На месте Гарвуд внимательно прочитал надпись на украшающей здание мемориальной доске. Неудивительно, что преступники выбрали его для места очередного убийства. Это был дом у знаменитого Дерева свободы, Вашингтон-стрит, 630. Рядом рос тот самый вяз, на который в 1765 году бунтари повесили чучело Эндрю Оливера, доверенного чиновника короля Георга III, прозванного Сумасшедшим, назначенного следить за исполнением в американских колониях закона о гербовом сборе. Тогда здесь собралась большая толпа, это было первое серьезное выступление против короля. С тех пор эти люди стали называть себя «Сынами свободы».

Гарвуд взял с заднего сиденья свою сумку и вместе с Монтгомери направился к главному входу, где тот показал дежурившему полицейскому удостоверение агента ФБР и договорился, чтобы Гарвуда пропустили. Затем распрощался, ему надо было ехать дальше.

Полицейский сообщил о Гарвуде всем постам внутри здания и, коротко сообщив: «Четвертый этаж», – махнул рукой в сторону лифта.

На месте преступления, в офисе отдела регистрации автотранспортных средств, как и положено, кипела работа. Полицейские в форме, детективы, агенты ФБР. Увидев, что двое экспертов собрались разбирать странное сооружение, состоящее из деревянного ворота, ременных шкивов и пеньковой веревки, Гарвуд их остановил:

– Подождите, пожалуйста. Я хочу взглянуть.

– Ну а как же, – произнес один с сарказмом в голосе, – без вас мы никуда.

– Вы что, заступили во вторую смену? – спросил его напарник. – Тут уже один был, все рассматривал.

Было ясно, большой любви бостонские полицейские к ФБР не питают. Гарвуда это не удивляло. Кому понравится, когда тебе не дают довести до конца расследование. Забирают дело, дождавшись, когда ты выполнил всю грязную работу.

Это, конечно, так, но он не любил, когда ему грубят.

– Я без всякой смены, – произнес он, внимательно глядя на копа: – Понимаете, сам по себе.

– И кто же вы? – спросил эксперт.

– Уайетт Эрп, разве не видно? – Он многозначительно глянул на эксперта, заставив смутиться, и с улыбкой добавил: – Пожалуйста, сделайте перерыв, выпейте по чашечке кофе, а я тут побуду один, всего несколько минут.

– Мы не против, – проговорил эксперт, видимо решив не связываться с этим странным, неизвестно откуда взявшимся типом.

Дождавшись, когда они выйдут, Гарвуд начал внимательно осматривать замысловатое инженерное сооружение. Оно было повернуто к разбитому окну. Прикрепленные наверху, к трубе системы пожаротушения, шкивы и веревки удерживали в равновесии полированную деревянную доску, сложенную из трех плотно подогнанных друг к другу дощечек. Это наверняка было сделано, чтобы легче переносить.

А что с водой?

Гарвуд подошел к мусорному баку, на который вначале не обратил внимания, решив, что он к делу не относится. Посветил фонариком. Бак был внутри влажный, а в его днище просверлена дырка. Зачем?

Гарвуд ходил от доски к баку и обратно несколько раз, пока не догадался.

Убийца ушел отсюда раньше, чем умер Герман Пеннинг, шестидесятилетний отец двоих детей и дедушка четырех внуков. Вот, значит, какую смерть приготовили ему эти подонки. Убийца, надев на шею Пеннингу петлю из грубой пеньковой веревки, положил его на доску. В нужный момент доска опрокинулась, выбросив несчастного в окно, и на его шее затянулась петля. А этот нужный момент определял таймер, которым являлся мусорный бак с водой. Он удерживал доску в горизонтальном положении до тех пор, пока его вес превышал вес жертвы. Вытекающая из отверстия вода постепенно уменьшала вес бака, а затем случилось то, что случилось.

Гарвуд сделал несколько снимков и встал на стул, чтобы получше рассмотреть систему шкивов. За его спиной кто-то откашлялся.

Повернувшись, он увидел мужчину и женщину. Явно копы, на поясе кобура с пистолетом, рядом полицейский жетон.

– Вы агент Уайетт Эрп? – спросила женщина. – А я детектив Энни Окли со своим напарником Буффало Биллом. – Спуститесь, пожалуйста. Нужно поговорить.