На смену апрелю пришел май. Весна нагрянула в буйстве зеленой листвы, и изгороди покрылись душистыми белыми цветами. Прежде Леонора никогда не замечала, до чего прекрасно это время. Небо казалось ей немыслимо голубым, птицы пели намного мелодичнее, чем раньше, а краски весны — зеленые, желтые, розовые и белые — как будто приобрели новое звучание. Все, включая и ее саму, трепетало от радости жизни.

Однако всему на свете приходит конец — срок ее возвращения в Бат неумолимо приближался. Блэз должен был навестить своих родителей перед отъездом в Бат и говорил, что не может дальше откладывать этот визит.

Леонора видела, что страсть его в эти последние дни шла на убыль. Он даже стал возвращаться в свою спальню после того, как ненадолго заходил в Розовую комнату. Леонора не возражала, не пыталась удержать его. Она понимала, что это означает. Она надоела ему, и таким образом он давал ей это понять.

В день отъезда он проводил ее до Глостера. Почти всю дорогу они не разговаривали. Лоренс, занятый приготовлениями к поездке в Хантсфорд-Тауэрз, не сопровождал своего хозяина. Тем не менее, молчали они отнюдь не из-за присутствия третьего лишнего в лице Джульет. Похоже, им просто нечего было сказать друг другу.

Поглощенная собственным счастьем, Леонора совсем забыла о Клариссе, однако, когда карета миновала мост и покатила по мощеным улицам Глостера, она вспомнила о своей подруге. Женщина, провожавшая Клариссу домой, благополучно вернулась в Лонгвейл и сообщила, что мисс Ворт доехала хорошо, но ведь это было четыре недели назад!

— Интересно, как там Кларисса, — подумала Леонора вслух.

— Не сомневаюсь, что отлично, — ответил Блэз. — Атли — хорошая добыча.

Да, скоро Кларисса станет миссис Атли. Всеми уважаемой миссис Атли. Незачем было напоминать ей об этом.

— Когда-то мне казалось, что ты интересуешься ею, — заметила она, наказывая себя и одновременно желая испытать Келси.

Он усмехнулся, и на мгновение ей показалось, что к ней вернулся ее нежный, полный страсти возлюбленный.

— Она хотела пофлиртовать, и я не возражал. Кроме того, ты была так решительно настроена против меня, что я решил слегка подразнить тебя.

— Как галантно с твоей стороны, — отозвалась Леонора. Удовольствие оттого, что он, оказывается, с самого начала обратил на нее внимание, было омрачено грустью от близкой разлуки.

Леонора отказала не только мистеру Атли, но и нескольким другим весьма достойным женихам ради Келси, а он, судя по всему, будет искать предлог, чтобы прервать их связь. В последние дни это стало совершенно очевидно. Ему не впервой деликатно расстаться с любовницей, сохранив добрые отношения, и подыскать себе другую. Пожалуй, нужно попытаться найти хоть какого-нибудь мужа. Вот только бы сердце так не болело!

На следующее утро Леоноре подумалось, что Блэз спал так же скверно, как и она. Глаза его были обведены темными кругами, и даже любезная улыбка то и дело норовила исчезнуть с его лица.

— К концу месяца я вернусь, — сказал он ей на прощание. — Мне пора заняться делами в клубе. Тогда мы и увидимся. До встречи, Леонора, и спасибо тебе, дорогая.

Она кивнула.

— И тебе спасибо, Блэз. Я была очень счастлива с тобой. — Ее душили слезы, но она не желала, чтобы он заметил, как тяжело дается ей расставание, и храбро улыбнулась: — До свидания.

И, быстро повернувшись, села в карету.

Блэз стоял и смотрел ей вслед; она посмела оглянуться лишь раз, но поняла, что навеки сохранит в сердце его образ.

В эту бессонную ночь, которую они провели в разных комнатах трактира, она о многом передумала и решила принять приглашение герцогини Бродширской. Она проведет конец сезона в Лондоне, а затем отправится куда-нибудь на побережье.

У нее не было ни малейшего желания оставаться в Бате — по крайней мере в ближайшем будущем.

В Бате Леонора написала герцогине и лихорадочно принялась готовиться к отъезду.

Она решила взять с собой и Долли, и Джульет. В особняке герцогини наверняка найдется, где устроить служанок, тем более что Леонора понятия не имела, вернется ли она когда-нибудь в Бат.

Путешествие оказалось достаточно утомительным, но заняло всего два дня. Сокровища Чарлза были надежно спрятаны в чемодане под ее нарядными платьями. Зная, что теперь она очень богата, Леонора могла путешествовать в наемном экипаже, а не в дилижансе или почтовой карете.

Суета сборов, приезды и отъезды, радушный прием в доме герцогини и волнения от пребывания в Лондоне так увлекли Леонору, что миновало несколько дней, прежде чем она спохватилась, что ее ежемесячное недомогание запаздывает. Неужели она беременна? Всю следующую неделю она прожила в сплошном беспокойстве, пока, наконец, не стало ясно, что это не просто задержка.

Леонора блистала на раутах, балах и званых вечерах, посещала выставки, музыкальные вечера и концерты, так как герцогиня настаивала на том, чтобы милая мисс Винсент всюду сопровождала ее. Все было замечательно. Столица понравилась Леоноре, хотя девушка сочла Лондон несколько шумным городом, воздуху которого явно недоставало свежести.

Многие джентльмены настойчиво ухаживали за ней, но ей никто не был мил, кроме Блэза Дэнсера, эрла Келси. А он в Лондоне не появлялся.

Сезон подошел к концу, и все собирались разъезжаться по загородным имениям или толковали о том, как хорошо провести лето на побережье. Однажды утром лорд Грэт, проживавший в отеле «Сент-Джеймс», разыскал Леонору в маленькой гостиной Бродшир-Хауса.

Он склонился перед ней со столь красноречивым видом, что ей не составило труда догадаться о цели его прихода.

— Бабуля отсылает меня в Брайтон, — пожаловался Грэт.

— В самом деле, милорд? Как это, должно быть, приятно.

— Да, мэм, но сие означает, что нам придется расстаться. — Он тяжело упал на одно колено и протянул вперед руку. — Мисс Винсент, вы, без сомнения, знаете, с каким уважением, с какой привязанностью и нежностью я к вам отношусь. Короче говоря, мисс Винсент, я люблю вас. Вам все обо мне известно, и я смею надеяться, что вы удостоите меня высокой чести стать вашим супругом.

Выговорив эту тираду, он выжидательно уставился на нее. Леонора набрала в легкие воздуха.

— Прошу вас, поднимитесь и присядьте, милорд, — начала она серьезно. — Разумеется, я благодарна вам за такое высокое мнение о моей персоне…

— Не отказывайте мне! — вскричал лорд Грэт и, с неожиданным проворством вскочив на ноги, схватил обе ее руки.

Леонора осторожно высвободилась и жестом указала ему на стоящее рядом кресло. Он с недовольным видом уселся на самый краешек.

— Я должна так поступить, милорд, — проговорила она. — Если я правильно помню, вы давно обручены с другой.

— Значит, бабуля уже говорила с вами, — заключил он. — Мне все равно. Эмми не больше моего желает вступить в этот брак. Я могу убедить родителей…

— Не советую — даже если бы вы были свободны, я все равно отказала бы вам.

На мгновение он застыл, но тут же овладел собой. Бросил на нее проницательный взгляд и вздохнул:

— Этот пройдоха Келси! Разве вы не знаете, что он не женится на вас?

Леонора изо всех сил стиснула лежащие на коленях руки и с трудом сдержалась, чтобы не ударить лорда Грэта — если не рукой, то хотя бы ядовитым замечанием. Однако, овладев собой, она спокойно произнесла:

— Милорд, вы вправе предполагать все, что вам угодно, однако мой ответ не изменится. Мне очень жаль, но я не могу принять ваше предложение.

В этот момент в гостиную по какому-то делу заглянула герцогиня. Увидев Леонору в обществе своего внука, она замерла на пороге. Выражение лица Грэта ясно поведало ей, что тут произошло.

— Я не помешала? — тихо поинтересовалась она.

— Нисколько, мэм, — ответила Леонора, прежде чем Грэт нашелся, что сказать. — Наш разговор окончен. Лорд Грэт удостоил меня высокой чести и предложил стать его супругой, однако я, к сожалению, была вынуждена отказать ему.

— Так я и думала, — кивнула герцогиня. — Грэт, что на тебя нашло? Ты обручился с леди Эмили, когда тебе было двадцать лет. Ты не вправе жениться на ком-либо еще.

— Эмми — славная малышка, — капризно отозвался Грэт, — но она еще совсем ребенок. Я не люблю ее, да и я ей совершенно безразличен.

— Милорд, советую вам повнимательнее присмотреться к леди Эмили, — мягко заговорила Леонора, несколько раз видевшая молодую девушку на званых вечерах. — Она — прелестное создание, и я не сомневаюсь, что вы будете очень счастливы в браке с ней.

— Грэт, почему бы тебе не оставить нас? — тоном, не терпящим возражений, предложила герцогиня.

Ее внук с достоинством удалился. Герцогиня покачала головой, а Леонора вздохнула с облегчением.

— Прошу прощения, ваше сиятельство, — извинилась она, — я и не догадывалась, что он собирается просить моей руки.

Герцогиня метнула в нее острый взгляд.

— Полагаю, милая, вы были слишком увлечены своими собственными делами. Келси женится на вас?

— Что? — ахнула Леонора.

— Дитя мое, вы беременны. С февраля вы не думаете ни о ком, кроме Келси. А недавно, насколько мне известно, провели в его имении целый месяц.

Леоноре показалось, что на нее обрушился потолок.

— Как вы узнали? — только и сумела выговорить она.

— Сплетни. Ваша служанка, Долли, слишком наивна, чтобы заподозрить что-либо, однако она очень горда тем, что вы, покидая Бат, оставили на нее весь дом.

— Но она же не знает, что я ездила в Лонгвейл! Если только… Если только она не подслушала мои разговоры с Джульет! — простонала Леонора. — Господи, спаси и помилуй, а я-то надеялась, что никто ни о чем не догадывается.

Герцогиня присела рядом с ней на кушетку.

— Скажите, милочка, а Келси что-нибудь знает?

— Нет! И не должен знать. Прошу вас, ваше сиятельство, ничего ему не говорите!

— Почему? Разве вы не хотите выйти за него замуж?

— О нет, хочу, больше всего на свете! Раньше мне казалось, что я не смогу это сделать из-за его занятия игорным бизнесом. Видите ли, мой отец…

История ее отца была хорошо известна герцогине. Леонора собралась с мыслями и попыталась говорить более связно:

— Теперь я вижу, что ошибалась. Мой отец поддался слабости, но никто не принуждал его ставить все наше состояние на карту.

— Ага! — герцогиня накрыла пальцы Леоноры своей рукой. — Значит, вы уже не считаете Келси хищником, цель которого — вымогать последний грош у всякого встречного?

Леонора улыбнулась:

— Неужели я так думала?

— Келси, моя милая, весьма самоуверенный юноша, решивший вернуть богатство своей семьи. Маркиз слишком стар, чтобы помогать ему, и Келси управляет не только своим клубом, но и несколькими поместьями. Большую часть долгов своего отца он уже выплатил, однако полностью привести семейные дела в порядок ему удастся не раньше чем через три-четыре года.

Леонора потупилась, а затем подняла голову и встретила ясный взгляд герцогини.

— Я многое узнала, когда была в Лонгвейле. Там я научилась ценить, какой он хороший человек, и теперь уже не страдаю глупыми заблуждениями.

Герцогиня улыбнулась:

— Вот и славно!

Леонора улыбнулась в ответ:

— Знаете, я так разозлилась, узнав, что он арендует нижнюю часть дома, который я получила в наследство, что готова была думать о нем самое худшее.

— Значит, вы хотите выйти за него замуж… — Герцогиня убрала ладонь с руки Леоноры. — Вы любите его?

Не было смысла что-либо отрицать:

— Да.

— Но не желаете, чтобы он знал о вашем интересном положении. Почему?

— Потому, что Келси не любит меня, мэм. Он был уверен, что я предпринимала необходимые меры… Я не стану шантажировать его и принуждать к браку, если он этого не хочет.

Герцогиня поджала морщинистые губы:

— Очень интересно. Кстати, Леонора, не желаете ли отправиться на следующей неделе со мной в Брайтон?

— Ваше сиятельство! Я буду очень рада. Хотя… Я думала, что мое состояние станет заметно только через месяц, и собиралась затем исчезнуть. Но вы узнали о моем положении, и мне не хочется, чтобы до Блэза дошли какие-либо слухи.

— Другие не столь наблюдательны, однако… через несколько недель Келси все равно обо всем догадается. Вам же придется вернуться в Бат за своими вещами, и тогда он узнает правду.

— В таком случае я пошлю в Бат Джульет. Ей можно доверять, она сумеет уложить все наши вещи, никому не говоря, где я и что со мной. Келси сможет арендовать весь дом, а мой доход от этого только увеличится.

— Так вы намеревались исчезнуть из общества, скрыться?

— Да. Я назовусь миссис Вейл, молодой вдовой, которая ждет ребенка.

— Кажется, вы все предусмотрели. А денег у вас хватит?

— Да, мэм, я достаточно богата, чтобы воспитать ребенка лорда Келси так, как должно; больше всего я буду сожалеть о том, что он — или она — не получит полагающийся титул и положение в обществе.

— Ну, моя дорогая, я не стану вас отговаривать. Поступайте, как считаете нужным. Мне кажется, вы можете съездить со мной в Брайтон, тем более что ваше общество мне очень по душе. Если бы не некоторые весьма важные соображения, я была бы счастлива назвать вас внучкой.

— Бедняжка лорд Грэт! Надеюсь, он быстро оправится от сегодняшнего потрясения.

Герцогиня удалилась, а Леонора погрузилась в глубокое раздумье. Она уже показала драгоценности, найденные в столе дяди Чарлза, известному ювелиру и была приятно удивлена их стоимостью. Пока она решила повременить и не продавать их. Может быть, стоит заглянуть к другим оценщикам, прежде чем станет ясно, что и кому продавать.

На следующее утро Леонора проснулась от приступа тошноты, а потому предпочла остаться дома и не поехала с герцогиней делать утренние визиты. До сих пор беременность не слишком беспокоила ее, и Леонора надеялась, что так будет и дальше, в противном случае пребывание в Брайтоне едва ли понравится ей, да и собеседница для герцогини из нее получится никудышная.

К полудню Леоноре стало лучше, она оделась и села с книгой в гостиной, где так любила бывать в одиночестве.

Неожиданно в дверь постучал дворецкий.

— Пришел лорд Келси, мэм. Поскольку ее сиятельства нет, он просит разрешения переговорить с вами. Могу ли сказать ему, что вы дома?

— Ни за что! — выпалила Леонора, не успев что-либо сообразить. Ее охватила паника, а к горлу снова подкатила тошнота. Не хватало только, чтобы ей стало дурно на глазах у Блэза! — Скажите ему, что я никого не принимаю.

— Но вы же принимаете! — раздался с порога знакомый голос. Отодвинув плечом дворецкого, Келси быстро вошел в гостиную.

— Милорд! — запротестовал слуга, забегая вперед эрла. — Мисс Винсент! — в отчаянии воззвал он к Леоноре. — Может быть, позвать на помощь?

— Чтобы выпроводить его светлость? — Леонора сильно разволновалась, однако, чувствуя, что дурнота отступает, пришла в себя и заговорила непринужденным тоном: — Нет, едва ли это будет благоразумно. Все в порядке, Джонс. Я переговорю с лордом Келси, если он так настаивает.

Почему он здесь? У герцогини не было времени, чтобы вызвать его сюда, и, кроме того, она обещала ничего ему не сообщать.

Леонора не протянула Келси руку, так как боялась его прикосновения. Она понимала, что должна поскорее спровадить Блэза прочь, потому что еще немного — и ей не хватит выдержки.

— Милорд… — натянуто заговорила она, когда дворецкий удалился. — Вы желали видеть герцогиню. Чем я могу вам помочь?

Блэз подошел к ней почти вплотную и резко остановился, склонив голову в поклоне, как того требовала вежливость. Лицо его оставалось серьезным — он даже не улыбнулся.

— Откуда такая холодность, Леонора? И почему ты здесь? Почему уехала из Бата?

Неужели он думал, что она будет терпеливо ждать его после того, как он так изменился?

Леонора вздернула упрямый подбородок.

— Герцогиня пригласила меня погостить у нее. Я не обещала ждать тебя, Блэз. Мне казалось, что тебе этого не хочется. Вот я и решила воспользоваться приглашением герцогини.

— Ты подумала, что я не хочу, чтобы ты дождалась меня? — недоверчиво переспросил он. — После всего, что мы пережили в Лонгвейле?

Сердце Леоноры мучительно сжалось.

— Я надоела тебе, — ответила она. — Приключение без любви, тайные свидания и риск позора — все это не по мне, Блэз, даже ради тебя. Поэтому я решила уехать.

— Приключение без любви? — эхом откликнулся Келси. — Неужели ты так расценивала наши отношения, Леонора?

У нее захватило дыхание. Все оказалось намного сложнее, чем она предполагала. Боль сжала сердце с такой силой, что лицо ее побелело, а к глазам подступили предательские слезы. Леонора потупилась, глядя на свои крепко стиснутые руки, и быстро заморгала. В один миг Келси рухнул на колени рядом с ней, накрыв своей широкой ладонью обе ее руки. Она вздрогнула, ощутив тепло его пальцев, и попыталась вскочить, но он не позволил ей.

— Леонора, — хрипло заговорил Блэз. — Для меня наши отношения никогда не были просто приключением. Все дело в том, что я понял, как сильно тебя люблю — отсюда и моя рассеянность. Я просто не знал, что делать.

— Ты… любишь меня?

Его признание так поразило Леонору, что голос отказал ей, и она задала этот вопрос сдавленным шепотом.

Келси кивнул.

— Я разобрался в своих чувствах, лишь когда ты уехала, — ответил он. — Без тебя жизнь казалась мне лишенной всякого смысла, я примчался в Бат, горя желанием увидеть тебя и признаться в любви. Можешь представить себе мое отчаяние, когда я узнал, что ты уехала!

— О, Блэз! — Она прильнула к Келси. — А я-то думала, что надоела тебе! О, любимый, прости меня!

— Неужели, — медленно спросил он, и лицо его осветилось робкой надеждой, — моя догадка верна и я не безразличен тебе?

— Я так давно тебя люблю! — тихо призналась Леонора.

Прошло несколько минут, прежде чем он перестал целовать ее и заговорил снова:

— Но, любимая, я знал, что не располагаю средствами, чтобы делать тебе предложение. Мне хотелось броситься следом за тобой, чтобы сказать о своей любви, — в конце концов, так я и поступил, но могу предложить тебе лишь заложенное поместье, кучу долгов и еще несколько лет, в течение которых я буду вынужден получать доход от клуба «Витус», чтобы окончательно поправить дела моей семьи.

Леонора прикоснулась к его щеке и кончиком пальца разгладила морщинки вокруг глаз.

— Ты хочешь на мне жениться? — с изумлением спросила она.

— Отчаянно! — Взяв девушку за подбородок, он заставил ее посмотреть на него, как делал это и раньше. — Однако ты сама говорила, что я не гожусь даже в женихи. Может быть… может быть, ты передумаешь и выйдешь замуж за содержателя игорного притона, любовь моя?

Келси не отрываясь, смотрел ей в глаза. Леонора безмятежно встретила его взгляд, так как теперь, после его признания, ничто на свете не могло ее смутить.

— Блэз, я достаточно богата. У меня есть Моррис-Хаус, ценные бумаги и драгоценности, я собиралась кое-что продать, но если это поможет тебе разделаться с долгами…

— Нет. Девочка моя, я не охотник за приданым. Я тысячу раз мог выгодно жениться. Мне нужна ты, а не твои деньги…

— Но как мой муж ты будешь распоряжаться всем моим состоянием.

— Нет, — повторил он. — С моими проблемами я справлюсь сам. Сейчас я не могу оставить клуб «Витус», даже если ты меня об этом попросишь.

— А я и не прошу. — Она помолчала, раздумывая, как лучше всего объясниться. — Видишь ли, Блэз, я люблю тебя, а не кровожадного негодяя, которого воображала. Мое оправдание в том, что мой отец разорился, попав в лапы мошенника-шулера.

Блэз невесело усмехнулся.

— Я ни в чем тебя не виню. Признаюсь, что неразумные капиталовложения, которые сделал мой батюшка, весьма повлияли на мое мнение о биржевой игре. Я отлично тебя понимаю. Но ты еще не пообещала выйти за меня замуж!

Она улыбнулась, глядя ему в глаза:

— Обещаю.

— Мы не будем слишком долго тянуть со свадебной церемонией, — заявил он. — Если позволишь, до свадьбы я переберусь к тебе на третий этаж в Моррис-Хаус. Кларисса уехала, и у Джульет теперь отдельная комната. Нас никто не будет беспокоить.

— До тех пор, пока нам не понадобится детская, — пробормотала Леонора, неожиданно вновь заволновавшись. Блэз был уверен, что она предпринимала необходимые меры, чтобы избежать зачатия. А вдруг — по финансовым соображениям — он решит, что еще рано обзаводиться детьми?

— Когда это произойдет, — спокойно отозвался он, — мы все равно останемся в Бате. Я не смогу жить в разлуке с тобой, если ты захочешь сразу уехать в Лонгвейл-Парк.

— А я не смогу оставить тебя! Он тихо рассмеялся:

— Рад это слышать. Когда-нибудь, когда я смогу оставить клуб «Витус», мы переедем за город, и я буду счастливейшим из смертных!

— Ты похож на одно из тех созданий, что меняют окраску, приноравливаясь к своему окружению, — с нежностью заметила Леонора. — В городе ты утонченный светский джентльмен, в Лонгвейле — типичный деревенский сквайр. Но мне кажется, что, как и я, ты предпочитаешь жизнь на свежем воздухе.

— Так оно и есть. Мы отлично подходим друг другу, любовь моя. Когда я был в Хантсфорд-Тауэрз, я сказал родителям о моем намерении просить твоей руки. Разумеется, они не станут препятствовать нашему браку. Мне бы хотелось, чтобы ты поскорее познакомилась с ними. Уверен, ты им очень понравишься.

— После венчания, — твердо ответила Леонора. Вот и настала самая трудная минута в это нелегкое утро. — Полагаю, если у нас будет Специальное разрешение, мы сможем обвенчаться через три недели?

Блэз расхохотался.

— Что за спешка, радость моя? Люди решат, что нам не терпится поскорее стать мужем и женой!

— Благоразумнее всего обвенчаться как можно быстрее, Блэз. Любимый, я жду ребенка.

Келси застыл, и Леонора испуганно сжалась, но, когда, наконец, осмелилась взглянуть на него, увидела, что лицо его сияет счастливой улыбкой.

— Значит, твои предосторожности не помогли, — радостно заметил он.

— А я ничего не делала, — чуть слышно призналась она. — Блэз, любовь моя, я хотела иметь от тебя ребенка, и мне было не важно, женишься ты на мне или нет. Я намеревалась исчезнуть из общества и поселиться в глуши, чтобы воспитать наше дитя настоящим джентльменом или леди.

— Мне было ужасно интересно, что это за меры предосторожности ты предпринимаешь, милая, но я ни о чем не спрашивал, так как в глубине души не возражал, чтобы у нас появился малыш. Мне хотелось, чтобы обстоятельства принудили нас пожениться.

Леонора ахнула:

— Блэз!

Он крепко поцеловал ее, прежде чем продолжить:

— Если родится мальчик, он станет наследником рода Уиттонби. Господи, Леонора, я даже сказать тебе не могу, как я счастлив! Мы тихонько обвенчаемся в Лонгвейле, и несколько месяцев мне придется провести вдали от тебя, в Бате, хотя, наверное, Дигби справится с делами клуба и без меня. Никто не узнает, когда именно появится на свет наш ребенок — так мы избавимся от возможных пересудов.

— Получается, все сложилось к лучшему, — с довольной улыбкой сказала Леонора.

— Наша любовь, — ответил ей будущий супруг, — победила. Любовь оказалась важнее всех препятствий, которые, как мы думали, стояли у нас на пути.

Лорд Джон Блэз Дэнсер родился в поместье Лонгвейл-Парк в феврале следующего года. Леонора, обессилевшая, но бесконечно счастливая, смотрела, как ее муж баюкает крохотного младенца, который когда-нибудь, если Богу будет угодно, станет эрлом Келси и через много-много лет унаследует титул маркиза Уиттонби. Слезы катились по ее щекам — наверное, от слабости, но, скорее всего, от самого настоящего счастья.

Келси, отдав сына няньке, нежно поцеловал Леонору.

— Ты сотворила чудо, женушка, — сказал он.

Собственно говоря, эта заслуга принадлежала природе и искусству повивальной бабки, но Леоноре все равно было приятно, что он так думает.

— Ты тоже имеешь к этому некоторое отношение, любимый, — пробормотала она и, слушая его радостный смех, погрузилась в блаженный сон.