Шинарканский мост, Корускант, время 2320, два часа после «Приказа 66», 1089 дней после Геонозиса.
Инстинкты Этейн долго оттачивались на то, чтобы выхватывать световой меч и пускать его в дело.
Учителя впервые вложили оружие в её руки в четырехлетном возрасте.
Но сегодня было не время для мечей. Только не сейчас.
Внезапная опасность подействовала на нее так же, как и на клон–солдатов, как на копов из КСБ, как на любого солдата под огнем. Время остановило свой привычный ход.
Раздавались крики и разлетались тела. Она снова была на Куилууре и пряталась от ополченцев Хокана, зная что её световой меч выдаст в ней джедая на заклание, как ее Учителя, и потому она не могла обнажить его.
Она стояла неподвижно среди охваченной паникой толпы, в иной, какой–то отстраненной вселенной, не пытаясь вытащить меч, зная что он обречёт ее, и смотрела, стояла и смотрела, как три джедая, которые показались ей знакомыми, отбивают бластерные выстрелы и расшвыривают прохожих.
Получив срикошетивший от светового меча бластерный заряд упал мужчина, которому толпа помешала вовремя убежать.
Никто не может безопасно использовать световой меч посреди толпы. А они были подростками, всего лишь падаванами, испуганными, паникующими и сражающимися за свои жизни. Пылающие, гудящие клинки задевали случайных прохожих, прижатых чересчур близко. Отлетела еще одна порция выстрелов. Она присела. Упал кто–то еще. Она не видела кто. Гражданский? Солдат?
Это был хаос. Она должна бежать. Она должна уйти, перебраться через барьер, и бежать сейчас же.
Этейн — джедаи не чувствовали ее, а может быть, в толпе позади, были другие джедаи; на фоне криков она слышала грохот сапог подбегающих солдат, она подняла взгляд, увидела Дармана по ту сторону барьера — так близко, очень близко к тому, чтобы обрести вместе с ним свободу — и на мгновение, ведомая инстинктом сделать что–то, кроме спасения своей шкуры, она обернулась.
Застывшее мгновение: клон–солдат, человек похожий на Дармана, казался замершим в момент броска; именно так искажалось время в решающий момент.
Они впервые брали в руки оружие в четыре года. Как я. Как Дар.
Юноша–джедай развернулся и замахнулся на клона световым мечом, полный решимости пройти через него — и сквозь него. Этейн вскрикнула. Чистый животный и мгновенный рефлекс: она попыталась остановить джедая, она была точно также быстра, и владела Силой, как он. Ее рука самопроизвольно метнулась к оружию.
Ее тело взяло верх над разумом. Не трогай его! Она почувствовала, как время снова начинает лететь вперед. Нет!
Потому что она знала, что может сделать световой меч, потому что она убивала им, потому что солдат был человеком, живым, дышащим человеком, она шагнула наперерез клону — под опускающуюся дугу светового меча.
Удар мог быть предназначен ей.
Удар мог быть предназначен ему.
Крики внезапно стали очень далеки. Мозгу понадобилось несколько мгновений, чтобы почувствовать боль, и сейчас она смотрела в туманное от дыма небо и каждая клетка в ее теле была охвачена огнем. Она видела беспорядочные вспышки над собой, белый шлем, Т–образный визор, такой знакомый и родной, и на секунду… на секунду ей показалось, что всё будет хорошо.
— Кэд! Дар! — Но это не был Дар, и клон не мог спасти ее, и она не могла дотянуться до Кэда. Она не слышала своего крика, но знала, что ее губы еще двигаются. Боль… она не могла дышать. — Дар!
А потом боль ушла. Навсегда.