Тарковский вывел меня на совершенно иной творческий, актерский уровень, и мне не хотелось играть в «проходных» фильмах. 1970-е годы вообще стали в моей жизни особыми: активная работа в кино и в театре, присуждение в 1976 году звания заслуженной артистки РСФСР.
В этот период я снималась достаточно много. После «Белорусского вокзала» я играла в нескольких картинах про Великую Отечественную войну. Среди них многосерийный фильм «На всю оставшуюся жизнь» (1975 г.) и «Мама, я жив» (1977 г., ГДР).
«На всю оставшуюся жизнь» снимался по повести Веры Пановой «Спутники». Основные события в картине происходят во время войны в санитарном поезде. В этом фильме у меня небольшая роль Фаины – женщины из «прошлой», мирной, довоенной жизни. В конце каждой серии звучит песня, где есть строки:
В роли матери Тедди. На съемках к/ф «Рикки-Тикки-Тави». Индия, 1975 г.
На встрече с юными зрителями
Снималась я в семидесятые и в детских фильмах. Помимо «Синей птицы», о которой я уже говорила, это и картина 1975 года «Рикки-Тикки-Тави» по известной сказке Р. Киплинга. Я сыграла маму мальчика Тедди. Съемки проходили в Индии.
Играть было легко, ведь к этому времени я уже сама стала мамой… Еще были фильмы «Расписание на послезавтра», «Дети как дети»…
До сих пор «востребована» картина «Дневной поезд», где у меня была главная роль Веры.
В тот период я была очень занята в театре, поэтому постоянно всюду опаздывала, у меня абсолютно не было времени на долгие репетиции. Фильм снимали в 1976 году в Ленинграде, и приходилось ездить на актерской «Стреле». Из-за постоянной спешки приезжала прямо «в кадр», меня снимали без какой-либо предварительной сложной подготовки. И все получалось с первого дубля. Может быть, именно поэтому я и была так естественна и органична в этом фильме. Режиссер Инесса Селезнева много времени проводила с Риммой Быковой, игравшей мою маму, и с моим партнером по роли Валентином Гафтом (который потом, насколько я помню, был не очень доволен своей ролью, говорил, что «недоиграл»), а со мной никаких долгих бесед никто не проводил. Приезжаю – «Камера! Мотор!» – произношу текст – «Снято!» – уезжаю. И так несколько раз.
Вообще, я не устаю повторять, что мне очень везло с партнерами по кино и театру. Но бывали и случаи, когда я сама выбирала себе партнеров для работы. В первый раз так произошло на съемках фильма «Кто поедет в Трускавец?» в 1977 году. Я поставила условие, что в силу моей занятости сниматься буду только с Александром Кайдановским, с которым мне очень легко работать. Это был конец 1970-х, самые глухие годы. Сашу тогда даже на негодяев не утверждали… У нас вообще была тенденция: если настоящий, сильный, похожий на мужчину человек, и очень одаренный при этом, нельзя его снимать в положительных ролях. Короче, я поставила условие. Тамара Огородникова, а она тогда принимала решения в творческом объединении «Экран», засмеялась: «Рит, да ты чего?» – «Ничего, – говорю, – не буду сниматься, и все!» Сашу взяли. На съемках мы с ним даже повздорить сумели. Там рядом с ним была и его жена Женечка Симонова со своим милым животиком: к тому времени она была беременна. Она присутствовала на всех наших репетициях, наблюдала. Я говорю: «Женька! Ты хоть на любовных сценах дай нам друг на друга посмотреть!» А она: «Мне интересно!» А пузо такое большое, что не поспоришь!
В роли Веры с В. Гафтом (Игорь). Кадр из к/ф «Дневной поезд». Режиссер Инесса Селезнева, 1976 г.
По сценарию у нас должна была быть одна постельная сцена. Но шел же 1977 год, нужно было ее сыграть так, чтобы секса там как бы и не было. Нас закутали в простыни. Саша лежит, я на нем. «Вы смотрите на меня не творческим взглядом», – замечаю ему я. Нас начинают снимать, я работаю. А потом Саша вдруг заявляет: «А я вижу эту сцену совершенно по-другому». Он еще мне что-то подсказывать пытается! Я разозлилась страшно: «Не ты работаешь, а я! Лежи спокойно и молчи, я сама все сыграю».
Она – женщина, с которой и легко и сложно, она кошка, которая гуляет сама по себе, но камера ее любит, и она любит сниматься.Михаил Боярский
В роли Женщины с А. Кайдановским (Евгений). Кадр из к/ф «Кто поедет в Трускавец?». Режиссер В. Ахадов, 1977 г.
Мы как дети обиделись друг на дружку, после этого он со мной поссорился. Такой был характер.
Рита Терехова – замечательная, изумительная актриса, невероятно женственная и сексуальная, и я бы, конечно, многое бы отдал за возможность получить такой сценарий, где для нее была бы не унижающая ее мастерство роль, чтобы пережить счастье работы с ней еще раз в своей жизни.Г. Юнгвальд-Хилькевич
Кадр из к/ф «Отче наш». Режиссер Б. Ермолаев, 1990 г.
Ходили слухи, что режиссер фильма «Кто поедет в Трускавец?» Валерий Ахадов меня немного побаивался. На самом деле, конечно, никто меня не боялся, и я никого не запугивала. Но когда началась работа над фильмом, режиссер, тогда еще начинающий, совсем молоденький, помня, что мы «актеры Тарковского», некоторое время ничего нам не говорил, не объяснял. Мы ждем от него каких-то комментариев, удивляемся его молчаливости и понять не можем, правильно мы играем или не правильно. Саша Кайдановский мне предлагает: «Давай за ним наблюдать, может быть, по мимике, взгляду, жестам что-то будет ясно…» Потом действительно все сложилось. Съемки закончились благополучно, я уехала. Потом мне сообщают, что срочно надо приехать, чтобы озвучить фильм.
В роли Анельки Лядоховской в фильме С. Овчарова «Оно», 1989 г.
В роли Александры Коллонтай. Кадр из к/ф «Доверие». Режиссер В. Трегубович, 1975 г.
Пытаюсь вырваться, но никак не получается: съемки, гастроли, работа в театре. Я прошу их меня подождать. Не подождали, взяли дублершу, даже ничего мне не сообщив. Мне только потом рассказывали, что за два дня работы над дубляжом она посадила себе голос. Я просила: «Давайте переозвучим, я приеду, сделаем все так, как нужно». Но меня даже и слушать не стали. Теперь моя героиня в фильме «Кто поедет в Трускавец?» говорит не моим голосом. Но сам фильм – замечательный…