Загородное поместье семейства Браннов. Королевство Ритан.

— Я тебе еще раз говорю, Бреннон: это был посредник!

— Посредников нет! Это легенда! Существа, которые живут в межмирье?! Чепуха!

— А Сумеречный мир? Тоже легенда, сестра?

— Он есть. Спорить не буду. Но то, о чем ты говоришь — бред! Хорошо, тогда скажи, как он выглядел?

— Он высокого роста. Глаза…. Ты знаешь, когда пытаюсь вспомнить его внешность, словно что-то стирает его черты в моей памяти. Странно. Остались только общие детали, но и они уплывают…. Не понимаю! Я видел его! Я говорил с ним!

— Нет, так нет, — примиряюще произнесла красивая женщина средних лет. — И о чем ты с ним говорил?

— Он предложил научить меня создавать магическое оружие, которому позавидуют сами боги!

— Ты не бог, ты — человек! Ты забыл Меч Мести, который вышел из твоих рук? А кинжал Последнего Проклятия?

— Все так, но он говорил о фей-хи.

— Ну, конечно, искра божественной силы в теле человека! Маркес, это просто красивая легенда! Хм! Подожди, а ты не думаешь, что это могла быть уловка могущественного мага, чтобы таким образом узнать наши тайны?

— Ты что смеешься?! Да какую нужно иметь силу, чтобы пробить три ступени защиты нашего дома? А пройти призраков — стражей, которых выставил вокруг нашего дома орден Черной Змеи? Причем заметь — ни одно охранное заклятье не подняло тревогу и это притом, что он не был бесплотным духом, а живым существом. Из плоти и крови!

— Ты же сам говоришь, что не помнишь его…. - но заметив гневные огоньки в глазах брата, не стала спорить. — Пусть так. Тогда… я не знаю, что сказать! Хм! И он обучит тебя просто так?!

— В обмен на книгу!

— Ты имеешь в виду реликвию нашего рода?

— Да.

— В принципе, не такая уж большая потеря. Старинная книга, написанная на непонятном языке. А вот насчет фей-хи…. Знаешь, мой дорогой брат, как в некоторых хрониках называют эту силу?! Сила огня, опаляющего разум! Ты только вдумайся в эти слова!

— Ты же сама только что говорила, что все это только легенды, которые неизвестно каким образом сохранились в наших хрониках! И они, ты права, сестра, не больше чем старинные сказки! К чему я это тебе говорю? Те крупицы знаний, что мы знаем о фей-хи, ничего не имеет общего с тем, что она собой представляет! Они словно пара снежинок в бушующей пурге! Эта сила делает из простого человека полубога!

— И об этом тебе рассказал Посредник?

— Да. И еще о многом другом! Получив такую возможность, я смогу выращивать в себе искры фей-хи и передавать их другим людям. Представляешь, сестра, я смогу стать прародителем расы новых людей. Полубогов!

— Маркес, зачем тебе это?! Ты мастер, чьим зачарованным оружием восхищаются как южные, так и северные королевства…!

— Ты не понимаешь! Я смогу создавать людей, которые сами по себе, станут могучим оружием! Ведь фей-хи это великая сила, и если пробудить ее в человеке, ему не будет равных ни в бою, ни в магии! Ты просто вникни в мои слова!

Бреннон промолчала, не желая дальше спорить, так как она хорошо знала своего старшего брата: когда он увлечен какой-то идеей ему лучше не возражать, какой бы безумной та не казалась. Со временем тот сам поймет ее бредовость, либо воплотит ее в жизнь. К тому же она не поверила в рассказ Маркеса о Посреднике и его предложении, а это могло означать только одно: с ее братом что-то происходит. В нем чувствовался какой-то душевный надлом. Причем об этом говорил не только его внешний вид, но также и его жена, которая уже несколько раз жаловалась Бреннон на своего мужа. Мало спит, мало ест, ночами пропадает в своей мастерской.

— Вот то-то, Бреннон! — торжествующе заявил мужчина с дововольно привлекательным лицом и наполовину седой головой. — Видишь, тебе и сказать нечего!

— Нет! Мне есть что сказать! Ты собираешься помочь людям стать полубогами?! Да?!

— Да. Так вроде я тебе уже говорил об этом? Почему ты….

— А ты подумал о церкви?!

— Да. Она скажет, что это ересь. Но так скажут священники, которые сами являются обычными людьми со своими страстями и ошибками. Да и откуда они могут знать истинную волю богов, когда те отвернулись от нас со времен окончания Древних Войн?!

— Замолчи сейчас же!

— Хорошо. Молчу. Ты, Бреннон, среди нас была самой разумной девочкой. Я был мечтателем и фантазером, а малышка Дарин любила розыгрыши и шалости. Ты, в отличие от нас, была самой спокойной, хозяйственной и рассудительной.

— Если ты признаешь это, то послушай моего совета. Оставь все как есть.

— Нет! Я уже все решил! Да, мы живем во дворце и едим с серебряной посуды. Но это клетка! Для нас! Для моего разума и духа! Договор, который был заключен нашим дедом, отдал нас в рабство ордену! И ты это знаешь! У меня трое детей и я не хочу, чтобы они, как и их отец…!

— Прекрати! Или ты хочешь кончить так, как наш отец?!

— Вот поэтому я хочу получить свободу!

— Подожди! Я поняла! Ты сам хочешь стать… полубогом…. Да? Это твой способ вырваться на свободу?!

— Ну…. не знаю, Бреннон. Честное слово, не знаю, — сейчас в голосе Маркеса не было той убежденности, которая до этого присутствовала чуть ли не в каждом его слове.

— Нет, Маркес. Ты знаешь! Ты хочешь отомстить ордену за наших родителей! Я читаю это в твоих глазах!

— Да. Да! И еще раз — да! Так оно и будет, если орден не откажется от своих прав на нашу семью! Я вырву этот гниющий и разлагающий все вокруг себя корень зла! Я уничтожу…!

— Брат, одумайся! Ты не думаешь, к чему это может привести?! Если ты не хочешь подумать о себе и нас, тогда подумай о своих детях!

— То, что я собираюсь сделать, будет в первую очередь сделано для них! Когда они вырастут — они поймут меня! На этом — все! Я больше не хочу об этом говорить!

Окрестности города Туран. Королевство Лирия.

Мое возвращение в реальность было похоже на всплытие из глубины. Словно, там, в темной глубине, мне пришлось долгое время жить, а потом — раз и я вдруг выплыл на поверхность, в мир света и тепла. Это пришло откуда-то из подсознания, чей неясный посыл был получен мной почти одновременно с тем фактом, что я неспешно иду по лесной дороге. Во всем этом было что-то не так. Я замедлил шаг и стал оглядываться по сторонам. Золотой шар солнца стоял в зените, легкий ветерок лениво шевелил листвой деревьев, плотно обступивших с двух сторон дорогу. Птицы, скрытые в зелени деревьев, весело перекликались друг с другом. Еще я отметил, что недавно прошел сильный дождь, так как на подсохшей земле четко виднелись следы лошадиных копыт, а также две или три колеи от тележных колес. Здесь было все понятно: недалеко деревня, да и лето в полном разгаре, а значит, посевные работы…. Все вроде правильно, но когда в голове всплыл вопрос, что я делаю на лесной дороге, а затем «куда иду?», мне вдруг стало понятно, что абсолютно ничего не знаю о себе. После нескольких безуспешных попыток пробиться сквозь стену, отгораживающую меня от памяти, я решил пойти другим путем. Остановившись, принялся осматривать свою одежду. Темно-вишневого цвета камзол и штаны в обтяжку. Белая рубашка. Темно-красные сапоги. В тех редких карманах, что я обнаружил, ничего не было. Ни бумаг, ни денег. При этом было очевидно, что одежда была сделана на заказ для торжественных случаев, но никак не для путешествий в сельской глуши. Это противоречие привело меня к ощущению, что и я, вроде этой парадной одежды, здесь явно лишний. Объяснить откуда появилось во мне это чувство, мне было трудно объяснить, но я принял его к сведению, тем более что мое внутреннее чутье, похоже, было с этим согласно.

«Памяти нет, но не всей, а только ее части, касавшейся воспоминаний. Иначе откуда берутся все эти сравнения и определения в моей голове? Хм! Человек-загадка. Словно название из бульварного романа. Роман. Бульварный. Употребил это словосочетание, а смысла этих слов… не знаю. Вернее, не помню. Очень интересно. С чего начнем? Хм. Для начала надо бы определиться на местности и понять: откуда и куда иду. Узнаю — будет от чего отталкиваться в своих предположениях. Итак, вперед!».

Не успел я пройти и сотни метров, как меня окликнули. Оглянувшись, я увидел стоявших на обочине, у самых деревьев, троих мужчин. Двое из них были коренастыми и крепкими на вид мужиками. У третьего были узкие плечи и тусклые, невыразительные глаза, но зато у него были длинные руки, что могло стать преимуществом в ближнем бою.

Лица у всех троих были грубыми и невыразительными, а одежда мятая, грязная, с пропалинами, которые остаются после частых ночевок у костра. На левой щеке мужчины, стоявшего посредине, красовался безобразный шрам от ожога, а его грубо вылепленное лицо говорило о жестокости и свирепости. Стоящего слева от него, я определил как бывшего крестьянина. На эту мысль меня навела его борода, широкая, некогда белая рубаха, пущенная поверх домотканных штанов, а так же топор, который он держал в руке. У длинного и худого парня ничего в руках не было, но это ничего не значило, так как у умелого бойца любое подручное средство могло стать грозным оружием. С минуту мы присматривались друг к другу, пока главарь со шрамом не спросил: — Далеко идешь, путник?

— Далеко. Отсюда не видно.

Разбойнику явно не понравилось ни мой ответ, ни мое спокойствие, и он скосил глаза на стоящего от него по правую сторону бородатого здоровяка, словно о чем-то его спрашивая. Разбойник с топором уже открыл рот для ответа, но в последний момент передумал и только пожал плечами. Его жест говорил: что есть, то есть. Нового ничего не скажу. Что по-настоящему было скрыто под этим коротким обменом взглядов, я просто не знал. Так мне показалось.

В этот самый миг я что-то почувствовал, что-то новое и незнакомое для себя. Несмотря на это, ситуация не располагала к анализу, так как эта троица, а двое из них были вооружены холодным оружием, были, и это в лучшем случае, грабителями с большой дороги. Мое умозаключение подтвердили слова главаря: — Если хочешь жить — гони деньги и скидывай одежду, а будешь хохориться, племяшу тебя отдам. Будешь долго умирать. Ой, как долго!

— Гы-гы-гы! — поддержал его «крестьянин», выставляя на всеобщее обозрение черные пеньки зубов.

Третий из них, длинный и худой парень, с пустым взглядом, смотревший куда-то, сквозь меня, тоже оживился и словно только что, увидев меня, заговорил. Это выглядело так, словно в бездушную куклу вставили ключ и завели пружину.

— Сначала я тебе выколю тебе один глаз, потом начну резать тебя на маленькие — маленькие кусочки. Ты будешь долго — долго кричать. Я люблю, когда плачут….

— Уже испугался! — перебил я его. — И что дальше?

Не то, что я ему не верил. Нет, верил, но при этом не чувствовал ни страха, ни беспокойства. Их просто не было. Создавалось впечатление, что все подобные эмоции из меня вытащили, а вместо них в моей душе образовалась холодная и равнодушная ко всему пустота. После моих слов наступило недоуменное молчание. Если маньяк, снова застыл неподвижной куклой, то второй бандит, с грязной неопрятной бородой, стал нервно переминаться с ноги на ногу, при этом поигрывая топором.

Один против трех, без оружия, и не боится. Почему? Этот вопрос крупными буквами был написан на лице главаря. Решив ускорить развязку, я нагло усмехнулся и тем самым подтолкнул главаря к действию. Судя по всему, разбойник решил, что этот тип от страха совсем потерял голову и потому ведет себя странно, потому что его следующие действия, по-другому никак нельзя объяснить. Когда главарь подошел ко мне и замахнулся ржавым мечом, он ожидал, соответствующей реакции, свойственной его жертвам, но он никак не ожидал прямого удара в челюсть. Не ожидали подобной наглости и его подельники. В рассчете на их растерянность я уже собирался продолжить атаку, как неожиданно подал голос бородач: — Но-но! Не балуй! Хуже будет! — после чего сделал по направлению ко мне несколько быстрых шагов, после чего остановился. Видно учел неудачный опыт главаря, который сейчас ворочался в пыли. Думая, что тот сейчас нападет, я развернулся в его сторону, но это оказалось лишь отвлекающим маневром, так как в эту самую секунду, выхватив откуда-то из-за спины заржавленный тесак, на меня бросился садист. От неловкого выпада тесака я легко ушел, но бородач с топором оказался не в пример садисту довольно хорошим тактиком. Не нападая, старался своими действиями подставить меня под мясницкий нож сумасшедшего племянника, но и он не ожидал, что я брошусь на человека с оружием. Движения садиста были настолько неловкие, что уйти от его оружия, а затем сбить с ног неуклюжего противника мне не составило никаких проблем, но добить его не удалось, так как помешал подбежавший бородач. «Крестьянин» был явно не трусом, потому что даже тупой разбойник должен был сообразить, что им попался не простой противник, но несмотря на это, он стал кружить около меня, размахиавая топором. Я видел — он боялся. Его глаза его бегали, он тяжело дышал, перескакивая с места на место и размахивая топором.

«Нервничаешь, падла. Это хорошо».

Отпрыгнул в очередной раз в сторону, я попробовал обмануть бородача и сделал пару быстрых шагов в сторону уже почти очухавшегося племянника — садиста, который сейчас сидел на дороге и тряс головой. К сожалению, он так и не выпустил из руки свой тесак, который можно было использовать в качестве оружия. Бородач тут же кинулся ко мне, я сделал шаг назад, как вдруг неожиданно воздух прорезал яростный вопль. Я инстинктивно повернул голову на крик, и в этот самый миг бородач метнул в меня топор, а затем бросился на меня с ножом в руке. Неожиданность нападения включила инстинкт самосохранения, а тот включил рефлексы и навыки, способствующие моему выживанию.

Даже те, которые мне не свойственны. Неожиданно сам для себя я выбросил вперед правую руку, из которой вырвался сноп серо-жемчужного пламени. Он почти мгновенно сжег летящий топор и его владельца. Самое время было удивиться, но на это у меня просто не было времени, так как сбоку набегал с перекошенным от ярости лицом сумасшедший родственник главаря. Из его рта вырывалось нечто похожее на глухое рычание зверя, а на губах пузырилась пена. Он тупо целил мне в живот своим тесаком, который зажал в выставленной вперед руке. Придумать что-нибудь глупее было трудно. Словно на тренировке, я подбил руку с ножом и, когда она улетела вверх, принял ее на плечо и сломал в локте. Нож упал на землю, а бандит завизжал, как свинья. Три жестких удара в корпус, заставили его заткнуться. Задохнувшись, он рухнул на землю. Подойдя к нему, я резко поднял и опустил ногу. Хрустнула раздробленная гортань. Несколько секунд я смотрел на выпученные глаза, на лицо, стремительно наливающееся синевой, потом подобрал с земли тесак и пошел к стоящему на четвереньках главарю разбойников. Я резко толкнул его ногой в бок, и он упал на спину. Наклонившись над ним, с минуту наблюдал, как мутная пелена боли сменяется страхом в его глазах.

Грумар, беглый каторжник, грабитель и убийца, придя в себя и увидев склонившегося над ним человека, неожиданно подумал о том, что смерть может приходить в разных обличьях, но тут же эта, в какой-то мере, даже философская мысль, была смыта потоком страха, который словно кислота стал разъедать его сердце и мозги. В панике он неожиданно ощутил себя жуком, наколотым на острую щепку, которым он в детстве любил обрывать лапки.

«Как жук на щепке. Как жук на щепке. Как жук….».

Эта мысль, бьющаяся в его черепе, вдруг неожиданно была оборвана вопросом, который задал ему незнакомец: — Что это за место?!

— Э…. Милостивый господин. Это Азорский лес. Владения графа….

— Плевать на графа! Что за страна?

— Это… Лирия, добрый господин. Королевство Лирия.

Я прокатал эти слова в уме, но они мне ничего не сказали. Даже больше того, где-то внутри меня снова появилось ощущение внутреннего противоречия.

— Где оно находится?!

— Не понимаю вас, милостивый господин.

— Хм! Рядом с Лирией есть другие… королевства?

— Есть, добрый господин. Ритан…. Замрик и Дуризия.

— Хм! Как этот мир называется?

— Мир? Не знаю такого слова, добрый господин. Я неграмотный.

— Куда эта дорога ведет?

— В город Туран, добрый господин.

— Сколько идти до него?

— Два часа пехом…. - в это самое мгновение лезвие тесака разрубило ему горло. — Хр-р-р!

Отбросив тесак в сторону, я наклонился и взял в руки меч главаря. Помахал им, пару раз нанес удары сверху вниз по воздуху, после чего попытался проткнуть воображаемого противника.

— Не мое.

С этими словами я бросил меч на траву и зашагал по дороге, раскладывая по полочкам полученную мною информацию. Для начала мне стало понятно одно: все, что со мной происходит, входит в противоречие тому, что я когда-то знал раньше.

«Ничего такого, что я мог бы считать своим, а ведь человек связан с окружающим его миром тысячами нитей, поэтому если даже большую часть из них оборвать, вполне хватит тех оставшихся….».

Мысль оборвал цокот копыт, сопровождаемый металлическим лязгом и звоном. Недавний опыт встречи с разбойниками, заставил меня сойти с дороги и углубиться в лес. Спустя несколько минут мимо меня проскакал отряд воинов в кольчугах и шлемах, вооруженный мечами и копьями. Пропустив их, я вышел на дорогу, и некоторое время задумчиво смотрел на блестевшие доспехи и солнечные блики на остриях копий. Еще минута и они скрылись за поворотом лесной дороги.

«Средневековые воины. Доспехи, мечи, копья. Так каким образом меня занесло в Средневековье?! Как сказала бы Алиса: становится все чудесатее и чудесатее. Впрочем…. Гм! Теперь хорошо бы понять, что такое Средневековье? И кто такая Алиса? Я только что оперировал всеми этими словами… и теперь не знаю, что это такое? И что значит: оперировал? Мой бог! Теперь не понятно чему ужасаться: тому, что так много знаю или тому, что столько забыл? Все. Хватит. Решаем проблемы по мере их поступления».

Шагая по дороге, я все же снова сделал попытку разобраться с нелогичностью своего сознания.

«Мои мысли и слова, временами, прорываются сквозь темную пелену, которая окутывают память, дают оценку событий, происходящих вокруг меня, но только стоит попытаться вникнуть в их смысл, как нить рассуждений теряется, так же как и значения этих слов. Какие-то избирательные провалы в памяти. Впрочем, с учетом фокуса с серым пламенем, который мне удалось проделать, это выглядит не таким уж странным, — тут я в третий раз осмотрел свою правую руку. — Кстати, это был не просто серая струя пламени. Руку в тот момент облегала… полупрозрачная перчатка. Точно! Была перчатка. Воспринять это можно как чудо… или волшебство, что противоречит здравому разуму. Но это было. Это факт. Сожгла дотла. Хм! Примем к сведению. Вот только как этим хитрым фокусом пользоваться? Представим нападающего врага. Теперь мы его….».

Моя правая рука метнулась вперед…. но ничего не произошло. Я попробовал еще раз. И еще. Но после некоторых попыток понял, что все мои ухищрения бесполезны и решение этой задачи лежит где-то в другой плоскости. При этом ни чувства разочарования, ни сожаления при своей неудаче я не почувствовал, а просто принял к сведению и продолжил путь.

Уже начало смеркаться, когда я увидел город. Впрочем, называть его так, я бы не стал. Во-первых, он был обнесен деревянным тыном, а во-вторых, над ним торчало порядка двух десятков остроконечных крыш двух или трех этажных зданий, а остальная, большая часть города, была скрыта за забором. При виде того, что разбойник назвал городом, я скептически хмыкнул.

«Тому, кто живет на мусорной куче, и жалкая хижина дворцом покажется. В любом случае среди множества людей мне будет легче затеряться и собрать нужные мне сведения».

Мое подсознание явно руководствовалось опытом, знаниями и инстинктами человека, которым я был в своей прошлой жизни. Придя к этому выводу, я не стал задаваться вопросами, решив оставить все как есть, тем более что передо мной стояли более насущные проблемы.

«У городских ворот стоит стража. Если исходить из того, что я преступник, скрывающийся от правосудия…. Изысканный костюм не подходит для этой версии. Отложим. Тогда можно предположить, что я местный дворянин и во время верховой прогулки упал с лошади и потерял память. Когда я пришел в себя костюм был чистым и неизмятым, а так же…. - я бросил быстрый взгляд на сапоги. — Не верховые. А вот это уже интересно! Похоже, я разбираюсь в лошадях и верховой езде. Пока и это бесполезно. Что дальше? Предъявить себя властям? Но что-то говорит во мне, что это не самый умный поступок. Черт! Надо что-то решать. Мне надо где-то спать, есть и пить. Впрочем, есть идея, как заработать пару монет: Надо пойти к местному старьевщику и обменять мою парадную одежду на более простой вариант с доплатой. Теперь осталось придумать, как пройти через ворота наиболее незаметно. Мне не нужны проблемы….».

В этот самый момент раздался лошадиный топот, но при этом было слышно только приглушенное звяканье чего-то металлического.

«Всадники. Не воины. Скачут налегке. Торговцы? Местные дворяне? Увижу — пойму. А пока укроюсь. Как говориться: чем о тебе меньше знают — тем крепче спишь!».

Спрятавшись за кустарник, росший недалеко от обочины дороги, я стал наблюдать за приближающимися всадниками. К моему удивлению, путешественники оказались, навроде меня, придержав лошадей, они остановились недалеко от того места, где стоял я.

Всадников было трое. Не зная реалий этого мира, мне трудно было понять, что они собой представляют, тем более на всех троих была дорожная одежда темных оттенков, покрытая густым слоем дорожной пыли. Меня насторожило уже то, что путники стали так, чтобы держать в поле зрения городские ворота и в тоже время расстояние позволяло им быть на фоне леса и наступивших сумерек неразличимы. Так же двое из них были одеты в легкие доспехи и имели оружие, которое частично скрывали длинные тяжелые плащи. И, наконец, их непонятная остановка. До этого они явно спешили, что было нетрудно определить по тяжелому дыханию лошадей и по густому слою пыли на их плащах. Сложив все это, я пришел к выводу, что они спешили к месту встречи с кем-то из городских жителей. Причем встреча тайная, не предполагающая лишних глаз. Мое присутствие здесь было явно нежелательным, но продолжить свой путь, пока не уберуться эти трое, не представлялось возможным.

«Мощное телосложение, точность и экономичность движений, пристальные взгляды, бросаемые по сторонам — эти двое, находящиеся по бокам, воины или телохранители, а вот третий…. Хм. Лет тридцать пять — сорок. Аскетичное лицо, обычное телосложение…. Только вот его плащ, в отличие от воинов, имеет капюшон. О! Все трое напряглись. Кто-то приближается?».

Спустя какое-то время я увидел двух стремительно мчавшихся всадников. Когда они остановили коней, я смог более внимательно рассмотреть их, обоих. Один — мужчина в возрасте, холеный, хорошо одетый, только лицо у него было бледное и руки беспокойно перебирают поводья. Он явно нервничал или чего-то боялся. Второй — молодой парень, лет двадцати, простая одежда, такое же простое, ничем не примечательное лицо. На левом боку его лошади был прикручен продолговатый и объемный тюк из мешковины. Пожилой горожанин, несколько секунд мялся, перед тем как начал говорить.

— Э… господин. Не знаю…. как вас называть….

— И не надо. Волдир, вы привезли план дома и описание, как до него добраться?

— Да.

— Инструмент я вижу, а нужную нам могилу нашли?

— Все сделал в точности, как было указано в письме.

— Отлично. Теперь нам только осталось найти жертву, — при этом он пристально посмотрел на пожилого мужчину. У того разом кровь отхлынула от лица. Оно и до этого было бледным, а теперь и вовсе стало мучнисто-белым. В эту самую секунду неведомая сила прижала меня к земле, да так, что не только двигаться, но и дышать стало тяжело.

— Да.

«Мать вашу…. Что за фокус…?».

— Кин-чу, притащите его сюда!

Воины, птицами слетев с коней, кинулись, треща кустарником, ко мне. Я попытался вскочить на ноги, но невидимая сила продолжала удерживать меня, пока воины меня не схватили. По тому, как они завернули мне руки за спину, чувствовался большой опыт и практика в таких делах. Подняв меня на ноги, один из них скомандовал:

— Иди!

Подведя к аскету, они заставили меня стать на колени. Тот, некоторое время, цепко и внимательно, всматривался в мое лицо.

— Ты кто?

— Странник. Устал. Прилег и заснул.

Это было наглое вранье. Устал и прилег, когда до города было менее двухсот метров. Смешно!

— Странник, говоришь? А одет ты явно не для путешествия. Ты, случаем, не шпион?

— Нет. Просто странник.

— Вижу, не лжешь. Поедешь с нами!

— Да мне в город надо!

— Кин-чу!

Моя голова словно взорвалась изнутри, а еще через мгновение тьма поглотила мое сознание.