Убийство, всегда ли это безусловно плохо?

Вопрос прозвучал так ясно в голове капитана Цельтера, что на мгновение он подумал, будто бы задал его вслух. Он оглянулся на затянутую дымом от свечей игровую комнату и с облегчением увидел, что даже если бы это и было так, то всё равно никто бы не обратил внимания. Настоятельница сидела в своём грязном кресле, разговаривая с озадаченно глядящим волкодавом, остальные гости развалились вокруг неё, находясь на разных стадиях опьянения.

Капитан положил руку на рукоять меча. Были, конечно, преступления и похуже чем убийство. Он посмотрел на свою тётку с насмешливым отвращением. Напудренный парик комично свисал на одну сторону её жирного лица с двойным подбородком, одежды были покрыты кусками пищи, пятнами вина и шерстью животных.

Старуха усмехнулась, открыв ряд смешных, плохо сидящих грубых протезов. Её глаза дико завращались

— Вы слышали о тех обезьянах из Нульна? — она произносила слова, соблюдая некий ритм, словно нараспев. — Инженеры Императора научили их держать в руках оружие и ходить в колоннах.

Капитан Цельтер покачал головой, сжав подлокотники своего стула с такой силой, что побелели костяшки.

Настоятельница поглаживала обожаемых ею волкодавов, пока говорила.

— Наши животные друзья гораздо умнее, чем думают люди. — Она махнула на освещённые окна и красочные фигуры, мелькающие на улице. Даже в это ночное время, улицы Альтдорфа были полны жизни. — Мой сосед, маркграф, частенько играет в шахматы против своих лошадей. Хотя, пожалуй, не против кобыл. — Она вытащила крошечный кусочек из ноги и с восторгом смотрела, как он впился в её руку. — А знаете ли вы, что клопы только кажутся безмолвными? На самом деле, они произносят много осмысленных вещей, только очень тихо.

Голова капитана Цельтера закружилась от смеси отвращения, безумия и алкоголя. Через несколько часов рассветёт и его полк отправится в Остланд. Но не страх поражения заставил его так напиться в эту ночь, отнюдь. На самом деле это был страх позора. Герцог Клатцкин выразился ясно: кредит может быть продлён только до этих пор, даже для благородных. Если капитан не отдаст свои долги чести в ближайшее время, то он будет разорён и изгнан из любимого полка. Желчь прилила к горлу. Пока эта лепечущая сумасшедшая сидела в своём кресле, разговаривая с животными и выставляя себя на посмешище, он находился на грани катастрофы. Почему она продолжает цепляться за жизнь, в то время как единственный её оставшийся родственник столь остро нуждается в наследстве?

Когда настоятельница с трудом поднялась со своего кресла, из складок её мантии выглянула пара хорьков с подозрением уставившихся на капитана.

— Ещё вина, — потребовала она. Но слуги уже давно ушли спать, поэтому она махнула мрачно глядевшему на неё племяннику: — Давай, — невнятно произнесла она, стараясь выглядеть более пьяной, чем была на самом деле, как почувствовал капитан. — Проводи меня до подвала.

Капитан облизал губы и улыбнулся. Это был он. Его шанс. Вдали от чужих взглядов, в глубоких подвалах старого дома настоятельницы, приключиться может всякое…старая летучая мышь пила всю ночь. Пожалуй, удар по голове можно будет легко объяснить.

Пока они в шахматном порядке шли по скрипящим, мрачным коридорам, капитан Цельтер с отвращением проходил мимо собак, пони и пузатых свиней. Эти животные унаследовали его прародину, пачкая ковры своей грязью и выскабливая древние дубовые панели когтями и копытами.

Настоятельница продолжала весело лепетать, показывая дорогу.

— Кролики в Аверланде научились рисовать портреты друг друга.

Она остановилась под холстом в золочёной оправе.

— Они перенимают все новейшие технологии, но их мастерство основывается на старой доброй draftsmanship.

Она остановилась и повернулась к своему племяннику.

— Draftsrabbitship?

Капитан что-то уклончиво проворчал и слегка подтолкнул тётку, направляя её в следующую дверь.

Масляные лампы погасили несколько часов назад, так что теперь освещение давал только тот светильник, что они захватили с собой. Слабый огонь мерцал над завалами из спящих зверей и грудами исковерканной мебели.

Когда они повернули за угол, то из темноты неожиданно вынырнуло рычащее лицо.

— Клянусь, богами! — воскликнул капитан. — Что это?

Настоятельница подняла свечу, чтобы получше осветить чучело головы, висевшее на стене. Это был огромный грызун с длинными зазубренными клыками и двумя горевшими в свете свечи рубинами вместо глаз. Она заметила, как её племянник удивлённо нахмурился.

— Вы, конечно, слышали рассказы о подлюдях?

Капитан выругался, досадуя на свою реакцию. Теперь, когда он рассмотрел её более ясно, он увидел, что это был просто гротеск из грубо сшитых частей различных животных.

— Ах да. Крысолюди, — его голос был абсолютно спокоен. — Конечно.

Настоятельница пропустила скрытый сарказм капитана мимо ушей, её налитые кровью глаза сверкали от возбуждения.

— Именно так. Жители Под-Империи.

Капитан Цельтер поднял брови.

Настоятельница стряхнула пыль с чучела и улыбнулась.

— Этот был великим полководцем, возможно даже величайшим. Его звали — Длинный Клык.

Капитан махнул рукой, предлагая идти дальше по коридору, надеясь сохранить самообладание и не прикончить свою тётку до того момента, как они достигнут подвала.

— Этот путь ведёт вниз?

Настоятельница кивнула и отправилась дальше по простому, неприкрашенному коридору, пока не остановилась перед грубо сколоченной дверью.

— Длинный Клык был легендой среди под-людей. Он был вооружён алебардой, вытесанной из волшебного камня, что делала его невероятно сильным. Он убил сотни, может тысячи таких как он, создавая своё собственное королевство, Под-Империю.

Древние каменные ступени ныряли во тьму.

— Это там? — голова капитана всё ещё кружилась от вина, но он уже чувствовал, как решимость покидает его. Действительно ли он мог стать убийцей? Всё-таки убить кого-то в пылу битвы это одно, но это…?

Настоятельница проигнорировала его вопрос, начав неловкий спуск по ступеням.

— На самом деле, Длинный Клык был слишком могучим, — она остановилась на нижней ступеньке, переводя дыхание. — Такая храбрость нехарактерна для под-людей. Его поступки были слишком необычны, слишком заметны.

Капитан решил отвлечь свою тётку вопросом, пока сам бы высмотрел подходящее случаю тупое оружие.

— Скажи мне Магдалена, каким же образом голова самой мощной крысы Старого Мира оказалась на твоей стене? Ты прикончила его?

Настоятельница насмешливо фыркнула в ответ.

— Не смешно. Я никогда не была в Под-Империи. Если бы это было не так, то я бы уже давно свихнулась.

Каптан покачал головой: Да неужели.

— Под-людьми правят тринадцать лживых, трусливых королей, — продолжала она, поднеся свечу к одной из бочек. — Они пришли в ужас от силы Длинного Клыка и поклялись извести его.

Капитан хмыкнул, демонстрируя, что всё ещё следит за ходом истории, хотя на самом деле уже нашёл средство покончить со своими проблемами. Он наткнулся на пустую бочку и теперь, стараясь не издавать лишнего шума, пытался извлечь доску из её стенок.

— Скавен военачальник отчаянно боролся. Он залил кровью подземелья, в отчаянной попытке победить, смертельной хваткой уцепившись в завоёванные территории. Под-Империя сотряслась от великой, кровопролитной войны, — настоятельница помолчала, а затем, не оборачиваясь, протянула руку. — Твой бокал, мой мальчик.

Капитан быстро отпрянул от разломанной бочки и передал свой пустой стакан. За спиной он держал выломанный кусок древесины.

Старуха налила ему вина и продолжила.

— Но чем сильнее боролся Длинный Клык, тем более уверенными в том, что он должен умереть, становились тринадцать царей. Они подняли такую огромную армию, какой прежде не видывала Под-Империя. Даже с пылающей алебардой Длинный Клык не мог повергнуть их всех. И, видя, что поражение неизбежно, один за другим, его генералы стали составлять против него заговор.

Капитан нахмурился, когда его пальцы судорожно впились в дерево. Оно было совершенно гнилым. Он выругался и позволил доске выскользнуть на пол.

— Когда казалось, что поражение неизбежно, в его берлогу вошёл покрытый серой шерстью, скрывавшийся под капюшоном, незнакомец, предложив ему последний шанс на победу. Утверждая, что он печально известный колдун — серый провидец Крадущийся Хвост предложил открыть Длинному Клыку мощный секрет: древнее проклятье, известное как червоточина. Такая магия легко бы могла повернуть вспять ход войны, но перед Длинным Клыком было поставлено одно условие: он должен был присягнуть на верность Серому провидцу. Военачальник должен был носить на шее железный медальон, на котором была бы выгравирована руна Хвоста, тем самым, давая понять, что он раб колдуна. Все смогут увидеть, что победа над тринадцатью королями была одержана только при помощи тёмной магнии Крадущегося Хвоста.

Настоятельница покачала головой, не обращая внимания на своего племянника, который вытащил меч и теперь внимательно изучал его рукоять.

— Длинный Клык ощетинился на идею совместно воспользоваться плодами его победы, но у него не было выбора: либо это, либо смерть. Поэтому военачальник неохотно поклялся носить железный медальон. Как только согласие вождя было получено, то Хвост произнёс заклинание: ярко вспыхнули руны и медальон вплавился в нагрудную броню Длинного Клыка. Затем, довольно кивнув, колдун передал древнее проклятье, покрыв сильнодействующей зелёной мазью оружие вождя.

Капитан поднял меч и шагнул к старухе, готовясь заткнуть её навсегда.

Между тем настоятельница продолжала свой рассказ.

— Когда Длинный Клык повёл свою армию в яростную контратаку, ядовитое оружие продемонстрировало свою мощь: мутирующая болезнь сразила врагов его, превратив их в раздутые мягкотелые комки. Военачальник одержал сокрушительную победу и, вступив под своды тронного зала тринадцати королей, потребовал от них встать на колени и склониться пред своим новым Императором.

Старуха снова покачала головой.

— И вот тогда снова появился Серый провидец Крадущийся Хвост. Он предложил тринадцати королям уничтожить Длинного Клыка — за определённую цену, конечно. Цари посмотрели на жалкие, съёжившиеся в страхе остатки своих армий и согласились, готовые заплатить любую цену, лишь бы избавиться от ненавистного Длинного Клыка. Колдун рассмеялся в ответ на их жалкие просьбы. Затем он взорвал медальон, вплавленный в нагрудную броню Длинного Клыка. Железный Медальон содержал в себе проклятие в его самом чистом, самом опасном виде. Военачальник взорвался в зелёном фейерверке, его тело разлетелось на множество кусков, его части оказались разбросаны по всему подземелью. Голова же попала в быстро текущие воды канализации.

Капитан попытался замахнуться мечом, но вдруг силы оставили его. Рука неожиданно налилась свинцовой тяжестью, став неподъёмной.

Настоятельница повернулась к нему лицом, не выказав ни малейшего удивления при виде обнажённого оружия. И кое-что ещё изменилось: все следы безумия исчезли из её взгляда. Она кивнула на бокал капитана.

— Червоточину видно в течение некоторого времени, прежде чем она растворится.

Меч выскользнул из руки капитана, с грохотом упав на пол, когда он посмотрел на свой полуизменённый напиток. Странные, зелёные огни, словно взвесь, блуждали в нём.

Его тётя сочувственно улыбнулась ему.

— Когда голову Длинного Клака нашёл докер, то быстро понял, что она была пропитана тёмной магией — правда всё же недостаточно быстро, чтобы избежать печальной судьбы. Голова была крайне заразна. Извлечь червоточину, не заразившись, оказалось довольно трудной задачей.

Слабость в руке капитана распространилась по остальному телу, и он тяжело опустился на каменный пол.

— Почему? — прохрипел он.

Настоятельница наклонилась к нему и понизила голос. Её слова утратили сумасшедший мелодичный ритм и теперь сочились ядом.

— Я знаю ваш вид, племянник. Я знаю, зачем ты здесь. Ты вор, как и все другие. Но вы никогда не получите мои деньги. Мои животные полагаются на меня. Они нужны мне, — она взмахнула свечой, осветив подвал. В пламени свечи показались бледные, безногие тела, устилавшие мощёный пол. Их лица сохранили отдалённое сходство с человеческими, но больше всего они напоминали гигантских, раздувшихся крыс.

Когда капитан почувствовал, как его тело начинает изменяться, расширяясь и оплывая, то дикий крик вырвался из его груди. Точнее попытался. Всё, что можно было услышать — это долгий ужасный визг.