Любое дело женщине приходится делать вдвое лучше мужчины, чтобы заслужить хотя бы половинное уважение. К счастью, это не трудно. (Шарлотта Уинтон)

Со дня моего визита во дворец прошло больше недели. Заказ принцессы был давно выполнен, бал прошел без какого-либо нашумевшего скандала. Мы приобрели известность самым древним и проверенным способом, о нас сплетничали и шушукались все городские кумушки. Попасть на примерку стало делом чести столичных модниц, и наше маленькое предприятие стремительно набирало обороты. Ол расправлялся с заказчицами, как врожденный дипломат.

Обнаружив мою полную неспособность молча выслушивать бредовые пожелания модниц, компаньон предложил мне заняться подбором рабочего персонала. Нужно было нанять десяток белошвеек и портных. На мне оставался крой, разработка моделей и общее руководство производственным процессом, сидеть с иглой не имело больше смысла. Не знаю, как это получилось, но работницы нашлись сами, словно по волшебству. Я высказала желание, нанимать на работу женщин, а не мужчин. И уже через день передо мной стояли шесть молодых особ, причем самой младшей на вид было не больше пятнадцати.

Обычно портновским делом, как и всяким другим, занимались мастеровые-мужчины, входившие в цеха портных, обувщиков, кожевников, кузнецов или других ремесленных профессий. Стать мастером можно было, заплатив за место в цеху крупную сумму (это был как раз наш случай) или получив место мастера по наследству от отца. Был еще способ жениться на вдове мастера, если дама соглашалась вступить повторно в брак, тогда одному из подмастерий открывалась прямая дорога в цех мастеровых, а вдове по-прежнему доставались семейные деньги.

Но работающих женщин цеховики не признавали. Все подмастерья были мужчинами. Официально и по оплате единственные признанные работники. Хотя женщины в семье наравне с домашней работой выполняли и сложные работы, связанные с семейным бизнесом, всерьез их труд никто не принимал. Будь то шитье, выделка кожи или даже приготовление пищи. И деньги за работу получал муж, отец или брат.

Пора было наводить порядок в дремучем средневековье. Я осматривала рабочую силу, безмолвно зыркающую на меня глазами, и размышляла на тему, что мне теперь со всем этим богатством делать? Мыслей их прочесть я не могла, но это и не требовалось, чтобы понять, что творится в головах наших возможных работниц. Ол оговорил со мной максимальную сумму оплаты за их труд. Довольно невысокую. Мы были ограничены в деньгах, еще ведь нужно арендовать дом в городе и закупить все необходимые материалы. Не говоря о затратах на проживание и прочие бытовые мелочи. Поэтому я и предложила взять на работу женщин вместо мужчин. Или три никудышных подмастерья-недоучки, потерявшие надежду стать мастерами, или десяток женщин без прав и необходимых навыков. К тому же я знала, что при желании слабый пол может работать лучше, чем мужчины. И вот эта надежда нашего будущего процветания стояла потупившись передо мной и почти не дышала. Самой старшей на вид не больше тридцати. Бедно, но чисто одетые. И судя по отсутствию брачных браслетов — все не замужем. Ну, ладно.

— Кто умеет читать и писать?

В воздухе повисло напряженное молчание. Чудненько.

— А считать? — ну, это я так, последняя попытка. Очевидно, что грамотных среди них нет.

Самая младшая робко подняла руку:

— Я умею, миледи.

— Что умеешь?

— Считать.

— То есть, ты не умеешь писать, но складывать и вычитать у тебя получится?

— Да, миледи.

Ситуация становилась интересной.

— Тогда сложи быстренько 68 и 45.

Юная особа пошевелила губами и робко выдала:

— Сто тринадцать, миледи.

Я на эту несложную операцию потратила вдвое больше времени.

— А если вычесть?

— Двадцать три.

Пара серых глаз смотрела на меня в некоторой панике, но голос у девицы уже не так дрожал.

— И умножать умеешь?

— Три тысячи шестьдесят.

Чтобы проверить результат, мне пришлось отвернуться в столу и перемножить числа на бумаге. "Все верно. Поразительно."

— Кто тебя научил?

— Никто, миледи. Я просто слушала, как братья занимаются.

"Мне бы такие способности…"

— Что еще умеешь?

— Все. Шить, стирать, убирать, готовить. Мне очень нужна эта работа, миледи.

— Как зовут?

— Нада.

— Сколько тебе лет?

Девица замялась, но получив пинок в спину от соседки слева, тихо пробормотала что-то.

— Ей пятнадцать лет, миледи.

— Но ты же совсем ребенок? Что скажут твои родители? Ты же не можешь работать без их согласия.

— У меня нет родителей, миледи. Я живу у родственников. И мне очень нужна эта работа.

Не могу похвастаться, что быстро соображаю, но, видимо, этот ребенок здесь был не единственным нуждающимся в деньгах. Ясно, что от хорошей жизни женщина не отправится работать за полцены. Если семья не могла обеспечить хотя бы мизерное существование, нужно было искать работу. Или наниматься в служанки, а это полный рабочий день, в том смысле что весь день — рабочий, ни минуты для себя без выходных и праздников, или… Что "или" лучше не уточнять.

— Кто еще нуждается в разрешении родителей? Или брата, или отца?

— У меня есть разрешение, миледи, — самая старшая из компании решительно шагнула вперед.

— От кого? — не поймите меня неправильно, я не собиралась никому отказывать, просто хотелось пообщаться. Я все-таки впервые разговаривала с местными. По сути ничего о них не знаю.

— От сына.

— От сына. Отлично! — что может быть естественней, чем дать право ребенку решать, работать маме или нет. Просто продвинутое общество, как я посмотрю. — И сколько ему лет?

— Двадцать один, миледи. Он — ученик мастера Тодоргерда. Но ему пока не платят за работу. Мой сын надеется через пару лет стать подмастерьем и тогда сможет что-нибудь зарабатывать, миледи.

Мне срочно нужно поговорить с Олом. Я не готова нанимать рабочую силу. Я просто физически ощущала, как во мне началась борьба противоположностей, когда алчное капиталистическое сознание столкнулось с поднявшим голову призраком, который не так давно бродил у нас по Европе. Но нужно определяться по какую сторону баррикад я буду находиться. Или я — хозяйка, и у них есть работа и деньги, или организую профсоюзы, борюсь за права женщин, и мы все голодаем. Наверное, первый вариант все-таки предпочтительней.

Еще полчаса ушло на разъяснение условий труда и требований к работе. Причем пару раз на лицах работниц мелькало откровенное недоумение. Мы разговаривали хоть и на одном языке, но, видимо, исходные представления об обязанностях и правах у нас кардинально различались, что не давало нам понять друг друга с полуслова. Если понимание вообще было возможно. Например, на вопрос, как они собираются добираться до работы, пока наше производство находится за городом, меня в голос заверили, что беспокоиться не о чем. Завтра утром все прибудут на место с первым лучом солнца. Сейчас разгар лета, солнце встает в половине шестого. До города минут тридцать езды верхом. А они как сюда доберутся?

— Пешком, миледи. Можете не сомневаться, мы не опоздаем, — глаза полны решимости и веры. Мне бы такой энтузиазм.

— И как долго вы будете сюда добираться?

— Два часа.

— Два часа утром и столько же вечером?

— Да миледи. Но вы не сомневайтесь, мы вас не подведем.

"С ума сойти можно. И как эти тощие, хотелось бы верить, хотя бы не голодающие работницы собираются потом работать, после двух часовой пробежки через поля и овраги? А если дождь? Или еще что с погодой приключится? Нужно обсудить с Олом скорейший переезд поближе к рабочей силе."

— Вы приняты на работу. Приходите завтра к девяти. Я покажу вам, что нужно будет делать. Оплату будете получать каждые десять дней. Работаете до семи часов, кроме праздников. Все остальное как обычно. И найдите мне еще пять швей. Все свободны. Жду вас завтра. Не опаздывайте.

Я уловила в своем голове знакомые папочкины интонации. Гены пробивались наружу. Нужно проследить, чтобы они не распоясались, а то я не замечу, и стану вести себя так же, как он. А все прятаться по углам при моем появлении.

— Нада, задержись на минуточку, хочу с тобой поговорить.

Девушка, похожая на испуганную птаху, замерла у двери.

— Ты догонишь их через пять минут, — если честно, я не очень понимала, что мне от нее нужно. Так, неясный внутренний порыв. — У тебя есть младшие братья, если я правильно поняла?

— Да, миледи, одиннадцать и тринадцать лет.

— И кто обучает их?

— Тедир, ему двадцать пять. Его взяли учеником в магическую школу. В начальный класс. Он наш кузен.

— А кто присмотрит за твоими братьям, пока ты работаешь?

— Никто, миледи. Они тоже будут работать, если получится. Нам нужно платить за жилье и еду. Но теперь мы справимся.

— Вот что. Приводи их завтра с собой. У меня есть для них дело. Сможете добраться сюда? Это большое расстояние для детей.

— Миледи, не беспокойтесь. Мы выйдем затемно.

"Да уж, успокоила. Затемно, так затемно."

Как научиться быть богатым и не испытывать острого желания немедленно все раздать голодающим? Хотя о каком богатстве идет речь, сама живу на правах гости и с неясными перспективами. Отпустив девчушку догонять подружек, я отправилась на поиски Ола.

Мое появление в апартаментах приятеля было воспринято двояко. Ол с радостным возгласом рванул мне навстречу, широко раскинув руки, эффектная блондинка в небесно-голубом наряде, поморщив носик, изобразила приветствие. Судя по пятнам на лице моего приятеля, похоже, я спасла его от назойливой поклонницы. Корунда оправила платье на груди, откинула косу за спину и направилась к двери:

— Так мы договорились, дорогой? Платье мне понадобится к ближайшему балу. Айден берет меня во дворец, и я хочу затмить своим видом этих надутых эльфийских куриц.

Назвать эльфиек курицами требовало немалого воображения. Я оценила фантазию подружки Айдена. "Как, интересно, она справляется с десятком конкуренток в его постели? Или гарем — норма для столицы?"

Корунда заценила меня взглядом на прощание, ухмылочка Айдена половиной рта, поднятая бровь, и мой адреналин достиг финишной черты. К счастью, в комнату влетел Бич, размахивая очередным образцом свежеиспеченной гениальной идеи, и к моему искреннему удовольствию сшиб Корунду с ног метким ударом в глаз. Во всяком случае, это так выглядело со стороны. Бывают же редкие минуты, когда душа поет, солнце светит и все это под вопли поверженного недоброжелателя. Пока красавицу поднимали с пола и пытались успокоить, я заняла лучшее кресло в комнате, чтобы не пропустить ни малейшей детали этого маленького праздника души.

Ол уговаривал Корунду успокоиться, при этом в его голосе явно прослеживались интонации опытного дрессировщика. Ну типа, огромный зверь у ваших ног, клыки еще чуть вздрагивают под нервным оскалом, шерсть на загривке торчком, а вы знай себе приговариваете: "Хороший, песик, хороший!"

Корунда позволила отвести себя к дивану и повернула лицо к окну, чтобы Ол мог лучше рассмотреть восхитительный розово-синеющий фингал на правом глазу. Никогда не видела, чтобы синяки проявлялись с такой скоростью. Вся эта возня отвлекла меня на некоторое время от героя дня, непривычное молчание Бича оставляло его в стороне от всего происходящего. Что-то он подозрительно тих сегодня. Насколько я помню, девицы в его присутствии взвизгивают только по двум причинам. Или получив рукой по заднице или одергивая юбку. Засветить в глаз подруге Айдена было смело даже для такого болвана, как Бич. Похоже, парень здорово испугался.

Во всяком случае, он стоял в стороне, как громом пораженный, и не сводил с Корунды глаз, пока она ругаясь (совсем не по девичьи, должна сказать) объясняла Олу, что она сделает с кретином, который ее обидел. Алхимик сомнамбулой медленными шагами передвигался в сторону дивана с вопящей жертвой и наконец, уронив на пол принесенный сверток, достиг цели, заодно став Корунде на подол юбки. Люблю такие мгновения! Быть свидетелем смертельной битвы моих самых страстных недругов. Сейчас они вцепятся друг другу в глотку, я не дам Олу их разнять, и за мою жизнь ближайшие пол года можно не опасаться.

Корунда вскинула подбородок решительным движением, мне даже показалось, что клацкнула зубами при этом, сузившимися глазами посмотрела в лицо Бича, замерла (наверное ищет место для смертельного укуса) и вдруг, изогнувшись кошкой, протянула застывшему алхимику руку. Улыбка кокетливая и голос чарующий как у сирены:

— Я думаю, это была случайность. Наверняка вы не хотели причинить мне боль. Я вас прощаю. Вы — …?

— Регенет Сотимский.

— Надеюсь, мы еще увидимся. — Корунда выскользнула из комнаты, оставив после себя звенящую тишину.

"Вот это мастер-класс! Как можно получить в глаз, верещать драной кошкой, ругаться как торговка и лишить мужчину ума всего за пару минут? Зато теперь мы знаем, как зовут Бича. Регенет. Я бы тоже от такого имени отказалась."

Бич пребывал все еще в шоке. На вопросы отвечал, только после третьего повтора или дерганья за рукав. Глупо пялился по сторонам и вздрагивал при любом резком движении. Правда, через некоторое время все же пришел в себя и вспомнил за чем шел. Из свертка было извлечено его новое изобретение. Если не обращать внимание на отвратительный грязно-бурый цвет, то изделие больше всего напоминало по свойствам резину. Выслушав мое мнение о качестве образца, Бич порозовел лицом и наконец-то пришел в себя. Мы все еще обменивались с ним колкостями в основном о недоразвитых женщинах и недоделанных мужчинах (фразы были давно заучены и срывались с языка на автомате), когда в комнату степенно вплыл дворецкий с докладом о прибытие важного гостя.

Сэр Дэлиэль Лориндон из старшего дома Эларгов, сиятельный наследник титула и всех владений просит почтительно аудиенции у леди Алии по личному и важному делу. Тренированный Ол приказал дворецкому отвести гостя в малую гостиную и сказать, что леди Алия через минуту прибудет для беседы.

— Это еще кто такой? — даже моему шокированному любопытству было ясно, Ол знает, о чем идет речь.

— Пойдем, я тебя представлю. По дороге объясню.

— Как я выгляжу?

— Тебя целый день это не беспокоило, что теперь дергаешься?

"И правда, всего лишь сиятельные сэры просят об аудиенции. Что ж тут необычного?"

— Ты его знаешь?

— Встречались.

— А здесь он зачем?

— Думаю, Айден удружил.

— Твой брат устроил этот визит?

— Точно не знаю, но учитывая некоторые события последних дней, скорее всего. Ты давно его видела? — поймав мой взгляд, пояснил. — Айдена.

— Последний раз дней десять назад, наверное.

— За это время кое-что произошло. Маленький скандал и политический переворот. Ну, то есть, скандал был большой, а переворот не очень. Вскрылись некоторые подробности трехсотлетней давности, и несколько старинных и очень влиятельных эльфийских фамилий лишились головы, власти и владений. Больше всего пострадала бедная принцесса Эланиель. Она осталась без жениха, он, оказывается, был одним из главных заговорщиков против правящего королевского дома. Безутешна в своем разочаровании, до сих пор с родителями не разговаривает.

— С трудом представляю ее горе. А этот гость?

— Сейчас увидишь, — и Ол распахнул передо мной дверь.

Я смотрела во все глаза на роскошно одетого смутно знакомого эльфа и лихорадочно перебирала в памяти возможные варианты, откуда я его могу знать. Пока шел обмен приветствиями и обычный здесь ритуал церемонного представления с перечислением всех титулов и владений у меня было время подумать. Ни-че-го. Но я точно его где-то видела. Правда, среди моих знакомых эльфов нет, наверное на кого-то похож. Если бы не его счастливый и гордый вид и этот богатый наряд, то совсем немного он похож на… "Не может быть!" Ол дернул меня сзади за платье раньше, чем я успела радостно завопить: "Да я же его знаю!"

Передо мной стоял преображенный сумрачный воздыхатель принцессы, сверкая богатством и счастьем. Всего неделя, и парня как подменили. Даже моложе стал выглядеть, лет на 200 не меньше. Свита моего гостя почтительно отступила в сторону, как только завершилась официальная часть знакомства. И у меня наконец-то появилась возможность узнать, за что мне оказана такая честь. Гость искренне прижал руку к груди и с жаром начал доказывать, что честь оказана ему, и он жаждет отблагодарить меня за неоценимую услугу и т. д. Устав искать смысл за дворцовыми фразами, я тихо спросила Ола:

— Переведи, что он несет.

Ол отступил на пол шага и сообщил мне в затылок:

— Сэр Дэлиэль теперь единственный наследник возвращенных королем владений. Пару дней назад он расскрыл заговор против королевской семьи и доказал, что его род оклеветали и несправедливо изгнали из владений. Теперь восстановлен в правах. А враги в застенках. И поэтому он теперь один из самых завидных женихов в королевстве. Мало кто из родичей уцелел за это время, а ему вернули всю собственность семьи. Еще он твой преданный друг. Поздравляю.

— И что мне с этим делать?

— Помалкивай и улыбайся.

Дельный совет. "Молчать, я — мастер!"

Не вслушиваясь особо в витиеватую речь эльфа, я занялась рассматриванием его сложной прически. И все могло завершиться мирно, не уставься я на полупрозрачный образ, витающий у левого уха моего торжественного гостя: расхристанная принцесса Эланиель, сплетенная в страстном поцелуе с не совсем одетым эльфом.

"Ей все-таки удалось! Круто!"

Ол оттеснил меня в сторону, пытаясь отвлечь гостя. Напрасная попытка. Эльф смущенно смотрел на меня и молчал. "Ой! Я забыла совсем, что мои мысли читают все, кому не лень. Похоже, он увидел то, что я подсмотрела в его голове. Кто еще не в курсе?" Я обвела взглядом комнату, но свита гостя стояла почтительно в другой стороне залы и не обращала на нас никакого внимания, занятая тихой беседой.

— Вам известна моя тайна, — сэр Дэлиэль не выглядел особенно расстроенным. Я попыталась отрицать очевидное, но он остановил меня движением руки. — Теперь я понимаю, как все произошло. Но люди не могут видеть мысли эльфов, тем более то, что сокрыто завесой. Вы обладаете опасным даром, леди.

— Боюсь вас разочаровать, у меня нет никаких дарований. Чистая случайность. Наверное, наши мысли созвучны. Знаете, это как тон музыки. Резонанс. Чуть слышная вибрация, она складывается многократно, мгновение и — бац! — бокал в дребезги. — доходчиво пояснила я.

Эльф потер задумчиво лоб:

— Наверное такая возможность действительно существует. Но тогда вы должны испытывать очень сильное чувство, леди Алия. Желаю такого же счастья вашему избраннику, которое испытываю сам. И не беспокойтесь, ваш секрет я сохраню в своем сердце. Надеюсь, вам не трудно будет пока не разглашать мою тайну.

— Без проблем! Никому не слова! Клянусь.

Лорд Дэлиэль взмахнул рукой, подзывая эльфа из своей свиты. Подошедший склонился передо мной в почтительном поклоне и протянул внушительных размеров ларец.

— Леди Алия, примите этот скромный дар, как знак моей преданности и благодарности за оказанную вами неоценимую услугу.

Пока я восторженно глазела на происходящее, Ол принял ларец из рук посланника и соблюдая все приличия поблагодарил за оказанную честь. Я оценила наконец-то местный обычай, когда все деловые и не только переговоры ведутся между мужчинами. Мне оставалось только стоять со счастливым видом и надеяться, что Ол знает, что делает. Благородные гости удалились после многочисленных поклонов, заверений в преданности и глубочайшем уважении. А я увидела свое отражение в зеркале над камином и возмущенно повернулась к Олу. Он как раз читал пергамент из ларца.

— Ты почему не сказал, что я выгляжу как чучело?

— Так ты всегда так выглядишь.

— Но не перед эльфами же. Они такие… эффектные.

— Какая разница, как ты выглядишь? Эльфы не отличат тебя от другой женщины. Вы для них все на одно лицо. Ни фигуры, ни умения себя подать.

— Спасибо, друг!

— Всегда рад помочь. Поздравляю, кстати. Сэр Дэлиэль оценил твою услугу очень высоко. Даже трудно поверить насколько.

— Что это?

Ол протянул мне пергамент. На чуть желтоватой выделанной поверхности был осажден витиеватый текст, и минут через пять мне удалось наконец понять, что речь идет о праве владения замком и окружающими его землями. Текст довольно старый, как и сам пергамент, увешанный слегка потрескавшимися печатями. Еще в ларце лежала внушительная связка ключей и свеженький документ из которого следовало, что сэр Дэлиэль, законный владелец замка Водной Лилии передает право на пожизненное владение замком и землями леди Алии Корунд из дома Богартов и т. д и т. д.

— Уау! Можно я приколю это на стенку?

Ол выдернул пергамент из моих рук и захлопнул крышку ларца.

— Детям и женщинам серьезные документы трогать нельзя.

— Конечно-конечно. Дай мне еще хоть одним глазком полюбоваться! Красотища-то какая! Я — и владелица замка. Когда поедем осматривать собственность?

— Как только пожелаешь. Я знаю это место, — Ол как-то странно на меня смотрел, — и мне не нравится то, что происходит. Это слишком невероятно, чтобы быть правдой. Дед предупреждал меня, но я не поверил. Наверное, мне следовало больше прислушиваться к его словам.

— Ну, что касается твоего деда…

— Алия, прошу не начинай. Тебе еще с Айденом нужно разобраться.

— Он тут при чем?

— Если я правильно понимаю, ты обещала что-то моему брату, и он, чтобы получить это что-то, попросил деда пригласить сэра Дэлиэля для важной и очень секретной беседы. Речь шла о переводе древних манускриптов, насколько я знаю. В этот день во дворце был бал. Сэр Дэлиэль нашел в библиотеке деда старые бумаги, которые никто не мог расшифровать. Они просидели над ними до утра, зато узнали, кто на самом деле организовал заговор против короля, от которого пострадала семья сэра Дэлиэля. Оказывается, все его земли были отданы зачинщикам заговора, а оболганные родственники сэра Дэлиэля казнены или изгнаны. Айден добился аудиенции у короля, и правда всплыла наружу. Изменников схватили и наказали, не считая тех, кто скрылся, сэр Дэлиэль получил назад все титулы и богатства, ты — замок, а Айден, видимо, тебя или что ты там ему обещала.

— Меня? Ты преувеличиваешь. Я всего лишь обещала его поцеловать. Ну, если он вспомнит об этом при нашей следующей встрече, я так и быть сдержу слово. Надеюсь, он уже забыл.

— Ты действительно не понимаешь или прикидываешься?

— Чего не понимаю?

— Тебя не удивляет, что Айден организовал дворцовый переворот ради твоего поцелуя?

— Может он — извращенец?

— То есть, желать тебя поцеловать — это не нормально?

— Вообще-то да. Если речь идет о твоем брате. Я как-то с трудом могу представить, что у него остаются силы к утру, чтобы вспомнить, как его зовут. Одна белобрысая Корунда чего стоит. Не говорю уже об этой рыжей, забыла ее имя. Или эти две шумные близняшки.

— Ладно, проехали. Надеюсь, ты просто ревнуешь. Учитывая, что он организовал тебе неплохое приданное, леди Алия из дома Богартов, жду с нетерпением продолжения. Мой брат деньги на ветер не бросает.

— Так это мой замок!

— Пока ты в нашей семье. Но я только рад, всегда мечтал иметь сестру.

— Ты что меня за брата сватаешь?

— Я тебя только ставлю в известность о моих предположениях. И верни ему долг побыстрее, пока проценты не наросли. Ты еще моего братика плохо знаешь. Не задерживай.