Проснувшись, Вилла ощутила мохнатую руку на своей талии, открыв глаза, еще и увидела. Биться в истерике посчитала занятием напрасным: очевидно ведь, монстр не только что прилег рядом; бежать некуда — зеркало позволило уничтожить себя, но тоннель не открыло, кричать глупо — непонятно, какие чудовища могут откликнуться на зов. А этот, что обнимает, пусть и страшный, но безобидный.

Как женщина она его не интересует, как еда — похоже, тоже. Из комнаты не гонит, в кровати позволил занять место у стеночки, одеяло на себя не перетягивает, ноги не забрасывает и, — о, чудо! — не храпит. Мечта, а не мужчина, если бы не внешний вид.

Удивительно, что при такой отталкивающей наружности он мнит себя едва не Адонисом, а ее считает недоразумением. Расскажи кому в Анидат — не поверят, а Дуана разозлится и нашлет какое-нибудь жуткое проклятье на эту рогатую голову. Вот ведь, подруга… Мастер в своем деле, потомственная ведьма, рожденная в Анидат от союза двух магов, всем помогает, даже герцогиня к ней частенько наведывается, а ей, по дружбе, схалтурила. Видимо, бесплатно — оно или в мышеловке, или в постели с чудовищем.

— Ты не спишь, — сказало чудовище, потянувшись.

Наблюдательный, — черт! — и ведь лежит за спиной, видеть ее не может. Да и лицом бы лежал — вряд ли что рассмотрел: в комнате не так темно, как прежде, но сумрачно.

Комната холостяка — сразу видно, без излишеств. Вместительную кровать Вилла оценила, незажженный камин порассматривала, над бесполезным зеркальным осколком, подпирающим скучную стену, повздыхала, пушистым ковром неопределенной расцветки повосхищалась. Она почти глаз не сомкнула после всех злоключений, потому монстр мог не играть в деликатность, а храпеть вволю.

— Хочешь есть или только похмелиться?

Нет, о деликатности не может быть и речи. Она бы выдержала игру-молчанку, но гордость запротестовала:

— Я не была пьяна.

— Нет? — смешок.

— Конечно, нет! — возмутилась. — Я все прекрасно помню.

— Да ну?

— Не сомневайся.

— Как скажешь.

Монстр убрал руку, еще раз потянулся и исчез. Вот бы всегда так отвечал: «как скажешь», она бы нашлась, что ему сказать. Попросила бы перенести ее в Анидат — наверняка он сумеет с такими талантами. Едва начала обдумывать эту идею, монстр материализовался возле кровати, с двумя чашками кофе и булочками на резном деревянном подносе.

Вилла с удовольствием сделала глубокий вдох. Кофе — то, без чего она не представляла своего утра, и не волнует, что за окном не рассвет, а сумерки. Кофе. Сейчас. Немедленно. Она потянулась за хрупкой фиолетовой чашкой.

— Или ты любишь чай? — спросил монстр, хитро оскалившись.

— Кофе устроит, — безучастно ответила Вилла и, работая на опережение, взяла пухлую булочку. Мм, ванилька, изюмчик — вкуснота неописуемая. Руки не дрожали, голос не срывался, слезы не застилали взор — отметила машинально. Она эволюционировала или смелость — явление временное? В Анидат тоже живут не одни легал, но расы пересекались редко, а здесь… глаза в глаза, ладонь в ладонь и то ли лось он, то ли конь…

— В Наб когда-нибудь бывает солнце? — спросила Вилла, чтобы прервать затянувшееся молчание.

— Это интересует тебя больше всего?

Вилла поежилась под пристальным взглядом красных фонарей. И снова он почувствовал, но как? Ясновидение не входило в перечень черт, которые она хотела видеть у своего мужчины. Не то, чтобы она рассматривала его как своего мужчину… Просто когда он был голым, невозможно не заметить, что он — мужчина, но рядом с ним Вилла себя не представляла. И дело даже не в том, что он не считает ее красивой, она вообще считает его монстром; просто он явно не тот, кого она загадывала.

Эх, Дуана, Дуана…

А если ведьма не ошиблась? Если это чудовище — не случайный мимо проходящий, а тот самый? Итак, сопоставим. Ей нужен мужчина, который не станет визжать от счастья, что она остановила выбор на нем. Мужчина, который никому в Анидат не разболтает об их отношениях. Мужчина, который не станет напирать на связи, считая, что потеря девственности равна потере свободы. Мужчина, которого она никогда не увидит, разрешив свою небольшую проблемку.

Нет проблемки — нет Наб, ее перебросит в Анидат автоматически. Нужно только решиться и оп-па — мама, друзья, родной город, и не надо больше лбом зеркала бить.

Вилла внимательно посмотрела на монстра. Не то, чтобы он страшный, просто малопривлекательный. Бедняжка, не повезло парню. Хотя, по меркам Наб он может и ничего? Рога выглядят ухоженными, запаха от шерсти нет. Более того, он пахнет… — Вилла глубоко вдохнула, — чертовски неплохо пахнет. Мускус, бергамот, нотка чего-то неуловимого и кофе.

Кстати, о главном…

Вилла сделала большой глоток и недовольно охнула, когда обожгла губу, но прежде чем глаза заметили перемещение монстра, губы ощутили его язык. Он не был липким, как она предполагала. Влажный, горячий, нежный… опытный… На ком он практиковался, интересно?

— Ты… — Вилла положила ладонь на мохнатую грудь, но оттолкнуть не удалось. Через несколько долгих секунд монстр отстранился сам.

— Будь осторожней, — предупредил.

Осторожней с кофе или с ним? Уточнений не последовало, но взгляд был не только обжигающим, но и красноречивым. Вилла провела языком по губе: боль от ожога прошла.

— Спасибо.

— Ты не прислушиваешься к моим предупреждениям, но я скажу: в следующий раз, если поблагодаришь меня, будет поцелуй.

Интересно, а что было только что? Хотела бросить колкость, но сдержалась, глаза опустила, чтобы не увидел, о чем думает. Трусиха! Упрекнула себя, и согласилась с упреком, и спорить не стала.

Да, ей страшно, она растеряна и еще ужасно неуверенна в себе, несмотря на толпы поклонников в Анидат. Она в чужом городе, с чудовищем распивает кофе, здесь нет солнца, только яркий искусственный свет или ночь, и ее рассеченный лоб уверял, что быть ей здесь, пока не устанет бояться.

Прислушалась к себе. Устала от опасений, что привяжется к первому любовнику, а он окажется тварью. Устала от скользких взглядов, которыми ее провожал каждый корри. Устала от навязчивых страхов, что с ней поступят как с ее матерью.

Ее судьба не станет разменной монетой в чьих-то интригах.

Вилла доела булочку, допила кофе, поставила чашку на поднос и, посмотрев в глаза монстру, с лукавой улыбкой сказала:

— Спасибо.

Его губы не заставили себя ждать.

***

Адэр с удовольствием наказывал девушку. Рога мешали, шерсть раздражала, копыта чесались, глаза устали от красной пелены, но губы пировали на ее губах.

Девушка отвечала с энтузиазмом, и ему стало интересно, какой была бы ее страсть на вкус, если бы она увидела его без иллюзии. Ему стоило сил не поддаться искушению и не показаться. Позже. Возможно. Но не сейчас.

Адэр нехотя оторвался от девушки, она так же нехотя открыла глаза. Он провел пальцем по ее распухшим губам.

— Адэр, — представился.

Убрал руку, чтобы не ранить когтем.

— Теперь ты ответишь, бывает ли в Наб солнце? — спросила девушка с лукавой улыбкой. Ее не интересовало его имя, не интересовало, кто он, но что-то определенно удерживало рядом. Она периодически бросала ему вызов, и, казалось, получала удовольствие от самого факта, а не результата. Если он не ошибся, здесь они схожи, время, что проведут рядом, будет вполне увлекательным.

Он мог бы оставить ее у Ризгора, но хозяину города есть чем заняться. С одной стороны, непокорная легал, которая никак не смирится со своей новой сутью, с другой — упрямые слухи о разрыве мирного договора между Наб и Городом Забытых Желаний. Он не думал, что Вилла могла быть лазутчиком Дона: в Городе Забытых Желаний полно бестелесных, и их обнаружить труднее, чем девушку. Но не исключал и такой возможности, а врагов, всяк знает, держать надо ближе, чем друзей.

И Ризгор явно не в духе, он не будет нежен с девушкой, запугает до смерти или эксперимент проведет, как с Ру. Нет, он не оставит Виллу в замке. После, если нелепая версия «Вилла-лазутчик» подтвердится, он сам ее уничтожит.

Но лучше, если они станут удовольствием друг для друга. Жаль, что придется обождать — телепортация в его дом, девушка без магических способностей, и на ее восстановление уйдет дня два, плюс надо присмотреться к ней, и если желание не спадет, принять естественный облик… И ей придется снова к нему привыкать, несколько дней на капризы «типа ты мне не верил и так сразу не получишь», а потом ночь сольется с сумраком, и расставание.

Ему становилось дурно при одной мысли о слезах на ее личике — наверняка, совсем станет никакой, мокрые веснушки не вдохновляли, но это после, после, а пока у них самый таинственный период — предвкушение.

Адэр изумился мелькнувшей мысли. Он надеется, девушка его удивит? Пока ей это удавалось, но вряд ли он ошибается в глобальном. Как только она увидит его без иллюзии, потеряет голову, а это подействует на него отрезвляюще. Все справедливо, иначе бы Вселенная была перенаселена не китайцами, а маленькими чертиками.

Адэр насторожился, ощутив, как сильное раздражение кольнуло в спину. Ризгор — определил безошибочно, и недовольство связано с ним, а не Ру. Неужели Ризгор пронюхал о Вилле? Не стоило оставлять девушку на ночь — ее энергия, вероятно, сильнее, чем он предполагал.

Следующая волна раздражения прошлась лезвием по позвоночнику. Так, пора уходить.

— Послушай, котеночек, — произнес Адэр мягко, чтобы не спугнуть, — ты можешь рассказать, кто ты на самом деле и зачем забралась ко мне в постель…

Девушка покраснела, но глаза вызывающе сверкнули. Хм, котеночек с коготками.

— Можешь рассказать здесь, в этой комнате, — продолжил Адэр. — Или…

— Или?

— Все равно расскажешь, но в моем доме.

— Это не твой дом?

Удивление Виллы лишний раз подтвердило предположение: она понятия не имела, кто он, но ей нужен именно он. Адэр ответил односложно, не уточняя, где они находятся:

— Нет.

Коварный вопрос:

— Если я откажусь пойти с тобой, ты все равно меня заберешь?

— Нет.

Подозрительный:

— Почему?

— Тебе лучше выбрать меня добровольно.

Лишний:

— Еще одно предупреждение?

— Да.

На засыпку:

— Ты не станешь меня принуждать… к чему-либо?

— Я даю тебе выбор, не так ли?

Странный:

— В твоем доме есть зеркала?

— Да.

И когда девушка, кивнув, сказала, что пойдет с ним, Адэр добавил:

— Зеркала в моей спальне, на потоке. Твой лоб в безопасности, котеночек.

Привычка Виллы краснеть еще не приелась, но это вопрос времени. Ей не избежать отсылки в Анидат. Почти жаль.

Адэр обнял девушку и телепортировался с ней до того, как в комнату явился Ризгор. Пусть занимается своей пленницей, а у него своя. Довольно улыбнувшись, Адэр разжал объятия, позволив Вилле ступить на землю и осмотреться.

Он предполагал, что она удивится, но спрячется за него, доверчиво прильнув к спине? Эх, девушка, вероятно, ты ни ногой из Анидат, если драконов не видела.

Адэр взял ее за руку, стараясь не задеть когтями, и она пошла следом.

— Невилл, — представил серебристого дракона, лежащего на мелких камнях с недовольным видом.

Тот демонстративно повернулся хвостом.

— Невилл, — Адэр сжал руку девушки, чтобы не принимала на свой счет, — я не мог взять тебя с собой, ты знаешь.

Хвост перекинулся из стороны в сторону. Дракон не обернулся.

— Но я обязательно расскажу тебе все в подробностях.

Дракон бросил быстрый взгляд и снова отвернулся.

— Ру украсила ночь дерзкой выходкой. Представляешь, ударила своего хозяина плетью повиновения, и…

Дракон повернулся вполоборота, приподнялся на лапах.

— Это долгий рассказ, а Вилла, — кстати, познакомься… Вилла.

Дракон лег на лапы, пренебрежительно закрыл глаза.

— Вилла не была на балу, как и ты, — продолжил Адэр. — Думаю, она бы тоже с интересом послушала, но если ты не подвинешься, она свалится рядом с тобой от усталости. А ты я, вижу, все еще хандришь. Тебе нужна компания, Невилл?

Дракон открыл один глаз, настороженно рассматривая девушку.

— Я расскажу тебе все в подробностях, позже, — пообещал Адэр, — за бокалом вина.

Дракон кивнул и убрал хвост с тропинки. Почесав Невилла за острым ухом, Адэр пошел к дому. Какую комнату выделить девушке, сомнений не было. Ей нужны зеркала, он тоже не против визуального ряда во время секса, но несколько дней пусть поживет в комнате Летхи, отдохнет после телепортации. Да и ему хотелось выспаться, потому что в этой шубе с копытами всю ночь глаз не сомкнул.

Копыта стучат как бубны, а девушка идет босая, не сетуя, что на тропинке камни острые, будто их дракон хвостом намел.

Или намел? У него была целая ночь для обид. Адэр обернулся проверить, не смеется ли тот, наблюдая за его мучительными передвижениями, как рев Невилла едва не разорвал барабанные перепонки. Дракон готовился к атаке.

Вилла!

Девушка сидела на тропинке, обхватив колени руками, безмолвно взирая на взметнувшегося дракона. Телепортируясь, Адэр прекрасно осознавал, что у него нет этой секунды и, вынырнув из тоннеля, застанет кровавые обрубки вместо девушки с веснушками цвета лисьего меха.

***

То, что произошло в следующую микросекунду, изумило Виллу и шокировало Невилла. Едва дракон расправил крылья и взлетел, показываясь во всем великолепии, сумрак Наб прорезал золотистый луч. И это в городе, где солнца нет даже утром, где, в принципе, и утра как такового нет.

Свет ослепил Невилла, и дракон тяжелой тушей с воплем упал на камни. Лучик метнулся к девушке, пробежался по темно-каштановым прядям, подкрался к разрумянившимся щекам, согревая поцелуем, и скрылся до появления Адэра.

Сумрак вновь обнял город.

— Вилла, иди ко мне, — позвал Адэр, материализовавшись. Он не знал, что случилось, пока был в тоннеле, но ему это не нравилось. То, что девушка жива — замечательно, у них все-таки страстная ночь намечается. Невилл чертыхается на камнях после бесславного падения — тоже неплохо, злость сменит хандру. Но Адэр не понимал, какие силы вмешались, чтобы остановить дракона от нападения, и неопределенность вперемешку с сомнениями усилили тревогу. Ей придется многое объяснить, и если слова покажутся неубедительными, он лично проследит, чтобы Невилл подкрепился.

— Вилла! — снова позвал Адэр.

Девушка встала с тропинки, отряхнулась, послала ему беглую улыбку и вопреки приказу, направилась к дракону. Адэр оказался между ней и чешуйчатым до того, как она превратилась в порцию фарша.

— Что ты делаешь? — процедил со злостью, мало заботясь, если это ее испугает.

— Он прекрасен. Никогда не видела такой красоты.

Адэр и Невилл неверяще уставились на нее, дракон покачал головой и, громко вздохнув, зажмурился.

— Ты отойдешь? — Вилла имела наглость ткнуть Адэра локтем. — Я хочу его погладить.

Невилл оскалился, как дворовой пес, но если бы девушка знала, с каким притворщиком имеет дело, перестала доверчиво улыбаться и норовить коснуться серебряной чешуи.

— Адэр, позволь мне его погладить, — попросила Вилла. — Видишь, ему плохо.

Дракон открыл глаза, с готовностью кивнул, но Адэр не торопился отправить барышню на смерть.

— А почему ему плохо?

По взгляду, которым наградила Вилла, Адэр мог поклясться: хотела послать, но или передумала, или сдержалась.

— Он упал с такой высоты, ты не представляешь! — топнула ногой нетерпеливо. — И если бы ты слышал упоение в голосе, когда Невилл раскрыл крылья, если бы видел торжествующий сапфировый взгляд, когда он взлетел! Я почти умерла от восторга.

Адэр видел полет Невилла, слышал его воинственный клич и в отличие от Виллы, знал, что смерть была ближе, чем она думала. Дракон кашлянул, попытался отодвинуть Адэра в сторону. Ну, вот, смерть никуда и не уходила, переминается за спиной.

— Адэр, — Вилла погладила его по груди. Неужели уверовала, что лаской можно заставить его уступить?

— Ты не приблизишься к дракону. — Он убрал ее руку, не искушаясь.

— Почему?

— Сама сказала: он только что неудачно приземлился. Дай ему прийти в себя, отдышаться, отойти от унижения.

— Кхе-кхе, — дракон постучал по его спине когтем.

— Унижения? — Вилла выкрутилась и посмотрела на сидящего с покаянным видом Невилла. Он развел руками — мол, да, унижен, но держусь, из последних сил. И если Адэру не изменяло зрение, даже слезинку пустил.

— Ты бесподобна, — Адэр снова оттеснил девушку, — доводишь дракона до точки кипения, а потом рвешься утешать. Он не скоро остынет. Поверь, у тебя нет в запасе столько времени.

Судя по негодованию на лице девушки, она собиралась ответить хлестко, но спросила нежно, с придыханием:

— В чем же моя вина, объясни, пожалуйста?

Такое несоответствие между реальным и ожидаемым было внове для Адэра. Возможно, подумал, она задержится рядом с ним дольше, чем на одну ночь. Словно подслушав мыли, девушка сбросила его руки со своей талии и шагнула к дракону. Невилл облизнулся.

— Посмотри на эту морду внимательно, — сказал Адэр. — Он собирался тобой позавтракать.

Дракон растянулся в простодушной улыбке.

— Ты шутишь.

Дракон энергично закивал.

— Шутки должны быть смешными, — сделала внушение девушка. — Если бы дракон выбрал меня в качестве блюда, его бы ничего не остановило. Мы ведь были один на один.

Упрек прошел мимо Адэра. Он не тот, кто полагается на совесть, не тот, кто привык ждать и не тот, кто возится с упрямыми девушками. Она сама виновата, если влипла в неприятности: должна была идти следом за ним, а не таращиться на чешуйчатого с благоговением. Тоже мне, нашла совершенство.

— Ты не приблизишься к дракону, — сказал Адэр, взяв ее за руку. И повторил для друга: — Ты не приблизишься к девушке.

Дракон обиженно засопел, Вилла выдернула руку.

— Я ему нравлюсь, — сказала с горечью, — а ты…

— Он хандрит, его настроение не улучшилось после падения и он терпеть не может, когда к нему прикасаются. Не приближайся к нему!

— Ты чесал его за ухом.

— Только я могу чесать его за ухом.

— И все? — расстроилась девушка.

Что она хотела уточнить: чешет ли еще кто-нибудь дракона за ухом, или чешет ли Адэр дракона где-нибудь, кроме уха? Пока он раздумывал, дракон лег, протиснул морду между копытами Адэра, пошевелил ухом, будто предлагая девушке повторить трюк. Хитрюга. Адэр ударил друга хвостом, свел копыта вместе.

— Я устал ждать.

Девушка бросила сочувственный взгляд на дракона.

— Покатаемся в другой раз! — пообещала ему и быстро пошла по тропинке.

Адэр споткнулся на копытцах. Она что?! Собиралась покататься на Невилле?! Вот и причина, по которой он набросился на гостью, а отнюдь не внезапно вспыхнувший голод. Теперь дракон не успокоится, пока не отомстит за оскорбление.

— Это боевой дракон, а не прогулочный пони, — пояснил Адэр, но девушка только пожала плечами. Она шла к дому, не оборачиваясь и не разговаривая: ни за что ни про что обиделась. У двери остановилась, поджидая, пока он закончит стучать бубнами. Ох, он порядком притомился от этого звука. Скорей бы она уснула, и он мог сменить облик.

— Заходи, — Адэр толкнул дверь.

Девушка зашла нерешительно, бегло осмотрелась, сходу спросила, где его комната. Она выглядела так, будто ничуть не измотана после телепортации. Наверное, раздражение на него перекрыло усталость, но ничего удивительного, если девушка через пару минут свалится как подкошенная. Лучше пусть это будет что-то мягче пола в прихожей.

— Моя комната первая справа, но ты пока поживешь в соседней.

— Почему? Я думала…

Ее щечки зарумянились, и веснушки стали заметней. Раз, два… — машинально пересчитал Адэр. Их на две больше, или ошибся?

— Почему дракон не убил тебя?

Румянец сменился бледностью.

— Почему ты не убил меня?

Логичный вопрос, сейчас между ним и драконом визуально разницы нет: оба далеко не райские бабочки. Хочешь обменяться вопросами, котеночек? Пожалуй, правильней уточнить нюансы, прежде чем она погрузится в беспамятство на несколько дней.

— Ты из обращенных?

— Я родилась в Анидат.

— Какой ты расы?

— Корри.

— По отцу или матери?

— По матери.

— А отец?

— Проходимец.

— Меня интересует, кто он.

— Трус. — Глаза вызывающе сверкнули. — Ты всех тестируешь, прежде чем выдать допуск к своей шерсти?

— Твоя комната вторая справа, — сухо сказал Адэр, намекая, что рад побыть без компании. — И лучше, если ты не лгала.

— Я из обычных корри, но это не значит, что мной можно понукать. Я все равно проведаю Невилла.

Адэр терпеть не мог тратить впустую время. Хочет умереть — так и быть. Если девушка настойчива в желаниях, и черт ей не откажет. Никогда он так быстро не избавлялся от любовницы: чавк, и нет ее.

— Сначала отдохнешь и восстановишься, потом посетишь мою спальню, как и хотела, а потом можешь попросить дракона тебя покатать. Да будет так. Не благодари меня, котеночек.