Бесс и Майкл сидели откинувшись на спинки сидений лимузина, ощущая затылками сквозь тонкую кожу обивки легкое подрагивание машины. Майкл засмеялся. Глаза его были закрыты.

Она повернула к нему голову:

- Майкл, ты пьян.

- Ага. Первый раз за много месяцев. Своеобразное ощущение. А ты?

- Немножко, пожалуй.

- Ну и как?

Она подняла лицо, закрыла глаза и засмеялась глубоким смехом. Они наслаждались тишиной, урчанием мотора, плавной ездой, эйфорией от танцев, вина, присутствия друг друга. Через некоторое время он сказал:

- Знаешь что?

- Что?

- Я как-то не чувствую себя дедушкой.

- Ты и танцуешь не как дедушка.

- А ты - чувствуешь себя бабушкой?

- Мм...

- Я не помню, чтобы мои дедушка с бабушкой так танцевали, когда я был мальчиком.

- Я тоже не помню. Мои разводили ирисы и строили скворечники.

- Бесс, поди сюда.

Он взял ее за кисть, повернул к себе и обнял одной рукой.

- Ты что делаешь, Майкл Куррен?

- Чувствую себя хорошо, - сказал он, имитируя акцент. - И чувствую себя пло-о-хо!

Она засмеялась, прижимаясь к его плечу:

- Чушь какая-то! Мы ведь с тобой в разводе. И что это мы прижимаемся друг к другу в машине?

- Мы были дураки. Это так здорово, что будем так делать и дальше.

Он наклонился к водителю и спросил:

- Сколько у нас еще времени?

- Сколько хотите, сэр.

- Тогда поезжайте вперед, пока я не скажу вам, чтобы мы возвращались в Стилуотер. Поезжайте в Гудзон! В О-Клэр! В Чикаго, если хотите!

- Как скажете, сэр. - Водитель засмеялся и переключил свое внимание на дорогу.

- А где мы сейчас?

Майкл устроился поудобнее, прижимая к себе Бесс.

- Ты пьян и ведешь себя глупо.

- Так оно и есть. - Он поднял руки и запел, помогая себе бедром обозначить ритм:

-...дай мне эту любовь...

Она постаралась освободиться, но он не отпустил ее.

- Ну уж нет. Мы сейчас это обсудим.

- Что обсудим?

- Все-все. Наша дочь, наш первенец, вышла замуж, и у нее брачная ночь. Ты и я через несколько месяцев станем бабушкой и дедушкой. Мы танцевали как безумные, а наш второй ребенок классно играл на барабане. Я думаю, что во всем этом есть какой-то смысл.

- Какой?

- Не могу пока сформулировать.

Она устроилась поудобнее у него под рукой и решила больше не шевелиться. Слишком приятно. Он продолжал бормотать "Хорошую любовь" - тихо, едва шевеля губами. Через минуту она тоже замурлыкала:

- Хорошая любовь...

- Мм - мм - мм - мм - мм - ммм...

- Ммм - ммм...

- Мм - мм - мм - ммм - ммм...

Майкл отбивал ритм на своем левом бедре и ее правой руке. Затем нашел ее свободную руку, переплел свои пальцы с ее и стал отбивать ритм локтями. Бесс чувствовала, как бьется его сердце, чувствовала слабый, смешанный с сигаретным дымом, запах его одеколона.

Очень тихо, так, что ее дыхание почти перекрывало звук, он напевал "Хорошую любовь":

- Мм - мм - мм - мм - ммм - ммм...

И больше ничего. Только они вдвоем, на его половине сиденья, сплетенные пальцы, ощущение друг друга, знакомые запахи друг друга и руки, отсчитывающие такт: вверх, вниз, вверх, вниз.

Майкл ничего не сказал, просто наклонился и поцеловал. Ее губы раскрылись, прежде чем она придумала десяток аргументов, почему не надо этого делать. Бесс ответила на его поцелуй. Голова ее лежала на мягкой кожаной спинке, она чувствовала его теплое дыхание на своей щеке, вкус его губ был знаком, как знаком вкус шоколада, или клубники, или чего-то другого из того, что ей нравилось. И, Бог мой, как же это было здорово! Близость и наслаждение, испытанные в танце, возросли в тысячу раз. Каждый из них оказался именно в той нише, в которой столь нуждался.

Их поцелуй был даже не страстным, а скорее дружеским, но чувственное удовольствие все равно было велико.

Когда он отстранился, она не открыла глаз и мурлыкала мелодию: "Ммм..."

Майкл долго рассматривал ее лицо, затем отклонился, убрал руки, но она по-прежнему прижималась щекой к его рукаву. Они ехали в молчании, раздумывая над тем, что произошло. Никого из них это не удивило, просто они думали: "А что же дальше?" Майкл протянул руку и, нажав на кнопку, чуть приоткрыл окно. В машину проник холодный ночной воздух, полный аромата полей и влаги. Шевелил волосы, холодил губы, волновал запахом талой земли.

Бесс прервала идиллию, высказав то, что волновало обоих.

- Беда в том. - сказала она спокойно, - что ты во все это прекрасно вписываешься.

- Правда?

- Тебя любит мама. Вся семья считала меня ненормальной, когда мы разводились. Лиза заложит душу, лишь бы мы были снова вместе. Рэнди потихоньку тоже к этому склоняется. И Барб с Доном - встретить их - все равно что усесться в старое удобное кресло.

- Точно, так и есть.

- Странно, что мы с ними расстались. Я-то думала, что ты с ними по-прежнему встречаешься.

- А я думал, что ты.

- За исключением, пожалуй, Хидер в магазине, у меня больше нет друзей. Я от них отказалась после развода. Не спрашивай почему.

- Зря.

- Я знаю.

- Но почему ты это сделала?

- Потому что, когда разведена, везде чувствуешь себя лишней. Все парами, а ты цепляешься к ним, как маленькая незамужняя сестра.

- Но ведь у тебя есть этот, как его, друг.

- Кейт? Ммм... нет. Я почти нигде не бывала с Кейтом и мало с кем его знакомила. Когда я все-таки это делала, то все как-то странно на меня смотрели. Меня отводили в угол и шептали: "Бога ради, что у тебя общего с ним?"

- И давно ты с ним встречаешься?

- Три года.

Они помолчали, потом Майкл спросил:

- Ты с ним спишь?

Она шутливо ударила его по руке, отодвинулась и сказала:

- Майкл Куррен, какое это имеет к тебе отношение?

- Извини.

Ей стало холодно. Она вновь забралась к нему под руку.

- Закрой окно. Прохладно.

Завизжало стекло, и холодный воздух уже не мог проникать в машину.

- Конечно. - заговорила Бесс через некоторое время, - я спала с Кейтом. Но это никогда не происходило дома. Я не хотела, чтобы дети знали.

Они опять замолчали.

- Знаешь что? Звучит смешно, но я ревную. - наконец объявил Майкл.

- Да ну? Ты ревнуешь?

- Я знал, что ты это скажешь.

- Когда я узнала про Дарлу, я хотела выцарапать ей глаза. И тебе тоже.

- Надо было это сделать. Может быть, тогда все было бы по-другому.

На какое-то время каждый погрузился в свои мысли. Затем Бесс сказала:

- Моя мать спросила, держались ли мы сегодня во время клятвы за руки, и я соврала.

- Ты соврала? Ты никогда не врешь!

- Верно, но на этот раз соврала.

- Почему?

- Не знаю. Хотя нет, знаю, - сказала Бесс и тут же созналась:

- Нет, все-таки не знаю. Почему мы это сделали?

Она высвободила голову из-под его руки, чтобы взглянуть на него.

- В общем-то казалось, что мы должны. Момент сентиментальности.

- Но ведь это не возобновило нашу клятву?

- Нет.

Бесс почувствовала и облегчение, и разочарование.

Вскоре она зевнула и снова забралась под его руку.

- Устала?

- Да, сейчас только почувствовала.

Майкл приподнял голову и сказал водителю:

- Можно повернуть назад в Стилуотер.

- Очень хорошо, сэр.

На обратном пути Бесс заснула. Майкл смотрел в окно на бесснежную голую землю, освещаемую фарами. Колеса крутились медленнее, и Майкл покачивался на сиденье вместе с Бесс, ощущая ее вес на своей руке.

Когда они подъехали к дому на Третьей авеню, он дотронулся до ее щеки:

- Бесс, мы приехали.

Она с трудом подняла голову и еле открыла глаза.

- О... ммм... Майкл?..

- Ты дома.

Она выпрямилась, когда водитель открыл дверь машины со стороны Майкла. Тот вышел и протянул ей руку. Водитель стоял рядом.

- Помочь внести вещи, сэр?

- Да, пожалуйста.

Бесс прошла вперед, отперла дверь, включила свет в холле и настольную лампу в гостиной. Мужчины внесли подарки молодым, положили их на пол и на софу. Входная дверь осталась открытой. Майкл последовал за водителем и сказал:

- Спасибо за помощь. Я буду через минуту.

Он закрыл дверь, медленно прошел в гостиную, остановился около софы. От Бесс его отделял длинный стол. Она стояла на той стороне с грудой пакетов.

Майкл обежал глазами комнату:

- Здесь все отлично выглядит. Мне нравится, что ты сделала с этой комнатой.

- Спасибо.

- Прекрасный цвет. - Он повернулся к ней. - У меня с цветом всегда были проблемы.

Бесс сняла с софы красиво упакованные коробки и положила их на пол.

- Ты завтра придешь?

- А меня приглашают?

- Конечно. Ты отец Лизы, и она захочет, чтобы ты смотрел подарки вместе с ней.

- Тогда приду. В котором часу?

- В два. Еда осталась, поэтому не обедай.

- Тебе нужна помощь? Прийти раньше?

- Не надо. Мне надо только кофе приготовить. Спасибо за предложение. Просто приходи в два часа.

- Договорились.

В окно доносился слабый шум мотора. В комнате был полумрак, шторы подняты над раздвижной стеклянной дверью. Ночь поглощала отблески горящей лампы. Галстук Майкла лежал у него в кармане, ворот рубашки расстегнут. Он стоял засунув руки в карманы. Их по-прежнему разделял стол.

- Проводи меня до двери, - попросил он.

Она медленно, как бы нехотя, обогнула софу. Обнявшись, они пошли к двери. Майкл сказал:

- Мне было весело.

- Мне тоже.

Она повернулась к нему лицом. Он полуобнимал ее, слегка касаясь ее бедер своими.

- Ну что... поздравляю, мамочка. - Он по-мальчишески улыбнулся.

- Поздравляю, папочка... У нас теперь есть зять.

- И неплохой.

- Мм - хмм.

Вопрос висел в воздухе. Было очевидно, что обоим хочется, этого, но внутренний голос каждого предупреждал, что это неразумно, все уже и так было достаточно опасно там, в лимузине. Майкл проигнорировал этот внутренний голос, наклонился и поцеловал ее - на сей раз страстно. Ее язык следовал за его, проникая во все уголки, восстанавливая в памяти, как они делали это в прежние годы. Он помнил все - ничего не изменилось, помнил контуры ее губ, ее зубы, язык. Как во время бессчетных поцелуев в молодости.

Когда он оторвался от нее, она прошептала:

- Майкл, мы не должны.

- Да, я знаю, - ответил он и отступил вопреки желанию.

- До завтра.

Когда он ушел, она выключила свет на лестнице и поднялась на второй этаж в темноте. На полпути она остановилась, вспомнила, что он предложил помочь приготовить еду. Направляясь в спальню, Бесс улыбалась.

***

В час тридцать на следующий день Рэнди нашел Бесс на кухне. Он был в джинсах, растерзанной кожаной куртке. Она в зеленых шерстяных брюках и таком же свитере укладывала холодную индейку и сырые овощи в двухъярусную вазу. В кухне пахло кофе.

- Я сегодня не смогу, мама.

Она пристально на него посмотрела:

- Что ты имеешь в виду под этим "не смогу"?

- То, что не смогу. Я должен встретиться с ребятами.

- Ты участник свадебного вечера. Какие ребята могут быть важнее твоей сестры в день ее свадьбы?

- Мама, я бы остался, если бы мог, но...

- Вы останетесь, мистер. Позвони своим ребятам, скажи, что вы увидитесь в другой раз!

- Мам, черт возьми, почему ты решила сегодня стать Муссолини? - Рэнди стукнул кулаком по столу.

- Во-первых, перестань чертыхаться. Во-вторых, не стучи кулаком. И в-третьих, стань взрослым! Ты - шафер Лизы и Марка. И у тебя есть определенные обязанности, которые ты еще не выполнил до конца. Сегодня день распаковки подарков, и он не менее важен, чем вчерашний. Они рассчитывают, что ты будешь присутствовать.

- Лизе все равно, - настаивал он. - Черт, она даже не заметит, что меня нет.

- Не заметит, потому что ты будешь.

- Что на тебя вдруг нашло, мама? Это старик велел тебе быть со мной построже?

Бесс бросила цветную капусту в ледяную воду. Вода брызнула ей на рукав, и она повернулась к сыну:

- Все, хватит. Ты уже высказал все свои самые остроумные шутки по этому поводу, молодой человек. Он действительно старается из-за тебя. И если бы он посоветовал мне быть строже с тобой, может быть, он был бы прав! Итак, ты сейчас пойдешь снимешь эту свою куртку и переоденешься во что-нибудь приличное. И когда гости придут, будь любезен - открой дверь, если это тебя не слишком затруднит, - саркастически заключила она и занялась овощами.

Рэнди поплелся вниз, а Бесс осталась на кухне. Щеки ее горели, сердце учащенно билось.

Материнство! Она терпеть не могла вот такой неопределенности. Что она должна делать - ругаться, приказывать? Как себя вести? Он взрослый, и с ним следует обращаться как со взрослым. Но он живет в ее доме, живет, не имея никаких обязанностей, ни за что не отвечая в свои девятнадцать лет. Большинство молодых людей в его возрасте куда самостоятельнее! У нее есть право требовать от него что-то время от времени. Но стоило ли так бросаться на него именно сегодня? За полчаса до прихода гостей?

Она вытерла руки, промокнула воду на рукаве и спустилась вниз вслед за ним. В комнате тихо играл стереомагнитофон. Рэнди стоял спиной к двери, лицом к своей подвешенной на трубе одежде и стаскивал с себя рубашку. Она подошла сзади и дотронулась до него. Он не обернулся.

- Извини, что накричала. Пожалуйста, останься сегодня дома. Ты был вчера великолепен, играл потрясающе. Папа и я гордимся тобой.

Она обняла его, поцеловала между лопаток и ушла.

***

Когда зазвонил звонок, Рэнди, в свежей хлопковой рубашке и отутюженных брюках, открыл дверь. Пришли тетя Джоан, дядя Кларк и бабушка Дорнер. С бабушкой было легче всего. Для нее проблем просто не существовало.

Она дружески хлопнула его по плечу, проходя мимо:

- Здорово ты вчера управлялся с этими барабанными палочками. - Отдала ему свое пальто и пошла на кухню спросить, чем может помочь.

Следующими пришли Лиза и Марк, тут же Майкл и почти сразу же целой толпой семейство Пэдгетт. Сердце Рэнди дрогнуло, когда он взял у Марианны пальто. Он готов быть швейцаром и носить ее чемоданы. Пальто она сняла сама, чтобы он не мог прикоснуться к ней, отдала ему и тут же повернулась к матери. Продолжая разговор, они пошли в гостиную. Там уже горел камин и был накрыт стол.

Рэнди весь вечер оставался как бы на заднем плане, чувствуя себя чужаком в собственном доме. Безучастно глядел, как распаковывали подарки и все охали и ахали; рассматривал Марианну, которая за весь вечер даже не взглянула в его сторону; наблюдал за отцом с матерью, которые старательно держались на расстоянии друг от друга, но их взгляды говорили о многом.

"Чертова свадьба, - думал Рэнди. - Если это все вот так, я никогда не женюсь. Все просто с ума посходили и делают черт знает что. Дерьмо. Кому это все нужно".

Когда оберточная бумага поднялась горой, а стол выглядел так, как будто по нему прошлась стая саранчи, все вдруг почувствовали усталость от трехдневного напряжения. Майкл попросил Лизу сыграть "Возвращение домой", и она охотно села за фортепьяно. Кто-то, попрощавшись, удалился, другие прошли во вторую гостиную помогать снова укладывать подарки в коробки и аккуратно складывать их.

Музыка прекратилась, и толпа гостей еще больше поредела. Рэнди поймал Марианну, когда та уже собралась уходить.

- Можно тебя на минутку?

Она старательно разглядывала свою сумочку, которую собиралась повесить через плечо, и покачала головой:

- Нет.

- Марианна, пожалуйста. Пойдем на минуту в гостиную. - Он потянул ее за рукав.

Неохотно, отводя взгляд, она последовала за ним. В комнате, в западной части, было сумрачно, свет не зажигали. В ее восточном конце лампа на пианино отбрасывала небольшой круг света. Рэнди потянул Марианну за угол, подальше от глаз уходящих гостей, и остановился у кресла-качалки.

- Марианна, прости меня за вчерашнее.

Она провела пальцем по спинке кресла.

- Хорошо. Это все было ошибкой. Прежде всего я не должна была выходить с тобой на веранду.

- Но ты же вышла.

Она укоризненно поглядела на него.

- Ты талантливый человек. Совершенно очевидно, что ты вырос в доме, где было много любви, хотя твои родители и развелись. Посмотри!

Она обвела рукой комнату.

- Посмотри, как они старались для этой свадьбы. Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты думаешь, от Лизы. Против чего ты восстаешь? - Он не ответил, и она продолжила:

- Я не хочу больше тебя видеть, Рэнди, поэтому, пожалуйста, не звони и не пытайся со мной встретиться.

Она вышла вместе с родителями. Рэнди сел на кушетку и уставился на книжный шкаф в углу. Сумерки были такими плотными, что он не мог разглядеть корешки книг.

Кто-то переносил подарки в фургон Марка. Они с Лизой уезжали. Он слышал, как сестра спросила: "Где Рэнди? Я с ним не попрощалась".

Он сидел тихо, пока она, так и не обнаружив его, уехала. Он слышал, как бабушка Дорнер сказала: "Мы с Джоан поможем тебе здесь все убрать". А отец ответил: "Я помогу ей, мне нечего делать у себя в пустом доме". Стелла тут же согласилась: "Хорошо, Майкл. Ловлю тебя на слове. Я опаздываю на фильм "Сочинила убийство". Это единственное, что я смотрю по телику".

Все попрощались, холодный воздух охватил лодыжки Рэнди, дверь закрылась последний раз. Он слушал.

Его мать сказала:

- Ты мог не оставаться.

- Мне хотелось.

- Это что-то новое для Майкла Куррена. Желание помочь по хозяйству.

- Она и моя дочь тоже. Что мне сделать?

- Хорошо, принеси тарелки из столовой и сожги в камине оберточную бумагу.

Зазвенела посуда. Между кухней и столовой зазвучали шаги.

Послышался шум текущей воды, звук открываемых дверок моечной машины. Что-то убирали в холодильник.

Майкл спросил:

- А что делать со скатертью?

- Вытряси ее и брось в бак с бельем.

Было слышно, как стеклянная раздвижная дверь открылась и немного спустя закрылась. Доносились и другие звуки - посвистывание Майкла, шаги, шум льющейся воды, скрип открываемой каминной решетки, шуршание бумаги, потрескивание охватившего ее пламени, звяканье бокалов на кухне.

- Послушай, Бесс. Ковер весь грязный, на нем полно клочков бумаги. Пропылесосить?

- Если хочешь.

- Пылесос все там же?

- Угу.

Рэнди слышал шаги отца, направившегося к кладовке, звук открываемой двери и через какое-то время гудение пылесоса. Пока они оба были заняты и шумел пылесос, он выскочил из своего убежища, проскользнул в свою комнату, надел наушники, бросился на кровать и стал думать, что делать дальше со своей жизнью.

Майкл закончил, убрал пылесос, вышел в гостиную, включил лампу на пианино и спросил:

- Бесс, что делать со столом? Вынуть вставную доску?

Она вышла из кухни. Одно полотенце вокруг талии, другим она вытирала руки.

- Да, конечно.

- Тот же стол.

- Да, мне жалко было от него отказаться.

- Хорошо, что оставила. Мне он всегда нравился. - Майкл подбросил вставную доску, чуть не задев люстру.

- О Господи, - сказала она низким голосом.

Он прислонил доску к стене.

- Я аккуратно, - усмехнулся он.

Они нажали на стол с двух сторон, и он сложился.

- Скажешь тоже! А кто бил лампочки в люстре по меньшей мере раз в год?

- Ты и сама парочку разбила.

Направляясь на кухню, она улыбалась.

- Положи доску под диван в гостиной, как всегда.

Майкл так и сделал, выключил свет в гостиной и пошел в кухню. Бесс стояла у мойки без туфель, в одних чулках. Ему всегда нравились женские ноги в чулках. Он снял у нее с плеча кухонное полотенце и стал вытирать огромную салатную ложку.

- Здорово здесь, - вздохнул он. - Как будто и не уходил отсюда.

- Только ничего не придумывай, - остановила его она.

- Да так, невинное замечание, Бесс. Может мужчина сделать невинное замечание?

- Это зависит от...

Она схватила тряпку и стала яростно протирать полку. А он смотрел на ее спину. Перекинутое через плечо кухонное полотенце болталось в такт ее движениям.

- Зависит от чего?

- От того, что произошло накануне.

- А, вот ты о чем.

Она повернулась к нему, он уставился на миску, которую вроде бы вытирал.

Она вытирала крышку плиты.

- Люди на свадьбе делают черт знает что.

- Да, верно. Эту миску нам подарили на свадьбу?

Он рассматривал салатницу, а она отошла к раковине спустить мыльную пену.

- Да. Джерри и Хелл Шипман.

- Джерри и Хелл... Я не вспоминал о них несколько лет. Ты с ними видишься?

- Они, кажется, живут сейчас в Сакраменто. Я слышала, что они открыли детский сад.

- Не развелись?

- Нет, насколько я знаю. Давай сюда.

Пока она относила салатницу в посудную, он открыл ножом западающую дверцу буфета и начал ставить туда рюмки.

Бесс вошла в кухню, сняла с себя полотенце и стала протирать им водопроводный кран. Майкл убрал все рюмки, она повесила полотенце, налила в руку лосьон, и они оба одновременно повернулись друг к другу.

- Ты по-прежнему любишь все, что пахнет розами.

Бесс не ответила, продолжая втирать лосьон. Когда он впитался, она опустила рукава. Они стояли на некотором расстоянии друг от друга. В моечной машине тихо позвякивала посуда.

- Спасибо, что помог мне.

- Не за что.

- Если бы ты делал это шесть лет назад, все могло бы быть по-другому.

- Люди меняются, Бесс.

- Не надо, Майкл. Страшно даже подумать об этом.

- Хорошо. - Он поднял руки вверх, подчиняясь приказу. - Больше ни слова. Я получил удовольствие. Это было здорово. Когда привезут мою мебель?

Майкл пошел к выходу, она последовала за ним.

- Я тебе позвоню, когда что-то доставят.

- Хорошо.

Он открыл шкаф в прихожей, достал свою кожаную куртку с рукавом реглан.

- Новая куртка? - спросила она.

Застегнув молнию, он ответил:

- Да.

- Ну все, теперь в моем шкафу все пропахнет.

Он засмеялся:

- О Господи. Ты не можешь обойтись без критики?

Это было сказано доброжелательно, и они оба улыбнулись.

Он взялся за дверную ручку, останввился и повернулся к ней:

- Я не думаю, что нам следует целоваться на прощание? А ты?

Бесс сложила руки на груди и прислонилась, улыбаясь, к дверной раме.

- Я тоже так не думаю.

- Ты, наверное, права.

Он минуту разглядывал ее, затем открыл дверь.

- Ну что ж, спокойной ночи, Бесс. Дай мне знать, если передумаешь. Холостяк время от времени испытывает трудности со своим...

Если бы у нее в руках была та салатница, которую им подарили на свадьбу, Бесс бросила бы ее ему в голову.

- Пошел к черту, Куррен! - закричала она, и дверь закрылась.