Боб Макги, высокий мужчина под шестьдесят, не жалел времени для сохранения физической формы. Несмотря на напряженный график работы, каждое утро бегал и не меньше трех раз в неделю посещал спортзал. Густые усы и вьющиеся волосы придавали ему моложавый вид.

Увидев стоящую на пороге Лидию, он улыбнулся и вышел из-за стола ее встретить:

– Что же это за суперсекрет, который нельзя обсудить по телефону закрытой связи? Неужели этот болван Деркин опять что-то отчудил? Вот скотина. Тебе мой совет: пристрели его по-тихому, а потом отвези в гей-бар и оставь. Наше начальство геев не любит, так что глубоко копать не станет. И тебе все сойдет с рук.

– Спасибо, я запомню. Может быть, вашим советом когда-нибудь и воспользуюсь.

– Так что он сейчас сделал?

Лидия Райан вздохнула:

– В том-то и проблема, что ничего.

– Так-так, рассказывай.

– Сколько времени вы можете мне уделить?

– Я никуда не тороплюсь.

Макги откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову, устраиваясь поудобнее.

* * *

Лидия рассказала ему все, что знала, и показала материалы, которые дал ей во Франкфурте Нафи Назири.

Он долго молчал, затем произнес:

– Да, неприятная история.

– И это все, что вы можете мне сказать?

– А чего ты ожидала?

– Предложений, как нам с этим разбираться.

Макги подался вперед:

– Нам? Не понимаю, при чем тут я.

– А при том, Боб, что без вас мне не справиться. Это серьезно.

– Я думаю, твой приятель, шпион из Иордании, вешает тебе лапшу на уши.

– Вы полагаете, что он все это придумал?

– Да.

– А Деркин?

– Этот негодяй тоже все врет. Твою команду распустили, но только для вида. Разве может Деркин расстаться с такими профессионалами?! Они ему нужны.

– Но Фил убеждал меня, что не имеет представления, где они и чем занимаются.

– Да ты что, Лидия, не будь наивной! Он же шпион, такой же, как ты, а значит, и заправский лгун.

– Это, конечно, верно, но разве ЦРУ может игнорировать разведывательные данные о террористах, пусть даже полученные от иорданцев?

– Ты хорошо знаешь Назири?

– Да. Он чуть не погиб, спасая мне жизнь. Был ранен в плечо.

– И ты ему доверяешь?

– Если бы не доверяла, то не стала бы тратить время, ни свое, ни ваше. Я с вами согласна, это нехорошо – утаивать от союзника информацию, касающуюся терактов. Но с другой стороны, если союзник замышляет в твоей стране переворот, это не может не беспокоить.

Макги полистал материалы:

– Это чудовищно, независимо от того, занимается ли этим твоя прежняя команда или кто-то другой. Если будет доказано, что Соединенные Штаты не только задумали и осуществили «арабскую весну» в Египте и Тунисе, но и дальше намерены продолжать свержение режимов по всему Ближнему Востоку, это взорвет всю мировую общественность и погубит нашего президента.

– Честно говоря, что там будет дальше, меня слабо интересует. А вот теракты в нашей стране – это другое дело. Иорданцы нам помогут, только если получат что-то взамен.

– Тебе надо идти к тому, кто стоит над Деркином.

– Вы полагаете, я об этом не думала? Но это опасный шаг. А что, если вы правы и Назири блефует? Тогда я просто оскандалюсь. И вообще, все может выглядеть так, как будто я хочу навредить Деркину.

– Конечно, конечно. – Макги кивнул. – И тут я могу тебе помочь. Организую встречу с самым высоким начальством.

Лидия усмехнулась:

– Вы не знаете директора ЦРУ? Это же самодур. И терпеть не может нарушения субординации. Он отправит меня обратно к Деркину, а на спину приклеит приказ об увольнении.

– Я не о нем говорю. Не о директоре Центрального разведывательного управления. А о его боссе.

– Вы имеете в виду директора Национальной разведки, который напрямую общается с президентом?

– Да.

– А это не слишком высоко?

– Для меня нет.

Райан рассмеялась:

– Вы меня удивили. А если он меня отправит к нашему директору, а тот уволит за нарушение субординации?

Макги отрицательно покачал головой:

– Этого не будет. Мы пойдем туда вместе, и я тебя прикрою.

– Вот как?

– Да, мы с директором Национальной разведки старые приятели, и он у меня в долгу. Так что все будет в порядке.

– Ну тогда другое дело.

Макги кивнул и потянулся к телефону:

– А теперь выйди минут на двадцать. Мне нужно позвонить.

Лидия вышла в коридор, немного волнуясь. Дело принимало серьезный оборот.