Глава 4
РОНИН
Проснулся Олег неожиданно в хорошем расположении духа. Потягиваясь, щелкнул как следует по плафону с «жучком». Потом проделал положенные семьдесят отжиманий в луче детектора движения и полез в душ. Так, думал он, крутясь под холодными струями, так… Борьба группировок, загадочные девочки с И-способностями, ночные «гости», невесть откуда взявшиеся — все это, конечно, очень бла-ародно, только вот направляли-то меня сюда вовсе не за этим. Направляли меня сюда в первую очередь из-за исчезновений. Вот те, о которых известно.
Итак, некто Шульц, старший техник, ни в чем подобном ранее не замеченный, сворачивает за угол в центре Крепости — и более никто его не видит. Далее, рядовой Объединенных сил Алексей Орлов, посажен на «губу» за пьяный дебош, но через полчаса в камере остается только перегар. И наконец, помянутый «крот», некто Альберт Рин из И-отдела, как и упоминалось, исчезает из комнаты, запертой изнутри. В скобочках отметим, внедрение «крота» — сложная и дорогостоящая операция. Значит, как говаривал классик, это кому-нибудь нужно?..
А ведь есть еще пропавший из отчетов Алексей Топорков. Есть, кстати, Серега Овчинников, который, очень похоже, в этих краях отметился — и о котором никто пока ни словечком не упомянул… Плюс к тому — трое «невозвращенцев». Блинище, прямо не Крепость, а Красное Здание какое-то!
На импровизированной «кухне» — в закутке с холодильником и микроволновкой — обнаружилась банка кофе, из холодильника был извлечен «сухой паек № 3» — как выяснилось, что-то вроде соленого шоколада. Олег, отыскав пульт, включил встроенный в стену телевизор.
По одному из каналов шел какой-то старый вестерн — Олег только понял, что с Иствудом. По другому — долгоногая девуля выпевала нечто напрочь попсовое. Ага, вот они у нас, новости Центрального Канала (шуточку про ЦК в Управлении понимали далеко не все). Олег в общем-то терпеть не мог этот насквозь лживый официоз, но…
Минут через пять он понял, что не чувствует вкуса кофе, а челюсть норовит отдавить большие пальцы на ногах. Третью неделю бушевал скандал вокруг Диксона, обер-шефа Административного корпуса — что-то там связанное с тем, что чиновнички себя, любимых, взяли моду награждать как-то уж вовсе сверх меры, дело выплыло наружу, журналюги встали на уши, и ЦК по этому поводу не уставал бездарно отбрехиваться. Локальные конфликты в Приграничье, по сути, никогда и не прекращались. Объединенные силы собирались перекинуть чуть ли не дивизию в Форт-Лод на Джудекке… Так вот, господа хорошие, в местной версии новостей ничего подобного не было!!! Повсюду, изволите видеть, тишь да гладь да божья благодать… Олег ухмыльнулся: пожалуй, эту версию событий ЦК с удовольствием транслировал бы и в остальных мирах.
Хотя, в общем, смешного тут мало. Подобную кастрацию официальной инфы «местечковой вольницей» вряд ли объяснишь, да и слеплено, насколько мог судить Олег, вполне профессионально. Эрго… Сей вариант «картины мира» клепают где-то в Управлении, потом перекидывают на Базу-1, откуда уже вещают на спутник, так получается? В таком разе пахнет это дело санкционированной где-то на самом верху информационной блокадой. Все чудесатее и чудесатее…
Настроение не то что испортилось, но все равно как-то скукожилось. Однако заморачиваться со странностями местного вещания времени уже не было — надо было отправляться к Гринсбергу, а потом далее. На трудовую, так сказать, вахту.
Выйдя из коттеджа, Олег направился было к главному корпусу. Но тут из-за угла послышалось знакомое: «Пс-ст!» На ловца и зверь бежит, весело подумал он. И действительно: в глухом закоулке между коттеджами черной башней возвышался Патрик, подавая Олегу знаки.
Первым делом Патрик сообщил:
— Здесь не просматривается, — а потом, пожимая Олегу руку, осведомился вместо приветствия: — Ну?
Сей шедевр лапидарности означал следующее: успел ли Олег оглядеться, наткнулся ли на «пропавшую комиссию», что он думает о ночных гостях кофейни и о местной информационной политике — и еще ряд менее важных вопросов. Олег откликнулся с той же солдатской краткостью и прямотой:
— Жопа.
Патрик покивал:
— Полностью с тобой согласен, малыш.
Олег ухмыльнулся. У Патрика все были малыши — отчасти из-за его баскетбольного роста, но главное, это являлось частью тщательно культивируемого образа. В отделе все это прекрасно понимали, а потому не обижались.
Патрик тут же спросил:
— Как, есть что-нибудь?
— Разрабатываю одну компанию…
— А-а, понял. Я, кстати, с другого берега. Пренеприятнейшие, скажу тебе, личности.
Олег только рукой махнул:
— У меня как раз наоборот. Все столь милы и душевны — прямо не знаешь, кого и потрошить…
— А то смотри, если надо кому яйца дверью прижать…
Олег усмехнулся:
— Да надо бы кое-кому… Одна проблема: прижимать нечего.
— Опять понял. Слушай, эта девочка вроде под моим началом… Если хочешь, могу ей такой «лечь-встать» устроить — мало не покажется.
— Да нет, не стоит. Я уж как-нибудь сам.
Патрик присвистнул в лучших голливудских традициях:
— Сенсация! Малыш, похоже, влюбился!
— Иди ты… — отмахнулся Олег. — Мы с ней давеча только что не подрались.
Патрик с серьезным видом покачал головой:
— Первый признак, малыш, первый признак…
— Слушай, — Олег потихоньку начал злиться, — мы с тобой, кажется, не в школе и не в казарме. Мы с тобой, по-моему, о работе говорим.
— Ладно, ладно, не буду… Да, кстати о работе: Дюруа вчера ты уработал?
— Сержанта-то этого? Ну я. А что?
— Сотряс плюс два ребра. Перестарался, не находишь?
— Кто ж знал, что он такой… Выглядел уж больно серьезно. У вас там что — все такие?
— Не поверишь — почти все. Из моей полуроты только трое смогли пятьдесят раз отжаться. Но уж эти трое — такие ребятишки, держись за что попало, самому впору бояться… Джейн эта твоя, кстати, тоже из таких. Она Дюруа, бедолагу, могла похлеще тебя окучить. Остальные — барахло. Зато уж понты и боевой смрад — на высшем уровне. Гордость фюрера… Да! Я же Дженкинса видел!
— Ну?! И что он?
— Разгуливает в форме без погон, но важный!.. И ты знаешь, в авторитете. Для всех он господин полковник. И этот его… Санчо Панса при нем. Адъютант господина полковника. Знаешь, — Патрик вдруг стал серьезен, — эти горе-вояки, они ж тут всерьез верят, что на переднем крае находятся. Воинская честь, ветеранское братство, все дела…
— Да-а… — протянул Олег. — Кстати, что за пальба у вас там вчера приключилась? Сарацины нагрянули?
— А хрен его знает, — с неожиданной злостью ответил Патрик. — То ли опять по миражам палили, то ли… Я позавчера в пустыне своими глазами джип видел.
— Какой? — обалдел Олег. Сроду на пустынных базах никаких джипов не было — одни песчаные катера.
— Какой-какой… С колесами. После чего глава Службы безопасности вежливо и тактично объяснил, что мне все померещилось… Кстати, малыш, нет ли у тебя такого ощущения, что нас просто красиво и качественно слили? Твои-то тебя раскололи, так?
— И тебя заодно… Знаешь, я бы с выводами не спешил. Сюда сто лет никого не присылали, так что тихари, вроде нас, вычисляются безошибочно. А по нашим «потеряшкам» есть что-нибудь? — неожиданно вспомнил Олег. — Нас же, в общем, из-за них сюда прислали…
— Знаешь что, малыш, — раздумчиво протянул Патрик, — есть у меня такое говенное чувство, что «потеряшки» тут вообще не при делах. Так, предлог. Короче говоря, приказываю как старший группы: «потеряшек» побоку. Прояснить общий расклад, вскрыть ключевые фигуры, поработать с ними — аккуратно, без всяких там силовых акций! — и валить отсюда со всей возможной прытью. Уж больно у меня предчувствия поганые.
— Обижаешь, начальник. Силовые акции — это по твоей части, где уж нам, ползунам… А Руди?
— Руди я беру на себя. Приедем — вот увидишь, выпорю гада. Вот этим самым ремнем. Все усвоил?
— Понял, шеф. Ладно, пора мне. До связи, — Олег двинулся к выходу из тупичка, Патрик потянулся было следом, но Олег жестом остановил его: — Негоже, маэстро. Вот выйдем мы вместе — и за кого ж нас примут?
Патрик погрозил кулаком, Олег, лучезарно улыбнувшись, послал ему воздушный поцелуй, выбрался из тупичка и зашагал к канцелярии.
Там все решилось неожиданно быстро, к вящей радости Олега, изготовившегося уже к нескольким раундам головоломной борьбы с местной бюрократией. Олег оказался зачислен в состав технического персонала Крепости в качестве техника 2-й статьи — с мизерным, разумеется, окладом. Никаких «особых инструкций» и «наставлений» не последовало, что даже несколько огорчало: подобные вещи, как правило, могут пролить некоторый свет на происходящее. С тощей пачкой допусков в кармане он направился к техническому ангару.
Макс занимал небольшую мастерскую, под завязку набитую всяким дохлым электрохламом. Сам он, зажав в зубах сигарету, копался в недрах непонятного устройства, вооруженный лазерным паяльником и портативным диагностером. Завидев Олега, отложил сигарету, приветственно помахал паяльником:
— Здорово! Посиди пока, я сейчас.
Олег уселся в единственное свободное кресло, обвел мастерскую взглядом. Куда б не занесло — черт его дери, на любой базе все одинаково! Этих баз Олег перевидал не меньше сотни… Единственное отличие: в каморке Макса вместо постеров с голыми девками и мотоциклами по стенам оказались развешены репродукции какой-то графики, а также пара изображений самого Макса: небольшой набросок гуашью, выполненный четкими, скупыми мазками и довольно приличный шарж.
Макс и в самом деле управился быстро. Не успел Олег докурить, как он уже повернулся к нему вместе с креслом, протирая очки и щурясь.
— Есть такие уроды, которых к технике близко подпускать нельзя, — сообщил он, водружая на нос окуляры и снова обретая самоуверенность. Олег обвел помещение вопросительным взглядом, Макс кивнул и указал глазами на отдушину под потолком. Вот оно как, подумал Олег, почти не скрываются. Внаглую всех пасут, и хоть бы кто пикнул. Такое впечатление, что здесь это в порядке вещей. Интересно, есть в моих файлах что-нибудь насчет истории этого мероприятия? Чем-то же оно обосновано? Никакая СБ никогда себе такого не позволяла…
Так что задал он совсем не тот вопрос, который хотел бы:
— Так ты тут один, получается, пашешь?
Макс кивнул, выпуская паровозный столб дыма:
— Можно сказать и так. Есть один… помощничек, так по сравнению с ним у Георгия руки золотые. Я б ему и пылесос не доверил… Ладно, к делу. Пропуск за Фронтир у тебя есть?
Олег показал ему красную пластиковую карточку, снова вопросительно глянул на него. Макс опять кивнул. Значит, вот она, обещанная экскурсия, подумал Олег. Или, к примеру, тщательно организованный несчастный случай. Ладно, нож, по крайней мере, при себе, если что — драться буду без правил…
Эй, одернул он себя, погнали наши городских… Им — по крайней мере на данном этапе — куда важней живой Олег Панин, потенциальный союзник и рупор идей, чем еще один безымянный череп в пустыне.
Макс, для вида повертев допуск в пальцах, вернул его Олегу:
— Вот и чудно. Значит, сейчас ноги в руки, инструменты в зубы — и на внешнюю метеостанцию.
— А что там стряслось?
— Анализатор наелся. По-моему, блок настройки, но ты захвати на всякий там пяток запасных узлов. Оружие есть?
— Нет.
— Вот и отлично. Короче, сейчас транспорт уже готовят, так что дуй давай, — Максу явно нравилась роль «босса». Ничего, гражданин начальник, фигурка ты моя ключевая, усмехнулся про себя Олег. Придет время — раскручу я тебя на информацию по полной, ты и не заметишь. У нас и не такие бобры кололись… Он подхватил на плечо сумку с инструментами и направился к выходу.
На поле — кстати, вполне пригодное и для грузовых катеров — двое техников уже выкатывали «галошу», легкий песчаный катер. Такие Олег уже видел, даже водил пару раз, но прекрасно знал, что до настоящего пилота ему — как до Луны пешком. Тут же наличествовали один из «наших», долговязый застенчивый Янек, и незнакомый капрал с автоматом, хмурый и приземистый. Олег украдкой показал на него бровями, Ян в ответ чуть заметно покачал головой. Понятно, не наш, стало быть, человек… Но что тут сделаешь — в пустыне полагается сопровождающий…
Уже от нечего делать он сконцентрировался и осторожно качнул Волну, зондируя капрала энергетическим щупом. Сопротивления не встретил — и с некоторым разочарованием обнаружил то самое, о чем говорил утром Патрик. Дешевый набор ходовых клише «бывалого вояки»: представление о себе как о старом служаке (в двадцать-то с небольшим!), легкое, снисходительное презрение к штатским, которые «не нюхивали» (чего?), глухая неприязнь к неким мифическим «тыловикам» и «штабным»… Дальше простиралась пустыня примитивных эмоций и простейших желаний.
Олег чуть не плюнул с досады. Но поскольку для более тщательного анализа тут было не время и не место, да и объект не тот, штудии свои он прекратил — тем более Янек уже сидел в «галоше» и призывно махал оттуда рукой. Олег забрался на сиденье рядом с ним, а капрал пристроился сзади, умостив между колен автомат — со стороны посмотреть, и впрямь бывалый вояка. Янек, закрыв колпак, поднял «галошу» примерно на метр и медленно повел к башням Фронтира — мимо присыпанных красной пылью ангаров, мимо суровых часовых в касках… Да, подумал Олег, уж чем-чем, а выправкой местная армия похвалиться может. Но мы-то с вами знаем, господа, что за этой хваленой выправкой стоит. Имели-с удовольствие. Убедились… Что ни говори, а многовато здесь все же всякой бутафории, роялей в кустах и прочей дешевой театральщины…
А сам-то? — неожиданно прорезался внутренний голос. Сам-то как, не комедиант? Ты-то чем лучше? Притворяешься, рольку играешь, и все вокруг это знают и старательно делают вид, что верят, а при случае могут ведь и гнилыми помидорами закидать…
Олег, прекрасно зная за собой эту особенность, позволил ехидному внутреннему голосу всласть проворчаться, пока есть время. «Галоша» за «ворчальное» время успела подойти к КПП, на котором вместо бравых вояк девять десятых работы выполняла автоматика — по счастью, пока исправная. Тяжелые железные створки раздвинулись, Ян ловко провел между ними катер, поднял его на пять метров — и навстречу понеслась пустыня.
Обернувшись, Олег снова увидел башни — но теперь они казались уже не белыми, а словно обугленными яростным разбухшим солнцем, ползущим к зениту. Защитная стена, изъеденная ветрами, тупым углом выдавалась вперед — ни дать ни взять, нос старинного ржавого броненосца. На редкость уродливое сооружение, подумал Олег, да и выглядит угрожающе. Будь я сарацином, фиг бы я на своей земле такую пакость потерпел. И, между прочим, с точки зрения фортификации полный идиотизм: ну на кой нужен незамкнутый периметр? Будь я сарацином, обошел бы я эту хреновину, да и врезал нашим бравым воинам с тыла… Впрочем, неизвестно, что бы я думал или делал, будь я сарацином. Вообще неизвестно, люди ли они. Как сотрудник И-отдела, Олег не верил в духов. Он просто знал, что они существуют.
Повернувшись, Олег увидел, что Янек с широкой мальчишеской улыбкой глядит на него:
— Нравится, а? — вообще, за штурвалом всю застенчивость с него как рукой сняло. Олег вместо ответа поднял большой палец — зрелище оказалось действительно классное. Катер на небольшой высоте легко скользил вперед, огибая щетинистые холмы. А впереди — все те же красноватые волны, неестественно пронзительная синева неба, чуть сгущающаяся к горизонту… На несколько метров впереди катера неслась его тень цвета грозовой тучи, от нее стремглав улепетывал какой-то небольшой зверек.
— У вас тут еще и водится кто-то?
— Спрашиваешь! Змеи, пауки, мелочь всякая, а еще и волки песчаные. Эти, они, в принципе, небольшие, но если стая… Я тут как-то поломался, ночь в пустыне простоял, так они, зараза, чуть колпак мне не процарапали — веришь, нет? — Янек рассмеялся, и Олег почти позавидовал ему. В конце концов, это его катер, его мир, и парняга здесь, похоже, счастлив. Настолько, что даже неловко зондировать.
«Галоша» ловко увернулась от крутящегося пылевого столба, невесть откуда взявшегося. Олег присвистнул:
— Ого… И часто у вас такое?
— Да уж, частенько. Да это-то так, чепуховина пыльная. Вот когда «султан» дует…
— «Султан»?
— Ветер с северо-запада. Скорость под двести, пыльная буря, холод… Все сметает к черту, человека в пустыню укатить — это уж так, семечки. Вот на внешней метеостанции его и предсказывают. Точнее, предсказывает, — поправился Янек. — Он один там.
— Кто?
— Отшельник.
Олег выразительно покосился на сидящего сзади капрала, Янек усмехнулся:
— Да он нас все равно не слышит.
М-да, похоже на правду: бравый воин сидел, поставив между колен автомат, и бдительно вглядывался в проплывающую мимо пустыню. А что там всякие гражданские болбочут, его совершенно не касалось. Вот и пусть. Вот и ладно…
— Экземпляр? — поднял бровь Олег.
— Ну да… Понял теперь?
— Да уж понял… Ну так что Отшельник?
Янек передернул плечами:
— Странный он. Отшельник — это мы его называем, имени-то своего он не говорит. А сам себя называет Ронин. Не знаешь, что это за штука?
Олег напряг память:
— Погоди-ка… Это в древней Японии, кажется, самурай, потерявший сюзерена, или что-то такое.
— А-а, — протянул Янек, хотя Олег видел невооруженным глазом, что ни фига ему не понятно. Поэтому он перевел разговор на другую тему:
— Сам-то давно здесь?
— Два с половиной года.
— А сарацинов хоть видел?
— Раз, да и то издали, — ответил Янек чуть быстрей, чем требовал вопрос, и тут уж Олег без всякой Волны понял: врет парень. Милейшее местечко — эта Крепость!..
— А на что похожи?
Янек пожал плечами:
— На сарацинов и похожи… Кстати, приехали.
«Галоша» описала полукруг, опустилась, подняв целую тучу пыли. Янек, подождав, пока она чуть осядет, откинул колпак. Первым на песок соскочил доблестный капрал, сразу принявшийся кашлять, чихать и ругаться. Янек усмехнулся презрительно:
— Тоже — орел пустыни… — сам-то он предусмотрительно выждал, пока пыль осядет и выбрался достаточно осторожно, чтобы не поднять новое облако — опытный, собака… Олег выкарабкался последним.
Метеостанция представляла собой низкое бетонное строение с двумя решетчатыми башнями ветряков и какими-то датчиками на крыше. О внутреннем устройстве подобных станций Олег имел весьма приблизительное представление, так что оставалось надеяться, что ничего сверхсложного не предстоит. Конечно, Макс уложил ему в сумку несколько заботливо упакованных блоков и стандартный набор микросхем, но если не поможет стандартная «аптечка», то от лазерного паяльника толку и подавно не будет. Хотя строили эту штуку лет десять назад, так что, будем надеяться, ничего шибко навороченного туда напихать не успели.
Хотя на данный момент это наименьшая из проблем — Олег шкурой чувствовал чужую Волну. На сей раз кто-то из обученных, из наших, отметил он. Кто? Не «советник», не «донор»…
Из приоткрытой железной дверцы появился хозяин — и Олег в очередной раз подумал, насколько обманчивы привычные ассоциации. Отшельник — это сразу: спутанные космы, безумный взгляд, бородища до пупа, рубище. Козлом воняет… А тут — невысокий, поджарый мужик в выгоревшей почти добела камуфляжке. На лысой голове кепи, загорелый, щеки гладко выбриты, остроконечная бородка с проседью. Как у де Тревиля… Оглядел по очереди капрала, воинственно расставившего ноги, Олега, остановился на Янеке:
— Привез?
— Обязательно. И нового наладчика. Олег, познакомься.
Отшельник шагнул вперед, протянул Олегу ладонь — неожиданно крупную, мосластую, жесткую:
— Ронин.
— Это скорее не имя, а статус, — улыбнулся Олег, пожимая ему руку.
— А имя за Периметром осталось, — без улыбки ответил Отшельник — и без предупреждения, так же глядя Олегу в глаза, бросил зондирующую Волну-щуп. Ну, на сей раз — все четко, по школе, этим нас не возьмешь. Сами, знаете ли, учились… Ну, дядя, это невежливо, усмехнулся про себя Олег, отклоняя чужую энергию и выпуская ответный «зонд».
Совсем интересно: мужик-то, оказывается, «драйвер»! То-то я его не опознал сразу, подумал Олег. Редкая квалификация, а этот еще и по категории не ниже двойки… А пожалуй что, и повыше.
Отшельник тоже оценил Олеговы способности — на долю секунды вскинул выгоревшую бровь:
— Наладчик, говоришь? Ну, пошли налаживать.
А внутри оказалось очень даже ничего себе. В служебном помещении — порядок, какой бывает в жилищах старых холостяков. Прохладно. И зеленью пахнет. Настоящими живыми растениями. Отшельник, словно угадав мысли Олега, усмехнулся:
— Я в свое время кое-что по гидропонике подчитал. Вот, представился случай на практике применить.
— Понятно, — откликнулся Олег. Янек, пыхтя, втащил какие-то коробки, поставил, повернулся к Отшельнику:
— Порядок. Это наш человек.
— Чей это — ваш? — насмешливо прищурился Отшельник. — Сдается мне, это свой собственный человек.
— Я имею в виду, не экземпляр, и вообще.
— Вижу, что не экземпляр, — отозвался Отшельник. — Погуляй минут пять.
Янек послушно вышел, а Отшельник снова вперил в Олега темный взор:
— Из Управления давно?
— Вчера.
— И как оно там?
— Я уезжал — вроде стояло.
— Бритва там жива?
— Еще как. Я здесь ее милостью.
— И без всякой информации, — утвердительно произнес Отшельник.
— Как обычно, выдали сухим пайком, — пожал плечами Олег. В откровенности пускаться никак не тянуло. Даже мысленно — «драйвер» подобные вещи теоретически может считывать… Мы, стало быть, будем думать о другом. О работе. О тебе самом, старче. О белой обезьяне, в конце концов…
Нет, ребята, «драйвер» в пустыне — это похлеще подводной лодки в украинской степи… Еще один «крот»? Если так, то шибко он глубоко закопался. И Руди меня о нем не предупреждал. И вообще, я на эту экскурсию не напрашивался, побери ее белая обезьяна!
— Ну и, понятно, накрылась медным тазом вся твоя конспирация в первый же момент. Тебя ведь даже Макс слепошарый сразу расколол?
— Знаешь — так чего спрашиваешь?
— Я не спрашиваю, — опять же без улыбки поправил Отшельник, — я формулирую вопрос. Для тебя, «снайпер», чтоб было над чем на досуге подумать. Ладно, давай чиниться.
— А что стряслось-то? — поинтересовался Олег, выгружая из сумки необходимые причиндалы.
— Координирующий блок вылетел. Я б сам заменил, да нечем. И так-то, считай, нюхом определяю… И говорит мне мой нюх, что «султан» вот-вот задует.
— И что, тут везде такой бардак? — поинтересовался Олег, вывинчивая болты крепления.
— Довольно организованный бардак, не думаешь? — как бы мимоходом обронил Отшельник.
Олег покосился на него, разматывая провода диагностера, и промолчал. Что-то должно быть сказано — и оно будет сказано, подумал он. Но уж аз, многогрешный, ограничусь тем, что скромно послушаю. Ну, дяденька, ты провещаться-то собираешься? Расскажи, что ли, о белых обезьянах…
— До хрена странностей вокруг тебя вьется, — провещался дяденька. — Не знаешь, с чего ты вдруг такую кучу народа заинтересовал? В том числе на самом верху?
— Я?! — искренне поразился Олег. — А ты меня, часом, ни с кем не попутал?
— А ты думаешь, ты здесь случайно оказался — весь такой незаметный, как член на блюде? Ты учти, Бритва так просто ничего не делает. Вот я и думаю, с чего бы? Талантов, как я понял, у тебя особых не наблюдается…
— Что есть, то есть, — покладисто согласился Олег. М-да, блоку этому, похоже, прямая дорога на помойку, если верить диагностеру. Как еще до сего дня продержался? Разрегулирован по всем параметрам… Ничего, свезу Максу, он у нас гений электроники… Значит, только один блок поменять? И стоило меня ради этого сюда гонять! Работка для кретина, белая обезьяна — и та справится…
Отшельник, как-то подозрительно притихший, вдруг фыркнул. Олег покосился на него — и тут Отшельника прорвало. Он хохотал. Он всхлипывал от смеха. Он хрюкал, ухал, хлопал себя по ляжкам и снова греготал так заразительно, что глядя на него и сам Олег заржал. И чем дальше, тем больше его разбирало, так что под конец он уселся прямо на пол, чудом не уронив диагностер.
Отсмеявшись, Отшельник смахнул выступившие слезы:
— Что, все о ней? О белой обезьяне?
— Угу, — не стал спорить Олег.
Отшельник снова фыркнул:
— Дурак ты, а еще «снайпер»… Ты что, веришь в эту чешую насчет телепатии? Я, между прочим, про обезьяну на роже твоей прочитал, но уж никак не в мозгах… Нас ведь тоже учили закрываться. С помощью той же белой обезьяны. И наших учителей так же учили… Вот я и подумал — насчет памятника там, юбилея… Заслужила ведь зверюга.
Оба снова фыркнули, потом Отшельник посерьезнел:
— Не от меня тебе закрываться надо, «снайпер». Тебя здесь целенаправленно кому-то светят, и я догадываюсь, кому.
— Поделишься? — осведомился Олег, для очистки совести проверяющий диагностером привезенный сменный блок.
— He-а. Сам додумайся. Посчитай игроков за столом. Больших игроков. Ты их не всех пока знаешь. Они думают, что самые умные, но кое-чего они не учли.
— Ну и что им надо от простого «нюхача»?
— Шарик в рулетке тоже маленький, — глубокомысленно сообщил Отшельник.
Олег ухмыльнулся:
— Ну да, еще пророчить сейчас начни: «А ждет тебя, мил-человек, дорога дальняя и пустые хлопоты в казенном доме»…
— Я же «драйвер», — развел руками Отшельник с деланым простодушием. — Ищу путь. Говорю, что вижу. Насчет дороги не скажу, а вот тропа тебе точно будет…
— И откуда ты такой умный? Как тебя, сокровище такое, из Управления-то отпустили? — хмыкнул Олег, завернув последний болт, и принялся собирать инструменты в сумку.
Отшельник неожиданно хихикнул:
— А я просто смылся…
В дверь заскочил Янек — самую малость взволнованный:
— Там, к югу, джип.
— Далеко не уедет, — буркнул Отшельник.
— А на черта торговцам… — Янек осекся, натолкнувшись на взгляд Отшельника.
Ну, опять начинается мадридский двор, скучно подумал Олег — и не угадал.
Отшельник поднялся, замер, словно принюхиваясь к чему-то, широко раздувая ноздри:
— А у нас, похоже, гости. Странно, не вовремя…
Олег не увидел, скорее почувствовал, как сразу напрягся Янек, для чего-то отстегивающий ремень с кобурой. Да и Отшельник, внешне невозмутимый, как-то резко подобрался. Да, вот сейчас это не очень похоже на домашнюю заготовку… Что ж… Он тоже потихоньку начал концентрироваться, пока не зная точно, к чему готовиться. Похоже, эта пустыня весьма людное место…
Долго задумываться не пришлось — Олег почувствовал Волну. Непонятную Волну, чужую. Чуждую. Человеческую?.. Вряд ли.
Он уже потянулся наружу за Отшельником и Янеком, когда зазвеневшую тишину взрезал пронзительный вопль капрала:
— Сарацины!!!
Выскочив, Олег на мгновение ослеп от яркого солнца. Проморгавшись, замер, завороженный зрелищем — красивым, странным, пугающим.
Их было не больше десятка — но сколько именно, Олег не взялся бы сказать, хоть на реакцию и зрительную память никогда не жаловался. Он даже не смог бы сейчас с уверенностью определить, люди ли это, вообще существа ли это из плоти и крови — или парад миражей… Белые вроде бы одежды вдруг взблескивали на миг самыми невероятными сочетаниями цветов, чтобы тут же погаснуть. Непонятно, что за звери — или механизмы? — двигались под ними, но отчего-то хотелось думать, что это тонконогие арабские скакуны. Действительно, сарацины, как-то отстраненно подумал Олег. Думай сто лет, а лучше не назовешь.
Капрал тем временем судорожно рвал с плеча автомат, но от волнения ли, от неумения, от того ли и другого вместе, никак не мог сладить с ремнем.
Отшельник заорал дико:
— Брось!!! Бросай пушку, дурак!
Янек, поднимая тучи пыли, рванулся к капралу — как понял Олег, сбить дурня с ног и отобрать оружие. Поздно: тот справился наконец-то с ремнем, дал длинную очередь от бедра. Отделившийся от группы сарацин — Олегу показалось даже, что он проскользнул между летящими пулями — рывком придвинулся к капралу, взмахнул рукой. Олег мог бы подтвердить где угодно, что оружия в руке у него не было, неизвестно даже, была ли вообще рука — но капрал качнулся, колени его подломились, и он, не выпуская автомата, уткнулся лицом в песок. Янек пятился, выставив ладони — то ли для обороны, то ли демонстрируя отсутствие оружия. Олег все с той же самому ему непонятной отстраненностью подумал: вот теперь, кажется, влопались…
Сарацины окружили их полукольцом, на расстоянии шагов полсотни. Какая-то странная дымка по-прежнему мешала не то чтобы разглядеть — сосчитать их. Фигуры словно из цветных бликов сотканы, общие очертания уловить трудно. Передовой, вскинув руку (?), направился к ним, Отшельник выступил ему навстречу. Олег вглядывался во все глаза, но фигуру сарацина скрывала свободная одежда — если это одежда — а лицо скрывала повязка, над которой виднелись только глаза — если, конечно, это глаза.
Сарацин остановился в десятке шагов. Отшельник покачал головой, глядя на лежащего капрала, перевел взгляд на сарацина:
— Напрасно. Ведь он был просто дурак.
Внимание сарацина переместилось к Олегу — он не без труда закрылся от настойчивой попытки зондирования. В метнувшейся к Отшельнику Волне он уловил вопрос.
— Нет, он не из них, — ответил Отшельник. — Сам же видишь…
Сарацин уже снова пристально изучал Олега — ощущение не из приятных. Олег, закрывшись, попытался ответить тем же — но напоролся на блок. Непривычный, в незнакомой манере, но вполне узнаваемый. Сарацин бросил короткую Волну — не атака, сообщение. Олег уловил только самый общий смысл: вызов. Он повернулся к Отшельнику. Тот тоже выглядел озадаченным:
— Предлагает поединок.
— Догадался… — проворчал Олег. — Отказаться не получится?
— Боюсь, нет… На самом деле это ритуал, типа спарринга. — Отшельник выглядел очень серьезным. — После боевого вызова он бы сразу напал.
А Олег вдруг понял, что от боя он уклоняться не будет. Почему-то это казалось важным — почему, он сам еще не понимал, да пока и не пытался. И — значит «инстинкт», усмехнулся он про себя, повернулся к сарацину и резко кивнул. Тот наклонил голову в ответ, отстегнул пояс, отбросил его далеко к редкой цепочке всадников. Олег, достав из-за пояса нож в чехле, перекинул Янеку:
— Подержи пока, — и снова к Отшельнику: — Бесконтакт здесь в ходу?
— Здесь в ходу именно бесконтакт и прочие милые штучки из нашего арсенала. Можешь не стесняться.
— Не буду стесняться, — пообещал Олег, прокачивая энергию. — Спроси у него — как он, готов?
— Говорит, готов.
— Ну, понеслась, — и Олег шагнул навстречу сарацину.
Тот легко, по-змеиному скользнул навстречу. Остальные придвинулись ближе, но Олегу было уже не до них. Сейчас — он знал это, спинным мозгом чувствовал — нужно было не уронить себя, показать, на что ты способен. И внимание Олега полностью зафиксировалось на противнике перед ним.
Теперь их разделяло чуть больше двух метров. Олег медленно двинулся по кругу, удерживая глазами взгляд сарацина — а тот тоже фиксировал Олега взглядом. Олег освободился от попытки захвата и ответил точечным энергетическим импульсом, тут же блокированным. Это пока так… До серьезной сшибки еще не дошло. Прощупывание на голой Волне, без всяких приемов. Есть такое мнение, что приемы еще пригодятся…
Сарацин внезапно атаковал чем-то, до боли смахивающим на «молот», — Олег без особого труда увел себя из-под удара и выбросил ладонь в классической прямой «цапле», потом без перехода попытался снести противника «мельницей» — когда Волна обретает твердость железа и стелется над самой землей. Не сработало — тут же пришлось отбиваться от пакостной серии «стилетов». От одного ушел, другой сблокировал, но третий все же прошел скользом по ребрам, отозвавшись мгновенной резкой болью во всем теле. Но это все пока так, закуска, отметил Олег. А ведь этот приятель сейчас в быстрый режим пойдет, я ж вижу… Это он напрасно, так бы он меня измотал и достал в конце концов. А быстрый режим — это, знаете ли, очень даже неплохо. Мы, знаете ли, тоже кое у кого учились…
…«Стоп, Отличник. Никуда не годится», — Ордынцев отступил на полшага, брезгливо отряхивая ладони. Олег с первой минуты общения стал для него Отличником — бог весть, почему. Делегация из Преисподней прибыла два дня назад — в основном молодые, загорелые парни с бородами, кто в выгоревшем камуфляже, кто в кожаном камзоле, с мечом. Ребята, только что размотавшие затяжной кризис с Войной Ущелья. Ребята, по слухам, вежливо, но твердо окоротившие самого Шефа. Живая история — веселая, шумная, пропахшая дымом костров… Ух! Натуральные «барбудос»!
«Смотреть на тебя грустно, Отличник! Ты что, для дяденьки это делаешь? Скачешь, как макака, сопишь, потеешь, стараешься… Раз навсегда запомни: бой — это танец. Ты кайф от этого ловить должен, понял-нет? Слушай ритм. Сам становись ритмом. Ритм слушай, глухня сопливая! Чего лыбишься, Студент, тебя тоже касается!»…
Впрочем, это сейчас тоже история. Главное сейчас — не пропустить момент, когда противник погрузится в быстрый режим — и уйти туда синхронно с ним. Вот, сейчас, сейчас… Есть!
И-механики, дурачье несчастное, трактовали быстрый режим как искусственное ускорение метаболизма — и, соответственно, движений и реакций. Бог им судья. На самом деле это выход на новый уровень восприятия, новый уровень энергетической подпитки, когда ты сам становишься Волной… Одно только «но»: долго на этом уровне не продержаться. Сгоришь, как лампочка. Только и это сейчас к делу не относилось.
Олег вошел в быстрый режим привычно и гладко, как ныряльщик в холодную воду, без единого всплеска. Как обычно, мир наполнился острыми гранями, и вдоль них надо было двигаться очень осторожно, чтобы не порезаться. Как обычно, в первый миг мир стал немым и странно плоским, четко очерченным, все заполнила тугая, неравномерная пульсация, в которой надо было отыскать, поймать ритм боя. Здесь не работали никакие ухищрения бесконтакта. Просто — Волна против Волны. Кто быстрее. Кто гибче. Энергетический клинч. Смертельное танго частотой двести килогерц.
Теперь надо было «услышать» противника, подстроиться в унисон, вплести в его ритм свой — и проскочить впереди на полтакта в обнаруженную брешь. Выглядел сарацин теперь… сарацином, воином в легкой кольчуге и со сверкающим ятаганом. Только лица как следует не разглядишь. Возможно, подсознание шуточки шутит, мельком отметил Олег, скользя вдоль отточенной грани времени к врагу?.. сопернику?.. другу?.. Уклонившись от призрачного льдистого лезвия, он услышал сарацинский ритм — и атаковал сам, рассыпавшись барабанной дробью.
Мелодия сарацина ушла, словно кто-то выключил громкость, а сам он окутался прозрачным коконом защиты. Олег, напрягая слух, услышал его ритм — теперь уже другой, ритм его пульса, ритм его дыхания, стесненного плотной, непробиваемой аурой. Ну, теперь ты мой, хищно обрадовался он. Теперь не уйдешь…
Глухая защита в быстром режиме — глупость сама по себе. Но сарацин сделал еще большую глупость: его кокон лопнул ослепительными осколками, он рванулся навстречу Олегу в безнадежной контратаке — и Олег, проскочив между секундами, обрушил на него свою Волну, всю мощь проходящего сквозь тело и разум вселенского электричества, проламывая и сминая остатки защиты.
Будь на месте сарацина обычный человек — такой удар отключил бы его примерно на сутки, если вообще не убил бы. А этот даже сознания не потерял, просто отлетел на пару шагов и плюхнулся на песок, подняв на сей раз густое облако потревоженной пыли. Рефлексы кричали Олегу: добивай! — и сам он чувствовал, что может теперь ворваться в мозг сарацина и полностью подавить его, взять под контроль или уничтожить. И в то же время что-то вроде подсказки шепнуло, что делать этого не следует. Олег, резко выдохнув, вынырнул из быстрого боя на поверхность.
Картинка вокруг обрела снова четкие контуры: широко распахнувший удивленные глазища Янек, одобрительно ухмыляющийся Отшельник, молчаливый полукруг в отдалении, прячущийся в дымку — и копошащийся на песке поверженный. Переливающийся бурнус — или как его там? — выглядел теперь обычной грязно-белой тряпкой. Сарацин. Загадка, понимаешь, для всей мировой науки…
Олег, повинуясь эмоциональному импульсу, бросил сарацину энергетическую линию — аналог протянутой руки, — подпитывая его остатками собственной энергии. Спорт, черт его дери, есть спорт… И ход себя оправдал — упавший помощь не отверг, напротив, принял с охотой. Поднялся, отступил на полшага, прижал руку к груди, уже начинающей переливаться разными красками, поклонился. Олег ответил такой же пантомимой. Сарацин — Олег отчего-то уверен был, что он улыбнулся — кинул на прощание Олегу Волновой импульс, почти неощутимый, растекшийся где-то в районе затылка и пропавший, растворившийся. Затем вдруг — как раньше, незаметно — оказался рядом со своим… скакуном?.. что-то гортанно выкрикнул и сарацины пропали. Просто растворились в мареве. Как не было их.
Янек все так же пялил глаза на Олега:
— Ни фига себе! Где это ты так насобачился?
— Учителя хорошие попались. Колотили, не жалеючи, — вяло откликнулся Олег. Теперь, когда все закончилось, навалилась свинцовая усталость, и больше всего на свете хотелось лечь и поспать. Прямо здесь, на горячем песке. Олег, правда, знал, что после нервного напряжения быстрого боя уснуть ему не удастся по меньшей мере сутки.
Отшельник тем временем подошел к уткнувшемуся в песок капралу, наклонился, тронул жилу на шее и констатировал:
— Готов…
Отшельник с Янеком подняли труп, потащили к катеру. Олег даже не двинулся им помочь. Надо бы, но сил никаких…
— Колпак закрой, — все так же спокойно и деловито распорядился Отшельник. — А то его у тебя прямо в катере обглодают. Сам знаешь, здесь это быстро.
Янек задвинул прозрачный пластик и направился к станции. Олег протянул руку, и Янек, сообразив, вернул ему нож.
— Классная штука, — почему-то вполголоса сообщил он.
Отшельник глянул на нож, на Олега — и быстро спросил:
— Вундерланд, северная ковка?
Олег машинально кивнул, почему-то не удивившись, что Отшельнику известно о северной ковке и черных ельниках Вундерланда.
Отшельник, озабоченно оглядел Олега:
— Слушай, хреново выглядишь… Давай-ка внутрь, посиди в холодке.
Олег послушно потянулся следом за ним. В помещении плюхнулся в кожаное кресло, откинув голову. Отшельник, повозившись у стенного шкафа, извлек бутыль с темной жидкостью, стаканчик, налил, протянул Олегу:
— Глотни-ка.
— Что это? — без интереса осведомился Олег.
— Так, настоечка одна. Силы восстанавливает хорошо. Сарацины научили.
Крепкая, как кислота, настойка обожгла горло, на глаза навернулись слезы. Отшельник усмехнулся:
— За белую обезьяну… А быстрый ты, ничего работаешь. У кого учился?
— У разных… людей и не очень, — уклончиво ответил Олег, чувствуя, что силы потихоньку возвращаются. — Слушай, а какого вообще он в быстрый полез? В реальном времени, по-моему, он меня только так делал…
— Меня другое удивляет, — пробурчал себе под нос Отшельник. — Все ж не учли, наверно, чего-то умники, тебя сюда приславшие. Он же тебе фактически охранную грамоту дал…
— На всю пустыню? — криво улыбнулся Олег.
Отшельник пожал плечами, уходя от ответа, повернулся к вошедшему Янеку:
— Значит, так. На Базу я сообщу, порядок есть порядок. А вы давайте дуйте. Не нравится мне что-то в воздухе.
Уже пыля непослушными ногами к катеру, Олег вдруг сообразил задним числом, что сарацин просто проверял его. В самом деле, если б ему так важна была победа, он мог бы измотать Олега в реальном времени, а попытки уйти в быстрый режим блокировать, уйдя все в ту же глухую защиту. Ну прям «Бойцовский клуб», мрачно подумал Олег. Вторая проверка за сутки — и все на кулачках…
Обратно летели молча. Янек, сжав губы в нитку, гнал катер на полной, глядя перед собой. А сзади лежал капрал с застывшим на лице детски-обиженным выражением, и при нем, при мертвом, разговаривать было неловко, не то что при живом. Олегу, во всяком случае, казалось, что заговорить сейчас — все равно что начать анекдоты рассказывать. Ни к селу ни к городу вспомнилось, что он покойника не то что по имени не знал, а даже словом с ним не перемолвился. Прозондировал, классифицировал, поставил диагноз — и аля-улю.
А ведь на месте этого несчастного дурня мог и я оказаться, неожиданно сообразил Олег. Будь я при пушке — с меня бы сталось за нее схватиться. Хорошо хоть догадался на задание с собой ее не брать. У нас это не в обычае, конечно, а искушение было.
Вообще, в И-группе из всех боевых дисциплин меньше всего внимания уделяется стрельбе — точнее, совсем не уделяется. В системах и устройстве оружия Олег плюс-минус разбирался, но вот стрелял заведомо паршиво. Так что пристрелянная девятимиллиметровая «збройовка» большей частью почивала в сейфе либо служила орудием расправы с пустыми бутылками. Если уж ты И-группа, так полагайся не на ствол и кулаки, а на нюх и богоданные способности…
Почти сразу за КПП Янек посадил «галошу», и к ней толпой устремились вояки. Олег сразу заметил гигантскую фигуру Патрика. Черт, и поговорить-то как следует не получится — во-первых, народу толпа, во-вторых, хоть сарацинское снадобье Отшельника и действовало, Олег все равно чувствовал себя вдребезги разбитым.
Патрик, аккуратно подхватив Олега под локоть, пророкотал самым командирским тоном:
— Господин техник, вынужден задать вам несколько вопросов, — и увлекая его к ангарам, уже тихо: — Слушай, правда, что вы там на сарацинов напоролись?
— В точности так, вашбродь, — вяло откликнулся Олег. — С одним, осмелюсь доложить, даже поборолись.
— И что?
— Что-что… Бесконтакт они, заразы, здорово умеют.
— Негусто… Но уж лучше, чем ничего. Как думаешь, со здешним клубочком они как-то завязаны?
— Да никак я не думаю… Мне, знаешь ли, быстрый пришлось работать.
— Понял, не дурак… Ладно, чего надумаешь — свяжись со мной. Личные контакты на самый крайняк, лучше через спутники. Через геостационарный не работай — вычислят на раз. Код стандартный. Вообще-то хотелось бы подробней знать… Господин техник, — снова зарокотал он начальственным басом, поглядывая на приближающуюся группу вояк, — имею довести до вашего сведения, что вас хочет видеть доктор Мак-Ки. И желательно немедленно.
— Понял, господин капитан. Я могу идти?
— Разумеется, — и Патрик, подмигнув, шепнул: — Ни пуха, малыш.
— К черту, — одними губами ответил Олег.
Кабинет доктора Мак-Ки оказался почти точной копией кабинета Гринсберга. Разве секретуточка в приемной попроще — явно из научных дев, боготворящих своего шефа и говорящих о нем аж с придыханием. Сам светоч оказался на месте — и, как водится, посреди важных дел. Моложавый, подтянутый, приветливый, поднялся из-за стола с включенным компьютером и кучей бумаг, протягивая руку:
— Добрый день, молодой человек. Присаживайтесь, пожалуйста. К сожалению, много времени уделить вам не смогу, — тон любезный, но тем не менее деловитый — завершающий штришок картины «ученый на переднем крае науки». Олег и вообще привык не слишком-то доверять такого рода вывескам, а здесь, в Крепости, их, похоже, стоило понимать с точностью «до наоборот». Он опустился в кресло, глядя на мировое светило и попутно беззастенчиво готовясь его «прозванивать».
— Мне доложили о вашем контакте с сарацинами. Сами понимаете, необходимы подробности, и я рассчитываю узнать их от вас, — внушительно произнес Мак-Ки.
Олег изобразил мину «очень глубокое раздумье», запуская попутно Волну — анализ класса «экспресс».
Результат его не удивил, скорее даже разочаровал. Дело оказалось разве что чуть посложней, чем с покойным ныне капралом. Конечно, внутренний мир ученого оказался богаче, эмоции сложнее, а интеллект чувствовался действительно мощный — но покоилось это все на той же слепой, некритической вере в собственную вывеску. В то, что он, доктор Мак-Ки, выполняет некую крайне важную и сложную работу, что он на пороге открытия, которое весь мир перевернет. Но по сути — все тот же набор ходовых клише, только чуточку поярче.
Олег наконец выдавил:
— Они… они очень странные. Простите, господин доктор, но контакт был крайне утомителен. Если не возражаете, чуть позже я представлю письменный отчет.
— Очень хорошо, — согласился доктор Мак-Ки — как показалось Олегу, с облегчением. — Если вас не затруднит, в пределах недельки, — с этими словами он поднялся, давая понять, что аудиенция окончена. Подождешь ты у меня отчета, злорадно подумал Олег, выходя из кабинета. «Он-то подождет. У него-то времени достаточно», — не без яду прокомментировал внутренний голос.