Та же дата 23 августа. Рассвет. Ново-гвинейское море. Кластер Мвилитау.
Кто любит сказку «Алиса в стране чудес» Кэрролла, тот, конечно, помнит Мок-Тартла (фальшивую черепаху). Это персонаж наподобие теленка в черепашьем панцире. Если раскопать его генезис, то найдется суп, популярный у мелких буржуа Викторианской Англии. «Mock-Turtle soup» делался из телятины по рецепту, дававшему похожесть на эксклюзивный суп из зеленой морской черепахи (доступный лишь магнатам). Мелкая пуританская буржуазия, социальный мусор (а точнее шлак от работы Демона истории, совершившего Промышленную революцию), изо всех сил стремилась казаться чем-то достойным уважения. Но как? В этой среде считается, что уважения достоин тот, кто «элитно потребляет». Вот почему мелкие буржуа любили хотя бы фальшивый суп из зеленой черепахи, но мечтали добраться до настоящего. И когда научно-технический прогресс случайно дал буржуа эту возможность, зеленые черепахи были обречены на хищнический вылов из океана, и растворение в скороварке массового потребления.
Тут (ради эпичности) можно вообразить, что крик последних тысяч зеленых черепах, оставшихся в тропическом поясе Тихого океана: «помогите, мы вымираем» толкнул призрачную чашу Весов Кармы. Весы качнулись, и выкинули на волны океана штуку, похожую на стилизованную зеленую черепаху, увеличенную десятикратно. Эта штука получила имя: «Мок-Тартл» по мотиву идеи Кэрролла, взятой из рецепта «Mock-Turtle soup». Увидеть в фальшивом черепаховом супе черепаху нельзя, поскольку ее там нет. Увидеть в океане «Мок-Тартл» можно, поскольку он там есть. Но это трудно: при его размерах, форме, и окраске, он превосходно сливается с фоном морских волн.
На практике, это означало, что Мок-Тартл может подобраться к выбранной мишени на дистанцию, и устроить непонравившимся людям неприятные (фатальные) сюрпризы. Философ отметит: Вселенная - многообразна, и если существует место, где люди жрут черепах, то найдется другое место где черепаха жрет людей. Если перейти от сказок к техническому пояснению, то «Мок-Тартл» был дискранопланом – т.е. экранопланом, построенным по схеме: толстое обитаемое крыло-диск (подобное панцирю черепахи).
«Мок-Тартл» вышел к точке, где (по расчету - экстраполяции курса) шхуна «Абади» должна была пересечь Красную линию особой зоны Мвилинтау. Экипаж «Мок-Тартл» наблюдал за происходящим через выдвинутый шток с бинокулярной оптикой (нечто наподобие перископа субмарины). Хотя «Мок-Тартл» не был полностью погружен, его корпус располагался слишком низко, а для обзора требуется высота точки взгляда над уровнем моря. Экипаж маленький - всего 5 человек (рационально для такой небольшой машины). Не будем тянуть кита за хвост и представим этих персон. Обычно командир корабля - старший по возрасту и самый авторитетный на борту, однако, случай «Мок-Тартл» был исключением. Так что перечислим экипаж не по рангу, а по авторитету.
Анито Ампанг (Амон), суб-лейтенант саперного дивизиона, филиппинец, в недавнем прошлом – юный диверсант-подрывник в партизанском отряде «хуки» на Минданао, получивший там свое прозвище. Конечно, оно происходило не от широко известного древнеегипетского бога Амон-Ра, а от также широко известной взрывчатки аммонал. Теперь это был молодой мужчина с примерно 10-летним военным опытом, успевший дополнить филиппинский боевой опыт опытом работы на двух Новогодних войнах.
Рендольф Дэйсон (Ренд), резерв-сержант фронтовой логистики, киви, ровесник Амона, приобрел боевой опыт тоже рано, но по иной причине. В начале 2020-х власти Новой Зеландии сделали табак дороже кокаина, и это на фоне рецессии. Так вот, юный Ренд, попавший после колледжа в ловушку безработицы, ступил (как выражаются классики литературы) на скользкий путь штурвала и пушки - путь контрабандиста. И этот путь последовательно привел его во флибустьерский отряд Народного флота Меганезии.
Тобиас Рэббит (Тоби), флит-лейтенант (командир дискраноплана) специалист группы быстрого реагирования, австралиец родом из городка на крайних береговых Северных Территориях, с детства увлекался (и успешно!) ролевыми играми по файтинг-фэнтези. Такое хобби соответствует жизни на Северных Территориях, забытых богами. Тоби не собирался тратить жизнь в этой глуши, и, благодаря своим игровым навыкам, в 17 лет нашел себе перспективную работу в филиале Британского Фонда Дикой Природы. Он вписался во взрослый коллектив, он учился у эрудированных людей, по-настоящему увлеченных своей работой, он мечтал, что уедет в Англию, где поступит в Открытый Университет Эйлсбери. Он бы сделал это, но карты легли иначе. Экспедиция в Папуа пересеклась с рэсколменами (бандитами) на дорожной развилке Лаэраму-Хайленд. В живых остался лишь Тоби (потому, что его не было тогда в экспедиционном джипе). Дальше - реакция Тоби, которая не удивила бы психолога. Волевой, умный и умелый субъект, потерявший друзей и надежду на будущее, будет мстить виновникам, а если конкретные виновники неизвестны, то будет мстить всему социальному слою. Modus operandi ясен, если субъект знает местность, и натренирован применять экзотическое метательное оружие. Вскоре поползли слухи о «otanjiji» (оборотне), свирепствующем между развилкой Лаэраму-Хайленд и верховьями Маркем-ривер. Жертвами чудовища становились исключительно рэсколмены (которые привыкли считать этот район своей вотчиной, и катались на джипах и лодках туда-сюда в поисках добычи с деньгами или дорогими вещами). Рэсколмены были папуасами и индонезийцами (т.е. местными), но полугородской образ жизни стер в них инстинкты предков. И когда арбалетная стрела останавливала их транспорт на темной дороге среди джунглей, они (несмотря на свое огнестрельное оружие, и численное превосходство) были беззащитны перед молодым экспертом-практиком ролевой войны орков и эльфов в горах и долинах Арды. Кстати: деревенских папуасов не удивляла избирательность атак otanjiji. Согласно их мифам, оборотень, это хранитель леса и его жителей (включая правильных людей). Поэтому, деревенские дети бесстрашно гуляли за околицей, и пели примерно такую песенку:
Рэсколмены ехали быстро, но otanjiji остановил их.
Рэсколмены имели ружья, но otanjiji совсем убил их.
Рэсколмены везли полезные вещи, но теперь это наше.
Наши женщины испекли для otanjiji вкусные пирожки.
Песенка информативная, из нее ясно, что деревенские папуасы более-менее осознанно сотрудничали с «оборотнем». Они получали вещи убитых рэсколменов. Тоби получал чувство включенности в социум (пусть примитивный, деревенский папуасский, но это важно, ведь человек – социальное существо). У него была ценная хозяйственная роль (такой папуасский Робин Гуд). Кстати, папуаски, бегали к нему в лес не только чтобы притащить корзину пирожков. Эта робингудовская жизнь длилась более года. Затем, в оперативном поле нарисовались коммандос Народного флота Меганезии. Шел ноябрь прошлого года (2-го года Хартии), близилась Вторая Новогодняя война, и ее фронт по очевидным причинам должен был пройти через Папуа. «Оборотень» на переплетении сухопутных и речных трасс в полудиком районе мог стать важным ресурсом. Таким и оказался Тоби Рэббит, выступив, как локальный военспец, и как планировщик. После победы он принял предложение поступить в Спец-колледж Народного флота. После полугодичных курсов без отрыва от практики, он получил под командование боевой корабль: маленький, экспериментальный и перспективный. Конечно, Генштаб флота позаботился, чтобы у 20-летнего капитана на борту были старшие опытные товарищи (названные выше). А теперь пришла пора рассказать о двух младших товарищах.
Сабина Этцел (Саби) военфельдшер, германка из Мекленбурга, была немного моложе командира, но ее одиссея стартовала несколько раньше: в 16 лет она вписалась в IVYP (Интернациональную Волонтерскую Молодежную Программу). Саби побывала в пяти неразвитых странах, получила сертификат полевого медицинского работника, а затем вписалась в программу медпомощи в Папуа. Там ее застала Вторая Новогодняя война. Почему Саби сделала там выбор не в пользу ООН, а в пользу нези – длинная история.
Снежана Рыбалко (Снеж) экстрим-пилот, украинка из Херсона, выбрала извилистый и опасный путь в 13 лет, когда пошла в дельтапланерный клуб. Ее талант скоро оценили спонсоры: пригласили на спорт-сборы в заповедник Дунайские Плавни, в 350 милях от которого греческий порт Александруполис. Это важно: у спонсоров накопились легкая спецтехника. Дельталет завозил центнер, прямо на борт судна, вышедшего из порта. И улетал назад. А поймают - какой спрос с малолетки? Но однажды, из-за неполадки, 15-летняя Снеж застряла, и поехала морем через полмира на Первую Новогоднюю войну.
…
Здесь и сейчас (посреди Ново-Гвинейского море в кластере микро-островков и атоллов Мвилитау на рассвете 23 августа) именно Снежане Рыбалко предстояло начать шоу.
- Снеж! – окликнул флит-лейтенант Тоби.
- Вот я, - отозвалась экстрим-пилот.
- Снеж, подними автожир, и положи этих клоунов в дрейф.
- Aita pe-a! - обрисовав так тривиальность приказа, юная украинка двинулась на корму дискраноплана, где стоял легкий частично-складной автожир.
- Не убивай без объективной необходимости, - добавил суб-лейтенант Амон.
- Слышу! - так Снеж, продолжая движение, подтвердила прием уточненного приказа.
Сержант Ренд подождал, пока за ней закроется люк в переборке и прокомментировал:
- Детский сад.
- Снеж толковая девчонка! – мгновенно вступилась фельдшер Саби.
- Никто не спорит, но поведение как в детском саду. А вдруг там подстава?
- Какая, по-твоему, подстава? – спросил Тоби.
- Ну… - задумчиво произнес бывший новозеландский контрабандист, - …Что, если на шхуне цистерна с ипритом плюс вышибной заряд? Типа, нам такой подарок-сюрприз.
- Мы обсудили это, - напомнил Амон, - ветер не в ту сторону для такого финта.
- Мы же проверили, - добавила Саби, - легенда однозначно сходится. Шхуну «Абади» оставил 30 июня магнат-исламист Вазир Нурхалид, когда удирал из Вевака.
- Ты сказала: «легенда», - мрачно произнес Ренд.
- Да, я сказала «легенда», поскольку Тоби заранее сказал «легенда», а Тоби так сказал, поскольку инструкция: любой мотив посторонних странностей считать легендой.
- А я, - произнес суб-лейтенант Амон, - никак не пойму: зачем австралийский капитан сторожевика пнул эту шхуну за нашу Красную линию?
- Опять сначала, - буркнул командир «Мок-Тартла».
- Шеф, я готова! – раздался из динамика голос Снеж, - Мне лететь, или что?
- Так, - произнес он, - вот что. Ты брось им spider-cam, и пусть, как лягут в дрейф, так сделают нам документальное кино online: все потроха свой калоши от носа до кормы.
- Типа, закладку-поганку ищем? – спросила она.
- Типа, да. Я открываю ангар. Давай, лети. Te reva oe to-oni (Небо тебе в помощь).
- Tiai te moana oe (Храни тебя океан), - по традиции ответила она…
…Лететь – всего ничего. Снеж привычно подняла автожир в воздух, быстро достигла позиции шхуны «Абади», и выполнила боевой разворот. Двухмачтовый 37-метровый парусник оказался в прицеле. Сейчас можно одной очередью дюймового ампульного огнемета поджечь его от бушприта до задницы… но задача (пока) просто разъяснить команде их безнадежное положение в случае чего…
…Автожир промелькнул над шхуной, казалось, почти коснувшись верхушек мачт (это иллюзия, на самом деле - просвет был немаленький, но важно впечатление), и ушел на циркуляцию. Далее голосовое сообщение на UBE (Ultra-Basic-English). Это предельно упрощенный язык. Словарный запас: yes, not, do, me, you, stop, go, fuck, короче - слова исключительно из тупых голливудских action-films. Снеж проорала приказ в мегафон, выполнила следующую циркуляцию, и убедилась: ОК, двигатель остановлен, шхуна в дрейфе. Теперь надо таким же манером объяснить, что команда должна сделать online видео на камеру-телефон, которая будет заброшена на палубу. И, для контроля, Снеж потребовала: «show white flag up if you hear»… Ага: парни на палубе энергично машут белой тряпкой. Взаимопонимание установлено. Следует еще одна циркуляция, и (вот момент реального мастерства) снайперски брошенная spider-cam цепляется клейкими ворсинками к мачте на высоте человеческого роста. Вот, парни увидели ее, отлепили, показали в поднятой руке. Дело сделано. Можно возвращаться на борт «Мок-Тартл».
…
Это же время: раннее утро 23 августа. 2 мили от Красной линии кластера Мвилитау.
Натурная сцена дистанционного диалога пилота легкого меганезийского автожира с нелегальной командой шхуны «Абади» хорошо просматривалась с борта сторожевика «Страйкап». А когда этот автожир вернулся назад, австралийские моряки разглядели в бинокли незийский дискраноплан на дистанции примерно 5 миль от них. Штурман-лейтенант Дион Коул, покачав в руке стаканчик с остатками кофе, проворчал:
- Эта незийская черепаха легко может поместиться у нас на квартердеке, как пицца на сковородке. Отсюда вопрос: почему у них на этой мелочи есть вертушка, а у нас нет?
- Наверное, это считается слишком дорого, - предположил боцман Мэттей Смитсон.
- Где логика? - возразил помкэп Хенрик Уоллис, - Цена нашего корабля: 40 миллионов долларов. Разве трудно добавить хотя бы сверхлегкий вертолет, ценой: 100 тысяч?
- Зачем? – отозвался капитан третьего ранга Беллами Ранстоун.
- Усилить корабль, как оперативную единицу, - мгновенно ответил помкэп.
- Зачем? – снова спросил кэптри.
- В каком смысле: зачем? – удивленно спросила старшина-радист Лайм Ярмут.
- Да, что-то непонятное ты спросил, кэп, - согласился с ней стармех Джевел Геверт.
- Позже объясню. А сейчас, Лайм!..
- Да, сэр.
- Установи связь с кораблем нези по световому телеграфу.
Она удивленно посмотрела на Беллами.
- Но, кэп, это не очень удобно. Может, лучше использовать радио?
- Нет, Лайм. Я понимаю, что радио удобнее. Но ведь данные, переданные по радио, доступны любому, у кого есть антенна и приемник, настроенный на твою частоту. А световой телеграф передает данные только тому, на кого направлен. Ясно?
- Да, сэр, - сказала она, пробежала пальцами по пульту одного из мониторов, и на его экране появилась надпись: «Световой телеграф готов к работе»...
...Краткое пояснение: исторически еще совсем недавно, сигналы светового телеграфа составлялись, передавались, принимались, записывались, и разбирались вручную, но компьютерная эра кардинально поменяла процедуру. Теперь оператор мог вообще не разбираться в световой морзянке. Достаточно напечатать текст в окне, ткнуть кнопку «отправка». Затем, когда и если последует ответ, то фото-сенсор отправит морзянку в процессор, и в окне возникнет текст ответа уже в привычных буквах...
…Итак: Лайм Ярмут, проверив на боковой диаграмме позиционирование сигнального прожектора, просто начла стучать по клавишам, сообразуясь с приказами кэптри.
Замигал ярчайший проблесковый прожектор. Пошел обмен световыми телеграммами.
Страйкап> Ответьте австралийскому сторожевику Страйкап.
Мок-Тартл> Меганезийкий дискраноплан «Мок-Тартл» на связи.
Страйкап> Вы задержали яхту Абади с людьми на борту.
Мок-Тартл> Да.
Страйкап> Информируем что яхта была похищена этими людьми.
Мок-Тартл> Пока мы считаем людей на борту собственниками яхты.
Страйкап> Есть документы что яхта Абади собственность другой персоны.
Мок-Тартл> Мы готовы ознакомиться с документами после досмотра яхты Абади.
Страйкап> Кто и как проводит досмотр?
Мок-Тартл> Досмотр с online видеокамерой проводит экипаж яхты.
Страйкап> Получим ли мы копии материалов досмотра?
Мок-Тартл> Да предложите метод передачи.
Страйкап> Мы приглашаем на Страйкап вашего офицера с материалами досмотра.
Мок-Тартл> Наш офицер прибудет к вам через 2 часа встречайте.
Страйкап> Подтверждаем прием через два часа отбой связи.
Беллами Ранстоун удовлетворенно потер руки, и ткнул клавишу селектора.
- Камбуз, это капитан, ответьте!
- Сэр, это младший матрос-кок Дори Пенг.
- Вот что, Дори, глянь на часы, и зафиксируй: через два часа у нас гость.
- Ясно, сэр. Это в смысле, надо приготовить какие-нибудь вкусняшки?
- Именно в таком смысле, Дори.
- Я приготовлю, сэр. Только мне лучше знать: кто это? А то не все едят любое.
- Верная мысль, Дори. Хотя, вряд ли для такого случая. Гость: флотский нези.
- Ясно, сэр. Флотские нези, вроде, едят все, и я гляну в сети, что они любят.
- Отлично, Дори. Работай, - и кэптри дал отбой по селектору.
Боцман Мэттей Смитсон негромко предложил:
- Сэр, может, поставить Карла Йоста и Тео Ву на оружейный пост?
- Зачем? – спросил кэптри.
- Так это, сэр: показать нашу твердость на случай чего.
- Какую твердость, Мэттей? Наше оружие просто говно.
- Гм… Вы уж извините, сэр, но вы словно не в духе сегодня.
- Да, - кэптри пожал плечами, - можно и так сказать.
- Сэр, вы обещали объяснить про оперативную единицу, – напомнил стармех Геверт.
Беллами Ранстоун утвердительно кивнул.
- Верно, Джевел. Сейчас подходящее время: делать нам эти два часа будет нечего. И я изложу историю нашего сторожевика «Страйкап», класс «Devonport», точнее историю смены базовых классов сторожевиков. Она начинается в 1960-х со сторожевиков класса «Attack», 32 метра, 100 тонн. Отличный кораблик с достаточной огневой силой: 40-мм пушка и два крупнокалиберных пулемета. Пираты, контрабандисты или браконьеры не устоят против такого. Но в 1980-х его меняют на класс «Fremantle», 42-метра, 200 тонн. Вооружение усилено: добавился 80-мм миномет, немного выросла скорость. В общем, некоторый резон был. А вот дальше начинается какая-то чертовщина…
(Капитан третьего ранга шумно, сердито выдохнул, и продолжил):
…В 2005-м его меняют на класс «Armidale», 57-метров, 300 тонн. Сторожевик мирного времени дорос до размеров корвета, но из оружия лишь пулемет, и 25-мм пушка. В чем резон замены? Теперь я перехожу к нашему классу «Devonport», 65 метров, 500 тонн, с таким же слабым вооружением. Это - выросший «Armidale», с увеличенным кубриком, предназначенным для размещения лиц, потерпевших бедствие на море. Вот ключ. Мне довелось увидеть проект следующего класса «Cape-York». 78 метров, почти 1000 тонн, негодное вооружение, а кубрик - почти как салон пассажирского парома. И внезапно я сообразил: шишкам в Канберре неинтересно усиливать патрульные катера, как боевые единицы. Их интерес в другом: в раздувании бюджета, и в том, чтобы патруль, вместо штатных функций по пресечению пиратства, браконьерства, контрабанды, и трафика иммигрантов-нелегалов, занимался какой-то мутной фигней. Мы сюсюкаем с ворьем, перевозим в Индомалайскую полосу каких-то азиатских демократов с оружием, и там неизбежно происходит жопа. Тогда мы везем в эту жопу каких-то мудаков с особыми гуманитарными миссиями. Из тамошних окрестностей, мы везем беженцев, которые, благодаря играм в экспорт демократии, бегут оттуда в море на старых лоханках, куда набиваются, будто картошка в мешок. Такие лоханки начинают тонуть, едва выйдя в нейтральные воды. Мы спасаем их, и везем в Австралию, где такая человекообразная картошка просит убежища, и пособие за счет нас, австралийцев. Такой, бля, бизнес.
(Беллами Ранстоун снова шумно выдохнул).
…Морской патруль, это Золушка флота. Мы делаем всю флотскую работу по нашему австралийскому дому, за счет нас создается сильный имидж австралийского морского офицера, на нас проворачиваются аферы, придуманные хитрожопыми политиканами в Канберре, и мы же несем тяжесть слабой популярности военно-морской службы. При среднем дефиците персонала на флоте 20 процентов, в патруле формально дефицит 25 процентов, а фактически… Смотрите сами по нашему «Страйкапу». Штатный экипаж сторожевика класса «Devonport»: 21 моряк, из них 5 офицеров, 6 унтер-офицеров, 10 матросов-специалистов. У нас тут: 16 моряков, из них 3 офицера, 5 унтер-офицеров, 2 матроса-специалиста, и 4 матроса-тинэйджера, половина – несовершеннолетние.
- …Включая сына министра, - пробурчал боцман.
- Ты что-то сказал, Мэттей? – строго поинтересовался кэптри.
- Нет, сэр! - тот энергично покрутил головой, - Я молчу, как рыба. Разве что, чихнул.
- Мэттей, пользуясь твоим чихом, как поводом, я отмечу: Луис Лансинг здесь просто матрос 17-летнего возраста. И я буду пресекать любые попытки его дискриминации по признаку социального происхождения. Это политика флота, и в данном случае это моя позиция тоже. У кого с этим проблемы – скажите прямо сейчас…
Капитан Ранстоун окинул взглядом своих офицеров и унтер-офицеров.
… - Значит, с этим проблем нет. Идем дальше. Я уже сказал: патруль - Золушка флота. Когда вокруг сравнительно спокойно, нам поручают гражданско-полицейскую работу, догружая нас работой секретного парома для политиканов. Если мы вдруг жалуемся в Канберру на слабость вооружения, некомплект персонала, несообразность тренингов, и неадекватность инструкций, то нам говорят: «вы не очень военные, вы лайфсейверы в погонах, потому отношение к вам такое». Но когда сравнительное спокойствие вокруг рушится, наши военные погоны перестают быть формальностью, а наша готовность к немедленной работе делает нас первыми, кто лезет в «горячую точку», как сейчас. Не просто лезет светить флагом, как тяжелые подразделения флота, а лезет и решает тут реальные проблемы. Вот такая мы Золушка. И вот за что я люблю эту работу. Что-то я разговорчив сегодня с утра. Пойду, покурю на свежий воздух. Хенрик за старшего.
- Простите, кэп… - остановила его старшина-радист.
- Что, Лайм? – отозвался он, уже извлекая из кармана сигареты и зажигалку.
- Кэп, - продолжила она, - простите, но вы сперва трижды сказали, что мы все говно, а теперь сказали, что любите эту работу. Какая-то путаница получается.
- Никакой путаницы, старшина! Все очень просто: лучше быть говном в море на борту сторожевика, чем офисным планктоном в береговом штабе.
Произнеся этот парафраз на известный афоризм Юлия Цезаря о галльской деревушке: «лучше быть первым здесь, чем вторым в Риме», капитан покинул мостик. И сразу же, помкэп Хенрик Уоллис и штурман Дион Коул обменялись быстрыми взглядами. Затем Штурман чуть заметно кивнул, и вышел вслед за капитаном…
…Хорошее место для общения: открытая носовая площадка. Правда, солнце здесь уже припекает, но ничего, морские патрульные офицеры - люди привычные.
- Дион, ты пришел покурить вдвоем, или по службе? - спросил Беллами Ранстоун.
- Кэп, - начал штурман, - мы, в смысле, Хенрик, и я, видим: у тебя что-то случилось. И просто хочется знать: может, помочь как-то? Мы же не первый год вместе на море.
- Вот оно как! – произнес Беллами капитан, - Честно: я рад, что вы готовы помочь, но конкретно сейчас у меня, впервые за чертову прорву лет, все просто супер!
- Но, кэп, - сказал Коул, - на борту все кроме молодняка, знают про твоего брата…
Капитан скривился и махнул рукой.
- Бедолага Вильям. Он всегда был слишком правильным. Я перед ним в долгу. Он, как старший, вляпывался в любое дерьмо первым. Даже в детстве, когда дуболом-папочка прививал нам дисциплину, чтобы мы сделали военную карьеру, лучше, чем он. Он-то дослужился только до сержанта. Выше для него было нереально по интеллекту. Брат, понятно, первым попал под воспитание, а на меня у папаши мало тумаков осталось. И дальше по жизни брат всегда был впереди. Я так благодарен ему за то, что он женился достаточно рано, и я успел вовремя увидеть. Было еще много таких примеров, но я не думаю, что это очень интересно. Короче: к 40 годам брат Вильям оброс таким числом проблем, что смерть в бою для него была лучшим выходом. Может, его душа попала в Вальхаллу, где только битвы, пьянки, простые парни-викинги, и простые девчонки.
- Кэп, я ни хрена не понимаю, - признался штурман.
- Конечно, ты не понимаешь, - ответил Беллами, - я не могу за пару минут рассказать детально свою жизнь. Просто: у меня нет проблем, о которых думали вы с Хенриком. Другие проблемы есть, но этих нет.
Штурман покрутил между пальцами сигарету, и полюбопытствовал:
- А какие есть?
- Дион, ты правда хочешь знать?
- Да, а то бы не спрашивал.
- Ладно, слушай. Все просто, как дырка в жопе, и началось с Лотти, дочки Вильяма. Ей между 16 и 17 лет. Она наслушалась мульти-культурной агитации в школе, спуталась с муслимом. Вильям очень качественно начистил ему рыло, а муслим заявил в полицию. Вильям попал под арест, а там, прямо в полиции, какой-то чиновник из правительства предложил ему выбор: либо в тюрьму, либо на гибридную войну без погон на стороне хрисламского ополчения в Папуа на реке Сепик. Понятно: брат выбрал второе. Думал: повоюет месяц, и вернется. Почти угадал. Только вернулся в пластиковой упаковке.
- Мы с Хенриком в курсе, - сказал штурман, - это был инцидент 30 июня, верно?
Капитан пожал плечами, стряхнул сигаретный пепел за леер, и добавил:
- Пластиковые мешки прибыли через пару недель. И похороны происходили вслепую. Впрочем, как ты знаешь, я не поехал. Я мог бы выдержать общество тупой овцы, на которой был женат Вильям, но общество его зятя – муслима, это перебор.
- Что-то я не понял насчет зятя… - протянул штурман.
- Это я забыл добавить. Тот чиновник из правительства потребовал у Вильяма бумагу-согласие на брак 16-летней Лотти. Так что: зять официальный. Теперь этот муслим не выпускает Лотти из дома одну, и бьет по морде, если она нерасторопно подает плов и шербет. Иногда от нечего делать бьет. Такая семейная забава. А еще он трахает ее без презерватива. Теперь Лотти слегка побитая, чуть-чуть беременная, утратила иллюзию мульти-культурности, будто муслимы такие же люди, как мы. Но слишком поздно.
- Кэп, а что ты будешь делать с этим? - осторожно спросил штурман Коул.
Беллами Ранстоун снова пожал плечами.
- Знаешь, однажды школьника-баптиста спросили: как люди умирают? Он подумал, и ответил: наверное, их аист уносит.
- Кэп, это что, анекдот?
- Да, Дион. А серьезно: что я могу сделать? Я не Иисус, чтобы воскрешать мертвых.
- Понятно, кэп, что твоего брата не воскресить. Но твоей племяннице можно помочь.
- Как? – лаконично спросил Беллами.
- Через полицию! - сказал штурман, - У нас, слава богу, не шариатский султанат!
- Точно, Дион. У нас бюрократический султанат, фатально страдающий адвокатурой и толерантностью. После первых же побоев, Лотти, как ее научили в школе, позвонила в Национальную Консультативную Службу по Сексуальному, Домашнему, и Семейному Насилию. Ощути монументальность названия. А знаешь, что сделал тамошний клерк?
- Наверное, попросил доказательств? – высказал предположение штурман.
- Ты не угадал, - ответил кэптри, - этот мудак позвонил Дауду Салиху, и провел с ним профилактическую беседу. Представь, как Дауд отметелил Лотти после этого.
- Вот, дерьмо… Так, все же, что ты будешь делать с этим?
- Я еще не думал, что делать, и надо ли. Лотти позвонила мне только вчера.
- Кэп! Только не говори, будто это безвыходно! Я не первый год тебя знаю!
- Конечно, Дион, выходы есть, но они все требуют нарушения закона. Смешно.
- Что смешно? – не понял штурман.
Капитан еще раз пожал плечами:
- Я объясню тебе на примере. Сидят у речки два бомжа. Подходит полисмен, и задает вопрос: не проплывал ли тут труп? Они: нет, мы не видели трупа. Полисмен уходит, а позже, упс: плывет труп. И бомжи кричат: брат, плыви быстрее, полиция на хвосте!
- О, черт! Слушай, кэп, ты так и будешь рассказывать анекдоты?
- Знаешь, Дион, - ответил Беллами, - в анекдотах есть глубокая мудрость. Но, чтобы ее разглядеть, надо почувствовать себя частью анекдота. Мне это удалось.
- Я не понимаю этих твоих шуток! Может, скажешь прямо: что ты намерен делать?
- Служить Австралии с гордостью, - с уже привычной иронией процитировал капитан Ранстоун официальный слоган австралийского королевского флота
…
23 августа, Ново-гвинейское море. Окрестности Красной линии кластера Мвилитау.
В 9 утра диспозиция по обе стороны Красной линии выглядела так:
Со стороны Мвилитау: 10-метровый дискраноплан «Мок-Тартл», подогнанный борт к борту с 37-метровой шхуной-яхтой «Абади».
В полумиле снаружи контура Красной линии: 65 метровый сторожевик «Страйкап».
Корабли разделяла одна миля (1850 метров). На сленге: дистанция респекта.
После короткого обмена флажковыми сигналами, от дискраноплана отделился желтый моторный каяк с одним моряком и с большой коробкой в качестве багажа.
Младший матрос-крановщик Диг Коннелли пригляделся, и объявил:
- Опупеть! На каяке фирменная коробка из винного бутика, чтоб меня этак если вру!
- Долбанные чудеса, - согласился его прямой начальник, старший матрос Тео Ву.
- Ребята! – обрадовано воскликнула младший матрос-кок Дори Пенг, - смотрите, этот парень на каяке точь-в-точь байкер Харлей, который с ковбоем Мальборо!
- Кто? - переспросил боцман Мэттей Смитсон, глядя на приближающийся гидроцикл.
- Байкер Харлей, - повторила она, - а играет Микки Рурк! Его-то вы знаете, да, сэр?
- Это который в кино «девять с половиной недель»? – спросил боцман.
- Да, точно! – Дори энергично закивала, - А «Харлей и Мальборо» это чуть позже.
- А что, если там у него бомба в коробке? - подозрительно спросил 17-летний матрос-компьютерщик Луис Лансинг.
- Зачем бомба? - удивился Тео.
- Терроризм, - кратко пояснил Луис, в свою очередь удивленный, что это непонятно.
- Эй, парень, не путай нези с исламистами, - авторитетно произнес боцман, - у нези не бывает бомберов-смертников, потому что по хартии нези свои люди важнее всего.
- Верно, - сказала старшина-карго Сэлли Кейн (известная, как Леди Супермаркет), - в Меганезии терроризм безлюдный. Подплывет к нам ****юлина, на вид вроде медуза, прилипнет к борту у ватерлинии. Потом бахнет, как тонна тротила, и аминь кораблю.
- Мэм, вы бы не каркали, - попросил матрос Ву.
- Не дрейфь, братишка, - она ласково хлопнула его по плечу, - если бы нези хотели нас шлепнуть, то еще до рассвета шлепнули бы. Я же объяснила про медузу. А там еще…
- …Сэлли, прекрати пугать персонал! – вмешался подошедший кэптри.
- Слушаюсь, сэр! – старшина-карго приняла стойку смирно, выпучив глаза и выставив фигурный бюст, достойный… В, общем, достойный.
Капитан одобрительно кивнул, и распорядился:
- Тео и Диг! Шлюпбалку на воду! Дори! Сервируй столик в кают-компании!
Прозвучали стереотипные ответы «да, сэр», и капитан повернулся к боцману.
… - Мэттей, твоя задача: тактичность и дисциплина. Пресекай лишнюю болтовню, но аккуратно, без всяких там «задрай слив, жопа с ушами».
- Конечно, сэр! Я вообще никогда так не выражаюсь с нашими парнями.
- Я знаю, Мэттей, и все же: будь сегодня еще вдвое культурнее, чем обычно.
- Да, сэр. Не беспокойтесь, я понимаю: военная дипломатия, это такая хрень…
- Она такая, - подтвердил Беллами Ранстоун, а затем шагнул к лееру, чтобы визуально контролировать подъем на шлюпбалке этого моторного каяка с гостем и грузом.
…
Хотя моторный каяк значительно меньше по габаритам, чем стандартная австралийская шлюпка-зодиак, подъем прошел штатно. А гость, оказавшись на квартердеке сторожевика, козырнул капитану принимающей стороны, и представился:
- Я сержант Рендольф Дэйсон.
- Капитан третьего ранга Беллами Ранстоун, - ответил командир «Страйкапа», - прошу следовать за мной в кают-компанию, мистер Дэйсон.
- Секунду, сэр. Разрешите, я возьму эту коробку с багажника?
- А что там у вас?
- Там две дюжины бутылок «Дом Периньон».
- Что? - удивился Беллами, никак не ожидавший появления тут элитного вина (по 300 долларов за бутылку примерно).
- «Дом Периньон», - повторил сержант нези, - Шампанское такое. В Интернете пишут: хорошее. Мы уже попробовали, действительно, вкусное, и вот: решили поделиться.
- Ясно, - сказал кэптри, логично предположив, что нези вульгарно обчистили на яхте «Абади» уцелевшие запасы пальмового масличного магната Вазира Нурхалида.
- Может, вам ясно, мистер Ранстоун, - сказал гость, - однако, я поясню. Народный флот Меганезии не творит мародерство. Мы получили это вино в подарок от хозяев шхуны.
- Хорошо, мистер Дэйсон. Берите ящик, и идем. Обсудим это за столом.
…
Младший матрос-кок Дори Пенг сервировала стол весьма изящно. Подбор закусок и напитков хорошо подходил для формата «локальной военно-морской дипломатии», в смысле: под полуофициальный разговор. Кэптри начал с вопроса о собственности.
- Мистер Дэйсон, вы упомянули хозяев шхуны. Кого вы имели в виду?
- Я имел в виду двух парней, граждан Республики Папуа. Они на ее борту, и заявили о находке шхуны, как клада. У нас нет формальных причин сомневаться в их словах.
- Возможно, произошло недоразумение, - сказал Беллами, придвинув по столу к гостю прозрачную папку с копиями документов, - по записи в Морском Регистре Сингапура, двухмачтовая гафельная парусно-моторная яхта «Абади», водоизмещением 225 тонн, длиной 123 фута, принадлежит мистеру Вазиру Нурхалиду, гражданину Малайзии.
- Это в прошедшем времени, - ответил незийский сержант, и извлек из кармана своей камуфляжной жилетки небольшой рулон распечатки с телекса, - здесь о деятельности мистера Нурхалида, плюс несколько судебных резюме. Не только меганезийских.
- Ладно, - согласился австралийский кэптри, взял рулон и начал читать.
Читать непривычно (по сравнении с листами-страницами) но интересно. В начале был протокол событий 9 июля в Лоренгау (ИБРС). Круизный лайнер «Мидгардсорм» (под флагом Исландии) захвачены исламистской организацией «Jamaat4sea». Пассажиры и гражданские офицеры взяты в заложники, и распределены между лайнером и берегом. Лайнер выходит в море. И дальше – хронология событий до освобождения последних заложников на берегу утром 12 июля. Радиоперехваты. Факсы. Официальные ноты. В финале: разнообразные акты юстиции, включая судебные постановления.
Вкратце, смысл сводился к тому, что действиями боевиков «Jamaat4sea» руководил по телефону и электронной почте мистер Нурхалид. Постановление незийского жюри по данному субъекту было предельно жестким:
* Нурхалид, а также все персоны, исполняющие его приказы, подлежали немедленной ликвидации в случае их появления в любом районе контроля Народного флота.
* Все права Нурхалида в районах контроля Народного флота аннулировались, а все его имущество объявлялось бесхозяйным, и принадлежим «первому, открыто взявшему».
* Любая попытка защитить Нурхалида или его интересы в этих районах считалась, как указало жюри: «военным актом против Меганезии, вызывающим немедленный ответ».
На этой строчке рулона, лейтенант-штурман Коул (читавший через плечо командира) с искренним любопытством спросил:
- Сержант, вы что, правда, в этом случае можете без всякого приказа открыть огонь?
- Мы обязаны, - лаконично ответил Ренд Дэйсон.
- Ого! Круто. Слушайте, а почему распечатка рулоном, а не листами?
- Ну, это чтоб страницы не терялись.
- Э-э… А что? Толково. Кэп, правда же, толково?
- Да уж… - буркнул кэптри Ранстоун, прокручивая рулон дальше, до строчек, откуда начинались копии актов, изданных (скажем так) в странах Цивилизованного мира...
…При всем нежелании юстиции Западных стран разбираться с известным пальмовым масличным бизнесменом, меценатом, деятелем христианско-мусульманского диалога, видной фигурой Всемирной Организации Исламская Конференция (ВОИК), пришлось изображать кое-какую активность. Пока - лишь изображать, и все же…
…И все же: в Европе, Британии, и Исландии, где шли процессы по искам пассажиров «Мидгардсорма», и в США и Канаде, где шли дела по встречным искам пассажиров и круизных турагентств, Нурхалид получил юридический статус: «предположительно –виновная персона». Иначе говоря: тот, на кого судьи, быть может, повесят всех собак. Организация «Jamaat4sea» уже потеряла имидж благотворительно-просветительской, получила плохой PR, и была грани включения в террористический лист Интерпола.
Ренд Дэйсон дождался, пока капитан «Страйкапа» прочтет рулон, а затем положил на середину стола два листка с текстом и оптический мини-диск.
- Это что? – спросил Ранстоун.
- Это видео осмотра шхуны «Абади», и протокол полевого дознания. Распишитесь в клеточке «получено», и забирайте материал. Минимальная бюрократия.
- Ладно, мистер Дэйсон, - с этими словами, кэптри подписал протоколы, вернул один экземпляр незийскому сержанту, а второй, и мини-диск отодвинул в сторону.
- Формальность выполнена, - сказал Ренд, - есть ли вопросы по нашим действиям?
- Да. Что вы будете делать дальше с этой шхуной и двумя парнями-папуасами?
- Ну, мы дождемся приказ нашего локального судьи в Кавиенге, и будем выполнять.
- Как я понимаю, - встрял лейтенант-штурман Коул, - вы уже знаете решение.
- Я с высокой вероятностью предполагаю, - ответил меганезийский сержант, - что мы
получим приказ проводить шхуну до восточного края акватории кластера Мвилитау, и разрешить ей выход в открытое море.
- А как насчет реакции нашего начальства на ваш протокол? – спросил кэптри.
- В каком смысле, мистер Ранстоун? – не понял меганезийский сержант.
- В смысле, мистер Дэйсон, что нам не хотелось бы лишних проблем.
- А! Да, это вы правильно акцентировали. Какие ваши предложения?
- Предложение: подождать день. Завтра в Эмпрессогасту прибудет СДО Австралии, и можно будет все решить спокойно. Этот СДО, Чальз Найтхарт, адекватный человек.
- А… Что такое «СДО»?
- Специальный Дипломатический Офицер, - пояснил Беллами Ранстоун.
…