Однажды нам стало известно, что готовится очень крупная контрабанда — большая партия опия и золота. Владимир Ильич в беседе с нами подчеркивал, как нужно золото молодому нашему государству для строительства новой экономики. Советской властью в Казахстане принимались все меры к тому, чтобы пресечь утечку золота за границу, однако она все еще была довольно ощутимой. Спекулянты использовали контрабандистов для переправки награбленных у народа ценностей за границу. И вот теперь с такой контрабандой столкнулся я.

В этот раз, как стало известно, контрабанда готовилась совсем близко от заставы.

Зная, что разговоры о контрабанде все равно будут, контрабандисты использовали излюбленный свой прием — стали распускать противоречивые слухи: то говорили, что золото вывозить раздумали, то утверждали, что его не только повезут за границу, но при этом контрабанду будут сопровождать хорошо вооруженные басмачи. Я не обращал внимания на все эти слухи и пытался узнать подробности о готовящейся контрабанде. Однако у меня в руках не было даже ниточки, за которую можно ухватиться. Ни точного места подготовки контрабанды, ни времени выезда, ни пути, по которому пойдет контрабанда, мы не знали.

И тут я вспомнил о Мушурбеке. Он легко сходился с людьми, его уважали. Несколько раз он уже помогал мне. Разыскали Мушурбека.

Все серьезные разговоры казахи ведут за чаем. Привык к этому и я. Расспросив Мушурбека о его здоровье и здоровье родственников, пригласил выпить чаю. Затем рассказал о деле:

— Советской власти золото нужно, чтобы строить социализм. Но на этот раз золото может уйти за границу. Попытайся, Мушурбек, узнать, где готовится контрабанда.

— Я постараюсь, — сказал Мушурбек.

Через неделю Мушурбек приехал на заставу:

— Контрабанду готовят у бая Хакима. Это правда — там будет опий и золото.

С помощью Мушурбека нам удалось узнать маршрут, по которому будет двигаться контрабанда. Двадцать басмачей должны охранять ее. В чем и как везут драгоценности, установить не удалось.

В условленный день я выслал к перевалу под командой пограничника Калатура засаду из шести человек. Они должны были отвлечь на себя вооруженных басмачей. Четыре человека под командой моего заместителя Шалдина должны были задержать контрабандистов. И наконец, в случае, если бы они не успели, путь контрабандистам назад должен был отрезать я с двумя пограничниками.

Наблюдатель сообщил, что контрабанда движется к кочевью некоего Чуймала. Пограничники притаились в своих засадах.

Контрабандисты, остановившись у Чуймала, выслали басмачей вперед, к перевалу. И тут завязалась перестрелка с пограничниками.

Услышав выстрелы, шалдинская группа нагрянула на контрабандистов.

Когда я со своими пограничниками подъехал к кочевью Чуймала, задержанные баи уже сидели у юрты. Кроме Мушурбека и еще двух-трех молодых контрабандистов, все это были пожилые люди.

— Ну вот, Георгий Иванович, — сказал довольный Шалдин, — бешбармака, правда, не осталось, но зато есть на закуску гости. А мы слышим, — сказал он нарочно громко, — стреляют. Скачем. Смотрим: что-то много у Чуймала сегодня гостей. Не из-за них ли стрельба идет, подумали.

— Кто ваши гости? — спросил я Чуймала.

— Знакомые. Заехали — я угостил.

— Куда вы ехали? — обратился я к задержанным. — Что везете?

— Ехали по аулам. Немного подарков везем, немного товара.

— Товарищ Шалдин, проверьте вещи задержанных.

В сумках, висевших у седел, оказался опий.

— Куда везли опий? За границу собрались?

— Мы не хотели ехать за границу, начальник. Мы здесь хотели продать.

— Такое количество опия здесь не продашь. Зачем с вами были вооруженные?

— Какие вооруженные? Мы их не знаем.

Обыск продолжался, но, кроме опия, ничего не нашли. Обыскали все сумки, всю одежду, шапки, мягкие сапоги — золота нигде не было.

— Что ищешь, начальник? Что было, все нашел, — сказал старший из них.

«Как же так? — думаю. — Может, в последний момент раздумали везти золото?»

Пограничники из группы Калатура привели троих задержанных басмачей. Золота не было и у них.

Снова оглядел я арестованных. Еще раз обыскали их пограничники. Опять принялись за коней: осмотрели сумки, прощупали седла. Ничего!

И тут вдруг ударило мне в голову — а не может быть золота в луках седел?! У казахов луки седел деревянные, не то что наши — кавалерийские.

Стал я простукивать луки седел — и звук как будто не тот, и контрабандисты, вижу, заволновались, зашушукались.

— А ну-ка, разрубите, — велел я пограничнику.

Слышу: кто-то из арестованных сказал по-казахски:

— Кто мог донести начальнику?

— Молчи, начальник понимает по-казахски.

Пока искали топор, старший из контрабандистов сказал мне:

— Зачем, начальник, седло портить? Ты все уже нашел.

Наконец принесли топор. И точно — золото было в высоких деревянных луках седел: кресты, серьги, кольца, монеты…

Всего в этот раз мы изъяли контрабанды на двадцать пять тысяч рублей.