Она отправилась в салон красоты в четверг, ей высветлили корни волос, подстригли их и уложили. Вечером она покрыла ногти лаком и с четверть часа решала, что же ей завтра утром надеть. В конце концов она остановилась на шерстяном креповом платье золотисто-апельсинового цвета, присборенном в талии, с юбкой в форме тюльпана, широким поясом и крупной пряжкой. Добавив к нему пестрый шарф, золотые серьги и несколько капель духов, она критически оглядела себя в зеркале.
"На тебя стоит посмотреть, мама".
В данный момент Бесс Куррен, пожалуй, могла бы с этим согласиться, и это произошло впервые с тех пор, как Майкл оставил ее. Чувство нанесенного оскорбления оживало в ней всякий раз, когда она смотрелась в зеркало. И не важно, какие усилия она предпринимала в уходе за собой, в конце концов она обычно находила в своем облике что-то, чем была недовольна. Чаще всего это был лишний вес.
"Четыре килограмма, - думала она сегодня. - Спустить только четыре все, что мне нужно".
Злясь на Майкла за то, что вызвал в ней этот комплекс, и на себя - за то, что она его испытывала, Бесс погасила свет и вышла из комнаты.
Она приехала в Уайт-Бер-Лэйк за пять минут до назначенного часа. Дом, в котором жил Майкл, при дневном свете производил еще большее впечатление. Надпись на французском гласила: "Chateauguet". Дорога к дому извивалась между гигантскими елями и старыми дубами. Старые ели стояли и перед входом в дом - словно охраняли его, поднимались выше крыши четвертого этажа. Здание было построено в форме буквы "V", крылья серые, с навесами чистого, глубокого темно-синего цвета. Подземные гаражи, белые балконы, медные фонари, изобилие стекла. Конек крыши и окна на последнем этаже сверкали на солнце.
Но главным, конечно, было озеро.
Оно ощущалось уже при въезде, но от вида, который открывался на месте, у Бесс захватило дух.
В холле пахло ароматизированной жидкостью для чистки ковров, обои на стенах были подобраны со вкусом. Она сняла трубку и набрала номер Майкла.
Он ответил тут же:
- Доброе утро, Бесс, это ты?
- Доброе утро. Я.
- Сейчас спущусь.
Она услышала шум лифта до того, как раскрылись его двери и из него вышел Майкл. На нем были брюки в черно-белую полоску, спортивная рубашка с поднятым воротником и хорошо связанный белый двубортный свитер. Брюки из дорогой материи, полоски рубашки повторяли полосы на брюках. Бесс, сделавшись дизайнером, теперь замечала такие вещи. Она отличала дешевую ткань на расстоянии двадцати шагов и несочетающиеся цвета - на расстоянии пятидесяти. Одежда Майкла, в том числе мокасины из мягкой черной кожи, была хорошо выбрана. Интересно, кто ему покупал все это? У него ведь совершенно отсутствует чувство цвета, и подобрать гардероб всегда было для него проблемой.
- Спасибо, что пришла, Бесс, - сказал он, придерживая дверцы лифта. Нам наверх.
Она шагнула в лифт и оказалась рядом с ним в пространстве не более четырех на шесть футов, в котором стоял такой знакомый запах его одеколона "Бритиш Стерлинг". Чтобы отогнать нахлынувшие воспоминания, она поинтересовалась:
- Как правильно произносится название этого места?
- "Шатоге", - ответил он. - В 1900-х здесь был большой отель с таким названием, так же звали скаковую лошадь, которая когда-то выиграла Кентукки-дерби.
- Шатоге, - повторила она. - Красиво звучит.
Они доехали до верхнего холла, повторяющего форму нижнего, и он пропустил ее вперед, в квартиру, двери которой были открыты.
Она и трех шагов не сделала, как ею овладело радостное настроение. Какое пространство! Есть где разгуляться мысли дизайнера! Прихожая была не меньше, чем у других спальни. Пол застелен розовато-лиловым, чуть отдающим в серое ковром. Никакой мебели, только люстра из матового стекла и меди. Дальше комната расширялась, и висящая там вторая точно такая же люстра зрительно увеличивала общее пространство.
Майкл повесил ее пальто на дверь и повернулся к ней:
- Ну, вот здесь я живу.
Свет проходил через две двери справа от них.
- Это спальни для гостей... - сообщил он. - У каждой своя ванна.
Комнаты были одного размера, с огромными окнами. Одна из них была пуста, в другой стояли чертежный стол и стул. Она осматривала все, следуя за Майклом с блокнотом, рулеткой и ручкой. Сумку она оставила на полу в прихожей.
- Эти окна выходят на север?
- Скорее, на северо-запад.
Она решила отложить и блокнот, и рулетку, и ручку и сначала осмотреть всю квартиру, получить представление о каждой комнате и ее взаимодействии с остальными. Они перешли от двери к восьмиугольному пространству: четыре плоские стены и четыре двери, посредине потолка висела та самая вторая люстра. По-видимому, это был центр квартиры.
- Архитектор называет это галереей, - сказал Майкл, останавливаясь в центре комнаты.
Бесс повернулась кругом и посмотрела на люстру:
- Это очень выразительно... или может стать выразительным.
Они вошли в галерею через дверь холла. Майкл указал на остальные двери:
- Кухня, столовая-гостиная, удобства через этот маленький холл. Что ты посмотришь сначала?
- Давай посмотрим гостиную.
Бесс шагнула в комнату и оказалась в царстве света. Это привело ее в восторг. Комната смотрела на юг - юго-восток. На северной стене камин, еще одна люстра - с южной. Две раздвижные стеклянные двери - тройная и двойная вели на террасу, с которой открывался вид на замерзшее озеро. Между двумя дверями стены сходились под тупым углом.
- Я только сейчас поняла, Майкл. Это здание - не прямоугольник.
- Нет. Оно построено в форме стрелы, и вот то место, где мы сейчас находимся, как бы ее наконечник. Вот такое косое, что ли, здание с тупыми углами.
- Это великолепно. Если бы ты только знал, сколько скучных прямоугольников мне пришлось оформлять.
Комнаты для гостей были квадратными, эта же клином врезалась в террасу.
- Покажи мне остальное.
Кухня, отделанная белой плиткой и светлым дубом, соединялась со столовой - из нее раздвижная дверь тоже выходила на террасу, опоясывающую все здание со стороны озера. Бытовая комната находилась в том косяке, за туалетной. Спальня хозяина примыкала к гостиной, у них был общий дымоход для камина. Стеклянные двери вели на террасу. Шкаф для одежды - целая гардеробная. В этой спальне вполне можно было играть в баскетбол.
В ванной запах косметики Майкла волновал, как запах свежесрезанной травы, напоминающей о детстве. Над туалетной полочкой горела крошечная красная лампочка, слабо освещающая бритву со сменными лезвиями и тюбик пасты "Клоуз-ап". Дверь в душевую была мокрой, на полке лежало пляжное полотенце с яркими цветами на черном фоне. Губки не было. Он всегда мылся руками.
"Стыдись, Бесс, тебя тянет к прошлому".
В спальне она скользнула взглядом по его сваленным на полу матрасам, потом еще раз и отвела глаза, отгоняя навеянные их видом воспоминания. Видимо, он ушел от Дарлы, не взяв буквально ничего. Даже простыни у него были новые, еще со складками. "Какая ирония, - подумала Бесс, - возможно, я опять буду выбирать ему постельное белье". Она уже представила себе, как будет выглядеть кровать и какие к ней подобрать шторы на окна.
- Ну, вот так. - Майкл обвел рукой стены.
- Что ж. Должна сказать, что на меня твое жилье произвело большое впечатление.
- Спасибо.
Они вернулись в гостиную с ее великолепным видом из окна.
- Здание гармонично вписывается в пейзаж, тут архитектор использовал старые деревья, контур берега озера и даже маленький парк рядом, он сделал все это частью интерьера. Из-за стеклянных дверей такое ощущение, что и парк, и озеро проникают в комнаты, но в то же время деревья создают чувство уединения.
Бесс шагами мерила гостиную, не переставая восхищаться видом из окна. Майкл стоял возле камина, засунув руки в карманы.
- Интересно, - рассуждала Бесс вслух. - Клиента удивляет, что архитектор и дизайнер по интерьеру не всегда согласны друг с другом. Дело в том, что лишь немногие из них создают дизайн снаружи, так, как сделал этот, и нас часто приглашают исправлять его ошибки. Но здесь не тот случай. Парень хорошо представлял себе, что он делает.
Майкл улыбнулся:
- Скажу ему это. Он у меня работает.
Она смотрела на него с удивлением.
- Ты построил этот дом?
- Не совсем. Я нашел место и организовал строительство. Меня попросил об этом городок Уайт-Бер-Лэйк.
- О! - Бесс одобрительно подняла брови. - Я не знала, что у тебя теперь такие крупные проекты. Поздравляю.
Майкл слегка поклонился. Приятно было видеть, как скромность сочеталась с гордостью.
Она не была специалистом по продаже недвижимости, но и ей было очевидно, что дом обошелся в несколько миллионов долларов, и, если город обратился к нему с предложением выполнить эту работу, значит, репутация его была безупречной. Итак, они оба - Майкл и она - далеко ушли после развода, каждый своим путем.
- Давай поговорим, потом осмотрим все еще раз. Ты не против?
- Нет, конечно.
- Это поможет мне лучше запомнить психологическую атмосферу каждой комнаты: как свет падает, какое пространство надо заполнять, какое оставить свободным. Это все равно что попинать ногой покрышки, прежде чем купить их.
Они оба усмехнулись и перешли в галерею, где остановились под люстрой. Бесс взяла в руки блокнот:
- Продолжим вопросы. Пока что говорила лишь я, а по правилам все должно быть наоборот. Я тебя слушаю.
- Спрашивай.
- Я вижу, ты уже выбрал ковры?
Она заметила, что пол везде был один и тот же, кроме ванных комнат и кухни, и удивилась, что ему понравился именно этот цвет. Отсюда, с галереи, ей были видны и солнечные, и затененные части квартиры.
- Нет, тут так и было, когда я сюда въехал. Квартира была продана какой-то семейной паре, их фамилия Сойер, они собирались тут жить после выхода на пенсию. Миссис Сойер выбрала ковры, но ее муж умер, и она от квартиры отказалась, а ковры оставила, таким образом я их унаследовал.
- Не хочешь другие?
Он подумал немного.
- Наверное, сойдут и эти.
- Ты должен решить точно. Знай, что цвет влияет на твою энергию, работоспособность, расслабление, на многое. Как и ткани, освещенность, вообще все пространство. Цвет должен давать ощущение комфорта.
- Сойдет, - повторил он.
- Я могу приглушить цвет, сделать его более подходящим для дома мужчины, выявить в нем больше серое, чем розовое, может быть, использовать глубокий серый свет и акцентировать пастельную лаванду. Добавить черные пятна. Что ты думаешь?
- Хорошо.
- У тебя есть образцы ковра, которые я могла бы захватить с собой?
- Да, в шкафу на полке.
- Как ты относишься к зеркальным стенам?
- Вот здесь?
Они все еще стояли в восьмигранной галерее.
- Это увеличит пространство. Очень эффектно, если люстра будет отражаться в четырех зеркальных панелях.
- Это звучит заманчиво. Дай мне подумать.
Они перешли в комнату, где стоял чертежный стол.
- Ты здесь работаешь?
- Да.
- Много?
- В основном вечерами. Днем я в офисе.
Бесс подошла ближе к столу.
- Ты работаешь... - начала она, но слова замерли у нее на губах. К подвижной лампе была прикреплена фотография их детей. Им тогда было семь и девять лет. Они стояли во дворе дома, после того как напрыгались перед поливочным шлангом, веснушчатые и щурящиеся от яркого солнца. Рэнди без переднего зуба, Лизины мокрые волосы смешно топорщились.
- Я работаю... - повторил Майкл.
Она хорошо понимала, что он не мог не заметить ее реакцию на фотографию, но сейчас она была прежде всего бизнесменом, и все личное не имело к этому визиту никакого отношения. Бесс взяла себя в руки и продолжила:
- Ты работаешь каждый вечер?
- Последнее время - да.
Он не добавил: "С тех пор как расстался с Дарлой", но ему это было не нужно. И так ясно, что за этим столом он многое передумал и многое в жизни пересмотрел.
- А письменный стол тебе здесь нужен?
- Может пригодиться.
- Шкаф для папок?
- Вряд ли.
- Полки?
Он покачал руками, как снижающийся самолет крыльями.
- Для тебя как для дизайнера эта комната важна? Или не очень?
- Не очень.
- Хорошо... Тогда пошли дальше.
Они прошли во вторую спальню для гостей, в туалетную, галерею, кухню и наконец, в гостиную.
- Скажи мне, Майкл, что ты вообще думаешь о дизайне.
- Ну, временами это бывает чересчур, хотя некоторые работы мне нравились.
- А как ты относишься к стеклу? Ну, например, если у столов не деревянные, а стеклянные крышки?
- Годится и то и другое.
- Будешь принимать гостей в этой комнате?
- Может быть.
- Сколько примерно за один раз?
- Не знаю.
- Человек двенадцать?
- Пожалуй, нет.
- Шесть?
- Думаю, что да.
- Это будет официальный прием или неофициальный?
- Скорее всего неофициальный.
- Стол, еда...
Она прошла в конец комнаты, где висела люстра, изучая, как изменяются пятна света на ковре, представляя себе этот свет на мебели, переходя от окна к окну.
- У тебя обычно были фуршеты или вы собирались за столом?
- Когда-то собирались...
- Камином будешь пользоваться?
- Да.
- Телевизор смотришь в этой комнате?
- Нет.
- А где слушаешь магнитофон или проигрыватель?
- Пожалуй, я бы хотел, чтобы это было в семейной гостиной, рядом с кухней.
- Какие линии ты предпочитаешь? Вертикальные или горизонтальные?
- Что?
Она взглянула на него и улыбнулась:
- Этот вопрос часто удивляет. Вертикальные или горизонтальные? Одни успокаивают, другие дают энергию.
- Вертикальные.
- А-а... энергетические. Ты рано встаешь или поздно?
- Рано.
Она это знала, но обязана была спросить.
- А как насчет полуночи? Ты смотришь шоу Дэвида Леттермана?
- Смотрю - что?
- Ты ночной человек, Майкл?
Он почесал затылок и уставился в пол.
- Я был таким, но интересно, как все природа устроила, она сама о тебе заботится, когда ты достигаешь среднего возраста.
Она улыбнулась и посмотрела на потолок:
- Скажи, что ты думаешь об этой люстре?
Он подошел поближе и тоже поднял голову:
- Она похожа на гроздь винограда.
Бесс засмеялась:
- Гроздь винограда?
- Да. Эти закругленные хрусталики из дымчатого стекла... Разве нет?
- Может быть. Тебе она нравится?
- Мм... - Он старательно рассматривал люстру. - Да, очень.
- Хорошо. Мне тоже.
Она сделала пометку, чтобы повторить дымчатое стекло в столах, и еще одну - по поводу дверей, когда перешла через широкий дверной проход в кухню-столовую. Из этой комнаты озера не было видно, но зато открывался вид на ряд деревьев, голых сейчас, зимой, и на маленький парк с белым павильоном. Там, к счастью, не было никаких качелей или игровых площадок, что, может быть; было бы привлекательным для молодых людей, но не для дома, предназначенного для солидной зажиточной публики.
- Что происходит в парке? - спросила она.
- Летом здесь устраивают пикники. Вот, пожалуй, и все.
- Никаких оркестров, лодочных гонок?
- Нет, лодки все на окружном пляже или в яхт-клубе.
- У тебя будет шлюпка?
- Вероятно.
- На озере много парусных лодок, да?
- Да.
- Я думаю, что ты с удовольствием будешь наблюдать за ними и из комнаты, и с веранды.
- Конечно.
Она сделала пометку о том, что жалюзи должны быть вертикальные, и отправилась на кухню. Банка арахисового масла, батон хлеба и пустые пластиковые банки - унылые признаки холостяцкой жизни. Она взглянула на убогие съестные припасы и отвела глаза, потому что вид этой заброшенности вызывал жгучее желание устроить здесь все иначе, как это сделала бы заботливая хозяйка, но ни одному из них это не было нужно.
- В этой кухне будут готовить еду? - спросила она, повернувшись спиной к Майклу.
Он ответил, поразмышляв некоторое время:
- Нет.
Она взяла себя в руки и повернулась, чтобы положить блокнот на стол.
- У тебя есть какие-то увлечения, о которых мне необходимо знать?
- Они не изменились за последние шесть лет. Охота и прогулки на природе, но я теперь езжу в свой охотничий домик.
- У тебя не появилась аллергия?
Он поднял брови:
- Аллергия?
- Это имеет отношение к обивке и обоям, - пояснила она.
- Нет, аллергия не появилась.
- Тогда, пожалуй, остается спросить лишь о смете. Она чем-то ограничивается? Какие у тебя возможности?
- Делай так, как делала бы для себя. Ты всегда с этим хорошо справлялась, и я тебе доверяю.
- Это относится ко всей квартире?
- Ну-у... - Он нерешительно огляделся вокруг.
- А как быть с комнатами для гостей?
- Я ненавижу пустые комнаты.
- Да, - согласилась она. - Я тоже.
Ей внезапно захотелось - и в этом не было никакой логики - подойти к нему, обнять на минуту, потрепать по плечу и сказать: "Все будет в порядке, Майкл. Я заполню твою квартиру красивыми удобными вещами и мебелью, и тебе не будет так одиноко".
При этом она прекрасно знала, что дом, пусть и полный вещей, не может заменить дома, в котором полно людей.
Бесс посмотрела в свой блокнот:
- Мне нужно кое-что замерить. Поможешь мне?
- Конечно.
- Я попыталась сделать набросок квартиры, но планировка так необычна...
- У меня в офисе есть план, его сделали, когда квартира продавалась, я тебе его пришлю.
- О! Это очень поможет. А пока - померяем?
Следующие двадцать минут они делали замеры комнат и окон. Бесс все аккуратно пометила на своем примитивном наброске плана, захлопнула блокнот и убрала рулетку.
- Что будет дальше? - спросил Майкл, когда они вернулись в прихожую и он подал ей пальто.
- Я переведу все эти размеры - комнату за комнатой - на кальку. Затем "попутешествую" по своим каталогам и предложу варианты меблировки, оформления окон, принесу образцы обивки и обоев. И еще принесу маленькие картинки мебели. Они вырезаны из пластика с магнитиками, поэтому их можно примерить на плане. После этого я приглашу тебя на просмотр. Я обычно провожу их в своем магазине, там все мои образцы, и вечером никто не мешает. Если тебе что-то не понравится, мы подберем другие образцы, ты посмотришь альбомы.
- Когда ты объявишься?
Пальто было застегнуто, она натягивала перчатки.
- Я постараюсь заняться этим как можно быстрее и дам тебе знать примерно через неделю, ведь ты живешь в прямо-таки спартанских условиях. Не вижу ничего плохого в том, что отдаю кому-то предпочтение. Я выполню твой заказ раньше других.
Она улыбнулась ему стандартной профессиональной улыбкой и протянула руку в перчатке:
- Спасибо, Майкл.
Он крепко ее пожал:
- Ты ничего не забыла?
- Что именно?
- Сорок долларов. Твой гонорар?
- А, это. Я ставлю это условие, чтобы оградить себя от пустых вызовов. Часто одинокие люди приглашают дизайнера просто так, пообщаться. Но в твоем случае не вызывает сомнений, что тебе нужна мебель.
- Бизнес есть бизнес, Бесс, и я выплачу тебе этот гонорар.
- Хорошо. Но, может быть, лучше прислать тебе счет?
- Ни в коем случае! Подожди здесь.
Майкл вышел в комнату, где стоял чертежный стол, оставив ее дожидаться. Она смотрела ему вслед, натягивая перчатки поплотней. Потом достала из сумки блокнот, еще какое-то время понаблюдала за ним, потом пошла в комнату с письменным столом, где он выписывал чек.
Фотография по-прежнему стояла на столе. Она смотрела на нее через его плечо и спокойно сказала:
- Чудо какое они были в этом возрасте. Правда?
Майкл перестал писать, взглянул на фото, вырвал чек из книжки и только потом повернулся к Бесс. Он окинул ее взглядом и снова повернулся к фотографии.
- Да, правда.
В комнате повисла тишина, пока они рассматривали фотографию их сына и дочери, сделанную в то беззаботное время. Его взгляд вернулся к Бесс, и ее щеке стало горячо, как от ожога.
- Майкл, я... - С трудом подбирая слова, испытывая горечь оттого, что собралась сказать, она посмотрела на него. - Я была у мамы в воскресенье. Мы поговорили с ней.
Бесс замолчала, ожидая, что он скажет, но он тоже молчал.
- Я рассказала ей, как мне трудно опять тебя видеть, и она объяснила, что это потому, что встреча с тобой заставляет меня посмотреть на себя и на свою вину другими глазами. - Он по-прежнему молчал, а она, сжав в руке блокнот, заставила себя продолжать:
- Я думаю, что должна просить у тебя прощения за то, что настраивала детей против тебя.
Что-то промелькнуло в его глазах, может быть, быстро подавленный гнев. И, хотя он вроде бы не шевельнул ни одним мускулом, казалось, он весь напрягся, не отрывая глаз от Бесс.
Она рассматривала свои перчатки.
- Клянусь, что я не буду этого делать в дальнейшем - смешивать бизнес и личное, но это тревожило меня сегодня. Когда я увидела их фотографию здесь, то поняла... ну, что ты тоже любишь их и что тебе было тяжело без них.
Она снова встретилась с ним взглядом.
- Прости меня, Майкл.
Он немного помолчал и прохрипел:
- Я ненавидел тебя за это. Ты знаешь.
Бесс перевела взгляд на чертежный стол и ответила спокойно:
- Да, знаю.
- Почему ты это делала?
- Потому что мне было больно и я считала, что ты меня предал.
- Но дети не виноваты, это совсем другое.
- Сейчас я это понимаю.
Они молча смотрели друг на друга, пока тишина не стала невыносимой.
- Мама еще кое-что сказала.
И опять Майкл ждал, пока она боролась с собой, набираясь мужества продолжать.
- Она сказала, что, когда я вернулась в колледж, ты передвинулся на последнее место в моих приоритетах, потому и нашел другую женщину, На его лице ничего не отразилось, она спросила:
- Это так, Майкл?
- А как ты думаешь?
- Я тебя спрашиваю.
- Я не собираюсь отвечать. Не вижу смысла. Поздно.
- Значит, это правда.
Он протянул ей чек.
- Спасибо, что пришла, Бесс. Мне пора в офис.
Ее щеки горели. Она взяла чек.
- Мне очень жаль, Майкл. Я не должна была говорить об этом сегодня.
Она прошла впереди него в прихожую. Он открыл перед ней дверь, но передумал и снова закрыл.
- Зачем вообще ты все это сказала, Бесс?
- Не знаю. Последнее время я не понимаю сама себя. Между нами осталось так много невысказанного, во мне живут все эти ужасные эмоции. Наверное, мне как-то нужно было от них избавиться - раз и навсегда. Видно, для этого и существует прощение.
Его глаза не отрывались от ее глаз. Он кивнул:
- Хорошо. В общем-то это честно. Извинения принимаются.
Она не улыбнулась. Не смогла. И он не смог.
Он дал ей образец ковра и проводил до лифта, держась от нее на почтительном расстоянии, нажал кнопку. Двери открылись тут же, пока он еще произносил:
- Спасибо, что пришла.
Бесс вошла в лифт, повернулась, чтобы вежливо улыбнуться, но он уже шел по коридору к квартире. Двери лифта закрылись, она поехала вниз, размышляя, улучшились или ухудшились их отношения после ее признания вины.