Переводчик: Agnostik.

О переправе Ксеркса в Европу (главы 1-4)

О битве при Фермопилах (главы (5-11)

О морском сражении, в котором Ксеркс боролся против греков (главы 12-13).

Как Фемистокл перехитрил Ксеркса и греки победили варваров в морской битве при Саламине (главы 14-18).

Как Ксеркс, оставив позади Мардония в качестве начальника, отступил с частью своей армии в Азию (глава 19).

Как карфагеняне с крупными вооруженными силами вели войну на Сицилии (главы 20-21).

Как Гелон, перехитрив варваров, убил некоторых из них и взял других в плен (главы 22-23)

Как Гелон, когда карфагеняне запросили мира, потребовал деньги с них и затем заключил мир (главы 24-26).

Суды прошедшие над греками, которые отличились в войне (глава 27).

Битва греков против Мардония и персов при Платеях и победа греков (главы 27-39).

Войны, которые вели против римлян эквы и жители Тускула (глава 40).

О строительстве Пирея Фемистоклом (главы 41-50). О помощи, которую царь Гиерон отправил Кимейцам (глава 51).

О войне, которая возникла между тарентинцами и япигами (глава 52).

Как Фрасидей, сын Терона и тиран Акраганта, потерпел поражение от сиракузян и потерял власть (глава 53).

Как Фемистокл, который бежал в поисках спасения к Ксерксу и подверг опасности свою жизнь, получил свободу (главы 54-59).

Как афиняне освободили греческие города в Азии (главы 60-62).

О землетрясении, которое произошло в Лаконии (глава 63).

О восстании мессенцев и илотов против лакедемонян (главы 63-64).

Как аргивяне сравняли Микены с землей и сделали город безлюдным (глава 65).

Как сиракузяне свергли царскую династию Гелона (главы 67-68).

Как Ксеркс предательски был убит и Артаксеркс стал царем (глава 69).

О восстания египтян против персов (глава 71).

О гражданских раздорах, которые произошли среди Сиракузян (главы 72-73).

Как афиняне потерпели поражение в войне с эгинцами и коринфянами (главы 78-79).

Как фокейцы воевали с дорийцами (глава 79).

Как Миронид-афинянин с горсткой солдат победил беотийцев, которые многократно превосходили их (главы 81-82).

О походе Толмида против Кефалении (глава 84).

О войне в Сицилии между эгестинцами и лилибейцами (глава 86).

Об издании закона о петализме сиракузянами (глава 87).

Поход Перикла против Пелопоннеса (глава 88).

Поход сиракузян против Тиррении (глава 88).

О Паликах, как их еще называют, в Сицилии (глава 89).

О поражении Дукетия и его чудесном спасении от смерти (главы 91)

1. Предыдущая книга, которая является десятой частью нашего повествования, завершена событиями года непосредственно перед переправой Ксеркса в Европу и официальными дискуссиями, которые общее собрание греков вело в Коринфе о союзе между Гелоном и греками, а в этой книге мы покажем дальнейший ход истории, начиная с похода Ксеркса против греков, и завершим ее годом, предшествующим походу афинян против Кипра под руководством Кимона[1].

(2) Каллиад был архонтом в Афинах, а римляне назначили Спурия Кассия и Прокула Виргиния Трикоста консулами, и элейцы отмечали семьдесят пятую Олимпиаду, в которой Астил из Сиракуз выиграл "стадию". Именно в этом году царь Ксеркс совершил свой поход против Греции по следующей причине. (3) Перс Мардоний был двоюродным братом Ксеркса и породнился с ним через брак, и он также славился среди персов своими дальновидностью и смелостью. Этот человек, будучи окрылен гордыней и, находясь на вершине своей физической силы, стремился возглавить огромное войско, и поэтому он уговорил Ксеркса поработить греков, которые всегда были врагами персов. (4) И Ксеркс, будучи убежден им и, желая изгнать всех греков из своих домов, послал посольство к карфагенянам, чтобы призвать их присоединиться к его предприятию, и заключил с ними договор о том, что он будет вести войну с греками, живущими в Греции, в то время как карфагеняне должны в то же время собрать большие вооруженные силы и покорить греков, которые жили на Сицилии и в Италии. (5) В соответствии с этим соглашением, карфагеняне собрали большое количество денег, набрали наемников из Италии и Лигурии, а также из Галатии и Иберии[2]; и в дополнение к этим войскам они набрали людей своей собственной расы со всей Ливии и Карфагена, и в конце концов, после трех лет в постоянной подготовки они собрали более 300 тысяч пехотинцев и двести боевых кораблей.

2. Ксеркс, соперничая с рвением проявленным карфагенянами, превзошел их во всех своих приготовлениях до такой степени, что он перещеголял карфагенян множеством народов под своим началом. И он начал строить корабли по всем землям вдоль моря, которые были подвластны ему: в Египте, Финикии, Кипре, Киликии, Памфилии и Писидии, а также Ликии, Карии, Мисии, Троаде и городах на Геллеспонте, в Вифинии и Понте. Потратив три года, как и карфагеняне, на свою подготовку, он снарядил более чем тысячу двести военных кораблей. (2) Он получил в этом помощь от своего отца Дария, который перед смертью сделал большие приготовления вооружений; ибо Дарий, после того как Датис, его полководец, потерпел поражение от афинян при Марафоне, продолжал гневаться на афинян за то, что они выиграли это сражение. Но Дарий, когда уже собирался переправиться[3] против греков, в своих планах был остановлен смертью, после чего Ксеркс, побуждаемый как замыслом своего отца, так и советами Мардония, как мы уже говорили, настроил свой разум на войну с греками.

(3) Теперь, когда все приготовления к походу были завершены, Ксеркс приказал своим адмиралам собрать корабли в Киме и Фокее, а сам собрал пешие и конные силы со всех сатрапий и выдвинулся из Сузы. И когда он прибыл в Сарды, он направил вестников в Грецию, приказав им идти по всем государствам и требовать от греков воды и земли[4]. (4) Затем, разделив свое войско, он заранее отправил достаточное количество людей как к мосту на Геллеспонте, так и на рытье канала через Афон[5] на Херсонесском перешейке, таким образом, не только сделав проход для своих войск безопасным и коротким, но и надеялся величием своих подвигов нагнать страх на греков до своего прибытия. Тогда люди, которые были направлены производить эти работы, быстро завершили их, потому что очень много работников исполняли задачу. (5) И греки, когда они узнали о больших размерах Персидских вооружений, направили десять тысяч гоплитов в Фессалию защищать Темпейскую долину; Синетий[6] командовал лакедемонянами, а Фемистокл - афинянами. Эти командиры направили послов в полисы и просили прислать солдат присоединиться к совместной защите прохода, потому что они страстно желали, чтобы все греческие государства внесли каждый свой вклад в оборону и действовали сообща в борьбе с персами. (6) Но так как большое количество фессалийцев и других греков, которые жили рядом с проходом, дали воду и землю посланникам Ксеркса, когда те прибыли, два стратега отчаялись защитить Темпеи и вернулись в свои собственные владения.

3. И теперь будет полезно перечислить тех греков, которые выбрали сторону варваров, для того, чтобы, высказав наше осуждение здесь, их пример мог бы, посредством позора, обрушившегося на них, послужить предостережением в будущем всякому, кто мог бы стать предателем общей свободы. (2) Энианы, долопы, мелийцы[7], перребы и магнеты встали на сторону варваров, даже когда оборонительный отряд все еще находился в Темпейской долине, а после его ухода ахейцы из Фтии, локры, фессалийцы, и большинство беотийцев перешли к варварам. (3) Но греки, которые сошлись на съезд в Истме[8] постановили, что когда они добьются успеха в войне, греки, которые добровольно стали на сторону персов, должны платить десятину богам, и отправили послов к тем грекам, которые оставались нейтральными, чтобы призвать их присоединиться к борьбе за общую свободу. (4) Из последних некоторые присоединились к союзу без оговорок, а другие отложили всякое решение на неопределенный срок, цепляясь за свою безопасность в одиночку и с нетерпением ожидая исхода войны; аргивяне, тем не менее, отправляя послов на общий съезд, обещали вступить в союз, если съезд даст им участие в командовании. (5) Ибо их представители открыто заявили, что если они решат, что более страшно иметь грека стратегом, чем варвара хозяином, они предпочтут оставаться нейтральными, но если они имеют честолюбие для достижения лидерства над греками, они должны, как было заявлено, сначала совершить дела, достойные такого лидерства, а затем стремиться к такой чести. После этих событий, когда послы, присланные Ксерксом пришли в Грецию и потребовали землю и воду, все[9] полисы высказали в своих ответах рвение, связанное с их стремлением к свободе.

(6) Когда Ксеркс узнал, что на Геллеспонте готов мост и прорыт канал[10] через Афон, он оставил Сарды и направился в сторону Геллеспонта, и когда он пришел в Абидос, он повел свою армию через мост в Европу. И, когда он продвигался через Фракию, он добавил к своим войскам много солдат как от фракийцев, так и от окрестных греков. (7) Когда он прибыл в город, называемый Дориск, он приказал своему флоту явиться туда, и так оба рода войск были собраны в одном месте. И он провел там также пересчет всей армии, и численность его сухопутных войск была более восьмисот тысяч человек, а общее число его военных кораблей превосходило тысячу двести, из которых триста двадцать были греческими, греки составляли команды и на царских вспомогательных судах. Все остальные корабли числились как варварские; из них египтяне предоставили двести, триста - финикийцы, киликийцы - восемьдесят, памфилийцы - сорок, ликийцы тоже самое количество, также карийцы - восемьдесят, и из Кипра - сто пятьдесят. (8) Греки-дорийцы, жившие в Карии, вместе с родосцами и косцами послали сорок кораблей, ионийцы, вместе с хиосцами и самосцами, - сто, эолийцы вместе с лесбосцами и тенедосцами - сорок, народы Геллеспонта, вместе с теми, кто жил на берегах Понта, - восемьдесят, и жители островов - пятьдесят, ибо царь привлек на свою сторону острова, лежащие в пределах Кинейской скалы[11] и Триоп и Суний. (9) Триремы составили большинство из перечисленных нами, а также транспорт для кавалерии числом восемьсот пятьдесят, и три тысячи триконтер. Поэтому Ксеркс был занят смотром вооружений в Дориске.

4. Греки, которые участвовали в съезде, когда пришло известие, что персидские войска рядом, поспешно приняли меры для отправки военных кораблей к Артемисию на Эвбее, признав, что это место наиболее подходит для встречи врага, и большой отряд гоплитов в Фермопилы, чтобы заранее занять проход в самой узкой части дефиле и не допустить проникновения варваров в Грецию; ибо они желали установить свою защиту внутри Фермопил для тех, кто стал на сторону греков, и сделать все от них зависящее для спасения союзников. (2) Начальником всей экспедиции был лакедемонянин Эврибад, а отрядом, посланным в Фермопилы командовал Леонид, царь спартанцев, человек большого мужества и полководческого таланта. Леонид, когда получил назначение, заявил, что только одна тысяча человек должна следовать за ним в поход. (3) И когда эфоры сказали, что он ведет, в целом, слишком мало солдат против большого войска и приказали ему взять с собой большее количество, он дал загадочный ответ: "Для предотвращения попадания варваров через проходы их очень мало, но для задачи, которую они в настоящее время выполняют, их много". (4) Так как этот ответ показался загадочным и неясным, его снова спросили, думает ли он, что ведет солдат для ничтожной задачи. После чего он ответил: "Якобы я веду их на защиту проходов, но на самом деле, чтобы умереть за общую свободу; итак, если послать тысячу, Спарта приобретет больше славы когда они погибнут, но если все войско лакедемонян взять в поле, Лакедемон будет совершенно уничтожен, ибо ни один человек из них, для того, чтобы спасти свою жизнь, не посмеет обратиться в бегство". (5) Было поэтому лакедемонян одна тысяча, а вместе с ними триста спартиатов[12], в то время как остальных греков, которые были отправлены с ними в Фермопилы, было три тысячи.

(6) Тогда Леонид с четырьмя тысячами солдат двинулся к Фермопилам. Локры, однако, которые жили рядом с проходом, уже дали землю и воду персам, и обещали, что займут проход заранее, но когда они узнали, что Леонид прибыл в Фермопилы, они изменили свое настроение и перешли к грекам. (7) И здесь же при Фермопилах собрались также тысяча локров, равное количество мелийцев, и почти тысяча фокейцев, а также четыреста фиванцев другой партии, ибо жители Фив были разделены друг против друга по отношению к союзу с персами. Теперь греки, которые были составлены Леонидом к бою, будучи в таком количестве, как мы сказали, оставались в Фермопилах, ожидая прихода персов.

5. Ксеркс, после того как провел смотр своих вооружений, поспешил вперед со всей армией, а флот сопровождал сухопутные силы в их продвижении вплоть до города Аканф, а оттуда корабли прошли через место, где был прорезан канал в другое море, быстро и без потерь. (2) Но когда Ксеркс прибыл в залив Мелис[13], он узнал, что враг уже захватил проход. Поэтому, соединив здесь со своими отрядами вооруженные силы союзников из Европы, которых он призвал, чуть меньше двухсот тысяч человек, он теперь обладал, в целом, не менее чем миллионом солдат без учета личного состава флота[14]. (3) Общее число масс, которые служили на военных кораблях и которые перевозили продукты и общее снаряжение, было не меньше тех, кого мы уже упомянули, так что отсчет, обычно даваемый о множестве людей, собранных вместе Ксерксом, не должен вызывать удивления; ибо люди говорят, что нескончаемый поток повозок шел вслед за бесконечной вереницей народа, и что море было закрыто парусами кораблей. Однако, может быть, это было величайшее войско, из тех что когда-либо было исторически засвидетельствовано, которое сопровождало Ксеркса.

(4) После того как персы расположились лагерем на реке Сперхей, Ксеркс направил посланников в Фермопилы, чтобы выяснить, среди прочего, что греки думают о войне с ним, и он приказал им сделать такое воззвание: "Царь Ксеркс приказывает всем отказаться от своего оружия, уйти целыми и невредимыми в родные места, и быть союзниками персов, и всем грекам, которые сделают это, он даст большие и лучшие земли, чем те, которыми они сейчас обладают". (5) Но когда Леонид услышал приказы посланников, он ответил им: "Если мы должны быть союзниками царя, мы будем более полезными, если мы сохраним наше оружие, и если мы должны будем вести войну против него, мы будем сражаться за нашу свободу лучше, если мы не отдадим его, а что касается земли, которую он обещает дать, греки научились у своих отцов приобретать земли не трусостью, а доблестью".

6. Царь, услышав от своих посланников ответы греков, послал за спартанцем Демаратом, который был изгнан с родины и нашел убежище у него, и, насмехаясь над ответами, спросил лаконца: "Будут ли греки удирать быстрее, чем мои лошади смогут скакать, или же они осмелятся вступить в бой против таких сил?" (2) И Демарат, как нам говорят, ответил: "Ты сам знаешь мужество греков, так как ты используешь греческие войска, чтобы подавить бунты варваров. Так что не думаю, что те, кто дерется лучше чем персы, чтобы сохранить твое владычество, будут рисковать своей жизнью менее мужественно, сражаясь против персов, чтобы сохранить свою свободу". Но Ксеркс, насмехаясь над ним, приказал Демарату оставаться рядом, с тем чтобы он мог засвидетельствовать бегство лакедемонян.

(3) Ксеркс со своим войском выступил против греков при Фермопилах. И он поставил мидийцев впереди всех других народов, либо потому, что он предпочитал их силу и мужество, либо потому, что он хотел уничтожить их отряд, потому что мидийцы сохранили гордый дух; владычество, которое осуществляли их предки, было свергнуто лишь недавно. (4) И он также определил вместе с мидийцами братьев и сыновей тех, кто пал при Марафоне, полагая, что они будут мстить грекам наиболее яростно. Затем, мидийцы, построенные к бою так, как мы описали, напали на защитников Фермопил, но Леонид тщательно подготовился и сосредоточил греков в самой узкой части прохода.

7. Последовавший бой был очень жарким, и поскольку варвары имели царя в качестве свидетеля своей доблести, а греки помнили о своей свободе, и воодушевлялись к бою Леонидом, все это привело к достойному удивления ожесточению. (2) Действительно, так как сражаясь, люди стояли плечом к плечу и поражались ударами в ближнем бою, а ряды были плотно составлены, в течение значительного времени битва была равной. Но так как греки имели перевес в доблести и в величине своих щитов, мидийцы постепенно уступали, ибо многие из них были убиты, и немало было раненых. Место мидийцев в сражении заняли кассийцы и саки, выбранные за свою доблесть, которые выдвинулись поддержать их; и вступили в бой со свежими силами против людей, которые были утомлены, но, выдержав опасности боя недолгое время, побитые и отброшенные солдатами Леонида, они отступили. (3) Ибо варвары использовали небольшие, круглые или неправильной формы, щиты, которые давали им преимущество в открытом поле, так как они, таким образом, получали возможность двигаться более легко, но в узких местах, где они не могли легко наносить раны врагам, построенным в сомкнутые шеренги, и чье тело защищали большие щиты, в то время как они, будучи в невыгодном положении по причине легкости своих защитных доспехов, неоднократно получали ранения.

(4) Наконец Ксеркс, видя, что вся окрестность вокруг прохода усеяна трупами, и что варвары бессильны против доблести греков, послал вперед отборных персов, известных как "Бессмертные", которые были наиболее прославленные и заслуженные среди всего воинства за свои доблестные деяния. Но когда и они бежали только после краткого сопротивления, то в конце концов, когда наступила ночь, они прервали сражение, варвары потеряли много убитыми, а греки малое число.

8. На следующий день Ксеркс, теперь, когда битва складывалась вопреки его ожиданиям, выбрав из всех народов своей армии таких людей, какие имели репутацию выдающегося мужества и смелости, после искреннего призыва объявил перед боем, что если они возьмут штурмом проход, он щедро одарит их, но если побегут, - наказанием будет смерть. (2) Эти люди бросились на греков как один могучий поток и с большим ожесточением, но солдаты Леонида, закрыв свои ряды в это время, и сделав свое построение подобным стене, вступили в бой с жаром. И они так далеко зашли в своем рвении, что шеренги, которые имели обыкновение вступать в бой по очереди, не сменялись, и по причине своей бесконечной выносливости к испытаниям они оказались лучше и убили множество отборных варваров. (3) День они провели в противоборстве, соперничая друг с другом; ибо старые солдаты бросили вызов свежим силам молодежи, а младшие соревновали себя с опытом и заслугами своих старших товарищей. И когда, наконец, даже отборные варвары побежали, варвары, которые находились в резерве, перекрыли им дорогу и не позволили отборным солдатам бежать, и, следовательно, они вынуждены были повернуть назад и возобновить бой.

(4) Пока царь был в тревоге, полагая, что ни один человек не будет иметь мужества, чтобы снова идти в бой, к нему пришел некий трахинец, уроженец этой области, который был знаком с горной местностью. Этот человек был доставлен к Ксерксу и взялся провести персов по узкой и крутой тропе, так что люди, которые его сопровождали, зашли бы в тыл войску Леонида, которое, будет окружено, и таким образом, легко уничтожено. (5) Царь был в восторге, и осыпав подарками трахинца, отправил с ним 20 000 солдат под покровом ночи. Но один человек среди персов по имени Тиррастид, кимеец родом, благородного и честного образа жизни, ночью дезертировал из лагеря персов в лагерь Леонида, который ничего не знал о поступке трахинца, и предупредил его.

9. Греки, узнав об этом, собрались вместе примерно в середине ночи и обсудили опасности, которые надвигались на них. И хотя некоторые заявили, что они должны покинуть проход немедленно и искать спасению у союзников, утверждая, что любой, кто останется на месте, не сможет уйти живым, Леонид, царь лакедемонян, горя нетерпением приобрести для себя и для спартанцев награду великой славой, приказал всем остальным грекам отходить и добиваться безопасности для себя для того, чтобы они могли бороться вместе с греками в битвах, которые еще предстояли; но что касается лакедемонян, сказал он, они должны остаться, а не отказываться от защиты прохода, ибо уместно вождям Эллады с радостью умереть, стремясь заслужить славу[15]. (2) Сразу же, как только все остальные ушли, Леонид вместе со своими согражданами совершил героическое и поразительное деяние, и, хотя лакедемонян было мало (он удержал только феспийцев), он, имея всего не более пятисот человек, был готов встретить смерть во имя Эллады.

(3) После того как персы, которые были во главе с трахинцем, сделав свой путь по труднопроходимой местности, вдруг окружили Леонида между своими войсками, греки, отказавшись от всякой мысли о собственной безопасности и предпочтя взамен славу, в один голос просили своего командира вести их против врага прежде, чем персы узнают, что их люди завершили обход вокруг них. (4) И Леонид, приветствуя стремление своих солдат, приказал им быстро готовить завтрак, так как обедать им придется в Гадесе, и он сам, в соответствии с приказом, им данным, принимал пищу, полагая, что тем самым он может сохранить свои силы в течение длительного времени и выдержать напряжение борьбы. Когда они поспешно подкрепились и все были готовы, он приказал солдатам напасть на лагерь, убивая всех, кто попадется на их пути, и пробиваться к большому царскому шатру.

10. Тогда солдаты, в соответствии с отданными им приказами, построившись плотным отрядом, напали под покровом ночи на лагерь персов, Леонид возглавлял атаку[16]; и варвары, из-за неожиданности нападения и из-за незнания причин этого, побежали сообща из своих палаток с большой суматохой и беспорядком, и, думая, что солдаты, которые отправились с трахинцем, погибли, и что все войско греков напало на них, они были поражены ужасом. (2) В результате многие из них были убиты войсками Леонида, а еще больше погибло от рук своих товарищей, которые по своему неведению приняли их за врагов. Так как ночь мешала какому-либо пониманию истинного положения дел, и смятение, охватившее весь лагерь, послужило причиной, мы вполне можем поверить большому урону, поскольку они продолжали убивать друг друга в обстоятельствах, не дающих возможности осмотреться, потому что не было ни приказов полководцев, ни какого-либо требования пароля, ни, в целом, какого-либо возвращения рассудка. (3) Действительно, если бы царь остался в царском шатре, он также легко бы мог быть убит греками и вся война достигла бы скорейшего завершениия, но, как это случилось, Ксеркс выбежал на шум, а греки ворвались в шатер и убили почти поголовно всех, кого они застали там. (4) На протяжении всей ночи они бродили по лагерю, разыскивая Ксеркса - разумный поступок, но когда рассвело, и все обстоятельства дела прояснились, персы заметив, что греки были немногочисленны, стали смотреть на них с презрением; однако, персы не отважились вступать в бой с ними лицом к лицу, опасаясь их доблести, но они окружили их с флангов и с тыла, и, пуская стрелы и бросая копья со всех сторон, они убили всех до единого. Вот что касается солдат Леонида, которые охраняли проход при Фермопилах, и такой конец жизни они встретили.

11. Достоинствам этих людей, кто не выразит удивления? Они единодушно не оставили пост, который Греция назначила им, но с радостью пожертвовали своею собственной жизнью ради общего спасения всех греков, и предпочли умереть мужественно, чем жить позорно. (2) А также никто не будет сомневаться, что персы чувствовали ужас. Ибо какой человек из варваров мог представить себе то, что случилось? Кто бы мог ожидать, что отряд только в пятьсот человек, когда-либо осмелится вступить в бой против мириадов? Поэтому какой человек более позднего времени, возможно, не подражал доблести этих воинов, которые, оказались в безвыходной ситуации, хотя их тела были побеждены, но дух их не был сломлен? Эти люди, таким образом, единственные из всех, о ком пишет история, в поражении приобрели больше славы, чем все остальные, кто победили в открытом бою. Ибо вынося приговор храбрецам, судить надо не о результате их поступков, а по их цели; (3) в одном случае распоряжается Фортуна, в другом это цель, которая заслуживает одобрения. Как человек должен судить о чьей-либо храбрости, чем о таковой спартанцев, которые, хотя в численности и не равнялись даже тысячной доли врага, осмелились состязаться доблестью против несметного множества? Не было у них никакой надежды преодолеть многие тысячи, но они считали, что в храбрости они превосходят всех людей прежних времен, и они решили, что, хотя в бою они должны были биться против варваров, но на самом деле они состязаются и награды доблести ищут в соревновании со всеми, кто когда-либо заслуживал восхищение своими походами. (4) В самом деле, они одни из тех, о ком мы знаем с незапамятных времен, кто предпочел соблюсти законы своего государства, а не свою собственную жизнь, не чувствуя горечи, что величайшая опасность угрожает им, но решив, что величайшее благо то, ради которого те, кто упражняется в доблести, должны умолять случай, сыграть роль в состязаниях такого рода. (5) И было бы оправданным полагать, что именно эти люди были более ответственны за общую свободу греков, чем те, кто позднее одержали победу в сражениях против Ксеркса; ибо, когда деяния этих людей приходили на ум, персы были встревожены, в то время как греки побуждались к осуществлению подобных героических подвигов.

(6) И, говоря в общих чертах, эти люди единственные из греков до своего времени достигли бессмертия из-за своей исключительной доблести. Поэтому, не только писатели-историки, но и многие наши поэты отмечали их отважные подвиги, и один из них Симонид, лирический поэт, который написал следующий хвалебный панегирик[17], достойный их доблести:

Из тех, кто пал при Фермопилах

Все славной судьбы, достойной погибели;

Их могилы - алтарь, незабвенна памяти о них,

Вместо плача о их судьбе -

Хвалебная песнь. Такой саван, как этот

Ни изваять, ни всепоглощающему времени отнять.

Это гробница доблестных мужей, принесших

безупречную славу Элладе, для погребенных в ней.

И свидетельство Леонид, тогдашний царь

Спарты, который сам оставил после себя венец

Доблести могучей и бессмертной славы.

12. Теперь, когда мы поговорили достаточно долго о доблести этих людей, мы возобновим ход нашего повествования. Ксеркс, теперь, когда он получил проход, способом нами описанным, и завоевал, как говорит пословица, "Кадмейскую победу"[18], уничтожил лишь горстку врагов, в то время как сам потерял большое количество своих собственных бойцов. И после того как он завладел проходом силами своих сухопутных войск, он решил предпринять попытку побороться за море. (2) Поэтому сразу, призвав начальника флота Мегабата, он приказал ему плыть против флота греков и попытаться со всем своим флотом вступить в морское сражение с ними. (3) И Мегабат, в соответствии с приказом царя, отправился из Пидны в Македонии со всем флотом и пристал к мысу в Магнезии, который носит имя Сепий. На этом месте поднялся сильный ветер, и он потерял более трехсот боевых кораблей и большое число транспортов для кавалерии и другие суда. А когда ветер утих, он снялся с якоря и пристал к Афетам в Магнезии. Отсюда он отправил двести триер, приказав командирам взять кружной путь, держа Эвбею справа, чтобы окружить противника.

(4) Греки располагались в Артемиссии в Эвбее и имели всего двести восемьдесят трирем; из этих кораблей сто сорок были афинские, а прочие снарядили другие греки. Их навархом был спартанец Эврибиад, а афинянин Фемистокл управлял делами флота, ибо последний, по причине его дальновидности и полководческого опыта, пользовался большим уважением не только у греков во всем флоте, но и у Эврибиада лично, и все люди смотрели на него и внимали ему с воодушевлением. (5) И когда командиры кораблей собрались обсудить дело, все прочие предпочитали выжидать получения известий о продвижении противника, но только Фемистокл выразил противоположное мнение, доказав, что их преимущество состоит в том, чтобы плыть против врага со всем флотом в едином строю, ибо таким способом, заявил он, они возьмут вверх, атакуя на своих кораблях единым строем врага, построение которого будет нарушено беспорядком, так как они должны будут выходить из многих гаваней на некотором расстоянии друг от друга. В конце концов греки последовали его совету и отплыли против врага всем флотом. (6) И так как варвары выходили из многих гаваней в самом начале, Фемистокл, застав персов разрозненными, потопил много кораблей и немалое количество вынудил обратиться в бегство и преследовал до берега, но позже, когда весь флот собрался, последовала ожесточенная битва, каждая из сторон получила превосходство в одной части линии, но не одержала полной победы, и с наступлением темноты дело было прервано.

13. После битвы налетел большой шторм и уничтожил много судов, которые были поставлены на якорь за пределами гавани, таким образом, казалось, что Провидение стало на сторону греков, с тем чтобы уменьшить число варварских кораблей и вооружения греков могли соперничать с ними и быть достаточно сильными, чтобы предлагать бой. В результате греки становились все более уверенными, в то время как варвары становились все более нерешительными перед столкновениями в которых они встречались. Тем не менее, оправившись после кораблекрушения, они вышли со всеми своими кораблями на врага. (2) И греки с пятьюдесятью аттическими триремами, присоединившимся к ним, заняли позицию против варваров. Последовавший морской бой походил на битву при Фермопилах; ибо персы решили сокрушить греков и прорваться через Эврип[19], в то время как греки, закрыв пролив, дрались ради спасения своих союзников на Эвбее[20]. В ожесточенном сражение много кораблей было потеряно обеими сторонами, и ночь заставила их вернуться в свои гавани. Награда за доблесть, говорят нам, в обоих сражениях было отдана афинянам среди греков и сидонянам у варваров.

(3) Затем греки, узнав об обороте событий имевших место при Фермопилах и обнаружив, что персы шли сухим путем против Афин, пали духом, в следствие этого они отплыли прочь на Саламин и выжидали развития событий там. (4) Афиняне, видя опасности, угрожающие каждому жителю Афин, поместили в лодки своих детей и жен, и всякое полезное имущество, что смогли, переправили их на Саламин. (5) А персидский адмирал, не зная, что враг отступил, отправился на Эвбею со всем своим флотом, и взяв штурмом город гистийцев (Histiaeans), разграбил и разорил их земли.

14. Пока происходили эти события, Ксеркс отправился из Фермопил и двинулся через территорию фокейцев, грабя города и уничтожая посевы. Тогда фокейцы выбрали сторону греков, но, видя, что они не способны оказать сопротивление, народ покинул города и бежал в поисках безопасности в труднодоступные области на горе Парнас. (2) Затем царь прошел через земли дорийцев, не причинив им вреда, так как они были союзниками персов. Здесь он оставил часть своей армии и приказал наступать на Дельфы, чтобы сжечь священный участок Аполлона и увести посвятительные жертвы, в то время как он сам двинулся в Беотию с остальными варварами и расположился там станом. (3) Отряд, который был направлен ограбить оракула, проходил неподалеку от храма Афины Пронайи, но в этом месте вдруг с небес разразилась сильная гроза, сопровождаемая непрерывными молниями, и более того, шторм свободно вырывал огромные камни и швырял их в толпы варваров; результатом стало то, что большое количество персов было убито, и весь отряд, напуганный вмешательством богов, бежал из этой области. (4) Так Дельфийский оракул, с помощью некого божественного провидения, избежал разграбления. И дельфийцы, желая оставить последующим поколениям бессмертный памятник появления богов среди людей, воздвигли рядом с храмом Афины Пронайи[21] трофей, на котором они написали следующие элегические стихи:

Служу памятником войне,

Стражем людей и свидетелем

Победы дельфийцев, поставивших меня,

В благодарность Зевсу и Фебу, которые

Прогнали грабителей городов - мидийцев

И распростерли свою защиту на бронзоувенчаную святыню.

(5) Тем временем Ксеркс, когда он прошел через Беотию, опустошил поля и сжег Платеи, которые стояли без жителей, потому что население этих двух городов бежали в глубь Пелопоннеса. После этого он вступил в Аттику и разорил посевы, а потом сравнял Афины с землей и предал огню храмы богов. И пока царь был занят этими делами, его флот отплыл из Эвбеи к Аттике, разорив по пути как Эвбею, так и побережье Аттики.

15. В это самое время керкиряне, которые снарядили шестьдесят триер, ждали под Пелопоннесом, не имея возможности, как они сами утверждали, обогнуть мыс Малея, но, как некоторые историки говорят нам, с тревогой ожидали перемены в войне для того, чтобы, если персы возобладают, они затем могли бы дать им воду и землю, а если победят греки, они приобрели бы доверие в том, что шли к ним на помощь[22]. (2) Но афиняне, которые выжидали на Саламине, когда они увидели, что Аттика опустошена огнем и узнали, что священный участок Афины[23] разрушен, были крайне подавлены. Великий страх охватил также и других греков, которые, согнанные со всех сторон, теперь были заперты на Пелопоннесе сами по себе. Поэтому они сочли уместным, чтобы все, кто был облачен командованием, собрались на совет и обсудили свойства места, которое наилучшим образом должно послужить их целям борьбы в морском сражении. (3) Было высказано много идей различного вида. Пелопоннесцы, думая только о своей собственной безопасности, заявили, что борьба должна вестись на Истме, ибо он был сильно укреплен стеной и, таким образом, если они пострадают от какой-либо неудачи в бою, побежденные были бы в состоянии отступить в убежище в наиболее подходящем доступном и безопасном месте Пелопоннеса, в то время как, если они запрут себя на маленьком острове Саламине, от опасностей, которые окружат их, было бы трудно спастись. (4) Но Фемистокл советовал бороться кораблями, собранными в Саламине, ибо он считал, что тот, кто имеет мало кораблей, будет иметь важное преимущество в бою в узком проливе Саламина, против значительного численного превосходства. И вообще, он доказал, что область Истма была совершенно непригодной для морского боя; ибо борьба будет проходить в открытом море, и персы из-за наличия места для маневрирования, легко бы одолели небольшой отряд кораблей своим значительным численным превосходством. И, показывая подобным образом многие другие факты, относящихся к случаю, он убедил всех присутствующих отдать свои голоса за план, им рекомендованный.

16. Когда, наконец, было принято совместное решение дать морское сражение при Саламине, греки занялись необходимыми приготовлениями, чтобы встретить персов и опасности битвы. Соответственно Эврибиад в сопровождении Фемистокла, взялся поощрять команды и воодушевлять их перед лицом предстоящей битвы. Однако, экипажи не обращали внимания на них, и как только они оставались одни, каждый из них стремился отплыть из Саламина на Пелопоннес, так как все были напуганы величиной персидского войска, ни один человек из них не обращал внимания на своего командира. (2) И сухопутная армия греков была ничуть не меньше напугана мощью противника, и не только потеря при Фермопилах самых прославленных воинов заставила их ужаснуться, но и бедствия, которые происходили в Аттике у них на глазах, довели греков до полного отчаяния. (3) Между тем участники съезда греков, наблюдая за волнениями среди народа и ужасом, преобладающим повсеместно, постановили построить стену поперек Истма. Работы были завершены быстро из-за воодушевления и большого числа работников, но в то время как пелопоннесцы укрепляли стены, которые протянулись на расстояние сорока стадий от Лехей до Кенхреи, войско вместе со всем флотом, которые бездействовали в Саламине, были настолько напуганы, что больше не подчинялись приказам своих командиров.

17. Фемистокл, видя, что адмирал Эврибиад не может перебороть настроение своих войск, и тем не менее осознавая, что узкая часть Саламинского пролива может оказать большую помощь в достижении победы, задумал следующую хитрость: он побудил одного человека перебежать к Ксерксу и заверить того, что корабли в Саламине собираются улизнуть из этого района и собраться на Истме. (2) Соответственно царь, полагая, что сообщенное этим человеком само по себе правдоподобно, поспешил предотвратить соединение греческого флота с сухопутными войсками. Поэтому он немедленно направил египетский флот с приказом блокировать пролив, который отделяет Саламин от Мегары[24]. Основную часть своих кораблей он направил в Саламин, приказав им вступить в соприкосновение с противником и боем решить исход. Триремы были составлены по народам, один за другим, для того, чтобы говорящие на одном языке и знающие друг друга команды могли бы помочь друг другу с готовностью. (3) Когда флот был построен таким образом, правое крыло удерживали финикийцы, а левое - греки, которые были подвластны персам.

Командиры ионийцев, состоящих в персидском флоте, послали человека из Самоса к грекам, чтобы предупредить их о решении царя и расположении войск в бою, и сказать, что в ходе боя они собираются покинуть варваров. (4) И когда самосец переплыл незамеченным и сообщил Эврибиаду об этом плане, Фемистокл, поняв, что его хитрость сработала так, как он задумал, был вне себя от радости и призвал экипажи к битве; и, что касается греков, они были ободрены обещанием ионийцев, и, хотя обстоятельства заставляли их биться против их собственного желания, они с нетерпением вышли из внутренних областей Саламина на берег для подготовки к морской битве.

18. Когда, наконец, Эврибиад и Фемистокл завершили размещение своих сил, левое крыло было отведено афинянам и лакедемонянам, которые таким образом стояли против кораблей финикийцев, ибо финикийцы обладали различными преимуществами как по причине своей численности, так и мастерством в мореходстве, которое они унаследовали от своих предков. (2) Эгинцы и мегарцы образовали правое крыло, так как они, обычно, считались лучшими моряками после афинян и предполагалось, что они проявят большую стойкость, видя, что ни кто из греков не будут иметь место для спасения в случае какой-либо неудачи, произошедшей в ходе боя. В центре располагались остальные силы греков.

Именно в таком боевом порядке выплыли греки и заняли пролив между Саламином и Гераклеоном[25]; (3) царь дал приказ своим адмирал выступить против врага, а сам спустился на побережье к месту прямо напротив Саламина, с которого он мог наблюдать за ходом сражения. (4) Персы, когда они продвигались, с самого начала могли сохранять строй, так как у них было достаточно пространства, но когда они зашли в узкий проход, они были вынуждены убрать некоторые корабли с линии, создавая, таким образом, большой беспорядок. (5) Адмирал, который следовал впереди строя и который первым вступил в схватку, был убит после того, как проявил свой героизм. Когда его корабль потонул, беспорядок охватил флот варваров, ибо было много тех, кто теперь отдавал приказы, но разные люди отдавали разные команды. Поэтому они остановили продвижение, и сдерживая свои корабли, стали отступать туда, где было достаточно места. (6) Афиняне, заметив расстройство среди варваров, тотчас двинулись на врага, и некоторые из их кораблей били своими таранами, в то время как у других они разломали ряды весел, а когда гребцы больше не могли делать свою работу, многие персидские триремы, стоящие боком к противнику, были не раз серьезно повреждены носами кораблей. В результате они прекратили двигаться только задним ходом, но развернулись и поспешно бежали.

19. Несмотря на то, что финикийские и кипрские корабли афиняне одолели, суда киликийцев и памфилийцев, а также ликийцев, которые следовали за ними в строю, сначала стойко держались, но когда они увидели что сильнейшие корабли бегут, они также обратились в бегство. (2) На другом крыле битва была упорной и в течение некоторого времени борьба была равная, но когда афиняне преследовали финикийцев и киприотов до берега, а затем повернули назад, варвары, теснимые в строю вернувшимися афинянами, обернулись и потеряли много своих кораблей. (3) Таким образом греки взяли верх и одержали самую известную морскую победу над варварами; в сражении греки потеряли сорок кораблей, и более двухсот персы, не считая тех, которые были захвачены вместе с экипажами.

(4) Царь, для которого поражение было неожиданностью, казнил тех финикийцев, которые были главными виновниками начала бегства, и пригрозил, что посмотрит как покарать и прочих по их заслугам. И финикийцы, испугавшись его угроз, сначала ушли в порт на побережье Аттики, а потом, когда наступила ночь, отправились в Азию. (5) Но Фемистокл, чьей заслугой была достигнутая победа, придумал другую хитрость не менее остроумную, чем та, что мы описали. Действительно, так как греки боялись сражаться на суше против стольких мириад персов, он значительно сократил количество персидских бойцов следующим образом: он послал к Ксерксу слугу своих сыновей, чтобы сообщить тому, что греки собираются отплыть к понтонному мосту[26] и уничтожить его. (6) Соответственно царь, полагая, что сообщение правдоподобно, стал опасаться, что теперь, когда греки завладели морем, ему будет отрезан всякий путь, по которому он бы мог вернуться в Азию, и решил перебраться со всей возможной поспешностью из Европы в Азию, оставив позади в Греции Мардония с кавалерией и пехотой, общей численностью менее 400 тысяч[27]. Таким образом, Фемистокл, за счет использования двух стратагем, доставил выдающиеся преимущества грекам.

Таковы события, которые произошли в Греции в это время.