Маленькая стрелка настенных часов застыла на цифре шесть. А большая неуклонно подбиралась к двенадцати. Солнце еще сияло вовсю, однако удлинившиеся тени и оранжевый отблеск у горизонта предвещали наступление сумерек. Птицы в саду примолкли, а сиренево-розовые венчики маттиолы на клумбе раскрылись и уже источали нежный сладковатый аромат. Времени на сборы оставалось в обрез.

Кандида помедлила у окна спальни, глядя на прелестную лужайку перед особнячком, но не видя ни ухоженного газона, ни пестреющих на клумбах цветов. На губах ее играла томная, чуть дразнящая улыбка, а глаза, обычно такие ясные, хранили отрешенное, мечтательное выражение. Ночью ей опять приснился тот же сон — сон про него. И на сей раз он выглядел еще более восхитительно-реальным, нежели прежде. До того реальным, что...

Щеки девушки предательски порозовели. Кандида потупилась, словно опасаясь себя выдать невидимому наблюдателю. Жаркая волна всколыхнулась в груди, воскрешая ночные восторги. Этой ночью он сжимал ее в объятиях, ласкал нежно и дерзко... Кандида вспыхнула, будто ее уличили невесть в каком преступлении, и с излишней торопливостью открыла дверцы стенного шкафа.

В ее распоряжении оставалось не больше часа, а ведь еще предстояло заехать за Абигейл и ее мужем. Все трое отправлялись на праздничный ужин... Вот о чем, по правде говоря, полагалось ей думать, а вовсе не о каком-то там потрясающем, во всех отношениях замечательном и совершенно нереальном мужчине — порождении ее собственной фантазии, ее снов и грез, ее физиологических потребностей в конце-то концов!

Кандида непроизвольно нахмурилась. Для юной особы двадцати трех лет, не имеющей возлюбленного, яркая образность чувственных, снова и снова повторяющихся снов — симптом достаточно пугающий. Придумав «героя своего романа», Кандида мысленно называла его «идеальным любовником», «родственной душой», «своей второй половинкой».

Психоаналитик не замедлил бы проинтерпретировать ее сновидения в соответствующем ключе. Да, но она-то не психоаналитик! В чем же дело? Ей так не хватает мужской любви? Или она наделена слишком живым воображением? Кандида знала одно: с тех пор как ей впервые приснился странный сон, все знакомые мужчины стушевались и отступили в тень, не в силах сравниться с призрачным возлюбленным, бессильные затронуть ее чувства.

Однако несмотря на то что мысли ее были заняты ночными видениями, Кандида тем не менее с нетерпением ждала предстоящего вечера. Абигейл не только лучшая ее подруга, не только заменила ей мать. Она подарила ей жизнь — после того как другие, менее сострадательные, менее прозорливые, менее уверенные в себе хирурги, сказали, что...

Девушка нервно сглотнула. Даже сейчас, спустя почти пять лет после несчастного случая, при одной мысли о том, как близка она была к гибели, сердце словно сжимала ледяная рука и по спине бежали мурашки.

Как ни парадоксально, но оттого, что из Памяти Кандиды полностью изгладились и события, предшествовавшие несчастному случаю, и недели, проведенные в коме, панический страх лишь усиливался. Что таил в себе тот, неизвестный ей период жизни?

Она взялась за ручку шкафа. В плече ощущалась некоторая скованность — собственно, никаких других физических последствий несчастный случай не имел. А ведь рука была в таком ужасном состоянии — сплошное месиво из костей и крови, — что при виде пациентки, спешно доставленной в травматологическое отделение местной больницы, дежурный врач собрался было готовить бедняжку к ампутации. В тот день Абигейл оказалась в больнице по чистой случайности — заглянула привести в порядок бумаги. И дежурный врач обратился к ней за консультацией.

Абигейл тотчас же взяла дело в свои руки. Ампутация? Ни в коем случае! Еще не все потеряно!

Именно ее лицо увидела Кандида, впервые придя в сознание. Но лишь спустя недели девушка узнала — не от самой Абигейл, а от одной из медсестер, — как ей посчастливилось, что в тот роковой день главный хирург оказалась в больнице.

Абигейл часами просиживала у кровати пациентки, разговаривала с нею, даже когда та лежала без сознания, настойчиво возвращала в мир живых — силой воли и силой любви. Кандида знала: до самой смерти не перестанет она любить и почитать свою спасительницу.

— А уж я-то в каком оказалась выигрыше! — ласково поддразнивала девушку Абигейл. — Ты просто не представляешь, как поднялся мой престиж с тех пор, как «невероятная, фантастическая операция» стала достоянием прессы. Для меня твоя рука — на вес золота... — Тут голос ее смягчался, и врач ласково добавляла: — А ты, милая моя девочка, мне так дорога, что и словами не выразишь. Все равно что дочка, о которой я всю жизнь мечтала, да так и не родила...

Когда Абигейл впервые обратилась к пациентке с этим бесхитростным признанием, обе слегка всплакнули. Абигейл, блестящий хирург и специалист мирового класса, вследствие операции, перенесенной еще в подростковом возрасте, утратила способность иметь детей. А Кандида, девочка-подкидыш, воспитанная в детском доме, никогда не знала материнской любви. Не то чтобы с нею плохо обращались, нет... но как ей не хватало задушевной доверительности, что обычно связывает мать и дочь!

Два года назад, когда Абигейл наконец-то согласилась выйти замуж за своего давнего ухажера Марти Филипса, Кандида так радовалась за обоих, что и словами не выразишь! Прежде врач неизменно отвечала верному поклоннику отказом, не желая его связывать: ведь в один прекрасный день он, возможно, встретит женщину, способную подарить ему детей, и захочет уйти к ней. Но объединенными усилиями Кандида и Марти сумели-таки переубедить упрямицу. К тому же поскольку Абигейл как бы неофициально удочерила свою пациентку, вопрос с детьми вроде был улажен...

— Ладно, ладно, сдаюсь! — со смехом признала свое поражение Абигейл в тот памятный день, когда Марти получил право считать себя «счастливейшим из смертных». И добавила, обращаясь к Кандиде: — Ты ведь понимаешь, что это значит, милая моя девочка? На правах матери я уж прослежу, чтобы и ты поскорее нашла себе пару и подарила мне внуков!

В тот день, после роскошного обеда в честь помолвки, Кандида набралась-таки храбрости и рассказала приемной матери свои сны — пугающе яркие и повторяющиеся с завидной регулярностью.

— А когда все началось? — немедленно спросила Абигейл, мгновенно перевоплощаясь из счастливой невесты во врача-профессионала.

— Я не уверена... Думаю, давно — просто поначалу я не отдавала себе в этом отчета, — призналась Кандида, беспомощно разводя руками. — Понимаешь, когда я наконец осознала свои сны, они уже казались такими знакомыми и привычными, словно всегда были частью моей жизни. Словно этот человек когда-то приходил ко мне наяву...

Она смущенно умолкла и покачала головой, подыскивая нужные слова. Ну как описать всю сложность и противоречивость собственных чувств в рамках сна, как убедить другого человека в пугающей реальности несуществующего героя-любовника?..

Извлекая из шкафа костюм, что они с Абигейл купили месяц назад специально для сегодняшнего торжества, Кандида мимоходом взглянула на свое отражение в зеркале — и не сдержала улыбки. До чего же повезло, что внешность ничуточки не пострадала! Нежный овал лица, тонкие черты, иссиня-черные волосы — наследие неизвестных родителей... Годы почти не изменили Кандиду — если верить немногим сохранившимся детским фотографиям. Повзрослев, она лишь обрела уверенность в себе, некую внутреннюю цельность — точнее, перестала терзаться догадками о том, кто были ее отец и мать. Достаточно того, что они подарили ей ценнейший из даров — жизнь.

Самого несчастного случая она не помнила. С чужих слов и из того, что говорилось на суде, Кандида узнала: неосторожный водитель, мчавшийся на красный свет, сбил ее на середине пешеходной дорожки. Водителю грозило тюремное заключение, а его страховая компания вынуждена была выплатить пострадавшей огромную компенсацию.

Злые языки сказали бы, что ощущение легкой скованности в правой руке и постельно-домашний режим в течение полугода не самое страшное из зол в сравнении с этакой-то суммой! Адвокаты обвиняемого наверняка так и думали. А Кандида первая готова была признать, что осталась в выигрыше, и не только в смысле компенсации: благодаря несчастному случаю в жизнь ее вошли Абигейл и Марти.

Юристы страховой компании не преминули уточнить, что полученные травмы не помешали Кандиде начать и окончить университетский курс и устроиться на неплохую должность по специальности. А то, что пока работать она могла только на полставки, многие сочли бы плюсом, а не минусом.

О да, защита была очень и очень убедительна. Но доказательства!.. Четверо свидетелей происшествия в один голос показали, что машина проехала на красный свет — и сбила Кандиду. Водитель был пьян — проблема, вызванная стрессом, и с ней подзащитный уже справился, — как утверждал адвокат.

А тут еще в суд явилась жена. Как ей прожить без мужнего заработка одной, с тремя малолетними детишками на руках? — заливаясь слезами, вопрошала она. При мысли о бедной женщине у сострадательной Кандиды до сих пор сжималось сердце. Но как решительно заявила Абигейл, для угрызений совести у девушки не было ни малейших оснований. И все-таки Кандида втайне радовалась, что семья водителя живет где-то в Олбани, поэтому случайная встреча с кем-то из них ей не грозит.

Сейчас девушке казалось, будто она всю жизнь прожила в этом сонном, провинциальном американском городке, с его церковью, местным университетом и рекой. Когда-то, много лет назад, процветание и богатство города зависели от реки. А сейчас лодки и яхты, пришвартованные у живописной пристани, предназначались для развлечения. Торговые суда, доверху нагруженные экзотическими товарами из далеких земель, канули в прошлое.

Кандида не помнила, почему из всех возможных университетов выбрала именно этот, и понятия не имела, когда именно приехала в Энглбери. Со всей очевидностью друзьями обзавестись она не успела — несчастный случай произошел в августе, перед самым началом учебного семестра. Ее первого семестра, если на то пошло! А единственные сведения о личности пострадавшей были получены в детском доме, где Кандида выросла.

Заботливой Абигейл удалось кое-что выяснить о своей пациентке. В детстве Кандида, умная, начитанная девочка, со сверстниками сходилась неохотно, предпочитая одиночество. Когда же пострадавшую наконец выписали из больницы, врач увезла ее к себе домой, по-матерински за нею ухаживала, целыми ночами просиживала у изголовья, окружала заботой и любовью. Но на независимость девушки не посягала. Именно Абигейл с Марти помогли Кандиде подыскать небольшой коттедж неподалеку от их собственного дома...

Кандида сняла чехол с костюма — и не сдержала восхищенного вздоха. Мягкая, бархатистая, отливающая бирюзовой голубизной ткань изумительно подходила к ее сапфирово-синим глазам и персиковому оттенку кожи. Девушка влюбилась в роскошную модель с первого взгляда — впрочем, Абигейл все равно пришлось битый час убеждать свою подопечную не упрямиться и уступить соблазну.

Брюки выгодно подчеркивали стройность ног и изящную округлость бедер, а с длинной, едва ли не до полу, накидкой ансамбль смотрелся на редкость элегантно. Богато расшитый серебром топ добавлял костюму пикантности.

И Кандида в конце концов сдалась. Надо же должным образом отпраздновать событие столь значимое: годовщину свадьбы Марти и Абигейл и одновременно день рождения Марти.

— Да этакие деньги никогда не окупятся, — вздыхала она, выкладывая нужную сумму. — Я же почти нигде не бываю... Ну на что мне сдалась такая роскошная вещь?

— Тогда, наверное, пора начать «выходить в свет», — улыбнулась Абигейл. — Ролф все на свете отдал бы, лишь бы ты согласилась с ним встретиться после работы.

Ролф, молодой и весьма привлекательный собою ординатор, работал в больнице недавно. И с тех пор как впервые увидел Кандиду, лишился покоя и сна.

— Он очень милый, — ответила девушка, качая головой. — Но...

Но не герой ее снов. Ролф — веселый, открытый парень, таких называют «душа нараспашку», а ее возлюбленный похож на персонажей Байрона — смуглолицый, суровый, замкнутый, и обаяние его носит чуть мрачноватый, зловещий характер. Он — мужчина, а Ролф, несмотря на возраст, недалеко ушел от мальчишки-подростка. Кандида инстинктивно чувствовала: ее призрачного избранника отличают властность, решимость и спокойная уверенность в себе, так что Ролфа и сравнивать с ним нечего...

По настоянию Абигейл Кандида только что взяла месячный отпуск. Она могла себе это позволить теперь, когда затяжной судебный процесс — настоящая битва адвокатов! — завершился полной победой и ей выплатили компенсацию за понесенный ущерб. В начале недели Кандида попрощалась с коллегами — она работала в компании по производству солнечных батарей «Гелиос», — пообещав заглядывать к ним время от времени.

Для нынешнего ужина Кандида заказала столик в самом престижном из местных ресторанов, с роскошным видом на реку. Девушка была непреклонна: угощает она и не иначе! Более того, обещала заехать за виновниками торжества в новехонькой, только что купленной «мазде».

Для Кандиды «мазда» стала очередной маленькой победой. Ведь после несчастного случая она долго шарахалась от каждой машины, не говоря уже о том, чтобы сесть за руль. Но со временем заставила себя превозмочь страх и успешно сдала экзамен на водительские права...

Собралась она за несколько минут. Макияжем Кандида не злоупотребляла — с ее нежным цветом лица пудра и румяна вообще были ни к чему. А если губы и казались ей чересчур пухлыми, то девушка научилась приглушать их чувственную яркость пастельного цвета помадой. Волосы, черные как вороново крыло, слегка вились от природы, так что она обычно носила их распущенными по плечам и лишь изредка, удобства ради, собирала в пышный хвостик.

Надев костюм, Кандида убедилась, что теперь обновка смотрится на ней еще эффектнее, чем при первой примерке. Нервотрепка судебного процесса осталась позади, и за последний год она слегка прибавила в весе, что ей удивительно шло.

Не без гордости оглядев спальню, Кандида шагнула к двери. Коттедж она купила на деньги, полученные по суду, и, надо сказать, дом был в не лучшем состоянии. Так что первые месяцы хозяйка обреталась среди завалов строительного мусора и грохота ремонтных работ. Абигейл и Марти уговаривали подопечную пожить у них, пока коттедж не приобретет мало-мальски жилой вид, но Кандида упорно отказывалась. Ей хотелось доказать друзьям и всему миру собственную независимость, собственную пригодность к «взрослой», самостоятельной жизни.

Взгляд ее на миг задержался на огромной двуспальной кровати. Даже сейчас Кандида не смогла бы сказать, почему купила именно ее, почему из всех кроватей, выставленных в мебельном салоне, безошибочно направилась именно к ней. Она знала одно: ей нужна только эта кровать, и никакая другая не подойдет.

— Как замечательно она вписывается в интерьер! — отметила Абигейл, в первый раз придя посмотреть на меблировку.

Во сне Кандида и ее избранник всегда предавались любви именно на такой кровати, хотя... Гоня греховные мысли, Кандида сурово напомнила себе, что того и гляди опоздает на встречу. И, стыдливо зарумянившись, стремительно сбежала по лестнице.

— Бог ты мой, сколько народу! — воскликнула Абигейл, следя, как Кандида подруливает к единственному свободному месту на парковочной площадке.

— Да уж, когда я заказывала столик, меня предупредили, что ресторан будет переполнен. Кажется, «Гелиос» дает ужин в честь нового эксперта по экологии.

— Ах да, я слышала, они подыскали кого-то на место профессора Креббса. Говорят, откопали его где-то в Калифорнии. Специалист самого высокого класса, и притом относительно молод — ему, кажется, не больше тридцати. И в прошлом он на «Гелиос» уже работал.

— Ммм... А зачем бы процветающей, вполне респектабельной компании вдруг понадобился эксперт по экологии? — удивился Марти.

Абигейл одарила мужа снисходительно-ласковым взглядом и заговорщицки переглянулась с Кандидой.

— Да ты, никак, думаешь, будто эксперты по экологии то же самое, что «Гринпис»? По-твоему, они только и делают, что устраивают демонстрации протеста да обливают чернилами норковые шубы?

— Вовсе нет, — смутился Марти, но по его виду было понятно: что такое эксперт по экологии, этот добряк и впрямь понятия не имеет.

— В наши дни любая уважающая себя компания, тем более международного масштаба, озабочена состоянием окружающей среды, — мягко пояснила Кандида, радуясь возможности воздать должное родному «Гелиосу», — А кремниевое производство — одно из самых вредных. Затем и нужны эксперты по экологии: они отслеживают переработку кремния и решают проблемы захоронения отходов, чтобы свести загрязнение окружающей среды до минимума.

Кандида поставила машину на сигнализацию, и все трое зашагали к гостеприимно распахнутым дверям. Несколько лет назад этот частный особняк переоборудовали в уютный ресторан с двумя залами. Из его окон открывался вид на ухоженную лужайку и причудливо подстриженные деревья.

Принадлежал ресторан почтенному седоусому господину. Увидев гостей, Ньют Уилкинсон приветливо заулыбался.

— Я оставил ваш любимый столик. А как же иначе: ведь сегодня вам и впрямь есть что отпраздновать! — подмигнул он, махнув рукою официанту.

Ньют возглавлял местный благотворительный комитет, где в числе прочих добровольцев в свободное время работала и Кандида. Знал хозяин ресторана и про печально знаменитый несчастный случай, и про ту роль, что сыграли в судьбе пострадавшей Абигейл и Марти.

«Любимый столик» притулился в уголке у окна, откуда были видны сад и река. Официант услужливо выдвинул для гостей стулья и театральным жестом вручил каждому по меню в глянцевой обложке. Кандида не сдержала счастливого вздоха.

Ее не оставляло ощущение, что пять лет назад, ясным утром открыв глаза на больничной койке и увидев Абигейл, она родилась заново. Хотя постепенно она вспомнила и детские, и отроческие годы, более близкий по времени период ее жизни словно тонул в туманной дымке, казался чем-то нереальным, как бы никогда не существовавшим.

«Это — последствия тяжелой травмы, — спешила пояснить Абигейл, успокаивая тревоги подопечной. — Своего рода защитная реакция организма»...

Стеклянные двери в соседний зал были закрыты: там ужинала компания из «Гелиоса». Кандида вспомнила, как в начале недели девушки из офиса вовсю сплетничали о новом эксперте.

— У него собственный бизнес, и «Гелиос» лишь один из его многочисленных клиентов, — с важным видом рассуждала Китти Грей, личная ассистентка одного из директоров. — У нас он будет появляться от силы пару раз в неделю, если выкроит час-другой между внелабораторными испытаниями.

— Ммм... А не нужны ли ему сопровождающие? Уж я бы не отказалась прокатиться разок-другой на Соломоновы острова.

— Размечталась! — фыркнула Долли, самая младшая из секретарш. — Скорее уж в Гренландию. Там-то эксперты по экологии обычно и тусуются.

Улыбаясь краем губ, Кандида прислушивалась к их добродушной болтовне, но особого интереса не выказывала. Хотя коллеги-мужчины наперебой назначали ей свидания, она неизменно отвечала отказом. Абигейл не раз мягко предостерегала приемную дочь: нельзя допустить, чтобы воображаемый герой-любовник заслонил кавалеров живых, реальных. Но в глубине души Кандида была уверена, что ее нежелание встречаться с кем бы то ни было вызвано причинами куда более серьезными, нежели романтическая причуда.

Некий внутренний голос словно подсказывал: ей не следует связывать себя серьезными обязательствами. Почему — об этом Кандида понятия не имела. Ощущения ее были настолько расплывчаты, туманны и необъяснимы, что она не решалась поделиться ими даже с Абигейл. Однако знала одно: в силу каких-то загадочных причин ей следует подождать... Но чего? Или кого? На эти вопросы она ответа не находила. Однако верила: так надо.