— До турнира осталась неделя, а у нас даже нет своего оружия! — Дикен с тревогой резко развернулся от своего стола, прервав очередной химический опыт. Тем самым он нарушил тишину, которая царила на чердаке февральским днем. Эйприл, сидевшая рядом и что-то писавшая, задумчиво посмотрела на друга и отбросила перо.

— Поверь, Дикен, это не проблема! Но нам надо будет навестить Окраину.

— Окраину?! — испугался он, но Эйприл, словно не заметив этого, продолжала.

— Я знаю там пару мальчишек, с которыми раньше жила по соседству, так вот они всегда славились тем, что имели лучшие деревянные мечи. Я тебе как-то рассказывала про Монти… Нарочно захочешь — не сломаешь! Какое-то дерево они нашли, которое растет только на мысе…

— Мысе Гелиарда?! — вновь ошарашено уточнил Дикен, всей душой веря в то, что Эйприл знает другой мыс в окрестностях Дафиэлда.

— Именно. Только не говори, что тоже веришь во всю ту чепуху про духов?

— Я слышал достаточно историй, и многие из них выглядят очень правдивыми… Тот же случай с охотником Оливером. Что примечательно: когда он первый раз бежал оттуда сломя голову и затем рассказывал всем, что за ним гнались духи герцога и его слуг, он вскоре снова вернулся на мыс, после чего и пропал бесследно… Спрашивается — зачем?

— Не знаю, Дикен! В другой раз поговорим об этом… Мы должны отправиться в Окраину и просить помощи Монти, — Эйприл подошла к клетке, в которой, втянув в себя голову, сидел ворон Небул и внимательно слушал ребят. — Весь уже оперился… Скоро полететь должен. Не проси у меня еды, у тебя вон крошек хлебных полно и половина яблока еще! Давай-ка, выпрыгивай из клетки… Вот. Погуляй по комнате! И не надо так кричать, тебе полезно лишний раз попрыгать, может и взлетишь со дня на день… Ну не на стол же!!!

Это был последний день февраля. И первый последний день февраля для них двоих. Несмотря на подступающую весну, улицы Дафиэлда были затянуты серой влажной пеленой. Каждое утро замирало от мороза, а низкие непроглядные туманы растворялись только к полудню. Дворик с висящим канатом между домами одиноко стоял в этой дымке, укрытый слоем двухнедельного снега. Общая картина города напоминала мрачные болотные пустоши, что располагались вдали промерзшего леса. По ночам шел мелкий снег. Он очень медленно опускался на землю, так, что, казалось, иногда зависал неподвижно в пространстве, пытаясь взмыть обратно, в небо. Но, несмотря на все это воздух был свежее, чем в любой майский день или послегрозовая летняя прохлада.

Эйприл не хотела себе признаваться в том, что она соскучилась по грязной Окраине, по гудению кораблей, стоявших в порту поблизости, по сгоревшей библиотеке, по Монти. Поэтому настойчиво тянула за собой Дикена к вокзалу. Он располагался неподалеку, нужно только было выйти на центральную дорогу Дафиэлда. Именно там отъезжали все поезда до ближайших пригородов, и именно там собирались все извозчики. Они сбивались в кучи, курили и о чем-то громко говорили, пока лошади бездельно стояли возле своих экипажей.

Самым простым и быстрым способом передвижения для всех детей этого города были именно кебы. Как и в случае с забегами, нужно было подождать, пока один из них не тронется в нужную сторону, а затем незаметно прыгнуть на запятки и не спеша катить к центру Дафиэлда. Дождавшись одного такого, Эйприл уверенно заскочила позади кеба, а следом, скорчив унылую гримасу, прыгнул и Дикен, и они тронулись по главной дороге.

Дорога тянулась через весь город, слегка изгибаясь. Холодный воздух бил в лицо, руки отмерзали, а колеса кеба вязли в грязи и слякоти. Друзья направлялись в центр Дафиэлда, чтобы оттуда пешком добраться до гиблой Окраины. Возможно, любой другой отложил бы поездку до завтра, но Эйприл была настроена решительно. До фехтовального турнира оставалась всего неделя, и нельзя было медлить.

Постепенно пустые улицы заполнялись людьми, плотно укутанными в теплые одежды. Каждый куда-то спешил, куда-то летел. Вот уже слышались унылые охрипшие голоса бакалейщиков, которые терялись в звонких криках мальчишек с кипами газет в руках. На передовицах как всегда были избитые сплетни из Бругена. Все это могло значить только одно — экипаж приближался к суетливому центру города.

Дикен с улыбкой взглянул на Эйприл:

— Вот смотрю на них… Все куда-то спешат, торопятся, бегут… И никто даже не пытается придумать для себя что-либо интересное, не пытается вырваться из этого скучного потока! Хотел бы я сейчас стать вспышкой света, или взлететь у них над головами, чтобы как-то их отвлечь от всего этого. С одной стороны я радуюсь, что мы не такие, а с другой — мне их жаль, — всё с той же улыбкой невнятно произнес он отмерзшими губами.

— Так будет всегда, — понимающе произнесла Эйприл, и огляделась по сторонам, — если конечно ты все-таки не желаешь вспыхнуть у них над головами… На повороте, спрыгнем! — сказала она, когда кеб огибал широкую площадь, усыпанную торговыми лавками и толпами людей.

— Даже не верится, что я побываю в Окраине, — задумчиво сказал Дикен, соскакивая с запяток. — Помню как-то давно, еще до твоего переезда, мы с Тофером задумали наведаться туда, но в итоге все сорвалось… Появился Винсент, залил в уши Тоферу будто стоит только появится на главном мосту, на незнакомца тут же налетают местные и просят денег за проход в Окраину, — сумбурно вспоминал Дикен, отгоняя от себя дурные мысли, — а если не платишь, то… летишь с моста!

— Бред какой-то, — фыркнула Эйприл. — Значит за тринадцать лет, которые ты живешь в маленьком Дафиэлде, ты ни разу не был в самом мрачном и бедном районе? Ну ты даешь…

— Ни в Окраине, ни на мысе… Но очень много слышал о них.

— Скорее всего, половина из всех историй про Окраину — правда, поэтому не отходи от меня ни на шаг. Новеньких там действительно не особо приветствуют, — сказала Эйприл, пробираясь через толпы бездумных прохожих.

На фоне всей этой суеты, которая с высоты птичьего полета наверняка напоминала муравейник, выделялась одна единственная дорога. И то, выделялась только потому, что была совершенно пуста и неприметна, несмотря на то, что брала свое начало от самого населенного центра города. Лишь изредка туда могла проскакать пара гнедых, запряженная в товарную телегу или небогатого вида экипаж. Это как у людей — можешь провести с человеком весь день бок о бок, а спросят — в чем он был одет, сразу и не вспомнишь. Так и здесь — каждый день мимо этой дороги проходит сотня, а может и тысяча человек, но никто ее не замечает.

Именно к ней направлялись друзья. И стоило им только ступить на этот путь, как городской шум заметно утих, все вокруг стало привычно спокойным и тихим. Однако в этом умиротворении таилось нечто загадочное и мрачное. Эйприл постоянно вглядывалась в знакомую туманную даль. Дикен, растирая покрасневший от холода нос, с интересом озирался по сторонам. Вся эта серость и маленькие покосившиеся дома странным образом влекли его. Друзья словно поменялись местами: она шла впереди и вела друга за собой, а Дикен беспрекословно с интересом следовал по пятам, полностью доверяясь ей.

Вскоре они достигли моста. Того, который условно отделял Окраину от самого города, и с которого, по слухам Дикена, его должны были сбросить. Он был не длинным, но высоким, так что с него открывалась вся панорама бедных улочек и домов, не удостоенных внимания Дафиэлда.

— Ну, Дикен, добро пожаловать! — с грустным вздохом сказала Эйприл. Она поняла, что не хотела сюда возвращаться, не хотела снова оказаться на этом мосту. Ей нравилась ее жизнь сейчас, с Дикеном и чердаком.

— Брось, Эйп! Теперь все по-другому… Тем более мы здесь по делу. У нас есть цель, у нас есть интерес, мы не зря забрались так далеко. Вперед! — после этих слов, они смело пошли вниз по мосту.

Жизнь здесь существенно отличалась от жизни в городе. Пусть район был бедный и обделенный вниманием городских, но все казалось таким своим и знакомым. Узкие тесные улицы, старые маленькие дома, побитые телеги и пьяные моряки с порта… Но все друг друга знали. По грязным дорожкам бегала местная шпана, оставляя за собой только брызги луж. Эйприл взглядом искала знакомых мальчишек, а Дикен не переставал восхищаться каждым дюймом здешних мест. Его странным образом привлекала эта теснота и замкнутость. Вся Окраина была как его рабочий стол: всегда захламленный, в постоянном бардаке, под которым обязательно можно было отыскать что-то стоящее.

Когда мимо них пробегала очередная толпа ребят, Эйприл схватила одного из мальчишек за руку:

— Хью! Эй, Хью, стой! — чумазый худощавый мальчонка, лет десяти, в старом перешитом пальто и большой шляпе не сразу узнал в ней местную. Несмотря ни на что, на его лице блуждала беззаботность и радость. — Монти или Тома видел?

— Эйприл?! — удивился он. — Они там же где и всегда…

Ни секунды не сомневаясь, Эйприл уверенным шагом направилась вдоль узких улиц, периодически сворачивая в тесные дворы и пробираясь по скрытым тропинкам куда-то вглубь. Дикен, сам того не желая, пытался уплестись за кем-то, с интересом засмотревшись в сторону. Практически на каждом шагу он обнаруживал для себя что-то новое, но, собирая всю свою волю в кулак, старался не отставать. Эйприл была словно мама, которая всеми силами оттаскивала свое чадо от витрины с игрушками.

Вскоре она замедлила шаг. Они начали осторожно подбираться к густому высокому кустарнику. Он был настолько густой, что не было даже видно, что за ним.

— Похоже на орешник, — начал Дикен, потянув за веточку, но, обернувшись, никого не обнаружил. — Эйприл? — прошептал он, но ответа не было. — Эйп… Эйприл! — эй… Я здесь! — прошептал кто-то снизу. — Давай за мной.

Он едва успел увидеть знакомую руку в узкой круглой норе внизу кустов, которая тут же скрылась. Дикен нырнул следом в узкий тоннель из примятый ветвей. Перед ним открылась поразительная картина: небольшая круглая площадка, шага в четыре шириной, очень плотно окруженная кустарником; трое мальчишек, которые сидели на старых деревянных ящиках и Эйприл. Она совершенно уверено чувствовала себя в этом причудливом укрытии. Свет сюда попадал только сверху, там, где ветви уходили в небо и не так плотно срастались между собой.

Одеты все мальчишки были подобно Хью, но выглядели старше. Напротив них висела такая же старая большая шляпа, в которую они по очереди кидали пуговицы и маленькие камешки.

— Да вы только посмотрите, это же Эйприл?! Какая неожиданность… Ты решила почтить Богом забытую Окраину своим присутствием? — с явной иронией поинтересовался старший из них. — Мы думали, что уж и не увидим тебя. Даже дорогу не забыла? — после этих слов, двое других хихикнули, а он с презрением посмотрел на ее спутника, который все это время стоял позади нее и с интересом разглядывал все вокруг. — Новый друг? Интересно…

Мальчик обошел Дикена вокруг, осматривая его одежду.

— Других, как оказалось, и не было! — резко ответила та, и продолжила более мягким тоном. — Слушай, Монти, я знаю, ты любишь поговорить, но мы по делу, — Эйприл помнила, что Монти всегда отличался особым красноречием. Но Дикен обращался со словами не хуже, поэтому нельзя было допускать длительных споров.

— Я и не думал пустословить, дорогая… Ты же знаешь, это место секретное, а ты приводишь сюда черт знает кого! Выходит, вы оба снизошли до нас? — сказал он, запрыгивая на ящик, и не сводя с новеньких глаз. — Здесь конечно не то, что у вас: свежий воздух, дорогие кареты, большие дома… Мы-то просыпаемся под гудение кораблей, по улицам гуляют воры, а воздух пропах тухлой рыбой с порта! Как тебе? Или может лучше Вам, мистер…

— Дорф! Но для вас, мистер Монти, просто Дикен, — не менее язвительно ответил тот, чем вызвал недоумение присутствующих мальчишек. — Мне кажется, твои манеры расходятся с речью! Я не имею ничего против этого района, и более того, мне здесь нравится…

— Ну разумеется, эти места просто живописны… Видишь Тома? Того, что со сбитыми кулаками? — он указал на одного из мальчишек. — Он может тебе запросто провести экскурсию по Окраине, и ты уже не будешь считать здешние места такими прекрасными и гостеприимными…

— Так, Монти! Хватит! — вмешалась Эйприл. — Мы вообще-то пришли за помощью…

— За помощью?! — поперхнулся тот. — А почему это мы вообще должны тебе помогать?

— Монти, мы не намерены отвоевывать у вас Окраину, нам действительно нужна помощь, — сказал Дикен, несмотря на недовольство местных. — Если ты считаешь мой район таким прекрасным, то неужели думаешь, что мы пришли сюда, в такую даль, чтобы просто подействовать тебе на нервы?

Старший из них действительно понимал справедливость этих слов, а новенький, благодаря той паре фраз, что услышал от Монти, смекнул, как достучаться до него. Пока Монти задумчиво стоял, глядя то на Эйприл, то на ее друга, двое других мальчишек с удивлением смотрели на Монти, ожидая очередных резких выпадов в сторону гостей.

— Что вам нужно? — внезапно, спустя минуты молчания, произнес он.

— Отлично, — обрадовалась Эйприл, — все знают, что вы с Томом делали самые лучшие деревянные клинки в округе. Нам нужны два таких…

— Ты хочешь сказать, что мы должны тратить время и силы на то, что нужно вам?

— Монти, ты всегда помогал, если в этом нуждались. Наши отцы работали вместе… Пожалуйста.

Местный мальчик снова задумался. Видимо его не привлекала идея безвозмездной помощи.

— За деревом на мыс пойдете сами, — поддался он. — Там, возле обрыва, есть небольшая роща. В этой самой роще есть пара-тройка деревьев… Ветви у них гладкие и прямые. В общем, найдете рощу — те деревья сами бросятся в глаза. Если идти на мыс отсюда, то роща довольно далеко: прямо наверх по склону, оттуда тропинка через кустарники. Пойдете по ней до высокой сосны, а там до нужного места рукой подать…

— Спасибо тебе огромное, Монти. Завтра ждите!

После этих слов, друзья выбрались из тайного укрытия и взяли путь на дом.

Дикен и Эйприл решили отложить поход на мыс Гелиарда до завтра. Весна хоть и подобралась совсем близко, но темнело по-прежнему рано, а до сумерек ребятам было никак не управиться на мысе.

Так закончился последний день февраля для друзей. Весна не собиралась уступать зимним морозам, и в первое же утро осветила весь Дафиэлд ярким, по-особому весенним, солнцем. За окнами послышались непрерывные стуки капель с крыш, а земля стала влажной от таящих снегов. В воздухе стоял неповторимый аромат свободы. Это была настоящая весна. Весь город словно вздохнул после постоянных холодов и зажил новыми цветами и красками.

Друзья решили отправиться на мыс на лодке, через залив. Это можно было сделать и по суше, но тогда путь бы снова пролегал через Окраину, а возвращаться туда лишний раз ребятам не хотелось. К тому же через залив было короче — напрямую до мыса, который был виден с пирса, как противоположный берег. Иначе им пришлось бы огибать весь город.

Когда утром из дверей дома появился Дикен, Эйприл заулыбалась и подняла руки к небу:

— Удивительно, правда! Наконец-то, весна!

— Ветер с моря холодный, но с солнцем в самый раз, — сказал он, расстегивая верхние пуговицы короткого пальто. — Идем?

Он шел молча, только вдыхая полной грудью свежий весенний воздух, а Эйприл, словно сама не своя, наслаждалась новым днем. С ее лица не сходила блуждающая улыбка.

— Кстати, Тофер со своей шайкой уже вовсю готовятся к дуэлям. Нам следовало подумать об этом раньше, — заметила она, распуская густые волосы.

— Я никогда не готовлюсь к чему-либо задолго… Здесь не время играет роль, а качество подготовки, — с умным видом сказал Дикен. — К войне готовятся за день, Эйп, а к миру — вечность…

— Что за мысли? Это же наша первая весна.

Дикен продолжал идти молча, пусть и знал, что Эйприл смотрит на него, ожидая услышать хоть слово в ответ.

— Отец говорит, что я бездельник… Раньше, говорит, сидел дома, занимался химией, читал, учился, двигался вперед… Он всегда видел меня врачом. Если бы я мог рассказать ему о нашем чердаке! Взрослые… Они же ничего не понимают, — вздохнул он, прищурив глаза от слепившего солнца. — А пытаешься что-либо объяснить, вообще не слушают!

— Моя мама точно также говорит. Мой ответ один: «Зато у меня есть то, чего нет у других!» После этих слов она просто не знает что сказать! — снова улыбнулась Эйприл, когда им навстречу уже дул соленый ветер с причала и завиднелись мачты больших торговых кораблей.

Солнце только поднималось над горизонтом, но жизнь в порту уже шла полным ходом. От трюма до склада сновали моряки и рабочие с огромными ящиками. Не успевал один корабль отойти от берега, как на его место тут же пришвартовывался другой, и гремели новые крики командующих. Друзья терялись на фоне всей этой суматохи. Чайки плаксиво кричали, кружась вокруг мачт и стремительно бросаясь на сети со свежим уловом, которые ждали отгрузки с палубы. Какой-то неумелый молодой моряк только и успевал отгонять их. Все это превращалось в нелепую сцену борьбы человека и животных, которая не могла не забавлять.

Дикен и Эйприл направлялись к небольшой пустующей бухте. На противоположном берегу возвышался тот самый, проклятый местным населением, мыс Гелиарда.

— Вот мы и на месте! Ты когда-нибудь плавала на лодке? — немного волнуясь, спросил Дикен, качая ногой одну из привязанных лодок.

— Нет, но много раз мечтала… Сейчас научимся! — она смело запрыгнула в лодку. — Вот видишь, давай…

Дикен еще раз посмотрел на мыс, о котором наслушался много историй и все же прыгнул следом. Дерево было все влажное и от него пахло той приятной сыростью, что витает в лесном воздухе ранней весной. Первые минуты лодка с трудом отрывалась от причала, а то и вовсе начинала вращаться на месте. Друзья никак не могли разобраться с веслами. Они менялись, помогали грести руками, но все это не сильно меняло дело. Вскоре каждый взял по веслу:

— На счет три! — скомандовала Эйприл. — Нет, слишком рано…

— Это ты слишком рано! Когда говорят «на счет три», это значит на три, а не после! Еще раз… Вот, наконец-то…

Лодка тронулась с места и ровным ходом пошла к забытым землям. Весла уверенно рассекали водную гладь, оставляя после себя только рябь клином. Причал становился все дальше, а ребята не останавливались, боясь сбиться.

— Я слышала, что со стороны моря мыс напоминает профиль герцога Гелиарда.

— Эйп, это говорят те, кто не то, чтобы в море выходить, даже руки в воду морскую не окунал. Мой отец моряк, и если бы это было правдой, то он наверняка рассказал мне об этом, — деловито просветил подругу Дикен. — Я хоть и боюсь до чертиков этих мест, но профиль герцога Гелиарда… чепуха!

— Как скажешь… В любом случае — это будет интересно! — глаза Эйприл наполнились той необъяснимой решительностью, которую так любил в ней Дикен. — Смотри, мы уже приближаемся… А порт все дальше и дальше. И люди такие маленькие!

Еще через пару минут, лодка заскрежетала по морскому дну, и за спинами друзей вырос тот самый неведомый мыс, который все это время неустанно обрастал нелепыми слухами. Согласно историям, которые передавались, как и подобает городским легендам, из уст в уста, от поколения к поколению, главная тайна мыса взяла свое начало еще несколько веков назад. Некий герцог Гелиард выкупил все земли мыса и проворачивал какие-то мутные аферы и прочие грязные дела в своих окрестностях. Наивные и суеверные жители Дафиэлда утверждают, что на мысе до сих пор обитает призрак герцога, который был повешен на своей земле прямо на дереве возле роскошного дома, отстроенного на его темных делах. Также поговаривали, что все слуги и приближенные герцога Гелиарда просто в один день исчезли. Люди считают, что все они сбросились с обрыва в море, спустя неделю после повешения хозяина. Никто не знает точно, как это произошло и кто виноват в смерти герцога. Может, это и было его добровольным желанием, однако все известные факты двухвековой давности говорили обратное и обвиняли в этом городские власти. Зато народ смог вздохнуть спокойно после кончины хозяина мыса, который наводил ужас на жителей. До сих пор те места пользуются дурной славой, и даже самый редкий гость знает о всем злополучии этого клочка земли. Но Дикен и Эйприл были уверены, что если им и встретится этот призрак, вдвоем они с ним справятся.

Буквально от берега крутые склоны вели к большим зеленеющим просторам мыса. Хватаясь за любой торчащий из песка корень, ребята взбирались наверх.

— Ощущение, будто мы за сотни миль от Дафиэлда, — сказала Эйприл, когда они стояли на краю обрыва, так одиноко выдающегося в море.

— Точно… Вроде и близко, но так далеко… Здесь можно делать все что захочешь, и никто не узнает, и никто не скажет, что это нехорошо!

— Да… Словно все ниточки, связывающие нас с теми или иными людьми, здесь просто обрываются. А все потому, что люди с каждым годом выдумывают все больше подробностей этой глупой вымышленной легенде, отчего у них коленки трясутся при одном взгляде в эту сторону.

— Эйп, а давай сбежим в Англию! Вот на таком корабле, — внезапно сказал Дикен, провожая взглядом груженое судно, которое отправлялось через узкий залив в открытое море. — Нам с тобой не составит труда забиться незаметно в трюм, а там гляди и Англия.

— В Англию? Нам всего четырнадцать… Что если нас заметят? Я не хочу оказаться в такой же лодке посреди открытого океана! — после этих слов оба замолчали на минуту. — Бежим?!

Эйприл резко развернулась и рванула через небольшую открытую поляну куда-то в рощи. Вместе они бегали по неизведанным землям, то теряясь в голых зарослях молодых дубов, то снова выбегая на светлые теплые поляны. Со всех сторон их обдувал свежий морской ветер. В расстегнутых пальто и с румянцем на лице, они выкрикивали разные непонятные даже друг другу слова, но каждый из них понимал, что это звуки их свободы. Здесь их никто не слышал, только одинокий нетронутый мыс. От яркого полуденного солнца они прятались в вечнозеленой тисовой роще, еще прикрытой тающим снегом и тенью, и дальше, к расцветающим полянам. Ни Дикен, ни Эйприл даже не понимали, как им повезло найти такое место, где можно бегать, прыгать, падать, кричать, топать и шуметь, зная, что здесь ты один. Это были минуты настоящей свободы.

— Как думаешь, Дикен, — начала Эйприл, когда они, вдоволь набегавшись, спокойно прогуливались по неизведанным просторам, — можно было бы построить небольшой городок прямо на деревьях? Скажем, в какой-нибудь густой роще… Чтоб от дерева к дереву через ветви протягивались узкие мостики, а на самих деревьях построить маленькие дощатые лачуги, — она водила руками над головой и мечтательно глядела вверх, когда они выходили из тени большого дерева.

— Я думаю можно! Только этот «городок» не выдержит много людей… Вот я больше мечтаю о собственном летающем доме. Представь: маленький дом, а по бокам огромные крылья, — сказал он, размахивая руками, — ну, как у птицы, только механические. Засыпаешь в Дафиэлде, а просыпаешься где-то над открытым океаном, неизвестным материком, или вообще… в пустыне!

— А это возможно?

— Ну… Конечно! Не менее возможно, чем твой лесной город, — без сомнений сказал Дикен, поджав губы.

Эйприл не всегда понимала его самоуверенность, но все равно верила.

Они вышли на покатый холм, с которого где-то неподалеку виднелись узкие протоптанные дорожки. Прямо за холмом Эйприл разглядела дом:

— Смотри, там кто-то живет! — воскликнула она, указывая в сторону, где начинался плавный спуск к морю.

— Не может быть! Странно. А вдруг это и есть то старое имение герцога Гелиарда? — с ужасом для себя подумал он, мгновенно позабыв все мечты про летающие дома.

— Брось, Дикен, какое же это имение? Маленький дом. Давай подойдем ближе, — девочка схватила друга за руку и потащила в сторону одинокого жилища.

— Эйп, это все твоя бестолковая смелость! Из-за нее у нас постоянные проблемы!..

— Не бойся, если что, мы всегда сможем убежать. Идем же!

Они не спеша подходили к дому. По-видимому, сейчас он пустовал. Только где-то с другой стороны раздавались знакомые звуки. Это была лошадь. Пока Дикен с опаской озирался по сторонам, Эйприл осторожно заглянула в окно. Сомнений не было, здесь кто-то живет. Они так же осторожно обошли дом. В узком загоне непрестанно топтался молодой конь удивительных размеров. Завидев незнакомцев, он разбушевался.

— Успокойся, красавец, — Эйприл без страха погладила коня. — Кто твой хозяин?

— Эйп, может нам лучше пойти? Мы на этом мысе совсем одни… Ну… и эта лошадь еще.

— Лошади боятся плохих людей! Они это чувствуют. А этот видишь как спокоен? Значит и хозяин не будет плохим и ничего нам не сделает…

— Ну, если бы было за что, непременно сделал бы! — прохрипел чей-то низкий голос за спинами детей. — Что вы здесь ищете?

Хозяином этой лачуги оказался старый моряк. Он вращал на пальце какие-то металлические штучки, напоминающие длинные тонкие ключи. Это был мужчина невысокого роста, полноватый, но очень крепко сложенный. Загоревшие руки, покрытые твердыми мозолями, сложены на груди, а лицо от постоянного солнца испещрено морщинами. Былая уверенность Эйприл внезапно куда-то подевалась, и первым, как обычно, заговорил Дикен:

— Э-м-м… Здравствуйте, мистер. Я Дикен Дорф, а это Эйприл Вудуорт. Мы… Мы немного заблудились, — сказал он довольно уверенно, хотя его серо-зеленые глаза были полны нерешительности.

— Как понимать немного? Нельзя заблудиться… К-хм… «немного». Так что же все-таки вы здесь делаете? Вы должно быть с Окраины? Хм… С виду и не скажешь, — задумчиво проговорил неизвестный моряк, оглядывая детей.

— Нет, но мы хотели бы узнать, как туда попасть?

— По тропе вниз холма и через пригорок прямо, до первых домов… Но сейчас будет дождь, можете переждать здесь.

— А откуда вы знаете про дождь? — с сомнением поинтересовался Дикен, пристально глядя на незнакомца.

— Полжизни я провел в открытом море, мне ли не знать? Грозы, дожди и шторма я чую за мили. Ну так что?

Друзья переглянулись с тем же авантюризмом в глазах, что был зимой, при встрече с лордом Левинсоном, и без слов последовали в маленький, но обжитой дом. Он несильно отличался от других городских жилищ, но явно принадлежал моряку. На стенах красовались трофеи, а воздух пропах рыбой. С присущей им скромностью они стояли у самого порога, пока хозяин суетливо разбирался со свои уловом.

— Извините, присаживайтесь… У меня редко бывают гости, так что понимайте. Ах да, я — Мортус Хелл, — былая резкость и грубость рыбака сменилась приятной ухмылкой, больше уже не покидавшей его лица. — Может все же расскажете, как вас сюда занесло? Безо всяких «немного заблудились».

— Да, мы здесь… кое-что ищем, — осеклась Эйприл. — Приплыли прямо с порта на лодке и заблудились, — продолжила она, когда по крыше дома вдруг застучали капли предсказанного дождя. — Действительно, пошел! А как вы узнали?

— В открытых водах, под парусом, мы определяли погоду по ветру, солнцу, облакам, воде… Сейчас я сидел, рыбачил на своем небольшом причале. Рыба чувствует приближение дождя и всплывает наверх. Чем быстрее и больше рыб мельтешит на поверхности, тем ближе дождь. А чего еще стоило ожидать от первого дня весны? Изморозь сошла — уже хорошо! Вообще весна — удивительное время. Никогда не знаешь чего ожидать: просыпаешься с солнцем, засыпаешь в шторм… В любом случае, непредсказуемость всегда лучше, чем наоборот. Предсказуемый человек прост в общении и обращении, но он может быстро наскучить, так как ты всегда знаешь его действия наперед, — сказал Мортус Хелл, задумчиво глядя на дождь в окне. — Другое дело неординарность. С таким человеком не просто интересно, но его еще и… стоит опасаться, ведь он может в любую минуту выкинуть какой-нибудь номер! Первые, как правило, зависят от него…

Пока моряк поучал девочку, Дикен в стороне разглядывал газетную вырезку, небрежно лежавшую на столе хозяина дома. В ней говорилось об исчезновении некой миссис Беллинг, супруги городского судьи. Так же там содержалось ее скудное описание и время пропажи. Дикен неотрывно разглядывал и перечитывал обрывок, как будто пытался найти там еще не увиденные слова.

— Мистер Хелл, — обратился он, — позвольте… А что здесь, далеко на мысе, делает обрывок свежей газеты? И кто вообще такая эта миссис Беллинг? Вы что-то знаете об этом?

— А вы, Дорф, задаете слишком много вопросов, — сказал тот, пряча вырезку в деревянный шкаф. — Конечно, я отвечу вам. О ее исчезновении я не знаю ровным счетом ничего, как, впрочем, и о том, кто она такая! Единственное, как вы, думаю, успели заметить, это супруга судьи Беллинг, так что власти позаботились о том, чтобы эта статья попала в каждый дом… Да и ко всему, мой родной брат — владелец «Дафиэлдс Инстанс»…

— Так вот оно что, я понял! Хелл — это сокращение от Халлгрейт, — внезапно перебил моряка Дикен, довольно странно дернувшись с места. — У него своя контора на Средней улице…

— Именно, Хелл старший — мой брат — сказал приберечь на всякий случай эту заметку. Мы с ним не очень ладим, но он лично принес мне газету. Жалуется на недостаток разносчиков! Кстати, не желаете?.. — глаза Мортуса Хелла наполнились какой-то странной вопрошающей простотой.

— Ну… Может ближе к лету?

— Отлично, тогда я замолвлю за вас словечко. В любом случае, это лучше чем без дела бродить по улицам или «немного блуждать» по мысу… Гелиарда.

Последнее слово он произнес чуть не по слогам, словно был знаком с призраком герцога не понаслышке.

— Да мы здесь первый раз, сэр…

— Никаких «сэров», ребят! Меня просто воротит от всех этих почестей, — плевался моряк. — И вообще, я всю жизнь настаивал, чтобы меня звали просто по имени. Халлгрейт слишком громкая фамилия, спросите об этом вашего друга, мисс Вудуорт. А я всегда стремился к свободе… Весь этот шик и роскошь, в которой он барахтается всю свою жизнь, не для меня, это точно. Так что давайте сойдемся…

— Мы поняли, мистер Мортус, — понимающе прервал его Дикен, после чего подорвался к окну. — Эйп, дождь, кажется, притих… Морось. Нам лучше пойти, если хотим успеть до темноты.

— Знаете, ребят, — начал моряк, — думаю, вы можете взять мою лошадь… Если, конечно, умеете с ней обращаться. Только имейте ввиду, что в Окраину она ни ногой, так уж приучена…

Дикен и Эйприл по привычке переглянулись, что означало неминуемое согласие, и все трое двинулись в конюшню. Эйприл хорошо обращалась с лошадьми и без труда взобралась в седло. Взяв узды в руки, она умело вывела лошадь на поляну. Спустя минуту, не без помощи Мортуса, туда же вскарабкался и Дикен.

— Первый раз на лошади? — улыбнулась она, на что получила утвердительный кивок. — Спасибо, мистер Хелл. Мы скоро будем! — после этих слов она резко дернула за узды, и лошадь помчалась вниз с холма.

Радости Дикена не было предела. Прохладный влажный воздух и легкая морось били в лицо, а в ушах слышался ритмичный стук копыт. Они двигались по указанному пути, до того места, где начинались дома злачных улиц, чтобы оттуда проложить путь до нужного дерева, о котором говорил Монти. Все небо было затянуто серыми облаками, а в воздухе стоял приятный запах дождя. Птицы, которые так весело напевали первую половину дня, сейчас затихли. Их пение сменил шум деревьев, который порывами наполнял голые рощи при малейшем ветре. И до того красивая темно-коричневая лошадь, стала еще изящней от моросящего дождя. Также как и друзья, она наслаждалась свободой, к тому же Эйприл была отличной наездницей. Слегка прищурив глаза и сжав плотно губы, она уверенно вела лошадь. Распущенные ветром волосы постоянно лезли Дикену в лицо, но тот несмотря ни на что смеялся.

— Я вижу дома впереди… Похоже, мы на месте. Сейчас выедем на центральную тропу и свернем обратно, как говорил Монти! — громко сказала Эйприл, перекрикивая ветер, стоявший в ушах, и притормаживая лошадь. — Ну вот. Ты помнишь, как доехать до нужных деревьев?

— Конечно! — после этих слов лошадь снова сорвалась и понесла ребят обратно вглубь мыса.

По пути они не раз проезжали те места, где еще в полдень радостно бегали, ни о чем не задумываясь. Очутившись возле сосны, от которой, по словам мальчишки из Окраины, было рукой подать до нужной рощи, они к удивлению обнаружили, что именно под ней Эйприл днем жгла табак в отцовской трубке, даже не осознавая близость цели.

Набрав добротных толстых веток, они вновь направились в сторону домов, где у ближайшего дерева привязали лошадь.

— Сейчас, — начала девочка, затягивая узел на дереве, — мы пойдем до мальчишек пешком, отнесем им ветки. Лошадь пока оставим, чтоб быстрее добраться до лодки.

Дикен в очередной раз окунулся в суетливую и тесную жизнь отдаленного района Дафиэлда. Здесь никто не смотрел на все эти палки у него в руках и на его растерянность. В самом же городе, увидев мальчика, каждый не поленился бы заметить, что «не пристало людям в центре города с палками таскаться». За это, возможно, Дикену и нравилась простая Окраина. Все беспричинное высокомерие, роскошь и мраморные скованные лица оставались там, далеко за мостом. И без того маленький Дафиэлд делился уже на три «мира»: сам город, трущобная Окраина и еще один, маленький, но не менее великий, где-то на чердаке одного из домов по улице Первых дубов.

Забравшись в странное убежище, они обнаружили на месте только Тома. Единожды глянув на новоприбывших, он продолжил делать заплатки на своей растерзанной шляпе.

— Вот, — сказала Эйприл, и Дикен кинул палки на землю, — надеюсь, мы не ошиблись с деревом.

Том уже пристальнее посмотрел на друзей и с недоверчивым видом стал внимательно разглядывать ветки. Ему не хотелось признавать, что друзья не ошиблись.

— Да, это оно! — вздохнул он. — Пойдем в кузницу, я дам вам наши… Не хочу, чтобы ты возвращалась сюда снова, Эйприл, — в его словах не было злости или обиды. Совсем наоборот, он словно желал для бывшей подруги лучшей жизни. — Мы приготовили их к весеннему побоищу! Имейте ввиду, что я сослужил вам огромную честь, что отдаю готовые деревянные мечи!

— Мы целый день бродили на мысе, чтобы найти это чертово дерево, а сейчас ты говоришь, что у вас были готовые?! Том, ну ты…

— Вы просили помощи, вы ее получили, — упрекнул он, смерив суровым взглядом ее друга.

— Все, Эйп, идем, — спокойно сказал Дикен, и они проследовали за местным хулиганом к кузницам.

День подходил концу. Небо освобождалось от облаков, оставляя лишь тонкие прозрачные следы и солнце вишневого цвета. Оно окрашивало часть неба в оранжевые тона, которые выше переходили в привычные голубые. На этом фоне каждое дерево, каждая травинка обретали свои очертания. Ветер с моря становился прохладным. Теперь друзья знали, где в этом городе прячется свобода. Здесь, на мысе Гелиарда, который местные незаслуженно окутали тайнами и небылицами. Перед спуском к лодке они медлили, не желая покидать мыс. Дикен гладил гриву лошади и что-то ей тихонечко шептал, а Эйприл жгла трубку, сидя под деревом, возле крутого обрыва, возвращаясь в мыслях в те времена, когда отец впервые отвел ее на этот мыс.

Вскоре Эйприл хлопнула огромную лошадь по спине ладонью и та понеслась вдаль одна. Друзья, проводив ее взглядом, направились домой.