Она закрыла дверь, села на расправленную остывшую постель, взяла в руки недочитанную вчера вечером книжку и погрузилась в события, ведь у них нет телевизоров. Затем согнула пальцы ног, вонзила ногти в деревянный пол, что то же испещрён множеством лунок от ногтей её ступней и подруг Аиши и Гузели, заходящих часто к ней в гости повцепляться и поиграть. А в это время за окном солнечные лучи осветили поляну и верхушки деревьев. Зачирикали веселее птицы в небе, расчищаемом ветром от ночных облаков. Таня же прошла на кухню, встала босой у плиты и принялась готовить завтрак для всех, шлёпая босоного ступнями. Продолжает сидеть у себя в комнате Настя, держа отращённые ногти ступней в полу. Она услышала, что Таня стала шуметь кастрюлями и сковородками и подумала: «Таня очень любит готовить, но не всегда у неё чего то получается. Боюсь, что и пирог может не получиться». Она постаралась отбросить плохие мысли и углубилась опять в книжную историю. Сидит она и читает. Она уже вся там, в книжке и вдруг услышала из кухни рык сестры:

— Да блин.

«Ну вот. Чего то опять у неё не получается, — подумала Настя с огорчением, — а ведь она просто готовить завтрак, а не пирог печёт. Нет, наверно, что то будет. Это же очевидно». Настя вздохнула и продолжила читать с того места, на котором её прервал вскрик старшей сестры. Торчат грозные Настены ногти в полу. Лежит на голых коленях раскрытая книжка. Тут нет на их планете развлечений, как на Земле. Нет телевидения, интернета, телефонии. Есть только радио, радиотапочки, а также книги — единственные источники информации.

— Да блядь ничего не выходит, сука на хуй ёбаный в рот, — раздалось рявканье Тани и удар пяткой в пол.

Настя снова вздохнула, продолжая читать историю. Затем услышала, как скрипнула дверь маминой комнаты, раздалось шлёпанье её кухонных сырников в сторону кухни, а потом прозвучал мамин голос:

— Таня, ты чего на весь дом орёшь?

— Да вот завтрак не выходит.

— Ну да. Кто это будет, есть? Выбрасывай. Давай я по новой сделаю.

Раздалось босоногое злое стучание ступней по полу в сторону комнаты. Настя услышала от старшей сестры за дверью такие слова:

— Вечно у меня ничего не выходит. Да блин.

Дверь грохнула. Мама крикнула:

— Таня, засранка, не хлопай дверями. У меня то же иногда не сразу всё получалось. Чего сразу психовать то и дверьми со злости хлопать?

Настя поняла, что сладкий сюрприз для мамы в руках Тани обречён на провал. Ей стало от этого так горько, что она еле сдержала слёзы. Ей захотелось положить ногу на ногу. Она стукнула пяткой, и выскочил ноготь мизинца, она стукнула второй раз посильнее и выскочил ноготь третьего пальца, она стукнула со всей силы, раздался громкий щелчок выскочившего огромного отращённого ногтя большого пальца. Настя визгнула и ударила снова пяткой. Выскочили сразу оба ногтя четвёртого и второго пальцев. Она положила правую ногу на левую и продолжила увлечённо читать книгу, начав шевелить по-разному пальцами ног с отращёнными ногтищами. Она прочла пять страниц и услышала голос мамы:

— Настя, Таня, идите завтракать.

Они вошли друг за дружкой на кухню в кухонных сырниках и сели за накрытый стол. Мама сказала:

— Пойду, разбужу бабушку.

Таня начала кушать культурно и с закрытым ртом. Настя также начала есть то, что приготовила мама. Четыре голых ноги на подошвах облекаемые союзками стоят под столом. Кажется от сюда, что сидят две взрослые женщины, потому что ноги, ступни и сами ножные запахи зрелые, пока не поглядишь на лица, и тут приходит понимание, что эти ноги принадлежат девочке и очень молодой девушки. А сверху раздаётся звон ложек. Вошла мама и села за стол. Прибавилось тут же ног. Мама скинула под столом кухонные сырники, согнула пальцы ног и вцепилась отращёнными ногтями ступней в пол. Вошла бабушка, одетая в короткое платье. Она села рядом с мамой и то же приступила к завтраку. Мама постучала пятками, вышибла вонзённые ногти, скрестила ноги в области лодыжек и вонзилась только ногтями больших пальцев. Она поглядела на дочек и произнесла:

— Таня, я надумала с бабушкой после обеда идти в колосную, чтобы зачать ещё одну дочку, а вы тут тихо посидите или погуляйте возле дома. Договорились?

Таня кивнула несколько раз и Настя то же.

Бабушка принялась под столом шевелить пальцами в кухонных сырниках. Венки и жилки заходили под кожей. Принялись бугриться союзки. Стоят на подошвах ороговелые бабушкины пятки. Таня же с Настей завтракают и пытаются скрыть своим видом то, что задумали, ожидая, когда, наконец, мама с бабушкой уйдут в «Колосную». Когда же завтрак, наконец, то закончился, все разошлись по дому и занялись своими делами. Таня осталась на кухне мыть посуду, Настя ушла в свою комнату ждать обеда, чтобы помогать старшей сестре. Она вонзилась отращёнными ногтями ступней в пол и стала глядеть в окно на поляну, перебарывая сильное желание выйти и погулять, и если бы Тане не надо стало бы помогать в приготовлении ягодного пирога, она бы точно пошла на улицу. Сели в общей комнате мама с бабушкой на диван, спутали голые ноги в кухонных сырниках и открыли книжку про колосный станок. Они почитали немного эту книгу, раздался голос мамы:

— Я чего — то ничего не понимаю, ни одного слова. Чего такое колосник, что такое нюнюнечка, манюнечка, масюсюнечка? Тут об этом ничего не сказано. Только одни схемы, одни какие то устройства непонятные. Ладно, я знаю, что такое паучок у колосного станка или ролики там и шкивы, но внутренности это для меня непостижимо.

Бабушка ответила:

— Ну, правильно. Я то же не понимаю. Тут нужно спец образование. Мы же с тобой не настройщицы колосного станка и не ремонтницы. У нас другое.

Мама отодвинула книжку:

— Нет, это не для меня. Мозг уже закипает, — она поднесла руки к голове.

Бабушка принялась читать одна, но и она вскоре отложила книгу:

— Я то же ничего не понимаю.

— Всего знать нельзя, — сказала мама и прошевелила ступнями возле ступней бабушки.

— Ну да. Ты права.

Наступил вскоре обед, после которого мама с бабушкой ушли в «Колосную».