Переводчик: Agnostik.

1. (1) Сицилия наипрекраснейший из всех островов, так как она может внести существенный вклад в развитие империи.

(2) Ганнон, сын Ганнибала, отправился на Сицилию, и собрав свои силы в Лилибее, выдвинулся на Солы; свои сухопутные войска он оставил в лагере недалеко от города, а сам отправился в Акрагант и укрепил его крепость, затем убедил граждан, которые всегда были дружественны к карфагенянам, стать их союзниками. Когда он вернулся в свой лагерь, к нему явились посланники от Гиерона, чтобы обсудить общие интересы; ибо они создавали союз для войны с римлянами, чтобы изгнать их из Сицилии как можно быстрее[1]. (3) Когда оба привели свои армии к Мессане, Гиерон разбил лагерь на горе Халкидиан, в то время как карфагеняне расположились станом со своей сухопутной армией в местечке под названием Эвны[2], а их военно-морские силы захватили мыс, называемый Пелорий, и они держали Мессану под постоянной осадой. (4) Когда римский народ узнал об этом, они послали одного из консулов, по имени Аппий Клавдий, с сильным войском, которое пошло сразу к Регию. Он направил послов к Гиерону и карфагенянам, чтобы обсудить снятие осады. Он обещал кроме того... но открыто заявил, что он не будет действовать против Гиерона войной. Гиерон ответил, что мамертинцы, которые опустошили Камарину и Гелу и захватили Мессану таким нечестивым образом, были осаждены справедливо, и что римляне, нудно и многословно твердящие о своих деяниях, не должны защищать убийц, которые показали величайшее презрение к добродетели; но если они на стороне людей столь безбожных, они должны начать войну такой важности, чтобы было понятно всему человечеству, что они используют сострадание к подвергшимся опасности, как прикрытие для своих интересов, и что в действительности они желают захватить Сицилию.

2. (1) Финикийцы и римляне сражались в морской битве, после чего, принимая во внимание масштаб войны, которая стояла перед ними, они[3] направили послов к консулу, чтобы обсудить условия дружбы. Велось много обсуждений, и обе стороны втянулись в острые споры: финикийцы говорили, что они удивляются, как римляне могли рискнуть перебраться в Сицилию, так как карфагеняне имеют контроль над морями; ибо было для всех очевидно, что если они не придерживались дружеских отношений, римляне не посмели бы даже мыть руки в море. Римляне[4], в свою очередь, советовали карфагенянам не учить их познаниям в морских делах, так как римляне, так они утверждали, были учениками, которые всегда превосходят своих учителей. Например, в древние времена, когда они использовали прямоугольные щиты[5], этруски, которые сражались с круглыми бронзовыми щитами и строились в фалангу, побудили их принять похожее оружие и были в результате побеждены. Опять же, когда другие народы[6] использовали щиты, такие как римляне употребляют сейчас, и сражались манипулами, они переняли и то и другое и одолели тех, кто ввел в употребление превосходные образцы. От греков они узнали осадное искусство и использование военных машин для разрушения стен, а потом силой взяли города своих учителей, навязав свою волю. Так что теперь, карфагеняне вынудив их учиться искусству морской войны, скоро увидят, как ученики превзойдут своих учителей.

(2) Сначала римляне применяли прямоугольные щиты на войне, но позже, когда они увидели, что этруски используют бронзовые щиты, скопировали их и тем самым завоевали этрусков.

3. (1) Затем консул переправился в Мессану, Гиерон, думая, что карфагеняне предательски допустили переправу, бежал в Сиракузы. Карфагеняне, однако, вступили в бой, но были разбиты, а консул затем осадил Эхетлу, но потеряв много солдат, отступил в Мессану.

4. (1) Оба консула[7] отправились на Сицилию, осадили город Гадраний и взяли его штурмом. Затем, пока они осаждали город Кентурипы и стояли лагерем у Бронзовых Ворот, сначала прибыли послы от народа Галезы; затем, так как страх напал на другие города, они тоже отправили послов для заключения мира и передали свои города римлянам. Таких городов насчитывалось шестьдесят семь. Римляне, присоединив отряды из этих городов к своим войскам, выдвинулись против Сиракуз, собираясь осадить Гиерона. Но Гиерон, приняв во внимание недовольство сиракузян, отправил послов к консулам, чтобы обсудить мирные соглашения, а так как римляне стремились иметь врагами исключительно карфагенян, они с готовностью дали согласие и заключили мир на 15 лет; римляне получали 150.000[8] драхм; Гиерон, при условии возвращения военнопленных, продолжал управлять сиракузянами и городами подвластными им: Акры, Леонтины, Мегара, Гелорий, Неетий и Тавромений. Пока происходили эти события, Ганнибал прибыл с военно-морскими силами к Ксифонию, намереваясь оказать помощь царю, но когда он узнал о случившемся, он удалился.

(2) Хотя римляне держали Мацеллу и городок Гадранон[9] в осаде в течение многих дней, они ушли, не добившись своей цели.

5. (1) Сегестинцы, хотя сперва подчинялись карфагенянам, перешли на сторону римлян. Галикийцы действовали аналогичным образом, но Иларий, Тириттий и Аскелий они[10] взяли только после осады. Тиндаряне, видя себя покинутыми, были встревожены и также хотели сдать свой город. Но финикийцы, подозревая их в таком намерении, взяли их вождей в качестве заложников в Лилибей, и вывезли зерно, вино, и остальные припасы.

6. (1) Филимон[11] - комический поэт написал девяносто семь пьес и жил девяносто девять лет.

7. (1) Те, кто с римлянами были вовлечены в осаду Акраганта, копали ров и строили палисад, и численностью доходили до ста тысяч. После длительного сопротивления финикийцы, наконец, сдали город Акрагант римлянам.

8. (1) Во время осады Акраганта Ганнон Старший переправил из Ливии на Сицилию огромную армию: 50 тысяч пехоты, шесть тысяч конницы, и шестьдесят слонов. Историк Филиний из Акраганта[12], написал об этом. Как бы то ни было, Ганнон выступил в поход из Лилибея со всеми своими отрядами и достиг Гераклеи, когда какие-то люди пришли и заявили, что они передают ему Гербессы[13]. Ганнон провел два сражения[14], в которых он потерял три тысячи пехотинцев, две сотни кавалеристов, четыре тысячи человек попали в плен, восемь слонов были убиты и тридцать три покалечены.

(2) Энтелла также была городом.

(3) Ганнон принял умный план и одной единственной стратегемой уничтожил как недовольных[15], так и явных врагов.

9. (1) После шестимесячной осады они стали хозяевами Акраганта, описанным выше способом, и увели всех в рабство[16], числом более чем двадцать пять тысяч. Но римляне также понесли потери: тридцать тысяч пехотинцев и тысяча пятьсот (?) всадников. (2) Карфагеняне лишили Ганнона гражданских прав, оштрафовали его на шесть тысяч золотых монет, и вместо него послали на Сицилию Гамилькара в качестве главнокомандующего. (3) Римляне осадили Митистратий и построили много осадных машин, но семь месяцев спустя, потеряв много людей, они ушли с пустыми руками. (4) Гамилькар, столкнувшись с римлянами в Термах, вступил с ними в бой, одержал победу и убил шесть тысяч человек[17], почти всю армию. Форт Мазарин[18] также был взят римлянами, а народ порабощен. Гамилькар Карфагенянин с помощью предателей овладел Камариной во второй раз, а несколько дней спустя овладел Энной таким же образом. Укрепив Дрепаны и основав город, он переселил туда эриксинцев и разрушил Эрикс за исключением площади вокруг храма. Римляне, взяв Митистратий в осаду уже в третий раз, захватили его, сравняли город с землей, и продали выживших жителей в качестве военной добычи. (5) Они потом двинулись к Камарине и он[19] стал лагерем рядом с ней, но не смог взять ее, но позже, отправив к Гиерону за военными машинами, он захватил город и продал в рабство большую часть жителей. Сразу же после этого с помощью предателей, он захватил также Энну; часть гарнизона была убита, другая благополучно ушла к своим союзникам. Затем он подошел к Ситтане[20], и взял ее штурмом. Затем, оставив гарнизон, как и в других городах, он пошел на Камик, крепость, принадлежащую Акраганту. Это место он тоже взял предательством, и поставил гарнизон. К этому времени Гербессы также были покинуты. Тем не менее река Галик... для других тоже... дальше всех.

10. (1) Ганнибал, полководец карфагенян, потерпев поражение в морском сражении[21], и опасаясь, что из-за поражения он будет наказан сенатом, применил следующую хитрость. Он послал одного из своих друзей в Карфаген, и дал поручения, какие показалось ему целесообразными. Этот человек отплыл домой в город, и когда он предстал перед сенатом, сказал, что Ганнибал приказал ему спросить, каков будет приказ совета, при наличии флота из двухсот кораблей должен ли он вступить в бой с римским флотом в сто двадцать кораблей. С возгласами одобрения они требовали дать бой. "Очень хорошо", - сказал он, - "именно поэтому Ганнибал бился, - и мы были разбиты. Но поскольку вы дали приказ, он избавлен от порицания". Поэтому, Ганнибал, зная, что его сограждане имеют обыкновение преследовать полководцев после таких событий, тем самым опередил обвинения, которые были бы ему предъявлены.

(2) Поскольку в предыдущих сражениях они были привлечены к ответственность за понесенный ущерб, они стремились восстановить свою репутацию с помощью этой морской битвы.

11. (1) Никто так не падает духом при поражении, как карфагеняне[22]. Они могли бы, например, легко уничтожить военно-морские силы противника, когда те производили высадку, но даже не попытались отразить их. Ибо пока римляне на тридцати кораблях[23] приближались к берегу, не соблюдая ни боевого строя, ни плотного построения из-за сильного ветра, было возможно без какой-либо опасности захватить корабли, людей и все прочее. И, конечно, если бы они спустились на равнину[24], и вступили в бой на равных условиях и ввели в действие все части своей армии, они бы легко взяли верх над противником. Вместо этого, так как они стремились только к одному - безопасности, которую дают холмы, - и, поскольку они упустили некоторые из своих преимуществ из-за чрезмерной осторожности, и не учли другие из-за своей неопытности, они потерпели сокрушительное поражение.

12. (1) Так как карфагеняне были в большом унынии, сенат послал трех своих самых именитых граждан в качестве послов к Атилию, чтобы обсудить условия мира. Из них Ганнон, сын Гамилькара, был человеком наиболее уважаемым, и после того как он произнес слова, соответствующие обстоятельствам, он призвал консула относиться к ним с умеренностью и достойно Рима. Однако, Атилий, ликуя от своего успеха и не учитывая превратности человеческой судьбы, продиктовал условия такого размаха и характера, что мирные рамки были не лучше, чем рабство[25]. Видя, что послы недовольны такими условиями, он сказал, что, напротив, они должны быть благодарны, по той причине, что, поскольку они не смогли оказать сопротивление как на суше, так и на море, защищая свою свободу, они должны принимать в качестве подарка любые уступки, какие он может сделать. Но когда Ганнон и его товарищи высказали ему откровенно свое мнение, он нагло угрожал им и приказал удалиться как можно скорее, отметив, что храбрые люди должны либо победить, либо подчиниться тем, чья мощь выше. Тогда, действуя таким образом, консул пренебрег как обычаем своей родины, так и божественным возмездием, и через короткое время встретился с наказанием, которое он заслужил своим высокомерием.

13. (1) Ныне все люди более склонны помнить о божестве во времена беды, и, хотя часто, в самый разгар побед и успехов, они презирают богов как сказки и измышления, но в поражении они быстро возвращаются к своему естественному благочестию. Так, в частности, карфагеняне, из-за величины опасностей, что нависли над ними, обращались к жертвам, которые были забыты за многие годы, и умножали почести, уделяемые богам.

14. (1) Спартанец Ксантипп[26] дал совет полководцам выступить против врага. Он сделал это, как он сказал, не для того чтобы понуждать и поощрять их, самому оставаясь вне опасности, но чтобы они могли знать, что он уверен в их готовности победить, если они сделают так. Что касается самого себя, добавил он, он должен возглавить атаку и показать свою доблесть на острие опасности.

(2) Во время битвы Ксантипп-спартанец, скакал взад и вперед, разворачивая всех пехотинцев, которые обращались в бегство. Но когда кто-то заметил, что это нетрудно, сидя верхом на лошади, принуждать других идти навстречу опасности, он тотчас же соскочил с коня, передал его слуге, и ходил пешком, умолял своих людей не допустить поражения и гибели целой армии[27].

15. (1) Мы считаем это неотъемлемой частью истории, не пропускать мнения политика, будь то хорошего или плохого, человека, занимающего руководящие должности[28]. Ибо осуждение их ошибок другими, которые допустили подобные ошибки, может быть установлено четко, тогда как восхваление благородного поведения, умы многих настроит на правильное действие. Мог ли кто-то, со всей справедливостью безуспешно осудить глупость и высокомерие Атилия? Своею неспособностью, как это случилось, достойно нести тяжелое бремя успеха он отобрал у себя наивысшую славу и навлек на свою отчизну тяжкие бедствия. (2) Хотя он мог бы заключить мир на условиях, выгодных Риму, а также унизительных и крайне позорных для Карфагена, и мог, кроме того, приобрести для себя среди всего человечества прочную память о милосердии и человеколюбии, он не принимал во внимание такие вещи, но вел дела с несчастными, потерпевшими поражение, так нагло и диктовал условия настолько жесткие, что вызвал праведный гнев богов, и поверженный враг, вынужденный его чрезмерной суровостью, обратился к сопротивлению. (3) И тогда, в результате случившегося, благодаря ему, так велик был прилив сил у карфагенян, которые ранее в ужасе от своих поражений отчаялись в спасении, теперь обернулись и в мужественном порыве изрубили на куски армии своих врагов, в то время как Рим был полностью потрясен таким катастрофическим ударом, что даже, имея самую прославленную в мире пехоту, больше не рисковал вступать с врагом в сражении при первой же возможности. (4) В результате война оказалась самой долгой в истории, и столкновение само разрешилось в ряде морских сражений, в которых римляне и их союзники потеряли множество кораблей и не менее ста тысяч человек, в том числе тех, кто погиб при кораблекрушениях, а что касается расхода денег, сумма была так велика, как можно было бы ожидать с учетом стоимости комплектования флота, состоящего из многих кораблей, и ведения войны в течение пятнадцати лет после этого времени. Но ведь человек, который был причиной всего этого, получил как награду не малую долю несчастий. В обмен на почет, которым он уже пользовался, он получил во много раз больше бесчестия и позора, и своими личными несчастьями он преподал урок другим соблюдать умеренность в использовании власти; и что хуже всего, поскольку он уже лишил себя возможности прощения и сожалел, что оказался в положении падшего, он был вынужден терпеть наглость и надменность тех, с кем в неудачах обращался с таким пренебрежением. (5) Ксантипп, с другой стороны, в силу своих выдающихся качеств, не только спас карфагенян в отчаянном положении, но обратил обратно ход всей войны. Ибо он был крайне унижен теми, чья власть была преобладающей, тогда как масштабом своего успеха он позволил тем, кто в силу поражения ожидал гибели, смотреть с презрением на своих врагов. В результате, когда слава этих достижений распространилась повсеместно на пространстве почти всего мира, все люди, удивлялись, не без оснований, его дарованию; ибо казалось невероятным, что прибавив одного единственного человека, карфагеняне настолько сильно изменили ситуацию в целом, что те, кто только что были заперты и осаждены, довели до осады своих противников, и те, чья храбрость давала им преимущество на суше и на море, нашли убежище в небольшом городе и ожидали пленения. Но это вовсе не удивительно, что своим природным умом и практическим опытом стратега преодолел казалось бы, непреодолимые трудности. Ибо разум делает все вещи доступными и возможными, и во всех делах мастерство побеждает грубую силу.

(7) Затем[29] римляне переправились в Ливию с большим войском под командованием консула Атилия, они сперва победили карфагенян, и захватили много городов и крепостей и разнесли в пух и прах большую армию. Позже, однако, когда спартанский стратег Ксантипп, наемный солдат, прибыл из Греции, карфагеняне победили римлян главными силами и разбили наголову большую армию. После этого были морские сражения и римляне потеряли много кораблей и людей, так что число погибших достигало 100 тысяч.

(11) Точно так же как тело есть слуга души, так же большие армии отзываются на разумное руководство своих вождей.

(12) Имея в виду то, что было выгодно, сенат преодолевал все трудности...

16. (1) Узнайте судьбу, которая постигла Марка Регула, римского полководца, захваченного сикелами[30]. Они отрезали веки ножом и оставили открытыми глаза. Затем заперли его в очень маленькой и узкой хибарке, раздразнили до безумия дикого слона и подстрекали вытянуть его, бросить под ноги и топтать. Таким образом великий полководец, как будто преследуемый слепой яростью, испустил последний вздох и умер самой гнусной смертью. Ксантипп-спартанец тоже погиб от рук сикелов. Ибо вокруг Лилибея, города сикелов, было военное столкновение между римлянами и сикелами в войне, которая длилась двадцать четыре года. Сикелы, много раз потерпев поражение в бою, предлагали отдать свой город в подчинение римлянам. Римляне, однако, не хотели слышать даже о таком предложении, но приказывали сикелам впредь уходить с пустыми руками. Спартанец Ксантипп, приехавший из Спарты с сотней солдат (или один, или с пятьюдесятью солдатами, в соответствии с различными авторами), приблизился к сикелам пока они были все еще окружены, и после беседы с ними на расстоянии через переводчика, наконец, дал им мужество противостоять своим врагам. Он встретился в бою с римлянами и с помощью сикелов разбил наголову целую армию. Тем не менее за свою хорошую услугу он получил вознаграждение подобающее и уместное порочным людям, так как подлые негодяи посадили его в дырявое судно и потопили его в бурных водах Адриатического моря из-за своей зависти к герою и его благородству[31]. Диодор Сицилийский написал об этом в своей истории, а также о Регуле.

17. (1) Филист[32] был историком.

18. (1) Римляне[33] переправились в Ливию и вступили в сражение с карфагенским флотом; одержав победу и захватив двадцать четыре карфагенских судна, они взяли на борт римлян, выживших в наземной битве, но во время плавания в Сицилию попали в опасность рядом с Камариной и потеряли триста сорок военных кораблей, а также кавалерийские транспорты и другие суда в количестве трехсот; тела людей и животных, обломки кораблей валялись на всем протяжении от Камарины до Пахин. Гиерон принял выживших радушно, и, снабдив их одеждой, продовольствием и другими предметами первой необходимости, привел их в сохранности в Мессану. (2) После кораблекрушения римлян, карфагенянин Карфалон осадил Акрагант, захватил и сжег город, разрушил его стены. Оставшиеся в живых жители укрылись в святилище Зевса Олимпийского[34]. (3) Римляне построили еще один флот после кораблекрушения, и, действуя в Кефаледии с 250 кораблями, овладели этой местностью при помощи измены. Они пошли дальше на Дрепаны и обложили его осадой, но когда Карфалон пришел к ним на помощь, они были прогнаны и ушли в Панорм. (4) Здесь они поставили на якорь свои корабли в гавани недалеко от стены, и высадив своих людей, окружили город частоколом и рвом; поскольку окрестности сильно лесисты вплоть до городских ворот, земляные работы и ров протянулись от моря до моря. Вслед за этим римляне, делая постоянные штурмы и за счет применения военных машин, сломали городскую стену, и завладев окраинами города, многих убили, а остальные укрылись в старом городе и, направив послов к консулам, просили дать гарантии, что их жизнь будет сохранена. (5) Было достигнуто соглашение, что те, кто заплатит две мины с головы, получат свободу, а затем римляне захватили город; по этой цене четырнадцать тысяч человек, попав под действие договора, после уплаты денег были освобождены. Все остальные, числом тринадцать тысяч, а также домашнее имущество, были проданы римлянами в качестве добычи. Жители Иетия изгнали гарнизон пунов и передали город римлянам. Народы Сол, Петры, Энаттр[35] и Тиндариса действовали подобным образом. Консулы, разместив гарнизон в Панорме, отступили в Мессану.

19. (1) В следующем году римляне снова отправились в Ливию, но карфагеняне воспрепятствовали кораблям причалить, и они развернулись и ушли к Панорму. Отплыв оттуда в Рим, они попали в бурю и снова потерпели кораблекрушение, потеряв сто пятьдесят кораблей и все транспорты и прочую добычу... Страж ворот в Термах, выйдя за стены по естественной надобности, был захвачен римской армией; он дал обещание командующему, что если его освободят, он ночью откроет ворота. Командир отпустил его и назначил на ночное время отправку тысячи человек. По их прибытию, он открыл ворота в назначенное время. Начальник, человек известный, вошел и приказал стражнику закрыть ворота на засов, чтобы не позволить никому другому войти в город, так как они хотели унести сокровища города самостоятельно. Все эти люди были изрублены и претерпели заслуженную смерть из-за своей жадности.

20. (1) В другой раз римляне овладели как Термами, так и Липарой. Хотя римляне осадили с 40.000 человек и тысячей кавалерии крепость Эркте, они не взяли ее.

21. (1) Газдрубал, полководец карфагенян, ругаемый своим собственным народом за избегание боя, прошел со всем своим войском через горный край около Селинус и прибыл в Панорм. И когда он переправил своих людей через реку, которая находится рядом, он расположился станом близ городских стен, но не приказал возводить ни частокола, ни траншей, потому что он думал, что это не имеет значения. Как-то купцы доставили в большом количестве вино; кельты напились, пришли в полный беспорядок и громко кричали, тогда консул Цецилий[36] с войском напал на них. Он одержал победу и взял в плен шестьдесят слонов, которых он послал в Рим. И римляне были поражены от изумления.

22. (1) Гамилькар карфагенянин, по прозвищу Барка, и Ганнибал его сын, с общего согласия считаются величайшими полководцами карфагенян, более великие не только, чем их предшественники, но и также чем полководцы более поздних веков, и своими личными свершениями они очень сильно увеличили мощь своего отечества[37].