2
И все-таки, не решаясь шевельнуться, я стояла, напряженно вглядываясь в чужие, злобные лица, в нервное лицо Азгара, понимая, что я-то очень наивна, но Илия и Клим… По всем моим раскладкам выходило, что Азгар сейчас должен уйти, поручив этим… искать меня. И они пойдут, должны пойти в разных направлениях.
Давно закрыв свои мысли, сразу, как только увидела Азгара в компании с темным, я следила за его жестким взглядом, опасаясь, чтобы этот хищный эльф не наткнулся на меня глазами в моем никуда не годном убежище…
Предрассветные сумерки постепенно предательски расползались. Мое положение ухудшалось с каждой минутой. Видя, как исчезает широкая спина орка в волчьей шубе наизнанку, а на ней болтается темноволосая голова Клима, я равнодушно отметила про себя, что не ошиблась. Азгар неслышной, пружинистой походкой пошел вслед за ним. Иди, иди же!
Но татуированный эльф неожиданно резко обернулся и замер, в очередной раз, обводя ельник глазами… Чует, что я должна была сюда выйти!
Тихо, Ася, тихо…
А разбредшиеся в разных указанных им направлениях орки, мрачно вспарывали и рубили широкими, короткими мечами все подозрительные заросли и кучи бурелома. Они охватывали своей цепью почти всю видимую мной часть леса. А двое их них шли в мою сторону и вряд ли минуют этот шалаш, образованный мохнатыми лапами старой ели, в котором я замерла и почти не дышала…
"Ну, вот и все…", — мрачная мысль обожгла меня, — мои глаза встретились с быстрым взглядом Азгара.
Никак не изменилось выражение его непроницаемого лица, только губы шевельнулись лениво.
Отрывистые слова прозвучали в морозной тишине, отозвавшись эхом в логу… Орки, приостановившись на секунду, тут же продолжили свою тяжелую рысь, изменив направление. Они пошли ко мне, вытянув свои тупорылые морды, как псы… на охоте…
Азгар пролаял им что-то еще, не покидая своего места, и орки на ходу перекинули круглые металлические щиты на грудь.
Надо же… предупредил о кольце…
Когда справа два орка оказались на одной линии вдвоем, я не стала медлить… Есть!!! Отвратительный запах пополз от пепелища… Следя за тремя другими, я заметила, как Азгар, легко преодолевая немалое расстояние, стремительно вскидывая тело над завалами поваленных, трухлявых стволов, почти летел сюда… Все! Пора уносить ноги…
Принявшись палить по всему подряд, завалив еще одного зловонного громилу, я жгла кучи валежника, ветки… Скоро дымовая завеса от полыхавшего пожара, мешавшего приблизиться ко мне Азгару, метавшемуся в поисках лазейки в огне, стала такой плотной, что я, наконец, выскочив из своего убежища, скатилась в лог и побежала, оскальзываясь и как мешок, переваливаясь, через бурелом по его дну…
"Главное, чтобы они меня так быстро не увидели…", — скакали лихорадочно мысли, — " а я успею найти какую-нибудь лазейку…"
— И-и-дди вв-леввво!!! — заорал неожиданно Филимон из кармана. — Ссслышшишь…А-а-а… Влево гговворрю!!!
Куда влево?! Здесь стена оврага круто поднималась вверх. Но все-таки я притормозила… О!
Отверстие в глине, скрытое пожухлыми клочками прошлогодней травы, мелькнуло передо мной…
Сунув туда голову, я с ужасом почувствовала, как в полной темноте меня кто-то резко дернул за голову, словно пытаясь оторвать ее… И я влетела в подземный проход, сразу оказавшись далеко от смутно видневшейся во мраке дыры, которая вдруг исчезла, погрузив все в кромешную тьму.
Некоторое время было тихо, только я устало дышала, как загнанная лошадь, навалившись на стену невысокого туннеля. Филимон выкарабкался с трудом из кармана из-под кольчуги и пробормотал в темноту:
— Ты кто, друг?
Сопенье, раздавшееся у меня над ухом, заставило меня вздрогнуть. Тот, кто чуть не оторвал мне башку, был рядом со мной.
— А ты не ори, домовник…, темные — они шкурой слышут, — скрипучий медлительный шепот раздавался совсем рядом со мной, и я пыталась, вспоминая советы Илии, открыть свой третий глаз, но он у меня, похоже, как захлопнулся после храма, так и с концами…
Кто-то легонько подтолкнул меня в спину, и мне пришлось оторваться от спасительной стены. Нащупав противоположную, осыпающуюся под рукой стену, я стала двигаться вперед, стараясь ступать как можно тише.
Переход оказался довольно долгим. Сначала я все ждала, что мы сейчас попадем в какое-нибудь мало-мальски освещенное помещение, но мой невидимый проводник все время подталкивал и подталкивал меня. Туннель то шел круто вверх, и приходилось прямо карабкаться в гору, то вдруг резко уходил вниз, и я один раз чуть не загремела, сильно оступившись. Но это пошло мне на пользу, — я прозрела. Все стало видно как сквозь легкую черную вуаль. С этой минуты пошло все проще. Стало понятно, что хлестали меня все время по лицу, как я и подозревала, свисавшие с потолка прохода корни деревьев, они же торчали и справа и слева, хватая за руки и ставя подножки. Подземный коридор был неширок, но достаточно высок, и я шла, почти не сгибаясь. Шла, машинально уворачиваясь от ставших теперь видимыми мохнатых корневищ и думала, что все дальше и дальше ухожу от Клима, где-то там же погибает Лех… И еще этот странный проводник, присутствие которого я ощущала лишь от его тычков в спину.
Я резко остановилась и обернулась. Сзади, еле успев возле меня притормозить, стоял, выжидающе хмуро на меня уставясь, в лохматом тулупе с доспехами поверх, по-моему не очень старый гном. А кто их разберет! Не седой, — черные, жесткие волосы выбивались из-под шлема, не сгорблен, — прямые мощные плечи имели такой разворот, что поневоле задумаешься о его недюжинной силе. Но росточком он был мне по плечо, и чем-то напомнил мне Лекку. Гном поднял руку, и, похоже, собрался меня в очередной раз пихнуть. Я криво усмехнулась и, промолчав, пошла дальше.
Однако, повернув еще пару раз, мы оказались перед кованными толстыми двухстворчатыми дверями с закрытым небольшим окошком, которые полностью перекрывали узкий проход. Протиснувшись вперед меня, гном вставил свой меч в небольшое отверстие на месте наших обычных замков, и повернул его один раз вправо на прямой угол, один раз влево также на прямой угол, а потом, установив клинок по диагонали, толкнул дверь. Она тяжело подалась и, пропуская меня, проводник буркнул:
— Ключ меняется, новый знает только проводник.
Ну и ладно. А здесь тепло. Свет и клубы пара вырвались в открытые створки дверей, и пахнуло даже чем-то съедобным.
Помещение за дверью было неожиданно большим и светлым. Те же земляные стены, но потолок был укреплен деревянными сваями, а пол — чисто выметен. Множество дверей закрытых и распахнутых настежь. Воздух не такой затхлый как в туннеле, но все-таки тяжелый. Бросив осторожный взгляд в одну из них, я поняла, что это склад оружия. В огромных сундуках лежали мечи всяких размеров, палицы, щиты, доспехи, наваленные горой, поблескивали в дальнем углу комнаты… Опять толчок в спину!
Я остановилась. Что бы такого сделать плохого? Зло обернувшись,…я растерялась. Гном ухмылялся и, выставив перед собой грубую закопченную ладонь, будто заключал перемирие. Я пожала плечами. Он крикнул в раскрытую дверь хриплым голосом:
— Пекка, отведи ее на кухню, пусть поест, а я к Рагану…
Он повернул в одну из дверей, а я рванула за ним. Какой поесть! Толкнув его в сутулую широкую спину, я сказала:
— И я к Рагану…
Он усмехнулся, кивнул головой и пошел дальше. Подземный коридор, освещенный факелами, с мрачными закопченными стенами внезапно наполнился шумом многих голосов. Эхо подземных туннелей усиливало и отражало его и, казалось, что там где-то впереди орет не меньше тысячи глоток.
Но невозмутимый гном неслышно шагал в своих мягких, кожаных сапожищах, глядя на которые, не верилось, что это нога гнома. Внезапно шум стал стихать, хотя мы уже вроде подошли к нему вплотную. И тут звук, совсем неожиданный для этого подземелья, раздался из дверей, к которым мы приблизились. Кто-то умело тронул струны и дивный звук задрожал жалобно и печально.
Мой молчаливый проводник остановился в дверях и, перегородив весь проход, стал важно раскланиваться с кем-то. Из-за его широкой спины виднелось множество голов, обращенных в другую сторону, некоторые оборачивались и махали в нашу сторону руками. Мне надоело ждать, пока он пропустит меня, и я снова пихнула его, он отступил в сторону, сразу пропав в толпе, а я ввалилась в большую комнату, забитую народом и остановилась, не зная куда деваться, потому что десятки любопытных глаз уставились на меня. Но звуки музыки возникли снова из правого угла не очень светлого помещения, и это заставило всех забыть обо мне. Здесь было не меньше сотни гномов, которые сидели на лавках, стояли вдоль стен, некоторые сидели даже на полу. Все они были в доспехах, будто их ждал бой. Оружие поблескивало везде, куда не ложился взгляд. А в дальнем углу прямо на полу, привалившись к земляной стене, на расстеленной куртке сидел эльф. Я не поверила своим глазам, это был один из тех двоих, кто играл тогда в Золотом Устье в Погребке. Почему же он один? Как ни всматривалась я в толпу, я не видела его товарища. Грустные звуки музыки бередили душу, вызывая такую муть, что хотелось завыть. А когда он еще и запел, тихо, задумчиво произнося слова, будто он их только что сложил в песню, я присела на корточках в дверях, и не было больше сил никуда идти, дикая усталость последних дней навалилась на плечи, хотелось просто сидеть и слушать бесконечно красивую музыку.
Но мысль о Климе не давала покоя, точила и точила… Достав зеркало, я отошла в коридор, где лишь потрескивание факелов да доносившиеся сюда звуки музыки нарушали тишину. Некоторое время, не зная к кому обратиться за помощью, я равнодушно смотрела на холодное стекло. И вдруг зеркальный круг повис возле меня, словно кто-то взял да и понял сам, что мне очень нужна, ну, хоть чья-нибудь помощь. Я с надеждой взглянула на рябь, бегущую по его поверхности, и, наконец, хмурое лицо Гарры возникло в нем.
— Гарра, — выдохнула я, — как я рада тебя видеть!
Черные глаза эльфа немного потеплели.
— Я тоже, Ася. Мы ждали вас уже в Еловой Горе, Лех сообщил, что направляется с вами сюда… — Гарра кивнул головой, видя, что я хочу ему что-то сказать, — Раган сообщил уже мне, что произошло у вас в Малахитовой Пади. Тебе надо уходить оттуда… Лансеол уже в пути…
— Гарра, Азгар — предатель, Клим у него, скорее всего — на стоянке темных. Клим после раздвоения не захотел возвращаться к жизни… Гарра, я не могу отсюда уйти…
— Ты не поняла, Ася, ты должна уйти!!! — Обычно очень выдержанный Гарра резко рубанул воздух рукой. — Идет охота за тобой!
— Да не во мне дело!
— Лансеол заберет тебя от Рагана, жди его, — пресек мои возражения Гарра и исчез.
Не заберет, а если все получится, то и конь летучий будет у меня… У меня не было другого выхода, что-то отчетливо говорило мне, что я не должна уходить от него далеко. Я решила остаться здесь, потому что там я никому не была особенно нужна, зато здесь был тот, без кого я не могла жить. К тому же сидеть на печи и заглядывать в зеркальце, — где же ты милый, ау? Нет, это не для меня… Медленно я вернулась в комнату, где притихший народ слушал старую балладу. Время от времени несколько гномов вставали, словно по чьей-то команде и выходили, стараясь не греметь оружием. Их места занимали другие, уставшие, с мрачными лицами, сначала начинавшие грубо переговариваться и сталкивать с мест засидевшихся в тепле собратьев. На оружии многих я видела кровь. Гномы и звероподобные орки и тролли, эльфы-маги, — я с трудом представляла такой бой, но они жили в этой стране и не плохо жили… Устало сползши по стенке, я присела на корточках и закрыла глаза. Шум, поднятый вновь прибывшими, стих, и слова баллады стали снова слышны.
…Тот замок дремлет в тишине
Стенают души там
И призрак ночью ищет меч,
Гулявший по ночам…
— Давай повеселее что-нибудь, дружище! Кто заказал такую бадягу? — громко закричал мой недавний спутник, привстав с лавки, где было особенно весело. — А то мы сейчас все рыдать начнем!
Ну, похоже, вам это не грозит, усмехнулась я, глядя, как переходит из рук в руки небольшой кожаный бурдючок… Вам есть, чем поднять боевой дух! А, наверное, и я бы не отказалась приложиться разок…
Эльф-музыкант улыбнулся, откинул прядь длинных волос, упавших на лицо, и, принявшись отстукивать ладонями по деревянному пустотелому корпусу большой гитары быстрый ритм, в такт ему стал быстро приговаривать, покачивая головой:
Лохматый тролль,
Сожрав весь стол,
Икнув, решил поспать.
Но вдруг: Тук, тук!
Башкой тряхнул,
Но слышит стук опять.
Тогда схватив,
Большой тесак,
Крошить стал
Все вокруг,
Но слышит снова он:
Тук, тук!
И взвыл тогда дурак!
А дело было вечерком,
И домовой Михась
Сидел чинил
Свой дом-сундук
Тук-тук, тук-тук, тук-тук.
Пьяный хохот раздался сзади.
— А где же наш друг-домовик? Тебе даже сундук не нужен, кармана хватает, — заорал проводник, плохо выговаривая слова, словно выковыривая их языком, который его плохо слушался. — Покажи-ка, нам его, бродячая фея!
Заметив, что все стали оборачиваться в мою сторону, я встала. Все ждали.
— Что-нибудь еще, желаете? — почти ласково спросила я, нащупывая единственный оставшийся нож.
Приятно удивленный таким оборотом дела, широкоплечий гном принялся, раскачиваясь и расталкивая улюлюкающих соседей, вставать.
Ну и черт с тобой, дурак! Нож впился в стену прямо над успевшим пригнуть лохматую, черноволосую голову гномом… Но его куртка… как и требовалось, оказалась пришпиленной накрепко. "Спасибо, дед, за науку!", — подумала я, не отрывая глаз от слишком ловко выпрыгнувшего из собственных рукавов проводника.
Стояла тишина. Ждут. Чего ждут?! И я стою… жду, опустив руку с кольцом, с единственным оставшимся у меня оружием.
Внезапно толпа ахнула. Нож, торчавший в стене, в куртке вдруг вылетел из нее и принялся кружить вокруг носа обидчика… Это продолжалось несколько мгновений, и наглый гном принялся лениво отбиваться от клинка… Но клинок опять отлетел от него, отлетел на выступ в стене, где стоял… Филимон! Когда успел вылезти!!! А крысеныш тем временем запустил нож с такой силой обратно, что тот полетел как пуля прямо в лоб лесному гному. Тот смотрел сначала, не шелохнувшись… Потом его глаза расширились, и он, отступив назад,… свалился за скамейку…
Сначала тихо заржал его сосед по лавке, заглядывая назад, где показалась багровая физиономия гнома. А когда, откинув голову, громко захохотал он сам, вся толпа покатилась со смеху.
Парень, растолкав всех, подошел к выступу, на котором стоял настороженный Филимон.
— Давай пять! Ну, ты меня уел, чертяка! — заржал он снова, посадив довольного домового себе на плечо.
Подойдя ко мне вразвалочку, гном с ехидцей шаркнул ногой и снисходительно произнес:
— Боевой у тебя гном… Я — Тим… — он выжидающе уставился на меня.
— Ася… — ответила я.
— Ася? — спросил он, вскинув лохматые брови, его большой нос тоже поехал вверх, — Ася… — повторил он, вдруг опять смешно вытаращивая маленькие глазки. — Странное у тебя имечко, ненашенское…
В этот момент проныра Филимон уже расчистил на дальней лавке местечко и завопил оттуда, как потерпевший. Я отмахнулась от надоедливого Тима и стала пробираться к лавке. Гул голосов возобновился, то стихая, то переходя в грубую брань. И я, едва села и вытянула уставшие ноги, провалилась в сон. Последнее что я помню, это кусок мяса с хлебом, который совал мне под нос заботливый гном…