Катились колёса, крутились колёса… И вдруг показалось, что крутятся косо. Механик взял ключ и скомандовал: — Дай–ка Затянем ещё понадёжнее гайку! Нажал — всё в порядке: ни криво, ни косо. Да только не крутятся больше колёса!

Ехал Санька по просёлку, Телеграфный столб задел. И от фар — одни осколки… А вот столб остался цел! Ехал Пётр из магазина, Сдвинул трактором плетень. И железную машину Ремонтировал весь день! Ехал Ванька на комбайне, Встретил баню за углом. Напугал лишь девок в бане, А комбайн пошёл на слом! И сидят друзья, тоскуют И вздыхают тяжело: — Что за технику такую Поставляют на село?! Сталь не та, не та резина… А такая ли нужна?! На селе у нас машина Крепче танка быть должна! Час–другой погоревали, Срок пришёл обедать им, И втроём на самосвале Покатили… за спиртным. Поглядел дружкам я в спины, И такая мысль пришла: Очень верные машины Выпускают для села. Если въехал в дом по пьянке — Так ни взад и ни вперёд. А с полбанки да на танке?! Даже оторопь берёт!

Шёл дебошир, задравши нос, Хамил, рычал на всех кругом… «Свой брат — Барбос!» — подумал пёс И помахал ему хвостом.

Упал булыжник вниз с горы. Ну, там бы и валяться! Так нет, у камня с той поры Экскурсии толпятся. И в сотый раз экскурсовод Упоминает вес и год… Хоть камень так себе — пустяк, А вот, поди же, смотрят как! Откуда, братцы, мне б упасть, Чтоб славой так упиться всласть?

Забывшись глубоким и праведным сном,  Всё чаще я вижу себя скакуном. Арабские крови играют во мне, И ржут кобылицы в ночном табуне… И будто бы сам Пётр Кузьмич Пустозвонов Меня накрывает казённой попоной И долго потом объясняет с участьем, В чём суть моего лошадиного счастья. Во–первых, чтоб был я накормлен, ухожен (Отдельное стойло существенно тоже!), Затем, чтобы знал своё дело толково И, как говорится, был крепко подкован! А чтоб не забыл о поставленной цели, Уздечку Кузьмич достаёт из портфеля, Потом на глаза нацепляет мне шоры, Чтоб шёл я вперёд и, естественно, в гору! (Мол, вдруг я без них на свою же беду Совсем не туда невзначай забреду!) По–братски ладонь положа мне на темя, Кузьмич ставит ногу уверенно в стремя… И вот мы готовы отправиться в путь. Эх, как бы теперь мне его не лягнуть?! Лягнул! До чего же был сон нехороший… И как хорошо, что я всё же не лошадь!

Пусть под тобою стул немалый, На всех ты смотришь свысока… Но помни: даже пьедесталы Не выдаются на века!

Сначала детства звонкая пора — Открытье мира. Эврика!… Ура! Потом хмельная юности весна — Любовь, мечты, стипендия, луна… А после становления шаги — Жена, квартира, пиво и долги. Затем разумной зрелости года — Карьера, минеральная вода… Потом ещё немного перемен — Скандал на кухне, шлёпанцы, пурген. И вот у изголовья вся семья. Раздумия о смысле бытия!

Нет, обходятся не даром! Юбилеи юбилярам. Покорпи–ка столько лет За какой–нибудь банкет! Чтоб когда–нибудь сказали, Перерыв стопу газет: — Что–то вроде издавали… Был такой… а может — нет?! Но сейчас в день юбилея Всё на свете — трын–трава! Юбиляр от счастья млеет, Ходит кругом голова: Столько всяческих похвал От рожденья не слыхал! Нынче даже рецензенты Источают комплименты. Между рюмками хмельного, В ожиданье поросят Для сравненья Льва Толстого И того не пощадят! — Правда, — скажут, — классик, крыша! Но идейно наш по–вы–ше! С перехлёстами,понятно, О заслугах речь ведут… Но ведь если врут приятно, Так и что с того, что врут! Хорошо, когда елеем Мажут разные места. Скипидар, конечно, злее — Консистенция не та! Но сегодня юбиляру Не страдать от скипидара. Пусть на время, хоть на часик, Он сегодня тоже классик! Вот когда пройдёт веселье, Тут уж критик ретивой После праздничка с похмелья Наверстает всё с лихвой!