Часто мне задавали вопрос, почему я вздумал бороться против огромной государственной машины, почти не имея шансов на успех? Один известный олигарх сказал мне:

– Неужели вы не понимаете, что Ельцин может сделать с вами что угодно: он – царь!

Я боролся не за себя. Если бы я искал хорошей спокойной жизни, то давным бы давно уехал послом в Финляндию или в Данию либо стал членом Конституционного суда, как мне предлагал Юмашев. На одной из последних встреч люди Ельцина в обмен на мой отказ от борьбы и спокойный уход с должности предлагали пост постоянного спецпредставителя президента по связям с правоохранительными органами зарубежных стран, прекращение уголовного дела и широкую информацию в СМИ, что кассета – поддельная.

Я отказался от предложения.

Ведь поругана была моя честь, поругана честь моей семьи. А честь я обязан защитить. Как обязан и держать удары, какими бы сильными и болезненными они ни были. Дальше. Есть закон, и закон я обязан был защищать. Ведь без соблюдения законности любое государство обречено на гибель. Уступить преступникам я просто не имел права. Если уступил бы шантажу, то показал бы плохой пример своим коллегам, я тогда запятнал бы честь прокурорского работника. А ведь на меня смотрели многие, у многих прокуроров на периферии – была такая же, как у меня, несладкая жизнь.

Конечно же, я допустил ряд просчетов – кое-где мне не хватило воли и твердости. Особенно в начале моей работы. В частности, в ситуации с коробкой из-под ксерокса, но это – наука.

Прокуроры во многих странах мира играют ведущую роль в борьбе с беззаконием. Карла дель Понте показала всему миру, что Швейцария не должна быть только страной банковской тайны, должна быть и страной, которая объявила войну коррупции в международном масштабе. Прокурор Германии Кай Нэм дал команду допросить Гельмута Коля, несмотря на огромнейшую популярность этого человека в стране: раз Коль нарушил закон, значит, должен ответить. Кеннет Стар допрашивал Билла Клинтона. Эти люди стали на сторону закона – закона, а не политической целесообразности.

В России это делать сложнее. Россия пока еще не превратилась в правовое государство.

Много разочарований принесли и мои бывшие друзья. Трусость, желание усидеть в своем кресле и ради этого – готовность пойти на все, в том числе на подлость и предательство, всегдашнее стремление услужить. Не ожидал я этого от своих друзей, которым столько раз помогал… Как они не понимают, что мир не ограничивается, скажем, Покровкой, Лубянкой и Большой Дмитровкой, как же они будут смотреть мне в глаза в будущем?

В то же время радовали встречи с простыми людьми, – в них, и только в них, я находил и нахожу поддержку.