По внешнему виду преобразившейся Семеновки любой сторонний наблюдатель должен был бы признать, что «партизаны» свято блюдут нормы своего устава. Не стало покосившихся заборов и криво висящих ворот, да и сами ворота блестели свежей краской. Правда, Николай, несмотря на титанические усилия, пока не смог увеличить цветовой ассортимент своей продукции, но деревенских вполне устраивали и желтые ворота.

Петровна и Никаноровна сидели на лавочке, по привычке перемывая кости соседкам, когда на дорогу въехал Олесин мотоцикл, за рулем которого сидел Юрий.

— Доброго здоровья, — поприветствовал он старушек.

— Благодарствуйте, — дружно ответили те.

— Как поживаете? Может, есть какие-нибудь просьбы?

— Так чего ж, сынок. Нету просьбов, — сказала Никаноровна. — Два дни назад, правду сказать, забор завалился, так вчерась Сергеич поправил, спасибо ему.

— А можно спросить, ежели не обидитесь? — решилась Петровна.

— Пожалуйста. Разумеется.

— Терентия нашего на поселение пожизненно отправили или как?

Юрий, для которого эта тема по-прежнему была весьма болезненной, сморщился, как от зубной боли.

— Сколько вам объяснять! Никакое это не поселение. Мы его просто в город отвезли на недельку. С одной стороны, чтоб не кляузничал. А с другой — пусть посмотрит на старости лет, какая сейчас жизнь. Дня через три вернется на поезде. Жена моя его сама посадит. Кстати, не подскажете, где доктор?

— В анбулатории он, — ответила Никаноровна. — Семеновну пользует.

— Спасибо, — поблагодарил Юрий. — Если какие-нибудь просьбы будут, вы не стесняйтесь обращаться. — Он укатил дальше по улице.

— Поняла? Насчет Терентия-то? — наклонилась к Никаноровне Петровна.

— А что?

— Посадят его. Сам сказал. Жена его сама и посадит.

— Вот горе-то, — запричитала Никаноровна. — Вот горе.

В «анбулатории» Виктор, стоя на коленях, лечил Семеновну, водя вокруг ее ноги руками. Старушка сидела смирно, стараясь не мешать вершившемуся таинству.

— Все, Семеновна, — Виктор закончил свои пассы и встал.

— Спасибочки, доктор, — поблагодарила Семеновна. — Без вас прямо помирала, а нынче как молодая. Глядишь, еще танцевать буду.

— Обязательно будете, — заверил ее Виктор. — Только это еще не все, Семеновна. — Усевшись напротив нее, он открыл чемоданчик.

Вошедший Юрий неловко затоптался в дверях.

— Я, наверное, помешал?

— Ничего, мы уже заканчиваем. Значит так, Семеновна, — Виктор поставил перед старушкой баночку, завязанную марлей. — Вот этим лекарством будешь мазать ногу каждый день на ночь. Лекарство сильное, предупреждаю сразу. Выпаренный настой цветков полыни, собранных в полнолуние, на поросячьей моче. Ну, и еще всего понемногу. Толченый кошачий коготь, куриный глаз…

Семеновна с благоговением внимала доктору.

— Запомнила? На ночь и каждый день. Пропустишь — лихоманка тебя скрутит, — предупредил Виктор.

— Все сделаю, как говоришь, — закивала старушка. — Век буду благодарная.

— Ладно, ладно. Иди.

Семеновна, неся баночку перед собой, покинула избу.

Юрий укоризненно посмотрел на доктора.

— Витя, и тебе не стыдно? Я согласен, в народной медицине есть много полезного, но это уж чересчур. Поросячья моча… Бред какой-то. Я, конечно, понимаю твой интерес к Алене…

— Как ты думаешь, что я ей дал? — невозмутимо спросил Виктор.

— Ты же сам сказал.

— Финалгон я ей дал. Из тюбика выдавил — и в банку.

— Из тюбика? Зачем?

— А ты думаешь, она взяла бы финалгон?

— Ах, вот оно что! — Юрий рассмеялся. — Ну, ты даешь.

Виктор развел руками.

— Приходится приспосабливаться. Хотя насчет народной медицины ты совершенно прав. Вот смотри — на вид плюгавенький корешок, — он достал из чемоданчика и предъявил Юрию какое-то растение, — но виагра перед ним — ничто. Стоит бросить в чай маленькую щепотку — и три дня будешь лежать.

— Почему?

— Потому что ходить невозможно.

— А ты откуда знаешь? — спросил Юрий. — Сам, что ли, проверял?

— Ты чего приехал? — Виктор предпочел уйти от ответа, что, собственно говоря, можно было расценить как ответ. — Дело какое-то есть?

— Можно и так сказать. Просто пока не хотел при ребятах. Посоветоваться надо.

— Ты о чем?

— Есть у меня одна бредовая идея. Что, если на месте нашего городка организовать экстрим-парк «Военная база»?

— Это как? — не понял Виктор.

— Да очень просто. Мы же уже почти все наладили здесь. Разве что электричество по-нормальному провести. И можно давать рекламу: «Хотите почувствовать себя солдатом удачи? Мы ждем вас». Поставку вооружений Жорик организует. Леха напишет сценарий.

— А стартовый капитал? Без этого никак.

— На первых порах сам вложусь. Думаю, Сашка поможет со своей компьютерной фирмой. А потом можно поговорить с майором Салливаном. Откроем совместное российско-американское предприятие. Они оттуда на дикую русскую базу валом повалят. Только бы военные согласились. Земля, как-никак, их. Правда, с ними, наверное, договориться можно. Как тебе идея?

— Любопытно, — одобрил Виктор. — Но тогда ведь здесь жить придется? — спохватился он. — Хотя бы первое время.

Юрий хитро прищурился.

— Мне кажется, некоторые бы от этого не отказались, а? В конце концов, Колян точно согласится. В городе-то он под подпиской, а здесь — под крылышком.

Виктор неожиданно покраснел.

— Ладно тебе. Вообще-то идея интересная, — он задумчиво почесал затылок. — Только с работой как же? Да и семья… Проблема.

Произнося эти слова, доктор знать не знал, насколько серьезную проблему он в действительности уже имеет. Его супруга Маргарита как раз в этот момент делилась с подругой сногсшибательными новостями.

— Юлька? Привет.

— Ты куда пропадала? — спросила та. — То по три раза на день звонишь, а тут — молчок.

— Куда пропадала? Расскажу, не поверишь. Мне Хренов предложение сделал! — выложила главный козырь Рита.

— Предложение? — не поверила Юля. — Замуж?

— Почему сразу замуж? Он предложил мне слетать с ним на Мальдивы!

— И ты согласилась?

— Естественно, согласилась. Какая ж дура от такого откажется?

— Ничего себе. И когда летите?

— Что значит — когда? Уже. Только вчера вернулись. Мы на два дня — туда и обратно. Ты не представляешь, какой это кайф! В коттедже стеклянный пол — рыбы плавают прямо под ногами.

Рыбы под ногами мало интересовали Юлю.

— Он к тебе приставал? — задала она более актуальный вопрос.

— Естественно, приставал, — похвасталась Рита. — Нет, поначалу он вел себя довольно галантно, но я быстро дала ему понять, насколько недопустимо такое поведение.

— Сумасшедшая, — с неприкрытой завистью в голосе произнесла Юля.

Рита довольно засмеялась.

— Юлька, один раз живем. Вот, кстати, насчет моего доктора. Ты только не падай со стула, но я решила с ним развестись.

— Что?!

— Юлька, Хренова упускать нельзя, — принялась выкладывать свои аргументы Рита. — Это же такой шанс! Во-первых, банкир…

— Вот именно, что банкир. А если его посадят?

— Глупости, — поморщилась Рита. — Не все же банкиры этим заканчивают. А потом, пусть даже и так. Это тоже неплохой вариант. Только надо сначала перевести на себя собственность. — Рита тут же принялась строить стратегические планы.

— А своему что скажешь?

— Своему? — Этот вопрос действительно требовал решения. — Я дам ему телеграмму, — тут же придумала Рита.

— Телеграмму? — удивилась Юля. — И все?

— А что такого? Так даже лучше. Избежим лишних сцен. Документы и по почте послать можно. Насчет суда тоже не проблема.

— Я бы на твоем месте с этим не торопилась, — посоветовала предусмотрительная подруга. — А что, если твой Хренов на тебе не женится?

— Не женится? Такого не может быть, — самоуверенно заявила Рита. — Во-первых, он, как честный человек, уже обязан на мне жениться…

— Банкир — и честный?

— Не лови меня на слове. Банкиры и честные бывают.

— Ой ли?

— Ну, не бывают, — согласилась Рита. — Но насчет того, что женится — это не вопрос. Готовь ленту через плечо, свидетельницей будешь.

Закончив разговаривать с подругой, Маргарита тут же набрала новый номер, стремясь побыстрей отделаться от неприятных дел.

— Алло, это военкомат? — спросила она. — Скажите, пожалуйста, как я могу передать сообщение мужу, который находится на военных сборах?… Письмо? А если телеграммой?… В каких случаях?… В исключительных? Молодой человек, у меня совершенно исключительный случай… Что значит — мне так кажется? — возмутилась Рита. — А по-вашему, исключительный случай — это что?… Чья смерть? Родственника? И что — это все?… Безобразие! Что у вас там за порядки?! — Рита с негодованием бросила трубку. — Черт знает что! Только в случае смерти близкого родственника…

Вскочив с дивана, она в нетерпении принялась ходить взад-вперед. Маргарита всегда выходила из себя, когда ее планы не удавалось осуществить немедленно. Внезапно она оживилась и вновь подбежала к телефону.

— Военкомат? — спросила Рита, изменив голос до неузнаваемости. — Мне необходимо отправить телеграмму лейтенанту Виктору Всеволодовичу Левинсону. Он находится на военных сборах… В Кривохуково… Да. Я знаю. По случаю смерти. Записывайте.

Рита принялась диктовать:

— Левинсону Виктору Всеволодовичу. Теперь текст: «Наша любовь умерла»… Записали?… Да, правильно. «Наша любовь умерла»… Не надо ничего объяснять, он знает, кто она такая. И еще пишите: «Срочно требуются документы для оформления». Подпись — Маргарита… Это все. Спасибо.

Рита повесила трубку.

— Вот так. Второе дело сделали. Теперь займемся третьим…

Она набрала на телефоне очередной номер.

— Господина Хренова, пожалуйста… — Дождавшись ответа, Рита умильным голосом произнесла:

— Хренчик, это я, Ритусик…

Генерал Кипелов сидел в кабинете за своим столом, когда зазвонил телефон с прямым номером.

— Генерал Кипелов… Приветствую. Ты по делу или как? — спросил он собеседника. — А то у меня тут полно работы… Газеты? Какие газеты! Мне не до газет сегодня. Еще три приказа отработать надо. Завтра комиссия из Москвы приезжает. А что там? — Выслушав ответ, Юрий Борисович нахмурился. — Даже так?… Как ты говоришь? Николаев? Ладно, почитаю.

Положив трубку, он нажал клавишу селектора.

— Рудаков, поищи в сегодняшних газетах. Там какой-то Николаев статью написал… Не знаю, в какой! — рявкнул генерал. — Во всех поищи.

Не прошло и пяти минут, как вышколенный адъютант молча положил перед ним газету, раскрытую на нужном месте.

— Разрешите идти? — спросил он.

— Иди.

Кипелов придвинул к себе газету.

— Ну? И где тут? «Пятидесятилетний мужчина загрыз бультерьера», — прочел он. — Чушь какая-то. А, вот, — генерал заметил в углу листа названную ему фамилию. — Специальный корреспондент Дмитрий Николаев. «Национальная гвардия в действии».

Юрий Борисович углубился в чтение.

— Что за ерунда… — возмутился он, только-только прочтя первые строки: — «Предоставленные самим себе в глухом лесу люди преподали нашей армейской верхушке урок гражданской мужественности и патриотизма… В условиях хронической нехватки денег на оборону за свой счет оборудовали военный городок… Отбросив, как ненужный балласт, формальные армейские нормы…» Это где же такое творится?! — вскипел генерал, хватаясь за телефон.

— Рудаков, полковника Беляева мне! Немедленно!

Юрий Борисович в сердцах отбросил газету.

— Я им покажу «формальные армейские нормы…»

Не удержавшись, он все-таки скосил глаза на статью и тут же наткнулся на еще один вопиющий перл.

— «По образцу американской национальной гвардии…» — процитировал генерал. — Докатились!

Зазвонил телефон. Кипелов схватил трубку.

— Беляев? Статью в газете читал?… В какой? А газеты, по-твоему, для чего выпускают?… Ах, дела?… Так вот, бросай все свои дела. Завтра, самое позднее — послезавтра, поедешь и разберешься на месте, что там творится. Сейчас тебе Рудаков газету принесет… — Генерал переключился на вторую линию. — Рудаков! Живо ко мне.

Он протянул газету вошедшему адъютанту.

— Отнесешь Беляеву и скажешь ему…

Неожиданно на глаза Юрию Борисовичу попались крайне любопытные слова: «Возглавивший группу лейтенант Юрий Синицын…» Он рванул газету к себе и, убедившись в том, что глаза его не обманули, торжествующе воскликнул:

— Юрий Синицын!.. Кривохуково! Так-так… Вот как мы выполняем свой конституционный долг? «Отбросив формальные армейские нормы…» — Юрий Борисович плотоядно улыбнулся. — Отличненько, Катерина Сергеевна… Значит, не нуждаетесь больше в моих услугах?

Генерал поднял глаза на адъютанта.

— Скажешь Беляеву — отбой. Я сам туда поеду!

Поздним вечером в кабинете командира отдельного мотострелкового батальона в поселке Кривохуково можно было наблюдать довольно странную для военного глаза картину. Комбат Лобанов стоял у окна, а молодой солдат в форме рядового сидел за его столом в довольно свободной позе.

— Товарищ подполковник, а можно вас спросить?

Комбат повернулся от окна.

— Я ж тебе говорил, Петька: после отбоя я тебе не товарищ подполковник, а Василий Иванович.

— Василий Иванович, а можно мне спросить? — повторил солдат.

— Давай, спрашивай.

— Вот если на нас нападут, мы как будем обороняться?

— Кто это на нас нападет? — удивился комбат.

— Ну, не знаю. Враг какой-нибудь. Допустим, американец.

— Американец нам не враг, — поправил Лобанов. — Ты что, на занятия не ходишь? Он у нас теперь стратегический партнер, сволочь. Чего ему на нас нападать?

— Так у нас же нефть есть. Вот он и нападет.

— Нефть? В Кривохуково? — предположение о наличии в поселке нефтяного месторождения встревожило комбата. — Ты точно знаешь?

— Я в глобальном масштабе, — уточнил солдат. — Вот он, значит, напал, а у нас связь со штабом потеряна.

— Почему?

— Отрезали, — продолжал фантазировать Петька. — Выбросили десант. С авианосца. Шесть вертолетов «Суперкобра». Железнодорожный узел Кривохуково захвачен…

— Какой идиот будет бросать шесть вертолетов на билетную кассу? — не выдержал столь грубого попрания основ военного искусства комбат.

Солдат проявил упорство в отстаивании своей точки зрения.

— Так узел же.

— Тебе, Петька, надо в военное училище поступать, — посоветовал комбат. — У тебя все задатки есть.

— Нет, — усомнился солдат. — Училище я не потяну. Я на сверхсрочную хочу остаться. Так вот, Василий Иванович, — продолжил он. — Узел захвачен, связи со штабом нет, а со стороны Больших Козлов жмут союзники.

— Еще и союзники! — поразился комбат масштабности оперативных событий на вверенной ему территории.

— А как же, — в голосе Петьки звучал неподдельный энтузиазм. — Если англичане прознают, что американец на нас пошел, они сразу тут как тут. Такая подлая нация. И вот я знать хочу, вы что будете делать? — подошел он к главному.

— Что я буду делать? — подполковник подошел к столу. — Ну, смотри. — Он сдвинул в сторону бумаги. — Допустим, Кривохуково у нас здесь. — В указанное место проследовал стаканчик с карандашами.

— Ага, — Петька весь обратился во внимание.

— Десант — вот тут, — комбат рассыпал рядом со стаканчиком скрепки.

Солдат с тревогой посмотрел на него.

— Больно много. Не справимся.

— Не дрейфь, — успокоил его комбат. — Кривохуково — это тебе не Ирак. У нас атомная бомба есть.

Петька вытаращил на подполковника глаза.

— Здесь? В Кривохуково?

— Я в глобальном масштабе, — уточнил комбат. — Короче. Вот тут — дорога на Большие Козлы. — Он положил один за другим два карандаша.

— И вот тут, — подключившийся к планированию Петька взял один из карандашей, сломал его пополам и положил обратно, — ее перерезали союзники.

Подполковник с неудовольствием посмотрел на исковерканный карандаш.

— Виноват, — спохватился Петька.

— Ладно, черт с ним, — проявил великодушие Лобанов. — Теперь смотри. — Он принес кастрюльку, достал оттуда картошины и начал раскладывать их на столе. — Здесь, — к указанному месту покатилась первая картофелина, — мы ставим первую роту… Вот здесь… — свое место занял следующий корнеплод. — Вторую… Тут — третью… А вот здесь… — комбат поставил одну картофелину далеко впереди всех, почти рядом с рассыпанными скрепками.

— Понял! — вскрикнул Петька. — Здесь, впереди всех, на лихом БТРе — командир! Да? — он с надеждой посмотрел на комбата.

— Нет, — развеял его иллюзии Лобанов. — Здесь ты. Без БТРа, с одной гранатой и одним рожком.

— Почему? — удивился Петька.

— Чтобы глупости всякие из головы выкинул! — прикрикнул на него подполковник. — На сверхсрочную он остается! Вот я сейчас матери твоей позвоню, сообщу радостную весть.

— Батя, ты чего? — испугался солдат. — Не надо.

— Давай, Петька. Иди, — махнул на него рукой отец. — Достал ты уже меня сегодня.

Телефонный звонок прервал их беседу.

— Иди, Петька, иди… — повторил комбат, снимая трубку. — Подполковник Лобанов у телефона. — Выслушав ответ, он моментально вытянулся. — Слушаю, товарищ полковник… — Слушать пришлось долго. При этом услышанное, судя по выражению лица, повергло комбата в ужас. — Това… Товарищ полковник… — попытался вставить слово он. — Это какая-то ошибка. Ничего подобного… В газете? Нет, не читал… К нам газеты раз в месяц привозят… Мои? Не может быть! Товарищ полковник, я за своих людей, как за себя… На сборы? Какие сборы… Двухмесячники? — Комбат внезапно вспомнил о присланных в его распоряжение «партизанах». Кажется, он давал команду своему заместителю за ними присмотреть. Неужели подвел? — Да… — признался он. — Виноват. Да, присылали… Где? На месте… службы. — Выслушав ответ, он машинально опустил трубку и с отчаянием произнес: — Господи, как же я о них забыл?

Голос, доносившийся из трубки, был настолько громок, что слышать его можно было, даже не поднося ее к уху.

— Вот в это место, подполковник, тебя как раз и будут иметь! — орало начальство. — Ты меня слышишь?

Комбат поспешно поднял трубку.

— Да. То есть слушаюсь… Что?… Есть быть готовым к проверке. — Глаза Лобанова широко раскрылись. — Послезавтра?! — с ужасом переспросил он. — Товарищ полковник… — Начальство не дало ему закончить. — Есть послезавтра… — обреченно произнес комбат, медленно положил трубку на телефон и пробормотал: — Как там в анекдоте? Крути, жена, на погонах новую дырку для звездочки. А эти две — отпарывай на хрен.

Петька, весело насвистывая, шел по улице по направлению к казарме, когда из штаба донесся оглушительный вопль:

— Петька-а-а-а!

Солдат вздрогнул и опрометью кинулся обратно, но тут из штаба донесся новый крик:

— Терентьева ко мне!

Петька на ходу круто развернулся и понесся в противоположную сторону.