В 1990-е годы мы ездили по стране с великолепным спектаклем «Женщина в песках» по одноименному роману японского писателя Кобо Абэ. Спектакль этот делал театр-антреприза «О’кей». Вообще мне нравится антреприза – не люблю громоздкие спектакли. Сначала главную роль – роль Женщины – играли до меня другие актрисы (Наталья Белохвостикова, Светлана Тома). Потом режиссер спектакля Ольга Шведова пригласила меня. Моим партнером был «одесский москвич» Валентин Овсюк.
Для постановки сделали очень интересные декорации: песок заменили желтым шелком. Когда на ткань, согласно замыслу режиссера, попадала вода, получался очень любопытный эффект: цвет был такой, будто это влажный песок. Возникало сочетание несочетаемого. Песок – это символ смерти, гибели, многие великие империи были засыпаны песком. А вода – это жизнь. В постановке романа японского автора для меня самым главным было показать сложные взаимоотношения мужчины и женщины и то, как женщина, мягко, ненавязчиво, может немного изменить мужчину. Я вообще считаю, что на земле существуют только две нации: мужчины и женщины. И они по возможности должны быть снисходительны друг к другу. Женщина более мобильна, более приспособлена к неудачам. Как говорил мудрец Лао-Цзы, женщина победит, потому что она снизу. Действительно, мы всегда держали тылы, а мужчины лезли напролом, поэтому и становились жертвами. Женщина и сейчас гибче, более терпелива, приспособлена к жизни. Как бы ни развивалась эмансипация, женская сущность остается. Но может быть, только в театре можно так остро почувствовать эту тоску современного общества по женственности.
С Валентином Овсюком в спектакле по роману Кобо Абэ «Женщина в песках», 1997 г. Фото М. Гутермана
Валентин Овсюк был начинающим актером, но проблем творческого плана у нас не возникало. Надо заметить, что партнеры расцветают, когда чувствуют в тебе товарища. Только в этом случае может получиться по-настоящему качественная работа. А постановка Кобо Абэ, думаю, удалась. Например, когда я своего друга Валентина Никитина, поэта, религиозного философа, стала звать на какие-то спектакли, он сказал: «После твоей “Женщины в песках” мне больше ничего не нужно». С режиссером спорила, случалось, но разногласия всегда касались только каких-то творческих аспектов, которые затрагивают суть роли. Если и бываю в работе резковата, то, как говорила одна из моих героинь, Клеопатра, «но ты прости мне выходки мои – я первая всегда от них страдаю».
Сцены из спектакля «Женщина в песках»
С Александром Домогаровым и Андреем Житинкиным. Финал спектакля «Милый друг» в театре им. Моссовета, 1997 г.
В 1997 году в театре им. Моссовета Андрей Житинкин поставил спектакль «Милый друг» по роману Ги де Мопассана. Альфонса Жоржа Дюруа сыграл Александр Домогаров, а я – влюбленную в него госпожу Вальтер. Режиссер мечтал поставить Мопассана, и когда он встретил меня в коридорах театра, то достаточно легко уговорил на эту роль.
Я счастлив, что Маргарита Терехова сыграла в спектакле «Милый друг» возрастную, характерную роль, не побоявшись быть нелепой и смешной. Потому что какой Мопассан без Тереховой?! Нонсенс! Но даже в таком образе проявилась ее чувственность и эротичность. Это потрясающе! Однажды я заметил, что пока выставляют свет, декорации перед спектаклем, Маргарита танцует, причем совершенно отрешенно. У нее очень мягкие, плавные движения. И если ее в этот момент позвать: «Рита!», она не обратит внимания. Меня все время пугали, что у нее сложный характер. Но во время работы все страхи перед этой уникальной актрисой прошли: так она серьезно отнеслась к нашему спектаклю. Даже стала учить французский! Мне было важно показать ее образ по-новому. Ведь Терехова – явный секс-символ поколения, актриса Тарковского. А я предложил ей характерную роль и был совершенно потрясен, не услышав никаких протестов. Думаю, ее соблазнил… Мопассан. Перед каждым спектаклем, когда осветитель ставит свет, а режиссер проверяет звук, Маргарита на сцене делает странные пассы, что-то шепчет, словно медитирует. Оказалось, так она проходит спектакль по собственным мизансценическим точкам. И так перед каждым представлением! Терехову захватывают эмоции. Ее страстной игры иногда не выдерживал даже реквизит – лопались бокалы! Теперь, чтобы уберечь актеров от травм, бокалы сделали металлическими. Терехова – человек фантастической энергетики, она просто гипнотизирует зал. А голос! А внешность! Сам видел, как мужчины начинают нервничать, когда Маргарита выходит на сцену. Но Терехова это чаще не замечает, вообще терпеть не может любой суеты вокруг себя.Андрей Житинкин
С Александром Домогаровым (Жорж Дюруа) в спектакле «Милый друг». Театр им. Моссовета, вторая половина 1990-х гг.
После выступления
В спектакле «Милый друг» мне особенно интересно было работать с Александром Домогаровым. Что-то было в Саше такое, что, когда он обнимал меня, я даже забывала текст. Моя героиня госпожа Вальтер просто «упала» в любовь. Она одновременно и жалкая, и трогательная, и милая, и смешная. Жаль, что спектакль так быстро убрали, сняли внезапно, даже нас не поставили в известность. А зрители на «Милого друга» ходили с удовольствием, всегда переполненные залы были… Нет в театре Завадского, там сейчас другие законы, другие люди…
Терехова – легенда театра Моссовета и человек достаточно жесткий. Сказать, что я волновался при встрече – ничего не сказать. И играли мы… ну уже года три, наверное. Никаких отношений не возникало, кроме совершенно профессионально-деловых. Но для сравнения скажу, что я иногда себя чувствовал так, словно входил в клетку к тигру. И не помню, на каких-то гастролях в каком-то городе нас приглашают на радио. И вот тут в первый раз она меня назвала по имени. Она сама сломала этот барьер, и с этого момента мне стало действительно легко. Игралось легко и партнерски точно. Она прекрасно знает все сценические уловочки, примочечки: где заставить зрителя засмеяться, где улыбнуться, а где задуматься.Александр Домогаров