Боже мой!
Я не могла ни смотреть, ни бежать, и такая была не одна. Другие жены вокруг пребывали в таком же состоянии. Женщина, с которой я познакомилась всего час назад, сжимала мою руку. Тост, который Джейкоб приготовил мне на завтрак просился обратно. Закрыв глаза, я сконцентрировалась на том, чтобы удержать его на месте, и чтобы меня не вырвало на ковер или на моих новых сестер. Это было долгожданное отвлечение, потому что я не могла сконцентрироваться на том, что происходило передо мной. Я видела трупы; однако, я никогда не видела, как кто-то умирал, или, если быть более точным, как его убивают.
Это должно остановиться. Доказательства множились, я и Джейкоб были свидетелями. С каждой секундой мне все больше хотелось, чтобы ФБР ворвалось в двери и остановило это ужасное шоу. Мне хотелось посмотреть в лицо Отцу Габриэлю и сказать ему, кто я такая и что помогала свергнуть его.
Я сделала глубокий вдох, концентрируясь на своей роли. Хотя я узнала в Брате Уриэля Уриэля Харриса, разработчика, я не могла на этом останавливаться. Когда сцена закончилась, мы с другими женами отпустили руки и погрузились в наши собственные мысли, пока Отец Габриэль продолжал проповедь.
Я не слушала, что он говорил, и мне было все равно. Я опустила глаза и ждала. В конце концов, люди начали перемещаться вокруг меня, я оставалась неподвижной, парализованной наказанием, свидетелем которого я стала. И тогда я услышала голос, который мог меня освободить. Всего одно слова "Сара", произнесённое его глубоким тоном, тоном, который хвалил меня и порицал, и я смогла пошевелиться.
Я просто подняла глаза, и посреди всего этого хаоса, я снова была в безопасности, потому что Джейкоб был рядом, протягивая мне руку. Это было другое ощущение, то, которое старая я никогда бы не признала или, вероятно, не испытала бы. Даже учитывая событие с нарушением множества законов, свидетельницей которых я стала, я хотела облегчения, связанного с передачей моих забот Джейкобу.
Как только я подала ему руку, его тепло пронеслось сквозь меня, напоминая о том, насколько я замерзла. Когда я поднялась, я хотела припасть к нему и оказаться в окружении его сильных рук. Я хотела, чтобы единственным звуком было его ровное сердцебиение, когда мое ухо прижалось к его широкой груди. Я хотела, чтобы он защитил меня и увез от всего этого безумия.
Когда наши взгляды встретились, он безмолвно сказал мне, что ему известны все мои мысли. Окруженные последователями "Восточного Света", мы говорили друг с другом не только словами, но и взглядами. Мы оба хотели убраться отсюда. Это должно было закончиться. Возвращение было ошибкой, но мы выживем.
Я не могла понять, что произошло, как это случилось, и почему никто не попытался остановить это. Закусив губу, я была поймана в ловушку протестов и заявлений о непристойности, которые всплыли в мыслях.
Как все могли просто сидеть и смотреть, как убивали двух молодых людей – людей, которые окажутся на столах у Трейси в морге - людей без отпечатков пальцев?
Я знала реальность. Никто не усомнится в их смерти. Молодая пара умирает от передозировки наркотиков, об их телах, найденных в Хайленд Хайтс, даже не скажут в новостях WCJB. Никто во тьме не задастся вопросом. Впрочем, почему они должны? Никто из них не бывал в "Свете".
Мы молча пошли к черному внедорожнику, Джейкоб крепко держал меня за руку. Через дорогу от парковки было старое здание школы, за которым я наблюдала. Любопытства, которым я обладала даже в начале службы, больше не было. Оно исчезло, как и мои отпечатки пальцев. Мне было все равно, чем они там занимались. Может, мне стоит возобновить приём таблеток сразу после менструации. Может, тогда я смогу забыть то, что случилось. Поскольку трагизм того, чему мы стали свидетелями, поглотил меня, единственным моим желанием было знать, что мы с Джейкобом в безопасности и вдали от "Света".
Джейкоб, Брат Мика и Брат Илай разговаривали всю дорогу до нашего пристанища, но я не слушала. Только последние слова молодой пары, умоляющей Сестры Саломеи и Брата Авеля, молящего о сохранении жизни, повторялись в моей памяти.
Случались ли вещи, подобные этой, в "Северном Сиянии"? Я никогда не видела такого и даже не слышала. Если покинуть "Свет" было невозможным, то я хочу вернуться на Аляску.
Когда мы ехали на север по Шоссе №1, необходимость сидеть прямо вызывало напряжение во всех мышцах. Желание раствориться в тепле Джейкоба было сильнее, чем когда-либо. Я знала, что это не вариант. Мы избранные. Публичные проявления любви запрещены. Когда мы вернулись на территорию комплекса, я покорно следовала за Джейкобом в жилые помещения флигеля. Хотя мичиганское солнце светило ярко и было теплым, я продрогла до костей, когда рухнула на диван.
Прежде, чем я могла заговорить, Джейкоб сказал:
- Сара, приготовь для Брата Мики и нас ужин.
Я уставилась на него с недоверием. После всего этого он хотел есть?
Он прикоснулся к моей руке и его тон стал мягче.
- Еда в холодильнике. Ее нужно только разогреть. - Когда я поднялась, он продолжил, - Это даст тебе возможность подумать о чем-то другом.
Я кивнула, и направилась в сторону маленькой кухни. Джейкоб прав. Мне нужно отвлечься, но этого было недостаточно. Я могла бы приготовить ужин из пяти блюд, и это бы не избавило меня от тех образов, которые я видела. Кроме того, то, что я разогрела, совсем не было ужином из пяти блюд. Честно говоря, я бы предпочла приготовить, но в холодильнике не было ингредиентов. Пилоты обычно занимали эти квартиры, и от них не следовало ожидать, что они будут делать что-то большее, чем разогревать еду.
После того, как я вымыла посуду и кухню, Джейкоб взял меня за руку.
- Пойдем прогуляемся.
- Хорошо.
Мне было все равно, что мы делали. Мы знали, что у Отца Габриэля было еще две проповеди, прежде чем он мог вернуться в "Северное сияние". Кроме того, я хотела поговорить с Джейкобом, и поскольку единственное место, где это возможно, было в ванной, мы не могли. Само собой, если бы мы провели там слишком много времени вместе, это вызвало бы вопросы.
Когда мы вышли на улицу, солнце и теплый ветер согрели мою кожу. Подняв лицо без солнцезащитных очков, я прищурилась. Мне было все равно, что я должна держать глаза опущенными. То, что я позволила летнему солнцу целовать мои щеки, напомнило мне о том, как сильно я люблю свежий воздух.
- Жаль, что у нас нет кроссовок.
Джейкоб улыбнулся.
- Нам разрешено гулять лишь вдоль задней части имения. Нам нельзя подходить к особняку. - Он взял меня за руку и повел к взлетно-посадочной полосе.
Когда мы проходили мимо Цессны, я сказала:
- Я хочу уйти.
- Я должен был заставить тебя, - с грустью ответил он, когда мы уходили все дальше и дальше от камер.
- Я не это имела в виду, - исправила я его. - Хотя да, я хочу быть подальше от "Света". Я имею в виду, что хочу вернуться в "Северное Сияние”. - Я глубоко вздохнула. - Скажи мне правду. Там происходит что-то похожее на то, что мы видели сегодня?
- Я обещал тебе больше никакой лжи. Я буду всегда говорить тебе правду. Ты не должна просить об этом. И нет, как минимум я такого не видел. Было несколько изгнаний с тех пор, как я в Собрании, но они проходили в частном порядке. "Восточное Сияние" отличается от других общин. Она находится среди тьмы. Никто не может уйти из "Северного" или "Восточного" Сияний, это нелегко. Они слишком изолированы. Таким образом, рассмотрение споров или наказания не обязательно должны быть публичными или серьезными. Здесь послушание на каждом уровне обязательно.
- Ты оправдываешь то, что произошло? - спросила я, уставившись на него.
- Черт, нет. Этому нет оправдания. Я оправдываю это перед тобой и перед собой.
- Я не хочу, чтобы это оправдывалось. Я хочу, чтобы это прекратилось. Этих детей оставят в одном из заброшенных домов в Хайленд Хайтс, и их смерть ни у кого не вызовет вопросов, просто еще один передоз.
- Если бы ты была здесь последователем, после того, что ты только что видела, ты бы украла наркотики или даже скрепку?
Я покачала головой.
- Ослушалась бы приказа?
- Нет.
- Эти дети послужили напоминанием для всего "Восточного Сияния".
Я покачала головой.
- Я всегда ненавидела напоминания.
Джейкоб сжал мою руку.
- Кстати, Брат Рафаэль оставил твое наказание за мной.
- И? - спросила я, широко распахнув глаза.
- И я взял тебя в кофейню. Все выполнено. Как если бы этого никогда не случалось.
- Спасибо тебе.
Джейкоб вел меня через открытое пространство возле взлетно-посадочной полосы по периметру леса. Посмотрев вверх, я увидела высокие деревья и то, как шуршали листья на ветру. Теперь, когда мы были далеко, не только от камер и микрофонов, но и от глаз, которые могли наблюдать с балкона или окон особняка, напряжение уменьшилась, и я прислонилась к его руке.
- Джейкоб, где ты был прямо перед службой?
- О, черт! После всего, что случилось, я совсем забыл.
- Что?
- Я получил приглашение подняться в офисы на второй этаж.
- От Отца Габриэля?
- Нет. Однако он был там, в конечном счете, - сказал Джейкоб, потирая подбородок. - Это было от твоего... ну, я не люблю думать о нем как о чем-то твоем. Бывшего, может быть?
Я остановилась.
- Дилан? Ты видел Дилана?
Джейкоб кивнул.
- Он ударил меня.
Мои глаза широко распахнулись. Я не могла себе этого представить. Я вспомнила, как люди говорили, что Дилан слишком вспыльчивый, но Джейкоб был больше, гораздо выше Дилана.
- Почему?
- Он сказал, что видел твое лицо. Должно быть, в записях на камерах. Сомневаюсь, что он смог разглядеть это с балкона, особенно, учитывая, что твои глаза были опущены вниз.
- Это не имеет смысла. Он предал меня "Свету", и теперь ударил тебя, потому что решил, что это ты сделал со мной?
Джейкоб пожал плечами.
- Я тоже не понимаю. Ты знала, что он родственник Отца Габриэля? Возможно, он родственник Гаррисона Кларксона.
Я нахмурилась.
- Нет. Нет. Он не может быть его родственником. Его родители умерли, когда ему было восемнадцать. Он сказал, что бабушка и дедушка умерли, и у него нет братьев или сестер.
- Я обещал тебе честность. Я говорю то, что слышал. После того, как он ударил меня, мы обменялись любезностями, и потом Отец Габриэль вышел из кабинета. Ричардс назвал Отца Габриэля дядей.
Я остановилась и присела на землю, опираясь спиной о дерево. Подтянув колени к груди, я напрягла память.
- Нет, я не сомневаюсь в тебе, - тихо сказала я. Когда Джейкоб сел рядом, я прикоснулась к его щеке. Проведя пальцами по подбородку, я надулась. - Мне жаль, что он ударил тебя. Ты этого не делал. И ты этого не заслужил.
Он склонил голову в ответ на мое прикосновение.
- Я не заслужил этого за то, в чем он меня обвинял. Но я уверен, что заслуживаю это.
- Что ж... это, вероятно, может быть правдой, - признала я с улыбкой. Оглянувшись через его плечо, я кивнула в том направлении. - Что там?
Джейкоб обернулся. Вдалеке виднелась бетонная стена. Из-за деревьев я не могла рассмотреть, насколько она была высокой, или увидеть остальную часть здания. Я не помню, чтобы другие здания были в задней части имения, когда рассматривала это на Google картах.
- Это стена, похожая на ту, что есть у нас в "Северном Сиянии". Хотя я полагаю, что проблема с полярными медведями здесь стоит не так остро. Когда я только начал летать сюда, ее здесь не было. Предполагаю, они подумали, что деревья не могут обеспечить им безопасность, но это было около года назад. - Он прикоснулся к моей руке и улыбнулся, - С того времени моя жизнь изменилась, я наблюдал за строительством, когда прилетал. Это заняло у них несколько месяцев, но она полностью закрывает заднюю часть имения.
Даже если бы я не видела Дилана на балконе, то, что только что сказал Джейкоб, подтвердило, что Дилан был замешан и лгал мне.
- Ты можешь считать меня сумасшедшей, но я думаю, что я - та причина, из-за которой они построили стену.
- Ты? Почему?
- Моя подруга Минди Роузмонт - Мэри в "Северном Сиянии", - добавила я, помогая ему вспомнить. - Кроме того, что расследование "Света" проводилось в рамках истории про наркотики и пропавших людей и отпечатки пальцев... Я пыталась найти Минди.
- И как это связывает тебя с этой стеной?
- Я ничего не нашла. Словно Минди растворилась в воздухе. В любом случае, ее родители живут в Калифорнии, и они хотели сделать что-то, чтобы помочь найти ее. Примерно через месяц после того, как Минди пропала, ее родители вернулись сюда и вывесили листовки по всему городу и окрестностям. Я думала, что это пустая трата времени. Я имею в виду, что это цифровой век, что могут листовки? Я ошибалась. Через некоторое время Дине - маме Минди, позвонила женщина и рассказала, что ее дети любят играть в лесу за их домом. Она сказала, что они играли возле взлетно-посадочной полосы, и однажды они рассказали, что видели, как женщину заносили в самолет. Дина позвонила и попросила меня взглянуть на эту посадочную полосу. Она сказала, что это недалеко от Первого Скоростного Шоссе и Иствейз Роад. В тот день я приехала сюда. У меня был адрес особняка, но после того, как мне не удалось попасть внутрь или даже сделать хорошие фотографии, я ездила вокруг в течение часа, пытаясь найти взлетно-посадочную полосу. Я не смогла ее найти. После сегодняшнего я знаю почему. Это все из-за ворот. В то время я полагала, что, если есть взлетно-посадочная полоса, есть подъездная дорога. Я никогда не думала, что она будет закрыта.
Джейкоб прижался к дереву. Когда я подняла глаза, он смотрел на меня. В его глазах я увидела то, чего не видела раньше.
- Почему ты так странно на меня смотришь? - спросила я.
Он поднял мою руку и поцеловал костяшки пальцев.
- Совсем не странно. Я смотрю на тебя с крайним изумлением. Ты охренеть какой классный журналист. Я не могу поверить, что они назначили мне - агенту ФБР - жену, которая так много знает про "Свет".
Я ухмыльнулась.
- Я уверена, что они об этом не знают.
Он покачал головой.
- Нет. Если бы знали, то вывели бы меня перед всеми последователями.
Я закрыла глаза.
- Пожалуйста, не говори это. Даже не шути об этом. - Слеза побежала по моей щеке, и Джейкоб аккуратно вытер ее большим пальцем.
- Я не шучу. Мы выберемся. Мне только нужен одноразовый телефон, так как я не могу предупредить о том, что происходит в "Свете" со своего телефона. Это займет больше, чем двадцать четыре часа. Очень скоро у них будет достаточно людей в Анкоридже.
- Что случилось с тем телефоном, что у тебя был в Фэйербенксе?
- Мне пришлось его уничтожить. Я не мог рисковать, оставляя его при себе, когда мы вернулись. Я даже не был уверен, что нас не отправят в изгнание за то, что мы сделали, возвращая тебя в "Северное Сияние". - Все еще держа меня за руку, он прислонился головой к дереву и вздохнул.
- Что теперь? - спросила я.
- Я вспомнил кое-что. Перед службой Отец Габриэль спросил меня про Фэйербенкс. Перед тем, как я полетел туда, я звонил Брату Даниэлю и сказал ему, что в Вайтфиш закончились запасы, так что я еду в Фэйербенкс. Должна быть запись о моем пребывании там, но мне нужно доказать это.
- Что спросил Отец Габриэль?
- Только как погода в Фэйербенксе в это время года.
Мое сердцебиение ускорилось.
- Это странно. Ты так не думаешь?
- Да, но потом он спросил меня про конверт, который кое-кто дал мне после моей доставки. Хоть убей, не помню, что я с ним сделал.
Я не спрашивала о конверте. Если бы я это сделала, я знала, что Джейкоб расскажет мне - он обещал. Мне также было известно, что в "Свете" было так много всего, чего я не знала, но в этот момент мое любопытство угасло. Я знала слишком много. Вот почему я была здесь со своим воображаемым мужем, сидящим на прохладной земле в тени высоких деревьев, в имении человека, которого я считала сумасшедшим, и который допустил убийство двух человек перед более чем сотней свидетелей.
Когда я повернулась к своему воображаемому мужу, его глаза были закрыты, а дыхание ровным.
Сколько он поспал за последние семьдесят два часа?
Трудно было поверить, что в пятницу утром я сбежала из "Северного Сияния", и теперь было только воскресенье. Так много всего произошло.
Отпустив его руку, я осторожно провела костяшками пальцев по его подбородку и наслаждалась трением щетины по коже. Мои щеки порозовели, когда я вспомнила, как я изучала его лицо до того, как с моих глаз сняли повязки. Когда я это делала, я пыталась увидеть его, представить мужчину в моей кровати. Он был не тем мужчиной, которого я представляла.
Теперь я знала, что он был гораздо большим.
Когда я начала подниматься, Джейкоб взял меня за руку и потянул назад.
- Нет, - сказал он, и я приземлилась к нему на колени.
- Я думала, ты спишь. Я собиралась осмотреться вокруг. - Не то, чтобы я могла сейчас оглянуться, не с его крепкой хваткой.
- Тебе не позволено выходить из поля моего зрения.
- Позволено? - спросила я с более чем намеком на неповиновение.
- Мы все еще в "Свете", так что да, позволено.
Я покачала головой и поцеловала его в щеку.
- Ты задремал. Меня не было в поле твоего зрения.
Взгляд светло-карих глаз, пристально смотрящих на меня, искрился от вспышек солнечного света, льющегося сквозь листья.
- Нет, была. Ты всегда там. - Он поцеловал меня в нос. - Я даже вижу тебя в моих снах.
Я обхватила его лицо руками и прикоснулась своими губами к его. Наш поцелуй был нежным и понимающим. Ослабив объятия, Джейкоб потянулся к моему затылку и притянул ближе. По мере того, как усиливалась наша связь, наши поцелуи и потребности становились глубже. Когда его язык подразнил мои губы, я охотно приоткрыла их, издав стон, и наши языки соединились.
Когда рука Джейкоба коснулась подола моей рубашки, я вспомнила о границе, которую я провела, но вместо того, чтобы напомнить ему, я вытащила блузку из-под юбки. Его прикосновение было теплым, когда он расстегнул застежку моего бюстгальтера и освободил грудь. Вздохнув, я закрыла глаза и наслаждалась ощущениями, так как шрамы на кончиках его пальцев усилили мое желание, лаская и подразнивая мои затвердевшие соски. Я прижалась своей грудью к его, желая больше того, что он мог сделать с моей чувствительной кожей. Наклонив голову, он стал посасывать, покусывать, посылая пульсации в другом направлении.
- О, Джейкоб, - промурлыкала я, погружая пальцы в его темные волнистые волосы.
Земля, на которой мы сидели, была твердой и сухой, едва ли подходящее место для занятий любовью. Но оно также было уединенным и приватным. Переместившись с его колен, я стянула блузку через голову и положила ее на землю. Избавившись от бюстгальтера, я взяла руку Джейкоба и притянула его к себе, ложась на землю и располагая голову на лежащей блузке.
- Ты говорила… - напомнил он мне.
- Пожалуйста, я хочу тебя.
Джейкоб не сводил с меня глаз, подтягивая юбку к талии и снимая трусики и туфли.
- Я, - сказал он между поцелуями, - всегда буду хотеть тебя.
Дотянувшись до его ремня, я улыбнулась, потирая эрекцию, натянувшую его джинсы. Его стон прозвучал среди деревьев. Впервые с того самого момента, который, как теперь я знаю, был нашим первым разом, и меня попросили расстегнуть его ремень, он всегда оставлял это для меня. Когда я вытащила тот из петель, я поняла, что это был один из моментов, к которому он никогда меня не принуждал. Я всегда хотела заниматься с ним любовью. Это всегда казалось правильным.
Кожа и мускус сменили запах сухих листьев, и моя спина выгнулась дугой на твердой земле, когда он скользнул внутрь меня. Мурлыкая, я приспособилась к восхитительной полноте наших синхронных движений. Оставляя огненный след, Джейкоб засыпал мою кожу поцелуями, подразнивая мою шею, грудь и все, что было между ними.
Расстегнув его рубашку, я пробежалась пальцами по его груди и наслаждалась тем, как его мышцы напрягались под моими ладонями. Когда я открыла глаза, карий взгляд, в котором я нуждалась, смотрел на меня сверху вниз.
- Я люблю тебя, - сказала я, задыхаясь от эмоций в собственном голосе. Это было правдой. Не Сара и не Стелла любили Джейкоба. Это была я, новая комбинация каждой индивидуальности, которой я когда-либо была.
Джейкоб потянулся к моему затылку и снял платок, стягивающий мои волосы в хвост. Раскидывая мои волосы по блузке, он улыбнулся.
- Я полюбил тебя с первого взгляда, и чем больше я узнаю о тебе, тем больше люблю.
Он продолжил свою медленную сладкую пытку, входя и выходя из меня без спешки. Во время этой краткой передышки, словно не было в наших руках судеб почти тысячи людей. Только мы, муж и жена, занимались любовью теплым летним днем. Я приподняла бедра, желая быть ближе, нуждаясь в нем глубже.
- Боже, Сара, ты так чертовски хороша.
Я улыбнулась.
- Так и есть. - Это был не вопрос. Я чувствовала себя хорошо - растянутой, наполненной и счастливой. Давление начало нарастать, моя спина снова выгнулась, а пальцы на ногах сжались. Джейкоб точно знал, что я хотела, именно то, что мне было нужно. Он не отступил, но подтолкнул меня выше, пока не исчезли деревья и лучи солнца, и я всем телом не содрогнулась вокруг него. Хныканье заменило шелест листьев, когда я цеплялась за его плечи, пока волна за волной на мгновение смывала реальность. Я открыла глаза как раз в тот момент, чтобы увидеть выражение, которое я любила, его напряжение превращалось в блаженную и довольную улыбку.
Когда наше дыхание стало ровным, Джейкоб рухнул, его грудь коснулась моей груди, и он убрал волосы с моего лица. Я была дома в объятиях мужчины, которого, если бы жизнь не была так жестока, я бы никогда не встретила. Несмотря на все это, я нашла то место, где я хотела быть. В тот момент я знала, что мы со всем справимся. Я действительно любила Джейкоба.