Та же дата и время: ночь 29 августа. Германское Самоа. Юг острова Уполу.
Бухта Синалеи. 18-метровая конверсионная фрегантина-катамаран «Sargasso».
На конкурсе идиотских «жизненных» вопросов, вопрос: «бывает ли женская дружба» может занять почетное место, по крайней мере, в чемпионской десятке. Как у каждого идиотского «жизненного» вопроса, у этого есть идиотский аргументированный ответ: «конечно, не бывает, ведь суть женщин в хищническом соперничестве между собой за обладание престижным мужчиной, так что женщины легко предают своих подруг». В некотором широком смысле, это превосходный высокоинформативный ответ. Точнее, фатальный приговор тому обществу, в котором этот ответ выглядит достоверно. Если разобраться, то в обществе с такой ценностной системой, невозможны вообще любые отношения между двумя людьми, иные, чем между фермером и картофелем. Все эти иллюзии «дружбы» или «любви» независимо от половой идентификации участников, просто переходные процессы от начала окучивания картофеля до его выкапывания, и продажи (или нарезки в суп), с неизбежным съедением в финале. Даже смена ролей в тандеме фермер-картофель (см. НФ, Станислав Лем, 25-е путешествие Иона Тихого), принципиально не меняет принцип: кто-то съест кого-то. Если вы откроете не Лема, а Шекспира, то увидите, насколько это универсальный принцип. Можете далее открыть Библию, где то же самое (от Авеля и Каина до Иисуса и Иуды). «Венец творения»…
Но, зоопсихология высших обезьян (разновидностью которых мы, люди, являемся) не подчинена тем же принципам, что классическая драма или религиозная мифология, а выглядит более прагматично и симпатично. В ней бывает и дружба между обезьянами одного пола (мужского или женского), и разнополая дружба, и любовь. Подводя здесь теоретический итог: лучше не выпендриваться, воображая себя «венцом творения», а признать свою обезьянью природу, дружить, любить, и быть симпатичными людьми.
После философского предисловия пора перейти к действию. Итак: в хвостовом салоне фрегантины «Sargasso» устроились две девушки – довольно-таки похожие. У них был одинаковый рост, одинаковое телосложение: грациозное, без особой «фигуристости», однако не слишком тонкое, и одинаково простой тип лица: «скандинавский овал». Так получалась иллюзия сестринского сходства этих двух персон, хотя, если у них и были какие-нибудь общие родичи, то, разве что, в позапрошлом веке.
Чанди Кестенвэл - дочка миллиардера, барона-пэра Англии, в начале этого года (едва достигнув 18-летия) переехала в Австралию из-за плохих отношений с семьей. Она не питала надежд что-либо унаследовать. Но 2 марта авиаторпеда, точечно ударившая по баронской вилле в Лондоне, сделала Чанди последней Кестенвэл. Даже тогда титул и капитал пришлось брать штурмом. Впрочем, сражалась не она, и это другая история.
Хрю Малколм - формально полинезийка, а фактически - четвертая из 6 детей в семье бизнесменов-авиаторов из Флориды, уехавших на северный Бора-Бора, за свободой от госрегулирования мини-фабрик. Власти там лезли лишь в турбизнес, ничего иного не замечали, пока не вспыхнула Алюминиевая революция, и война. Тогда 13-летняя Хрю встала к конвейеру, а в этом году перед 15-летием получила ранг авиа-инструктора.
Затем, в середине марта на острове Тутуила (Американское Самоа) по капризу Паоро (полинезийской Фортуны) Чанди и Хрю пересеклись. И дружба возникла вообще без предисловий. Почти параллельно с другим чувством у Чанди: яркой влюбленностью в капитана Эла Бокассу, взявшего на себя роль ее гида. Обычно влюбленность в 18 лет - эфемерна, но тут получилось всерьез. Может, потому, что обстановка была серьезная: участники баронского бизнеса в Британии и на Индостане обещали бешеные деньги за ликвидацию неудобной наследницы. А капитан Бокасса выступил магическим щитом: проследил, чтобы Чанди выполняла правила личной безопасности, и помог ей удачно сориентироваться в «Войне за баронское наследство» (как это окрестили СМИ)…
…Эта война вышла далеко за пределы, собственно, семейного вопроса, поскольку, как оказалось, огромные фонды, формально числившиеся у Мейнарда Кестенвэла, барона Кромби-апон-Шеппи, неформально являлись капиталом «особого круга» британских и индийских магнатов. Мейнард был лишь одним из них. Его неудобная наследница, по существу, стала искрой, зажегшей пламя передела полутеневой бизнес-империи. Такие события случались много раз за последние 400 лет, и хорошо описаны в популярной исторической литературе. Когда в мае итог стал ясен, журналисты отдали «Войне за баронское наследство» место в Зале Славы Гангстерских Разборок: выше Опиумной Войны Меконг (1960-х), и Колумбийского Крестового похода (2000-х), однако ниже Бутлегерских войн в США (1920-30-х) и Цирконовых войн в Конго (1990-2010-х).
После политэкономического предисловия, пора, все же, перейти к действию. Итак: в хвостовом салоне фрегантины «Sargasso» мило общались 18-летняя британка Чанди Кестенвэл, и 15-летняя амеро-креолка Хрю Малколм. Девушки не виделись вечность: (примерно с середины июня) и сейчас, когда Хрю перепрыгнула с пирса на поплавок фрегантины, они так крепко обнимались, и выражали свою радость таким визгом, что внешний наблюдатель мог заподозрить их в гомосексуальной ориентации. Но если бы наблюдатель прислушался к их разговору чуть позже уже за столиком в салоне, то его подозрение улетучилось бы: стиль явно свидетельствовал об их гетеросексуальности.
Просто, это женская дружба (якобы, несуществующая - помните, с чего мы начали?).
- Я плыву в густом сексуальном тумане, - пожаловалась Чанди, поставив на столик две крошечные чашечки с крепчайшим кофе, только что сваренным в особой кофеварке.
- Что, у вас с Бокассой исчерпалась фантазия в камасутре? – весело спросила Хрю, и прикурила сигаретку, тоненькую, как соломинка для коктейля.
- Нет, все сложнее, - отозвалась Чанди, и предположила, - это у тебя травка. E-oe?
- Aita-E! - Хрю махнула папироской, оставив в воздухе призрачный дымовой след, - О травке забыть! Я резко милитаризована в патруль. С чего, по-твоему, я в униформе?
- Странно, Хрю: почему ты? Тебе даже 16-ти нет.
- Не только я. Все летчики-курсанты, стажировавшиеся на Футуна-Алофи. Мы летели, думали: прыгнем в дансинг, далее утром побесимся на Игрищах, а после обеда начнем учиться. Но долбанные фанаты палеобиологии-киви тащат сюда надувного сумчатого слона, и на рассвете поднимут его, как привязной аэростат прямо в поле Игрищ.
Чанди Кестенвэл сделала большие глаза.
- Они что, с ума сошли? Если кто-то из пилотов-любителей заденет трос крылом…
- Вот-вот! – Хрю Малколм энергично покивала, - Чтобы этого не случилось, мы будем патрулировать непрерывно, по вахтам, и направлять пилотов на безопасный курс.
- Да, понятно… А почему полиция не запретила поднимать аэростат здесь и сейчас?
- Ну, прикинь Чанди: такой австрало-новозеландский сумчатый слон это прикольно и прогрессивно. Лучше бы фанаты рекламировали сумчатого слона как-то иначе, но что придумано, то придумано. Короче: наши судьи решили так, значит, будет так.
- Да, понятно… И какая твоя вахта?
- Третья, с 10 утра до полудня, на двоих с Оэоуа Авау, она говорила: ты ее знаешь.
- О, черт! Еще бы! - воскликнула Чанди.
Импульсивная реакция, но объяснимая: в начале марта 17-летняя туземка Оэоуа Авау, резерв-капрал Народного флота, была временной сотрудницей Чанди на ее стартапе в Меганезии. Экологический шелтер для коралловых ламантинов на рифах Лвайра (что восточнее Новой Ирландии). Стартап быстро перерос свою задачу. Теперь биостанция Лвайра, это часть военно-инженерной базы Капингамаранги, а коралловые ламантины (огромные, трогательно-неуклюжие морские коровки) стали любимцами kanaka-foa…
…Что касается Оэоуа Авау, то она (бродяга по стилю) как бы затерялась в Море Нези (размером с полторы Африки), оставив Чанди под присмотром Бокассы (да, это Оэоуа познакомила их там, на Лвайре)… Здорово, что она затерялась лишь КАК БЫ!
- С чего бы Оэоуа затерялась? – удивленно отреагировала Хрю.
- А-а… - смутилась Чанди, - …Я говорила вслух, что она затерялась?
- E-o! Я не телепат, чтоб читать мысли.
- Так, а где Оэоуа сейчас?
- Ну, она изучает потенциал окружающих мужчин, если ты понимаешь, о чем я.
- Понимаю… А как ее найти?
- Никак. Она сама позвонит, когда изучит. По ходу, двух-трех часов ей хватит. Ты бы объяснила пока, про густой сексуальный туман, в котором ты плывешь. А то прикинь: размышлять, не замечая, что проговариваешь вслух, это тревожно.
Сделав это заявление, Хрю Малколм сделал еще затяжку, резко погасила сигаретку в пепельнице, и проникновенно заглянула в глаза подруге. Чанди вздохнула.
- Ладно. Я хочу понять, как тут устроена семья.
- Ну…- Хрю растерялась. - …Просто семья. А что конкретно тебя интересует?
- Конкретно меня интересует, как тут мужчина и женщина живут вместе.
- Ну, если ты насчет того, что Хартией запрещено регистрировать браки…
- Нет, Хрю! Это я знаю. Интересует другое: как тут устроены семейные отношения?
- Хэх… Чанди, как-то я не догнала вопрос. Ну, отношения. Дом, дети, бизнес. А что?
Британка посмотрела на младшую подружку с некоторым удивлением:
- Дом, дети, бизнес, и ничего больше?
- Куда больше? - в свою очередь удивилась амеро-креолка, - Это до фига! В хорошем смысле до фига. Столько интересного! Есть и минусы, но плюсов много больше, вот.
- А любовь? – осторожно спросила Чанди.
- Любовь это классно! - откликнулась Хрю, - Лучше жить с людьми, которых любишь. Бывают ситуации, когда удобнее жить с одними, а любить других, но это морока.
- Э-э… А почему во множественном числе? По-твоему, невозможно любить одного?
- Чанди! Разумеется, можно! Наверное, половина всех людей, это преимущественно, однолюбы. Например, Бокасса, преимущественно, однолюб. Ты ведь об этом. E-oe?
- E-o! Разумеется! Но, скажи. Хрю, что значит преимущественно?
- Ну, преимущественно, значит не абсолютно! Ведь люди, это не гиббоны.
- Минутку, Хрю, при чем тут гиббоны?
- Ну, среди человекообразных обезьян, только гиббоны абсолютные однолюбы, это нормально. У остальных человекообразных, включая людей, это, типа, невроз…
Амеро-креолка выпучила глаза, иллюстрируя слово «невроз», и продолжила:
… - Короче, хочешь, я метну тебе линк на книгу про это, очень годную?
- Хочу, - ответила Чанди.
- ОК, сейчас метну, - с этими словами, Хрю выхватила витифон из кармана, поиграла минуту на виртуальном пульте, и проинформировала, - вот, линк у тебя.
- Mauru, - поблагодарила Чанди, - а хочешь еще чашечку такого кофе?
- E-o! У тебя не кофе, а конденсированная мечта. Вот.
- Обожаю комплементы! – призналась британка, и включила особую кофеварку.
- А я обожаю такой кофе. С дымком! - Хрю вытащила из пачки новую сигаретку.
Чанди Кестенвэл улыбнулась, поставила на столик две снова наполненные чашечки, и продолжила тему:
- Я понимаю, есть теория секса у человекообразных обезьян, но люди, все-таки, более человекообразны. У людей многое иначе, и значительно сложнее, не так ли?
- Наоборот, у людей проще, - ответила Хрю, - скажи: где сейчас Бокасса?
- У него переговоры. Ты же знаешь: прилетел Скйоф с чем-то конфиденциальным.
- Допустим… - тут Хрю подмигнула, - …Ну, а где сейчас ты?
- Я здесь, с тобой! Слушай, ты уверена, что в твоих сигаретках не галлюциноген?
- Я уверена. Это я так объясняю. А скажи: у тебя не возникает желание выяснить, чем реально сейчас занят Бокасса? Или: а как, по-твоему, у Бокассы не возникает желание выяснить, чем реально занята ты? Почему не заподозрить этот, как его?.. Адюльтер.
- Чепуха, - Чанди небрежно махнула ладошкой, и сделала глоточек кофе, - подобными подозрениями страдают субъекты, не уважающие ни себя, ни партнера. Не так важно, обоснованы ли подозрения. Такое в совместной жизни хуже, чем любая неверность. Я насмотрелась в Британии. Сование носа в чужие SMS, и в E-mail. Контракт с частным детективным агентством. Приклеивание жучков-шпионов. Брр!
Хрю Малколм снова подмигнула и откликнулась эхом:
- Брр! Точно! Еще вот вопрос: что, если на мероприятии, где нет тебя, у Бокассы вдруг вспыхнет влечение к какой-нибудь женщине, у нее – к нему, и они займутся любовью. Мимолетный контакт, как в Y-клубе. Нет вчера, нет завтра, есть лишь здесь и сейчас.
- И что дальше? – спросила Чанди.
- Это, - пояснила Хрю, - к тебе вопрос: что дальше?
- Ко мне? Что ж, я не буду раздувать это в катастрофу. Это как прыщик на носу. Если игнорировать, то оно само исчезнет за несколько дней.
- Прыщик на носу? Хэх! Поэтично! А если вспышка влечения произойдет с тобой?
- Со мной? – удивилась Чанди, - Но я обычно контролирую себя.
- Обычно, - отозвалась Хрю, снова изобразив эхо.
- Да, обычно! О, черт! Никто не может контролировать себя вообще всегда!
- Ну! Вот, я об этом. И что тогда, гло?
В ответ 18-летняя британская баронесса сначала пожала плечами, затем произнесла:
- Для меня это тоже будет как прыщик на носу. А для Бокассы... Он - foa, как и ты.
- Он foa, и что? – спросила Хрю
- Ты сама знаешь, что. Для вас ревность, это что-то из Дени Дидро.
- Упс… Я знаю, что Дидро был энциклопедист, но я не читала. Что у него про это?
- У Дидро, - ответила Чанди, - про это сказано: «Ревность это страсть убогого, скупого животного, боящегося потери. Это чувство недостойное человека, плод наших гнилых нравов и права собственности, распространенного на свободное мыслящее существо».
- Красиво сказано, но слишком много слов! - вынесла Хрю свой вердикт, - И прикинь: получается, что ты тоже лишь преимущественный однолюб. Все ОК. Расслабься.
- Спасибо на добром слове, - сказала Чанди, - а ты позволишь нескромный вопрос?
- Ну, легко. Спрашивай.
- Скажи, Хрю, у тебя есть… Любимый мужчина?.. Постоянный бойфренд?
- Ну, есть типа того.
- И, - продолжила Чанди, - скажи, если он с посторонним, или ты с посторонним?..
Тут юная амеро-креолка затянулась сигареткой, залпом допила кофе, и объявила:
- Если я с посторонним, то это нормально воспринимается. А вот он ни с кем.
- О! Хрю, твой бойфренд - абсолютный однолюб?
- Нет. Я никогда бы не связалась с абсолютным однолюбом. Они невротики.
- Тогда я не поняла. Если такой парень не абсолютный однолюб, то кто он?
- Он, типа, нулелюб, - сообщила Хрю, а если по научному, то асексуал.
- O fuck!.. – изумилась Чанди, вообще-то редко выражавшаяся так грубо.
- Да, такие дела, гло. Любовь, это дар богини Арохирохи. Так в мифах Tiki.
- Гм… Ладно, если это дар полинезийской богини, то я не буду задавать естественные вопросы, которые вертятся на языке, вроде: «как ты умудрилась в такое влипнуть?».
- Правильно, - Хрю кивнула, - лучше посоветуй: как это можно починить?
- Гм… А этот парень именно асексуал? В биомедицинском плане у него как?
- Биомедицина ОК. Дело только в психологии. Вот почему я прошу твоего совета.
Британка задумчиво сплела и расплела пальцы.
- В Британии я была знакома с асексуалами. Но здесь это вряд ли применимо.
- Как раз применимо! Этот парень британец, из аристократической фамилии.
- О! Из какой же?
- Кавендиш, - лаконично сообщила Хрю.
- Что?! Кавендиш, герцог Девоншир?
- Да, только Невилл из побочной линии Кавендишей. И дело не в фамильном дереве.
- Невилл Кавендиш? - переспросила Чанди, - Бакалавр из Бристоля, который изобрел университетскую Кассу Взаимопомощи «Маниту», и искусственную озоновую дыру? Прошлым летом он эмигрировал на Соломоновы острова, не так ли?
- Все точно! А я познакомилась с ним в январе на Бугенвиле - Северные Соломоновы острова. Только что закончилась Вторая Новогодняя война, и меня угораздило быть в команде подготовки парада победы в Эмпрессогасте. Прикинь: было время обеда, а я привезла кое-кого из знаменитых персон в отель, после чего стала варить суп.
- Что? Ты варила суп?!
15-летняя амеро-креолка утвердительно покивала.
- Ага! Я варила суп для коммодора Арчи Гремлина и дока Молли Калиборо. У них на Бугенвиле была такая трогательная встреча после войны. Вот это любовь, блин ваще!
- Так. О романе Гремлина и Молли я слышала. Но суп в твоем исполнении…
- Да, суп! И не удивляйся! Я классно готовлю: быстро, съедобно, и из чего угодно.
- Хрю, я не удивляюсь. Просто, раньше ты не рассказывала об этой своей грани.
- Ну, у меня не было повода рассказывать. Короче: я только сварила суп, как появился Невилл, привлеченный волшебным суповым ароматом. Он так сказал. И я влюбилась, прикинь? По ходу, у меня сработал первобытный рефлекс: влюбляться в тех мужчин, которых кормишь супом. Хотя, раньше в таких случаях я не влюблялась. Может, этот рефлекс проявляется, только если мужчина выглядит недокормленным.
- Недокормленным? – снова удивилась Чанди.
- Ага! - рассказчица снова покивала, - Он такой худенький, на вид как мой ровесник, а календарно старше почти на 10 лет. У нас парни в его возрасте обычно массивнее. И в результате этого, или чего-то еще, я влюбилась, и собралась затащить его в койку…
Тут в рассказе Хрю Малколм возникла пауза, полная первобытной печали. Чанди чуть подождала и, не дождавшись спонтанного продолжения, инициировала вопросом:
- Не на этой ли фазе знакомства открылась асексуальность мистера Кавендиша?
- Ага. Прикинь: я впервые в жизни влюбилась с первого супа, и вот так, блин!
- Ужасно, - прокомментировала Чанди, отметив про себя, что «любовь с первого супа» звучит основательнее, чем воспетая романтиками «любовь с первого взгляда».
- Ужасно не то слово! - воскликнула Хрю, - Это был ****ец, какой шок! Конечно, я не полезла к нему за объяснениями, а расспросила знакомых экспертов-гуманитариев. И охренела от инфо, у скольких парней в Британии такая хрень. Вот ты мне скажи.
- Надо подумать, - отозвалась британка, порылась в памяти, и сказала, - если брать по профилям в соцсетях, то каждый сотый, но фактически втрое больше, я полагаю.
Амеро-креолка снова покивала, и сообщила:
- Все сходится. Эксперты примерно то же самое говорили. И что с этим делать?
- Хрю, извини, но чтобы дать совет, мне надо знать больше.
- Тогда спрашивай! Мне от тебя по сексуальной жизни скрывать нечего.
- Хорошо. Тогда скажи: как Невилл относится к тебе?
- Ну… Типа, я ему нравлюсь с плюсовой динамикой.
- Извини, я не совсем поняла: что значит «с плюсовой динамикой»?
- Значит, - пояснила Хрю, - что мы познакомились, пообщались, подружились, затем я улетела домой. Надо было помочь в семье, типа того. Но мы стали переписываться. Я никогда раньше не переписывалась так… Эмоционально, вот.
- О! – произнесла Чанди, - Мистер Кавендиш слал тебе романтичные письма?
- Еще какие! Это заводит, прикинь? Хорошо, что дома на семейной фирме есть много знакомых парней с адекватной реакцией. В смысле, можно сбросить напряжение.
- Понятно, - сказала Чанди, - а дальше?
- Дальше, мы летали в гости. Я к нему на Гуадалканал, он ко мне на Бора-Бора. Но это реально далеко. 5300 километров с хвостом, почти 3000 миль. Потом мне подвернулся вариант со старшими братиками и названными сестричками, так я вписалась на фирму Скйофа Исландца практиковаться. Футуна-Алофи, Самоа, Фиджи. Это вдвое ближе.
Чанди Кестенвэл почти беззвучно похлопала в ладоши.
- Значит, в какой-то мере благодаря этому мы познакомились в марте на Самоа.
- Точно! Поэтому я мыслю: может, это карма, и ты мне посоветуешь, как быть.
- Я постараюсь. Рассказывай дальше.
- Дальше, - сказала Хрю, - план-ZN. Я говорила на гулянке в Лантоне, в начале июня.
- План? Что-то о репродукции японского имперского воздушного флота на Фиджи?
- Точно! Это я делала в то время, которое мы не виделись.
- Честно говоря, - призналась Чанди, - я тогда подумала, что ты шутишь.
- Нет, я не шутила. Невилл взялся за экспресс-проект малобюджетного бетонного 600-метрового супер-авианосца «Хаббакук-плюс» на Бугенвиле, а я пошла суб-инженером в экспресс-проект малобюджетных палубных самолетов под такой супер-авианосец. Это Мечта Японской Империи 1940-го года. Хотя, ничего японского там нет. Проект супер-авианосца украден из британских архивов 1943-го, а полный проект самолетной верфи, вместе с проектом самолета ZN, куплен дешево у французского авиаклуба «Сирокко». Короче: работа для мартышки. Но наплевать. Главное: мы были вместе целый месяц.
- Медовый месяц на фоне строящегося супер-авианосца? – пошутила британка.
Амеро-креолка взяла еще одну сигаретку и, прикуривая, буркнула:
- Не смешно.
- Извини, я не хотела, - Чанди, протянув руку, погладила младшую подругу по спине.
- Aita pe-a, - ответила та, - просто посоветуй: что с этим делать?
- Но, Хрю, я не услышала, что было в тот месяц.
- Было все. Гуляния по пляжам необитаемых островков ночью под шум моря при луне. Признания в прозе и стихах.
- Признания в чем?
- Ну, в платонической любви, - пояснила Хрю.
- А Невилл как-либо объяснил тебе причину платоничности?
- Да. Он сказал, что вырос в обстановке, где секс - типа капкан, в который оффи ловят мужчину и женщину, чтобы содрать с них семь шкур на продажу. Мне это понятно, я представляю, каково нормальным людям в странах, где правят оффи. Пока правят. Ну, прикинь: я начинаю биологически ненавидеть оффи, так что руки тянутся к кнопке.
От последней фразы на Чанди будто обрушился шквал антарктического ветра, и в ее сознании всплыло фото из обзора лондонской «Guardian» за первую неделю марта.
Точнее, два чрезвычайно похожих фото, собранные в единую композицию-коллаж.
Черно-белое: жилой дом в Лондоне, разрушенный попаданием ФАУ-1 летом 1944-го.
Цветное: вилла Кестенвэл в Лондоне, почти так же разрушенная (предположительно меганезийской сверхдальней летающей бомбой) в ночь на 2 марта текущего года.
Надпись: «Иногда они возвращаются: с новым фюрером и своим Новым порядком».
Амеро-креолка обеспокоенно похлопала старшую подругу по плечу.
- Хэй, гло! Я, по ходу, ляпнула что-то не то. Извини.
- Aita pe-a, - ответила Чанди, - хотя, да, ты ляпнула.
- Извини, - снова сказала Хрю Малколм.
- Забудь. Давай вернемся к ситуации с твоим Невиллом. Тебе лишь кажется, будто это понятно и просто. Дело не в зловредных оффи, а в культуре сексуальных отношений, складывавшейся веками. Мужчина принимал обязанности добытчика и защитника. А женщина принимала обязанности и хранительницы очага, и матери будущих детей. В популярной истории это часто называют «Прогнившей Викторианской моралью» или «Фашизмом Киплинга». Это легко: поливать грязью эпоху, в которой ты не жил, и не представляешь, как тогда выглядел мир. Но заметь, Хрю, что стимпанк, который так нравится тебе и энергичной стайке твоих братиков и сестричек, родных и названных, происходит именно от Викторианской эпохи. Ты не задумывалась: почему?
- Хэх… Ну, это… Машинный прогресс тогда начал рулить, вот почему!
Юная британская баронесса снова почти беззвучно похлопала в ладоши.
- Машинный прогресс тогда начал рулить. Но вряд ли он начал рулить независимо от обычаев, которые сложились в ту эпоху. Что наводит на размышления, не так ли?
- E-o, - лаконично согласилась Хрю.
- Минус Викторианской эпохи в том, - продолжила Чанди, - что ее обычаи в Британии задержались дольше, чем надо. Из них получился культ ответственности без реальных оснований, просто ради абстрактной дисциплины. Консервативные субъекты среднего возраста очень этим гордятся, и стараются привить своим взрослеющим детям. А дети учатся лавировать, избегая ответственности, но не теряя благоволения отцов, которое выражается в денежных субсидиях. Асексуальность, это сильный прием лавирования. Отцовское желание надеть на сына семейное ярмо отбивается не возражением сына, а отказом любой девушки от брака с парнем, славящим в соцсети свою импотенцию.
- Невилл не импотент, - поправила Хрю, - там биология OK, только мотивация NOK.
- Допустим, так. Проблема только в мотивации. Но какая разница для девушки?
- Прикинь, Чанди: для меня это принципиальная разница.
- Для тебя – да. Ты не британская воспитанная девушка из консервативной семьи.
Хрю энергично покивала.
- E-o! Я полудикий технократический подросток с пушкой в кармане.
- Пушка тут не поможет, - чуть иронично сообщила Чанди, - слушай. Дело не только в отцовских субсидиях. Дело еще в традициях всех британских школ и университетов, у которых имеется претензия на элитарность. Там негласно поощряются ритуалы вроде инициации, замешанные на извращенном сексе и мелком пакостном насилии. Если же студент объявил об асексуальности, то он вне темы: к нему не лезут с ритуалом, но он остается без статуса. Он никто. Когда Невилл создал КВП «Маниту», у него появился статус, но ему явно было наплевать. Статус нужен парням, которые хотят возглавлять спортивные команды, и иметь успех у девушек, но асексуалу это неинтересно.
- ОК, Чанди, я поняла, почему Невилл играл в асексуала. Но теперь-то зачем играть?
- Хрю, это психология. Если субъект 10 лет с утра до вечера играет роль, то такая роль становится набором автоматических рефлексов, стилем жизни, частью личности.
- Ты классно объяснила! - обрадовалась Хрю, - Надо просто переучить Невилла с этих рефлексов на другие! Aita pe-a! Я умею! Я переучивала ребят с обычного автожира на йолоптер. Две недели, и готово. Вот, посоветуюсь с мамой Смок и папой Глипом...
Тут Чанди Кестенвэл предостерегающе подняла растопыренную правую ладонь.
- Не все так просто. Скажи, ты веришь в реальность оккультных вещей? В магию?
- Хэх! При чем тут веришь – не веришь? Я видела, как это работает. А что?
- Тогда мне будет проще объяснять. Представь, что давление социума в колледже, и в университете, или в семье, и поток поучений по TV, это многоликая оккультная сила, которая, при помощи боевой магии, стремится овладеть тобой, и подчинить. Ты тоже владеешь магией, и строишь оккультный барьер. Чужая сила накатывается на барьер, и отступает. Но отступление - это уловка. Если ты ослабишь барьер, то оккультная сила схватит тебя, сотрет твой разум, превратит тебя в послушную скотину.
- Ага… - задумчиво произнесла Хрю, - …Значит, Невилл опасается, что наша свобода иллюзорна. Типа, это очередная уловка вражеской оккультной силы?
- Вероятно, - ответила Чанди, - это не осознанное опасение, а нечто в подсознании. На сознательном уровне он ощущает это свое подсознательное опасение, как фобию.
Амеро-креолка вдруг радостно оскалилась и стукнула кулаком по своей ладошке.
- Вот, гло! В точку! Наверняка так и есть! Похожая хрень была у Пиркса Металлики!
- Пиркс Металлика? – переспросила Чанди, - Муж твоей старшей сестрички Рут?
- Не муж, а faakane, - поправила Хрю, - лучше по-нашему, без чужих смыслов. Вот. У Пиркса была хрень, из-за которой прозвище Металлика. Его доставали призраки.
- Кто его доставал?
- Призраки, вот кто! Прикинь: до нашей революции, Пиркс партизанил в Центральной Америке на Снежной войне против Международных сил: работал с воздуха, чтобы не допустить десанта «голубых касок» в Купика-бэй. А «голубые каски» решили идти на гражданском пароме из Панамы, вместе с гражданскими пассажирами. Хрен их знает: может, спецтранспорта не было, а может, решили сделать живой щит. Но не помогло.
- В смысле? - переспросила британка.
- Это война, прикинь, - туманно пояснила Хрю, и закурила сигаретку.
После паузы длиной в две затяжки, она продолжила:
… - Короче: по ночам его доставали призраки. И он спал в наушниках с музыкой. Как правило, хэви-метал. Поэтому прозвище «Металлика».
- O, fuck… - вторично в этом разговоре выругалась Чанди, - …И. что дальше?
- Ну, это понятно. Пока сестричка Рут с Пирксом были чисто вдвоем, это ничего, но в продолжении с киндером, эти призраки совсем лишние. Так что Рут позвала tahuna.
- Tahuna? - переспросила Чанди, вспоминая туземный словарик, - Это колдун. E-oe?
- E-o! Хотя, Рут не нашла поблизости kanaka-tahuna, поэтому пригласила бокора. Рут вообще-то и не искала, а пригласила бокора, который работает в семейной фирме. В смысле, этот парень, Тутмос Мокко, он бригадир ремонтников, но и бокор тоже.
- Гм… А бокор, это?..
- Это колдун Вуду. Не жрец - хунган, а только практик. Как раз для таких случаев.
- А-а… - протянула британка, - …И что?
- И все, - сказала Хрю, - теперь Пиркс спит без призраков. В семье порядок.
- Гм… Правильно ли я сейчас поняла, что у тебя идея обратиться к бокору по поводу Невилла Кавендиша?
- Ну, я не знаю, лучше к бокору, или к kanaka-tahuna. Надо порыться в инфо-сети.
- А ты не хочешь сначала поговорить с экспертом-психологом?
- Чанди! При чем тут психолог? Ты ведь сама сказала про магию.
Юная баронесса хотела объяснить, что упомянула магию не в буквальном смысле, а в иллюстративном. Но… Тут в салон фрегантины заглянула новая персона. Невысокая, крепкая, темнокожая, круглолицая девушка западно-полинезийского типа.
- Оэоуа!!! - воскликнула Чанди.
- Aloha! - произнесла резерв-капрал Авау, и шагнула через порог, улыбаясь до ушей… Возможно, это преувеличение, но так казалось… А в следующую секунду британская баронесса, вскочив из-за стола, порывисто обняла ее.
- Оэоуа! Я скучала! Черт побери! Переписка по SMS это не то!
- Ага! Не то! – согласилась Оэоуа, - И разговоры по видео, это не то.
- Хэй, я тоже хочу обниматься! - заявила Хрю, прыгнула на них, обняв обеих, и ловко повисла, уцепившись за их шеи.
- Алло, напарник, ты не пушинка! – зарычала полинезийская туземка.
- Ладно-ладно, - согласилась амеро-креолка, и встала на собственные ноги.
- Так-то лучше! А пожрать тут есть что?
- Конечно, есть! Ты предпочитаешь плотный ужин, или легкую закуску?
- Я предпочитаю побыстрее. Просто покажи: где холодильник со жратвой.
- Вот там, под стойкой бара. А в шкафчике сбоку свежие лепешки, если надо.
- Надо! Чанди, ты настоящий друг!
Через минуту, Оэоуа сидела за столом, держа в одной руке бутылку молока, в другой - печеного тунца, завернутого в кукурузную лепешку, поедая второе, и запивая первым.
- А тебе не поплохеет? - спросила Хрю, когда лепешка и тунец наполовину исчезли.
- Нет, напарник, все ОК. Я просто восполняю потраченные калории. Я поимела твоих братиков. Обоих. И поверь: это потребовало немало энергии.
- Что!? Ты поимела Фнира и Ормра?
- Да. Или они меня поимели. С какой стороны смотреть. По-любому, это прикольно: заниматься любовью одновременно с двумя близнецами. Ты пробовала, а, Хрю?
- Оэоуа, что ты лепишь? Трахать своих братьев, это хрень в смысле биологии!
- Блин, Хрю, ты что, думаешь Фнир и Ормр единственный случай близнецов в мире?
- Точно, я затупила. Нет, я не пробовала. Надо подумать об этом… Слушай, а как там близнецы? Ты не слишком ушатала их? Я хочу сказать: они ведь в рассветной вахте.
Западная полинезийка прожевала очередной кусок тунца с куском лепешки, и запила большим глотком йогурта.
- Не вибрируй, напарник. До рассвета прорва времени. Если я хоть что-то понимаю в мужчинах (а я в них неплохо понимаю), то твои братики запросто успеют отожраться и восстановить силы. Как я сейчас. Ну, вы видите. Ладно. А о чем вы тут сплетничали?
- О мужиках! - ответила Хрю, - Мы ведь преимущественно гетеросексуальные.
- Преимущественно? – переспросила британка.
- Ага! Или ты вообще исключаешь, что вдруг увидишь такую волшебную девушку?..
- …ОК, я поняла, - перебила Чанди, - да, я только преимущественно гетеро.
- Так о каких мужиках вы сплетничали? – поинтересовалась Оэоуа.
- Когда ты пришла, - сказала Хрю, - мы сплетничали о Невилле, как бы, моем парне.
- Хэх! Как бы?
- Да. Его надо чуть-чуть расколдовать. Подскажи, если знаешь кого-то поблизости.
- Расколдовать? - полинезийка посмотрела в потолок, - Поблизости? Прикольно, что я только что с ней говорила. Она даже немного моложе, чем ты.
- Кто немного моложе, чем я. Ты о ком?
- Девушка, ученица хунгана-зумбези, вот кто!
- Хэх! Охереть… Откуда?
- С Гаити. И прикинь: она теперь в нашей учебной команде. Ее имя Флави Салютэ.
…