Однако продолжение приведённого ранее начала сталинского ответа на приветствие рабочих — гораздо интереснее и содержательнее, если рассматривать его текст, впервые опубликованный в газете “Заря Востока” (Тифлис), № 1197, 10 июня 1926 г., не в историческом контексте 1926 г., а в контексте обстоятельств 1948 г., когда 8-й том сочинений И.В.Сталина вышел из печати, и в контексте последующей истории:

И ключевой вопрос по отношению к этому историческому контексту можно сформулировать так: Почему И.В.Сталин не забыл этот ответ и он, казалось бы при всей незначительности его темы, был включён в состав собрания его сочинений? — мало ли каких речей и по каким поводам он успел произнести за всё время своей политической деятельности? Мало ли каких славословий в свой адрес в изустной и в письменной форме за 25 лет его «генерального секретарства» были обращены к нему? Какой смысл несёт именно этот ответ на славословия, начиная с момента публикации 1948 г.?

Поставив этот вопрос, продолжим чтение ответа И.В.Сталина рабочим тифлисских железнодорожных мастерских:

«Я вынужден поэтому восстановить подлинную картину того, чем я был раньше и кому я обязан нынешним своим положением в нашей партии.

Тов. Аракел сказал здесь, что в прошлом он считал себя одним из моих учителей, а меня своим учеником. Это совершенно правильно, товарищи. Я, действительно, был и остаюсь одним из учеников передовых рабочих железнодорожных мастерских Тифлиса.

Позвольте обратиться к прошлому.

Я вспоминаю 1898 год, когда я впервые получил кружок из рабочих железнодорожных мастерских. Это было лет 28 тому назад. Я вспоминаю, как я на квартире у т. Стуруа в присутствии Джибладзе (он был тогда тоже одним из моих учителей), Чадришвили, Чхеидзе, Бочоришвили, Нинуа и др. передовых рабочих Тифлиса получил первые уроки практической работы. В сравнении с этими товарищами я был тогда молодым человеком. Может быть, я был тогда немного больше начитан, чем многие из этих товарищей. Но, как практический работник, я был тогда, безусловно, начинающим. Здесь в кругу этих товарищей, я стал тогда учеником от революции. Как видите, моими первыми учителями были тифлисские рабочие.

Позвольте принести им мою искреннюю, товарищескую благодарность. (Аплодисменты.)

Я вспоминаю, далее 1907 — 1909 годы, когда я по воле партии был переброшен на работу в Баку. Три года революционной работы среди рабочих нефтяной промышленности закалили меня, как практического борца и одного из практических местных руководителей. В общении с такими передовыми рабочими Баку, как Вацек, Саратовец, Фиолетов и др., с одной стороны, и в буре глубочайших конфликтов между рабочими и нефтепромышленниками — с другой стороны, я впервые узнал, что значит руководить большими массами рабочих. Там, в Баку, я получил, таким образом, второе своё боевое революционное крещение. Там я стал подмастерьем от революции.

Позвольте мне принести мою искреннюю, товарищескую благодарность моим бакинским учителям. (Аплодисменты.)

Наконец, я вспоминаю 1917 год, когда я волей партии, после скитаний по тюрьмам и ссылкам, был переброшен в Ленинград. Там, в кругу русских рабочих, при непосредственной близости с великим учителем пролетариев всех стран — тов. Лениным, в буре великих схваток пролетариев и буржуазии, в обстановке империалистической войны, я впервые научился понимать, что значит быть одним из руководителей великой партии рабочего класса. Там в кругу русских рабочих — освободителей угнетённых народов и застрельщиков пролетарской борьбы всех стран и народов, я получил своё третье боевое крещение. Там, в России, под руководством Ленина, я стал одним из мастеров от революции.

Позвольте принести свою искреннюю, товарищескую благодарность моим русским учителям и склонить голову перед памятью моего великого учителя — Ленина. (Аплодисменты.)

От звания ученика (Тифлис), через звание подмастерья (Баку), к званию одного из мастеров нашей революции (Ленинград) — вот такова, товарищи, школа моего революционного ученичества.

Такова, товарищи, подлинная картина того, чем я был и чем я стал, если говорить без преувеличения, по совести (Аплодисменты, переходящие в бурную овацию.)» (И.В.Сталин, Сочинения, т. 8., Москва, «Политиздат», 1948 г. стр. 173 — 175).

Членораздельная речь человека обладает той особенностью, что её можно понимать исключительно в прямом значении. Но некоторые изустные речи и тексты наряду с прямым значением, подчас пустяковым, несут в себе какой-то ещё другой смысл, который может дополнять прямой; но может быть и так, что смысл, переданный иносказательно, может быть куда более значимым, нежели смысл, переданный прямо. Понимаемый в прямом значении ответ И.В.Сталина на приветствие рабочих железнодорожных мастерских действительно может быть понят и оценён в том смысле, что это обычные ритуально-этикетные речи в стиле «от нашего стола — вашему столу» и не более того.

Однако объективной данностью является тот факт, что употребляемые И.В.Сталиным термины «ученик», «подмастерье», «мастер», соответствуют последовательности прохождения степеней посвящения в масонских ложах, которые в ряде случаев, именуются не «ложами», а «мастерскими».

Соответственно в переводе с масонского жаргона на русский язык весь приведённый выше ответ И.В.Сталина на приветствие рабочих, которые в те времена действительно не имели адекватных представлений о том, как делается политика, и в особенности, политика глобальная, означает:

Вы, товарищи, из лучших чувств ко мне наговорили много вздора, но вы ничего не понимаете в том, что происходит на самом деле. И я вынужден поэтому восстановить подлинную картину того, что происходит. Однако я не имею возможности говорить об этом прямо, поскольку ещё не собираюсь умирать. Но я могу сказать иносказательно: как вождь ВКП (б) и Советского народа я создан масонством. Я прошёл путь посвящений от ученика до мастера от революции. Также обращаю ваше внимание на то, что крещение нормально принимается однократно, а троекратное крещение — знак того, что всё это противостоит истинному Христианству как идеологии и практике строительства на Земле Царствия Божиего . Такова, товарищи, подлинная картина нашей жизни, если говорить без преувеличения, по совести. Даже если вы, мои современники, не поймёте этого иносказания, то его поймут потомки и продолжат наше большевистское дело воцарения на Земле праведности.

Включение “Ответа рабочим главных железнодорожных мастерских в Тифлисе” в 1948 г. в собрание сочинений И.В.Сталиным — при длительном не оглашаемом публично конфликте большевизма и масонства во всех его ветвях — было разоблачением скрываемой исторической правды об эпохе марксистских революций начала ХХ века.

И это не домыслы об эпохе и не вариации фантазий политиканствующих маньяков в духе антимасонских страшилок последних двух десятилетий. Факты, известные И.В.Сталину и историкам коммунистического движения второй половины XIX — первой половины ХХ веков, состоят в том, что в 1920 году и в 1922 году II и IV конгрессы Коминтерна рассматривали вопрос о проникновении масонской агентуры в коммунистической движение, отделившееся от II-го — социал-демократического — Интернационала.

«Впервые вопрос о масонстве именно в связи с руководством французской секции Коминтерна встал ещё на 2-м Конгрессе в 1920 г. Тайные члены сразу нескольких масонских орденов Зиновьев, Троцкий, Радек и другие, игравшие в то время большую роль в Коминтерне, прилагали все усилия, чтобы, с одной стороны, заполнить вновь возникшее международное коммунистическое движение кадрами масонов, рядящихся в коммунистические тоги, а с другой — пресечь в самом зародыше любые антимасонские выступления в Коминтерне. Ещё до начала 2-го Конгресса председатель Коминтерна Зиновьев (Радомысльский), член Бнай Брита, Лиги по борьбе с диффамацией и Великого востока Франции, сделал всё, чтобы представить дело так, что для Советской России вопрос о масонстве якобы не имеет никакого значения, и поэтому он не интересует якобы российских коммунистов. И подобное извращение действительности имело место всего через три года после свержения большевиками сплошь масонского временного правительства во главе с масоном 33-степени А.Ф.Керенским! Однако, несмотря на эти судорожные усилия бнайбритовцев и членов Великого востока, пробравшихся в руководство Коминтерном, во время заседаний 2-го Конгресса многие западные коммунисты указывали на масонскую опасность. Так в одном из выступлений говорилось:

«Этот вопрос не интересует русских, но имеет громадную важность в латинских странах (т.е. в латиноязычных странах Европы — В.Е.), в Англии и Америке, франк-масонство пользуется довольно большим влиянием в этих странах. Оно пользуется политической организацией, стремящейся к завоеванию и удержанию власти; оно группирует промышленников, учёных, дельцов… Вдобавок эта организация тайная, и так как во многих странах мы ещё не имеем нелегальных организаций, то, по отношению к франк-масонству, находимся в худшем положении. Товарищи, примыкающие к франк-масонству, могут нас контролировать, в то время как мы не имеем возможности в свою очередь контролировать их организации. Одной из главных причин того кризиса, который переживает в настоящий момент французская партия, является присутствие в её рядах многих франк-масонов».

Поскольку члены французской партии принадлежали в основном всё к тому же Великому востоку, что и Зиновьев и др., то последние на этом Конгрессе Коминтерна (1920 год), несмотря на довольно оживлённую дискуссию по вопросу о масонстве, сами о нём не заикнулись ни словом. Тем не менее, единогласно при одном воздержавшемся (Зиновьеве) пленарное заседание 2-го Конгресса Коминтерна приняло предложение итальянской партии о том, что член компартии не может одновременно быть членом масонской ложи.

Сразу же после окончания работы 2-го Конгресса Коминтерна Зиновьев развернул через агентуру Лиги по борьбе с диффамацией, внедрённую им во многие партии, входившие в Коминтерн, бурную деятельность по дискредитации всех тех итальянских и некоторых французских товарищей, которые выступали на 2-м Конгрессе с осуждением масонства. В течение почти года на этих товарищей оказывался беспрецедентный нажим со стороны всей своры масонов, тайно внедрённых в Коминтерн. В результате на 3-м Конгрессе Коминтерна в 1921 году было зачитано заявление Итальянской социалистической партии этому Конгрессу, в котором со ссылкой на решения Ливорнского съезда ИСП, в частности, говорилось: «Переходя к взаимоотношениям ИСП и Коммунистического интернационала, съезд подтверждает своё первоначальное, добровольно принятое решение о присоединении к Интернационалу и тем самым обязывается подчиниться постановлениям последнего Московского Конгресса (т.е. 2-го Конгресса Коминтерна, на котором было принято итальянское предложение о масонстве — В.Е.). В связи с этим съезд заявляет, что ИСП включает в свою программу все 21 условие; от оговорки, касающейся франк-масонов, она отказывается». (Подчёркнуто нами — В.Е.).

Таким образом, Зиновьеву удалось принудить итальянских товарищей отказаться от собственной принципиально правильной позиции, а также в обход единогласного решения 2-го Конгресса не включить пункт о несовместимости коммунизма с масонством в 21 условие приёма в Коминтерн. Из-за этой позиции Зиновьева на 3-м Конгрессе Коминтерна никто больше и словом не обмолвился о масонстве.

А спустя ещё один год, в 1922 году на IV Конгрессе Коминтерна в связи с продолжающейся фракционной деятельностью внутри французском партии Коминтерну вновь пришлось возвращаться к французскому вопросу, для чего была образована большая комиссия, в которую входили: В.И.Ленин, Клара Цеткин, Коларов (Болгария), Грепп (Норвегия), Валецкий и Костшева (Польша), Катаяма (Япония), Бела Кун (Венгрия) и др., которые, несмотря на присутствие в комиссии Зиновьева и Троцкого, всячески старавшихся затушевать вопрос о масонстве, подготовили текст резолюции по французскому вопросу, который был единогласно принят на пленарном 32-м заключительном заседании IV Конгресса Коминтерна 5 декабря 1922 года. В этой резолюции имеется целый раздел, посвящённый франкмасонству, который мы приводим здесь полностью:

«Несовместимость франк-масонства с социализмом считалась общепринятой в большинстве партий 2-го Интернационала. Итальянская социалистическая партия исключила из своей среды франк-масонов в 1914 году, и эта мера была, несомненно, одной из причин, позволивших партии во время войны проводить оппозиционную политику, так как итальянские франк-масоны в качестве орудия Антанты действовали в пользу интервенции.

II Конгресс Коммунистического интернационала не присоединил к условиям вступления в Интернационал особого пункта о несовместимости коммунизма с франк-масонством только потому, что считал это само собой разумеющимся и, как явствует из протоколов, не допускал мысли о возможности одновременной принадлежности к партии пролетарской диктатуры и к чисто буржуазном организации, прикрывающей избирательно-карьеристские происки формулами мистического братства. Неожиданно обнаружившийся для IV Конгресса Коммунистического интернационала факт принадлежности значительного числа французских коммунистов к масонским ложам является в глазах Интернационала самым ярким свидетельством того, что наша французская партия не только сохранила психологическое наследие французского реформизма и парламентаризма, но и чисто материальные, крайне компрометирующие верхи партии связи с секретными учреждениями радикальной буржуазии. И в то время как Коммунистический авангард собирает силы пролетариата для непрерывной борьбы против всех группировок и организаций буржуазного общества во имя пролетарской диктатуры, целый ряд ответственных работников партии: депутатов, журналистов, вплоть до членов Центрального комитета, сохраняет тесные связи с секретными организациями врага. Особенно печальным является тот факт, что вся партия, во всех её течениях не подняла после Тура (т.е. съезда в г. Тур — В.Е.) этого вопроса, несмотря на его полнейшую ясность в международном масштабе, и что только в процессе фракционной борьбы внутри партии факт этот обнаружился перед Интернационалом во всём своём угрожающем значении.

Интернационал считает необходимым раз и навсегда положить конец этим компрометирующим и деморализующим связям верхов Коммунистической партии с политическими организациями буржуазии. Делом чести революционного пролетариата является очищение всех его классовых организаций от элементов, которые хотят одновременно принадлежать к двум борющимся лагерям.

Конгресс поручает Центральному Комитету французской коммунистической партии не позже как до 1 января 1923 года ликвидировать все связи партии, в лице её членов или групп, с франк-масонством. Всякий коммунист, принадлежащий к масонам, который до 1 января не заявит открыто своей организации о своём полном разрыве с масонством, исключается тем самым автоматически из коммунистической партии без права примкнуть к ней когда бы то ни было. Утайка кем-либо своей принадлежности к масонству будет рассматриваться как проникновение в ряды партии вражеского агента и наложит на соответственное лицо пятно бесчестия перед лицом всего пролетариата.

Принимая во внимание, что самый факт принадлежности к масонству, независимо от того, преследовались ли при этом данном случае те или другие материальные, карьеристские и другие порочащие цели, свидетельствует о крайней неразвитости коммунистического сознания и классового достоинства. IV Конгресс признаёт необходимым, чтобы товарищи, которые принадлежали до сих пор к масонству, и которые ныне порвали с ним, не могли в течение двух лет занимать ответственные посты в партии. Только напряжённая работа в пользу революции в качестве рядовых членов Коммунистической партии может принести этим товарищам полноту доверия и восстановить их права на занятие в партии соответствующих постов», — говорится в резолюции IV Конгресса Коминтерна» (В.Н.Емельянов . “Десионизация”, приводится по файлу, найденному в интернете ).

В.Н.Емельянов — по образованию арабист, некоторое время был советником Н.С.Хрущёва по Ближнему Востоку, в бытность того первым секретарём ЦК КПСС. Т.е. приведённый выше фрагмент взят из книги, написанной человеком, который, будучи помощником первого лица партии и государства, имел по крайней мере неофициальный доступ к очень многим не оглашаемым публично материалам.

На следующий день после того, как 5 декабря 1922 г. IV конгресс Коминтерна по инициативе В.И.Ленина принял антимасонскую резолюцию, В.И.Ленин оказался в Горках, где спустя год с небольшим и завершилась его жизнь. Было ли это прямым результатом успеха врачей в их деле в 1922 г., либо масоны-опекуны были непричастны, а В.И.Ленин сам, пребывая во власти материалистически-атеистических убеждений, оказался не готов к тому, чтобы выдержать удар масонского эгрегора, — вопрос открытый.

Т.е. в соотнесении с этим историческим прошлым публикацию в собрании сочинений И.В.Сталина “Ответа рабочим главных железнодорожных мастерских в Тифлисе” действительно следует рассматривать именно в контексте взаимоотношений разноликого масонства и большевизма .

Причём внимание чистоплюев и скептиков, привыкших жить в культуре, где учебники истории, средства массовой информации предпочитают умалчивать о масонстве и не связывают политику и масонство, и где говорить о наличии такого рода взаимосвязей почитается «дурным тоном», следует обратить внимание, что на II и IV конгрессах Коминтерна вопрос о проникновении масонской агентуры в коммунистическое движение обсуждали не «кухонные» политики, не «пикейные жилеты», аналогичные тем, о которых речь идёт в “Золотом телёнке”, а практические политики, многие из которых успели стать масонами прежде, чем стали приверженцами идеалов коммунизма и поняли что с масонством им не по пути.

И это приводит к вопросам, на которые нет ответа у приверженцев идеалов ХХ съезда: А почему «царь» Никита о роли масонства в политике ничего не сказал в своём докладе?почему такие участники ХХ съезда, как В.М.Молотов и А.И.Микоян , которые историю партии и Коминтерна знали не по книгам, а по личному жизненному опыту, отмолчались и не возразили Н.С.Хрущёву?

Вопросы действительно интересные, поскольку, если уж партийной верхушке потребовалось «отмываться» от «преступлений сталинской эпохи», то, казалось бы, чего уж проще — прочитал резолюцию IV конгресса Коминтерна, объявил Берию и Сталина и неугодных их сподвижников масонской агентурой, об опасности которой предупреждал великий вождь и учитель мирового пролетариата товарищ Ленин ещё в 1922 г., на следующий день опубликовал это всё вместе с «одобрям!» съезда в “Правде” и в “Известиях” и всё — знамёна КПСС снова в первозданной чистоте; а хотят отмываться масоны от “сталинских” преступлений либо нет — это уже их дело, а не проблема мирового коммунистического движения.

И при этом никакого идиотизма про то, как Сталин командовал «по глобусу», городить бы не пришлось, выставляя самого себя заведомым лжецом и идиотом.

Однако нет: о масонстве в докладе Н.С.Хрущёва ни слова.

А вот что по свидетельству Ф.И.Чуева сказал о масонстве В.М.Молотов, спустя многие годы после ХХ съезда:

«— Модная тема сейчас — масоны — говорю я. — Масоны в революционном движении. Говорят, даже в вашем правительстве были.

— Конечно, могут наговорить разные вещи, которые были и которых не было. Масоны, конечно, старались около правительства кого-то своего иметь.

— Даже называют конкретных людей. Например, Шверника…

— Шверника? Здорово! Маловероятно. Он для этого, по-моему, не приспособлен. Нет, не может этого быть. Шверник — русский рабочий, очень, так сказать, прямолинейный человека. А масоном быть — надо вертеться!