Окрестности Турана. Королевство Лирия.

Впрыгнув в портал, я не успел остановиться, как зацепился за что-то ногой и полетел через голову, но уже через пару мгновений стоял на ногах и напряженно вглядывался в полумрак подвала. Мне очень не хотелось, чтобы меня врасплох застала похожая тварь, которую так удачно прикончил Гностиг. Спустя пару минут, ко мне пришла уверенность, что прямой опасности для меня здесь нет. Вникать, откуда она появилась, я не стал, а просто ему доверился. Оглядевшись, понял, что за время моего отсутствия в окружающей обстановке ничего не изменилось, за исключением того, что количество красных точек на стене увеличилось чуть ли не вдвое. Несмотря на мрачность обстановки, отдаленно смахивающую на декорации к фильму ужасов, мне она уже не казалось отталкивающе-противной, как в первый раз.

«Интересно, что там скрывается в глубине подвала? Дверь наружу есть?» — несмотря на проявление любопытства, желания исследовать подвал у меня не возникло, даже наоборот, я сделал пару шагов поближе к двери между мирами. В неизвестной обстановке лучше свести риск к минимуму. Это было одно из тех правил выживания, которыми мне приходилось руководствоваться в прежней жизни. Последнее время я стал отмечать, что появляющиеся у меня в голове, время от времени, выражения и фразы, с каждым разом становились все яснее и понятнее.

«Это не может ни радовать…. Э! А это что такое? Ха! Теперь буду знать, на что похожи клады! Интересно, что у них там внутри?».

В двух шагах от портала у самой стены на полу стояли два сундучка, а рядом с ними лежала на боку шкатулка. Подойдя, я поднял ее и внимательно оглядел. Ларец был сделан из белого металла. Ни замка, ни какого-либо хитрого устройства, удерживающего крышку, мне не удалось найти, и тогда я решил осмотреть его при свете. Ближайшим ко мне источником света были грибы — переростки, но стоило только мне к ним приблизиться, как они стали зло шипеть, а затем гаснуть. Их реакция напомнила мне о магии, и я тут же решил оставить шкатулку в покое. Отойдя от рассерженных обитателей подвала, я поставил шкатулку на один из сундучков, а сам стал думать над сложившейся ситуацией.

«С Солдата что взять. Он простой боевик, но вот Никас…. Он показался мне парнем с головой. Думаю, что он способен разобраться в этой истории, если у него есть хоть немного наблюдательности и мозгов. Оружие. Одежда. Способ, как мы втроем попали в подвал. Ритуал. Думаю, что если дать ему время, он разберется, где правда, а где ложь. Короче, выжду какое-то время, а потом попробую выйти. Одним глазом гляну на ситуацию, а там буду решать дальше».

Следующие двадцать минут я развлекал себя тем, что кидал камешки в псевдогрибы, а те в ответ зло шипели. Наконец, решив, что прошло достаточно времени, я подошел к светящемуся овалу и быстро выставил голову наружу, при этом готовый в любую секунду отдернуть ее обратно. Первое, что предстало моему взгляду, были голые торсы Никаса и Шонара, затем я услышал голос Солдата.

— Смерть предателю и убийце!

— Смерть предателю и убийце! — повторил за ним Никас.

Тут мне стало ясно, что прямо сейчас проходит ритуал из кодекса охотников.

— Он достоин той смерти, которую заслуживает?! — спросил охотника Никас.

— Достоин! — ответил ему Солдат.

— Достоин! — повторил за ним Нож, потом выдержав короткую паузу, добавил. — Да будет так!

Покрутив головой, мне удалось разглядеть из-за спин, сидящего у стены, с мрачным видом, Щепку. Вывод напрашивался сам собой: этот приговор читался ему. Сделав осторожный шаг вперед, я перешел границу и встал у стены.

— Эй!

Услышав мой голос, Солдат чуть ли не подпрыгнул на месте. Резко развернувшись, он застыл в напряженной позе, готовый к атаке. Никас вздрогнул при звуках моего голоса, но повернулся в мою сторону без излишней резкости, тем самым демонстрируя этим, что он мне доверяет. Когда наши взгляды встретились, он сказал:

— Мы тебе не враги, Дан.

— Рад слышать. А Солдат тоже так думает? — решил все же уточнить я.

Охотник тут же изобразил приветливую улыбку на лице и опустил кинжал.

— Что Солдат?! Чуть что случилось, так сразу Солдат! А я — как все!

Несмотря на то, что он со всем старанием изображал дурачка, из его глаз так и не ушла настороженность. Сделав несколько шагов, я остановился перед Никасом.

— Может мне кто-нибудь расскажет, что здесь все-таки случилось?

Задавая вопрос, я тем самым попытался снять витавшие в воздухе остатки напряженности. Начал говорить Никас, но вскоре разговор перехватил Солдат. Когда он закончил, я спросил их обоих: — И что теперь?

— Предателя ждет смерть, — ответил Никас.

— Мне отойти, пока вы его кончать будете или как?

Никас на мою грубую шутку холодно улыбнулся, а Солдат коротко хохотнул.

— А Дан, похоже, веселый парень.

— Интересно, чего такого веселого я сейчас сказал?

— Ты не знаешь, что в кодексе охотников есть закон, который…. - но тут Никаса неожиданно оборвал Солдат, гордо процитировав выдержку из кодекса: — Только мучительная и страшная мерть уравновесит деяния предателя и убийцы своих братьев!

Сейчас в его голосе звучала непонятная для меня торжественность. Он явно гордился тем, что состоит в братстве, но мне, честно говоря, все это показалось пустой словесной шелухой.

«Я — не они! Не стоит все примерять к себе», — только я так подумал, как вдруг раздался требовательный голос Солдата: — А сокровища там?

Сразу я даже не сразу сообразил, что тот имеет в виду, поэтому мое недоумение отразилось в ответном вопросе: — Там — это где?

— Как где? В твоей грани, конечно!

— Моей?! С какой стати, она стала моей?! Или ты лично выделил мне тот подвал показалась, что призрачная тварь меня сейчас схватит и чтобы спастись, я спиной просто вывалился сквозь дверь. В последний миг взгяд еще успел зафиксировать тусклый блеск когтей — ножей на стремительно выброшенной ко мне лапы призрачной твари. После чего я рухнул на пол и больно ударился затылком об пол. Резкая боль на какую-то секунду погасило мое сознание, а когда ко мне вернулось ощущение безграничной любви к своему хозяину, уже началась схватка. Тело само приняло коленопреклонённую позу раба. Уткнувшись головой в пол у меня не было возможности наблюдать, но зато я мог все прекрасно слышать и в какой-то мере ощущать. В моем понимании это был клубок звуков, в котором сплелись крики, взрывы, шипение, треск, глухие удары, от которых пол подо мной начинал ходить ходуном. Один раз меня обдала горячая волна. И вдруг… все это разом прекратилось. Еще, может быть с минуту, звучал хриплый и надсадный кашель, который нередко можно услышать, когда человек чем-то поперхнется. Затем и он затих, а еще спустя мгновение я понял, что заклятье раба пропало. Резко вскинул голову, затем быстро оглядев комнату, увидел привалившегося к стене бледного Щепку с закрытыми глазами, а в двух шагах от него, недалеко от двери, лежал труп. Это был Гностиг. Судя по залитой кровью рубахе, охотник был ранен или убит. Только я вскочил на ноги, как он тут же открыл глаза и уставился на меня тусклым, полным боли, взглядом. Стоило мне понять, что он мне не противник, я уже мог спокойно оглядеться. Пятна копоти, горячий воздух, пара луж с жидкостью, которая шипела и пускала пузыри, но кроме этого, была еще одна большая лужа из серо-белесой слизи. Это все, что осталось от призрака.

— Там тоже подвал? — теперь уже, с явным интересом, спросил меня Нож.

— Подвал, — неохотно подтвердил я свои слова и застыл в ожидании кучи вопросов, которые должен был на меня обрушить любознательный мальчишка, который жил в душе Никаса.

— Рассказывай! Что еще там видел?! — в голосе Никаса чувствовалось нетерпеливое любопытство.

— Сумрак. Светящиеся грибы — переростки, зеленую паутину и красные мигающие пятна на стенах, — скучным голосом перечислил я.

— А что за красные пятна…. Нет. Потом как-нибудь. А дверь? Ты выходил из подвала? — глаза Никаса уже заблестели от предвкушения новых открытий.

— Нет. Даже вглубь подвала не ходил.

— Вот и правильно. Главное сокровища! Ты правильно мыслишь, парень! Не то, что некоторые, — и он неодобрительно покосился в сторону Ножа. — Им, видите ли, все знаний подавай! А их на тарелку не положишь и в бокал не нальешь!

— Неужели это Сумеречная грань? — не обращая внимания на бурчание своего приятеля, словно в задумчивости произнес Никас.

— Как бы на них посмотреть. А Дан? Думаю, что твои светящиеся грибы не будут сильно возражать!

— Они не говорят, зато противно шипят.

— Шипят?! А ты….

— Нож! — перебил его Солдат. — Пусть человек сначала сокровища вытащит, а там болтайте сколько хотите! Кстати: там много добра?!

— Два сундучка и шкатулка.

— Что в них?!

— Понятия не имею.

— Они закрыты?!

— Шкатулка закрыта, а сундуки я даже не пытался открыть.

— Истинные Боги, вы не забыли нас! А сундуки тяжелые?!

— Не знаю.

— Гм. Ты их оттуда сможешь достать?

— Попробую.

— Эй! — всполошился Солдат. — Ты же призрака сумел сюда вытащить….

— Не тащил я его сюда! Ты же все слышал!

— Тащил — не тащил. Кто тебя знает. Простые люди не видят дверей в другие грани.

Я с удивлением на него посмотрел, но ничего не сказал. Только начал поворачиваться, чтобы идти, как меня остановил Никас: — Погоди. А как переход выглядит?

— Овал в полтора роста человека, светящийся жемчужно-серым светом.

— Слушайте, может, хватит говорить?!

В голосе Солдата нетерпение чуть ли не через край плескалось. Никас бросил на него неодобрительный взгляд и вздохнул. Я повернулся и пошел к порталу. Перенос не составил никаких сложностей, за исключением тяжести самих сундуков. Первым, схватив за ручку, я вытащил самый большой по размеру. Причем мне это удалось сделать с большим трудом.

«Блин! Да что он золотыми слитками набит?!».

Солдат помог мне, подхватив его за другую ручку, и мы с ним вытащили его на середину комнаты. Я видел, как оторвался от стены Щепка и уставился завороженным взглядом на сундук. Отступив от него на шаг, я сказал: — Ну что стоим — открывайте!

— Экий ты нетерпеливый! — с веселой усмешкой неожиданно сказал мне Солдат.

Я с удивлением посмотрел на него, потом на Никаса. В чем дело?

— Проверить сначала надо, — пояснил тот мне слова своего приятеля.

«Точно! Постоянно забываю про эту чертову магию!».

Нож подошел к сундуку, осторожно проверил со всех сторон, водя по нему амулетом, и только затем кивнул Солдату. Тот ловко, со знанием дела, сорвал замок и откинул крышку. Тот более чем на две трети оказался наполнен золотыми монетами. Нож запустил руку в золото, зачерпнул как можно глубже, а затем вытащил. Раскрыл ладонь. В ней были те же золотые монеты. Было видно, что вид золота захватил даже более тонкий, чем у Солдата, ум Никаса. Правда, он быстро взял себя в руки, в отличие от Шонара, который стоял и все никак не мог отвести взгляд от золотых монет. Так же выглядел и Щепка, подавшийся вперед всем телом и теперь затуманенным взором смотревший на богатство. Полюбовавшись еще немного восторженной физиономией Солдата, я скользнул в портал и вытащил второй сундучок, который поставил рядом с первым. Солдат оглядел его жадным взглядом, но не прикоснулся к нему, пока тот не был проверен на магию. Стоило Солдату откинуть крышку, как его содержимое заиграло тысячами огоньков в свете факелов на гранях драгоценных камней, вставленных в различные ювелирные украшения.

— Мы богаты! Я знал это! Знал!! — неожиданно заорал Солдат во все горло, после чего схватил диадему, усеянную драгоценными камнями, надел ее себе на голову и снова закричал: — Это моя корона!! Я король!!

— Не сходи с ума, старый дурак! — прикрикнул на него Нож.

— Нож, ты только посмотри, — даже не сказал, а простонал Солдат, чуть ли не задыхаясь от восторга. — Ты такое богатство когда-нибудь видел?! Ну, скажи?!

— Не видел! — отрезал Нож. — И хватит придурка изображать! Противно смотреть!

— А ты не смотри!

В следующую секунду их начавшуюся перепалку заглушил дикий крик, больше похожий на рев животного.

— А-А-А!! — алчность, ярость, разочарование, боль — все смешалось в исступленном крике Щепки. — Это все мое!! Мое!! Оно должно быть моим!! Только моим!!

Он попытался вскочить на ноги, но боль, скрутившая его тело, не дала ему это сделать. Его глаза помутнели, после чего с коротким стоном он стал медленно заваливаться на бок. Упасть на пол ему не дал Нож, который подойдя к предателю, снова привалил его спиной к стене. Быстро осмотрев его, он, выпрямившись, повернулся к нам:

— Потерял сознание. Скоро придет в себя.

Мне хотелось спросить: зачем такая забота о будущем покойнике, но вместо этого я пошел в портал за ларцом. Не успел я оказаться в подвале, как тут же запищали амулеты Никаса и Солдата. Хотя мне никогда раньше не доводилось слышать тревожный сигнал амулета, но понять, что тот означает, было несложно. Хуже было другое, я не знал, как реагировать на подобную тревогу.

— И что теперь?

— Верни ларец обратно, — быстро, даже торопливо, посоветовал мне Нож.

— Как скажете.

Когда я появился снова, они все еще продолжали стоять в тревожном ожидании, но стоило им увидеть меня с пустыми руками, как они расслабились. Я почти чисто физически почувствовал, как рассеивается сгустившееся в воздухе напряжение.

— Что это было?

— То, от чего надо держаться подальше, — буркнул Солдат и продолжил перебирать ювелирные изделия. Судя по всему, охотник никогда не державший в руке более десяти монет, сейчас просто ошалел от свалившегося ему на голову богатства. Никас, судя по его отсутствующему виду, похоже, настолько сильно о чем-то задумался, что перестал замечать происходящее вокруг него. Подойдя к нему, я его спросил:

— Эй! Ты ничего не хочешь сказать?

Тот, очнувшись, секунду недоумевающе посмотрел на меня и только потом сказал:

— Интересно, кто был этот человек, сумевший сделать проход в Сумеречный мир. Может здесь жил один из воинов тени?

К нам подошел Солдат.

— Опять началось. Это твоя беда, Никас. Ты хороший товарищ и отличный воин, но зачем тебе знать то, что не каждому дано! Живи просто….

— Отстань, Шонар! Как-нибудь обойдусь без твоих советов!

— Тебя что-то смущает во всем этом, Никас? — снова спросил его я.

— Слишком много непонятного, а это меня всегда настораживает, — он задумчиво посмотрел на меня, а потом неожиданно спросил. — Ты был в том подвале. Там больше нет тварей, которая убила Гностига?

— Вроде, нет. А что?

— Смотри, что получается. Сокровища спрятаны в другом мире, но при этом стоит сильная магическая защита — лабиринт Гангема. Спрашивается: зачем? Внятного ответа нет, но зато возникает новый вопрос: зачем в том мире находился призрак? Мне кажется, что его там специально поставили. Он защищал подход к тайнику, как и лабиринт.

— Ты о шкатулке?

— Да. О ней, — ответил мне Нож.

— Никас, брось это! Пусть стоит, где стояла! — неожиданно влез в разговор Солдат.

— Солдат, демоны тебя раздери, чего ты лезешь в разговор!

В ответ раздалось ехидное хмыканье.

— Ты хочешь, чтобы я снова принес сюда ларец?

Некоторое время он молчал, испытующе глядя на меня, но потом отрицающе покачал головой: — Нет. Все. Забыли о нем.

— Вот и правильно, — тут же прокомментировал его ответ Солдат. — Лучше давайте решать, как делить будем.

— Что значит как? — удивился я его вопросу. — Поровну. На три части.

— Был бы ты в братстве, так оно и было бы, а сейчас нет. Ты нашел сокровища, а значит, берешь большую часть. Сколько? Решаешь сам.

Я посмотрел на Никаса, тот кивнул головой в знак согласия со словами Солдата.

«Мое дело предложить, а ваше — отказаться!».

— Мне — половина, а остальное вам. Пойдет?

— Я богат!! — вдруг заорал Солдат и заплясал вокруг сундуков. — Демоны меня разорви!! Я богач!!

— Ты — крикливый дурак, Шонар!! И дети у тебя такие же будут! — вдруг неожиданно взорвался Нож, которого, похоже, вопли возбужденного охотника отвлекали от мыслей о тайне шкатулки, такой манящей и притягивающей.

Солдат просто не заметил злости и раздражения приятеля, отозвавшись на них новыми радостными воплями:

— Ты прав, Никас!! Как всегда прав! У меня будут дети!! Они будут веселые и жизнерадостные, как их отец!

В какой-то мере я понимал Никаса, потому что неуемная и бурная радость охотника меня постепенно так же начала раздражать. Правда, она длилась недолго и закончилась тем, что он сел на пол и принялся, с блаженным выражением лица, делить золото. Рядом с ним сел Никас. Судя по всему, только с одной целью — чтобы не дать тому жульничать. Об этом легко можно было догадаться по кислой гримасе, скользнувшей по лицу Шонара. Тут все было ясно: я оставался для него чужаком, а это значит, что кодекс чести охотников на меня не распространялся. Я уже хотеть присесть у стены, как вдруг Солдат повернулся ко мне и, с недовольной миной на лице, сказал: — Что без дела сидишь? Сбегай за мешками, а заодно нашу одежду принеси!

Когда одетый, я принес им вещи, оба, закончив пересчитывать монеты, перешли к драгоценностям. Это заняло у них довольно много времени, так как оценки на ту или иную вещь у них по большей части не совпадали. Сначала было интересно наблюдать за их перебранками, но вскоре мне это надоело, и я недовольно спросил: — Нам что до ночи здесь сидеть?

— Не мешай! — почти одновременно буркнули они и продолжили свои споры. Прошли не менее двух часов, прежде чем они сумели прийти к обоюдному согласию. Когда все закончилось, мы разложили свои доли по мешкам, Солдат встал, потянулся несколько раз, а затем сказал мне: — А ты ничего, парень! Куда теперь пойдешь?

— Куда? Ты имеешь в виду, чем буду заниматься? — и когда охотник ответил мне кивком, продолжил. — Не думал. А вы оба?

Никас с Солдатом переглянулись и вдруг разом заулыбались. По лицам обоих было видно, что их тайные мечты с этой минуты стали реальностью. Первым не выдержал Шонар.

— Куплю себе таверну, — со счастливой улыбкой, заявил он. — Затем найду себе смазливую бабенку, а потом…. Хм! Даже не знаю…. Дальше… как-то и не загадывал про свою жизнь.

— У меня есть кое-какие мысли, но их еще надо как следует обдумать, — сдержанно ответил на мой вопросительный взгляд Никас.

— Так что, сначала возвращаемся в Туран? — поинтересовался я. — А оттуда… дальше. Да?

— Пока так, — ответил мне Солдат. — А теперь давайте займемся насущными делами.

То, что он назвал делами, заключалось в перетаскивании золота и Щепки на поверхность. Передохнув немного, Солдат и Нож, ни слова не говоря, куда-то ушли. Когда они вернулись, на лице Солдата играла кривая улыбка. На мой вопросительный взгляд, он таинственно ответил: — Нашли!

— Что нашли? — с нескрываемым раздражением спросил я охотника.

— Гнездо химер.

Услышав это, я невольно бросил взгляд на Щепку, лицо которого и без того бледное и унылое, при этих словах вытянулось еще больше, а цветом стало походить на беленое полотно. Предатель открыл рот, потом собрав остатки воли, закрыл его, но стоило Солдату и Никасу подойти к нему, как он не выдержал и истерически закричал: — Все расскажу про Гностига! Все! У меня есть деньги!! Все отдам!! Прошу только легкую смерть!!

Как только предатель замолк и выжидающе уставился на своих палачей, Никас повернувшись к Солдату, вдруг неожиданно сказал: — Я кое-что вспомнил.

Мы с недоумением смотрели, как тот, подойдя к своему мешку, принялся в нем копаться, после чего вытащил на свет флакончик темного стекла. Мне он ни о чем не говорил, но рядом со мной стоящий Солдат воскликнул довольным голосом: — Это ты здорово придумал, Нож!

Никас подойдя к неподвижно лежащему Щепке, открыл пузырек и поднес к его лицу.

— Открой рот!

Щепка принюхался, потом криво усмехнулся.

— Настойка Черного лотоса. Значит, хотите получить все! Все хотите! Да?!

— Не тяни время, — и сильные руки Солдата придавили его голову к земле.

— А-А-А!! Ублюдки!! Ничего не получите!! Нет… — в следующую секунду он закашлялся, потом стал давиться, мотая головой, пытаясь оттолкнуть руку Никаса, который влив в него настойку, теперь зажимал ему рот. Сопротивлялся предатель недолго — в какой-то миг лицо, искаженное гримасой бешенства, разгладилось, и он перестал вырываться. Солдат отпустил его, потом спросил Ножа: — Ну что, поговорим с этим ублюдком?

Я наблюдал за допросом до тех пор, пока Щепка не умолк, тупо уставившись бессмысленными глазами в небо. Нож еще раз прогулялся к своему мешку и принес еще один флакончик, который привел в чувство предателя. Дождавшись, когда тот окончательно придет в себя, они посадили его на лошадь, а сами пошли рядом с ним.

Спустя какое-то время до меня донеслись невнятные, приглушенные расстоянием, крики. Они не прерывались ни на секунду, и только когда я увидел возвращающихся назад Никаса и Солдата, крики превратились в страшный, рвущий сердце, непрерывный вой, полный отчаяния и ужаса.

Спустя полчаса, загрузив лошадей, мы покинули стоянку. Застоявшиеся кони бежали легко и уже в полдень под звон церковных колоколов мы въехали в город. По дороге было решено, что мы с Солдатом спрячем золото в тайнике, который уже давно оборудовал в своей квартире Нож. Приехав и спрятав золото, мы отправились в баню, а потом была таверна, где мы возместили все недополученное нами за последние два дня. Когда за кружкой вина Никас заявил, что его путь лежит в Эпшер, я почему-то этому не удивился и выразил согласие поехать с ним. Солдат пару раз громко хмыкнул и тут же заявил, что он не похож на человека, способного разбить такую хорошую компанию.

— Тоже поеду с вами!

— Далеко до этого города? — поинтересовался я у него.

— В двух днях хорошей езды, — ответил тот. — Только нам придется заехать по дороге в одно место.

— Знаю. Домик мага хотите навестить?

— Зачем добру пропадать, Дан, — хитро подмигнул мне Солдат. — Уж лучше пусть оно послужить благим делам!

— Да мне-то что. Заедем, — не стал возражать я.

— Знаешь, Дан, для тебя есть хорошая работа! — вдруг снова обратился ко мне подвыпивший Солдат. — Будешь, как сыр в масле кататься! Делать ничего не надо, зато будешь при почете и деньгах! Интересно?

— С чего бы ты стал такой добрый? — неожиданно поинтересовался у него Нож, разливавший вино по кружкам.

— Отцепись! Для себя держал, а теперь…. А! Дарю, тебе, парень, свою идею: купи себе должность офицера городской стражи! И деньги будут, и бабы! А вина….

— Солдат, я тебе разве раньше не говорил, что у тебя язык, как помело?

— Говорил, а что толку! Я такой, какой есть!

На следующий день мы начали готовиться к отъезду. Я отправился вместе с Солдатом на улицу, где торговали оружием, а Никас пошел в мэрию, чтобы уведомить городских чиновников о том, что освобождается вакансия смотрителя Земли Памяти.

У меня неплохо получалось метать ножи, правда не так ловко и быстро, как это выходило у Никаса. То же самое можно было сказать насчет владения кинжалом, а вот по поводу владения основным оружием, вроде меча или секиры, можно было смело сказать, что я полный неуч. Долгое время мы ходили из лавки в лавку, осматривая и пробуя оружие, пока я не остановил свой выбор на шестопёре. Солдат поддержал мой выбор, объяснив это тем, причем сопроводив свои слова хитрой усмешкой, что если мне удастся в бою добраться до своего противника, то второго удара может и не понадобится. Еще день ушел на покупку лошадей, одежды в дорогу и провизии.

Наступил наш последний день пребывания в городе. Утром, со списком, который мне дал Никас, я отправился в лавку, где торговали амулетами. Солдат еще раньше ушел в мастерскую, где должен был забрать новые ножны для своего меча, а Никас отправился в городской совет, чтобы получить окончательный расчет. Расходясь, мы договорились встретиться в таверне «Два быка», когда колокола пробьют полдень.

Когда я подходил к таверне, то увидел идущего с другой стороны улицы Никаса.

— Взял все? — поинтересовался он.

— Точно по списку! — отрапортовал я.

— Молодец! Я тоже закончил все свои дела, а значит, есть повод пропустить по кружке вина.

От дверей таверны несло жареным луком и свежим пивом, а стоило войти внутрь, как все остальные запахи перебил аппетитный запах душистых трав, идущий от котла с булькающей на огне похлебкой. Солдата, мы обнаружили сидящим в глубине зала с какой-то девицей. Перед ними на грубом деревянном столе, изрезанном ножами, стоял кувшин с вином и две кружки. Подойдя, мы с Ножом, при виде охотника, незаметно переглянулись. Тот явно не походил на себя, сидя за кружкой вина с полусонным видом. Правда, стоило ему нас увидеть, как он немного ожил и воскликнул: — Наливай, Макри!

Девица тут же сбегала за еще двумя кружками, а затем разлила вино. Она была приятна собой, но яркие пятна румян, горевшие на ее щеках, и грубо подведенные сажей брови, делали ее похожей на грубо раскрашенную куклу.

— За дружбу!

Странно, но этот тост, произнес не Шонар, а размалеванная девица. Мы выпили, а затем Никас сказал ей: — Иди, милая. Вот тебе за труды.

Достав из кошелька монету, он кинул ее на стол перед девицей. Схватив ее, та тут же выскочила из-за стола и торопливо пошла к двери. Никас проводил ее взглядом, в котором явно сквозило удивление. До меня не сразу дошло, что не так с этой девицей, но спустя пару секунд, бросив взгляд по сторонам, все встало на свои места. Вокруг нас сидело с дюжину мужиков, одиночки и компаниями — ее потенциальные клиенты, а она вместо того чтобы искать себе новую жертву, почему-то убегает.

«Что-то не так. Но что?».

— Солдат, что с тобой?! — резко спросил Никас охотника, который после выпитой кружки вина пришел в непонятное состояние. Он сидел, тупо пялясь в какую-то точку над нашими головами.

«Черт! Да его отравили!».

— Никас, его отравили!

Не успел я озвучить свою мысль, как тот замер, уставившись на меня бессмысленным взглядом, а за ним следом пришла моя очередь. Я уже не видел, как крепкие парни, сидевшие компанией за соседним столом, переглянулись, а затем дружно поднялись и подошли к нам. Хозяин заведения, как и посетители, сделали вид, что ничего не видят, когда нас потащили к выходу.

Очнулся я от того, что подавился жидкостью, которую мне вливали в рот. Стоило мне открыть глаза, как человек отвел в сторону маленький кувшин с узким горлышком, который держал в руке, а затем, повернув назад голову, кому-то сказал: — Господин, он очнулся!

Мне не был виден человек, к кому он обращался, но зато благодаря нескольким горящим факелам, торчащим из держателей в стенах, стало понятно, что я сижу на полу в сыром подвале. У дальней стены лежали Нож и Солдат, а возле них стояла троица бандитов, которые с довольными ухмылками на лицах наблюдали за моим пробуждением. Четвертый головорез, сидя на корточках перед жаровней, перебирал за рукояти ножи, лезвия которых лежали на раскаленных углях.

— В сторону! — приказал голос из полумрака.

Головорез, приведший меня в чувство, отошел в сторону, и мне стало видно, стоящее в центре подвала кресло и сидящий в нем человек, одетый как зажиточный горожанин. Окинув меня холодным взглядом, он спросил:

— Ты кто?

Тон, которым был задан этот вопрос, был подстать его взгляду — холодный и равнодушный. Я пожал плечами. Главарь, увидев мой жест, презрительно усмехнулся.

— Ты наемник?

— Нет.

— Врешь. Мне надо знать, кто и как убил мага на перекрестке улиц Каретной и Пирожников. Скажешь, останешься жив. Не скажешь — будешь долго умирать. Выбор за тобой.

Его сухой и безразличный тон вызывал почти неосознанное чувство раздражения. Мне захотелось ответить ему резкостью, но я сдержал себя.

«Ты не в том положении. А что говорить? Впрочем, для начала попробуем выиграть время».

— У меня мысли путаются. Можно воды?

— Дуст!

Громила, подскочил ко мне и с размаху ударил мне кулаком в лицо. Затем еще раз. И еще.

Я вскинул руки, чтобы закрыться, но следующий удар пришелся мне в живот. Дыхание перехватило от резкой боли, заставив меня сначала согнуться, а затем скорчиться на каменном полу, но головорез не удовлетворился этим, нанеся сильный удар ногой в бок. Затем еще один. И еще…. Перед глазами все поплыло, и я на какое-то время потерял сознание. Во второй раз я пришел в сознание от холодной воды, льющейся мне на голову.

— Дуст! — снова раздался голос из-за спины моего палача. — Подними его!

Тот приподнял меня, а затем прислонил к стене.

— Отойди от него!

Громила сделал шаг в сторону.

— Говори. Или пожалеешь.

Только теперь я понял, откуда у меня появилось раздражение. Он считал меня не живым человеком, а чем-то вроде досадной помехи, наподобие мелкого камешка, попавшего в ботинок. Всего и делов: вытряхнуть его и идти по жизни дальше. Волна холодной ярости убрала боль и придала силы. В полной тишине раздался голос главаря:

— Кера. Займись им.

Сидевший у жаровни бандит, схватил один из раскаленных ножей и чуть ли не бегом подскочил ко мне. Дусту пришлось еще больше отодвинуться в сторону, чтобы дать тому место для его работы. Ничего не подозревающий палач, злорадно осклабившись, махнул перед моим лицом раскаленным лезвием, рассчитывая увидеть панику и страх, как согнутые фаланги моих пальцев врезались ему в солнечное сплетение. Удар был короткий и резкий, тем более что полумрак подвала делал его почти невидимым. Вспышка боли заставила Керу застонать и согнуться пополам. Дуст, наверно, только сейчас понял, что произошло и начал резко разворачиваться ко мне, как я ударил его без замаха, коротко, снизу в челюсть. На этом мое везение закончилось, мне даже не удалось перепрыгнуть через стонущего на полу палача, как на меня набросилась троица бандитов и первый же удар, попавший по ушибленным ребрам, острой болью вспорол мне бок. Рука дрогнула и мой кулак, направленный в челюсть, только скользнул по скуле одного из громил. Следующая моя попытка ударить коленом в пах ближайшего ко мне громилу, была прервана в самом начале ударом кулака одного из нападавших, попавшего мне в висок. Мир вокруг меня разом потерял свою резкость. Покачнувшись, я налетел спиной на холодную и сырую каменную стену. Именно эти ощущения, холода и влаги, не дали мне окончательно потерять сознание и дать понять, что вокруг меня что-то изменилось. До моего затуманенного сознания не сразу дошло, что драка почему-то закончилась, и вокруг никто не кричит. Некоторое время я стоял, приходя в себя, а когда муть перед глазами рассеялась, мне предстала странная картина — мои противники замерли неподвижно, наподобие живых статуй.

«Это магия….».

Мою мысль в самом начале оборвали «статуи», которые неожиданно пришли в движение.

Причем они не просто ожили, а выхватив оружие, бросились друг на друга, с яростными воплями. Переход был настолько неожидан, что мне оставалось только наблюдать за кровавым побоищем. Палач, первым начал схватку, вогнав профессиональным ударом нож в печень Дусту, который в тот момент поднимался с пола, а следующим ударом добил его, вонзив ему нож в горло. Не успел он распрямиться, как один из его подельников набросился на него с ножом. Пока они резали друг друга, двое других громил кинулись на главаря, сидевшего в кресле. Правда, сейчас он уже стоял на ногах. Выбросив вперед руку, он кинул в одного из нападавших заклятье. Черный комок, ударивший в лицо одному из головорезов, стал растекаться, быстро разъедая его плоть.

Сила, толкавшая их к убийству, была настолько сильна, что даже черная зараза, съевшая половина его лица не помешала бандиту добежать до ританца, а у меня уже не было сомнений, что это именно он, и кинуться на него с кинжалом. Маг сумел его оттолкнуть, но тут на него напал второй бандит и с каким-то остервенением принялся бить его ножом.

Я видел, как маг пошатнулся, а затем между ними вдруг ударила серебряная вспышка. Многочисленные стрелки, ударившие в упор, убили всех троих почти мгновенно.

В этот самый миг я услышал тонкий и мелодичный звук зазвеневших колокольчиков. Пока моя голова интуитивно поворачивалась в их сторону, до меня дошло, что за время схватки не было слышно ни одного звука. Источник звука определился почти сразу. В полумраке дальнего от меня угла, возле неподвижных тел Ножа и Солдата стоял коренастый, очень широкий в плечах, с уродливым лицом, карлик. Он был одет в яркие полосатые штаны и таких же веселых раскрасок камзол. На голове у него была надета высокая шапка с бубенчиками, такими же колокольчики были обшиты рукава его камзола. В руке он держал нечто похожее на жезл, у которого на верхнем конце был прикреплен череп неизвестного мне существа, которое при жизни имело три глаза и пасть, полную острых треугольных зубов. Увидев, что я на него смотрю, карлик скорчил мне зверскую физиономию и затряс в воздухе своей палкой. В ответ раздался переливчатый звон колокольчиков, который никак не сочетался с внешним видом уродца, несмотря на его разноцветную одежду.

Ярость, была той силой, которая до сих пор удерживала меня на ногах, и вдруг она исчезла. Слабость в коленях заставила меня осторожно сползти спиной по стене и сесть на пол. На какое-то время я потерял из виду карлика, а когда снова посмотрел, то никого в том углу уже не было. Я закрыл глаза.

Очнулся уже у целителя, лежа на деревянном столе. Сам врачеватель стоял у моего изголовья, и тяжело отдуваясь, вытирал куском материи пот с лица. Рядом стояли Никас и Солдат. Первым на мое пробуждение отреагировал Солдат.

— Ведь только пару дней как камзол купил. И посмотри, что с ним стало! Только на тряпки и пойдет! Тебя, парень, никуда одного нельзя выпускать! Вечно куда-нибудь влезешь!

Никас подойдя ко мне, протянул руку, чтобы помочь мне встать. Оттолкнув ее, я осторожно приподнялся, а затем сел на деревянном топчане. Покачал головой, затем ощупал ребра, после чего встал и поблагодарил целителя.

— Не за что! Постарайся больше не попадать в такие переделки, парень!

— Мы его теперь ни на шаг от себя не отпустим! — заверил его Солдат.

Никас говорить ничего не стал, а просто вложил несколько серебряных монет в руку целителя.

За всю дорогу до дома Никаса никто из нас не сказал ни слова. Так же, молча, поднялись к нему домой и сели за стол. Нож подошел к буфету и достал оттуда кувшин с вином и кружки. Поставил все на стол. Солдат разлил вино. Мы выпили.

— Обсудим, что произошло? — спросил нас Никас.

Солдат, находясь в состоянии, совсем не свойственном ему, так как оно походило на размышления, негромко сказал: — Как мы оказались в подвале понятно. Кто нас опоил — тот туда притащил. И этот кто-то — адепт ордена Черной Змеи. Мы осмотрели его тело, как и трупы головорезов. Никас одного из них узнал.

— Я его видел, две недели тому назад, в лавке Мирка, скупщика ворованного. Они по-дружески болтали. Теперь послушаем тебя, Дан. Ты видел больше нас и думаю, расскажешь нам, как там все произошло.

Если бы Никас был один, то возможно я рассказал бы ему о карлике и о том, что случилось, но Солдата мне не хотелось посвящать во все подробности, непосредственно связанные со мной. Но что за сказку им рассказать? Да и не поверят они мне, даже тот же Солдат. Тем более что я толком так ничего и не придумал.

«Будь что будет — скажу как есть!».

Как я и думал, уродливый карлик, заинтересовал их обоих, так же как и непонятная магия, заставившая бандитов наброситься друг на друга. Выводы не стал делать, предпочёл, чтобы они их сделали самостоятельно. Я рассчитывал, что Солдат сейчас вывалит на нас кучу догадок и предположений, но на этот раз, он, как и Никас, оказался немногословным.

— За кем-то из нас охотиться орден Черной Змеи. Могу даже предположить, что это ты, Дан. По крайней мере, тебя, а не нас допрашивал адепт ордена. Насчет карлика ничего не скажу, кроме одного, что это его или еще чья-то магия тебя защитила. Есть у меня еще одно предположение. Гм…. А если Никас, это все Дан проделал, а потом придумал карлика с бубенчиками?

После его слов мне пришлось констатировать, что Солдат далеко не тот простак, каким он старается представить себя. Никас тут же выступил в мою защиту: — Ты прав, Шонар, Дан не простой человек, но что-то внутри меня говорит, что его словам можно доверять.

— Пусть не он, тогда кто?!

— Не знаю. Даже не догадываюсь, но все же кое-какие мысли у меня есть.

— Так говори! — потребовал Солдат. — Чего тянешь?!

— Дело в том, что речь идет об одной женщине. Моей знакомой.

— И он молчит! Говори, я слушаю!

Никас рассказал охотнику о Бреннон и двух схватках, при этом он не забыл упомянуть о ританском маге. Солдат после рассказа Никаса обвел взглядом нас обоих, а потом вдруг пожаловался мне: — Видишь, Дан, какие друзья бывают? Ни слова мне не сказал! С ним всем делишься, а он….

— Шонар, хватит комедию ломать! Есть у тебя какие-нибудь мысли?

— Есть. Одна, но очень правильная. Бежать из этого города, как можно быстрее, так как Госпожа Удача женщина очень капризная и следующий раз может обойти нас стороной!