Я побывала везде. У Кейда дома, на детском бейсбольном поле в парке, в «Ин-энд-Аут», в других ресторанах фастфуда, где раньше частенько видела его, а также в тех, где не видела… Его нигде не было. Теперь я просто ездила по округе, высматривая Кейда. Потому что он явно где-то находился, и меня убивало, что я, очевидно, знала его не настолько хорошо, чтобы понимать, где это место может быть.
Я чуть ранее написала сестре, чтобы она за мной не заезжала. Уроки уже давно закончились. Кейд вернулся в школу на тренировку? Отправился куда-то, чтобы спокойно все обдумать? Я поехала домой. Может, он пошел ко мне домой. Ему нравился мой дом.
Когда я подъехала, машины Кейда не было возле дома, но я все равно проверила все комнаты и задний двор. Я не знала, с чего решила, будто он прибежит ко мне, когда сама же была тем человеком, от которого он явно убежал.
Я бросила ключи от машины Изабель на пол спальни и рухнула на кровать, не зная, что теперь делать. Просто подождать, когда Кейд мне напишет? Но мне казалось, для нас двоих ожиданий и так уже было достаточно, и я сомневалась, что мы переживем еще одно.
В приоткрытой двери появилась голова Уайата.
– Привет.
– Привет.
– Можно с тобой поговорить? – Братишка шагнул в комнату, но задержался у двери.
– Конечно, заходи. – Я пододвинулась на кровати, все еще лежа на спине, и похлопала по освободившемуся месту. Брат присоединился ко мне, лег и уставился в потолок, и тогда я спросила: – В чем дело?
– Я надеюсь, ты меня не ненавидишь.
Я беспокойно приподнялась на локтях:
– Я тебя не ненавижу. Что случилось?
Уайта избегал смотреть на меня. Молча пялился в потолок, словно он не был всего лишь пустым белым пространством. Словно братец на самом деле мог ему что-то сказать. Осудить его.
– Это я сломал твою гитару. Извини, – наконец выдавил он.
Я вздохнула и снова легла на спину.
– Теперь ты меня ненавидишь, – добавил братишка.
– Нет, я не ненавижу тебя. И никогда не смогла бы возненавидеть. Просто день выдался длинным.
– Ты не злишься?
Я злилась, была расстроена, раздосадована и чувствовала огромную вину за то, что все это время обвиняла Джону в том, чего он не делал.
– Мы должны извиниться перед Джоной, ты так не думаешь?
– Да.
– Вместе? – Я подняла руку, и Уайат вложил в нее свою. Его пальцы были почти такими же длинными, как и мои. – Когда это произошло? Кстати, как ты ее сломал? – Вероятно, не стоило спрашивать. Эта история могла только вызвать злость, на которую у меня сейчас совершенно не было сил.
– Я упал на нее.
– Что? А почему она не была в чехле?
Уайат смутился:
– Я хотел научиться играть… как ты.
Я улыбнулась и взъерошила его волосы:
– Кто научил тебя льстить?
– Папа.
Я взяла братишку за руку и помогла встать с кровати:
– Пойдем. Прежде чем научишься играть, тебе нужно прослушать всю музыку в мире.
– Всю? Это много.
– Ну, тебе нужно понять, что тебе больше всего нравится. Но сначала пойдем поговорим с Джоной, а потом я дам послушать тебе несколько треков.
Нога Уайата запнулась о ключи на полу, и они со звоном полетели в стену. Он поднял их и передал мне:
– Почему у тебя ключи от машины Изабель?
– Я должна была сделать кое-что важное.
– О-о. Прямо сейчас? – разочарованно протянул Уайат.
Я положила ключи в карман:
– Позже. Это тоже важно.
* * *
Я снова сидела в машине. Мы с Уайатом извинились перед Джоной. Я нашла для Уайата несколько замечательных песен. И написала Кейду письмо. Вот и все, что я смогла придумать. Теперь я собиралась отвезти это письмо ему домой.
В этом письме говорилось, что я все эти годы ошибалась в нем. Что понимаю, почему он так вел себя на вечеринке в честь дня рождения – он ждал звонка от отца и расстроился, когда тот не позвонил. Понимаю, почему он пытался помогать другим, когда думал, что им больно, отвлекая внимание, веселя людей, потому что именно так он справлялся со своими проблемами. И закончила письмо словами, что не уйду от него. Он не мог так легко от меня избавиться.
Я сжала руль, письмо лежало на пассажирском сиденье в ожидании, когда его прочтут. Как бы мне хотелось, чтобы там сидел Кейд.
На полпути к его дому я поняла, что не заглянула в еще одно место. Туда, куда Кейд однажды водил меня: в отель с полем для гольфа.
Я пересекла три полосы, чтобы развернуться, и заработала долгий гудок от черного внедорожника. Я помахала водителю, но не посмотрела на него.
Кейд точно будет там. Должен быть!
Я добралась до отеля, припарковалась и пошла по пути, которым Кейд вел меня в тот вечер. Немного поплутала, пока наконец не нашла ворота. Те, через которые Кейд перелезал. Они были заперты, как и в тот вечер. Луна сегодня светила ярко и освещала дорожку за воротами лучше, чем в прошлый раз.
Я прислонилась к воротам, снова достала телефон и написала:
«Ты в отеле? Если да, то я здесь и через пять минут перелезу через эти ворота, хотя меня уж точно поймают… и я не уверена, что вообще смогу через них перелезть. И на мне юбка. Пожалуйста, не заставляй меня перелезать».
Я встала на цыпочки и попыталась хоть мельком разглядеть веранду, на которой мы сидели. Но смогла увидеть только разноцветные верхушки растений в горшках. Подергала за прутья. Ворота не открывались. Сверху они были ровными, без острых шипов, какие я видела на многих воротах. Такие шипы могли проткнуть человека. Ровные – это хорошо. Но прутья, что вели вверх, были без горизонтальных соединений. Как Кейд забрался тем вечером?
– Я могу это сделать, – пробормотала я. – Я же теперь величайший бегун в мире, это должно быть легко.
Я засунула ногу между парой прутьев, чтобы оттолкнуться.
– Ты разговариваешь сама с собой?
Меня затопила волна облегчения, когда я услышала голос Кейда по ту сторону ворот. Не особенно изящно вытащив ногу, я всмотрелась в дорогое лицо. Мне хотелось обнять Кейда, но нас разделяли ворота.
– Мне так жаль, – пробормотала я.
– Почему? – спросил он, и на его лице появилась его обычная широкая улыбка. – Я частенько разговариваю сам с собой.
– Нет. Ты знаешь почему.
Я взялась за прутья, используя их в качестве поддержки.
Парень покачал головой:
– Не стоит. Это все Саша. – Он не злился, но и не спешил впускать меня.
– Ты их откроешь? Мне нужно обнять тебя. Я же могу обнять тебя, верно?
– Если сможешь перелезть через ворота, можешь делать что захочешь, детка. – Кейд подмигнул, в его голосе звучала насмешка. Я знала, что он делает – возводит свою стену, – и ненавидела это. Ненавидела за то, что он ощущал потребность сделать это из-за меня.
– Не надо.
– Чего не надо?
– Не относись ко мне так, как относишься к другим. Не прячься от меня.
– А ты не пряталась от меня? – Теперь в голосе Кейда появился намек на злость.
– О чем ты?
– О песне. Когда ты собиралась показать ее мне? Когда она победит на конкурсе?
– Нет! Конечно же нет. Я не собиралась отправлять ее на конкурс.
– Почему нет? Она на самом деле хороша.
– Ее не должен был никто услышать. Тем более вся школа.
– Думаю, ты и меня имеешь в виду.
Я покачала головой, но Кейд был прав. Я не собиралась показывать ему эту песню.
– Ты до сих пор мне не доверяешь? – спросил он.
– Доверяю, – прошептала я.
– Ты до сих пор считаешь меня парнем, который плохо относился к Изабель. Парнем, который и тебе тоже однажды причинит боль. Ты не готова полностью мне открыться.
– Нет. Это неправда. Кейд, я рассказываю тебе больше, чем кому-либо. – У меня сдавило горло. – Ты на самом деле помог мне найти мои слова. Мой голос. Но не думаю, что эта песня принадлежит мне. Мне кажется, я не имею на нее право. – Я достала из-за пояса юбки письмо, которое написала ему, и бросила через прутья.
Кейд издал хриплый смешок:
– Еще одно письмо?
– Ты давно не получал ни одного.
Кейд поднял его с того места, куда оно приземлилось:
– Не от тебя.
Я приподняла брови:
– Тебе кто-то еще пишет? – Когда Кейд не ответил, я ахнула: – Подожди. Твой отец?
Его взгляд метнулся ко мне, и вся боль, которую он скрывал так долго, отразилась в его глазах.
Я понизила голос:
– Ты впустишь меня, Кейд? Пожалуйста?
Он шагнул вперед и открыл ворота. Я забежала и обняла его.
– Я как раз собирался прочитать письмо, – произнес он возле уха. – Ты такая приставучая.
Я улыбнулась:
– Перестань шутить и позволь мне находиться рядом с тобой.
* * *
Мы сидели на веранде лицом к полю. Каждый держал в руках письмо. Я – Кейду от отца, он – мое.
– Я не должна его читать, – снова сказала я. – Если оно слишком личное.
– Я этого хочу. – Кейд был настойчив. – Мне нужен объективный взгляд.
– Ладно. – Я вдохнула и открыла конверт.
Достала сложенный втрое листок и осторожно развернула. Буквы как будто были начирканы в спешке, но я не была знакома с почерком его отца, так что, может быть, отец Кейда долго раздумывал над ним.
Кейд!
Сын мой, рад получить от тебя весточку. Уверен, у нас обоих была жизнь, наполненная делами.
Казалось, что отец Кейда делил с ним свою вину. Я сделала паузу и положила руку на колено Кейду. Он не поднял голову. Читал письмо, которое я ему написала. Я продолжила читать:
Новая работа, на которой я должен заново познакомиться со всей компьютерной системой, занимает все мое время, и я разрываюсь между делом и семейными обязанностями.
Ауч! Будто Кейд не был одной из его семейных обязанностей.
Уверен, ты знаешь, как это бывает, ведь ты уже, по сути, взрослый мужчина. Как школа? Бейсбол? Каковы перспективы на колледж? Я посмотрю, смогу ли приехать к тебе в следующем году, чтобы должным образом наверстать упущенное. А пока что оба будем стараться общаться почаще.Папа
Люблю тебя.
Я на мгновение закрыла глаза, потом подождала, когда Кейд дочитает мое письмо. Закончив, он улыбнулся и поцеловал меня:
– Мне это было нужно.
Я сложила письмо его отца и засунула в конверт, пока не поддалась порыву разорвать его в клочья.
– Мне очень жаль, – прошептала я, возвращая письмо Кейду.
– Нет. Не надо. Он прав. Я мог бы приложить больше усилий.
– Не позволяй ему переложить вину на тебя.
– А что мне делать? – со вздохом спросил Кейд.
– Либо позвони ему, либо отпусти.
Кейд притянул меня к своему стулу и уткнулся лицом мне в шею. Крепко обнял меня. Как же мне хотелось оказаться рядом с ним раньше, не отталкивать его так долго. Но теперь я была здесь, и не было ничего плохого в том, что Кейд нуждался в моей поддержке.
– Ты притянул меня к себе, чтобы мы могли целоваться? – спросила я.
– Да, для этого.
Кейд поцеловал меня, и я ответила.
– Думаю, я мог бы ему позвонить, – произнес он между поцелуями.
Я улыбнулась:
– Я могу в этот момент быть рядом с тобой?