Без особого энтузиазма готовилась Лиз к празднику. Ее пугала перспектива пробыть несколько дней практически один на один с Ричардом, который к тому же не будет уходить на работу. Пат засыпает рано, разбудить ее можно только пушечными выстрелами, так что… Струсив, Лиз попыталась нарушить планы Ричарда, но ей помешала в этом… Пат.

Дело было в один из предрождественских дней. Лиз с помощью Пат убирала детскую — расставляла книги на полки, протирала пыль. Ричард болтал с дочкой о предстоящих праздниках. Как бы между прочим, он задал вопрос:

— Пат, а как бы ты хотела провести Рождество?

— В прошлом году мы были в гостях у Софи. Ее папа и мама тоже, конечно, там были. Мы отлично повеселились.

— Правда, было хорошо? — Лиз задала свой вопрос, подыгрывая племяннице. При этом она из-за плеча смотрела на Ричарда.

— Ну это был прошлый год. Теперь наши планы должны учитывать интересы не двоих, а троих. А я не хотел бы встретить Рождество в одиночестве. Санта-Клаус может вообще обойти меня стороной, если одна хорошенькая девочка не составит мне компанию.

Лиз сопроводила эту сентенцию ироническим комментарием:

— Не станет он делать вам подарки, если вы не сумеете доказать ему, что весь год вели себя как примерный мальчик.

Ричард проигнорировал ее выпад. А Пат показала себя весьма трезвомыслящим ребенком.

— Я не уверена, что могу поверить в Санта-Клауса, — заявила она. — Каким это образом он успевает облететь весь земной шар в одну ночь? И как он, такой большой и толстый, попадает в квартиры и дома через узкие трубы каминов, да еще тащит при этом большой мешок с подарками?

Ричард озорно заметил:

— Думаю, девочка, на эти вопросы способна ответить только твоя все знающая тетя Лиз.

— Санта-Клаус — это чудо, а в чудо надо просто верить, не пытаясь понять, как оно свершается.

— Ну уж нет! — Пат ухмыльнулась. — Просто верить я не хочу. Но, с другой стороны, если Санта-Клаус не существует, откуда берутся рождественские подарки?

— С подарками, Пат, мы рано или поздно разберемся, — успокоил дочку Ричард и продолжил свою линию: — Думаю, что мы втроем могли бы прекрасно провести праздники на ранчо. Приглашаю вас туда. Мое ранчо расположено на границе штатов Теннесси и Южная Каролина, там очень красиво. Кстати, на ранчо найдется несколько красивых лошадок. Они немного староваты, но не настолько, чтобы на них нельзя было ездить верхом.

Позднее, когда Лиз и Ричард остались на кухне вдвоем, она не удержалась от упрека:

— Взятки и подкуп, сэр, — это методы грязной политики!

Ричард, развалившийся на удобном старинном стуле, сделал глоток кофе и вопросительно поднял бровь.

— О чем это ты? Какие взятки? Я сказал Пат сущую правду. У меня там действительно есть лошади.

— И в возрасте семи лет вы уже скакали на них?

— Будь у меня тогда такая возможность, наверняка скакал бы. — С этими словами он положил вытянутые ноги на соседний с Лиз стул. Та с неприязнью наблюдала за этим. — Не очень-то гигиенично водружать ноги почти на стол!

Посмотрев на девушку красноречивым взглядом, в котором явственно читалось: это мой дом и я делаю в нем то, что хочу, Ричард все же, поколебавшись, опустил ноги на пол.

— У нас осталось не так уж много времени, чтобы позаботиться о всяких праздничных мелочах, — заметил он. — Но я уже позвонил на место и сделал распоряжение о закупках провизии, включая непременную индейку, и всего остального. Когда мы доберемся туда, елка уже будет стоять посреди зала и нам останется только нарядить ее.

В такие минуты, как эта, когда Лиз не была вынуждена отстаивать свою самостоятельность и независимость, она чувствовала себя с Ричардом удивительно комфортно. Истомленная полутора годами борьбы за выживание, она радовалась, что появился кто-то с широкой спиной, за которую можно спрятаться от житейских невзгод. Однако, понимая, что такое перемирие не может быть продолжительным, девушка сама пошла в наступление.

— Как вы встретили Рождество в минувшем году?

— В салоне взлетающего самолета. У меня была неотложная сделка, все праздники я работал. — В голосе Ричарда сквозило удивление: он не понял, в какой связи Лиз задала этот вопрос.

— Вы хотите сказать, что на праздники даже с родителями не повидались? — продолжила она свой допрос.

— Они были в круизе по Средиземному морю.

— А каковы их планы на нынешний год?

— Насколько я знаю, они собираются отпраздновать Рождество на своей вилле в Испании. Они приобрели ее пару лет назад.

— А почему бы вам не слетать туда? Они наверняка будут вам рады.

— Да просто мне хочется провести праздник с моей дочкой. И с тобой, хотя ты, конечно, порядочная злюка. — Он встал и, потянувшись, заметил: — Я пошел в кабинет, мне предстоит провернуть еще кучу дел перед праздником.

Лиз осталась в кухне в полном одиночестве. И как всегда в такие минуты, ей стало страшно: еще немного, и Гленн, окончательно утвердившись в амплуа отца, не будет нуждаться в ее помощи. Она станет третьей лишней!

— Дорогая, очнись!

Ричард, вернувшись, стоял совсем рядом с ней и дышал ей прямо в ухо.

— Мне показалось, что вы отправились в кабинет поработать.

— Именно так. Но у меня есть к тебе одна просьба. Не могла бы ты пойти со мной и попечатать под мою диктовку. Дело пошло бы значительно быстрее.

— А не проще ли было вызвать на пару часов одну из ваших секретарш? Наверняка у каждой из них есть телефон. И они готовы примчаться к своему красивому хозяину по первому зову.

Соскользнув с табурета, Лиз стала продвигаться к мойке, стараясь не допустить физического контакта с Ричардом. Благополучно добравшись туда, она начала мыть стоявшую в раковине посуду.

— Да ладно тебе, дел-то всего на полчаса. — Ричард опять оказался совсем рядом. — Неужели так трудно попечатать под диктовку?

— Ненавижу печатать, — продолжала упрямиться Лиз. Она завернула кран и сняла резиновые перчатки. — Разве вы не догадались, по какой причине я так не любила свою работу в офисе?

— Но я уверен, что ты отлично печатаешь, ты ведь все делаешь основательно. — При этом Ричард одарил девушку одной из самых чарующих своих улыбок. — Это сэкономит уйму времени, а значит, мы сможем раньше выехать на ранчо. На шоссе будет меньше пробок, а по приезде — больше времени, чтобы нарядить елку. К тому же, если мы выедем еще до темноты, Пат не заснет в машине и ее не придется будить.

— Ловко! Значит, если я откажусь сыграть роль секретарши, то вина за испорченное — по любой причине — Рождество автоматически падет на меня?

Ричард пожал плечами.

— Ладно, в конце концов, силой я тебя заставить не могу. И, похоже, мне светит услышать обвинение, что я пользуюсь твоим положением гувернантки в этом доме слишком широко.

Лиз посмотрела на него с раздражением.

— Пошли работать. Ваш талант попрошайки несравним ни с чем. Каким, интересно, будет следующее пожелание?

Они шли к его кабинету, разместившемуся на противоположном конце дома. Девушка слышала, как Гленн довольно насвистывал, и подумала: ну вот, он опять добился того, что хотел.

— Садись вот здесь. — Ричард включил компьютер. — Работать будем полчаса. Останавливай меня, если что-нибудь не поймешь или я буду диктовать слишком быстро. — Потом он пододвинул поближе к ней кресло на колесиках, сел, открыл кейс и достал ворох деловых бумаг.

— Смехотворная ситуация, — бормотала Лиз, ожидая, пока компьютер придет в рабочее состояние. По настоянию старшей сестры она после школы закончила полугодичные компьютерные курсы, но сидеть на одном месте и печатать под диктовку чужие слова для нее было истинной пыткой. — Господи, Джейн, если бы ты видела, под чью диктовку я вынуждена печатать, — продолжала она свое бормотание. Потом чуть громче сказала, обращаясь к Ричарду: — Предупреждаю, сегодня я делаю исключение. Этот вид работы никак не может быть включен в список моих постоянных обязанностей.

— Хорошо-хорошо. Давай начнем вот с этого послания. — Он протянул ей написанный от руки черновик. — Набери его и распечатай в трех экземплярах.

Пока она печатала, Ричард разговаривал по телефону. Точнее, слушал своего невидимого собеседника, отвечая лишь междометиями.

Лиз не могла не признаться, что работа у них пошла быстро, хотя ей казалось, что полчаса срок не реальный.

Когда он начал диктовать, шагая по комнате, будто движение способствовало ходу мысли, девушка выждала окончания одной из фраз и изрекла самым секретарским голосом:

— Так сказать нельзя, это против правил грамматики.

— Молодец, девочка! — Он улыбнулся ей, но Лиз постаралась не попасть в очередной раз под его обаяние и сердито нахмурилась. — А ты по ходу исправляй меня, не искажая, конечно, смысла.

— Между прочим, уже двенадцатый час. Мне казалось, что кто-то говорил, будто работа не продлится больше получаса.

— Признаюсь, немного просчитался.

— Мне жаль тех бедных женщин, в чьи обязанности входит работать с вами.

— Ничего подобного, к твоему сведению. Они просто обожают работать со мной. — Ричард подошел поближе, наклонился к ней. — В работе я просто лапочка.

Лиз с большим трудом удержалась, чтобы не улыбнуться в ответ, и мрачно констатировала:

— Не для меня. Я прибыла с Марса и ваших земных дел знать не желаю.

— Не думаю, чтобы на мрачном Марсе могли проживать такие красотки, как ты…

Что-то в тоне, каким были сказаны эти банальные слова, заставило Лиз вздрогнуть. Ей вдруг стало жарко, по коже пробежали мурашки. Девушка неожиданно заметила, что небольшие размеры кабинета способствуют созданию очень интимной обстановки. Ярко светился лишь экран компьютера, а в самой комнате царил уютный полумрак.

— Ну, ладно! — Лиз встала. Ей вдруг захотелось как можно быстрее выйти из кабинета. Не слишком много чести быть чуть более привлекательной, чем электронный прибор… Она глянула на часы. — Мы провели здесь почти два с половиной часа. По-моему, пора и спать.

— Ты не маленькая девочка, чтобы так рано стремиться в постельку. Давай немного развеемся, мы заслужили это. Пойдем выпьем по стаканчику. — Пока девушка раздумывала, как бы отказаться повежливее, снова заговорил Ричард: — Я вижу, что мое предложение не вызывает у тебя энтузиазма. Жаль.

— Дело в том, что я немного устала.

— Устала или почему-то нервничаешь?

— Устала, — твердо сказала Лиз. — Но готова посидеть с вами и выпить глоток чего-нибудь, только недолго, ладно?

По дороге в гостиную девушка твердо сказала себе: на этот раз никакого джина с тоником. Поэтому на его вопрос, чего ей налить, попросила легкого белого вина. Ричард сходил на кухню за льдом для своего коктейля и. возвратившись, увидел, что Лиз сидит, подобрав под себя ноги, в большом кресле и потягивает из бокала вино.

Несколько минут они поболтали о том о сем. Потом Ричард чарующим голосом проговорил:

— Знаешь, а ты в этом деле очень сильна.

— В каком деле? — недоверчиво спросила Лиз.

— Ты на редкость квалифицированная секретарь-машинистка. Прекрасно печатаешь, очень быстро соображаешь, да и с грамотностью у тебя все в порядке. Мои девицы не в состоянии так работать, они теряются от моей манеры диктовать.

— Значит, вам следует научиться диктовать так, чтобы они понимали.

Ричард весело рассмеялся, и девушка почувствовала, как теплая волна заливает ее сердце. Ей вдруг стало очень хорошо и покойно!

— Прими, пожалуйста, мое предложение. Поработай по вечерам у меня секретарем, я значительно повышу тебе зарплату.

— Исключено. К концу дня я так уматываюсь, что дополнительная работа мне просто не под силу. Надеюсь, для достижения своей цели вы в очередной раз не используете Пат в качестве рычага? — Лиз сделала еще глоток вина.

— Не увиливай. Ты слишком молода, чтобы выдыхаться к вечеру от тех обязанностей, которые на тебя возложены. Наверное, вместо того чтобы поработать и подзаработать, собираешься по вечерам ходить по дансингам и клубам, посещать вечеринки?.. Но это утомительнее, чем работа со мной.

— Я готова принять ваше предложение, как только немного постарею. Но, если можно, сегодня ничего больше не будем обсуждать. Я и вправду устала.

Некоторое время Ричард молчал, рассматривая свой стакан с хайболлом.

— Кстати, я пока не замечал, чтобы ты куда-нибудь уходила по вечерам. Учти, ты свободная гражданка свободной страны и можешь по вечерам проводить время так, как захочешь и с кем захочешь.

— Хорошо, я учту ваше пожелание… — Лиз не поддалась на провокацию.

— Какое к черту пожелание! Я вовсе не собираюсь терпеть твоих мужиков! — Он нервно глотнул коктейль и стал крутить свой стакан, наблюдая, как жидкость постепенно ускоряет водоворот. — Конечно, хорошо бы тебе прийти в себя после разрыва с тем дружком, которого ты упоминала.

— Этого мы обсуждать не будем. Моя жизнь до переезда сюда вас совершенно не касается. — Настал момент сделать вид, что она обижена, и отступить в спальню. Но она так не поступила, подумав: вот допью вино и тогда уйду, сохранив достоинство. Не хватает еще, чтобы он нащупал мою слабость и играл на ней!

— Похоже, тебе стало получше, ты уже не такая бледная. Иногда полезно выпить глоток вина и по-человечески поговорить друг с другом.

Лиз посмотрела на мужчину долгим, тяжелым, даже циничным взглядом:

— Уж не предлагаете ли вы себя на роль моего исповедника?

— Ну а почему бы и нет? Мой возраст и жизненный опыт вполне позволяют взяться за это нелегкое дело.

— Спасибо за доброе намерение, но я постараюсь обойтись своими силами. — Лиз бережно поставила фужер на стол и встала. — Пойду к себе, иначе я улягусь спать прямо здесь.

Ричард тоже встал и преградил ей дорогу. Она вопросительно подняла на него глаза: что ему надо на сей раз? Лицо Ричарда было, пожалуй, несколько раздосадованным.

— Почему ты решила сбежать именно в тот момент, когда я коснулся проблем твоей личной жизни?

— Я никуда не сбегаю, — спокойно сказала Лиз, пораженная его реакцией, — просто я не люблю обсуждать с кем-либо эту сторону моей жизни.

— Я имел в виду, что из-за того, что у тебя на руках Пат, тебе было трудно строить свою сексуальную жизнь.

— Повторяю: это не предмет для обсуждения.

— Ты все еще имеешь виды на того мужчину?

— Виды на Мика? — Лиз чуть не рассмеялась вслух.

Наверное, он думает, что у меня своего рода сексуальное похмелье, и искренне хочет мне помочь. Бедная неопытная девочка, как ей тяжело, наверное, остаться без своего первого мужчины, считает этот Казанова. Впрочем, так думать вполне естественно, если постоянно имеешь дело с вакханками вроде его драгоценной Флоренс.

— А если бы я и имела виды на того парня, что это меняет? Если бы мне действительно не хватало близости с ним и его ласк, вы что, могли бы мне выписать лекарство из своей аптеки?

— Мой рецепт очень прост: наплевать на того, кто тебя бросил, и навсегда его забыть!

— Хорошо, я приму ваш совет к действию. А сейчас мне действительно уже пора баиньки. — Лиз попыталась обойти Ричарда, но тот не уступал ей дорогу. Тогда она глубоко вздохнула и сказала: — Нет, я вовсе не сохну по Мику или по кому-нибудь другому. Я вообще ни с кем из приятелей не заходила дальше обеда в кафе или чашки кофе в баре. И учтите, только в дневное время! Ну, вы удовлетворены?

— Не надо так шутить! Я ведь действительно желаю тебе добра и поэтому хочу дать разумные советы.

— Спасибо за добрые намерения, однако я прошу вас привыкнуть к одной мысли. Я не собираюсь никого впускать в свою жизнь! Вы отец Пат, судьба свела нас именно по этой причине и, надеюсь, не навсегда.

— Как бы там ни было, но ты живешь под одной крышей со мной, моя дочь, о существовании которой я еще совсем недавно не подозревал, твоя племянница. Разве было бы естественным для меня остаться совсем посторонним по отношению к тебе человеком?

— Может быть, это и было бы не совсем естественным, но меня вполне бы устроило.

Лиз собралась было зевнуть, чтобы продемонстрировать этому самоуверенному мужчине, насколько мало ее занимает такое направление их разговора. Но в этот момент Ричард обнял ее.

— Перестань изображать из себя оскорбленную невинность или уставшую от жизни кокетку!

Внезапность его порыва обезоружила девушку. Она смотрела на него, открыв рот, и тяжело дышала. Потом собралась с силами и с почти великосветской холодностью изрекла:

— По какому, собственно, праву вы определяете, как мне выглядеть и что говорить?

— Действительно, прав на тебя у меня нет никаких, — смущенно пробормотал Ричард.

Это было настолько неожиданно, настолько ему несвойственно, что Лиз растерялась еще больше. А он в это время взял ее лицо в свои большие ладони. Девушка почувствовала, что вот-вот потеряет равновесие. В прошлый раз ты так себя чувствовала после двух стаканов забористого коктейля, но сейчас-то в чем дело? — корила она себя.

Как ей хотелось, чтобы он оставил ее одну! Она не желала, чтобы он касался ее тела, она впадала в панику от тех доз адреналина, которые каждое его прикосновение вбрасывало в кровь. А он молча стал целовать ее в губы, пожалуй, еще более страстно, чем в тот, первый раз. Вырвись, уходи! — диктовал здравый смысл. Но губы тянулись навстречу ему. Каждая клеточка тела отзывалась на его горячие импульсы. И слова протеста, заготовленные в мозгу, вылились наружу сладостным стоном. Руки, вместо того чтобы оттолкнуть этого наглеца, сомкнулись вокруг его шеи, а тело кричало: разве не об этом ты мечтала по ночам, разве не этого ты хотела все сильнее и сильнее?! Ей уже казалось, что желание слиться с ним преследовало ее всю жизнь. Только поначалу это был абстрактный мужской образ, который воплотился в конкретного человека после встречи с Ричардом.

Продолжая целовать, он стал мягко подталкивать ее к ковру перед камином. Ковер был мягким и пушистым, хорошей иранской работы. Они, не размыкая объятий, опустились на него. Теперь Ричард покрывал поцелуями ее шею. В тишине комнаты их учащенное дыхание казалось нестерпимо шумным. Она даже не представлял себе, что желание может быть таким сильным.

Где-то в закутке сознания Лиз промелькнула мысль, что происходящее просто безумие, сумасшествие. Но желание затопило все. Она безумно хотела Ричарда. Остальное сейчас не имело значения.

Он снял с нее рубашку и приподнял лифчик, освободив груди. А Лиз со стоном запустила пальцы в его густые волосы. Она притянула голову Ричарда к своей груди так, чтобы его губы могли ласкать ее затвердевшие соски. А когда он начал дразнить кончики грудей языком, она опять громко застонала.

Лиз торопливо стала расстегивать его рубашку, ей не терпелось ощутить горячую твердость его мощной груди. Ричард сбросил рубашку и расстегнул ремень, чтобы скинуть брюки. Он попытался это сделать сидя, но ничего не вышло. Пришлось привстать. Воспользовавшись паузой, Лиз наконец осмелилась глянуть на Ричарда. Он был хорошо сконструирован. Ах, какой совершенный натурщик! — подумала девушка. В совершенном мужском теле чувствовалась какая-то звериная грация. Ричард снял с себя все, и теперь она смотрела на его непривычную наготу. Потом он раздел и ее, на девушке остались только тоненькие полупрозрачные кружевные трусики.

Где-то в тайниках мозга Лиз мелькнула мысль, что сейчас совершается какое-то таинство, более сложное, чем просто акт физической любви. Но сил на обдумывание этого сложного соображения у нее не было. Девушка находилась в почти сомнамбулическом состоянии и действовала как автомат. Но, как ни странно, это не мешало ей чувствовать все его прикосновения и остро переживать неведомые прежде ощущения.

Прижавшись теснее к сильному телу, девушка ощутила, как ее коснулась его затвердевшая мужская плоть. Опустив руку, она обхватила этот корень жизни и стала ритмично водить рукой вверх и вниз, вызывая у своего партнера каждым новым движением очередной стон.

Ричард обхватил ее талию, сдвинулся вниз и стал губами ласкать ее плоский живот, постепенно опускаясь все ниже. Ее руки лежали на его голове, а глаза следили за тем, как он съезжает все ниже и ниже — к тому месту, которое, как ей казалось, затопляет огненная лава. Его язык бесстрашно погрузился в эту лаву, и она, не сдержавшись, закричала.

В момент, когда Лиз казалось, что она вот-вот взорвется, Ричард оказался сверху, и их тела начали двигаться, в унисон, все быстрее и быстрее…

Пика наслаждения они достигли вместе…

Сколько прошло времени, Лиз не представляла. Минута или вечность, это не имело никакого значения.

Чуть позднее она заметила, что в комнате довольно прохладно. Девушка перекатилась по ковру, чтобы добраться до своей разбросанной по полу одежды.

— Куда это ты собралась? — ленивым тоном поинтересовался Ричард. Она не удостоила его ответом. Молча натянула рубашку и джинсы.

Самым странным было то, что даже самой себе Лиз не смогла бы ответить, что она сейчас ощущает. Стыдно ли ей за произошедшее? Испытывает ли она восторг от своей несомненной победы? Или ей все равно? И еще на один вопрос она не могла ответить: хочет ли она, чтобы все это повторилось?

— Здесь довольно прохладно, — с опозданием ответила она на вопрос Ричарда. — Я замерзла и решила одеться.

— Хочешь, я разожгу камин?

— Хочу. Сама я не могу этого осилить, слишком устала.

Он довольно усмехнулся.

— Этим ты хочешь сказать, что я тебя утомил, да? Значит, я пока не самый последний любовник. — Пальцем он приподнял рубаху Лиз и погладил ее ладонью по животу. — Ну что, сейчас ты чувствуешь себя получше, чем какое-то время назад?

Ее этот вопрос покоробил, хотя, может быть, Ричард и не вкладывал в него второго смысла. Но, тем не менее, девушке хотелось как можно быстрее исчезнуть из этой комнаты. Вежливо и холодно она все же ответила.

— Спасибо, я чувствую себя вполне прилично. Голова действительно прошла, но я очень хочу спать. Можно мне теперь уйти?

Ричард не ответил и тоже стал одеваться.

Неужели он решил, что все произошедшее можно рассматривать как небольшой сеанс мануальной терапии? — огорченно подумала Лиз. Он, стало быть, предложил себя в качестве сильного плеча, на котором наивная девочка, покинутая и обманутая, может выплакаться и забыть о своих огорчениях. А может быть, он включил секс в прейскурант добрых чувств к бедной родственнице своей дочери?

Ну а какое место в таком раскладе отводится Флоренс? Он ни разу не признал ее своей любовницей, но, с другой стороны, и не отрицал этого. Она снова начинала злиться на Ричарда. В основном за то, что ничего не знает о нем. Но чутье подсказывало: с этим надо повременить, слишком призрачна ее позиция в его доме. Разлучиться с Пат она не хочет и не может. Значит, надо терпеть.

— Что случилось? — Вопрос он задал тревожно, потому что остро почувствовал резкую перемену в ее настроении.

— Ничего. — Лиз посмотрела ему прямо в глаза. — Я понимаю, что стрелки не перевести назад. Что было, то было. Но, по-моему, это наша общая большая ошибка.

— Что? Опять ты за свое? — Его расслабленность как рукой сняло. — Почему ты назвала это ошибкой?

Похоже, он искренне расстроен. Вот только чем?

— Нам не надо было перешагивать через этот барьер. Вы любите повторять, что я еще ребенок. Но это вовсе не так. Я женщина со всеми вытекающими отсюда последствиями. И именно поэтому я считаю, что нам не надо было делать этого. У нас нет и не может быть никаких перспектив. Я, тетя вашей дочери, нахожусь здесь при исполнении вполне определенных обязанностей. И не больше. Для вас я посторонний человек, и об этом нельзя забывать ни вам, ни мне.

— Почему ты все время пытаешься сбежать от меня? — Лицо Ричарда напряглось, черты обострились.

— Да, нет куда мне сбегать. — В своем голосе Лиз услышала горькую ноту, и это ее разозлило. — Полагаю, надо постараться навсегда забыть о том, что случилось между нами в этот вечер. Так будет лучше для нас и, прежде всего, для Пат.

— А при чем здесь девочка?

— Я ее тетя, вы — отец. Разве приличествует нам этакая легкая интрижка? Надеюсь, что и вы это отчетливо понимаете. — К тому же, подумала Лиз про себя, хватит с тебя и Флоренс. А вслух сказала: — Я не хочу осложнять жизнь ни Пат, ни себе, ни вам.

Она повернулась на каблуках и направилась к двери. Но Ричард опередил ее. Обхватив пальцами ее запястье, он притянул девушку к себе.

— Ты вдруг стала говорить загадками, — ворчливо сказал он.

— Никаких загадок. Моя функция здесь вполне определенная — ухаживать за Пат. И время от времени забираться с вами на сеновал я не намерена. Еще раз повторяю: наши отношения не имеют перспектив.

— Послушай, черт возьми, не говори за меня!

— Я и не собираюсь делать этого. У меня только одна просьба: оставьте меня в покое. — Сделав свое заявление, Лиз не решилась посмотреть в глаза Ричарду и быстро покинула комнату. Ей вовсе не хотелось видеть выражение его лица. А больше всего она опасалась услышать от него что-то, чему противостоять она опять не сможет.