Пролог

— За хорошую работу надобно платить, — зазвучал голос в его голове.

— У меня есть предложение, — отозвался другой голос, — я знаю чем наградить его.

— Говори, — целый хор голосов.

— Нужно вернуть ему память.

— Он и так ничего не забыл, — удивлённый голос, но другой, не первый.

— Я имею в виду Память, воспоминания всех одиннадцати прожитых им жизней, — объяснил бестелесный голос.

— А он того, умом не тронется? — усомнился кто-то робко. — Столько горя за один раз.

— Ничего с ним не случится. Он уже проглотил воспоминания учителя и даже не поморщился, — уверенно заявил голос.

— Да, но это была жизнь, а ты предлагаешь подарить ему одиннадцать смертей!

— Ерунда, справится, он парень сильный духом.

Голоса, голоса, голоса…

— Но тогда он станет нам равный, — встревожено возразили сразу несколько голосов, их беспокойство перекрыло весь невообразимый гомон.

— Нет, не равным, он станет выше нас, — голос стал медовым, — он станет ЧЕЛОВЕКОМ!

* * *

Человек шёл по девственному лесу, даже не верилось, что тут живут люди, а на самом деле дравиды давно обосновались в этих местах, но берегли природу со всей тщательностью первобытных. Человек нёс на голых плечах молодого козлёнка, только набедренная повязка прикрывала его от утренней прохлады. Выбрав местечко на небольшой полянке он остановился, пристально посмотрел на старый дуб, раскинувший могучие ветви в разные стороны и, усмехнувшись каким-то своим мыслям, принялся не спеша разделывать тушку. Ловко орудуя обсидиановым осколком, он снял с козлёнка шкуру, насадил на деревянный кол, так кстати попавшийся под руку. Собрав хворост и сложив его аккуратной кучкой для будущего костра, человек над чем-то задумался, стоя посреди полянки. Сколько он простоял бы в такой позе? Этого он и сам не знал, но из ближайшего кустарника тихо вылетело копьё и с хрустом врезалось в его грудь. Кремнёвый наконечник сломался, застряв между рёбер, по груди человека потекла кровь.

— Разве так можно? — обиженно произнёс человек вытаскивая застрявший кусок камня из своей груди. — Больно же.

Только тишина была ему ответом, ни один листок не дрогнул там, где скрывался убийца-неудачник.

Но тут кора старого дуба отодвинулась в сторону и из дупла показалось чумазое, но симпатичное личико.

— Кто ты? — спросила девушка не выходя из дупла.

— Я Странник, — человек покрутил осколок наконечника в руках.

— Из какого ты племени? — задала следующий вопрос девушка.

— Асс, — не глядя на девушку, ответил пришелец.

— Но ассы все погибли, — с убеждённостью знатока заявила девушка. — С тех пор как загорелось солнце диким пламенем льды пришли сюда и ушли обратно. Всех ассов много лет назад поглотил огонь божественного гнева, никого не осталось.

— Я последний, — человек сел на траву скрестив ноги, совершенно не обращая внимания на сочащуюся из раны кровь.

Девушка посмотрела на него более пристально, прищурив левый глаз, и произнесла:

— Значит, ты последний живущий на земле асс и называешь себя Странником.

— Да, теперь у меня нет племени, — человек сорвал пучок трав и стёр им кровь с груди, но она тут же потекла снова.

— Ну и чего тебе надо от нас, Странник? — поинтересовалась она.

— Ты, Ведьма? — вопросом на вопрос ответил человек.

— Да, — кивнула девушка.

— Вот и посмотри, — криво усмехнулся Странник, — что это там маячит впереди.

— Ты очень смел, — Ведьма обнажила в улыбке острые зубы, привыкшие рвать сырое мясо и больше подходившие хищному зверю, нежели человеку.

— Не больше чем это необходимо, — он протянул руки над приготовленными для костра ветками и они вспыхнули ярким пламенем.

— Как ты это сделал! — воскликнула девушка изумлённо.

— Могу и тебя научить, Ведьма. А твою охрану убивать врагов, вместо того, чтобы их калечить, — человек с насмешкой посмотрел на кустарник.

— Я чувствую, что ты нам не враг, — девушка быстро приняла решение в пользу асса, хотя традиционно дравиды убивали всех пришлых.

Она вылезла из дупла и, махнув рукой кому-то скрывающемуся в кустарнике, подошла к костру, где уже поджаривался на вертеле козлёнок. Единственный атрибут одежды Ведьмы были странные бусы из всевозможных предметов. Человек отметил, что там камни чередовались с костями, ракушками и деревянными палочками.

Ветки кустов бесшумно раздвинулись и на полянку вышла ещё одна девушка, она сжимала в руке очень длинный каменный нож, а вокруг её талии обмотан широкий лоскут кожи.

— Присаживайтесь, — Странник сделал приглашающий жест, — сейчас мяска отведаем.

Девушки насторожённо опустились рядом с костром, по обе стороны от Странника. Человек весёлым взглядом окидывал их, не забывая медленно поворачивать тушку над пламенем. Ведьма с удивлением заметила, что страха он не испытывает, Странник как будто не замечает или просто не отдаёт себе отчёта, что рядом с ним сидит охотница за головами, от которой так и веет угрозой и смертью.

Некоторое время все сидели молча, поглядывая друг на друга, изучая. Странник первый прервал затянувшуюся паузу, после того как тщательно прижёг рану на груди раскалённым угольком и присыпал пеплом.

— Ты носишь кожу содранную с живого атланта? — взглядом человек с интересом изучил пояс грозной воительницы.

— Да, — подтвердила девушка, с вызовом посмотрев прямо в глаза человеку. — Я Убийца.

— Это видно, — Странник удовлетворённо кивнул, — я могу помочь тебе стать ещё более смертоносной, если хочешь, конечно.

— Хочу, — другого ответа от неё он и не ожидал.

— Недавно я гостил у атлантов, — при этих словах, произнесённых Странником, девушки встрепенулись, готовые прямо сейчас кинуться на пришельца, но он не обратил на это внимание и продолжал: — Они уходят, мигрируют за солнцем, на закат, им надоели постоянные стычки с дравидами.

— Уходят? Конец войне? — хором вскричали девушки.

— Да, — кивнул он, не глядя на них, — атлантам надоело воевать с вами, дравидами, они уходят, кстати, шумеры тоже покидают эти места, только пойдут они на солнце. Я предложил им мир, но атланты сильно ненавидят арийцев, а шумеры не могут простить вас.

— Причём тут арии? — спросила Ведьма, а Убийца снова схватила нож, который недавно положила рядом.

— Арийцы согласны прекратить кровопролитие и объединить все свои племена под единое начало, отбросить в сторону копьё раздора и помириться с дравидами.

— Мы и арийцы, вместе? — удивилась Ведьма.

— Да как ты смеешь такое предлагать! — гневно выкрикнула Убийца.

Странник не стал им отвечать, он снял козлёнка с огня и предложил его девушкам. Те с жадностью первобытных людей набросились на слегка прожаренное мясо. Человек ел медленно, не спеша, поглядывая по сторонам.

— Я слышала, что ассы не употребляют мясо в пищу, — с набитым ртом произнесла Ведьма.

— Времена изменились, — равнодушно пожал плечами Странник.

— Как ты выжил? Расскажи, — попросила Ведьма.

— Тут говорить особо нечего, — Странник покачал головой, — если хотите, слушайте. Я асс, моё племя жило далеко от этих мест, мы мирно сосуществовали с другим народом, нуби. У меня был дед — шаман, шаман, перед смертью он приказал идти мне в святое место, в пещеру, там, в полной темноте ждать сигнала богов. Я послушался его, а когда вступил под тёмные свода пещеры, упало небо и содрогнулась земля, она встала на дыбы и перевернулась, вход в пещеру от этого обрушился, но меня не завалило. Я остался один. Много времени провёл я в этой пещере, питаясь летучими мышами и мхом, подземные источники давали воду. Но настал день и вода пробила выход, я стал свободным. Когда я впервые увидел нуби, то решил, что это какие-то демоны, они стали чёрными, как головёшки и уже забыли как выглядели их деды. Да, мир изменился, ассов не стало, погибли все и я отправился искать новый дом, новое племя.

— А почему ты не остался у нуби? — спросила Ведьма.

— Они испугались меня, много лет не видели они белой кожи у людей, все племена, которые не погибли когда упало небо, стали чёрными, они посчитали меня ожившим мертвецом. Я отправился на звезду, что никогда не плывёт по небу, потом вслед за солнцем. Там живут очень странные люди, они не понимают языка жестов и звуков, охотятся на мамонтов, бедные животные, их беспощадно истребляют и скоро перебьют всех. Эти люди не понимают, что вслед за мамонтами и они исчезнут, я оставил их своей судьбе и пошёл навстречу солнцу. Теперь я здесь и хочу объединить ваши враждующие племена в одно, большое и могучее государство, построить с вашей помощью город, так повелели мне боги, когда я говорил с ними сидя в пещере, темнота способствует просветлению.

— И кем же ты себя возомнил? — грозно спросила Убийца.

— Правителем и Первым Учителем народов, которые захотят изменить свою жизнь в лучшую сторону, — улыбаясь ответил Странник.

— Ты не врёшь и не юлишь, — задумчиво произнесла Ведьма, — но что скажут на совете племени.

— Да, и что скажет Грусть? — поддержала подругу Убийца. — Она, как-никак старшая в роду.

— А вот убедить их поможете вы, — добродушно заявил Странник.

— Это почему ещё? — возмутилась Убийца.

— Я заплачу вам, всё по правилам, — Странник сделал неуловимый жест и в его руке засиял длинный, изогнутый нож, появившийся прямо из воздуха. — Держи, Убийца, это Меч, он теперь твой. Я его создал находясь в пещере, чем-то надо было заниматься.

Девушка схватила подарок, словно самое дорогое сердцу существо она ласкала и гладила изогнутое лезвие меча, наблюдая как играют на нём лучи солнца.

— А мне чем заплатишь? — весело поинтересовалась Ведьма.

— Тебе? — Странник наморщил лоб, как будто размышляя. — Тебе я подарю свою любовь…

Наследство.

Вася сделал шаг назад и оказался в своей комнате-кладовке, он всё ещё находился под впечатлением, видения стремительно пронеслись в его голове, растревожили все виды сознания. Мир, в котором он прожил почти год, исчез, и с его потерей что-то оборвалось в душе молодого человека, а свежее приобретение — подарок от Составляющих Сущность, сильно затмевало разум, если не сказать больше, мешало сосредоточиться, мутило. В руках он держал меч, свет от лампочки загадочно поблёскивал на отполированном, почти чёрном лезвии. Этот-то нерукотворный предмет и удержал Василия в реальности, не дал провалиться в воспоминания, уйти в прошлое, лишиться разума.

— Вот и всё кончилось, — произнёс Вася, обращаясь к мечу, прорываясь сознанием к действительности, крепко сжимая руками рукоять и лезвие. — И тебе, мой друг, придётся скрываться, как преступнику. Ведь ты причина смерти Убийцы. Так что, лежать тебе и лежать. Не захотел второй раз убить своего создателя, да? Получи наказание, лежи, помалкивай и бездействуй…

Он хотел ещё что-то сказать, добавить, отвлечься разговором с мечом от прошлого, но тут громко зазвонил телефон. Вася вздрогнул от неожиданности, глубоко вздохнул и окончательно пришёл в себя. Не задумываясь спрятал меч под одеяло, пока, на время, и вовремя…

Дверь в комнату открылась, и его дорогая бабуля появилась в проёме.

— Тебя, хулюган, к телефону, — проворчала она.

— Кто? — спросил Вася, проходя мимо бабушки, его слегка пошатывало, но разум быстро прояснялся.

— Дефка, кака-то, — недовольным голосом ответила она.

Вася взял трубку старенького и зашарпанного телефона, почему-то оказавшегося на подоконнике (он, то есть телефон, вообще имел способность оказываться в неожиданных местах), бабуля пристроилась рядом, за спиной парня, чтоб ничего не упустить из разговора, любопытство это же не порок, а способ существования!

— Але, — произнёс он, глядя через давно немытое окно на людей, ожидающих автобус на остановке.

— Вася, это Вера, — раздалось на другом конце связи, по всем признакам, сотовой. — Не могу в квартиру попасть, помоги.

— Конечно, где ты живёшь? — что-то шевельнулось в его душе, робко задёргались воспоминания, но он затолкал их глубоко-глубоко, чтобы даже не высовывались, с этой проблемой он будет разбираться позже, наедине с собой.

Вера назвала адрес.

— Это недалеко, — Вася прикинул в уме расстояние, — через пять минут буду у тебя.

Повесив трубку, он взял универсальный складной нож, такие любят таскать с собой туристы в походы, и уже от порога крикнул:

— Бабуль, до ужина меня не жди, — и вышел, захлопнув дверь.

Вера встретила его у подъезда пятиэтажного дома, постройки Брежневских времён.

— Понимаешь, Вася, меня не было всего минут пятнадцать, пришла, а в дверном замке сломанный ключ торчит, а тётка, почему-то, не открывает.

— Куда ходила? — спросил Вася, поднимаясь рядом с ней на четвёртый этаж.

— За хлебом, — Вера продемонстрировала хозяйственную сумку. — Мы всегда обедаем дома, или почти всегда, вот и сегодня собрались, а хлеба не оказалось. Вот эта дверь, — она показала на ничем непримечательную железяку, таких в подъезде встретилось несколько штук.

— А звонила по мобильнику? — он примерился к замку, спросил просто так, чтоб не молчать.

— Ага, я его вчера купила с первой получки, осуществила мечту детства.

Вася осмотрел замок — ничего особенного. Кто-то очень торопился и обломил ключ, сейчас он самую малость высовывался из скважины. Достав ножик, вставил лезвие рядом с ключом и повернул. Замок щёлкнул и дверь открылась.

— М-да, — заметил Вася, — замок придётся менять или, по крайней мере, ключевину.

— Вот спасибо, выручил! Но куда тётка подевалась? — Вера достала ключи и стала отпирать вторую, деревянную дверь.

— Она у тебя кто по специальности, тоже следователь? — поинтересовался Вася.

— В некотором роде, она экономист, занимается аналитикой в следственной группе…

Дверь открылась, они вошли в квартиру и застыли. Посредине маленького, тесного коридора лежала немолодая уже женщина без признаков жизни, из разбитой головы на пол натекла лужица крови. Вера вскрикнула и бросилась к ней, проверила пульс, его не было.

— Ничего не трогай, надо вызвать милицию, это убийство, — предупредила она Васю строгим, сосредоточенным голосом и стала набирать номер следователя.

Он и не собирался ничего делать. Пока она звонила и разговаривала по телефону, Вася осмотрелся. Обычная двухкомнатная «брежнёба», ничего особенного, мебели не лишку. В маленькой комнате стоял включенный компьютер, прищурившись, удалось разобрать последнюю надпись на тёмном экране монитора: «форматирование диска завершено».

— Вы что, собирались систему переустанавливать? — спросил он.

— Нет, — удивилась Вера, — с чего ты взял?

— Прочитал надпись на компе.

— Где? — Вера осторожно, чтоб не затоптать случайно какой-нибудь след, прошла к компьютеру. — Ты прав, но мы не собирались…

— Что-то ещё? — поинтересовался Вася, так как она замолчала недоговорив.

— Да и это уже очень скверно.

— Исчезли резервные копии документов? — догадался он.

— Угу, ещё и папка с бумагами тётки, кто-то серьёзно тут поработал, пока меня не было дома.

— С восстановлением «жёсткого» могу помочь, — предложил Василий.

— Ты в этом разбираешься? — посмотрела Вера на него, приподняв левую бровь.

— Нет, не то чтобы очень, но знаю человечка, который разбирается.

— Я не слышала, что с отформатированного диска можно восстановить информацию, — с сомнением произнесла девушка.

— Можно, конечно, не всю, но можно, — заверил он её.

— Откуда такая уверенность?

— Беспалый как-то говорил, что уже восстанавливал данные на дисках.

— Это кто такой — Беспалый?

— Дружок один мой, у него с рождения нет средних фаланг на всех восьми пальцах, вот и зовём его — Беспалый.

В дверь постучали, Вася открыл её и посторонился. Прибыла следственная группа, во главе с майором Ивановым Николаем Ивановичем, старшим инспектором уголовного розыска…

* * *

— Как движется следствие? — спросил Вася вечером того же дня, когда снова встретился с Верой.

— Меня отстранили, — девушка почти рычала, с трудом сдерживая ярость.

— Это почему ещё? — изумился Вася.

— Я — лицо заинтересованное, понимаете ли! И вообще, являюсь подозреваемым номер один, — Вера чуть не кричала от обиды.

Василий слушал, не перебивая, пусть выговорится. И она продолжала изливать душу и выплёскивать накопившееся негодование:

— Все встречи с тобой ведут к неудачам! Моё первое самостоятельное дело и что? Раскрыв преступление, я не могу предъявить тебе обвинение. Так и карьеру сгубить недолго. Зову тебя помочь открыть дверь и нахожу убитую тётку. Я её единственная наследница, теперь машина и квартира, да ещё дача станут мои. Кому выгодна её смерть? Мне! И теперь меня допрашивают как преступницу, отстраняют от работы до окончания следствия, берут подписку о невыезде. Сейчас я как бы в отпуске, обалдеть можно! И никто не делится информацией. Я — подозреваемая, и что у них там получается, знать не имею права. Да провались они все, сыщики хреновы!

Выпустив, таким образом, пар, Вера Васильевна слегка успокоилась. Вася выждал некоторое время, убедился, что всё пришло в норму или близко к ней, и предложил:

— Займёмся делом?

— Ты о данных на диске? — переведя сбившееся от монолога дыхание, спросила Вера.

— Да, это пока единственная у нас зацепулька, или предпочитаешь всё оставить ментам?

— Ну, уж нет! Ни за какие коврижки я не брошу расследование. Это мою тётку убили, понимаешь? — она твёрдо посмотрела на Васю и решительно приказала: — Пошли, исследуем диск.

— Вот это правильные слова, — одобрил он. — Заодно ещё раз осмотрим место преступления, авось повезет, и увидим чего.

Но ничего нового не обнаружили. Вася извлёк винчестер из системного блока и они понесли его специалисту-самоучке.

Беспалый удивил Веру, хотя она и была предупреждена. У него действительно не хватало фаланг, на каждый палец приходилось всего по две вместо трёх, и он лихо ими орудовал. Обиталище «компьютерного гения» напоминало мастерскую, все машины, а их Вера насчитала пять, стояли в разобранном состоянии, но все, по словам Беспалого, исправны.

Хозяин просьбе ни капельки не удивился, быстро, но без ненужной спешки, подсоединил жёсткий диск к шлейфу и запустил компьютер.

— Это займёт часов пять, очень уж ёмкий диск вы подсунули, а у меня прога ещё не до конца отлажена, всё времени нет заниматься этой утилитой, — пояснил Беспалый, стуча коротенькими пальчиками по клавиатуре, набирая что-то в командной строке ДОСа. — Если у вас есть другие дела, можете идти, а завтра заберёте, — и пообещал, ухмыляясь во весь рот: — Восстановлю, будет лучше прежнего.

— Лёша, а ведь ты ментам помогаешь, — наклонился к нему Вася с ехидной улыбочкой.

— Ну и сволочь же ты, Удав? — Алексей даже головы от монитора не оторвал. — Сразу бы сказал, так я тебя послал бы очень далеко!

— А теперь не пошлёшь? — Вася взъерошил волосы на затылке Лёши.

— Да пошёл ты, — увернулся от его руки Беспалый.

— За что Вы милицию так не любите? — Вера смотрела то на Васю, то на Лёшу.

— А, — произнёс Беспалый Лёха, продолжая что-то набирать с клавиатуры. — Дело прошлое.

— У него три года условных, — Вася похлопал друга по плечу.

— И они ещё не истекли, — поморщился Беспалый.

— И чтобы чего не натворить, Лёшик засел дома, третий год не выходит на улицу, — усмехнулся Вася.

— Сижу, — мрачно пробубнил Лёша, — работаю в инете, получаю виртуальные деньги, и до чёртиков боюсь второго срока, уже настоящего.

— В чём Вас обвинили? — спросила Вера.

— Квартирная кража, — ответил за Беспалого Вася.

— Да не я квартиру брал, — возмутился Алексей, — не занимаюсь такой ерундой! Говорил я менту, что печатку эту проклятую нашёл, а он «Не бывает таких совпадений, не верю!»

— Он тебе, Лёша, никогда не верил, — Вася похлопал Беспалого по плечу.

Алексей промолчал сосредоточенно нажимая на клавиши.

— Алиби, — заинтересовалась Вера. — Вас кто-нибудь видел, может подтвердить, что вы были в другом месте?

— Конечно, вот Удав, да и другие парни подтвердили, что я с ними тусовался весь день.

— Ага, нас тоже чуть не привлекли, — рассмеялся Вася, — еле отвертелись.

— Неужели вам следователь не поверил? — усомнилась Вера.

— Не поверил, — Вася с насмешкой посмотрел на неё.

— Кирилович вообще никому и никогда не верит, — Алексей последний раз шлёпнул по клавише ввода и удовлетворённо откинулся на спинку стула.

— Ну да, он такой кадр, — и чтобы Вере стало понятней, объяснил: — Мы все у него побывали и не по разу.

— Кто не был, тот не наш, — удовлетворённо произнёс Алексей.

— Точно подмечено, — кивнул Вася, улыбаясь и, неожиданно спросил: — У тебя случайно нет изображения Кириловича?

— Как нет, есть такое в закромах родины. Около месяца назад попал он в поле моего чуткого зрения, прогуливался у меня под окнами, а камера, совершенно случайно, оказалась под рукой, — Алексей почему-то хихикнул.

— Сделай для меня парочку его фейсов, — попросил Василий.

— Запросто, — Беспалый пересел за другой компьютер и предупредил: — Только в цвете не получится, картриджи не купил, распечатаю на лазерном.

— Мне и чёрно-белая карточка подойдёт, лишь бы понятно, — легко согласился Вася.

На столе проснулся принтер и зашуршал бумагой, выплёвывая отпечатанное изображение.

— Забирай своего мента, — Лёха протянул другу горячие ещё листы плотной бумаги.

— Хорошо выглядит гражданин начальник, — Вася рассмотрел полученные распечатки. — Вера, глянь, какой красавчик наш Кирилович Измаил Адамович.

Вера взяла протянутый лист и рассмотрела. Ничего особенного, мужик как мужик. Она хотела отдать изображение обратно Васе, но он хитро прищурился и сказал ей:

— Оставь себе, может и пригодится.

— Для чего? — удивилась девушка.

— А там будет посмотреть, — туманно ответил Вася с улыбкой.

Вера не стала спорить, покорно убрала листы в сумочку, свернув их пополам. Попрощавшись с Алексеем, они вышли на улицу.

— Ещё идеи есть? — спросил Вася, вздохнув полной грудью тёплый вечерний воздух. — Может, свидетелей поищем? Не в пустыне живём, всегда есть такие, кто что-нибудь да видел.

— Да, не в пустыне, — Вера сразу приняла предложение. — Живёт у нас в подъезде одна старушка, больно любопытная. Только следователи наверняка уже всех опросили, но попробовать стоит.

— Пошли к твоей старушке, — махнул рукой Вася.

Пока они разговаривали, от соседней девятиэтажки отъехала машина скорой помощи, подъехала вторая и тоже умотала, на её место прибыла третья.

— Что это они раскатались? — удивилась Вера.

— Пойдём, посмотрим? — предложил Вася.

В ответ она кивнула, и они подошли к водителю «скорой».

— Случилось чего? — поинтересовался Вася у шофёра.

— Не поверишь, братан, такого и быть-то не может. И смех, и грех, честное слово. Я уже второй раз сюда приезжаю, всё сам видел!

Рассказ водителя действительно выглядел фантастически. Двое мальчишек играли одни дома, самолёт строили, чего-то там не поделили, и один прибил гвоздём к полу своего товарища. Прибил голову через висок, чтобы не мешался, а сам продолжил конструировать. Прошло какое-то время, и паренёк осознал содеянное, посмотрел на друга, а тот лежит прибитый к паркету, из головы гвоздь торчит, а он глазами хлопает и молчит. Ну, понятное дело — испугался мальчонка! Вышел на лестничную площадку, стоит и плачет. Народ потихоньку с работы возвращается, но этаж второй, не всякий туда заходит, даже на третий-то лифтом добираются. Но вот пришла соседка, увидела мальчика, спросила, чего он тут плачет. Тот отвечает: «Прибил, мол, друга к полу, а сейчас не знает — что делать?». Добрая женщина решила помочь, зашла в квартиру, смотрит, лежит на полу мальчик, из головы гвоздь торчит, глаза закрыты, а когда он их открыл, она в обморок и свалилась. Паренёк опять на площадку, ему страшно находиться вместе с двумя телами. Там ещё соседка поднималась, с ней то же самое произошло, и ещё с одной. Тут сосед пришёл, у него нервы покрепче оказались, он «скорую» и вызвал.

— Вот я тогда в первый раз сюда и приехал, — закончил повествование шофёр. — Что с мальчонкой делать не знают, плотника вызвали, должен сейчас прийти, а пока, суть да дело, мы обморочных женщин развозим.

— Удивительно! — воскликнула Вера. — Так он всё ещё там, прибитый к полу, лежит, и живой?

— Живой, — подтвердил водитель. — А вот наверно и плотник идёт.

Действительно, к ним шёл человек с инструментами.

— Пойдём, поглядим чего там? — предложил Вася.

Вере самой стало любопытно и, пристроившись за плотником, поднялись на второй этаж и вошли в квартиру.

Как и сказал водитель скорой помощи, на полу лежал прибитый огромным гвоздём мальчик, лет семи-восьми.

— Какой гвоздь выдрать? — спросил плотник и остолбенел, когда ему показали, через минуту он отошёл от шока и завопил тоненьким голоском: — Вы что, граждане доктора, издеваетесь?

— Какое там, — махнул рукой молодой врач скорой помощи.

— Но, как его выдернуть? — развёл руками плотник. — Ведь я могу паренька убить, как два пальца э…, вот.

— Сами головы ломаем, — ответил другой врач, — думали, может, вы знаете.

А мальчик продолжал лежать (куда ж ему деваться-то?), и хлопать недоумённо и испуганно глазами. Второй мальчишка тихо плакал, стоя рядом с дверью.

— Вась, ты можешь помочь? — спросила Вера.

— Думаю, да, — признал парень.

— Так сделай что-нибудь, — с мольбой попросила его девушка.

Василий присел рядом с мальчиком и взялся за шляпку гвоздя.

— Что вы делаете! — вскричали хором врачи, а плотник зажмурился.

— Гвоздь выдираю, — спокойным, ровным голосом ответил Вася и одним коротким рывком вырвал гвоздь из пола и головы жертвы детской шалости, и передал окровавленную железяку плотнику. — Всё, он ваш, господа медики.

— Чудеса, — произнёс плотник, глядя, как врачи укладывают мальчика на носилки и вертя в руках громадный, окровавленный гвоздь, не зная, что с ним делать.

— Сматываемся, — тихо шепнул Вася Вере, и они выскользнули вслед за медработниками на улицу и скрылись.

«Скорая» мгновенно укатила, увозя ребёнка в больницу. С ним всё было в полном порядке, через два дня его выписали, Вася иногда встречал его на улице и приветливо здоровался, а родители мальчика по-своему отблагодарили его, но это случилось много позже, он не сразу попался им на глаза.

А сейчас Василий и Вера пришли к старушке. Настроение у них резко приподнялось и им казалось, что всё будет хорошо.

— Баба Маня, это Вера. Можно с вами поговорить? — постучав в дверь и получив вопрос «Кто тама?», представилась Вера Васильевна.

— А, Верунчик! Заходи, — дверь гостеприимно распахнулась. — А этот молодой человек, твой жених?

— Почти, — со смехом ответила Вера.

— Здравствуйте, бабушка, — вежливо ответил Вася.

— Заходите, молодые люди, всегда приятно поболтать, а то ко мне редко кто сейчас приходит, — и пообещала: — Я вас чаем угощу.

— Спасибо, баба Маня, не откажемся, — Вера подтолкнула Васю в дверь.

Баба Маня провела их на кухню, усадила на табуретки и налила по кружке горячего чаю.

— Вы, наверное, знаете, про тётю? — видно, что Вере тяжело об этом говорить и не расплакаться.

— Конечно, жаль Танечку, хорошая была женщина, — вздохнула баба Маня, и пояснила свою осведомлённость: — Милиция заходила, расспрашивала.

— Что вы им сказали? — насторожилась девушка.

— Что спросили, то и сказала, — проворчала бабулька. — Видела, как ты за хлебом ходила, потом вернулась, а через пару минут снова вышла и по телефону звонила. Как я понимаю, вот этого молодца на помощь звала. Вы потом вместе опять зашли.

— Всё правильно, я в магазин ходила, а с площадки телефон никак не брал вызов, пришлось выйти на улицу, — кивала Вера, — всё так и произошло. А во время моего отсутствия, никто не проходил к нам в подъезд, вы никого не видели?

— Как не видеть, видела, — спокойно заявила бабуся.

— Кто? И когда? — накинулась Вера с вопросами, как рыба на приманку.

— А как ты ушла, почти сразу. Высокий такой, худощавый, волосы светлые, я его ни разу раньше не видела, не местный, — сообщила бабушка.

От этих слов Вася заёрзал на месте, догадка подтверждалась, предчувствие и раньше не покидало его, а теперь оно переросло в уверенность.

— Вы, баба Маня, следователю говорили о нём?

— Нет, он и не спрашивал, — удручённо произнесла она.

— Ох, Кржанский, Кржанский, надрать бы тебе уши, — возмутилась Вера, и спросила старушку: — А опознать вы его сможете?

— А как же. Я вот тут сидела, — баба Маня указала на место, очень похожее на наблюдательный пункт, — разглядела его, ну как тебя сейчас, а глаз у меня, что ваш фотоаппарат будет.

— Значит, если вы его встретите…

— Вера, — перебил её Вася, — покажи бабе Мане фотографию.

— Какую? — удивилась Вера, не сразу сообразив.

— Что в сумке у тебя лежит, которую Беспалый отпечатал.

Вера с сомнением взглянула на Васю, но достала запрошенный лист из сумки и протянула его бабе Мане.

— Он, — уверенно заявила баба Маня, кивая на распечатку.

— Вы уверены? — радостно вскрикнула Вера и посмотрела на Васю подозрительным взглядом, словно это он всё подстроил.

— Ещё бы! Конечно уверенна, — закивала седой головой старушка. — Он прошёл в подъезд, правой рукой что-то держал под пиджаком, а когда он обратно шёл, минут так через семь…

— Такая точность? — не поверила Вера.

— А я на часы смотрела, пирожки у меня в духовке сидели, вот я на часы и поглядывала, — объяснила она. — Так, на чём я остановилась?

— Что через семь минут после появления, этот человек…

— Да, — перебила бабушка Веру. — Вышел он, а в руке у него папка, чёрная такая и карманы оттопыриваются, как будто там лежит чего.

— Баба Маня! Вы кладезь мудрости, — Верин восторг мог перелиться через край, надо было срочно её притормозить.

— Позвони ментам, Вера, — Вася решил опустить её на грешную землю и напомнить, что не она ведёт расследование.

Это возымело своё действие. Девушка выхватила из сумки «сотку», так ковбои в вестернах достают кольты.

— Верунчик, воспользуйся моим телефоном, — внесла дельное предложение старушка, — чай звонки-то по этой штуке дорогие.

— Спасибо, баба Маня, — Вера вскочила и бросилась к телефону, который стоял тут же на кухне.

Набрала номер и, дождавшись, что на том конце провода ответят, попросила:

— Николая Ивановича я могу услышать?…, - короткая пауза ожидания. — Николай Иванович, добрый вечер, это Вера Хороводова, вы не могли бы подъехать?… Нет, я дома, точнее у соседки… Да… Да… Буду ждать.

Она положила трубку и произнесла:

— Сейчас, он приедет. Баба Маня, вы повторите майору, всё, что сказали нам?

— Конечно, — согласилась старушка, — я и тому молодому человеку всё бы сказала, только он слушать не захотел.

— Доберусь я до тебя Кржанский, ох доберусь, все волосы из носа повыдёргиваю, — пригрозила Вера кому-то, потрясая кулачком.

— Почему именно из носа? — весело поинтересовался Вася.

— А, это чтоб больнее было, — злорадно объяснила Вера. — Кстати, как ты догадался?

— О чём? — невинным голосом отозвался Вася.

— Не пудри мне мозги, Удав, прикидываясь овечкой. Ведь ты попросил распечатать фото Кириловича, и в самую точку попал!

— Интуиция, Вера, интуиция, — ухмыляясь ответил Вася, отводя взгляд в сторону.

— Странная она у тебя, — покачала головой девушка.

— Какая есть, — пожал плечами Вася.

— Нет, не верится, — вздохнула Вера удручённо.

— И не надо. Только попрошу тебя, не говори о Беспалом, он очень-очень ментов не любит, и я его за это не виню. А мне, точнее нам, он ещё пригодится, друг всё-таки.

— Ладно, не буду его упоминать. А вот откуда я фотку взяла? Что прикажете выдумать?

— Все вопросы переадресовывай на меня, а я, в свою очередь, направлю их на Сан Саныча. Делов-то!

— Мудрое решение, так и поступим, — согласилась Вера. — К майору они приставать не будут.

В дверь постучали (звонок-то не работает), баба Маня пошла открывать. Прибыл Николай Иванович Иванов.

* * *

Старший инспектор уголовного розыска тихо и мирно смотрел телевизор, впрочем, он не особо вникал, он просто отдыхал. Телефонный звонок вывел его из расслабленного состояния. Жена взяла трубку.

— Коля, это тебя, — позвала она Николая Ивановича.

Звонила следователь-стажёр прокуратуры Хороводова, она просила его срочно приехать. «Какие новые данные могут быть у неё?» — подумал инспектор, но не отреагировать он не мог. До места инспектор добрался быстро, новенькая «лада» десятой модели устали ещё не знала.

Вера Васильевна всё ему обстоятельно рассказала, баба Маня подтвердила её слова, Вася сидел и слушал, этакое молчаливое доказательство, только два раза упомянул майора Скворцова. Николаю Ивановичу вопросы майору задавать совсем не хотелось. Поэтому он спросил Васю:

— Молодой человек, а как вы связаны с Александром Александровичем?

— Он любезно пригласил меня тренировать его ребят, — дружелюбно ответил Вася.

— Я коротко ознакомился с вашим делом, только заглянул, на изучение времени не хватило, и честно сказать — удивлён.

— Чем, если не секрет? — поинтересовался парень.

— Думаю, вы сами знаете, но об этом поговорим позже, — пообещал инспектор и обратился к бабушке: — Мария Дмитриевна, можно мне воспользоваться вашим телефоном?

— Звони, милок, чего уж там, — благодушно разрешила старушка.

Старший инспектор по телефону вызвал кого надо, и уехал задерживать нового подозреваемого, не забыв прихватить фотографию. «Десятка» лихо шуршала шинами, поток машин уже спал, час пик закончился давно, думать ничто не мешало, а старшему инспектору было о чём пораскинуть мозгами, только времени на всё не хватало, как всегда. У обочины дороги стоял Кржанский, как только машина остановилась, он сразу плюхнулся на переднее сиденье и спросил:

— Что случилось, Николай Иванович, к чему такая спешка?

— Володя, ты знаком со старшим лейтенантом Кириловичем? — вместо ответа задал вопрос инспектор.

— Так точно, встречались по службе несколько раз, он занимается малолетними преступниками.

— По новым данным именно он ухлопал Татьяну Петровну.

— И от кого такие сведения? — со скептицизмом в голосе спросил Володя.

— Старушка с первого этажа его опознала, а вышла на неё Вера Васильевна, со своим молодым человеком, — язвительно объяснил инспектор.

— Вы имеете в виду Василия Удавишникова? — уточнил следователь, не замечая сарказма в голосе начальника.

— Да, его.

— А вы читали дело Василия Ивановича?

— Естественно, — медленно кивнул Иванов.

— Он же подлинный уголовник, ему никак верить нельзя, да он Кириловича ненавидит, сколько раз старший лейтенант его задерживал.

— Так, всё так, но бабусю ты куда денешь? Она чётко указала на Кириловича. Был, что-то вынес, а у Татьяны Петровны при себе имелись кое-какие материалы, которые из квартиры исчезли. Сечёшь? Вера Васильевна тут ни причём, и зря ты, Володя, с ней так на допросе себя вёл, вам вместе ещё работать и работать.

— Но…

— Никаких но! — перебил Володю старший инспектор. — Идём брать Кириловича.

Они подъехали к дому, где проживает подозреваемый. Их уже ждала группа задержания, предупреждённая Ивановым.

* * *

Молодые люди посидели ещё немного у бабы Мани, для вежливости, отведали пирожков, которые сильно помогли разобраться во времени, и попрощались со старушкой.

— Зайдёшь ко мне? — спросила Вера робко.

— Отчего не заглянуть? — согласился Вася.

Поднялись на четвёртый этаж. Потом долго разговаривали, пили кофе. Когда Вася собрался уходить домой, Вера остановила его.

— Ты не поверишь, но я боюсь оставаться тут одна. Никак не могу привыкнуть, что тёти больше нет. Если ты останешься со мной…, - она не закончила фразу, смутилась, на лице выступили красные пятна.

— Конечно, только бабулю свою предупрежу, — Вася вполне понимал желание девушки.

Он остался. Была ночь, а утром они пошли на работу, Вера в прокуратуру, Вася в спортивный комплекс Динамо. Их взаимоотношения перешли в новую фазу своего развития.

Закончив тренировку, Вася позвонил Вере на «мобильник».

— Васенька! — услышал он её радостный голос в трубке. — Можешь взять винчестер у Алексея и приехать с ним сюда, в уголовный розыск? Комната пять.

— Уже лечу, буду через час.

Вася заскочил к Беспалому, тот давно восстановил все данные на жёстком диске, не перевелись ещё умельцы на земле русской!

— Лёха, блудный сын, — с напускным гневом, вместо приветствия, выпалил Вася. — Ты чего людям головы морочишь?

— Не понял? — Алексей так и застыл с протянутой Васе рукой.

— Ты кому лапшу на уши вешаешь? На «жёсткий» надо не больше часа, а ты его до утра продержал.

— Ну так, — усмехнулся Беспалый, — не мог же я при хозяйке информацию сливать.

— Что-то интересное нашёл? — сбавив тон, спросил Вася.

— А то, заскочи как-нибудь, сам посмотришь.

— Договорились, — Вася забрал винчестер и от двери крикнул: — Будь здоров, Лёха.

И он поехал в милицию, там его ждали, с нетерпением.

Прошедший вечер для старшего инспектора выдался удивительно-замечательный. Удачное стечение обстоятельств, небывалое везенье, если хотите. Группа захвата не опоздала, Кирилович ещё не успел передать заказчику материалы, из-за которых и убил тётю Веры Васильевны, папка с документами и диски с данными находились при нём. Отпираться Кирилович пробовал, но безуспешно, Иванов расколол его быстро и профессионально, факты, они вещь вредная и упрямая, а начав говорить, преступник уже остановиться не мог. Много чего рассказал Измаил Адамович инспектору, как сделал ошибку и попал на крючок одному воротиле власти, в результате стал выполнять для него всевозможные поручения, незаконные в том числе, и погряз Кирилович окончательно.

Как оказалось встреча назначалась на двадцать один час. Время для подготовки уже не оставалось, всё делали спонтанно, но операция по захвату главного преступника, при участии Кириловича, естественно, прошла блестяще, в лучших традициях фильмов про милицию советских времён. Заказчик убийства, им оказался один очень влиятельный гражданин, занимавший достаточно высокий пост в городском управлении, крупно проворовался — махинации с благотворительными фондами, с земельными участками и незаконной приватизацией жилья. Действовал он, как показало следствие, не один. Верина тётка подобралась к нему, как говориться, вплотную, уже дышала в затылок. Недоставало небольших деталей проведённых афер, тюрьма уже ждала своего клиента. На беду Татьяна Петровна взяла с собой документацию домой, причём всю, и бумажную, и электронную, хотела в спокойной обстановке проверить и сопоставить некоторые счета. Это и послужило сигналом Кириловичу. Данные с восстановленного жёсткого диска только подтвердили причастность высокопоставленных лиц к махинациям. Дело можно закрывать и передавать в суд. Ночка у Николая Ивановича получилась беспокойная, он прикорнул часик-другой прямо в кабинете на диванчике и всё.

— Нет, так не бывает, — возразил Николай Иванович, прикуривая четвёртую сигарету подряд, — не верю я в везенье, не имею такого права.

— В чём проблема-то? — улыбаясь и отмахиваясь от дыма, в который уже раз говорил Вася. — Преступник схвачен, взят под стражу и подстрижен и посажен, остаётся только радоваться!

— Но так быть не должно! — выкрикнул Иванов, размахивая сигаретой.

— А как «должно»? — спросил Вася.

— По-другому, — убеждённо сказал инспектор. — Это какое-то нереальное представление, цирк. Дефективное агентство: «Лунный мрак», Шерлоки вы чёртовы, Холмсы.

— Лунный мрак? А что, мне нравится, — рассмеялась Вера. — Надеюсь, наше сотрудничество, Николай Иванович, и в дальнейшем будет столь же плодотворным.

— И всё-таки, Василий Иванович, как вы вышли на Кириловича? — не унимался инспектор, одарив Веру хмурым взглядом.

— Случайно, всё случайно, — сдался, наконец, Вася, ему надоело водить следствие за нос. — Когда Вера Васильевна мне позвонила, я смотрел в окно и на автобусной остановке увидел знакомый профиль.

— Измаила Адамовича? — уточнил Иванов.

— Его самого, — кивнул Вася. — И заметил, что Кирилович выбросил в урну блестящий предмет. Вот он, — протянул он инспектору обломок ключа, упакованный в маленький полиэтиленовый мешочек. — Я его извлёк сегодня утром, пришлось немного порыться в окурках.

— Адамыч его специально обломил, — Иванов взял в руки и разглядел вещдок, — подошьём к делу, как доказательство, вместе со второй частью ключа, криминалисты его вынули из замка.

— Ещё вопросы инспектор? — усмехнулся Вася.

— Ты чего раньше молчал? — насупилась Вера.

— Да, Василий Иванович, интересный вопрос поставила Вера Васильевна, мне тоже не терпится выслушать ответ, — поддержал её инспектор.

— Всё просто и сложно, — вздохнул парень. — Дело в том, что на Кириловича у меня огромнейший зуб, хоть к стоматологу иди. Предвзятость побудила быть поосторожнее с выводами. Это не простой грабитель, он мент, присутствующих прошу извинить за грубость, входит в комиссию «По делам несовершеннолетних».

— Преступник всегда остаётся таковым, — назидательно вставил инспектор уголовного розыска, — не взирая на погоны и должности.

— Так-то оно так, но преступник с погонами старшего лейтенанта милиции имеет больше возможностей. Или я не прав?

— В некоторой степени, — уклонился Иванов от чёткого ответа и с наивным видом, мол, я ничего не знаю, не ведаю, спросил: — А что за неприязнь к Измаилу Адамовичу, у тебя были приводы в милицию?

— Были, я и не скрываю, вы же смотрели моё досье. Нас всегда легко ловили, больно уж наша компания выделялась — один одноглазый, другой горбатый, Лёха без пальцев, Антон дылда такая, что ни с кем не перепутаешь, да и другие всегда отличались от простых граждан, а команда была у нас классная! Только часто попадали в переплёт, можете посмотреть в архивах.

— Конечно я почитаю, что там про вас пишут.

— Почитайте, почитайте, и Вере Васильевне дайте посмотреть, а то она и не знает, с каким преступным элементом связалась, — Вася лихо подмигнул Вере.

— Может, сам расскажешь? — попросила она.

— Почему нет? — пожав плечами, согласился он. — Как говорит моя бабуля — хулюган я. Начнём с кражи велосипедов, их за мной числится три, правда доказана только одна кража и то случайно попался.

— Ты торговал ворованными велосипедами? — удивилась Вера.

— Нет, — рассмеялся Вася, — конечно же нет. Деньги меня никогда не интересовали.

— Но для чего тебе тогда столько велосипедов понадобилось? — непонимающе спросила девушка.

— Катаясь с Леснички, велосипеды очень быстро приходят в полнейшую негодность.

— Где, катаясь? — переспросила Вера.

— Это гора такая, — объяснил инспектор, — там зимой на лыжах биться любят, опасное место. Продолжайте, Василий Иванович, интересно, что вы ещё вытворяли в детстве.

— Был ещё угон мотоцикла, я его на спор завёл спичками, вот далеко уехать не смог — попал в аварию, там меня и арестовали, сдали Кириловичу. Но по малолетству только штрафом обошлись.

— Сколько тебе было тогда?

— Двенадцать.

— Раненько у тебя знакомство с правоохранительными органами началось. Что ещё вытворял?

— Много чего, драки всякие, мелкое хулиганство, в школе окна побили одной училке, из «гвоздобоев» стрелялись на дуэлях…

— Из чего стрелялись? — Вера прервала перечисление преступных деяний, она в который раз не поняла его слова.

Объяснил инспектор:

— Делают ребятишки такие страшные на вид огнестрельные пистолеты, называют их «гвоздобоями» или «поджигами», вместо пороха используют спичечные головки, стреляют куда попало, вместо пуль — гвозди. Одно время просто бедствие было какое-то.

— И что, из такого оружия и убить можно?

— Убить и палкой можно, — вздохнул Николай Иванович. — Что за примером ходить, Кирилович убивать Татьяну Петровну не собирался, только оглушить, а что получилось?

— Непреднамеренное убийство, — задумчиво произнесла Вера, — вот чего он добивается.

— Судмедэксперт склонен ему верить, — подтвердил Иванов.

— Это мы ещё посмотрим, — пригрозила Вера.

— Прокуратура, как всегда, будет требовать наказания по максимуму, — согласился инспектор. — Но меня больше интересует, чем ещё насолил старший лейтенант Кирилович нашему Василий Ивановичу.

— Кроме всего, что я сказал, был один случай, сильно подогревший неприязнь к следователю Кириловичу. Есть у меня друг, Миша Шушмаркин. Было нам тогда по шестнадцать лет, родители Миши уехали в командировку, так его квартиру использовали на разные нужды. Как-то раз пришли к нему два знакомых паренька, привели с собой пару девчонок, э… «ночных бабочек». Миша и не участвовал, не такой он озабоченный, просто предоставил место. Как оказалось, девки запросили высокую плату за свои услуги, парни их выгнали, не заплатив. Эти «подруги» обиделись и заявили в милицию. Дело попало к Кириловичу. Михаила сначала вызывали как свидетеля. Адамыч требовал показаний, что слышал звуки борьбы и всё такое. Миша отказался говорить неправду. Кончилось тем, что его посадили…, - Вася выдержал театральную паузу, для пущего эффекта. — Как организатора преступной группы! Каково? Он получил «по самое здрасьте», шесть лет в колонии особого режима. А другие два, горе любовника-насильника, по четыре на «общаке».

— Впечатляет ваш рассказ, Василий Иванович. Считаете, что с вашим другом поступили нечестно? — спросил инспектор.

— И ещё как, — кивнул Вася. — Какой из Миши «организатор»? Если б вы его знали…, он же тюля, на нём все и всегда ездили, отказать никому не мог. А тут, вдруг, стал «мозгом», обдумывающим преступные действия своих «подчинённых».

— Должна заметить, что наказание действительно чрезмерное. А что стало с девушками?

— Одна подхватили СПИД от залётного негритоса, и находится сейчас на лечении. Другая отбывает срок за совращение малолетних.

— Что ещё за вами числится? — спросил инспектор.

— В смысле, уточните, Николай Иванович, кажется, я все крупные проступки рассказал.

— А вооружённое сопротивление милицейскому патрулю?

— Это когда было? — Вася задумчиво почесал затылок. — Не припомню что-то.

— У вас конфисковали большой нож, — напомнил инспектор. — Или лучше назвать его — маленький меч?

— А, было дело, — не стал отпираться Вася, — отобрали у меня ножик, лезвие всего-то тридцать сантиметров, а шуму подняли тогда! В ту пору мне исполнилось пятнадцать лет, одна знакомая «подруга» всадил мне пулю из «гвоздобоя» в спину…

— За что? — перебил его инспектор, а Вера удивлённо приподняла одну бровь, получилось эффектно.

— Она почему-то посчитала, что я пытаюсь разлучить её с дружком, куртку испортила своим дурацким выстрелом, — посетовал Вася. — Друзья меня предупреждали, и я таскал с собой этот нож, для устрашения, так сказать. Вот его-то я и вытащил, попугать её, на звук выстрела прибыла милиция, девчонка скрылась, сбежала. Увидели они меня с таким «хлеборезом» нулевого размера, отобрали и отвели в ментовку, я и не сопротивлялся.

— А зачем сбежал из участка? — спросил Николай Иванович, едва сдерживая рвущийся наружу смех.

— Вы хорошо подготовились к нашей встрече, а говорили, что не изучали моё досье, — слегка упрекнул его Вася.

— Я сказал что почитаю, в смысле перечитаю ещё раз, после беседы, осмыслю по-новому.

— Казуистика, Николай Иванович, но ответ принят. А сбежал я из принципа, если задержали — будьте любезны охранять. Только всё равно это бессмысленно было, я же и фамилию и адрес назвал, после и участковый приходил — интересовался, на комиссию вызывали и всё такое прочее.

— Но в протоколе написано что ты, Василий Иванович, сопротивлялся властям при задержании, — сообщил Иванов.

— Это Кирилович, наверное, обиделся, что я сбежал, — предположил Вася.

— Хорошо, а как вы объясните, — инспектор выпустил густой клуб дыма, — конопляное поле?

— И что тут объяснять? — удивился Вася. — Набрели мы с Обормотом на делянку, нас там и загребли.

— Случайно, надо полагать, — съехидничал Иванов.

— Совершенно верно, — закивал Вася, — мы и не подозревали о ней. Да нам конопля и не к чему, в нашей компании курящих не было.

— И что вы там делали?

— Семечки ели, они созрели уже, — улыбнулся Вася детским воспоминаниям, — вкусные. Жаль, что из-за наркош перестали коноплю выращивать. Отец рассказывал, раньше целые поля засевали, верёвки делали, масло отжимали. А теперь культивирование конопли дело уголовно-наказуемое. Вот наши доблестные органы меня с Обормотом и повязали.

— Ясно.

— Ещё вопросы, инспектор? — спросил Вася.

— Нет, пока всё, если понадобитесь, я вас вызову.

— Тогда я пойду, счастливо оставаться, Николай Иванович, — поднявшись со стула, произнёс Вася, и обратился к девушке: — Вера, ты освободилась?

— Ещё нет, встретимся позже.

— Я буду в интернет-кафе, давненько почту не просматривал, надобно ещё на форум один заглянуть, говорят, там для меня сообщение есть. Бывайте!

— До свидания, Василий Иванович, — крикнул инспектор в закрывающуюся за Васей дверь, и обратился к Вере: — Где Скворцов откопал его?

— В милиции, где же ещё! — рассмеялась Вера. — Но хватит о Василии, давайте закончим наши дела…

Разборки местного значения.

В дверь позвонили. Вася не стал дожидаться, пока бабушка начнёт ворчать и кряхтеть, поднимаясь с нагретого кресла перед телевизором, сам поспешил открыть незваному гостю.

— Удав, — с порога произнёс детина более двух метров роста, ни здравствуйте, ни до свидания, — мне нужна твоя помощь.

— Привет, Хриплый, давненько не виделись, — Вася сделал приглашающий жест.

— Не, я заходить не буду, — с опаской глянул здоровяк в квартиру, — лучше пойдём куда, поговорим.

— Отчего не побеседовать с хорошим человеком, — надев ботинки, он вышел из квартиры. — Пивбар для разговора подойдёт?

— Вполне, я угощаю.

Вася закрыл дверь на ключ и они отправились в крытый павильон, где до десяти вечера наливали пиво и за столами сидели многочисленные посетители — любители пенной, щедро разбавленной водой жидкости и мелких креветок.

— И для чего я понадобился? — спросил Вася, удобно устроившись за столом и потягивая светло-жёлтую бурду, именуемую тут пивом.

— Мне Малёк сказал, что ты здорово наблатовался морды бить.

— Это громко сказано, но кое-что я действительно могу. А Малька откуда знаешь?

— Ты что, это же мой братан двоюродный, — осклабился детина.

— Век живи и удивляйся новому и неизведанному. Так что у тебя случилось, Хриплый?

— Понимаешь, Удав, у меня сегодня вечером назначена стрелка.

— Ну а я тут причём?

— Придут крутые парни…

— Как поросячьи хвостики? — фыркая в кружку, перебил Хриплого Вася.

— Тебе смешно, а меня в оборот хотят взять, — возмутился парень.

— Даже так? А ну давай, рассказывай всё по порядку.

— Задолжал я одному авторитету…

— Цыгану? — задал уточняющий вопрос Вася, опять перебивая его на полуслове.

— Нет, Цыгана же хлопнули в прошлом году.

— Вот не знал, отстал от событий пока «Ура» кричал на Дальнем Востоке. И кому ты должен?

— Толстому.

— Не гони! Он же шестёркой по жизни был, — изумился Вася.

— А вот вылез. После того как Цыгана успокоили, он постепенно его сферу влияния к своим рукам прибрал, — сообщил Хриплый. — Толстый, после отсидки, втёрся к Цыгану в доверие и стал чуть ли не правой его рукой.

— Понятно, замашки у него всегда были барские. И сколько ты должен?

— Если брать по-хорошему, я всё ему выплатил, до последней копейки, — детина приложил руку к груди.

— И в чём проблема?

— Он, гад такой, требует проценты.

— Конкретную сумму назови, что мне твои проценты.

— Десять тысяч, зеленью.

— Охренеть! Хриплый, сколько же ты ему был должен?

— Двадцать, но повторяю, я всё отдал, а это его жаба душит.

— Верю, мужик ты честный, но скажи, где такие деньжищи валяются?

— На севере, я по контракту туда гоняю, ну и приторговываю ещё по возможности.

— Значит, двадцать тысяч ты отдал и? — подтолкнул его Вася для дальнейшего объяснения.

— Пришёл я сегодня утром к нему, а он с меня ещё десять требует, мол: «счётчик тикал, и натекли процентики». А где мне их взять? Я итак почти всё заработанное отдал.

— Ага, — Вася уже давно принял решение. — Где, говоришь, у вас встреча?

— В парке, на одиннадцать вечера он назначил, чтобы никто не мешал им мозги мне промывать. Тут я о тебе и вспомнил. Толстый всегда тебя уважал и боялся. Да и Малёк прямо о чудесах каких-то рассказывал. Ну и я чего-нибудь да стою, авось вдвоём отмахнемся.

— Непременно, я и не сомневаюсь. Игоря надо поставить на место, второй Цыган нам не нужен. Остаётся узнать, как ты задолжал Толстому.

— А, — махнул рукой в сердцах Хриплый, — лучше и не спрашивай.

— Не хочешь говорить, не надо, я и так потом догадаюсь, — Вася допил пиво. — Встретимся у входа в парк, с собой ничего не бери, ни ножи, ни дубины, понял?

— Понять-то понял, но почему?

Вася ему не ответил, сделал прощальный жест ручкой и ушёл.

* * *

Игорёшка Горбач шёл по улице, он не знал куда. Ноги сами несли в неизвестном направлении. Душа пела. Последний экзамен позади, самый сложный, первый курс — позади! Каждая клеточка мозга студента отрешилась от действительности, сознание находилось далеко от тела. Игорёшка всё ещё переживал последние вопросы профессора и его приговор: «Отлично!»

Пребывая в восторженном состоянии, он чуть дважды не попал под колёса автомобилей и только чудом не свалился с моста через железнодорожное полотно. О чём он думал ещё? Да о многом! Как возьмёт отпуск и с друзьями обследует подводные пещеры на одном из затопленных карьеров Северного Урала, как шеф выпишет ему премию за хорошо проделанную работу в прошлом месяце и он сможет, наконец, купить себе компьютер для личного, домашнего пользования и… Мысли Игорёшки прыгали и скакали. Вот в таком состоянии он и подошёл, сам того не замечая, к напёрсточникам, остановился и тупо уставился на доску с тремя напёрстками, под одним прятался поролоновый шарик.

Когда Игорёшка вынырнул из своих грёз, с него уже снимали печатку, единственные пятьдесят рублей он когда-то успел отдать. Печатку было жалко, Игорёшка потратил два месяца составляя сплав на основе меди, и месяц на обработку, получилась она хорошо, от золотого перстня и не отличишь, если не сделать химанализ. Напёрсточники поддались обманчивому золотому блеску. Печатка уплыла с пальца в цепкие и жадные руки, Игорёшка затравленно огляделся и увидел знакомое лицо. Рядом стоял старший брат Сашки Удавишникова, его одногрупника, он встречался с ним несколько раз.

— Слушайте, мужики, анекдот, — произнёс брат Сашки, и как это ни странно все стоявшие рядом не перебивали его. — Два грабителя остановили парня и говорят: «Гони деньги!», он в ответ: «Нету», — и выворачивает пустые карманы. Они ему: «Снимай пиджак». А парень показывает, что у пиджака нет подклада, «Ты кто такой?» — спрашивают они. «Студент», — отвечает парень. Тогда один бандит говорит другому: «Вась, дай ему десятку, пусть пообедает!»

— Ну, и к чему ты это рассказал? — спросил его здоровяк справа.

— Да к тому, что студентов обирать грешно. Верните ему деньги и печатку.

— Придурок, вали отсюда, пока цел, — пригрозил ему тщедушный мужичонка слева.

— Нет, господа хорошие, не свалю. Вы всё ему отдадите, и сами исчезните из моего района. Кто у вас хозяин? Под чьей крышей обитаете?

— Ну, ты и хам! — воскликнул мужик сзади и толкнул Сашкиного брата в спину, Игорёшка никак не мог вспомнить его имя, заклинило что-то в мозгах.

— Я не хам, я борец за чистоту нравов, — добродушно ответил он и левой рукой, очень быстро, смял пальцами все три напёрстка, получились ровные трапеции.

Прозвучал громкий щелчок и Игорёшка увидел узкое лезвие пружинного ножа в руке здоровяка справа. Сторонние наблюдатели принялись быстро покидать место будущей драки, остались только участники.

— Убери нож, и линяйте отсюда, — спокойным и ровным голосом произнёс Сашкин брат.

— Да я тебя…, - договорить здоровяк не успел.

Игорёшка только моргнул, а в округе произошли значительные изменения. Здоровяк, тот, что справа, медленно оседал, а его расплющенный нос на плоском лице изрыгал фонтан крови. Мужичонка слева бухнулся на спину, в распахнутом окровавленном рту недоставало несколько зубов. Мужик сзади присел на корточки, держась за уши и, подвывая, заваливался на грязный асфальт. Ещё один стоял в зоне недосягаемости для Сашкиного брата, он и не пытался ничего предпринять. Всё это Игорёшка увидел очень чётко, как на телеэкране, но сами «боевые действия» ускользнули от его внимания.

— Отдай парню печатку, — сказал Сашкин брат «ловкачу», прижатому к стене дома его же столиком, — и подари пятьсот рублей, за моральный ущерб.

Напёрсточник трясущимися руками протянул Игорёшке печатку и вынул пачку денег из кармана, спешно сунул ему бумажку в пятьсот рублей. Тут Игорёшка вспомнил, если Сашку все называли Вишней, то его старшего брата — Удавом.

— Молодчина, — похвалил Удав парня, — можешь забирать своих дружков и проваливать в ближайший травмпункт, за медицинской помощью. А если я вас увижу ещё в своём районе, переломаю все косточки. Понял? И передай своему боссу, кто бы он ни был, мои слова.

Напёрсточник отчаянно тряс головой, типа всё ему ясно, а Удав уже шёл дальше своей дорогой, тихонько посвистывая новомодную мелодию…

* * *

Вечер выдался тихий и прохладный. Яркая, круглая луна освещала не хуже прожектора, все окрестности просматривались как днём.

Вася не спеша, приблизился сзади к переминающемуся с ноги на ногу Хриплому.

— Давно стоим? — спросил он, от неожиданности парень подпрыгнул на месте и автоматически сунул правую руку в карман.

— Ты что, как привидение подкрадываешься? — спросил Хриплый, успокаиваясь и вынимая руку из кармана.

— Я же просил, ничего такого не брать, — Вася показал на оттопыренный карман товарища.

— Про кастет ты не упоминал, — буркнул Хриплый, — а с ним мне спокойнее.

— Эх, паря, паря, а менты загребут, как будешь выкручиваться? — укоризненно спросил Вася.

— Не загребут, — уверенно и упрямо произнёс Хриплый.

— Твои слова, да в уши всем богам, — Вася покачал осуждающе головой. — Где там твои визави, давно я не развлекался.

— Это ты называешь развлечением?

— А чем ещё? Ну, разомну кости, и то при худшем раскладе, а так, может и не понадобится ничего.

— Это вряд ли, — пробубнил Хриплый.

— Тогда почему только меня пригласил? Можно же парней собрать, всю старую команду.

— Думаешь, кто ещё пошёл бы против Толстого?

— Он не Цыган, убивать и калечить не будет.

— Ха, Толстый стал хуже Цыгана, тот хоть слово держал.

— Вот как? И никто ему не воспротивился? — удивился Вася, а Хриплый только мотнул отрицательно головой. — Ладно, поживём, посмотрим. А вот и он едет.

С улицы к ним свернул чёрный БМВ, на мгновение, ослепив светом фар, и тормознул в десятке шагов от них. Стекло плавно опустилось, и из окна высунулась морда Толстого.

— Деньги принёс? — дребезжащим голосом спросил он.

— Нет, — Хриплого начала колотить мелкая дрожь от предвкушения драки.

— Привет, Игорёк, давненько я тебя не видел, — жизнерадостно произнёс Вася. — Вышел бы из машины, поздоровался.

— Ты, Удав, не лезь не в своё дело, — грубо заявил Толстый.

— Это угроза? А помнишь, как тебя по школе гоняли, или память отшибло?

— Что было, то прошло. Конечно, я тебе благодарен, что тогда не дал мне опуститься, но это к нашим с Хриплым делам отношение не имеет.

— Имеет, и ещё как, — улыбнулся Вася Толстому, — выходи, Игорёша, сидеть на мягком вредно, можно и геморрой заработать.

Двери БМВухи распахнулись и из них выбрался Толстый, в сопровождении четырёх обезьяноподобных громил. Они выстроились полукругом перед двумя парнями.

— Так-то лучше, а то ты сидишь, а мы стоим, неуважение получается, — усмехнулся Удав.

— Ты, Васёк, не дерзи. Стой спокойно и не вмешивайся, мне от тебя ничего не нужно.

— Хорошо, — согласился Вася, — буду тих как мышь.

— Хриплый, — обратился к должнику Толстый, напирая своим жирным и массивным телом, — почему ты не принёс деньги? Я же предупреждал тебя, или забыл? Что, Антон, скажешь? Или понадеялся на мою старую дружбу с Удавом? Так это ты зря. Завтра долг вырастет на штукарь.

— Я тебе всё отдал, мы в расчёте, — хмуро пробасил Хриплый.

— Неееет, — ласково так протянул Игорь, — ошибаешься, твой должок подрос.

— Толстый, ты кто, ростовщик? — возмутился Антон.

— Тебе нужны были деньги, ты пришёл ко мне, я дал их, не спрашивая для чего, просто дал, а когда ты, Хриплый, вернул долг?

— Как только смог.

— А смог ты когда?

— Нет, друзья, — вмешался Вася в их пустую беседу-спор, — так дела не делаются. Просвети меня, Игорь, в чём проблема.

— Он, — Толстый ткнул пухлым пальцем в Антона, — занял у меня пятнашку, обещая отдать двадцать через месяц, а вернул долг только через три. Считать умеешь?

— Но это грабёж, — покачал головой Удав.

— Я тебе отдал всё, сколько обещал и больше ни копейки от меня не получишь, — в запале крикнул Антон.

— Не хочешь сам отдавать, тогда пусть твоя сеструха отработает, ей это будет просто, на панели хорошо платят, а я обеспечу крышу.

— Толстый, ты издеваешься! — возмутился Хриплый.

— Не трогай Боевую Подругу, — спокойным, но от этого страшным голосом произнёс Вася. — Она, как-никак, моя первая любовь.

— БП «первой» была у многих, — усмехнулся Толстый, — ей не привыкать.

— За такие слова кто-то получит по толстой, хитрой морде, — пригрозил Вася.

— Ты мне надоел, Удав. Марат, убери его, — приказал Толстый одному телохранителю-горилле.

Названный Марат попытался схватить Васю за руку, но получил кулаком в живот и сложился пополам, а изо рта у него хлынул съеденный ужин. Вася ударил его не очень-то и сильно, без замаха, но грозный на вид мужик оказался гораздо мягче, чем ожидалось.

— Где ты набрал этой размазни, Толстый? — удивился Вася. — Нанял бы парней покрепче, а то даже подраться не с кем.

Все с немым удивлением смотрели на него. Марат наконец оклемался и выпрямившись достал из внутреннего кармана пиджака пушку, воронёный ствол мрачно блеснул в лунном свете.

— Что, козёл, испугался? — прерывистым голосом произнёс Марат, снимая пистолет с предохранителя. — Сейчас я тебя буду иметь.

— А за «козла» ответишь, — Вася резко ударил его слева в ухо.

Раздался выстрел, при падении этот дебил нажал на курок. Толстый закричал от боли, пуля угодила ему в ногу, он и Марат одновременно рухнули на землю. Хриплый врезал кастетом в челюсть одному из трёх телохранителей Игоря, а Вася носком ботинка отправил в глубокий нокаут последнего дееспособного громилу, попав ему в висок. На ногах остался шофёр, он не решился напасть и стоял, затравленно озираясь по сторонам.

— Можешь уложить эти отбросы общества в машину и проваливать, — Вася был сама доброта. — А ты, Толстый, запомни этот вечер и только посмей ещё раз наехать на кого-нибудь из моих друзей, ты их всех знаешь. С Цыганом что случилось, когда он Обормота хотел поиметь? Вот и помни. Пошли отсюда, Хриплый, пусть сами с ментами разбираются, кто да почему стрелял.

Быстрым шагом парни отошли в глубь парка и свернули на аллею, ведущую в противоположную сторону от возможного места прибытия милиции, вероятность была невелика, но рисковать не хотелось.

— Будут проблемы, заходи, поможем, — Вася отдал Хриплому шуточный салют и отправился в гости к Вере, узнать как у неё дела и так далее.

* * *

Количество обиженных Васей набрало критическую массу. Как они нашли друг друга и сговорились, история умалчивает. Но одним прекрасным летним вечером его подловили. Вася был с Верой в театре, потом они немного прогулялись по городу, возвращаясь домой, наткнулись в узком переулке на поджидавших хулиганов.

— Вечер добрый, мужики, решили подышать свежим воздухом на сон грядущий? — с издёвкой спросил Вася. — Но это не лучшее место для вечернего моциона.

Десять хмурых рож медленно приближались, доставая цепи, обмотанные изолентой (это чтоб звенья не звенели), а за спиной ещё четверо недовольных перекрыли путь к отступлению.

— Привет, Король, ты не объяснял мужикам, после чего тебе стали безразличны девчонки? Будь уверен, ещё пару лет они тебе не понадобятся, — Вася продолжал говорить шутливым тоном. — А, Маратик, ты пресс уже успел накачать? Решил проверить, что получилось?

— Я убью тебя, козёл, — Марат, это у него наверно привычка такая, вынул пистолет и направил его на Васю.

— Всё постреливаешь, Маратик? Как там ножка Толстого поживает? — не смутился Василий от вида оружия. — При встрече передавай привет.

— Он меня уволил, и в этом только твоя вина, — прорычал Марат. — А сейчас ты будешь стоять смирно, и получать подарки. Одно движение и ты труп.

Вера Васильевна, не раздумывая, вынула из сумочки служебный Макаров.

— Бросай оружие, — громко произнесла она, — я не шучу.

— Правильно, Вера, если обстановка осложнится, бей на поражение, тут нет жизней, которые грех отнимать, — и Вася бросился в атаку, отпихнув Веру к стене дома, где было безопаснее.

Хрустнула сломанная кость, и чёрный пистолет упал на асфальт из безвольно повисшей руки Марата, предварительно Вася поставил грозное оружие на предохранитель, наученный горьким опытом, и только после этого сломал руку и ударил головой в висок её обладателя. Для него это была детская забава, никто из парней не владел достаточными навыками рукопашного боя. Засвистели раскручиваемые цепи.

Вера с удивлением взирала на происходящее побоище, Вася поражал её в очередной раз своими способностями. Он не двигался, это перемещение в пространстве нельзя назвать движением, силуэт Васи расплывался, он как будто телепортировал с одного места на другое, нападающие зачастую попадали цепями по своим собратьям, нанося увечья, а он был для них неуязвим и неуловим. Он короткими ударами сбивал с ног и, отправив «отдыхать» на землю очередную жертву, тут же оказывался около следующего бандита.

Перед Вериным лицом возник злобный оскал Короля, чего-то рычащего, в здоровой, левой руке поблескивало лезвие ножа, она, не задумываясь, нажала на спусковой курок. «Макаров» дёрнулся в её руке, раздался неожиданно громкий в ограниченном пространстве звук выстрела, и Короля отбросило от неё, девятимиллиметровая пуля сделала своё дело. Веру забила крупная дрожь, её затрясло как в лихорадке. Она смотрела на корчившегося человека и не могла поверить, что это именно она выстрелила.

Вася осторожно вынул из её дрожащих рук всё ещё дымящийся пистолет и, успокаивая, обнял за плечи, приговаривая:

— Всё хорошо, всё правильно, это была необходимость, — он ещё крепче прижал Веру к себе.

Она оторвала взгляд от стонущего человека и осмотрелась. Груды тел валялись в беспорядке по всему переулку, на ногах уже никто, кроме них, не стоял.

— Когда это ты их всех уложил? — срывающимся голосом спросила Вера.

— Вот только что. Как ты?

— Нормально, тошнит немного, а так ничего.

— Сматываемся?

— Ни за что, — Вера замотала головой, — я всех этих бандюг засажу, будут знать, как нападать на граждан.

— Не могу не согласиться, хотя мне их жаль.

— Кого? — удивилась Вера. — Этих подонков?

— Убери пистолет, — Вася протянул ей «Макара», — а то уже милиция скачет.

Действительно завыла сирена, и с двух сторон переулок перекрыли автомашины. К ним шёл майор Скворцов, собственной персоной.

— О, Сан Саныч, добрый вечер, мы тут с Верой Васильевной развлекаемся, кандидатов для длительного заключения обрабатываем.

— Заметно, где Василий Иванович прошёл, нам работы не остаётся.

— Как раз наоборот, работёнки хоть отбавляй, — весело возразил Вася. — Это же всё собрать и погрузить надо, да и «скорая» не помешает, кое-кому досталось чуть сверх необходимой меры.

— Это решаемо, а вот Вера Васильевна выглядит неважно, ты отвёл бы её домой, да поухаживал, а завтра мы всё обсудим.

— Спасибо, Александр Александрович, мне действительно надо прилечь, — с благодарностью приняла Вера предложение майора.

— Идите, идите, мы тут как-нибудь и без вас управимся.

— До свидания, Сан Саныч, — Вася повёл Веру домой, поддерживая за талию.

Музейный экспонат.

— У меня выходной, у тебя выходной, так почему бы нам его не провести с пользой? — Вася допил кофе и поставил чашечку на столик летнего кафе.

— Есть конкретное предложение? — Вера никуда не спешила, и свой кофе прихлёбывала мелкими глоточками, наслаждаясь вкусом.

— Может, в театр какой-нибудь сходим? — сделал Вася первую попытку.

— Не получится, — безнадёжным жестом махнула Вера рукой.

— Это ещё почему? — поинтересовался Вася.

— Мёртвый сезон наступил, — объяснила она, — местные артисты все в отпуска ушли, а гастролёры ещё не приехали.

— Что, все театры закрыты? — не поверил он.

— Да, я вчера в суде маялась, так кипу газет перечитала, знаю что говорю, до следующей недели спектаклей не будет.

— С театрами облом, а как насчёт киношки?

— Вася, если тебе известен фильм, который стоит посмотреть, только скажи.

— Да, это проблема, где в наше время найти хорошее кино.

— Ещё идеи есть?

— Надо подумать.

— Думай, Вася, думай.

— А может нам посетить краеведческий музей? С самого детства там не был.

— Я вообще его не видела, так что возражений не имею.

— Решено, допивай кофе и пошли изучать культуру и быт соотечественников прошлых веков.

— Кстати сказать, я, как работник прокуратуры, могу в такие учреждения входить бесплатно, — произнесла Вера, когда они подходили к музею.

— Ну, зачем так, Вера, мы не будем обижать нищенствующих и бедствующих. Вот если бы государство выделяло достаточно средств на содержание музея и хранящихся там экспонатов, а так, обираловка получается.

— Наверное, ты прав, — согласилась Вера с его доводом.

— Конечно, прав. Я что, пару лишних чириков не найду? — Вася протянул деньги кассирше. — Два билета, пожалуйста.

Они прошли мимо контролёра, Вася держал Веру за руку, и она почувствовала, как он вздрогнул, только-только переступив порог музея.

— Что случилось? — встревожено спросила Вера.

— Давненько я не ощущал это, — Вася покрутил головой, как будто искал что-то. — Пахнет смертью, причём совсем свежей.

— Не поняла, как это «пахнет»?

— Когда душа покидает тело, в мире меняется что-то, неуловимо, призрачно, но меняется, и я это чувствую, — объясняя, Вася вёл Веру по залам музея к цели, которую наметил.

— И явление смерти оставляет след, и ты идёшь по нему? — предположила девушка.

— Смерть? Нет, я иду на запах крови, — Вася резко остановился. — Всё, пришли.

Вера обескуражено смотрела на большую панораму изображающую эпизод крестьянского восстания под предводительством Емельяна Пугачёва, именно так гласила надпись рядом.

— Я ничего не вижу, — призналась она.

— Смотри чуть правее, рядом с тем высоким солдатом, — Вася указал рукой направление.

Вера присмотрелась внимательнее и увидела пожилого человека, его одежда никак не согласовывалась с восемнадцатым веком, но заметить его просто так было сложно. Вера переступила через ограждение и рассмотрела его поближе. Аккуратная круглая дырка почти в центре лба, из неё вытекло немного крови уже почерневшей, на лице застыло выражение неподдельного удивления.

— Что вы делаете, — закричала служащая, стремительно бросившаяся к нарушителям, — входить в панораму запрещено! Немедленно покиньте музей.

— Пуля пять и шесть, мелкашка, — не обращая внимания на вопли служащей произнёс Вася. — Смерть наступила где-то три часа назад, сейчас одиннадцать, значил около восьми утра, может чуть раньше.

— И откуда такая точность? — спросила Вера, перелезая обратно через ограждение.

— Секрет фирмы, — усмехнулся Вася.

— Не хочешь говорить, не надо, судмедэксперт определит время с точностью до получаса, — Вера встала рядом с Васей и, не обращая внимания на истошные вопли, обратилась к служащей музея: — Вам знаком этот человек?

Пожилая женщина умолкла, посмотрела в указанном направлении и охнула, когда увидела находящийся в неположенном месте труп мужчины.

— Аркадий Михайлович, — пискнула она и стала оседать, потеряв сознание.

Вася подхватил падающую женщину и уложил её на лавочку рядом с панорамой.

— Так, — произнёс он, — показания свидетеля будем брать позже. Звони, Вера, Иванову. Вот Николай Иванович ругаться будет, выходной мы ему испортили…

* * *

— Итак, что мы имеем? — спросил Вася, они сидели вдвоём у Веры дома за дневной чашкой чая.

— Смерть профессора Кравцова наступила, как ты и говорил, — девушка одарила его мрачной улыбкой, — примерно в восемь утра. Музей открывается тоже в восемь. Никто никого постороннего не видел и выстрела не слышал.

— Значит, был глушитель, — сделал вывод Василий.

— Наверняка, эксперты не отрицают, — согласилась с ним Вера. — Профессор, доктор исторических наук каждую субботу приходил в музей, поработать над документами. У него там свой кабинет.

— А как он попадал в музей?

— Через служебный вход, у него были ключи, которые, кстати, так и не нашли.

— Унёс убийца? — предположил Вася.

— Не исключено.

— Тип оружия установили?

— Судя по данным экспертизы, стреляли из нарезного короткоствольного оружия. Пуля мелкокалиберная, такие используются в тире. Расстояние между жертвой и убийцей около двух метров. Больше ничего выжать не удалось.

— Маловато будет. А что говорит наш любимый старший инспектор?

— А, — Вера махнула рукой, едва не сбив свою чашку чая со стола, — ругается только. Проклинает тот день, когда встретился со мной, ну и тебя поминает добрым словом.

— Я его не виню, — усмехнулся Вася. — Все мы люди, все мы человеки.

— Полностью с тобой согласна. С чего начнём мы? — Вера уже давно загорелась разгадать эту тайну.

— Круг друзей и знакомых изучат следователи, — принялся рассуждать Вася, — у тебя есть доступ, потом ознакомишься и меня просветишь. А вот орудием убийства стоит заняться нам самим, от ментов, думаю, тут проку не будет.

— Вижу, у тебя уже есть план действий, — девушка почти не сомневалась.

— Ты права, Вера, — Вася улыбнулся ей с теплотой и нежностью. — Судя по данным экспертов, это не обрез, в нём никто резьбу не нарежет. Винтовка отпадает по определению короткого ствола. На спортивный пистолет нахлобучить глушитель сложно, да и опасно. Остаётся самопал. Есть в городе несколько умельцев, которые в состоянии изготовить пистолет, но нарезать на ствол резьбу может только один. Вот к нему и надо сходить в первую очередь.

— Вася, откуда ты всё это знаешь? — поразилась Вера.

— Память хорошая, люди всякое болтают, а я запоминаю. Ну, так что, идём?

— А как же! Только печенье съем.

* * *

— Стас! Привет, — Вася хлопнул по подставленной ладони. — Отец дома?

— Дома, футбол смотрит, — Стас, крепкий парень, ровесник Васи, с нескрываемым интересом посмотрел на Веру одним глазом, второй у него не открывался. — Заходите.

Они прошли в квартиру.

— Здравствуйте, дядя Андрей, — обратился Верин спутник к мужчине сидящему в глубоком, удобном кресле.

— Здравствуй, Вася, давненько тебя не видел, — отец Стаса оторвал взгляд от телевизора. — Как поживаешь?

— Нормально. У меня к вам разговор есть.

— Давай, поговорим, — дядя Андрей остановил кассету с записью футбольного матча и выключил телевизор. — Пиво будешь?

— Не откажусь, — согласился с предложением Вася, устраиваясь на стуле, Вера незаметно притулилась рядом.

Наполнили стаканы, Вера отказалась и Стас принёс ей минералки. Некоторое время стояла тишина, все наслаждались холодным пивом, в жаркий летний день то, что надо.

— Мент родился, — произнёс дядя Андрей через минуту, ни к кому не обращаясь.

— Это вы к чему? — удивилась Вера.

— Ерунда всё это, не берите в голову, девушка. Так что у тебя, Вася, за разговор ко мне?

— Я знаю, что вы когда-то изготовили револьвер под мелкашку.

— Было дело, — вздохнул дядя Андрей. — Молодой я был тогда, глупый.

— Расскажите, пожалуйста, — попросила Вера.

— Ну, как вам откажешь, молодым и красивым, слушайте сказки дядьки Андрея, — он сделал большой глоток пива и приступил к повествованию грустным голосом: — В начале девяностых, когда загнали «оборонку» в глубокую за… э, дыру, на заводе исчезли заказы. Работа сдельная, так что денег почти не платили. Дома семья, балбес вот этот еды просит, — для убедительности дядя Андрей несильно ткнул кулаком Стаса в бок. — Сами понимаете, что-то надо было делать. Вот я и занялся изготовлением замков, а по субботам и воскресеньям продавал их на рынке. В один из таких дней подошёл ко мне человек, сейчас таких принято называть: «лицо кавказской национальности». Купил замок и спрашивает, не могу ли я изладить пистолет. Я ему откровенно отвечаю, что могу, но не буду, он сразу отстал. А мысль в моём мозгу посеял. Стал одолевать меня интерес, любопытство — а способен ли я на самом деле изготовить оружие? Сначала изладил простенькую пухалку, в виде авторучки. Ничего получилась.

— Я её помню, дядя Андрей, — Вася усмехнулся воспоминаниям, — мы в детстве из неё столько ворон перепугали.

— Ещё и лампочек наколотили, — добавил Стас.

— Да, я как узнал, то сразу конфисковал, — дядя Андрей погрозил парням пальцем, но выглядело это очень уж по-дружески и совсем нестрого.

— И где она сейчас? — спросила Вера.

— Стас, принеси, — приказал сыну дядя Андрей. — Только из неё стрелять уже никто никогда не сможет.

— Это почему?

— А я сточил боёк и проточил ствол, чтоб эти олухи друг дружку не подстрелили, — объяснил дядя Андрей.

Стас принёс ручку-пистолет и показал Вере. Тяжёлый блестящий стержень из хорошей стали увесисто лёг ей в руку.

— Красивая вещица. Но вы на этом не остановились? — Вера пристально посмотрела на дядю Андрея.

— К моему глубокому стыду — нет. Азарт взыграл, и я за неделю сделал револьвер на четыре патрона.

— Он у вас? — продолжала девушка допрос.

— Нет, я его подарил.

— Что, так просто, взяли и подарили? — не поверила Вера. — И кому?

— Барану.

— Какому ещё барану? — удивилась Вера. — Зачем барану оружие?

— Можете не объяснять, дядя Андрей, начальника «могильного передела» я хорошо знаю, — весело сказал Вася.

Вера в полнейшем недоумении переводила взгляд с одного смеющегося лица на другое.

— Всё у вас как у жуликов, — Вера покачала головой осуждающе, — клички, прозвища…

— Это не кликуха, это у него фамилия такая, маленький он был, не знал, у каких родителей родится, — объяснил Вася Вере, и обратился к отцу Стаса: — Так, с Бараном мне ясно. Но ведь это не всё, Дядя Андрей?

— Увы, да. Был и третий пистолет. Я на него убил почти три недели, зато получилось просто отлично. Револьвер на восемь мелкокалиберных патронов, нарезал резьбу на стволе, это была ещё та задачка! И в довершении сделал ему глушитель, как у «Волги», только маленький.

— И где сейчас этот револьвер? — насторожилась Вера.

— Это вы у Стаса спрашивайте, он его вместе с коробкой мелкашек спёр, а там, к вашему сведению, сорок патронов.

— Стас, колись, — Вася посмотрел на приятеля строго-шутливым взглядом.

— Э… ну… Мирон попросил, так я ему дал попользоваться. Угрожает ему кто-то, ну и…, - начал мямлить Стас, осознавая свой глупый поступок.

— Мой сын полный дурак, — констатировал дядя Андрей. — Ты что, Цебу не помнишь? Чем всё кончилось? А он был всего лишь алкоголиком.

И Стас, и Вася Цебу помнили…

Несчастливая судьба никчемного человечка. Он сам себе выбрал прозвище. Когда напивался, а это происходило каждый божий день, он ходил по улице и орал: «Цебо!», так его и прозывали. Он постоянно страдал от неумения сдерживать своё неугомонное чувство юмора, которое было ещё то, все его шуточки по пьянке, попадали под статус «мелкое хулиганство», и он всякий раз усаживался на скамью подсудимых, и отбывал малые сроки, по два-три года. Мужики уже и со счёта сбились, сколько раз он отсидел. Во время последней ходки Цеба сделал себе пистолет, надо отдать ему должное, слесарь-инструментальщик он классный, про таких людей говорят: «Золотые руки, но дурная голова». Как он вынес пистолет с зоны? Никто не знает, но пушка была роскошная, настоящий Стечкин! Свою вновь приобретённую свободу он решил отметить в ресторане, деньги честно заработаны, почему и не погулять? Там до Цебы докопались три молодчика, вышли они на улицу, разобраться. Цеба достал «ствол» и попросил их отвалить, по-хорошему, понимания не было. Он, для того чтобы напугать их, высадил первой пулей витрину ресторана, но врубиться эти дебилы, что он не шутит, не смогли и пёрли на него. Цеба не стал больше дискутировать и ухлопал всех троих, а сам остался на месте до приезда милиции. И теперь уже никто не дождётся его очередного выхода на свободу…

— И ты, — дядя Андрей продолжал отчитывать сына, — отдал револьвер наркоману?

— Что? — не поверил Вася. — Миронюк сел на иглу?

— Да, парень, а чему ты удивляешься, не знал? — зло спросил дядя Андрей. — Ты отдавал долг родине, служил в армии, а он сидел в тюрьме за распространение наркоты.

— Но ведь нас вместе призвали, — обескуражено произнёс Вася, взглядом ища поддержки у Стаса.

— Оказывается, — заметила Вера тихо, — ты не всё про всех знаешь.

— Его, — пояснил Стас, упорно не желая встречаться взглядом с Васей, — прямо из части забрали и под суд.

— Так-то, — назидательно произнёс дядя Андрей.

— Ему надо помочь, — категорично заявил Василий.

— Чем ты поможешь наркоману, Вася? — грустно спросил дядя Андрей, качая головой.

— Это моя забота, друг всё-таки, — он не стал вдаваться в подробности. — Но сейчас не об этом. Стас, ты дал пушку Мирону, так?

— Да, — подтвердил Стас и виновато посмотрел одним глазом.

— И она сейчас у него? — продолжил допрос Вася.

— Должна быть у него, — неуверенно пробормотал он в ответ, — к нему много всякого народа теперь ходит.

— Ясно, это мы всё выясним. Ну и учудил ты, Стасик.

— А к чему, Вася, эти вопросы? — небрежно поинтересовался дядя Андрей.

— Понимаете, убит профессор Кравцов, и убит из огнестрельного оружия стреляющего мелкокалиберными пулями. А я помогаю Вере вести расследование, — объяснил Вася.

— Так, ясно, значит, мне пора паковать вещички, — хмуро произнёс отец Стаса.

— Нет, дядя Андрей, не надо. Наш разговор сугубо личный, не для протокола, — дружелюбно сказал Вася.

— Ну, успокоил, а то я волноваться начал. Всё-таки изготовление и хранение огнестрельного оружия вещь незаконная.

Вера кивала в такт слов дяди Андрея. Вася поднялся.

— Спасибо за информацию, — произнёс он, — нам пора двигаться дальше.

— Если что, заходи, — сказал на прощание Стас, и Вера с Васей покинули квартиру.

Спускаясь по лестнице, Вера спросила:

— Что у Стаса с глазом? Он его не открывает.

— Попал под автобус, перебегали перед машинами, кто ближе проскочит, а Стасу не повезло, получил сильные травмы, как только живой остался. С тех пор никто больше не соревновался…

Они долго звонили в дверь Миронюка, но им так и не открыли.

— Что теперь? — спросила Вера.

— Надо ехать на кладбище, навестить Барана. Пусть шанс и невелик, но оставлять его без внимания нельзя. А сюда придём позже.

Вера согласилась с ним, и они на её, теперь уже её, стареньком жигулёнке шестой модели поехали на городское кладбище, где жил и работал сторожем Олег, по фамилии Баран.

— Вот оно, наше последнее жилище, — Вася обвёл рукой, показывая на кладбище, даже не подозревая, какую коварную шутку сыграла с ним судьба, — все тут окажемся, кто бы, и что не говорил.

— Философствуешь? — спросила Вера, закрывая дверки припаркованого на обочине дороги автомобиля.

— А что, эта местность мне почти родная, сколько друзей, подруг и просто знакомых тут уже обретается. Нам с тобой вместе пальцев на руках и ногах не хватит, чтобы всех сосчитать.

— Неужели так много? — Вера, идя рядом с Васей по кладбищенской аллее, обвела взглядом надгробья.

— Очень. Вон там, — Вася указал рукой на одну из могил, — лежит Света, а чуть дальше Олеся, они попали под грузовик в пятнадцать лет. А здесь, — он показал в другую сторону, — Коля, он и ещё двое парней разбились на мотоцикле, за пивом ездили. Чуть дальше Оксана, умерла в семнадцать, от рака. Эта могила Миши, упал с шестого этажа, играли на стройке, и он случайно прыгнул в лифтовую шахту. Тут Таня, утонула, здесь Алексей, сгорел, провалился в горящий торф на болоте…

Вася шёл и показывал Вере на могилы, в которых лежали его знакомые, Вера поражалась их количеству. Огромное городское кладбище увеличивалось с каждым годом, простиралось на несколько гектар и захватывало всё новые земли.

— Как много смертей! Грустно всё это, — произнесла она. — Вот и у меня тут уже есть «свои» могилы. Дядя и тётя.

— А от чего твой дядя умер? — поинтересовался Вася, он ещё очень мало знал о родне Веры.

— Он погиб в первую чеченскую, почти сразу в начале войны. Их вертолёт сбили, никто не выжил.

— Война — это большая ошибка людей, — произнёс Вася задумчиво. — Ну, всё, мы пришли.

Вася постучал в дверь домика кладбищенского сторожа, рядом бродило с десяток собак, никак не проявляя интереса к гостям. Из открывшейся двери высунулось одутловатое лицо хозяина сторожки.

— Привет, Олег, — произнёс Вася. — Надо поговорить, впустишь?

— А, это ты, Вась, заходи, — он широко распахнул перед ними дверь.

Они вошли внутрь убогого помещения, пахло жжёной тряпкой и подгорелой кашей. Грязный, давно не мытый пол, вся мебель старая и покосившаяся.

— Слышал я, — сходу приступил Вася к расспросу, — есть у тебя пушка.

— Есть, мне её Дюшик подарил, безобразников пугать. Знаешь сколько тут всякой дряни ошивается? Смотрят, чтобы такое у покойничков стянуть, крестик нержавеющий спилить, цветочек искусственный с могилки утащить, венок спереть. Тьфу, — Олег, высокий и худющий мужчина, в сердцах плюнул на грязный пол.

— Пистолет у тебя? — спросил Вася.

— Да, я его расточил под строительный патрон, сейчас это просто пугач.

— Покажи, — попросил Вася.

Олег достал из заднего кармана грязных, давно не стиранных джинсов револьвер. Короткий ствол поймал солнечный луч, пробившийся сквозь мутное стекло, и весело отбросил серебряный блик на стену.

— Вот он, — потряс пистолетом Олег. — Хочешь, бабахну?

— Нет, — быстро произнесла Вера, она живо представила, как громко прозвучит выстрел в закрытом помещении и что будет с барабанными перепонками, — не надо стрелять.

— Как скажете, — легко согласился хозяин, и, заметив бросаемые Верой Васильевной взгляды на вбитый в потолок, то ли большой нож, то ли маленький меч, лихо изогнутый поперёк лезвия, спросил: — Интересуетесь холодным оружием, барышня?

— Вообще-то нет, но форма очень занятная, — ответила Вера с улыбкой.

— Щас, расскажу! — хохотнул хозяин.

— Только коротко, — попросил Вася Олега.

— Да, конечно, — согласился он. — Этот экземпляр изготовил тоже Дюшик. Узнал я, что сталь для автомобильных рессор самая лучшая. Взял рессору и дал Андрею, чтоб меч сделал. Ну, он отковал на прессе, обточил и всё такое, а когда закалял, меч и принял изначальные формы рессоры! — Олег звонко рассмеялся.

— Теперь понятно, — Вера, хоть и не была знакома с теорией сплавов, но суть поняла.

— А где ты строительных патронов набрал? — продолжил Вася расспросы.

— Монтажники церковь чинили, так я у них позаимствовал пару горстей.

— Ладно тогда, мне всё ясно, вопросов к тебе больше нет. Пошли, Вера, навестим Мирона снова, может уже дома.

— Мирона? — спросил Олег удивлённо. — Заходил он ко мне пару дней назад, денег занял. Ох, и плохо он выглядит, пропадёт совсем со своей «дурью».

— Я попробую ему помочь, — заверил Олега Вася. — Ну, счастливо оставаться.

— Ага, давай, если будет путь лежать рядом, заходи, покалякаем.

Вася взял Веру под руку и вывел из сторожки. Они пошли обратно к машине.

— Остался Мирон. Где его черти носят? — пробурчал Вася.

— Будем ждать у дома? — предложила Вера.

— Нет, лучше зайдём к нему в квартиру и там посидим, можно и пошукать, пока его нет, а вдруг и найдём искомое.

— Но это будет несанкционированное проникновение на территорию частной собственности, — предупредила Вера.

— Не говори так мудрёно, и вообще, плевать я хотел на Мироновскую собственность. А вдруг он дома, перебрал дозу и лежит уже остывший? — предположил он.

— С наркоманами всякое бывает, — согласилась Вера.

— Вот и проверим.

Они на машине вернулись в город. Подойдя к квартире, Вася опять долго мучил звонок, никто не отозвался. Тогда он вынул складной нож и через щель в двери отодвинул им защёлку замка, дверь со скрипом открылась. На Веру пахнуло спёртым воздухом давно непроветриваемого помещения, в котором гадили и не убирали несколько дней, если не лет. Они вошли, и Вася захлопнул дверь. Посередине единственной комнаты валялся её хозяин, рядом лежал инсулиновый шприц, уже использованный.

— Он в полной отключке, но живой, — довёл до сведенья Веры Вася результаты исследования валяющегося тела.

— И что теперь? — Вера не имела никакого представления, что делают с наркоманами.

— Надо осмотреться. Стой, где стоишь, а я прочешу местность.

Вася умело, как будто всю жизнь этим занимался, провёл обыск, хотя и искать-то тут особенно негде, всей мебели шкаф и кровать.

— М-да, опустился Мирон, ниже некуда, — промолвил Вася, окончив обыск. — До утра бесполезно его теребить. Наркоты у него больше нет, по крайней мере дома, думаю, можно пока оставить всё как есть и заняться лекарством.

— Каким лекарством? — удивилась Вера. — От наркомании?

— Естественно, пусть Мирон и пал низко, но он мне был другом и я обязан ему помочь.

— Но ведь не существует лекарства, избавляющего от наркотической зависимости, человек сам должен понять…

— Вот и я о том, — перебил её Вася. — Поехали ингредиенты приобретать.

Вера пожала плечами, он в очередной раз смог её заинтриговать, а казалось, что уже и удивляться нечему.

— Так, — Вася закрыл дверь, — для начала в магазин продовольственный, где окошко метр на метр.

— Причём тут окошко? — весело поинтересовалась Вера.

— Да так, присказка одна, не обращай внимания, улыбнулся ей Вася и спросил: — У тебя дома скороварка есть?

— Есть, — удивлённо ответила Вера, такого вопроса она никак не ожидала.

— Это хорошо, остаётся добыть змеевик и я, кажется, знаю где, точнее, у кого. Но сначала по магазинам.

Они сели в машину, и Вера плавно тронулась с места.

— Дай сотик, звякнуть надо, — попросил её Вася.

— Бери, он в сумке.

Сунув руку в Верину сумочку, Вася извлёк телефон и набрал номер.

— Ольга, привет, — произнёс он в трубку. — Вишня дома?… Ха-ха… Ольга, не занимай эфир, я по мобильнику звоню… Привет, Санёк, скажи номер Игорёшки Горбач… Ага… Спасибочки, давай, будь здоров и слушайся родителей… Не груби старшему брату, уши надеру… Счастливо.

Вася нажал кнопку сброса вызова и снова набрал номер. Вера с интересом слушала односторонний разговор, подводя машину к универсаму.

— Игорь, здравствуй, это Вася Удавишников звонит… Не за что… Да перестань меня благодарить… Да… У тебя змеевик есть?… Для перегонки, для чего же ещё… Добро, через два часа я к тебе зайду.

Вера остановила машину и спросила, глуша мотор:

— Всё нормально?

— Вполне, пошли за покупками.

Вася выбрался из машины, Вера последовала за ним, слегка отстав — закрывала двери. Вася шёл медленно, к нему подскочил тщедушный мужичонка.

— Наша фирма проводит рекламную кампанию, — сообщил он Васе жизнерадостным голосом. — Вы можете поучаствовать в нашей беспроигрышной лотерее!

Вася не стал ему ничего говорить, а сразу врезал в «пятак», мужичонка рухнул на бетон, а из его носа потекла тёмная кровь. На серые плиты рассыпались карточки, которые он держал в руке.

— Ненавижу лохотронщиков, — прошипел, не открывая рта, Вася, глядя на двух мужиков, остолбеневших от такого поворота событий.

Вера всё видела, а когда подошла к Василию, он буравил гневным взглядом напарников поверженного мужичонки.

— Забирайте эту падаль и проваливайте, быстро! — Вася поднял левую руку и несколько раз сжал и разжал кулак.

Лохотронщики подхватили под руки пострадавшего товарища и, постоянно оглядываясь, засеменили прочь. А Василий и Вера вошли в магазин.

— За что ты его так? — спросила она.

— Халявщики, шли бы лучше работать. Не люблю мошенников, наживаются на доверчивости людей, скоты.

— Ты не боишься? — Вера искоса посмотрела на Васю.

— Чего? — не понял он вопроса.

— Ну, что опять, в переулке, соберётся ещё бо» льшая толпа недовольных и обиженных, — объяснила она.

— Нет, с чего мне шпаны мелкопузой бояться? Давай займёмся делом и купим всё, за чем пришли.

В универсаме Вася приобрёл ненужные, по Вериному разумению, продукты: банку томатной паста, полкило самой дешёвой карамели, упаковку грязного изюма, пачку сухих дрожжей.

— Вера, у тебя дома рис и пшено есть? — спросил он, стоя у стеллажа с крупами.

— Есть, — удивилась Вера, — а зачем тебе всё это?

— Увидишь, — загадочно ответил Вася и направился к кассе.

Заплатив за покупки, он в аптечном киоске приобрёл несколько травяных сборов и двести грамм медицинского спирта.

— Так, почти всё, — задумчиво поведал Вася, разглядывая приобретения, уложенные в полиэтиленовый пакет, — надо ещё несколько добавок, но тут их нет, придётся ехать в лес.

— Поехали, чего уж там, машина под боком.

Лес рядом, ехать далеко не надо. Вася оставил Веру у машины, а сам отправился искать нужные ему растения. Через пятнадцать-двадцать минут он вернулся, неся полный пакет всевозможных трав.

— Вот теперь есть все ингредиенты для приготовления зелья. Мирон, я надеюсь, будет спасён от пагубной зависимости. Конечно, если он не успел подцепить СПИД.

— Да почти все наркоманы им болеют, — грустно произнесла Вера, — это неизбежно, конец один у всех.

— И я о том. Поехали к тебе, будешь алхимию изучать. Наука забытая, но интересная. Только надо ещё к Игорёшке заскочить, змеевик забрать.

* * *

Любовь к прикладной химии у Игорёшки непритворная, он с пелёнок мог смешать вещества и заранее знал, что из этого получится. Его пристрастие к химии ни для кого не секрет, к нему все и всегда обращались за помощью, кому курсовую, кому задачку сделать, для Игорёшки всё казалось пустяком. Химию он не просто знал, он её чувствовал, понимал изнутри. С шестнадцати лет он работал в лаборатории института химии по направлению из школы, как особо одарённый ученик. Вот с другими предметами у парня проблемы были, но он брал упорством.

Телефонный звонок Удава удивил и обрадовал Игорёшку. Он хотел его поблагодарить за оказанную помощь, но случай никак не подворачивался, а тут такая возможность! Игорёшка, не задавая вопросов, сразу после телефонного разговора поехал в институт за змеевиком. Немного поразмыслив, он прихватил ещё пять метров резинового шланга, чтобы подключить воду на охлаждение, и резиновую пробку с отверстием посредине, а вдруг понадобится Удаву. Вернувшись домой, стал ждать и прикидывать в уме — зачем нужен холодильник Василию? Но ничего путного не смог придумать, решил спросить, когда Вася придёт.

— Если не секрет, скажи, для чего тебе змеевик? — спросил он, передавая оборудование Васе.

— Буду лекарство делать, — ответ обескуражил Игорёшку. — Отдельное спасибо за шланги, не надо будет их искать.

— Лекарство? Какое, и кому?

— Мирону, — вздохнул Вася и пояснил: — Хворает человек.

— Мирону? Это наркоману? Да что ему может помочь! Он же на ацетоновке сидит.

— Точно, ты мне напомнил, у тебя ацетона нет случайно?

— Есть, — сообщил Игорёшка, он недоумевал всё больше и больше.

— Давай, тащи его сюда, — приказал Вася.

Игорёшка принёс пол-литровую бутылку с ацетоном, почти полную.

— Вот, но ты же не собираешься варить ему…

— Конечно, нет, — перебил его Удав, — я намерен избавить его от наркоты.

— Как? Наркоманы сами с иглы не слазят, их капитально лечить надо, а Мирон…

— Все всё про него знают, — снова не дал закончить он Игорёшке фразу, — один я ничего про Мирона не ведаю. Вы что, специально информацию скрываете?

— Нет, я ничего не скрываю, — обескураженный выпадом Васи Игорёшка совсем растерялся.

— Я не про тебя лично, а так, вообще, — успокоил парня Удав. — Ну, бывай, завтра всё верну.

— Удачи.

Удав ушёл, оставив Игорёшку в полном замешательстве.

* * *

Дома у Веры Вася развернул бурную деятельность. Он присоединил шланги к змеевику и водопроводному крану, проверил, как течёт охлаждающая вода по трубкам, и отложил в сторону. Достал самую большую кастрюлю, налил в неё воды и поставил греться на газовую плиту. Вере дал пучки собранных трав и велел мелко порезать. Пока она крошила папоротник, хвощ, сосновые иголки и ещё какие-то растения, он вылил в литровую банку стограммовый пузырёк спирта и насыпал туда купленные в аптеке травяные сборы, накапал чуть-чуть ацетона и поставил настаиваться.

— Где у тебя крупы? — спросил он, закончив одно дело.

— В столе посмотри.

Вася открыл кухонный стол, извлёк рис и пшёнку, остальное его не заинтересовало, и насыпал по горсти того и другого в греющуюся кастрюлю. Перемешал всё прямо рукой.

— Температура на подходе, ещё минутка и надо снимать, — удовлетворённо сообщил Вася.

— А что ты делаешь? — поинтересовалась Вера.

— Это будет брага, из неё нагоним самогона, — легко объяснил он.

— Самогоноварение преследуется законом, — напомнила девушка.

— Что поделать, без сивушных масел ничего не получится. Вообще-то для приготовления браги из томатной пасты дрожжи не нужны, но в них есть один грибок, который добавит нам отравляющего эффекта, — с притворным огорчением произнёс он и снял кастрюлю с плиты. — Так, вода готова.

В подогретую воду он вытряхнул томатную пасту, высыпал карамель и дрожжи, бросил горсть изюма.

— Процесс брожения длинный, — поддела его Вера.

— Знаем, слышали, — весело отозвался он. — Для устранения диффузионных затруднений используем перемешивание.

Вася достал миксер и включил его на средние обороты. Конфеты радостно застучали по стенкам кастрюли, томатная паста сразу разошлась, окрасив воду в красный цвет.

— Что делать с силосом? — спросила Вера, закончив рубить растения.

— Сыпь всё в банку, — распорядился Вася, — и смени меня на этом боевом посту.

— Весёленький был у нас денёк, — произнесла Вера и взяла в руки миксер, лихо перемешивающий, начинающую вонять брагу.

— На следующие выходные надо уезжать из города, — пробормотал Василий.

— Куда?

— Сашка, мой братан, с друзьями собирается на затопленный карьер. Он страстный подводник, любит нырять, рыскать по озёрам, а особенно по затопленным карьерам и шахтам. Можно с ними. Тайга, свежий воздух. Ну, что скажешь?

— Звучит многообещающе, — заинтересовалась Вера идеей.

— Значит решено, едем с ними.

Во время диалога Вася без дела не сидел. Он из оставшейся бутылочки спирта отлил примерно половину в банку с нарезанной травой, а на освободившееся место долил ацетон.

— Ты зачем спирт портишь? — поинтересовалась Вера.

— Я не порчу. Это коктейль, называется «чёрный тюльпан», убойная вещь.

— Коктейль? Его можно пить?

— Ещё как можно, с ног валит лучше чистого спирта, а как рвотное средство, вообще не имеет себе равных, — Вася взболтал полученную в бутылочке смесь и пробормотал: — Хотя с этим можно и поспорить.

— У меня рука затекла, сменил бы, — пожаловалась девушка.

— Уже, мне всё равно делать больше нечего, а ты сможешь чего-нибудь вкусненького приготовить.

Вася принял миксер и продолжил перемешивать красную жидкость в кастрюле. Вера занялась приготовлением позднего обеда, а когда закончила, брага у Васи уже дошла до кондиции.

— Пусть отстаивается, — Вася выключил миксер, — а мы можем перекусить, проголодался я что-то.

— Садись за стол, у меня всё готово.

После обеда Вася достал скороварку. Снял сбросной клапан и приладил на освободившуюся трубку змеевик, соединив их пробкой, и с благодарностью вспомнил предусмотрительность Игорёшки Горбач, где бы он сейчас искал все эти необходимые мелочи. Другой клапан Василий зафиксировал, чтоб не пропускал пар.

— Так, аппарат готов, — Вася потёр руки. — Осталось нагнать первача и сделать настой.

В пакете с принесёнными растениями ещё оставалась всякая всячина: листья берёзы и рябины, пучки каких-то трав, сосновые шишки зелёные и уже высохшие, корешки выдранные прямо с землёй, кора деревьев. Часть этого «урожая» он сложил на дно скороварки, а остатки сбросал в ещё одну банку и залил отстоявшейся брагой, израсходовав около литра.

— Тут будет настойка попроще, — пояснил Вася и стал наливать брагу в скороварку.

Заполнив примерно на треть, он закрыл скороварку крышкой с приделанным холодильником, подставил под змеевик кофейник, чтобы не падал и, подав воду на охлаждение, зажёг газ. Прошло несколько минут и из холодильника принялась капать прозрачная жидкость с характерным запахом.

— Как говорил один политик: «Процесс пошёл!», — Вася очень точно скопировал интонацию, чем развеселил Веру.

— Я, пожалуй, открою окно, а то мы задохнёмся от вони твоего «препарата».

— Возражений не имею, бывали случаи и сознание теряли от таких запахов, — согласился он.

Вася подрегулировал горелку, самогон полился непрерывной тонкой струйкой. Первую и последнюю порции он вылил в банку с нарезанной травой, а среднюю в пустую банку. Закончив перегонку, слил горячий остаток в раковину и заполнил скороварку свежей брагой, подождал, когда польётся самогон и предложил:

— Думаю, нам надо попробовать, что же у нас получилось.

— Ты что, собираешься пить эту мутную гадость? — удивилась Вера.

— Конечно, но только вместе с тобой, — лилейным голосом сообщил Вася.

— Нет, никакими коврижками не заманишь, — запротестовала девушка, замахав руками.

— Это значит, что я один получу отравление? Так не годится, только вместе.

— А этим можно отравиться? — Вера взболтала самогон в банке, разглядывая его на просвет.

— Естественно, спирт является ядом. Если мне не изменяет память, смертельная доза для среднестатистического человека — четыреста миллилитров.

— Память тебе не изменяет, — подтвердила Вера.

— Ну, и после такого заявления любопытство в тебе не взыграло? — Вася весело взглянул на неё и поменял стаканы под холодильником.

— Как тебе ответить, чтоб любопытство не обидеть?

— Не говори ничего, не надо. Лучше рюмки принеси.

— Ты и мёртвого уговоришь, Вася, — Вера достала два маленьких стаканчика и поставила их на стол.

— Я не уговариваю, я настаиваю.

— Ну да, конечно, причём и в прямом и переносном смысле: «настаиваешь».

— Точно подмечено, — Вася налил из банки ещё тёплый самогон и поднял свой стакан. — Ну, с богом.

Они опрокинули содержимое стаканчиков в рот. Вера отметила, как легко потекла жидкость, согревая, а не обжигая. Вкус у неё оказался на удивление приличным, многие сорта виски могли позавидовать.

— Слушай, Вася, это что-то, — сообщила она, как только перевела дух.

— Ха! А ты не верила. Повторим?

Вера кивнула и они выпили ещё по одной. Потом ещё. Ко времени окончания самогоноварения они дошли до степени полного опьянения. Вера уже смутно помнила, как добралась до постели и легла. Вася помог ей, потом закончил приготовление настоек, прибрался на кухне и вымыл посуду. Только после этого он пристроился на кровать рядом с Верой и уснул крепким сном.

* * *

Миронюк проснулся рано, небо только-только посветлело, серый сумрак упорно лез в окно. Голова болела, руки и ноги отказывали повиноваться. Да, с дозой он вчера явно перебрал, что за дрянь ему приволок Эдик? Где он её достал? Игорь пошёл на нетвёрдых ногах, качаясь и пошатываясь, в ванну. Плеснул холодной воды в лицо и минут пять пытался прийти в себя. Выбравшись из ванны, он с трудом доковылял до кухни. Поставив кипятиться чайник, по привычке полез в холодильник. В нём, вот уже как неделю, «мышь повесилась с голодухи». Осмотрев пустые полки, Игорь открыл морозильник, оттуда на него пахнуло таким зловоньем, что он немедленно захлопнул все дверки. Миронюк совсем забыл, что сам отключил его вчера, за ненадобностью. «Надо бы его помыть», — подумал Игорь отрешённо. Обессиленный всеми предпринятыми действиями, он уселся на покосившийся стул. Ножки этого «антиквариата» предательски скрипнули и оторвались окончательно. Миронюк не сделал никаких попыток удержаться и упал вместе с обломками стула на пол. Там его и нашли Вася и Вера.

Они пришли, когда ещё не было восьми часов утра. Вася не стал звонить, а сразу открыл дверь ножом. Из квартиры повалили клубы белого, густого дыма, Вера испугалась, подумала, что там пожар, но тут же успокоилась — гарью не пахло.

— Чайник наверняка не выключил, — пробормотал Вася и направился в кухню.

Вера, как ёжик в тумане, последовала за ним. Войдя на кухню, она наступила на что-то мягкое, внизу раздался слабый писк, она убрала ногу и увидела сквозь клубы пара кисть руки, самого человека скрывал туман.

Тем временем Вася выключил газовую горелку и открыл окно. Свежий воздух ворвался в помещение, прогоняя водяные пары. Видимость мгновенно стала улучшаться.

— Я был прав, он оставил на плите чайник, — Вася рукой указал на виновника тумана.

Старый алюминиевый чайник весь покрылся чёрной сажей, а дно уже стало оплывать и плавиться, но ещё оставалось целым.

— Кажется, мы вовремя, — Вера произвела оценку происшествия.

— Ещё как вовремя, задержись мы минут на пятнадцать-двадцать и всё, ага, — Вася провёл ребром ладони вдоль шеи, показывая, что означает его «ага». — Чайник расплавился бы и залил алюминием конфорку, а там только боги ведают, что могло произойти.

Хозяин квартиры полулежал, полусидел на полу, окружённый остатками развалившегося стула. Вася наклонился над ним и похлопал по щекам.

— Эй, Игорь, очнись.

Миронюк приоткрыл один глаз, поморгал им и открыл второй.

— О, Удавы снова ползают по миру, — промямлил он. — Привет, давненько я тебя не видел.

— Чуть больше двух лет.

— Мне ещё год с лишним оставалось…, - он утих, не закончив.

— Амнистия?

— Она, родимая, — прошептал Игорь.

— И какого хрена ты на иглу сел?

— А я с неё и не слезал.

— Так и хочешь продолжать? Эта мерзкая жизнь тебе по душе?

— Вообще-то нет, но деваться некуда.

— Можно пойти лечиться, насколько я знаю эта процедура бесплатная, — предложил Вася.

— И что потом? Куда и кто меня возьмёт? Какую работу доверят? Нет, Удав, я человек потерянный. Кому я нужен?

— А если я пообещаю Вам, что любое предприятие, которое укажите, с радостью примет Вас на работу? — Вера не смогла удержаться и вклинилась в их диалог.

— Удав, кто это? — только теперь Игорь заметил её.

— Моя лучшая половина, — улыбнулся Вася в ответ, — только ещё незаконная.

— А, подруга значит, — успокоился Миронюк. — Удав, помоги встать.

Вася подал ему руку и поднял на ноги, почувствовав, как дрожит Миронюк.

— Сильно же тебя колбасит. Ломка началась?

— Она уже два месяца не заканчивается, — сообщил Миронюк.

— И как ощущения? — полюбопытствовал Вася.

— Хочется ширнуться, и упасть в полной отключке.

— «Шмыг, шмыг под кожу. Прыг, прыг на небо…», — Вася пропел незнакомую Вере песенку.

— Примерно так, — грустно улыбнулся Миронюк.

— Ну, и где ты «лекарство» берёшь? — Вася подхватил его под локоть и повёл в комнату.

— Поначалу деньги были, — Игорь грузно опустился на кровать, хотя при росте метр семьдесят шесть он весил не более пятидесяти килограмм и напоминал скелет, обтянутый кожей. — Но всё, что я заработал на зоне, кончилось быстро. На работу устроиться не получилось, подрабатывал на разгрузке вагонов…

— Да тебя ноги еле носят, какой ты грузчик!

— Не, это я за последнюю неделю сильно сдал, а так ничего, таскал.

— Что это тебя так срубило?

— Ацетоновка, будь она неладна.

— Знаем такую, а берёшь её где?

— Приносит один добрый человек.

— За какие заслуги он тебя снабжает варёной коноплёй?

— Да так, помог ему разок, — уклончиво ответил Васе Миронюк.

— Отдал ему револьвер Террориста, — уверенно заявил Вася, чем сильно удивил Игоря.

— Что за террорист? — встрепенулась Вера.

— Террорист у нас Стас, — объяснил Вася, поворачивая к ней голову.

— Это за что вы его так окрестили? — удивилась Вера. — Такое прозвище ему ну никак не подходит, ну Кутузов, ещё куда ни шло.

— История прошлая, — усмехнулся Вася вспоминая детство. — Классе в шестом это было? Мирон, напряги память.

— Да, в шестом, — подтвердил Миронюк.

— Учились со второй смены, в школу идти не хотелось, вот Стас и позвонил в милицию, бомба, говорит, заложена, в школьном подвале. Только милиция не в школу приехала, а к нему домой. Он догадался с домашнего телефона позвонить. С тех пор он у нас и стал Террористом.

— На весь район прославился, — поддакнул Игорь.

— Ты, Мирон, мне зубы не заговаривай, — вернулся к прежней теме Вася. — Кому пушку отдал?

— Зовут его Эдик, фамилию не знаю, познакомились мы на разгрузке вагонов, разговорились и всё такое. Он, мне так кажется, студент, но где учиться, не имею понятия.

— Ясно, дальше.

— Увидел он, как-то раз, у меня ствол и попросил на недельку, на охоту съездить. Я ему дал, а взамен он снабжает меня дрянью.

— А тебе пистолет для чего? Стас сказал, что для защиты.

— Так это, задолжал я пару штукарей тёзке, он грозился квартиру отобрать, ну я и подстраховался…

— Ты должен Толстому?

— Да, а что?

— Вера, — Вася не стал отвечать Миронюку, — дай мобилу, пожалуйста.

Вера без вопросов достала из сумки телефон и протянула его Васе. Он быстро настучал номер на клавиатуре и нажал кнопку «позвонить».

— Игорёша, — проговорил он в трубку ласковым таким голосом, — морда твоя толстая и бесстыжая, ты, гадина разжиревшая, почто наезжаешь на Мирона?… Кто говорит?… Удав говорит, и шёпотом предупреждает… Конечно, он всё отдаст, только без процентов, понял?… Всё, бывай.

Вера молча приняла трубку и отправила её в сумку. Миронюк с изумлением, не проронив ни слова, глядел на Васю.

— Что это вы так смотрите? — Вася переводил взгляд с одного на другого. — Ну, попросил старого товарища об одолжении, что с того?

— Насколько я помню, Толстый никому не подчиняется, его почти все боятся и куда он приходит…

— Он ещё долго ходить не сможет, — со смехом прервал Вася Миронюка, — ему его же охранник ногу прострелил.

— Я знаю, — проронила Вера, — это твои проделки.

— Не буду отрицать, — согласился Вася.

— Ты меня всегда удивлял, Удав, — сказал Игорь уважительно.

— Ладно, Мирон, — отмахнулся от лести Вася, — скажи лучше, где мне твоего Эдика найти.

— Он сам скоро придёт, с очередной порцией, — при этих словах Миронюка передёрнуло.

— Хорошо, искать не надо. А тебе пора начать лечение.

— Какое? — поразился Игорь. — Твоя подруга врач?

— Нет, она следователь прокуратуры, а доктором Айболитом буду выступать я, — ласково сообщил Василий.

— Следователь прокуратуры? — испуганно пробормотал Миронюк.

— Да успокойся ты, лучше подготовься морально и физически к не очень приятным процедурам.

— К каким ещё процедурам? — он не на шутку испугался.

— Прежде всего, надо очистить организм. Клизму я тебе ставить не буду, успокойся, только промоем желудок и затуманим мозги.

Миронюк сидел на кровати как загипнотизированный, Вера ходила по комнате взад-вперед, словно маятник, таким способом избавляясь от негативных эмоций. Она чувствовала повисшее нечто неосязаемое во всей квартире и подозревала, что Вася использует внушение. Он на самом деле напряг всю свою волю и ломал, ломал чужое сопротивление, круша установившееся под долгим химическим воздействием сознание Игоря.

— Вижу, ты готов, — Вася оторвал от него взгляд и достал из полиэтиленового пакета бутылочку, — выпей, сколько сможешь.

— Что это? — спросил Игорь, открывая пузырёк и нюхая прозрачную жидкость в нём. — Пахнет вкусно и знакомо.

— Это «чёрный тюльпан», — объяснил Вася, — пей, не стесняйся.

Миронюк приложился к горлышку и одним большим глотком отхлебнул половину содержимого. Дыхание у него перехватило, он ожесточённо замотал головой, а Вася перехватил руку с пузырьком и отобрал его, пока весь «коктейль» не расплескался.

— Воды, — сдавленным голосом пискнул Игорь.

— Иди, в ванне напейся, — Вася подхватил его под руки и направил в сторону ванной комнаты.

Миронюк ушёл, зажурчала вода. А потом Вера услышала, как Игоря начало рвать. Полоскало его долго и жестоко, пустой желудок старался вырваться на свободу.

— Ему же плохо, — потерянно, так как не знала чем помочь, произнесла Вера.

— Ничего, от этого не умирают, — беззаботно сказал Вася. — Звякни нашему другу Иванову, пусть будет в боевой готовности. Но сюда не приходит, до тех пор, пока мы не позовём, а ждёт со своими орлами где-нибудь поблизости, не высовываясь.

Вера кивнула и набрала номер мобильного телефона старшего инспектора. Когда она закончил разговор, который получился очень напряжённым и натянутым, Вася попросил у неё телефон.

— Толстый, — произнёс он в трубку, — это снова я, не надоел?… Ну и хорошо. Вот какое дело, к тебе придёт милиция и спросит о Мироне, ты им подтвердишь, что да, именно ты дал ему взаймы тысячу баксов, как старому другу… Нет, ты не знаешь для чего… Надо, Толстый, надо… Да не волнуйся ты так, просто окажи услугу!.. Хорошо… Будь здоров.

Вера в очередной раз убрала телефон в сумочку и поинтересовалась:

— Готовишь пути к отступлению?

— Конечно, неужели ты думаешь, что я подставлю друзей под удар российского правосудия? Все они хорошие ребята, я их люблю и…

— Ты вообще весь мир любишь, — перебила его Вера, — а мне приходится идти на должностное преступление. Укрытие от следствия улик и…

— Да брось ты, Вера, следствию мы не мешаем, а наоборот, помогаем, только отсеиваем лишнюю информацию, чтобы не повредить честным людям. Что в этом плохого?

Вера не успела ответить, из ванны выпал Миронюк, бледный как сама смерть.

— Удавище! — воскликнул он слабым и дрожащим голосом, и добавил обвиняющим тоном: — Ты моей смерти хочешь…

— Естественно, — Вася помог Игорю сесть на кровать, — это самый простой выход из сложившегося положения. Кстати, у тебя в доме стаканы есть?

— Есть, на кухне, в шкафу, — Миронюк махнул рукой в сторону кухни.

— Отлично, сейчас будет вторая фаза, — Вася потёр руками, как бы в предвкушении чего-то, и уже на выходе из комнаты попросил: — Вера, будь любезна, поставь на стол наши баночки с лекарством.

Вера принялась выставлять, принесённые с собой банки, настойки на самогоне и на браге, и чистый самогон, не в смысле очищенный, а в смысле, что без добавок. Она слышала, как на кухне Вася мыл посуду, бренча стеклом. Миронюк отрешённо сидел и смотрел на Веру, заворожённый её действиями, взгляд его затуманился и устремился куда-то вдаль, он уже не воспринимал происходящее в полной мере.

Вернулся Вася держа три гранёных стакана, поблескивающих каплями воды на стенках. Он деловито, как заправский алкаш, налил бражной настойки до краёв в один стакан, а в другие два плеснул «чистого», примерно на треть.

— Прошу к столу, — Вася поднял стакан с самогоном.

— Что это? — вяло поинтересовался Игорь.

— Мне тоже надо пить? — спросила Вера.

— Это лекарство. Да, у нас выходной, имеем полное право, — ответил Вася им обоим по очереди.

Они подошли к столу и неуверенно взяли стаканы.

— Будем здоравы, бояре, — Вася выпил первый.

Миронюк, чуть помедлив, большими глотками влил в себя красноватую настойку, даже не поморщившись, вытер рукавом губы и спросил:

— Вкус странный, вроде брага, но какая-то необычная.

— Так и есть, — отозвался Вася, — я вчера, вместе с Верой весь вечер убил на приготовление лекарств для тебя.

— И не подозревал, что ты так заботишься о моём здоровье, — невнятно произнёс Миронюк, усаживаясь, точнее, падая обратно на кровать.

Вера подумала: «Наверно я поступаю неправильно», — и одним махом выпила самогон.

— Молодец, — похвалил её Вася и обратился снова к Миронюку: — Итак, пока мы не дошли до кондиции, слушай внимательно и запоминай. Револьвер ты купил у проезжего казаха, торговца «травой», случайно, в наркотическом опьянении. Это было, — он слегка поразмыслил, — примерно неделю назад. Понял, запомнил?

— Да. А для чего это? — взгляд Миронюка, как ни странно, после выпитой браги начал проясняться.

— Надо, парень, надо, это очень важно. Не дай бог, кто узнает про Террориста, его отцу впаяют крупненький срок.

— С этим понятно, а деньги где я добыл? — деловито спросил Игорь.

— Отлично! Врубаешься с ходу, — Вася сел рядом с ним, кровать протестующе заскрипела. — Тысячу зелёных ты занял у Толстого,

— А Толстый что, подтвердит?

— Куда он денется, — пригрозил кому-то вдаль Вася и сообщил: — Я с ним уже договорился.

— Круто у тебя получается, — поразился Игорь.

— Стараюсь, — Вася одарил его мальчишеской улыбкой. — Из брехни, это всё, остальное расскажешь следователям так, как есть.

— Хорошо, — согласился Миронюк, кивая.

— Тогда закрепим результат, и я ещё поколдую немного над тобой, — Вася поднялся с кровати и подошёл к столу.

Он вновь наполнил стаканы, но на этот раз Миронюку налил настойки на самогоне. Выпили, Игорь крякнул, хватанул ртом воздуха, плюхнулся обратно на кровать и сиплым голосом произнёс:

— Закурить бы.

— Перебьёшься, — бесцеремонно оборвал его Вася, встал напротив и заговорил на непонятном Вере языке.

Слова звучали как чародейское заклинание, немножко жутко, но интригующе.

Всё продолжалось не белее двух минут. Глаза Игоря закатились, остались видны только белки, тело расслабилось и из сидячего положения он съехал в полулежачее. Вася перестал произносить бессмысленные, с точки зрения Веры, звуки. Легко, словно тряпичную куклу подхватил Миронюка и уложил его на пол, примерно так, как он валялся вчера, когда они заходили.

— И что ты с ним сделал? — спросила Вера немного обеспокоено.

— Загнал в лечебный сон.

— Гипноз? — девушка почему-то не удивилась.

— Можно и так назвать, но только с большой натяжкой.

— Не очень-то понятно объясняешь, — посетовала она.

— А, — Вася махнул рукой, словно отгонял что-то несущественное, — всё просто. Человеческий мозг легко программируется, если не защищён. Вот я и задал Мирону нелюбовь к шприцам и наркотическим препаратам.

— Так ты поил его, чтобы снизить естественную сопротивляемость мозга? — догадалась Вера.

— Почти в точку, — усмехнулся самозванный доктор.

— Если так, то не проще ли было купить водки?

— Одним алкоголем здесь не обойтись, нужно ещё…

Их мирную беседу прервал длинный звонок, кто-то прибыл и трезвонил в дверь.

— Вера, забирайся на кровать, с ногами, и сиди там, как будто ты в отпаде, — приказал ей Вася. — Думаю, это наш долгожданный клиент. Пойду, впущу его.

Вера без возражений уселась на кровать, сумку прижала к животу, а голову положила на колени, прикидываясь безучастной ко всему. Каблуки туфель немедленно провалились в какую-то дыру. Она отрешённо подумала, что из такого положения ей быстро не выбраться, поэтому сунула руку в сумку и нащупала там Макаров, так спокойней. Из коридора раздался щелчок открываемого замка и Васин голос, он пьяно растягивал слова:

— Тыы ктоо?

— Я к Игорю, — прозвучало в ответ.

— Оон таам, зааходии.

Послышались шаги, и Вера в щелку между колен увидела молодого парня, остановившегося в дверном проёме. Вася похлопал его по плечу, артистически изображая пьяного вусмерть.

— Этоо Игоорь? — заплетающимся языком спросил Вася, тыча пальцем в сторону Миронюка.

— Он, — ответил парень.

— Аа тыы ктоо?

— Я Эдик.

— Ааа, этто тебия мыы ждали-с, — с удовлетворением страждущего пропойцы протянул Вася. — Мыы оччень тбяя ждиом, оччень.

— Неужели? — без тени удивления спросил Эдик.

— Даа, — Вася сделал какое-то движение, Вера его не успела уловить, а парень уже валился на пол. — Всё, Вера, можешь вставать.

Она с трудом высвободила каблуки из кроватной ловушки и опустила ноги на пол. Тем временем Вася осматривал содержимое карманов Эдика. Из заднего он извлёк заполненный коричневой жидкостью шприц, завёрнутый в платок и бумажник, затем, перевернув парня на спину задрал ему рубашку и под ней оказался пистолет, заткнутый за пояс. Вася, подцепив двумя пальцами, аккуратно вынул блестящий револьвер с длинным стволом и большим глушителем.

— Звони инспектору, пусть забирают, — произнёс он.

Вера набрала номер и сообщила милиции, что можно подниматься.

Николай Иванович выглядел довольным, но всё же проворчал:

— Ох, и надоели вы мне, агенты дефективные.

— Лунный мрак, — подсказала ему Вера, смеясь.

— Ну да, я помню. Но почему всегда в выходной? Нет, чтобы в рабочее время, — продолжал беззлобно возмущаться инспектор.

— На неделе, Николай Иванович, мне некогда ерундой заниматься, а так, всегда к вашим услугам, — весело отозвался Вася.

Эдик начал приходить в себя, его испуг и потрясение при виде людей в милицейской форме был равносилен нокауту на ринге, он попытался снова впасть в беспамятное состояние.

— Клиент ваш, — Вася за воротник рубашки поднял Эдика на ноги, — можете забирать.

— Ему, как минимум, можно инкриминировать два уголовно наказуемых дела: Незаконное хранение огнестрельного оружия и распространение наркотиков, причём, я подозреваю, что тут, — Вера передала шприц, изъятый у задержанного старшему инспектору, — находится смертельная доза.

— Проверим, — Иванов убрал шприц в пакетик. — Что ещё?

— Ещё есть вот этот мелкокалиберный револьвер, — Вася протянул пистолет инспектору, — по своим параметрам очень напоминающий орудие убийства профессора Кравцова.

Услышав эти слова, Эдик побледнел и стал похожим на снежную бабу, тающую под весенними лучами, ноги его подкосились и, если б милиционеры не держали его, наверняка бы упал.

— Лунный мрак, — тихо произнёс, в глубокой задумчивости, Иванов, разглядывая револьвер, держа его за ствол, — и откуда вы взялись? Сутки только прошли, а у них уже всё готово, получите и распишитесь.

— Живу я тута, — невпопад ляпнул Вася, чем вывел из задумчивости инспектора.

— Уведите задержанного, — приказал он ожидавшим милиционерам.

Эдика увели и они остались втроём, если не считать хозяина квартиры, который продолжал спокойно и тихо лежать на полу, он спал глубоким, необычайно крепким сном, сейчас его не смог бы разбудить даже взрыв под дверью.

— Может, тяпнем по рюмочке, за окончание дела? — Вася, как прожжённый алкоголик, потёр ладошки.

— Я, пожалуй, воздержусь, — Иванов отрицательно покачал головой и пояснил: — Мне ещё предварительный допрос вести, Володя Кржанский завален работой по самые уши, а больше некому.

— Нет, так нет, — пожал плечами Вася, — мы без обид.

— Вот что я хочу предложить, — инспектор пристально посмотрел на парня, — переходи, Василий Иванович, к нам, в следственную группу, помогу поступить в школу милиции и…

— Спасибо, Николай Иванович, за предложение — перебил его Вася на полуслове, — но никак не могу.

— Почему? — искренне удивился Иванов.

— Не лежит душа, — честно признался Вася, — надо любить то, чем занимаешься, иначе будет мука сплошная.

— Да, я понимаю. Жаль, конечно, из вас получился бы неплохой опер.

— Может быть, но пробовать я не стану.

— Закончим об этом. Вернёмся к нашим баранам, — инспектор указал рукой на Миронюка и спросил: — Когда можно будет его допросить?

— Лучше всего через недельку, когда он придёт в форму, — серьёзно сказал Вася.

— А пораньше?

— Можно и через пять минут, только он наркоман и его ответы сейчас только запутают следствие. Я его принялся лечить и утверждаю, что в следующий понедельник Игорь начнёт соображать как нормальный человек.

— Хорошо, с ним повременим, а как насчёт вас, обоих?

— Завтра, — взяла слово Вера, — я с самого утра буду у вас в кабинете.

— Если будете беседовать без протокола, — добавил Вася, — Вера Васильевна расскажет подробно наши похождения.

— Почему без протокола? — деловито спросил инспектор.

— Просто в этом деле замешаны люди, которым можно навредить, — объяснил Вася обезоруживающе улыбаясь, — а они мои друзья и вообще народ хороший. Зачем их беспокоить?

— Договорились, — Иванов и не собирался давить на них, понимая бессмысленность. — Завтра утром у меня в кабинете. А сейчас я вас покидаю.

— Удачной охоты, — своеобразным образом попрощался Вася.

Инспектор на это только махнул рукой, мол, что с него взять, и вышел.

— Что у нас дальше, по программе мероприятий? — спросила Вера.

— В принципе, у меня всё, иссяк, вот только Мирона приведу в чувство, дам ему инструкции по применению наших лекарств и располагай мной, как хочешь.

— Отлично, есть у меня некоторые виды на совместную деятельность. Давай, заканчивай с Игорем. Но на следующие выходные я в городе не останусь.

— Замётано, — весело отозвался Вася, уже наклонившись к Миронюку и энергично шлёпая его по щекам.

* * *

Майор Скворцов думал долго. Он почти постоянно размышлял с тех пор, как они встретились, и никак не мог определиться с выбором. От принятого решения зависело очень многое, если уж на то пошло — вся его дальнейшая жизнь! И зачем он только встретил Его? Зачем судьба свела их? И как он может сопротивляться принятию решения, когда такой шанс сам лезет в руки? Второй раз боги предлагают ему выбор! А сделать его трудно, ох как трудно.

С одной стороны, открываются возможности и перспективы, от которых голова идёт кругом, каждый живущий на Земле человек отдал бы всё, что у него есть, лишь бы получить их. С другой же, передать свою жизнь, тело и душу НАВЕЧНО! Это вам не ёпсель-мопсель, тут поразмыслить надо, тщательно всё взвесить, это же не рубашку отдаёшь — ЖИЗНЬ! Ведь тогда его знаниями, его умениями, его положением запросто воспользуются в любое время, и он сам ничего не сможет с этим поделать, даже понимая, что поступает неправильно.

И всё же, упустить предоставляемый шанс он не мог. Несколько недель его люди следили за «объектом», приносили полные отчёты и рапорты. Конечно, «наблюдаемый» с первой минуты слежки отдавал себе отчёт, но ничего не предпринимал, а если попросту — игнорировал наблюдателей, чем прибавил себе несколько плюсов. И решение, принятие которого майор затягивал как мог, было принято Александром Александровичем.

Входя в спортзал, майор сделал окончательный выбор. С нетерпением дождался он конца тренировки.

— Василий Иванович, — позвал он старшего тренера, когда все потянулись к раздевалке.

— Да, Сан Саныч? — отозвался Вася.

— Мне нужно сказать Вам пару слов, без свидетелей.

— Тогда, давайте зайдём в малый тренажёрный зал, — предложил Вася. — Сейчас там никого нет, и нам никто не помешает.

Скворцов согласился и они проследовали в небольшое помещение с тренажёрами.

— Что вы хотели мне сказать? — спросил Вася, ещё ничего не подозревая.

— Я…, - начал майор и, пока его не успели перебить и остановить, он скороговоркой, но чётко, произнёс слова клятвы, клятвы Ману — Мастеру Неубивающему.

Клятва сразу приступила к действию, Вася потрясённо смотрел, как здорового мужика начало скручивать. Боль на Земле значительно сильнее. Или наши люди менее приспособлены к таким передрягам? Но всё кончилось быстро, как всегда. Майор устоял на ногах, хотя и далось это ему нелегко, пот градом тёк по телу, в глазах у него рябило.

— Зачем вы, Александр Александрович? — спросил Вася, он уже не мог ничего изменить, что свершилось, то свершилось, и он получил первого земного воина личной армии.

Ответить Скворцов не успел, в тренажёрный зал влетел его подчинённый, встревоженный случайно увиденным действием, с воплем кинулся к ним:

— Что с вами, майор!

— Отстань, Толик, — Скворцов медленно выпрямился, его глаза загорались почти нечеловеческим огнём.

Вася окинул взглядом спецназовца и от всей души рассмеялся, так комично ему показалось сочетание выражения его лица и окружающей обстановки.

— Ну, Сан Саныч, удивил ты меня, честное слово, — отсмеявшись, сказал Вася. — Не ожидал.

— Я и сам, не ожидал, — улыбнувшись, произнёс Скворцов, потом поклонился ему и вышел, уводя с собой вконец растерявшегося подчинённого.

Вася постоял немного, прикинул, что он приобрёл, а что потерял, и произнёс сам себе, свирепо и нервно:

— Ну не хочу я набирать войско, не хочу! — и сам не поверил своим словам, он был готов принять клятву и она сработала.

Чтобы снять накопившееся напряжение, он с разворотом на тридцать градусов ударил выставленной вперёд ладонью большую боксёрскую грушу, висевшую рядом, да так сильно, что парашютные стропы, на которых она висела, оборвались и груша, врезавшись в стену, грохнулась на пол этаким кожаным матрацем, расплющенная силовым ударом. Но Васе показалось этого мало, заряд полученной избыточной энергии всё ещё переполнял его тело. У другой стены стоял станок тяжелоатлета, он и привлек внимание разгорячённого парня. Не подходя, даже не двигаясь с места, Вася на расстоянии в семь метров, снял девяносто килограмм дискового железа со штанги, и, удерживая весь этот металлолом на весу, поднял в воздух гриф, завязал его узлом, а потом уложил всё на место.

— Уф, — вздохнул он медленно.

— Кхе-кхе, — послышалось за спиной у Василия.

Он резко развернулся на звук, собранный и готовый к любым неожиданностям. И встретился глазами со старым тренером, вот уже двадцать лет работавшем в этой системе.

— Парень! — произнёс он восхищённо. — Много лет живу я на свете, но такого, признаюсь, не видывал.

— Забудь, — Вася приподнял руку, но движение закончить не успел.

— Нет! — вскричал тренер, закрываясь руками, словно ожидая удара. — Не лишай меня этого маленького знания! — и тихо, с мольбой в голосе добавил: — Пожалуйста.

— Почему? — не удивившись, спросил Вася.

— Не забирай у меня надежду, — попросил он.

— Ну и хрен с тобой, — махнул Вася рукой, уже поднятой для другого действия, — пусть будет всё, как есть.

Он церемонно поклонился и быстрым шагом покинул спортзал.

* * *

— Мы и сами подозревали Эдуарда Вениаминова, — произнёс Николай Иванович, глядя на Веру Васильевну сквозь густые клубы табачного дыма. — Всё указывало на него.

— Вы мне ещё мотив не предоставили, а санкцию на арест уже получили, — сказала Вера. — Что рассказал Эдуард на допросе?

— Это всё есть у вас в бумагах, — попытался отмахнуться инспектор.

— Ну, всё же, в двух словах, читать и изучать я буду позже, — настаивала она.

— Если в двух словах, — поддался Иванов и выпустил очередной клуб дыма. — Он украл деньги, много денег, а во время кражи его застукал профессор и поплатился жизнью. Кафедра, совместно с музеем собиралась приобрести у частного лица совершенно уникальную вещь — одно из первых печатных изданий Ветхого Завета! Цена, на которую сговорились с хозяином, впечатляет — семь миллионов! Преступник выкрал из музейного сейфа деньги. Он, будучи аспирантом, часто посещал музей и знал, как проникнуть внутрь и открыть сейф.

— А где музей взял такую сумму?

— Говорят от мецената, который пожелал остаться инкогнито.

— Ясно, — кивнула Вера, — с подробностями ознакомлюсь позже.

— Я рад, что удовлетворил ваше любопытство. Но я всё равно никак не понимаю, каким боком вы-то на Вениаминова вышли?

— Это не я, — усмехнулась Вера, — это всё Василий Иванович. У него необычайная интуиция. Из миллиона проживающих в городе, он всегда находит одного, но обязательно причастного.

— Я уже ничему не удивляюсь, — слова инспектора не совпадали с выражением его лица. — Вы знаете, что за Удавишниковым установлена слежка?

— Нет, — Вера была обескуражена таким заявлением. — Кому это понадобилось?

— Майору Скворцову. Частью информации он поделился с нами, убогими.

— Вот почему он появился со своими ребятами так быстро в переулке, — только сейчас Вера осознала в полной мере, что за ними действительно велась слежка.

— Да, именно поэтому, — кивнул Иванов. — Мне не ясно, что там у вас произошло. Знаю, что вы, Вера Васильевна, ранили Арнольда Королькова.

— Сделав анализ происшествия, я поняла, что Вася специально не пришёл мне на помощь, он просто стоял и смотрел, как я поступлю в минуту опасности, как среагирую на нападающего с ножом бандита.

— Ну и? — подтолкнул её инспектор к продолжению темы.

— Я выстрелила. Меня так напугал этот…, - Вера не смогла подобрать нужного слова и замолчала.

— Преступник он, — произнёс Иванов суровым голосом, — хитрый, изворотливый, безжалостный зверь, в облике человека. Таких как Корольков, я бы сразу к стенке.

— Законы, Николай Иванович, надо соблюдать, всегда, — назидательно произнесла Вера.

— Да, конечно. Но, благодаря Вам, этот, — он кивком головы указал на воображаемого преступника, — уже не будет их нарушать с той же лёгкостью.

— Он умер? — схватилась Вера за сердце.

— Нет, — успокоил её Иванов, — но пуля повредила позвоночник и Корольков до конца своих дней будет прикован к кровати. Так-то вот.

— Даже и не знаю, что лучше, смерть или остаться калекой, — с горечью произнесла Вера.

— Оставим Королькова в покое, вернёмся к последним событиям. Как вы напали на след убийцы? Это не праздный вопрос, задеты мои профессиональные качества, опыт, умение. А вы не хотите делиться информацией.

— Почему не хотим, расскажу всё, скрывать особо нечего, только фамилии называть не буду.

— Это ещё почему? — недоверчиво и ворчливо спросил Иванов.

— Люди, которые причастны к делу, когда-то давно совершили ошибку, но теперь раскаиваются, и я считаю надо их оставить в покое, а не привлекать к ответственности.

— Да, да, Василий Иванович говорил при задержании, помню. Хорошо, без фамилий, но подробно.

Вера рассказала обо всех перипетиях прошедших выходных, начиная со времени обнаружения мёртвого профессора. Старший инспектор внимательно слушал, не перебивая, с совершенно непроницаемым видом. Она закончила, и в свою очередь задала вопрос инспектору:

— Как я понимаю, вы тоже вычислили Эдуарда, но другим путём, каким?

— Если честно, то у нас было несколько подозреваемых и до истины нам добраться, как до луны пешим ходом, так что ваша помощь пришлась в самый раз.

— Приятно, когда хвалят, не зря старались.

— А для вас, Вера Васильевна, это совсем хорошо, как для начинающей карьеру. Кстати, позвольте поздравить с повышением, как-никак, а вы теперь следователь по особо важным делам.

— Всё-то вы знаете, Николай Иванович, — Вера не подала виду, что удивилась, — только успел приказ выйти, я лишь сегодня утром его получила, а вы уже в курсе событий.

— Стараемся следить за всем сразу, — лукаво подмигнул ей Иванов.

— И за мной?

— Конечно, — согласился инспектор, — нам же вместе работать и работать. Вот и хочется знать о вас побольше.

— И за Василием Ивановичем?

— За ним приглядывают люди майора, мы не вмешиваемся.

— Как вы думаете, для чего это ему?

— Знать бы прикуп…, но…, - Иванов развёл руками, показывая этим бессмысленность гаданий и предположений. — А вы сами, что можете сказать об Удавишникове?

— Он человек неординарный, не лишён привлекательности и обаяния.

— Это я заметил, а что вас, лично, в нём больше всего удивляет?

— Многое, Николай Иванович, очень многое.

— Например?

— Хотя бы взять его интуицию.

— М-да, действительно, поразительная чуткость. Что ещё?

— Память, он помнит столько людей и событий, просто диву даешься. Мне иногда кажется, что он вообще весь город знает, всех тут живущих.

— Ну, это вы лишку хватанули, Вера Васильевна, — усмехнулся инспектор, — миллион имён и фамилий выучить невозможно, мне так думается.

— Да, конечно, но от такого впечатления, я избавиться не могу. Ещё он, когда дерётся, перемещается как призрак.

— Как это понимать? Объясните.

— Он расплывается, настолько быстро двигается, что видны только смутные очертания тела.

— Ага, понятно, а где он научился владению борьбы, да ещё без оружия? Вы не знаете?

— Может в армии? — сделала предположение Вера.

— Нет, я проверял, он служил на обычной точке, там никак не мог.

— Тогда где? — теперь уже спросила Вера у инспектора.

— Это знает майор, но он молчит, как партизан, ничего не говорит.

— Он такой, майор ваш.

— Да уж. Вот вы, Вера Васильевна, много времени проводите с Василием и ничего об этом не узнали. Где он научился боевым искусствам, да так умело, что его сразу назначили старшим тренером, натаскивать спецназ, ни кого-то там, а бойцов СОБРа! И, как я от них слышал, он парень очень крутой, гоняет без жалости, но это и правильно.

— Ещё бы, им особо опасных преступников приходится задерживать, — согласилась Вера. — Я вот что отметила, от Васи исходит сила, такая мощная, что сопротивляться ей бесполезно.

— Это я тоже отметил. Уверенность, бесстрашие, ярко выраженное лидерство…

— Вот лидером он быть и не хочет, — перебила Вера инспектора, — Вася одиночка.

— С чего вы взяли? — не поверил Иванов.

— Я это чувствую, в этом уж доверьтесь мне.

— Верю, у женщин понимание души человека лучше, чем у мужчин. Но всё же, он давит, просто своим присутствием, очень тяжело ему отказать, даже по мелочи.

— Есть такое. И всё-таки, Вася боится.

— Чего? — удивился инспектор.

— Ни «чего», а кого, — поправила его Вера.

— Кого? — легко согласился Иванов с исправлением вопроса.

— Себя, — этим словом Вера ввергла инспектора в ступор.

— Как может человек бояться себя? — через некоторое время спросил он, как только отошёл от потрясения.

— Да, — Вера говорила с убеждённостью. — Он боится своей неимоверной силы, как человек добрый, он не хочет никому навредить.

— Добрый? Вася, по кличке Удав, добрый? А кто в субботу ни за что избил человека?

— Не избил, только один разик врезал лохотронщику, и правильно сделал. Я и сама мошенников не терплю. А вообще, он всех жалеет, даже отпетых негодяев, которых вы, Николай Иванович, только к стенке и поставили бы.

— Жалеет? А кто в переулке устроил настоящий погром? — вновь возразил ей инспектор.

— Там он защищал, прежде всего, меня.

— Но эпизод с Корольковым говорит об обратном.

— Нет, опасности уже не было, он просто проверял мою реакцию, в любое мгновение он пришёл бы на помощь. Вася хотел узнать, как я действую в экстремальной ситуации.

— Тут мне не всё ясно, для чего? Вот мучающий меня вопрос.

— Возможно, я знаю ответ, но вам его не скажу, — улыбнулась Вера своим мыслям.

— Это почему ещё? — возмутился Иванов.

— Моя личная жизнь, товарищ инспектор, вас не касается.

— Вот этот ответ мне понятен, — воскликнул Иванов и сверкнул глазами, охватив взглядом Веру целиком. — Когда ждать приглашения?

— Ладно, ладно, я это вам ещё припомню, — пригрозила Вера.

— А что такого? — невинным голосом произнёс инспектор.

— Ничего, так я, нервничаю.

— Успокойтесь, Вера Васильевна, всё у вас будет хорошо, как говорят на Русском радио.

— Хотелось бы верить. Только я тоже боюсь.

— Чего?

— Вокруг Васи постоянно происходят странные вещи, он как магнит, притягивает к себе неприятности, а у меня и без него проблем выше крыши. Вот, кстати, я тут с вами беседую, и совсем забыла, что меня Пётр Никифорович ждёт! — Вера посмотрела на часы и вскочила с места. — Я побежала, вы меня извините, но нехорошо опаздывать.

— Передавайте привет Петру Никифоровичу, — крикнул инспектор быстро удаляющейся Вере Васильевне.

— Обязательно передам, — через плечо кинула она и скрылась за дверью.

Стук каблучков затих вдали, старший инспектор уголовного розыска остался в кабинете один на один со своими мыслями и заботами, которых почему-то не становилось меньше.

Водные процедуры.

Неделя пролетела, только свистнуло за спиной, заметить не успели. Вот и выходные на носу. Вечером в пятницу, три легковушки: УАЗик, Нива и Верина «шестёрка», увозили десять человек из города, в лес, на природу, подальше от пыльных и грязных улиц. Восемь человек, все рьяные поклонники подводного плаванья. Возглавлял эту компанию Кашапов Рафаэль Марсельевич, по-простому Рафик, мастер спорта по подводному плаванью, он и обеспечивал всех необходимым снаряжением. Вася и Вера поехали с ними просто так, отдохнуть от города и развеяться. Вера вела машину, Вася сидел рядом, на заднем сидении расположились Саша — брат Василия, и Игорёшка, они увлечённо резались в шахматы на магнитной доске. В Ниве разместились ещё четверо: Толик Минкян — его родители в конце восьмидесятых приехали из Нагорного Карабаха, тут и осели. Ирина Светлова — подруга Толика, хотя их взаимоотношения определить сложно. Илья Морозов — тоже студент Университета, как и Сашка с Игорёшкой Горбач, но с другого факультета. И последней с ними была Оксана Дидих — мечта любого мужчины, девушка с настолько прекрасными формами и личиком, что ещё в школе её донимала половина класса, другая половина, куда входили все девчонки, умирала от зависти. В УАЗике за рулём сидел Рафик, а рядом с ним Маша Неверова — студентка третьего курса колледжа. Вся эта братия, кроме Рафика, раньше училась в одном классе, и Вася, в некоторой степени, был с ними знаком, а вот Вера увидела их впервые и, естественно, чувствовала себя неуютно.

Два часа по шоссе и ещё час по просёлку, вот и затопленный карьер — конечный пункт назначения. Выгрузились, разбили лагерь, поставили две палатки, мальчикам и девочкам, по отдельности. Акваланги вытаскивать из УАЗика пока не стали, собирались нырять только с утра. Запалили костерок, натаскали дров на всю ночь и Толик, армянин по национальности, занялся шашлыками, лучше него никто с такой задачей не справился бы, а остальные разбрелись, кто куда. Вася предложил Вере смыть с себя дорожную пыль и грязь города, она согласилась. Они первыми пустились вплавь, остальные присоединились чуть позже, набродившись и изучив окрестности.

Заходящее солнце грело по-летнему, огромным красным шаром опускаясь за горизонт, расцвечивая всё вокруг мягкими лучами, оно уже не обжигало кожу, а скользило по мокрым телам, отбрасывая длинные тени.

Вдоволь наплескавшись в карьере, компания потянулась к костру, где Толик колдовал над приготовлением ужина. Запах от жаренного на углях мяса шёл просто умопомрачительный.

— Вот что, — произнёс Толик, — вы тут стол накрывайте, а я ополоснусь.

— Конечно, — отозвалась Маша, — иди, мы всё доделаем.

— Только мясо не трогайте, — Толик уже шёл к карьеру, сбрасывая по пути одежду.

Девушки принялись хлопотать над съестными припасами, парни помогали, но вяло.

Толик вернулся быстро, чистый и мокрый, и сразу приступил к критике:

— Водку, зачем достали? Вино вытаскивай, красное, мы же мясо хавать будем, а не сало. И, давайте начнём, есть очень хочется.

— А водка чем помешала? — поинтересовался Сашка.

— Ну, хочешь, пей, — разрешил Толик. — Но к шашлыку красное надо, пусть он и неправильный, и сделан из свинины, по-русски…

— Зато армянином, — вставил Рафик.

— Вот и давайте неправильный шашлык уничтожать. Девушки, присаживайтесь ближе, — предложил Вася и первым взял шампур.

Никого упрашивать не пришлось, проголодались на свежем воздухе все, и несколько минут стояла тишина, нарушаемая чавканьем и сопением. Потом уже ели медленно и не спеша, смакуя вкус и запивая хорошим грузинским вином неправильный шашлык из свинины.

Солнце скрылось, наступили сумерки, свет костра разгонял приближающуюся тьму, на небе зажглись звёзды, непривычно яркие для городских жителей. Потянуло на романтику, выпитое вино разогрело кровь, но не опьянило, только подняло настроение, усталость и заботы отошли на задний план. Илья принёс из машины гитару и тихо напевал песенку, перебирая струны.

— Вась, — попросил Сашка, — сыграй что-нибудь.

— Так ты и на гитаре играть умеешь? — спросила Вера, приподнимая левую бровь.

— Так, баловство, два года в руки не брал, — отмахнулся Вася.

— Да ладно тебе ломаться, сбацай, — настаивал Сашка.

— Попрошу отметить, — Вася взял гитару, — не я этого захотел.

Он пробежался пальцами по струнам, пробуя, и запел хриплым баритоном:

Мы шагали, не зная куда,

Не разбирая дорог.

Искали и это, искали и то,

Не зная, кто наш пророк.

И рискуя кончину найти,

Мы продолжали свой смертный путь.

И тебя обмануть, и себя обмануть,

Смог бы твой лучший друг…

Вася резко смолк, ещё не ушли далеко звуки песни, а он уже отдал гитару Илье, а сам взял бутылку водки и распечатал её.

— Удав, ты, почему не допел? — спросил Сашка.

— Песни Вовчика, мог петь только Вовчик, — дал он туманное, с точки зрения Веры, объяснение, но остальные только кивали.

— А, — протянул Сашка, — понятно. Давайте, помянем его добрым словом.

Вася налил парням водки в стаканы, и они молча выпили.

Илья заиграл что-то грустное и жутко тоскливое. Вера тихо спросила Васю:

— Кто такой Вовчик?

— Был у нас друг, поэт и музыкант, — так же тихо ответил он, — хорошие песни сочинял.

— И что с ним случилось?

— Вскрыл вены в ванной, когда его обнаружили, он уже остыл. Я был там, видел, как он плавал в собственной крови, страшно…

— Зачем он так?

— Не смог пережить позора, как он считал.

— Какого позора?

— Дело прошлое, — Вася не хотел вспоминать, но Вера настаивала, и он поведал: — Четыре паренька, чуть старше его, «поиграли» с ним в гестапо. Поизмывались они над ним, как только могли. Их посадили, всех, за садизм. Володя долго лечился после этого в психиатрической больнице, но, как оказалось, мало, или как-то неправильно лечили, не знаю. Через неделю после выписки, он покончил жизнь самоубийством.

— Звучит мерзко, — поморщилась Вера.

— Ещё как, — вклинился в разговор Сашка, он, оказывается, подслушивал. — Я на суд ходил, прокрался в зал заседаний и спрятался. Так эти скоты, веселились там, до самого приговора, вот когда они испугались, но было поздно.

— Да, чтобы правосудие не сделало, а Вовчика уже не вернуть, — хмуро отозвался Василий.

— Мужики, может, хватит о грустном? Мы отдыхаем, или как? — Толик с презрением отодвинул бутылку водки и налил всем вина.

— Блин, действительно, — Илья протянул гитару Васе, — Удав, изобрази что-нибудь весёленькое.

— Ну и что изволите? — Вася вновь пристроил гитару на коленке.

— «Куликово поле», — предложил Илья.

— А татарин не обидится? — спросил Вася, перебирая струны, и ухмыляясь кивнул на Рафаэля.

— У татарина, — парировал Рафик, — смешанной крови не меньше твоего. Пой.

Вася ударил рукой по струнам и запел:

Как на поле Куликовом

Засвистали кулики,

И в порядке бестолковом

Вышли русские полки.

Как дыхнули перегаром,

За версту разит.

Значит, выпили немало,

Будет враг разбит!

Припев подхватили все вместе, только Вера молча слушала бравурную песню:

И налево наша рать,

И направо наша рать,

Хорошо с перепоя

Мечом помахать!

Князь великий, русский Дмитрий

Был одет в одни портки.

Всю кольчугу в пьяной драке

Разорвали на куски.

Схватил кружку самогона,

И как закричит:

«Если выпью её залпом —

Будет враг разбит!»

Князь великий влез на лошадь,

Но раскачивает его.

«Ах ты, пьяная скотина,

Аль не видишь ничего?»

Хапнул кружку с самогоном,

И опять кричит:

«Если выпью её залпом —

Будет враг разбит!»

Смолкли слова песни, они ещё долго отдавались эхом в ночном лесу, вода и стены карьера отражали звуки и не хотели их отпускать, а, может, это просто звенело в ушах от громкого пения. Вася прислушался, как показалось Вере, к удаляющимся звукам, но она ошиблась.

— Ну, и чего ты там стоишь? — непонятно к кому обратился Вася в темноту леса. — Раз пришёл, будь гостем.

— Ты кому это говоришь? — насторожился Рафик.

— Да стоит тут в кустах «друг» один, показаться боится, — объяснил Вася и снова крикнул невидимому «гостю»: — Эй! Топай сюда, не съедим мы тебя.

Послышались неуверенные шаги и в круг света от костра, вышел помятый солдатик. Смотрелся он жалко, грязная гимнастёрка, давно не чищеные сапоги, лицо чумазое с серыми разводами, даже автомат АК-74, висящий на ремне, не внушал уважения к его обладателю.

— Есть хочешь? — миролюбиво спросил Вася.

— Да, — затравленно озираясь, подтвердил солдатик.

— Сажайся к огоньку, хавай, — широким жестом пригласил Рафик, — нам всё равно не осилить. Игорёшка, у тебя водяра? Налей служивому.

Вася передал гитару Илье, а сам, впрочем, как и все остальные, принялся разглядывать нежданного гостя. Тот ел жадно, как будто месяц не видел маковой росинки, проглатывал куски, почти не жуя, и зыркал по сторонам.

— Давно в бегах? — нарушил молчание Вася, солдатик дёрнулся к автомату, но Вася остановил его небрежным взмахом руки. — Не трепыхайся зазря, так и так не успеешь затвор передёрнуть, сиди спокойно, никто тебя обижать не собирается.

— Да я ничего, — смутился солдат, пряча гдаза.

— Ну, так как? Сколько скитаемся по лесам?

— Почти два дня, — вздохнул солдатик.

— И что думаешь, тебя не поймают? Так и будешь блуждать по лесам и весям? — Вася говорил спокойно, даже лениво, так, будто его и не тревожит всё происходящее. — Ну, летом понятно, можно продержаться на подножном корме, коли знаешь, что и где, а зимой? Если доживёшь, что будешь делать?

— Мм, — промычал солдата с набитым ртом.

— Понятно, — усмехнулся Вася, — найдёшь какую-никакую дачку и там схоронишься, а что потом? Дальше не заглядывал? Ты кушай, кушай, видать, что все эти два дня ничего не ел. На мою болтовню можешь внимания не обращать, я тебе не отец и не судья. Поступай, как знаешь. Только удовлетвори наше любопытство, как выпутываться собираешься.

— Нету у меня планов, — мрачно буркнул солдат.

— Это мне знакомо, — Вася похлопал по спине беглеца. — Ты чифань, хлебушек бери, когда ещё доведётся пожрать по-человечески, водочки выпей, она иногда мозги здорово проясняет, и слушай. Вот что я тебе скажу, если не знаешь, до трёх суток можешь шляться, где попало, два дня самоволки не считаются серьёзным преступлением, ничего тебе серьёзного не светит, а вот потом, потом пиши-пропало, дисбат, если не хуже.

— Статья триста тридцать седьмая уголовного кодекса Российской Федерации, глава тридцать третья, преступления против воинской службы, — прокомментировала Вера.

— Да я же с поста ушёл! — воскликнул беглый служащий. — Мне…

— Это как раз ясно, — перебил его Рафик. — Где бы ты ещё АКашку взял. Дело не в том.

— А в чём? — с ноткой истерии выкрикнул беглец.

— Как тебе выпутаться из хренового положения, — мудрый татарин продолжал говорить солдатику, объяснять, как малому ребёнку. — Вроде натворить ничего серьёзного ты не успел. Ну, сбежал, ну и что? Затмение на мозги нашло, опомнился и вернулся.

— И что будет после?

— Тебя отправят на медосмотр, — внесла свою лепту Вера.

— Да, — подтвердил Рафик, — в психушку, а там, как повезёт.

— Могут перевести в другую часть, — добавил Вася, — был у нас на точке такой случай.

— Ага, — согласился Рафик, — а могут и комиссовать, как непригодного к службе в рядах.

— Действительно могут, — кивнула Вера, — есть такая статья.

— Ты, солдат, её слушай, она у нас законник, — Вася бережно обнял Веру за плечи, — да и мы плохого не посоветуем.

Остальная компания зашумела, каждый хотел внести свою долю советов несчастному солдатику, помочь и утешить.

— Кончайте этот балаган! — громким голосом остановил прения Рафик и обратился к беглецу: — Ну, солдат, что надумал?

— Верно вы говорите, — солдат шмыгнул носом, — только к утру мне в часть никак не успеть, километров пятьдесят я отмахал. Действительно, затмение какое-то нашло.

— Это ничего, поможем, — произнёс Вася. — Доставим в лучшем виде. Как, Вера, ты в состоянии управлять машиной?

— Это вы водку халкали, — фыркнула она, — а я и не пила почти. Довезём, чего уж там.

— Пятьдесят километров, это час пути, — прикинул Вася вслух, — успеем выпить по рюмочке, а для поднятия настроения и боевого духа слушай, солдат, песню.

Вася взял гитару и, используя всего два аккорда, запел весёленькую песенку, сильно нажимая на букву «О» в словах:

Робят всех в армию зобрали,

Шолопаев, розгильдяев, хулиганов.

Ностала очередь моя,

Как гловоря.

И вот, пришла ко мне повестка,

На бумаге туолетной, грязной, мятой.

Явится в райвоенкомат,

А дальше матом.

Мамаша с печки навернулась,

Прямо на пол.

Сестра смятану пролила

И тоже на пол, ну и дура!

А я, молоденький парнишка,

Лет семнадцать, двадцать, тридцать.

Поехал на германский фронт,

Да бить японцев.

И вот, ляжим мы все в окопах,

Рожа к роже, жопа к жопе.

И с нами старшим старшина,

Хороший парень…

Лятят над нами сомолёты,

Фокивульфы, миссершмиты, аэропланы.

И посыпают нас землёй,

Да чернозёмом, с червяками.

А я, молоденький парнишка,

Лет семнадцать, двадцать, тридцать.

Ляжу с оторванной ногой,

И руки рядом.

Вот подбегает медсестра,

Звать Томарка, Ирка, Манька.

И говорит: «перевяжу»,

И грязной марлей! Ну и стерва.

Нас погрузили всех в мошину,

ЗИЛ сто тридцать, шесть цилиндров, три сломалось.

И повезли в глубокий тыл,

Да мыться в баню.

По полю бегала Оксиня,

Рожа синя, жопа тоже.

В больших кирзовых сопогах,

На босу ногу, оба левых.

За нею бегал Офонасий,

Семь на восемь, восемь на семь.

С большим спидометром в руках.

За нею бегал, скорость мерял, не догнал…

— Вот так-то, — закончил Вася «выступление», все в округе ржали, даже солдатик на какое-то время забыл о своих проблемах. — Ну-с, поехали, чего сидеть.

Вера завела свою «шестёрку», Вася втолкнул солдата на заднее сидение, сам сел рядом.

— Трогай, — сказал он Вере, захлопнув дверцу.

Машина взревела мотором и, не спеша, покатила, выезжая на просёлок, оставляя веселящуюся компанию позади. Вера уверенно вела машину, прислушиваясь к разговору за спиной.

— Не хотелось говорить при всём честном народе, — произнёс Вася, устроившись поудобнее, — ведь ты, солдат, нас чуть всех не порешил.

— Я, это, того…, - пробормотал он в ответ, пытаясь сунуть куда-нибудь неудобный и мешающий автомат.

— Понимаю, — недовольно поглядывая на автомат, проворчал Вася, — кушать очень хотелось, а подойти боязно. Ведь так?

— Так, — убитым голосом подтвердил солдат.

— Ага, лучше украсть и промолчать, чем унижаться и просить. Это нам понятно, это нам близко. А грех на душу взять, не страшно?

— Страшно, — прошептал он. — Я уже на мушке вас держал, только курок нажать оставалось.

— Спусковой крючок, — поправил его Вася, — только ты на одиночный выстрел впопыхах поставил и затвор не передёрнул, иначе быть тебе битому. Я же сразу тебя заметил, не успел ты к нам приблизиться.

— Как! — воскликнул солдат. — Ведь темень какая!

— Элементарно, Ватсон! — Вася усмехнулся. — Звать-то тебя как, солдатик?

— Женя.

— Дженька, значит, а я вот Вася, будем знакомы, — Вася дружески потрепал его за плечо. — Не унывай, Жека, всё будет нормально.

— Ты…, - Женя замялся, но потом продолжил: — Василий, помогаешь мне, а ведь я и впрямь чуть-чуть палить из автомата не начал.

— Ерунда, — отмахнулся Вася, — проехали. Всё хорошо, что хорошо кончается. Мой тебе совет: сначала думай, а вот потом действуй не останавливаясь. И вообще, все проблемы, которые у тебя там есть…, нет, нет, не надо их на меня вываливать! — Вася пресёк возможные жалобы, готовые сорваться с губ солдата. — Все возникшие трудности и неурядицы, не стоят того, чтобы лишать человека жизни, запомни это, Дженька.

Выехали на шоссе, и машина радостно заурчала, набирая скорость.

— А куда вы едите? — озираясь на ночную дорогу, спросил солдат, встревожено.

— Тут только одна воинская часть, — послышался голос Веры с водительского места, — которая подходит под «пушки» у тебя на петлицах. Других нет.

— Да, наверное, — согласился Женя.

— Вера, — обратился к ней Василий, — я и не подозревал, что ты разбираешься в воинской географии.

— А куда деваться? — весело отозвалась она. — Это мои родные места, тут у меня отец руководит службой дорожной безопасности всего района.

— Так он у тебя ГАИшник?

— ГИБДДешник, — поправила Вера Васю.

— Во классно! — воскликнул он. — Можно вуматину пьяным разъезжать по дорогам, ничего тебе не сделают!

— Это как сказать, лучше не рисковать. Не дай бог попасть отцу в руки.

— Выпорет? — предположил Вася.

— Ещё как! Месяц за баранку сесть не захочешь, — смеясь, подтвердила Вера.

Так, за разговорами, и доехали до КПП части, где проходил действительную военную службу солдат Женя.

— Вы сидите в машине, — произнесла Вера, глуша мотор, — а я схожу, организую встречу.

— Почему ты? — удивился Вася.

— Потому, что ты не совсем трезвый, а я тут кое-кого знаю, не один ты имеешь друзей по всему свету. Сидите и ждите, — Вера вышла из машины, оставив парней одних.

Для Веры Васильевны эти места родные и близкие, она даже некоторое время стажировалась тут, учась в институте, отец устроил. Начальство военной прокуратуры, как и многих офицеров этой части, она знала лично. Подойдя к КПП, попросила часового позвать дежурного офицера. Через пять минут молоденький лейтенант, помощник дежурного по части, вскинув руку к козырьку фуражки, приветствовал Веру.

— Доброй ночи, Сергей Геннадьевич, — поздоровалась она с офицером. — Говорят, у вас солдатик один в самоход подался.

— Есть такое, прямо с поста дёру дал, и автомат с боекомплектом прихватил.

— Беда с ним, совсем с головой не дружит, — произнесла Вера сокрушённо.

— Вы, Вера Васильевна, знаете, где он? — удивился и обрадовался лейтенант.

— Чего там знать, — вздохнула она печально, — вон, сидит в машине, выйти боится.

— Поймали? — воскликнул офицер, не веря её словам.

— Зачем ловить, сам пришёл, — небрежно сказала Вера. — Оголодал совсем, мы его накормили, вроде в себя начал приходить, раскаивается.

— Оружие, оружие при нём? — в нетерпении офицер чуть не подпрыгивал на месте.

— А как же, не выбросил, с собой таскает, — и, не давая задать следующий вопрос, сразу на него ответила: — Не стрелял он, все патроны на месте, подсумок не открывал.

— Фу, — лейтенант смахнул со лба выступивший пот, — гора с плеч.

— Ну, так что? Сергей Геннадьевич, забираете Женечку?

— Один момент, караул вызову, — офицер развернулся, чтобы произнести приказ, но Вера его остановила.

— А сами что, не можете сопроводить?

— Я? Но…, да, конечно. Ведите его сюда, Вера Васильевна.

— Есть ещё маленькая просьба.

— Какая?

— Будьте с ним помягче, парень и так напуган до позеленения…

Тем временем в машине шёл другой разговор.

— Как я понимаю, — говорил Вася, — ты первый год служишь.

— Только начал, весенний призыв, — подтвердил Женя, убитым голосом.

— Первый год всегда тяжко, потом пойдёт легче, а бывает всё наоборот. Как только что оттрубивший положенное, могу порассказать много всяких историй и баек…

— Не надо, без этого кошки на душе скребут, — отказался солдат хмуро.

— Эх, Женька, не переживай, всё будет нормально! — пытался успокоить солдата Вася. — Пожурят, пальчиком погрозят, чтобы больше так не делал. А в роте к тебе с опаской сослуживцы относиться станут, бояться будут, мало ли что выкинешь, жизнь упростится. Это я тебе гарантирую! Вот только проскочить тебе текущие неприятные беседы с начальством, особистами всякими и прокурорами.

— И что им говорить? — недоумевал Женя.

— Всё, что посчитаешь нужным, тут совет давать бесполезно, действуй по обстановке. Всё-таки я тебе расскажу один случай из практики, для поднятия духа. Первый год я ещё служил, — Вася прикрыл глаза, вспоминая. — Сбёг боец один, по осени. Два дня его искали, всю тайгу вокруг части на несколько раз прочесали, нету его, не нашли, даже на след не напали. А на третьи сутки сам пришёл, бодрый и невредимый. Он всё это время просидел на чердаке у нашего командира, половину завяленной рыбы слопал, а днём спускался в дом и из холодильника продукты таскал. Старлей-то как его материл! Он всю колбасу стрескал у него, а где её в тайге достать? Только за это его убить мало было.

— И что с ним сделали? — заинтересованный рассказом, спросил беглец.

— Ничего, перевели в хозбанду, назначили хлеб печь, у нас там пекарня своя была…

Дверь машины открылась, солдат и не заметил, увлечённо слушая Васю, когда Вера подошла. А она произнесла спокойно и уверенно:

— Выходи, Женя, я договорилась. Лейтенант Просвирнин отведёт тебя, сдашь оружие, переночуешь в караулке штаба, а поутру отправишься в роту.

— Сергей Геннадьевич? Мой взвод опять на дежурстве? — Женя начал выбираться из машины.

— Лейтенант твой взводный? — спросила Вера.

— Да, — кивнул Женя.

— Вот почему он так облегчённо вздохнул, когда услышал, что ты нашёлся, — сообразила Вера. — Пойдём, сдам тебя с рук на руки.

Вася пересел на переднее сиденье и стал ждать возвращения Веры, прикидывая в уме возможные варианты дальнейшей службы солдата Жени. Получалось неплохо, всё должно обойтись для него более-менее благополучно. Но какая-то тревога оставалась, что-то недоделанное, а что — понять и почувствовать он не мог, как не ломал голову. От дум тяжких и непродуктивных его оторвала вернувшаяся Вера.

— Ты чего такой мрачный? — спросила она, устроившись на водительском сидении и заводя мотор.

— Упустил какую-то мелочь, а понять не в состоянии, отупел совсем, — пожаловался ей Вася.

— Ну и выброси всё из головы, — Вера развернула машину и погнала «шестёрку» в обратный путь. — Позже протрезвеешь и поймёшь, что к чему.

— Звучит многообещающе, вот только я такой же пьяный, как столб у дороги. Как бы поздно не оказалось.

— Что? — Вера в недоумении уставилась на Васю.

— Знать бы…, - он смотрел через лобовое стекло, поэтому своевременно заметил опасность и предостерегающе крикнул: — На дорогу, не на меня смотри!

Вера отвела взгляд от него и обратила своё внимание на дорогу, вовремя предотвратив столкновение со столбом, который лихо выпрыгнул навстречу машине. Какое-то время ехали молча. Ночной лес тёмной стеной с двух сторон сопровождал автомобиль. Выбоины и колдобины попадались каждые десять метров. Вера мысленно кляла все российские дороги в целом и эту в частности.

— Он, правда, хотел нас всех, того? — задала она вопрос, который давненько хотела прояснить.

— А-то как же, — кивнул Вася, — всех, до единого.

— На вид такой славный малый…

— Да, парень ничего, решительности не хватает немного, а так, боевой.

— Угу, боевой, как лихо из части сиганул, — съязвила Вера.

— Только пятки засверкали, — согласился с ней Вася, — это бывает, и более крепкие на вид пацаны не выдерживали. Ничего, по башке получит пару раз, очухается.

— Ты думаешь?

— Я знаешь, — усмехнулся Вася, — встречались и похуже. Пройдёт несколько лет, и этот эпизод Женя будет вспоминать как хороший сон. Если сейчас всё обойдётся благополучно.

— Должно, я знаю его взводного, он человек добрый и чуткий, поможет, тем более, что он пообещал мне это.

— Добре, подруга, — Вася ухватился левой рукой за поручень над дверью и выпалил: — Поворачивай, а то проскочим мимо.

— Вижу, — Вера, не сбрасывая газ, резко свернула на просёлок, машина заскрипела и накренилась, но вписалась в узкий проход между соснами.

— Уф, — Вася посмотрел на Веру с восхищением, — тютелька в тютельку въехали.

— Не отвлекай меня, — процедила Вера, упорно не сбавляя скорость и петляя по извилистой дороге.

Остаток пути провели в молчании. На ухабах беспощадно трясло и подбрасывало. Пару раз Вася ударился макушкой о крышу кабины, но упорно не пристёгивался ремнём безопасности. Вера давила на педали, бешено переключая скорости, так, что коробка передач хрипела и скрежетала. Она избавлялась, таким образом, от накопившейся негативной энергии, сбрасывая все свои страхи в эту ненужную гонку по пересечённой местности. Что ей вполне удалось…

Утром Вася и Вера встали последними, аквалангисты уже вовсю ныряли в карьере, изучали подводный ландшафт. Они вдвоём оказались не у дел, предоставленные на берегу самим себе. В общем, полное безделье, как и положено в выходной день, купались и загорали.

— Вась, — произнесла Вера, раскинув руки и подставляя живот жаркому солнцу, — ты постоянно влезаешь во всякие истории.

— Ну, — буркнул он, лёжа рядом, поджаривая спину.

— А если бы у тебя не проявился Дар, что бы ты делал?

— То же самое.

— Но тогда, ты не смог бы отбиться ни там, в подвале, ни, тем более, в переулке.

— Не смог бы, это точно, но без внимания не оставил.

— И что?

— Меня бы побили, а в конце концов убили бы где-нибудь. Только я всегда лез не в свои дела. Такая натура, дурацкая.

— А если…

— Нет, Вера, — перебил её Василий, переворачиваясь на спину, — давай оставим меня в покое, поговорим о чём-нибудь другом.

— Хорошо, — согласилась девушка.

К обеду ныряльщики выбрались на берег. Уплетая приготовленное Васей блюдо, название которого он скрыл за неимением такового, они наперебой рассказывали о красотах карьера, какие замечательные две пещерки они там нашли! Вот баллоны заправят, возьмут фонарики и бросятся изучать.

Вера слушала их болтовню, наслаждаясь спокойным тёплым летним днём, безоблачное небо не предвещало никаких неприятностей со стороны погоды.

Прикончив Васину стряпню, аквалангисты терпеливо стали ждать, когда их баллоны заправятся воздухом от переносного компрессора, установленного на УАЗике Рафаэля Марсельевича. Гору одноразовой посуды Вера скидала в костёр, на «утилизацию». Огонь жадно пожрал это своеобразное топливо, даже не поморщившись.

— Ребятки, — привлёк внимание ныряльщиков Рафик, — каждые полчаса показывайтесь на берегу и следите за давлением. А то знаю я вас, увлечётесь, потом греха не оберёшься. Помните, я отвечаю за ваши жизни.

— Помним-помним, — нестройным хором отозвались юноши и девушки, застёгивая крепёжные ремни.

Вода сомкнулась над их головами, только пузыри пошли по поверхности.

— Хочешь, Вера, я тебе зайчика позову, почешем ему за ушками? — предложил Вася, сидя по-турецки рядом.

— Ты можешь вызывать зверей? — удивилась она.

— Что тут такого? Это же не люди, им только ласка нужна и искренность, — с ноткой грусти ответил он.

Вася поднял руку, почамкал губами и с ближайших к нему берёз прилетела птаха, лесная и дикая. Вера напрягла память и вспомнила название чёрной, с ярко жёлтыми пёрышками птички, чуть больше воробья, сидящей спокойно на Васиной руке — иволга. Пичуга схватила протянутое парнем угощение, какое-то зёрнышко, и упорхнула.

— Ну, как? — спросил Вася, провожая взглядом удаляющуюся птицу.

— Здорово! — восхитилась Вера. — Зови зайчика.

Вася не двинулся с места и не произнёс ни одного слова, но через минуту к ним неуверенно подбирался зайчонок, ещё махонький, видимо только этим летом появившийся на свет. Озираясь по сторонам, он приблизился вплотную к людям. Вася протянул руку и почесал у него за ухом, после погладил по мягкой шёрстке.

— Какой славненький, — умилённо произнесла Вера, разглядывая зверушку, доверчиво подставлявшую свою мордочку под Васины руки.

— Можешь его потрогать, он не кусается, — пригласил её Василий.

Вера осторожно провела рукой по серой спинке зайчонка, он не протестовал, ласки ему нравились. Какое-то время зверёк занял всё их внимание. Прошло минут пять. Вася, непонятно от чего вздрогнул, зайчонок тут же дал дёру, только лапы замелькали в воздухе.

— Что случилось? — спросила Вера, наблюдая, как заяц скрывается в лесу, уходя зигзагами на приличной скорости.

— Ещё не понял, — ответил Вася, вскакивая на ноги, — но что-то произошло…

Он недоговорил, бегом бросился к карьеру и с ходу нырнул, почти без брызг скрывшись в прозрачной воде. Вера в недоумении и тревоге осталась ждать объяснений на берегу.

Вася грёб изо всех сил, он боялся опоздать, он спешил, как мог, и не успевал, было уже поздно, но не для него. Мимо промелькнули тени аквалангистов, кто это был? Вася не разглядывал, не до того. Вот и полость в гранитных глыбах. Вася вплыл в неё, чуть дальше по узкому проходу, где и двоим не разойтись, из боковой расщелины торчали без движения ноги в ластах. Он подгрёб к ним, воздуха уже не хватало, и потянул на себя застрявшего человека. Тело не сопротивлялось, легко поддалось, и невесомое в воде пошло безжизненной массой. Отталкиваясь от гранитных плит, Вася тянул и тянул утопленника наружу. Оказавшись вне пещерки, он отстегнул уже ненужный и только мешающий акваланг и, ухватив человека за волосы, поплыл на поверхность вертикально вверх. Лёгкие рвало на части, давило грудь, но он не обращал на это внимания. Вынырнув, хватанул воздуха, сколько смог, и погрёб к берегу.

Вот она, твёрдая и родная земля, усыпанная осколками гранита. Вера помогла выволочь безжизненное тело на берег.

— Что случилось, — хриплым от ужаса голосом спросила Вера, — что с Рафаэлем?

— После разберёмся, — отмахнулся Вася.

Он перевернул Рафика, а это оказался именно он, на живот, подставив колено, и стал интенсивно давить ему на спину, выливая воду из лёгких.

— Жизнь ещё теплится в нём, душа рядом, шанс есть, — бормотал он, переворачивая Рафика и проверяя реакцию зрачка на свет, приподняв одно веко. — В жизни своей никогда не спасал утопленников, спасибо армейке, научили, что да как, вот и попрактикуюсь.

Набрав полную грудь воздуха, Вася прижал губы к губам Кашапова и с силой наполнил его лёгкие, потом начал непрямой массаж сердца. На один вдох, три четыре нажима на грудную клетку и всё снова. Прошла томительная, для Веры, минута ожидания. Рядом начали собираться остальные участники похода. Рафик, от очередного Васиного действия, резко вздохнул, закашлялся, он успел перевернуться на живот, и бедолагу благополучно стошнило.

— А вот теперь давайте разбираться, что случилось и почему, — тихим, но грозным голосом произнёс Вася, вставая с колен во весь рост.

Выглядел он как рассвирепевший тигр, все попятились под его горящим взором, прожигавшим, казалось, насквозь, даже Вера дрогнула под натиском яростного взгляда, лишь слегка зацепившего её. Васины глаза излучали нестерпимо синий свет, сияние заполнило поляну, готовое спалить всё и всех.

— Кое-что я понял, — голос Васи звучал нереально, будто он находился очень далеко от стоявших рядом людей, — мне ясно кто, но вот почему?

Илья, на которого смотрел Вася, произнося последние слова, попытался развернуться и убежать. Василий ногой, не то ударил, не то толкнул его прямо в лицо, и Илья упал на спину и постарался отползти, но Вася уже стоял над ним с занесённой для удара ногой.

— НЕЕЕТ! — визг Маши прорезал, наступившую было тишину.

Она бросилась к ним и, упав на Илью, закрыла своим телом. Из копны мокрых, чёрных волос на Васю смотрело испуганное лицо, с широко раскрытыми от ужаса глазами.

— А вот и причина, — устало и буднично произнёс Вася, опуская ногу, так и не нанёсшую удар, на землю. — Всё встало на свои места. Правы французы, всегда ищите женщину.

Он стоял, качая головой из стороны в сторону, глядя на лежащую внизу парочку несостоявшихся убийц. Наваждение спало, и вместе с ним пришла усталость на всех присутствующих, ноги подкосились и люди сели там, где стояли, кто на траву, а кто и на гранитные камни. Вася поймал недоумённый взгляд Веры, пожал плечами и пояснил для неё:

— Любовный треугольник, чтоб им лопнуть, — Вася развернулся к Рафику, продолжавшему сидеть там, где его оставили после возвращения в мир живых. — С тобой, Марселич, всё просто, изменить ничего уже нельзя, да я и не хочу.

— Что просто? Чего нельзя изменить? — удивился Рафик, ослабевшими руками стирая воду с лица.

Вася не отвечая, продолжал смотреть Кашапову прямо в глаза, потом заговорил на чужом, страшно звучащем языке, но, как ни странно его поняли все:

— Я спас тебе жизнь, теперь она принадлежит МНЕ.

Ярко светившее солнце вдруг померкло, порыв ледяного ветра хлестнул по голым телам замораживая кровь. Рафаэля скрутила жгучая боль, рот его открылся в беззвучном крике и он упал, сжавшись в комок. Вася повернулся к Илье и Маше, сел перед ними на корточки и, наклонив голову набок, и спросил:

— А вот что с вами-то делать?

— Нам, мне, я…, - принялся бормотать Илья, пытаясь выбраться из-под Маши.

— Жизнь, это просто и понятно, её всегда можно отнять, способов тьма, — Вася говорил тихо, но каждое его слово отчётливо слышалось в потяжелевшем воздухе, даже хрип, приходящего в себя Рафаэля не заглушал его слов, а остальные вообще почти не дышали. — Жизнь хрупка, надавил, где надо и получишь свеженький труп. Ответь, Илья, сложно было перекрыть вентиль на акваланге и подержать немного, пока Раф не захлебнулся? Молчишь? Но это уже неважно, есть другой вопрос: КТО ВАМ ДАЛ ПРАВО РЕШАТЬ — ЖИТЬ ЧЕЛОВЕКУ ИЛИ НЕТ? Даже с точки зрения общественного блага, группка людей не имеет морального права лишать Человека жизни. И чтобы вы там не говорили в свою защиту, это будет полная чепуха. Поймите, жизнь Человека священна! Вы люди разумные или дикие звери? Да что там, даже звери не убивают без крайней необходимости. Вы же мыслить умеете, а способ договориться есть всегда.

— А как же войны? — не утерпев, спросил Сашка.

— Вишня, вечно ты влезешь с каверзным вопросом, — Вася усмехнулся брату, напряжение тут же спало с оцепеневших молодых людей. — Оставим философию в покое. Речь не о том.

— А о чём? — спросила Вера.

— Что мне делать с этими горе-убийцами?

— А тут и думать нечего, — произнесла Вера, — статья тридцатая, часть вторая уголовного кодекса Российской Федерации…

— Хорошо иметь своего законника, — перебил её Вася с сарказмом, — только тут всё гораздо сложнее.

— В чём сложность? — не поняла Вера.

— Дело в том, что я случайно спас их от смертного греха…

— Это ты о десяти заповедях господних? — опять вклинился Сашка.

— Не на пустом месте мифы и легенды рождаются, — Вася сел поудобнее, — в каждой сказке что-то есть от истины. Души Ильи и Марии, чуть-чуть не угодили в ад, или ещё куда похуже. Как в этой ситуации поступить? Я не знаю.

— При чём тут ты? — удивился Саша.

— Знаете, почему дьявол не скупает больше души в нашем мире? — вопрос Саши пропал даром, все недоумевали и находились в растерянности. — Да потому, что любой на этой планете продаст её сразу, не торгуясь, и немного выгоды для себя попросит! Все, или многие, упёрлись в материальное благополучие. Земля почти принадлежит демонам, осталось совсем чуток до конца цивилизации. Мир, где нет места духовности, не может существовать.

— И какие выводы из этого следуют? — очнулся Игорёшка.

— Делайте сами, — Вася поднялся на ноги и распорядился: — Вишня, одевай ласты и дуй за аквалангом Рафика, он лежит у входа в пещерку, на северо-восточном берегу. Марселич, сходи, помойся и приведи себя в порядок. Вы двое, оставайтесь тут. Оксана, Ира, Толик, вы приготовьте чего-нибудь на закусь. Игорёшка, ты топай за дровами.

— А мне что делать? — с ехидцей в голосе спросила Вера.

— Останешься со мной, и будешь помогать думать, — усмехнулся Вася и добавил: — Только молча.

Как ни странно, но все кинулись выполнять его распоряжения. Когда Рафаэль встал на ноги и выпрямился, все увидели появившийся на его груди чёрный крест, по форме напоминающий розу ветров, изображаемую на картах. Выглядел он бодро, а в карих глазах прыгали искорки.

Вася сел лицом к карьеру, спиной к лагерю и погрузился в думы. Вера пристроилась рядом, он обнял её и продолжал смотреть невидящим взором на воду. Прошло пять, потом десять минут, у Веры затекло тело от неподвижного сидения на камне. Она попыталась поменять позу, не потревожив Васю, но своими действиями вывела его из этого странно-отрешённого состояния.

— Добро, — произнёс Вася, ни к кому не обращаясь, — быть посему.

Он встал и уверенным шагом, человека принявшего окончательное решение, подошёл к Илье и Маше. Они попытались встать, но он их остановил жестом руки. Вера подобралась сзади и наблюдала.

— Всё, молодые люди, детство ваше кончилось, — произнёс он и перешёл на этот страшный и непонятный язык, который почему-то был ясен всем, без исключения: — Я спас ваши души, теперь они принадлежат МНЕ.

Вере стало понятно, почему он не дал им встать на ноги. Обоих бросило на землю, их скручивало и коробило. Рты раскрывались, но звуки так и не смогли прорваться наружу, чтоб облегчить страдания. Зелёные сполохи пробегали по телам, а может, это только показалось Вере? Она не разобралась, не успела.

Вася почувствовал колебания в мировых волнах, его внутренний взор выхватил картинку, действие происходило далеко от них: в каком-то кабинете, стоял солдат Женя, могучая сила согнула его пополам и он рухнул на пол, ударившись головой, промелькнуло лицо перепуганного полковника…

Минута, для несчастных показавшаяся вечностью, проскочила, и всё закончилось. Илья, тяжело дыша, как после длительной пробежки, перевернулся на спину, и Вера увидела абсолютно чёрный круг, сантиметра два в диаметре, появившийся у него в районе солнечного сплетения. Она перевела взгляд на Машу и обнаружила такую же метку.

Подошёл Рафик и произнёс:

— Мне кажется, что это правильно.

— Всё равно уже поздно что-либо менять, — устало сказал Вася, — теперь вы в одной команде. И чтоб больше ничего подобного не повторилось, вы, втроём, пойдёте вон к тем берёзкам, — он показал направление, — и раз и навсегда определитесь в своих взаимоотношениях. Нет, нет, — пресёк он их попытки привлечь и его, — без меня, пожалуйста, сами разбирайтесь, вам вместе жить и работать. Можете набить друг дружке морды или перецеловаться, это вам решать.

Троица выстроилась, отвесила Васе низкий поклон, на что он только кивнул, и удалилась.

— Пойдём и мы, подруга, — Васю качнуло, и он чуть не упал, Вера поддержала его. — Вот ведь как притомился, аж ноги держать не хотят, — посетовал он.

— Что ты сделал с ними? — задала она вопрос, помогая идти к пылавшему костру.

— А то не знаешь, не догадываешься.

— Догадываюсь, но не знаю.

— Я приобрел своё войско. Чёрт, не хотел я этого, но обстоятельства, хотя, какие к лешему обстоятельства! Майор, скотина, всю малину испортил, но я и его понимаю.

— Может, объяснишь всё более популярно? — попросила Вера.

— Да, всё-таки вы все имеете некоторое право знать истину, — согласился Вася. — Вот соберёмся на ужин, выпьем по рюмочке и я объясню, что смогу.

Он тяжело опустился рядом с костром и, закрыв глаза, отрешился от действительности, отдыхал, набирался сил, черпая их прямо из окружающего мира.

Солнце стало заваливаться на запад, поднялся ветер, зашуршал листьями.

— Сколько ещё дров надо? — этот простой вопрос Игорёшки вывел Васю из транса.

— А? Что? — не сразу пришёл он в себя, оглянулся и захохотал.

— Ты чего смеёшься? — спросила Вера, хотя ей почему-то было трудно говорить.

— Ребята, простите, забыл, — продолжая смеяться, сказал Вася. — Всё, всё, Игорёшка, спасибо, больше не надо дров, — повернул голову к карьеру и крикнул: — Вишня, иди сюда, а то утопишься. И вы, — обратился он к стряпухам, — извините, больше еды не нужно, и так на целую роту наготовили.

Вера только сейчас поняла, что все вокруг продолжали с рвением выполнять команду Васи, хотя надобность уже отпала. Валежника Игорёшка натаскал такую гору, на неделю хватит, не меньше! Сашка собрал всё снаряжение, а сам продолжал нырять в карьере, пока его не остановил окрик брата. Оксана, Ира и Толик приготовили такое количество блюд, Вера даже и не подозревала, что столько добра с собой привезли. Да и сама она, как и было велено раньше, сидела тихо, как мышь, даже удивилась этому, но только сейчас, когда наваждение спало.

— Ох, простите бога ради, — отсмеявшись, произнёс Вася, — перестарался, не ожидал, что так сильно получится.

Его брат подобрался совсем близко к костру, его трясло от холода, губы посинели, с мокрого тела капала вода. Он недовольно проворчал:

— Мог бы и раньше вспомнить о нас, бедных. Так и заболеть можно.

— Ладно тебе, Вишня. Толик, — обратился к армянину Вася, — налей ему полстаканчика, для сугрева.

— Можно и плеснуть, — потянулся он за бутылкой. — Только ты не забывай больше.

— Хорошо, хорошо, на сегодня всё, больше не буду, — на Васю опять напал приступ весёлости, теперь он заразил и остальных, хохотали все, понимая несуразность обстановки.

— А где наш любовный треугольник? — спросил Игорёшка, продолжая смеяться.

— Скоро придут, — успокаиваясь, ответил Вася.

Из берёзовой рощицы показалась бодро шагавшая троица.

— Видать, договорились, — прокомментировал их появление Сашка.

— Будем их пытать? — спросил Игорёшка.

— Нет, — Вася окинул всех сидящих взглядом, — оставим их в покое.

— Наверно, правильно, это их проблемы, их заботы, — поддержал его Толик.

Троица подошла и уселась рядом. В центре Маша, у неё по бокам Рафик и Илья.

— У нас тупик, — прервал молчание Илья. — Нам бы помощь нужна. Вот.

— Перво-наперво надо выпить, закусить, — веско произнёс Вася, — после думу думать.

Возражений не последовало. Толик наполнил пластиковые стакашки и раздал компании. Начался ужин, как ни в чём не бывало, пили, ели, вели пустые разговоры, но каждый мысленно возвращался к подвешенной проблеме. Вася терпел немые упреки, сколько мог, но, в конце концов, не выдержал:

— Ладно, давайте, вываливайте на нас свои невзгоды.

— Я и Рафик, мы любим Машу. И…

— Знать-то не договорились, — Вася смотрел на них и улыбался. — А что нам дама скажет?

В ответ Маша только потупила взор, упёрлась взглядом в пылающие угли и молчала.

— Правильно, — подхватила красавица Оксана, — Машке решать с кем быть, а второй должен оставить все притязания при себе!

— Молодец, Ксюша, так их, — Игорёшка вскочил на ноги и замахал руками, как бы рубя с плеча шашкой. — Пусть Марья ткнёт пальцем в избранника.

На это Маша только ещё более насупилась и сжалась в комочек.

— Ясненько, понятненько, — сделал вывод Вася, и спросил: — Хотите, чтобы мы решили за вас?

Троица замотала головами, кто куда, то ли соглашаясь, то ли протестуя — не понять.

— Вот так тупичок, — воскликнула Вера, всплеснув руками.

Все смотрели на Машу, она ёжилась под их взглядами и упорно молчала. Солнышко коснулось горизонта и медленно начало скрываться, похолодало. Вася, уже никого не стесняясь, вытянул руку и накинул на Машу тонкое одеяло, которое лежало у УАЗика, оно красиво и плавно пролетело по воздуху. После притянул к себе одежду, она появилась как по волшебству, он надел штаны и набросил рубаху, не застёгивая.

— Вера, тебе одежду подать? — спросил Вася.

— Да, если не сложно, — небрежно ответила она, как будто ей всю жизнь приносили одежду таким забавным способом.

Вся остальная компания застыла с открытыми ртами, наблюдая, как подлетела одежда.

— Холодает, — пояснила Вера, влезая в джинсы, в какой-то степени наслаждалась этой ситуацией. — Советую и вам надеть чего-нибудь, замёрзнете.

— Вот чёрт! — воскликнул Сашка, он первый пришёл в себя. — Удав, может, и мою одёжку кинешь, а-то я не помню, где оставил.

— Лови, братишка, — Вася, не вставая, направил Сашину одежду, прямо на его колени.

— И мне, и мне, — послышалось со всех сторон.

— Пожалуйста, — Вася принялся небрежно махать руками.

Штаны и рубашки, оставленные утром в различных местах, к восторгу компании, полетели, и ни один предмет экипировки не был перепутан, всё приземлялось точно к хозяевам.

— Удав, а меня научишь? — спросил Сашка, уже одевшись и присаживаясь к костру.

Девять пар глаз с немым вопросом уставились на Василия.

— Эх, ребятки, — Вася тяжело вздохнул и посмотрел на каждого по отдельности, — вам много чему придётся научиться. Но мы отклонились от темы. Твоё слово, Маша.

— Я не могу, — прошептала она.

— Но и я не могу решать за тебя, — Вася покачал головой, — это должен быть ТВОЙ выбор, и только твой.

— Прости меня, хозяин, — Маша с надеждой во взгляде посмотрела на Василия.

— Я не хозяин вам, — поморщился Вася, — для Вас, троих, я Ман, Мастер Неубивающий.

— А что это означает? — тут же спросил Игорёшка.

— Это мой титул.

— Вася, ты обещал нам, то есть мне, рассказать об этом, — напомнила Вера.

— Да, все вы имеете право знать, с кем свела вас судьба. Попробую обрисовать покороче и попонятней, но как получится, не обессудьте.

Василий принялся рассказывать о мире, в котором ему пришлось прожить некоторое время. Он говорил, а ребята слушали, верили и не верили ему. Мир, пересекающийся с нашим миром по перпендикуляру, школа Сагу-сагу, великие Мастера боевых искусств…

Давно уже наступила ночь, никто и не заметил, как проскочили сумерки, только языки пламени от костра разрывали кромешную тьму, да звёзды на небе пытались светить на чёрную Землю. Васю слушали раскрыв рты, ни разу не перебив. Только потрескивание дров, пылавших в костре, нарушало наступившую тишину, когда он закончил повествование.

— Обалдеть, — подвёл итог Сашка через какое-то время. — И ты молчал?

— А ты что, хотел, чтобы я бегал по городу и кричал на каждом перекрёстке? — спросил брата Василий.

— Нет, но мне-то мог сказать.

— Эх, Сашка, Сашка, — грустно произнёс Вася. — Перед вами сидит могучая сила, без вектора. Что из этого получится? Я не знаю.

— Ты можешь применить полученные знания для борьбы со злом! — с горячим убеждением в голосе, выкрикнула Ира.

— Да, со злом, — поддержал подругу Толик.

— Всё не так просто, — усмехнулся Вася. — Что есть зло?

— Ну, всем понятно, что это, — Толик посмотрел на Рафика, как привык раньше, спрашивая у него совета.

— Мир стал бы чёрно-белым, если бы его разделили на добро и зло. Как там в поговорке? «Что русскому на пользу, то немцу смерть?» А, к вашему сведенью, немцы тоже люди. Нет абсолютного зла, уже нет. Данная мне сила, — Вася приложил руку к солнечному сплетению, где фиолетовая звезда шевелила своими десятью лучами, — заставляет действовать. Я сопротивлялся, сколько мог, но недавно всё изменилось. Пять воинов встали под мои знамёна. Но я не хочу вести вас на войну. Да и куда? В Африку? В Латинскую Америку? На Ближний Восток? Или против всех и вся?

Вася умолк, остальные тоже молчали, обдумывая сказанное. Прошла минута, Игорёшка, он сидел напротив Васи, вздрогнул и уставился к нему за спину, с вытаращенными глазами. Вера, перехватив его взгляд, обернулась и, тоже застыла в изумлении с широко раскрытым ртом. Постепенно и все остальные обратили внимание на непрошеного гостя. Только Вася продолжал сидеть спокойно, не оборачиваясь и никак не проявляя беспокойства.

— Что это, — первым пришёл в себя Рафик.

— Это чудо-юдо есть бигфут, йети, снежный человек, как хотите. Он посланник, — произнёс Вася и не поворачивая головы обратился к волосатому чудовищу, стоящему у него за спиной на границе света: — Или я ошибаюсь? И ты просто желаешь, чтобы тебя подвезли до Гималаев?

Трёхметровый гигант что-то прорычал в ответ.

— Я так и думал, — кивнул Вася. — Выкладывай, что там у тебя.

Ответ никто не услышал, лишь Ман понимал всё прекрасно, слова чудовищной обезьяны раздавались в голове Васи:

«Защитник мира обеспокоен твоими действиями», — пророкотало внутри Васи.

— И что так взволновало Защитника поля Земли, раз он решился послать своего слугу?

«Ты собираешь армию».

— Я не нарушил ничего, действовал только по правилам. Разве нет?

«Это не в моей компетенции».

— Ого! Какие слова знаешь — «компетенция». Повторюсь для особо тупых: Я не нарушил правил. Равновесие даже не колыхнулось, хотя, после двух мировых войн его сложно чем-либо поколебать.

«Это ничего не меняет, ты собираешь армию» — упорно гнул свою линию йети.

— Ну и что ты предлагаешь? — в раздражении произнёс Вася. — Талдычишь одно и тоже. Есть конкретные предложения?

«Мы не знаем твоих планов».

— Я и сам их не знаю. Это пустой базар, йети.

«Я должен тебя предупредить и предостеречь».

— Весь во внимании, — в Васином голосе появились шутливые нотки.

«Каждый избранный получает проклятие».

— Вот как? Не знал, и что это в моём случае?

«Твои воины получают бессмертие и неуязвимость до твоей смерти. Пока ты жив, никто не сможет их убить», — снежный человек улыбнулся своим огромным ртом, обнажив жёлтые клыки.

Вася на несколько долгих минут впал в ступор. Потом он начал тихо ругаться. Сначала по-русски, после перешёл на тюркские языки, чем сильно удивил Рафика. Напоследок, вспомнил немецкий и английский языки, выпалил их скудоумные бранные слова, повторил всё с конца и замолчал. Потрясение его было огромным.

«Что скажешь, Ман?» — поторопило его чудовище.

— У меня кончился запас ругательств, да и никаких слов на это не хватит, — Вася наконец-то посмотрел на посланника через плечо.

«Поздно ругаться», — снежный человек слегка наклонился.

— А я тоже, как и остальные, проклят?

«Твоё проклятие — давать жизнь другим, даже когда не хочешь», — ответил йети.

Вася задумался — как понять слова посланника?

— Кстати, тебе известно, что это моя последняя, двенадцатая жизнь? — наконец произнёс он, не скрывая сарказма. — Я завершаю Земной путь.

Теперь впал в задумчивость снежный человек. Они смотрели друг на друга и молчали.

«Это меняет всё, — наконец ответило существо. — Я должен сообщить Защитнику мира».

— Заодно передай ему, что я не собираюсь занимать его место, — проворчал Вася.

«Чем оно плохо?» — удивился посланник.

— Достаточно Хиросимы и Нагасаки. Ещё нужны пояснения?

«Это плата, и не только за будущее благополучие».

— Ни хрена себе! Платёжные средства у вас все такие?

«Да, иначе и быть не может», — подтвердил йети.

— А чем америкосы расплатились?

«Спроси Защитника».

— Нет, я и сам допёр.

«Хорошо. Теперь, Ман, когда ты знаешь своё проклятие, ты будешь осторожнее?»

— Глупый вопрос.

«Почему?» — удивился снежный человек.

— Хочешь, я поделюсь с тобой знаниями о своих предыдущих жизнях? Они были все тут, на Земле, и начались задолго до твоего рождения, и ни одна не кончилась в постели, — ласковым голосом предложил Вася.

«Нет! — существо даже отшатнулось. — Мне своей жизни хватает».

— А сколько тебе лет? И как давно служишь Защитнику?

«Мой род уже миллион лет помогает сохранять этот мир в равновесии. А мне всего-то полторы тысячи».

— Да, немного, даже рождения Христа не застал, — усмехнулся Вася. — Ладно, иди, передавай привет Защитнику мира, может и надумаю посетить его, но позже.

Снежный человек развернулся, чтобы уйти, но прежде чем окончательно исчезнуть в темноте, он посмотрел на Веру и произнёс хриплым, нечеловеческим голосом:

— Посетите Аркаим, девушка, в сентябре, — и растворился в ночном лесу, тихо, как привидение, ни один сучёк не хрустнул под мощными ногами-лапами.

— Свинья, — крикнул ему в след Вася.

— Кто такой Защитник мира? — спросил Игорёшка.

— Что это за чудище? — вскрикнула Ира.

— А почему он свинья? — поинтересовался Рафик.

— А он не похож на свинью, — пролепетал Сашка, задумчиво глядя вслед ушедшему чудищу.

Вся компания заговорила одновременно, только Вася и Вера молча смотрели друг на друга.

— Я хочу с тобой, — сказала Вера, не обращая внимания на всеобщий гомон.

— Этого я и боялся, — Вася с силой потёр лицо ладонями, — ты ещё не готова. Вы все ещё не готовы к чему бы то ни было. А времени, как всегда, мало.

— Я хочу, не знаю чего, но всего и много, — выпалила Маша, чем удивила всех.

— Ты с мужиками сначала разберись, а после будет всё и сразу, — хохотнул Толик.

— Если серьёзно, — Вася окинул всех взглядом, — вам придётся сильно потрудиться. Необходимо заниматься семь раз в неделю. Только вот где?

— Вечерами можно у меня дома, — предложила Вера.

— Дом подойдёт для медитации, — согласился Вася, — но надо где-то и практикой заниматься.

— А ты организуй секцию, — предложил Сашка, — хотя бы и в нашей школе.

— Для этого нужна лицензия, — напомнил Рафик, он, как «старый» спортсмен знал это лучше всех и предвидел возможные трудности.

— Я постараюсь добиться разрешения тренироваться вам вместе со спецназом, но этого будет мало, — задумчиво произнёс Василий.

— По выходным можно на природе, — внёс свою лепту Игорёшка.

— Да и по вечерам, парк рядом, кто мешает? — практичная Ира всегда говорила только то, что надо.

— Молодцы, — похвалил их Вася, — завтра будет половина дня, попробуем, что получится. А сейчас всем спать.

Вообще-то спать никому ещё не хотелось, но после этих Васиных слов все начали зевать и без дальнейших понуканий разбрелись по палаткам и спальным мешкам.

Проверка.

Начались дни напряжённых тренировок. Васе, пусть и не сразу, но удалось выпросить время в спортзале Динамо для своего воинства. Майор частенько присутствовал на их занятиях, участвовал сам, помогал Василию. Каждый вечер проходил у Веры дома, Вася погружал всех в транс и, как когда-то старый учитель, он передавал знания непосредственно в мозг своих учеников.

Его беспокоило только одно — слова снежного человека о проклятье Мана. Вася, естественно мысленно, через умозаключения проверил их, потом перепроверил, после проверил ещё раз уже на практике, но результат получил тот же самый. Волосатик не врал. Чтоб ему лопнуть, он сказал правду — все воины Неубивающего получили бессмертие и с ним вечную тоску и остальные прелести такого существования, до тех пор, пока Васе не надоест Земное существование и он не уйдёт в Высшие Сферы, убив этим всех своих воинов. Но, что сделано, то сделано, жизнь продолжается, пусть она и бесконечна, теоретически. Выход найдётся, обязательно, иначе и быть не может. А сейчас первостепенная задача для Василия — подготовка войска к любым неожиданностям и неприятностям. Этим он и занимался.

* * *

— Василий Иванович, — позвали его, после окончания очередной тренировки спецназа, — вас приглашают в кабинет директора.

— Спасибо, Тимур Мухамедович, — ответил Вася тренеру-дзюдоисту, — я уже иду.

Он быстро переоделся и, поднявшись на второй этаж, постучал в дверь директора.

— Входите, — послышался голос.

Вася открыл дверь и вошёл в просторный кабинет директора спорткомплекса Динамо. Вокруг стола сидело десять человек. Не считая руководства, все незнакомые, хотя некоторых он встречал в спортзале.

— Здравствуйте, Василий Иванович, — произнёс директор, и после ответного приветствия продолжил: — Вот, товарищи из спорткомитета хотели бы задать Вам несколько вопросов.

— Спрашивайте, помогу, чем смогу, — Вася бесцеремонно подошёл и сел на свободный стул за столом, без приглашения.

Председательствующий субъект поморщился, но промолчал, он сидел во главе стола, на месте директора, который скромно расположился в сторонке. Вопрос первой задала пожилая, спортивно подтянутая и строгая женщина:

— Вы знаете, зачем вас вызвали, Василий Иванович?

— Нет, могу только догадываться, — искренне ответил Вася.

— Нам необходимо проверить ваш профессиональный уровень, — произнёс председатель брезгливым голосом, он говорил так, будто ему неприятно вообще говорить, особенно такому субъекту, как Вася.

— Что ж, вполне логично и закономерно, — кивнул Василий, отчасти соглашаясь, а частично протестуя, естественно, в душе и молча.

— Вы тренируете спецназ и только его, — продолжила женщина, по сравнению с председателем, её голос намного приятней и теплей, — но вы не учились ни в одной из школ единоборств, у вас нет ни званий, ни спортивных достижений, ничего, только рекомендация майора Скворцова. Объясните это нам, пожалуйста.

— Постараюсь, — Вася наморщил лоб, решая нелёгкую задачку. — Да, я не изучал боевые искусства, официально.

— Это как вас понимать? — вопросил председатель. — Что значит — «не изучал официально?» Вы занимались подпольно?

— То и значит, — Васю раздражал этот напыщенный индюк. — Встретил я, совершенно случайно, одного старика, он открыл мне глаза на мир, и получилось, что у меня есть способность. Дальше я сам её развил, а майор пригласил поделиться умением с его командой, вот и всё.

— Туманно, Василий Иванович, — произнёс директор.

— Что это за старик? — спросил председатель. — Где он живёт и почему спортивному миру он неизвестен?

— Он уже нигде не живёт, — Вася говорил с искренностью в голосе, — а известности он никогда не искал.

— Но почему вы не участвуете в соревнованиях? — удивилась пожилая женщина.

— Это неспортивно, — объяснил Василий без ложной скромности. — Какой интерес в победе, когда она предрешена? Да и зрителям смотреть на поединок продолжительностью меньше минуты будет скучно.

— Вы настолько уверенны в своих силах? — не поверила женщина.

— Врёт он всё, — громким шёпотом сказал один из комиссии своему соседу, в ответ тот истово закивал, соглашаясь. — Ничего этот парень не умеет, сразу видно.

— На чём основано ваше заявление? — спросил мужчина в спортивном костюме, Вася несколько раз встречал его и знал, что он имеет какой-то высокий дан по джиу-джитсу.

— Чем вы можете подтвердить своё заявление? — брезгливо выплюнул слова председатель.

— Среди присутствующих есть истинные мастера боевых искусств, — в глазах Васи запрыгали чертята, — предлагаю спуститься в спортзал и провести несколько поединков по правилам кетча, естественно, только с желающими меня проверить.

— Хорошо, — согласился председатель, недолго подумав. — Идёмте, посмотрим, на что способен наш старший тренер.

Вся группа прошла в малый манеж, там в это время суток всегда пусто, занимающихся нет, а жёсткий татами как нельзя лучше подходит для задуманного «соревнования». Вася не стал переодеваться, просто снял ботинки и рубашку, оставшись в одних кожаных штанах, которые носил почти постоянно, как только их получил, даже когда вернулся в свой мир.

Первым вызвался молодой человек, который шёпотом обвинил Васю во лжи. Удав не стал ломать комедию и церемониться с ним. Сделав два быстрых шага разделявших соперников, он резким и незаметным для постороннего глаза ударом ребром ладони по шее, отправил его в беспамятство. Всё кончилось так быстро, что никто ничего не понял.

— Следующий, — бесстрастно произнёс Вася.

— И это представитель областной федерации УШУ? — спросил кто-то громко.

— Что вы с ним сделали? — воскликнул председатель.

— В боксе это называется нокаут, — ответил Вася и повторил: — Следующий.

На татами вступил мастер джиу-джитсу. Этот был опасным противником, уверенным в себе, он не собирался проигрывать. Вася почувствовал, как спортсмен начал высвобождать зверя, бесстрашного, беспощадного, это же высший класс мастерства единоборца! Точнее воина. Взгляд соперника приобрёл ту глубину, которая позволяет смотреть в суть вещей и событий. «Надо познакомиться с мужиком поближе, а сейчас постараться не обидеть его, победить не сразу. Интересный зверёк живёт у него внутри», — подумал Вася, готовясь к ожесточённой схватке.

После приветственного поклона они начали кружить, медленно приближаясь к центру татами. Вася отключил внимание от конкретных деталей, распределил его, охватил противника целиком.

Они сошлись. Руки сплетались и расплетались, хитроумные и отработанные многими годами тренировок движения мастера джиу-джитсу не приводили к тому результату, который уже должен был произойти, захват не получался, удар не получался, они продолжали «вязать» руки.

Зрители восхищённо смотрели на них, кто-то дал остроумный комментарий, ему ответили, завязался спор о стиле борьбы. Председатель комиссии недоумённо взирал на поединок, он никак не мог поверить, что какой-то мальчишка может устоять против шестого дана джиу-джитсу!

Прошло две минуты с первого контакта противников, зверь в мужике рассвирепел по-настоящему, контроль над ним он окончательно потерял, наступил самый опасный и ответственный период схватки. Короткий бросок тела, Вася едва успел перехватить руку и пригнуться, пропуская локоть мужика над головой, нацеленный в горло. Выпрямляясь, Вася ударил коленом в живот, только на долю секунды опережая такой же манёвр противника. Вася не выпускал пойманную руку, своим ударом он лишь сбил дыхание и уронил мужика, точнее, того зверя, который сейчас судорожно дёргался и сопротивлялся. Возникла угроза перелома руки, пришлось её отпустить, одновременно нанося последний удар. Вася не стал использовать руки или ноги, он врезал лбом по затылку борца. Искры сыпанули из глаз Васи, чуть не запалив жёсткий настил, но цели он достиг, противник уткнулся носом в пол и затих.

— Какой занятный бой получился, — как ни в чём не бывало произнёс Василий, поднимаясь на ноги, даже не сбив дыхание. — Может, кто ещё хочет побороться? Я размялся, так что прошу, но лучше вдвоём или втроём. Интересней будет.

Пробежал ропот среди присутствующих. Мастер джиу-джитсу очень уж быстро пришёл в себя, сел, потряс головой, посмотрел на Васю мутным, но ежесекундно проясняющимся взглядом и спросил:

— Чем это ты меня шарахнул?

— Головой, — ответил Вася.

— Не больно? — поинтересовался он и улыбнулся.

— Ещё как больно, — усмехнулся в ответ Вася, — до сих пор гудит, как царь-колокол.

— Надеюсь, мы ещё встретимся?

— А как же, обязательно, — Вася протянул руку, помогая подняться бывшему сопернику.

— Меня зовут Святослав, — представился спортсмен, вставая рядом и продолжая сжимать Васину руку.

— Приятно познакомится, Слава. Я тут вызвал двух-трёх человек, но что-то никто не рвётся подраться.

Святослав окинул взглядом стоящих людей и позвал:

— Олег, Гриша, Виктор, ваша очередь.

На татами вышли трое, Слава вернулся в толпу зрителей.

— Олег Борисович, — представился огромный мужик, могучего телосложения, — мастер спорта по самбо.

— Как я понял, — прищурил один глаз Вася, — боевого самбо.

В ответ Олег только коротко кивнул.

— Григорий Александрович, — подражая Олегу Борисовичу, произнёс крепко сбитый парень, — чемпион города по боксу, кандидат в мастера спорта.

— Виктор Михайлович, — сказал третий мужик, наверное, чтоб не отстать от остальных, — чёрный пояс по карате, кёкусинкай, третий дан.

— Прекрасно! — радостно воскликнул Вася и, как и они, представился: — Василий Иванович, но не Чапаев. Мастер одного удара, а если серьёзно, то боец Сагу-сагу, считаюсь Мастером Неубивающим, что есть истинное заявление. Преступим, гонга не будет.

Зрители с недоумением смотрели на бой, а поглядеть вообще-то было на что. Самбист, как и положено борцу, пригнувшись, пошёл на Васю, явно с целью захватить его в объятья. Боксёр запрыгал, готовый нанести сокрушительный апперкот или хук, как получится. Каратист принял стойку кокуцу-дачи, побеспокоившись, прежде всего, об обороне.

Вася действовал молниеносно, поднырнув под боксёра, коротким ударом в живот вышиб из него дух. Параллельно ногой врезал Виктору Михайловичу по уху. И напоследок, словно призрачная тень, метнулся к Олегу Борисовичу, выпад в «полуполёте» был выполнен безупречно, не зря когда-то занимался греко-римской борьбой! Прошмыгнув между рук самбиста, ухватил за ноги и рывком перебросил девяносто с лишним килограмм живого веса через себя на двух его товарищей, ещё не пришедших в норму. Олег Борисович своим мощным телом придавил обоих, сбив с ног.

— Куча-мала! — провозгласил победитель. — Прям как в школе на перемене.

— Мальчишка, — пробурчала пожилая женщина, — он же ещё ребёнок.

— Но каков боец, — восхитился Святослав, стоя рядом с ней.

— Ну, хватит, — проскрипел председатель неприязненно, он остался недоволен результатами проверки, — возвращаемся в кабинет директора.

Когда все собрались и разместились на стульях, председатель провозгласил:

— Что ж, майор прав, для СОБРа лучшего тренера не найти, — он поморщился от собственных слов, будто съел лимон. — Про Сагу-сагу я слышал, но в России нет школ и специалистов этой борьбы, многие даже не подозревают о существовании такого…

— Искусства, — услужливо подсказал председателю Вася, когда тот не смог закончить фразу.

— Я ничего не слышала о Сагу-сагу, что это за искусство? — задала интересовавший всех вопрос пожилая женщина.

— Можно назвать это тайной религией южноамериканских индейцев, хотя утверждение будет не совсем верным. Простите, но большего я вам сказать не могу, не знаю, — Вася развёл руками как бы извиняясь.

— Почему? — недружелюбным голосом спросил председатель.

Вася в ответ только грустно улыбнулся. Он не собирался посвящать, кого бы то ни было, в тайны существования других миров. Молчание прервал Святослав:

— Имея такие способности, вы, уважаемый Василий Иванович, могли бы найти место подоходней тренерского.

— Хороший вопрос вы задали, Святослав Арнольдович, — пожилая женщина, самый активный участник допроса, сверлила Васю взглядом. — Ответьте нам, Василий Иванович, неужели вас устраивает четыре тысячи в месяц?

— Четыре с половиной, — поправил её Василий. — Да, вполне устраивает. Я не жадный.

— Прожиточный минимум приближается к трём тысячам, — принялась рассуждать женщина, — на развлечения остаются крохи. На какие средства вы живёте?

— На оклад. А развлекаюсь я только в интернет-кафе, даже телевизор не смотрю. Ем мало, в кабаки не хожу, по курортам не разъезжаю, зачем мне деньги?

— Вы что, не интересуетесь жизнью общества? — удивилась пожилая женщина, услышав про телевизор, вот уже несколько лет являющийся её единственным другом.

— В самую точку, — кивнул Вася. — Газет не читаю, в партии не вступаю, а то потом не отмоешься, в демонстрациях не участвую.

— По телевизору показывают много передач, — не унималась пожилая женщина, — политических, информационных, спортивных, развлекательных, это всё вас не интересует?

— Нет, — просто ответил Вася.

— Но почему? — воскликнула она.

«Потому, что я боюсь когда-нибудь в азарте забыться и изменить мир, до неузнаваемости, до катастрофы», — подумал Вася, а вслух сказал:

— Политики тянут одеяло только на себя, обещая многое и не выполняя ничего, а говорят вообще так, что и не поймёшь без пол-литра. Информация подаётся всегда предвзято, зависит от политической обстановки. Спорт, это спорт, он для любителей зрелищ. Мыльные оперы, тянущиеся годами, боевики и фильмы сомнительной правдоподобности, постоянно прерываемые рекламой ненужных мне товаров, не прельщают своей пустотой. Про всевозможные шоу я вообще говорить не хочу.

— Странный вы человек, Василий Иванович, — задумчиво произнесла пожилая женщина, — можете идти, наше решение Вам передадут.

Вася встал и не прощаясь, по-английски, покинул кабинет директора спорткомплекса Динамо, даже не оглянувшись.

Он шёл быстрым шагом, стараясь таким способом снять раздражение, которое появилось после встречи с этой комиссией.

Отмахав приличное расстояние, он достаточно успокоился, сбавил шаг и начал воспринимать окружающий мир. Оказалось, что он утопал на окраину города, причём совершенно не в свой район. Вася остановился, озираясь вокруг, стараясь понять, как отсюда проще выбраться. Его взгляд выхватил из толпы снующих туда-сюда занятых своими делами людей, знакомое лицо. Боевая Подруга выходила из продуктового магазина, хотя кто сейчас поймёт эти магазины, продукты там или промтовары, всё перемешали в одну кучу. Он направился ей наперерез, чтоб перехватить, но вовремя заметил двух сопровождающих. Мужики не старше двадцати пяти лет, некоторые таких называют «черномазыми». Вася насторожился, что-то в облике Боевой Подруги было не так. Она подняла взгляд и заметила его, от неожиданности чуть не выронила из рук пакет с покупками.

Ещё в далёком детстве, когда они, мальчишки и девчонки, играли в казаков-разбойников, выработали целую систему жестов, у каждой группировки своя, для переговоров на расстоянии, чтоб никто посторонний их не понял. Вот и сейчас, как в далёком детстве, Вася подал ей сигнал: «Помощь нужна?» Она поняла и ответила: «Нужна». Он спросил: «Сейчас?» Она мотнула головой, словно отбрасывая капризный локон, но Вася понял, что не всё так просто и Боевая Подруга капитально вляпалась, куда — предстояло выяснить. Вася вновь подал ей знак: «Держись, спасу». Получив ответ, что она всё поняла и надеется на него, Вася принялся внутренним взором искать кого-нибудь из своих воинов.

Прежде всего, майор, он оказался далеко, прибыть вовремя не успеет, но вызов получил и уже мчится сюда на своей модернизированной «копейке». Следующий Рафик. Рафик и Илья оказались вместе, но тоже на другом конце города, катить им не менее получаса, если в пробку не попадут, Вася вызвал обоих. Осталась Маша. Она неожиданно нашлась совсем рядом, проезжала на маршрутном такси. «Плохо, но выбора нет», — подумал Вася и позвал её, естественно, мысленно: «Всё бросай, вылезай из маршрутки и скорей сюда», — он дал Маше точное место прибытия.

Время утекало, Вася шёл за Боевой Подругой, держась на расстоянии, так, чтобы не попасть на глаза её сопровождающим. Маша догнала его, немного растрёпанная и запыхавшаяся, с ходу спросила:

— Что случилось?

— Люди в беде. Видишь впереди девушку? — Вася показал ей Боевую Подругу. — Её зовут Лариса, она и её брат вляпались в какую-то историю, надо помочь.

— Я её знаю. Что делать мне? — деловито спросила девушка.

— Ты, подойдёшь к ним и бросишься Лариске на шею с воплем: «Сколько лет, сколько зим! Здравствуй, Ларочка!»

Там временем, преследуемая троица дошла до машины и принялась укладывать пакеты в багажник видавшего виды Москвича.

— Всё, тебе пора, попадёшь в плен, прикинься испуганной простушкой, но ничего не бойся, я рядом. Давай, иди, пока они не укатили, — Вася легонько подтолкнул Машу в сторону машины. — Удачи.

Вася остановился, делая вид, что завязывает шнурок на ботинке. Маша сделала всё, как он велел, результат оказался предсказуемым, её, вместе с Боевой Подругой, затолкали в автомобиль и увезли. Он остался ждать подкрепления, не теряя мысленного контакта с Машей.

Первым прибыл майор, что и не удивительно.

— Вызывал? — задал он вопрос обеспокоенным голосом.

— Ещё как, — Вася забрался на переднее сидение. — Группой неизвестных лиц захвачено два, а может и больше, заложника.

— Ман, ты серьёзно? — изумился майор.

— Поехали, Сан Саныч, — Вася нетерпеливо указал рукой вперёд, — время дорого.

— Но за кем ехать? — майор вдавил педаль газа, и машина рванула с места.

— Я им подсунул нашего человека, они сейчас выезжают на шоссе, — сообщил он.

— Кто? — не отрываясь от дороги спросил Скворцов.

— Маша Неверова, больше некого было, — как бы оправдываясь, сказал Вася, он чувствовал неловкость, что подвергает опасности девушку.

Майор понимающе кивнул и замолчал, сосредоточившись на управлении автомобилем, беспокоиться и принимать решения забота Мастера, он в данном случае исполнитель.

Они выехали на кольцевую дорогу, потом за город, промчались километра четыре, свернули на проселок, ведущий к садовым участкам любителей подсобного хозяйства. Вася приказал остановить машину, и дальнейший путь они проделали пешком.

— Они в том доме, — Вася показал майору сооружение из белого кирпича, такой материал в девяностых годах использовали на строительство садовых домиков почти все. — Это сад моего друга, Антона, я здесь бывал раньше. Мог бы и так догадаться, идиот хренов, и Машку посылать не надо было.

— Что там творится? — вопрос майор задал напряжённым голосом.

— Сейчас поглядим, сосредоточься на мне, — распорядился Вася и с силой сжал его руку.

Он настроился на Машу, мысленно отделился от своего тела и полетел к ней, не забывая передавать информацию Скворцову. Её глазами он осмотрел знакомое помещение. Неверова забилась в угол, сжавшись в комочек, перепуганная до полусмерти, ей и притворяться не понадобилось. Вася заставил её поднять голову и осмотреться. В комнате сидело два незнакомых мужика, грязных и бородатых, они недобро ухмылялись, поглядывая на Машу, на коленях держали автоматы Калашникова. На кухне ещё два террориста, так их определил для себя Вася, заставляли Ларису готовить еду и накрывать на стол.

— Они собираются обедать, — констатировал майор очевидное, — что предпримем?

— Надо узнать, — продолжая наблюдать за помещением, ответил Вася, — где Хриплый и что с ним.

— Хорошо, подождём, — согласился майор и предложил: — Может, подойдём поближе?

— Возражений нет.

Они подобрались настолько близко, насколько позволяла окружающая обстановка, используя прикрытия, чтоб их случайно не заметили из окон. Вася продолжал наблюдать.

Вот Лариса поставила последнюю тарелку на стол, один террорист, который сопровождал её, сказал что-то бородатому, Вася не разобрал, тот нехотя встал и, открыв крышку люка, ведущего в погреб, крикнул, с явным акцентом:

— Эй, там, вылазьте, перерыв на обед.

Из погреба показалась голова ещё одного бородача, за ним выбрался Хриплый, потом, к полнейшему удивлению Васи, вылез Игорёшка, его снизу подгонял четвёртый бородач. Люк захлопнули.

— Так, — проронил Вася, — все наверху. Только убейте меня, я не понимаю, чего тут Горбач делает.

— Ты имеешь в виду парнишку? — уточнил майор.

— Его, — подтвердил Вася. — Ладненько, нам пора появиться на сцене.

Они, пригнувшись, прикрываясь кустами, припустили к домику. Вася почувствовал, как у него в кармане зазвонил телефон, без звука, он его отключил сразу, как только Вера всучила ему свою сотку, ей, видите ли, выдали служебный. Отвечать на звонок он, естественно, не стал. Как назло, у самой двери дома телефон предательски чирикнул — пришло SMS-сообщение. Вася про себя выругался, но никто внутри не услышал звука телефона.

Майор вынул из-за пазухи пистолет, Вася покачал головой, нет, мол, опасно, можно своих случайно задеть. Скворцов согласился, спрятал оружие обратно. Вася, естественно, мысленно, приказал Маше действовать. Она встала и тихим, дрожащим от ужаса и стеснения голосом попросилась в туалет, террористы оглушительно заржали. Один молодчик оторвал свой зад от стула и насмешливо сделал приглашающий жест. Маша, на подгибающихся ногах, пошла к выходу, туалет-то на улице! Когда открылась дверь и появилась Маша со своим сопровождающим, Вася хрястнул ему по башке кулаком, вырубил напрочь. Путь внутрь освободился.

— Стой здесь, — приказал он девушке шёпотом.

Он и майор тихо вошли в дом, оставаясь незамеченными, уже своими глазами оценили обстановку. Пять боевиков, двое сидят спиной к ним, ещё трое отгорожены столом.

— Майор, — одними губами приказал Вася, — тебе два ближних, мои трое подальше, на счёт три. Раз, два, три!

Два стремительных урагана ворвались в комнату, производя опустошение. Пленники и сообразить-то ничего не успели, а террористы предпринять, как всё кончилось. Пять бандитов валялись на полу, оглушённые, а Лариса, с громким рёвом, бросилась на шею Васи и уткнулась ему в рубашку, сотрясаемая несдерживаемыми рыданиями.

— Всё, всё, — обняв за плечи и гладя её по волнистым волосам, говорил Вася, стараясь успокоить, — всё кончилось, они больше не смогут причинить никому вреда. Всё хорошо, всё нормально…

Он продолжал говорить ей, помогая снять страх, а майор быстро сгрёб оружие в один угол, обшарил карманы преступников, извлекая всевозможные предметы и сваливая их на стол. Игорёшка первый вышел из оцепенения и принялся вязать руки террористам верёвкой, через минуту к нему присоединился Антон. Заглянула Маша и спросила:

— Что делать с тем? — она головой указала на бандита, валяющегося у входной двери.

— Возьми верёвку и свяжи, — распорядился Вася, не выпуская Ларису из объятий.

Майор передал девушке кусок верёвки. Покончив с последним, бородатым террористом, он по спецтелефону вызвал своих людей, чтоб забрали задержанных. Послышался звук тормозящей машины и, через мгновенье появились Рафик с Ильёй.

— Ну вот, на самое интересное опоздали, — сокрушался Рафик, осмотрев помещение.

— Не переживай, — успокоил его Вася, усаживая Ларису на стул, — на твой век приключений хватит, с избытком.

— Ты так думаешь? — подал голос Илья.

— Уверен, — подтвердил Вася серьёзно.

— Как ты здесь оказался? — Игорёшка сел прямо на грязный пол.

— Случайно, Игорь, случайно, — усмехнулся Вася.

— Да уж, Удавы везде ползают, всё знают, — Антон устроился на стуле рядом с сестрой.

— Меня удивляет, как вы впутались в это, — Вася пристально посмотрел на парней. — Хриплый, ты вроде должен на вахте быть, а присутствие Игорёшки вообще меня поражает.

— Должен, но как видишь, тут, — Антон тяжело вздохнул и вкратце рассказал события последних двух дней.

Один знакомый, то ли чечен, то ли ингуш, попросил его помочь разобраться с химией, типа, в универ поступать собрался. Вот Антон и пригласил Игорёшку, а чтоб никто не мешал и не отвлекал, поехали на дачу — свежий воздух, зелень и всё такое прочее. А тут их молодчики и взяли в оборот, ждали уже. Попались как пацаны. Игорёшку заставили взрывчатку делать, а Антон помогал, а куда деваться? На следующий день Боевая Подруга приехала, стала она беспокоиться, что брата нет, а вещи стоят уложенные, паровоз скоро туту, уезжает.

— А сегодня вы, как с Леснички на лыжах, — закончил рассказ Антон, — спасли нас, значится.

— Взрывчатка в подвале? — спросил майор.

— Там, — ответил Игорёшка, — килограмм десять динамита сварить успел.

— Всем троим, нужна медицинская помощь, — Вася хмурым взглядом обвёл троицу пострадавших. — А этим террористам хороший «Воронок» и наручники.

— Всё сделано, Ман, — отозвался майор, — минут через двадцать будут у нас.

— Джаксен, — Вася кивнул, удовлетворённый ответом, — сдадим «груз» и нам надо поговорить, впятером. А пока, отдыхаем.

Кавалерия прибыла как по расписанию. Загнали террористов в машину с решётками, загрузили оружие и изготовленную Игорем взрывчатку, заложников, словно бесценный груз, сопроводили в карету скорой помощи, и отбыли. В домике остались только воины Мана.

— Не знаю, с чего и начать, — произнёс Вася, — и как вам это преподнести.

— Говори, как есть, — сказал Рафик, — а там разберёмся.

— Не тяни, — поддержал его Илья.

— Тут слабонервных, как я вижу, нет, — майор посмотрел на Машу и добавил: — Даже наша девушка проявила себя как настоящий боец.

— Да после сегодняшних ужасов меня трудно чем-либо напугать, — Маша Неверова гордо выпрямилась.

— Дело в том, я сам это узнал только от посланника, от йети. Вы все стали бессмертными, — Вася выпалил это на одном дыхании. — Таково моё проклятие — Мастера Неубивающего, всё мои воины бессмертны, неуязвимы.

— Какое это проклятие? — удивился Илья.

— Это же здорово! — воскликнула Маша.

Майор и Рафаэль молчали, переваривая услышанное, радости на их лицах не было.

— Вы ещё дети, извините, но это так, — грустная улыбка коснулась губ Василия. — Вы не видите будущего, когда все ваши родные и близкие, друзья и знакомые, все канут в Лету, вы всё ещё будете живы и молоды, дальнейшее додумайте сами.

— М-да, Василий Иванович, — протянул Скворцов, — удружил.

— Пять Вечных жидов, — в задумчивости проронил Рафик.

— Шесть, — поправил его Вася, — ты упустил солдата Женю, он случайно попал под действие заклятья. И это только на Земле, а в другом мире ещё четверо.

— Десять проклятых, — сложил майор.

— Вероятность встречи с ними крайне мала, — Вася наморщил лоб и с силой потёр щёки, — но в перспективе дальнейшей бесконечности весьма возможна и реальна.

— Жуткое слово — бесконечность, — прошептала Маша, поёжившись.

— Да, оторопь берёт, — согласился с ней Илья.

— Это всё, — Вася поднялся на ноги, готовый уходить. — Обдумывайте, мозгуйте, решайте, как жить дальше, и знайте, всегда есть выбор, даже когда кажется, что его нет. Поехали, завтра встречаемся на тренировке…

Переход.

— Нам ещё долго ехать? — поинтересовалась Вера и бросила короткий взгляд на Василия. — Может, остановочку сделаем? Устала я крутить баранку.

Машина тихо шуршала шинами, поднимая за собой столб бурой пыли. Слова Веры вывели Васю из задумчивости, после встречи с йети, на него всё чаще стали накатывать воспоминания из прошлых жизней, утомляя и выматывая. Василий обрадовался, что девушка оторвала его от прошлого, он осмотрелся вокруг, отмечая мелькающий за окнами автомобиля пейзаж — лесостепь, пожухлую траву и разбросанные островки деревьев, покрытых жёлтыми и бурыми листьями, начинающими опадать.

— Потерпи чуть-чуть, — ответил Вася, закончив осмотр местности. — Видишь, вон тот холм?

— Да, — подтвердила девушка.

— Нам туда, — уверенно сообщил он.

— Это и есть наша цель? Но я не вижу жилых строений.

— Они дальше, в долине, мы едем не совсем в Аркаим, — объяснил Вася. — Нам нужна самая дальняя окраина города, а не центр, где работают археологи, откопавшие часть дворца и храма.

— Судя по указателям до центра ещё далеко.

— Да, старый город был сильно разбросан, если его вообще можно назвать городом.

— Ты говоришь так, словно жил в нём.

— В предыдущей жизни, не самой плохой, надо отметить…

— А сколько всего жизней? — поинтересовалась Вера.

— Двенадцать, для тех, кто встал на ПУТЬ, но в дальнейшем люди отказались от реинкарнации, решив, что: «Нет смысла идти, если главное не упасть!» Но те люди, которые начали ПУТЬ, остановиться уже не могут…

Вася замолчал, снова погрузившись в невесёлые раздумья. Вера так и не дождалась продолжения рассказа о таинствах жизни и об Аркаиме, хоть и было любопытно, но что-то удержало её от дальнейших расспросов.

Через пятнадцать минут она съехала с просёлочной дороги на степной простор. Осторожно, чтобы не попасть в какую-нибудь яму, скрытую буйной растительностью и не наскочить на камень или пенёк, она подвела машину к холму и остановилась.

— Приехали, — проинформировала она Васю.

— Добре, — отозвался он, — пока отдыхай, а я проведу разведку. Где-то тут должна быть пещера, прошвырнусь в округе, поищу.

Василий вышел из машины и неспешным шагом направился в обход холма. Вера заглушила мотор и отправилась к багажнику, где находились припасы. На капоте «шестёрки» она накрыла немудрёный стол и стала ждать Васю.

— Я нашёл то, что нам нужно, — сообщил он, вернувшись к машине.

— И что это? Пещера? — спросила Вера.

— Пещера, — подтвердил Вася и туманно добавил, — а в ней точка перехода.

— Перехода куда?

— В другой мир, естественно, куда же ещё.

— Что мы там потеряли? Оно, конечно, интересно, но…

— Пока я не знаю, — перебил её Вася. — Лучше давай наедимся под завязку, мало ли что, а потом проверим другую реальность.

— Не проще взять продукты с собой? — задала очевидный вопрос Вера, приступая к завтраку.

— На первый взгляд так и надо поступить, но есть вероятность, и не малая, что там наши продукты станут для нас же ядом. Не будем рисковать.

— Может ты и прав, — согласилась Вера, — тебе видней.

Вася коротко кивнул и принялся помогать Вере, очищать капот от продовольственных запасов. Покончив с поздним завтраком, или ранним обедом, они некоторое время провели у машины. Вася снял часы и убрал их в бардачок, вместе с сотовым телефоном.

— Там, — Вася махнул рукой в сторону холма, — нам это не понадобится.

— А пистолет можно оставить? — спросила Вера, тоже избавляясь от лишних предметов.

Вася на миг задумался и ответил:

— Возьми, вдруг будет ТАМ работать, кто его знает, куда нам надо.

Вера сунула Макаров в задний карман джинсов.

— Я готова, — провозгласила она.

— Тогда вперёд.

Пещера находилась недалеко, низкий вход со стороны совершенно незаметен. Пригнувшись, почти на четвереньках, они быстро углубились внутрь, через десяток шагов ход расширился настолько, что можно идти в полный рост. Свет за спиной уже перестал освещать путь, а они всё шли и шли.

— Надо было фонарик с собой взять, — посетовала на темноту Вера.

— Ничего, уже почти на месте, — отозвался Вася, — ещё немного и будет выход-вход.

— То есть, мы выйдем из пещеры и войдём в другой мир? — уточнила Вера.

— Да, — подтвердил Вася.

— Наши миры пересеклись в этой точке во времени. Мы там пробудем, бог весть сколько, а, вернувшись, изменений не увидим, — объяснил Вася и с некоторой грустью добавил: — Только шрамов в душе у нас станет больше.

— Что за пессимизм?

— Это реализм. Осторожней, — предупредил он, — пригни голову, выступ.

Вера пригнулась, а в следующее мгновение она уже стояла на открытой местности, только холм, очень похожий на тот, оставшийся в другом мире, находился за спиной. Впереди простиралось огромное пространство, подсвеченное тремя лунами: красной, голубой и жёлтой.

— А у них тут ночь, — констатировал Вася.

— Как красиво, — Вера вдохнула полной грудью свежий воздух, напоённый запахом трав.

— Да, но любоваться будем по пути, — произнёс Василий, — топать нам далековато, надо бы какой никакой транспорт раздобыть.

— Ты знаешь куда идти? — Вера ничуть не удивилась.

— А как же, без этого нельзя, заблудимся, — весело ответил он и направился к далёким огонькам, мерцавшим в ночи.

Вера догнала его и пошла рядом.

— Это костры? — спросила она, указывая на источник света.

— Сто процентов, — подтвердил он. — И у меня полная уверенность, что там нам рады не будут.

— И зачем тогда к ним идти?

— Выбора нет. На своих двоих нам топать и топать, а там есть лошади, или что-то подобное.

— А я умею ездить верхом, — похвасталась Вера, — меня дед научил, у него были две лошади и конь.

— Завидую, — Вася подал ей руку, помогая пересечь канаву, непонятно кем и для чего вырытую, — мои познания и умения только из прошлого, лично я никогда в этой жизни не ездил на лошадях. Даже побаиваюсь, хотя умом всё понимаю, но страшно как-то.

— Они добрые, — успокоила его Вера, — в смысле лошади.

— Все звери добрые, — поддакнул Вася, — если они тебя кушают, это не по злобе, просто проголодались, а тут выбирать не приходиться, кто ближе, того и ням-ням.

— Жизнь у них такая, предназначение, — с философской ноткой заметила Вера.

— Да. Это была моя десятая жизнь, я был индейцем из племени Араваков, точнее, индейкой, в смысле индейской женщиной.

— Ты был женщиной? — не поверила Вера.

— Да, при реинкарнации пол может меняться случайным образом, по крайней мере я никакой зависимости не заметил, — поморщился Вася. — Так вот, скрываясь от английских пуритан-миссионеров, несколько дней я уходил…, уходила от погони. Спряталась я в одной протоке, между Ориноко и её притоком. Был прилив, пираньи не кусались, а тут, как на грех анаконда, ослабший я был, не справился с ней. Она меня ещё живого, живую, заглотила, ощущение незабываемое.

— Ужас, — вырвалось у Веры, — теперь понятно, почему снежный человек отказался от твоих познаний. Да и я не знаю, хочу ли их.

— Угу, — Вася сбавил ход. — Сейчас попрошу без разговоров, мы приближаемся к военному лагерю, а значит, скоро посты охранения.

Вера кивнула, что поняла, и дальше шла молча, но всё равно, как и положено городскому человеку, производила много шума. Вася морщился на каждый хрустнувший сучёк под её ногами, но ничего не говорил, крался как призрак в ночной тиши. Сразу видно — бывший индеец, пусть и не воин индейский, но всё же. Какое-то время ничего не происходило, они приближались к лагерю, костры стали отчётливо различимы, Вера насчитала их десять.

— Вот и всё, — произнёс Вася, — можно больше не скрываться, нас заметили.

Не успел он закончить говорить, как раздался протяжный свист, предупреждающий спящих о приближении чужаков. Вася сорвался с места, как выпущенный из катапульты снаряд, бросив Вере через плечо:

— Старайся не ввязываться в свару, держись в стороне!

Вера выхватили Макара, передёрнула затвор и стала ждать развития дальнейших событий.

Вася ворвался в лагерь как вихрь на бегу сбил двух низкорослых, бородатых мужчин, выскочивших из укрытия и пытавшихся его задержать. Словно цунами производил он опустошение в рядах сонных солдат, не ожидавших атаки. Все его противники, насколько видела Вера, доставали ему только до плеча, не выше. Они отлетали от Васи как кегли от шара. Их примитивные мечи и копья не спасали от сокрушительных, но, насколько знала Вера, не смертельных ударов.

К ней приближались два мужика, наверное, тоже сидели в засаде. В руках они держали копья. Она их вовремя заметила. Навела на одного пистолет и когда мушка поймала цель, нажала на спуск. Чик — сказал надёжный Макаров, выстрела не последовало. Вера сунула пистолет обратно, в задний карман и приготовилась отбиваться.

Спасибо Васе, научил, что и как. Всего-то два низкорослых противника, пусть и с этими дурацкими палками в руках. Она крутанулась вокруг своей оси, пропуская мимо и перехватывая копьё, а локтем нанесла удар в голову, благо не надо задирать высоко руку. Мужик рухнул, выпустив копьё, которое она держала сейчас в правой руке посередине древка, как шест. Им и огрела второго мужика. Бой закончился. Оглянувшись, Вера убедилась, что Вася уже управился в лагере и идёт к ней.

— У тебя всё в порядке? — крикнул он ещё издали.

— Да, никаких проблем!

— Хорошо, пошли, посмотрим, что там есть для нас ценного.

Вместе они вошли в лагерь. Солдаты в кожаных доспехах валялись по всей округе.

— Сколько их! — воскликнула Вера удивлённо.

— Немного, — устало ответил Вася, — около сотни. Нам нужен предводитель.

— Этот шатёр подойдёт? — предложила Вера, указав на единственное укрытие. — Наверняка командир, кто бы он ни был, ночевал тут.

— Мудро, — согласился он с её доводом, — давай поглядим.

— А зачем он нам? — поинтересовалась девушка.

— Хочется узнать их планы, заодно и язык местный подучить, не на всех же нападать и бить по головам.

— Я не удивляюсь, но просто любопытство берёт, как ты учить местные наречия от людей в беспамятстве будешь.

— И не я один, — загадочно улыбнулся ей Вася. — Тебе он тоже не помешает. А как, смотри.

Вася выбрал у шатра самого представительного воина, на нём был, как и на всех остальных, кожаный доспех, только обшитый металлическими бляхами, а из ножен торчал короткий меч, судя по блеску бронзовый или латунный, в этом Вера не была уверенна. Он лежал в неестественной позе, с закрытыми глазами, но явно живой, его грудь мерно вздымалась от дыхания. Вася положил ему на лоб правую ладонь, а левой взял Верину руку.

Какое-то время ей казалось, что ничего не происходит, но потом в руке, которую держал Вася, возникло жжение, а в голове закружились цветные вихри-символы. Хлоп! И маленький ядерный взрывчик в мозгах затуманил её взор.

— Вера, — позвал её Вася, голос шёл откуда-то издалека, — Вера, очнись.

— А? Что? — она вскочила на ноги, ничего не понимая ещё, но готовая к бою.

— Спокойно, Вера, всё нормально, — успокоил её Вася. — Просто нам пора покинуть этот гостеприимный лагерь, скоро они все начнут приходить в сознание, а лупасить этих несчастных заново, мне почему-то не хочется.

— А как же их планы и язык? — спросила Вера, всё ещё не пришедшая в норму.

— Планы у них военные, нас пока не касаются, а язык…, - Вася сделал короткую паузу, — мы сейчас на нём и разговариваем. Я только некоторые слова по-русски вставляю, которых нет в местном лексиконе.

— Да? — Вера прислушалась к собственному голосу и восприятию. — Кажется, ты прав. Ох, и поразительный же ты тип. К чему не прикоснёшься, всё получается!

— Конечно, нас учили, — усмехнулся Вася. — Пошли, посмотрим лошадей.

— А где они?

— Вон там, — Вася указал рукой направление, в сторону скрывающейся за горизонтом голубой луны, — в загончике.

Вера посмотрела в том направлении, но ничего не узрела, света от трёх маленьких светил не хватало для её глаз, но Вася, судя по всему, прекрасно видел в темноте.

— Если ты говоришь, что там, значит нам туда, — произнесла она и первой направилась в загон, который ещё не видела в ночи.

Через два десятка шагов, она различила звуки, издаваемые животными — фырканье, негромкий топот копыт по твёрдой земле. Пошла уверенней, ориентируясь на слух. Вася рядом похмыкивал удовлетворённо, не мешал самой найти в темноте животных. Голубая луна скрылась за горизонтом, а на востоке обозначилась светлая полоска, предвещая восход солнца.

В загоне находилось шесть низкорослых, но крепких на вид животных, отдалённо напоминающих земных лошадей, только с верблюжьими мордами и хвостом как у пуделя, вместо копыт лапы с жёсткими ступнями. Они никак не встревожились от приближения людей, продолжали спокойно жевать свою траву, не подозревая, что двум из них скоро предстоит путь, с седоками на спине.

— Выбирай, какой тебе, какой мне, — предложил Вася.

— Это ты их заколдовал? — поинтересовалась Вера. — Чтоб они не брыкались?

— Не заколдовал, — поправил он её, — а попросил стоять спокойненько, для осмотра. А вот в выборе я полагаюсь на твою интуицию, у женщин она тоньше будет.

— Как скажешь, — она пожала плечами, то ли соглашаясь, то ли подчиняясь.

Осмотрев всех шестерых животных, выбрала двух неказистых, но по всему самых выносливых. Взяв «лошадок» за уздечки, вывела из загона и одну передала Васе.

— Мне кажется, эти коняги получше остальных, — пояснила она свой выбор.

— Я в этом не сомневаюсь, — сказал Вася и легко взлетел на спину животного.

Вера последовала его примеру и взгромоздилась на своего «коня», покрытого попоной вместо седла. Сидеть оказалось вполне удобно, даже без стремян не соскальзывала. Шлёпнув легонько по шее животину, пустила её лёгким, крадущимся шагом, Вася, по её примеру тоже тронулся в путь, кони побежали рядом. Непривычно было ехать на мягких попонах, укрывающих лошадей, ни тряски, ни раскачивания не ощущалось, животные быстро перебирали лапами, как будто и не бежали по твёрдой земле, а плыли по воде, выгнув спины и вытянув морды.

— Ты знаешь, как они называются? — спросил Вася, полуобернувшись к Вере.

— Нет, — удивилась она, — а должна знать?

— Конечно, поройся в памяти, — посоветовал он.

Вера честно углубилась в полученные знания и почти сразу нашла название странным животным — кааваки!

— Кааваки, — вслух произнесла она, пробуя на вкус новое слово.

— Точно, кааваки, местная разновидность транспортного средства. В другом мире, где мне довелось побывать, вообще верховых животных нет. Большие грузы таскали на быках, низкорослых и медлительных, мелкую кладь на ламах, а все перемещения людей только пешим ходом.

— Я хотела тебя спросить, — Веру беспокоил один вопрос.

— Спрашивай, у меня от тебя секретов нет, — разрешил Василий.

— Во время драки я пыталась выстрелить из пистолета, но не получилось, почему?

— Тут другая реальность, наши законы физики и химии не действуют, — объяснил он и, в свою очередь, поинтересовался: — У тебя патроны подотчётные?

— Нет, могу стрелять, сколько вздумается.

— Тогда выброси не выстреливший патрон здесь, — посоветовал Вася.

— Это ещё зачем? — удивилась Вера.

— Когда вернёмся он бабахнет у тебя в кармане, — сказал Вася. — Так, берём немного левее.

Он чуть-чуть развернул своего каавака. Вера произвела такой же манёвр, а когда выровняла скакуна, достала пистолет и выбросила патрон в высокую траву, пока ещё чёрную в предрассветном сумраке.

Кааваки продолжали свой лёгкий бег, солнце медленно поднималось у наездников за спиной, освещая красным светом синюю траву степи. Впереди замаячили постройки, точнее шатры, множество шатров, заполнявших весь просматриваемый горизонт.

— Это наша конечная цель, — крикнул Вася и погнал каавака, побежавшего ещё быстрее.

Вера не отставала, скачка ей нравилась, весь этот мир ей нравился. Что-то тут присутствовало в воздухе, то ли испарения от земли, то ли аромат трав, но настроение стремительно взлетало вверх, не взирая на приближающуюся возможную опасность. Но она была уверенна, им вместе все невзгоды и любые задачи по плечу…