимая! – горячо заверил ее Леонардо. – Мне тоже есть в чем винить себя: я мало уделял тебе внимания, был занят только работой…

– Леонардо, – со слезами на глазах произнесла Каролина. – Ты ни в чем не виноват! Я лишь недавно поняла, насколько ты мне дорог, Спасибо тебе за все. Ты возвращаешь мне жизнь!..

Вопреки намерениям, Марта так и не уехала в Каракас: ей пришлось заботиться не только об Исамар, но и о детишках несчастной Эдельмиры, погибшей в овраге. Пастору Эустакио, собиравшемуся отправить детей в монастырский приют, Марта сказала:

– Я знаю, что чувствуют дети, потерявшие родителей, поэтому прошу: оставьте их пока здесь. Они уже привыкли к нашему дому. А я обещаю уделять им как можно больше внимания. Они такие славные! Рахино – рассудительный, а Ирис – тонкая, впечатлительная девочка.

– Ну что ж, – согласился Эустакио, – помоги этим сироткам справиться с их горем. Это благое дело.

Мальчик был постарше девочки и старался держаться мужественно, а его шестилетняя сестренка часто плакала и все просила отвести ее к маме.

– Я понимаю тебя, Ирис! – говорила девочке Марта. – Когда я была такой же маленькой, как ты, мне тоже довелось пережить горе: я потеряла сначала маму, а потом папу… Только ваша мама погибла во время несчастного случая, а моего папу убили… Но – не будем о печальном. Вы любите музыку? Там, в соседней комнате, есть пианино. Пойдемте, я вам что-нибудь сыграю.

– Ты очень хорошая, Марта, – обняла ее девочка. Это вы – хорошие! – Марта прижала к себе обоих детишек.

– А я когда-нибудь увижу маму? – спросила Ирис.

– Всякий раз, когда ты будешь о ней вспоминать, – закрой глаза и представь ее, – посоветовала Марта. – Ты увидишь, что мама всегда с тобой.

– А я, когда думаю о маме, то у меня вот тут, — Рахино дотронулся рукой до солнечного сплетения, – немножко больно.

– Это пройдет, – с уверенностью произнесла Марта. – Постепенно боль превратится в радость. Вот увидишь. Вы будете вспоминать свою маму с радостью.

Исамар и Архенис с надеждой следили за переменами, происходящими в Марте. Ее абсолютно перестали интересовать разговоры о Фернандо и Рейнальдо Мальдонадо, которые по-прежнему скрывались где-то неподалеку. Целый день она проводила с детьми, а вечером, уложив их спать, долго сидела над их кроватками, и лицо ее светилось от любви и нежности.

Когда телефонную связь с Каракасом восстановили, и Самуэль позвонил дочери, она сказала ему:

– Папа, я хочу посоветоваться с тобой о детях, которые остались сиротами. Мне становится невыносимо от мысли, что их когда-нибудь отдадут в приют. Я очень привязалась к ним, и хочу заменить им мать… Я хочу усыновить их, папа. Что ты скажешь?

– Дочка, признаюсь, это для меня неожиданно. Но тебе там виднее. Если ты полюбила этих детей, то я приму их как своих внуков.

 

Глава 66

Родригес Герра давно уже преследовал Мерседес, но всякий раз, когда он пытался схватить ее, этому что-нибудь мешало. Так, они с Рикардо упустили Мерседес еще в Каракасе, в монастыре. В самый последний момент появился падре Эустакио, и вместе с ним Мерседес уехала в Энсинаду. То же самое происходило затем и в поселке: Мерседес все время была в окружении людей, и подойти к ней поближе без риска быть опознанным полицейскими, Герра не решался.

Весть о том, что Рейнальдо прячется где-то здесь, в Энсинаде, очень обрадовала Герру.

– Так мы сможем убить сразу двух зайцев, – пояснил он Рикардо: – заполучить эту святошу, а с ее помощью поймать в ловушку и Рейнальдо.

– Ох, дон Родригес, не нравится мне, что вы зациклились на этой мести, – в который раз высказал свое мнение Рикардо. – По мне, так черт с ним, с этим Рейнальдо Мальдонадо. Пусть его ловит полиция. А нам надо побыстрей уносить ноги из этой страны.

– Я уже просил тебя не ныть и не каркать! – оборвал его Герра. – Полиция охотится пока только за мной, а твоей фотографии у них нет. И местные жители тебя не знают в лицо. Поэтому ты сегодня же пойдешь к Мерседес Ферейра и скажешь, что тебя послал Рейнальдо, которому срочно нужна помощь. Эта сердобольная дурочка непременно проглотит наживку. А уж Рейнальдо сам придет к нам, чтобы освободить свою красотку.

Притаившись за дверным косяком, Рикардо стал свидетелем разговора между Мерседес и Эустакио.

– Послушай, дочка, – говорил Эустакио, – я ничего не знаю о любви земной, но понимаю, что в таком душевном состоянии ты не можешь посвятить себя служению Господу. Я слышал, как ты в своих молитвах просила Господа уничтожить в твоей душе любовь к Рейнальдо Мальдонадо.

– Да, падре, я в полном смятении, – призналась Мерседес. – Я пыталась бороться с тем, что чувствую, пыталась вычеркнуть Рейнальдо из моей жизни, из моей души, но все эти усилия оказались напрасными. Я не могу больше бороться с чувством, которое испытываю к Рейнальдо. Не могу, падре, не могу… Что мне делать?

– Успокойся, дочь моя. – Падре положил руку на голову Мерседес. – Твоя любовь к Рейнальдо принесла тебе много зла, но если ты не можешь от нее освободиться, то борись за своего заблудшего возлюбленного, помоги ему встать на путь истинный…

«Браво, падре!» – молвил про себя Рикардо, все еще находящийся поблизости.

Эустакио оставил Мерседес перед иконами одну, и Рикардо тоже дал ей возможность закончить молитву. «Ладно, помолись, красотка, а то, может, у тебя больше никогда не будет такой возможности», – великодушно разрешил он Мерседес. Затем вышел из своего укрытия и сказал, что его прислал сюда Рейнальдо Мальдонадо.

– Он нуждается в помощи и просит вас прийти к нему. Только об этом никто не должен знать.

– Боже мой! Что с ним? – испугалась Мерседес, вот уже вторые сутки не знающая ничего о Рейнальдо с тех пор, как Энкарнасьон увезла его из Энсинады. – Где он?

– Я провожу вас к нему, – сказал Рикардо.

– Да, я готова, пойдемте, – не стала медлить Мерседес.

Так она оказалась заложницей Герры, который всячески издевался над ней, требуя сказать, где прячется Рейнальдо.

– Я и в самом деле этого не знаю, – отвечала Мерседес. – Но если бы и знала – вы все равно бы ничего от меня не добились.

– Ну, черт с тобой! Не хочешь говорить – не надо. Скоро твое исчезновение обнаружится, и Рейнальдо сам придет сюда! – Герра злорадно усмехнулся. – Сам придет, чтобы найти здесь свою смерть!.. А пока он не пришел, я попробую заменить его.

– Не прикасайся ко мне, гад! – кричала Мерседес, отбиваясь от Герры, который срывал с нее одежду.

– Рикардо, помоги мне управиться с этой ненормальной, – позвал своего верного подданного Герра. – Свяжи ей руки. Видите ли, я ей противен! А Рейнальдо, значит, тебе не противен?.. Связанной ты будешь спокойнее.

– Нет!.. Нет!.. – Помогите! – кричала Мерседес, но ее никто не мог услышать.

После того как Фрасе раструбила по всему поселку о своей нечаянной встрече то ли с дьяволом, то ли с Рейнальдо Мальдонадо, Энкарнасьон убедила Рейнальдо покинуть Энсинаду.

– Я поеду с тобой, а Мерсе останется у Брихиды. Если не удастся переправить тебя за границу, то мы хотя бы переждем какое-то время вдали отсюда, где тебя всякий знает в лицо и может опознать.

Остановились они в небольшом отеле вблизи Каракаса, и Рейнальдо стал осторожно по телефону прощупывать обстановку. Так он узнал о кончине Сабаса, не предавшего своего господина. Узнал и о том, что Очоа исчез из Каракаса, видимо, бежал за границу. Рейнальдо обратился за помощью к Каролине, но она лишь обрушила на него проклятия за содействие в той сделке между Геррой и Очоа по ее, Каролины, купле-продаже.

Энкарнасьон позвонила Брихиде, чтобы та не волновалась:

– Пока уехать не удается, но Рей что-то предпринимает. Ты передай Мерседес, пусть она ровно в два часа позвонит по этому номеру. Рей очень хочет с нею поговорить.

Но в назначенный час звонка от Мерседес не последовало, и Рейнальдо сразу же сказал:

– С нею что-то случилось! Что-то плохое! Я чувствую! Но, может, ее не отпустил падре Эустакио? – предположила Энкарнасьон.

– Нет, моя святая нашла бы способ уйти и позвонить мне.

Брихида не хотела говорить сыну об исчезновении Мерседес, но он настаивал, и пришлось все ему рассказать.

– Только ты не волнуйся! – уговаривала Брихида сына. – Мерседес ищут! Ее найдут!

– Это Родригес Герра! – не осталось больше сомнений у Рейнальдо, и он, не обращая внимания на увещевания Энкарнасьон, тотчас же отправился обратно в Энсинаду.

– Я с тобой! – воскликнула Энкарнасьон. – Подожди меня! Я не могу оставить тебя одного!

В Энсинаду они пробрались ночью, но по дороге их остановил полицейский патруль:

– Ваши документы?

Рейнальдо сунул руку в карман, и полицейский ничего не заподозрил… В следующий момент прозвучал выстрел, а затем, почти без паузы, еще один.

– Боже мой! – пришла в ужас Энкарнасьон. – Ты убил их, Рей!

– Перестань голосить, – грубо прервал ее Рейнальдо – Эти люди пытались остановить дьявола. – А дьявола остановить невозможно!

Какое-то время они шли молча. Энкарнасьон тихо всхлипывала.

– Ну а теперь, старушка, – Рейнальдо остановился, – мы должны разойтись в разные стороны. Возьми вот это и сохрани, – он отдал Энкарнасьон куколку Мерседес. – И не плачь. Я люблю тебя, дорогая моя! Спасибо тебе за все!

Они крепко обнялись и постояли так несколько секунд. Затем Рейнальдо решительно шагнул в ночь и вскоре скрылся из виду.

– Да хранит тебя Господь! – шептала ему вслед Энкарнасьон, вытирая горькие слезы.

Рейнальдо не мог знать, где Герра держит Мерседес, но шел без остановок, доверяясь какому-то необъяснимому чутью…

– Что они сделали с тобой, моя святая? – бросился он к Мерседес, наконец, отыскав ее. – Они били тебя? Что ты с нею сделал, грязная тварь? – увидев рядом с собой ухмыляющегося Герру, направил на него револьвер Рейнальдо.

– Полегче, полегче, – предупредил его Герра. – Твоя карта бита, Мальдонадо! Ты опять попался как последний идиот. Я не сомневался, что ты придешь, ха-ха! Ты немного задержался, но это не беда! Я неплохо провел время с твоей красоткой…

Рейнальдо больше не мог слушать Герру и нажал на спусковой крючок.

– Сдавайтесь, вы окружены! – услышал он мгновение спустя грозный голос, усиленный мегафоном.

– Рей, уходи! – вскрикнула Мерседес.

– Нет, я не оставлю тебя! – Рейнальдо наклонился над нею, намереваясь взять ее на руки.

– Сейчас я тебе помогу! – воскликнул за его спиной Рикардо. – Смотри, Мальдонадо, как будет умирать женщина, которую ты любишь!

Он выстрелил в Мерседес, но Рейнальдо в последний момент успел заслонить ее собою…

Несчастная Роса, которую едва не застрелил обезумевший Фернандо, спасалась у Виолеты, а сам Фернандо все бродил по окрестностям Энсинады, ведомый своими призрачными собеседниками. Отец, с тех пор как Фернандо его «убил», перестал являться в этих горячечных видениях, но вместо него приходили Сакариас, Торреальба, Ферейра и звали Фернандо за собой и вели его по безлюдным тропам Энсинады.

– Идем, Фернандо! – брал его за руку Сакариас, – я покажу тебе твоего сына Рейнальдо, который превратился в загнанного зверя. Пойдем, выручишь его из беды. У тебя же много денег! Ты всегда считал, что за деньги можно купить все. Не пожалей их, помоги своему сыну…

– Ты напрасно издеваешься, Сакариас, – бормотал на ходу Фернандо. – Да, я остался без гроша. Да, я не помню, когда держал во рту крошку хлеба. Но даже голод не может меня убить. Вокруг столько всякой еды… Вот она! Вот! – И он с корнем вырывал из земли траву и пучками запихивал ее в рот, не замечая, как она режет ему губы и десны. Затем, ругаясь, выплевывал эту зелень, смешанную с песком и глиной. Однажды ему показалось, что трава пахнет кровью, и он закричал в страхе:

– Кровь! Здесь пахнет кровью! Пахнет кровью!..

Иногда он, сам того не понимая, оказывался в опасной близости к людям, но, тем не менее, оставался незамеченным. Лишь один раз кто-то из рыбаков увидел его и крикнул:

– Там на пригорке – Фернандо Мальдонадо!

Но когда другие рыбаки обратили взоры к тому пригорку, там никого уже не было.

– Тебе померещилось, – сказал самый старший из них своему товарищу. – Это, скорее всего, был призрак. А может, – добавил он, подумав, – то был и Фернандо. Но он ведь – заговоренный. Да, он в сговоре с сатаной, и потому его никак не могут поймать.

– Про Рейнальдо говорили то же самое, – возразил рыбак помоложе, – а вчера его застрелили. Его отправили на тот свет!

«Рей, сынок! Я убил тебя!» – притаившийся поблизости Фернандо с трудом удержался от крика, и лишь тяжелый стон вырвался из его груди.

Весть о гибели Рейнальдо очень скоро стала достоянием всех жителей Энсинады, но, несмотря на это, многие из них утверждали, что Рейнальдо приходил к ним в ночь накануне похорон.

Фрасе рассказывала соседкам: едва она с облегчением подумала о том, что Рейнальдо получил по заслугам, как тотчас же и увидела его перед собой

– Здравствуй, Эуфрасия! – сказал Рейнальдо, зловеще ухмыляясь.

– Пресвятая Дева! – в ужасе воскликнула Фрасе.

– Ха-ха, я вижу, ты испугалась, – рассмеялся Рейнальдо. – Или ты не узнала меня? Короткая же у тебя память. А я все еще помню, как ты кувыркалась подо мной! Ха-ха-ха!..

– Это был дьявол, дьявол, – уверяла соседок Эуфрасия.

– Он и рыбакам являлся, и Кармен, – добавляли те.

– Боже мой! – крестилась Фрасе. – Избавь нас от этого дьявола!

Может, по этой причине никто из жителей Энсинады на похороны не пришел. Даже желающих просто поглазеть не было.

Горько плакали над телом Рейнальдо три безутешных женщины – Брихида, Энкарнасьон и Мерсе. Не могли сдержать слез и братья – Алехандро и Гильермо.

– Так не должно было случиться, Рей! – припал к гробу Алехандро. – Мне больно за тебя, ты слышишь? Это слишком жестокая расплата за все твои ошибки! Я любил тебя, брат! Не уходи! Не оставляй нас. Посмотри, мы все здесь: и Гильермо, и Хулио, не уходи!

Мерседес рвалась на похороны, но ее не отпустили.

– У тебя высокая температура, – пояснил Архенис. – Ты попросту не сможешь держаться на ногах.

Лишь на следующий день она улучила момент, когда ее оставили без присмотра, и медленно, нетвердым шагом ушла из больницы.

Добравшись кое-как до кладбища, она упала на могилу и забилась в рыданиях. Затем, выплакавшись, сказала едва слышным голосом:

– Я пришла сюда не затем, чтобы проститься с тобою, Рей. Этого я никогда не смогу сделать. Никогда не смогу вырвать тебя из своего сердца… Раньше я любила тебя, но и боялась в то же время. Потому между нами ничего не могло быть… Но теперь, когда ты ушел навсегда, я могу любить тебя без страха, всею душой… Я буду всегда любить тебя, Рей!..

– После всего, что произошло, я должен многое тебе сказать, Исамар. Выслушай меня, пожалуйста, – попросил Алехандро.

– Ничего не надо сейчас говорить, – ответила Исамар. – У тебя большое горе.

– Нет, я должен это сказать, – Алехандро взял ее за руку. – Моя жизнь не имеет смысла без тебя. Ты дала мне веру в то, что все еще можно построить заново. И между нами больше нет препятствий. Мы с Габриэлой расстались. Я хочу жить только ради тебя. Хочу дать все, что не мог дать раньше, потому что обстоятельства всегда были против нас. Я люблю тебя, Исамар! Позволь мне любить тебя, красавица!

– Прости, Алехандро, кто-то пришел. Я открою дверь.

На пороге стоял доктор Виельма.

– Мне сказали, что вы здесь, сеньор Мальдонадо, и я счел необходимым вас известить… Рыбаки видели, как ваш отец взял на берегу моторку и отправился на ней в море. Мои люди на катере береговой охраны вышли за ним вдогонку. Но дело в том, что в баке той лодки почти не было бензина…

– Я должен туда пойти! – сразу же сказал Алехандро. – Исамар, передай Гильермо, чтобы он тоже поспешил к причалу. Я боюсь за отца: он ведь совсем невменяемый.

Увидев на пустынном берегу лодку, Фернандо обрадовался:

– Вот то, что мне надо! На ней я переправлю контрабанду и начну все заново! Нет, вы никогда не сможете остановить Фернандо Мальдонадо! – крикнул он своим призрачным спутникам – Отойдите, отойдите от борта!

Он резко оттолкнул лодку от берега и завел мотор. Но, отплыв на некоторое расстояние, заметил, что множество рук, вцепившись в борт, тянут лодку ко дну.

– Мы ждем тебя, – Фернандо! Иди к нам! Напрасно ты упираешься: сейчас смерть заберет тебя!

– Вон отсюда, проклятые мертвецы! – кричал Фернандо, пиная привидения и пытаясь сбросить их обратно в воду. – Возвращайтесь к себе в. ад! Никто из вас не может меня одолеть!.. Что такое? Они сломали мотор! Проклятые! Они хотят убить меня! Рейнальдо, сынок, помоги мне! Защити меня!

– Тебе придется смириться, отец, – услышал он голос Рейнальдо. – В аду не так уж плохо. Он не намного страшнее той жизни, которая была у нас с тобой, отец.

– Нет, Рей, сынок, не оставляй меня! – Фернандо обернулся к сыну, но тот уже скрылся в морской пучине. – Рей, подожди, не уходи! Дай мне руку!

Он всем своим тяжелым телом навалился на борт, пытаясь разглядеть в глубине вод лицо Рейнальдо. В. какой-то момент ему показалось, что сын опять вынырнул на поверхность воды, и Фернандо попробовал дотянуться до его руки.

– Я иду к тебе, сын! – были его последние слова.

Прибывшие на место полицейские обнаружили пустую лодку, а затем водолазы извлекли со дна морского безжизненное тело Фернандо Мальдонадо.

 

Глава 67

Так уж получилось, что трагические события, развернувшиеся в Энсинаде, не давали возможности Архенису выехать оттуда: все время кому-то он был необходим как врач. И потому Ортенсия, оставив ненадолго офис, приехала в Энсинаду сама.

– Прости, – сказала ей Исамар, – я задержалась здесь. Но мне нельзя сейчас оставлять Алехандро одного. За несколько дней – две смерти…

– О делах не волнуйся, – успокоила ее Ортенсия. – Все идет нормально. Справимся.

– Спасибо тебе, – обняла ее Исамар.

– Но это еще не все хорошие новости, – смущённо улыбаясь, добавил Архенис. – Мы с Ортенсией собираемся пожениться и хотим, чтобы ты была свидетельницей на нашей свадьбе.

– Ой, как вы обрадовали меня! – впервые за те дни, что она провела в Энсинаде, Исамар улыбнулась. – А когда свадьба?

– Не знаем, – огорченно развел руками Архенис. – Ортенсия должна вернуться в Каракас, а мне надо еще оставаться здесь, пока не восстановят больницу.

– Послушайте, а почему бы вам не устроить свадьбу в Энсинаде? – предложила Исамар. – Сейчас здесь все наши друзья…

– Ты говоришь о том, чтобы мы поженились прямо сегодня? – полушутя-полусерьезно уточнил Архенис.

– Ну, можно завтра, – поддержала его тон Исамар. – Если, конечно, Ортенсия не будет возражать.

– Я не возражаю, – ответила счастливая Ортенсия.

Жених и невеста отправились срочно договариваться с судьей, покупать свадебное платье и устраивать прочие необходимые дела. Исамар же заглянула в комнату к сестре, но, поняв, что Марте сейчас не до нее, решила подождать с известием о свадьбе Архениса.

– Я хотела бы, – говорила Марта своим подопечным ребятишкам, чтобы вы были для меня как родные дети. Чтобы всегда жили со мной… А вам хотелось бы, чтобы я с этого момента… стала вашей мамой?

Дети помолчали, и Марта испугалась, что сейчас они ответят отказом.

– Я буду любить вас! – сказала она взволнованно и не смогла сдержать слез.

– Ты плачешь, Марта? Не надо! – Рехино обнял ее и неловко поцеловал. – Ты хочешь, чтобы мы тебя называли мамой?

– Как ты сказал? – не поверила услышанному Марта.

– Вчера, когда ты уложила нас спать, – пояснил Рехино, – мы еще долго говорили с Ирис и решили, что теперь ты – наша мама.

– Да, – подтвердила Ирис. – Теперь ты будешь нашей мамой.

– Спасибо, мои дорогие, – обняла детей Марта. – Я очень вас люблю! Очень-очень.

В середине дня позвонил Самуэль и предложил Марте приехать в Каракас.

– Мы не хотели говорить заранее, – сказал он, – но теперь уже все решено окончательно: завтра мы с Элисендой зарегистрируем наш брак. Свадьбы никакой не будет, но ты приезжай, дочка.

– Папочка, я очень рада за вас, – ответила Марта. – Но завтра здесь будет свадьба у Архениса. Ты не обидишься, если я не приеду?

– Конечно, дочка. Передай мои поздравления Архенису и Ортенсии.

– А ты поздравь Элисенду. Я от всей души желаю вам счастья. Вы его выстрадали.

– Спасибо, моя дорогая, – растроганно поблагодарил Самуэль. – А знаешь, в этот же день будет и еще одна свадьба. Мы пригласили Каролину и Леонардо быть у нас свидетелями, а они тоже решили восстановить свой брак. Сразу же после нас. Так что сначала они будут у нас свидетелями, а потом мы с Элисендой – у них.

– Папа, я хочу тебе сказать, что больше не держу зла на Каролину и искренне желаю ей счастья.

Свидетелем у себя на свадьбе Архенис захотел видеть Хулио Сесара, и тот, собираясь на торжество, сказал Брихиде:

– Пойдем, мама. Новобрачные будут рады тебе. Пойдем. Нельзя все время лить слезы.

Брихида послушалась сына, но всеобщее веселье не развеяло ее печали.

– Не буду портить вам праздник своим грустным видом, – сказала она Исамар, прощаясь. – А Хулио пусть немного развлечется. Смотри, он улыбается… С тех пор, как умерла Эстефания, он улыбался, только когда играл с детьми…

Брихида ушла, а праздник в доме Исамар продолжался. От здравиц в честь новобрачных гости постепенно перешли к разговорам о своих житейских проблемах, и оказалось, что почти каждого из них в самом ближайшем будущем ожидали перемены. Ансельмо дозрел, наконец, до того, чтобы жениться на Исабель. Луиджи уговорил Лилу переехать к нему в Италию. Альберто предложили вести авторскую программу на телевидении. Аврора и Сандра, поговорив о том, что теперь Алехандро, должно быть, женится на Исамар, стали обсуждать возможность совместного бизнеса…

Самого же Алехандро, а также Гильермо среди гостей не было, хотя обоих Архенис приглашал.

– Гильермо не смог прийти, – пояснила Виолета, – ему сейчас очень плохо. Но, надеюсь, жених и невеста на него не обидятся.

– А ты не знаешь, где Алехандро? – спросила Исамар.

– Нет. Скорее всего, бродит вдоль побережья так же, как вчера, – предположила Виолета. – Ему надо побыть одному.

Марта все время находилась в окружении своих празднично одетых ребятишек, и, казалось, была занята только ими, не участвуя в общем веселье. Но это было не так. Просто она испытывала такое счастье и покой в своей душе, какого не знала никогда прежде и который вполне соотносился с радостью и счастьем близких ей людей.

Улучив удобный момент, она отвела Архениса в сторону и, поцеловав его, ласково, по-сестрински, сказала:

– Прости меня за то, что я причинила вам с Ортенсией много неприятностей. Лишь недавно я поняла, что такое счастье. Это оказалось гораздо проще, нежели мне представлялось.

– Да, Марта, – согласился с нею Архенис, – ты нашла свой собственный путь к счастью. Тебе хотелось иметь ребенка, и Господь оделил тебя сразу двумя детьми.

– Будь счастлив, брат, – еще раз обняла его Марта. – А сейчас мне еще надо поговорить с Марианой.

– Куда ты меня ведешь? – недоумевала Исамар. – Зачем ты увела меня со свадьбы?

– Подожди немного, – отвечала Марта. – Сейчас все поймешь.

Они остановились у быстрого горного ручья.

– Узнаешь это место? – спросила Марта. – Когда-то я привела тебя сюда в свадебном платье и заставила принести клятву возмездия… А еще раньше мы были здесь, когда Фернандо Мальдонадо убил нашего отца…

– Марта, я прошу тебя, – взмолилась Исамар. – Не надо сейчас об этом!

– Нет, позволь мне досказать, – твердо произнесла Марта. – С этого места все началось и здесь должно закончиться! Наше возмездие окончено, Мариана! Сейчас моя душа спокойна. Мы должны похоронить наше прошлое.

Она сняла с себя фамильный медальон, затем такой же медальон сняла с Исамар.

– Зачем ты это делаешь, Марта? – ничего не поняла Исамар.

– Благодаря этим медальонам я признала в тебе свою сестру. Но теперь они не нужны нам, – и Марта бросила оба медальона в ручей. – Возмездие свершилось, Теперь все будет как раньше. Я больше не буду звать тебя Марианой. Ты – Исамар. Исамар… А сейчас я пойду: Алехандро уже давно ждет тебя там, в сторонке. Видишь?

– Алехандро, любимый! – бросилась к нему Исамар. – Только что мы с Мартой похоронили наше прошлое… Я люблю тебя! Теперь я навсегда буду твоей!

Возвращаясь обратно, Марта встретила Хулио Сесара и Ансельмо, тоже шедших к побережью, чтобы обсудить свои мужские дела.

– Мы начнем с небольших суденышек, а потом у нас будет целая флотилия, – увлеченно говорил Хулио Сесар.

– Смотри, – прервал его Ансельмо. – Вон та прекрасная незнакомка внимательно рассматривает тебя и улыбается. Да отвлекись ты, взгляни, какая красивая девушка обратила на тебя внимание.

Хулио Сесар посмотрел в ту сторону, куда указывал Ансельмо, и увидел юную белокурую девушку, чем-то похожую и на Эстефанию, и на Исамар. Девушка, действительно, ему улыбалась…

Пока Брихида и Хулио Сесар были на свадьбе, Мерсе и Энкарнасьон решили заняться очень ответственным делом.

В последние дни Мерсе постоянно чувствовала недомогание, и это было неудивительно, после всего того что ей довелось пережить. Но Мерсе твердила другое:

– Мне кажется, Энкарнасьон, я беременна. О, если б это и в самом деле было так!

Она попросила Ансельмо привезти ей из Каракаса индикатор, продающийся в аптеках, с помощью которого можно определить беременность.

– «Налейте в пробирку свою утреннюю мочу», – волнуясь, читала она инструкцию. – «Разбейте ампулу с индикатором…»

– А не лучше ли все же показаться врачу? – советовала Энкарнасьон, не слишком доверяя этим современным штучкам.

– Нет, Энкарнасьон, это хороший способ, – возражала Мерсе.

Но он наверняка не дает стопроцентной гарантии. – Энкарнасьон, боясь отрицательной реакции, происходящей сейчас в пробирке, пыталась смягчить для Мерсе возможный удар. – Если лиловый цвет не получится, ты, пожалуйста, не напивайся с горя, а пойди к врачу.

– Ох, Энкарнасьон, – не отрывая глаз от пробирки, говорила Мерсе. – Я ведь не раз просила об этом Рея. Но он так и не понял, что быть матерью – мое истинное предназначение. Он даже представить не мог, насколько я люблю его…

– Смотри, – воскликнула Энкарнасьон. – Лиловый!..

– Боже мой! – Мерсе выронила из рук пробирку. – Неужели у меня будет, ребенок от Рея?!

– Что ты сказала? – вошедшая Брихида в изумлении остановилась на пороге.

– У меня будет ребенок от нашего Рея! – сжала ее в объятиях Мерсе.

– Господи! Благодарю Тебя! – перекрестилась Брихида. – У меня будет внук, сын моего мальчика, моего Рейнальдо!.. Нет, этого не может быть… Это слишком большое счастье, дочка!

– Да, это будет мальчик. Только мальчик! – воскликнула счастливая Мерсе. – Такой же темпераментный, такой же хитроумный, как Рей.

– Но не более того, Мерсе, – остудила ее пыл Энкарнасьон.

– Мы воспитаем его по-другому! – не стала возражать Мерсе. – Он будет счастливым! А назову я его Рейнальдо. Как отца.

– Знаешь, Мерсе, я подумывала о том, чтобы уехать в деревню, – сказала Энкарнасьон. – Но теперь я никуда не уеду. Ведь я буду нужна тебе! Я помогу тебе вырастить этого малыша. Ты же знаешь, как я любила Рея…

– У меня будет внук! – продолжала между тем повторять Брихида. – И на этот раз его никто у меня не отнимет! Боже мой, как я счастлива!.. За это надо сейчас же выпить.

Она быстренько принесла бутылку и рюмки.

– За моего сына, за нашего Рея!

– За тебя, Рей, – подняла свою рюмку Мерсе. – За то, что ты не умер!

Трагедия, происшедшая в семействе Мальдонадо, обернулась неожиданной прибылью для кабачка Кармен. Теперь сюда каждый день приходили рыбаки, надеясь с помощью крепких напитков развеять ужас от постоянно являвшегося им призрака Рейнальдо Мальдонадо.

– Я собственными глазами видел его! – крестясь, утверждал Антонио. – Это был он, Рейнальдо, в обличии самого дьявола!

– Хватит, – упрашивала Антонио его жена. – Ты ни о чем другом теперь и говорить не можешь. Господь тебя за это покарает.

– Но я тоже видел! – поддержал Антонио другой рыбак. – Мы были вместе там, на берегу. И видели, как Рейнальдо Мальдонадо – огромный, страшный – поднимался на гору… И в руках в него был крест…

– Ну все! – не выдержала Кармен. – Я больше не могу этого слышать. Надо подыскать какого-нибудь священника: пусть он благословит Энсинаду. А не то этот злой дух еще долго будет витать над нашим поселком.

– Кармен, дай мне выпить, – войдя, сказала Роса, и своим появлением приостановила разговор о призраках. – Нет, рюмки не надо. Я буду пить прямо из бутылки… За тебя, Фернандо, любовь моя, – она сделала один – долгий – глоток. – И за тебя, Рей!

Вскоре бутылка была опустошена, и Роса попросила другую.

– А может, не надо? – сказала Кармен. – Ты и так уже много выпила.

– Дай, тебе говорят! – рассердилась Роса. – Я пьяная от горя, а не от виски.

Отхлебнув еще несколько раз из бутылки, она немного расслабилась и обратилась к Кармен:

– Ты знаешь, конечно, что сегодня в церкви Исамар венчается с Алехандро?

– Да, я очень рада за Исамар. Она такая милая, хорошая девушка и так любит своего жениха, даже, несмотря на все зло, которое причинил ее семье Фернандо Мальдонадо.

– Слушай, Кармен, – грубо оборвала ее Роса, – прикуси свой длинный язык. Ни слова о Фернандо, по крайней мере, при мне!

– Ладно, не буду, – согласилась Кармен. – И все же я на месте Исамар никогда бы не стала венчаться здесь, в этом поселке.

– Не понимаю, почему? – удивилась Роса.

– Потому что над всеми нами нависло проклятие. Даже оборотни появляются. Я сама видела призрак Рейнальдо Мальдонадо. А теперь он переместился в горы и приходит оттуда к рыбакам.

– Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! – возмутилась Роса. – Теперь вы, чего доброго, превратите Фернандо и Рейнальдо в вечных призраков Энсинады.

– Роса, меня не переубедишь, – стояла на своем Кармен. – Над этим поселком – вечное проклятие… Представь себе, я даже подумываю, не продать ли мне кабачок и не переехать ли куда-нибудь в другое место.

– О, теперь ты говоришь дело, – оживилась вдруг Роса. – Скажем, на какую сумму тебе выписать чек? Ну, соображай быстрее. Я покупаю у тебя этот кабачок.

– Ты серьезно? – все еще не могла поверить Кармен.

– Вполне! – ответила Роса.

– Это отличная идея! – подбежал к ней Брунхильдо, слышавший весь разговор. – Если ты возьмешь меня в помощники, Роса, то мы превратим этот кабачок в бар, который будут посещать не только местные рыбаки, но и туристы.

– А почему бы и нет? – все больше входила во вкус Роса. – Мы выкинем отсюда весь хлам… Пригласим на работу Мерсе…

– Ах, будь по-вашему, – решилась, наконец, Кармен. – Покупайте! Я уже слишком устала от всех этих пьяниц.

Брунхильдо на радостях бросился целовать Росу, но она отстранила его:

– Эй, компаньон, не зарывайся!..

В ночь накануне свадьбы Исамар все никак не могла уснуть и лишь под утро забылась в коротком неглубоком сне.

– Ты еще спишь? – заглянула к ней Пита. – Вставай! А то и свадьбу свою проспишь. Сегодня – самый важный день в твоей жизни.

– Да, Пита, – поднялась с постели Исамар. – Сегодня я буду как сказочная принцесса, которая, наконец, добилась счастья и теперь навсегда останется со своим принцем. Ох, мне даже не верится в это. Я боюсь… Вдруг Алехандро не явится на свадьбу? Вдруг с ним что-нибудь случится? Или – со мной. И свадьбы не будет…

– На этот раз не может произойти ничего плохого, – успокоила ее Пита. – Только хорошее!

– Дай-то Бог! Но мне все равно почему-то тревожно. Неужели мы поженимся?

– Перестань нагнетать страхи, – строго сказала Пита. – Иди лучше в ванную и приводи себя в порядок. Сейчас от тебя требуется только это.

Проходя мимо комнаты Марты, Исамар улыбнулась: ее неутомимая сестра уже наряжала детишек к свадьбе.

– Эти костюмы я специально заказала для вас в Каракасе. Видите, какие они красивые! Иди сюда, Ирис! Тебя надо причесать как-нибудь по-особенному. Ведь вы с Рехино будете нести обручальные кольца на таких маленьких подушечках… Не волнуйтесь, это совсем не трудно. Наоборот, очень приятно.

Марта не ошиблась: ее воспитанники прекрасно справились со своей миссией, и видно было, что им очень понравилось чувствовать себя полноправными участниками столь важного события.

– Пользуясь правом, предоставленным мне святой церковью, – торжественно произнес падре Эустакио, – перед лицом Господа Бога, перед всеми собравшимися объявляю вас мужем и женой. Господь благословляет ваш союз.

– Вот видишь, – сказал, целуя Исамар, Алехандро, – я обещал тебе, что мы поженимся здесь, в нашем родном поселке. Теперь ты – моя жена перед Богом и перед людьми. Ты будешь моей всю жизнь, и даже после нашей смерти.

– Я так счастлива, Алехандро, – ответила ему Исамар. – Я бесконечно счастлива!

Когда гости заметно устали от свадебного застолья и многие из них начали расходиться по домам, Алехандро предложил Исамар прогуляться вдоль побережья.

– Что скажешь, если мы здесь проведем свою первую брачную ночь? – предложил он, остановившись у того места, где горная речка шумным водопадом обрушивалась в море.

– Я так и думала, что ты приведешь меня именно сюда! – озорно улыбнулась Исамар.

– В целом свете нет места красивее! – восторженно произнес Алехандро. – Здесь, у этого водопада, ты впервые стала моей…

– Но ведь я всегда была твоей! – возразила Исамар. – Еще с тех пор, как однажды увидела тебя верхом не лошади. Ты показался мне сказочным принцем. И тогда же я стала твоей принцессой. Я всегда была твоей, мой любимый!

– Моя принцесса… Моя ненаглядная красавица… – говорил Алехандро, жарко целуя Исамар. – За что мне такое счастье? За что Господь наградил меня твоей любовью? Я люблю тебя, люблю!

Внезапно налетевший порыв ветра донес до них брызги водопада, и счастливые новобрачные не стали укрываться от этих щедрых прохладных брызг.

– Ты вся промокла, – сказал, смеясь, Алехандро.

– Ты тоже, – погладила его мокрые волосы Исамар. – Принца звали Алехандро.

– А принцессу – Исамар, – продолжил Алехандро. – И они любили друг друга всю жизнь!..

Содержание