Переводчик: Мещанский Д.В. Agnostik.

1. (1) Карфагеняне, вступив в войну с Масиниссой, сознательно нарушили договор с Римом[1]. Прибывшим посланникам римляне сказали, что они знали, что так должно произойти. Поскольку полученный ответ был такой двусмысленный, карфагеняне сильно смутились.

2. (1) Те кто получил владычество над другими, используя мужество и прозорливость, умеренностью и великодушием расширяют его пределы, и, парализуя страхом, защищают от нападений. Доказательство этому предложению найдем при внимательном изучении истории тех империй, что были созданы в древние времена, также, как и Римского владычества, им наследовавшего[2].

3. (1) Когда послы карфагенян объявили, что они наказали ответственных[3] за войну против Масиниссы, один из сенаторов воскликнул: "И почему эти ответственные за разногласия не наказаны тут же, не дожидаясь окончания войны?" Послы карфагенян промолчали, не в состоянии представить оправданий справедливых или благовидных. Сенат тогда указал на их неловкость и уклончиво ответил, ибо они получили заявление, что римляне хорошо знали, то что они[4] должны делать.

4. (1) Филипп, сын Аминты, взойдя на престол, когда Македония была порабощена иллирийцами[5], вырвал свое царство у них силой оружия и проницательностью стратега, но умеренностью, выказанной им по отношению к побежденным, он создал величайшую державу в Европе. Когда, например, в знаменитой битве[6] он разбил афинян, оспаривавших гегемонию в Греции, то приложил большие усилия для похорон павших врагов и брошенных без погребения, в то время как отпустил без выкупа и отправил на родину пленных, числом более двух тысяч. (2) В результате те, кто с оружием оспаривал верховенство, теперь, из-за его милосердия к ним, с готовностью покорились его власти над греческими государствами; тогда как он в многочисленных стычках и сражениях не смог добиться такой власти, тогда как единственным актом милосердия получил от своих противников добровольное согласие на гегемонию во всей Элладе. И, наконец, он обеспечил прочность своего царства при помощи страха, когда сравнял с землей густонаселенный город Олинф. (3) Подобным образом его сын Александр после захвата Фив разрушил город, удержав от бунта афинян и лакедемонян, которые собирались восстать, но в своем персидском походе, обращаясь с пленными с величайшим милосердием, он прославил свою доброту, чем наравне со своим мужеством способствовал успеху, делая для азиатов желанным его правление.

(4) В более поздние времена римляне, когда они стремились к мировому господству, пришли к нему при помощи отваги, затем расширили его во все пределы наилучшим из возможных обращением с побежденными. До настоящего времени, воистину, они воздерживаются от жестокости и мести к тем, кто подчинился им, обращаясь с ними не как враги, но как будто благодетели и друзья. Тогда как покоренные, как бывшие враги, ожидали встретить ужасающие кары, завоеватели не оставляли места для какого либо высокомерия в своем милосердии. Некоторых они зачисляли в сограждане, некоторым даровали право на межнациональные браки, другим возвращали независимость, и ни разу их обхождение не вызывало возмущение тем, что оно было излишне суровым. (5) Вследствие такого исключительного человеколюбия цари, города и целые нации переходили под римские знамена. Но однажды, когда они правили фактически над всем обитаемым миром, они закрепили свое владычество страхом, разрушив наиболее выдающиеся города. Коринф был разрушен до основания, македоняне, например Персей, были искоренены, они разрушили Карфаген и кельтиберский город Нуманцию, и многие были запуганы.

5. (1) Римляне считали обязательным вступать только в справедливые войны, и не принимали поспешных или опрометчивых решений в таких вопросах[7].

6. (1) Когда римские экспедиционные войска выдвинулись против карфагенян, и новость достигла Карфагена, что флот стоит наготове в Лилибее, карфагеняне воздержались от враждебных действий и отправили легатов в Рим[8], которые отдали себя и свою родину в распоряжение римлян. Сенат, приняв их капитуляцию, дал ответ, что ввиду того, что карфагеняне столь благоразумны, сенат гарантирует им их законы, владения, святыни, могилы, свободу и имущество, город Карфаген, однако, нигде не был упомянут, их намерение уничтожить его было скрыто: эти милости карфагенянам были обеспечены тремя сотнями заложников из числа сыновей сенаторов, и повиновением приказам консулов. (2) Карфагеняне, думая, что они избавились от войны, послали заложников, не без горестных стенаний. Затем римляне прибыли в Утику[9]. Карфаген снова отправил послов узнать, имеют ли римляне еще какие-либо требования к ним. Когда консулы потребовали без обмана выдать оружие и артиллерию, они были поначалу угнетены в виду того, что были в состоянии войны с Газдрубалом[10]; тем не менее римляне[11] получили двести тысяч единиц оружия всякого вида и две тысячи катапульт. Вслед затем римляне снова послали сообщение карфагенянам, требуя назначить делегацию старейшин, которой они сообщат свои окончательные требования. (3) Карфагеняне послали тридцать мужей наивысшего ранга. Манилий[12], старший из консулов, объявил постановление сената, что они должны покинуть город, в котором сейчас живут, и должны основать другой, в восьмидесяти стадиях[13] от моря. На это послы ответили стенаниями и призывами к милосердию, бросившись наземь с горестными криками и рыданиями. Такое великое волнение чувств обрушилось на посольство. Когда карфагеняне пришли в себя после такого потрясения, один единственный человек, некто Бланнон, произнес речь соответствующую случаю, и, говоря с мужеством отчаяния, но вполне откровенно, вызвал чувство жалости у всех, кто слышал его[14].

(4) Римляне, будучи непреклонны в своей решимости разрушить Карфаген, приказали послам немедленно вернуться в Карфаген и сообщить гражданам это постановление[15].Некоторые из послов, учитывая безнадежность возвращения, самостоятельно искали убежища как лучшее из возможного, но другие, выбрав возвращение, проделав путь назад, завершили свою роковую миссию. Когда народ столпился, встречая их, они не сообщили им новость, но били себя по головам, вздымали ввысь руки и, призывая помощь богов, они проследовали до рыночной площади, где доложили герусии[16] приказ, продиктованный римлянами.

7. (1) Сципион, который позже был прозван Африканским, но который в то время был всего лишь военным трибуном, не был похож на других трибунов[17], которые пренебрегали своим залогом, разрушая доверие тех, кто добился клятвенного договора с ними, был наиболее щепетилен в соблюдении обещаний данных осажденным и честен в сделках с теми, кто передал себя в его руки. По этой причине и из-за репутации человека справедливого о нем слава пошла по всей Ливии, никто из осажденных не сдавался, если Сципион не принимал участия в переговорах.

8. (1) Поскольку три римлянина, которые пали в этой стычке[18], остались без погребения, вся армия была расстроена потерей людей и, больше всего тем, что они лишены могил. Сципион с согласия консула послал письмо Газдрубалу[19] с просьбой дать им захоронение. Тот принял просьбу, исполнил обряд погребения со всеми почестями, и послал прах консулу; на основании этого Сципион вырос в почете как человек, который имеет влияние даже на врагов.

9. (1) Карфагенские женщины внесли свои золотые украшения. Ибо пока жизнь цеплялась за последнюю слабую надежду, весь народ считал, что они не теряют свое богатство, но посредством таких даров восстанавливают свою безопасность[20].

9а и 9b. смотри ниже, после 17.1.

9с и 10 - 12 смотри ниже, после 27.

13. (1) Гавань Карфагена известна как Кофон. Из-за некоторых ее достоинств мы попытаемся дать полное описание в надлежащее время.

14. (1) Он говорит, что стены Карфагена сорок локтей в высоту и двадцать два в ширину[21]. Несмотря на это осадные машины римлян и их воинские навыки оказались сильнее, чем защитные средства карфагенян, они захватили и сровняли его с землей.

15. (1) [Относительно его повторного рассказа в другом месте.][22] Когда царь Деметрий отправил в Рим самозваного сына Персея, молодого человека по имени Андриск, сенат приказал тому жить в определенном городе Италии. Но позднее он бежал и отплыл в Милет. (2) Пребывая там, он выдумал о себе басни, подразумевающие доказательства того, что он сын Персея. Он рассказывал, что еще будучи ребенком был отдан... воспитан критянином, и что критянин передал ему опечатанную табличку, в которой Персей указывал ему на два сокровища, одно в Амфиполе, лежащее под дорогой на глубине десять саженей(?), содержащее 150 талантов серебра, а другое, в 70 талантов, в Фессалонике, в середине экседры колоннады, напротив суда. (3) Поскольку его история привлекла много внимания, она наконец достигла ушей магистратов Милета, которые арестовали его и поместили в тюрьму. Какие-то послы по случаю посетили город, они обратились с этим вопросом к ним, спрашивая совета как поступить. Те насмешливо предложили магистратам позволить парню идти своим путем. (4) Он, получив свободу, решил притворяться всерьез и сделать реальностью свое лицедейство. Постоянно приукрашивая свою историю царского происхождения, он одурачил многих, даже самих македонян. (5) Имея сообщником какого-то арфиста по имени Николай, македонянина родом, он узнал от него, что женщина по имени Каллиппа, которая была наложницей царя Персея, теперь жена Афинея из Пергама. Соответственно, он пришел к ней и, растрогав ее романической историей о родстве с Персеем, обеспечил ее средствами свои путешествия, царское одеяние, диадему и двух рабов, подходящих для его нужд. Вдобавок, от нее он узнал, что Терес, вождь фракийцев, был женат на дочери покойного царя Филиппа[23]. (6) Ободренный такой поддержкой, он направился во Фракию. По пути он сделал остановку в Византии и был принят с почестями - проявление глупости, за которую граждане Византия позже заплатили штраф Риму. Собирая все большие и большие толпы, он прибыл во Фракию, к Тересу. В знак уважения Терес подарил отряд в сотню солдат и водрузил диадему на его голову. (7) Представленный им другим вождям, Андриск получил от них еще сто человек. Придя ко двору фракийского вождя Барсаба, он убедил того принять участие в походе и сопроводить его домой в Македонию, ибо он утверждал на основании права наследования, что законно притязает на македонский престол. Разбитый в битве Македоником[24] этот лже-Филипп нашел убежище во Фракии.... Наконец, он[25] взял верх в городах по всей Македонии.

16. (1) Масинисса, покойный царь Ливии, который всегда поддерживал дружеские отношения с римлянами, прожил до девяноста лет, сохранив твердость ума и крепость тела[26], и умер, оставив десять сыновей, которых поручил опеке римлян. Это был человек замечательной физической силы, привыкший с детских лет к невзгодам и напряженной деятельности: в самом деле, останавливаясь по дороге, он мог оставаться без движения целый день, или сидеть, не вставая до самых сумерек, занимаясь своими делами, или верхом на лошади он мог скакать безостановочно день и ночь, не чувствуя усталости. Следующее простое обстоятельство доказывает его отличное здоровье и жизнестойкость: будучи под девяносто лет, он на момент смерти имел сына четырех лет, который был исключительно здоровым малышом. Заботою о своих полях Масинисса был настолько знаменит, что оставил каждому сыну поместья в десять тысяч плетров, снабженные всеми необходимыми строениями. Его выдающаяся деятельность в качестве царя продолжалась 60 лет.

17. (1) На свидании с Фамеей Сципион, заманив большими надеждами, убедил его вместе с 1200 всадниками покинуть карфагенян[27].

Главу 17.2 см. ниже, после гл. 9b.

9а. Лже-Филипп, одержав блестящую победу над римлянами[28], склонился к жестокому поведению и тиранически пренебрегал законами. Он предал многих богатых людей смерти, выдвинув против них ложные и клеветнические обвинения, и даже убив не мало своих друзей. Ибо от природы он был жестоким, кровожадным и надменным, и, кроме того, обуреваем жадностью и всякими низменными качествами.

(2) Марк Порций Катон, человек широко прославившийся проницательностью, когда его кто-то спросил, как Сципион поживал в Ливии, сказал: "Он один имел разум, другие порхали подобно теням". Кроме этого, народ испытывал такую симпатию к этому человеку, что он стал консулом[29].

(3) Народ испытывал такую симпатию к Сципиону, что даже хотя его возраст не допускал этого, а закон не позволял, они приложили все усилия, чтобы пожаловать его консульством.

9b. Лже-Филипп назначил Телеста стратегом. Тот, однако, соблазненный обещаниями римлян, взбунтовался и перешел со своей кавалерией к Цецилию. Лже-Филипп, взбешенный таким поступком, арестовал жену и детей Телеста и выместил гнев на них.

Главы 9c, 9d, 10-12 см. ниже, после гл. 27.

17. (2) Фортуна, запутывая общую ситуацию, как будто имела замысел, составляла союзы сначала из одних, а потом из других противников[30].

18. (1) Римский консул Кальпурний[31], приняв капитуляцию некоторых городов, разрушил их до основания, пренебрегая своей клятвой. Как следствие, утратив доверие, он потерпел неудачу во всех своих предприятиях, как будто некое божество содействовало действиям против него. Ибо хотя он делал множество попыток, вся его деятельность была безрезультатной.

19. (1) Так как царь Прусий имел отталкивающие черты и совершенно уженоподобился от изнеженной жизни, вифиняне ненавидели его[32].

20. (1) Сенат отправил комиссию в Азию для урегулирования войны между Никомедом и его отцом Прусием и выбрал для этой службы Лициния, человека страдающего подагрой, Манциния, голова которого была пробита упавшей черепицей, так что большая часть кости была удалена, и Луция, человека лишенного сочувствия. Катон, глава сената и человек величайшей прозорливости, по этому поводу заметил в сенате: "Мы отправляем посольство без ног, без головы и без сердца". Его острота попала в цель и пересказывалась по всему городу.

21. (1) Никомед, разбив своего отца Прусия в битве, убил его, когда тот искал убежища в храме Зевса. Вот так он овладел троном Вифинии, добившись высокого положения путем свершения наиболее кощунственного убийства.

22. (1) В то время как карфагеняне были осаждены, Гасдрубал отправил приглашение Гулуссе прибыть на беседу. В соответствии с распоряжением полководца[33] Гулусса предложил Газдрубалу убежище для него самого и десяти членов семьи на выбор и десять талантов, и сто рабов в подарок. Газдрубал ответил, что пока его отечество опустошается пламенем, не видеть ему солнца, изыскивая себе спасение. Так на словах он изобразил храбрость, но дела его выявляли в нем изменника. Ибо хотя город был в отчаянном положении, он вел роскошную жизнь, устраивал пьянки во всякое время, давал пышные пиры, и высокомерно выставлял вторые блюда. Тем временем, его сограждане погибали от голода, но он, как коронованное оскорбление, ходил в пурпурных одеждах и в дорогом шерстяном плаще, как бы упиваясь несчастьями своей родины.

23. (1) При падении Карфагена полководец[34], позабыв напускную храбрость и надменные речи, бросил перебежчиков и приблизился к Сципиону в одеянии умоляющего. Упав на колени перед Сципионом и рыдая, он молил всеми возможными доводами и вызвал жалость к себе. Сципион посоветовал ему набраться храбрости, и обратившись к друзьям, которые заседали с ним в совете, сказал: "Вот человек, который добровольно отверг предложение о спасении на очень благоприятных условиях. Таково непостоянство Фортуны и ее власть; неожиданно она приводит к краху все людские начинания".

24. (1) Когда Карфаген был предан огню, и пламя делало свою ужасающую опустошительную работу по всему городу, Сципион плакал не стыдясь. Спрошенный Полибием, своим наставником, чем он так тронут, он ответил: "Потому что я размышляю о непостоянстве Фортуны. Когда-то, возможно, придет время, когда такой же жребий настигнет Рим". И процитировал эти строки из поэмы Гомера:

День придет и погибнет священная Троя, с нею Приам и его народ.[35]

25. (1) После взятия Карфагена Сципион показывал собранные трофеи послам, прибывшим из Сицилии, предлагая им по отдельности изымать какие бы то ни было предметы, которые в прошлом были вывезены из их отдельных городов в Карфаген и забрать их на Сицилию. Много портретов известных людей было найдено, много статуй выдающегося мастерства и не мало поразительных посвящений богам в золоте и серебре. Среди них был так же печально известный бык из Акраганта: Перилай вылепил его для тирана Фалариса и потерял жизнь в первой демонстрации своего устройства, когда он был справедливо наказан, став жертвой собственного изделия[36].

26. (1) Никогда за все времена, что люди записывают историю, Греция не становилась жертвой таких бедствий[37]. В самом деле, настолько чрезвычайны были ее несчастья, что ни писать, ни читать без слез о них никто не сможет. Я не подозревал сколь мучительно перечислять несчастья Греции, и посредством своего сочинения передавать грядущим поколениям надежный отчет о том, что тогда случились; но я также отмечу, что предостережения, извлеченные из пережитых событий и их исхода, принесут не малую пользу людям в исправлении своих собственных недостатков. Соответственно, критика должна быть направлена не на историков, но скорее на тех, кто вел дела столь неумело. Например, вовсе не малодушие солдат, а неопытность их командиров привели Ахейский союз к краху. (2) Ибо хотя ужасная катастрофа настигла карфагенян примерно в то же самое время, но бедствие выпавшее на Грецию было не меньше, но даже, истинная правда, гораздо больше. Ибо хотя карфагеняне были совершенно уничтожены, горе от их несчастий исчезло вместе с ними; но греки, после личного свидетельствования бойни и обезглавливания своих родичей и друзей, завоевания и разграбления городов, после оскорбительного порабощения целых народов, после, одним словом, утраты, как своей свободы, так и права говорить свободно, сменили высшую степень преуспевания на самую крайнюю нищету. Позволив себе так необдуманно вступить в войну с Римом, они тотчас пережили еще большие несчастья[38].

(3) Воистину, безумие, которое охватило Ахейский союз и их внезапное стремление к самоубийству имело все признаки божественной кары. Людьми ответственными за их трудности были стратеги. Некоторые из них, запутавшись в долгах, созрели для мятежа и войны, и предлагали отменить все долги; и поскольку было много беззащитных должников, которые поддерживали их, они были способны возбудить общество[39]. И были другие вожди, которые исключительно по недомыслию подталкивали советами к бездне. (4) Главным образом это был Критолай[40], который воспламенил искры восстания в народе. Используя авторитет, который давала его должность, он открыто обвинил римлян в высокомерном поведении и корысти: он сказал, что желает быть другом Риму, но он, естественно, не хотел бы по своей воле провозглашать римлян повелителями. Призывы были горячо заверены тем, что если они покажут себя мужчинами, не будет недостатка в союзниках; если рабами - то не будет недостатка в хозяевах; и своею речью он создал впечатление, что с царями и свободными городами уже велись разговоры на тему военного союза.

(5) Своею речью воспламенив страсти толпы, он выдвинул предложение объявить войну, номинально Спарте, но на самом деле Риму. Вот так зачастую порок побеждает добродетель, а заявления, ведущие к гибели, - призывы воздержаться и спастись.

27. (1) В древности поэты воспевали Коринф:

Коринф - ярчайшая звезда Эллады.

Город этот в смутах более поздних времен был уничтожен завоевателями. Но не только во время гибели Коринф вызвал большое сострадание у тех, кто видел ее; даже в более поздние времена, когда они видели город, лежащий в руинах, все, кто осматривал его, предавались жалости. Не мог путник удержать слез, оглядывая немногие скудные останки былого процветания и славы. Поэтому в древние[41] времена, примерно сто лет спустя, Гай Юлий Цезарь (который за великие подвиги был назван богом) после осмотра местности восстановил город.

(2) Их души были охвачены двумя противоположными чувствами, - надеждой на спасение и ожиданием гибели.

(3) В древние времена, примерно сто лет спустя, Гай Юлий Цезарь (который за великие подвиги был назван богом), когда осматривал местоположение Коринфа, был тронут сочувствием и жаждая славы, приступил к восстановлению с величайшей энергией. И поэтому справедливо, что этот человек и его высокий образец поведения должны получить наше полное одобрение и, что мы должны в нашей истории воздать бессмертные похвалы его великодушию. Ибо тогда как его прадеды жестоко обошлись с городом, он своим милосердием возместил им неумолимую строгость, больше предпочитая прощать, чем наказывать. Величием своих достижений он превзошел всех своих предшественников, и он заслужил титул[42], приобретенный им на основе собственных качеств. Итак, это был человек, который своим благородством, красноречием, руководством на войне и безразличием к деньгам заслужил наше одобрение, и был удостоен похвалы историей за свое великодушное поведение. Величием своих подвигов он превзошел всех бывших до него римлян.

9c. Птолемей Филометр вошел в Сирию с намерением поддержать Александра на основании родства[43]. Но откровенно обнаружив человеческое слабодушие, передал свою дочь Клеопатру Деметрию, утверждая, что готовился заговор[44] и, что после заключения союза отдаст ему ее в жены. Гиеракс и Диодот, разочаровавшись в Александре и пребывая в страхе перед Деметрием из-за своих преступлений перед ним, подбили народ Антиохии к восстанию, и приняв Птолемея в городе, возложили диадему на его голову и признали его своим царем. Он однако не имел потребности в троне, но желал прибавить Келесирию к своему царству, и частным образом договорился с Деметрием о совместных планах, в соответствии с чем Птолемей правил Келесирией, а Деметрий наследственными владениями.

9d. 10. (1) Александр, разбитый в битве[45], бежал с пятью сотнями своих людей в Абы в Аравии, чтобы укрыться у Диокла, местного шейха, попечению которого он ранее оставил своего малолетнего сына Антиоха[46]. Вслед за тем Гелиад и Касий, два офицера при Александре, вступили в тайные переговоры о своей безопасности и добровольно предложились убить Александра. Когда Деметрий принял их условия, они сделались не только предателями своего царя, но и его убийцами. Вот так Александр был убит своими друзьями.

Рис. Александр I Балас и Клеопатра Теа.

(2) Будет ошибкой упустить странное происшествие, имевшее место перед смертью Александра, хотя оно настолько удивительное, что, вероятно, не будет имеет доверия. Незадолго до времени нашего повествования Александр, советуясь с оракулом в Киликии, где[47] говорят находится святилище Аполлона-Сарпедония, бог ответил ему, что он должен остерегаться места, которое породило "некто в двух формах". В то время оракул показался загадочным, но позже после смерти царя, смысл был пояснен посредством следующего случая.

Жил в Абах в Аравии один человек по имени Диофант, македонянин по происхождению. Он женился на арабской женщине и родил сына, названного в свою честь, и дочь по имени Гераис. Сына он увидел мертвым не достигшего расцвета, но когда дочь достигла брачного возраста, он дал ей приданное и отдал человеку по имени Самиад. (3) Он, прожив в супружестве с ней примерно год, отправился в длительное путешествие. Гераис, говорят, заболела странным и совершенно невероятным недугом. Сильная опухоль появилась у нее под животом, и так как эта область все больше и больше набухала и сильный жар охватил ее, врачи подозревали, что изъязвление имеет место в устье матки. Они применили такие средства, которые, как они думали, снимут воспаление, но, тем не менее, на седьмой день поверхность опухоли прорвалась, и, выступив из ее паха, явились мужской половой орган с яичками в придачу. Когда этот разрыв произошел с его последствиями, никто из врачей или других посетителей не присутствовал, но только мать и две служанки. (4) Огорошенные этим чрезвычайным событием, они заботились о Гераис так хорошо, как могли, и никому не сказали о случившемся. Она, оправившись от болезни, носила женские платья и продолжала вести себя как домоседка и как собственность своего мужа. Однако, те кто был посвящен в ее тайну допускали, что она была гермафродитом, и что в своей жизни с мужем, поскольку естественные сношения были невозможны, сочеталась с ним как мужчина с мужчиной. (5) Тогда как ее состояние все еще не было разоблачено, Самиад вернулся и когда как полагалось, к великому стыду, не смог добиться от нее предстать в свое присутствие, он, говорят, сильно разгневался. Так как он непрерывно настаивал и требовал свою жену, а ее отец между тем отрицал его требования, но пребывал в растерянности, скрывая причину, их разногласия переросли в ссору. В результате Самиад подал ходатайство за свою жену против ее отца, ибо Фортуна делает реальностью то, что она обычно делает в пьесах, и сделала странную перемену предметом обвинения. После того как судьи заняли свои места и были представлены доводы, человек из-за которого шел спор предстал перед трибуналом и присяжные обсуждали, имеет ли муж больше власти над своей женой или отец над дочерью. (6) Однако, когда суд нашел, что жена должна оказывать уважение мужу, она наконец открыла истину. Набравшись мужества, она спустила платье, что закрывало ее, выставив на показ мужские признаки, и воскликнула с горечью, потребует ли кто-нибудь, чтобы мужчина сожительствовал с мужчиной. (7) Все присутствующие были потрясены увиденным и закричали от изумления такому чуду. Гераис, теперь, когда ее срам был публично разоблачен, сменила женские наряды на одежду юноши; и врачи, будучи призваны для показаний, заключили, что ее мужской орган был спрятан в яйцевидной части женского органа, и что поскольку мембрана неправильно облегала орган, отверстие имело форму, через которую удалялись выделения. В заключение они нашли, что необходимо подрезать продырявленную область и стимулировать заживление: имея таким образом вышедший мужской орган подобающей формы, они получили уверенность, применяя такое лечение в допустимых случаях. (8) Гераис, сменив имя на Диофант, был зачислен в кавалерию, и после сражения в царских войсках, сопровождая его, отступил в Абы. Вот так оракул, который первоначально был непонятен, прояснился, когда царь был убит в Абах, месте рождения "некого в двух формах". (9) Что касается Самиада, говорят, что он все еще любил его и их прежние соития, но смущенный стыдом за свое неестественное супружество, назначил Диофанта своим наследником и ушел из жизни. Вот так она, кто была рождена женщиной, приобрела мужскую отвагу и славу, тогда как мужчина показал самообладания меньше чем женщина.

11. (1) Изменение пола в похожих обстоятельствах произошло тридцатью годами позже в городе Эпидавр. Жила в Эпидавре Калло, круглая сирота, которую считали девочкой. Так вывод, которым снабжены женщины, в ее случае не имел отверстия, но вблизи так называемого лобка она имела от рождения дырочку, через которую выделялись жидкие отходы. По достижении зрелости она стала женой одного из сограждан. Она прожила с ним два года, и поскольку была неспособна к сношениям как женщина, то была вынуждена подчиниться неестественным объятьям. (2) Позднее опухоль появилась на ее гениталиях, и поскольку она причиняла сильную боль, было позвано большое число лекарей. Ни один из них не взял на себя ответственность за ее лечение, но один аптекарь взялся вылечить ее и разрезал воспаленную область, вследствие чего были извлечены мужские органы, а именно яички и непрободенный пенис. Тогда как все прочие застыли, пораженные необычным событием, аптекарь предпринял шаги по исправлению оставшихся недостатков. (3) Прежде всего, проколов головку, он сделал проход в мочеиспускательном канале, и, вставив серебряный катетер, удалил остатки жидкости. Затем, подровняв разорванную область, он соединил части вместе. После завершения лечения таким способом он потребовал двойную плату, сказав, что приняв больную женщину, он сделал из нее здорового мужчину. (4) Калло отбросила ткацкий станок и все прочие орудия женских работ, приняв гардероб и статус мужчины, изменила свое имя (добавив только букву Н в конец) на Каллона. Некоторые утверждают, что до превращения в мужчину, будучи женщиной, она была жрицей Деметры, и поэтому она была свидетелем вещей, неположенных видеть мужчинам, и была привлечена к суду за непочтительность.

12. (1) Точно также в Неаполе и в порядочном количестве многих других мест, говорят, случились неожиданные изменения такого рода. Не то чтобы мужская и женская натура были объединены, образуя истинный двуполый образец, ибо это невозможно, но Природа, пугая и мистифицируя род людской, посредством частей тела ложно дает такое ощущение. И это причина, почему мы рассматриваем эти перемены пола, достойные упоминания, вовсе не для развлечения, но для развития большинства наших читателей. Ибо многие люди, рассматривая такие явления как знамения, впадают в суеверия, и не только отдельные личности, но даже нации и города[48]. (2) В начале марсийской войны, по некоторым оценкам, жил, как сообщается, в Италии недалеко от Рима некто, кто женился на гермафродите, похожем на описанных выше; он изложил сведения перед сенатом, который в приступе суеверного страха и покорности этрусским прорицателям, приказал сжечь человека заживо. Таким образом, тот, чья природа походила на нашу и кто не был, в действительности, монстром, встретил неподобающий конец из-за неправильного понимания его болезни. Вскоре после этого был другой такой же случай в Афинах, и снова из-за неправильного понимания недуга, человек был сожжен заживо. И даже, на поверку, причудливые рассказы создают впечатление, что животные, называемые гиены, одновременно и самцы и самки, и что, ежегодно чередуясь они покрывают друг друга[49]. Это просто-напросто не правда. (3) И самцы и самки имеют свои собственные половые признаки, явные и очевидные, но имеются также в каждом случае придатки, которыми животное ложно представляется и обманывает случайного наблюдателя: самки со своей стороны имеют привесок, напоминающий мужской орган, и самцы, опять-таки, имеют некое подобие во внешности, что это самки. Эти же самые рассуждения применимы ко всем живым созданиям, и хотя истина в том, что чудовища разного рода рождаются часто, они не развиваются и неспособны достигнуть полной зрелости. Сказано достаточно, чтобы исправить наши суеверия[50].