Ничьи Земли.

О времени прихода нашего каравана, который в течение полутора десятков лет двигался одним и тем же маршрутом, местные купцы великолепно знали и готовились к предстоящему торгу основательно и серьезно, но, несмотря на это на торговлю уходило два-три дня. На этот раз, к моему удовольствию, остановка возле поселка под названием Буртуй была сделана на день, причем не для торговли, а для закупок. Как оказалось, в этом поселке наши купцы постоянно закупали изделия местных мастеров, чья стеклянная посуда и изделия из дерева, славились красотой и изяществом во всех четырех королевствах. Так я неожиданно получил выходной день. Предупредив Солдата, я направился в сопровождении Туми посмотреть, как живут местные жители. Впрочем, меня не столько интересовала местная жизнь, сколько их таверны. Мясная похлебка и каша с мясом, которой нас кормили повара каравана, мне уже изрядно надоели. Впрочем, не только мне одному, так как, зайдя в таверну, я насчитал не меньше дюжины наших караванщиков, которые отдавали должное местной еде и питью. После чего, ради интереса, я прошелся по местным лавкам. И вот, выходя из очередного магазинчика, я вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Секундное недоумение вылилось в мысль, поразившую меня своей простотой.

«За мной, похоже, следят!».

Проанализировав ситуацию, я понял, что недооценил орден. Надежда, что маги ордена, находящиеся в Эпшере, не сразу начнут меня искать, а значит, потеряют мой след, когда я уеду из города, не оправдала себя.

«Все же, что-то не сходится. Я пробыл в Эпшере двое суток, а на третьи — уже уехал. Слишком мало времени, чтобы стать на мой след. Вон Бреннон они целую неделю выслеживали…. Хотя, что я понимаю в магии! Впрочем, я могу и ошибаться. Надо проверить!».

Зайдя еще в пару лавок, мне без особого труда удалось вычислить человека, который за мной следил. Это был один из наших охранников. Выйдя из поселка, мы с эмлоком повернули обратно, но пошли в наш лагерь не прямо, а по опушке леса, при этом делая вид, что прогуливаемся на свежем воздухе. Затем, чуть углубившись в лес, я спрятался за ствол, а Туми сказал: — Стань за мной.

Тело напряглось, а пальцы сжали рукоять кинжала. Чувство охотника, ждущего в засаде зверя, взволновало кровь, заставив сильнее биться сердце. Непонятно как, но оно сумело пробудить одну из возможностей дремавшей во мне силе. Проявилась она неожиданно и довольно оригинально. Услышав осторожные шаги, я уже собрался выглянуть из-за дерева, как вдруг увидел шпиона, следовавшего за мной…. прямо сквозь ствол. Растерянность от появления нового зрения прошла почти мгновенно, потому что догадаться, откуда взялась новая способность, было совсем нетрудно, после чего мне осталось как можно лучше использовать его преимущества. Впрочем, видел я не самого шпиона, а только контур его тела, заштрихованный белесым цветом, вокруг которого колебалось черное марево. Вслед двухцветному рисунку пришла расшифровка, в которой говорилось, что это тупой и жесткий убийца. Тут мне вдруг вспомнилось, как Никас говорил о легионерах, которые при орденских адептах выполняют функции боевых псов.

«Кин-чу. Если это пес, то где его хозяин?».

Новое зрение, словно отвечая на вопрос, неожиданно скользнуло куда-то в бок и высветило другой человеческий контур, в тридцати-тридцати пяти метрах от меня. В его ауре было три цвета и более сложный рисунок, который представлял собой темное пятно, находившееся в районе его груди и говорившее о том, что у этого человека есть дар. От него в разные стороны тянулись черные нити. Некоторые из них извивались, словно щупальца, другие, более длинные, двигались скачками, словно прощупывая пространство перед собой, а вот одно из них тянулось куда-то вдаль. Стоило мне проследить, куда ведет эта нить, как стало понятно, что она связывает мага со шпионом.

«Вот и ританский маг нарисовался. Все в сборе или…? Хм. Интересно, а есть здесь еще-кто-нибудь?».

Стоило мне так подумать, как моему взгляду предстала белесая, без малейших следов ауры, фигура. Я даже не сразу понял, что это эмлок, а когда догадался, то подумал о том, что новое зрение универсально: показало мне того, кто стоял за моей спиной.

«А вот ауры у него нет. Да — а…. Существо оно и есть существо. Стоп! И от него тянется к кому-то нить, только призрачная. Интересно с кем у него может быть контакт? Проследим…. Да уж. Мог бы сразу догадаться! С кем еще слуга Мертвого Бога может общаться в этом мире, как не с мертвецами?!».

На другом конце призрачной нити подергивались два темных пятна — неупокоенные души. Странно, но вместе с образами я получал по ним краткую, но емкую информацию. Вот и сейчас мне стало известно, что когда-то давно, здесь, в метрах двадцати от меня, были убиты два человека, а их не погребенные тела были брошены на съедение лесным хищникам. От их физической оболочки уже ничего не осталось, но неупокоенные души продолжали существовать, привязанные к месту своей смерти. За несколько десятков лет, потеряв все человеческое, они превратились в двух остервеневших, обезумевших от дикой злобы псов, рвущихся с цепей и готовых порвать любого, до кого дотянуться их клыки. Этим обстоятельством я и решил воспользоваться: связал их призрачными нитями между собой, а затем удлинил цепь, которая привязывала души мертвецов к месту убийства, после чего под душераздирающие крики ританцев, горящих в огне охватившего их безумия, вышел из своего укрытия и направился на стоянку.

Вернувшись, забрался в корзину и лег, глядя в звездное небо. Туми сел рядом и замер, глядя куда-то в пространство. Был слышен шум, разговоры, вокруг меня были люди, все было вроде как всегда, но где-то внутри меня появилось какое-то тоскливое, не отпускающее душу, чувство. После всего, что происходило со мной и вокруг меня, мне сейчас меньше всего хотелось думать о новом ощущении, но спустя какое-то время я вдруг понял, что это… тоска по дому, а чуть позже поймал себя на мысли, что пытаюсь угадать, какая из звездочек лежит ближе всего к моему миру.

Колокола за городскими стенами начали звонить полдень, когда наш караван подъехал к городу Тасуй, считавшимся неофициальной столицей Ничьих Земель. Это звание было подчеркнуто его высокими каменными стенами, высокими сторожевыми башнями и блестящими доспехами стражников, стоящих у городских ворот. Когда старшина каравана отправился в городской совет за разрешением для торговли, я понял, что если не посмотрю город сейчас, то потом на это у меня просто не будет времени. Стоило Шонару услышать о прогулке, как он сделал недовольный вид, после чего сердито заявил, что времени дает только три часа и не секундой больше. Ему нравилось изображать из себя рачительного хозяина, купца, хотя я знал, что в душе он по-прежнему оставался бесшабашным Солдатом. За время нашей поездки мы не только набрались опыта и сумели распределить между собой обязанности, но и узнали друг друга лучше, что сделало нас, если не друзьями, то хорошими приятелями.

Пройдя через городские ворота, мы с Туми некоторое время гуляли по городу, потом посидели у большого фонтана перед мэрией, после чего решили пойти поесть. Найдя по советам горожан приличную таверну, мы заказали обед. Пока ждали заказанную еду, я невольно прислушался к громкому разговору подвыпившей компании, которая обсуждала предстоящую казнь каких-то злодеев, которая должна состояться спустя час на городской площади. Стоило служанке принести заказанные блюда, как я набросился на еду и тут же обо всем забыл.

Насытившись, мы медленно отправились в сторону городских ворот по одной из боковых улиц, которую нам указали местные жители, как самый короткий путь до городских ворот. Свернув на одну из узких улочек, мы вдруг неожиданно услышали, за своей спиной, частый топот чьих-то легких и быстрых ног. Обернувшись, чтобы посмотреть, кто там несется сломя голову, я вдруг с легким удивлением понял, что это бежит девушка. Мозг отреагировал на ее неожиданное появление, как на возможную опасность, заставив тело напрячься, а руку схватиться за рукоять кинжала, но та, не добежав до нас, неожиданно прыгнула на подоконник, взметнулась вверх, подтянулась и… исчезла в проеме распахнутого окна на втором этаже. В следующую секунду ставни окна закрылись.

«Лихо! В стиле ниндзя. И как все это прикажете понимать?»

От попытки понять, что только что сейчас произошло, меня отвлек новый, теперь уже тяжелый и многочисленный, топот, а спустя десяток секунд, из-за того же угла, выбежало трое парней в темно-красной одежде. Я уже видел одежду таких цветов на местных городских стражниках. Из-за плеч у них торчали рукояти мечей. Вывернув из-за угла, они вдруг резко остановились, после чего стали прислушиваться и осматриваться по сторонам, при этом бросая на нас с Туми подозрительные взгляды. Спустя минуту, когда стражники поняли, что потеряли след беглянки, ко мне подошел один из них.

— Городская стража. Куда она побежала?!

— Туда. За тот угол. А что случилось?

Ничего мне, не ответив, он крикнул: — За мной!! — и кинулся бежать в указанном мною направлении. Его напарники, сорвавшись с места, и бросились за ним. Мы с Туми обменялись недоуменными взглядами и зашагали дальше. Почему я так сделал? Наверно потому, что она была девушкой, а за ней гнались плечистые мужики. Подходя к воротам, мы увидели, что стража у ворот усилена и теперь стояла не у створок, как раньше, а перегораживала дорогу, тщательно проверяя всех, кто хотел выйти из города.

Стоило нам попасть в поле зрения Шонара, как тот быстро нашел нам обоим работу. Поздно вечером, когда я уже собирался ложиться спать, пришел Солдат, с новостями, из которых мне стало понятно, кого мы, с Туми, видели на той улочке.

Оказалось, что в те времена, когда Ничьи Земли были еще пустыми, в них нередко находили убежище люди, которые бежали от властей и от церкви по самым разным причинам. Многие из них здесь оседали, обживались, считая эти земли своей второй родиной. Другие, отъявленные преступники, бежавшие от правосудия, ничего не собирались менять в своей жизни, продолжив убивать и грабить. Естественно, что людям, обжившим эти места, появление таких соседей не могло понравиться. Сначала за ними, на добровольных началах, охотились местные жители, затем на их основе появилось общество, возложившее на себя охрану порядка, которое получило название «клан крови». Прошло еще несколько десятков лет и на этих землях, как и везде, произошло разделение на бедных и богатых — появились свои бароны и графы, чьи дружины стали поддерживать порядок в этих землях. Первоначальное значение общества утратило свой смысл, но распускаться оно не собиралось, хотя большая часть людей покинуло его ряды, уйдя в баронские дружины. Клан решил изменить свое назначение и стал готовить телохранителей и охранников, но, несмотря на отличную подготовку людей, спроса на них не было. Дело заключалось в том, что в отличие от королевств, где было много знати и богатых людей, здесь таких не было, за исключением трех десятков самозваных баронов, к тому же имевших свои собственные дружины. Когда стал вопрос о роспуске клана, кто-то из его совета предложил начать, втайне, готовить убийц и шпионов. Прошло около пяти лет, пока эта тайна не всплыла наружу, и клан крови оказался вне закона. Кого успели схватить — были повешены или сожжены, кто успел бежать — объявлены вне закона. Так как все эти события произошли сравнительно недавно, то казнь одного из них, вместе с семьей, стала своеобразной сенсацией для местного населения. Народ собрался получить удовольствие, а тут….

По рассказу Солдата, получалось так, что во время подготовки к сожжению мужчины, женщины и двух детей, у помоста внезапно появилась девушка. Никто из присутствующих не успел и глазом моргнуть, как ее отравленные дротики принесли приговоренным мгновенную смерть. Стража, оцепившая помост, среагировала на нее только тогда, когда убийца кинулась бежать. Несмотря на то, что ее преследовали три сержанта городской стражи, закончившие в свое время одну из школ клана крови, ее не удалось догнать.

— Она исчезла. Делай вывод, парень.

— И какой вывод ты мне предлагаешь сделать? — спросил я сонным голосом бывшего охотника на нежить.

— Клан крови не разгромлен, раз его тайный совет прислал убийцу, чтобы облегчить, хоть таким образом, их участь.

— Может быть, а теперь давай спать.

Последующие три дня мы крутились, словно белки в колесе. Нас спасало только то, что товара, по сравнению с другими купцами, у нас было немного, к тому же его треть мы приберегали для ярмарки в Бельбекю.

На рассвете четвертого дня караван готовился двинуться в дальнейший путь. Я забрал одеяло, на котором спал у костра, а так же завтрак для Туми и понес все это в корзину. Сложив все это рядом с спящим эмлоком, спустился вниз, вскочил в седло и присоединился к недалеко ехавшему Солдату. Наши утренние поездки, а так же неспешный разговор на различные темы, с самого начала нашего путешествия, стали со временем своего рода традицией. Подъехав к нему, я подумал о том, что сейчас самое время поговорить о том, как нам лучше расстаться, чтобы не возбудить излишних подозрений у караванщиков.

— Привет, Солдат.

— Привет, Дан. Как спалось?

— Нормально. Слушай, я думаю, что пора поговорить о причине, по которой мы с тобой расстанемся.

— Я уже все придумал, парень. Сделаем так. По прибытии в Бельбекю, ты уйдешь в город и задержишься больше положенного времени, после чего мы с тобой громко начнем ругаться. Как говориться: слово за слово и получи расчет! Ну как?

— Сойдет.

— И еще. Ты уже сам реши: как будешь получать свою долю, потому что для нас ты из дела не выходишь. Это будет наша с Ножом благодарность за то, что ты для нас сделал.

— Об этом у нас еще будет время поговорить.

— Дам тебе еще один совет: будешь жить в Бельбекю — съезди за пролив и осмотрись. Вдруг тебе понравится тамошняя жизнь. Если решишь остаться в тех краях, думаю, что это будет последним местом, где тебя будут искать.

Мы еще немного поговорили, а потом я поехал посмотреть, как там Туми. Обычно к этому времени его голова уже торчала над краем корзины.

— Туми! Туми!

Не получив ответа, спешился, привязал лошадь, затем быстрым шагом догнал быкотура, забрался по лестнице, и… увидел, что на дне корзины, кроме эмлока, лежит молодая девушка, прижав кинжал к его шее. Сам же Туми лежал в расслабленной позе с закрытыми глазами.

— Одно лишнее движение или слово, и вы оба будете мертвы. Кивни, если понял.

Сейчас мне ее глаза виделись как колючие льдинки, обжигая холодом.

«Похоже, из тех, что будет убивать без сожаления, а умирать без страха».

Я кивнул.

— Принеси еды и воды, а сам иди, занимайся своей работой. Не волнуйся, с ним ничего не случится, если ты не наделаешь глупостей.

— Как скажешь.

Взяв у одного из поваров лепешку и кусок вяленого мяса, я вернулся.

— Лови, — и сверток с едой полетел ей в лицо. Из положения «лежа» на ограниченном пространстве увернуться от летящего предмета весьма не просто. Она инстинктивно выставила руку, чтобы отбить сверток, а значит, на какие-то секунды перестала контролировать ситуацию, чем я не замедлил воспользоваться. После короткого сопротивления, рука девушки была взята на болевой прием, а она сама замерла в напряженной позе. Толкнул Туми в плечо, но тот продолжал спать, как ни в чем не бывало.

— Что ты с ним сделала?

Ответом стало гордое молчание.

— Не зли меня. Иначе я тебе сначала сломаю руку, а потом сдам охране, не забыв рассказать о том, кто ты на самом деле.

— А кто я?

— Наемная убийца, которую послал клан крови.

Подтверждением моих слов стал инстинктивный рывок ее напряженного тела, а когда поняла, что вырваться не удастся, убийца, от ярости и бессилия, сдавленно, по-зверинному зарычала.

— Спрашиваю в последний раз. Что с ним?

— Сонное зелье. Он просто спит.

— Ты его сейчас разбудишь, и когда я пойму, что с ним все в порядке, отпущу тебя. Иди на все четыре стороны.

С минуту она молчала, обдумывая мною сказанное, потом тихо сказала: — Хорошо, но если не желаешь мне смерти, дай уйти в сумерках.

Я всмотрелся ей в лицо. Оно было очень красивым, но каким-то неживым, словно убийца носила его как маску.

«Вот только глаза тебя выдают. Если хорошо к ним присмотреться, то можно увидеть глубоко спрятанный страх. Интересно, сколько тебе девочка лет?».

— Ты кто?

— Никто.

— Сколько тебе лет?

— Не твое дело.

— И как мне тебе доверять?

— Тут дело не в доверии, а в силе, а она сейчас на твоей стороне. Отпусти руку, — с минуту она массировала плечо, а потом вдруг неожиданно сказала. — Это мою семью хотели сжечь там на площади.

— Почему я должен тебе верить?

— А я и не прошу, чтобы ты мне верил.

Следом за словами по ее красивым губам скользнуло нечто-то вроде презрительной ухмылки. Я усмехнулся в ответ.

— Мне надо тебя обыскать.

Девушка только пожала плечами. Сначала я вытащил из сапожка нож, заточенный не хуже бритвы, потом забрал булавку — заколку из ее волос, изготовленную так, чтобы служить оружием, после чего стал ощупывать одежду, больше всего обращая внимания на толстые швы, и подкладку. Не найдя ничего, перешел к поясу.

— Что в нем зашито?

Та сначала сделала удивленные глаза, но под моим суровым взглядом, все же призналась: — Пилка для металла и еще… пара мелочей.

— Сделаю вид, что верю и вспарывать не буду.

Затем осмотрел ее поясную сумку, но там кроме нескольких флакончиков, зеркальца и расчески, ничего из оружия не было. Все что нашел, упрятал в сумку, которую повесил себе через плечо. Пройдясь последним взглядом по ее стройной фигуре, я посмотрел ей в лицо, и мне показалось, что в ее глазах мелькнуло нечто похожее на уважение. Подтверждением этому стал несколько неожиданный вопрос, говорящий о том, что она больше не воспринимает меня, как купца — караванщика: — Ты кто?

— Дед Пихто. Много будешь знать — скоро состаришься. Буди.

Затем я стал внимательно наблюдать, как девушка достала из своей сумки флакончик синего стекла. Открыла, капнула немножко жидкости на пробку, а затем поднесла ее к носу эмлока, а еще спустя минуту Туми проснулся. Открыв глаза, он неожиданно посмотрел на меня с таким странным выражением, что я напрягся, а затем бросил угрожающий взгляд на девушку, говорящий: если что пойдет не так….

— Дан, мне сны снились…. - тут он увидел девушку и замолчал. Пока я пытался понять, что это: хороший или плохой признак, ситуацию прояснила сама наемница: — Я капнула ему на губы «Дивного сна». Этот настой дарит приятные сны.

— Тебе что, никогда сны не снились? — спросил я у эмлока.

— Никогда. Даже не знал, что подобное возможно.

— Ясно. Я тут приносил Туми лепешку и….

— Я все съела, — быстро сказала убийца.

— Хм! Туми, твой завтрак в свертке. А ты, — я посмотрел на девушку, — постарайся обойтись без глупостей.

В ответ она кивнула головой, дескать, все поняла. Спустившись, я сел на коня, но отъезжать далеко не стал, а поехал рядом. Спустя полчаса Туми вылез из корзины. Какое-то время он шел рядом с быкотуром, а потом попросился сесть на лошадь.

— Что она делает?

— Спит.

— Ты знаешь, кто она?

— Она сказала.

— Хм!

В течение дня мои мысли все время возвращались к незваной гостье. Она привлекала меня, и как женщина, и как загадка.

«Молодая. Красивая. Чего ее понесло в убийцы? Еще ее непонятная фраза о семье».

С приходом сумерек, караван остановился. Мы с Туми поели, посидели какое-то время у костра, а потом направились к корзине. Я поднялся вслед за ним, чтобы убедиться в уходе незваной гостьи. Она была пуста. Спустившись, огляделся по сторонам, но уходить не торопился, так как подсознательно чувствовал, что та не ушла. Так я стоял несколько минут, пока не услышал в темноте чуть слышные шаги. Не оборачиваясь в ее сторону, негромко спросил: — Как тебя зовут?

После недолгого молчания из мрака послышался тихий голос: — Джудит.

— Почему ты не ушла, Джудит?

— Верни мое оружие.

— Раз пришла, то давай поговорим.

Тихими, неслышными, шагами, она подошла ко мне.

— Есть хочешь? — спросил я ее.

— Хочу.

— Поговорим, потом принесу тебе еды. Хорошо?

— Да, — и вдруг неожиданно добавила. — Ты странный.

— Мне уже это говорили. Ты чего-то хочешь от меня. Говори.

Минуту она молчала, потом вдруг стала рассказывать о себе и своей семье. Ее отец действительно был мастером клана крови, но однажды встретил женщину и полюбил. В свое время он много сделал для общества, поэтому ему разрешили уйти, но только с одним условием: отдать клану своего первенца. Как я понял, это была своего рода страховка от предательства. Так Джудит стала воспитанницей клана крови. Девочка оказалась талантливой ученицей, сумев к восемнадцати годам стать старшим учеником, кандидатом в мастера клана. Несмотря на то, что основой воспитания и подготовки была преданность клану, это не отбило у девочки желания узнать, кто были ее родители. Приложив немало усилий, со временем ей все же удалось это узнать. Она даже как-то была проездом в Тасуе и несколько часов следила за их домом. Неделю тому назад она вернулась после задания, и вдруг неожиданно услышала о том, что приговорили к казни одного из мастеров клана крови, а когда узнала, что к мучительной смерти приговорили ее семью, она стала ждать вмешательства клана, в чье могущество она верила так же горячо, как в Истинных Богов. Когда она поняла, что клан не собирается помогать ее семье, она решила сделать все, что было в ее силах. Так она на центральной городской площади.

Выслушав ее, я сказал:

— Тебе же удалось бежать, а так же сбить со следа погоню. Заберись в глушь и пережди там какое-то время.

— Ты не знаешь законов клана. Меня будут искать до тех пор, пока совет не получит явных доказательств о моей смерти.

— Твой клан находится вне закона, к тому же его ряды основательно почистили пару лет назад. В чем заключаются твои опасения? Когда еще совет клана узнает, что это твоих рук дело. Пройдет немало времени….

— Там были люди клана. Я их не видела, но знаю, что они там были.

— Тогда почему тогда они не убили тебя прямо там?

— Они оказались не готовы к тому, что произошло.

— Пусть так, но сейчас они потеряли твой след. Если хочешь, я дам тебе денег. Купишь в ближайшем поселке лошадь….

— Твоя забота меня пугает. Ты, наверно, меня хочешь?

— Ты красивая, но не настолько, чтобы я был от тебя без ума.

— Почему ты меня не боишься? Все люди нас бояться. Детей нами пугают.

— Тебе со мной просто повезло.

Она вскинула на меня удивленные глаза.

— Что значит повезло?

— Не обращай внимания.

— Ты странный.

— Повторяешься.

— Ты хочешь меня?

— Хочу.

— Тогда возьми.

Она резко развернулась ко мне. Наши глаза встретились, затем она наклонилась к моему лицу. В ее больших темно-синих глазах я увидел настойчивое желание. Не успели наши губы соприкоснуться, как тела уже слились в горячем объятии. Тело девушки сотряслось, и я ощутил жаркое прикосновение ее бедра. То, что произошло потом, трудно было назвать любовными ласками, скорее, это была безудержная, неистовая страсть.

Теперь, когда караван передвигался по спокойным, плотно заселенным местам, маги переставили ставить охранный периметр, а охрана смотрела сквозь пальцы, когда кто-то из караванщиков пользовался услугами местных красавец из ближайшей деревни. Именно поэтому появление красивой девушки в моей корзине, если кого-то удивило, то не так уж сильно.

Джудит неохотно рассказывала о том, чем она занималась, но кое-что в ее словах дало мне понять, что ее тренировали как шпиона, а не как убийцу, поэтому ее основным оружием был арбалет, дротики, метательные ножи. Она умела готовить различные зелья и настои, начиная от «Дивного сна» до мгновенно убивающего яда. Пытки, как и искусство любви, так же входило в перечень обязательных предметов, которым ее обучали. Из девушки годами вытравливали все человеческое, прививая мораль и инстинкты хищного зверя, живущего ради утверждения законов своей стаи. Теперь оказавшись вне клана, она потеряла привычные ориентиры. Пытаясь скрыть свою растерянность, она-то предавалась яростной страсти в любовных играх, или самозабвенно оттачивала приемы владения оружием во время редких ночных тренировок. Помочь ей вернуться к нормальной жизни я не мог, так как по своей сути являлся таким же беглецом, как и сама Джудит.

Через трое суток мы достигли нашей основной цели, города — порта Бельбекю, входившего в Союз Свободных Городов. Этот южный узел торговых путей, держал в кулаке торговлю в этой части материка, привлекая к себе купцов, как с севера, так и с юга.

Город поражал своей своеобразной красотой: каменными домами с остроконечными черепичными крышами, с множеством башенок, на шпилях которых крутились всевозможные флюгера; лавками, в которых можно было найти все почти все, начиная от свежего хлеба и сапог, кончая золотом в слитках и ювелирными украшениями; рынками, привлекавшими любителей запретного тем, что на них продавалось все, что душе угодно — всевозможные деликатесы, контрабандные товары, запрещенные магические книги и травы, экзотические рабы и редкие животные.

Город славился не только своими богатствами, но также свободолюбивыми, великодушными и мужественными людьми, живущими в нем. Управлял им, как и в других свободных городах, купеческий совет, который ведал городской казной и распределял деньги на благоустройство города. Закон и порядок в Бельбекю поддерживали две службы. Городская стража и Гончие Псы. Если городская стража занималась простыми полицейскими функциями, то Гончие Псы занимались поиском шпионов, скрывающихся от закона магов и матерых преступников. Сами горожане представляли собой смешение рас, религий и взглядов на жизнь, что не мешало им мирно жить и сотрудничать. Если к ним прибавить сотни приезжих людей, которые потоком вливались через порт и двое городских ворот, выходящих на север и юг, то приезжему могло показаться, что жизнь здесь похожа на шумный, яркой и бурлящей водоворот.

Я посмотрел на небо — через пару часов солнце сядет, а потом посмотрел на стоянку. Вокруг меня никто не суетился, разбирая повозки и перетаскивая товар, как обычно бывало на предыдущих обстановках. Я уже хотел удивиться, как вспомнил слова Солдата, сказанные мне сегодня днем, когда мы только подъезжали к городу: — Сегодня, Дан, отдыхаем, а готовиться к ярмарке к ярмарке начнем с завтрашнего дня.

Огляделся по сторонам. Наши караванщики разбивались по группам и готовились направиться в город. Ко мне подошел Солдат.

— Смотри, Дан! Наши уже на подходе!

Я посмотрел в ту сторону, куда показал Солдат и увидел, как часть купцов, в основном молодых, уже подходили к городским воротам. Они собирались получить в городе все то, чего были лишены последние две с половиной недели — вина и женщин. Следом за ними шумной толпой повалили в город приказчики, погонщики и охранники, которые получили часть причитающихся им денег и теперь собирались хорошо развлечься. Их товарищи, оставшиеся в лагере, провожали счастливчиков завистливыми взглядами.

— Следи за нашим товаром. Охрана есть, но без хозяйского взгляда никак нельзя, — наставлял меня Солдат перед уходом. — Рядом большой город, а значит, и воров много! Перед тем как ложиться, все еще раз внимательно проверь! Все! Я пошел!

Он ушел наслаждаться заслуженным отдыхом, а я остался надзирать за нашим имуществом. Вместе со мной остался Туми. Эмлок сделал вид, причем не для меня, а окружающих нас людей, что остался со мной по дружбе, хотя мне-то прекрасно было известно, что этому существу с холодной кожей, абсолютно не интересна ни жизнь людей, ни их города. Джудит исчезла еще до того, как караван стал на стоянку. Она меня заранее об этом предупредила, объяснив свою предосторожность тем, что в городе когда-то действовала одна из школ клана крови. Теперь она хотела выяснить: не остались ли в городе ее бывшие коллеги. Я дал ей денег, после чего мы договорились с ней встретиться в портовой таверне «Морской Кот», о которой мне как-то довелось случайно услышать.

Ночь прошла спокойно. Солдат появился на стоянке поздним утром, довольный, как кот, который добрался до сметаны. Сказав пару добрых слов о местном вине и шлюхах, он сразу принялся за дело. Несколько часов мы обустраивали нашу торговую точку, затем при помощи нанятых носильщиков перенесли большую часть товара на выделенное нам на складе место. Потом Солдат на пару часов исчез, заявив, что ему надо обсудить кое-какие вопросы, но судя по густому винному запаху и слегка мутным глазам, его собеседником был кувшин вина в ближайшей таверне.

— На сегодня все, парень. Пришла твоя очередь отдохнуть.

— Завтра увидимся.

— Не передумал, Дан?

— Нет. Завтра мы с тобой прилюдно ругаемся, а затем расстаемся.

— С деньгами вопрос, мы вроде, решили.

— Решили, Солдат.

— Давай, парень.

Заплатив стражникам у городских ворот пошлину, мы прошли с Туми под каменной аркой и оказались в городе. Спросив дорогу у первого попавшегося горожанина, я зашагал в порт — мне хотелось увидеть корабли и океан. Сначала долго смотрел на зелено-синюю гладь, потом еще какое-то время ходил, разглядывая корабли. Любовался яркими цветами парусов и с интересом рассматривал разнообразные резные фигуры на форштевнях кораблей, а уже после того, как начало темнеть, мы направились к центру города. Дорога лежала через портовый район, где уже отовсюду слышались пьяные песни вперемешку с крепкими ругательствами и женским смехом. Стараясь держаться подальше от шумных мест, мы свернули на тихую улицу, но не успели дойти до середины, как наткнулись на небольшую тихо гомонящую толпу. Я уже свернул в сторону, чтобы обойти толпящихся людей, как у нас за спиной послышался дробный топот множества ног, а затем раздался громкий голос:

— Станци, это здесь! Тут убили Бэда!!

— Перекройте переулок!! Боцман!! Акула!! Никого не выпускать!! Остальные за мной!! — в его голосе чувствовались сила и властность человека, привыкшего командовать. Мы только успели податься в сторону, как мимо нас пробежало с десяток моряков, вооруженных абордажными саблями. Толпа любопытных, увидев их, попыталась рассеяться, но моряки живо согнали всех зевак обратно в кучу. Только теперь я смог увидеть тело человека, лежащего на мостовой, с кинжалом в груди. Сбоку раздались шаги, и мимо нас прошел мужчина, одетый в свободную белую рубаху, черные штаны в обтяжку и сапоги с длинными голенищами. У него на перевязи я увидел висящий абордажный клинок, а из-за красиво расшитого пояса — кушака торчала рукоять богато украшенного кинжала.

«Наверно, это один из капитанов кораблей, которых нанимают купцы для охраны своих судов от пиратов. Солдат мне еще говорил, что они объединены в Морское братство».

Капитан, наклонившись над телом, несколько секунд всматривался в лицо мертвеца, потом резко выпрямился и обвел гневным взором зевак.

— У какой подлой крысы хватило смелости поднять руку на моего помощника?!!

Ответом стало угрюмое молчание. Судя по всему, люди хорошо его знали, потому что старались смотреть куда угодно, но только ему не в лицо. При этом было видно, что капитан не просто зол, он взбешён, но, несмотря на это держал себя в руках.

— Кто это сделал?!! Если он признается прямо сейчас и объяснит, почему он это сделал, обещаю ему легкую смерть!! — он снова обвел толпу взглядом. — Молчите?! Тогда слушайте и передайте всем мои слова!! Я, капитан корабля «Морской единорог» Станци, обещаю тридцать золотых монет, кто мне сообщит об убийце Бэда!! Тем, кто знает что-либо об убийстве, но не скажет, умрет мучительной смертью! Ему переломают руки и ноги, затем снимут кожу и посыплют солью, после чего оставят жариться на солнце. Вы меня хорошо знаете! Я слов на ветер не бросаю!

После его слов наступила тишина, которая спустя минуту была прервана громким топотом бегущего человека. Бесцеремонно растолкав стоящих у него на дороге людей, он бросился к лежащему телу. Наклонился, несколько секунд смотрел мертвецу в лицо, затем резко выпрямившись, громко закричал: — Какая тварь это сделала?!! Убью!! Ярд отомстит убийце!!

Неожиданно меня дернул за рукав эмлок. Я наклонил голову к Туми.

— Он убийца, — тихо сказал мне эмлок. — Этот Ярд.

Я недоуменно посмотрел на него. С чего это вдруг у него развились дедуктивные способности?

— С чего ты взял?

— Душа еще не ушла из тела. Когда он наклонился, его аура пришла с ней в соприкосновение и душа убитого узнала своего убийцу.

К сожалению, наше шептание показалось подозрительным кое-кому из моряков, к тому же обладавшему отличным слухом, потому что, подойдя к нам, он резко спросил: — Живо отвечайте! Что вы там говорили об убийце?!

В следующую секунду мы оказались в центре внимания. Я выругался про себя. Для полного счастья нам только не хватало привлечь к себе внимание всего города.

«А так и будет! Это называется стать незаметным в большом городе! Вот дерьмо! А куда теперь деваться?».

— Туми говорит, что может найти убийцу.

— Туми это кто?! — раздался голос за моей спиной.

Я развернулся. Передо мной стоял капитан, а за его плечом стоял Ярд.

— Вот он, — я положил руку на плечо эмлока.

— Почему он сразу не сказал? — в голосе Станци чувствовалась угроза.

— Потому что узнал об этом несколько минут тому назад.

— Ты сам кто?!

— Дан.

— Ты что, пес шелудивый, еще не понял, с кем разговариваешь?! — вскинулся на меня Ярд. — Так я тебя сейчас поставлю на место! Ты….!

Его крик словно подстегнул моряков, заставив их положить руки на рукояти ножей и абордажных сабель.

— Замолчи! — оборвал его угрозы капитан, потом обратился ко мне. — Говори все, как есть!

Мне нечего было ему сказать, поэтому я повернулся к Туми.

— Действуй, парень.

Эмлок вплотную подошел к Станци, затем приподнявшись, тихо произнес: — Нужен кусок мела для того чтобы очертить круг вокруг трупа. Еще мне нужно, чтобы люди делали то, о чем я их попрошу.

Капитан, несколько мгновений, внимательно и цепко, изучал лицо эмлока, потом подозвал ближайшего матроса и приказал ему принести мел. Каждая следующая минута молчаливого и тревожного ожидания заставляла толпу все больше нервничать, нагнетая напряженность с каждой минутой ожидания все больше и больше. Наконец, раздался топот тяжелых сапог, и прибежавший матрос вручил Туми мел. Видя обыденность происходящего, на лицах людей появилось облегчение, но как оказалось, они слишком рано расслабились. Стоило эмлоку стать в нарисованном мелом круге, рядом с мертвецом, как улицу окутало невидимое облако, пропитанное смертью и кровью, а после того как он стал что-то негромко забормотать, мне вдруг показалось, что слышу где-то над головой хлопанье тяжелых кожистых крыльев. Судя по шарящим в пространстве напряженным и испуганным взглядам людей и моряков, все остальные чувствовали то же самое. В их воображении Туми перестал быть человеком, его место занял чужой, голодный, жадный до человеческой жизни, монстр, готовый вот-вот показать свой жуткий облик. Даже я прочувствовал нечто подобное, поэтому неудивительной показалась истерика одной из размалеванных девиц, стоящих в толпе, а так же раздавшиеся следом истошные и бессвязные вопли еще одной из женщин. Неожиданно кто-то в толпе забормотал молитву, которую подхватили сразу несколько голосов. Последним штрихом стал упавший на колени мужчина с испитым лицом, который громко стал просить у Истинных Богов прощения за свои грехи. Стоящие рядом с ним люди, отпрянули от него, словно от больного проказой. Напряжение достигло такого предела, что казалось, еще одно мгновение и панический ужас захлестнет всех без исключения, но тут эмлок вышел из круга и наваждение исчезло. Люди, словно проснувшись после тяжелого, кошмарного сна, стали непонимающе оглядываться по сторонам. Туми, дал им несколько минут, чтобы прийти в себя, после чего, четко и внятно, сказал: — Каждый из вас должен подойти к мертвецу и взяться за рукоять ножа, торчащего из его груди, после чего отпустить ее и выйти из круга!

Сказав это, он подошел ко мне и стал рядом. Станци, уже не сомневающийся, как и все остальные, что перед ним темный маг, внешне похожий на мальчика, скомандовал толпящимся людям: — Эй, вы! Живо! Пошли по одному в круг!

Страх перед неизвестным, особенного после испытанного ужаса, оказался больше боязни перед Станци, капитана каперского корабля, известного всему побережью. Уже позже я узнал об этом, а так же о том, что этот человек некогда командовал пиратским кораблем, наводя страх на купеческие суда, а потом совершенно неожиданно купил у властей прощение для себя и своей команды. Позже он создал Морское Братство, в которое вошли одиннадцать капитанов со своими командами. Тысяча матросов с каперских кораблей, которые мало чем отличались от пиратов, представляли собой немалую силу, с которой приходилось считаться всем, начиная от купеческого совета города и кончая последним матросом. Жестокий и волевой человек, который не привык, чтобы его приказы игнорировались, увидев, что люди не просто замерли, а даже бояться пошевельнутся, громко и резко скомандовал одному из моряков, стоявшего рядом: — Сабля!! Живо разберись с этими сухопутными крысами!

Уже спустя минуту после отданного приказа, в круг влетел один из зевак, в грязной одежде и с опухшим лицом пьяницы. Следом за ним, благодаря щедро раздаваемым пинкам и оплеухам, у меловой черты выстроилась очередь из нескольких человек. Бродяга, в полной тишине, осторожно протянул руку и взялся за рукоять, затем замер в ожидании. Капитан посмотрел на эмлока. Тот сразу понял, что хотел спросить у него капитан капера и громко сказал: — Он не виновен! Вы все увидите, что произойдет, когда рукояти кинжала коснется убийца!

Люди, убедившись, что ничего страшного не происходит, стали быстро, один за другим, входить в круг и касаться рукояти кинжала. После того, как последний из них прошел испытание, Станци бросил испытывающий взгляд на эмлока. Тот спокойно его выдержал, а затем сказал: — Остался еще один человек.

Капитан посмотрел на своего соратника.

— Ярд, пройди испытание.

— Станци! Ты мне не веришь?! Меня здесь не было! Мы же все как братья!! Ты…!

— Ярд! — сейчас в голосе капитана звучала непреклонность.

Тот открыл рот, но резкий взмах руки капитана, заставил его замолчать. Ярд медленно повернулся и пошел к очерченному мелом кругу. Ему осталось сделать еще шаг, как вдруг раздался голос Туми: — Не смей наступать на очерченную линию!

Услышав его слова, моряк замер, а потом осторожно переступил линию. Остановившись у трупа, он остановился. Даже при неровном свете факелов, стало видно, как его лицо побледнело. Наконец он наклонился и ухватился за рукоять кинжала. Только он успел ее коснуться, как глаза трупа открылись и на его невидящих глазах показались кровавые слезы. Убийца, отпустив рукоять кинжала, резко отшатнулся и застыл, не отводя взгляда от кровавых слез текущих по щекам мертвеца. Время, казалось, застыло. Наконец, в тяжелой, давящей на сердце тишине, раздался вопрос: — Почему?!

Ярд, с трудом оторвав взгляд от мертвеца, медленно развернулся в сторону капитана, и сказал: — Все дело в Лакри. Я до сих пор ее люблю.

Его слова словно разорвал невидимые путы, которые заставляли стоять людей в полной неподвижности. Они задвигались, кто-то закашлялся, а одна из женщин всхлипнула, приложив платок к глазам. Станци, до этого стоявший и разглядывавший Ярда, словно видел его впервые, повернулся к матросам, стоящим за его спиной и зло крикнул: — Чего стали!! Гоните их всех отсюда!!

В его взгляде и голосе было столько бешеной ярости, что матросы еще не успели ничего сделать, как люди развернувшись, кинулись бежать со всех ног. Спустя минуту, после того как стих топот множества ног, снова наступила тишина. Станци медленно повернулся к убийце, затем, не отводя от его лица, медленно подошел к нему. Я видел, как его рука судорожно ухватилась рукоять кинжала, торчащего из-за пояса, но даже в этот момент он сумел сдержать себя. Ярд, равнодушный ко всему, стоял, опустив голову, совершенно не обращая внимания на окруживших его моряков, стоявших с обнаженными саблями в руках. С минуту он еще смотрел на убийцу, а затем отдал приказ: — Отвести эту тварь на корабль! Я буду через час!

Затем он повернулся в нашу сторону и негромко сказал: — Не знаю и не хочу знать, кто вы. Скажите только: где вас найти?

— Зачем? — спросил я его.

— Вы что не слышали?! Я обещал награду!

— Мне не нужны деньги, — сказал Туми.

На этот раз капитан не стал меряться взглядом с эмлоком, а быстро сказал: — Как хотите.

Мне даже показалось, что он даже обрадовался этому ответу.