Ночь с 27 на 28 октября. Аэропорт Паго-Паго.
От острова Тимор до острова Тутуила (Амеро-Самоа) примерно 7000 километров. Для летающего супергрузовика «Mriya» это 8 с половиной часов в пути. Как только в точке отправки была завершена погрузка беженцев (всего 1520 из них 306 многодетных мам-одиночек, и 1214 детей), в точке будущего прибытия стартовала работа двух команд по работе по гуманитарному плану ЭТЭМ (экстренная тиморская эвакуация малолетних).
Первая команда представляла тут власти США, и включала местных полисменов, плюс командированных агентов FBI и разведки, плюс подразделение морской пехоты, плюс гражданских специалистов дюжины разных профилей.
Вторая команда представляла тут службу безопасности СП «Bionicraft», и напоминала спецподразделение Народного флота… Sapienti sat, как говорили древние римляне.
Еще две фигуры (в цивильном) были, вроде как, вне команд: отставной вице-адмирал Тихоокеанского флота США Хьюго Ледроад, и меганезийский майор Хелм фон Зейл.
Эти двое устроились в служебной столовой аэропорта за столиком у окна и, казалось, раскладывали пасьянс (причем картами, грубо нарисованными вручную на листах из карманного блокнота). Но, если прислушаться, то становилось ясно: это иная игра…
… - Хелм, - произнес Ледроад, - вы должны мысленно работать, как террорист.
- Я это и делаю, - ответил фон Зейл, выкладывая на стол очередную игральную карту (точнее, листок с рисунком явно не из картежного канона).
- Нет, вы сейчас делаете не это. Вы мысленно работаете, как военспец при подготовке теракта из подручных материалов и подручного контингента. Почувствуйте разницу.
- Хьюго, что конкретно я делаю не так?
- Конкретно, Хелм, вы рассматриваете подручный контингент просто, как материал, и игнорируете предысторию контингента. Будто этими 1520-ю беженцами, и дюжиной сопровождающих гуманитарных спецов можно управлять, как солдатами.
- Как плохо обученными солдатами, - уточнил фон Зейл, - кстати, из 1520 я вычел 904, поскольку это дети до трех лет.
- Ошибка! - объявил вице-адмирал, - Совсем маленькие дети, особенно - грудные, это сильный террористический ресурс. Раньше в таких детях перевозили наркотики, а на современном этапе их заряжают мощной взрывчаткой.
Майор INDEMI быстро нарисовал на блокнотном листке еще одну карту (вроде скетча: запеленатый младенец с бомбой), выложил в ряд пасьянса, и ответил:
- Я знаю, и предполагал рассматривать это, как частный случай мамы с бомбой. Но, вы, разумеется, правы. Вот: выделим это в отдельный сектор поиска.
- Хелм, вы опять мысленно работаете, как военспец, а надо – как террорист.
- Хьюго, еще раз: что конкретно я делаю не так?
- Вы концентрируетесь на решении боевой задачи, а террорист больше думает о своих амбициях, и подъеме своего статуса среди других террористов и политиков. Если бы у террористов был образ мысли военспецов вроде вас, то мир рухнул бы еще в 1990-х.
- В общем, вы правы, - ответил фон Зейл, - но нельзя рисковать, недооценивая врага.
Наступила пауза. Американский вице-адмирал нарисовал на листке еще одну карту: с изображением фуражки, снабженной вопросительным знаком вместо кокарды. Далее, присоединив такую странную карту к пасьянсу, он спросил у собеседника:
- Вы на это намекаете?
- Хьюго, я не то, что намекаю, просто, известны случаи подготовки крупных терактов силами военно-полицейских спецслужб некоторых государств.
- Ладно, - Ледроад пожал плечами, - я ведь не спорю. Но такой случай следует вообще рассматривать отдельно. Разные целевые принципы – разная боевая тактика.
- Тут вы правы, - согласился фон Зейл, и переложил пасьянс так, что картинка из карт-листков стала напоминать стилизованную морду какого-то двурогого зверя.
- Красота! – оценил вице-адмирал, - Вот что, Хелм: давайте мы пока оставим вопрос о мысленной работе главного террориста, и попробуем вычислить полевого террориста-супервайзера. Он должен быть среди исполнителей в любом случае.
- Да, - согласился фон Зейл, щелкнув ногтем по карте с рисунком театральной маски.
…
Примерно это же время. Борт летающего супергрузовика «Mriya» в небе над Северо-Восточной Австралией. Эшелон 250 (высота 7500 метров), скорость 450 узлов.
1520 беженцев - в огромном брюхе летящего самолета. Человек, знакомый с историей Тимора лишь в общих чертах, мог предположить, что (несмотря на тесноту) беженцы разделятся на восточных и западных. По логике, не могли пройти даром четверть века жесточайшей войны за независимость Восточного Тимора от Индонезии в конце XX - начале XXI века. Западный Тимор - часть Индонезии был плацдармом оккупантов...
…Но история разделенного Тимора началась намного раньше, в середине XIX века, с португальско-голландского договора об ост-индских колониях, и вот с этого времени Тимор стал грядкой для 150-летнего насаждения мультирелигиозной вражды. Кому-то покажется: что тут особенного? Религии с библейских времен применялись для этого. Конечно, с этим трудно спорить, но на Тиморе вражда между этническими группами, обращенными в разные религии (католицизм, протестантизм, ислам) приняла формы, неизбежно порождающие гражданские войны: одну за другой. Так они жили…
…Вот почему сейчас беженцы разделились не на две, а на четыре фракции: католики португальского обряда, католики индонезийского обряда, протестанты, и мусульмане. Дюжина сопровождающих: волонтеры UNICEF и волонтеры организации «Врачи без границ» не удивлялись такому фракционированию. Они знали обстановку на Тиморе. Кстати, психология удивления заслуживает больше внимания, чем ей уделяется. Так например: молодой волонтер-медик из благополучной западной страны едет в регион бедствия по зову сердца. Да (повторим) по зову сердца. Бывают такие замечательные идеалисты. Итак (еще раз скажем это) волонтер едет туда по зову сердца, и видит там кошмар, несовместимый с его представлениями не только о человечности, но даже о реальности (см. книгу Ромео Даллэра «Рукопожатие с дьяволом» о Руанде-1994, как образец такого кошмара). И что с волонтером дальше? Одно из четырех:
1. Или он поспешно уезжает домой, и старается забыть, что видел.
2. Или он там в поисках смысла, примыкает к какой-то группировке.
3. Или он теряет идеализм, и становится циничным дельцом от гуманизма.
4. Или он остается идеалистом, но уже не удивляется, и работает в этом кошмаре.
Со стороны всегда видна разница между первым пунктом и тремя остальными.
Разница между третьим и четвертым, как правило, почти незаметна со стороны, и это логично: любой делец от гуманизма старается играть прекраснодушного идеалиста.
Что касается второго пункта, то тут снова ветвление.
Если волонтер открыто примкнул к какой-то группировке, то это заметно со стороны.
Но если он сделал этот выбор тайно, то (аналогично дельцу от гуманизма) он внешне изображает, что он идеалист, политически-нейтрально помогающий бедствующим.
Как уже отмечено: на борту «Mriya» была дюжина опытных волонтеров, и все они (по причинам, изложенным выше) казались гуманистами-идеалистами, но для некоторых идеализм был маской, прикрывающей жажду денег, или политический заговор. Трюм летающего супер-грузовика был оборудован достаточным числом web¬-камер, так что субъекты, владеющие кодом доступа, могли наблюдать за беженцами и волонтерами-гуманистами откуда угодно, через обычный планшетник. Именно этим занялись вице-адмирал Ледроад и майор фон Зейл – в поисках политического заговорщика (полевого террориста-супервайзера - по выражению Ледроада). Для удобства поисков, на второй планшетник были выведены досье на каждого из дюжины волонтеров. Казалось, такая задача не должна вызвать затруднений у настоящих профи. Но…
…Никто из наблюдаемых персон не проявлял особенностей поведения, свойственных организаторам теракта на пути к месту атаки. Профи смогли отсеять семь волонтеров, которые точно были не причем. Под подозрением оставались пятеро.
- Не очень плохой результат, - оптимистично произнес американский вице-адмирал.
- Но не очень хороший, - отозвался фон Зейл, - может, попробуем найти конкретных исполнителей среди беженцев? Они не так сильно подготовлены, как супервайзер, их поведение точно чем-то отличается.
- Да, - сказал Ледроад, - если они знают, что они исполнители. Но, это вряд ли.
- ОК, - фон Зейл кивнул, - если организатор использует их втемную, то инструменты теракта должны быть или в их багаже с маскировкой под нечто безобидное, или среди одежды, как пояс шахида, или внутри тела - это ваш пример с младенцами.
- Да, - снова сказал вице-адмирал.
- …И, - продолжил майор INDEMI, - я предлагаю отсечь первые два пути радикально.
- Да, - в третий раз согласился вице-адмирал, - я распоряжусь о санитарном кордоне, и пассажиры покинут зону аэропорта без единой своей вещи в руках или на теле.
- …После помывки под душем с антисептиком, - предложил далее фон Зейл.
Ледроад широко улыбнулся в знак полной поддержки, и дополнил:
- В душевой, конечно, будут видеокамеры, и мы получим шанс узнать, внутри кого из пассажиров, и где именно, спрятаны террористические инструменты.
- Хьюго, а вы уже сталкивались с ситуацией такого рода?
- Да, Хелм. Я сталкивался с чем-то такого рода. О заряженных младенцах я рассказал. Второй вариант, с взрослыми. Это вроде покушения 2009-го на саудовского принца, с применением бомбы-импланта.
- Тот теракт не удался, - заметил фон Зейл, - бомбист погиб, а принц был легкоранен.
- Вы правы, Хелм. Тот теракт был мимо, но через 10 лет технология улучшилась, и в известном палестинском рождественском инциденте, некая красотка с заряженными грудными и ягодичными имплантами уничтожила туристический автобус.
- Хьюго, а случай с младенцем? Что там было технически?
- Там, - сказал вице-адмирал, - в желудке был пакет с жидкой взрывчаткой.
Меганезийский майор соединил пальцы (жест: «есть контакт») и произнес:
- Значит, у младенцев смотрим на животик, у женщин на форму попы и бюста. Хотя, у нищих тиморских девушек нет денег на косметические импланты. Организаторы этого теракта вряд ли допустят такую несообразность, бросающуюся в глаза.
- Да, - согласился Ледроад, - но не исключены специальные импланты, имитирующие, беременность. Или избыточную толщину в талии. Возможен другой, детский вариант: имитация голодного вздутия живота. Логично для беженцев из нищего региона…
- Хэх! - отозвался фон Зейл, - Подключить медицину к анализу видео из душевой…
- Да. Я именно об этом. Но необходимы доверенные медики, а здесь это проблема. Те, которые в медсанчасти подразделения морской пехоты, слишком ограниченные, а те, которые в цивильных клиниках Паго-Паго – разболтают все через минуту.
- Хьюго, я могу неофициально попросить наших биомедиков-резервистов.
- Отлично! Ловлю вас на слове, Хелм. Лучше всего позвоните им прямо сейчас.
- ОК, - коротко ответил майор, вставая из-за стола, - я отскочу, позвоню, и вернусь.
…
Звонки заняли у фон Зейла несколько минут. Затем он вернулся и сообщил:
- Через полчаса приедут четыре офицера нашей биомедслужбы. Ребята, что надо.
- Отлично! - снова сказал Ледроад, - Пока вы звонили, я мысленно прошел по нашему оперативному плану, и отметил, что не хватает психологической интриги.
- Хэх… Нельзя ли подробнее об этом?
- Охотно, Хелм, тем более, что нам надо будет играть в четыре руки. Итак: у нас будут гуманитарные волонтеры, среди которых - полевой супервайзер террористов, отлично подготовленный, владеющий собой, и не выдающий себя стилем поведения. Но так ли безупречна его подготовка? Ясно, что он подготовился к нескольким сценариям после посадки самолета, но что, если события будут развиваться абсолютно иначе?
- В смысле, Хьюго, вы предлагаете сделать, чтобы супервайзер попал в непонятное?
Вице-адмирал задумался, затем улыбнулся и сделал дирижерский жест рукой.
- Да! Попал в непонятное! Хорошее название для такой контригры.
- Для какой, все же, контригры? - спросил фон Зейл.
- Я перехожу к этому, Хелм. Этот супервайзер может предполагать, что по прибытии, беженцы будут разделены по какому-то признаку. Например, по религии: христиане и мусульмане, или по гражданству: Восточный Тимор и Индонезия, или по возрастному интервалу детей у той или иной мамы-одиночки. Но к чему он точно не готов?
- Знаете, Хьюго, у меня сходу есть десяток абсурдных решений в стиле Кафки. Но вы, вероятно, имеете в виду вариант, снабженный каким-то разумным объяснением.
- Вот именно, Хелм. Есть ли у вас такой вариант?
- Хэх… Есть экспромт, основанный на версии плана теракта. Кто-то из «живых бомб» должен оказаться на Хэллоуине у Слаанеша, причем под присмотром супервайзера. В момент, когда «живая бомба» будет поблизости от VIP, супервайзер нажмет кнопку.
- Минутку, Хелм, а зачем супервайзеру быть так близко? Почему ему не использовать наблюдение и управление через радио-интернет или просто дальнюю радиосвязь?
- Хьюго, а как быть с надежностью и скрытностью в случае такой дальней связи?
- Это риск, - согласился Ледроад, - ладно, а как по-вашему «живая бомба» попадет на Хэллоуин к Слаанешу?
- Элементарно. Графиня Леокадия согласовала со Слаанешем на вечер Хэллоуина для беженцев школьного возраста экскурсию на техностанцию «Bionicraft». Детей станут сопровождать взрослые, и неявно подразумевается, что это гуманитарные волонтеры.
- Тогда, Хелм, ваша версия плана похожа на реальность. А что ваш экспромт?
Майор INDEMI сделал движение, будто переставил три наперстка в игре «угадай, где шарик», и пояснил вербально:
- Внезапно отделить беженцев школьного возраста от их мам, и от волонтеров. Если я угадал, и такие подростки выбраны террористами в качестве «живых бомб», то…
- …То, - подхватил Ледроад, - супервайзеру придется суетиться, и он выдаст себя. По-моему, это хорошая идея, Хелм. А какое разумное объяснение дать таким действиям?
- Например, - ответил фон Зейл, - отвезем этих ребят на автодром фирмы «RUR».
- «RUR»? – переспросил вице-адмирал, - Насколько я понял из текста-объективки, это предприятие, которое принадлежит мистеру Слаанешу, как и «Bionicraft».
- Нет, не совсем так. Предприятие «RUR» полностью принадлежит Слаанешу, а в СП «Bionicraft» у Слаанеша только контрольный пакет.
Американский вице-адмирал кивнул.
- Я имел в виду именно это. А что такого интересного в этом автодроме?
- Это площадка в районе Фогагого, недалеко от аэропорта, и для подростков это можно считать луна-парком. Машинки, на которых можно кататься с роботами-феминидами в качестве водителей. На каких-то машинках можно будет разрешить подросткам самим рулить. Но, регламент требует, чтобы гидами были профи – мотопилоты фирмы.
- Не очень плохое объяснение, но и не очень хорошее, - сказал Ледроад, - что, если мы попробуем использовать мотив религиозной неприязни между фракциями беженцев?
- Вы правы, Хьюго! Если найти повод для учета этой неприязни в данном случае...
- Повод найдется, не сомневайтесь, - авторитетно заявил вице-адмирал, - и знаете, мне кажется, я могу дополнить ваш экспромт интригой в духе Эрла Стэнли Гарднера.
- Хэх… Какой интригой?
- Что если… - медленно произнес Ледроад, - …Разделить этих подростков на четыре религиозные фракции, и разрешить одному гуманитарному волонтеру войти в число сопровождающих. Но только одному, вы понимаете?
- Вероятно да, но лучше проверить. Я понял так: супервайзеру террористов придется экстренно бороться за это единственное место. Этим он выдаст себя. Если позволить супервайзеру занять это место после борьбы, то приз наш. Уже зная, кто он, мы легко заставим его метаться между фракциями, где у него есть «живые бомбы».
- Да, Хелм. А если заряжена только одна фракция, то он будет торчать рядом с ней.
- Я думаю, Хьюго, так и будет, - ответил майор INDEMI, - и вот идея: чтобы это стало заметнее, можно сначала назвать одного точно непричастного волонтера. Затем, после настойчивых просьб, разрешить второму стать помощником сопровождающего.
Хьюго Ледроад задумался на несколько секунд, затем кивнул, и задал вопрос:
- Хелм, кого вы считаете точно непричастным из тех семерых условно-непричастных волонтеров, которых мы с вами логически вычислили на предыдущем шаге?
- Только одного. Это канадец Найджел Эйк.
- Годится, - лаконично заключил американский вице-адмирал.
…