Глава 33
С трудовой и исполнительской дисциплиной на «Арлекине» все было в порядке. Правда не исключено, что заоблачных высот она достигла только после того, как контрольный пакет этого ЗАО перешел в руки «черных демонов»… — кто знает? Но главное заключалось в другом — главное было то, что дисциплина наличествовала и выражалось это в безусловном и точном исполнении приказов Господина… ну, или Господ. Правда, иногда при этом имело место излишнее рвение, но вызвано оно было лишь бескорыстным энтузиазмом масс.
Компаньоны убедились в этом, когда спустя недолгое время, без происшествий, не привлекая ненужного внимания, выбрались на темный берег моря. Расторопный Брамс тут же зажег фонарь, сделал им три круга в воздухе, на что незамедлительно последовал отклик, в виде такого же сигнала, и буквально через пять минут, подошедшая лодка зашуршала днищем о гальку рядом с каретой. Одним из проявлений вышеупомянутого гипертрофированного энтузиазма масс и инициативы снизу стало то, что лодка оказалась неожиданно большой — четырехвесельной и наличествовали в ней четыре отважных морехода! — по одному на весло. Судя по всему, Хатлер, лично проинспектировал приготовленную для компаньонов лодчонку и пришел к выводу, что «черным демонам» будет западло садится в эту плоскодонку, чуть превышающую по водоизмещению тазик для ног, и сменил ее на более представительную — четырехвесельную.
— Они бы, блин, еще шестивесельный ялик подогнали, или гребной катер… — неразборчиво пробурчал себе под нос верховный главнокомандующий. Дело было в том, что никаких свидетелей предстоящего действа главкомом не предусматривалось, и ворочать тяжеленной посудиной компаньонам предстояло вдвоем. Но, предъявлять претензии можно было только самому себе — командор при постановке задачи не акцентировал внимание на размерах плавсредства — лодка и лодка…
«Ну, что ж… — в следующий раз надо быть повнимательнее, потщательнее, так сказать…» — решил главком, осматривая здоровенный челн. Денис же, свою позицию внятно не сформулировал, и только поцокал языком, а вот внутренний голос, более раскованный в своих оценках, прокомментировал ситуацию сколь нелицеприятно, столь и загадочно: «Волюнтаризм!» — что он при этом имел в виду, Денис не понял.
Брамс, вместе с выбравшимися из лодки матросами, шустро перетаскали в нее все пожитки компаньонов, если так можно назвать мешки с телом некроманта, его головой и еще одним маленьким мешочком с гадательным ковриком, свечами призыва и отпечатанными страницами колдовской книги, после чего моряки застыли в ожидании дальнейших указаний руководства.
— Молодцы! — похвалил верховный главнокомандующий свое воинство, протягивая однофамильцу великого композитора золотой, а безымянным матросам по большой серебреной монете. Подразделение расплылось в довольных улыбках. — Сейчас столкнете нас, — поставил перед подразделением новую задачу главком, — и сразу возвращайтесь на корабль. Надеюсь поместитесь все, — Шэф с сомнением окинул взглядом маленькую карету. — А ты, — обратился он к Брамсу, — потом жди в карете, никуда не отлучайся. И не болтать. — Сказано это было обычным тоном, безо всякой угрозы, но по исчезнувшим улыбкам, общей подтянутости и фанатичному блеску в глазах, тут же появившемуся в глазах краснофлотцев, было ясно, насколько близко к сердцу они приняли распоряжения руководства.
Столкнув лодку на глубину, матросы помогли компаньонам развернуть ее носом в сторону открытого моря. При этом они, естественно, промокли до нитки, что не помешало им, а может наоборот — помогло, набиться вчетвером в двухместную карету, после чего экипаж растворился в тревожной ночной мгле — как было принято писать в приключенческих и авантюрных романах девятнадцатого века… хотя чего в ней такого уж тревожного? — мгла, как мгла. Компаньоны же принялись ворочать тяжеленными и неудобными веслами, так и норовящими выскользнуть из рук.
«Зачем ты не смазал уключины маслом!?» — навязчивым рефреном звучал в голове Дениса голос профессора Лебединского, все то время, пока лодка уходила мористее. К счастью, заниматься физическим упражнениями на свежем воздухе пришлось недолго и отошли компаньоны от берега недалеко — на пару кабельтов, не более.
— Суши весла, — скомандовал главком, что и было незамедлительно сделано.
«Пиздец! — сказал отец, — и дети положили ложки!» — развеселился внутренний голос.
«Не ложки, а весла, — рассудительно поправил его Денис, — и не дети, а мы с Шэфом. И вообще, не отвлекай, сейчас здесь такое начнется…»
Денис не ошибся — началось. Шэф разложил на узкой каменной плите, надыбанной где-то подчиненными, заклинательный коврик, добытый им лично в логове местной организованной преступности. В центр тщательно вычерченной, чуть ли не типографским способом, пентаграммы он установил голову Хана Карума.
«Что характерно — никаких эмоций. Нет ни жалости, ни торжества, ни желания блевать…» — равнодушно подумал Денис, разглядывая специфический натюрморт.
«Становишься закоренелым циником!» — тут же уколол внутренний голос.
«Да нет… привык просто — человек ко всему привыкает…»
Главком, меж тем, продолжал свою предосудительную деятельность. Предосудительную потому, что Призыв был официально запрещен на всей поверхности Сеты, во всех государствах, включая Высокий Престол — вотчину некромантов. Любой маг, в отношении которого существовали неопровержимые доказательства о проведении им этого ритуала, подлежал немедленному и безусловному сожжению на костре! Ключевое слово здесь: «официально»! Да вспомните сами сколько вещей официально находится под запретом: коррупция, педофилия, распространение наркотиков, рэкет, не говоря уже о банальном воровстве и убийствах — список можно расширять и расширять, но… — опять все тоже пресловутое «но». Так и с Призывом — его никогда не делали те, кто не умели, а те кто могли выполнить процедуру — здесь было сложнее… Скажем так — те кто умели, никогда не исполняли Призыв, если без него можно было обойтись.
Мудрый руководитель расставил свечи призыва в вершинах пентаграммы, вытащил свою замечательную зажигалку и поджег их по часовой стрелке. В прошлый раз, когда он занимался этим богомерзким делом, он начинал с северной свечи. Сейчас же, по прикидкам Дениса, Шэф начал с запада, и он подумал было уточнить откуда надо начинать, но спросить не решился — больно уж мрачный и сосредоточенный вид был у командора. Плавная мертвая зыбь процессу совершенно не мешала, но будь погода чуть посвежее, а волнение чуть побольше, то вряд ли бы все ингредиенты совершаемого действа: мертвая голова и свечи призыва, удержались на заклинательном коврике. Что называется — погода благоприятствовала любви.
Как ни готовился Денис к этому моменту, как ни успокаивал себя, что мол это только первый раз так… а потом будет пофиг, но как только верховный главнокомандующий уселся по — турецки на дно лодки перед заклинательным ковриком, внутри у него все сжалось. Слишком яркими оказались воспоминания о первом сеансе допроса мертвой головы и, положа руку на ногу, или на сердце — кому как привычнее, надо честно признать — это были одни из худших воспоминаний в его жизни.
Дениса стало тошнить сразу же, как только Шэф начал свою вокальную партию. Главком задрал белое, страшное, изрезанное жгутами черных, вздувшихся жил, лицо к небу и закатил глаза. Мерзкий звук, выпеваемый командором, смешивался с чадящими, грязными клубами черного дыма от свечей призыва, образуя зубодробительный коктейль, типа музыкального фонтана — только наоборот.
Как ни удивительно, но кое в чем Денис оказался прав, хотя в своих рассуждениях и тыкал пальцем в небо, безо всяких на то логических оснований — во второй раз переносить процедуру допроса оказалось полегче, чем в первый. Денису уже не казалось, что невидимая рука проникла к нему внутрь и пытается вывернуть наизнанку. Не было безотчетного страх, волосы дыбом не стояли, кожа не стала влажной и липкой, не было противной дрожи во всем теле, не было обострения медвежьей болезни — было просто гадко.
Когда дым от горящих пирамидок, до этого клубами уходивший в звездное небо, стал свиваться в тонкие жгуты, Денис обрадовался — эта метаморфоза означала скорое окончание «концерта по заявкам», где вокальная партия была закреплена за одним исполнителем — верховным главнокомандующим. Как только дымные змеи впились в голову мертвого некроманта, душераздирающий вой, издаваемый Шэфом, мгновенно прекратился.
«Ну, слава Богу! — подумал Денис, — еще немного, и я бы начал подпевать в унисон!»
Внутренний голос, совсем уже было собравшийся высказать свое мнение на этот счет, сделать этого не успел, в связи с тем, что времени, для бесед на отвлеченные темы, не осталось — подготовительные действия были закончены, и начался непосредственно допрос — ради чего, собственно говоря, весь огород и городился. Мертвый некромант открыл глаза.
— Именем Неназываемого и Трех Слуг Тьмы, приказываю! — начал Шэф другим, необычным голосом. — Назови свое истинное имя!
Как и в первый раз, Денису показалось, что голова раздумывала, отвечать, или нет, но как и тогда это объяснялось тем, что ворочать языком в отдельно стоящей голове не так легко, как в сидящей на плечах.
— Шафарх, — сообщил мертвый некромант.
Повторять собственную ошибку и выяснять: должность, звание и место работы, командор не стал. В принципе, он и так это знал, но порядок — есть порядок! Поэтому он все же спросил:
— Кто ты!?
— Я консул Высокого Престола в Бакаре, маг — экзекутор.
— А кто выше: маг — инквизитор, или маг — экзекутор? Иллиаш вроде был инквизитор… — влез с вопросом Денис, но Шэф только досадливо отмахнулся и снова обратился к голове:
— Шафарх! Именем Неназываемого и Трех Его Слуг! Повелеваю и приказываю внятно, без ошибок прочесть вслух текст, который я тебе покажу и без ошибок и искажений перевести его, сообщая, по ходу, все дополнительные сведения об этом тексте, известные тебе. Произнеси слово подчинения!
— Слушаю и повинуюсь Господин! — медленно, и как показалось — торжественно произнес бывший консул.
… тысяча и одна ночь, однако!..
— Читай и переводи! — с этими словами, верховный главнокомандующий предъявил Шафарху первый лист из пятидесяти.
Денису показалось, что освещения от звездного неба будет недостаточно и придется как-то подсвечивать консульской голове озвучиваемый текст, но выяснилось, что Хан Карум, или Шафарх — черт его разберет, видит в темноте нисколько не хуже их с Шэфом. Потянулась нудная и тягучая процедура. Когда был прочитан и переведен примерно тридцатый лист, в головах у компаньонов раздался голос «тельника»:
— Достаточно.
— Уверен!? — недоверчиво уточнил главком.
— Да.
— Нет уж, милый мой, — после некоторой паузы решил командор, — неизвестно когда у нас будет следующий переводчик… и будет ли вообще. Так что — слушай. — «Тельник» в ответ ничего не сказал и процесс продолжился.
Когда перевод был завершен, Шэф приказал Денису сжечь все бумаги к чертовой матери, а сам обратился к мертвому колдуну:
— В капитуле уже знают, что ты мертв?
— Да.
Главком нахмурился и продолжил:
— А теперь расскажи все, что тебе известно про то, почему Капитул Высокого Престола заинтересовался двумя демонами, которые выйдут из Щели Скверны. — Никакой реакции. Консул молчал, вперив невидящий взор перед собой. Впервые с начала допроса, ответом была тишина.
— Ладно… давай от печки. Когда был отдан приказ о поимке демонов?
— В середине амрота.
Шэф с Денисом переглянулись — информация подтверждалась.
— Кто отдал приказ?
— Епископ Ортег.
— Кто ему посоветовал? — Шэф задал вопрос, на который, в свое время, не получил ответ от Иллиаша, но с тем же успехом. Ответом было молчание.
— Кто необычный посещал епископа в последнее время? — молчание.
— Ладно… Что ты слышал о необычных посетителях Епископа Ортега в последнее время? — Казалось, что некромант о чем-то мучительно думает. После ощутимой паузы он заговорил:
— Человек в чер… — договорить он, как и его коллега Иллиаш, не успел. Голова некроманта взорвалась, как граната, заляпав компаньонов — хорошо еще, что в шкирах, а попади такое на цивильную одежу — беда!
Компаньоны несколько секунд молча рассматривали получившуюся картину, но предаваться размышлениям о бренности всего земного, времени особо не было, и Шэф прервал это буколическое занятие, запихав загаженный заклинательный коврик в мешок с обезглавленным некромантом. Затем он скомандовал: — Помогай! — и с помощью Дениса плотно утрамбовал мешок с телом Шафарха под среднюю банку. При таком способе погребения, вероятность того, что распухшее тело сможет самостоятельно выбраться из места последнего приюта и всплыть на поверхность, была крайне низкой, а того что могила некроманта не будет обнаружена никогда, наоборот — очень высокой.
— А по ауре… излучениям всяким разным… они не найдут? — поинтересовался Денис, имея в виду конечно же не доблестные правоохранительные органы Бакара, а гильдейских магов.
— Соленая вода экранирует все, — лаконично, но предельно информативно пояснил главком, одобрительно осматривая дело своих (и Денисовых рук). И неожиданно поинтересовался: — «Арлекин» видишь? — Денис вгляделся в ту сторону, где по его расчетам должен был находиться порт и растерялся — среди многочисленных разноцветных огней, ни черта было не разобрать. Выяснилась неожиданная проблема — их гирлянда терялась на фоне остального фестиваля. Весь порт сиял и поблескивал, как новогодняя елка. К тому же, задача поиска и распознавания осложнялась тем, что до ближайшей — южной оконечности порта было километра четыре, причальная стенка тянулась километров на шесть, а лодка компаньонов ушла в море, хорошо если метров на четыреста. Следствием этого было то, что панорама порта открывалась под очень узким углом.
— По — простому не видно… — признался старший помощник. — Попробую техсредства. — С этими словами, Денис включил «бинокль» шкиры и начал методично осматривать район порта.
— Дэн, у нас мало времени, — поторопил его через некоторое время верховный главнокомандующий.
— Не нашел, — недовольно буркнул Денис через минуту, отключая «оптику».
— Восток — северо — восток… может чуть — чуть восточнее, на пол градуса.
— Шэф, ты сейчас с кем говорил? — за развязным тоном Денис попытался скрыть охватившее его смущение.
— Да — а-а… — тяжело вздохнул главком, — темный ты чел. Непрошаренный. Вон. Смотри. — Шэф ткнул пальцем в темноту, но сколько Денис туда не вглядывался, даже используя «бинокль» шкиры, заветных огней он не разглядел.
— Черт с ними, с огнями, — не выдержал главком, — маяк видишь?
— Да.
— Целься на тридцать градусов левее и все.
— Понятно.
— А вообще-то… — Шэф на секунду задумался и принял решение, — у нас дефицит времени. Искать и ждать тебя будет некогда, так что… — он вытащил из бездонного кармана своей шкиры тонкий линь. — Обвязывай вокруг пояса.
— Да не потеряюсь я… не переживай… — бубнил Денис, споро обвязываясь, но главком его похоже, вообще не слушал, думая о чем-то своем. Дождавшись Дениса и обвязавшись сам, он еще раз внимательно оглядел лодку — не забыл ли чего. Убедившись в том, что никто не забыт и ничто не забыто, Шэф торжественно произнес:
— Ну, пожалуй все, пора открывать кингстоны, — с этими словами, командор вытащил «Черный коготь», пробил днище лодки и быстренько вырезал в нем здоровенную дыру.
Отрастив ласты, компаньоны еще минут пять барражировали над тем местом, где ушел в пучину их челн, так недолго, но весьма плодотворно им послуживший и убедившись, что никаких крупных, могущих представлять хоть какую-то ценность для гипотетического следствия, обломков на поверхности не появилось, отбыли восвояси.
Шэф, мешок с головой Шафарха… вернее с тем, что от нее осталось, в пучину не бросил, а вовсе наоборот, потащил с собой, и Денис решил было, что любимому руководителю мало одного полированного некромантского черепа и что командор решил пополнить свою коллекцию. Но все оказалось проще и прозаичнее — через короткое время, рядом с компаньонами появилась какая-то тень, а когда Денис активировал режим «Контур», то оказалось, что эта тень очень смахивает на акулу, вполне приличных размеров, описывающую вокруг ночных купальщиков сужающуюся спираль.
И вот, на очередном витке, когда подводный монстр приблизился на значительно более близкое расстояние, чем хотелось бы Денису, командор ловко вытащил голову некроманта из мешка и кинул прямо в морду акуле. Не стерпев подобного фамильярного обращения, ужас глубин проглотил нежданный подарок и тут же вознамерился атаковать компаньонов, но не тут-то было! Шэф ему что-то показал, от чего шестиметровая живая торпеда тут же вильнула хвостом, очень напоминавшим хвост современного истребителя, и ушла в глубину. В дальнейшем она своим присутствием больше не докучала… да и вообще, — никто не докучал.
Эпизод с акулой поставил жирную промежуточную точку… вернее — точку с запятой — активная фаза операция «Ы» была успешно завершена, все основные задачи поставленные перед комсомолом Партией и Правительс… тьфу ты дьявол — поставленные перед компаньонами самой жизнью, были решены и оставалась сущая малость… по крайней мере по сравнению с тем, что уже было сделано — скрытое возвращение на базу. Все концы были надежно спрятаны в воду, болтаться в море дальше не было решительно никакой надобности и компаньоны взяли курс на невидимый в темноте «Арлекина». Вернее, курс взял Шэф — он знал куда надо двигаться, а Денис выступал в роли баржи, следующей за буксиром. Правда, справедливости ради, надо заметить, что баржа была самоходной и тащить ее необходимости не было — она двигалась своим ходом.
* * *
— Группенфюрер, ты как к подъему тяжестей относишься? — нейтральным тоном поинтересовался Денис.
— Хреново. — Верховный главнокомандующий был верен себе — он в высшей степени лапидарно выразил свое отношение к этому занятию.
Компаньоны, вяло шевеля ластами застыли у причальной стенки, рядом с уходящим ввысь крутым бортом «Арлекина». Денис сумел опознать его сигнальные огни: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый, только метров за триста до финиша и для него осталось загадкой, как Шэф сумел найти их в сверкающем великолепии Бакарского порта с дистанции минимум в четыре километра. Все корабли, застывшие вдоль почти что шестикилометрового причала, да и вся береговая линия порта, напоминали набережную Рио-де — Жанейро во время карнавала — огни, огни, огни! — причем разноцветные. Так что навигационные способности любимого руководителя были выше понимания Дениса. Сам он, даже под страхом смертной казни, «Арлекин» бы не нашел. Если бы ему пришлось действовать в одиночку, он бы подплыл к причалу и тупо пошел бы вдоль, пока не увидел заветные сигналы, а Шэф почти что не рыская по курсу… так, пару раз сменил направление градусов на пять — шесть и вывел точно куда надо! Фантастика! И никаким кадатом, и никакой чудо шкирой этого не объяснишь…
«Видимо, врожденный талант!» — с завистью подумал Денис.
«А нюх, как у соба — а-а — ки, а глаз, как у орла!» — страшно фальшивя пропел внутренний голос, но Денис мелодию все-таки угадал… правда с восьми нот.
Кстати о кадате… — именно полной исчерпанностью его запасов во время эпической битвы с могучим и неуязвимым волком — оборотнем, страшным вервольфом, ужасом — таящимся — в-ночи, и все это, между прочим — один и тем же человек! и объяснялся интерес Дениса к взаимоотношениям между главкомом и тяжелой атлетикой — самостоятельно форсировать трехметровую, почти что вертикальную, влажную, причальную стенку Денис был не в состоянии. Даже учитывая, что она снизу довольно сильно обросла ракушками.
— Это тебя так этот карликовый пинчер измотал? — деланно удивился Шэф. И если бы Денис знал его немного меньше, то вполне мог бы впасть от этого вопроса в растерянность, а может даже и в уныние — мол, страшный, злобный зверь с огромными клыками и когтями, на самом деле — карликовый пинчер, а он — Денис, воображая, что сражается с драконом, дрался с ветряной мельницей! Но, старший помощник только ухмыльнулся под маской, благо шкира была по — прежнему на нем и сварливо подтвердил:
— Этот, этот! Только не карликовый пинчер, а гигантский питчер!
— Хорошо, что не катчер… — пробормотал верховный главнокомандующий, быстро, как большая черная кошка, взлетая по причальной стенке. Он добрался до верха, и осторожно, как солдат из окопа, выглянул. Увиденное Шэфа не обрадовало — по пирсу сновала толпа праздношатающегося народа — не Невский конечно, во время белых ночей, но вполне себе какая-нибудь Тверская, или Пикадилли. Незаметно пробраться к карете, в которой кемарил верный Брамс возможности не было.
— Включай невидимость, — приказал главком, испаряясь, и через несколько секунд невидимый Денис оказался наверху рядом с невидимым Шэфом. Если бы какой-нибудь внимательный прохожий обратил внимание на висящую в воздухе веревку, то был бы сильно озадачен тем, что сначала она висела в воздухе сама по себе, причем ее концы ни к чему не крепились, а потом и вовсе исчезла. Но, к удовольствию компаньонов, таких внимательных прохожих среди полу и полностью пьяной публики, слонявшейся по Главному Причалу в поисках приключений и развлечений, не нашлось. А внимание трезвых и внимательных наблюдателей, которые в силу профессиональных навыков могли бы обратить внимание на это странное явление природы, было приковано к карете Брамса, палубе «Арлекина» и трапу, перекинутому с него на пирс.
Этих наблюдателей было четверо и сидели они в карете, припарковавшейся неподалеку от «Арлекина» — ну — у, как «неподалеку»… относительно неподалеку — метрах в шестидесяти, рядом с громадным галеоном «Царь Морей». Такая диспозиция объяснялась тем, что покойный оборотень в погонах — Тар Гливар, приказал им не отсвечивать и быть крайне осторожными, чтобы их не вычислили — ему была нужна точная и достоверная информация обо всех передвижениях злокозненных Лордов и их приспешников.
Если бы четверка шпионов знала о судьбе своего нанимателя, то никакая сила не удержала бы их в порту. Дело было в том, что они боялись своего работодателя, как дачники плодожорку — один раз он предстал перед ними в звериной ипостаси, а потом в красках рассказал, что сделает с ними за некачественную работу. При всем при этом он не злоупотреблял административным ресурсом, хотя, честно говоря, вполне бы мог — тайные агенты готовы были исполнять его приказы и забесплатно, но Гливар труд их всегда оплачивал. Не щедро и не скупо — по средневзвешенному тарифу.
Так вот, эти работники плаща и кинжала, если бы узнали, что Лорды за которыми они наняты следить, убили… точнее говоря — поспособствовали гибели их грозного патрона, которого они считали непобедимым Черным Властелином и боялись до расслабления в животе, то бежали бы от них, как черт от ладана, но они этой информацией не владели. В их оправдание надо сказать, что и никто во всем множестве миров — ни одна душа, за исключением компаньонов, этого не знала.
Это может показаться странным, но жизнь довольно часто дарит нам… или подкидывает, примеры того, как хорошо, можно даже сказать — профессионально выполненная работа, приносит исполнителю не материальное вознаграждение и восхищение в глазах руководства и прекрасных дам, а сплошные убытии и геморрой.
Вот и в нашем случае, профессионализм и бдительность соглядатаев сыграли с ними злую шутку. Проворонь они момент, когда дверцы кареты внезапно открылись с обеих сторон, причем безо всякого внешнего повода, а потом так же беспричинно захлопнулись, то целее бы были. Но, человек предполагает, а Бог располагает; жизнь не терпит сослагательного наклонения; знать бы где упадешь, соломки бы подстелил и так далее, и тому подобное — человечеством придумано много банальностей по данному поводу, но объединяет их всех одно — крепость задним умом: знать бы заранее, а уж тогда… С другой стороны, если бы данное таинственное происшествие осталось незамеченным подглядывающими, то начало движения кареты компаньонов, наверняка бы привлекло их внимание, так что добавим еще одну банальность: от судьбы не уйдешь!
— Королевскую Горку знаешь? — поинтересовался Шэф у Брамса, который остался совершенно индифферентен к чудесному появлению своих работодателей в салоне, вверенного его попечению, экипажа. И его спокойствие было вполне обосновано — от «черных демонов» можно было ожидать черте знает чего, а уж незаметное проникновение в карету это такой пустяк, о котором не стоит даже говорить.
— Знаю.
— Поехали.
Через несколько минут, когда карета, ведомая тезкой великого композитора, покинул пределы Бакарского порта и готовилась выехать на широкий и прямой Конногвардейский бульвар, ведущий в требуемом направлении, верховный главнокомандующий, сверившись со своей замечательной, можно сказать — интерактивной, картой, дал новую вводную:
— В следующий переулок, направо! — Брамс в точности, как автопилот, управляемый GPS — навигатором, выполнил приказ главкома. — Налево! — продолжил командовать Шэф, — Направо и прижмись к обочине! Стой! — Карета замерла, а Шэф скомандовал уже Денису: — Включай невидимость и за мной!
Компаньоны успели только спрыгнуть на землю и сделать пару шагов назад — в ту сторону откуда приехали, как из-за поворота появилась карета с соглядатаями. Им бы проехать мимо и раствориться на ночных просторах Баккара, ан нет — если уж не везет, так не везет. Ситуация сложилась точь — в-точь, как в одной популярной (правда неизвестно среди кого) песне:
«Динь, динь, динь, и тройка встала,
Ямщик спрыгнул с облучка.
Красна девка подбежала
И целует ямщика…»
Единственное отличие был в том, что ямщика, а точнее говоря — четырех «ямщиков», никто целовать не собирался, а совсем даже наоборот.
— Поаккуратнее там… — прозвучало в наушниках старшего помощника, — нам трупы не нужны.
— Как скажешь, командир! — отозвался Денис, выволакивая из кареты ближайшего к нему «сотрудника». Шэф за это время успел «обработать» двоих и принялся за последнего — четвертого. Через несколько секунд все было закончено — четыре бессознательных, но живых тела, были небрежно скинуты в обмелевшую канаву, заросшую какой-то неприятной на вид травой. Опасность утонуть «секретным агентам» не грозила и через некоторое время они должны были прийти в себя, чтобы своим ходом покинуть место происшествия — лишние трупы были никому не нужны: ни компаньонам, ни доблестной полиции Бакара. А так: нет трупа — нет дела, а жаловаться в полицию неудачливые шпионы вряд ли будут — наверняка их там знают, и знают не с самой лучшей стороны, так что светиться лишний раз перед местными правоохранительными органами резона у них нет. Как говорится: и волки целы и овцы сыты!
— Брамс, — проинструктировал верховный главнокомандующий штатного кучера, — мы поедем впереди на этой карете, ты едешь за нами. Все понятно?
— Так точно!
— Молодец. Выполняй.
Шэф с Денисом устроились вдвоем на широких козлах и когда кортеж, возглавляемый захваченным экипажем, тронулся, Денис поинтересовался:
— Нафига нам еще один тарантас? Чтобы у каждого был свой выезд?
— Отнюдь… — вскользь пояснил главком, не отрываясь от изучения карты — ехать по хорошо освещенному и людному Конногвардейскому бульвару было опасно — кто-нибудь наверняка обратил бы внимание на две зловещие черные фигуры без лица, так что он прокладывал маршрут по слабо, или вообще неосвещенным проездам. К счастью, таковые имелись в достаточном количестве, что давало ему определенную свободу маневра. — Нашу карету надо качественно уничтожить. Оптимальный вариант — сжечь, а для этого надо отъехать далеко за город. А как Брамсу возвращаться? — для этого и нужен второй экипаж.
— Понятно… Хотя, нет — не понятно. А кто поведет вторую карету? Или на буксире?
— На буксире… — Шэф усмехнулся, — вот что значит свежий, незамыленный взгляд на проблему.
— А что? Почему бы нет?
— Человеку, имеющему хоть какое-то понятие о гужевом транспорте такое бы в голову не пришло… хотя… попробовать конечно можно, но… не сейчас.
— Нет гарантии, что сцепка доедет?
— Маладэц! Ты точно умнее, чем кажешься с первого взгляда.
— Для меня очень лестна такая высокая оценка моих умственных способностей, — Денис ухмыльнулся, совершенно в манере своего любимого руководителя, — особенно из уст такого интеллектуала, как вы командор! — он сделал паузу, ожидая реакции верховного главнокомандующего, но не дождавшись продолжил, — но не кажется ли вам, что мы возвращаемся в исходную точку.
— Кажется, — весело подтвердил главком.
— И?
— На горке должны болтаться люди с «Арлекина» — давить однополые пары… Кто-нибудь да найдется, кто поведет. — На несколько мгновений воцарилось молчание, которое нарушил Денис:
— А не придавят ли они заодно и кого-нибудь из местных мирных пидоров?
— Может и придавят, — абсолютно равнодушно отозвался Шэф, — жалко что ли… Мы же не во Франции, или Голландии, или где там еще их венчают в церкви.
— Тоже верно, — рассудительно отозвался старший помощник. После этого оживленного обмена мнениями, весь дальнейший путь — минут пятнадцать, проходил в молчании, которое не было тягостным или натужным, а было вызвано тем, что после довольно-таки напряженной работы, компаньоны немного расслабились и сейчас попросту отдыхали. Да и тем, требующих незамедлительного обсуждения для оперативного принятия решений, не было, а для простого трепа, чтобы побалагурить, не было настроения.
При подъезде к Королевской горке, когда освещения стало побольше, да и народа гуляющего прибавилось, Шэф поставил новую задачу:
— Пора включать маскировку — не надо светиться в черных шкирах. Люди могут не понять.
— А как? Я умею только себя показывать в камзоле.
— Командуешь: «Показать облики» — она тебе покажет, что есть в памяти, а дальше корректируй, если надо.
— А как корректировать?
— Словами. Говоришь, что изменить и как… но не советую. Поначалу это не очень получается — навык нужен. Выбери что-нибудь стандартное, а я подстроюсь.
— В смысле?
— В прямом. Если ты будешь женщиной, то я мужчиной. И наоборот. Не надо привлекать внимания… особенно наших борцов против однополой любви — могут побить.
— Понятно, — сказал Денис верховному главнокомандующему, а шкире приказал: — «Броня — Показать облики»! — Перед глазами, как живой, появился здоровенный негр в смокинге. — Следующий! — скомандовал Денис и на смену негру — баскетболисту пришел тип латинской наружности в джинсовом костюме и сомбреро, затем пухлая блондинка, похожая на Ларису Долину, затем Денис хотел снова скомандовать: «следующий», но передумал и приказал: — Мексиканец в джинсе!
Приказал и тут же понял, что шкира его не поймет — откуда ей знать, кто такой мексиканец и что такое джинса, но шкира, управляемая биотоками, прекрасно поняла своего владельца и в следующее мгновение, вместо безликого «черного демона», на козлах возник слащавый латинос, смахивающий на молодого Бандераса. Шэф бросил на своего старшего помощника скептический взгляд, но ничего не сказал и мигом оборотился сексапильной блондинкой в вызывающем наряде — красном, коротком и открытом. Выглядела девица так привлекательно, что Денис даже поежился, представив на миг, что они с любимым руководителем тут не одни такие специалисты и вполне можно нарваться на такую красотку…
«Магия! — мать ее ити! — раздраженно подумал Денис. — Хотя… не только магия, тут вообще ядреная смесь: магия плюс технология… даже нанотехнология!»
«Гарри Потер и Чубайс в одном флаконе…» — подытожил внутренний голос.
То, что вечер удался, подтвердил обалделый вид Брамса, в целом, и его вытаращенные глаза, в частности. Он как увидел новую ипостась Господина, так больше и не смог отвести взгляда от его (или все-таки ее?) роскошной груди. Его культурологический шок усугубился, когда он услышал привычный голос Шэфа, отнюдь не высокий и не нежный:
— Найдешь старшо го, скажешь, что тебе нужен человек, умеющий управлять этой колымагой, — Шэф кивнул на захваченную карету. — Если такого нет — возьмешь любого. Выедете подальше за город, сожжешь свою карету. Дотла! — Командор сделал паузу, чтобы его слова как можно глубже впечатались в сознание и подсознание Брамса. Все понял?
— Так точно!
— Еще раз повторяю — сжечь дотла! Лошадей отпустить. В город вернетесь на этой, — главком кивнул на карету, в которой компаньоны прибыли на Королевскую Горку. — Оставите где-нибудь, где она не будет бросаться в глаза, а сами пешочком на «Арлекин». Утром пошлешь кого-нибудь потолковее купить примерно такую же коляску и лошадок, пусть пригонит к кораблю. Как только он вернется с каретой, тут же садишься и едешь в «Империум», становишься и ждешь нас. Все ясно?
— Так точно!
— Учти, все сделать как я сказал. Эту — верховный главнокомандующий показал пальцем, — сжечь. Эту — оставить в городе! Не вздумайте чего-нибудь продать! — Шэф был знаком с человеческой натурой не понаслышке и знал, где таятся подводные камни миссии, порученной тезке великого композитора. — Проверю, имей в виду! — Он сделал паузу. — В последний раз спрашиваю: все ясно?!
— Так точно!
— Выполняй! — С этими словами главком протянул Брамсу кошелек.
Дисциплина есть дисциплина и стряхнув с себя оцепенение от несколько, скажем так — непривычного вида Господина, «композитор» бросился выполнять распоряжение руководства, а компаньоны, хорошо что не взявшись за руки, отправились вверх по склону холма. Брамс все же не удержался, оглянулся и еще раз окинул одобрительным взглядом круглую попку верховного главнокомандующего.
Никаких неожиданностей, на пути к точке старта, Шэфу с Денисом не встретилось — все было вполне себе ожидаемо — влюбленные парочки под каждым кустом. Это создавало определенные трудности для скрытного исчезновения компаньонов. Дело было в том, что не с любой точки маршрута открывался вид на «Империум», и соответственно на балкон арендуемого им люкса, а там, где этот вид открывался, открывался еще и вид на эти чертовы парочки, занимающиеся черте чем! — а если компаньоны видели эти парочки, занимающиеся черте чем, то и парочки видели компаньонов… ну, или по крайней мере могли видеть. Но! — кто ищет, тот всегда найдет! — пелось в одной старой песне и это правда.
— Обними меня любимый… — прошептал Шэф. Если бы кто-то мог увидеть нашу парочку со стороны, то несомненно девушки позавидовали бы Шэфу — Бандерас, есть Бандерас! А мужики Денису — уж больно хороша была блондинка — вылитая Милен Демонжо в «Трех мушкетерах» — тех… настоящих — французских! Денис хотел ответить что-то в силе: «Милая, давай не здесь! На нас смотрят!», но все же промолчал и они с главком крепко, по — мужски, обнялись — со стороны это выглядело очень романтично. В следующее мгновение главком прыгнул.
Очутившись на балконе, Денис сразу же — от греха подальше, затащил бесчувственного командора внутрь. И только теперь, когда операция «Ы» была полностью завершена, он почувствовал насколько устал. Ему казалось, что у него остались силы только на то, чтобы доползти до своей кровати и рухнуть в нее — только на это. Через пять минут, любимый руководитель пришел в себя, они побросали шкиры в горящий камин и медленно, шаркающей стариковской походкой, разошлись по своим комнатам. Впрочем, если быть до конца объективным и беспристрастным, то надо признать, что все же шаркал один Денис. Шэф выглядел пободрее, но… опять же — честно говоря — ненамного… совсем ненамного. Однако, когда Денис кряхтя улегся в свою койку, а к нему прижалось упругое девичье тело, выяснилось, что он себя недооценивал — оказалось, что силы все-таки остались… и немаленькие!
* * *
— Что нужно сказать, когда девушки уходят? — расслабленно спросил Шэф, глядя вслед покинувшим их прелестницам. Девушки грациозно пробирались между столиками, покачивали крутыми бедрами и задорно улыбались всему миру, давая насладиться ему их молодостью и красотой. Мир, в лице многочисленных мужчин, синего неба, яркого солнца и моря, прячущегося неподалеку, улыбался им в ответ. Юные дамы составили компаньонам компанию за завтраком, — простите за тавтологию, очень его оживили милым щебетанием и юной красотой, а теперь, подкрепившись, и взяв с Лордов твердое обещание встретиться вечером в «Прибое» — замечательном открытом ресторанчике, где они и познакомились, отбыли в свою гостиницу чистить перышки.
— Очень жаль?.. — выдвинул гипотезу Денис, вопросительно глядя на командора. Главком выдержал гроссмейстерскую паузу и только после нее, соизволил лениво ответить:
— Как вариант… — почему бы и нет, но мне ближе: Слава Богу!
В ответ Денис только хмыкнул — его истинное отношение к этому событию лежало ровно посередине между мнением Шэфа и тем которое он сам же и озвучил. На самом деле, он не испытывал ни грусти от того, что очаровательницы их покинули, ни радости от этого события — ему было по барабану. Слишком много красивых и доступных девиц тусовалось в районе Королевской набережной и ее окрестностей, чтобы ограничивать себя каким-то одним вариантом, хотя, надо честно признать — неплохим… очень даже неплохим.
«Чой — тось ты зажрался мил друг! — ворчливо заметил внутренний голос, — такая девка видная, а ты даже не запомнил, как ее зовут! На Земле о такой и мечтать не мог…» — и действительно, его ночная гостья была олицетворением его юношеских прыщавых грез: стройная, гибкая, красивая, высокая, с выпуклостями и впуклостями именно там где надо, и именно тех размеров какие нужны, короче — блондинка, девяносто — шестьдесят — девяносто с подиума конкурса красоты…
«А действительно — не запомнил… — смутился Денис, — как же, блин ее…» — и он попытался вспомнить.
Но, вместо списка имен, в памяти Дениса стали всплывать приятно — пикантные, или же пикантно — приятные — черт его знает, как правильнее, подробности прошедшей ночи, как вдруг, безо всяких на то оснований, перед внутренним взором возникла рыжая Ниволь — Денис даже вздрогнул от того, как явственно увидел ее лицо. Он помотал головой и очумело уставился на Шэфа.
— Привидение увидел? — так же лениво поинтересовался верховный главнокомандующий.
— Почти… — приходя в себя, отозвался Денис.
— Киса, вам надо лечится электричеством.
— Хорошо, что не грязью.
— К нам гости, — внезапно объявил командор. Внешне он остался расслаблен и вальяжен, тон голоса не изменился, но Денис почувствовал, что главком в любой момент может начать работать. Подобрался и он, надеясь, что внешне это не очень заметно.
— Молчи, только надувай щеки, — предупредил командор.
— Заметано, Остап Ибрагимович!
К их столику пробирался, явно чем-то взволнованный, Мак Клеон, в сопровождении какого-то незнакомого господина средних лет, одетого явно дорого, но не слишком модно — вернее даже не то чтобы не слишком модно, а просто не в том молодежно — курортном стиле, как было принято у богатых горожан и гостей Бакара, а более официально, что ли. Незнакомец сильно смахивал на Шерлок Холмса в исполнении Василия Ливанова — не хватало только трубки и клетчатой двухкозырьковой шляпы, а так — вылитый знаменитый сыщик.
«Вот и полиция… — подумал Денис, — или частный детектив? — больно уж морда умная для полицейского…»
«Стопудово полиция — трезво оценил диспозицию внутренний голос, — частникам мы без надобности».
«Быстро они подсуетились, однако…» — отозвался Денис.
«Ничего не быстро — мы первые подозреваемые. С кем вчера у консула был конфликт, о котором знает весь город? — вот то-то и оно…» — поставил под сомнение его комплимент внутренний голос.
— Высокие Лорды! — начал хозяин «Империума», но его остановил незнакомец:
— Благодарю Мак, — он улыбнулся, — дальше я сам. — Я — Орст Уршан, начальник полиции Бакара! — не убирая с лица вежливой улыбки представился незнакомец. — Вы позволите присесть? — Он застыл рядом со столиком с таким видом, будто без разрешения компаньонов не то что присесть, какое там… — вообще не сможет заниматься правоохранительной деятельностью.
«Артист!» — с нарастающим уважением подумал Денис.
— Прошу, — Шэф не менее любезно указал рукой на свободный стул. После этого начальник полиции Бакара и компаньоны еще некоторое время соперничали в любезных улыбках, пока Уршан не прервал эту пантомиму вопросом:
— Высокие Лорды, служебная необходимость вынуждает меня задать вам несколько вопросов. Скажите пожалуйста, действуя подобным образом, я не нанесу, вольно, или невольно, какого-либо урона вашему статусу, и не будет ли мой интерес квалифицироваться вами, как оскорбление вашей чести и достоинства? — Начальник полиции уставился на компаньонов, ожидая их вердикта, как приговоренный, королевского помилования. Ответ верховного главнокомандующего был не менее куртуазен — он умел быть очень вежливым и приятным собеседником… когда хотел:
— Пир Уршан… — вы позволите так обращаться, или лучше: пир начальник полиции? — поинтересовался главком, а в ответ глава правоохранителей Бакара только развел руками: мол, какие церемонии между своими — мол, как хотите, так и называйте, хоть горшком, только в печь не ставьте. — Пир Уршан, — продолжил Шэф, — мы с Лордом Арамисом, являемся гарантами законности в наших Великих Домах!
… кто бы сомневался, блин…
… всех резали на абсолютно законных основаниях…
Поэтому помогать поддерживать законность и порядок в тех местах, где мы бываем — это наш долг! Прошу, задавайте все вопросы без малейшего стеснения. В свою очередь гарантирую, что все наши ответы будут честными и подробными!
— Ну — у… что ж, — после мимолетной паузы, начал допрос Шерлок Холмс, — у вас есть какие-либо предположения о причинах моего визита?
— Есть! — твердо ответил верховный главнокомандующий, — ты пришел извиниться за недостойное поведение своих подчиненных! — Если полицмейстер и был ошарашен этим сообщением, то он никак этого не показал, по — прежнему взирая на Шэфа с благожелательной улыбкой.
«Профессионал!» — продолжил восхищаться Денис.
«Да — а… уж — поддержал его внутренний голос, — мастерство не пропьешь!»
— Вот — вот — вот! — оживился Орст Уршан, — точку зрения своих подчиненных на этот прискорбный факт я знаю, а теперь хотел бы выслушать вашу версию событий. — И он взглянул на компаньонов с такой надеждой, будто эта информация и есть последнее недостающее звено для создания Философского Камня!
— С удовольствием! — искренне обрадовался Шэф.
… еще один артист…
… можно будет бродячий театр открывать…
… труппа практически уже есть…
— Мы уже сами собирались обратиться к властям Бакара, чтобы разобраться в этом прискорбном инциденте, а тут такая удача — начальник полиции сам приходит к нам!
— Я — весь внимание! — отозвался Шерлок Холмс, преданно глядя на главкома.
— Итак… — начал свою скорбную повесть верховный главнокомандующий, с надеждой глядя в глаза начальника полиции Бакара, а надеялся он, как очевидно каждому, на понимание и справедливость. И надо сказать, что взгляд Орста Уршана — немножечко, самую капельку, усталый и сильно мудрый, внушал определенный оптимизм в деле объективного рассмотрения конфликта. — Итак, приезжаем мы вчера с Лордом Арамисом в порт, подъезжаем к своему судну и что мы видим?! — главком сделал большие глаза и, как опытный оратор, взял паузу.
— Что!? — не выдержал полицмейстер… а скорее всего, сделал вид, что не выдержал.
— А видим мы, как отряд береговой охраны штурмует «Арлекин»!!!..
— Кто командовал? — четким деловым тоном поинтересовался полицмейстер и на секунду из-под маски Шерлока Холмса показался папаша Мюллер, правда мгновенно скрывшийся, и на авансцену снова вышел лучший сыщик всех времен и народов.
— Сержант Кач Валет! — наябедничал Шэф, и тут же, как по волшебству, в руках Уршана оказалась записная книжка, в которой он что-то записал — видимо имя нарушителя спокойствия, после чего книжка тем же магическим образом исчезла.
— Я во всем тщательно разберусь, — пообещал полицмейстер, — и если… — тут он бросил взгляд на закаменевшее лицо главкома и мгновенно поправился: — когда вина указанного сержанта будет доказана, он понесет заслуженное наказание. А теперь, прошу — продолжайте.
— Тут мы замечаем, что руководит этой банд… — тут уже Шэфу пришлось поправляться после вскользь брошенного взгляда Орста Уршана, — … руководит этим отрядом, отнюдь не сержант, а какие-то гражданские, которые его наняли!
— Так — так — так… — быстро проговорил полицейский, — и что дальше?
— А дальше, мы этих подозрительных типов доставили на борт, чтобы детально разобраться в картине происходящего, — несколько витиевато пояснил главком.
— И?
— И выяснилось, что этот штатский, по его словам — консул Высокого Престола Хан Карум, что он явился на корабль с беспрецедентно наглым заявлением, что «Арлекин» принадлежит Высокому Престолу, а не является нашей с Лордом Арамисом собственностью! — задыхаясь от сдерживаемого гнева сообщил командор, яростно сверкая очами.
— И каковы были ваши дальнейшие действия, если не секрет?
— Да никакого секрета, — буркнул Шэф, постепенно отходя от бешенства — по крайней мере, именно это он талантливо изобразил. Поверил полицмейстер, или нет — это другой вопрос, но главком старался. — Сначала мы хотели повесить мерзавцев, а потом решили этого не делать — не хотелось ссориться с властями Бакара — мало ли, может он действительно консул. — Орст Уршан понятливо покивал головой, как бы соглашаясь, что такая наглая провокация в адрес таких уважаемых людей, как Лорд Атос и Лорд Арамис несомненно заслуживала смертной казни через повешенье, и спросил:
— И все же, что было дальше?
— Да ничего… показали ему Марку «Арлекина», где ясно написано, кто его настоящие владельцы, да и вышвырнули на набережную… — Шэф сделал маленькую паузу и продолжил: — Кстати, на выручку этому консулу, или Тьма его знает кому, явился отряд особой стражи, под командованием Тита Ардена. — На сей раз, разыгрывать сценку с записной книжкой полицмейстер не стал, а впившись, враз ставшими колючими глазами, в верховного главнокомандующего, быстро спросил:
— В Марке «Арлекина» в качестве законных владельцев указаны Лорд Атос и Лорд Арамис, а не Военно — Морской Флот Высокого Престола?
— Ну разумеется, — тоном оскорбленной невинности отозвался Шэф, а Уршан без задержки задал следующий вопрос:
— Можете ее продемонстрировать?
— Конечно… — несколько растерялся Шэф. Но тут же растерянность сменилась удивлением: — А за каким дьяволом, собственно, я должен это делать!? А!?
— А за таким… — полицмейстер запнулся, пытаясь припомнить незнакомое слово, но плюнул на это дело и ровным тоном продолжил: — … что консул Высокого Престола Хан Карум был убит этой ночью! Теперь понятно за каким!? — повысил он голос — политесы были отброшены и перед компаньонами предстала новая ипостась начальника Бакарской полиции — неподкупный и беспощадный страж закона — ну, прям, судья Дредд, блин!
— Теперь понятно… — верховный главнокомандующий стал абсолютно спокоен, но спокойствие это было предгрозовое и Орст Уршан прекрасно это почувствовал. Он откинулся на спинку своего стула и с деланной небрежностью произнес:
— Без фокусов. Гостиница окружена, а вон там, — он качнул головой, — боевой маг. Так что — без глупостей, — повторил полицейский. — Медленно встаем и следуем за мной. — Произнеся это, начальник полиции Бакара стал приподниматься из-за стола.
— Сядь, — приказал Шэф с сахарной улыбкой на устах, но ледяным тоном, и Уршан, похоже, что несколько неожиданно даже для самого себя, а особенно для Дениса, уже приготовившегося к началу боевых действий, плюхнулся обратно. — Так — так — так… решил провести арест по — тихому, не привлекая внимания… — как бы про себя пробормотал главком. — Ладно, поговорим начистоту… А кстати — почему бы тебе не провести арест с шумом и помпой — нагнать солдат, магов… журналюг… — последний термин был главному полицаю Бакара незнаком, это сбивало его с толку, но калачом он был тертым и сразу же попытался отыграть утерянную инициативу и показать, кто в доме хозяин:
— Здесь вопросы задаю я! И вообще я не позволю… — чего он не позволит осталось загадкой, потому что Шэф перестал улыбаться и рывком перевел точку сборки в положение «Смерть». Видеть лицо главкома в этом состоянии было, скажем так — неприятно, даже человеку вроде Дениса — подготовленному и неплохо его знающему, а уж о впечатлении, производимом командором на неподготовленный контингент, можно было только догадываться. Уршан заткнулся, побледнел, а лицо его покрылось крупными каплями холодного пота. Наверняка солдаты уже вскинули свои арбалеты, намереваясь атаковать компаньонов, а маг уже начал вздымать руки, готовясь шарахнуть чем-нибудь убойным. На часах было уже 23:59:59, но Шэф сумел остановить термоядерный конфликт:
— Командуй отбой с — сука, если хочешь жить! — не сказал, а прорычал он каким-то низким, страшным голосом, от которого в животе у Дениса неприятно шевельнулись кишки,
… инфразвук… однако…
а Уршан, дернулся и с видимым трудом, подняв правую руку, пошевелил пальцами — видимо подал своим людям знак — по крайней мере, об этом свидетельствовало то, что ни града арбалетных болтов, на файербола, в компаньонов не полетело.
— Слушай меня внимательно гнида и молчи, если перебьешь хоть раз — убью, — предупредил полуобморочного жандарма верховный главнокомандующий.
… Шэф бывает иногда чертовски убедительным…
— Итак, почему же ты не устроил костюмированного «маски шоу»? — как бы у самого себя поинтересовался командор. Казалось, что его совершенно не заботило, понимает его Орст Уршан, или нет, но Денис почему-то был уверен, что полицмейстер прекрасно понимает главкома — если не буквально, то уж смысл — однозначно. — А не устроил ты спектакль по нескольким причинам… — все так же задумчиво и негромко продолжил верховный главнокомандующий, и хотя голос был тихий, но ужас внушал по — прежнему — было в нем что-то нечеловеческое. Страшное. — И среди этих причин есть две несущественные, а одна существенная. — Шэф улыбнулся полицаю такой улыбкой, что Денису, даже учитывая серьезность момента — солдаты, боевой маг, прочая головная боль из-за Уршана, на секунду стало его жалко — он даже сам себе удивился, а главком, между тем, размеренно продолжал: — Первая причина это то, что у нас есть алиби — много людей, включая хозяина гостиницы, могут засвидетельствовать, что мы провели ночь в своем номере… Но! Как я уже сказал, эта причина несущественная. Вторая неважная причина это то, что у нас нет мотива убийства — консул убедился, что все документы на «Арлекин» оформлены правильно и удалился не солоно хлебавши — нам незачем было его убивать… Так что, есть алиби и нет мотива. Правда тебе наплевать на эти очевидные доказательства нашей невиновности — тебе надо прикрыть свою задницу… Ведь так? — задал риторический вопрос командор и, не дожидаясь ответа, продолжил, — тебе надо что-то представить комиссии из столицы, а что может быть лучше двух иностранцев у которых был конфликт с консулом? — Ничего не может! Взять гадов, попрессовать в подвале, чтобы они подписали протоколы допросов, а потом при попытке к бегству… — Шэф чиркнул ладонью по горлу. — Так? — Та — ак!.. Тебе плевать, что мы невиновны. Но!.. Есть третья причина не устраивать цирк с арестом, чтобы можно было в случае чего отработать назад, и эта причина существенная… — Ты до конца не уверен, стоят за нашей спиной триста боевых дракаров, или нет… А проверить можно только ценой собственной жизни… А страшно. Кстати, если ты считаешь, что твоя главная головная боль это убийство консула Высокого Престола, то ты ошибаешься. Сильно ошибаешься… я бы сказал — смертельно. Ну что тебе грозит? — в худшем случае уйдешь в отставку без пенсии — так ты столько наворовал, что тебе эта пенсия, как милостыня. Скажу больше, твоя главная беда даже не в том, что Я — Лорд Атос!.. С севера!.. Высокий Лорд!.. И что за моей спиной сто двадцать боевых дракаров Великого Дома «Морской Дракон»! И двенадцать тысяч бойцов, каждый из которых может голыми руками убить полярного волка! — Верховный главнокомандующий сделал паузу и продолжил. — И даже не в том, — кивок на Дениса, — что он — Лорд Арамис! Князь Великого Дома «Полярный Медведь»! и под его рукой сто восемьдесят дракаров!.. — тишина на террасе стала вязкой и какой-то влажной. — Твоя главная беда, — продолжал размеренно вещать Шэф, в том, что ты осознанно готовился обвинить в преступлении честных людей,
… эт-то точно… невиноватая я!..
… он сам пришел!..
заведомо зная, что они непричастны к инкриминируемому им деянию…
… браво Киса!..
— Шэф не мигая смотрел в глаза обер — полицаю. Денису это сильно напомнило мультик, где Каа тиранил бандерлогов. — Твоя главная и настоящая беда в том, что за участие в этой мерзости я готов объявить тебя личным врагом кланов «Морской Дракон» и «Полярный Медведь», и сам не знаю, что меня пока удерживает от этого шага… А ты знаешь, что это такое, стать врагом клана? — в своей любимой манере задал командор риторический вопрос: — Уверен, что не знаешь, иначе бы ты лучше повесился, а не пришел сюда со своими тухлыми обвинениями! — Полицмейстер потел, молчал и внимательно слушал — Шэф в его лице нашел весьма благодарного слушателя! — Так вот, чтобы ты правильно понимал, что тебя ожидает после того, как я объявлю тебя врагом клана, я, как честный человек, — главком сделал такое лицо, что стало абсолютно понятно, что самого главного полицая он из этого числа решительно вычеркивает, и тот уже практически личный враг клана… — Я расскажу, что тебя ждет… — Кстати, не надо думать, что Орст Уршан сдался на милость победителя и не пытался сопротивляться — отнюдь нет! Он даже приоткрыл рот, чтобы что-то возразить, но мудрый руководитель добавил немного северного льда в свой взгляд, и так не сильно теплый, и полицай рот закрыл, а Шэф продолжил свой блестящий монолог: — Личный враг клана становится врагом всех северян. Даже если какие-то кланы враждуют между собой, все равно — личный враг враждебного клана, не северянин, конечно, — уточнил он, холодно сверкнув очами, — становится и их врагом. Еще ни одна южная сволочь… как-то даже не сказал, а прошипел Шэф, добавляя жути, — не ушла от ответа. — Он улыбнулся начальнику полиции так, что того стало ощутимо бить нервная дрожь, а ведь — обратите внимание, это был не гражданский тип, которого можно взять на простое постановление, а видавший виды дядька, сам умевший нагнать страх на криминальный элемент. — Ни одна! — возвысил голос Шэф. — Где бы беглец не спрятался, рано или поздно, он будет найден и пойман, а затем доставлен на Поляну Одина.
… где его шандарахнут молотом Тора… хе — хе — хе…
Если кто-то умудрится умереть до этого, личным врагом клана станет его старший сын. Умрет сын — внук, не будет прямых потомков, не беда — в ход пойдут племянники и каждый из казненных будет знать, кому обязан таким счастьем. За тебя будут держать ответ все потомки мужского пола, как прямые так и косвенные, до двенадцатого колена. — Верховный главнокомандующий подождал пока заинтересованные лица осмыслят полученную информацию, а таких лиц, на удивление, было не одно, а два — Денис тоже с огромным интересом слушал всю ту пургу, которую гнал главком, а самое главное — верил во все сказанное! — вот что было особенно удивительно! А командор, меж тем, не унимался и продолжал сеанс массового гипноза, а ля Кашпировский. — А теперь я расскажу, как казнят пойманных врагов клана: тебе вскроют живот. — Снова тщательно выверенная пауза, вызывающая интенсификацию процесса потения у начальника полиции славного города Бакара, хотя казалось бы куда же больше — столько и жидкости-то не могло быть в человеческом теле, ан нет — оказывается могло! — Вскроют живот. Привяжут кишки к осклизлому столбу и заставят ходить вокруг, подгоняя горящим факелом. — Дождавшись, когда, судя по застывшему взору, Орст Уршан представит картинку в деталях, не исключено, что и в HD — разрешении, главком продолжил: — А после того, как ты намотаешь свои кишки на столб, тебе набьют живот землей и бросят в яму… Догадываешься, какие проклятья обрушит на тебя твой сын, или внук, если ты сумеешь сдохнуть раньше, чем тебя поймают? — командор усмехнулся так, что даже Дениса передернуло. — На этом разговор окончен, — подвел итог беседе верховный главнокомандующий, — придешь после обеда на «Арлекин» с уважаемыми свидетелями — оформим протокол, что Марка «Арлекина» выправлена надлежащим образом… — он сделал паузу, — или мы арестованы? — тогда подожди секунду — я громко объявлю тебя личным врагом кланов «Морской Дракон» и «Полярный Медведь» — чтобы свидетели рассказали нашим людям. — Начальник полиции молча поднялся и уже сделал шаг в сторону выхода, когда главком негромко бросил ему в спину: — Забыл тебе сказать. За наезд на Высоких Лордов Севера налагаю на тебя виру. В чем она выражается узнаешь позже. — Спина Уршана не дрогнула, с шага он не сбился и по внешним признакам было не понять: услышал он последние слова командора, или нет, но Денис был уверен — услышал.
— Шэф! — заговорил Денис, дождавшись когда Орст Уршан вместе со своим боевым магом и прочими бронеподростками, в смысле — солдатами, скроется из вида. — Тебе конечно — респект и уважуха! НО! Я НИ — ЧЕР — ТА НЕ ПО — НИ — МА — Ю! Ты так все изложил этому пидору, что даже я поверил, в свою невиновность и в то, что я, блин, Северный Лорд и что за моей спиной плавно колышутся на теплых зеленых волнах Северного Ледовитого Океана эти пресловутые дракары! Но! Ладно я — я не в курсе местных реалий и могу допустить, что все рассказанное тобой о том, какие мы крутые, и что находится за нашей спиной — правда. Но! Почему поверил этот гуй с хоры?! Он же местный, должен что-то понимать насчет всех этих северных лордов, дракаров, непобедимых викингов, — Денис ухмыльнулся, — в рогатых шлемах — причем рога растут из головы… Он-то должен хоть капельку разбираться во вкусе лапши, которую ты ему повесил на уши. Он-то почему поверил?!?.. А!?
Главком некоторое время холодно рассматривал своего главного помощника, словно энтомолог какую — ту хитрую букашку, так что Денис даже почувствовал некоторое смущение, и только после этого соизволил ответить:
— Дэн, я тебе уже сто раз говорил: Каждому по вере его! — это закон природы, не менее непреложный, чем закон всемирного тяготения, или сохранения энергии, а ты опять: как, почему…
— Не… я все понимаю… закон там… по вере… но все-таки почему мы с полицаем тебе поверили?!
— Тьфу ты, бестолочь! — рассердился командор, — Я! Я сам верил во все, что говорю! Чтобы тебе поверили, ты должен сначала верить сам себе, а люди, обычно, когда врут, не верят в то, что говорят — кто же им поверит?
— Понятно… — покивал головой слегка растерянный Денис, — значит ты можешь любому внушить, все что захочешь?!
— Отнюдь. Человек должен быть готов поверить: люди верят в то, во что хотят и в то, чего боятся — «Первое правило волшебника» Терри Гудкайнд.
— То есть, в глубине души, полицай допускал, что мы Великие и Ужасные Северные Лорды и что за нас ему чего-нибудь будет?
— Именно. Причем он знал, чего бояться: здесь действительно на севере имеются Великие Дома, связываться с которыми — что руку в гадючье гнездо совать… Северяне отличные воины, их начальники носят титулы Лордов — так что я практически и не врал…
— Так чего же он приперся, если знал с кем связывается?
— А что он комиссии скажет? — Почему не допросил главных подозреваемых?
— Понятно… — Денис задумался. — А проверить, что мы не те, за кого себя выдаем?
— А как?
— Ну — у… я не знаю… у знатоков спросить… погуглить… запрос сделать в МИД о северных варварах…
— Вот ты и ответил на свой вопрос — ДОСТОВЕРНУЮ информацию получить неоткуда, или на это уйдет неприемлемо долгое время, а недостоверная даром не нужна, потому что цена ошибки…
— Смерть, — закончил за Шэфа Денис и продолжил: — Да — а… хорошо работать в слаборазвитых мирах. На Земле бы такой фокус точно не прошел.
— Почему? — искренне удивился верховный главнокомандующий. — Ваши менты и следаки часто отпускают задержанных кавказцев, и далеко не всегда за взятку — они боятся. Их предупреждают, что они станут кровными врагами тейпа, или еще чего, я не знаю, и все… — кому охота рисковать головой? А чаще всего дают денег и пугают — гарантия сто процентов, если только СМИ не успевают поднять шум, тогда тяжелее, но все равно как-то выкручиваются.
— Но в слаборазвитых все же проще! — не сдавался Денис.
— Кто бы спорил, — миролюбиво согласился верховный главнокомандующий. — Ладно, переходим к обсуждению наших дальнейших планов.
— А чего обсуждать-то? — сделал большие глаза Денис. — У нас что, глобальные планы изменились, мы не идем на Снежинку?
— Идем.
— А если идем, значит наша ближайшая цель — дверь на Антанар, если я ничего не путаю.
— Ты все абсолютно правильно излагаешь… Но! — есть одна загвоздка.
— Какая? — Денис вопросительно уставился на верховного главнокомандующего.
— Один раз — случайность, два — совпадение, а три — закономерность. Ты не находишь?
— Это ты про наезды на нас?
— Именно! Умница! — сразу уловил суть проблемы, — развеселился главком. — И тогда, к тебе следующий вопрос: если на нас все время нападают, то мы кто?
— Обороняющаяся сторона, — немного поразмыслив, озвучил свою версию Денис. Командор поморщился:
— Ну — у… можно и так сказать, но в глобальном плане, все живые делятся на охотников и жертв. Причем этот статус очень динамичный: сегодня ты охотник, завтра — жертва, и наоборот. Так вот… жертвой я быть не люблю, и практически не бываю. Из этого следует что? — задал риторический вопрос верховный главнокомандующий и, разумеется сам же на него ответил, — пора разобраться с Высоким Престолом.
Сказать, что Денис был удивлен — значит не сказать ничего — он опупел!
— Шэф… я не понял, ты что — собираешься воевать с ГОСУДАРСТВОМ!?
— Именно, Дэн! Именно! Через Сету проходит много путей, нам предстоит здесь часто бывать, и оставлять этот геморрой, который может в любой момент обостриться, не намерен.
— Понятно… — вздохнул Денис, — насколько я разбираюсь в медицине — я буду операционной медсестрой.
— Отнюдь. Сначала попробуем терапевтические методы. Скипидарная клизма с патефонными иголками, три раза в день, натощак, — патентованное средство! Всегда помогало и сейчас поможет! — заверил его Шэф.
Совершенно неожиданно всплыла в памяти Дениса строчка из какой-то песни, слышанной неизвестно когда и неизвестно где, в неизвестно какой жизни. Больше ничего из этой песни он не помнил, но сам мотив — романтически — ностальгический, и в то же время разухабисто — веселый, и слова эти, очень подходили к теперешнему периоду жизни компаньонов.
Нет — нет, конечно, никаких крокодилов и баобабов не было, но зато количество пальм, кипарисов, попугаев, баб… пардон — с — девушек, и всякой прочей южной экзотики, присутствовало в количествах, превышающих любые — даже самые гипертрофированные, потребности. Кстати… насчет жен послов — компаньоны, как истинные джентльмены, никогда не интересовались социальным происхождением и финансовым положением своих подружек — имена бы запомнить — уже хорошо, так что, совсем не исключено, что среди обширного контингента их барышень присутствовали и жены дипломатов, а может даже и послов — дипломатический корпус в Бакаре был весьма обширным и его прекрасная половина, соответственно — тоже.
Как истинные джентльмены, компаньоны обращались со своими подружками одинаково ровно, не выделяя красавиц и не обделяя вниманием дурнушек. Ну — у… не дурнушек конечно — сказать так про подгруппу «группы поддержки», не попадающую в категорию «Красавицы», было бы больши м преувеличением, а скажем так — несколько уступающую этим самым писаным красавицам по части внешних данных. И то, что в конечном итоге, непосредственно рядом с ними на колоссальной кровати в капитанской каюте «Арлекина», все же оказывались наиболее привлекательные девушки, они, на следующее утро, с милой улыбкой объясняли просто стечением обстоятельств — игрой случая, так сказать — мол, просто те вовремя оказались под рукой — в нужное время, в нужном месте. И обделенные лаской неудачницы им верили. Верили в то, что в следующий раз именно они окажутся под рукой в нужное время и в нужном месте. Люди всегда верят в то, во что хотят верить. Вот и Шэф с Денисом искренне верили, что когда Анубис будет взвешивать их сердца, то отношение к «дурнушкам» хоть и не намного, но снизит этот вес.
Кроме джентльменского обращения с группой поддержки, у компаньонов был еще один бесспорный повод гордится собой — как настоящие гусары, денег они не брали… правда и не давали. Насчет этого хорошо высказался верховный главнокомандующий: «Мы как владельцы футбольного клуба — нахрена платить профессионалам, если есть рвущиеся в бой любители!» Кстати говоря, «любители» «профессионалам» по части техники ни в чем не уступали, да еще вылетали на «игровое» поле с горящими глазами! — дай мол только добраться до мяча! — ну — у… в смысле — до игрового снаряда.
А начался этот замечательный период в их жизни на террасе открытого ресторана гостиницы «Империум», пару недель назад, сразу же после ухода оттуда несолоно хлебавши Орста Уршана — начальника полиции славного города Бакара…
— Дэн, — вкрадчиво поинтересовался Шэф, оглядываясь в поисках официантки, так как весь обслуживающий персонал, после появления в ресторане полицмейстера со товарищи, исчез как по мановению волшебной палочки. — А как ты думаешь, что является главным для ведения военных действий?
— Тоже мне, бином Ньютона, — цинично усмехнулся старший помощник, задетый детскостью вопроса, — деньги конечно! Франки, фунты стерлингов, да тугрики!
— Я смотрю, ты и в водевилях шаришь… — одобрительно отметил верховный главнокомандующий.
— Ага… еще и гладью вышиваю… — с интонацией Матроскина подтвердил свой высокий культурный уровень Денис.
— Насчет денег ты конечно прав… но, — деньги условие необходимое, но недостаточное…
— А я и не спорю — нам еще нужна бригада ВДВ, авианосное ударное соединение, пара дивизий мотопехоты, ну, и там еще — по мелочи.
— Всего этого у нас, конечно же, не будет, — с грустью в голосе откликнулся главком, — но! У нас уже есть солдаты — правда они об этом еще не знают, и… если их правильно использовать — Высокому Престолу станет не до двух бедных, несчастных демонов, им бы собственные задницы прикрыть.
— Ты имеешь в виду… как их… забыл… ну — у этих — типа большевиков? Как же их, блин: аэродром… аэроклуб… аэро…
— Араэлиты.
— Точно! — Денис прищелкнул пальцами. — Араэлиты, мать их.
— Да — а… араэлиты… — задумчиво протянул главком, — кстати я допустил неточность, назвав их солдатами.
— В чем?
— Они не солдаты — они революционеры.
— А для нас, какая хрен, разница? — удивился Денис.
— Не скажи… — качнул головой командор, — наемному солдату надо платить, и немало, и все равно у тебя не будет уверенности в том, что он не предаст в самый критический момент, когда запахнет жаренным. Всякие благородные наемники, слово чести и прочая романтическая мишура — это все в приключенческой литературе, героических фэнтезях и прочей лабуде. В жизни все грязней и логичней — как только этот сброд ощутит реальную опасность, он сразу забывает и о чести, и о присяге, и обо всем на свете. И кстати — я их не осуждаю — жизнь дается человеку один раз и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно… — Шэф ухмыльнулся, — откуда цитата не знаешь?
— Нет… — задумался Денис, — а должен?
— Да нет, пожалуй, она из времени до тебя. А если говорить серьезно, — главком сделал привычную паузу. — Жизнь — она дороже всего золота мира… и для наемника тоже. Просто надо это учитывать… чтобы сюрпризов не было.
— То есть… — спросил пораженный Денис, — тебя предавали твои наемники и ты их прощал!?!
— Ты чем меня слушаешь, ушами, или каким другим местом? Я сказал, что я их понимаю. Я не сказал, что я их прощаю. Просто, когда я их потом встречал, то убивал быстро и небольно — я понимал их мотивы и считал, что мотивы эти имеют право на жизнь… но только мотивы, — уточнил Шэф. После этого заявления верховного главнокомандующего, в разговоре возникла пауза, во время которой Денис, проанализировав полученную информацию, решил внести окончательную ясность в вопрос взаимоотношений верховного главнокомандующего с предателями.
— Ты их специально отлавливал?
— Да нет, конечно — делать мне больше нечего, — покривил губы любимый руководитель. — Просто есть люди везучие, есть невезучие, а есть особо невезучие — вот они мне и попадались… потом.
— Понятно… — Денис сделал глоток остывшего кофе, покатал его на языке и продолжил допрос. — Вот ты говоришь — есть особо невезучие, а особо везучие люди есть?
— Конечно! — ухмыльнулся мудрый руководитель. — Ты, например!
— Ты это серьезно? — взглянул ему в глаза Денис.
— Абсолютно. А ты сам так не считаешь? — в свою очередь поинтересовался Шэф.
— Считаю… — подтвердил старший помощник, задумчиво глядя в чашку с недопитым кофе.
— Кстати — это не так хорошо, как кажется… — неожиданно произнес мудрый руководитель. Сказано было вроде бы и в шутку, а вроде бы и всерьез — не разберешь, но Денис сразу понял о чем идет речь.
— Когда-нибудь сильно не повезет?..
— Ну — у… типа, — да.
— Смертельно не повезет? — конкретизировал Денис. Отвечать верховный главнокомандующий не торопился и бесцельно прождав некоторое время, старший помощник решил вернуть разговор от философских высот в низину конкретики: — А революционеры не предают?
— Почему… предают конечно… но им для этого надо гораздо больше… скажем так — претерпеть. Как союзники они гораздо выгоднее. Так вот, возвращаясь к вопросу о важности — и союзники, а если быть честными перед самими собой, то никакие они не союзники, а пушечное мясо — тоже не главное.
— А что тогда главное?
— Информация. Достоверная и полная.
— Ну, и где мы ее возьмем?
— Дэн… ты умеешь задавать вопросы… Интересно — это у тебя с детства талант, или благоприобретенное качество?
— Пока с тобой не связался, никаких особых талантов у меня не было. Это все ваше благотворное влияние, командор!
— Дерзишь руководству? — прищурился Шэф. — Останешься без премии по итогам квартала.
— Молчу… молчу… молчу… — поднял руки, сдаваясь, Денис, — и все же… где мы ее возьмем?
— А черт его знает… — честно признался любимый руководитель, — для начала с людьми поговорим знающими… аккуратно… может здесь библиотека какая есть — почитаем… А сперва расспросим Брамса с Хатлером, матросиков опять же… они местные, оттуда — с Престола, должны много знать.
— Понятно…
— А раз понятно, двинули на «Арлекин» — нам еще депутацию принимать… из горсовета.
В этот момент Денис еще не подозревал, что прямо сейчас, сию секунду, в его жизни начинается самый замечательный период, лучше которого не было… по крайней мере пока. Может в будущем будут и не хуже, а может и получше, кто его знает — грядущее скрыто от глаз смертных (оно и к лучшему), но позже, оглядываясь назад, Дениса всегда охватывала щемящая ностальгия по этому времени и по этому месту.
* * *
Комиссия прибыла, как по заказу, через двадцать минут после начала обеда, который на сей раз был дан прямо на палубе черного красавца. Компанию за пиршественным столом нашим героям составила стайка прехорошеньких девиц, набранная по дороге. Хотя, пожалуй, термин: «набранная» не совсем точно описывает процесс формирования группы. Дело в том, что никакого активного участия в «наборе» компаньоны не принимали — они просто медленно двигались по Королевской набережной в плотном потоке со скоростью пешехода, а буквально через каждые сто пятьдесят — двести метров происходило одно и тоже повторяющееся событие — возле экипажа возникало юное, воздушное создание, а иногда и не одно, и экзальтированно восклицало: «Атос!» или же «Арамис!», после чего надувало губки и обвиняло в том, что они обещали… И тут наступало некоторое разнообразие. Как выяснилось, компаньоны много кому и много чего успели наобещать за двое суток пребывания в Бакаре: покатать под парусом, показать корабль, встретиться, прийти… ну, и так далее, и тому подобное.
Во время первого контакта с обманутой девушкой Денис элементарно растерялся. Ну — у… может быть, обманутой — это слишком сильно сказано, но! — ведь как ни крути, а все же ей чего-то обещали и не выполнили обещанного, а это во взаимоотношениях с прекрасной половиной человечества знаете ли — чревато…
Первой предъявила претензии незнакомая Денису, но весьма эффектная красавица — зеленоглазая блондинка с потрясающим воображение бюстом, и пока он лихорадочно придумывал отмазку, чтобы хоть как-то оправдаться в ее чарующих глазах, смотреть в которые, не опуская взгляда вниз и то было тяжелым испытанием для мужчин с традиционной сексуальной ориентацией, в очередной раз дала о себе знать дистанция огромного размера между матерым Мастером войны и «зеленой» красной Пчелой. Мудрый руководитель мгновенно нашел простое, хотя и парадоксальное, на взгляд Дениса, решение. Он обаятельно улыбнулся, и даже не пытаясь извиняться, пригласил прелестницу отобедать на борту «Арлекина» — мол они с Арамисом сейчас все организуют, а чаровница пусть подкатывает немного попозже, на все готовое. Когда карета немного отъехала от «места происшествия», Денис поинтересовался:
— А зачем на борту-то? Чего не в ресторан?
— Понту больше. Весь Бакар в курсе будет, как Северные Лорды гуляют… — с размахом!
— Нафига?
— При таком образе жизни, у Лордов деньги быстро закончатся и…
— У них появится железно мотивированная причина продать «Арлекин», — закончил за Шэфа Денис.
— Маладэц Прошка.
В дальнейшем, заморачиваться разнообразием ответных ходов, в ответ на обвинения прекрасных дам, компаньоны не стали и реагировали стереотипно: молодые люди строили покаянные рожи, виновато улыбались и приглашали прелестниц отобедать на борту «Арлекина». Вот таким нехитрым способом и была сформирована вышеупомянутая «группа поддержки».
Прибыв на борт, верховный главнокомандующий вызвал боцмана и обрисовал перед ним проблему. Немного подумав и почесав в голове, Хатлер доложил, что для ее решения ему понадобится три золотых и коляска с Брамсом. Получив требуемое, он мгновенно испарился.
— Шэф, ты их всех помнишь? — нейтральным тоном поинтересовался Денис. Признаваться в проблемах с памятью было не очень приятно. Ответ командора пролил елей на раны:
— Нет.
Пока компаньоны обсуждали способы ликвидации провалов в памяти, на квартердеке появились, присланные Хатлером, расторопные матросики во главе с корабельным плотником и принялись споро монтировать стол и скамейки. Завершив монтаж, они покрыли стол скатертью, а скамьи коврами, извлеченными, по указанию Шэфа, из капитанских запасов — в платяном шкафу бывшего капитана «Арлекина» чего только не было. На все про все у плотников ушло не более сорока минут, а где-то через час появился небольшой караван вьючных матросов, доставивший все необходимое, чтобы не ударить в грязь лицом перед прекрасными дамами. Кстати о дамах — так и не найдя радикального решения проблемы с распознаванием и запоминанием имен этих самых прекрасных дам, решили пользоваться проверенной методой: зайки, киски, рыбки и прочая фауна.
Кроме выпивки и деликатесов, мудрый боцман, видимо не понаслышке знающий толк в организации праздников, подогнал еще небольшой оркестр бродячих музыкантов, который тут же принялся настраивать инструменты и распеваться. Сервировкой стола руководил сам Хатлер, оказавшийся, как видно, мастером на все руки (по части менеджмента). С другой стороны ничего удивительного — если ты можешь грамотно командовать людьми во время поднятия парусов на таком огромном судне, как «Арлекин», так почему это умение должно куда-то исчезнуть, когда ты командуешь этими же людьми во время накрытия стола? Прибывшие музыканты, одетые в разноцветное тряпье, самого живописного вида, окончательно создали атмосферу праздника. Не хватало только званых гостей, и они не заставили себя долго ждать.
Не успели расставить последние серебряные рюмки и фужеры, все из того же капитанского шкафа, как стали подъезжать приглашенные девушки. Дежурная смена, обряженная по этому случаю в чистую парадную форму, встречала их у трапа и помогала подняться — точнее говоря не помогала, а возносила по крутой лестнице на руках — в буквальном смысле этого слова. Наградой дежурным служила редкая возможность пощупать аристократок, а так же восторженный визг и смех возносимых девиц, а девушки получали свой бонус, лишний раз побывав в мускулистых, натруженных руках. Обе стороны были довольны.
После попадания на палубу, девушек исключительно галантно препровождали к пиршественному столу, где их уже встречали Северные Лорды Атос и Арамис, но не в обычной, повседневной, так сказать — модной одежде, с игрушечными кортиками на поясе, а облаченные в монументальные камзолы, кожаные штаны и ботфорты, опоясанные тяжелыми боевыми шпагами — не хлыщи на отдыхе, а суровые викинги. Да — а… чтоб не забыть — на головах у них были шикарные «мушкетерские» шляпы. Компаньоны и в «курортном исполнении» нравились женщинам, так что уж говорить про мужественных северных воинов… Раскрасневшиеся щечки и сияющие глаза поклонниц были достойной наградой за этот «костюмированный бал». Кстати говоря, ленивый Денис был против, когда Шэф приказал переодеться к приходу гостей.
— Нах? — лаконично поинтересовался он, и цинично добавил: — Одежда интересует их в последнюю очередь. Их интересует то, что под одеждой… — с блудливой усмешкой уточнил он.
— Ты кого имеешь в виду? — в свою очередь поинтересовался верховный главнокомандующий.
— Я? — Девушек, — удивился Денис, — а ты?
— А я гостей из канцелярии Генерал — губернатора.
— Понятно…
Как только хозяева и гостьи уселись за столом, а прислуживавшие в качестве официантов матросики наполнили бокалы и тарелки, Шэф показал хорошее знание классической литературы и скомандовал:
— Маэстро! Урежьте марш! — В ответ, дирижер бродячего оркестра, занявший этот ответственный пост во многом благодаря хорошо развитой интуиции, каким-то шестым или седьмым, а может даже двенадцатым чувством угадал желание клиента и оркестр грянул бравурный мотив — что-то среднее между свадебным маршем Мендельсона и Прощанием славянки. Праздник начался!
Минут через двадцать после начала банкета, к Шэфу осторожно, стараясь быть незамеченным разгорячившимися гостями, подобрался боцман и что-то озабоченно зашептал ему на ухо. По словам Хатлера к борту «Арлекина» подъехал кортеж, состоящий из трех больших черных карет, самого зловещего вида. Из них высыпал десяток солдат в броне и несколько важных господ, которые потребовали безотлагательной встречи с владельцами судна.
«Может зря мы шкиры не одели… — промелькнуло в голове Дениса, — хотя… Шэфу видней…»
— Скажи им, что если хотят нас видеть — пусть поднимаются сюда! — а когда боцман двинулся выполнять приказ, добавил: — Без солдат. Скажи, что Лорд Атос и Лорд Арамис воспримут появление вооруженных людей на палубе, как объявление войны Великим Домам! Все запомнил?
— Так точно!
— Выполняй.
«Группа товарищей», в количестве шести человек, из которых один был магом, на которого явно указали занывшие мелиферы, а другой начальником полиции Бакара Орстом Уршаном, не заставила себя долго ждать. Сопровождаемые боцманом Хатлером, они появились как раз в тот момент, когда одна из гурий, украшавших застолье — задорная красавица, с огромными миндалевидными глазами, подобных которым Денис ни на Земле, ни где-либо еще не встречал, раскрасневшаяся, с уже чуть — чуть растрепавшейся сложной прической, предложила тост за непобедимых северных воинов. От услышанного полицмейстер скривился. Едва заметно, но компаньоны и маг внимание на это обратили.
Оставшимся четверым чиновникам из канцелярии Генерал — губернатора Бакара на мимику Уршана было наплевать, впрочем на Лордов Атоса и Арамиса тоже — все их внимание было захвачено прекрасной половиной банкета. И не мудрено — концентрация красавиц на единицу площади, на квартердеке «Арлекина», где был установлен пиршественный стол, достигала запредельных величин. ПДК была превышена во много раз — хорошо если не на порядок. Денис их отлично понимал. Сидя в прекрасном окружении, он ощущал себя зрителем с галерки, которого по ошибке пригласили за кулисы конкурса «Мисс Мира» и усадили за банкетный стол вместе с конкурсантками. Пикантности добавляло то обстоятельство, что все мисски, ну — у… по крайней мере половина точно, были в него влюблены! Ну — у… не влюблены — может быть это слишком сильно сказано, но что уж точно — он им очень — очень — очень сильно нравился! От такого у любого мужчины голова пойдет кру гом и Денис тоже чувствовал легкое головокружение.
В свое время, будучи студентом, его поразило, что все, подчеркиваем! — поголовно все девушки их потока были влюблены в холодного денди Сержа Сафронова — остальные парни для них не существовали! Реальные шансы добиться чего-либо имелись только у пары — тройки записных красавиц, остальные же девушки, начиная от вполне себе хорошеньких, до совсем никаких, не имели и тени шанса на взаимность Лорда Байрона — такое погоняло они выдумали для своего кумира, но все равно, с упорством стада ополоумевших китов, выбрасывающихся на берег, они продолжали бегать за Сержем. Денис мог бы их понять будь все они поголовно дура… скажем так — глупышками, типа фанаток группы «Корни», или певца Стаса Михайлова, но нет — среди них встречались вполне вменяемые особы, с мозгами, которыми они, в других случаях, вполне успешно пользовались.
Что характерно, тогдашний Денис Сержу даже не завидовал — пропасть разделявшая их, в которой плескалось, бурлило и взрывалось брызгами шампанского, женское внимание, была так широка, что ни о какой ревности и зависти речь не шла. Ведь мы не завидуем умению Месси, или Рональдо играть в футбол, не ставим себя на одну доску с ними — точно так же и с Сержем Сафроновым. И вот сейчас Денис оказался на его месте и место это ему очень понравилось!
«Гарем однако!» — прокомментировал ситуацию внутренний голос.
«Хорошо-то как!» — согласился с ним Денис.
Маг, который скорее всего и руководил делегацией, свое благосклонное внимание девушкам тоже уделил — весьма одобрительно оглядел их всех, но голову, разумеется, не потерял и сразу перешел к делу:
— Высокие Лорды, я — полный маг Эрфан Итраван, начальник этой небольшой комиссии, — он сделал мимолетную паузу, подбирая слова, — я надеюсь, что причины нашего появления здесь вам известны и… — Шэф не дал ему договорить:
— Конечно, конечно! Пир начальник полиции уже побывал у нас в гостинице и поведал о прискорбном инциденте… Мы сей момент представим вашему вниманию Марку «Арлекина»! — С этими словами он повернулся к Денису, сидевшему рядом с дверью каюты: — Арамис, достань пожалуйста.
— Атос! Что происходит!? — воскликнула жгучая брюнетка — дочь какой-то шишки из столицы. — Кто эти люди?! Может послать за папой?! — Глаза Кармен, как называл ее про себя Денис, не знавший ее настоящего имени, яростно сверкнули.
— Ты что, Дэлла! — ласково улыбнулся командор. — Какой папа? Эти люди выполняют важное задание Генерал — губернатора и наш долг всемерно им в этом помогать.
— Ты уверен, дорогой? — несколько недоверчиво произнесла девушка. За «дорогого» она удостоилась нескольких гневных взглядов от соперниц, но похоже ее это нисколько не смутило, а вовсе даже наоборот — румянец на ее атласных щечках заиграл сильнее, а глаза заблестели еще ярче.
— Целиком и полностью! — несколько пафосно подтвердил свою уверенность Шэф, и Кармен успокоилась.
«Ну и память у командора! — завистливо подумал Денис. — А я ни одну не помню… хоть убей… — он еще раз пробежал взглядом по сидящим за столом и с горечью констатировал: — нет, ни одну… Вроде и пью немного… а не запоминаются почему-то…»
«Вам батенька лечиться надо… электричеством!» — съехидничал внутренний голос. Обижаться на подколку Денис не стал, правда и отвечать тоже.
Он поймал себя на том, что никакого волнения по поводу происходящей проверки не испытывает — настолько уверен в талантах любимого руководителя. Хотя, в данном конкретном случае не только, и не столько Шэфа, как его многомиллионолетнего помощника — «тельника». Денис для себя твердо решил считать «тельник» продуктом не прошлой, «довоенной» цивилизации Маргеланда, а той, которой создала Карту Мира, черт знает сколько миллионов лет тому назад.
А между тем, проверка была сколь квалифицированной, столь и быстрой. И пока ничего не понимавшие в происходящем девушки только хлопали глазами, маг и обступившие его чиновники рассматривали Марку, вертели в руках, чуть не нюхали и через короткое время волшебник вынес вердикт:
— Марка «Арлекина» подлинная. Владельцами эйсхалта «Арлекин» являются Лорд Атос и Лорд Арамис. Всего наилучшего Лорды! — с этими словами маг развернулся, намереваясь отправиться восвояси. Тоже самое сделал и начальник полиции Бакара, но планам этим не суждено было сбыться:
— Но позвольте! — завопил один из чиновников. — Верфи Военно — Морского Флота Высокого Престола не работают на частных заказчиков… тем более северян! Это очень подозрительно!
Не успел еще отзвучать этот «глас вопиющего в пустыне», как Денис ощутил укол зависти — он бы так не смог. За время одного биения сердца, Шэф из веселого и радушного молодого повесы превратился в холодного и смертельно опасного Северного Лорда. Глаза главкома заледенели, из них исчезло южное, хмельное, курортное веселье и они наполнились стужей, причем температура за, так сказать — бортом, приближалась к абсолютному нулю — а это очень холодно! — если кто подзабыл школьный курс физики, пусть просто поверит на слово. Командор поймал взгляд «болтуна» и после этого участь его была предрешена. Скажем честно — незавидная участь.
— Так — так — так… — пробормотал Шэф, будто про себя, но при этом, все присутствующие прекрасно его услышали.
«Сейчас орать будет…» — выдвинул предположение внутренний голос.
«Непременно, — согласился с ним Денис, — а потом опять шептать».
«Артист!» — пришел к выводу внутренний голос.
«Гипнотизер!» — уточнил Денис.
— Имя! Должность! Подразделение! — взревел верховный главнокомандующий, повергая чинушу в состояние транса. Причем, что характерно, ни маг, ни полицмейстер прийти к нему на выручку не спешили. Про оставшихся трех «чернильных душ» и говорить нечего — не обмочились — уже хорошо!
— С — с-с — с… — попытался удовлетворить любопытство главкома незадачливый чиновник, но успеха на этом поприще не достиг. Глядя в бездонные, и такие же холодные, как арктическое небо, глаза Шэфа он до конца осознал глубину ошибки, которую совершил, не сумев удержать язык за зубами. Неприятное расслабление, грозящее самыми непоправимыми последствиями, стало охватывать его нежный организм, не привыкший к таким эмоциональным перегрузкам. И вот тут, когда ему показалось, что все пропало, маг, наблюдавший за происходящим с легкой ухмылкой, пришел ему на помощь — видать не хотел допустить в подразделении, номинальным командиром которого он являлся, случаев «медвежьей болезни».
— Это старший писарь четвертой канцелярии Управления Генерал — губернатора Бакара Стиг Малой, — с доброжелательной улыбкой пояснил он. — Нам пожалуй пора… — добавил маг после секундной паузы.
— Момент! — Глаза Шэфа горели синим холодным огнем и он не был расположен так легко расставаться со своей добычей.
В ответ волшебник убрал улыбку и поджал губы — раздувать скандал ему не хотелось — он не понаслышке знал какой геморрой представляют из себя эти северяне и становится участником конфликта с Северными Лордами ему хотелось меньше всего, но и отдать на заклание своего «мусорка» он не мог — noblesse oblige — положение обязывает.
«Вот что значит не везет, — промелькнуло в голове у мага, — мало того, что именно на сегодня, а не днем раньше или позже, выпало дежурство и пришлось сопровождать этих остолопов из Управления, так еще главный баран умудрился нанести личное оскорбление Лорду — Тьма с ними обоими!».
— Я слушаю, — холодно обратился он к Шэфу, возвращая последнему его же ледяной взгляд.
— Этот человек, — командор резко указал пальцем на съежившегося чиновника, — смертельно оскорбил меня!
— Это как же? — Эрфан Итраван сделал вид, что не понимает о чем идет речь.
— Подвергнув сомнению сведения, содержащиеся в Марке «Арлекина», он назвал меня лжецом!
— Я не… — пискнул чиновник, но Шэф безжалостно продолжил:
— И поэтому, если он аристократ, я вызову его на дуэль, здесь и сейчас! — после этих слов, все девицы, присутствовавшие за столом и с упоением наблюдавшие за стремительным развитием конфликта, сделали вид, что прямо сей момент грохнутся в обморок от предчувствия неминуемого пролития крови, но, разумеется, делать этого не стали, а еще шире распахнули свои прекрасные глаза, чтобы чего-нибудь не пропустить. — А если же он подлый смерд, — продолжил командор, — то я прикажу немедленно вздернуть его на рее! — В отличие от девиц старший писарь Стиг Малой приготовился грохнуться в обморок на полном серьезе.
— Давайте не будем пороть горячку, — нахмурился маг.
— Никакой горячки, — согласился главком, и тут же опровергая себя продолжил: — Кроме того, его знание, — указующий перст снова уткнулся в бедного чиновника, — юридических и экономических нюансов работы верфей Высокого Престола со всей очевидностью доказывает, что он шпион Высокого Престола! — при этих словах Шэфа писарь сделал то, что давно собирался, а именно — упал в обморок на самом деле, а маг чуть не поперхнулся слюной. Бакарский полицмейстер, все это время успешно делавший вид, что его здесь нет, мстительно ухмыльнулся (про себя) и злорадно подумал: «Вот — вот… пускай теперь и маги и Управление почувствуют, каково это — общаться с этим северным дерьмом… а то валят все на полицию… а сами… что те, что другие… тоже вонючее дерьмо… да пожалуй еще похуже, чем северяне!».
«За каким дьяволом Шэф устроил этот цирк!?» — мрачно подумал Денис, пружинисто взлетая со своего места.
Правильно, или неправильно действовал верховный главнокомандующий, можно будет обсудить потом, а сейчас требовалось подыгрывать командору. Денис привычным усилием сдвинул точки сборки и теперь перед высокой комиссией и очаровательными зрительницами предстали уже двое разгневанных Повелителей Севера! У всех участников мизансцены возникло стойкое ощущение, что они внезапно оказались в одной клетке с белыми медведями — самыми крупными и опасными хищниками, как на Земле, так и на Сете. В сердцах всех присутствующих, за исключением мага Эрфана Итравана возник трепет, и если в сердцах девушек он был сладким — молодые прелестницы любят «плохих парней» и только повзрослев начинают понимать преимущества яйцеголовых ботанов перед дурковатыми атлетами в постиндустриальном обществе, то в сердцах членов комиссии никакой сладости от трепета не наблюдалось, а вовсе наоборот — трепет в любую секунду грозил перейти в аритмию.
Пикантности происходящему добавлял тот факт, что и волшебник начал злиться не по — детски. Всем присутствующим показалось, что температура на палубе резко выросла — как будто рядом развели огромный невидимый костер. Ситуация грозила перейти в неконтролируемую стадию — глаза Эрфана загорелись нехорошим темным огнем. Обычно этого оказывалось достаточно, чтобы оппоненты мага осознавали всю глубинку допущенных ошибок и незамедлительно приступали к их устранению. Обычно, — но не в этот раз.
Внимательно взглянув в горящие холодным бешенством глаза Лорда Атоса и пустые глаза Лорда Арамиса, маг, с нарастающим раздражением, осознал, что северяне его нисколько не боятся. Каким-то магическим образом — на то он и маг, он понял, что эти северные отморозки прекрасно понимают, что на полноценный конфликт с Повелителями Севера из-за кого-то дурковатого чиновника он не пойдет — своя рубашка ближе к телу, и становиться личным врагом Великого Дома из-за идиота он не будет — это раз, да и использовать боевые заклинания рядом с гражданскими, да еще молодыми девушками, да еще аристократками, он поостережется — себе дороже, в случае чего.
«Ну — чернильная душонка! Ну — Престольский выкидыш! Погоди!.. Дай только выбраться отсюда… уж я поджарю твою жирную задницу!.. Втравил меня в ссору с этими северными головорезами, побери вас всех Трехголовый Пес! — произнеся, даже мысленно, одно из Истинных имен Проклятого, волшебник сложил пальцы в мудру Отвращения, что настроения, и так испорченного, ему не добавило. — Ладно… как наказать этого навозного жука я еще придумаю, а пока надо искать какой-то выход…»
О чем думал боцман Хатлер — исполняющий, причем как всегда с успехом, роль метрдотеля — неизвестно, а вот у шестерых матросиков, так же успешно «подрабатывавших» официантами мысли были схожими. Глядя на упавшего в обморок чиновника, они думали примерно следующее: «Хорошо, что эта крыса гальюнная не знает на кого хвост подняла — а то он обгадится, а нам убирай!».
Погасив «топку», от чего температура на палубе вернулась к привычной тропической жаре, маг хмуро обратился к компаньонам:
— Лорды, давайте не будем уподобляться базарным торговкам и поговорим спокойно.
— Прошу в каюту! — тут же улыбнулся ему Шэф, мгновенно превращаясь из берсерка в радушного хозяина.
«Этот полярный лис еще опаснее, чем кажется…» — мрачно подумал волшебник, усаживаясь за столом.
— Лорды!.. Давайте начистоту, — сразу перешел он к делу, — я не могу отдать на заклание этого придурка — меня не поймут.
— Я все понимаю… многоуважаемый Искусник, но… он меня оскорбил… А в моем лице, мой Великий Дом! — Атос был непреклонен.
«Вот гниды полярные!.. — удрученно думал маг, — может сжечь их по — быстрому — и все!.. Да нет… — грустно осадил он сам себя, — свидетелей полная палуба… а становиться крайним, когда Великие Дома начнут искать виноватых… а они начнут! — это без меня! Но! — снова начал впадать в ярость маг, — я поджарю задницу не только этому тупоголовому мулу, я зажарю всю четвертую канцелярию, а их начальника, который прислал этого идиота, буду пытать с особой жесткостью! — от этой мысли Эрфан Итраван даже немного развеселился. — Но, это все потом… а сейчас придется, побери их Тьма, просить!»:
— Лорд Атос! Я понимаю и полностью разделяю твои чувства, но! — ты ставишь меня в безвыходное положение — я начальник этой комиссии и я отвечаю за жизнь и здоровье этих… — маг хотел сказать: «вонючих обезьян», но решил, что это будет выглядеть, как уже совершенное заискивание перед северными беспредельщиками и может быть воспринято ими, как проявление слабости уже им самим — полным магом Эрфаном Итраваном! — а этого он допустить никак не мог, и поэтому использовал эвфемизм: — людей. И поэтому, — продолжил волшебник, — я прошу тебя принять извинения этого тупого хорька… — он хотел сказать что-то еще, но ключевое слово было произнесено и Шэф с живостью его перебил:
— Уважаемый Искусник Эрфан Итраван! У меня и в мыслях не было причинять какие-либо неприятности такому уважаемому человеку, как ты! И раз ты просишь…
… ишь как акцентирует…
… наверняка неспроста…
— я конечно же приму извинения этого тупого хорька — как ты удачно выразился, и пусть он катится к чертовой матери!
Маг прекрасно понимал — трудно было не понять, подтекст, явно проступивший во фразе командора, поэтому не мудрено, что он недовольно поджал тонкие губы, но ответил вежливо, хотя и сухо:
— Я рад, что мы смогли договориться
Когда высокая комиссия наконец покинула борт «Арлекина» и компаньоны, учтиво проводив незваных гостей прямо до трапа, возвращались обратно к своим красавицам, Денис уточнил:
— Тебе надо было, чтобы он попросил?
— Да.
— Рассчитываешь на ответную любезность?
— Да.
— Понятно… А не пошлет?
— Смотря что просить… если замочить Генерал — губернатора… — Шэф привычно ухмыльнулся, — то пошлет, а если что по мелочи… — он неопределенно покрутил пальцами в воздухе, — короче говоря, у нас есть теперь еще один личный контакт в магическом сообществе Бакара — хуже от этого точно не будет.
— Согласен.
Выпроводив комиссию, компаньоны с удвоенной энергией взялись за развлечение успевших соскучиться дам, в чем немало и преуспели. Понятное дело, что возвращаться в свои гостиницы и дворцы никто из очаровательных гостий не пожелал, и в эту ночь стало понятно истинное предназначение огромной кровати с балдахином в капитанской каюте «Арлекина» — она не предназначалась для спанья — она предназначалась для оргий! И в этом своем качестве прекрасно себя зарекомендовала.
* * *
— Конечно — конечно! Вечером снова здесь! — твердо пообещал Шэф последней девушке, учтиво подсаживая ее в огромную карету с гербом, на котором был изображен серебряный гусь на красном фоне. Все остальные гостьи уже разъехались, а эта все настаивала и настаивала на продолжении банкета, а сил уже не было ни у Шэфа, ни у Дениса — ни капельки… иначе, разве б они отказали красавице? Отправить ее в отель, или в родительский дом, или к мужу — компаньоны этими деталями жизни своих подруг не интересовались, удалось только путем клятвенного обещания, что шоу будет непременно продолжено нынешним вечером.
— А все-таки хорошо быть красавчегом! — прокомментировал сложившуюся ситуацию Денис, глядя вслед удаляющемуся экипажу. Он с хрустом потянулся и на его лице заиграла блудливая улыбка, частенько встречающаяся на лицах мартовских котов. — Хотя и тяжело… — был вынужден признать он. — Да и сплавлять барышень потом… он задумался, подбирая слово… — нелегко.
— Хорошо еще, что на борту мыться негде… — задумчиво произнес Шэф, тоже глядя вслед уже почти скрывшейся карете.
— Эт-то точно! — согласился Денис. — Будь у нас ванна, или душ, Ирис и эта твоя блондиночка… никак не запомню, как ее зовут…
— Эльха.
— Неважно. Так вот — они бы точно никуда не уехали.
— И вот в этом-то и состоит основная проблема во взаимоотношениях с прекрасным полом…
— Ну — у… — хмыкнул Денис, — у меня, пока не связался с тобой, были совсем другие проблемы… — командор поднял бровь, показывая свою заинтересованность и Денис продолжил: — я и приблизиться к таким девушкам боялся, не то что заговорить, а уж вытворять то, что мы делали ночью, — он довольно ухмыльнулся, — только во сне…
— Эротическом.
— Скорее уж порнографическом. Кстати… Шэф… я кое — чего не понимаю… — несколько смущенно признался Денис, — а если я чего не понимаю, у меня прямо зуд начинается.
— Надеюсь не там, где я подумал… — ухмыльнулся главком.
— Шэф! Я серьезно!
— Валяй, спрашивай, — милостиво махнул рукой командор, — папочка тебе все разъяснит.
— Нет… правда… — Денис криво усмехнулся, — я все понимаю — мы с тобой такие, блин, мачо, такие перцы… красные… жгучие… что от одного взгляда на нас у девчонок начинают дрожать коленки и они должны падать к нашим ногам и в штабеля укладываться… — мудрый руководитель с серьезным видом покивал головой и ободренный Денис продолжил: — Но! Если серьезно — у нас сегодня ночью было восемь девушек… аристократок… и не просто хорошеньких, а настоящих красавиц! И все они терпеливо дожидались своей очереди…
— На обслуживание… — меланхолично закончил за него Шэф.
— Тоже изучал? — удивился Денис.
— Теорию массового обслуживания? — уточнил главком, и после утвердительного кивка старшего помощника продолжил: — Да… было дело.
— Какой ты умный! — съехидничал Денис.
— Дэн! — ухмыльнулся в ответ любимый руководитель, — ум и количество знаний в башке — это не синонимы. Можно быть неграмотным крестьянином и при этом умным человеком, а можно иметь два высших образования и быть дурак дураком.
— У меня одно… — попытался защититься Денис.
— А я и не тебя имел в виду… а так — абстрактно.
— Понятно… — немного недоверчиво отозвался старший помощник и несколько неожиданно добавил: — А я по ТМО даже курсовик писал… правда не помню о чем. — А вот задачку одну помню — что-то типа: имеются три пояса противоракетной обороны, даны функции вероятности перехвата, в зависимости от количества боевых блоков, сколько ракет выпущено, интервалы между пусками… прочая ботва, и надо рассчитать вероятность перехвата конкретной боеголовки.
— А это разве не теория вероятностей? — удивился Шэф.
— Не знаю. Я ее на контрольной по ТМО решал — точно помню… Вероятность обслуживания… — усмехнулся Денис, — Марфа обиходь порося! — припомнил он крылатое выражение любимого руководителя.
— Дэн! Да ты — образованный человек! — с серьезным видом изумился Шэф, но Денис на подколку не повелся:
— Ладно… — после небольшой паузы продолжил он, — возвращаемся к нашим баранам…
— Овцам… — невозмутимо уточнил командор, но сбить себя с толку Денис не позволил:
— А то далеко в сторону ушли. Я не понимаю, почему восемь, не побоюсь этого слова — красавиц, предпочли проводить время с двумя перцами, дико конкурируя за их внимание — чуть в волосы друг дружке не вцеплялись, вместо того, чтобы пойти в какое-нибудь развлекательное заведение, где бы уже за ними вилась длинная очередь из кавалеров… причем если и уступающих в чем-то таким красавцам, как мы, — он скептически усмехнулся, — то, не намного… очень ненамного. Я этого не понимаю, и это меня смущает, но… у меня есть одна идейка.
— Валяй, — снисходительно разрешил любимый руководитель, — излагай.
— Все очень просто — запах… — я так думаю.
— Чего!? — искренне изумился Шэф. — Какой еще, к дьяволу, запах?
— Подсознательно их привлекает наш запах, — с уверенностью в голосе, свойственной лекторам почившего в бозе общества «Знание», пояснил Денис. — Сознательно они этого не замечают, но их влечет запах здорового мужика — наш с тобой. У нас после реаниматора генетически совершенные тела — отсюда нужный запах! — Главком только изумленно покачал головой, поражаясь глубине погружения Дениса в исследуемую проблему.
— Да вам нобелевка светит, профессор! — восхитился он. — Мира… как Обаме, — не преминул разбавить мед дегтем командор.
— Ну и пожалуйста… — надулся Денис, — могу вообще ничего не говорить.
— Все — все — все! — пошел на попятную любимый руководитель. — Молчу, как рыба об лед. Продолжай.
— А чего продолжать-то, — все еще несколько обиженно заговорил Денис. — Я уже практически все сказал. Да — а! — припомнил он. — Точно! Я еще читал когда-то… вроде в «Химия и жизнь», что тестостерон в пот проникает и бабцы дуреют… Химия, блин…
— Дэн, — задумчиво заговорил Шэф, — насчет этой твоей теории заговора… — тьфу ты, — поправился он, — запаха… конечно же — запаха, спорить не буду… Не знаю. Может все так и есть. Но! — он поднял палец. — Я абсолютно точно знаю другое. Женщины любят победителей. А вот как они их определяют — по запаху, на ощупь, душою чуют, или еще как — не знаю. Никогда не задумывался. — Он пожал плечами. — Как правильно поет товарищ Сюткин: «Девочкам видней…»
— Шэф, — не сдавался Денис, — да тут таких победителей пруд пруди! Аристократ на аристократе, дуэли всякие, усобицы разные… А если они сюда попали, значит их точно не зарезали, а они кого-то — вполне… А запаха такого, как у нас, ни у кого нет!
— Да нет… Ты преувеличиваешь — сюда, в Бакар, в основном, попадают богатые, да знатные, а они особо рисковать головой не склонны… Иначе уже кто-нибудь явился к нам за своей женщиной — однако никого нет…
— Тоже верно, — согласился Денис, — Ну — у… что ж — значит наши барышни всеми фибрами своей возвышенной души чувствуют, какие мы крутые перцы…
— Ред хот чили пеперс… — ухмыльнулся Шэф.
— Плюс запах! — продолжил гнуть свою линию Денис.
— Мы — приятно пахнущие победители, — нашел компромисс мудрый руководитель.
— Плюс природное обаяние, — не стал скромничать Денис.
— Мы — приятно пахнущие, обаятельные победители, — окончательно выкристаллизовал формулировку Шэф.
— Пожалуй да… — степенно согласился Денис.
— А почему не: «понятно»? Изменяешь традиции! — ухмыльнулся главком. — Ладно, хорош трепаться, пошли поедим — там что-то оставалось. И — за дело!
— Пошли… — вздохнул Денис, — заниматься делами ему совсем не хотелось — хотелось спать. — Да, вот еще… — с какой-то потаенной грустью сказал он, — раньше, когда с красивой… да что там с красивой — таких красивых у меня отродясь не бывало, просто с симпатичной девушкой познакомишься, такая эйфория охватывала! — кайф! А сейчас, тех эмоций и близко нет… блин… так… приятно конечно… но… даже имен не запоминаю. А у тебя как?
— Аналогично. Что легко достается — не ценится. Но! Дэн… ты иллюзий-то не строй, — Шэф хитро прищурился, будто Ленин на портрете, — что так будет всегда и везде. Здесь, в Бакаре, ситуация достаточно уникальная.
— В смысле? — не понял Денис. — Чего здесь уникального? Курорт, как курорт.
— А вот чего: наши барышни — аристократки без, скажем так — материальных проблем, и от нас им кроме приятного времяпрепровождения, — здесь компаньоны синхронно блудливо ухмыльнулись, — ничего не надо: ни денег, ни подарков, ни замуж. А обычно так не бывает, и девушкам именно этого и нужно, а приятное времяпрепровождение… — снова блудливая ухмылка, — далеко не первом месте — и вот тогда, мы уже не будем занимать первые места в хит — парадах…
— И рейтингах! — поставил финальную точку в дискуссии Денис.
* * *
Позавтракав, компаньоны начали заняться делами. К обеду их головы распухли от разнообразных бытописательных рассказов боцмана и матросов «Арлекина», типа: «… а еще, когда Гранас украл курицу у старосты, тот в отместку нажаловался магу — смотрителю из города, а тот… налоги повышают всякий год — кровопийцы… шпики на каждом шагу, слова не скажи — сразу в кутузку… детей воруют… житья нет от этих некромантов… а слова поперек, не то что колдунам этим, а даже прихвостням ихним, сказать не моги… Врамелю спину отбили, когда за сынишку малолетнего вступился, а что он сделал, малец-то — ничего не сделал…». Каждый член экипажа всеми силами стремился внести посильную лепту в общее дело, но, к сожалению, этот процесс сильно смахивал на «Рассказы о Ленине» — чем больше было рассказов, тем меньшее количество реальной информации можно было из них почерпнуть. Осознав тщету этих попыток, верховный главнокомандующий махнул рукой и предложил:
— Поехали развлекаться! — на что старший помощник тут же, не скрывая радости, согласился.
Их новый экипаж был братом — близнецом первого, за одним важным исключением — никакая, самая продвинутая экспертиза, ни магическая, ни нанотехнологическая, пусть даже из самого Сколково! не смогла бы обнаружить в карете потожировые и прочие биологические следы безвести пропавшего консула Высокого Престола Хана Карума. Здесь нет никакой оговорки, или неточности — следствие, оперативно проведенное в течении нескольких часов полицией Бакара совместно с Гильдией Магов, не найдя трупа консула, пришло к официальному выводу, что он не был убит, а пропал безвести.
— Похоже, ничего интересного мы от экипажа не узнаем, — резюмировал итоги социологического опроса Денис, — обычное брюзжание в сторону властей.
— Кто знает… кто знает… — не был столь категоричен верховный главнокомандующий. Внезапно к нему в голову пришла новая конструктивная идея: — Кстати… а давай-ка по пути завернем к Алхану.
— Это к лоцману, что ли, который нас парковал? — уточнил Денис.
— Именно.
— А за каким?
— Черт его знает… — задумчиво протянул верховный главнокомандующий, — … чего-то всплыл в памяти — значит надо обратить внимание. Зачем-то подсознание вытолкнуло его на поверхность — стало быть, что-то имеет в виду, следовательно — надо проверить.
— Логишно… логишно… — механически согласился старший помощник, думая о чем-то своем. — Шэф, у меня вопрос имеется.
— Погоди, сначала озадачим кучера, — с этими словами главком приоткрыл переднее окошко и обратился к Брамсу: — Трактир «Ржавый якорь» знаешь?
— Никак нет! — четко отрапортовал бравый возница.
— Молодец! — похвалил его главком. — Службу понимаешь, — но видя, что «композитор» продолжает сиднем сидеть на козлах, проворчал чуть слышно — про себя: — но не полностью… — и уже громко, для возницы: — Так иди, блин, поспрошай у народа и гони туда! И поживей, мы не на похоронах — есть куда спешить!
Когда минут через пять Брамс снова занял свое «водительское кресло» и без дальнейших указаний развернул карету и тронулся в путь, командор обратился к Денису:
— Ну, что за вопрос?
— Помнишь, я прикалывался, что ты наверняка раньше служил при штабе, мол чувствуется стратегический размах и талант к планированию…
— Не — а, — равнодушно отозвался верховный главнокомандующий — чувствовалось, что все приколки старшего помощника были ему глубоко по барабану.
— Воо — от… а теперь я серьезно спрашиваю: когда ты успел все так распланировать?
— Что ты конкретно имеешь в виду? — не понял, или сделал вид, что не понял, главком. — Уточни.
— Уточняю: у меня сложилось впечатление, что ты с самого начала… ну — у, как только консул заявился на «Арлекин», ты уже знал что делать: пускать всех по ложному следу на Королевскую Горку, мечи в камин закладывать, некроманта местного грабить, ну… и все остальное. Так?
— Нет.
— А что не так?
— Я наметил план действий только после того, когда понял, что колдун не Гливар, а сам Карум.
— Большая разница! — хмыкнул Денис.
— Большая, — серьезно подтвердил Шэф, если бы некромантом был Гливар, все бы осложнилось.
— Из-за чего?
— Из-за того, что мы не знали бы куда за ним идти. Где находится консульство мы знали, а где ночует Тар Гливар — нет. Почувствуйте разницу.
— Понятно… и все же вопрос остается в силе: как ты сумел так быстро наметить план действий… не очень сложный конечно, но все-таки… Ты на самом деле занимался планированием таких операций в каком-нибудь штабе? Скажем у Ларза…
— Дэн, — усмехнулся главком, — ты же знаешь: я долго живу, много знаю, чем я только не занимался и где… — командор пропел свою стандартную песню акына. Расчет Дениса на получение биографической информации о любимом руководителе не оправдался. В очередной раз. Правда старший помощник не очень-то и расстроился: нет — так нет, он, как порядочный мужчина пытается, а если не получается — это не его вина. Он попытку сделал.
Больше досужих разговоров компаньоны не вели и к «Ржавому якорю» подкатили молча. Молчание это не было тягостным, когда малознакомые люди лихорадочно подбирают и, не претворяя в жизнь, отбрасывают темы для натужного общения, одинаково не нужного ни тому, ни другому. Молчание компаньонов было сродни спокойному молчанию долго прожившей супружеской пары, когда каждому известна глобальная точка зрения партнера на все на свете, а текущая ситуация никакой детализации и уточнений не требует — следовательно и не нужно языком попусту молоть.
Трактир был выстроен по, если можно так выразиться, типовому проекту — двухэтажное каменное здание, средней обшарпанности, расположенное в глубине двора. Первый этаж — ресторан, или столовая, короче то место, где едят, а на втором несколько меблированных комнат, или же, другими словами — нумеров. Кроме собственно трактира, во дворе наличествовали колодец и конюшня. Никаких сомнений в том, что Брамс привез их именно туда, куда надо, не было — справа от входа размещался здоровенный, будто умыкнутый с линкора «Айова» ржавый якорь, ну — у… честно говоря, «Айова» — не «Айова», но на легком крейсере, этот якорь смотрелся бы вполне уместно.
Появление компаньонов в обеденном зале вызвало определенный ажиотаж, объяснявшийся тем, что район был очень небогатый, можно даже сказать — бедный, трактир полностью соответствовал месту, где был расположен и роскошью тоже не блистал, да и публика, в количестве человек двадцати, привольно рассредоточившаяся по довольно большому помещению, разительно отличалась, по роскоши одеяний, от двух франтов, занесенных в «Ржавый якорь» неизвестно каким ветром.
— Да — а… это не Рио-де — Жанейро… — пробормотал Шэф, окидывая быстрым взглядом зал и посетителей.
— Это Бакар, милорд! — любезно пояснил ему Денис, за что был награжден главкомом хмурым взглядом.
В свою очередь, надо честно признать, что завсегдатаям «Ржавого якоря» пришельцы тоже не глянулись. Ну сами посудите: сидят где-то за десятым транспортным кольцом, в «придворном» баре, единственно доступном по дресс — коду и фейсконтролю, реальные пацаны, отдыхают от трудов различной степени праведности, трут о своем, о девичьем, пиво дешевое потягивают, как вдруг у входа тормозит «Bentley Continental GT», ну — у… может и не «Бентли», но для них и десятилетний мерин, да еще если не битый, да с родной краской — как красная тряпка для быка. А тут еще из этого вертепа на колесах выходят два расфуфыренных фраера, сильно смахивающих на активистов ЛГБТ — сообщества! и идут к стойке, брезгливо поглядывая по сторонам, всем своим видом показывая, что они рядом с пацанами не то, что на одном поле рядом не сядут… а вообще — на одной планете! Вот примерно так завсегдатаи «Ржавого якоря» восприняли появление наших героев. В трактире установилась нехорошая тишина, на которую вновь прибывшие правда не обратили никакого внимания… а может только сделали вид, что не обратили.
— Уважаемый! — вежливо обратился Шэф к субъекту за стойкой, видимо являвшемуся хозяином заведения. Был корчмарь личностью весьма колоритной: телом велик и крепок, а горящими глазищами, густой черной бородой и длинными черными волосами, расчесанными на прямой пробор, прямо-таки вызвавшему прямые и явные ассоциации с Григорием Распутиным. — Пошли, пожалуйста, — продолжил главком, — кого-нибудь за лоцманом Алханом, а нам, пока ждем, налей чего-нибудь выпить, на твой вкус. — Произнеся этот текст, командор дружелюбно и открыто улыбнулся хмуро внимавшему его речам трактирщику.
«Сдается мне, что Шэф решил размяться, больно вежлив…» — подумал Денис.
«А ты без шкиры!» — огорчился внутренний голос.
«Ну, если ради этих крестьян шкиру напяливать…» — усмехнулся про себя Денис, давая понять голосу, что такому супербойцу как он, даже смешно об этом рассуждать… И хотя по краю сознания промелькнуло мимолетное сожаление об отсутствии привычной брони, Денис понадеялся, что голос этого не заметил, а то получилось бы не очень удобно — говорит одно, а на самом деле…
— Хито такие будете, пир — ры? — даже не пытаясь казаться вежливым, полюбопытствовал «Распутин». При этом, судя по глумливому выражению его бородатой рожи, произнося «пир — ры», он явно имел в виду: «хер — ры». — Лоцман Алхан челоэк занятой и дергать его по пустякам… — корчмарь явно намекал, что без надлежащего материального стимулирования дело с мертвой точки не сдвинется. И его можно было понять! — в его заведение является сладкая парочка богатеньких лохов… Кстати, почему богатеньких, понятно — экипаж, одежда, дорогое ритуальное оружие — тут все ясно. Но почему лохов!? А потому, что только лохи могут припереться в «Ржавый якорь» на карете и в таком прикиде… да что там в «Ржавый якорь», вообще в район, где это заведение общепита расположено!
Здесь следует отметить, что так называемый, — простой народ, что в Бакаре, что вообще по всей территории Акро — Меланской Империи, аристократов недолюбливал… мягко говоря. Правда, истины ради, надо признать, что и высокородные к «вонючему сословию», как они именовали всех неаристократов, начиная с черноногих козопасов и заканчивая купцами — нуворишами, наторговавшими миллионные состояния, никакой симпатии тоже не испытывали. Как говорится: «Да, я не люблю пролетариата». Конечно, это не мешало промотавшемуся в пух и прах барончику, или как он тут называется, жениться на дочке купца с огромным приданым — на такие мезальянсы общество смотрело сквозь пальцы, но в некоторых домах его принимать переставали. Но ничего — барончик вполне компенсировал этот моральный ущерб тем, что всю жизнь помыкал и смотрел сверху вниз на своих родственников со стороны жены, позволяющих ему жить на широкую ногу.
В повседневной жизни эти два сословия: высшее и низшее, практически не перемешивались, — как раньше белые и черные в ЮАР: «Апартеид сегодня, апартеид завтра, апартеид всегда!». Как невозможно было представить типового реднека из «Ржавого якоря», потягивающего темный эль на террасе открытого ресторана гостиницы «Империум», так же совершеннейшими инопланетянами выглядели наши компаньоны в обеденном зале «Ржавого якоря». С другой стороны, надо честно признать, что красношеего никто бы в гостиницу и не пустил — его бы замели стражники сразу же, как только он сунулся в «чистый» район Бакара, не говоря же о Королевской набережной и иже с ней, а вот с аристократами было сложнее — они могли попасть куда угодно… правда на свой страх и риск.
Согласно неписанным законам, аристократ, сдуру угодивший в заведение типа «Ржавого якоря», являющегося конечно, не бандитским притоном, но… вместе с тем, и не тем местом, где собирается законопослушная публика, мог твердо рассчитывать только на одно — его не убьют. И если что не так, — сильно не покалечат — так, намнут бока для порядка, в пароксизме классового самосознания масс. Еще на что аристократ мог твердо рассчитывать — это то, что его разденут до нитки. Не оставят ничего: про кошелек и говорить нечего, так еще оставят и без дорогой одежды и даже ритуального оружия.
И полиция, если дело дойдет до разбирательства ничем помочь не сможет — свидетелей ограбления нет и не предвидится, а вот наоборот — что этот барончик сам всех угощал, а потом разделся донага и кричал, чтобы ему не мешали отдыхать — хоть отбавляй. И самое главное, что почти всегда, эти свидетельские показания были правдой! — действительно, «заблудившихся» аристократов накачивали низкокачественным, но забористым самогоном по самые уши (добровольно, или нет, это уже другой вопрос), и они начинали чудить, мягко говоря.
Поэтому никого в правоохранительных органах, да впрочем и самих «заблудших» аристократов, не удивляло то бедственное положение, в котором их находил патруль городской стражи на границе двух районов, «чистого» и не очень. Местная аристократия прекрасно знала все неписанные законы, по которым жил Бакар и в нехорошие места не совалась, но так как в городе — курорте всегда хватало приезжих, не обремененных излишками интеллекта, и наоборот отягощенных избыточной спесью, то поток «попаданцев» никогда не иссякал, давая населению «грязных» районов небольшой приработок к их постоянному заработку. Истины ради следует отметить, что для некоторых автохтонов «попаданцы» являлись не приработком, а самым настоящим постоянным заработком.
Конечно же, это был хотя и постоянный, но к сожалению — нерегулярный источник доходов, примерно такой, как для жителей побережья «дары моря», приносимые неутомимым прибоем. Но! — как здесь, так и там, среди килотонн всякого дерьма время от времени попадались истинные перлы.
Надо честно признать, что жемчужины встречались нечасто, но зато финансовый ручеек, хоть и хиленький, хоть и слабенький, не пересыхал никогда. Поэтому, в появлении в «Ржавом якоре» двух таких жирных карасей, как Шэф и Денис, ничего супер экстраординарного не было — событие конечно не очень частое, но отнюдь не фантастическое. Появление компаньонов представлялось всем завсегдатаям трактира и самому трактирщику, как лучезарная улыбка Фортуны — удача в этот день сама шла к ним в руки… так им казалось. И нет бы задуматься «конкретным пацанам», что лохи редко знают отдельных, и не самых последних, жителей их района по именам и ездят на «Бентли», а если знают и ездят — может они и не совсем лохи?.. а может даже совсем не лохи?.. но крепок задним умом не только русский мужик — много таких мужиков разбросано по разным мирам и имя им — легион!
В защиту Шэфа и примкнувшего к нему Дениса, которые не зная брода сунулись в этакий клоповник, можно сказать только следующее: Денис вообще о проблеме общения с «революционным пролетариатом» не задумывался — не было у него опыта общения с этой публикой, а Шэф, который на своем веку повидал дай Бог каждому, и должен был бы, по идее, насторожиться при виде трактира и района, где он располагался, проявил преступное благодушие, полагая, что максимум на что способны местные — это обсчитать их на пару серебрушек. И вот это заблуждение командора дорого обошлось… посетителям «Ржавого якоря».
Не переставая приятно улыбаться, верховный главнокомандующий полюбопытствовал:
— Любезный! Ты или дурной, или глухой? Ты меня или не расслышал, или не понял? — От этих дерзких слов и так горящие глаза трактирщика просто — напросто засветились! Если раньше это были просто костры, то теперь костры превратились не меньше чем в паровозные прожекторы! А верховный главнокомандующий, совершенно не обращая внимания на метаморфозы, происходящие с корчмарем, продолжил менторским тоном: — Если бы я собирался представляться — я бы представился… А так, чего здесь непонятного? — Шэф пожал плечами. — Ты получил прямой и понятный приказ: послать за Алханом. — Верховный главнокомандующий сделал паузу, как бы пытаясь сообразить, что в таком простом приказе могло быть непонятным и вызвать задержку в исполнении. Не найдя такой причины, он продолжил: — Ты получил приказ — изволь исполнять! — Щеки трактирщика стали наливаться красным. В сочетании с горящими глазами и черной бородой это выглядело весьма эффектно.
«Конек — горбунок!» — подумал Денис.
«Не — а, — не согласился внутренний голос, — Карабас — Барабас!»
Корчмарь бросил внимательный взгляд куда-то за спину компаньонов и тут же им на плечи легло по здоровенной руке, толщиной не уступающей их ногам. Пока Шэф препирался с трактирщиком, к ним сзади, незаметно, как ему казалось, подобрался один из посетителей «Ржавого якоря», по размерам напоминающий американский холодильник, то есть высотой метра два, а в ширину — ну, очень широкий! Непосильная тяжесть пригнула компаньонов к полу, а в носы ударил сложный букет ароматов: пот, лук, перегар, чеснок и еще что-то не поддающееся идентификации, но очень противное.
— Пир — ры! — зазвучал голос высоко у них над головой, — надо бы честны х робят угостить! А то робяты обжаюца — а! Гы — гы — гы!
— Сей момент! — задушено откликнулся Шэф, выбираясь из-под длани «каменного гостя». В следующий момент он грациозно развернулся, оперся локтями и спиной на барную стойку и вдарил по «веселому холодильнику» двумя ногами. Столь экзотический способ возврата «просителя» на место постоянного базирования, был выбран ввиду его колоссального веса, который компаньоны сполна ощутили на себе. Именно этот вес заставил главкома усомниться в возможности достижения нужного эффекта ударом одной ноги. Конечно, чтобы вывести «холодильник» из строя, или убить, не то что Мастеру войны, а даже такому зеленому, если можно так выразиться, «красному», как Денис, потребовалось бы сделать одно короткое, почти что незаметное, движение, но дело было именно в том, что ни калечить, кого-либо в «Ржавом якоре», ни тем более, не дай Бог — убивать, верховный главнокомандующий не собирался. Поэтому удар был нанесен не проникающий, при котором масса и габариты противника не имеют значения, а толкающий, при котором очень даже имеют.
И «холодильник» не подвел — он оправдал надежды главкома целиком и полностью — забавный фразеологизм, популярный в официальных СМИ эпохи застоя… правда других тогда и не было. «Весельчак» тяжело взлетел в воздух, как какой-нибудь перегруженный «Ан-225 Мрия», с взлетным весом 640 тонн, или же «Airbus А380–800» с 850–ю пассажирами на борту. Набрав крейсерскую скорость, наш «Дримлайнер» величаво преодолел по воздуху расстояние от стойки до ближайшего стола, по обоим сторонам которого расположились восемь робят, мирно вкушавших пенную продукцию местных пивоваров.
Финишировал «воздушный гигант» прямо на столе, заставленном глиняными кружками и нехитрой снедью. Его приземление напоминало посадку вышеупомянутых «Мрии» и «Airbusа» на палубу атомного авианосца «Нимиц» — корабля конечно очень большого, но никак не приспособленного для приема воздушных судов, сопоставимых с ним размеров. «Холодильник», разумеется, смел всю находившуюся на столе выпивку и закуску, но кроме этого — вполне ожидавшегося эффекта от посадки, он смахнул со скамеек и всех робят, сидящих за столом. Объяснялось это тем, что в полете, «весельчак» не держал руки и ноги прижатыми к туловищу, а наоборот, привольно раскинул их в разные стороны, а если учесть, что его руки по толщине соответствовали ногам компаньонов, а ноги имели вообще невообразимую толщину, то площадь поражения, таким вот замысловатым «снарядом», значительно возрастала.
Проскользив с ревом по столу, «холодильник» грохнулся на пол, вызвав ощутимое сотрясение почвы. Наверняка, если бы на Сете были сейсмостанции, они бы отметили это явление, как небольшое землетрясение, балла так… на два — на три. Все остальные посетители трактира, не участвующие непосредственно в описываемых событиях, наблюдали за всем происходящим оцепенев и открыв рты.
— Арамис! Угости всех! — приказал главком. — Чтобы никто не ушел обиженным, — очень вовремя вспомнил Шэф Стругацких и продолжил по — русски: — Только никого не калечить!
«То же мне — жены Лота!» — ухмыльнулся про себя Денис, вламываясь в гущу ледяных столпов, в которые превратились завсегдатаи «Ржавого якоря». Про такие маневры, в сводках Совинформбюро любили сообщать: «Наши войска на плечах отступающего противника, ворвались в населенные пункты…»
«Будем бить аккуратно, но сильно! Ха — ха — ха — ха!» — поддержал руководство внутренний голос. Голосом Папанова, разумеется.
И Денис, как говорится — засучив рукава, принялся за дело. Приказ верховного главнокомандующего был четок и однозначен, поэтому вместо ударов в пах и прочих человеконенавистнических приемов, Денис принялся раздавать направо и налево пендели и затрещины. Действовал он в стиле любимого руководителя, когда тот учил уму — разуму белопоясных поварят на кухне Северной обители Ордена Пчелы.
Лишь один раз ему пришлось слегка, как бы это выразиться… о! — превысить меру необходимой обороны. «Холодильник», который еще и «весельчак», оказался сколь велик, столь и крепок — все невзгоды, которые он претерпел после сдвоенного пинка, полученного от верховного главнокомандующего, не заставили его свернуть с пути порока и встать на путь истинный! — это если выражаться высоким штилем, а если по — простому — он начал восставать из небытия, в смысле — с пола, громко обещая немыслимые кары вероломным людишкам, ввергшим его в такое бедственное положение. Две глиняные кружки, последовательно разбитые о его голову, впрочем, как и ожидалось, не оказали на феникса, воскресающего из пепла, никакого воздействия — он их просто не заметил. Поэтому Денису пришлось провести хотя и вполсилы, но настоящий маваси ему в голову, после чего «холодильник» снова угомонился на полу, а Денис продолжил дело царя Ирода.
Главком тоже времени даром не терял. Отправив посланца робят за в полет, он перепрыгнул через стойку и довольно сильным ударом, не чета тем, которые использовал Денис для угощения завсегдатаев «Ржавого якоря», впечатал в нее лицо бармена, прилично расквасив ему, при этом, нос. После этого, он одной рукой прихватил несчастного работника общепита в мертвый захват, лишив того малейшей свободы действий, а другой, вцепившись в его густую шевелюру, принялся водить головой трактирщика по всей длине стойки, на манер тряпки, используемой для поддержания чистоты на этом, если можно так выразится — сакральном центре всего заведения.
Протестовать и вопить бармен не пытался, но не потому, что не хотел, а потому, что его рот почти все время соприкасался с вышеупомянутой стойкой. Оставляя кровавые разводы, голова трактирщика во время первого прохода смела со стойки все, что на ней находилось: пустые и наполненные глиняные кружки с пивом — для робят; несколько красивых бокалов — для «чистой» публики, если она вдруг пожалует; пару бутылок с вином — для все тех же «чистых» посетителей и всякую разную мелочь, имевшую место быть на стойке. И вот парадокс! — «чистая» публика в виде Шэфа и Дениса пожаловала, а бокалы и вино совсем даже не пригодились!.. хотя может быть трактирщик имел в виду совсем другую «чистую» публику? — теперь уже и не узнаешь…
Совершив головой бармена два прохода по стойке: туда и обратно, главком экзекуцию прекратил и легким пинком отправил его в стан остальных посетителей «Ржавого якоря», которые, стараниями старшего помощника, поголовно пребывали на полу, как говорится — приобщил к большинству. Позы завсегдатаев, особым разнообразием не отличались — все они лежали скрючившись, прикрывая головы руками, поэтому прибытие в их стан трактирщика визуально наблюдать не могли и только по звуку падения и сдавленному ругательству догадались о произошедшем. В зале стоял невнятный шум, состоящий из стонов, проклятий и матерщины. Перекрывая его, как вокзальный гул перекрывает голос диктора, объявляющего о наличии в буфете горячих и холодных закусок, раздался голос Шэфа:
— Этот сучий потрох, трактирщик, хотел, чтобы мы представились… — после этих слов главкома, шум стал стихать, руки, прикрывающие головы, раздвинулись, образуя смотровые щели и внимание всех присутствующих обратилось к верховному главнокомандующему. — Так вот… сучьи дети, чтобы не представляться каждому из вас по отдельности, мы сделаем это один раз для всех. — Я — Лорд Атос, а он, — командор кивнул на подошедшего к нему Дениса, — Лорд Арамис. Мы северные варвары. — Ответом Шэфу послужила тишина, установившаяся в обеденном зале «Ржавого якоря», которую через некоторое время нарушил то ли сдавленный стон, то ли невнятное ругательство, то ли кто-то просто перднул с перепугу. — А вот кто будет шуметь — отрежу язык! — с неприятной улыбкой пообещал верховный главнокомандующий и тишина в помещении стала мертвой. — Итак, — продолжил свою речь главком, — возвращаемся к тому, с чего начали… — но закончить свою мысль не сумел: со сдавленным ревом, переходящим в мычание, или же с мычанием, переходящим в рев — трудно было точно разобрать, начал подниматься «холодильник», лежавший до этого в отключке и не слышавший грозного предупреждения Лорда Атоса насчет языка.
Надо было срочно спасать положение: не отрезать язык — потерять лицо, — Северный Лорд, известный своей кровожадностью и отмороженностью, не держит свое слово! — какой же он, нахрен, Северный Лорд? — он болтун и пустобрех! — репутация летит ко всем чертям! Это с одной стороны. С другой стороны, калечить, в общем-то невинного человека… — не комильфо, да и ссориться с местными в планы командора не входило, скорее наоборот. Он бросил быстрый взгляд на Дениса, который прекрасно понимал ситуацию и мгновенно сориентировался:
— Атос! — громко начал он, чтобы было слышно всем присутствующим, — прости меня пожалуйста! Это мой косяк — я думал, что угомонил этого борова надолго, а он живуч, как морской хорек, у которого семь жизней. Сейчас исправлю!
С этими словами, Денис пулей подлетел к буяну — гиганту и обработал его уже по взрослому: сперва удар ногой в пах, заставивший бедолагу взреветь нечеловеческим голосом — такой звук мог бы издать медведь гризли, если бы его кастрировали без наркоза врачи — садисты. Этот рев заставил вздрогнуть всех присутствующих в зале, за исключением компаньонов, разумеется. Как только уязвленный в самое чувствительное место «холодильник» начал опускать руки, чтобы побаюкать поврежденный орган, Денис нанес ему короткий, очень резкий и очень быстрый боковой удар в подбородок. Восходящий поток, направленный в руку, защищал ее не хуже боксерской перчатки, поэтому за свою кисть Денис не волновался, да и сила удара значительно возросла, что было совсем не лишним при работе с таким бугаем. Нокаут был чистым и глубоким — холодильник рухнул на пол так, что несуществующие на Сете сейсмостанции, снова могли бы регистрировать небольшое землетрясение. В зале снова наступила зловещая тишина.
— Надеюсь, больше у тебя нет любимчиков? — недовольно поинтересовался Шэф, — и я могу резать языки болтунам?
— Конечно, Атос! — широко улыбнулся Денис. — Они в твоем распоряжении! — Он сделал широкий жест объявший и объединивший всех присутствующих. Ответом ему стал беззвучный стон. Вот вроде не может такого быть, так как «стон» явление несомненно акустическое, однако же было… Как очень правильно заметил товарищ Гамлет: «Есть многое в природе, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам».
— Значит так… робяты! — слова верховного главнокомандующего были очень хорошо слышны в наступившей гулкой тишине, — я человек терпеливый… хотя это не кидается в глаза… — он сделал паузу и окинул взглядом аудиторию, внимавшую ему с фанатичным блеском в глазах, свойственном неофитам какой-нибудь сильно тоталитарной секты, — но всякому терпению наступает предел, и я чувствую, что он не за горами… Если вы еще раз меня перебьете и не дадите высказаться до конца, я… — главком сделал вид, что задумался, а может и взаправду придумывал, как поступить, но тут его посетила креативная мысль, которую он не стал скрывать от окружающих: — вас всех повешу, к чертовой матери! — он бросил взгляд на подстропильные балки, как бы самой судьбой предназначенные для совершения этого акта вандализма. Робяты тоже посмотрели вверх и увиденное их не обрадовало, а даже скорее, наоборот — расстроило. Балки эти весьма подходили для дела задуманного северным варваром.
— Атос! — решил внести свою лепту Денис. — Ну, всех-то зачем?! — давай хотя бы каждого второго. Не дома ведь… может здесь нельзя вешать всех смердов… а можно только выборочно.
— Всех! — решительно возразил командор и продолжил: — Короче Склифасофские! Мне нужен лоцман Алхан. Можете послать за ним двух…
— Трех, — снова напомнил о себе Денис, последовательно игравший в доброго полицейского.
— Черт с тобой! — нехотя согласился верховный главнокомандующий, бросив на робят грозный взгляд. — Итак, — продолжил он инструктаж, — трое бездельников отправляются за Алханом и без него не возвращаются, а остальные будут заложниками. Привести его нужно до того, как мое терпение лопнет, иначе… — он бросил красноречивый взгляд на потолок, — ваш долбанный трактир будет называться не «Ржавый якорь», а «У двадцати повешенных»… Так, теперь ты! — главком переключил внимание на трактирщика, — я не знаю, чем ты травишь этих негодяев, и знать не хочу. — Командор сделал такое лицо будто его сейчас вырвет, причем было совершенно непонятно, что именно вызывает рвотную реакцию — вид посетителей «Ржавого якоря», или несколько чудом уцелевших кружек с напитком, издали смахивающим на пиво, которым робяты баловались до начала локального Армагеддона. — Но если мне что-то не понравится!.. — тебя вздерну первым! — Ответом командору послужило все тоже гробовое молчание. — А — а-а, да… — вспомнил Шэф, можете разговаривать. — Он брезгливо сморщил нос и пошевелил пальцами: — И приберите здесь… Не люблю беспорядка. — Видя, что робяты из оцепенения не выходят, он решил их приободрить: — За работу товарищи! Цели определены, задачи поставлены! — последнее замечание мудрого руководителя и вовсе ввергло посетителей трактира в ступор, к счастью, для них, продолжившийся недолго — подгоняемые трактирщиком, быстрее всех пришедшем в себя, они быстро выделили из своей среды трех гонцов и рьяно взялись за наведение порядка.
* * *
— Ну вот, могут же, если захотят! — констатировал верховный главнокомандующий, ставя на стол полупустую кружку. Пиво, поданное Фастушем Перейрой — так звали трактирщика, оказалось отменного качества, а сам он — человеком в высшей степени вежливым и, можно даже сказать — интеллигентным.
— Высокие Лорды! Осмелюсь доложить: поросенок уже подрумянивается, не извольте беспокоиться, а пока извольте отведать сыра местного производства. Всегда беру для себя и семьи. — С этими словами трактирщик поставил на стол, где компаньоны дожидались прибытия Алхана, огромное блюдо с тонко нарезанными, прозрачными ломтиками. Все это произносилось с искренней улыбкой и приятным выражением лица, которое немного портил огромный синяк, понемногу начавший наливаться синевой. Поставив тарелку, Фастуш быстро — от греха подальше, двинулся в сторону кухни.
— Кучера накорми, — бросил ему вслед Шэф.
— Уже! — с верноподданнической улыбкой доложил трактирщик, после чего с видимым облегчением скрылся за дверью.
— Ну, и нахрена тебе было заводить новых врагов? — полюбопытствовал Денис. — Причем в больших количествах…
— Ты это о чем? — удивился главком.
— Не о чем, а о ком, — Денис кивнул на расположившихся в отдалении посетителей «Ржавого якоря», которых нелегкая занесла в этот злосчастный день в их любимое заведение. Завсегдатаи трактира скопились за двумя столами, расстояние от которых до стола, за которым расположились компаньоны, было максимальным. Они напоминали сбившихся в кучу овец, в кошару которых прорвались волки.
— Дэн, ты ни черта не понимаешь в людях. Друзьями мы конечно стать не можем — слишком разное социальное положение, но! — Шэф поднял палец, призывая к вниманию, — коридор чувств, которые эти люди могут к нам испытывать, достаточно узок: они могут нас ненавидеть, нелюбить, презирать, бояться, или уважать…
— Все правильно! — невежливо перебил мудрого руководителя главный помощник, — они нас боятся и ненавидят!
— Отнюдь. Они нас сейчас боятся и уважают, а пройдет какое-то время и будут просто уважать. Сам подумай: они, сдуру, наехали на северных варваров! На тех людей, которые вчера задали перцу и береговой охране и особой страже! Об этих берсерках — отморозках говорит весь Бакар, а они, инкогнито, являются к ним в «Ржавый якорь», а им хамят и хотят развести на бабки! А они, вместо того, чтобы поубивать наглецов, по отечески, можно сказать — нежно, их вразумляют, — здесь Денис хмыкнул, но командор, не обращая на это внимания, продолжил: — да еще дают золотой на выпивку! Да при следующем нашем посещении этого вертепа, каждый будет считать за честь просто рядом постоять, а если мы позволим кому-то угостить нас пивом, этот человек будет местным героем и любимцем женщин и Рабиндраната Тагора!
— Ты это серьезно? — недоверчиво уставился на мудрого руководителя Денис.
— Конечно. Они еще гордиться будут, что получили пиздюлей непосредственно от самих северных лордов Атоса и Арамиса! Ты представь только! Северные Лорды! И не погнушались. Собственными, можно сказать, руками и ногами! Это у них будет как орден… «Знак Почета»!
— Не… ну это ты уже гонишь!
— Отвечаю! Через пару лет, каждый из этих, — верховный главнокомандующий кивнул на кучку завсегдатаев, с обреченным видом потягивающих выставленное компаньонами пиво — судя по их мрачным лицам не шло оно им впрок, — будет рассказывать почтительно внимающим неудачникам, которые сегодня здесь отсутствовали: «Ну — у… вот, как щас помню, подъезжает стало быть карета… красивая такая… шестерка белых лошадей!». Собутыльники удивляются, а самый смелый, или самый завистливый, говорит: «Да не может быть, что шестерка! Наверняка четверка была!», а этот — рассказчик, смотрит на него так снисходительно и с усмешкой роняет: «Дурень… Это же Северные! Лорды!», и все почтительно замолкают. Рассказчик выразительно смотрит на свою пустую кружку и ему мгновенно подносят следующую, но уже полную… А ты говоришь: купаться! — неожиданно закончил главком.
— Я не говорил! — пошел в отказ Денис.
— Да нет… это я так… молодость вспомнил… — улыбнулся верховный главнокомандующий. Причем улыбнулся без всякой кривизны, чем вызвал большое удивление Дениса, привыкшего к насмешливым улыбкам и кривым ухмылкам главкома.
— Ага… ага… дай соображу… — начал рассуждать вслух старший помощник, — теплое море, лунная дорожка, ты молодой нецелованный… обнаженная девушка рядом… какое тут, нахрен, купание… Угадал?
— Ясновидец! Как ваша фамилия, папаша!? Кашпировский? — Нет… Чумак? — тоже нет… О — о-о! Я вас узнал — вы, Вольф Мессинг!
— Слушай, Шэф! — а ведь точно! — несколько неожиданно произнес Денис.
— Что, точно? — с подозрением в голосе поинтересовался главком.
— Что люди искренне уважают тех, кто им навалял.
— Ну, а я о чем.
— Я вспомнил… читал когда-то, что какой-то римский папа лично возглавлял оборону Рима от варваров… то ли тевтонов… то ли лангобардов…
— Короче, Склиф. Подробности — в газетах.
— Да — а… — несколько невпопад отозвался Денис, мучительно пытаясь вспомнить, кого конкретно громил Папа на стенах Вечного Города, но так и не вспомнив, продолжил: — Так вот, этот папа заслужил у варваров такое уважение, что они ему потом земли подарили! О, как!
— Слушай… да ты образованный человек! — Шэф уважительно покачал головой. — А с виду не скажешь — крестьянин, крестьянином.
— На себя посмотри!
Треп компаньонов был прерван одновременным появлением прекрасно зажаренного поросенка, доставленного трактирщиком Фастушем Перейрой на специальном блюде и лоцмана Алхана, прибывшего самостоятельно, правда в сопровождении троих робят, посланных обществом на его поиски. И того и другого — и поросенка и лоцмана, компаньоны встретили с приветливым выражением на лицах — они были рады обоим.
Как только лоцман уселся за стол, в глаза сразу бросилось его значительное внешнее сходство с трактирщиком.
— Не братец твой будет? — поинтересовался Шэф, кивнув в сторону стойки, в данный момент пустующей.
— Не — ет, — улыбнулся «пират», — у нас все такие: бородатые, да усатые.
Компаньоны, до этого момента не особо присматривавшиеся к внешнему облику аборигенов, более пристально осмотрели посетителей трактира и пришли к выводу, что в словах Алхана содержалась значительная доля истины: из всех завсегдатаев, посетивших в этот день «Ржавый якорь», только один не имел на лице волосяного прибора, состоящего из усов и бороды. В его защиту можно было сказать только то, что он еще был лыс, как колено, так что не исключено, что его вины в отказе от следования имиджевым стандартам, принятым в обществе, не было — может болел, а может еще что.
— Угощайся Алхан! Слуг у нас нет, так что все, что понравилось бери сам и чувствуй себя, как дома — не стесняйся, — обратился к лоцману верховный главнокомандующий. Дважды повторять приглашение не понадобилось — Алхан с энтузиазмом принялся за поросенка и пиво. Компаньоны от него не отставали и минут через двадцать на столе остались только обглоданные кости и пустой жбан.
Трактирщик, видимо обладавший сверхъестественной интуицией, появился возле столика с новым — полным жбаном, как раз в тот момент, когда главком уже открыл рот, чтобы его позвать. Поставив выпивку, он исчез так же быстро, как и появился. И это было правильным решением — компания за столиком больше в его услугах не нуждалась — никакая сила в мире не смогла бы заставить Шэфа, Дениса и Алхана проглотить еще кусочек — ему просто некуда было бы проскользнуть, а вот для пива место всегда можно было найти. Теперь, заморив, так сказать, червячка, можно было приступать к деловой части встречи на высшем уровне. Инициативу по началу конкретных переговоров взял на себя лоцман.
— Высокие Лорды! — начал Алхан степенно отерев усы, — я безмерно счастлив, что вы вспомнили о моей скромной персоне и решили навестить, но… — он сделал театральную паузу совершенно в духе любимого руководителя, — сдается мне, что не тоска по моему обществу привела вас в «Ржавый якорь». — Он грустно и совершенно естественно вздохнул. Денис был абсолютно покорен актерскими способностями лоцмана, а тот продолжил свой монолог: — Вряд ли вы успели соскучиться — виделись мы не так давно, и как ни грустно мне это осознавать, но привело вас сюда не желание повидаться со старым Алханом… — он снова тяжело вздохнул, вызвав бурю аплодисментов в душе Дениса. За актерское мастерство он выставил бородатому пирату безоговорочную шестерку, — а какие-то дела…
«Учитесь киса — красиво излагает собака!» — не удержался от комментариев внутренний голос, а главком, будто слыша о чем идет речь… хотя может быть и правда слыша, черт его разберет, что там главком слышит, а что нет, заговорщически подмигнул Денису. В ответ старший помощник только восхищенно поцокал языком.
Свое алаверды командор начал в том же стиле, что и лоцман:
— Алхан! — торжественно провозгласил верховный главнокомандующий, — ты не должен думать, что нас с Лордом Арамисом привело сюда только дело, о котором ты так прозорливо догадался… — он сделал свою фирменную паузу, — … дело не только в деле — прошу простить за тавтологию, которое привело нас в «Ржавый якорь», — Алхан в ответ лишь выпучил глаза — видать нечасто ему попадался достойный спарринг — партнер на славном поприще риторики. — Не спорю, — продолжал Шэф, — мы деловые люди! Но! Общение с мудрыми людьми, это такое же наслаждение, как еда, вино и женщины! — Лоцман был сражен. Конечно, как человек неглупый, он наверняка ощущал густой соус лести, которым было щедро приправлено блюдо Шэфовского выступления, но все равно слушать командора ему было приятно! — Поэтому, я надеюсь, ты не обидишься, если я перейду к делу? — В ответ лоцман только развел руками:
— О какой обиде может идти речь? Я польщен, что такие большие люди, как Северные Лорды, не погнушались найти меня, чтобы приобщить к своим большим делам! Я — весь внимание!
— И еще… большая просьба, чтобы все сказанное за этим столом осталось между нами… — верховный главнокомандующий пристально взглянул в глаза Алхана, пытаясь определить, насколько серьезно воспринята им эта… скажем так — просьба. Видимо он остался доволен увиденным, потому что продолжил: — Скажи пожалуйста, сколько стоит «Арлекин»?
— Продать, или купить? — мгновенно отреагировал лоцман, нисколько не обескураженный неожиданным вопросом.
— Продать конечно, — удивился Денис. — С чего бы нам его покупать? Мы же на нем пришли.
— А может он не ваш, — пожал плечами Алхан, — и вы решили его купить у владельца.
— Понятно… а скажи пожалуйста… — начал было старший помощник, но договорить не успел.
— Продать, — прервал прения Шэф.
— А где «Арлекин» построен? — сразу же перешел к конкретике лоцман.
— На второй Главной верфи Военно — Морского Флота Высокого Престола! — отчеканил командор. В ответ лоцман уважительно покивал:
— Серьезное место. — Он немного помолчал и как бы между прочим поинтересовался: — А сколько вы за него заплатили?
— Мы не платили… — несколько двусмысленно, но на самом деле абсолютно правдиво, пояснил Шэф. Алхан снова покивал, как будто соглашаясь со своими невысказанными мыслям.
— Когда на воду спущен?
— В триста семьдесят девятом году… — в ответ лоцман поднял изумленные глаза:
— Когда?!
— От основания Высокого Престола, — невозмутимо пояснил Шэф.
— А по нормальному это когда? — летоисчисление, используемое северными варварами, Алхана совершенно не устраивало. В ответ командор только пожал плечами, а Денис принялся с интересом разглядывать деревянные узоры на столешнице, всем свои видом показывая, что вообще не прислушивается к разговору, а мысли его заняты всяческими возвышенными материями и участвовать в таком вульгарном занятии, как приведение различных летоисчислений, принятых на Сете, к общему знаменателю, он никак не может. — У нормальных людей, — ворчливо продолжил Алхан, выделяя тоном слово «нормальных», — сейчас идет три тысячи сто двадцать восьмой год от Низвержения Темного Ангела… Ладно, — оборвал он сам себя, — Лорды такой ерундой, как летоисчисление, свои головы видать не забивают… у них есть дела поважнее. Пойду спрошу у Фастуша — он по молодости где только ни бывал — может знает. — С этими словами, грузно — полведра выпитого пива грациозности движений не способствовали, выбравшись из-за стола, Алхан направился к стойке, где застыл трактирщик.
— А чего, «тельник» тоже не знает? — тихо поинтересовался Денис у Шэфа, когда лоцман отдалился на достаточное расстояние и уже не мог его услышать.
— Знал бы — сказал.
— Плохо это — что мы таких вещей не знаем. Подозрительно.
— Да брось ты! — ухмыльнулся Шэф, — такой опытный, я бы даже сказал — матерый человечище, как Алхан, сразу, как нас увидел, просек, что с «Арлекином» не все чисто. Но ему на это положить с прибором… наоборот — мы для него социально близкие!
Долго ждать лоцмана не пришлось. Снова усевшись на свое место и придвигая поближе кружку с пивом, он с довольным видом сообщил:
— Чтобы привести престольское летоисчисление к нормальному, — он снова строго взглянул на компаньонов, как будто это именно они были изобретателями, или по крайней мере — инициаторами, такой дикой датировки, — надо к их дате прибавить две тысячи семьсот сорок четыре!
— Ага — ага… — быстро сосчитал в уме Денис, — получается, что «Арлекин» был спущен на воду в три тысячи сто двадцать третьем году.
— Пять лет назад, — уточнил командор, — и получается, что корабль…
— Совсем свеженький! — закончил за него Алхан. — А если учесть, что судовой набор сделан из ямранского тиса, а корпус из железной лиственницы, то можно считать, что корабль новый!
… фигасе!.. откуда такие подробности?!..
… профессионал однако…
— И стоит он… — Шэф попытался плавно подвести лоцмана к озвучиванию заветной цифры сколько можно будет выручить за «Арлекин», но Алхан был не лыком шит, так быстро сдаваться не собирался — хотел продлить удовольствие от увлекательной беседы в приятной компании, и поэтому озвучил другую цифру, которая — честно говоря, компаньонов не очень-то и интересовала:
— Заказ на постройку такого судна… на Военно — Морской Верфи Высокого Престола… потянет не меньше, чем… — Алхан выдержал эффектную паузу, и закончил предложение: — на миллион золотых! — компаньоны, не сговариваясь, присвистнули. — А если учесть, — продолжил лоцман, — что за эти пять лет корпус стал только прочнее…
— Это еще почему? — сделал большие глаза Денис.
— Мореная железная лиственница! — вытаращился в ответ Алхан, как бы не понимая, что здесь может быть непонятного.
— А — а-а… — пошел на попятную Денис, делая вид, что просто забыл такой общеизвестный факт, как изменение прочностных свойств этой чертовой лиственницы, в зависимости от степени вымачивания в соленой морской воде. Лоцман сделал вид, что поверил… а может и вправду поверил — по его пиратской физиономии было не разобрать.
— Так что и продать его можно было бы за этот самый миллион…
— Но?.. — прищурился Шэф.
— Что: «но»? — сделал вид, будто не понял вопроса Алхан.
— Ты сказал, — терпеливо пояснил командор: — что и продать его можно было бы за этот самый миллион, но…
— Я не говорил: «но», — пошел в отказ лоцман, — я подумал… — уточнил он: — «но».
— Короче, Склифасофский! — усилил нажим командор, — колись — в чем проблема!?
— В покупателе.
— А поконкретней?
— Надо найти того, кому нужен такой корабль и кто собирается действительно заплатить, а не…
— Понятно, — махнул рукой Шэф. — Давай сделаем так — ты находишь реального покупателя и получаешь один процент от суммы, которую мы получаем на руки. Наверняка будут накладные расходы: придется заплатить налоги…
— И спать спокойно! — вставил свои пять копеек Денис, на что ни Шэф, ни Алхан никакого внимания не обратили, а командор продолжал:
— … взятки дать кому надо… Так что реально денег будет поменьше, чем миллион. Берешься?
— Прости Лорд, я не понял — сколько я получу?
— Один процент! — удивился Шэф. — Разве мало?
— А это сколько — один процент?
… дикий народ…
… процентов не знают!..
— Сотая часть.
— А — а-а — а! Вом! — так бы и сказал.
«Чертовы северяне — все не по — людски!» — подумал лоцман, но потом до него дошло!
— Сколько ты заплатишь?!
— Один вом, — равнодушно подтвердил сказанное Шэф, и глядя в неестественно расширившиеся и заблестевшие глаза Алхана добавил: — от той суммы, что мы получим на руки.
Считал лоцман хорошо и от осознания, что он может заработать десять тысяч золотых… вдумайтесь! — ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ ЗОЛОТЫХ!!! Десять тысяч золотых — это новый каменный дом в нормальном районе, где приветливые, уважительные стражники следят за порядком, где тебя окружают почтенные соседи, а не одурманенные дешевой смолкой босяки, готовые в любой момент воткнуть нож тебе под ребра за пару серебрушек; десять тысяч — это новая молодая и грудастая подруга, вместо старой Марты с ушами спаниеля вместо груди; десять тысяч — это… это… Ему даже стало как-то нехорошо (и это несмотря на богатырское здоровье), у него даже сердце зашлось от радостного волнения. А что? — бывали случаи, когда люди умирали от радости, бывали… Не выдерживало сердце перегрузки. И тут же пришел страх, что обманут. Не могут вот так — запросто, отдать ТАКИЕ деньги! А может еще и убьют… Шэф, даже не будучи телепатом, прекрасно понимал, какие мысли роятся в лохматой башке лоцмана и он поспешил его успокоить:
— Алхан! Я и Лорд Арамис, никогда не нарушаем данного слова… — командор сделал паузу и при этом так взглянул в глаза лоцмана, что до того мгновенно дошли все уровни послания: и «печатные», и «между строк». Лоцман и мозгом, и печенью, и спинным мозгом, и всеми остальными внутренними органами постиг, что обещанные деньги он получит, что обманывать его никто не собирается, но… Как всегда в жизни — сначала идут обещания всяческих плюшек и бонусов, а потом следует это пресловутое: «НО»! Но, к сожалению, это неизбежно — любые ресурсы конечны и без ограничений, в нашей грешной жизни, не обойтись.
Так вот… — отчетливо понял лоцман Алхан, что на его долю никто не покусится, но! — кроме того осознал он и то, что за любую его ошибку, вольную или невольную, не говоря уже о предательстве, спросят с него строго… очень строго. И вот сейчас, сию минуту, надо было ему принять решение: или старая жизнь со всеми известными радостями и невзгодами, когда сытая, когда голодная, но такая привычная и в целом безопасная… если конечно не попадаться на пути молодняка с пустыми глазами, жующего «желтую смолку», не отблескивать лишней монетой, не болтать лишнего, не… не… не… — много чего не надо было делать, чтобы жить в их районе в некоторой безопасности; или же новая — в которой или грудь в крестах, или голова в кустах!
К тому же, как любому разумному, а кроме того изрядно тертому жизнью человеку, было понятно ему, что когда речь заходит о ТАКИХ деньгах, вероятность получить ножом в спину, или по горлу, возрастает многократно — уж больно многим людям, искренне считающим, что именно они, а никак не ты, должны получить эти деньги, ты перейдешь дорогу, уж больно много завистников появится за твоей спиной, готовых в любой момент прыгнуть на эту самую спину. Естественно, что размышлял Алхан о бремени выбора, свалившемся на него, совершенно другими понятиями и даже, в основном, не размышлял, а ждал, что подскажет ему Дух Хранитель, потому что не может человек сам, без подсказки сверху, принять такое судьбоносное решение. И дождался:
— Я согласен… — сказал лоцман.
— Хорошо… Для начала придумай причину, для чего мы тебя искали… чтобы все, — командор едва заметно кивнул в сторону зала, где сгрудились все остальные посетители «Ржавого якоря», — поверили. Пока, про продажу «Арлекин» не должна знать ни одна душа на свете. — Алхан задумался на некоторое время, а потом предложил:
— Вам надо сбыть какой-то запрещенный товар и нужен посредник… — в ответ Шэф только покачал головой:
— Нет… давай без криминала. Мы чтим уголовный кодекс страны местопребывания… — он сделал мимолетную паузу, — пока он не мешает нашим делам.
Сделав эту важную оговорку, главком задумчиво глядя на лоцмана, побарабанил по столу пальцами — ему тоже пока ничего подходящего в голову не приходило. Молчал и Денис, молчал Алхан, который, скорее всего, не знал точного значения слов: «криминал», «уголовный кодекс» и «страна местопребывания», но зато прекрасно понимал смысл сказанного — вот такая, интересная лингвистика.
Совершенно неожиданно, на горизонте обрисовалась проблема — не сказать, что огромная, но вполне себе очевидная — три неглупых, битых жизнью человека, два из которых повидали эту самую жизнь во всех ее видах — имеются в виду, разумеется Шэф и Алхан и третий, тоже хвативший лиха и много чего узнавший на своем веку, не смогли сходу придумать причину, которая бы замотивировала интерес компаньонов к боцману и причину их появления в «Ржавом якоре». Командор только крякнул — это был его прокол. По — уму надо было послать кого-нибудь из матросиков, чтобы тот договорился с лоцманом о встрече в каком-нибудь укромном местечке, но бессонная ночь, алкоголь и всяческие излишества (нехорошие), бесследно не прошли и сказали свое веское слово. Акела промахнулся!
— А может мы приехали чего-нибудь купить здесь… — попытался внести свою лепту в обсуждение Денис.
— От мертвого осла уши! — огрызнулся Шэф. Как всякий облажавшийся начальник он был очень сердит на подчиненных. Но все же, какое-то рациональное зерно в предложении старшего помощника он уловил и поэтому хмуро поинтересовался у Алхана: — У вас тут есть что-нибудь… — он неопределенно пошевелил пальцами, показывая, что конкретно он имеет в виду, — что могло бы нас заинтересовать? — Лоцман надолго задумался, а потом несколько неуверенно сказал:
— Ну — у… разве что к морской ведьме… к ней многие приходят…
— За каким хреном? — все еще строгим голосом вопросил Шэф.
— Так эта… — чувствовалось, что Алхан оробел при виде грозного главнокомандующего и от куртуазных вывертов в речи перешел к более привычному стилю, — совета спрашивают… она будущее видит… — он немного помялся и пояснил для особо тупых: — ясновидящая она.
Спасение пришло откуда не ждали и командор сразу же повеселел.
— Маладэц Прошка! — похвалил он Алхана, но тут же сурово сдвинул брови: — Почему сразу не сказал!?
— Так эта… — попытался завести народную песню аборигенов чернобородый лоцман, но Шэф дослушивать его не стал и коротко распорядился:
— Давай подробности про ведьму.
— Так… — продолжил было лоцман выступление в псевдонародном стиле, но поймав недовольный взгляд верховного главнокомандующего быстренько перестроился — непрост был чернобородый… ох не прост — соображал быстро, да и реакция была отменной. — Звать ее Ореста Элата… жилье у нее здесь, неподалеку… — Алхан замялся, не зная какие еще детали интересуют Шэфа и тот поспешил прийти к нему на помощь:
— Она член Гильдии Магов?
— Нет… ты что?! — гильдейский маг в нашем районе?.. — лоцман хмыкнул и покачал головой, поражаясь наивности командора. Не исключено, что он хотел как-то пройтись на это счет, но врожденная мудрость и благоприобретенная за долгую жизнь сверхъестественная интуиция дали о себе знать, и он тут же себя осадил, вовремя вспомнив, что во — первых: имеет дело с Северными Лордами, которые могут и не знать тонкостей районирования Бакара и рейтинга престижности этих самых районов, а во — вторых: что эти самые Северные Лорды и за меньшие провинности, чем открытые, или скрытые насмешки над ними, могут открутить голову… ну — у, или же, в лучшем случае — настучать по ней… причем сильно. Поэтому он посерьезнел и продолжил доклад в сухом и лапидарном стиле: — Гильдейский маг тут и срать не сядет… они все на Королевской набережной живут! — Здесь Алхан решил, что немного переборщил и внес небольшое уточнение: — ну — у… или около. — Шэф помолчал пару секунд, обдумывая услышанное, и продолжил расспросы:
— Легально живет? — уточнил он, но ответа не дождался, а даже наоборот — получил встречную непонятку, потому что лоцман, в свою очередь, удивленно уставился на командора, не понимая чего от него требуется. Видимо слово, подсказанное «переводчиком», выгравированным на башке Шэфа, не соответствовало понятию «легально», которое хотел озвучить Шэф, а может его и вовсе не было в языке, на котором общались компаньоны и лоцман, но в любом случае Алхан Шэфа не понял, и последний быстренько поправился: — Скрывается от властей? — перефразировал он свой вопрос и на сей раз был прекрасно понят:
— От Генерал — губернатора можно скрыться… а от магов и «Союза» не скроешься.
— Понятно… — прокомментировал слова лоцмана Денис и, чтобы как-то обозначить свое участие в разговоре, спросил: — Давно она у вас появилась?
— А кто ж ее знает… — пожал плечами лоцман, — всегда здесь жила.
— Ладно! — решительно подвел итог беседе верховный главнокомандующий. — Пошли к этой твоей ясновидящей Ванге…
— Морской ведьме, — тактично, но в тоже время безапелляционно, поправил его Алхан. В том, как он произнес: «морской ведьме», чувствовалось, что относился он к Оресте Элате с должным почтением.
— Ведьме, так ведьме… — пробурчал себе под нос Шэф, — нам татарам все равно… — Он широко зевнул, вызвав тем самым цепную реакцию зевоты у своих собеседников. И если такое поведение его самого и Дениса можно было оправдать бессонной и достаточно бурно проведенной ночью, то чем был вызван недосып Алхана было неизвестно. — Веди же нас Вергилий! — с некоторым налетом дешевой театральности воскликнул Шэф, чем привел чернобородого в небольшое замешательство, продлившееся, к счастью, недолго.
Лоцман покосился на командора, но ничего не сказал, справедливо решив, что работодателю виднее, как к нему обращаться. — И еще, — продолжил главком, становясь серьезным, — есть у тебя знакомые, знающие о реальной жизни в Высоком Престоле?
— Ну — у… есть немного… — подумав некоторое время, подтвердил Алхан.
— Нужна всякая информация. И бытовая… типа — как себя вести при встрече со стражей — может надо вставать на колени и говорить три раза «Ку»! — лоцман бросил на Шэфа удивленный взгляд, но ничего не сказал. — Как общаться с чиновниками — может на них нельзя взгляд поднимать, или обязательно надо в пояс кланяться… иди знай. Как одеваются аристократы, как одеваются простолюдины, как узнать мага… — ну — у… и все такое прочее, чтобы сойти за рядового аборигена, и не выделяться в толпе.
Алхан понятливо покивал головой, показывая, что бытовая тематика его знакомцам близка и интерес Шэфа вполне может быть удовлетворен.
«Смотри ты! — подумал Денис, — не спросил зачем нам эта информация…»
«И не спросил: «В Высокий Престол собираетесь?» — добавил внутренний голос.
«Умный!» — высказал свое мнение Денис.
«Потому что молчит?» — уточнил голос.
«Да».
— И вообще, — продолжил главком, — собирай любые сведения о Высоком Престоле. — Он жестом остановил открывшего было рот для уточнения задания Алхана, и возобновил инструктаж: — в особенности, скажем так — политико — экономические, — чернобородый бросил на Шэфа, а потом и на Дениса быстрый взгляд, и Денис готов был поклясться, что удивление промелькнувшее в нем относилось скорее всего не к загадочному для лоцмана термину, а именно к тому, что Лорд Атос знаком с таким понятием, как: «политико — экономические»! — А командор сделал вид, что не заметил удивления лоцмана: — нас интересует декларируемая и реальная форма власти — например, допустим официально принято считать что страной управляет какой-нибудь Император всея Галактики, а на самом деле, это делает Конклав Черных Магов, или Верховный Совет, или какая-нибудь Государственная Дума. — Он сделал небольшую паузу, давая Алхану время осознать услышанное, и снова заговорил: — Кто управляет экономикой, в чьих руках банки, у кого деньги, кто с кем конфликтует в верхах — он взглянул на лоцмана, чтобы убедиться, что тот понимает о чем идет речь и хотя остался увиденным доволен — виду у Алхана был сметливый, бравый и молодцеватый, но именно это-то и смутило Шэфа — уж больно адекватен был лоцман странной ситуации, обрушившейся на него так же внезапно, как снег на ЖКХ. Главком небрежно, вроде как мимоходом, полюбопытствовал: — Ты грамоте-то обучен? Читать, писать умеешь? — Ответил Алхан вроде даже как бы с некоторой обидой:
— А как же! — подразумевая тем самым, что сомневаться в грамотности бакарского лоцмана, это вроде как моветон!
— И много у вас в округе грамотеев? — все так же незаинтересованно, а так — как бы, между прочим, полюбопытствовал Шэф.
— Хватает… — услышав ответ, главком пристально уставился в глаза лоцмана. Тот врал.
— А в зале сколько? — Шэф сделал широкий жест, охватывавший всех посетителей «Ржавого якоря», включая и Фастуша Перейру.
— В зале-то… а тьма его знает…
— Алхан… я тебе не говорил, — мягко начал командор, приветливо глядя в глаза лоцману, — как-то случая не было… Так вот… а теперь говорю — я знаю, когда мне врут. Зачем ты мне соврал насчет поголовной грамотности?.. — лоцман опустил голову и не поднимая глаз буркнул:
— Я же не спрашиваю, зачем вам информация по Престолу…
— Тоже верно, но… как сам понимаешь, мы начинаем крупное дело… большие деньги участвуют… и без определенной степени доверия между партнерами… Мы ведь партнеры? — внезапно спросил Шэф и дождавшись утвердительного кивка Алхана продолжил: — Нужно доверять друг другу… в известных пределах, — после небольшой паузы уточнил он. — А ты начинаешь с вранья… — Алхан несколько мгновений обдумывал услышанное, а затем твердо взглянул в глаза Шэфа:
— Если ты можешь отличить ложь от правды, тогда слушай… Обстоятельства моего прошлого никак не влияют на предстоящее дело… — Он сделал паузу, обдумывая следующий постулат. — Я хочу сохранить обстоятельства моего прошлого в тайне, чтобы обезопасить себя… — Снова пауза. — Я собираюсь честно выполнять взятые на себя обязательства и не предавать вас…
— Если только с меня не будут сдирать кожу, или еще как пытать… — усмехнулся главком.
— Да!
— Хорошо. Я тебе верю. Сбор информации о Высоком Престоле начинай сразу же, как мы расстанемся.
— А как передавать?
— Передавать не надо. Все, что сочтешь достойным внимания — записывай. Мы потом прочтем.
— А если?.. — начал было Алхан, но Шэф только усмехнулся:
— А если твои дружки засекут тебя за предосудительным занятием, скажешь, что престольцы сильно обидели Лордов и те хотят разобраться, что там и как обстоит, чтобы знать кому делать предъяву! Поэтому, мол, и собирают сведения. Прокатит?
— Да вроде бы…
— И еще! С этого момента никаких: «Да вроде бы да…» или: «Да вроде бы нет…». Отвечаешь четко и ясно: «Так точно!» или же: «Никак нет!». Все ясно?
— Да вро… Так точно!
— Маладэц Прошка. Возвращаемся к нашим баранам. По сути задания по сбору информации о политическом и экономическом положении Высокого Престола все понятно?
— Э — э-э… Так точно!.. — браво отрапортовал лоцман, подтвердив получение шпионского задания. После этого Алхан как-то неуверенно хмыкнул: — Лорды… это конечно не мое дел, но…
— Говори, — ободрил его Шэф, — мы внимательно слушаем.
— Я не то чтобы знаю язык северян… но я его довольно часто слышал…
— И?
— Вы с Лордом Арамисом говорите между собой на другом языке… не на языке северян.
— Тебя это смущает? — после небольшой паузы поинтересовался командор.
— Меня-то нет, — пожал плечами Алхан, лишь бы это не повредило делу…
… за денежки беспокоишься?..
… и я тебя понимаю…
— На этот счет не волнуйся, — успокоил его Шэф, — если найдутся еще знатоки, мы скажем, что говорим на старо — северном языке… языке чукчей и алеутов! Для секретности! — Лоцман взглянул на компаньонов с уважением. В его взгляде явно читалось, что видал он на своем веку прохиндеев может и почище, но и Северным Лордам он бы палец в рот не положил!
— Часто можно встретить людей, которые знают язык северян? — обеспокоился Денис.
— Нет. Очень редко. Правда я его тоже не знаю, но могу отличить, когда говорят на нем. А когда нет… Вам сильно повезло, — ухмыльнулся Алхан, — что встретили меня.
— Эт-то точно, — согласился Шэф. — Теперь последнее. Пока никакой активности по продаже «Арлекина». Сигнал к началу поиска покупателей — специальный флаг на грот — стеньге.
… и что характерно — Алхан Шэфа понял…
… мариманы, блин… один я сухопутный…
— Какой? — уточнил Алхан.
— Горизонтальные полосы: белая, синяя, красная.
… ну — у кто бы сомневался…
— Понятно, — использовал лоцман запатентованный слоган.
— Подвожу итог, — Шэф пристально взглянул в глаза лоцману, — официальная версия нашего визита для, — он едва заметно кивнул в сторону зала, — такая: во время швартовки ты заинтриговал нас своей ведьмой и мы решили нанести ей визит. — Алхан покивал головой. — Кроме того, во время застольной беседы зашла речь о коварных престольцах, которые, ни с того ни с сего, нам! — Северным Лордам изрядно насолили, и горячие северные парни, решили с ними разобраться. Для этого им понадобилась информация, которую ты для них и собираешь… за вознаграждение. — С этими словами командор вытащил из кошелька и протянул лоцману несколько золотых монет, что не осталось без внимания остальной части зала. — Пока все логично и не вызывает никаких подозрений. Согласен?
— Да.
— Вот и замечательно. К сбору информации о Высоком Престоле приступай сразу же, как выйдем от твоей ведьмы.
— Морской ведьмы, — поправил Шэфа Алхан, и не давая разгореться дискуссии по языкознанию, задал вопрос: — А если понадобится срочно встретится?
— Молодец, что спросил. Я сам собирался сказать, но ты меня опередил. Где тебя можно будет быстро найти в случае форс — мажора?
— Забавные словечки в вашем секретном северном языке… — прокомментировал слова Шэфа Алхан, — форс… мажора… — никогда не слыхал… ну, да ладно… — Ощущалось в лоцмане наличие здорового любопытства и тяги к новым знаниям, свойственной людям не обделенным от природы мозгами и не укатанным тяжелой жизнью до состояния полной апатии и безразличия, но в тоже время лоцман не был кабинетным лингвистом, а вовсе даже наоборот — был человеком сугубо прагматичным и деловым, он хорошо ощущал время и знал, когда надо собирать, а когда разбрасывать камни. И чувствовал Алхан, что время сбора камней (или наоборот — разброса) не наступило, поэтому он сразу же вернул разговор в деловое русло. — Я бываю в трех местах: или на одном из «Пеликанов» — вы их видели когда швартовались, или дома, или здесь, в «Ржавом якоре» — ваш человек всегда найдет меня, если будет нужно. Как я его узнаю?
— «Не хотите ли черешни? Вы ответите: «Конечно»" — пробормотал себе под нос Шэф, а громко объявил: — это будет скорее всего Брамс, ты его видел — это возница, — Алхан кивнул подтверждая, что узнает посланца, — или же у нашего человека будет на шее шарфик, такой же как сигнальный флаг: бело — сине — красный. Ферштейн? — Лоцман снова покивал подтверждая, что мол — ферштейн.
«Полиглот!» — уважительно подумал Денис, а Алхан спросил:
— А если вы мне срочно понадобитесь? — Денису показалось, что Шэф заранее обдумал ответ — его реакция была мгновенной. Не раздумывая ни секунды, командор ответил:
— Подойдешь к «Арлекину», помаячишь неподалеку взад — вперед по причалу, чтобы тебя заметил вахтенный матрос. Как обратит внимание — построишь ему глазки. Примерно так… — Шэф ухмыльнулся и выпучил глаза, как будто скорбел базедовой болезнью. Все понятно?
— Ферштейн! — браво отрапортовал лоцман, чем вызвал уважительные взгляды со стороны компаньонов.
— Это хорошо, что ферштейн… Если не будет ничего срочного, раз в неделю… — начал командор, но лоцман его перебил:
— Раз во что?
— Вот дьявол! — выругался Шэф. — Раз в се… а ладно, — он махнул рукой, — раз в пять дней, начиная с сегодняшнего, берешь свои записки и прогуливаешься после обеда по причалу…
— А если я на швартовке занят?
— Значит, когда освободишься. — Отрезал главком. — Гуляешь пока к тебе не подойдет Брамс или наш боцман. Ты его вроде должен знать в лицо?
— Узнаю, — подтвердил чернобородый.
— Отдашь бумаги им. По — возможности незаметно. — Лоцман кивнул. — Ну, вроде все обговорили?
— Вроде да…
Командор задумался, пытаясь понять все ли он обговорил с Алханом и не забыл ли чего-нибудь важного и понял, что один важный момент остался не озвучен:
— И вот еще что… если ты узнаешь что-нибудь архиважное, типа… — Шэф запнулся подбирая примеры, — ну — у… например… в Высоком Престоле произошла революция и власть захватили араэлиты… или началась гражданская война между магами… или просто началась война Престола с кем-нибудь…
— Или нашелся покупатель на «Арлекин», — перебил главкома лоцман, — готовый выложить за него два миллиона монет, но готовый ждать только до вечера!..
— Маладэц. Службу понимаешь! — похвалил Алхана Шэф. — Так вот — при возникновении таких обстоятельств, бегаешь по всему Бакару… точнее по всей Королевской набережной… мы еще в «Империуме» можем быть, или на «Арлекине» и находишь нас. Вовремя! Все ясно?
— Так точно!
— Молодец. Ну — у… вроде все — можем идти.
* * *
Жила морская ведьма в ничем не примечательном двухэтажном белом домике, укрывшимся в глубине маленького, но густо заросшего разнообразными деревьями сада. Все пространство между деревьями было засажено густым кустарником, невысоким, но чрезвычайно колючим, так что подобраться к крыльцу можно было только по единственной узкой тропинке, причудливо петлявшей между деревьями.
«Если и к заднему крыльцу подход не менее сложный, то ведьма явно кого-то опасается, чтобы незаметно не просочился…» — подумал Денис.
«Или просто не жалует незваных гостей…» — выдвинул свою версию внутренний голос.
«Может и так…»
В далеком детстве на Дениса произвел глубокое впечатление один мультфильм, название которого, да и сюжет тоже, в голове у него не сохранились, чего не скажешь об одном из главных героев — зловредной карге. Была эта ведьма так стара, страшна и уродлива, что маленький Денис не раз и не два, просыпался в холодном поту, когда встречался с ней во сне. Мало у него было в «счастливом детстве» других проблем, так еще и эта ведьма. Вот и сейчас он, несмотря на весь свой боевой опыт, с некоторым можно даже сказать, что и трепетом, ожидал встречи с морской ведьмой. А что тут поделаешь? — детские страхи они глубоко зашиты в подкорку (а может даже и в кору! — иди знай…) и так просто их из головы не выковыряешь.
К счастью, действительность оказалась совсем не такой страшной, как в том проклятом мультике. Ореста Элата оказалась светловолосой женщиной, не молодой и не старой… а скажем так — неопределенного возраста. Ее крепкая, подтянутая фигура еще вполне могла бы вызвать фривольные мысли у дембелей и прочих неприхотливых ценителей женской красоты, но на избалованных женским вниманием компаньонов, особого впечатления не произвела — видали они и получше.
Лицо морской ведьмы очень напомнило Денису лица наших стареющих «звезд», типа Бабкиной, Пугачевой и иже с ними, после очередной подтяжки кожи — вроде и гладкое личико, вроде и морщин нет, фарфоровые зубки блестят, что аж зажмурится хочется, а за молодуху все равно никак не примешь. И что характерно, с каждым днем количество таких красоток только увеличивается — ведь, к сожалению, никто не молодеет, а уходить со сцены не хочется — вот и приходится им пускаться во все тяжкие… Точный размер этой «армии зомби» никто не знает, но как говорится (правда по другому поводу) — имя им легион! Так что, ничего примечательно для человека повидавшего по ящику целый сонм «восстановленных красавиц», начиная с Гурченко и заканчивая Мадонной, в облике Оресты Элаты не было… если бы не глаза.
Вот глаза у нее были действительно необычные: не просто большие, а огромные — зеленые, как весенняя трава. Нечеловеческие какие-то глаза — не бывает у людей глаз такого размера, цвета и глубины. Но самое главное, что поразило Дениса, были не цвет и не размер глаз морской ведьмы. Самое главное было то… как бы это получше выразить — вот обычно смотришь в глаза человеку и он смотрит в твои глаза, а тут смотришь и кажется, что не эта женщина смотрит на тебя, а кто-то спрятавшись за тонированными зелеными иллюминаторами разглядывает тебя, сам оставаясь невидимым. Такое вот странное ощущение.
— Ты кого привел, медузий выкидыш!?! — флегматично поинтересовалась Ореста у Алхана. И хотя в тоне, которым ведьма произнесла эти слова, вроде бы не было ничего угрожающего, лоцман явно занервничал. А она продолжила, все так же спокойно: — Я же тебя предупреждала, осьминойжий хрен!.. — Судя по специфическим оборотам, проскальзывающим в ее речи, сразу стало понятно, что ведьма действительно была морская, а не сухопутная, или какая-нибудь — воздушная, или еще какая. — Я же говорила тебе тысячу раз, креветка ты жопоглазая! — никаких аристократов, а ты…
— Пиры! — с любезной улыбкой обратилась она к компаньонам, — этот собакоголовый павиан
… смотри ты — на сушу выбралась…
… а то все медузы, осьминоги, да креветки…
… интересно, а что она сказала на самом деле?..
… или у них тоже есть собакоголовые павианы?..
опять все напутал — я не гадаю аристократам, — она улыбнулась еще шире, демонстрирую на редкость белозубую улыбку, которой мало кто мог похвастаться на Сете. — Обманывать безродных дружков этого придурка… таких же тупых, как он сам — это одно, а врать аристократам… — она покачала головой, показывая всем свои видом, что никакая сила в мире не заставит ее обманывать таких достойных людей.
«Странно… — подумал Денис, — … очень странно… любая гадалка, или экстрасенска… баба Нюра, какая-нибудь… в шестом поколении… которая снимает венец безбрачия, порчу и деньги с телефона без телефона… наоборот всегда занимается самопиаром… или помалкивает в худшем случае… но чтобы открытым текстом признаваться в шарлатанстве… странно это… неправильно как-то…»
«Эт-то точно…» — подтвердил его сомнения внутренний голос.
— Так эта… — начал было оправдываться Алхан, но был тут же прерван Шэфом:
— Мадам! — широко улыбнулся командор, — не обращайте, пожалуйста, внимания на наш внешний вид, — он сделал короткую паузу, — никакие мы не пиры… мать их за ногу! — ведьма удивленно уставилась на него, распахнув свои зеленые глазищи еще шире, хотя до этого казалось, что это физически невозможно. Что ее так поразило: добровольное признание главкома в непричастности к достославному сообществу пиров, или же последняя идиома, прозвучавшая из уст верховного главнокомандующего, осталось невыясненным, потому что Шэф тут же продолжил свою мысль, не дав ведьме возможности задать уточняющие вопросы. — Мы, уважаемая, не пиры, мы — северяне! Я Лорд Атос из Великого Дома «Морской Дракон», а это, — он кивнул на Дениса. — Лорд Арамис. — Князь Великого Дома «Полярный Медведь».
— А — а-а… — покивала головой ведьма с таким видом, будто последняя часть головоломки, с металлическим лязгом, встала на свое место. — Так вы с «Арлекина»?
— Да.
— Можешь идти, — обратилась Ореста к Алхану, скромно застывшему в сторонке. — Подожди нас у Брамса, — обратился Шэф уже к спине лоцмана — с такой скоростью тот принялся выполнять указание ведьмы.
— Лорды, это вы позавчера задали трепку отряду этого выскочки — Тита Арден?
— Ну — у… не то чтобы трепку… — начал кокетничать Денис.
— Да, — подтвердил Шэф, — боевых действий не было.
— Ну, может и не было, — усмехнулась ведьма, — однако весь город говорит, что Северные Лорды вышвырнули с причала отряд особой стражи, во главе с его командиром!
— Что любви к нам, со стороны достопочтенных пиров не добавляет! — в тон ей ухмыльнулся Шэф.
— Это смотря каких, — ведьма вновь сделалась серьезной, — пиры они ведь тоже… — разные бывают. — Следующий вопрос Оресты ожидаемо подтвердил, что она хорошо осведомлена о достаточно конфиденциальных… скажем так — для служебного пользования, деталях городской жизни: — А вчера к вам на корабль заявилась шайка из гильдейских и канцелярских крыс, чтобы Марку проверить. Так?
— От тебя положительно ничего невозможно скрыть! — насмешливо проговорил Шэф, на что ведьма, предварительно сверкнув глазищами, повернулась к компаньонам спиной и направилась к крыльцу:
— Ждете особого приглашения, Лорды? — поинтересовалась она, поднимаясь по невысокой лестнице на крыльцо. Когда Шэф с Денисом приблизились, она негромко, будто себе под нос что-то пробормотала. Сначала Денис ничего не понял, потому что произнесено было не на том языке, на каком они с главком в последнее время общались с аборигенами, но лингатамия — есть лингатамия! И гравировочка на черепе, в очередной раз, не подвела:
— А колечки-то у вас есть? — с некоторой ехидцей прозвучало у него в голове. Денис начал было строить ответную фразу, на неизвестном доселе языке, но его опередил командор:
— А как же, мадам, а как же! — не менее ехидно отозвался Шэф на том же языке, на каком был задан вопрос. И похоже главкому удалось таки ее удивить, ибо, судя по всему, ведьма с самого начала знакомства не очень-то поверила в северное происхождение компаньонов, но после того, как получила ответ на северном наречии, на котором и задала вопрос, крыть ей было нечем — в гости к ней пожаловали самые, что ни на есть северяне. Князья Севера!
— Проходите Лорды, не стесняйтесь! — очень вежливо и даже несколько смущенно пригласила она сладкую парочку следовать за ней, что они и не преминули сделать.
Комната, в которой и должен был непосредственно происходить «сеанс черной магии с последующим разоблачением», никак не соответствовала потаенным, подсознательным — так сказать, ожиданиям Дениса. Не было в ней ни чучела совы, ни русской печки, ни огромных горшков, куда бы спокойно мог поместиться он сам, или же, как обычно бывает в сказках — сама ведьма, ни ухвата, чтобы эти самые горшки в печку затолкать, не было в комнате и черного кота, демонических размеров — постоянного наперсника и подручного любой, уважающей себя ведьмы. Корче говоря, не было в этой комнате ничего из интерьера нашей родной, отечественной бабы — яги, да и сама комната была чистая и светлая.
Из мебели в ней присутствовал большой круглый стол черного цвета, установленный на массивной тумбе и шесть стульев, того же колера, вокруг него. И все! — никаких «магических» картинок, ароматических свечей, бубнов, статуэток и прочей ботвы, присущей потомственным колдуньям и знатным ведунам Вологодской, или же какой иной области. И что характерно — лаконичность помещения, каким-то непостижимым образом, вселяла доверие к хозяйке.
Единственным «магическим» атрибутом являлся большой хрустальный, или стеклянный — черт его разберет, шар, лежащий точно посередине стола. Черная поверхность, отражающаяся в нем, создавала интересную оптическую иллюзию — казалось, что шар состоял из двух половинок: черной нижней и светлой верхней. И хотя на самом деле это несомненно был обман зрения, но в таком виде шар представлял собой сакральную модель мира, как его представляли себе обитатели Сеты — Исходная Тьма и Животворный Свет, а посередине, между ними, тонкая полоска, где и живут люди, уходя после жизни кто в Свет, кто во Тьму — как кому повезет…
— Я вижу мое искусство не очень-то интересует Высоких Лордов… — с некоторой даже обидой в голосе сказала Ореста.
— С чего это ты взяла? — несколько наигранно удивился Денис, который и впрямь никакого интереса к предстоящей процедуре не испытывал — как-то не верилось ему, что можно будет почерпнуть полезную информацию у этой хотя и незаурядной — одни глазищи чего стоят, женщины но, совершенно не похожей на страшную каргу из мультика, и не внушающей никакого трепета.
— Да, действительно… — поддержал его Шэф, — откуда такой пессимизм?
— Гадательный Шар остался прозрачным.
— А должен был?
— А должен был замутиться, цвет изменить…
— Да нет, — успокоил ведьму главком, — мы хотим… но без фанатизма. Не беспокойся, — на оплате это не скажется — оплатим по праздничному тарифу. — Ореста подняла на него удивленные глаза, но ничего не сказала. — Ты только разъясни поподробнее, как это все будет проистекать: на картах, или кости будешь кидать, или еще как…
— Я не очень поняла, о чем ты толкуешь, Высокий Лорд: карты, кости… — мы же не играть здесь собрались. — Она сделала паузу и Денису показалось, что ведьма сильно жалеет, что все-таки пригласила «северян» к себе в дом, а не послала подальше вместе с чернобородым лоцманом Алханом. Но она взяла себя в руки и любезным тоном продолжила: — Какой вид гадания предпочтут Высокие Лорды: на крови, или же… — морская ведьма чуть заметно скривилась, демонстрирую свое брезгливое отношение к «бескровному варианту».
… нафиг — нафиг… пусть Шэф как хочет…
… а мне моя кровь дорога…
… как память о счастливом детстве…
— А в чем разница? — небрежно поинтересовался главком.
— Как это в чем!? — поразилась она, как будто незнание таких вещей являлось чем-то, мягко говоря — неприличным, а грубо и не скажешь.
— И все же мадам… — продолжил настаивать Шэф, — мы старые солдаты,
… и не знаем слов любви…
во всех этих тонкостях не разбираемся… Так что будь любезна — разъясни, пожалуйста.
— При гадании на крови, — начала проводить ликбез Ореста, — я смогу увидеть весь ваш жизненный путь…
— Ага… ага… — с задумчивым видом перебил ее Шэф, — что было, что будет, чем сердце успокоится…
Ведьма взяла небольшую паузу, а потом, как бы нехотя, подтвердила:
— Ну — у… — да! Только у нас так не говорят…
— Но мы же северяне, — ухмыльнулся командор, — у нас свой сленг. — Ведьма кинула на него быстрый, недовольный взгляд. Похоже ей не сильно нравилось, что Шэф использует незнакомые слова, не заморачиваясь, понимает она их, или нет. Денис мысленно хмыкнул — у носорога плохое зрение, но это не его проблема. — Но меня лично, — продолжил главком, — это кровавое гадание как-то… не вставляет… а тебя? — повернулся он к Денису.
— Аналогично.
— Прости… я не поняла, — несколько растерянно спросила ведьма, — что тебе не делает гадание на крови? Не вставляет?! — я не ослышалась?
— Не бери в голову, — с барственной интонацией отозвался Шэф, — не будем мы на крови гадать. Скажи лучше, чем бескровное отличается?
Ведьма недовольно поджала губы, но… — клиент всегда прав! Видимо этот закон природы, а точнее говоря — ведения бизнеса, был на Сете известен, потому что несмотря на явное тяготение к «кровавому гаданию», Ореста достаточно любезно пояснила:
— Вы кладете руки на шар, мысленно задаете вопрос, а я отвечаю: да, или нет.
— И все? — удивился командор, — никаких развернутых ответов, типа: но прийти нужно на перекресток лесной дороги, в полночь, в двух левых сапогах — одном желтом, другом красном, в синих галифе и косоворотке, вывернутой наизнанку. — Догадалась ли ведьма, что Шэф издевается над скромной служительницей ступы и помела, или восприняла вопрос всерьез — неизвестно, но ее ответ был сух, как воздух в Сахаре:
— Нет, мой Лорд — только да, или нет.
— Ну что ж… меня такой расклад устраивает… а тебя? — командор обратил свой взор к старшему помощнику.
— Если без кровопусканий — я согласен.
— Первым пойдешь? — осведомился Шэф, но Денис только молча покачал головой. — На нэт и суда нэт — правда товарищ Бэрия? — обратился командор к ведьме, выслушавшей эту сентенцию с несколько обалделым видом. Не дождавшись от нее никакой реакции, главком тяжело вздохнул, уселся поудобнее, положил обе ладони на Гадательный Шар и пристально уставился в его глубину, где не сразу, но стало что-то проистекать. В глубинах артефакта зародился туман, с каждой секундой он густел, расширялся, по его поверхности заходили волны, появились водовороты и трещины — процесс пошел!
«Итак, на какой же вопрос я хочу получить бинарный ответ: да, или нет, — задумался Денис, одновременно любуясь «бурей в стакане воды», происходящей в шаре, и сам себе честно признался: — А черт его знает!.. А вообще, — он решил взглянуть на проблему шире. — Есть ли по — настоящему важные для человека вопросы, на которые можно ответь по — простому: да, или нет?»
«Конечно есть!» — тут же влез внутренний голос.
«Да нет! — отмахнулся от него Денис, — всякие тривиальные штучки типа: любит — не любит; исцелюсь — умру; выиграю — проиграю, я и без тебя вижу, но… — я-то, в данный момент, тьфу — тьфу — тьфу — чтоб не сглазить, никого не люблю, не болею, к дуэли не готовлюсь… Бои нам конечно предстоят, но если задать вопрос: я всегда буду выходить победителем? — то ответ будет очевиден, и этот ответ: «нет»… Я не знаю, что спрашивать у этой чертовой морской ведьмы!»
«Ну — у…» — начал было голос, но после непродолжительного молчания ничего конструктивного так и не предложил.
«Вот тебе и ну — у-у — у-у…» — передразнил его Денис, правда и сам ничего не предлагая в качестве альтернативы глубокомысленному нуканью. Казалось бы — обсуждение темы зашло в тупик, но, как показал дальнейший ход беседы, голос был не так прост и свой вариант вопроса все-таки родил:
«Ну — у… можно спросить, хотя бы, вернешься на Землю, или нет?»
«А чего я там забыл? — искренне удивился Денис.
«Как чего!? — ответно удивился внутренний голос. — Все правильные попаданцы во всех фэнтезях места себе не находят, мечутся, Архимагов разыскивают, чтобы дорогу домой отыскать, жизнью ради этого рискуют. А ты…» — осуждающе закончил он.
«Ну — у… во — первых не все… — есть и вменяемые товарищи, типа майора Сврога. Как-то ему невместно менять трон на погоны, а вольную жизнь на выполнение приказов — это раз. Во — вторых — я не попаданец — попасть можно в дерьмо. Я — ходок. Я сам пришел!» — гордо завершил Денис свое выступление.
«Ню — ню…» — ехидно отозвался внутренний голос, но развивать тему не стал.
«А в — третьих: за каким дьяволом возвращаться? — задал Денис встречный вопрос. Нет, умом он прекрасно понимал, что возвращаться придется. И не раз. Уж больно много дверей находилось на Земле, он хорошо помнил, как выглядела Земля на Схеме Мира — волосатый шар — так что: хочешь не хочешь, а бывать там придется, но чтобы Дениса туда тянуло… — не было этого. — Ты может подзабыл? — хмуро поинтересовался он, — а я так прекрасно все помню… Перед его внутренним взором поплыли картинки: серая хрущоба на фоне гнилого осеннего неба; заплеванный грязный подъезд, с валяющимися повсюду окурками и шприцами; стая гопников, рыскающая по округе в поисках пропитания; ментовской «бобик», патрулирующий с той же целью; безразлично — усталые от рабского труда лица пожилых мигрантов с востока; злые лица их сыновей и внуков; жадные и презрительные взгляды детей гор; опухшие от близости к кормушке морды власть имущих, уже с трудом влезающие в экран ящика; спрессованная толпа в метро, фонтанирующая взаимоненавистью… — Нафиг — нафиг!» — окончательно сформулировал свою позицию по данному вопросу Денис.
«И что? — все так беспросветно, — засомневался внутренний голос, — и ничего хорошего не было? А мама, папа, девушки, приятели, праздники… Ведь было хорошее…»
«Было… но я не помню… — грустно сознался Денис. — Может я выродок какой, но не помню я ничего хорошего… фенобарбитал помню… как ноги болят от протезов помню… как футболку после корсета отжимать приходилось помню… как маму хоронил помню… а хорошего не помню…»
«А ностальгия?.. — вкрадчиво поинтересовался внутренний голос, — березки там всякие… и вкус французской булки?..»
«Я, блин, никакой ностальгии не испытываю, знаешь ли… — твердо ответил Денис. — Нет, может быть, если бы я жил в княжестве Монако, да к тому же был его князем, — он хмыкнул, причем сам не понял — весело или грустно, — или на худой конец — был каким-нибудь сэром, пэром, мэром, или хотя бы, простым олигархом и круглый год тусовался в Куршавеле со своим собственным дамским оркестром, усиленным группировкой дрессированных блондинок, то… — почему бы и нет? — можно и поностальгировать. А так? — если уж выбирать место для ПМЖ — я бы выбрал Тетрарх, Островную Цитадель. Вот уж где хорошо живется!»
«Но так жить скучно! Тамошняя жизнь для свиней — поилка, кормушка, теплая лужа…»
«А в смысле веселья на Маргеланде неплохо… и на Сете тоже ничего…» — Денис блудливо ухмыльнулся.
«Зажрался ты братец! — укорил его внутренний голос. — Ничего! — саркастически передразнил он. — На Сете ты живешь, как в раю, как ты воображал его в прыщавой юности, отягощенной яростной мастурбацией!»
«Согласен… — нисколько не смущаясь признал Денис и тут же вернулся к основной теме дискуссии: — К тому же не забывай — на Тетрархе у меня деньги есть — счет в банке, красная карточка — вид на жительство, а самое главное — знакомство с Ларзом Котеном, почти что Архимагом! а по совместительству командиром Отдельного Отряда Специального Назначения «Морской Змей»! На Маргеланде я — Красная Пчела! На Сете — Лорд Арамис, северянин, Князь Великого Дома «Полярный Медведь»! А на Земле я кто?..»
«Кто-кто… — конь в пальто…» — вполне ожидаемо отозвался внутренний голос.
«Вот именно… К тому же, не забывай вот какой момент: мне теперь огрести на родине пиздюлей… нет, — немного подумав, поправился Денис, — пиздюлей — это вряд ли, — он хищно усмехнулся, совершенно в стиле любимого руководителя, — огрести неприятностей полную кошелку — это как два байта переслать».
«В смысле? — не понял внутренний голос. — Вроде бы раньше как-то обходилось, из статистической нормы не выбивались…»
«Так-то именно, что — раньше, — раздумчиво пояснил Денис. — Раньше я после удара по левой щеке норовил подставить правую… или сбежать».
«А теперь?»
«А теперь… для начала попытаюсь заблокировать первый удар, а потом… — Денис мечтательно прищурился, — сам знаешь, что потом…»
«Знаю» — не мог не признать внутренний голос.
«Ну — у… вот, а теперь представь обычную российскую действительность: не хочешь, а нарвешься — не на своих, доморощенных гопников, так на дарагых гастэй из южных рэспублик, или на банкиров, мэров, депутатов, с быкующими охранниками, или на детишек банкиров, мэров, депутатов, со все теми же быкующими охранниками!»
«А ты не шляйся где не надо, дома сиди, не вые… не выпендривайся — и все будет нормально!»
«Во — во! — обрадовался Денис, — глаза в пол и по стеночке, по стеночке… Хрен вам всем по стеночке! — разозлился он, — находился! Теперь они у меня будут по стеночке!»
«Ну — у… — попытался остудить его пыл внутренний голос, — с гопниками согласен — ты теперь круче вареных яиц и с парой — тройкой малолеток, страдающих астмой и разжижением мозжечка справишься. Я надеюсь… А вот с банкирами, депутатами, мэрами и гостями с юга… — эт-то вряд ли…»
«Да знаю я… — сквозь зубы согласился Денис, — все я знаю… Стоит обидеть этих пидоров, или их холопов, как сразу менты объявятся — очень они радеют душой за детей гор, банкиров и прочих слуг народа… ловить начнут… И что останется делать?» — задал он риторический вопрос, но голос немедленно откликнулся:
«Сматываться!»
«Правильно. А сматываться придется на Тетрарх, Маргеланд, или Сету… Так спрашивается, за каким хреном мне нужна Земля, кроме как по делу?»
«Ну — у… фиг знает…» — был вынужден согласиться внутренний голос, но как выяснилось, был у него за пазухой последний — неперебиваемый козырь: — а на могилы к родителям?
«Это да, — согласился Денис, — это да…»
А между тем, пока шел этот в высшей степени интересный обмен мнениями, события в комнате шли своим чередом. Видимо у Шэфа, в отличие от Дениса, нашелся таки заковыристый вопрос, допускающий бинарный ответ. В пользу этого предположения говорило то, что происходило внутри Гадательного Шара, а происходило там следующее: туман, разлившийся внутри и изначально белый, стал стремительно краснеть, так что через некоторое время стало казаться, что внутри бушуют не призрачные волны, а самая что ни на есть красная кровь ярится и кипит внутри стеклянного узилища. Бурлит и стремится вырваться наружу! Зрелище было не для слабонервных! — правда, честно говоря, таковых в комнате и не было.
Ведьма сидела напротив Шэфа, тоже положив свои ладони на Гадательный Шар. Глаза ее были закрыты, а на напряженном лице отражались отблески битвы черного, белого и алого, бушующей внутри Шара. Внезапно лицо ее исказилось, на нем появилось выражение необоримого ужаса, она вскрикнула и то ли этот звук послужил сигналом к началу последовавших событий, то ли предчувствие наступления этих самых событий вызвало крик ведьмы и маску ужаса на ее лице, но только сразу же, как наступила тишина, раздался другой звук — с резкий треском, похожим на выстрел из мелкокалиберного пистолета, Гадательный Шар лопнул! Ореста схватилась руками за голову и без чувств рухнула на пол.
«Ни хрена себе! — подумал Денис, испуганно разглядывая «поле боя». — Погадали однако…»
— Бли — и-и — и-и — н… вот и сходил за булочкой… — растерянно пробормотал Шэф, и тут же заорал: — Эй, есть тут кто живой!? Быстро все сюда!
На его зов незамедлительно явилась старая служанка, а чуть погодя молодой парень с разбитной физиономией, которая впрочем, при виде бесчувственной хозяйки, мгновенно усохла. Его профессиональную специализацию Денис сходу определить не сумел — конюх, садовник, ремонтник гадательного инвентаря, а может еще кто — черт его разберет.
«Сантехник!» — ухмыльнулся внутренний голос.
«Как тебе не стыдно! — лицемерно укорил его Денис. — Человеку плохо, а ты…»
«А что я!? — Я имел в виду, что этот достойный молодой человек занимается прокладкой водопроводов, следит за канализацией, трубы прочищает… — внутренний голос был знатным фарисеем, «взять его на простое постановление» было практически невозможно, поэтому легко отбив обвинения насчет сальных намеков, он мгновенно перешел в контратаку: — А вот что ты имел в виду, обвиняя меня? А?»
«Ну — у… я и имел в виду прочистку труб…» — был вынужден сознаться Денис, после чего оба не выдержали и захихикали.
Между тем служанка, немолодая, но шустрая, как электровеник, быстренько притащила кувшин с холодной водой и принялась брызгать на хозяйку «гадательного салона». Эти безыскусные, но эффективные методы привели к тому, что Ореста вздохнула, на ее бледные щеки вернулся румянец и она, к полному восторгу старушки, а в особенности — разбитного малого, открыла глаза.
— Ну слава Богу, — буркнул смущенный Шэф, помогая ей подняться и усесться на стуле.
«Сантехник» тут же подскочил к ней, встал на одно колено, и принялся нашептывать на ушко что-то ласково успокоительное, кидая при этом на компаньонов взгляды сколь злобные, столь и опасливые.
«Ага! Страшно-то без кормилицы остаться!» — с неожиданной злобой подумал Денис. Причины этой, скажем так — неприязни, лежали на поверхности: очень он не жаловал молодых мужиков, живущих со старыми бабами. Казалось бы — ну какое его дело — живет Галкин (или его предшественник Филя) с Пугачевой, или же какой-то перец, фамилии которого он не знал, с Бабкиной, или еще кто-то с кем-то — ему-то что до этого? А вот не любил он их и все тут! Как говорится, сердцу не прикажешь! При этом старых мужиков, живущих с молоденькими девушками, Денис очень даже уважал и считал такое положение дел вполне естественным — вот такие двойные стандарты! Впрочем других и не существует.
Ведьма, в свою очередь, тоже что-то тихонько сказала своему безымянному возлюбленному, после чего из его взгляда злость исчезла напрочь, а опасливость перешла в откровенный ужас. Единственным оправданием «сантехника» мог бы послужить тот факт, что и сама Ореста выглядела чрезвычайно напуганной. Раз уж хозяйке не по себе, что уж говорить про холопов?
Видя, что ведьма пришла в себя, к ней обратился Шэф, по — прежнему несколько сконфуженный. Разгром, причиненный гадательному инвентарю, несколько выбил его из привычной колеи — ведь что бы ни говорили о нем многочисленные оппоненты, злым человеком он не был и без крайней на то необходимости никого не обижал. А с ведьмой получилось нехорошо — пришли безо всякой надобности, только для того чтобы номер отбыть, прозрачно на это намекнули — чуть ли не одолжение сделали, а вдобавок еще и напакостили… — нехорошо.
— Мадам! — галантно начал он. — Назовите сумму, которую мы должны за гадание и за… — он неопределенно пошевелил пальцами в направлении расколотого шара, — … за все остальное. Ответ ведьмы Дениса поразил:
— Ничего! — Огласив этот странный вердикт, она сделала небольшую паузу и видимо после нее окончательно пришла в себя. По — крайней мере на ее лицо вернулись краски жизни и невозмутимое выражение. — Наоборот — скорее я должна выплатить неустойку, так как не смогла дать ответ на твой вопрос. — Спорить с ней командор не стал, а просто скорчил рожу: мол какие счеты между своими!? Все так же молча, он вытащил из кошелька и аккуратно положил на стол десять золотых монет, после чего мигнул Денису и компаньоны направились на выход. Тем самым они выполнили хотя и беззвучную, но очень хорошо ощущаемую просьбу хозяйки «гадательного салона» — больше всего на свете ей хотелось, чтобы северные варвары: Лорд Атос и Лорд Арамис, как можно быстрее покинули подведомственную ей территорию и больше никогда на ней не появлялись!
Пока компаньоны неторопливо шагали к калитке, Денис поинтересовался у Шэфа — все-таки ему было любопытно узнать мнение руководства:
— Ну, и какой это был ответ: «Да» или «Нет», как ты думаешь? — После небольшой паузы командор ответил:
— Я думаю — это был уклончивый ответ.
— В смысле: фиг его знает?
— Почти что… — усмехнулся Шэф, — у меня когда-то приятель был, так он в ответ на всякие дурацкие вопросы говорил: «Отвечаю уклончиво — иди к ебени матери!», — так вот, мне кажется, сейчас был именно такой — уклончивый ответ.
— Понятно…
После загрузки в тарантас, Шэф приказал Брамсу: — Сначала завезем Алхана, а потом навестим пира начальника полиции, — и карета компаньонов тронулась в путь.
* * *
— Что скажешь Дамир? — угрюмо поинтересовался хозяин кабинета — стройный подтянутый мужчина, лет пятидесяти, у одного из двух своих собеседников.
— Отец! Я сегодня же вызову его на смертельный поединок! — воскликнул командир особой стражи Тит Арден.
— Ты разве Дамир? — удивился Талион Арден. — Я разве с тобой говорю? — очень спокойно поинтересовался он у сына. Этот сдержанный тон резко контрастировал с яростным блеском голубых глаз на резко очерченном, загорелом лице старшего Ардена. Командир Бакарского ОМОНа в очередной раз с неудовольствием отметил, что хотя он и сам уже взрослый мужчина и отец уже не молод, но он по — прежнему побаивается, а если говорить начистоту — боится, его гнева, хотя ни в детстве, ни тем более, сейчас, тот никогда не только ни поднимал на него руку, но даже не повышал голос.
От поджарой, спортивной фигуры Талиона веяло силой, в голубых глазах светился ум, густые длинные волосы, цвета «соль с перцем» красиво обрамляли мужественное лицо. Глядя на отца, Тит Арден в очередной раз почувствовал укол ревности — он небезосновательно полагал, что как соперник отцу в подметки не годится, что и подтвердила давняя история с Ремой… и вот новый прокол, из-за которого отец снова будет смотреть на него с трудом скрываемой брезгливостью. Все, как всегда — отец никогда не кричал, не наказывал, он только брезгливо поджимал губы и смотрел… Понуря голову, Тит уставился в пол, разглядывая надраенный до зеркального блеска паркет отцовского кабинета.
— Я слушаю, Дамир.
Третий, присутствующий в комнате — невысокий жгучий брюнет, лет тридцати, обладатель запавших черных глаз и ястребиного профиля негромко заговорил:
— Как я уже говорил — именно я был дежурным магом и именно я сопровождал Уршана, когда он приперся в «Империум», арестовывать северян. — Брюнет сделал паузу. — Так вот… — никаких признаков наличия и использования магии ни у одного, ни у другого.
— Ты уверен?! — бросил на него яростный взгляд Талион, но наткнулся на такой ответный, что был вынужден тут же извиниться: — Прости… нервы…
— Ничего, — бесстрастно отреагировал маг.
— И все же… что его, — Талион небрежно кивнул в сторону Тита, — так напугало на набережной? — начальник особой стражи дернулся, но смолчал. — И что так напугало этого старого шакала, что он не только не арестовал северных варваров, а убрался из гостиницы, как побитая собака? Ведь в тот момент Уршан не знал, что консула убили…
— Пока не обнаружен его труп… — Маг без всякого стеснения перебил могущественного хозяина кабинета, — Гильдия предлагает использовать термин: пропал безвести.
Тишина воцарившаяся в комнате, наглядно продемонстрировала, кто на самом деле является хозяином положения в роскошном кабинете могущественного политика. И не важно, что Дож платит магу деньги, а не наоборот, неважно, что никакой политической власти у Гильдии нет, но Гильдия близко — в Бакаре, а Братство Света далеко — в столице, да и связываться с Братством, зачастую, себе дороже — ну, не любят Светлые Братья, когда их тревожат по пустякам, а уж что они сочтут пустяком, а что нет — одному Творцу известно.
Провинциальные эмиссары, присланные Братством в Бакар, давно уже прикормлены Гильдией, живут с ней душа в душу, а на жалобщиков смотрят, как солдат на вошь — то есть очень неодобрительно, а бескорыстные паладины короля Артара остались только в легендах. Нет, конечно, если маги где-нибудь перегнут палку и это станет достоянием гласности — то есть дойдет до ушей Императора, или кого-нибудь из его приближенных сановников, то вся боевая мощь Братства обрушится на мерзавцев и пойдут клочки по закоулочкам, но, если есть хоть какая-то возможность не портить отношения с Гильдией, то, грубо говоря — лучше и не портить, а мягко говоря — лучше всего с нею дружить. Причем трепетно и нежно.
Оба Ардена, и отец и сын, внутренне передернулись от такой наглой бесцеремонности Искусника, но, конечно же, ничем своих чувств не выдали. Ссориться с магом, который худо — бедно, но стоял на страже интересов семьи, не безвозмездно, разумеется, отнюдь не безвозмездно, но стоял, нельзя был ни в коем случае. Но Дож Талион Арден трусом никогда не был и отступать дальше определенной границы не собирался — в его душе была проведена черта, переступить которую он мог только перестав себя уважать, чего делать решительно не собирался, поэтому он продолжил будто не заметив, что его перебили:
— … полицмейстер не знал, что консула убили при помощи магии, — повторил Талион, правда нисколько не акцентируясь на слове: «убили». С другой стороны и Дамир ничуть не был дураком, а вовсе наоборот — был умным человеком, поэтому и он предпочел не заметить, что его мягкое замечание проигнорировано. Правда он ничем не рисковал: если представить невозможное — что слова Талиона Ардена дойдут до Председателя, то с него взятки гладки: Протокол был соблюден — он позицию Гильдии озвучил, а остальное его не касается — он в осведомители, чтобы докладывать о нарушении бесталанными Протокола не нанимался — не его уровень! — пусть этим занимаются шавки Председателя. А Дож между тем продолжил: — И поэтому в тот момент лучших кандидатов, чтобы свалить на них преступление, не было. Но он этого не сделал. Почему? Непонятно… Мы все хорошо знаем Уршана — его никогда не интересуют истинные виновники — его всегда интересуют только свои интересы: если выгодно найти вора — он его найдет, если выгодно не найти — он найдет того, на кого можно все списать. Так вот — северные варвары на тот момент, были идеальными жертвенными баранами… но что-то его так напугало во время разговора с ними, что он от мысли об их аресте отказался. Что его так напугало?.. И пока я досконально не разберусь, как этот… как его… — он нетерпеливо пощелкал пальцами, — Лорд Арамис, — вспомнил Дож, — напугал тебя, а Лорд Атос — Уршана, никакого вызова не будет. — Талион тяжело взглянул на сына, приготовившегося было бурно протестовать, но ничего из этой затеи у него не вышло — под отцовским взглядом он был вынужден молча проглотить заготовленный спич. Поэтому весь протест Тита свелся лишь к тому, что он угрюмо уставился в окно, перестав разглядывать пол. И лишь судорожно сжимавшиеся и разжимавшиеся кулаки говорили о том, как трудно командиру особой стражи контролировать душивший его гнев. — Пойми сын! — внезапно смягчился Дож, — и у Уршана и у тебя недостатков хватает, все мы люди… — он усмехнулся каким-то своим мыслям, но сразу же снова посторожел, — однако, ни тебя, ни его нельзя обвинить в трусости… однако вы испугались… оба… и это странно. А любая странность опасна. Ты согласен?
— Да… — нехотя выдавил начальник особой стражи.
— Если ты испугаешься во время поединка — ты труп! Согласен?
— Да.
— Значит вызывать Лорда Арамиса на смертельный поединок до того, как Дамир разберется с опасными странностями этих северных Лордов — Тьма с ними обоими — это самоубийство! Согласен?
— Да… — немного поколебавшись выдавил Тит.
Добившись от сына согласия со своей позицией, Талион облегченно вздохнул. Правда про себя — внешне его радость никак не проявилась. Навыки и умения приобретенные и развитые в бесчисленных битвах на заседаниях Совета Дожей пригодились в очередной раз. Дож Арден славился среди своих многомудрух и хитрожопых коллег умением навязать оппоненту свою точку зрения и вот это умение еще раз пригодилось — теперь при общении с собственным упрямым отпрыском.
Тишину нарушил Дамир:
— Если мы все обсудили, — заговорил маг, — то я ухожу — много дел. — Дож внутренне скривился, но… только внутренне. Юридически, маг был наемным работником, слугой, который получал деньги за свою службу и был обязан проявлять хотя бы показную почтительность по отношению к… не будем говорить «хозяину» — это был бы перебор, но к работодателю, хотя бы. Но Дамир себя этим не обременял. Ему было плевать на чувства Дожа Талиона Ардена, впрочем в своей позиции он был не одинок — практически всем Искусникам было плевать на бесталанных, тем более на их чувства.
Фактически, каждый маг, номинально работающий на кого-то из «сильных мира сего», все время невербально давал понять «хозяину», что его главенство — это миф, мыльный пузырь, и что на самом деле сильные мира сего — это они — маги! Если «юридически сильные» и маги были в достаточной степени умны, корректны и толерантны по отношению друг к другу, то плодотворное сотрудничество могло длится очень долго, в противном случае вмешивалось Братство Света, а это мало кому нравилось, как среди магов, так и среди «юридически сильных», поэтому открытые конфликты случались нечасто… но все же случались. Дамир и Талион взаимодействовали уже много лет, притерлись к друг к другу, но взаимное раздражение все же нет — нет, да проскакивало. Правда в контролируемых дозах — как между супругами, дожившими до золотой свадьбы.
— Дамир, я тебя очень прошу, — Талион выделил голосом слово: «очень», — разберись с северянами как можно быстрее — на кону честь семьи. Тит не может бесконечно тянуть с вызовом, а у них явно есть змеи в рукавах. — Маг молча выслушал Дожа, молча кивнул и также молча покинул кабинет.
Когда Ардены остались вдвоем, старший подошел к окну, сцепил руки за спиной и не оборачиваясь спросил:
— Скажи, за каким когтем нечистого ты ввязался в это дело? Ты же никак не связан с Высоким Престолом… или связан? — он повернулся к Титу, по — прежнему сидевшему в кресле.
— Ни с кем я не связан. — После продолжительного молчания, по — прежнему не глядя на отца, начал командир особой стражи. — Просто… — Тит замолчал, а потом будто плотину прорвало: он заговорил быстро и несколько даже сумбурно: — Мы сидели у меня в кабинете… с ней… с Люсеной… и тут адъютант начинает биться в дверь: мол срочнейшее дело!.. Ладно… входит этот тип и начинает: «Высокий пир!.. кроме тебя никто… защити невинных… консул похищен!..» И она смотрит… А когда выходили, он незаметно кошель с золотом сунул… большой… А дальше ты знаешь — я уже говорил.
— Какой тип?
— Ну — у… этот — Тар Гливар.
— Это который, по словам слуг, всю резню и устроил.
— Да.
Дож Талион Арден длинно и витиевато выругался, но сразу же взял себя в руки.
— С этого момента передвигаешься по городу только в закрытой карете, — тоном не терпящим возражений приказал он, а в ответ на недоуменный взгляд сына пояснил: — тебе нельзя случайно наткнуться на северян, прежде чем ты будешь готов к поединку. А если такая встреча, не приведи Творец, все же состоится, ты должен будешь немедленно вызвать Лорда Арамиса на дуэль, чтобы окончательно не потерять лицо. А вызывать его нельзя, пока Дамир, эта отрыжка нечистого на наши головы, не выяснит, каких змей северяне прячут в рукавах. Понятно?
— Да.
— Так вот, чтобы этого не произошло — только закрытая карета!
Оставшись один, Талион хотел было приняться за текущие дела, которые никто не отменял: предстояло несколько важных встреч, нужно было проверить многочисленные счета и подписать не менее многочисленные документы, короче говоря — обычная рутина, которой заняты все деловые люди во всех, без исключения, мирах, но… не смог. Мысли вновь и вновь возвращались к неизбежному поединку, предстоящему Титу. Казалось бы, особых причин волноваться не было — сын был отличным фехтовальщиком, воином по духу, он был закален и тренирован, но… опять это проклятое «но» — тревожные предчувствия не оставляли Дожа, а он привык им доверять. От невеселых мыслей его отвлек деликатный стук в дверь. Дождавшись разрешения, в кабинет вошел личный секретарь:
— Тебя хочет видеть Авкт, — наедине, чтобы не терять драгоценного времени, Дож и его личный секретарь общались безо всяких титулов и церемоний. Не то что на людях.
— Зови.
— Великий Сенор! — глубоко поклонился начальник личной охраны, — ты приказал немедленно…
— К делу, Авкт! — прервал его Талион. — Некогда. Докладывай только суть и как можно короче.
— Варвары посетили ведьму — гадалку Оресту и во время сеанса лопнул гадательный шар! Я счел…
— Правильно счел. Что-нибудь еще?
— Нет.
— Тогда все. Продолжайте следить. Обо всем странном тут же докладывать.
— Да, Великий Сенор!
«Если с Титом что-нибудь случится, — подумал он, когда начальник охраны покинул кабинет, — я уничтожу эти порождения Холода, чего бы мне это не стоило…»
* * *
Орст Уршан сидел, удобно устроившись за письменным столом в своем кабинете, угрюмо уставившись в окно. Настроение у полицмейстера Бакара было мрачное, хотя объективных причин для этого вроде бы и не было. Хотя… как сказать. Начальника полиции угнетало осознание того, что он чуть было не совершил чудовищную ошибку, которая разом перечеркнула бы все, чего он сумел добиться за долгие годы полные унижений, дерьма, опасностей и интриг. И несмотря на то, что смертельной опасности он счастливо, можно сказать — чудом, избежал… правда в последний момент, чувство подавленности не исчезало. Он — младший сын обедневшего провинциального аристократа, сумел пробиться наверх со дна — с самых низов. Без денег, без связей, без протекции, начиная с должности начальника патрульной группы — ниже должности для аристократов просто не существовало, он упорно, как жук древоточец, который никогда не останавливается, полз и полз наверх. Интриговал, подсиживал, закрывал грудью, геройствовал, подличал, спасал, но своего добился — стал начальником полиции Бакара!
И вот на тебе! — одна ошибка и он стоит на краю пропасти, в которую готовится рухнуть все самое дорогое, что есть у человека: власть, положение в обществе, деньги, семья, прочие радости жизни, которые дарит человеку пост начальника полиции славного города Бакара, не говоря уже о самой жизни. Хорошо, что Свет его не оставил — не дал совершить фатальную ошибку — стать личным врагом северных Лордов — Тьма с ними обоими! Орст Уршан еще раз хмуро порадовался, что успел затабанить и дать задний ход в самый последний момент, когда до роковой черты оставались считанные пальцы, но… настроение все равно было, мягко говоря — поганым. Да! — хорошо, что сумел затормозить, но то, что так близко подобрался туда, куда не надо… — очень плохо!
«Нюх потерял, старый пес! — самокритично подумал полицмейстер. — Гляди как бы без носа не остаться… если вообще не без головы!»
Среди прочих своих достоинств — а как же иначе? — обладая одними недостатками, так высоко, как это удалось сделать бакарскому полицмейстеру, по служебной лестнице не заберешься, Уршан обладал одним полезным и весьма редким качеством — в любой неудаче, случившейся с ним, он винил только себя. Не обстоятельства, которые сложились неблагоприятным образом, не врагов, которые его переиграли, а себя, который не предусмотрел, не додумал, не подстраховался, не на того поставил, ну, и все такое прочее.
Так вот… в ситуации с Северными Лордами — отрыжками Бездны, он не понимал, где допустил прокол. И это угнетало Уршана больше всего. Ведь ничто не предвещало такого афронта — эти выкидыши кашалота не местные, не маги, только появились в городе — никаких связей — бери голыми руками и вешай на них любое преступление, а тут еще они чуть ли не сами идут в каталажку с развернутыми знаменами, на которых начертано: «Мы те самые преступники, которых все ищут!» Ну сами посудите: сначала громкий скандал с престольцами, о котором знает весь Бакар, потом престольцы таинственным образом исчезают — более идеальных подозреваемых (и обвиняемых) представить невозможно! И на тебе… — он чуть слышно застонал сквозь зубы — такой облом! Он вечером переговорил с мужем старшей дочери — Хранителем Знаний при канцелярии Генерал — губернатора и разговор этот оставил у него на душе тяжелый осадок.
Несмотря на внешнее сходство с Шерлоком Холмсом — главным сыщиком всех времен и народов, глава Бакарской полиции интеллектуалом отнюдь не был, а был он… как бы поточнее выразиться — неглупым, справным мужичком, с природной хитринкой, которого на кривой кобыле не объедешь. Все подводные камни и водовороты, которые встречались на его непростом жизненном пути он печенкой чуял, а не просчитывал, людей чувствовал хорошо, подход имел к людям и этого всегда хватало для выбора правильного решения… вот только с Лордами этими — забери их Тьма, маху дал — не надо было вообще с ними связываться, да что теперь поделаешь.
Подвело полицмейстера, что не доверял он книжной мудрости… — вернее, не то чтобы не доверял — просто считал, что обойдется здравым смыслом, да природной сметкой, ведь как ни крути: многие знания — многие печали, а оно вон как обернулось… — надо было все-таки сначала про этих клятых северян поподробней разузнать, вон хотя бы у этого хмыря — старшего зятька, а уж потом соваться… или — не соваться.
Орст этого книжного червя не любил — ну что поделаешь? — не любил он этих высоколобых умников — от них одна морока. Другое дело младший зять — весельчак и рубаха парень — с ним и побалагурить по — свойски можно и рюмочку пропустить, не то что этот белобрысый сыч, но… никуда не денешься — любит его Инга, и все тут! А Орст любит дочь — вот и смирился с ее выбором. С другой стороны, жаловаться ему не на что — все у них хорошо — двое внуков подрастают на радость деду — он чуть было не свернул ни милые сердцу домашние думки, но вовремя спохватился — не время было предаваться идиллическим воспоминаниям, и полицмейстер нехотя вернулся к размышлениям о текущих делах — хорошо еще, что не сильно скорбных.
Совершенно неожиданно и белобрысый сыч, абсолютно никчемный в житейских вопросах, пригодился — поговорил с ним Орст про традиции северных варваров и мысленно вознес молитвы Свету и Всем Его Лучам! за то, что не подвела его интуиция. Ничего конкретного зять не рассказал, так… — леденящие кровь побасенки, которым можно верить, а можно и не верить, но слова прадеда нынешнего Императора — да продлит Творец его дни до скончания времен, Архаила XII: «Лучше гадюка в штанах, чем Северный Лорд!» на определенные размышления наводили…
Старший зять удивленно поглядывал на обычно невозмутимого тестя, которого, в это раз, ощутимо потряхивало, несмотря на принятый внутрь большой кубок «Вишневого горлодера», смывающего все заботы и печали, как волна смывает следы на песке.
Наутро полицмейстер, честно говоря — не сильно набожный, еще до работы, спозаранку, заявился в Храм Единого, долго и истово молился, а потом передал подошедшему к нему секретарю Отца — Заступника большой кошель, сопроводив это действие словами: «Пожертвование на нужды Церкви!» Такое поведение Уршана объяснялось тем, что выйти сухим из воды… да что там — сухим, просто живым и здоровым, да еще не отправленным в отставку, или куда похуже, из ситуации в которую он угодил, можно было только при прямом и явном заступничестве Творца — одно то, что глава полиции Бакара не нажил таких врагов, как Северные Лорды, уже было хорошо, но не менее хорошо было то, как вообще разрешилась ситуация с нападением на консульство Высокого Престола.
Когда Орст Уршан прибыл на место происшествия и попытался разобраться в том, что произошло на территории консульства, он просто — напросто впал в тяжкое уныние (это еще его счастье, что он не догадывался, что это — смертный грех!). Безвести пропали не только все слуги, охрана и дипперсонал консульства, но и сам консул — Хан Карум! В наличии остались только трое поваров, причем два из них вообще ничего не видели, а третий, который якобы своими глазами наблюдал происходящее через узкое окошко кухни, сразу начал нести такую околесицу, что у начальника полиции уши свернулись в трубочку. По словам этого «очевидца», ночью на территорию консульства пришел Тар Гливар, который по его словам являлся главным помощником консула. В эту информацию Уршан охотно поверил — это сильно смахивало на правду, потому что, по сведениям полицмейстера, это пресловутый Гливар хотя официально и не входил в штат консульства, а был вольнонаемным служащим, на самом деле был тесно связан с консулом и занимался всякими «деликатными делами», без которых не обходится ни одна дипмиссия ни в одном из многочисленных миров.
Поэтому, вполне естественно, что Гливар мог заявиться ночью для экстренной встречи с консулом — мало ли что… Казалось бы, словам свидетеля можно доверять. Но, именно, что — «казалось бы». Этот хренов свидетель стал рассказывать, что навстречу пришедшему Гливару из дома вышел консул вместе с еще одним Таром Гливаром и между ними начался смертельный бой, а когда черные демоны поубивали всех солдат, ему стало так страшно, что он спрятался на кухне в пустом котле и больше ничего не видел. На закономерный вопрос: «что мол за демоны такие?», он только трясся, пускал слюни и пояснял, что они черные. В конце концов Орсту Уршану надоело слушать всю эту ахинею и он приказал гнать этого «свидетеля» в шею. Но, гнать-то — гнать, а вот куда делся весь списочный состав консульства… — это был вопрос.
Их всех конечно могли унести демоны — ведь престольцы знатные некроманты и якшаются с Тьмой и начальник полиции вполне допускал такой ход событий, но такая версия была бы последней, которую принял Генерал — губернатор, а следовательно надо было срочно искать убийц. В том что они вообще найдутся, не говоря уже про «срочно», у полицмейстера были глубокие сомнения. Весь его огромный опыт подсказывал, что люди (или не люди — иди знай…), сумевшие провернуть такое, вряд ли попадутся в лапы Бакарской полиции — цену своим подчиненным Орст знал. И цена эта была невысока. И это было очень плохо… не то плохо, что цена невысока, а то, что никаких не только обвиняемых, а даже подозреваемых у него не было и не предвиделось. Имеются в виду реальные подозреваемые, которые на самом деле могли бы быть причастны к этому странному делу, а не те, на которых это можно было бы повесить.
Не надо было быть титаном мысли и Рабиндранатом Тагором, чтобы догадаться, что из-за разгрома консульства Высокого Престола, из столицы, в самое ближайшее время, понаедут разнообразные комиссии, как то: из Департамента Двора — как же без этих бездельников обойдется — им же надо постоянно доказывать Императору собственную нужность; из Департамента Иностранных Дел — ну, это понятно почему; из Полицейского Департамента — тоже понятно, и всем им плевать на поиски настоящих преступников, на тех кто совершил это преступление, у них другая задача: собственную задницу прикрыть в глазах Императора, а для этого что нужно? — правильно! — крайнего найти! И этим крайним они скорее всего попытаются сделать именно его — начальника бакарской полиции Орста Уршана.
И эти столичные прыщи обязательно так бы и сделали, если бы к их приезду он не приготовил головы преступников, или тех, кого можно было представить, как преступников — что он, кстати, и собирался сделать. А что? — владельцы «Арлекина» казались готовыми кандидатами на это дело: их никто не знает — значит никто из уважаемых людей и не будет свидетельствовать в их пользу — это раз; у них был конфликт с консулом Высокого Престола — значит есть мотив — это два. Хватай и тащи в острог, а там или сознаются, или при попытке к бегству… И тут такой камуфлет — полицмейстер поежился, снова припомнив встречу с этими порождениями Бездны.
И уже казалось ему, что неумолимая судьба занесла секиру над его головой и что придется покидать насиженное, пригретое кресло, что иссякнет этот золотой ручеек, впадающий в маленькое озерцо, расположенное в его кармане, и что из разряда действующих политиков, хотя и низкого — чуть выше плинтуса, уровня, но обладающих хоть какой-никакой, а властью, перейдет он в когорту бывших, на которых и сам посматривал с тщательно скрываемой усмешкой. Смешны полицмейстеру были их ужимки: важное надувание щек, оставшееся от прежних должностей, грозное сверкание очами и солидные обещания «решить вопрос». Правда явного неуважения Уршан никогда не выказывал — пусть их… пускай резвятся. И вот наверно за это добросердечие пожалел его Свет! А если называть вещи своими именами — фактически спас!
Когда после фиаско, которое он потерпел в гостинице «Империум», при попытке ареста подозреваемых, Орст сидел у себя в кабинете, бездумно глядя в стол, явился посыльный из Гильдии магов с требованием передать ему все материалы, собранные на месте происшествия. На робкий вопрос полицмейстера тот пояснил, что преступление оказалось не обычным — находящимся под юрисдикцией полицейского департамента, а магическим! А это уже прерогатива Гильдии магов! Если посланец волшебников предполагал, что начальник полиции будет возражать, то он глубоко ошибался.
На счастье бакарского полицмейстера, простым смертным в расследования магических преступлений путь был заказан — нечего лезть со свиным рылом в калашный ряд! Так что в конце концов все хорошо закончилось! — и ответственность за погром в консульстве не на нем лежит и с этими Северными Лордами — не видеть бы их никогда! — удалось краями разойтись. Но на сердце почему-то все равно было тревожно. И как показал дальнейший ход событий — предчувствия его не обманули! Кроме обвинения в своих провалах лишь самого себя, хорошая интуиция была еще одним сильным козырем начальника полиции и по большому счету подвела его всего один раз в жизни — когда он попытался наехать на Лордов Атоса и Арамиса — Бездна их побери! И вот эта самая интуиция и сигнализировала Уршану, чтобы он не расслаблялся, что с северными варварами еще придется пообщаться, что еще попьют они его кровушки…
От абстрактных размышлений Орста отвлекло странное происшествие: дверь кабинета медленно приоткрылась и в нее, пятясь задом, проник дежурный адъютант. Вся его напряженная поза говорила о нешуточном давлении, которое тому приходилось сдерживать. На миг противоборствующие силы застыли в шатком равновесии, но долго это продолжаться не могло и через мгновение красный от натуги Эрдил Уршак был вдавлен в кабинет превосходящими силами противника, в качестве которого выступали небезызвестные северные варвары. Нечто похожее бывает когда, в отсутствии штопора, приходится проталкивать пробку внутрь бутылки.
«Помяни Тьму — солнце и скроется…» — с досадой подумал Орст, а между тем Лорды Атос и Арамис прорвались к столу и бесцеремонно, не спрашивая разрешения, развалились в гостевых креслах. Преступники в этот кабинет попадали очень редко, а если и попадали, то стояли навытяжку, поэтому никаких табуреток, привинченных к полу здесь не было, а были лишь удобные кресла, предназначенные для высокопоставленных гостей.
— Вот видишь — пир начальник рад нашему приходу, — как будто завершая длительный спор, обратился к Эрдилу Уршаку Лорд Арамис, — а ты не верил…
Адъютант бросил взгляд на своего начальника и остался при своих сомнениях — никакой радости на лице Орста Уршана при виде незваных гостей не появилось… — это с одной стороны, а с другой — и вспышки начальственного гнева на столь бесцеремонное вторжение не последовало. Ситуация была какой-то странной.
— Твой секретарь не верит, что ты приглашал нас заходить в любое время дня и ночи без доклада, — с милой улыбкой пояснил Шэф. Вытаращивший глаза полицмейстер на это ничего не ответил, а только махнул рукой адъютанту, приказывая тому побыстрее убраться из кабинета, что тот и не преминул сделать. Оставшись один на один с незваными гостями, по которым Бездна плачет, Орст загрустил. На сердце у начальника полиции сделалось тяжело, его даже охватило что-то вроде легкой паники, но, как тертый калач, вида он не подал и угрюмо поинтересовался:
— Чем обязан?
— А ты смотрю не рад? — деланно изумился Шэф и добавил с некоторой даже, можно сказать — грустинкой, — сам приглашает, а сам потом не рад… Он беспомощно взглянул на Дениса, как бы призывая того в свидетели вероломства, но не дождавшись от старшего помощника никакого сочувствия, был вынужден признать: — Ну что ж… похоже мне не грозят лавры Коли Остен — Бакена…
— В смысле? — лениво полюбопытствовал Денис.
— В прямом. Ты помнишь чего он добивался от польской красавицы Инги Зайонц?
— Взаимности вроде…
— По смыслу — правильно, но в тексте сказано: любви.
Полицмейстер слушал этот сюрреалистический диалог в полном замешательстве, ни черта не понимая. И это замешательство начальника полиции славного города Бакара можно было понять: компаньоны вели себя в его собственном кабинете не просто по — хозяйски, а так — будто Орста Уршана и рядом не было!
— Ладно! — нахмурился командор. — Любви не получилось — значит будем деловыми партнерами. У нас к тебе дело.
Больше всего на свете Орсту Уршану хотелось заорать во всю мощь своей глотки: «В — о-о — о-о — о-н — н!!!» и вышвырнуть наглецов из кабинета… хотя нет… — пожалуй еще лучше было бы вызвать дежурный наряд и закатать этих… этих… — псов! — вот правильное слово, закатать этих бродячих псов в малую допросную и там… — он даже зажмурился на секунду, представляя процесс… хотя тоже нет… — лучше всего, чтобы эти полярные псы получили по куску заточенной стали, где-нибудь в темном переулке… и кстати! — это вполне реальный вариант — он уже думал о нем, но как-то неконкретно, а теперь подумает конкретно…
— Хочешь киллеров организовать? — улыбнулся Шэф.
— Кого? — не понял полицмейстер.
— Кого — кого… наемных убийц… только зря…
— Почему? — вырвалось у Орста, хотя за секунду до того, как задать вопрос, он вообще не собирался открывать рта, а вот подишь ты — и на старуху бывает проруха!
— В случае нашей криминальной смерти, — по — прежнему добродушно улыбаясь, пояснил командор, — ты автоматически становишься личным врагом наших кланов. Эсэмска уже ушла… — Некоторые слова, сказанные северным варваром, были начальнику полиции совершенно незнакомы, но общий смысл сказанного он понял прекрасно и ни на секунду не усомнился, что все именно так и будет: Лордов зарежут — и он становится личным врагом всех северян. Перспектива была, вежливо говоря — поганая, а грубо — лучше и не говорить! — Так что я на твоем месте, — с барственной ленцой продолжил Шэф, — наоборот — охранял бы нас, как собственный яйца. Хотя… — он на секунду задумался, — даже еще тщательнее — без яиц ты все же сможешь прожить — правда плохо, а вот без нас — совсем никак.
«Мысли он что ли читает? — угрюмо размышлял полицмейстер, слушая разглагольствования северного варвара, — ну, а если и да, — равнодушно подумал он, — то и Бездна с ним… — мне-то какое дело?»
И тут до него дошло: а кто умеет читать мысли?.. — Кто-кто… — Маги!!! А если Лорд Атос маг, то он вполне мог устроить погром в консульстве Высокого Престола! От этой мысли Орст Уршан вздрогнул, как будто ему на спину плеснули кипятком. Первым его побуждением было немедленно арестовать северян и мчаться в Гильдию магов с доносом, но если бы он действовал подобным образом — под влиянием первого импульса, который, кстати говоря, обычно бывает самым правильным, самым честным и самым невыгодным с житейской точки зрения, так как грозит убытками и неприятностями, то он бы никогда не достиг такого положения, какого добился и никогда не стал бы тем, кем он стал, а именно начальником полиции славного города Бакара.
Следующая мысль, посетившая полицмейстера, заключалась в том, что он лично никакой выгоды от доносительства не получит: если версия подтвердится, маги присвоят все лавры от раскрытия преступления себе, а он — Орст Уршан окажется личным врагом северных кланов — ведь это именно он выдаст их Лордов на расправу гильдйцам. При этой мысли начальник полиции поежился, припомнив чем ему грозит этот статус. Ну, а если версия не подтвердится, то он тем более становится личным врагом… Спрашивается: и зачем ему это надо? — ответ очевиден: не надо! Поздравив себя с выбором мудрого решения, Орст Уршан снова переключил внимание на Лорда Атоса, который оказывается уже некоторое время молчал, по — прежнему глядя на начальника полиции с доброй, можно сказать отеческой — улыбкой.
— Чтобы читать мысли не обязательно быть магом. У нас на Севере многие умеют… — доверительным тоном сообщил главком. — Если мне не веришь, попроси любого знакомого Искусника — пусть он проверит и если он честный человек, он подтвердит, что в нас магии не больше, чем совести у рыночного менялы. — Полицмейстер отнесся к этому заявлению весьма скептически, сомнения насчет этих мутных северян как были, так и остались, но на хмуро — бесстрастном выражении его лица это никак не отразилось. — Учитесь, Киса, — повернулся командор к Денису: — Человек не верит мне ни на йоту, а внешне это ну никак не проявляется! — школа есть школа! — Ладно, не буду тебя томить, — вернулся он к Уршану: — Ты человек занятой… Ты ведь действительно занятой человек? — неожиданно усомнился Шэф.
— Занятой! — Отрезал начальник полиции, разрешив тем самым сомнения северного Лорда — так что…
— Так что, перехожу к делу. Нам нужна достоверная информация по Высокому Престолу.
Орст Уршан задумался. С одной стороны самым простым выходом было бы перенаправить северян непосредственно к Элаю — старшему зятю, он много чего смог бы им порассказать, но не грозит ли ему встреча с этими ледяными демонами какой-нибудь опасностью?.. — вроде бы нет… а то ведь Инга не простит… — от этой мысли полицмейстер даже поежился — уж очень он любил своих девочек. Еще немножко посомневавшись, начальник полиции пришел к выводу, что встреча северных Лордов с зятем ничем последнему не угрожает — он человек вежливый и незлобивый, а северяне, как он успел понять, первыми задираться не станут, да и вообще им нужна информация, а не ссора. Принять окончательное решение его подтолкнула реплика Лорда Атоса:
— Если информация будет ценной, это спишет значительную часть твоей виры.
— Есть у меня такой человек… — еще немного поколебавшись, сообщил начальник полиции, — который вам поможет.
Произнеся эту фразу, которая означала переход Рубикона, он решительным движением вытянул из стопки чистый лист бумаги, черканул на нем несколько строчек, сложил вчетверо, капнул сургучом, запечатал своей полицмейстерской печатью, надписал и протянул Шэфу. В ответ на вопросительный взгляд командора, он пояснил:
— Это письмо моему зятю — Элаю Иршапу. Он работает Хранителем Знаний при канцелярии Генерал — губернатора. Можете поехать к нему прямо сейчас. Он поможет.
— Замечательно! — похвалил Шэф полицмейстера за оперативность. — Так и сделаем. А кстати, где находится канцелярия?
— Сворачиваете с Королевской набережной на Арсенальную аллею и там, через три квартала, будет площадь Небесных Заступников, ну а там уже не ошибетесь.
— И как его найти, чтобы поменьше спрашивать? — поинтересовался Шэф. По всему чувствовалось, что Уршану не хотелось особо афишировать свои связи с буйными представителями северных народов и в этом отношении командор был с ним полностью солидарен. Главком фактически проявлял заботу об огромном сонме любопытствующих, которых могло бы заинтересовать, какие такие общие дела связывают Северных Лордов, начальника полиции славного города Бакара и Хранителя Знаний при канцелярии Генерал — губернатора, а так: меньше знаешь — крепче спишь!
— Да — да… я собирался сказать, но ты меня опередил. Через парадный ход не идите. Оставьте экипаж на стоянке, а сами обойдите здание справа, постучите в четвертую дверь — откроет хромой солдат. Покажете ему письмо, он вас пропустит. Поднимайтесь на второй этаж, там библиотека и находится.
— Спасибо! — поблагодарил Орста Уршана Шэф.
Компаньоны уже начали подниматься из кресел, когда полицмейстер приостановил этот процесс движением руки. Выглядел он при этом несколько смущенно:
— Лорды… я боюсь… вернее, мне кажется… — быстренько поправился Уршан, — что эта наша встреча была не последней… и хотелось бы, чтобы ваши следующие визиты проходили с меньшей, как бы это правильнее сказать… помпой, — нашел он подходящее слово, — а то…
— … это привлекает к нашим посиделкам ненужное внимание, — понимающе покивал головой Шэф, — полностью с тобой согласен. Что предлагаешь?
Начальник полиции ничего отвечать не стал, а молча вытащил из ящика своего письменного стола два маленьких колокольчика, один из которых протянул командору.
— О — о-о! Симпатические колокольчики! — обрадовался главком. — Недешевая штука. Служебные? — поинтересовался он, как бы невзначай.
— Разумеется. — Очень сухо ответил Уршан, показывая тоном, что заострение внимание на имущественном статусе этих предметов, с его точки зрения, является дурным тоном, не принятом в приличном обществе. И сразу же, чтобы пресечь досужие разговоры, перешел к практическому инструктажу: — Если я позвоню один раз — значит у меня есть для вас какая-то информация, достаточно важная, чтобы встретиться в этот же день вечером, но не очень срочная.
— Например? — полюбопытствовал Денис.
— Ну — у… например, что завтра в город прибывает на отдых крупный чиновник из министерства иностранных дел, который долго работал в Высоком Престоле и знает про жизнь там не понаслышке.
— Понятно… — Шэф воспользовался Денисовской разработкой в области изящной словесности.
— Если я позвоню два раза — значит необходима срочная встреча, а если три — немедленная. При трех звонках, вам надо попытаться как-то изменить внешность… бороды наклеить, или еще что.
— Типа, на нас объявлена охота?
— Да.
— Все понятно, — подытожил Шэф, — а где будем встречаться?
— При одном, или двух звонках, на Королевской набережной, в ресторане «Дельфин». Там на втором этаже есть кабинеты, скажите, что вы гости пира Аргибальда Эртопоса, вас проведут куда надо.
— Ясно. А при трех?
— При трех… — полицмейстер тяжело задумался, — при трех звонках, вам надо выбраться на Горную дорогу, и сразу за последними зданиями, по правую руку, увидите лесистый холм. Там, на вершине, и встретимся. Добираться до него недолго, так что немедленность будет обеспечена.
… наручных, настенных, да и башенных часов, я здесь не видел…
… правда это никак не говорит о том, что их нет — просто я не видел…
… и как, интересно знать, определить, когда мы должны появится в ресторации?.
… а как они тут вообще измеряют время?.. надо будет при случаи выяснить…
— А при двух звонках, — уточнил Денис, как скоро надо быть в «Дельфине».
— Как услышите, надо немедленно туда отправляться.
— А при трех? — поинтересовался Шэф.
— Бежать сломя голову!
— Понятно, — хором откликнулись компаньоны, после чего Шэф перешел к сольной партии: — Насколько я понял, если ты нам понадобишься — действуем аналогично, по трехзвонковой системе?
— Да.
— Договорились.
— Это хорошо, что договорились — не нужно будет в следующий раз адъютанта вдавливать в кабинет… — с некоторой укоризной в голосе произнес Орст Уршан.
«Хрен с ним, с адъютантом-то, — подумал Денис, — а вот перед людьми было неудобно…»
Когда они с любимым руководителем ввалились в предбанник перед кабинетом полицмейстера, там чинно ожидали приема не менее дюжины посетителей и когда они с Шэфом внаглую, как новые русские, поперли в кабинет Уршана, не обращая внимания не только на очередь, но даже на секретаря, или адъютанта — как теперь выяснилось, ему было немножко неудобно. Ничего не попишешь: гнилое интеллигентское нутро нет — нет, да выглянет. Как говорится: черного кобеля не отмоешь добела!
— И еще, — продолжил начальник полиции, — вы с Лордом Арамисом в Бакаре всего четвертый день… а врагов уже успели нажить не самых безобидных…
— Кого конкретно? Огласите весь список пожалуйста! — припомнил Денис «Операцию «Ы».
— Ну — у… хотя бы — Тит Арден…
— Командир ОМОНа, что ли? — лениво уточнил Шэф.
— А что такое «омона»? — в свою очередь заинтересовался полицмейстер.
— Отряд такой, — начал объяснять Денис, — оппозицию гоняет на несанкционированных митингах, чурок защищает от народа, когда у людей терпение заканчивается, ну — у… и так, по мелочи, — он покрутил пальцами, демонстрируя размер этой самой мелочи. После того, как Денис закончил свой ответ, Уршан выглядел гораздо более озадаченным, чем до того, как задал вопрос. Аналогичным образом работают с юзерами грамотные администраторы юникса, отбивая у последних всякое желание задавать дурацкие вопросы. Неизвестно какие выводы сделал из полученной информации Орст Уршан, но он счел необходимым уточнить:
— Нет! — твердо заявил он, — Тит Арден — командир особой стражи, а не этого, как его — омона.
— Мы все поняли, — откликнулся Шэф, — и чем нам грозит его недовольство? — он вроде бы аристократ, как я слышал, так что вызовет на дуэль… если захочет.
— На дуэль-то на дуэль, — нехорошо ухмыльнулся начальник полиции, — только сдается мне, что вы с Лордом Арамисом не те люди, которых стоит вызывать на поединок… — он сделал длинную паузу и продолжил, — хотя у младшего Ардена мозгов меньше, чем у крицы, а спеси больше, чем у павлина — он может и вызвать…
… и все же, интересно было бы узнать…
… каких таких птиц на самом деле имел в виду Уршан?..
— Флаг в руки… — ответно ухмыльнулся главком.
— Флаг-то флаг… — задумчиво повторил полицмейстер, не переспрашивая, что именно имел в виду Шэф — видимо и так все было понятно, — но дело вот в чем… Когда кто-нибудь из вас убьет этого выскочку, вся семья Арден встанет на дыбы…
… ишь ты! — не сомневается, кто победит…
… пустячок — с… а приятно!..
— … и наймет киллеров, — подхватил командор, которые убьют нас, а отвечать придется тебе. Так?
— Так.
— Вот видишь, — улыбнулся Шэф, — у нас нашлась еще одна область взаимных интересов, где мы должны наладить взаимовыгодное и плодотворное сотрудничество! — После этого заявления, начальник полиции приобрел вид, мягко говоря — ошарашенный, а последней каплей, приведшей Орста Уршана к зависанию, с последующей перезагрузкой, стало туманно — пророческое откровение Дениса:
— Любое иное решение будет контрпродуктивным!
— Ч — чего? — переспросил ошеломленный полицмейстер.
— Не бери в голову, — махнул рукой Шэф, — и негромко пробурчал себе под нос: — Ишь ты — контрпродуктивно… и где вы только словечки такие берете… — после чего обратился к Уршану: — может этот маршал Тито и не станет нарываться?
— Станет! — твердо ответил начальник полиции.
— Почему?
— Потому что Лорд Арамис, — кивок в сторону Дениса, — заставил его потерять лицо на глазах всей особой стражи — позавчера, на причале. Об этом шушукается весь город. И не только. На вашем… — полицмейстер запнулся, подбирая нужное слово, — ночном приеме на борту «Арлекина» присутствовала одна особа: Люсена Отран…
— И чё? — цинично ухмыльнулся Денис, — у нас много кто присутствовал… — Его лицо приняло такое выражение, какое бывает на мордах уличных котов, вспоминающих о банке свежей тридцатипроцентной сметаны, случайно попавшей в их когтистые лапы.
— Просто… Тит Арден ухаживал за ней. Не знаю, были у него серьезные намерения, или нет, но… ее благосклонностью он пользовался… до встречи с тобой, — быстрый взгляд на Дениса, — а потом между ними что-то произошло… и ее видели на борту «Арлекина».
— Понятно… — стереотипно отреагировал Денис.
— А если учесть, что ее отец крупный чин в военном министерстве и ведает закупкой фуража и провианта для армии…
— … то не исключено, что Арамис не только помешал влюбленному джигиту и далее припадать к источнику райского наслаждения! — полицмейстер посмотрел на Шэфа удивленно — восхищенном взглядом, в котором читалось что-то вроде: «Красиво излагает, собака!», на что командор благодарно улыбнулся и продолжил: — Но и сорвал далеко идущие финансово — экономические планы всего семейства.
— Именно так. И поэтому дуэль неизбежна. А когда Лорд Арамис его убьет, гнев этой семьи примет самые разнообразные формы. И как мне кажется, никакие законы… ни писанные, ни неписанные приниматься ими во внимание не будут.
… от судьбы не уйдешь…
… придется мочить эту семейку…
— Слишком много они теряют?
— Да.
— Расскажи пожалуйста, чем нам конкретно грозит недовольство этой почтенной семьи. И вообще, раз так — давай про них поподробнее.
Полицмейстер задумался и продолжалось это довольно долго, прежде чем он заговорил:
— Наверняка вы не очень хорошо представляете себе общественно политическое устройства Бакара. — Шэф одобрительно кивнул головой, соглашаясь с начальником полиции. — Поэтому, начну танцевать от печки,
… интересно, а что он сказал на самом деле?..
… наверняка ведь не русскую идиому…
чтобы было понятнее. Официальным главой Бакара является Генерал — губернатор, назначаемый Императором. Он является главой всех вооруженных сил, дислоцированных в городе, включая полицию. Он мой непосредственный начальник. В городскую жизнь он вмешивается только в самых крайних случаях, вроде убийства консула Высокого Престола, или чего-нибудь похожего. Все остальное время, Бакаром управляет Совет,
… ну прям советская власть!..
… плюс электрификация всей страны…
состоящий из двадцати пяти Дожей.
… Венецианская республика… однако!..
В мирное время, в руках этих двадцати пяти семей сосредоточена вся светская политическая власть. Отдельной силой является Церковь Единого и Гильдия магов…
— Может про них потом? — перебил Уршана Шэф, — или без них никак не получится?
— Пожалуй… про Церковь можно и не сейчас, — согласился полицмейстер, — а про Гильдию все равно надо будет сказать. И пожалуйста не перебивай — я не мастер речи говорить — я и сам собьюсь. — Командор примирительно поднял ладони, наглядно демонстрируя, что мол все — он немой!
— Так вот, — продолжил начальник полиции, — в их руках сосредоточено все богатство Бакара. У каждой семьи есть свои люди в «Союзе», в Гильдии магов…
— … в полиции, — не выдержал Денис.
— Конечно! — не стал отпираться Орст Уршан, — и в полиции тоже. Поэтому сам понимаешь, если будет заказ на ваше убийство — вас убьют! А мне потом отвечать! — с некоторым даже надрывом в голосе, закончил полицмейстер, втайне надеясь, что бессердечные северяне все-таки войдут в его бедственное положение. Но, легче было бы дождаться сочувствия от горного тролля, у которого, как всем известно — каменное сердце, чем от этих Лордов!
— Я сейчас заплачу — так мне тебя жаль, сиротинушку, — сделал скорбное лицо Шэф, но Уршан ему, почему-то, не поверил, и правильно сделал, потому что в уже следующее мгновение главком ехидно поинтересовался: — А кто хотел повесить на невиновных людей убийство консула? А?.. Не слышу… — он приложил ладонь к уху, чтобы не дай Бог не пропустить ни единого звука, долженствующего свидетельствовать полную невиновность полицмейстера в этом щекотливом деле, но не дождавшись, сделал свое предположение: — Может Папа Римский?.. Нет? — тогда помалкивай в тряпочку и считай, что дешево отделался! — жестко закончил командор. — Хотя нет… насчет: помалкивай — это я погорячился. Возникли к тебе — к сиротинушке, — Шэф глумливо ухмыльнулся, — несколько вопросов. Итак, давай про него, этого великого и ужасного главаря семьи — владельца заводов, газет, пароходов… Заодно пройдись по его ближайшему окружению.
Интересовало или нет, Орста Уршана — начальника Бакарской полиции, значение непонятных слов, в изобилии употребляемых северным варваром — Лордом Атосом, неизвестно. Известно только то, что ничего уточнять и переспрашивать он не стал, а четко, по — военному, начал докладывать:
— Талион Арден. Дож. Пятьдесят лет. Имеет жену и трех сыновей. Жена — Беллона Арден, урожденная Ортагаси. Сорок пять лет. Старший сын, двадцатипятилетний, небезызвестный вам Тит Арден — командир особой стражи. Средний — двадцатилетний Вир Арден. Самый умный из братьев, отец готовит его себе на смену. Младший — восемнадцатилетний Урван Арден — мот, гуляка и повеса, позор семьи. — Полицмейстер замолчал, справедливо полагая, что лезть в пекло поперед батьки не следует — если Лорда Атоса что-то заинтересует — он не постесняется спросить, а про то, что не интересует и рассказывать не надо.
— Дож, так Дож… — задумчиво повторил Шэф и обратился по — русски к Денису, — обратил внимание, что имена Римские?
— Н — нет, — растерянно отозвался старший помощник — его познания Древнего Мира в целом и Древнего Рима, в частности, так далеко не распространялись.
— Ладно, не суть… — завершил командор лирическое отступление. — Какие взаимоотношения в семье? — повернулся он к Уршану. Вопрос был задан уже не по — русски, разумеется.
— Обычные, — пожал плечами Уршан, — мать в сыновьях души не чает, считает по — прежнему малыми детишками, они ее тоже любят. Отец любит среднего, хорошо относится к старшему и терпеть не может младшенького. Младший — Урван, любит только мать, братьев и отца ненавидит — считает, что они хотят сжить его со свету, чтобы не позорил семью… может он не так уж и не прав, — задумчиво прибавил начальник полиции. — Старший и средний относятся друг к другу без особой любви, но достаточно уважительно.
— Так… а что у нас по внебрачным связям. Как у нас с аморалкой?.. Ни за что не поверю, что у пятидесятилетнего здорового мужика… — тут Шэф прервался: — А кстати, как у него, у Дожа нашего, со здоровьем?
— Когда у человека есть деньги на мага — лекаря… — начал Уршан, а закончил за него Шэф:
— … то проблем со здоровьем у него нет. Итак, как у Дожа попользоваться насчет клубнички? — У полицмейстера опять никаких лингвистических проблем с распознаванием смысла не возникло:
— Раньше он менял женщин весьма часто и пользовал до пяти одновременно, однако примерно год назад у него появилась молоденькая любовница из обедневшей аристократической семьи — Рема Тракат. Поговаривают, достоверно мне это неизвестно, что он отбил ее у Тита.
— А папаша-то — знатный ходок! — не удержался от комментария Денис, за что заслужил неодобрительные взгляды как от Шэфа, так и от полицмейстера, который продолжил дозволенные речи:
— Три месяца назад у нее родилась девочка и Талион даже хотел дать ей свое имя. Разразился дикий скандал — вся семья встала на дыбы и он отступил, но похоже, что эти две девочки — Рема и Марина, так они назвали дочь — самое дорогое, что у него теперь есть в жизни.
— Ну, так понятно… — покивал головой Шэф: — Седина в бороду — бес в ребро.
— Последняя гусыня самая жирная, — подтвердил Уршан, озвучив свое виденье ситуации.
— А отказался он от своих планов, потому что семейка пригрозила убить и развратницу и ее мерзкого выблядка? — проявил, свойственную ему, прозорливость главком.
— Конечно. Иначе ему пришлось бы воевать и с женой, и с кланом жены — Ортагаси, тоже не последние в Бакаре, и с младшим сыном… да и старшие были не в восторге.
— Где они живут?
— Дож купил шикарную виллу рядом с городом, там они втроем и обитают.
— Охрана сильная, я так полагаю?
— Очень.
— Вот и отлично! — неизвестно чему обрадовался командор. — А покажи-ка где именно, — приказал он. Уршан подвел компаньонов к большой карте Бакара, висевшей не стене и ткнул пальцем. Карта была превосходная — по крайней мере ничуть не хуже той, что была куплена главкомом в бутике на Королевской набережной за целый золотой. Масштаб увеличился, явив миру изображение прелестного двухэтажного здания, расположенного в глубине большого зеленого сада. Рассмотрев все, что его интересовало, Шэф, как бы между прочим, поинтересовался:
— А кто у него маг, скажем так… — командор пощелкал пальцами, — для особых поручений?
— Дамир. — Произнеся имя, полицмейстер замолчал, посчитав свою миссию выполненной, но приподнятая бровь Шэфа заставила его продолжить: — Стихийник. Довольно сильный. Стихия — воздух.
— Где живет? — после небольшой паузы полюбопытствовал командор.
Начальник полиции снова ткнул пальцем в карту. Главком довольно долго разглядывал монументальный, трехэтажный дом из красного кирпича, производивший маленькими оконцами впечатление крепостной башни, а затем неторопливо вернулся на свое место. Его примеру последовали и Уршан с Денисом. После того, как все трое уселись за столом, Шэф сменил тему беседы: — Ладно… по персоналиям пока хватит, давай поговорим об активах почтенной семьи Арден.
Очевидно термин был полицмейстеру знаком, потому что он, ничего не уточняя, ненадолго задумался и начал обстоятельный доклад:
— Семья Арден владеет многочисленной недвижимостью: Дворцом Северного Ветра на Королевской набережной, Семейным Дворцом Арденов в западном пригороде Бакара, Детским Дворцом неподалеку от Королевской Горки и Старым Дворцом, находящимся в двадцати лигах от города. Кроме того, во владении семьи находятся более пятидесяти различных домов и вилл. Часть из них сдается в аренду — примерно половина, в остальных живут младшие члены семьи и доверенные слуги. Семье принадлежат десять первоклассных ресторанов, из них три на Королевской набережной, шесть гостиниц — из них три на набережной, двенадцать магазинов — четыре на набережной. Они владеют самым большим пакгаузом в грузовом порту — через него проходит десятая часть всего объема «золотой губки», поступающей в Империю. Их Торговый Дом имеет филиалы во всех странах юга.
— Слушай! — восхитился Шэф, — да ты ясновидящий! Или же… — он сделал паузу, — ты просчитал что разговор об Арденах обязательно начнется, рано или поздно?
— Я предполагал… — со скромным видом отозвался полицмейстер.
— Наверняка ты их разрабатывал, — задумчиво проговорил командор, — такое впечатление, что хотел взять за яйца…
— Тит Арден — мой заместитель… но мне не всегда нравится его повеление…
— … и ты решил надыбать компромат… Ладно — это не наши проблемы. Скажи пожалуйста, Тит сейчас в здании Управления полиции?
— Вроде нет. А что?
— А где? — не отвечая на вопрос Уршана, Шэф задал свой.
— Не знаю, — пожал плечами полицмейстер.
— Разве он тебе не подчиняется? — удивился командор, — и не должен отпрашиваться и докладывать о своем местонахождении?
— Подчиняется… — несколько раздраженно буркнул начальник Бакарской полиции, — но… не сильно.
— Реальных рычагов воздействия нет, — легко догадался Шэф.
— Нет.
— Высокие… высокие отношения! — внес свою лепту в беседу Денис, на что полицмейстер сделал кислую рожу.
— Пускай проверят: здесь он, или нет, — приказал главком. — Уршан продублировал приказ адъютанту, который через пять минут доложил, что в Управлении начальника особой стражи нет.
— Ну, на нет и суда нет! — прокомментировал сложившееся положение командор. — Бывай здоров! — пожелал он Уршану. — Еще увидимся, — добавил Шэф, и компаньоны покинули гостеприимный кабинет начальника полиции славного города Бакара. Нельзя сказать, что обещание будущего рандеву сильно обрадовало полицмейстера, но и особо расстроенным он не выглядел — человек ко всему привыкает.
— А ты зачем интересовался? — полюбопытствовал Денис, пока они спускались с третьего этажа по длиннющей лестнице.
— Не хотелось бы сегодня наткнуться на Тита.
— Почему?
— Вдруг он потребует драться немедленно.
— Ну, и?
— Надо сегодня ночью кое-что сделать…
* * *
Зять полицмейстера, оказавшийся приятным молодым человеком лет тридцати, обнаружился именно там, где и было предсказано Уршаном: четвертая дверь, хромой солдат, лестница, библиотека. Шэф, приветливо улыбаясь, молча протянул ему рекомендательное письмо, полученное компаньонами от начальника полиции славного города Бакара. В том, что в письме нет никаких указаний на их медленное и мучительное, или же, наоборот — быстрое и безболезненное умерщвление, путем выдачи какой-нибудь отравленной инкунабулы, или же еще как, они были полностью уверены — «тельник» просканировал наглухо запечатанное письмо.
Кстати говоря, то что послание было им вручено в запечатанном виде, компаньоны, не сговариваясь, сочли мелкой местью со стороны полицмейстера, но в оценке целей, намеченных Уршаном, их мнения разошлись. Шэф считал, что начальник полиции рассчитывал, что они хоть немного, да занервничают — а вдруг там действительно написано: «Подателя сего немедленно бросить в самые глубокие подвалы с самыми голодными крысами!», или еще чего похлеще, а Денис ставил на то, что расчет полицмейстера заключался в том, что они вскроют письмо, потеряв тем самым лицо. Так это, или нет, был ли какой умысел в запечатывания письма, или же его не было, мы никогда не узнаем. Зато достоверно известно, что компаньоны не нервничали и письмо не вскрывали, потому что «тельник» и так сообщил им, что там написано. А написано было следующее: «Дорогой Элай! Ответь пожалуйста, как можно более точно и полно на все вопросы, которые возникнут у Лордов Атоса и Арамиса. Папа».
После того, как Шэф с Денисом уселись возле рабочего стола густо заваленного открытыми и закрытыми книгами, а так же многочисленными бумагами, хозяин приветливо произнес:
— Я — Элай Иршап, Хранитель Знаний, — он кивнул себе за спину, где начиналась анфилада комнат, заставленных стеллажами с книгами.
— Лорд Атос… с севера, — представился Шэф.
— Лорд Арамис.
— Слушаю вас пиры… — произнеся это, «библиотекарь» тут же спохватился, смущенно улыбнулся и поправился: — Лорды! Конечно же — Лорды! Прошу меня простить за оговорку.
— Да хоть горшком назови, — махнул рукой Шэф, — только в печь не сажай.
— О — о-о! — восхитился Элай. — Это так говорят у вас на севере? Как интересно! — По его загоревшимися глазам стало понятно, что сравнительное языкознание это не такой скучный предмет, как представлялось до этого Денису. Да чего уж греха таить — и Шэфу тоже. До краха «плана Барбаросса» — молниеносного получения нужных сведений о Высоком Престоле и такого же молниеносного свинчивания, оставались считанные мгновения.
Библиотекарь начал уже открывать рот, чтобы начать «специальный разговор» с носителями незнакомого языка, так счастливо подвернувшимися под руку, и навряд ли такой разговор мог стать сильно коротким — скорее всего совсем наоборот. Нужно было незамедлительно спасать положение, чтобы не дать свернуть предстоящей беседе в русло затяжного лингвистического семинара. И командору это блестяще удалось. Причем без единого слова, а только игрой лицевых мышц. Фактически, если называть вещи своими именами — Денису был дан очередной мастер — класс.
Главком важно покивал головой, показывая тем самым, что у них на севере еще и не такое можно услышать. Затем он изобразил на лице мудрое понимание, демонстрируя тем самым, что вполне разделяет закономерный, в кругу образованных людей, разумеется, интерес книголюба и книгочея (в одном флаконе) к иностранным языкам, после чего придал лицу специфическое выражение, показывающее, что хотя в настоящий момент углубляться в филологические дебри Повелители Севера возможности не имеют, однако не исключено, что в самом ближайшем будущем, они удовлетворят научное любопытство Хранителя Знаний, связанное с особенностями идиоматики северян, целиком и полностью. После чего пантомиму резко свернул и сразу перешел к делу:
— Пир Элай, просвети нас пожалуйста насчет Высокого Престола.
— А что конкретно интересует Лордов?
— А все! — усмехнулся командор.
— Все!? — удивился книгохранитель.
— Именно все! — подтвердил Шэф. — Видишь ли в чем дело… Позавчера, к нам на борт «Арлекина» — это наш корабль, явился этот чертов консул…
— Чертов? А что это такое?
— Ну — у… типа — выкидыш Бездны.
— Как интересно! — снова обрадовался библиотекарь. — Можно я буду записывать?
— Валяй! — разрешил главком и вернулся к основной теме: — Так вот, я и говорю: явился к нам консул со своими шестерками и давай права качать…
… похоже Шэф его специально идиомами грузит…
— Мгновение! — умоляюще остановил его Элай, лихорадочно что-то записывая. — Все — все! — через несколько секунд воскликнул он. — Прошу простить! Продолжай пожалуйста.
— Воооот… и заявляет, собака, что судно не наше, а престольское! — Командор от возмущения задохнулся и грозно сверкнул очами. На «канцелярскую крысу», коей по сути и являлся Хранитель Знаний, этот демарш впечатление произвел — книголюб явственно подобрался. — А потом его убили… Твой папаша, — Элай поднял удивленные глаза на Шэфа, — тесть, в смысле, — поправился главком, — сначала на нас подумал, а потом выяснилось, что его маги грохнули… И вот теперь, по всем понятиям выходит, что Высокий Престол нам должен за наезд… типа — моральный ущерб.
… Шэф — браток… забавно…
… артист… блин…
… Станиславский и Немирович — Данченко…
А чтобы правильно за дело взяться, надо про них знать как можно больше — желательно все. А мы не знаем ничего.
— Понятно…
… хе — хе — хе…
— Так что, рассказывай все что знаешь… а мы в долгу не останемся, — с этими словами Шэф положил на стол пяток желтых кругляшей, которые не мгновенно — видимо сноровки не было — библиотекарь все же, а не настоящий чиновник или торговец, но исчезли с обшарпанной столешницы.
— А что пир… Лордам известно о Высоком Престоле?.. Чтобы я не терял времени, рассказывая общеизвестные истины.
— Считай, что ничего.
— Понятно… — пробормотал Элай к полному восторгу Дениса, хотя на самом деле Хранителю Знаний было мало что понятно — ведь образованные люди на севере, к которым явно относились Лорды Великих Домов, несомненно должны были обладать хоть какой-то, хоть в самых общих чертах, но информацией обо всех южных государствах, в том числе и о Высоком Престоле. Но раз они хотят послушать историю от первой буквы, то почему бы и нет, тем более тесть просил. — Итак… — он задумался с чего начать рассказ, — с того, как Творец создал первых людей? — мысленно пошутил библиотекарь, но тут же себя одернул: неподходящее время для ерничанья — за такое могут и побить, если сочтут издевательством, а могут даже не побить, а чего похуже — северные варвары они такие… — лучше не связываться. С разделения на Север и Юг? — тоже как-то не очень… Начну с Вселенского Собора! — принял решение Хранитель Знаний.
Видя его нерешительность, Лорд Атос решил приободрить Элая:
— Не тушуйся, если свернешь не туда, или будет непонятно, или еще что, мы не постесняемся переспросить.
«Да уж, — подумал библиотекарь, — излишняя застенчивость и северный варвар две вещи несовместные …»
— Ну что ж… начнем пожалуй с Восьмого Вселенского Собора… — несколько неуверенно начал Элай, но увидев, что компаньоны решительно его поддерживают, энергично кивая головами, взбодрился и продолжил уже более решительно: — Восьмой Вселенский Собор Церкви Единого принял историческое решение, изменившее судьбы всего мира… всего юга, — поправился библиотекарь, неправильно истолковав быстрый взгляд, брошенный на него Денисом, который ничего такого, что показалось Хранителю Знаний, и в мыслях не имел, но у страха глаза велики. — На нем иерархи Церкви приняли «Эдикт о мерзких колдунах». — Закончив говорить он вопросительно посмотрел на компаньонов, как бы спрашивая: а тому ли я дала-то… обещание любить? Убедившись по их невербальной реакции, что движется в правильном направлении, библиотекарь продолжил: — До Собора, политическая и экономическая власть во всех государствах Юга принадлежала магам. Даже знать и отцы церкви влачили жалкое, подчиненное существование,
… о — о-о — о! вот где собака порылась!..
не говоря уже о простых людях и Собор принял решение покончить с таким положением вещей создав Братство Света, которое смогло бы ограничить влияние колдунов и вернуть политическую власть наследной аристократии, а духовную — Церкви.
… понятно… местный Орден Пчелы…
— Что значит вернуть? — не удержался от вопроса Денис, — а разве она у них была?
— Это вопрос… непростой. Да! — именно что непростой! — Элай явно обрадовался, найдя удачную формулировку. — Официальная точка зрения, поддерживаемая Церковью, такова, что изначально Творец передал управление над племенами своим апостолам. Первые апостолы имели в своих руках всю полноту власти над душами и телами паствы,
… особенно хорошеньких девиц…
они были безгрешными и просветленными, их Слово было Его Словом и Слово это было Законом! — произнес он явно наизусть. — Но… исподволь скверна стала проникать в Мир, потомки первых апостолов постепенно все дальше и дальше отходили от Законов, заповедованных Отцами, власть дробилась, разделившись на светскую и духовную, алчность и похоть поселилась во дворцах, и однажды в Мире появились колдуны, которые используя свои богомерзкие искусства захватили власть над людьми…
— А неофициальная? — перебил библиотекаря Шэф, решив не давать последнему сильно отклоняться от заданного курса на современные реалии жизни Высокого Престола.
— А неофициальная, принятая в научных кругах… — немного помедлив объяснил Элай, такова:
… ишь ты!.. у них и научные круги есть!..
… а как насчет Академии Наук?.. хе — хе — хе…
— Маги были всегда и к власти приходили постепенно, в течение долгого времени, и не было никакого захвата власти, а была борьба за власть между различными группировками аристократов.
— Это больше похоже на правду, — прокомментировал слова Хранителя Знаний главком.
— Так вот, — продолжил тот, — все государства юга, начиная с шести Великих Держав: Акро — Меланской Империи…
— Э — э-э — э! Без подробностей! — замахал руками Шэф. — Давай ближе к Престолу.
— Ближе, так ближе… — покладисто согласился Элай. — Все государства юга подписали Эдикт, за исключением Высокого Престола. Фактически это означало, что его власти отказывались от примата верховенства Церкви Единого на своей территории. Церковь отреагировала незамедлительно — был организован сначала Первый Поход Веры, а после его провала — Второй.
— А в чем причины неудачи? — заинтересовался Денис, — ведь, как я понимаю, силы были сильно неравны, — он ухмыльнулся невольному каламбуру, — насколько я понимаю, против Престола действовали объединенные армии всего юга. Так, или нет?
— Все правильно. Соотношение обычных войск было пять к одному, а по численности магов войска Коалиции превосходили престольцев в двенадцать раз. Но… в рядах армии Высокого Престола оказались практически все некроманты со всего континента!
— Это еще почему? — в свою очередь удивился Шэф.
— А потому что второй пункт Эдикта гласил… Я не дословно, — несколько смущено признался библиотекарь, — а так — по памяти.
— Да ради бога, — замахали руками компаньоны, — главное суть!
— Да — а… так вот, второй пункт гласил: Некромантия является мерзким порождением Тьмы! В связи с этим, занятие некромантией является тягчайшим преступлением перед людьми и их главной заступницей — Церковью Единого! Со дня принятия Эдикта все некроманты обязаны прекратить свои богомерзкие практики, кроме того, они обязаны облачится в балахоны белого цвета с черной звездой на груди и на спине — чтобы люди могли заметить их издалека и вовремя перейти на другую сторону дороги, при встрече. Некромантам запрещается выходить из их жилищ после захода солнца — чтобы они не могли осуществлять свои гнусные практики…
— А белые одежды, чтобы были различимы в темноте? — перебил его Денис.
— Думаю да… хотя в темноте все равно ничего не увидишь. Кроме того все некроманты должны зарегистрироваться в ближайшем приходе Церкви Единого…
— … и они, не будь дураками, сразу же побежали в Высокий Престол, где Эдикт не был принят, — встрял главком.
— Именно так.
— И дрались не на жизнь, а на смерть, потому что отступать им было некуда и сыграли решающую роль в победе над силами Коалиции, — сделал свои выводы Денис.
— Так вы все знаете! — с подозрением взглянул на компаньонов Элай, — зачем я тогда рассказываю?
— Откуда?! — с порога отверг эти подозрения Шэф. — Это же элементарно, Ватсон: просто у них не было другого выхода — или на костер, или куда там еще их отправляли, или в бега. Тут трудно не угадать.
— Ну — у… наверное… — согласился библиотекарь, в очередной раз отвлекаясь на свои записки.
«Много нового он сегодня узнает про северян, — ехидно подумал Денис, — особенно в части фразеологии и идиоматики!»
— Другое непонятно… — задумчиво проговорил Шэф. — То, что на роль козлов отпущения больше всего подходят некроманты — это понятно…
— Жертвенных баранов, — то ли поправил, то ли уточнил Элай, на что главком только махнул рукой — мол: один хрен.
— Но! — продолжил Шэф, — должна была быть еще какая-то настоящая причина… по крайней мере — одна.
— Почему ты так считаешь? — живо заинтересовался Хранитель Знаний.
— Видишь ли… все маги, независимо от специализации, достаточно неприятные ребята… ну — у, разве что — целители, так и то… — командор покрутил пальцами, демонстрируя тем самым, что степень приятности даже магов — целителей достаточно проблематична. Согласен?
— Конечно! — горячо согласился Элай. — Мы для них — грязь под ногами.
— Вооот!.. Конечно, при выборе, как ты говоришь — жертвенных баранов, присутствовали соображения типа: разделяя и властвуй — чтобы стравить магов между собою и хорошенько ослабить, а для этого нужно было отделить овец от козлищ, — последние слова Шэфа снова заставили библиотекаря взяться за свои записи, а главком, меж тем продолжил: — но… наверняка была и еще какая-то причина. Поважнее… Мне так кажется.
— Есть такой фолиант, официально не запрещенный, но… — Элай прищелкнул пальцами, демонстрируя степень недостоверности источника информации. При этом он казался смущенным, как доктор исторических наук, сославшийся в беседе с коллегами на «Новую Хронологию» пресловутого академика Фоменко, — называется «Хроники». Так вот… там упоминается, что некроманты владели огромными землями, которые достались Церкви Единого и аристократии, захватившей светскую власть. Все остальные маги были землевладельцами в гораздо меньшей степени. О причинах такого дисбаланса в «Хрониках» не говорится.
— Ну вот! — довольно хмыкнул Денис. — Теперь ясно, где собака порылась! — В ответ на удивленный взгляд библиотекаря, Шэф любезно пояснил:
— Жаргон… На самом деле надо говорить: «Вот, где собака зарыта!» — Покивав командору с несколько обалделым видом, Хранитель Знаний, что-то быстро записал, а потом, несколько смущенно, произнес:
— Лорды… я все-таки не такой большой знаток истории… мне было бы проще рассказать, все что я наметил, а потом ответить на вопросы… Если вы не против, конечно…
— Все — все… молчим! — Шэф и Денис укоризненно уставились друг на друга, намекая что именно оппонент перебивает Хранителя Знаний и препятствует последнему плавно излагать лекцию.
— Пардон, профессор! — не утерпел все-таки Денис, — пока ты не начал, у меня вопрос: почему тогдашнее руководство Высокого Престола отказалось подписать Эдикт, причем наверняка зная чем это грозит.
— Это очень простой вопрос. Владыкой Престола в тот момент был Зия — ар — Фарих — некромант. Больше нигде на юге не было верховных правителей некромантов. Остальное, надеюсь, понятно?
— Понятно… — эхом отозвался Денис.
— Тогда, с вашего разрешения, — Элай взглянул в глаза каждому из компаньонов, — я продолжу. — Дождавшись утвердительных кивков, он заговорил: — Земли Высокого Престола, пережившие два Похода Веры были разорены и пришли в запустенье. Казалось, что время играет на стороне Коалиции и доделает то, что не смогли сделать ни мечи, ни магия — сотрет с лица земли всяческое воспоминание о государстве Ересиарха. Но этого не произошло. Сначала Зия — ар — Фарих проявил себя как величайший политик, он сделал то, что в голову не могло прийти ни одному из властителей юга — он отменил рабство во всех провинциях Высокого Престола. Более того, он издал Указ о том, что отмена рабства будет распространена на все территории, которые будут присоединены к Высокому Престолу в будущем! Все мало — мальски разбирающиеся в политике люди того времени… вернее — считающие, что разбираются, пришли к единодушному выводу, что он сошел с ума. О каких захватах и присоединении земель можно было говорить, когда сам Высокий Престол чудом сумел избежать поражения в последней войне и судорожно зализывал раны!? Зия — ар — Фарих — сумасшедший! Таков был единодушный вердикт всех экспертов.
… интересно, Элай и взаправду сказал: «экспертов»…
… или это все-таки происки лингатомии?..
Но никто из них не понял, что Зия — ар — Фарих мало чем рисковал: во — первых, из-за военных действий, большинство сельскохозяйственных владений, находящихся под его рукой, были разорено, а крестьяне разбежались и фактически и так уже были свободными людьми. Во — вторых, в страну прибыло большое число некромантов — беженцев, не имеющих там никакой собственности и, соответственно, крестьян — рабов. В — третьих, он крайне жестко подавил бунты аристократов, как магов, так и немногочисленных бездарных, которые выступили против отмены рабства. По случайному, или неслучайному совпадению, подавляющее большинство из магов бунтовщиков, а точнее практически все, были не некромантами и были ярыми противниками того, что Зия — ар — Фарих не подписал «Эдикт о мерзких колдунах». Поначалу они боялись открыто протестовать, потому что были в меньшинстве, но Указ о рабстве стал последней каплей, переполнившей чашу их терпения и они восстали. Сознательно пошел на отмену рабства Зия — ар — Фарих, или это была блестящая импровизация — неизвестно, но гениальный политик тем и отличается от обычного, что в ключевой момент принимает правильное решение и неважно — обдуманно, или интуитивно!
— Согласен… — пробормотал себе под нос Шэф, но так тихо, что услышал его только Денис, а Элай пропустил реплику мимо ушей и продолжал лекцию не сбившись:
— Таким образом он дал крестьянам свободу, которая у них и так уже была и одновременно не отнял ничего у некромантов, на которых собирался опереться. По крайней мере у значительного их числа, потому что все же были некроманты, владевшие поместьями и рабами.
— Создал служилое дворянство, — не выдержал на сей раз Денис, выдав шепотом свой комментарий, который, на сей раз, был замечен.
— Как ты сказал? — живо заинтересовался библиотекарь: — служилое дворянство!? Позволь я запишу. — С этими словами он взялся за стило, а Шэф, укоризненно взглянув на Дениса, тихонько, начал отчитывать по — русски:
— Во — первых — обрати внимание: когда я бубнил, он ничего не услышал и доклад не прервал, а когда ты заговорил — здрасьте пожалуйста! — на Королевской набережной слыхать. Но… это хрен с ним, — сделал неожиданное заявление командор, — гораздо хуже, что это фактически неправильно.
— Это в чем это!? — надулся Денис, полагавший себя в некоторой степени знатоком истории. — Шэф ничего объяснять не стал, а только махнул рукой, сделал кислую физиономию и отрезал:
— Потом.
Элай, уже закончивший записи, с большим интересом выслушал диалог на незнакомом языке, а когда понял, что продолжения не последует, вернулся к своей лекции:
Таким образом Зия — ар — Фарих получил гвардию из беглых магов, которым дал приют и защиту, а кроме того, он уничтожил внутренних врагов, готовых, при удачном стечении обстоятельств, воткнуть нож ему в спину. Конечно, недовольные были — как без недовольных… и магов, и аристократов, и крестьян… бунты были… но реформа была проведена и Высокий Престол стал первым государством на юге, где рабство было отменено. Это обстоятельство сыграло важнейшую роль в дальнейшей истории страны.
— Элай! Я тебя умоляю — переходи к современности! — взмолился Шэф.
— Щас — щас — щас! — замахал руками, вошедший в раж библиотекарь. — Еще чуть — чуть, а то будет непонятно. Так вот… Зия — ар — Фарих проявил себя не только как величайший политик, но и как величайший полководец. Он перешел в контратаку и неожиданным ударом оккупировал территорию своего ближайшего соседа — королевство Армед. От истощенного двумя кровопролитными войнами Высокого Престола, король Армеда такой прыти не ожидал и за беспечность поплатился. Казнив короля и приняв на себя корону Армеда, Зия — ар — Фарих тут же освободил рабов и шансы Коалиции на реванш и реставрацию стали равны нулю! Им пришлось бы воевать не только с некромантами, не только с регулярными войсками Зия — ар — Фарих но и с народным ополчением. Такая война заведомо была обречена на поражение.
— А в других государствах юга восстания рабов не начались? — задумчиво вопросил Денис, забыв про просьбу библиотекаря не перебивать. Но тому вопрос понравился и он с горячностью стал объяснять:
— Как это не начались, мой Лорд!?! Как не начались!? — именно, что начались! Слухи о том, что в Высоком Престоле отменили рабство дошли до самых отдаленных уголков, самых отдаленных королевств. Прошло немного времени и восстания черни начали сотрясать весь континент! Казалось, что еще чуть — чуть и законная власть падет повсюду и наступит торжество хаоса! Коалиции стало не до внешнего врага в лице Высокого Престола — на своих бы тронах усидеть! Какая там борьба с ересью?!
— Логично… логично… — пробормотал Шэф.
— И как следствие — огромные массы беглых крестьян кинулись искать спасения в Высоком Престоле! А Зия — ар — Фарих, не будь дурак, стал давать им наделы и драть за это нещадные налоги! Но! Бывшие рабы все равно были счастливы — одно дело, когда с тебя дерут три шкуры в фигуральном смысле и совсем другое, когда эту самую шкуру могут спустить в самом, что ни на есть физическом, твою невесту могут поставить раком прямо у тебя на глазах, твоих детей могут продать как щенят, а могут и убить и тебя и твою беременную жену и твоих малолетних детей. Так вот, простой народ, обложенный Зией налогами, как лиса в барсучьей норе, дал ему прозвище: Освободитель! Короче говоря, к концу его царствования, Высокий Престол стал самым богатым государством юга, а кроме того, Зия провел военную реформу. Коротко говоря, перешел от наемной дружины к регулярной армии по призыву. Бывшим рабам было что защищать и поэтому к «уклонистам» народ относился плохо и, соответственно — число их было крайне невелико.
Изначально Высокий Престол был одним из трех королевств расположенных на Армедском полуострове, названном так в честь самого крупного государства — Армеда, или наоборот — королевство было названо в честь полуострова — ответ на этот вопрос скрыт в глубине веков. После его завоевания, Зия — ар — Фарих взялся за оставшееся королевство — Иплаш, которое оставшись без поддержки Коалиции было завоевано в течении трех десятидневок и Зия, таким образом, распространил свою власть на весь полуостров. Ему хватило здравого смысла и стратегического чутья, чтобы прекратить дальнейшую экспансию. Он остался на полуострове, оборонять который было неизмеримо проще, чем если бы он двинулся дальше, вглубь континента. Горный хребты и три крепости, заложенные им на перевалах: Иршах, Аршах и Яршах, сделали весь Армедский полуостров одной неприступной крепостью…
— Элай! Я тебя умоляю! — начал Шэф, но библиотекарь тут же перебил его:
— Все — все — все! Еще пару слов и перехожу к современности. Иначе будет непонятно.
Он просительно взглянул на Шэфа — видать не часто Элаю доводилось читать лекции и, судя по всему, занятие это ему понравилось. В ответ главком только махнул рукой — мол надо — значит надо, но… Не очень-то поверив в такой уж дефицит времени у Северных Лордов, которым наверняка просто требовалось продолжение банкета — так, по крайней мере, полагал Хранитель Знаний, который уже, как и «весь Бакар» знал о бразильском карнавале на борту «Арлекина», библиотекарь торопливо продолжил:
— Захватив весь Армедский полуостров, Зия провел вторую великую реформу — он отменил частную собственность на землю и сделал ее достоянием государства. После всех войн и реформ, вся земля Высокого Престола стала принадлежать одному единственному хозяину — Рейхстратегу Высокого Престола Зии — ар — Фариху.
… фигасе!.. а чего не рейхсфюреру…
… или рейхсканцлеру…
… чудны дела твои Господи!..
Он роздал ее в аренду крестьянам, магам и немногочисленным аристократам, сохранившим ему верность. Крестьяне, как я уже упоминал, были обложены огромными налогами, но после освобождения из рабства они не считали это такой уж тяжелой повинностью, а честно говоря — вообще не считали за тяготу. Магам и аристократам тоже были выделены земельные наделы, причем безвозмездно и необремененные никакими налогами. Размерами конечно побольше, чем крестьянам, но без излишеств — поставить приличный дом, сад там разбить, огород, но не более того — никакого товарного производства сельхозпродукции на продажу, только для собственного потребления. Да с другой стороны, а кто бы стал на них работать? — рабство отменили, а особых денежных средств ни у кого в тот момент не было. Здесь я должен еще раз отметить всю гениальность Зия — ар — Фариха, как политика — всю эту буйную свору — некромантов и аристократов, он стал держать на коротком поводке, заставив принести присягу и определив на военную службу. В стране не осталось ни одного мага, ни одного — самого захудалого аристократа, который бы не служил. За это все они кормились из рук хозяина — жалование своим офицерам Рейхстратег платил вполне приличное и пока он был жив в стране царили мир и согласие. Вернее, недовольные конечно были, но свое недовольство они держали при себе — жизнь-то дороже…
— Элай! — напомнил о своем существовании Шэф и, кстати, правильно сделал, ибо Хранитель Знаний чем-то напомнил компаньонам глухаря — тот, когда токует, не видит и не слышит ничего, кроме себя любимого и может продолжать этот процесс довольно долго.
— Да — да — да! — Откликнулся тот. — Последнее небольшое отступление — и к современности! Итак! После смерти Зии — ар — Фариха, его наследники медленно, но непреклонно, стали сдавать позиции, завоеванные отцом — основателем. Высокий Престол остался единым государством, но от былого величия, когда он был одним из ведущих государств юга, к данному моменту, не осталось ничего. И сделано это было, как вы наверняка догадываетесь, руками жадных некромантов. Они своими руками разрушили свою же великую державу! Сначала маги добились того, что земельные наделы, переданные им в безвозмездную, пожизненную и наследуемую аренду перешли в их собственность. Затем того же добились аристократы. Но! — у купеческого сундука дна нет! Им и этого показалось мало и они захотели стать полноправными землевладельцами, как в старые добрые времена и иметь людишек, которые бы эти самые земли обрабатывали! Они стали захватывать крестьянские земли вместе с крестьянами. Как следствие начались многочисленные бунты и от идеи порабощения свободных крестьян им все-таки пришлось отказаться, но земли крестьянские они все же захватили. И теперь, Рейхстратег Высокого Престола даже не самый крупный землевладелец в своей стране. Эти захваты привели к еще нескольким негативным следствиям. Первое — регулярная армия, набираемая по призыву из тех же крестьян, стала опасна прежде всего для правящей верхушки, поэтому от нее отказались, что несомненно снизило обороноспособность Высокого Престола — их спасает только то, что его территория теперь никому не нужна…
— Ну — у… территория-то всегда нужна, — счел своим долгом вмешаться в беседу Денис.
— Но не до такой степени, мой Лорд, чтобы начинать кровопролитную войну на краю света. И вообще, затраты на нее значительно превысят прибыль…
— Вот с этого и надо было начинать, — усмехнулся Шэф, а Элай продолжил лекцию:
— Вторым следствием стало то, что крестьяне согнанные со своих земель, были вынуждены, чтобы не умереть с голода, работать на бывших своих землях в качестве наемных работников. Сразу же появилось и расцвело буйным цветом небрежение и воровство. Появилось небрежение и воровство — снизилась производительность. Снизилась производительность — увеличилась доля продукта, отбираемого новыми собственниками у наемных рабочих. Уменьшилась доля крестьян — увеличилось воровство. Увеличилось воровство — усилились репрессии. Усилились репрессии — запылали усадьбы. Запылали усадьбы — снизилась производительность. Замкнутый круг…
… положительная обратная связь однако…
Третьим, и самым неприятным последствием этих, как бы я их назвал — контрреформ, причем неприятным не только для Высокого Престола — Тьма и Бездна с ними обоими, а для всех просвещенных государств юга, стало появление араэлитов. — При этих словах компаньоны многозначительно переглянулись, на что библиотекарь, впрочем, не обратил ни малейшего внимания, а Шэф лениво поинтересовался:
— Что за звери?
— Они хуже зверей, мой Лорд! Они возвели Ересь в ранг Закона, а Закон низвергли в пучину Ереси!
— А если без пафоса? — глумливо ухмыльнулся командор.
— Как же без пафоса!?! — возопил библиотекарь. — Если они утверждают, что Творец не мог заповедовать: Всякая власть от Бога! Если они утверждают, что любая власть есть насилие и несправедливость!
— Анархисты, — прокомментировал Денис.
— Они говорят, что не должно быть ни бедных, ни богатых! Что все нужно разделить по справедливости!
— Большевики, — не стал отставать от Дениса Шэф.
— А еще они утверждают, что все люди равны! И рабы, и маги, и аристократы — все — все — все!
— Демократы! — одновременно объявили компаньоны, после чего недоуменно уставились друг на друга, пораженные подобной синхронностью.
— И вот эта ересь, мои Лорды, не осталась в границах Высокого Престола, а выплеснулась оттуда наружу, подобно тесту из квашни
… ага — ага… какое тесто нахрен?..
… дрожжи в выгребной яме!..
и стала захватывать все государства юга! Сначала близлежащие, а затем распространялась все дальше и дальше, пока не достигла самых отдаленных уголков континента. И нет теперь на юге страны не зараженной этой мерзостью!
— И Акро — Меланская Империя?
— И Акро — Меланская Империя…
— А бороться не пробовали?
— Пробовали… — с тяжелым вздохом признал Хранитель Знаний.
— И как я понимаю, без особых успехов? — добавил соли на рану Денис. Ответом ему послужил новый вздох.
— А почему?
Библиотекарь пожал плечами:
— Думаю, на этот вопрос вам лучше ответит тесть, хотя… я лично полагаю, что меч бессилен против идеи. Уж больно идея привлекательная. Особенно для неимущих.
— Эт-то точно, — согласился командор и после небольшой паузы поинтересовался: — Слушай, а какая у них организационная структура, кто вождь незаможного селянства и трудового пролетариата, кто главный идеолог и вообще, давай подробности!
— Я бы с превеликим удовольствием, Лорд Атос, — развел руками Элай, — но…
— Понятно. А кто может помочь? — Хранитель Знаний задумался.
— Не могу точно сказать.
— А предположить?
— Ну — у… в столице есть Высочайшая Канцелярия Государя Императора, там есть разные департаменты… А кстати! — встрепенулся библиотекарь. — Может тесть чего подскажет. Ему это как-то ближе.
— Ладушки. Поговорим с Уршаном, может действительно чего полезного скажет.
— Тогда я продолжаю — уже чуть — чуть осталось. — Компаньоны синхронно закивали, как китайские болванчики и библиотекарь возобновил прерванную лекцию: — В настоящее главой государства является Рейхстратег, но это номинально, фактически вся власть сосредоточена в руках Капитула Высокого Престола, состоящего из самых сильных магов.
— А вот отсюда поподробней, — попросил Шэф.
— К сожалению, я знаю немного.
— Все, что знаешь.
— Капитул состоит из двенадцати Епископов… — Шэф с Денисом многозначительно переглянулись. — Этим достигается безусловность принятия решения при голосовании.
… сакральное число, однако…
… интересно, во всех мирах так?..
— Ты имеешь в виду, что у рейхсфюрера… тьфу, блин, оговорился — Рейхстратега, тоже один голос? — уточнил Шэф.
— Именно.
— А если кто-то воздержался? — не понял Денис.
— Воздержался? — недоуменно посмотрел на него Элай. — Как это?
— Ну — у… не стал голосовать ни за, ни против.
— А за что тогда? — продолжил недоумевать Хранитель Знаний. Теперь растерялся Денис:
— Ни за что… Просто не хочет участвовать в принятии решения.
— А зачем стал членом капитула? — Денис ответить не успел, потому что слово взял командор:
— Прекратим эту бесполезную дискуссию! — Он грозно воззрился на любознательного Дениса, а библиотекаря попросил: — Продолжай, пожалуйста!
— Да я, в принципе, рассказал все что знаю. Теперь задавайте вопросы, если есть. — Компаньоны задумались, но ничего в голову не приходило.
— Все. Спасибо. Если что, мы еще зайдем. Не возражаешь? — улыбнулся Шэф, поднимаясь из-за стола.
— Нет конечно! — улыбнулся библиотекарь. — Рад был познакомиться с такими образованными людьми… А то и поговорить особо не с кем. — Пора было уходить, но тут у Дениса возник вопрос. Так обычно бывает, когда гости уже вышли на лестницу и вот тут-то и разгорается последняя, самая оживленная беседа. Причем, в основном между представительницами слабого пола. В данном конкретном случае, в сомнительной роли этих самых представительниц выступил Денис:
— А как формируется Капитул? Голосованием среди магов, или турнир какой, или еще как?
— Как его изначально сформировали я не знаю — давно это было. А сейчас все просто: если кто-то из магов хочет занять место в Капитуле, он вызывает на поединок того Епископа, которого считает слабее себя. Они заходят на заре в Дом Исхода — одноэтажный каменный дом без окон, с одной дверью. Дверь замуровывают, оставшиеся одиннадцать Епископов накрывают Дом Исхода непроницаемым куполом и ждут, пока кладка не разлетится вдребезги и из двери не покажется Епископ. Старый, или новый — это неважно, главное, что победитель выявлен. Если дверь остается замурованной, на закате кладку разбирают и выносят два трупа. Тогда каждый член Капитула может предложить одного кандидата и новый Епископ определяется голосованием. Но так бывает крайне редко — я о таком исходе только читал, а на практике никогда не слышал. Если уж маг бросает вызов Епископу — значит он полностью уверен в своих силах. Увеличивать ожерелье — дураков нет.
— Какое ожерелье? — заинтересовался Шэф.
— У каждого Епископа на шее висит ожерелье из черепов претендентов на его место.
— Ни фига себе видок! — изумился Денис.
— Не — не — не! Это не то, что ты подумал. Некроманты умеют уменьшать черепа до размеров мальдийского ореха, — Элай на пальцах показал размер — действительно небольшой, с наперсток.
— А отказаться от поединка вызванный Епископ может? — продолжил любопытствовать Денис.
— Теоретически — да. Но я о таком не слыхал.
— Понятно…
— А раз понятно, то пошли — нечего терроризировать академика. — С этими словами Шэф положил на стол библиотекаря еще пять желтых кругляшей, давая категорически понять, что аудиенция закончена. После такого недвусмысленного демарша главкома, Денису тоже ничего не оставалось делать, как подниматься с насиженного места. Компаньоны вежливо раскланялись с Хранителем Знаний и направились к двери, где их и застал уже запоздалый вопрос библиотекаря, который, видимо, тоже был неравнодушен к «лестничным беседам»:
— Лорды, если позволите, маленький вопрос напоследок…
— Валяй, — вздохнул Шэф.
— Почему Перстень Лорда есть только у тебя, а Лорда Арамиса нет?
Командор выразительно взглянул на Дениса: мол давай — выпутывайся! Покажи, что умеешь не только щи лаптем хлебать! А то привык отсиживаться за спиной руководства! Паннимашь…
— Чтобы палец отдохнул! — ухмыльнулся Денис.
— А разве Лорд имеет право снимать?..
— Нет. Конечно — не имеет. Но… — Денис сделал паузу. — Иногда так хочется… — он не докончил фразу, но Хранитель Знаний его прекрасно понял:
— И мне тоже…
— А я считаю, — взял слово Шэф, — что это просто юношеская бравада. Дурацкая.
— Почему? — не понял Элай.
— Потому что йохар привязан к Перстню!
— Йохар?
— Ты не знаешь о йохарах? — изумился главком. — Мне казалось, что такой образованный человек, — библиотекарь даже порозовел от удовольствия — толстая лесть всегда действует безотказно! — должен был о них слышать, или читать.
— Нет, — покачал головой Хранитель Знаний, — впервые сейчас услышал, от тебя. — Он умоляюще взглянул на стоящего в дверях командора. — Расскажи пожалуйста, хоть в двух словах!
— Ну — у… если только в двух словах, — усмехнулся Шэф, — у каждого Северного Лорда… я имею в виду Истинного Северного Лорда, не полукровку, не выбранного, а того в чьих жилах течет кровь Ледяного Огня…
— … Ледяного Огня… — шепотом повторил библиотекарь, с благоговением глядя на разошедшегося командора, а тот между тем продолжал:
— Так вот… у каждого Истинного Северного Лорда есть йохар — демон — хранитель и живет он в фамильном перстне Великого Дома. Эта сущность оберегает своего хозяина при жизни и жестоко мстит всем причастным к его смерти. Я думал, ты знаешь.
— Теперь буду… — с застенчивой улыбкой пробормотал Элай.
— А вообще, что ты знаешь о Северных Лордах? — вдруг неожиданно спросил Шэф. Неожиданно потому, что Денис был уверен, что они спешат, а получалось, что главком сам напрашивается на затяжку времени.
— Да практически… очень мало… — еще больше смутился Хранитель Знаний. Видимо, отсутствие информации о чем-либо, он воспринимал, как личную недоработку и относился к таким вещам весьма щепетильно. И тут командор снова удивил Дениса — он прочел Элаю целую лекцию о Севере, о могучих Северных Шаманах, которым местные колдуны в подметки не годятся (Элай записал: «в подметки не годятся»), о Северных Лордах, делая основной упор на том, какие кары ожидают людей и нелюдей, магов и бесталанных, которые умудрились обидеть, или же, не приведи Господи! — убить Северного Лорда. Разнузданное воображение Шэфа рождало живописные картины, по сравнению с которыми «Гибель Помпеи» была пасторальным пейзажем, типа «Завтрака на траве»! Хранитель Знаний слушал Шэфа широко раскрыв глаза и оттопырив уши, а когда главком закончил, некоторое время стоял, вперив невидящий взор в пространство, обрабатывая и раскладывая по полочкам полученную информацию.
После того, как его взгляд снова стал осмысленным, компаньоны явственно почувствовали, как ему не терпится усесться за письменный стол и продолжить свои этнографические записки о северных варварах. Сегодня он узнал много нового — пожалуй его доклад, на ежегодном собрании Научного Общества Бакара, объединяющего всех более — менее образованных людей города, будет одним из лучших! Если вообще не лучшим!
