Наверное, если бы не спутники, Дарт просидел бы возле места гибели Лары очень долго. Привыкший к смерти, он неожиданно обнаружил, что некоторые потери куда страшнее, нежели прочие. Грусть, сожаление – вот что было ему известно ранее. Но теперь, когда внутри него все заледенело, а в сознании ширилась звенящая пустота, окружающий мир открылся новой гранью – той, за которой нет места отступлению и исправлению ошибок. Что бы ты ни сделал, что бы ни сказал – ничего не изменится. Сотни раз прокручиваешь в голове роковой момент. Прикидываешь, как можно было поступить вернее, что сказать, и иногда даже находишь нужное решение, но потом реальность с тупым равнодушием с размаху ударяет тебя о землю, выбивая прочь все «если» и «может быть». Не остается ничего, кроме осознания невосполнимой потери, с которой придется жить.

Он почти не разговаривал, почти не отдыхал. Все время старался что-то делать, надеясь, что усталость тела сможет заглушить вой сознания. Получалось плохо. И все же дорога брала свое.

До Близнецов путники добрались без проблем, благо заблудиться в ущелье не смог бы даже слепой. То, что Лара назвала несерьезным обвалом, поначалу показалось Дарту настоящей каменной стеной, к тому же почти отвесной. У ее основания стояла единственная палатка, в которой ребята обнаружили небольшой запас продовольствия и воды. Но людей видно не было.

– Палаток должно быть больше, – сказал Колин.

Он оказался прав – останки еще одной палатки обнаружились под камнями. Надо полагать, остальные находились там же.

– Наверное, землетрясение спровоцировало новый обвал, – предположил алхимик.

– А люди? – спросила Амелия.

Колин лишь многозначительно пожал плечами. Вариантов их судьбы виделось немного.

На штурм завала ушел целый день. Первым подъем начал Дарт. Амелия было заикнулась, что лучше пустить вперед кого-то еще, но парень ее даже слушать не стал. О скалолазании он знал примерно столько же, сколько о Гнильцах до встречи с Ларой, зато был сильнее и физически подготовленнее своих спутников.

Дарт поднимался вдоль горной стены. Идти здесь казалось ему куда безопаснее, чем пытаться преодолеть завал, где каждый шаг грозит новым камнепадом. Такая опасность оставалась и тут, но можно было хотя бы закрепить веревку и потом надеяться на нее как на страховку. Веревку и крючья он нес с собой. Каждые десять шагов вбивал крюк в стену и пропускал через него веревку. Скорее всего, Лара бы добралась до гребня завала в несколько прыжков, но Дарт тащился целую вечность. Еще одну вечность пришлось сидеть и ждать, пока гребня достигнут спутники. Чтобы не тосковать за бесконечным созерцанием окрестных вершин и не заледенеть на пронизывающем ветру, парень спустился навстречу поднимающимся товарищам. Кайра, само собой, отставала от Амелии и Колина. Ей приходилось не только подниматься самой, но и нести на руках маленького сына. Не то чтобы Дарт сжалился над ней, но, помогая ей, он помогал и себе – отвлекаясь от воспоминаний. А те ни в какую не желали оставить его в покое. Возвращались, кружились огненным хороводом, время от времени выплевывая на поверхность сознания очередной образ.

– А здесь красиво, – сказала Амелия, когда вся группа добралась до верха. – Никогда не думала, что снег и камни могут быть так красивы.

– Смертельная красота, – ответила ей Кайра.

Прежде чем спускаться, немного отдохнули. Дарт с удивлением смотрел на сына молодой женщины. За все время пути по ущелью и последующего подъема Ким ни разу не сказал, что устал, замерз, голоден или еще что-нибудь в таком духе. Странное поведение для мальчишки, выросшего среди заботливых слуг и неги. Эта странность настолько поразила Дарта, что тот даже спросил Кайру:

– Он настолько привык к трудностям, что не жалуется?

– Нет, – улыбнулась та. – Когда мы покидали резиденцию в Ванд-Долле, Ким обещал своему отцу, что будет заботиться обо мне и ни разу не заплачет. Теперь держит слово. Только раз заплакал – после смерти бабушки. Но мы с ним решили никому об этом не рассказывать.

Дарт сглотнул. Собственные терзания показались ему слабостью – омутом, в который он загоняет себя по собственному же желанию. Рядом с ним сидел мальчик, которого выбросили в жестокий мир, и который, несмотря ни на что, держит данное отцу слово. Неужели ему проще, чем бывшему Охотнику? Нет! Быть того не может.

Дарт отошел к краю обрыва. Так далеко от спутников, как только мог. Ненадолго прикрыл глаза, потом, медленно выдохнув, взглянул в бесконечность горных пиков. Некоторое время постоял, ни о чем не думая. Он не забудет Лару. Он не забудет того, по чьему приказу прибыли сюда летуны. Он ничего не забудет, а потому придет за ответами и за кровью.

Спуск дался значительно проще. А следующие дни путники шли по извилистым тропам, неведомо кем прорубленным в каменном массиве гор. Иногда тропы обрывались, чтобы возникнуть далеко впереди; иногда исчезали и не показывались очень долго, и людям приходилось самостоятельно выбирать, куда ступать; иногда тропа приводила к тупику, и казалось, что дальше идти некуда, но стоило внимательно присмотреться, как где-то рядом обнаруживался незаметный разлом или сквозная пещера. Впрочем, тропой Дарт называл всего лишь более или менее ровные участки поверхности, по которой им приходилось идти. Непонятно, кому понадобилось строить замок или какое-то иное сооружение в этих местах. На чем туда добираться? Пешком долго, на дирижабле вряд ли возможно – постоянные ветра создают слишком опасные условия для полета. Если бы не карта отца, Дарт бы в жизни не отыскал дорогу. Он и так все время боялся сбиться с пути и постоянно сверялся с ориентирами. Благо отец указал их в достаточном количестве.

Завесой, отделяющей Клыки Мертвецов от остального мира, служил ледяной водопад, место красивое, но отчаянно холодное. Казалось, сам воздух здесь состоит из кристаллов льда. Вот когда пригодились те теплые одежды, что ребята нацепили на себя в деревне и потом в пещере. Но даже их тепла оказалось недостаточно. Лицо стыло, а стоило остановиться хоть ненадолго, как холод тотчас начинал сковывать ноги и руки. Несмотря на непомерную усталость, от которой путники еле переставляли ноги, о привале нечего было и думать. Длинный серпантин, который им пришлось преодолеть до водопада, оставил за спиной большую часть горных пиков, опустил к земле густые облака.

Странно, что сам водопад замерз не до конца. Да, со всех сторон его сковывала толстенная наледь, но под ней продолжала бежать вода – прозрачная голубоватая кровь гор.

Чтобы найти способ переправиться через водопад, пришлось изрядно потрудиться. В отцовской карте пунктир вел прямиком через водную преграду, но промокнуть на таком морозе означало верную смерть. Оставалась надежда на какую-то обходную тропу. Вместо тропы нашелся карниз, вход на который сливался с окружающим камнем и ускользал от взгляда. Дарт несколько раз проходил мимо него, но не замечал. Лишь отчаявшись, начал чуть ли не по сантиметру изучать каменную стену за водопадом.

При ближайшем рассмотрении карниз оказался довольно широким, хоть и обледенелым. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы по нему стало можно пройти. Зато хоть немного согрелись. Хотя и не все. Доверить рубку льда девчонкам Дарт не мог. Да и от Колина помощи оказалось немного. Алхимик совсем стух и едва шевелился.

За водопадом открылся длинный туннель, очевидно искусственного происхождения. Гладкие стены и пол просто не могли появиться сами по себе. Идти здесь было легко. К тому же туннель все время понижался, да и ветер исчез – так что вскоре путники заметили, что воздух стал теплее.

Последний рывок проделали в тишине. На разговоры не осталось ни сил, ни эмоций. Не рассыпаться окончательно помогало ощущение близкой развязки. Цель многодневного пути должна была открыться вот-вот, буквально за следующим поворотом.

Туннель кончился внезапно, выведя путников в огромную каменную чашу со стенами-колоннами, устремляющимися под самые небеса. В воздухе кружились снежинки, которые сверкали и переливались в лучах солнца, создавая немного сказочную и нереальную атмосферу.

– Ого… – произнесла Амелия.

Ее взгляд, как и взгляды всех остальных, был прикован к огромным воротам, буквально вросшим в тело каменной стены. Чтобы создать такое, надо обладать поистине колоссальными ресурсами. И ведь где ворота расположились? В сердце горного массива, куда и налегке-то подобраться сложно. Не говоря уж о том, чтобы тащить на себе оборудование. Да и какое должно быть оборудование, чтобы соорудить подобное? Страшно подумать, для чего все это строилось.

– Надеюсь, ты сможешь их открыть, – сказал Колин, притаптывая на месте.

Дарт и сам очень на это надеялся. Он вытащил из вещевого мешка странный восьмигранный камень, который передала ему Рыбий Глаз, повертел его в руках. Если это не ключ, тогда можно спокойно разворачиваться и идти обратно.

Медленно, на нетвердых ногах Дарт приблизился к воротам. Они были выше него, по крайней мере, в три раза.

«Из чего они сделаны?»

И не камень вроде, и не металл. Что-то гладкое и не слишком холодное, вон ворота не обледенели даже.

Взгляд парня скользил по воротам, ища замочную скважину, и довольно скоро обнаружил небольшое углубление. Дарт даже не поверил в удачу.

«Что ж, вот и проверим…»

Он повертел камень, примериваясь, и сунул в углубление. Камень лег в него, как влитой. Ничего не произошло. Дарт попытался вытащить камень, но тот не поддался.

– Подожди, – остановил его Колин, – может, оно работает с запозданием.

Постояли и подождали. Ничего. Тишина. Над головой продолжают порхать снежинки.

– Может, надо что-то сказать? – спросила Амелия.

– Что?

– Не знаю. Имя свое, к примеру.

– Глупо это как-то…

– А ты попробуй. Мы никому не расскажем.

– Дарт Статгаст, – произнес бывший Охотник.

Никакой реакции.

– Да что же это за.. – Дарт со злостью шагнул к воротам, отчаянно желая вырвать камень обратно, но оскользнулся на льду, и, спасаясь от падения, вытянул перед собой руки. Одной рукой он угодил как раз на камень – и тот вдавился еще глубже.

За воротами что-то ожило, заурчало, заскрежетало. Громадные створки дрогнули и начали расходиться. В лица путников дохнуло теплом.

Дарт даже не знал, что ожидал увидеть. Скорее всего, непроглядную темноту. Но увидел нечто вроде просторного зала, весьма неплохо освещенного странного вида светильниками, спрятанными под потолком. Отчасти они походили на газоразрядные лампы техномагов и в то же время выглядели совершенно иначе. В зале не было ничего – ни мебели, ни оборудования, ни даже пыли. Стерильная чистота, какой просто не бывает в реальном мире. Стены и пол – гладкий металл.

Металл?!

Колин уже шарил руками по стенам, исследуя пальцами небольшие округлости на ее поверхности. Округлости располагались на строго одинаковых расстояниях и разбегались ровными линиями, образуя квадраты.

Ворота начали закрываться.

Путники переглянулись.

– Может, стоит кому-то остаться снаружи? – спросил алхимик.

– Останешься? – спросил его Дарт.

– Нет. Ты что? Когда еще удастся побывать в таком месте?

– Желающих нет? – Парень обвел взглядом спутников.

Желающих не нашлось.

Ворота захлопнулись с протяжным гулом.

– Если нас сюда впустили, то и способ выбраться наверняка найдем, – без уверенности сказал бывший Охотник.

– Каков ваш статус? – раздался приятный женский голос. – Назовитесь.

Дарта аж передернуло. Именно этой фразой их встретил странный голос в разрушенном храме. Разве что тут явно говорит женщина, а там – не понять кто.

– Это что? – шепотом спросила Амелия.

Дарт прижал палец к губам, призывая молчать.

– Каков ваш статус? Назовитесь.

– Дарт Статгаст, – громко произнес парень.

– Идет идентификация. Ожидайте. Идентификация пройдена. Найдено соответствие. Дарт Статгаст, ваш уровень доступа: зеленый. Добро пожаловать в научно-исследовательский комплекс «Вулкан».

– Почему мне кажется, что мы попали в далекое прошлое? – спросил Колин.

– Возможно, ты недалек от истины, – сказал Дарт.

– Здравствуй, Дарт… – голос изменился. Изменился радикально и неожиданно. Настолько неожиданно, что бывший Охотник почувствовал, как спина покрывается мурашками, а в горле встает ком. С ним говорил отец. Черт знает, из каких времен и с каких расстояний звучал его голос, но ошибиться было просто невозможно. – Я бы очень хотел сказать, что рад тебя приветствовать. К сожалению, сказанное было бы ложью – я гораздо сильнее обрадовался бы, если бы ты никогда тут не оказался. Но изменить ничего нельзя. Я сделал свой выбор и не жалею о нем, хотя мне больно от него. Голос, который ты слышишь, синтезирован по образу моего голоса. Я подумал, что так тебе легче будет понять и принять происходящее на Островах. Это место было открыто нами девять лет назад. Осколок мертвого мира, который неведомым образом не только уцелел во время общепланетарной катастрофы, но и сохранил большую часть своего потенциала. К сожалению, мы слишком многое забыли, чтобы разобраться в доставшемся нам богатстве. Но мы старались. И кое-чего добились. Проходи, нам есть о чем поговорить…

Стена напротив ворот начала расходиться в стороны. По полу побежали зеленые огни – точно путеводная нить.

– Надеюсь, твой отец не против, что его сын пришел с друзьями, – сказала Амелия, делая шаг по огням.

– Мой отец мертв, – резче, чем хотел, бросил Дарт. – Это только голос. И то ненастоящий.

Они шли по огням по коридорам и лестницам. Кругом по-прежнему царила стерильная чистота, не было ни намека на ржавчину или иные признаки упадка. Создавалось ощущение, будто люди ушли отсюда лишь несколько дней назад, и к тому же собирались вернуться.

– Нам неизвестен весь спектр исследований, которыми занимались в этом комплексе, – продолжал голос отца, – но его потенциал просто поражает. Отсюда можно следить за состоянием как установок левитирования Островов, так и за работой концентраторов магической субстанции. Анализ происходит, разумеется, опосредованно, лишь по косвенным признакам, но его результатам можно и нужно верить.

Путники миновали длинный коридор, в стороны от которого вели короткие ответвления-балконы, огражденные перилами по пояс высотой. За балконами не было ничего, лишь пустая темнота, насколько хватает глаз. Только легкое движение воздуха и гулкое эхо намекали на огромные пространства.

По мере приближения путников к концу коридора им все отчетливее слышалось гудение, исходящее из следующего зала. И если весь центр представлялся затаившимся, но все же дремлющим зверем, то там, куда вела световая нить, явно работало какое-то оборудование.

– Нам удалось подсоединиться к энергетической системе комплекса, – говорил голос отца. – Удалось собрать крохи данных, предоставляемых внешними системами. Все эти данные должны сохраняться и анализироваться до твоего прихода. На их основе ты сможешь сделать свой следующий шаг.

– Ой-ой, – проронил Колин, когда они вошли в гудящий зал. Тот сверкал всеми цветами радуги, да к тому же так ярко, что поневоле хотелось зажмуриться.

– Что это? – спросила Амелия. Ее голос осип. Девчонка явно знала ответ на собственный вопрос.

– Это оборудование техномагов, – сказал Колин.

Примерно то же самое Дарт видел в Тан-Лароне, в подвале выгоревшего здания театра. Только приборов там было меньше, и они не работали. Тут находились прозрачные призмы, кубы, шары, всевозможные трубки, и все это светилось, переливалось, искрило и пылало.

Большая часть оборудования была расставлена на полукруглом длинном столе. Отдельные элементы связывались воедино не только световыми трубками, но и пучками света – непрерывным или мерцающим излучением. По полу вились какие-то кабели. Все они тянулись от стен или свисали с потолка, и все подключались к общей магической системе. Судя по всему, именно по кабелям подавалась энергия. Обычно техномаги работали со светом посредством хитроумных устройств, преобразовывая его в магическую субстанцию, которую потом могли накапливать и хранить, чтобы использовать по мере необходимости. Но тут источником было что-то иное.

В воздухе ощутимо пахло озоном.

– Твой отец был ренегатом, – сказал Колин.

Он не спрашивал – он констатировал факт.

– Нет, он был Архитектором. Занимался планировкой островного хозяйства.

– Сколько угодно. Только при этом он был ренегатом.

– Да почему? – вступилась Амелия. – Может быть, он помогал техномагам. Или они ему.

Алхимик поморщился так, что его мнение по поводу предположения девчонки стало ясно.

– Полагаю, ты считаешь меня отступником, – продолжил голос, точно услышал спор гостей. – Не стану оправдываться, я действительно имел дела с магами-ренегатами. Я не разделяю их принципов, но вынужден был пойти на сотрудничество, потому что больше ждать помощи было неоткуда. Мы – полноправные партнеры, равно заинтересованные как в раскрытии тайн этого места, так и в сохранении его местоположения в секрете. Сегодня, после того, как они помогут мне создать своего магического клона, мы покинем институт. Не знаю, надолго ли. Возможно, навсегда. Нас почти выследили, агенты техномагов идут по пятам. Нам необходимо исчезнуть, раствориться среди толпы обывателей. Потом, спустя время, если кто-то из нас уцелеет, он вернется в эти стены.

– Нам надо сообщить о том, что мы наткнулись на логово ренегатов! – сказал Колин.

Дарт смерил его оценивающим взглядом.

– Ты это серьезно?

– А почему нет? Тебе отлично известно, почему техномагия практикуется исключительно в строго оборудованных для этого местах и при неусыпном контроле мастеров. Любая ошибка, любая погрешность может привести к непоправимым последствиям. Это субстанция, куда непосвященным лучше не соваться. Тем более туда лучше не соваться тем, кто возомнил о себе бог весть что. Ты знаешь историю, в Ордене ее преподают. Что стало с Островами Тандар, Уолд и Квилт?

– Я понимаю, к чему ты клонишь.

– Клоню? Хорошо, давай обратимся к нашей высокородной спутнице, – он повернулся к Кайре. – Госпожа, каково наказание за несанкционированное занятие техномагией?

– Смертная казнь, – вроде бы нехотя ответила та.

– А почему так сурово?

Она посмотрела на него из-под нахмуренных бровей, затем перевела столь же хмурый взгляд на Дарта.

– Они опасны для Островов.

– Именно! – наставительно поднял палец Колин. – Тандар, Уолд и Квилт тому доказательства. Особенно Квилт – его сожрали с потрохами. Те самые твари, на которых тебя учили охотиться. Пойми меня правильно, – его тон смягчился, став примирительным, – я ничего не имею против твоего отца. Я просто прошу тебя не оставлять это место в тайне. Бесконтрольно работающее оборудование техномагов – это страшная опасность. И не только для нас, но и для всего Острова. Поверь, мне до трясучки интересно узнать, что же за тайна привела нас сюда, но подумай еще раз, стоит ли она того, чтобы рисковать десятками тысяч жизней?

– Все это проработало ни один год, – Дарт обвел руками полупрозрачную систему из стекла и света. – Я хочу получить всего один ответ. Разве это много?

– Я думаю, ты имеешь на это полное право, – вместо Колина ответила Кайра. Ее тон изменился, из него исчезла прежняя мягкость. Теперь перед Дартом стояла не беглянка, трясущаяся над собственным сыном, но дочь наместника – полноправный властитель Острова в отсутствие собственного отца и мужа. Она говорила так, будто и в самом деле способна помешать Дарту поступить, как он того пожелает.

Вообще-то Дарт отлично понимал, что Колин абсолютно прав – деятельность ренегатов не только незаконна, но и по-настоящему опасна. Только отступить теперь он бы не смог, слишком большую цену пришлось заплатить за возможность попасть сюда и узнать правду.

– Для выгрузки результатов сбора данных встань на красный круг… – эту фразу голос повторял уже несколько минут.

Дарт выполнил указание и встал на красный круг перед сверкающим столом. Вокруг него тут же взвился столб белого пламени, его языки закружились, ударили под потолок, задрожали, а затем распались тысячами искр. Некоторое время те парили в воздухе, потом резко потянулись к одной точке перед лицом Дарта, замельтешили, заметались, выстраиваясь в строгую последовательность. Спустя полминуты перед бывшим Охотником парило окно-визуализатор. Пару лет назад ему уже доводилось видеть подобное. Тогда на одной из оконечностей Тана случилось массовое нашествие Проклятых. Дело принимало столь скверный оборот, что к борьбе с тварями подключились техномаги. Именно на окне-визуализаторе один из них демонстрировал очаги наибольшей активности Проклятых.

На этот раз окно превратилось в куб, внутри которого одна за другой зажигались яркие зеленые точки. Над каждой точкой была закреплена короткая надпись.

– Это Острова, – прошептала стоящая рядом Амелия.

Действительно, визуализатор строил объемную карту всех Островов. Ну, или большей их части.

– Надеюсь, ты узнал схему расположения Островов, – снова заговорил голос. – Схема должна быть актуальной на тот момент, когда ты ее рассматриваешь. Это сделано на случай, если за время моего отсутствия будет заложен новый Остров.

– А вон там мы, – осторожно указала Амелия. – Ванд.

– Не знаю, известно ли тебе, но закладка нового Острова, – вещал голос, – возможна не чаще, чем раз в пять лет. Это ограничение связано с неустойчивостью общей системы.

В магическом кубе между Островами протянулись еле заметные сияющие нити белого цвета.

– Системой я называю совокупность Островов и связывающих их силовых линий. Ввод нового Острова нарушает устоявшееся равновесие системы, вызывает перераспределение энергетических потоков между Островами, а также может привести к непредвиденным помехам в работе установок левитации.

Дарт почувствовал, как начинают плавиться мозги. Он явственно понимал, что с каждым новым словом отца понимает все меньше.

– Нам не до конца понятны причины, вызывающие сбой в системе равновесия, но мы вынуждены подстраиваться под них. Иначе нас ждет крах всего. Каждый новый Остров, я назову его дочерним, напрямую зависит от материнского – того, от которого он запитывается. Именно поэтому дочерний Остров может появиться лишь там, где в достаточной степени развит институт техномагии.

Колин, казалось, утратил связь с реальностью и буквально поглощал каждое слово. И это при его негативном отношении к магам-ренегатам, приложившим руку к настройке всего этого оборудования! А вот Амелия заметно поскучнела, и Дарт ее прекрасно понимал. Его и самого мало интересовали подобные лекции еще со времен обучения в Ордене. И здесь он хоть и желал получить ответы, но в более простой форме.

– Мы подходим к сути моих изысканий. Обрати внимание: силовые линии от дочерних Островов тянутся к материнским. Те же, в свою очередь, тоже являются дочерними для более старых. И так далее, пока… – голос отца стих, будто нарочно нагнетая напряжение, – и так до тех пор, пока не остается самый первый, изначальный Остров.

В магическом кубе гораздо выше прочих точек появилась небольшая черная сфера.

– Знакомься, Дарт – это сердце нашей системы. Это источник и координатор. Центр, вокруг которого строится весь наш мир.

– О чем он? – пробурчал Колин. – Всем известно, что нет единого центра. Есть три метрополии – они первые.

– Мы долго не могли понять, откуда метрополии черпают свою энергию, – точно услышав алхимика, продолжал голос. – Ответ нашелся в этих стенах, у машины, которую ты видишь перед собой на столе. Мы сумели уловить силовые линии, устремляющиеся много выше самих метрополий. То, что поддерживает систему в работе; то, что сообщает ей энергию; то, что выравнивает спонтанные сбои… – все это находится над самой нашей головой. Об изначальном Острове не осталось почти никаких сведений. По какой-то причине все они были утеряны… так считается. Я же склонен полагать, что сведения намеренно уничтожили. Зачем? Не знаю. Одно ясно точно – магическое оборудование, размещенное на изначальном Острове, работает до сих пор и до сих пор выполняет свои функции. Но! За прошедшие годы без ремонта и обслуживания оно начало давать сбои. О том свидетельствуют многочисленные факты из статистики ведения островных хозяйств: землетрясения, пересыхание источников воды, изменение магнитных полюсов, несвойственные скачки давления и прочее.

При слове «землетрясения» Колин нахмурился, его взгляд стал пустым, будто алхимик смотрит куда-то в глубь себя.

– Быть может, ты задаешь мне вопрос: почему те, кто живет на изначальном Острове, не следят за оборудованием? Я себе тоже его задавал. И нашел, как мне кажется, ответ в одном из древних хранилищ Грест-Алана. Это было нечто вроде послания или отчета, написанного на обгорелом листе бумаги. Часть текста оказалась невосполнимо потерянной, но уцелевшая часть сообщала вот что: вследствие действий по монтажу комплекса «Черная дыра» произошел неконтролируемый магический выброс, повлекший массовую гибель населения Острова. Уцелели лишь те, кто в момент выброса находился на борту летательных аппаратов. Что стало с выжившими, мне неизвестно. Полагаю, некоторые из них добрались до других Островов. Почему они потом не вернулись, я не знаю. Знаю лишь, что суть «Черной дыры» состояла в создании способа мгновенного перемещения между Островами.

– Телепортация, – презрительно фыркнул Колин. – Не обижайся, но твой отец слишком верил в сказки. Всем и каждому известно, что мгновенно переместить сколько-нибудь сложный объект на большое расстояние невозможно.

– Заткнись, – ровным голосом проговорил Дарт.

Не то чтобы он рвался защищать отца, которого, как оказалось, почти не знал, но самоуверенность алхимика иногда выводила из себя.

– А теперь о главном. Еще раз прошу прощения, Дарт, что взваливаю на твои плечи такую тяжкую ношу. Я пытался нести ее один, но потерпел неудачу. После открытия изначального Острова первым моим побуждением было обнародовать полученные данные. Не сразу, потому что они требовали тщательной проверки и расчетов. Но все мы люди, и у всех у нас имеются свои цели. Иногда весьма низменные. Кое-кто из моей группы решил, что открытие должно достаться тому, кто больше за него заплатит. Покупателей он нашел быстро, но в чем-то они не смогли договориться, и пролилась кровь. Мой человек погиб… – голос ненадолго стих. – Полагаю, его пытали. Он указал на нас. Назвал имена, но, слава Всевышнему, не выдал этого места. За нами началась охота. Мы разбежались по разным Островам, затаились, условившись встретиться, когда охота сойдет на нет. Не знаю, выжил ли кто… Исходя из худших предположений, я оставил для тебя послание и наладил работу той самой машины, которую ты видишь перед собой. Признаюсь, я не знаю, как тебе поступить. Не знаю, как бы поступил я сам. Взгляни на схему…

Некоторые точки в магическом кубе начали краснеть, белые нити кое-где задрожали и исчезли. Нет – почти исчезли, став едва заметными.

– Сейчас ты видишь текущее состояние системы. Красным отмечены Острова, проявляющие признаки нестабильности. Окружающие их силовые структуры работают в аварийном режиме и в любой момент могут отказать. Полагаю, ты знаешь, что произойдет в этом случае: без активных силовых структур Острова разрушатся. Выход я вижу лишь один: собрать группу специалистов, добраться до изначального Острова и перезапустить управляющие контуры базовой контрольной станции. Полагаю, этого должно оказаться достаточно, чтобы система избавилась от накопившегося в ней мусора. Но есть одно «но»: сделать это надо тихо, не привлекая внимания. Я уверен, люди, убившие моих товарищей и меня, до сих пор охотятся за тайнами, сокрытыми в этих стенах. Не позволь им добиться своего.

В голове Дарта будто что-то вспыхнуло. Он вспомнил, с какой уверенностью наставник Патрик отыскал тайник отца в Тан-Лароне. Тогда парень мог только догадываться об источнике его информированности. Теперь же все начинало проясняться. Но как же гнусно от этого стало на душе! Неужели Патрик, да и другие наставники, собравшиеся в зале Малого совета и решавшие, как же открыть куб, на самом деле обыкновенные наемники, чья цель – заполучить секреты его отца? Но как такое возможно среди членов Ордена Охотников? Нет, тут что-то не так. Они говорили об Эриусе – помощнике отца, который никогда не нравился Дарту! Эриус рассказал им о кубе. Значит, его и следует отыскать в первую очередь.

– Полагаю, я сказал почти все, что собирался, – голос смолк, но спустя мгновение заговорил снова. – Сейчас ты слышишь меня настоящего. Я записал эти слова без надежды, что смогу сказать их тебе с глазу на глаз. Я люблю тебя, сын. И я горжусь тем, кем ты стал. Я бесконечно виноват перед тобой и перед мамой. Мы так радовались, когда ты появился на свет. Радовались, когда сказал первое слово, сделал первый шаг. Ты этого не можешь помнить, но я помню. Никому в целом мире я не пожелал бы твоей участи и той ноши, что собственными руками возлагаю на твои плечи. И все же никому больше не могу довериться. Ты – моя плоть и кровь. Ты – лучшее, что я оставляю после себя. Спасибо, что ты есть. Прощай.

Дарт даже не заметил, когда появилась резь в глазах, а окружающий мир подернулся влажной пеленой. Он ожидал услышать все, что угодно, но только не признание в отцовских чувствах. Только не ту боль, что сквозила в каждом его слове. Нет! Это неправильно! Он должен продолжать ненавидеть родителя. Так разумнее, так проще жить. Поводов для ненависти столько, что из них можно выстроить лестницу до самых небес. Но глаза продолжало щипать, а мир расплывался все сильнее.

Дарт резко обернулся. Чувство стыда перед спутниками выжигало его изнутри. Но рядом никого не оказалось. Все тихо ушли. Оставили его наедине с эмоциями. Он не заметил, как погас магический куб, как начало слабеть свечение внутри стеклянных призм и шаров. Машина, все эти годы работавшая в сердце укрытого горами комплекса, умирала. Последним ее «вздохом» стал полупрозрачный шар цвета янтаря. В момент последней вспышки света он материализовался прямо перед Дартом, ненадолго завис в воздухе, а потом начал медленно падать. Парень проводил шар отсутствующим взглядом, раздумывая, разобьется тот или нет, но в последний момент подхватил его. Шар оказался теплым и приятным на ощупь, будто был живым. Внутри него виднелись очертания схемы расположения Островов.

– В ваших руках находится банк данных, – проговорил под потолком приятный женский голос. Тот самый, что встретил гостей у ворот. – Он содержит в себе всю собранную вашим отцом информацию относительно устойчивости системы. В любой момент вы можете ознакомиться с ее развернутой версией. Для активации режима просмотра необходимо сильно встряхнуть шар. Для деактивации – снова встряхнуть. В то же время банк данных является ключом к экспериментальному летательному аппарату. Для того чтобы проследовать к аппарату, следуйте вдоль зеленых огней.

На полу зажглась зеленая подсветка.

Дарт ощущал себя опустошенным, но уже сейчас понимал – это пройдет. Нужно время, чтобы все услышанное уложилось в голове. Нужно время осознать.

– Я больше не плакса! – крикнул он во весь голос.

– А тут такие разве были? – Из коридора показалась улыбающаяся Амелия.

– Были-были, я сам видел. – Дарт показал им шар. – Если я все правильно понял, на обратной дороге нам не придется мерзнуть. Надеюсь, места хватит на всех.

– Какого места? – спросил Колин.

– Сейчас узнаем.

Они покинули комнату, снова шли длинными коридорами и переходами, которые неуклонно поднимались вверх. Просторный зал с прозрачной куполообразной крышей, где они оказались в конце концов, наверняка располагался где-то в небе.

Не было никаких сомнений, что когда-то здесь находился наблюдательный пункт. Об этом свидетельствовали большие и малые телескопы, сгрудившиеся в одном углу. Все остальное пространство заполняли многочисленные столы, инструменты, заготовки, фрагменты каких-то механизмов и просто мусор. Центром же притяжения всех взглядов стал… наверное, его можно было бы назвать планером, но куда более технологичным, нежели те штуки, что атаковали ребят в отрогах. Корпус летательной машины был туго обтянут какой-то кожей, а на верхней части крыльев располагались непонятные зеркальные пластины.

– Хочешь сказать, ты сможешь этим управлять? – не скрывая шока от увиденного, спросил Колин.

– Сейчас узнаем.

Дарт аккуратно залез туда, где, по его разумениям, должен находиться пилот. Удобно разместился в кресле перед десятком непонятных приборов. Гнездо для установки банка данных находилось в центре панели с приборами.

Янтарный шар занял свое место.

– Идет анализ бортовых систем, – услышал парень скрипучий металлический голос.

Приборы ожили, замерцали странного вида символами.

– Анализ бортовых систем завершен. Все системы работают в штатном режиме. Выберите пункт назначения.

Схема Островов, запечатанная в банке данных, вспыхнула и большим шаром зависла перед глазами Дарта.

– Думаю, я смогу им управлять, – усмехнулся тот.

Он посидел еще некоторое время, затем вытащил шар из гнезда. Бортовые приборы снова умерли.

Дарт выбрался к спутникам.

– Он огромный! – проговорила Амелия.

Ее глаза горели, а щеки пылали. Волнуется? Что ж, надо признаться, Дарт и сам чувствовал, как сильно бьется в груди сердце. Ничего подобного он в жизни не видел.

– Что ты собирашься делать? – спросила его Кайра.

В отличие от остальных она выглядела абсолютно спокойной. Зато ее сын буквально рвался ухватить с пола какую-нибудь деталь. Выглядел он при этом весьма забавно – эдакий неугомонный зверек под надзором строгой мамы.

– Нужно найти спокойное место и немного передохнуть. Может, пару дней. У меня голова кругом от всего, что произошло за последнее время. Можно было бы остаться здесь, осмотреться. Возможно, нашли бы что-то интересное, но у нас совсем не осталось еды.

– Я могу и потерпеть, – усмехнулась Амелия.

– А я – нет, – в тон ей ответил Дарт. – Неровен час, кого-нибудь покусаю с голодухи.

– Как ты собираешься поступить с нами? – с той же невозмутимостью продолжала допытываться Кайра.

– Не понял.

– Твой отец, если я правильно поняла, рекомендовал действовать, не привлекая к себе внимания. В тайне. Я – потенциальная утечка.

– Если смогу, высажу тебя и Кима там, где укажешь. Или близко к тому месту. У тебя есть чем заняться на Ванде. Остров все еще в огне. Тем более силовые структуры не в порядке. Если еще остались техномаги, способные наладить их работу, пусть поторопятся.

– Ты спас меня и моего сына. Я хочу помочь.

– Это необязательно.

– Нет, обязательно. – Ее голос стал властным. – Первое, что я хочу сказать, – секрет твоего отца умрет вместе со мной. И второе – думаю, техномаги, верные наместнику, еще остались. И они помогут тебе. Я это обещаю.

– Связь с другими Островами, – вспомнил Дарт. – Вот что мне точно нужно. Связаться с Охотниками.

– Ты уверен? – подавшись к нему, спросила Амелия. В ее голосе звучало беспокойство.

– Да. Это надо сделать.

– Тогда нам в Ванд-Крос. Там мой муж собирал верных сторонников и оттуда планировал нанести удар по столице.

Дарт кивнул, потом посмотрел на Амелию и Колина.

– Я с тобой! – опередила вопрос девчонка. – Даже не сомневайся.

Алхимик лишь пожал плечами, мол – куда же я денусь?

Дарт взвесил в руках банк данных. Куда приведет их этот полупрозрачный шарик? А чего гадать? Время покажет.