Быть Шефом Службы Имперской Безопасности всегда было непростым делом, но теперь это становилось все труднее с каждым днем. Работать приходилось, не считаясь со временем, усилия не оценивались по достоинству, а если работа была проведена как должно, то со стороны казалось, будто ничего и не было сделано. Когда Служба работала с полной отдачей, потребностей в ее услугах не возникало.

В последние дни работа была особенно напряженной. Не успела Служба отпраздновать свой триумф в деле спасения Флота от дьявольской западни в «войне с гастаади», когда Империя была на волосок от гибели, — как тут же столкнулась с неприятным сюрпризом, выявленным при расследовании ньюфорестского дела: похоже, в системе передачи разведданных процветал саботаж. А ведь неизвестно, сколько еще планетных баз данных было перепутано или закрыто для ввода информации, в результате чего СИБ полагала, что ситуация в Империи гораздо спокойнее, чем на самом деле. Не исключено, что существовали планеты, находившиеся в еще худшем положении, чем Ньюфорест, страдавшие под вражеским игом, в то время как Империя ничего не предпринимала. Кто осуществлял этот саботаж? Насколько широко он распространен? И прежде всего, как с ним бороться?

Великий герцог Зандер фон Вильменхорст и его дочь Хелена целыми днями ломали головы над этими вопросами. Ирония судьбы заключалась в том, что сама неотложность проблемы заставляла их действовать крайне осторожно и медленно. Им уже не первый год было известно, что заговорщики узнают о каждом их шаге, но заделать информационную течь никак не удавалось. Если внезапно начать массированную перетряску файлов, враг тут же догадается о возникших подозрениях. В этом случае он, в свою очередь, может предпринять какие-нибудь превентивные действия, и никто не знает, в какую сторону отпрыгнет подраненный зверь.

Некоторое время Шеф бился над тем, как замаскировать свою акцию, и наконец выработал план. В Службе будет объявлена кампания по борьбе за эффективность работы; должностные лица и подразделения с наилучшими показателями получат премии и поощрения. Естественно, для того, чтобы справедливо оценить результаты работы, придется проверять всю поступающую информацию и перечитывать все файлы. Группа самых проверенных помощников получила задание перетряхнуть все файлы, и только им было сказано, что они должны искать на самом деле, а именно: файлы, которые были намеренно потеряны или фальсифицированы ради того, чтобы произвести впечатление о том, что ситуация лучше, чем есть в действительности. При том что в Империи насчитывалось более тысячи трехсот планет, дело оказалось трудоемким и долгим, однако его было необходимо сделать, дабы получить истинное представление о положении дел.

Акция только началась, и Шеф был занят тем, что старался придать ей невинный вид, как вдруг раздался звонок от Иветты Бейвол по ее личной линии связи. Она звонила не по субкому, а это означало, что Иветта уже на Земле, и Шеф чрезвычайно удивился; по правилам она должна была бы сообщить, что собирается вернуться. Это усилило его тревогу.

— Сэр, я вернулась, как вы просили, — улыбнулась Иветта с экрана видеофона.

Он ни о чем таком не просил, и оба это знали.

— Да, благодарю за пунктуальность. — Шеф не имел ни малейшего представления о том, что происходит, но решил играть по ее правилам, пока ситуация не прояснится. Он слишком хорошо знал, что интуиции д’Аламберов необходимо доверять.

— Может быть, сегодня и устроим тот пикник на побережье, который вы с Хеленой мне обещали? Помнится, вы рассказывали об одном пустынном пляже, где никого не бывает.

— Боюсь, сегодня нам будет трудно отлучиться из офиса…

— Я понимаю, что вы человек занятой и у вас свои приоритеты, но я могла бы привести десять доводов в пользу хорошего пикника.

— Десять?

— По меньшей мере, — твердо сказала Иветта. — А может, и больше.

Шеф был ошарашен. Ситуация Десяти Приоритетов, на которую прозрачно намекала Иветта, означала неминуемую угрозу вторжения или вооруженного восстания. Это был высший уровень приоритетности, и все же Иветта намекала, что уровень ее дела может быть даже выше.

Его тревога усиливалась при мысли о способе связи, который выбрала Иветта. Она не позвонила по обычному каналу; не использовала кодовую передачу; не воспользовалась официальным шифром СИБ. Все это недвусмысленно говорило Шефу об одном: Иветта чувствовала, что Служба пронизана шпионами и любой официальный канал связи, независимо от степени секретности, открыт для врага. Единственным способом общения, который она считала безопасным, была встреча с глазу на глаз в пустынном месте, где никто не сможет подслушать разговор.

В таких вопросах он доверял д’Аламберам больше, чем кому-либо в Галактике, даже своей собственной дочери. Если Иветта Бейвол была так встревожена, тому была веская причина, и это заслуживало его немедленного присутствия.

— Хорошо, что вы об этом заговорили, — сказал он, подстраиваясь под ее беспечный тон. — Мы с Хеленой совсем заработались последние несколько недель. Пикник на берегу поможет расслабиться и сменить обстановку. — Он описал место на побережье Флориды, где, как он полагал, их не смогут потревожить, и добавил: — Мы будем там примерно через час.

— Не задерживайтесь, — сказала Иветта. — Мне не терпится вас увидеть.

Шеф оборвал связь и позвонил дочери по интеркому.

— Хелена, — сказал он, — позвони интендантам, пусть соберут нам ланч для пикника на четверых. Мы едем на пляж.

Погода, по крайней мере, была на их стороне. Несколько маленьких белых облачков плыли по синему небу, солнце приятно пригревало. День был теплый, а ветер не давал ему превратиться в жаркий.

Вонни д'Аламбер и Бейволы прибыли на арендованном вертолете за полчаса до назначенного времени. Они приземлились в полукилометре от указанного места, и Пайас с Иветтой пошли дальше пешком с корзинками в руках, стараясь выглядеть как можно легкомысленнее. Вонни на всякий случай осталась в вертолете; она должна была следить за происходящим, дабы ничто не помешало беседе. Она была готова действовать при малейшей тревоге, чтобы защитить своих друзей.

Бейволы расстелили одеяла на теплом песке и стали ждать. В назначенное время показался вертолет с великим герцогом Зандером и герцогиней Хеленой. Он покружился с минуту, затем опустился в нескольких сотнях метров. Шеф с дочерью выбрались из машины и неторопливо направились по берегу к загорающим Бейволам. Пайас и Иветта были в шортах и футболках, в то время как фон Вильменхорсты не успели переодеться для пикника. Шеф был в обычном сером костюме, Хелена — в неизменной спортивной одежде, которая стала ее визитной карточкой. Маленькая компания на пляже производила странное впечатление: причудливая смесь легкомыслия и официальности.

Когда начальники подошли поближе, Иветта просканировала их карманным детектором. Они были чисты: никаких подслушивающих устройств, зашитых в одежду. Оба захватили миниатюрные бластеры, но это было вполне естественно.

Шеф, в чьей памяти были слишком живы эмоциональные впечатления от встречи с Леди А всего несколько недель назад, не стал тратить время на разговоры о погоде.

Как только они с Хеленой уселись на одеяла, он спросил:

— Что за спешка?

Иветта глубоко вздохнула.

— Я знаю, кто такой В, — сказала она, — и если я права, судьба Империи висит на волоске.

— Кто? — затаив дыхание, спросила Хелена.

— Не торопитесь, — покачала головой Иветта. — Я должна вас подготовить, иначе вы сочтете меня сумасшедшей и посадите под замок. Пайас и Вонни поверили мне с трудом.

— И все же чем больше мы об этом думали, — перебил ее Пайас, — тем больше убеждались в том, что она, вероятно, права. Это не укладывается в сознании, но все настолько логично, что просто мороз по коже.

— Khorosho, — произнес Шеф. — Выкладывайте с той скоростью, какую сочтете нужной.

— Мне пришло это в голову, когда я слушала рассказ Пайаса о событиях на Ньюфоресте, — начала Иветта. — Его поразило, насколько эффективной оказалась созданная там система и как в кратчайший срок была компьютеризирована отсталая планета. Вонни при этом заметила, что заговорщики действуют с холодной расчетливостью, словно машина.

Давайте проанализируем, что мы знаем о В. Никто никогда его не видел, за исключением, возможно, Леди А. Когда Жюль и Вонни допрашивали ее на Гастонии, она дала описание его внешности, теперь можно с уверенностью сказать, фальшивое. Позже мы узнали, что она сказала Тане Борос, будто такой личности, как В, вообще не существует. Конечно, когда имеешь дело с Эмией, невозможно понять, говорит ли она правду или запутывает следы. Но вы всегда повторяли, сэр, что даже самая искусная ложь содержит элементы правды. Может, и впрямь нет такого человека.

Мы знаем, что заговорщики имеют доступ к секретнейшей информации Империи. Вы годами пытались обнаружить утечку и все безуспешно; какие бы изощренные тесты на лояльность вы ни предлагали, наши люди проходят их. Теперь же мы узнали, что заговорщики не только имеют доступ к информации, но и воздействуют на нее, искусно убаюкивая нашу бдительность.

Далее встает вопрос о ресурсах. Заговорщики строят гигантские флотилии кораблей и оснащают их командами. Часть их средств поступает от пиратства, но пиратство не может дать таких доходов. У заговорщиков имеются мощные космические производства и военные базы. Жюль и Вонни разгромили завод по производству оружия на Слаге, но вооружение продолжает откуда-то поступать. Заговорщики отыскали целую планету, Убежище, которую каким-то образом упустили из виду имперские исследователи, и создали на ней цивилизацию. Они сумели скрыть от нас тот факт, что предателям устраивали побеги с Гастонии и возвращали их в ряды заговорщиков. Им удалось даже сконструировать и произвести машинную враждебную расу и вовлечь нас в смертельную западню.

Скрытые ресурсы. Информационная война. Холодная расчетливость машин. Эмблема заговора — интегральная схема. Никто никогда не видел В; приказы от него приходят по субкому.

— Ты хочешь сказать, что заговорщики используют компьютеры, — сказала Хелена. — В этой версии нет ничего нового. Для того чтобы получить информацию о нас, заговорщикам приходится вламываться в наши файлы. Но существуют различные виды информации, мы используем коды и системы защиты. Никто — ни отец, ни даже сама Императрица, хотя она и пыталась не раз, — никто не может получить доступ ко всей информации. Для этого должен существовать альянс компьютерных операторов, целая армия. Но если такое огромное количество операторов работает против нас, наши тесты сказали бы нам об этом.

Иветта мрачно улыбнулась.

— Это не армия компьютерных операторов, — сказала она. — Это сами компьютеры.

Повисла тишина, нарушаемая только плеском волн. Наконец Шеф выдавил:

— Объясни.

— Главный Компьютерный Комплекс обрабатывает информацию, поступающую со всех концов Империи — все, начиная от годового уровня осадков во Флориде и кончая стоимостью офисной мебели на Невандере. С Комплексом соединены компьютеры Штаба СИБ, а также компьютеры Лунной Базы. Каждое действие Флота, каждый бит информации, поступающий в Службу, — все хранится в компьютерной системе.

Кроме того, компьютер рассчитывает и указывает нам, в каком направлении действовать. Мы позволяем ему обрабатывать данные, а потом он говорит, что следует предпринять. Он может сказать: «Здесь ситуация выглядит подозрительной; изучите ее». А может заявить: «Здесь все прекрасно; не стоит труда». Компьютер регулирует график доставки грузов и межзвездную торговлю. Когда совершается перевод денег из банка в банк, реальные деньги не передаются из рук в руки; все проходит через компьютер и выходит на другом конце — предположительно в неизменном виде.

Если наш враг — ГКК, значит, мы и есть тот самый источник утечки информации, который так безуспешно ищем. Свои отчеты мы вручаем операторам, которые душой и телом преданы Империи, и они вводят информацию в компьютер — преподносят ее на блюдечке нашему злейшему врагу, даже не сознавая этого. Неудивительно, что заговорщикам известно обо всем, что мы делаем, — мы сами сообщаем им о каждом нашем шаге. ГКК, в свою очередь, выдает нам ту информацию, какую считает нужной. В результате мы бредем от кризиса к кризису, причем расстояние между ними все сокращается. Нам приходится мчаться на всех парах, чтобы сократить разрыв между тем, что, как нам казалось, мы знаем, и тем, что происходит на самом деле.

— Но… но компьютер — это просто машина, усовершенствованный калькулятор, — запротестовала Хелена. — Разве он может ожить и замыслить целую революцию?

— Главный Компьютерный Комплекс — самая совершенная система из когда-либо созданных, — тихо сказал Шеф. — Его разрабатывала уникальная команда кибернетиков. Он настолько сложен, что, по их собственному признанию, ни один человек никогда не сможет понять всей системы в целом. Предположим, что где-то на линии, в глубинах схемы ГКК возникло сознание, представление о себе самом, то есть РАЗУМ.

— Именно, — кивнула Иветта. — Мы знаем, что заговорщики вытворяют с искусственным интеллектом. Они делают роботов, настолько похожих на людей, что их невозможно отличить без специального оборудования. Заговорщики умеют создавать машины, дублирующие человеческие мысли. Разве не логично предположить, что лидером заговорщиков является машина?

— Литера «А» обозначала Аморат комплекс, — сказал Пайас. — Почему бы не предположить, что «В» обозначает «Вычислительный Компьютер»? Это объясняет, почему нам не встречалась в их иерархии аббревиатура «Б» и почему «А», которая, по логике вещей, должна была быть главной, таковой не являлась.

— Но почему? — упорствовала Хелена. — Почему машина хочет завладеть Империей?

— Я не знаю, — призналась Иветта. — Я уже говорила, что для меня тут много загадок. Но если не задаваться этим вопросом, то чем больше я думаю об этом, тем больше нахожу подтверждений своей версии.

— Почему вообще кто-либо хочет завладеть Империей? — философски заметил Шеф. — Я не раз слышал от Билла и Эдны признания в том, как заманчиво было бы променять все это на более простую жизнь. Возможно, любая форма жизни стремится упорядочить среду обитания, чтобы защитить себя. Похоже, чем более совершенна форма жизни, тем больше упорядоченности ей требуется. Если ГКК стал, в известном смысле, живым существом, то он стремится к установлению контроля за своей средой обитания, то есть за Империей. Как очень совершенный организм, он нуждается в крайне жестком контроле за средой. — Несколько минут он хранил молчание, созерцая собственное мысленное построение, остальные молчали из уважения.

— Если твоя гипотеза верна, — произнес он, наконец, — то ты открыла перед нами адскую пропасть проблем.

— Я знаю, — тихо сказала Иветта. — Меня до сих пор пробирает дрожь при мысли об этом, до того я напугана.

— Боже мой — внезапно выдохнула Хелена.

— Что такое? — спросил Пайас.

— Я кое-что вспомнила. Когда я была на астероиде доктора Локснера, он рассказывал о своем проекте поместить Эймию Аморат в тело робота. Он говорил, что, когда пытался убедить ее войти в компьютер так же, как это сделал он, она сказала, что она уже и так в компьютере.

— Не просто в компьютере, — заметил Пайас. — В Компьютере с большой буквы.

— Теперь смысл этих слов Аморат становится яснее, — сказал Шеф. — В самом деле, ведь ГКК — это клей, который не дает Империи распадаться. Это центральная нервная система Галактики. Если мы разрушим мозг, выживет ли тело Империи?

— Сам ГКК почти ничем не управляет. Мы-то думали, что он служит в основном для хранения и анализа данных. Но он непосредственно связан с компьютерной сетью СИБ, а также с процессорами Лунной навигационной базы, и мы теперь можем предположить, что они стали его внешними щупальцами. ГКК владеет собственной сетью субкомов, а это означает, что он может входить в виртуальный контакт — и перепрограммировать — любой компьютер Империи.

— Теперь вы понимаете, почему я так ужаснулась, — сказала Иветта. — Компьютеры сегодня регулируют все аспекты нашей жизни. Если их отключить, в течение нескольких часов наступит полный хаос.

Шеф мрачно кивнул.

— Хаос — это мягко сказано. Империя будет с легкостью разрушена, как и предсказывала Аморат. Добавьте к этому тот факт, что заговорщики готовы к этому, а мы — нет; в тот миг, когда начнется вакуум власти, они выступят и возьмут управление в свои руки. Мы только что разгромили их флот, и надо поблагодарить судьбу за то, что можно не опасаться удара с этой стороны, но осталось великое множество возможностей разделаться с нами. Основная проблема в том, как остановить ГКК, не повредив его.

— Разве нельзя просто выключить его? — спросил Пайас. — Это ведь всего лишь машина.

— А разве ты мог отключить роботов Фиц-Хью и Фортье? — спросила его Иветта. — Это ведь были тоже всего-навсего машины.

— Иветта права, — сказал Шеф. — Главный Компьютерный Комплекс, конечно, машина, но это самая изощренная машина за всю историю человечества. Вы никогда не были там и не видели, насколько он непостижимо сложен. У него собственные источники энергии, собственное вооружение, собственный защитный экран, даже собственный субпространственный двигатель, чтобы он мог исчезнуть в случае нападения.

Мы всегда полагали, что ГКК является основой выживания Империи. Мы знали, что если потеряем его, то попадем в большую беду, поэтому мы сделали все, чтобы он стал самым защищенным местом в Галактике. Теперь ясно, что нам придется дорого заплатить за эту предосторожность. — Он умолк и несколько минут смотрел на океан.

— Мне придется обдумать все до тонкостей, причем в кратчайший срок, — сказал он. — Действовать нужно быстро, но без риска. Эдну необходимо поставить в известность, разумеется — лично, поскольку мы предполагаем, что компьютер контролирует все линии связи. Это означает, что вечером я вылетаю в Москву. Она должна принять окончательное решение, и я ей не завидую. Так или иначе, Империя стоит перед величайшими потрясениями, а поскольку она и есть Империя, главный удар придется на нее.

Шеф пристально посмотрел на Бейволов.

— Мне бы хотелось, чтобы вы оба оставались на Земле, пока мы выработаем план действий. Кстати, Вонни с вами?

— Да, она в вертолете, наблюдает за окрестностями.

— Отлично. Жаль, что Жюль сейчас на Нереиде, но в данный момент любое подозрительное действие, как, например, срочный вызов лучшего агента без видимых причин, может насторожить ГКК, а это рискованно. Я рад, что по крайней мере вы втроем здесь. В Империи скоро разразится гроза, и мои ценнейшие агенты должны быть под рукой.