Долина реки Сент-Крой на следующее утро, когда Бесс уехала из дома в магазин, лежала под покровом снега. На юге от высокой каменной трубы теплоцентрали Нортен-Стейтс вяло поднималась струя пара и скапливалась в густое неподвижное облако. Дальше к северу иней рисовал ювелирные узоры на металлических кружевах разводного моста, соединяющего Стилуотер с Хаултоном, штат Висконсин.
Стилуотер называли речным городом. Он уютно устроился среди лесных холмов, рек, оврагов, залежей известняка и примыкал к реке, чьим именем и был назван. В 1880 годах это было прибежище лесорубов, которые прожигали свои заработки в пятидесяти городских кабаках и шести борделях. Теперь их давно уже здесь нет. Исчезли и прекрасные белые сосны, окружавшие город, но Стилуотер ценил свое наследство лесопилок, складов и домов в викторианском стиле, построенных состоятельными лесопромышленниками, чьи имена до сих пор сохранились в местном телефонном справочнике.
На подъезде к городу казалось, что он состоит из одних крыш. Шпили, мансарды, колокольни, башенки причудливых форм, построенные в прошлом, окружали маленький центр, обрамляемый западным берегом реки.
Бесс наслаждалась видом, пока ехала вдоль Третьей авеню мимо старого зала суда. Поворот на Олив - и она уже на Мэйн: полмили занимали торговые ряды, протянувшиеся от пивоварни Джозефа Вулфа на юге до стен мельницы Стэйплза на севере. Уличные строения на Мэйн-стрит относились к другому веку, другой архитектуре - дома из красного кирпича, с аркообразными окнами второго этажа, старомодными фонарями перед фасадом и узкими переулочками со стороны черного хода. Булыжные мостовые вели в боковые улицы, спускавшиеся через квартал к реке. Летом по ее берегу бродили туристы, наслаждались садами роз, сидели в тени застекленных балконов в Лоувел-парке, нежились на солнце на зеленых лужайках со стаканчиками мороженого в руках, наблюдая за прогулочными катерами, бороздящими голубую воду реки Сент-Крой.
Они толпились на корме "Андьямо" и сидели в ресторанах на палубах, потягивая напитки из высоких пластиковых бокалов, поглощая бутерброды, щурясь на зыбкую воду в тени великолепных матерчатых козырьков, раздумывая, как хорошо было бы жить здесь.
Так было летом.
Сейчас зима.
Теперь, в январе, розы не цвели. Прогулочные катера сушились в пяти доках. Фургон для жареной кукурузы на Мэйн-стрит был перевернут и покрыт шапкой снега. Ледяные скульптуры, которые были ангелами во время Рождества, расплылись и превратились в неясные намеки на парусные лодки.
Бесс, как всегда, заказала горячую булочку и чашку кофе в ресторане и уселась за стол рядом с веселым газовым камином. Покончив с завтраком, захватила с собой еще кофе в закрытом стаканчике и направилась в магазин.
Он находился на Честнат-стрит, в старинном здании с двумя коробками голубых окон, голубой дверью и вывеской "Синий ирис. Все для дома" с изображением подобия этого цветка.
Внутри было темно, но пахло сухими цветочными духами и ароматическими свечами, которые здесь продавались. Зданию было девяносто три года, оно было едва ли шире больничного коридора, но длинное, фасад смотрел на север, поэтому летом здесь было прохладно и затененно. Этим зимним утром здесь гуляли сквозняки.
Стены магазина были оклеены кремовыми обоями, гармонирующими с окрашенным деревом, лепнина под карнизом, бордюр из синих ирисов такого же цвета, как ковер. Синие ирисы украшали также марку фирмы, висевшую на стене у лестницы, и повторялись на пакетах, в которые укладывали покупки.
Бабушка Молли выращивала синие ирисы во дворе на Норт-хилл. Еще ребенком Бесс мечтала иметь собственное дело и уже тогда знала, какое она даст название своей фирме.
Бесс прошла через груды ламп, эстампов, рамок для картин, низких столиков, засушенных цветов в маленькой конторке в центре стены у старинной лестницы, которая вела на крошечный чердак. Он едва ли не смыкался с потолком - волосы Бесс почти касались его. В период расцвета города здесь проводил свои рабочие часы какой-то бухгалтер, заполняя расчетные книги и проверяя счета. Бесс часто приходило в голову, что он был, наверное, карлик, а может, горбун.
Она поискала за кассой и нашла несколько записок, оставленных Хидер накануне. Взяла их и стаканчик с кофе с собой наверх. Там так все было завалено, что ей пришлось балансировать на одной ноге, наклонившись над грудой образцов тканей и обоев, чтобы включить сначала торшер, а потом лампу дневного света на своем письменном столе. Так же, как и офис, чердак был слишком мал, но каждый раз, когда она решала переехать в большой магазин, именно чердак держал ее здесь. Возможно, из-за утренних часов, как сегодня, когда маленькое пространство вбирало в себя поднимающееся тепло, отражая свет от кремового потолка, и над головой витал аромат кофе. Или, может быть, это был вид из окна на. фасад здания, а быть может, и просто потому, что у чердака был свой характер, была история. И то и другое импонировало Бесс. И мысль о современном офисе в стерильном деловом центре не привлекала ее.
Бесс привыкла приходить рано. Время между семью и десятью часами, когда телефоны молчали и не было посетителей, было самым продуктивным за весь день. После десяти, когда магазин открывался, работать с бумагами было уже нельзя.
Она сняла крышечку с пластикового стакана с кофе, прочла записки Хидер, просмотрела бумаги, папки, сделала несколько телефонных звонков и кое-какие наброски до того, как в половине десятого пришла Хидер и крикнула снизу:
- Доброе утро, Бесс!
- Доброе утро, Хидер! Как ты?
- Холодно.
Бесс услышала, как открылась и закрылась дверь подвала, когда Хидер вешала свое пальто.
- Как прошел обед с Лизой?
Бесс задержалась с ответом, переворачивая страницу. Хидер уже достаточно знала об их взаимоотношениях с Майклом, чтобы снова открывать перед ней банку с червяками.
- Прекрасно, - ответила она. - Она становится очень приличной кулинаркой.
Голова Хидер показалась над перилами лестницы, и ступеньки заскрипели под ее ногами. Она остановилась на верхней - сорокапятилетняя женщина с соломенного цвета волосами, приведенными в выверенный беспорядок, в модных черепаховых очках. Холеные руки с ногтями темно-красного цвета, широкие скулы, маленький симпатичный рот. Одевалась она с кажущейся небрежностью, в которой обнаруживался безупречный вкус, что и создавало первое положительное впечатление у покупателей.
У Бесс было трое служащих, нанятых на неполный день, но Хидер была ее любимицей, и ею она дорожила больше всех.
- У вас встреча в десять часов. Вы помните?
- Да, помню.
Бесс посмотрела на часы и стала собирать все необходимое для визита на дому.
- А потом еще в двенадцать тридцать и в три.
- Да-да. Я помню.
- Сегодня нужно сделать заказы?
Бесс отдала Хидер документы и записи, сказала, что нужно сделать, чтобы заказать обои и проверить пришедший груз, и ушла из магазина, уверенная, что без нее все будет как надо.
Это был сумасшедший день, впрочем, как и все остальные. Звонки следовали один за другим, и времени на обед не оставалось. Она купила бутерброд с рыбным салатом в ларьке и съела его в машине. Из Стилуотера она поехала в Гудзон, штат Висконсин, затем в Норт-Сент-Пол и вернулась в "Синий ирис" как раз тогда, когда Хидер закрывала магазин.
- Было девять звонков, - сообщила Хидер.
- Девять!
- Четыре важных.
Бесс, совершенно измученная, рухнула на диванчик.
- Какие?
- Хиршфилдс, Сибил Арчер, Уорнер Уолпейпер и Лиза.
- Что хотела Сибил Арчер?
- Свои обои.
Бесс застонала. Сибил Арчер, жена важного чиновника, считала, что у Бесс в задней комнате склад любых обоев, которые она может достать, лишь протянув руку.
- А что хотела Лиза?
- Она не сказала. Просто просила перезвонить.
- Спасибо, Хидер.
- Не стоит. Ну, я в банк, пока он не закрылся.
- Как прошел день?
- Ужасно. Всего восемь покупателей.
Бесс скорчила гримасу. Главным в ее бизнесе была работа дизайнера. Магазин играл второстепенную роль.
- Ну и что-нибудь купили?
- Календарь, несколько поздравительных открыток и пару чайных полотенец.
- Хм. Видимо, нужно благодарить Бога за то, что в городе летом полно туристов.
- Ладно. Я пошла. До завтра.
- Спасибо, Хидер. Всего доброго.
Хидер ушла, а Бесс, бросив пальто на диван, заставила себя подняться на чердак. Как всегда, на дизайн не хватало времени. В среднем каждый заказ требовал десяти часов работы, а она не занималась ничем вот уже три дня.
Наверху она сбросила туфли на высоких каблуках и, откинув волосы, уселась за рабочий столик. Извлекла из сумки салат, купленный в супермаркете, бутерброд и открыла бутылку с диетической пепси.
Только сейчас, чуть расслабившись впервые за весь день, она почувствовала, как устала. Откусила кусок бутерброда и стала просматривать каталог мебели, в котором нужно было заменить некоторые страницы, что она собиралась сделать вот уже больше двух недель.
Зазвонил телефон.
- Добрый вечер. "Синий ирис".
- Миссис Куррен?
- Да?
- Это Хилди Пэдгетт. Мама Марка.
- О, добрый вечер, миссис Пэдгетт. Рада вас слышать.
- Насколько я знаю, вчера Марк и Лиза за обедом сообщили вам свою новость.
- Да, действительно.
- Похоже, эти двое хотят, чтобы мы породнились.
Бесс перестала жевать.
- Да, очень похоже.
- Я хочу вам сказать сразу же: Джейк и я просто в восторге от вашей дочери. В первый же раз, когда Марк привел ее к нам, мы сказали друг другу: "Вот девушка, которую мы хотели бы видеть своей невесткой". И, когда они сообщили нам, что хотят пожениться, мы очень обрадовались.
- Спасибо. Я знаю, что Лиза отвечает вам взаимностью.
- Мы, правда, немного удивились, узнав о будущем ребенке, и мы хотели понять, действительно ли Марк, собираясь жениться, делает это по доброй воле. Мы говорили с ним и теперь совершенно уверены, что и он, и Лиза очень рады, что у них будет ребенок.
- Да, нам они сказали то же самое.
- Ну что же, прекрасно. Они оба весьма разумны.
Бесс почувствовала что-то вроде зависти к этой женщине, которая знала об отношениях Лизы и Марка куда больше, чем она.
- Буду откровенна с вами, миссис Пэдгетт. Я видела Марка всего несколько раз, но вчера на обеде у Лизы он произвел на меня впечатление порядочного молодого человека. Он искренне говорил, что очень хочет жениться на Лизе и что они оба очень хотят этого брака.
- Хорошо. Мы с Джейком их благословляем. Они хотят, что мы все встретились у нас дома, и я надеюсь, что это можно сделать вечером в субботу.
- В субботу вечером...
Бесс подумала о свидании с Кейтом, но тут же одернула себя: как можно сравнивать такие вещи?
- Прекрасно.
- Скажем, в семь?
- Отлично. Что-нибудь захватить с собой?
- Только Лизиного брата. Все наши дети будут дома. У нас их пятеро. Познакомитесь со всеми нами сразу.
- Очень любезно с вашей стороны.
- Любезно? Я так волнуюсь. Я не сплю ночами, составляю списки гостей.
Бесс улыбнулась. Женщина была такой живой и милой.
- Кроме того, - продолжала миссис Пэдгетт, - Лиза вызвалась прийти и помочь мне. Она приготовит десерт. Поэтому все, чего от вас ждут, это прийти к нам в семь. Пусть эта встреча будет для детей стартом на их пути.
Повесив трубку, Бесс какое-то время сидела неподвижно, забыв о том, что хотела сделать. За окном сгустились сумерки. Свет из окон нижних этажей отбрасывал блики на ирисы, украшавшие вывеску ее офиса. Лампа на письменном столе освещала желтым светом рисунки и недоеденный бутерброд на квадратике белой вощеной бумаги. Лизе двадцать один, она беременна и выходит замуж. Бесс поймала себя на том, что это ее огорчает. Но почему? Почему она с такой грустью вспоминает время, когда дети были маленькими?
Материнская любовь, эта таинственная сила, которая заставляет сердце тосковать о прошлом. Ей страстно захотелось вдруг увидеть Лизу, коснуться ее, обнять.
Отодвинув работу, которая ее ждала, она набрала номер дочери.
- Алло?
- Привет, дорогая. Это мама.
- А, привет, мам. Что-то случилось? У тебя такой голос...
- Нет, ничего, всего лишь легкая ностальгия. Если ты не занята, то я хочу приехать ненадолго, мы могли бы поговорить.
Через полчаса Бесс входила в дом, где они вчера ссорились с Майклом. Когда Лиза открыла дверь, она обняла ее крепче обычного.
- Мама, что с тобой?
- Просто я веду себя как все матери. Я сидела на работе, глаза на мокром месте, и вспоминала, как ты была маленькой.
Лиза хитро улыбнулась:
- Я была фантазеркой, да?
Дочь умела разрядить атмосферу, вызвать улыбку, но Бесс, засмеявшись, все же смахнула набежавшую слезу.
Лиза обняла мать за плечи:
- Мама, я выхожу замуж, а не ухожу в монастырь.
- Конечно, дорогая, но я просто к этому не готова.
- Папа тоже не готов.
Лиза забралась на кушетку с ногами. Бесс уселась рядом.
- Ну а как было, когда вы вчера ушли отсюда вдвоем? Вы, наверное, куда-нибудь пошли, чтобы обсудить все?
- Да, мы пошли в ресторан, выпили по чашке кофе, и Нам удалось вести себя прилично по отношению друг к другу почти час.
- И что вы решили про нас с Марком?
Бесс задумалась.
- Мы решили, что ты - наша единственная дочь и что ты один раз выходишь замуж, во всяком случае, я надеюсь, что это будет один-единственный раз.
- Поэтому ты и пришла - хочешь убедиться, что я делаю то, что нужно.
- Твой папа и я хотели, чтобы ты знала: если почему-либо ты раздумаешь выходить за Марка, мы не оставим тебя без поддержки.
Теперь задумалась Лиза.
- Ой, мама! Я так люблю его. Когда мы с ним вместе, я превращаюсь в нечто большее, чем я. С ним мне хочется стать лучше, и я становлюсь лучше. Это как будто...
Лиза подняла глаза, пытаясь найти точные слова, затем поглядела на мать и словно запела любовную балладу:
- Когда мы вместе, все плохое вокруг как бы исчезает. И люди кажутся мне лучше. Мне все нравится и ни на что не хочется жаловаться. Забавно, но то же самое происходит с Марком.
Лиза, передохнув, продолжала:
- Мы с ним много говорили об этом... О том, как мы встретились. Когда он вошел в этот зал в бассейне и мы посмотрели друг на друга, нам захотелось быть не в этом зале, а где-то в лесу, например, среди чистоты, свежести, или слушать, как вдали играет оркестр. Оркестр! Что-то произошло... Я не могу объяснить это. Мы просто... Мы просто начали все вокруг чувствовать по-другому. Каждый из нас до этого жил какой-то дурацкой жизнью. Мы хвастались, что-то себе воображали, временами были шумными и несносными. И вот два наших мира столкнулись. Он улыбнулся мне и сказал: "Привет, я Марк", и с этого самого вечера мы поняли, что никогда между нами не будет фальши и лжи. Мы можем сознаваться друг другу в своих слабостях и знаем, что это сделает нас сильнее. Разве это не судьба?
Бесс сидела очень тихо. Это было одно из самых волнующих описаний любви, которое ей доводилось слышать.
- Ты знаешь, что он мне однажды сказал? Он сказал: "Ты лучшая из всех религий". Это строки из поэмы, которую он когда-то читал. И теперь я размышляю об этих его словах постоянно. Думаю, что и он для меня - лучшая религия. Каждый из нас - вера, религия для другого. Мы не можем не пожениться. Это было бы просто грешно.
- О Лиза, - прошептала Бесс и обняла молодую женщину, встретившую любовь, о которой мечтают все.
Она испытывала и потрясение, и благодарность. Лиза так быстро выросла, и последнее время она, Бесс, была не слишком внимательна к ней. И как трудно со смирением принять, что Лиза в двадцать один год поняла то, что ей, Бесс, не дано понять и в сорок. Лиза и Марк открыли для себя, как быть вместе. Они нашли должную меру между возвеличиванием достоинств друг друга и умением прощать недостатки. Тогда к любви прибавляется уважение. То, что им с Майклом не удалось.
- Лиза, дорогая, если это так, то я счастлива за тебя. Да, будь счастлива. Потому что счастлива я.
Они все еще обнимались, когда Лиза сообщила:
- Есть еще кое-что, что я хотела бы сказать. - Она отодвинулась от Бесс и начала без обиняков:
- Ты, наверное, удивляешься, как образованная девушка в наше время может забеременеть, не собираясь это делать? Помнишь, мы с Марком уехали кататься на лыжах в Латсен перед Рождеством? Ну вот, я забыла свои противозачаточные пилюли, и мы поняли, что если мы займемся любовью, то у нас потом могут возникнуть проблемы. Поэтому мы обсудили это до того. А что, если я забеременею? Марк сказал, что хочет жениться на мне и что если в этот раз так случится, что я забеременею, то он не возражает, и я согласилась. Поэтому ты видишь, мама, что мы не обманываем тебя, когда говорим, что хотим ребенка. Ты не должна волноваться. У нас все будет очень здорово. Вот увидишь.
Бесс ласково погладила дочь по лицу:
- Когда ты успела вырасти? Где я была в это время?
- Ты была там.
- Вот именно - там. В своем бизнесе. Я вдруг поняла, что в последние годы занималась слишком многим. Если бы я видела вас с Марком почаще, меня бы так не поразило вчерашнее.
- Все в порядке. Ты прекрасно держалась, мама.
- Нет, это ты прекрасно держалась. И Марк тоже. Он произвел прекрасное впечатление на отца.
- Я знаю. Я говорила с ним сегодня. И мама Марка ему звонила. Она сказала, что будет и тебе звонить. Звонила?
- Да, она очень мила.
- Я знала, что ты так скажешь. Значит, в субботу? Нет возражений?
- Нет, теперь нет, дорогая.
- Ура! Здорово! Папа сказал, что вы обсудили все остальное - платье и то, что мы вместе пойдем к алтарю? Так?
- Да, так и будет.
- И я могу надеть твое платье?
- Если оно тебе подойдет, то конечно.
- Послушай, мама. Я знаю, что ты думаешь про платье. Что это будет плохой знак и все такое прочее. Это чепуха! Не платья делают брак счастливым, а люди. Не так ли?
- Так.
- Мне оно нравится. Вот и все. Я в него часто наряжалась, когда тебя не было дома. Ты знала?
- Нет, никогда.
- Когда-нибудь я тебе скажу, что еще мы с Рэнди делали, когда вас с папой не было дома.
Бесс посмотрела на дочь с подозрением.
- Ты помнишь пособие по сексу, которое ты спрятала в шкафу для белья в своей ванной комнате? То, в котором изображены все позиции? Ты не догадывалась, что мы в него заглядывали?
- Вы?! Чертенята!
- Да, мы такие. А помнишь ту вазу, белую, с красными сердечками вокруг горлышка? Она исчезла и ты никак не могла найти ее? Это мы разбили ее как-то, когда играли в темноте в чудовцщ. Мы выключали свет, один из нас прятался, а другой врывался с вытянутыми руками, как чудовище Франкенштейна, и однажды вечером - бац! - и все. Мы знали, что ты выйдешь из себя, если узнаешь. Мы спрятали осколки в банке из-под томатного сока и ни в чем не сознались. Но я была уверена, что со временем у тебя будет больше ваз, чем на блошином рынке в Монти-селло. Так и вышло, ведь сейчас у тебя на складе их штук двадцать.
Ну можно ли не рассмеяться?
- А я-то все посылала вас на уроки катехизиса, где вас учили быть хорошими, честными детьми.
- А мы и стали такими. Во всем главном. Посмотри на меня! Я выхожу замуж за парня, который меня любит, которого я выбрала, и он даст моему ребенку имя.
Бесс совсем развеселилась. Теперь она могла со спокойной душой отправиться домой, отдохнуть после трудного дня.
Встав с дивана, Лиза сказала:
- Ты слишком много работаешь, мама. Ты должна больше времени уделять себе.
- Я вполне довольна своей жизнью.
- Да, конечно. Но я чувствую, что, когда у нас появится ребенок, мы с Марком будем чаще вытаскивать тебя с твоего чердака. С ума сойти, моя мама бабушка. Что ты думаешь по этому поводу?
- Я думаю, что мне пора покрасить волосы. Корни совсем темные.
- Ты привыкнешь к этой мысли. А что папа? Готов быть дедушкой?
- Мы это не обсуждали.
- О! В твоем голосе появился металл.
- Пожалуй, что так. Теперь, когда мы разобрались с эмоциями, могу тебе сказать: то, что ты вчера с нами устроила, нечестно.
- Но ведь сработало?
- Мы заключили перемирие лишь на период свадьбы. Не более того.
- Неужели? А Рэнди сказал, что ты играла "Возвращение домой".
- Господи! Неужели я не могу делать то, что мне хочется?
Они пошли к двери.
- Подумай об этом, мама. Вы с папой вместе будете приходить к нам и к своему внуку. Это будет потрясно! Вам не надо будет ссориться по поводу быта и детей, потому что мы выросли, а в доме есть прислуга. И колледж у тебя позади - он не будет вопить по этому поводу. Да и у него теперь есть свой охотничий домик, тебе не потребуется ездить с ним на охоту. А так как с Дарлой у них все кончено...
- Лиза, ты бредишь!
Бесс с решительным видом надела пальто.
- Ты все-таки подумай об этом.
- Ни за что! Я обращаюсь с ним прилично, но дальше этого дело не пойдет. Кроме того, не забывай о Кейте.
- Ой! Этот лысый Кейт - тряпка. Не смеши меня, мама. Ты встречаешься с ним три года, и Рэнди говорит, что ты даже не спишь с ним. Поверь мне, мужчина-тряпка не для тебя.
- Я не знаю, что на тебя сегодня нашло, Лиза. Но ты ведешь себя просто возмутительно. - Бесс открыла дверь.
Лиза звучно поцеловала мать.
- Я влюблена. И хочу, чтобы так было со всеми во всем мире. Пока. Увидимся в субботу. Ты найдешь их дом?
- Да. Хилди объяснила мне.
- Прекрасно. И не забудь взять с собой моего маленького братца.
Направляясь к машине, Бесс сбросила с себя остатки меланхолии. У Лизы действительно был дар заставлять людей смеяться над их слабостями. Но о том, чтобы восстанавливать жизнь с Майклом, не может быть и речи. И о Кейте нужно в самом деле подумать. При мысли о Кейте она нахмурилась: он не обрадуется, что их ужин в субботу не состоится. Она позвонила ему из спальни, как только сбросила платье и чулки.
Он ответил после пятого звонка:
- Алло?
- Кейт, я тебя от чего-то оторвала?
- Только что вышел из душа.
В их взаимоотношениях не было места никаким сексуальным разговорам или намекам. И, хотя ей, кроме всего прочего, не хватало этого, Бесс не хотела здесь проявлять инициативу. Словом, не было легкости, юмора, милых шуток и острот.
- Я могу перезвонить позже.
- Нет, все нормально. Что случилось?
- Кейт, мне, право, очень жаль, но я должна отменить наш ужин в субботу.
Последовала пауза. Бесс словно увидела, как он замер с полотенцем в руках.
- Почему?
- Пэдгетты приглашают на обед, чтобы семьи могли познакомиться.
- А кто-нибудь поинтересовался, свободна ли ты в этот вечер?
- Но все остальные свободны. Я не думаю, что я должна была просить перенести обед из-за меня одной, принимая во внимание, что до свадьбы осталось так мало времени.
- Твой бывший супруг тоже, по-видимому, будет?
Бесс помассировала лоб.
- Кейт, ну что ты?
- Так будет или нет?
- Да, будет.
- Превосходно. Просто превосходно!
- Кейт, ради Бога, это свадьба нашей с ним дочери. Я вынуждена общаться с Майклом.
- Ну конечно! - Кейт был раздражен. - Ну что ж, Бесс, когда у тебя найдется время для меня, позвони.
- Кейт, подожди...
- Нет... - сказал он, стараясь быть язвительным, - не беспокойся обо мне. Давай действуй, делай с Майклом все, что положено.
Его голос дрожал. Так было всегда, когда он ревновал ее к делам или к детям.
- Кейт, подожди, не вешай трубку.
- Мне нужно идти. Ковер совсем промок.
- Хорошо, позвони мне потом.
- Конечно, - резко ответил он.
Повесив трубку, Бесс потерла глаза. Временами Кейт вел себя так странно. Эти бесконечные ссоры по поводу ее детей... Она опять спросила себя: зачем он мне? Пожалуй, надо с ним расстаться, так будет лучше для нас обоих.
Она устало подумала о работе, которая ждала ее внизу, в столовой. Заниматься дизайном в таком настроении значило все мрачное перенести на бумагу. Но что делать? Заказчики будут названивать, и ее ждут еще новые работы.
Вздохнув, она пошла вниз поработать хотя бы часа два.